Женя свесившись с кровати, пытался нащупать тапочки. Было 7 часов вечера. В дверь звонили. Он встал и, покачиваясь, и на ходу надевая штаны, пошел открывать дверь. На лестнице стояли Миша и Наташа, парочка, Женины друзья и Серый, который был с незнакомой девочкой. Об этой девочке Женя знал только то, что Серый уколол ее калом и они потом вместе лётали, а она страшно гнала и не давала Серому улететь. Можно?, - извиняющийся, но, тем не менее, настойчивый голос Наташи звучал мило. Ничего, что мы пришли?. Прошу. Это Юля, это Женя, - представил их друг другу Серый. Ритуал приближался к концу. Очень приятно. Очень приятно. Извините за бардак, я со вчера здесь еще не убирал.

- Ну, как ты? - спросила Наташа.

- Да, ничего, завалился спать, сегодня не поехал в Универ, спал целый день.

- Мишка тоже. Утром он еще что-то порывался куда-то ехать, когда я просыпалась.

- Так ты что, была?

- Да, я же поклялась себе не пропускать.

- Ну, и как ты на парах?

- Уебанство, в таком тумане. Но я такая активная была, везде лезла...

Все расхохотались. Есть такие моменты, когда нужно смеяться... Это был один из них.

- У тебя же осталось?

- Да, много, я уже столовую ложку схавал полчаса назад.

- А Мишка проснулся и говорит: Ну, что, идем к Жене за кастрюлькой?...

Все расхохотались.

- Могли вчера забрать, я же говорил, заберите.

- Мы пришли не только за кашей, но и взять тебя, - спокойно проговорил Миша, - Идем гулять?

- Нажремся каши и пойдем гулять! - восторженно, и, как бы чуть наигранно, продекламировала Наташа.

Можно было смеяться и не смеяться. Серый и Юля засмеялись, Миша иронично смотрел на Наташу, Женя не смеялся. Потом, отчасти для того, чтобы поддержать Наташу, и отчасти оттого, что просто заразился весельем, он засмеялся тоже.

- Вот она, - Женя достал из под стола кастрюльку, накрытую синим конспектом, - вот она, жрите, наркоманы проклятые.

Смеяться было нужно. Все расхохотались.

Гулять пошли для уебанства на Дерибасовскую.

- Идем закажем Утесова? - предложил Серый.

- Я гулял ночью, в 4 утра, и пытался заказать какую-то песню, но что-то у меня ничего не вышло.

- А они его на ночь выключают.

Женя напоминал себе самому рыбу-прилипалу. Он прилепливался то к одной, то к другой парочке и высасывал из них слова. Ему это надоело, он чуть отстал от них и разглядывая ярко сверкающие и улыбающиеся витрины, Женя услышал разговор двух парней и девушки. Девушка пыталась успокоить их, но парни были чем-то недовольны. Они стояли на Соборной площади, напротив ЦГ, на земле. Зло нарастало. Один из парней как бы обсыпал девушку пылью, он ударил по несуществующему мячу и протерся подошвой по земле в сторону девушки. Женя посмотрел на друзей, они шли впереди парочками и обращали внимания только на свои половины. Женя продолжал наблюдать за развитием ссоры. Девушка что-то пыталась объяснить этим парням и резко жестикулировала, а они все время ее перебивали. Женя врезался в своих друзей. Они рассматривали черный Lexus, припаркованный у входа в гостиницу. Из радиатора торчало воронье крыло.

- Она что мертвая? - спросила Юля.

- Нет, она там живая сидит, - расхохотался Серый.

- Это машина Сатаны, - тихо сказал Женя Мише.

- Что? - спросил Миша.

- Машина Сатаны.

- А, Сатаны, хуыхм-хуыхм-хуыхм.

Женя вспомнил про парней и девушку, но было поздно. Он уже не мог их увидеть. Какой-то старик подошел к ним и стал рассказывать про подводную лодку, на которой он работал и которая очень-очень скрежетала, когда погружалась. Они молча обошли его.

- Я его знаю, он раньше возле меня постоянно ходил, а потом куда-то пропал, на него вроде в детстве ворота на голову свалились, - сказал Миша.

- Ну, что, сядем на скамеечку, - предложил Серый.

- В ГорСаду?

- Да.

Все рассмеялись. Свободная скамеечка была рядом с телефонной будкой, там была трубка, и можно было набрать номер, как бы позвонить Утесову, кроме того на телефоне были кнопки с названиями песен, как в музыкальном автомате.

Юля стала показывать всем юмористические картинки, нарисованные на оборотной стороне рекламы какого-то блюда МакДональдса.

- Что это? - спросил Миша.

- Это один художник из Харькова нарисовал.

