Трошин Борис Александрович : другие произведения.

Фарцовщики и капуста

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   ФАРЦОВЩИКИ И КАПУСТА.
  
  
   Впервые Акакий попал в поле моего зрения где-то в пятьдесят пятом году. Тогда нам, русским, вполне гостеприимно открыла двери бывшая вольная страна Латвия.
      Столица Латвии Рига, войной  не тронута. Так, местами разбита набережная, разрушен нынешний кинотеатр Палладиум. Уничтожен один из мостов через величавую реку Даугаву. На его месте наведён мост понтонный.
      Немцы бежали. Бежали и многие онемеченные латыши. Рига наводнялась военными людьми и жителями Биробиджана, этакого прообраза современного Израиля (как говорили в сталинские времена  шутники,  переиначивая название еврейской автономной области: Бери, пока дают).
      Расказачивание согнало с мест коренное русское население. Богатейшие земли, источавшие мёд, в срочном порядке заселялись людьми без родины. Сталин наивно полагал, что нет опаснее людей для его самовластия,  как только русский народ и, заселял Сибирь русскими людьми, загоняя их если не в тайгу в землянки, то в бараки за колючую проволоку.
      Евреи - вот верные витязи революции. Вот на кого Ленин и Сталин сделали ставку. И по праву медоносные берега двух рек Биро и Джан должны принадлежать многострадальному еврейскому народу.
      А евреям и даром были не нужны богатейшие области Сибири и Приамурья. Тунгусы называли это место "Стойбищем". Но что думали тунгусы,  Сталина не интересовало.
      Ходил, в тридцатых годах, анекдот:
      Указание тов. Сталина исполнено. Колхозы созданы. Присылайте колхозников.
  
      Таким именно образом прислали и родителей Вали Урсиновны, матери Акакия. Но прошла ВОВ, умер Сталин. Евреи разбежались. Многие предпочли уехать в недавно созданный Израиль. Другие потянулись в еврейский стольный город Одессу.
      Немалое число кинулись искать счастье в Прибалтику. Всё же Запад. А в Швецию из прибалтийских городов можно переплыть хоть на лодке.
       Валя Урсиновна познакомилась с советским солдатом Соломоном Осиповичем Лурдо
       Соломон шумный, разговорчивый человек. Нос бульбочкой, что по вполне украинским меркам.
      Он пришёлся по душе Вале и где-то, в тридцать девятом году, они родили Акакия Лурдо.
  
      В Риге сначала мыкались с квартиры на квартиру, затем обосновались на четвёртом этаже в доме на улице Крышьян Барона, где по словам Иакова,  известного в определённых кругах продюсера, и супруга  ограниченной в  талантах певички  Акулины; располагалась   баня, в чреве которой "продюсер",  в купе с себе подобными,  подрабатывал    массажистом; то ли  активным, то ли пассивным и,  между делом,  организовал движение  фарцовщиков, что по советским меркам соответствовало полной дегенеративности сознания этих молодых людей.
      Акакий не составлял им компанию. Вполне серьёзный, нацеленный на задачи, известные ему. да ещё комсомолу и КПСС.
      Правильно оценивающий ситуацию. Скептический относящийся к собственному отцу, любителю анекдотов, типа  "Унитаз не соответствующий размерам"; и полу порнографическими миниатюрами в стиле "Сказок тысячи и одной ночи" казался Акакию выходцем из времени написания этих сказок.
      Учился Акакий ни шатко не валко,  не вполне удачно,  а сошедшийся нерушимой дружбой с девочкой Аришей, делавшей за него программные  контрольные и натаскивавшей его по разной сложности предметам, заважничал и увлёкся собственной персоной, имидж которой Ариша усердно поддерживала.
       Ариша, девочка  примечательная тем, что её папа  занимал  в штабе Прибалтийского военного округа должность начальника отдела комиссариатов республики, и естественно был весьма влиятельным человеком, правда, грешившим обильными возлияниями и потому вечно конфликтовавшим со  своей женой Гиршанович Мариной Романовной,  дочерью известного купца и городского головы с Украины,  Романа Педодыменко.
      Педодыменки - украинские евреи. Великий Сталин десятками тысяч выселял евреев из украинских областей  в  земли Приамурские ,  чем и спас интернированных евреев от голодомора.
      - брат Марины, Пантелей Педодыменко устроился  на казачьих  землях неплохо. В руки ему попало звероводческое хозяйство, и жить бы да поживать, да дети его и сёстры его стремились обратно в родные края.
     Марина Романовна, женщина редкой красоты, такой красоты, которая встречается только у евреев, до той поры пока они не становятся, согласно возрасту,  "Старухами Изергиль".
     Марина  вышла замуж за полковника Гиршановича. Добилась его перевода в Ригу и вытащила других сестёр из стойбища на реке Биро.
      Так и встретились будущие супруги Лурдо на улицах Торгового города Рига.
  Соломон Осипович недавно умер. Светлая память бойцу Отечественной войны. Я навсегда и накрепко,  запомнил его рассказы о битве с фашизмом.
      Особенно  меня впечатлила  его впоследствии дежурная фраза: "Когда мы стояли под  городом Белая Церковь"...  а  дальше шли анекдоты о женщинах.
      Всякое застолье начиналось с этой фразы и заканчивалось этой фразой.
  
       Встречает меня завуч младших классов, запамятовал и имя и фамилию, говорит: Передай матери, чтобы запретила Арине встречаться с Акакием. Не туда заведёт он девочку. Не в нашу сторону. Не для неё этот парень.  Насквозь фальшивый.
      Не стал я передавать. Не любил я эту женщину. Про меня она тоже как - то сказала: Ишь, смотрит волчонком. Если бы Гитлера в детстве убили, скольких жертв можно было избежать!
      Таких, - смотрит на меня, - в детстве кончать надо".
  
      Я призадумался. Поделился с Мундякиным, мальчиком из еврейской семьи, тот на ухо мне: А если бы Сталина в детстве грохнули"?
      Если бы да кабы.
      Мать таскала Аришу за волосы, но дружба между Акакием и Ариной только крепла.
     Свадьба  Лурдо и Аришей Гиршанович состоялась, как только они оба закончили  учёбу в  средней школе.
     Я не был приглашён.  Сопляк.
     10 "А" класс - сплошь еврейские фамилии. Это позже  узнал, что сестра моя, усыновлена моим отцом, А родилась она в Чите от какого-то чекиста по фамилии Маламуд. Отец проговорился по пьяне, за что Марина Романовна хотела отрезать ему язык.
       Отец очуховшись от запоя, просил прощения, обещал стать активным трезвенником, но  выросли дети и появились новые проблемы.
  
       Акакию не хотелось служить Родине. А мой отец твёрдо стоял на позициях гражданского патриотизма. Назрел конфликт. Акакия призвали в ряды Вооружённых сил.
  
      Если кто бывал в Одессе на привозе, тот может представить себе, что творилось в нашем доме. Столько ходоков евреев я не видел в одном месте никогда. А сестричка Ариша каталась по полу и сучила ножками так, словно её  муженька готовили к отправке на съедение к Минотавру.
     Скоро,  Акакия перевели из Симферополя в Ригу. Потом в штаб прибалтийского военного округа, где он на правах штатского  сотрудника исполнял какую-то чертёжную работу. Выполнял другие мелкие поручения, уже располневших на послевоенных харчах,  генералов.
     Такова жизнь.
  
     Акакий без отрыва от службы поступает в строительное учебное заведение.
     Жизнь потекла обычным размеренным путём, по проторенному руслу. Гены Великого еврейского народа не позволяли расслабляться и, зная, наверняка, что течением его  вынесет в нужный час обязательно  в нужное место,  Акакий оставался лояльным к власти, не искал сложных путей и не менял убеждений, пока  указано проведением не менять их, убеждений,  до поры до времени.
  
     Арина родила дочь. Её назвали Акриной, но не в честь Вавилонской царицы, а в честь Акакия и Ариши.
    Другое дело - я, свидетель героических будней советского народа, изнемогавшего в борьбе с "внешним" и  "внутренним" врагами. Естественно я был  в стане врагов.
         Окружающие в том были убеждены.
         По крайней мере, меня так называл собственный отец. В гневе он кричал: Ты, враг народа! Да с тобой знаешь, что нужно сделать?
  
        Я знал. Мне уже объяснили компетентные люди в школе. Со мной нужно было бы поступить как с Гитлером,  ещё в детстве.
        Мать, которую я допекал своей независимостью, расстроившись до слёз, от сложностей  воспитания, сводила вместе пальцы обеих ладоней и стонала со слезами на глазах:   "Удавить бы тебя ещё ребёнком в колыбели.
        Ах, зачем я этого не сделала"!
        Итак, где не блин, там клин.
        Замкнутый круг. Не выбраться, не выскочить.
        А по пятам милиция.
  
        Моё отрочество  пришлось на время Евтушенко, Вознесенского, Бродского, Бейна... И  естественно "фарцовщиков" - барыг, штелманов, спекулянтов типа Юрки Второва и "Джека Потрошителя", так ви насмешку называли мы Иакова Центгауза.
       Привязавшись к какому - нибудь иностранцу, он преследовал человека, пока тот не брасывл с плеч майку иногда и трусы, грязные зато с фирменными лейбами.
       Но если массажисты встречались в неких полу мифических банях или в ресторане "Рига", где их милиция даже не вычисляла, а уже зная каждого в лицо,   хватала как шпану и лупила и сажала, и давала сроки; То этот андеграунд нарождающейся богемы избрал  своим офисом подъезды у касс Аэрофлота, куда и затаскивались подручными клиенты. Одних раздевали, другие одевались.
      Шла суматошная  жизнь фарцовки. Ну прямо банно прачечный комбинат.
      Подпольная элита зарождавшейся новой литературы избрала для своих сходок государственную библиотеку Латвии, с колоннадой у входа, тишиной в читальных залах.
      Диспуты только в туалетах. Удивительно, но в храме нравственности, моральных устоев туалетные кабинки были густо исписаны порнографическими сценами, иногда изображёнными очень искусно, не без фантазий.
      Здесь я узнаю из книг, что город Белая церковь взят нашими войсками 4 января 1944 года. Основную тяжесть наступления свершили партизаны, число которых постоянно увеличивалось. Тогда они уже представляли собой реальную воинскую силу.
      Затем,  сороковая армия генерала  Шмаченко,  развивает дальнейшее наступление и расширяет партизанский коридор до подхода основных сил, то есть,  Первого украинского фронта под командованием генерала Ватутина.
     50 стрелковый корпус генерала Мартиворосяна, в котором служил Лурдо Соломон  Осипович, находился в резерве, пришёл из резерва и после операции по освобождению города, вновь  был отведён  в резерв.
     Теперь мне стала понятна многозначительная фраза Соломона Осиповича о "стоянии под Белой Церквью".
     Война есть война. Она в  намерениях вольна.
  
     Спирт из крана - Поле бранно.-  Кому рана -  Кому манна.
     Времена  давно минувшие.  Тех поколений нет. Да и наше поколение  на излёте.
  
     Акакий Лурдо успешно трудится.  Ему многое по плечу. Он человек обстоятельный, серьёзный. Хороший семьянин. Подросла дочь.
   Замуж пора. Но девочка стеснительная.
    А папа души в ней не чает. И стали возить родители дочку по женихам. Но женихи как назло все евреи. Не любит девочка восточные лица. Не лежит к ним сердце. И так, и этак, но не нравятся ей  мужские представители  "избранного" народа.
  И в этом городе, и в другом,  всё едино мама с папой нацелены на иудеев.
  
    Не знает Акрина, что иудеи - удачливый народ. Что иудеи способны делать деньги не только из воздуха, но и  из безвоздушного пространства.
    Иудеи уже поставили вакуум на службу человеку. Вырвутся в космос и космическую пыль превратят в жемчуг познания.
    Не хочет этого понимать Акрина. Вот и нарвалась на белоруса из Беловежской пущи. Тот долго ходил за ней по пятам и приручил, своего добился.
  
    Уже и у Акрины дочка. Уже и  Потрошитель в Канаде. Ускользнул. Тюрьма по нему плакала. Хрущёв за валюту расстреливал, а Брежнев - добрый царь. Или объявлял врагов сумасшедшими или высылал за границу, где их всех принимали, обязав единственно давать подписку о сотрудничестве и перечислить (в обязательном порядке, известные им фамилии чиновников в любых госучреждениях Союза, для, якобы,  анализа их полезной или вредной для государства деятельности.
     Стучали.
     А куда денешься. Где не КГБ - там ФБР.
  
     Марина Романовна,  поговоривала: Акакий умный человек. Он не смотрит в "ту" сторону. Он  нашгражданин, проверенный.
     Да, Акакий всегда сидел на двух стульях. И сегодня сидит. но с самого краюшка, чтобы не досаждать хозяевам жизни. Он не боец, борец, глашатай, не оракул.
    Он маленький Акакий Акакиевич. Службу несёт исправно. Направо, налево не чихнёт. Правит жизнью его жена Ариша Лурдо. А дочь с мужем, белорусом, всё же выезжают в Израиль, вслед за родителями.
  
    Померковый белорус ненавидит,  генетически, ненавидит местечковых евреев. Он  в Белоруссии насмотрелся на их финты.  Хватило. Потому быстро открывает визы в Канаду и прощай Израиль!
    Остаётся Акакий Соломонович с Аришей, прозябать одиноко,  в маленьком убогом городке под Хайфой. Адреса намеренно не даю, потому, как они не любят гостей и не приглашают в гости.
     Акакий,  до сих пор, несмотря на преклонный возраст, исполняет какие-то поручения фирмы Нарусов.  Основатель которой,  погиб на одной  из ранних войн с непокорными палестинцами.
  
  Нарусов  - боец.
  Бойцы уходят, расчищают дорогу для безликих Акакиев. Бойцы всегда бойцы, на каких бы фронтах они не сражались. Бойцы не стоят  годами в резерве. Бойцы в окопах.
  
    Их не много но и не мало. Бойцы это не барышники. Не спекулянты барахлом.
     Потому деньги заработанные  на собственной  крови  бесстрашными бойцами,  являются той питательной средой  в которой копошатся, на которой  жиреют разномастные паразиты, те паразиты, создавшие Золотого Тельца,  от  засилия которых, безжалостно избавлялся Моисей.
     И сказал Моисей: "Народ сей сделал великий грех; сделал себе золотого бога...
   И поразил Господь народ за сделанного тельца..."
  Исход Глава 32. Ст. 31. 35
  
    И поразит всякого,  будь то фарцовщик, меняла, торгаш - лавочник, или литературный герой Плюшкин, потому что  от стяжательства нет вакцины.
    Всякое государство, всякий народ достойны уважения и почитания. Но всякий народ в своих пределах. И со своей собственной историей.
  
