Загрузив приобретение в багажник (там у Юрия обнаружилась застиранная простынка, в которую можно было паковать ценные вещи), наши искатели древних тайн взяли первоначальный курс - на Лысково.
Погода стояла не по-октябрьски солнечная, дорога вилась среди холмов, украшенных живописными купами деревьев, одетых, как и обещал поэт, в багрец и золото.
- Все-таки нет ничего красивее России, - произнес антиквар, думая о чем-то своем.
Чех приподнялся, глянул вокруг и, укладываясь назад, на свое космическое кресло, не согласился:
- Ты Праги не видел.
- Не видел, - не стал возражать Юрий. - Но я, в общем-то, о другом.
- Да?
- Края здесь богатейшие. Раньше в Макарьеве (это на другом берегу Волги) ярмарка была. Торговали хлебом на всю Россию. Хлебом, заметь, не айфонами какими-нибудь или автомобилями бентли. И за счет простого хлеба вся округа процветала.
- Прошлое часто кажется идиллическим...
- Да я как антиквар говорю! Работал в этом районе. Иконы здесь были - залюбуешься! А кроме того мебель, фарфор... Иной раз зайдешь в дом, а там иконостас во весь красный угол. И одна икона лучше другой... Видно, что прежние хозяева копейки не считали.
Следующий момент. Сейчас все рвутся в столицы. В провинции жить не престижно. А в Лысково, между прочим, столетиями жили грузинские князья царского рода. Потомки библейского Давида. Не гнушались.
Больше скажу: они здесь жили самовластными правителями и округу обустраивали, не хуже чем Санкт-Петербург. Например, Вознесенская церковь в Лыскове, возведена по чертежам того самого Монферрана*.
----
* МОНФЕРРАН Август Августович (Огюст Рикар де Монферран, de Montferrand) [24 января 1786, Шайо, под Парижем, Франция -- 28 июня (10 июля) 1858, Петербург], русский архитектор, декоратор и рисовальщик. Представитель позднего классицизма, его творчество знаменует переход от классицизма к эклектизму. По происхождению француз. С 1816 работал в России. Такие постройки Монферрана, как Исаакиевский собор и Александровская колонна, сыграли значительную роль в формировании ансамблей центра Петербурга.
- Э-э, который строил Исаакиевский собор?
- Именно. Казалось бы - какое-то село. Провинция! Глубинка! И Монферран. И ничего, денег хватило. А мы сейчас на той же земле живем, как нищие. Отчего так?
Чех не ответил, только неопределенно пожал плечами.
- В Вязниках (это район, где я живу) такая же картина, - продолжил Юрий, неотрывно глядя на дорогу. - Когда-то там богатели не на нефти или газе, а на таком традиционном русском продукте, как лен. Выращивали, обрабатывали, производили полотно и гнали его в Европу, тесня знаменитое голландское. Дипломы имели с выставок в Париже и Чикаго. И, главное, с этого производства вся округа богатела, строилась, развивалась! Передовую технику вводили, училища строили для народа. А сейчас что?
- О следующем поколении антикваров заботишься?
- Да хоть бы и так. То, что создано в прошлые века ценится и всегда в цене будет только расти. А с нынешней эпохи не знаешь, что и взять.
Дорога между тем все вела и вела их на восток. Вот миновали богатый район Кстово, где, как во всяком месте, связанном с нефтью и ее переработкой, горели высокие газовые факелы. Этакий индустриально-жутковатый вечный огонь...
Трасса ветвилась, но Юрий хорошо знал маршрут и уверенно гнал свою машинешку к намеченной цели. Где-то через час (Володзимеж только-только начал дремать) на обочине трассы мелькнул синий указатель с названием "Кириково", а за ним сразу усиленный полицейский наряд на двух машинах. Страж правопорядка в пронзительно желтом жилете с буквами ДПС активно работал полосатой палочкой, и на обочине уже выстроилась небольшая очередь остановленных легковушек. На битую антикварную семерку сотрудник дорожной службы не среагировал, и Юрий беспрепятственно проехал мимо.
- Что там? - встрепенулся чех, каким-то образом, уловивший изменение в настроении спутника.
- Полиция, - сквозь зубы ответил антиквар.