Все занимались рассматриванием картинок. Женя взял одну, там была нарисована парочка, мальчик и девочка в униформах МакДональдса, которые уплетали гамбургеры. Они что-то говорили друг другу. Жене стало вдруг почему-то очень плохо. Эта картинка, нарисованная в карикатурном стиле показалась ему очень знакомой. Линии, линии, круги. Что за линии? Картинка как бы должна была что-то сказать, но почему-то молчала. Женя взял другую. Линии... Новый язык, новый язык... Что-то прекрасное становилось мучительно ясно, но невозможно... Детство... Это было похоже на воспоминание из детства, но не было им. Что-то такое мягкое, милое, матово-яркое... Линии, круги, спирали и больше ничего... Там было страшно уютно. Женя очнулся от того, что разговаривает о чем-то с Мишей.

- Так же Дима Колесник рисовал, да? - спросил Миша.

- Ддда, - ответил Женя, - дад, дад.

Дад, дад, - повторял про себя Женя. Что-то было в этих дад, в Диме, в этих картинках. Почему-то Женя представил себе зубы. Зззззубы, ззззууубббы. Вещи как бы обретали звуки, жужжащие звуки... Какая-то сеть... Женя закрыл глаза. Кал. Андрюшка две недели назад предложил Жене полётать. Они покурили, Андрюшка вмазал Женю, и Женя улетел. Новый язык, новый язык. Португалия. Жюююю. Андрюшка и Золушка не приветствовали жениных криков. Все-таки за стеной соседи... Однако Жене уже были пофиг правила. Его несло. Новый язык, новый язык. Ему казалось, что все понимают почему он кричит новый язык. Под калом существовал внеязык, который все знают с детства, просто не умеют им пользоваться. Разговаривать совсем не нужно, достаточно знать его. Этого знания было Жене уже достаточно для восхищения. Огггго. Оггго. Звуки скользили как мокрое мыло. Под калом можно путешествовать куда захочешь. Женя уже успел побывать в Голландии и в Испании. Но ему почему-то хотелось в Португалию, однако Женя знал, что не сможет отправиться туда. Это было внезнание, непонятно откуда взявшееся. Андрюшка потом рассказал ему, что хочет поплавать под водой, плывет по океану, ныряет, плывет ко дну.... и его начинает выталкивать соленая вода. Наверное, ты боишься задохнуться... Оггггггго. Оггггго.

- Смотри, вот прикольный рисунок, - серым голосом оборвали женины мысли сверкающие и переливающиеся разными цветами буквы Б и Д. Их объединяла слишком прописная М, которая была чуть ниже. БДМ протягивал красные буквы MСD. МакДональдс, - улыбнулся Женя.

- Что? - спросил БДМ.

- МакДональдс, в каком произведении встречается?

- В смысле?

- Ну, в каком произведении говорится про МакДональдс?

- Я помню читала монографию какого-то современного автора, там МакДональдс ассоциируется со злом, которое затягивает в себя все больше и больше людей, а вырваться из него нельзя, - большая буква Ю растягивала свою О в улыбке.

- Так, вот кто устанавливает все эти правила, вы сами их делаете, а не великий, безграничный текст, вы и есть этот текст, - Женя стал задыхаться. - Объясните, зачем нужно делать все так? Зачем нужно делать все так? Зачем? Зззззачем?

- Женя, что с тобой, - трясла его Наташа, - проснись, что с тобой?

- Женя, попей во-дич-ки, - Миша чуть испуганно выделил слог. - Надо пощупать пульс.

Женя открыл глаза. Взял у Миши водичку, попил.

- Что-то мне плохо.

- Фуууу, я уже думала, что ты умер, - Наташа села на скамейку.

- Может отвести тебя домой? - Миша опять был спокоен как всегда.

- Да нет, мне лучше.

- Женя, ты такое гнал, просто ужас, - Наташа слегка улыбнулась.

- Да, ничего он не гнал, просто вырубился и разговаривал во сне, - сказал Сережа, - что вы сразу делаете из всего трагедию.

- Не, ну ты помнишь, что он гнал?

- И что же ОН гнал? - Женя улыбался.

- Прости.

- Не, ну ты просто такое гнал, ззззаачем вы так делаете, - голосом метели пропела Наташа, - Ззззачем?.

Всем, кроме Жени, смеяться было еще нельзя, только улыбаться. Женя засмеялся, все заулыбались.

- Ззззааачччччемммм?

- Зззззаччччеееммм?

Теперь смеяться можно было уже всем, только существовал один нюанс: Юля могла засмеяться только после Сережи. Все так и произошло.

- Да, наверное, передознулся, - чуть спрашивающий, но, тем не менее, настойчивый голос Наташи звучал мило.

- Наверное.

- Ну, что, идемте все к нам, - предложил Миша.

Он должен был это предложить давно, но из-за суматохи с Женей забыл.

- Идемте, мы приглашаем, - сказала Наташа.

- Пошли.

- Пошли.

Когда они проходили мимо ЦГ, девушки и парней уже не было, а Lexus по-прежнему стоял. Все заулыбались.

На Женю, жужжа, села пчела. Ему не хотелось ее прогонять, и она мирно сидела, что-то вынюхивая.

- Скрежетала, лодка, ох как скрежетала, - их догнал старик.

Ж тыльной стороной ладони смахнул пчелу.