     Акакий Лурдо сидит за столиком в ресторане в Риге. В этом ресторане бывший фарцовщик" Джек Потрошитель устроил вечер для рижан - евреев.
    Центгауз всегда  ненавидел Советскую власть.
    Что в том нового?
   Власть для того и существует, чтобы её ненавидеть.
  
    Власть может быть и агрессивной и мирно настроенной.
   Опасной и демократической, но она всегда остается властью, то есть органом насилия.
    Кто этого не понимает?
  
  Власть либо терпят, либо  с властью сражаются.
  
    Акакий терпел. И Иаков  тоже терпел. Когда Иакова лупили наотмашь по щекам в ментовке  он  плакал, пускал сопли и клялся на Уставе Коммунистической партии Советского Союза, что больше не будет шкодить. Не будет якшаться с иностранцами, а поступит в школу и, наконец, то окончит десятый класс.
  
     Его друг Новицкий,  работал  в радиомагазине у Центрального почтампа. Стоял на скупке импортной техники, имел барыши от Иакова, которому для перепродажи доставалась львиная доля современнейшего товара.
     Новицкого Джек не продавал. Новицкий - нужный человек. Его семья живёт на улице Парковой. Тут все начальники. Всегда прикроют.
     Иаков с каждым годом смелел и наглел, пока не нарвался на Юрку Второва, тоже барахольщика, сына морского офицера, героя Отечественной войны. Джек нагрел Юрку совсем на чуть-чуть, но тот парень озлобленный. У Юрки  костный туберкулёз и он считает, что болезнь для него - индульгенция от наказания.
  
     Несмотря на костный туберкулёз Юрка избивает Джека - Иакова, похлеще, чем это делают милиционеры.
     У Иакова кровь с соплями вперемешку. Случившиеся рядом ребята оттаскивают Юрку.
  
     Юрка с независимым видом уходит, а Джек убедившись, что ему ничего больше не грозит, начинает ругаться всё громче и обещает расправиться с Юркой самым безжалостным способом.
    Он сообщает Новицкому, что Второв пытается отнять у них бизнес. Новицкий сообщает своему отцу. Юрку задерживают, находят доллары и Юрка получает четыре года колонии, которые при Хрущёве превращаются в восемь лет без амнистии, а содержание регулируется специальным указом  министра внутренних дел.
     Этот случай послужил Джеку Потрошителю (уместно уточнить, что "потрошитель" потому что любил издеваться над кошками и препарировать их трупики") поводом для занятий спортом. Он усердно тренировался и достиг кое-каких успехов, хотя при малом росте его это
  не пугало его соперников.
     
  
      Однако угроза и над Джеком нависла. У Юрки дружки в порту. Матросня зла. Слухи доходят, что Центгауза заказали. Тот мечется. Комплексует. Избегает встреч с друзьями, милицией. Боится общественных мест. Бизнес затухает. Грозятся и Новицкие, найти на Джека Потрошителя  управу..
     Задолжал крепко Новицким. Иаков вносит  часть денег в кассу комиссионки. Получает товар. Сын Новицких работает товароведом. Сын Новицких вне подозрений. А Иакова  Новицкие прикрывали от милиции, риск - его работа.
  
      Готовилась к продаже большая партия  оргтехники. Новицкие тоже не лыком шиты. Нужные люди хотят отовариться. Денежные люди. Им то и это подавай.  Денег не жалеют. Иакова человек верный, да и сынок присмотрит.
      Короче у Иакова на руках сто тысяч советских червонцев. Для выплаты "ходакам" в загранку, поставщикам в магазины. Гонорары посредникам. Все эти деньги уже в саквояже у Иакова.
  
   Саквояжей теперь не производят, но люди помнят этакие пузатенькие баульчики на замках-задвижках. С таким баульчиком  Джек и рванул в Калининград.
  
    Через отца Юрки Второва, то есть, того самого Юрки, который его избил и уже сидел в тюрьме, Джек договорился с капитаном СРТ(р)а. Тип среднего рыболовецкого траулера. Тот взял его дизелистом. Какой из Джека дизелист, но маслёнкой орудовать он может. Капает во все дыры. Проявляет усердие.
      Герой СССР капитан второго ранга Второв, как ребёнок, всё ещё верит Потрошителю. Болеет за  судьбу сына. У матери слёзы не просыхают. Но Иаков обещал и честное  слово дал с гарантией, что по амнистии к годовщине победы Юрку выпустят.
     Вот радости то будет родителям!
     С тем и отбыл на Кубу, а там,  как шли мимо острова Гаити, то на  ялике к берегу и, поминай как звали.
  
  Деньги есть. А есть деньги есть и выбор.
  
     Ныне Джек Потрошитель опять в Риге. Прошли годы, прошло пятьдесят лет.
   Ныне он - богатый  коммерсант.  Ныне он рассказывает, что в молодости был стилягой и звали его сверстники не иначе как Иаков Ганнибал, а чернявую физиономию.
   
     Праздник в разгаре. Официанты обмундированы в синюю форму советской милиции, со стоячими воротниками и портупеями.  Официанты кланяются гостям и беспрестанно целуют руки даме Иаакова.
      Красивая форма была у Советского милиционера. У Ганнибала при виде её до сих пор   пробегает холодок по спине. Ему, вдруг, начинаает казаться,  что сейчас милиция бросится,  скрутит ему руки и начнёт жестоко избивать, как это бывало прежде, называя тунеядцем, жидёнком, космополитом и так далее.
  
      Иаков борется с этим наваждением. Он силится пересилить страх.   Он методично начинает подзывать к себе официантов и плескать им в лицо бургундским или шартрезом.
      Ему становится легче. Даёт официантам хорошие чаевые. 
  
       Певица "Акулина" твёрдо сжимает его руку. Она Иакова понимает.
      Она знает, что героизм - это просто гипертрофированный страх. Страх всегда гонит. Страх всегда гоним. Из симбиоза этих двух сил вырастают либо удача, либо крах.
     Иакова  полюбила удача.
  
     Рядом с ним сидит, удобно откинувшись на качающемся кресле, Акакий Лурдо. Он рассказывает Яше о своей борьбе с советской властью. О хитрости КГБ и ответной хитрости Акакия. О его муках и его терзаниях под игом коммунистов. Об армейских годах, проведённых на "полигонах, марш бросках и в нескончаемых походах".
  
      О чудовищной несправедливости советских чиновников. О скупости генералов, о бесперспективности советской педагогики.
     О жертвенности еврейского народа,  о том, что евреи в США испортились и не дают уже Израилю тех средств и привилегий, которые израильтянам  "положены по статусу".
  
      Израиль защищает Америку. Америка обязана платить.
      Иаков бизнесмен. Он живёт в Канаде. Его не волнуют проблемы ИЗРАИЛЯ. У  него своих проблем хватает.
     Одна  "Акулина" ему обходится в несколько миллионов евро в год. Пора бы ей раскрутиться. Он заплатил ТВ-5 немалые деньги, а они всего -  то с недельку покрутили рекламу и пропали.
      Какая-то женщина подошла с просьбой о денежном вспомоществовании. Яша отмахнулся. Достали его попрошайки, неудачники. И на отдыхе от них как от гнуса спасу нет.
  
      Показал рукой в сторону Акакия. Идите к тому, мол.  Но Акакия уже след простыл. Акакий милостыню не подаёт принципиально.
     Но голова работает.
      Работает. Что  продать? Что ещё продать. Квартиры свои и чужие проданы.
  
      Дома жена одна. Больна. Болезни требуют денег. Деньги можно заработать, но таким путём деньги не делаются. Деньги должны от большинства людей утекать, сноровисто в карманы меньшинства; только тогда они пребывают бесперебойно и в необходимом количественном отношении.
     Наука старая. Пересмотру не подлежит. Есть несколько видов мошенничества:
  
      Прямое и доверительное.
      Введение в заблуждение с искажением информации.
      Подмена фактуры готовых изделий, сырьевых компонентов.
      Шулерский обман. То есть прямая подмена товара из рук в руки.
      Манипулирование ценами.
      Визуальное шулерство.
      Паразитирование на качестве и так далее и так далее.
  
    Всю эту механику чистой воды знает каждый еврей с младенческого возраста. А общество до сих пор не имеет от мошенничества противоядия.
  
    Хочешь быть богатым и обеспеченным - будь евреем.
  
     Акакий  не любит Иакова. Иаков не любит Акакия. Всякий еврей не любит всякого еврея. А почему он должен любить?
      Но бизнес есть бизнес.  Народ есть народ. Выживает сильнейший. Израиль выживает. Вымирает слабейший;  Россия вымирает.
  
     Многие умерли из наших действующих лиц. Умер и Юрка Второв;  Он был забит  почти до смерти в Саласпилской зоне. Умер и его обманутый пустыми надеждами отец, герой войны и жертва времени.
  
     Времена землемеров закончились, по словам братьев Каудзит,(латышских писателей),
  
   Началась эра "Королей и капусты"
  
    Фарцовщик Центгауз и Акакий Лурдо рубили капусту.
  
  
   Предыстория фарцовки
                                   
  
     
           
  
   Вилли Лигостаев  с родителями  жил  в доме по улице Парковой, на последнем седьмом этаже многоквартирного дома. Дом с открытой мансардой. Из окон открывался вид на задний двор рижского цирка. Цирк действующий. Прямо скажем не тот вид, который можно было бы желать увидеть из окна жилого дома. Ни деревца, ни клумбы с цветами, но зато  гастроли всё новых и новых заезжих групп шли беспрерывным потоком и что самое интересное, всегда можно было насладиться  экзотическими животными.
           Рёв ослов, верблюдов, медведей, рык больших и средних "кошек"   по ночам будоражил улицу  напоминал зверинец, что  в Межапарке, но там  площадей больше и вольеры  просторнее,  и запах от жизнедеятельности животных быстро растворялся в кронах многочисленных сосен, заглушался ароматами цветущих трав.
          С этой мансарды Вилл с друзьями  наблюдали закулисную жизнь цирка.
          Комментировали хлопотливую  суету дворников.   Кучи навоза появлялись беспрестанно. Жители прилегающих к цирку домов плотно закрывали окна, плача от бессилия, от запахов, и опрелостей плохо отмытых шкур животных,  а власти не обращали внимания на  жалобы людей, с издевательской усмешкой предлагая выехать из города в деревню, на хутора, на свежий воздух, с той разницей, что перегной якобы пахнет  иначе, а это ингаляция лёгких, очень полезная для городских жителей.
       Сам дом с мансардой с недавнего времени стал превращаться в цирк.
      "Русский с китайцем - братья навек" - разучивали школьники младших классов на уроках пения.   "Сталин и Мао - слушают нас".
      Постепенно на огромных транспарантах с изображением  Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина,  стали размываться черты Владимира Ильича, размывались до тех пор,  пока   образ нашего вождя не приобрёл  облик Великого кормчего всех народов Мао Дзе Дуна.
      В те времена в кинотеатрах считался обязательным показ документальных киножурналов в воспитательных и пропагандистских целях.
     Небольшая,  но крепкая компания мальчишек,  внимательно слушала диктора, смотрела производственные хроники и даже, что удивительно, не комментировала их вслух.
     Тут и показали китайского подростка, худенького, белозубого, с наглым прищуренным взглядом, с повадками лиса, что делало его похожим на Вилли Лигостаева.
     Так и пристала к Вилли кличка  "Великий Кормчий". Вилли гордился своим прозвищем и через некоторое время откликался только на  неё.
         Великий кормчий  был болтлив,  говоря глупости умел, выглядеть умным. За его  фразами возможно скрывались идеи, которые никто не понимал, но которые угадывались, если поднапрячься и пошевелить отдельно взятым индивидуальным умишком.
    Так, что китайская революция и в Ригу принесла новые формы общения и новую моду. Это уже потом появились китайские  бесполые брюки, авторучки с золотым пером, белые китайские тапочки и так любимые мальчишками значки с обликом Мао-дзе Дуна.
     Дети партийных чиновников носили  другие, пионерские значки с вечно полыхающим костром, символизирующим непримиримость советской молодёжи ко всему недружественному  внешнему миру. Рядом  прикреплялся значок БГТО ( будь готов к труду и обороне) или ГТО , а выше значок, с изображением  очень кудрявого,  миловидного маленького Левина (Ульянова) и собственно Мао Дзе Дуна.
     Дом с мансардой наполнился китайскими студентами. Китайский гомон перекрыл все остальные шумы и даже цирк,  с его населением,  уже не так докучал жителям, как великое братство двух народов на улице Парковой.
     Китайцы - народ возможно культурный, но непосредственный. Почему-то они любили испражняться публично. Первое время мальчишкам доставляло не сказанное удовольствие внедряться взглядами в затенённые уголки девичьих женских ягодиц, исполняющих свою естественную и неотложную работу, прямо в подворотнях или тут же на мостовой. Особенно они любили это делать перед задними воротами цирка. Дворники бесились и ломали свои мётла из берёзовых прутьев,  об эти жёлтые раздвоенные  женские фонари,  потому скоро приехали представители   "органов" и,  китайские  безобразия, с советской точки зрения, прекратились.
     В доме с мансардой несколько квартир переоборудовали в отхожие места, поставили вытяжки, которые понесли запахи во внутренний двор. Они там смешались с запахами животного происхождения и теперь уже никто не мог сказать, чем пахнет улица.
     Рядом Кировский парк. Излюбленное место отдыха местного населения. Парк ухоженный. Дендрарий. Множество растений, кустарников,   деревьев искусственно приученных к здешнему приморскому климату. Но и там  были замечены китайцы с непотребными делами.
     Хотя туалеты общественные в парке были, но  китайцам там  некомфортно, неуютно.  "Нет дерьма,- говорили они, - нет жизни.
     Восточная культура  наложила отпечаток на быт  местного населения. Теперь увидеть мужчину опоражнивающего мочевой пузырь на стену архитектурного памятника стало делом обыкновенным.
    Однажды в гостях у родителей Вилли Лигостаева появились китайцы. Одна молодая супружеская пара после нескольких тостов за здравие вождей двух великих народов стала пукать за столом, что означало, как поняли окружающие, полнейшее одобрение закускам и выпивкам. Чем громче пукнет китаец, тем значит здоровее и вкуснее поданная пища.
    Мать Вилли  не выдержала. Женщина  она видная, хотя  телосложением хрупкая.  Обезумев от общения двух культур, надышавшись недрами своих гостей  она вышла на мансарду,  отдышаться и там, вдруг, это всех поразило,  вскинув ноги вверх  встала на руки, прошлась по полу мансарды,  вошла  в гостиную, легко переступив порог, где все русские и латыши сидели чинно, слушали китайские речи,  исторгаемые из верхних и нижних   безотказно работающих  их пукалок.
     Волосы волочились по полу, юбка упала на голову, закрыла лицо, и всё-таки  интуитивно, приблизилась она к китайской паре , опустив ноги перпендикулярно торсу, ткнулась задним местом в лицо гражданки КНР.
    Надо отдать ей должное. Наша женщина  не пукнула. Не нарушила этикет еврейской русской дамы, но принимая во внимание моду того времени, унизила китайцев демонстрацией нижнего белья.
     На Виллиной маме  надеты панталоны розового цвета до колен. Штопанные грубые чулки на резиновых манжетах, врезались  глубоко в тело.  Место в промежности тщательно застиранно.
   -Оп, ля!- Вскрикнула мама,  становясь на ноги.- Оп, ля! ќИ откинув  локоны за голову, широко улыбнулась и развела руки.
  Китайцы бурно рукоплескали.
     Русские евреи, а тут были и мама Второва Юрки, красавица, с мужем морским офицером и Новицкие - партийные чиновники, Лурдо - чиновник министерства торговли и Анхен Румпис, заведующая универмагом Особторг -  все они сконфуженные и растерянные поспешили распрощаться.
     Время приближалось к вечеру. Кем-то был брошен клич отправится в купальню, что находилась за понтонным мостом, за дебаркадером, построенным ещё при Петре Первом.
  Купальня, по купечески,  огорожена дощатым забором, уцелел ещё киоск для продажи билетов но,  спасибо Советской власти, плата  за вход упразднена. Воротца вышиблены из петель,  каждому и всякому  теперь доступно  в любое время дня и ночи  купаться.
     Песочек привозной. Из Юрмалы. Беленький, рассыпчатый, ласкающий своей нежностью разгорячённое тело.
     Пришли. Кроме нас ещё несколько разновозрастных компаний. Кто в карты, кто боролся на руках, кто в рукопашную, кто за девочками подсматривал.
      У забора туалеты. Дырочки в досках предусмотрительно просверлены. Женщины затыкают их лоскутками, газетками, но мы выдавливаем и слышим ругань,  как ни странно,  всегда на русском языке.
  Русская ругань универсальна. Думать и писать можно на языке любой национальности, но вот ругаться только по русски.
     Отчего так?
     Потому что русская нация универсальная. Её ментальность сложилась под влиянием многих иных, более древних народов, чья культура общения полов была выверена временем и складывалась на основе уважения мужчины к женщине и наоборот.
    В основе русской нации - скифы. У скифов и мужчины и женщины равны. Сражаются вместе и отдыхают вместе. Никакой разницы кроме половых органов. Равных людей, граждан,  половые органы раздражают. При всей одинаковости  они разъединяют единый народ.
  И потому к половым органам у скифов пренебрежительное и стыдливое отношение.
  Слова, основанные на отношении к половым органам, стали называться "Матом".
  Мат от мать. Прокручивая речь, насыщая её матовыми словами скифы, тем самым, как бы сохраняют незыблемыми свои исторические корни. Не нужно наносить на кожу боевую раскраску. Протыкать ноздри, уши, другие части тела какими - угодно предметами. Бинтовать ступни ног, надевать на шею обручи, закрывать вход во влагалище "поясами верности"...
     Все эти функции брал на себя "мат". Выпустят переговорщики длинные рулады перечней созданных из особенностей женских и мужских гениталий и вопросы решаются сами по себе.
     Это единственное, что перешло в  нацию, которая стала именоваться русским народом.
     С одной стороны.
      С другой,   матовые слова являются   "матом" только в русском языке. Всё, что связано с  "ху" восточного происхождения,  имеет значение превосходное, животворящую вертикаль;   
     pleasant,  please  -  в русском языке деформировалось в название женского органа доставляющего мужчинам  удовольствие; на то и русский язык,  здесь и "дурак" от "дуро" звучит не как первый из многих, а как именно дурак, но дурак хитрый, а потому в русском фольклёре всегда первый.
    Постепенно,  с  полной уверенностью можно сказать, что русский народ изобрёл словесность, недоступную иным народам  вложив в неё смысл самой жизни, что само по себе, не мало значит, и является достойным вкладом в сокровищницу  мировой культуры.
     Уже с малолетства мы знаем всё и пишем это ВСЁ на заборах, стенах, школьных туалетах.
  В Государственной библиотеке Латвии среди залов с гудящей тишиной и гипотетическими знаниями, источаемыми инкунабулами, есть место и русской языческой культуре.
  Русские, латыши, шведы, немцы и евреи как часть всех народов мира с  интересом, а иногда с наслаждением рассматривают рисунки, сделанные профессорами, студентами, офицерами и служителями культов, где в подробностях рассматриваются анатомические различия между мужчиной и женщиной.
     Вывод - Русская культура,   естественное состояние природы, где нет никаких табу, а постыдное является всего лишь  обыкновенной формой жизни, которую обособили и поставили в условия выживания разного рода извращенцы, закомплексованные собственной неполноценностью.
     