- И что?
- Много полиции, говорю.
- Нас это как-то касается?
- Хотелось бы думать, что нет.
Чешский гость обеспокоенно заворочался и попытался сесть прямо.
- Да лежи ты, - остановил его Юрий. - Тебя в этом кресле со стороны не видно. Пусть думают, что я еду один.
Чех послушно лег, но физиономия у него сделалась, как у партизана, затаившегося в окопе под фашистским обстрелом.
- Ну-ну, не все так плохо, - поспешил ободрить его антиквар.
- Тогда зачем я должен ховаться?
- Просто предосторожность.
Между тем за окнами автомобиля мелькнула красивая стела с надписью "Лысково, 1410 год", и наши путешественники въехали на территорию скромного уездного городка, расположенного на четырех живописнейших холмах. Предки наши понимали толк в красоте и для своих поселений испокон веку выбирали места, где от роскошной панорамы буквально захватывало дух. Не случайно Лысково, получившее статус города только в 1925 году, насчитывает более 600 лет истории. Что по крайней мере вдвое больше, чем у столичного Санкт-Петербурга, считающегося у нас особо старинным и историческим.
Любознательный европеец, выглядывая из бокового окошка машины с осторожностью снайпера, маскирующегося на вражеской территории, пытался высмотреть какие-нибудь достопримечательности. Увы, его ждало разочарование. Вокруг дороги теснились лишь скромные двухэтажные домишки, явно нуждающиеся в ремонте, и кривые деревца. По обочинам с обеих сторон вились протоптанные в бурьяне тропинки, давно и безропотно выполняющие функции тротуаров. Словом, все здесь застыло в том виде, в каком было создано века полтора назад. Социалистический период добавил лишь паутину электрических проводов, изменил названия улиц на революционные и постарался раскулачить все, что выглядело хоть чуточку побогаче.
Юрий, хорошо ориентируясь в местной географии, несколько раз свернул в какие-то заросшие травой проулки и притормозил возле дощатого забора, на калитке которого красовалась табличка: "Осторожно, злая собака".
Володзимеж несмело приподнялся со своего места и сразу же, поверх крыш увидел нечто изумительное.
- Монферран! - вскричал он, простирая руку в сторону великолепного храма, чьи купола гордо возносились над провинциальными домишками лысковчан.
- Тише, тише, - остепенил его антиквар. - Людей напугаешь.
На звук подъехавшей машины из калитки вышел небритый мужчина в кирзовых сапогах, телогрейке и с топором в руках.
- Здравствуй, Михалыч, - приветствовал его Юрий, делая шаг навстречу и протягивая руку для рукопожатия.
- И тебе не хворать, - ответил небритый, откладывая топор и косясь в сторону европейского гостя. - Туристов возишь?
- Нет, это товарищ мой. Весточку мне привез от деда.
- А, - по виду Михалыча было ясно, что он сказанного не понял, но уточняющих вопросов задавать не стал. Весточку так весточку. - Ты по делу или как?
- По делу. Надо бы найти человека с редкой фамилией Забейлоб. Говорят, что живет где-то в здешних местах.
- Срочно? - поинтересовался небритый, снова искоса поглядывая на гражданина Чехии.
- Хотелось бы. А почему спрашиваешь?
- Время сейчас неудачное.
- Это ты о полиции?
- Ага. Весь город полон. Без досмотра не въедешь, не выедешь. А ты вон иноземца привез... Он не покупатель случаем?
- Нет. Я же сказал - товарищ.
- Одно другому не мешает.
- Простите, - Володзимеж счел, что в разговоре скопилось слишком много недомолвок, косвенно связанных с его персоной. - Я хотел бы понять, что происходит. Почему вас беспокоит большое количество полицейских? И почему важно, что я - иностранец?
- А, - снова сказал Михалыч, - так он не в курсе?
- Не в курсе чего? - топнул ножкой чех.
- Ладно. - Мужчины переглянулись и кратко, в двух словах изложили ситуацию.
