ПОЭМА О ВОЕННО-ТУРИСТИЧЕСКОМ (водном )
ПОХОДЕ ПО САЯНАМ
Участники и действующие лица:
 Поляков Сергий Юрьич - Директор компании
МОСТКОМ
 Из отпрысков Сергея Юрьевича в поэме
упомянут только Нестор, прикрывший собою
брата
 Поляков Владимир, он же Вован. (по просьбе
Есенина, герой прописан только с положительной
стороны) - брат Полякова Сергея Юрьевича,
потенциальный конкурент Абрамовича
 Образ детей Владимира рассмотрен
совместно (Гоша + Ростик =дети)
 Люба, она же Любовь (Жена Сергея Юрьевича
Полякова)
 15 официанток
 Чешские лесбиянки (не относятся к 15
официанткам)
 Евгения - подруга Вована
 Есенин Александр - инженер компании
МОСТКОМ
 Олег - друг Есенина, временно не
работающий и пьющий
 Муха, кусавшая Олега
 Вадим и 150 хариусов (они же харюски) -
инструктор компании Дискавери - Иркутск
 Василий - сын Вадима
 Буряты
 Китайцы
 Партизаны, они же фирма 'Раша Дискавери'
 Водители ( ?1 и ?2)
 Автор был не дурак (была не дура) и упомянул
(а) себя вскользь.
Итак........
Пока на Полигоне коллайдер не запущен,
Мордва (13 рыл) сплавлялась по Оке.
Не просто объяснить, кто был средь них ведущим:
Все шли весло к веслу, или ноздря к ноздре.
Чтоб хитрые буряты не запалили планы,
Решили поделиться и не лететь толпой,
Плюс, по 'железке' тайно послать катамараны,
Коньяк купить в Иркутске, чтобы не впасть в запой.
Пусть самолет болтало по небу, как обычно -
Мы все же прилетели (никто не подстрелил) .
Но злобный враг не дремлет на сонном пограничье:
И рафт с катамараном в дороге захватил.
Один Вован не сникнул, расправив плечи гордо,
Сказал, что обратиться к отрядам партизан,
'Дескавери' зовутся они, коровьи морды,
И отдадут нам самый большой катамаран.
В захваченном Иркутске, агентами Китая,
Не просто партизанам налаживать туризм,
Они просили долго, с занудством попугая,
Оставить наш природный рязанский пофигизм:
Оформить страхованье, купить всем палабелум,
Связь с вертолетом местным по вечерам держать.
Два брата Поляковых им отказали смело,
И даже попытались невежливо послать...
...Совет держали долго, смотреть пытались трезво,
И для страховки взяли с собой проводника.
Вован скрипел зубами, Сергей - зубным протезом,
Что тот приехать сразу не мог издалека.
Пока все докупали еду и снаряженье,
Минировал машину лазутчик из бурят:
Нанес он вездеходу такие поврежденья,
Что ехали мы сутки, как по дороге в АД.
Держался, как алхимик, посаженный на кол,
И каждый час он делал на отдых остановки,
Да головою падал на руль, как будто стол.
...Приехали и встали на берегу пологом,
Гонцы пошли в деревню за 'огненной водой'.
Инструктор был наш встречен чуть сдержанно и
строго -
Олег сказал: 'Подохнем здесь все любой ценой'!!!
За день и половину подсобирали каты,
Надели каски крепко, чтоб не пробил снаряд.
И начались пороги, шиверы, перекаты...
Шел на прорыв к ЗИМЕ отважный наш отряд.
Жара, как в сковородке (погода плавит разум).
И трудности порою, нам преграждали путь.
(Нет, нам не приходилось грести в противогазах).
Но речка то четверка(!!!), а не совхозный пруд.
Дальше идет описание трудностей
Олега укусила большая злая муха:
Резинкой дряблой к кату, тушенки весь запас
Решил он присобачить. И не словил чуть в ухо
от кулака Есенина, или ботинком в глаз.
Олег и Александр, с глазами злобных фурий,
На берегу все утро искали компромисс.
Но улеглись волненья, не состоялись бури -
Тушенку привязали веревкой крепкой вниз.
Дальше перед очень жестким четверостишием
будет немного лирики...