     И так,  мы вели на пляже разговор между собой на  вполне русском языке.
  Подошла группа молодых парней. Из тех, кому милиция в прежние времена вырезала клинья в брюках или наоборот распарывали узкие брюки, так называемые "дудочки".
  "Дудочки" изобретены в силу сложившихся устоев. Если "клёши" подчёркивали мужскую мощь, устойчивость, (вспомним  историю с Антеем), то поколение комсомольцев, ударников коммунистического труда  было уже рыхлым и зыбким. Их больше увлекала абракадабровое звучание шизо - музыки, чем реалии жизни.
   Эти хилые тела нуждались в хирургическом вмешательстве портных и закройщиков. Самые узенькие плечики начинали выглядеть естественно,  при фигуре искусственно образующей треугольник с острием к низу.
  В этой компании несколько человек:  Квин  Петров, валютчик и фарцовщик, Рэд, по кличке "Селёдка", Сван "Трепло" и  Джек "Потрошитель", он же ТУЗ, а для девочек Голливуд..
    Парни днями и ночами занимающиеся "фарцовкой", то есть разного рода связями с далёкими странами, через представителей этих стран, подустали и пришли освежиться.
    Здесь можно пару раз прыгнуть с вышки, побарахтаться  "лягушатнике", но главное встретиться с зарубежными штелманами.
  Советская милиция - народ сволочной. Всё видит. Везде найдёт. А среди голых людей, пойди их разбери, кто есть кто.
      Исключением выглядит Джек Потрошитель, иначе Яшка Нейхаузен Парень на несколько лет младше меня, но уже проглядывает мускулатура, накачивается, старается выглядеть. К таким как он заокеанская матросня липнет. Они любят  "качков" и знают, что качки не равнодушны к сперме.
  Их всегда много в банях. Они под любым предлогом ловят подростков и откачивают у тех  не нужное  им ещё по возрасту добро.
    Джек нашёл покровителя. Из массажистов перешёл в разряд меломанов. Срочно полюбил музыку, потому что теперь работает в мастерской по ремонту музыкальных инструментов. На работу выходит не  часто, но уже  является "ударником коммунистического труда", имеет удостоверение дружинника и весьма прост в общении с детьми партийных чиновников, да и с их родителями.
     Джек носит чёрные очки, что выпросил у одного из английских матросов. Такие очки носят на Западе таксисты и водители мусороуборочных машин. Очки эти в Латвии,  получили почему - то название  Очки Макномары", был такой в США министр обороны.
    Брючки узкие,  но не до пределов. Носки фирмы "Pigas apgerbs", простые, короткие, с имитацией резинки. Вполне парень смотрится.
     Но, чу! Вот и клиенты  прибыли. Несколько матросов в цивильной одежде. Сноровисто разделись. Аккуратненько сложили шмотки и в воду.
  Компания Джека зашевелилась. Высунулся Франц Гробовщик, урождённый  Федька.
  По песку как змея и к стопке одежды. Потом юрк обратно. Ну, чисто змея или ящерица.
  Он знаменит тем, что поступил в медицинское училище, готовится стать гинекологом. Что касается половых органов женщин, об этом  знает всё.  От его рассказов у нас волосы на голове шевелятся. Уверяет, что pehza (латв) имеет свойства почти беспредельно расширяться. Что он лично, по локоть,  бывал там и знает, что нет такого мужского органа, которым можно было бы любую женщину удивить.
    Федька носки стащил. Красивые в яркую полоску нейлоновые носки. Стащил одним движением. Теперь будет в этих носках форсить, таких ни у кого нет. В табеле фарцовщиков рейтинг его резко повысится.
     Скоро матросы смешались с компанией Нейгаузена и у них завязался деловой диалог.
  Подобные отношения назывались: штеллой.
  Появился патруль. Пацаны расползлись, рассредоточились. Патруль к нам даже не подошёл, а матросню вычислили сразу и пригласили к выходу. Джек показал удостоверение дружинника и они с Федькой бросились помогать милиции.
   У Федьки из кармана выпал один носок и матрос кажется по шведски  завизжал, вдруг, замахал руками и въехал Федьке по зубам.
     Один носок милиция забрала, другой у Федьки остался. К чему он теперь ему, но Федька никому не отдал, а после хвастался что выгодно продал, лоху, один  носок за два выдал и прошло легко.
     - Так ты скоро все зубы потеряешь - сказал Гробовщику  Вилли. Но у гробовщика зубы свои и по сей день, а вот Лигостаев потерял почти все. У судьбы повороты крутые.
      Две китайские девушки оглянулись и не заметив меня с Юркой Второвым, спустились под мостик, что перекинулся через канал в парке. Юрка подмигнул мне. Не слышно ступая,  мы появились под мостком с другой стороны. Одна девушка какала, а другая стояла на стрёме. С недавних пор, наученные милицией китайцы стали прятаться от посторонних глаз.
     Но привычка вытирать попу пальцем осталась. Вот и сейчас сидящая девушка старательно оставляла кусочки кала на бетоне основания моста. Я посмотрел на Юрку. Загоревшиеся было половой истомой глаза,  потухли. Он брезгливо скривил губы.
    - А, что слабо в грязную попу? - спросил я.
  В это время присела и другая студентка. Как из - под земли мы выросли перед ними.
  На что спорим? - спросил Второв.
  На интерес.
  Юрка схватил молодуху за икры и опрокинул на траву. Рассказывать, что я увидел невозможно. Не лезет ни в какие рамки. У меня надолго после этого случая пропал интерес к девушкам.
  Но Юрка честно исполнил обещанное и потом,  ещё долго от него пахло переработанным китайским продуктом, которое источало китайское женское тело в необычайном изобилии.
   Вторая китаянка, закончившая процесс испачкала своими пальчиками мою новую хипповую курточку, за что мне захотелось смазать ей по роже, но я сдержался, потому что китайка, сражаясь со мной, всё же не отрывала глаз от происходящего рядом.
    Её подруга тихонько верещала, напуганная противоестественным сношением, но никак не могла остановить лавину кала.
     В это время под мостик заглянул милиционер. Мы выскочили наверх и побежали. Юрка, некоторое время бежал в том состоянии, в котором его застала ситуация. Прохожие не успевали удивляться, ошарашено провожая нас взглядами.
     На Парковой мы обо всём рассказали Лигостаеву, а тот, дурак, своей маме, которая напугала нас возможными последствиями и заставила срочно залезть в ванную, где собственноручно соскребла с нас китайское наследие и так усердно, что моя крайняя плоть порвалась. Член закровоточил и чтобы снять напряжение от боли мама Вилли подержала сначала мой, а потом и
  Юрки Второва половые органы во рту.
    Вилли наблюдал за её действиями в щёлочку, дёргался и скулил.
  Я давно заметил, что у онемеченных евреев половые отношения откровенны и обыденны. Теперь если мы бывали в гостях у Вилли, то его мать непременно брала кого-нибудь из нас за руку и уводила в ванную, где спускала ниже колен необъятные свои панталоны и учила нас половым заповедям, настоящих еврейских коммунистов.
  Она была современница великой Арманд, которая и на государственных приёмах во времена оные не брезговала публичным минетом.
    Как относился муж?
  Не знаю. Скорее всего,  никак. В такие минуты и часы он не появлялся перед нами, хотя Вилли утверждал, что отцу не чужд групповой секс.
     Иногда стоя позади уже пожилой женщины, я вспоминал  Франца Гробовщика и мне до колик в животе хотелось всунуть в эту роскошную задницу руку по локоть.
       У Франца дядька тоже милиционер. До недавнего времени служившего в конной милиции, но потом содержать лошадей государству оказалось дорого и как сказал маршал Будённый: Лошадей нужно жалеть,  кормить, вычесывать и выгуливать, а не использовать на личных огородах как это уже вошло в привычку у народа.
  Конный милиционер ассоциировался с пахарем. Только пахарь загонял на работе собственную скотину, а милиционер государственную.
      Дядька у Гробовщика пьяница, дебошир и давно бы сидел, если бы не его сестра, убиравшая приёмную Пельше и говорят, что не очевидно,  Пельше пользовался её услугами.
    Как-то замели Джека Потрошителя.
   Всё у Джека продуманно. Всюду у него связи. Кого шмотками купил, кого ублажил молодостью своей, с него всё как с гуся вода. Но и на старуху бывает проруха.
    Должен был посетить город Хрущёв, тот что Никита Сергеевич. Ригу чистили. Хватали, сажали, высылали. Замели и Джека в какой-то бане или как модно стало называть подобные заведения в сауне.
  Там девочки и мальчики. Раскладушки и пары под простынями. Иногда разнополые,  но чаще однополые. Есть женское помещение. Есть мужское. Женское - это где женщины - начальницы развлекаются. Мужское - где отдыхают мужчины - начальники.
      В тот раз двери отдельных помещений широко открылись и контингент перемешался настолько, что уже досмотреть кто кого, по чину или не почину, не было никакой возможности. Банщики трахали коммунисток и партийных работниц как последних шлюх, а мужики между собой перетрахались, ахали и охали слюнявя свои и чужие,  напрягшиеся и  обесформившиеся от перенапряжения, детородные отростки.
    Секс  в коммунистическом обществе должен представлять собой новые отношения. Где каждый человек имеет право входить в физическую связь с каждым человеком и каждая такая связь может иметь различные формы общения, включая однополую или разнополую любовь, вплоть догруппового секса и секса массового.
     Много позже, в Камбодже,  когда к власти пришли  "красные кхмеры", преподанная Карлом Марксом наука стала государственным делом. Коммунистический брак по Марксу это половые отношения мужчин и женщин в сельскохозяйственных бригадах, где все женщины, не взирая на возраст и все мужчины имели право избирать любимых и быть избранными и наслаждаться сексом,  таким образом каким им сопутствовала удача.
  Дети от таких браков принадлежали народу. Для них создавались детские дома. Практика отказа от материнства - болезненное изобретение развитого социализма. При ленинском социализме роды были обязательными и генная инженерия выстраивалась опытным путём при постоянных бесконечных сменах партнёров.
   Красные кхмеры поставили деторождение на поток. Момент соития стал государственным праздником. В иных местах до тысячи девушек и столько же юношей приходили в залы, раздевались и стоя на указанных местах, дожидались появления политических руководителей, после чего на расстеленных  на полу циновках,  начинался, утверждённый политбюро акт возрождения народа.
  Китайцы к ритуалу не допускались. Китайцы по приказу Пол Пота уничтожались по всей стране. Честь оплодотворить женщину представлялась лишь коренным комбоджийцам.
   Акты протекали в строгих регламентированных уставом праздника рамках. Извращения не допускались. Женщина всегда снизу. Предупредительный звонок извещал о близком завершении полового акта. Мужчины и женщины начинали спешить. Шум нарастал.
  Полпотовцы многому научились у Маркса. Глава в Капитале,   о фанерогамии воспевает сельскохозяйственную ячейку в Великобритании как прообраз будущего коммунистического общества.
  Всеобщей человеческой любви, когда муж, отец, сын, сосед, друг, хозяин и работник с любовью вкладывают детородные органы своих братьев и сестёр в нужные отверстия, чтобы тем самым утвердить над всем миром любовь Иисуса Христа,  посредством данных Господом Богом возможностей.
     Гитлер также изучал Капитал, но формы любви в Германии утвердились несколько иные. Там всякий солдат во всяком населённом пункте имел право заходить в любой дом и иметь связь с любой женщиной или девицей,  оставлять своё семя в её лоне, чтобы родившийся ребёнок стал гражданином нового  национал-социалистического общества.
   Такие дети получали пенсию с момента рождения, до совершеннолетия находились на попечительстве государства.
  Назывались они: Дети фюрера.
      Драма Сталина с женой, урождённой Аллилуевой, переменила  отношение "Отца наролов" к общественному браку. Он ещё помнил ленинское принуждение к отношениям с Крупской. Весьма неприятное занятие. Да и курбалеты  с Бухариным, молодым Хрущёвым, приносили больше огорчений, чем счастья.
    Молодые постоянно чего - то требовали, а Бухарин, обладавший несомненными качествами как мужчина, раздражал Сталина.
  Эпоха коммунистической морали закончилась.
  Аллилуева на его жалобы о разнузданности Бухарина только смеялась и говорила: - он мал да удал.
     К тебе Иосиф, поговорка, что маленькое дерево в корень растёт, не относится.
     Губы у Иосифа задрожали от обиды. Жестокий на людях, в семье он ослабевал и тут уже,  им полностью руководила жена.
     Сказала:
       ну, дай мне своего заморыша. Я его пожалею, поцелую в темячко. Сталин ударил её кулаком в висок, разложил на кровати как на кресте и долго извращённо насиловал, поливая Бухарина и других непотребными русскими словами.
   Потом  застрелил хладнокровно  и вложил пистолет ей в руку.
      Он не мог допустить, чтобы появилась новая Эсфирь. Чтобы его, Сталина, переиграла еврейская женщина.
  
