То по краю хожу, то застыну на бровке.
             С перезревшего неба осыпается хмарь.
             Словно перст я стою, на глухой остановке,
             Как низложенный шах или свергнутый царь.

             Было всё: и удача, и славы немножко.
             Были деньги. Считалось, что были друзья.
             Сыпет с чёрного неба на землю морошка,
             И автобуса нет, и уехать нельзя.

              Словно горные реки, дождевые потоки.
              Провалилась обочина в грязный кювет.
              Пробирает озноб, это мучают токи,
              Это где-то замкнуло, кем-то выключен свет.

              Островок среди бури. Уже вымок до нитки.
              Я стою как стеклянный, мокрым телом светясь.
              Я завидую даже, мокрохвостой улитке,
              Ведь стихия её,  - эта самая грязь.

              Славно было вчера. Я теплом пропитался.
              Млел от неги, от солнца, от девичьих чар.
              Был почти полубог. Полуголым остался.
              Одинок и гоним, как солдат янычар.

               Так случилось, что с Севера грянули тучи.
               И холодные ветры разметали тепло.
               Говорила цыганка: ты, парень везучий...
               Да, цыганский народ, всем известно, трепло!

               Что удача? Что Слава? Что мой фас из окошка?
               Короли или шахи, цари и князья?
               Я продрог. Мне бы только согреться немножко.
               А автобуса нет и уехать нельзя.