Факты были таковы:
На прошлой неделе трое злоумышленников забрались ночью в церковь в поселке Макарьево (это здесь рядом, на другом берегу Волги) и похитили знаменитую икону Божией матери в драгоценном серебряном окладе. Первое летописное упоминание этой иконы встречается в писцовых книгах 1624-1626 годов. И сказано так: "церковь во имя Рождества Иоанна Предтечи деревянна верх шатром. А в церкве ... за престолом образ Пречистыя Богородицы Владимирские на золоте".
Образ этот, имеющий в народе название "Избавительница", настолько был почитаем, что храм, в котором он пребывал, ни разу не закрывался даже в годы разгула советского атеизма.
Вознесенскую церковь, возведенную по чертежам Монферрана, не пощадили. В ней устроили водонапорную башню, сырость от которой погубила изумительные настенные росписи. Расположенный рядом Георгиевский храм переделали в склад стройматериалов.
Но "Избавительница"... К ней люди приезжали издалека, и ни разу, ни на один год богослужение перед ней не прекращалось.
И вот три удода позарились на драгоценный оклад и выкрали святыню.
Естественно, преступление получило широкий общественный резонанс. Вся местная полиция была поднята на ноги, из области прибыла особая бригада сыщиков, курируемая лично начальником ГУВД генералом Топтыгиным, а из Москвы приехал представитель Министерства Внутренних дел с обязанностью регулярно докладывать министру о ходе следствия.
При таком накале страстей небольшой городок буквально поставили на уши и с воодушевлением шерстили вдоль и поперек.
- О тебе спрашивали, - завершил рассказ Михалыч. - Сначала местные приходили с участковым, потом областные, а потом еще и телевизионщики.
- Телевизионщики-то зачем?
- Ну как же, у них теперь мода. Независимые расследования называется.
- Понятно.
- Так ты бы это, - Михалыч почесал небритую щеку и неодобрительно покосился на чеха. - Ты бы, Юра, не светился сейчас здесь. Посиди дома, пока все уляжется. Потом приедешь.
- Я что, должен прятаться? - возмутился антиквар. - С чего бы? Разве я украл чего-нибудь, или убил кого? Почему я должен бояться за порог выйти?
- Ну, это верно, - согласился Михалыч, смачно раздавив на шее присосавшегося комара. - Если понадобится, никакой порог не спасет. Они и домой придут.
- Ладно, все понял. Так что насчет гражданина с редкой фамилией? Поможешь?
- Неугомонный ты, - посетовал небритый. - Поспрашиваю, конечно. Только не слыхал я, чтобы в наших краях... Забейлоб. Он украинец, что ли?
- Его предки с Дона, - поспешил пояснить Володзимеж, который устал стоять болванчиком, не понимая ни косых взглядов, ни странных намеков. - Из казаков.
- Хорошо. Мне потом отзвониться, или сам заедешь?
- Разберемся.
- Ну давай.
- Давай.
Мужчины снова пожали руки, после чего небритый перехватил топор поудобнее и не спеша удалился в сторону забора с негостеприимной табличкой.
- Ну что, едем дальше? - предложил антиквар.
- Погоди, я хотел бы понять...
- Чего он на тебя косился?
- Ну да.
- Все просто. Краденую икону из Макарьевского храма никому из наших продать нельзя. Все же понимают, что это такое и каковы будут последствия. Другое дело, если продать за границу. А ты как раз иностранец. И приезжаешь со мной.
- То есть Михалыч решил, что мы преступники?
- Нет. Но он решил, что полиция именно так и подумает. Поэтому и предупредил.
- Понятно, - озадаченно протянул чех. - И что мы будем делать?
- Поедем дальше. Хочу озадачить твоей проблемой еще пару человек.
- Искать Забейлоб - не моя проблема, а наша.
- Именно. Поэтому я предлагаю не спорить попусту, а ехать дальше. Согласен?
Володзимеж не ответил, но гордо проследовал к машине.
Достоинство небольшого городка заключается в том, что здесь нет больших расстояний. Покрутившись по узким улочкам менее получаса, наши путешественники охватили все намеченные на маршруте точки, и Юрий развернул "Жигули" в направлении к дому.
- Постой, - тронул его за рукав европейский гость. - А разве мы не поедем в адресный стол?
- Какой стол?
- Ну, это место, куда можно обратиться, чтобы получить адрес и телефон разыскиваемого человека. Я думал, такое есть в каждом городе...