      В цирк приехала музыкальная группа лилипутов. Мы билетов не покупали. Проникали через забор, через подсобки.  Лилипуты пробегали мимо нас настороженные, служащие выдворяли кого поймали,  за двери, но мы рассыпались по залу, поди,  сыщи.
    У многих из нас были деньги. Еврей всегда прижимист. Иначе как набрать первичный капитал? И потом тратиться на женщин мы считали делом неприличным. Потому и находили женщин в возрасте, которые ещё и приплачивали нам.
    А тут лилипуты. И что это такое? До хрипоты спорили: могут они или нет. Вероятно все места у них детские и потому по - людски с ними не получится.
     В конюшню зашла маленькая девочка. Она принесла булочку красавице пони. И сама была такая миловидная. Персик да и только. Почти сказочная Мальвина.
    Тут, в конюшне,  погреб. Раньше он использовался как подъездной путь. Крестьянские подводы подвозили фураж. Через этот ход мы и проникали в помещение цирка. Через этот ход мы и утащили Мальвину в соседний двор.
  кто-то стал настаивать на правомерности наших действий. Мол, девочка не перенесёт пытки совокуплением. Но каково было наше изумление, когда открыв её1  маленький животик мы увидели огромное животное с раскалённым внутри языком и огнедышущим драконовым глазом.
     Мальвина вцепилась в Яшку Голливуда и тот полностью исчез  чреслами в её истекающей горячими источниками естественной пещерке. Не солгу, что все побывали там, а было нас шестеро или семеро. Лично мне показалось, что у меня с дециметр не хватает, потому, как не старался я, не нащупал предела.
     Ни гу - гу. Этот случай так и остался бы глубокой тайной, если бы не Лигостаев со своим языком. Он, конечно же, проболтался своей мамочке, с которой у него были особые отношения.  Пришлось вновь встречаться с Мальвиной. Она пригласила пару подруг с мужьями и своего привела. Тоже мальчик, но уже морщинки побежали по лицу. Вместе и  устроили вечернику.
    Родители Лигостаева, как на экзотику,  набросились на лилипутов. А мужчины - лилипуты оказались не просто мужчинами, а супер.
   Ножки коротенькие, потому головка члена может лишь на см или два не доставала до пола.
  Они и по попе папе нашего друга прошлись, впрочем ему это было приятно.
      Заметил, что  Джек Потрошитель сосредоточенно искал что-то в паху одной из лилипуток. Искал и не находил.
  Убьёшь человека! - испугался Юрка Второв. На что Джек загадочно возразил: а рожать они не могут. Матка недоразвита. Во!  И показал мизинец на ладони.
    Надо же! Удивился Джек, -   "пежа"  больше живота. Природа компенсирует.
          Добровольцем  я ушёл служить в Советскую Армию. Понимал, что наши похождения добром не закончатся. А ушёл и канул для этой компании, потому что армия спуска не даёт. Армия засасывает и можешь быть проглочен без остатка, если не будешь сражаться, ежедневно, за своё выживание.
  Самарканд. Ближний лагерь.  Прелесть армейской службы в её невыносимых условиях. Именно они заставляют оставаться человеком там, где уже, кажется,  всякие возможности исчерпаны.
  Я на хорошем счету. У меня на груди все знаки солдатской доблести. Я пишу стихи. Патриотические не получаются но быт и тягости армейских дней, отображаю.
    Как-то крутили фильм, а потом прокатали ролик о патриотическом воспитании. О переродившихся и перерождающихся бывших комсомольцах, которые ещё вчера воспевали ЦЕЛИНУ и героизм наших людей на трудовом поприще, а уже сегодня прислуживают империалистам всех мастей, докатываясь до любовных порочных утех, чуждых сознанию  советского человека.
     Я сидел на скамеечке в летнем солдатском кинотеатре, глазел попусту, думая о чём-то о своём. Вдруг, на экране лицо Юрки Второва.
  Господи! Кто бы мог подумать, здесь в Самарканде, за тысячи километров от Риги увидеть родное лицо земляка и друга.
  Не сдержался. Стал хватать за рукава рядом сидящих солдат, объяснять им, что это Второв, тот у которого сейчас изымают валюту. Вот открывается  платяной шкаф, в шкафу голый Лигостаев. На диване смирненько сидят голые Джек Потрошитель( Туз и Голливуд) Гробовщик, Эдик Мацаев, Квин Петров истерически улыбается, Рэд - селёдка одна нога в штанине, другая потерялась.
  Какие-то девочки в трусиках и без.
  Диктор монотонно зачитывает текст. О потери нравственности,  о разрушительном воздействии на сознание граждан СССР западных тлетворных   веяний и так далее и тому подобное.
  Показывают какие-то вещи, упаковки с наркотиками, жевательную резинку, фунты и доллары.
  Говорят об указе Первого Секретаря ЦК КПСС, объявившего войну перерожденцам и предателям. Указ жесток.
      Через день меня вызывают в политотдел. Через два дня меня ссылают в Ширам - Куи (Гнилой колодец) как элемента сочувствующего перерожденцам и тем опасного для личного состава Советской Армии.
     Конверт с моей характеристикой и сопутствующими документами будет де доставлен нарочным офицером по новому месту службы.
  
   Псовая охота         
  
                                      
  
  
      Мишка Бирман, бывший мой однокашник, студент Николаевского кораблестроительного института, правильный человек.
      В том смысле, что  хорошо понимал ситуацию. С папиных слов, конечно, знал страну,   в которой живёт. Потому у него не было иллюзий насчёт  своего будущего. Он это будущее рассматривал в ракурсе  будущего всего российского народа, который неоднократно за свою тысячелетнюю историю менял  привязанности,  как к светским, так и духовным вождям и авторитетам.
     Как это понимать?
   Были в русской истории моменты когда  предки наши скифы были разобщены,  скрывались в лесах, бортничали, не гнушались набегами на соседей, за что нередко бывали жестоко биты и вымерли бы, кабы не позвали на Русь Византию, а с нею христианство, а с христианством и чернецов - божьих людей, укрепивших Русь Верой православной.
    Так возникла Русь. Уже позже создавались легенды о Владимире  "Красном Солнышке", о защитниках Руси Илье Муромце со товарищи, а вначале были византийские ратники, такие как египетский полководец Илья Моумар, прообраз Ильи Муромца,  победивший армады Вавилона.
   Алёша Попович, младший сын боярина с Псковщины, чей дед был знаменитым византийским купцом и вёл родословную от апостола Савла, то бишь Павла.
    И  сам боярин Добрыня Никитич,   ставивший на Руси боярские дома,и охранявший боярские вотчины от набегов северных  соседей, всяких там Рюриков и  Аскольдов не имевших никакого отношения к становлению Руси.
      Русь в те годы уже являла собой могучее государство. И не то бы ещё было!
      Когда бы укрепился волей божьей и  византийским промыслом, государственный строй Киевской Руси, а затем и Московии, возникшей на византийских богатствах и объединившей этими богатствами земли  восточных славян.
       К чему эта историческая справка?
       К тому, что Бирман  правильный россиянин.
  С его собственной частной историей, принадлежащей однако всем росиянам, а не Карамзиным там, Соловьёвым, Ключевским и другим летописцам России, оплачиваемым из царской казны.
     Пушкин не стал писать "Историю дома Романовых, то есть новую псевдоисторию России и мусолить всё те же легенды о рюриках и  аскольдах.
           Деньги Пушкин, конечно, промотал, но совестью не поступился. В нём, как и в Бирмане, жила своей особенной жизнью  правда росссийская , не способная умереть окончательно.
          То, что сотворил с хозяевами земли русской (боярами)  Иван  4,  поставивший дворовых слуг над хозяевами, стало определяющей волей божьей, провидением, нависшим над страной и народами её населяющими.
          Отныне и навсегда закрутилась карусель вечного двигателя, питающегося российскими противоречиями, российской не удовлетворённостью.
          Скифская генетика требовала справедливого дележа добычи, а византийская  предприимчивость требовала пускать добычу в оборот.
      Дворяне стали той кастой служивых людей, которые вышли из дворников, вслед за языческими богами продали своих хозяев - бояр новому восточному властелину и теперь, с успехом проматывали богатства,  полученные в наследство от Византии.
     Скифский менталитет требовал раздела добычи и этот раздел был произведён.
     Было пропито всё, даже Византийская библиотека.
      Иван 4, постоянно находящийся в состоянии Белой горячки требовал и требовал продавать книги  а на вырученные деньги, покупать заморские вина.
      Но сколько нужно одному царю пусть даже с собутыльниками. Остальное разворовано, расхищено дворниками, едва ли даже остатки  пущены в оборот.
      Бояре вынашивали мечту  вновь захватить власть в  России. Однако пришлось ждать  триста лет.
     И вот, наконец - то, свершилось!
     Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Чтобы привести славян, то бишь скифов в чувство, Левин уничтожил сотни тысяч людей, носителей вредной информации о так называемой самобытности русского народа.
     Это дело с успехом продолжил  Джугашвили, поставленный единомышленниками Левина во главе партии.
        Русские люди не постоянны. Русские фамилии - это клички.
     
     Под  этими кличками боярские дворники, а отныне государственные люди стали вырезать коренное население северных территорий.
      Миша Бирман современный смышлёный парень.
   Он знает. Нет никакой политики. Есть  деньги.
      Деньги - это клочки бумаги, если они находятся в руках аборигенов, тогда они  годятся  служить факелами и пыжами.
        Но если деньги в руках оборотистого человека - это могучее, сильнейшее в пределах Земли оружие.
  На деньги купишь не только мозги, но и идеи.
  Купишь Партии.  Купишь банды и собственно бандитов, какие бы они учебные заведения не заканчивали и каким бы богам не служили.
  Деньги - мерило власти.
  Сначала деньги, потом власть.
  Деньги дело наживное для тех, кто понимает сущность наживы и владеет способами наживы.
   
  Миша Бирман - это   понимал. Как понимали многие люди свою выгоду, не понимая, отчего они это понимают, но уверенные в  том, что поступают правильно.
  
