Постоишь над цветами, подумаешь
(не совсем уж теперь молодой):
Не напрасно, как видно, весну мою
Освятило холодной водой,
Забивало и грязью, и мОроком
Тяжеленных не розовых рос,
И давало нанюхаться пороху
Не всегда освежающих гроз.

Затянув уставною воронкою
В карауле, в солдатском строю,
Натирало шинельной суконкою
Пацанячьи худую и тонкую
Неокрепшую выю мою,
И хлестали, и парили вдоль, и вкось
Оголтелых метелей жгуты.

Для того это, видимо, делалось,
Чтобы мной полевые цветы
Становились с берёзками пёстрыми
Без какой-либо шутки горды,
И колодцы,
Ключицами острыми
Разгибаясь,
Давали воды.