Пощечинами волны хлестали берег скальный,
Тянулись кедры к небу, мечтая воспарить
И закрывая солнце, лететь зеленой стаей...
Так время постепенно свою тянуло нить.
И вдруг, наш Сергей Юрич узрел недомоганье:
Главнейшую часть тела натер гидрокостюм...
Но где достать присыпку, как сделать
растиранье?
Ходил он невеселый от этих скорбных дум...
Простыл перед походом на самолете Нестор,
Но мы с собой не брали плененных докторов,
Студеною водою лечили все на месте,
Как завещал великий Порфирий Иванов!
Буряты спали стоя на берегу с удилом,
Кричали в след проклятья, дурачились шутя...
Они еще не знали, что может с крокодилом
Вернется из Перу Вован годок спустя/
Глава 8. Глумливые стихи
-176-
Не уверена, что в Перу они водятся,
будем считать, что это художественный оборот,
к примеру, гипербола.
Когда пошли большие брызгучие пороги,
Евгения искала где можно обогрев
И словно йог сидела, задрав на вещи ноги,
Но сразу отогрелась, на кат Вована сев.
Был с боевой подругой Владимир неразлучен,
Но бдительность и зоркость ни капли не терял -
Дежурили ночами вдвоем на горных кручах
И ставили растяжки среди отвесных скал...
Вадим смотрел на эти 'военные забавы',
Мечтал, чтобы Вована порог унес с собой.
И Женька осознает, что Вовка - парень слабый,
И станет лишь Вадима подругой фронтовой.
Своих детей Владимир держал в чернейшем теле:
Суворовской казармой пугал и ПТУ.
И как погода стала немного потеплее
В порог ребят он кинул сплавляться потому.
Эх, с ним не съешь конфетку, не выполнив условий
(тарелку мерзкой каши с тушенкой не умяв).
К суровой взрослой жизни он отпрысков готовил.
Они смотрели грустно, отцу со страхом вняв.
Буряты и китайцы объединили силы
И отравили пиво, чтоб Сергий Юрьич сдох.
Лежал на рюкзаке он, неслись пороги мимо
За борт держался крепко, хотя был очень плох...
Врага, чтоб в заблужденье ввести и одурачить,
Все плыть решили лежа, в рук не беря весло.
Аборигены в след нам, смотрели громко плача:
Цинга ребят сморила - вот так не повезло....
А вечером с кострами о переделе мира
Сидели и ругались, отбросив тормоза.
Так сила нашей мысли бурятов поразила,
Что из кустов глядели, расширивши глаза.
Как подошли к большому Окинскому порогу,
То в каждом, вдруг проснулся трусливый дезертир
Но лишь идущий сможет осилить всю дорогу,
Порог был с честью пройден (бурят от злости выл).
А дальше все преграды фигней казались просто.
Нам схемы прохожденья не надо из песка.
Нужны Вадим и Вася, лишь чтоб грести за Роста,
И чтоб солить котлами ночами харюска.
А я варила кашу, как будто это зелье.
В котел бывало плюну... (узнать ни кто не мог),
И думала , какое по жизни невезенье:
В моей палатки храпы и запах потных ног...
Забыв про злых бурятов, мы, словно ротозеи
Пошли на вражий берег, китайцем вопреки.
Как чешских лесбиянок искали мы в музее..
Чтобы завербовать их Вовану в бурлаки.........
А Сергий Юрич бедный, устав от испытаний,
Ведь детскую присыпку не отыскать в лесу.
Искал в тайге два метра древесных генеталий,
И говорил с собою домой его снесу.
Лимонов было много, но больше было спирта...
Бурятам не понятен рязанский организм.
Олег немного выпил - душа проснулась кита.
Он как дельфин вкруг ката нырял то вверх , то вниз.
Видать вернулась муха, кусавшая Олега,
Решил он, что под катом полно опасных мин.
В воде с катамараном и мордой хуже снега,
Он целый день в жилете, как кит отважно плыл.
Есенин - жертва спорта, не любит алкоголя,
Мечтая о балете, с остервененьем грёб.
Он грустно фоткал горы да небо голубое,
И думал, что пропойцы его загонят в гроб.
Ведь он не отдыхать, как все в поход приехал,
А должен перед шефом поддерживать лицо,
Но в миг, когда с ним рядом не находилось шефа,
С вселенскую тоскою смотрел он на винцо.