         Рига - город портовый. Экономика СССР в полнейшей зависимости от активности компрадоров, посредников между местным населением и чужой экономикой, через услуги оборотней проникающих на рынки ограниченно развитой в экономическом отношении страны. 
            Значит, пришло время "новых" бояр, хозяев земли русской. Значит, нужно раскидывать сети. Мелкоячеистые.
   И загребать, загребать.
   Стали муссироваться слухи о "цеховиках". О неких подпольных миллионерах. Они из ворованного сырья изготавливают нейлон, шьют рубашки. Балониевые плащи. Всё это находит массовый спрос.
     Миша энергично взялся за дело.
     Он фарцевал. Но фарцевал по крупному. Это опасно, зато выгодно. Большие партии сбрасывал
  мелким барыгам. Адреса и  имена  "цеховиков"  в строжайших секретах держал. Не доверял даже Борьке Шору, тоже однокашнику из 13 средней школы.
     А разные Юрки Второвы, Лигостаевы,  корабейники, торговавшие с рук в розницу, естественный буфер между ними и правоохранительными органами.
      Запад понял уязвимую пяту коммунизма.
     Коммунизм - это видоизменённое, согласно нового времени, технологическое рабство, где выживаемость зависит не от предприимчивости индивида, а от добровольного отказа от всякой предприимчивости в пользу государства - рабовладельца.
      При такой форме сотрудничества обязательно  нужны дворовые люди, то есть люди служивые, которые найдут удобный случай и найдут нового покровителя и,  на время,  установят свою диктатуру, которая сделает рабство народа ещё более жестоким и бесчеловечным.
     Любая диктатура питается человеческой кровью.
     Любой диктатор знает азбучную истину о том, что Малая кровь снимает стресс у народа. А Большая кровь умиротворяет народ. Делает его послушным и исполнительным.
       Поэтому диктатуры всех времён и народов провоцируют общества на беспорядки. Создают эти беспорядки искусственно, что играет на пользу власти и  даёт возможность  проливать кровь в тех или иных количествах.
      Отсталость СССР по многим показателям от западных стран играла на руку предприимчивым компрадорским спекулянтам.
     Может казаться, что всё в этом мире случайно.
      Но не тут - то было. Цепь случайностей организуется  в закономерную цепочку лишь под влиянием определённых, целенаправленных факторов.
     Используя экономические недоразумения, в той или иной стране,  Мировое  сообщество посылает  сигналы о начале регулярных акций направленных на ослабление диктаторских режимов.
     Эти акции подхватываются  на генетическом уровне и растут, распространяются лавинообразно, уже среди всего населения, которое тоже хочет потреблять и потому не задумывается над национальной подоплекой этих акций.
     Всякая идея, утверждающая, что существует особая  идея наживы,  осмеивается, делается посмешищем, а носители подобной информации приравниваются к рассе людоедов.
     
     Миша Бирман правоверный еврей. Прадед его был оголтелым социал-демократом, участвовал в полемике Левина с Мартовым и Аксельродом, по поводу членства в партии.
     Дед  Бирмана дрался  с  крестьянством не на жизнь, а на смерть, за хлеб, который (русское) крестьянство должно было производить в изобилии для кормления массы паразитов, нахлынувших в Россию;
     .
      Отец  Бирмана - один из руководителей портовой службы, в освобождённом от свободы города Риге.
     Убеждённый коммунист. Хрущёвец.
      Один из тех,  кто писал письма в ЦК требуя от партии раз и навсегда покончить с фарцовкой. А после расстрела Яна Рокотова и  Владислава Файбишенко и осмысления факта, что родной сын Миша и есть реальный оголтелый фарцовщик; Бирман старший, зарабатывает инфаркт.
    Такова логика жизни. Отрицая генетику можно легче перестраиваться, менять убеждения, перекрашиваться в цвета любых национальных флагов, но отрицая нельзя отречься.
      Генетическая зависимость похлеще алкогольной и если твоё поколение в поисках выгоды временно перестроилось, то всё равно дети твои,  её носители.
         Миша Бирман - один из многих  фарцовщиков - компрадоров, которыми кишела Рига, после снятия колючей проволоки с границ Беребиджана, страны обетованной.
         Миша  Бирман.  Юрий Второв,  Вилли Лигостаев,  Акакий Лурдо - имя  им легион.
         Запад был настолько притягательной силой, что превращал мечту об эмиграции в болезнь.
         Европа была от Риги так близка, что теперь почти любой росиянин хотел жить в  Европе. Изгнанные из Европы во времена оные и принятые Россией во времена петровские, а это уже была четвёртая волна миграции на славянские земли, национальные меньшинства теперь мечтали о возвращении в Европу и конечно же мечтали о возврате всех отнятых у них богатств.
       Время бежит быстро. Не быстро изменяются времена. Но эти скорости регулируются нашей быстротечной жизнью.
       А пока что Бирман освоил маршрут Николаев - Львов,  Николаев - Рига. Постепенно обзавелся постоянными поставщиками.
      Во Львове фарцовщики скупали золото. Удобно  всем.
       Поляки привозили джинсы под заказ, экономили время и нервы на сбыте: Бирман забирал их по 165-170 рублей при обычной таксе в 180. В Николаеве они уходили также под заказ за 240-250. Случалось, рядом вдруг оказывались милиционеры и просили показать, что в сумке. В зубы по  10 рублей - и интерес к  фарцовщику тотчас пропадал...
      В Николаеве на базаре милиция могла весь товар просто забрать себе.
      В Риге и того хуже. Били и по зубам с полной конфискацией товара. Для этого и служили коробейники  типа Лигостаева, Шурки Цвика. Они то и попадались.
      В Риге,  где ворочали большими партиями, до пятидесяти штук джинсов  сразу, на "бирже", это за оперным театром, где все обычно и происходило, милиция не совалась.
     Заранее договаривался Миша  с морячками встретиться где - нибудь за городом, скажем, на автозаправке, подъезжал туда и вдали от посторонних глаз совершал сделки.
     
          Зарабатывали и на алкоголе. В Норвегии и Дании, в Финляндии он хорошо шел. У нас бутылка "московской" стоила около 3 долларов, там - порядка 15.  Получалось 12 долларов чистой прибыли.
        На выручку с одной бутылки  можно купить почти полторы сотни пластиковых пакетов с символикой "Мальборо",  за рубежом они лежали,   не продавались, а тут оптовик забирал их по 1,5 рубля за штуку, чтобы продать по 3-5 рублей.
     Водку,  вывозили с собой не по одной-две бутылки - ящик минимум. Брать пакеты "на все" было невыгодно, попробуй - ка пристрой дома такую партию. Но 400-500 штук  поставщики привозили.
  
    Однажды на Центральном рынке в Риге случайно, рассказывает Сенька Глазер,  познакомился я с парнем из Акмоленска. Пока я  персиками на  прилавке интересовался, он мой "ролекс" внимательно  разглядывал, потом  прицепился: "Продай.
     Сторговались. Я ему "роликс", а он -  мой постоянный оптовый покупатель.
    Менять постоянных покупателей часто  дело рискованное - переодетые в гражданское милиционеры нередко пытались купить у нас и джинсы и прочее барахло, сигареты там, кондомы, Джин, виски...И если,  кто-то клевал на их удочку - скандал.
     В мою бытность в Латвийском пароходстве,   подобного не случалось, а вот в Балтийском пароходстве парочку ребят прижучили, так потом помполит до нас директивы министерства доводил "О недопустимости подобного и моральном облике строителя коммунизма"...
  
      С чуждыми для советского человека проявлениями власти боролись жестко. Однажды Юрка Второв пожаловался, что в милиции его жёстко били по почкам и теперь он кровью харкает.
     Миша сказал ему, бросай бизнес. Но Второв человек упрямый. Он болен костным туберкулёзом, у него сохнет правая рука. Деньги ему нужны как воздух Он мечтает уехать в Америку и там излечиться. Обычная мечта маленького человека, который схватился в рукопашную с системой, не понимая,  во что ввязался и, надеясь на чудо, упрямо ползёт по избранному пути.
  
    Чудеса - явление другой жизни, нам непонятной и нами не осмысленной.
  
    В то время, находился с визитом в Западном Берлине,  Никита Хрущёв. Он  упрекнул  Аденауэра , что де "под крылышком оккупационных властей город превратился в грязное болото спекуляции. .
    В ответ Аденауэр брезгливо заметил, что "такой черной биржи, как московская, не сыскать и во всем мире..."
    Уязвленный замечанием, Хрущев по возвращении в Москву потребовал представить ему справку о действительном положении дел. Заслушали информацию КГБ на президиуме ЦК КПСС. Вскоре вышел указ "Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях", допускавший возможность применения СМЕРТНОЙ КАЗНИ!
  После чего осужденных чуть раньше на несколько лет лишения свободы, новым решением суда приговорили к исключительной мере наказания...
  
      Именно в те дни на рубеж борьбы с фарцовкой Латвия поставила Волдемара БАУЭРСА. Сначала - во главе оперативного комсомольского отряда Ленинского района Риги, затем - городского. Вместе с товарищами он наводил порядок и в Рижском интерклубе моряков.
  
    - Клуб располагался на набережной, неподалеку от порта. Это здание и поныне стоит: если со стороны центра въезжаешь на Вантовый мост, оно по ходу - второе здание справа. Моряки с иностранных судов хаживали сюда в недорогом баре посидеть, потанцевать; поджидавшая их на ближних подступах к клубу  фарца - своим бизнесом заняться.
   Бирман и Глазер интересовались в основном долларами, которые, согласно официальному курсу, шли тогда по 90 копеек. Милиция старалась не допускать контактов с иностранцами, а тем более допустить совершение валютной сделки.
  
        А Гунар Бриедис из Огре, друг Глазера, начинал строить свое благополучие с рейсов на фуре с надписью "Совтрансавто".
   Схема фарцовки у водителей-дальнобойщиков была такая же, как у торговых моряков:  в страны Скандинавии везли спиртное и сигареты, там продавали их проверенным и постоянным покупателям, на вырученные деньги приобретали ширпотреб, который прятали в кабине и кузове, и большую часть ввезенного сдавали дома по твердой цене оптовикам-фарцовщикам. Лишь немного оставляли себе - для личного пользования и мелкой торговли в кругу знакомых.
  
    - Были тогда в ходу недорогие золотые колечки, "поцелуйчики" назывались,  Работавшие продавцы в "Ювелирторге"  сумками их поставляли.
       Золотые колечки по всему Союзу из продажи пропали. Новобрачные могли окольцеваться, лишь представив справку о заключённом браке. Таковы были масштабы фарцовки и в дело это уже включались не только  профессиональные компрадоры, а и прочие прожигатели жизни и нечистые на руку торговцы и чиновники.
      Чиновники прикрывали подлецов, обворовавших простых граждан, а ювелиры, фарца и прочая продувная публика,  поставляла всё эту бижутерию за рубеж, в обмен на джинсовые кальсоны.
     Ну и цепочки там всякие, кулончики. В Польше они хорошо котировались.
    Так, в Лодзи, куда одно время исполнял рэйсы  Гунар,  сразу все забирали. В ГДР тоже свои каналы были, а из Болгарии очень хорошие дубленки везли. Одна такая уходила в Союзе как минимум по 1 200 рублей. Привез 3-4 - считай, год жить можно.
  
  
       Михаил Бирман причисляет себя к верхам рижской фарцовки, чьи имена были и остаются на слуху:
     В Риге это Король, Втор, Пикура, Кончик, Директор, Туз, Шар, Заяц, Дудкин, Диглис, Ансис, ММ, Стас, Бифштекс, Глазер...
  
    - В 1960-е годы в рижской фарцовке была сокрыта некая романтика: высший шик заключался в том, чтобы из "десятки", что была у тебя в кармане утром, сделать к вечеру "полтинник", - вспоминал  Якоб Центгаузен.
  - Объектами работы являлись иностранцы - портовые и туристы. Со временем к ним добавились работавшие у нас иностранные специалисты, дипломаты, команды судов и алкогольные туристы
      Иногда недельный заработок того же Центгаузена  составлял до 5 000 рублей. Это были очень большие деньги...
    В  Ригу постоянно приходил теплоход "Фолькенфройндшафт" с туристами из ГДР. Так пока он стоял у морвокзала, члены команды без устали выносили джинсы на продажу. За день на человека выходило по 20-30 пар!  Бирман брал про 20-30 пар;  перемножим на 200  рублей...
  
      Практически все в Риге знали, что кучкуются фарцовщики у часов "Лайма" и в кафе "Луна". Потом все сдвинулось в сторону гостиницы "Рига", гораздо позже - к "Латвии", хотя было между ними место, о котором милиция почти не знала, но где делались огромные деньги.
     Так, в гостинице "Аврора", рядом с вокзалом, любили останавливаться югославы и венгры, болгары - они тогда много чего строили в латвийской столице. И привозили золото, разный прочий товар и... чемоданы немецких марок.
  - У  фарцовщиков накапливались  сотни тысяч рублей, на эти деньги можно было очень хорошо жить.  Но жизнь вносит свои коррективы.
     Люди накапливают деньги, думая и мечтая о беззаботной старости,  но как показывает практика,  сначала человек ставит перед собой цель много заработать, а потом оказывается, что эти суммы требуют постоянного учёта и омоложения,
     В том смысле, что инфляция деньги старит. Деньги должны работать. Они должны покупаться и продаваться, они должны тормошить своего хозяина.
     Для того чтобы инфляция их не ела, приходилось  вкладывать и перевкладывать. Деньги требовать дополнительной работы,  внимания, осторожности, расчёта отношений, подсчитывания и прогнозирования ситуаций.
     Это такая головная боль, что любому мало не покажется и только генетическая привычка считать и находить в этом удовольствие, удерживала на плаву и в тверёзом  сознании будущих банкиров и предпринимателей.
     Вот когда стало приходить к крупным фарцовщикам понятие, что зарабатывать на менеджменте удобнее, практичнее и полезнее и даёт прибыли гораздо больше, чем на фарцовке... Менеджмент более интеллигентен и  менее опасен.
     В те времена Миша Бирман носил кличку Диглис.
     Якоб Центгаузен - Туз.
     Второв - Фтор.
    Не гнушались фарцовщики грабежами, воровством и мошенничеством.
     Были такие случаи. Однажды Юрка Второв узрел на одной из женщин - иностранок массивную цепочку из старого немецкого золота. Он долго крутился рядом, изображал туриста, а когда дама
  зашла в туалет, что в Верманском парке, скатился за ней про лестнице вниз, столкнувшись с выходящей женщиной не удержался, упал на скользкий пол.
      Однако жажда золота была так велика, что приоткрыв дверку кабинки,  больной рукой сорвал цепь с сидящей на корточках женщины и, был таков.
     Над этим долго потешались его подельники, но хвалили за упорство и настойчивую последовательность.
     А что вытворяли фарцы помельче...
     Можно было купить  штанину от джинсов. Воротники и манжеты от рубашек. Поддельное золото немецкого производства, которого в Риге в старых квартирах и подвальных загашниках было полно.
     Во времена Гитлера  "золото" производили в огромных масштабах, рассчитываясь с кем надо и с кем угодно. Но это был сплав, где присутствие золота ниже минимальных пределов.
    Советские люди легко обманывались. Как и поляки и болгары.
    На такие колечки, кулоны и браслеты знакомые евреи - ювелиры с удовольствием ставили пробы высшего качества и  гос. знак русского царского монетного двора.
   И вот что интересно. При логических рассуждениях не понятно совершенно, вялое отношение правоохранительных органов к фарцовщикам.
  Что фарцовка санкционирована мировой компрадорской буржуазией понятно, но почему в КПСС такое  поощрительное отношение к фарцовщикам? Чья это позиция?
  Почему чиновники, как правило, выступали  "крышей" фарцовщикам?
           Теперь только, по истечению времени, когда ни партийные чиновники,  ни другие личности, "власть предержащие", уже не могут,  да и не скрывают  принадлежности своей к компрадорской элите, понятно как глубоко вошла зараза  "лёгких денег" в сердца людей, заражённых генетическим сифилисом наживы.
          Тот же Андропов. Тот же Гришин  и, многие, многие другие. А генетика не вольна в своём мировоззрении. Человек -  раб генетики. Генетическая зависимость не имеет партийной принадлежности.
        Идея - всего лишь - миф.
        Идея - сиюминутная выгода.
        За идеей всё равно стоят люди, использующие ситуацию, просчитывающие её и прикрывающие идеей голую сущность наживы.
      Любой иностранец, прибывающий в Союз был обречен на общение с фарцовщиком. Романтика 60-х сменилась прагматикой 70-х.
      Значит, фарцовка была негласно санкционирована?
      С какой целью - можно  догадываться, но можно и утверждать..
                Никита Сергеевич Хрущёв заядлый охотник. Он носом чует дичь и спускает собак.
                             На фарцовщиков - компрадоров началась псовая охота
  
