Сладко потянувшись, Гук поднялся с кресла и направился к двери. Пластиковый пол звенел под ударами кованых ботинок долго, как камертон. Но каждый следующий шаг был тише предыдущего. Гук вдруг почувствовал нарастающую тяжесть в голове. Во рту разом стало сухо и похолодели руки. Он шел все медленнее, с трудом вынося вперед ноги, словно ему приходилось продираться сквозь густой гель. Когда пальцы коснулись двери, он, совершенно обессиленный, припал к ней всем телом. Его частое дыхание шелестело во тьме. А сенсоры ГУЖОС улавливали еще и звук вибрации от дрожащих пальцев. Гук вынужден был признаться себе, что в нем не накопилось столько решимости, чтобы отключить систему. Ему не удалось заставить себя действовать без оглядки на последствия. Слишком дорогой была цена ошибки.
Бессмертие!
Только мысль о его потере способна была убить.
Он знал, что сможет с этой мыслью войти в Блаженую, не побоится извлечь из под гранитного пола несгораемый ящик, откроет его. Но когда положит руку на красный рычаг, страх парализует его. Мозг будет кипеть, ненавидеть тело, но ни одна мышца не дернется на непослушной руке.
"Кажется, дело не в том, что я не могу себя пересилить, - с горечью подумал Гук. - Все очень просто - я не способен отключить систему. Я могу лишь размышлять об этом. Как же я сразу не догадался? Много лет назад меня, двадцатидневного зародыша, мать поместила в маленькую капсулу и отнесла на почту. Потом меня отправили на Меркурий, где типовые роботы растят детей, готовят их ко взрослой жизни. Генную структуру клеток каждого зародыша там изучают самым тщательным образом. Если машина находит ген, способный подтолкнуть носителя на убийство людей и их клонов или на отключение жизнеобеспечивающей системы, то такой носитель незамедлительно уничтожается. Я не способен, поэтому стал взрослым. Меня растили солдатом, но убить я могу лишь тогда, когда сам Великий император объявит жертву изменником. Тогда почему Вул смог отключить систему? Ответ, наверное, кроется в происхождении Вула. Ваг-170, его отец, сказочно богат, владеет сетью пищевых комбинатов. Живет в Благо, главном городе Земли. Там же живет Бза-105, женщина, владеющая той самой детской колонией на Меркурии. Не исключено, что Ваг и Бза заключили между собой тайный договор. А, может, вовсе и не тайный. Вагу ведь нужен наследник. И всем, кто состоит в родстве с Великим императором, нужны наследники. Ими, как правило, становятся сыновья или дочери от первой беременности жены. А ведь по телевидению сообщали, что живым покидает Меркурий лишь каждый трехсотый. Конечно, это - правда, но только по отношению к тем, кто не принадлежит к высшей династии. Удивительно, но я впервые об этом задумался. Я о многом в последние дни задумываюсь впервые. Может, переполнивший меня адреналин что-то изменил в моих клетках, выдрал из цепочки ДНК какой-нибудь кодон и теперь во мне проявляется мутация. Что-ж, тогда тем более мне нужны единицы, чтобы откупиться от мозговиков, - он застонал. - Мне не сдвинуться с места. Мое бессмертие не пускает меня. Бесполезно. Я не смогу. Не смогу сам".
Гук вдруг отшатнулся от двери, поймав себя на том, что видит собственную руку. Он вертел головой и взгляд его беспомощно блуждал в сплошной черноте, не определяя ни единого блика.
"Откуда исходит свечение?"
Все лампы были выключены, дверь не пропускала свет из коридора. И тогда Гук понял, что ГУЖОС внимательно за ним наблюдает. Она каким-то образом рассеивала едва уловимые лучи. Сжав кулаки и зажмурившись, он предельным усилием воли подавил дрожь в теле, восстановил ровное дыхание, и тотчас его накрыла ясная мысль, разметав все сомнения.
"Это должен сделать за меня кто-то другой".
Он пошевелил пальцами перед лицом. Увидел движения каждого сустава.
"Человек, необладающий бессмертием. Но не клон".
Глубоко вздохнув, он вновь положил руки на дверь.
--
ГУЖОС, буди Хаза-998. Скажешь ему, что я жду его в Блаженой по очень важному и срочному делу. А теперь открой дверь и закрой ее за мной, - он метнул вверх указательный палец. - И ни слова мне, ГУЖОС.