По химии пятерки хитрющие буряты,
Обычно получали учителям назло,
Под видом града, твари, пустили в нас гранаты.
Как славно, что зимовье нас от гранат спасло.
Когда же в Верхнеокинск пришли, для маскировки,
Под иркутян косили, чтоб отвезли в ЗИМУ.
Пред каждым магазином просили остановку,
Водителя большую мы сделать потому.
Все стойкими бойцами за время сплава стали.
И слегкостью пробрались в Зиму (во вражий тыл.)
Нас бы переловили давно во вражьем стане,
Когда бы не Владимир, который рядом был.
Из каждого киоска на нас смотрели гады,
Попасться в плен бурятам, вас Боже упаси.
Вован решил устроить 'Блокаду Сталинграда'
И уходить с вещами подвое на такси.
Попрятались таксисты, умчались паровозы.
Пришлось пойти на риск и вещи, и людей
Отправить в лапы частного бурятского извоза,
И ждать, кода отвесят по шее звездюлей.
Водитель малохольный смекнул и взвесил силы -
Ему не успокоить 'рязанский балаган'...
Сначала он простился с женой своей любимой,
Затем, чтобы задобрить, повез всех в ресторан.
Сказал Сергей Любви - 'Останься, сделай милость,
Кабак названье носит не зря 'В дали от жен''
'И так я от тебя в походе отдалилась -
'Любовь сказала гордо - 'и быт наш напряжен'
Поник наш Сергий Юрьич и стал по прейскуранту,
Искать пивцо 'Охота', чтоб повторить эффект,
(см четверостишие, как Сергий Юрьич сдох)
Но заказал пятнадцать себе официанток,
Чтоб с ними и Любовью в Рязани жить без бед.
Любовь рассматривается здесь не как чувство,
а как имя собственное

Пока плыла машина в дожде, как каравелла,
К Олегу злая муха вернулась из Саян,
И в лоб его куснула уверенно и смело
Олег пол дня чесался, потом сменил свой план.
Сказал - 'не надо орден, и котелок возьмите,
Ну с кем мне на Байкале, скажите, выпивать?
Итак 5 тысяч кадров уже в моем 'Зените',
Решение созрело - пора в Рязань тикать.
Ах, если б эта муха, свое значенье знала:
Подмену 3 билетов Олег определил,
Геройски, трое суток скрывался по вокзалам,
Но все-таки всех раньше в Рязань он укатил.
А остальная группа в тылу врага осталась,
Чтоб сведений и данных побольше почерпнуть:
На яхте по Байкалу неспешно мы катались
И вкруг него по рельсам разведывали путь.
В тоннель, чернее ночи не побоялись лазить,
На нас напасть вандалы могли со всех сторон...,
А чтоб досуг военный слегка разнообразить
Мы даже посетили их фирменный притон.
(автор имеет ввиду 'Дикую лошадь')
В рязанском тайном штабе секретное заданье
Есенин от майора в Саяны получил,
Чтобы кедровых шишек побольше для метанья,
Ему он изловчился и пять мешков добыл.
На каждой остановке, обеде ли, привале
На кедры лез Есенин, как будто павиан.
'На шишки в этот год одни неурожаи' -
Так плакал Александр, садясь в катамаран.
Но Саня парень ловкий и к трудностям привычный
Он шишек прошлогодних на станции купил,
Но из своих расходов мороженое вычел
И до конца похода он йогурты не пил.
На этом я решила прервать повествованье.
Враг узкоглазый сломлен, пора кричать 'Банзай!'
В Иркутске и в Саянах прошли все испытанья
И гордо укатили в Москву или в Рязань.
Перед походом много Есенин мне натаций
Читал, мол будь приличней, пред шефом не позорь,
Оставь свое ехидство, не надо демонстраций,
А то в походы больше ты не пойдешь со мной.
Я весь поход держалась, в дневник по поведенью
Есенин может смело поставить только пять
Но если он услышит сие стихотворенье,
Решит мене прикончить, но перед тем пытать.
Предсмертные слова звучат, немного странно,
Но все же возвратиться и к ним должна опять:
Что женщины роль в мире сложна и многогранна
Я это не устану вовеки повторять.
2008