   Ветераны фарцовки       
                                   
  
  
  
  
    "Евреи, это не национальность, евреи - это болезнь" - раздражённо высказывается Никита Хрущёв.
          Ему  нехотя возражает Леонид Брежнев: исторически ты прав, Никита, но  практике жизни  постоянно доказывает, что евреи от природы талантливы. Они нужны всем. А те государства, которые отказывались от их услуг, чахли, разваливались.
       Евреи -  будущее цивилизации. Те цивилизации, которые не понимали, потом спохватывались, но поздно.
      - Знаю! - отмахнулся Хрущёв.
       Евреи не монолитны, но в предчувствии беды они сплачиваются и сплачивают вокруг себя народы. Далеко ходить не надо, только посмотреть со стороны на историю нашей Родины.
     Шелепин:
     - Гонения бесполезны, если они масштабны, но в ограниченных рамках гонения нам выгодны. Не нужно зарываться. Живи сам и жить давай другим.
     - Все вы учёные мужи!  - негодует Хрущёв. Специалисты засраные.- Вы ещё пешком под стол ходили, когда я выкуриваал жидов из местечек украинских и пополнял казну русским золотишком, которого у еврея всегда в достатке.
      Кто-то за спинами:
      И умеют же паразиты на ровном месте обрастать достатком.
  Шелепин:
     Этого у них не отнять. У  "контры" ноги растут не из жопы, а из достатка.
  Суслов:
      Как не ублажали египетские фараоны детей Израиля,  Иосиф - визирь   раздал им вотчины, библейские евреи приохотились к чужим богатствам и довели Египет до нищеты.
    -Помню, помню! - восклицает Хрущёв. "Слово Божье" изучал. Моисей показал "Кузькину мать" Египту. Обобрал Египет до нитки.
      Шелепин: 
     - У нас вопрос серьёзный, а вы в мистику ударились!
      Фарцовщики экономику страны трясут, развелось их. Второй Израиль в Москве. Что делать то будем?
       Недавно нами арестован за спекуляцию валютой архивариус одного из посольств в Москве некий Барги. Валютой его снабжали  наши люди. Представляете!
  Хрущёв: Выдворить!
       Шелепин:
  Спекуляция валютой, валютными ценностями и контрабандными товарами привела к стихийному возникновению в  городах нашей страны "черного рынка".
       На нем стали подвизаться стиляги (фарцовщики), тунеядцы, расхитители государственного имущества и другие любители легкой наживы.
     "Черный рынок" наносит большой вред валютно-денежной системе страны. Валютчики, вступая в незаконные сделки с иностранцами, порочат честь и достоинство советских людей.
     Скупленные у иностранцев валютные ценности спекулянты перепродают дельцам, имеющим крупные суммы денег, нажитые преступным путем. Приобретенные ценности они прячут в тайники или перепродают другим лицам.
     Что же касается иностранной валюты, то она, пройдя через руки спекулянтов, в конечном счете попадает к контрабандистам и уходит за границу, где превращается в товарные ценности.
      В Москве, Ленинграде, Минске, Баку, Бресте, Киеве, Харькове, Риге и некоторых других городах Советского Союза органы государственной безопасности за этот период времени разоблачили ряд крупных спекулянтов валютными ценностями. Газеты широко сообщают об открытых судебных процессах над валютчиками.
   Хрущёв:
  Эти сообщения и открытые судебные процессы имеют большое предупредительное значение.
  Суслов: 
  Что же это за люди, валютчики?
     Шелепин:
   -  Как правило, это бездельники, морально разложившиеся подонки, презрительно относящиеся ко всему родному, советскому. Имея много денег, нажитых на спекулятивных сделках, они ведут разгульный образ жизни.
      Вот один эпизод из жизни крупного спекулянта валютными ценностями Якоба Центгауза - постоянного посетителя ресторана " Рига". Однажды, придя позавтракать, фарцовщик услышал объявление по радио о наличии свободных мест в самолете, летящем в Сочи.
       Он встал из-за стола и пошел к билетной кассе. Купил билет и прибыл в Сочи только  для того, чтобы отобедать там в одном из лучших ресторанов. Вернувшись в тот же день в Ригу и узнав, что в Воронеже выступает хор цыган, Центгауз вылетел туда.
  Шелепин продолжает:
       В Черновцах  арестована и привлечена к уголовной ответственности  группа матерых спекулянтов-валютчиков в количестве 17 человек. В ходе расследования дела у обвиняемых  изъято много золота в монетах, слитках и изделиях, несколько дорогостоящих бриллиантов, крупная сумма советских денег и иностранная валюта.
    Обвиняемые Марголкин, Штуфман, Шекман и другие скупали и перепродавали золотые монеты, иностранную валюту, бриллианты и другие ценности на многие десятки тысяч рублей.
     Три года - с 1957 по 1960 - эти люди скупали у иностранцев и советских граждан иностранную валюту и золотые монеты и перепродавали их по спекулятивным ценам, зарабатывая на этих махинациях баснословные суммы денег.
  Хрущёв: -
  И ты молчал? Это же прямое попустительство. Служебная халатность.
  Шелепин:
     Здесь в Москве арестован Ян Рокотов и  уже осуждён.
  Рокотов брал все: американские доллары, английские фунты, французские франки, итальянские лиры, марки ФРГ, шведские кроны, швейцарские франки.
      Скупленную валюту и золото он продавал братьям Папиташвили, Гудлис и ее мужу Плотникову. Сделки совершались в Москве, Тбилиси, Баку, Вильнюсе и других городах.
  При аресте у Рокотова  изъяты в большом количестве золотые монеты царской чеканки, американские доллары, английские фунты стерлингов, а также много различных вещей иностранного происхождения.
  Осуждён и Владислав Файбишенко.
      Начинал  стандартно,  фарцовщиком. Сначала скупал у иностранцев мелкие вещи: чулки, мужские сорочки, дамские часы, продавая их падким на иностранщину стилягам. Потом занялся торговлей иконами, а потом перешел на скупку и перепродажу валюты.
     Подручными у этих "мастеров"  спекулянты из Грузии - братья Шалва и Илья Папиташвили, а также их племянник Илья Папиташвили, Гузванова Мубашир Лифтульевна и числящийся научным сотрудником одного научно-исследовательского института Иустин Ванифатьевич Лагуткин.
   Суслов:
   - Таких фамилий по городам России наберётся немалое число.
    Хрущёв  побагровел. Велел вызвать генерального прокурора  Руденко и тут же потребовал от него кардинального решения вопроса.
   - Но закон обратного хода не имеет, - засомневался прокурор.- Эти люди уже осуждены.
     - Я тебе ясно сказал! - закричал Хрущёв - Ишь,  прирос задницей к хлебному месту! Быстро на пенсию отправлю!
    Заходит Микоян. Извиняется.
  Вот, - говорит Никита Сергеевич, - старейший член партии, а опаздывает как мальчишка. В полном составе должны его ждать.
  Микоян не ведёт усом.
  Устало говорит:
  Я в курсе сегодняшнего вопроса.
  Да, нам объявлена война. Международный сионизм через свою агентуру избрал классический путь контрнаступления на нашу страну.
    Мы полагаем, что правосудие должно быть снисходительным к оступившимся гражданам. И это правильно.
  Но я не вижу в этих списках,-  кинул на стол увесистую папку с разоблаченной агентурой, -  граждан страны Советов. Я вижу здесь лишь предателей народа, шпионов и расхитителей.
  Вижу агентуру ЦРУ.
       Суслов:
  Никакой пощады врагам социализма!
       Брежнев:
   Нужно просить Верховный Совет ужесточить кару.
       Хрущёв:
  Смертная казнь!
  
    Анастас Микоян:
  Мне пожаловался американский журналист Виктор Перло, что к нему на московских улицах пристают какие-то подонки, предлагающие купить валюту.
  - Вот как?- удивляется Брежнев.
  Суслов с места:
  Было. Было. Как-то я встречался с Альбертом Каном, публицистом, он задал мне вопрос:  как же так, в социалистической стране безнаказанно промышляют валютчики - спекулянты?
  Хрущёв:
  и что же ты ответил?
   Сказал, что сидеть будут все.
    Когда речь зашла о деле Рокотова - Файбишенко, Хрущёва словно подменили.
   - "Какое наказание ждет их?" - - спросил он у Руденко
    - "Восемь лет".
   
  Дело в том, что незадолго до этого заседания Политбюро Указом Президиума Верховного Совета СССР срок наказания за незаконные валютные операции был увеличен до 15 лет. Но поскольку Указ приняли уже после ареста "купцов", такая мера могла быть применена к ним лишь при условии, что закону будет придана "обратная сила".
  
   - "Обожглись на молоке, теперь на воду дуете, - раздраженно бросил Хрущев. - 
   -   Высокая кара за содеянное должна образумить, устрашить других. Иначе это зло приобретет угрожающие государственные размеры".
     Уже на ближайшем  Пленуме ЦК КПСС в заключительном слове Первый  секретарь ЦК  сразу же заговорил о деле валютчиков как о примере "несовершенства" советского законодательства.
    Требуя повести жесткую борьбу с "черным рынком", он сослался на письмо рабочих ленинградского завода "Металлист", выражавших возмущение мягким сроком. Рабочие требовали "решительно покончить с чуждыми обществу тенденциями".
  
       "Вот что думает рабочий класс об этих выродках!" - воскликнул Хрущев. И подверг резкой критике Генерального прокурора Р.А. Руденко за "бездействие".
   Потом перекинулся на председателя Верховного Суда СССР A.M. Горкина.
  
      Команда "Ату его! Ату!" была дана. (Выступая на городском митинге в Алма-Ате, Хрущев заявил:
     "Да за такие приговоры самих судей судить надо!")
      В Аппарате ЦК КПСС была спешно подготовлена записка в Политбюро, где обосновывалось изменение статей Уголовного кодекса вплоть до смертной казни за незаконные валютные операции.
  
      1 июля 1961 года председатель Президиума ВС СССР Л.И. Брежнев подписал Указ "Об усилении уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях".
  Генпрокурор Руденко моментально подал протест на "мягкость" приговора, вынесенного Мосгорсудом Рокотову - Файбишенко. Дело принял к рассмотрению Верховный суд РСФСР.
  
  Заседание длилось два дня. Журналистов пришло так много, что всех их даже не удалось разместить в зале. Судьи отлично справились с установкой. Рокотов и Файбишенко были приговорены к расстрелу.
  
     
      60-е годы стали, пожалуй, самыми урожайными на разоблачение крупных валютчиков.
  Валютчики всегда считались особой кастой преступного мира в России. Изощренные дельцы, умные, хитрые, осторожные, подчас наглые, они занимались своим криминальным бизнесом, невзирая на любые катаклизмы, происходящие в стране.
  Они выживали и в вихре революций, и в безжалостные годы сталинских репрессий, и в суровое военное время. Их не могла остановить ни любая тяжесть наказания, ни возможность быть поставленным к стенке, ни вероятность сгнить в лагерях. Жажда наживы и любовь к золоту превалировала в них над любой опасностью.
  
  Наверное, есть нечто притягательное для людей от вида золота и драгоценных камней, если ради них они готовы были рисковать собственной жизнью и продавать душу дьяволу. Государство жестко защищало свою монополию над валютными операциями и с валютчиками не церемонилось.
  
     Понятно, что крупных валютчиков в стране было не так много. А потому каждое задержание их становилось событием. Основная же масса людей, попадавших в милицейские сети за куплю-продажу валютных ценностей, были новичками-любителями, сумевшими где-то своровать или добыть драгоценные металлы или камни и решившими их продать.
      Однако даже их не следует считать глупыми дилетантами. Начинающие валютчики тоже всячески пытались конспирироваться и осторожничали при проведении сделок. Вероятно, многие из них даже мечтали со временем превратиться в матерых валютчиков, поскольку молва приписывала тем легкое богатство и красивую жизнь.
    Юрка Второв, Якоб Центгауз в Риге выбились из простых фарцовщиков, так называемых "бегунков" и "рысаков"  сначала в "купцов", а затем и в "шефов".
  Каждый день в дождь и мороз фарцовщики выходили на свои точки и толкались там до поздней ночи.
  "Купцы"  были тщательно законспирированы.  Знало их ограниченное число доверенных
  людей.   Знали не по фамилиям. Знали по кличкам.
  Центгауз  - Туз. Иногда - Голливуд.
  Второв - Фтор.
  Лигостаев - Лиго.
  Лурдо - Фокусник.
  Рево - Подгурский - единственный сын режиссера одесского театра музкомедии и артистки того же театра Подгурской, очень красивой женщины, на чей портрет в квартире Рево-младшего  Центгауз всегда с удовольствием любовался, благородный  их потомок, единственный сынок,  обходился без клички, просто - Рево.
  Собирались на квартире Татьяны Лейн, чей отец - музыкант был вечно на гастролях, о дочери не заботился, а её мать нашла себе морячка и в ус не дула. Родила Татьяне братика, на том и успокоилась.
  Татьяну Второв или Центгауз подсовывали подвыпившим морячкам, а те устраивали "Райскую ночь" платили валютой, которую Второв и Центгауз отнимали, расплачиваясь с девочками выпивкой и закуской.
     Центгауз гордился солнечными очками. Очки как он утверждал точно такие как у Министра США Макнамары, но это не было правдой. Как не было правдой и многое другое, о чём любил рассказывать Центйгауз в компаниях.
  "Райские ночи" были. Но не райские совсем. А пьяные. Испитые девчонки под утро уже воняли и только такие же вонючие клиенты могли ещё с ними общаться.
  Удушливая вонь от сигарет "Мальборо" или "Кент" не уступали аналогам, например болгарского БТ.
       Среди иностранных сигарет в Риге  господствовала продукция, произведенная в неофициальной 16-й республике СССР - Болгарии. Появилась она в Латвии где-то в начале 60-х годов, и вплоть до табачного кризиса времен поздней перестройки продавалась в неограниченном количестве.
      Причем болгары производили как люмпен-сигареты "Шипка" без фильтра, имеющие отвратительный вкус, так и престижное "БТ" ("Болгартабак") в твердой пачке по 80 копеек.
       Где-то посередине располагались "Ту-134", "Стюардесса" и "Опал" в мягких пачках по 50 копеек. Именно данное курево очень любили дамы.
        