- При социализме были. А сейчас у нас сплошная тайна личности и контртеррористическая безопасность.
- В смысле?
- В смысле, что по нынешним законам надо сначала найти человека, взять у него письменное заявление, что он не против предоставить свои личные данные. И с этой бумагой обратиться по инстанциям. Тогда тебе, вероятно, дадут его телефонный номер.
- Как странно, - удивился чех. - А я тебя через адресный стол нашел...
- Серьезно?
- Да. Пришел в полицию, рассказал о проблеме...
- И тебя не выгнали?
- Да, сначала хотели. Но потом пришел приятный молодой человек, пригласил в кабинет, внимательно выслушал... Очень помог, я ему благодарен.
- Какие интересные подробности вскрываются, - пробормотал Юрий, сворачивая в очередной проулок.
- Что-то не так? - озаботился Володзимеж.
- Да как тебе сказать... Кстати, ты меня по какой фамилии искал?
- Каледёнков. А что?
- Да так. Просто сдается мне, что приятный молодой человек, который тебя слушал, не имеет к полиции никакого отношения.
- А кто же он?
- Дело моего деда, колчаковца и белогвардейца, всегда находилось в ведении КГБ. Так что молодой человек, который умеет внимательно слушать, скорее всего...
- Чекист? - испугался европеец.
- Теперь это называется ФСБ.
- Матка Бозка!
На обратном пути, когда элегантная стела с надписью "Лысково, 1410 год" осталась уже позади, Юрий, бросив цепкий взгляд в зеркало заднего вида, плавно взял руль вправо, въехал на территорию автозаправки и затормозил посреди асфальтированной площадки перед круглосуточным магазином.
- Выходи из машины, - сказал он, не меняя тона, и сунул оторопевшему чеху в карман что-то тяжелое.
- Что?
- Сходи в туалет или куда-нибудь там.
- Но я не хочу!
- Тогда купи водички.
Юрий обернулся всем корпусом к недоумевающему чеху и тихо, но с нажимом процедил ему прямо в лицо:
- Иди из машины, сказал. И раньше, чем через полчаса не возвращайся.
Европеец, проникнувшись тем, что происходит нечто непонятно-угрожающее, нащупал ручку двери, вывалился из "Жигулей" и походкой Буратино направился магазину на заправке.
Полненькая продавщица встрепенулась, увидев входящего посетителя в добротном костюме.
- Могу я вам чем-то помочь?
В другой раз Володзимеж обязательно поиграл бы с симпатичной дамой в легкий флирт, но сейчас он был слишком занят. Пытался понять, что происходит.
- Диетической колы, - сказал он, машинально нащупывая бумажник и удивляясь, откуда в кармане взялась связка чужих ключей.
За его спиной взвизгнули тормоза.
- Ой! - воскликнула девушка. - Что это?
Чешский гость обернулся и через широкое стекло витрины увидел, три подъехавших полицейских автомашины. Первая, с эмблемами ДПС, подперла беззащитные "жигули" со стороны багажника. Вторая - микроавтобус ОМОН - затормозила перед капотом. Разом распахнулись все дверцы, и из ОМОНовского транспорта горохом посыпались спецназовцы в масках и с автоматами. Единым духом двое из них подлетели к антикварной семерке и, заломав руки, выволокли Юрия.
Картинка мелькнула как два кадра в кино, чех только успел моргнуть. А спецназовцы в масках, волоча согнутого в три погибели пленника, уже грузились в свой микроавтобус. Хлопнули двери, взревел двигатель, от резкого старта взвизгнули с пробуксовкой покрышки...
И все.
Пространство перед заправкой очистилось. Только машина ДПС да брошенные "Жигули" с полуоторванной дверцей и беспомощно задранной крышкой багажника остались сиротливо стоять посреди асфальтированной площадки.
- Что это было? - повторила девушка за прилавком, испуганно прижимая руки к груди.
- Сам не понял. Может быть, арест?
- Ой. А вы разве не с ним приехали?
- Я? - чех нерешительно переступил с ноги на ногу. - Просто попутчик.
И решив более не искушать судьбу, пошел прочь с заправки. Навстречу ему с трассы, уже заворачивал автомобильный эвакуатор.