     В 70-е годы  в джентльменский набор стиляги входила и пачка Marlboro, Сamel или Кеnt. Преподнести подобный подарок было вполне достойным жестом внимания, а блок уже мог выступить в качестве мелкой взятки.
     Всегда эти престижные сигареты были в продаже в "бонике" - магазине "Альбатрос", расположенном на тихой улочке Масту, что рядом с портом; в валютном "Дзинтаркрастсе", что в гостинице "Латвия"; или в его чековом варианте на нынешней улице Ропажу.
     Но если у вас не было чеков Внешпосылторга или бонов моряка, тогда оставалось идти к часам "Лайма" и рассматривать памятник Свободы.
     В этом месте Риги в советские времена находилась самая известная "точка" фарцовщиков. Наряду с джинсами "Монтана", очками "Хамелеон" или полиэтиленовыми пакетами с ярким рисунком здесь можно было купить Marlboro или Kent.
     Но цены "кусались". Пачка сигарет стоила обычно от 3 до 5 рублей. Впрочем, иногда в магазины завозили и вполне приличные сигареты, к примеру Dunhill за 1,5 рубля. Однако данный товар почему-то, как и все, имеющееся в свободной продаже в СССР, очень уж престижным не считался.
  Были ли очки "Макнамара" на переносице у Нейгаузаа не помню. Скорее всего дешёвая подделка, но западная. Свои так не умели.
  Помню фарцовщиков продававших тёмные очки "капелька", неизвестного производства с поддельной фирмой. Очки изящные, презентабельные. Девчонки их расхватывали. Но "капелька" имела один недостаток, она не скрывали синяков под глазами девиц.
     Наши девицы, выросли на баррикадах. Они с детства старались научиться быть кровожадными и агрессивными. Тогда ещё не было в ходу словечко "Стерва", но уже модели этого слова были.
   Опустошить карманы клиентам - дело плёвое. Но и схватить под глаз и  плёво,  и клёво.
     Девицы помогали тратить деньги. Девицы и сдавали фарцовщиков  "лягавым". Большинство девиц лёгкого поведения были на негласном учёте и исправно сливали информацию в милицию, а то и в КГБ.
    Старые связи  по линии цирка тоже приносили доход. Молодые артисты остро нуждались в деньгах и не долго упирались, а  за десятку, другую в валюте, девочки акробатки растягивались в шпагатах нагишом, сворачивались в короб и разворачивались  обратно под любым углом, что очень впечатляло загранпублику и своих новоделанных  "купцов".
  Якоб Центгауз заведовал этой частью зарождающегося шоу-бизнеса, где танцовщицы и певицы соревновались между собой в вокальных возможностях и акробатических ню.
    Именно в такой момент в квартиру Таньки Лейн ворвались неизвестные люди, повязали всех, грубо пиная и больно заворачивая руки. Вытащили из платяного шкафа Вилли Лигостаева.
          Из - под кровати достали Юрку Второва. 
          Сдёрнули с Центгауза женское платье и он, оставшись в женских  ажурных чулках и рейтузах с воланчиками,  всё вскрикивал, визжал, пытался укусить "силовиков", демонстрируя свои мышцы, их возможности и, удостоверение  "народного дружинника", полученного в конторе по ремонту музыкальных инструментов.
      Была такая контора в Риге.  "Крыша" для барыг и фарцовщиков района.
     "Голубая лагуна". Для мальчиков и девочек, как сегодня говорят, нетрадиционной ориентации.
  
  А в это время на полигоне близ Гиссарского хребта шли боевые учения. Курсантская Самаркандская ордена Ленина дивизия атаковала укрепившегося на склонах скал "противника", отравив его  "газами", применив ядерное (учебное) оружие, вчерашние пацаны, шпана по сути учились защищать Родину.
  А с вертолёта за их успехами следили министр обороны СССР маршал Гречко и легендарный марксист Фидель Кастро Рус, то есть русский, как велел коменданте величать себя.
      Время безостановочно двигалось вперёд.
      Юрий Второв, затравленный в лагерях, больным вернулся и скоро умер.
  Красавчик Вилли Лигостаев в местах не столь отдалённых, стал штатной шлюхой для хозяев зоны.
     Рево- Подгурский исчез. Как его убили,  никто рассказать не мог.
     Лурдо  нацепил шевроны дружинника и стал фарцевать по новому, обратив свой взор на музейные экспонаты. Китайские шахматы из кости моржовой, слоновой. Холодное оружие японских самураев и прочее.
    Однако школа " псовой охоты" - фарцовки иногда давала о себе знать.
    Лурдо тщательно подготовил ограбление хлебного магазина, которым в то время заведовала его жена. На вырученные деньги купили в Риге совместную квартиру.
  Следы Центгаузаа затерялись в Америке. Но вот он объявился, респектабельным, золотозубым  дельцом шестидесяти с лишним лет.
   Как он ушёл от советского правосудия - загадка.          Анигматос.
   Создал свою империю. Еврейское братство. Гордится своим прошлым. Как продавал Родину за кальсоны, нижнее ношенное бельё, но с лейбами. И ребят, которых деньги ослепили и привели в никуда.
    Воспитал дочку. Воспитывает внука. В традициях страны, в которой теперь живёт. Из Америки его выперли.
     Как преступника тянет на место преступления так и Центгауза тянет в Ригу. Он часто стоит на бывшей улочке Парковая и смотрит на дом, что напротив внутреннего двора Цирка, в котором жили покойные Лигостаев и Второв, его бывшие друзья, своими телами открывшие ему дорогу в Штаты.
    Его  "организация" называется "Гопники". В  Елгаве собираются активисты его движения. Это уроды всех мастей, в том числе и люди "честные", за деньги обслуживающие эту мразь.
  
  В принципе все они пациенты палаты Љ 13.
   ( Палата Љ 13, особая палата в Рижском  "жёлтом" доме для свихнувшихся на почве ненависти некоторых граждан, к СССР).
  
   
   Три ипостаси одной мошенницы
  
  
         
   
     Прошло не более года.
    Старичок я,  невзрачный. Ростом и телосложением,  мелкий.  Лицом ни то, ни сё.  Всегда был рад тому, что в своё время , жена, случайно,  обратила на меня  внимание.
    Это к слову.
  Недавно приезжает ко мне на дачу видная женщина. Представляется подругой моей покойной жены,  по её словам, сама она - бывшая, заведующая дошкольным учреждением, нынче на пенсии и вот:  войдя в моё положение, имея некоторое свободное время,  она узнаёт случайно  о моём горе,  жалеет меня, говорит мне приятные слова, готовит угощение и,  долго не думая, не брыкаясь, оказывается в  моей постели.
    Постель дело известное. Постель как сводит и объединяет людей, так и разводит. И всё же интимная близость с порядочной женщиной позволяет думать, что ты нашёл друга, товарища, советчика и единомышленника.
  Женщине под шестьдесят. Холёная,   без комплексов , без  "девичьих" причитаний: так вот мол, нельзя,  а так вот она не может - аморально;  а этак - ей противно.
  Икселина (от  знака X),  так звали новую знакомую,  все  любовные трюки знала, всё могла, всё умела, что и продемонстрировала . И я,  сразу же,  был ею очарован. Белое тело, полноватое, несколько рыхлое в области живота,  очень быстро, почти реактивно перемещалось на постели и мне оставалось только нежиться как падишаху.
  Мы чуть-чуть выпили,  я уснул. Проснулся от звенящей тишины. Женщины рядом не было. Пока приходил в себя,  услышал шорохи на втором этаже. Слышимость прекрасная, потому, что у меня между перекрытиями   ещё не положен звукоизолирующий слой.   
     Икселина  шарила по чемоданам, карманам и ящикам. Мне не захотелось ловить её с поличным. Я не любитель скандалов. Да и ночь на дворе. Стал осторожно двигаться, но был услышен  и,  наверху наметились быстрые  движения.
  Снова лёг.  Появилась она.
  Ппроснулся?
  Угу!
  Давай я тебе массаж сделаю.   Сделала.
  Засыпая,  твёрдо решил,  с рассветом расстаться  с нею.
  Однако, ежедневные звонки, участливые вопросы;  разговоры о том,  как она мне поможет встретить достойно  надвигающуюся старость,  и,  в первую очередь,  приближающийся   праздник Нового Года,  притупили мои подозрения.
      Подумалось:  А,  фиг, с ним! Ну, пошарила. Ничего же не взяла. Обыкновенное
  женское любопытство.
       Ценные вещи и документы, к другому разу, спрятал.
  
      Давно уже, умер мой отец. Офицер. Участник В.О.В.   От него только и осталась кожаная планшетка.   Пропала.
    Тут   дело иное. Дети с о своими друзьями часто посещали мой дом.
    И  в прошлом  пацаны  и  нынче любят в войнушку поиграть.  Только теперь  это совсем  другие игры,  для взрослых дяденек. Дядям за тридцать, а они  бегают и колотят друг друга бутафорскими мечами,  и стреляют,  в друг друга,   из пробковых ружей..
  Ну,  пропала и пропала. Мало ли кого в доме не побывало. Жена  моя покойная, тоже  слыла общественницей. И телевидение к ней захаживало. Ело, пило,  снимало что-то. Руки у всех длинные.
     Вызвалась Икселина  прибраться у меня. Замечательное дело! Какой мужик откажется, чтобы в доме порядок навели. Это теперь я понимаю, что если женщина рвётся прибраться у тебя,  то она -  производит  запланированный ею  "шмон".
     То есть обыск.
  Знакомится,  таким образом,  с расположением вещей. Видит, что лежит без употребления, без движения, чего не сразу хозяин хватится  и потому эти вещи легко, могут  быть , умыкнуты без лишних  подозрений.
  Так и произошло с жёниными меховыми шапками, воротниками, двумя шубами, другими более ли менее ли ценными вещами. Но как унести габаритные вещи незамеченными?
    Вначале я всегда провожал Икселину   на автобус. Много  с собой не возьмёшь. Так,  ложки мельхиоровые, малогабаритную посуду по фарфоровой чашечке, фарфоровому блюдечку
    Мне тогда в голову не приходило, что  подобное  возможно. Случай первый, посчитал случайностью.
    Как-то попыталась стибрить  пуховую подушку, огромную, в старой насыпке, тёщину, но сумка с которой она приезжала, оказалось мало вместительной.  Давай, - тогда говорит мне , из одной три сделаем. Две мне, а тебе  и одной хватит.
  - Давай - говорю. - Но пока пусть полежит- И ,  положил подушку подальше от ей проницательных обшаривающих глаз..
  Позже засунул её в пустой под диванный ящик.  Ведь у меня у самого внучка растёт. Буду готовить приданое, раз бабушка умерла. Вот под  эту  подушку  я положил коробочку с несколькими малоценными ювелирными  украшениями, оставшимися от покойной жены.
  Через некоторое время, после генеральной помывки, и уборки; очень ласковых объятий и жарких поцелуев,  я уснул как убитый. Когда проснулся, на столе записка в два слова: Должна уехать.
  Состояние у меня не очень хорошее. Похоже, таблеток, типа  "демидрол" наглотался.  Неприятные  ощущения.  Спал много, а в сон клонит.
    Назавтра,  сунулся в ящик под диваном, а там ни подушки, ни украшений.
     Невелика потеря, но неприятно.
    Уже последующие знакомства  с женщинами обучили меня премудростям  любовного бизнеса.  Чтобы пожилого человека дураком сделать, нужно дезориентировать его внутри  его самого, а тогда и по жизни.
        Что это значит?
          Мужчины  чувствуют себя хозяевами. Главой семейной ячейки. Выбить это генное ощущение невозможно. Но изувечить его можно.  Так изувечить,  чтобы бы он,   "сказанное женой" воспринимал как собственные суждения.  Такое часто происходит с мужиками по жизни.
       Но кто об этом задумывается. Над этим смеются.
       Вот, говорят, под коблучник, пошёл. Сколько трагедий, ошибок происходят именно оттого, что мужчина дезориентирован в жизни. Что мелочность и жадность женщины, какими  бы она лозунгами не прикрывалась,  калечит и самих женщин, не говоря о детях.
       Себя я к таким мужикам не отношу. Вво всём люблю порядок.  Вещи у меня  всегда на одних и тех же местах лежат, потому что иначе нельзя.  Потому что я один.
      Мужской порядок - нож острый для женщин.  Мужской порядок лишает женщину стратегического преимущества. Она превращается в домработницу. В служанку; по крайней мере,  так утверждают женщины , не добившиеся в семье беспрекословного подчинения себе мужчины.
     Приучая мужика к женскому порядку, а это значит к беспорядку, супружница или сожительница делает его зависимым от собственных прихотей.
  Для чего?
  Для удовольствия.
  Секс женщине необходим. Но больше секса женщина любит власть над мужчиной. Власть над мужчиной делает её ещё более агрессивной в любви. А от сексуальной агрессивности  до агрессивности политической,  рукой подать.
  Этим и пользуются женщины,  мошенницы, "психоаналитики" - воровки. Они обязательно начинают с "азов". Сколько бы они не мнили о себе они как о сверх умницах, то есть ведьмах, но начинают всегда с самого начала  и одинаково для любого случая, без учёта индивидуальностей; то есть с мытья полов, с общей приборки квартиры;  хотя многие из них ненавидят домашнее хозяйство, иные вообще первый раз это делают.
      Но разведка необходима. Без разведки невозможно проведение операции и тем более, надежда,   на удачу.
  Разведка с тряпкой и шваброй.
  Затем активное вмешательство в быт мужчины,  срочное переучивание его,  переделывание,  постановка на новые рельсы общения. Затем террор, и,  подминание  его под ноги,  наконец, как венец, вытирание об него ног своих и  ног своих любовников, таких же бессловесных ослов в своих семьях.
       Для этого используется множество грязных приёмов, таких как упор на забывчивость супруга,, припрятывание предметов ежедневного пользования, с целью доказать реальную неполноценность памяти его  и внушения частичной,  а затем и полной зависимости от  "памяти" этой женщины.
      Всё начинается с потери ключей, случайного их обнаружения. Опять и опять  ключи теряются. Опять и опять находятся,  с помощью молитвенного милосердия мошенницы и вскоре контроль в доме и над домом полностью переходит в руки женщины.
    Ключи особая статья.  Ключи исчезают из дверей, с полочки, из ящичков для ключей. Меня доводили до того, что вынужден был прикреплять  к связке ключей кожаные бирочки, как в гостиницах. Не помогало .   Ключи испарялись.
  Пока не осенило. Купил поддужные бубенцы на "блошином" рынке. Привязал и о, чудо!
  С тех пор ни одной потери.
     Но я упорно менял замки. После каждого случая в моём кармане от моего дома были новые ключи.
     Если я задавал вопросы по поводу пропаж ,  на меня испытывающее смотрели холодные проницательные глаза  Икселины , и вот,  однажды,  она  раздражённо  и как бы невзначай заметила мне:
  - А надо бы тебе обратиться к врачу. У меня есть один знакомый-.
     Дальше я выслушивать не стал.
     -Ты,  один,   без меня,  совершенно не сможешь дальше жить,  -  другой раз разродилась она своим откровением.
      Давай распишемся. Но я должна иметь гарантию, что ты не обманешь меня и не забудешь о том, что я твоя жена.
     Как это?
      Имуществом и деньгами буду заведовать я. А хозяйство, строительство,  пусть на тебе остаётся. Физически ты ещё крепок. И я не могу отнимать у тебя твои "хобби"
    Чувствовал  я мягкое обволакивающее движение вокруг себя   хищной актинии. Но что мог поделать?  Обвинять бездоказательно? Скандалить?
    Может,  только  этого она и ждёт.  Хвасталась, что родственники есть в органах милиции. Какая никакая  - крыша.
        Ах, скажет читатель, ну и мелочный же человек, этот автор. Подушки пожалел. Планшетки, посуду, воротники, рюмки чешского стекла, мельхиоровый набор на двадцать персон. Электронный измеритель давления крови. Двадцать полновесных томов из библиотеки  "Всемирной литературы".
    Да. И подушку пожалел и много  других,   выше не перечисленных вещей, , толь ко  документов  она  не нашла.  Ни на дачу, не на землю и денег не обнаружила
  Бог простит  её и я  давно простил.
  Тогда мне казалось, что любовь, которую она дарит мне,  стоит не только каких-то вещичек, но и сущности всей моей.
    В субботу -  Новый Год.
  Купил я торт, шампанское, и стол организовал  хороший. Сам сервировал. Думаю, вот,  кстати,  её и спрошу: Мол не видела, случайно,   прибор мельхиоровый в подарочном варианте, в ярко красной  коробке на защёлках? Куда подевался, ума не приложу.
  Можно и про серебряные ложки спросить.  Но... лишнее. И,  кстати, богемские бокалы под шампанское украсили бы стол.
      Звоню.  Отнекивается.   Приболела. Не до Нового Года.
  Тогда надавил слегка. Говорю икорочка, сёмга, чёрный бальзам, коньяк ОС,   натуральный, не то, что нынешние выжимки из дубовой крошки   и,  сердце женщины смягчилось.
  - Если привезёшь и отвезёшь,  -говорит, - согласна я,  пожалуй.
    Первым делом  зажгла свечи. Двенадцать, по числу месяцев. Маленькие такие, тонюсенькие, цветные, кручёные. Нет, не церковные, а так, ёлочные украшения.
  Со мной себя держала строго. Как и не знакомы вовсе. Обнять себя не позволила и,  всё время, перезванивала дочери,  сообщала как она себя чувствует, как дочь себя чувствует.
  Говорю: не похоже на тебя. Раньше ты мало интересовалась дочерью.
  Да, вот - отвечает, - неважно себя обе чувствуем.
  Признаюсь. Пил я только шампанское и немного коньяка принял  в течение всей ночи. У неё с собой была какая-то чача, она всё убеждала  меня хотя бы попробовать. Запах приятный. Уговорила, но я успел подменить чачу натуральным коньяком.
  Зачем? А так. На всякий случай. Сериалы же смотрю.
    Глаза прищуриваю. Позёвываю. Вижу её проницательный взгляд  из - под ресниц.
  Не спи! Не спи! - тормошит меня.  - Чаю попьём с тортиком.
     Но я не хочу.
  
     Прошло около часа или менее.
    В комнате чужие люди. У меня выворачивают карманы. Летят на пол ящики. Ходуном ходят,  и пол,  и потолок. Орудуют всюду.
  Замечаю дочь Икселины. Дочь распоряжается.  Икселина водит по дому, показывает что брать.
     Вот они оставляют меня  "спящего",   без присмотра.  У меня на книжной полке несколько томов "Всемирной истории" .  В одном из них мелкокалиберный пистолет, купленный по случаю на рынке у барыги.
     Минута. Патрон в стволе.Стреляю в пол. Грохот выстрела. Мгновенная тишина и люди застыли как в финальной сцене "Ревизора".  Сцене "Страшного суда".
  Тут я показал себя..
    Баулы, авоськи, мои чемоданы,  всё брошено. Заставляю вывернуть карманы. Зять Икселины, пришёл в себя, ругается,  обещает меня укокошить. Стреляю ему между коленей. Пуля рвёт набитый шмотками рюкзак, за его спиной..  Снова тишина.
    Я вывожу всех на улицу. По одному сажаю в две легковые, стоящие у моих ворот автомашины. Стреляю каждому из автомобилей й в заднее левое колесо и бью отрезком трубы по стёклам заднего вида.
    Разбиваю  стоп парные фонари. После каждого удара в салонах крики. Замахиваюсь над капотом, но машины уже буксуют на  месте и через несколько секунд,  рядом со мной никого,  только позднее зимнее утро,  шумящая, не замерзающая всю зиму речка Вяча,  да мой несчастный дом, перевёрнутый вверх дном.
       Возвращаюсь. Выпивка в горло не лезет. А вот торт. Половина съедена.
      Когда успела?
       Отрезаю кусок и в рот. Кричу,  выплёвываю, кровь.
    Свечей нет, убраны  но  в  глубине сладкой пирожной массы  спрятаны пластиковые кнопки с коварными  десяти миллиметровыми остриями.  На которых якобы и стояли свечи.
     Кнопки  порвали моё нёбо,и поранили мне язык. Если б был пьян, то проглотил бы. Неминуемо бы погиб.
     Расчёт прост был. Съем по пьяне.   Так , не протрезвев и окочурюсь. Что вскрытие и подтвердит.
  
  
     Назавтра  к вечеру звонки. У меня определитель. Но он выбрасывает нули. Не отвечаю.
  Второй день не отвечаю. На третий с утра шум шин. Собака заливается. За рулём один, двое к воротам.
  А я уже  звонил в управление по борьбе с организованной преступностью. Там посчитали маловероятным, что мошенники вернутся, но зарегистрировали мою жалобу  и теперь отреагировали молниеносно.
     Пока преступники ковырялись в замке металлической двери. Водитель их уже лежал на земле, да и эти двое,  демонстрируя прыть,  были взяты ниже по течению реки.
     Почти полгода я вёл себя как приличный мальчик,  и девочек за косички не дёргал. Но любовь зла. Появилась ангельская женщина пятидесяти пяти лет, с голосом сирены, от которого я впадал в транс. На навороченной иномарке. С  дипломом доктора некоторых наук.
    Но это уже иная история.
  
   Зуб каймана.
  
  
  
  Когда-то на конечном этапе существования Советского Союза получило всенародное признание
  движение любителей книги.
   СССР самая читающая страна? Как сложился  такой имидж?
  Какими усилиями его поддерживать. При общей нехватке сырья и материалов, промышленной базы, новых технологий и всемерно растущего потребления сделать это нелегко.
  Как и в послевоенные годы,  дети всех возрастных групп  во времена развитого социализма старательно собирали металлолом, макулатуру. Макулатурой, в конечном счёте, оказались заваленным все до селе неиспользованные складские помещения картонно- бумажных комбинатов.
  Сдавали всё подряд: газеты, журналы, использованные и неисписанные  школьные тетради. Сдавали даже художественную литературу тридцатых, сороковых годов. Лишь бы выполнить план. Лишь бы пионерия могла с гордостью доложить о том, что наказ партии  и лично Леонида Ильича Брежнева выполнен.
                Когда-то на улице  имени Богдана Хмельницкого в Минске, одиноко стоял одноэтажный деревянный домик.  Вокруг него уже выросли современные каменные джунгли, а он стоял, потому что, как гласила вывеска,   являлся  он пунктом сбора макулатуры от граждан и организаций.
  Сидел в нём дедок. Принимал вторсырьё, наделял народ талонами и счастливые люди,  отстояв огромную очередь, избавившись от стопок макулатуры, захламляющей балконы и подвалы, бежали с  зажатыми в ладошках талонами,   в ближайшие книжные магазины, спеша отовариться, потому что книг всегда не хватало на всех, а хотя бы ты и был  с талоном.
  В этой - то толчее я  случайно  приметил Толика Календу. Мы давно  с ним не встречались. Ходили слухи, что он оставил жену ради новой любви и теперь счастлив.
  Подошёл.  Анатолий,  встретились, как бы  и не расставались вовсе, радостно протянул он мне руку, поспешил представить своей  новой супруге.
  - Лариса Васильевна Катманова. Педагог.
           Я  уже слышал об этой женщине. Она преподавала одно время в Могилёвском педучилище. Но это когда жила ещё с прежним супругом, доктором наук по дошкольной педагогике, в городе Ленинакане, что в Армении.
  Затем, устав от семейных обязанностей, переехала в Белоруссию, где  развелась с прежним своим учителем и куратором супругом Аракеляном О.Г, поделив полученную от Академии Наук квартиру и  другое имущество .
  Лариса Васильевна самодостаточная женщина. Вполне обучаемая. Аракелян писал книги по дошкольной педагогике. Лариса Васильевна силой его имени и силой его денег  эти книги издавала.
  Но вот незадача. Первой на обложке всегда шла фамилия мужа. Она же, такая перспективная, такая способная, вечно на вторых ролях,  когда  же супруг брал в соавторы третьи лица,  бывало и замыкала собой  общий список.
  Катманова не из тех женщин,  что будет постоянно болтаться в хвосте.  Муж объелся груш. Недолго и поменять. Они всё чаще вздорили и наконец, развелись.
  Как хорошо быть самостоятельной женщиной!
  Катманова пустилась в плавание по рекам жизни,  оттачивая своё мастерство, а заодно хватку и зубы.
  Она любила  застолья. Многие в шутку переиначивали её фамилию на Кайманову. По хищническому характеру она была близка к аллигаторам.
  Делать карьеру стало сложнее. Те соавторы, которые  группировались вокруг Ларисы Васильевны, как супруги Аракеляна, постепенно отступили от неё. Исчезли с горизонта. Книги перестали издаваться.
  Педагогика, хотя и наука о человеке, но не точная наука, а приблизительная. Нужны многолетние исследования, чтобы убедиться, что твои   наблюдения над малолетним ребёночком оказались верны.
  Кайманова встречалась с детскими педагогами, заведующими садами, предлагала свои методики, но методик так много, что запутаться не сложно, а ребёнок растёт, развивается, и в основном по одной методике: для него неразрывна  только одна цепочка - это мама, папа, учитель и яркие впечатления от жизни.
  Скажем так, что советская дошкольная педагогика - это кормушка для определённого типа людей, потому что абсолютно всё о дошкольнике уже сказано и переиздано.
  Чем непонятнее изъясняется автор, чем чаще он употребляет специальные слова, тем более яркой ему кажется база его личных доказательств, а  терминология  приобретает характер научности, добивается  этим приёмом   автор уважения аудитории и в первую очередь самоуважения.
     Это именно та макулатура, которая усиленно перерабатывалась картонажныи фабриками, на которую Карманова или Кайманова покупала авторов, чьи книги пользовались спросом.
  Наоборот,  её прежний супруг Аракелян О.Г. постоянно экспериментировал, его работы имели значительный вес в научном мире. Он всю жизнь был связан со спортом. Он и детей приучал к физическим занятиям, делая ставку не на дребезжание умными словами, а на здоровье детей.
  Профессор всегда считал, что эффективность повышенного режима двигательной активности обязательно зависит от разнообразного физического воспитания с ребёнком и такие физические упражнения должны осуществляться в течение всего времени взросления ребёнка.
  Что сегодня не является аксиомой.
  О чём же писала собственно Кайманова?
  Да она просто-напросто переписывала работы мужа, слегка разбавляя их  женской риторикой.  Именно так объяснила мне педагогическую деятельность Ларисы Васильевны моя супруга, тоже педагог - дошкольник..
        О чём же пишет Кайманова?
  Открываю первую попавшуюся на глаза брошюру..
  Действительно она попросту перепевает исследования Аракеляна и беззастенчиво ставит под работами бывшего супруга свою подпись.
  А таких работ у супруга немало. Когда же считает, что её каймановая миссия выполнена, и она благополучно переварила своего самца,  едет искать в Минск нового мужа. Она твёрдо знает останавливаться нельзя.
  По переезду из Могилёва в Минск устраивается в НИИ педагогики. Опять сработала старая уловка. Продолжать  двигаться вперёд сидя верхом на очередном муле.
  Тут подвернулась Галина Викентьевна, заведущая  шести группового садика
  Очень хороший человек. Прилично выпивает. С мужем. С коллективом. С руководством.
  Тогда во времена Брежнева коллективные пьянки поощрялись. Назывались "культурным питием".
  Пили всем коллективом под лозунгом, кто не пьёт -  тот не наш, не советский человек.
  А тут, в разгар пития, откуда не возьмись, Аракелян. В двери стучится. В окна ломится. Хоть милицию вызывай.
  -  Врёшь, меня не вернёшь! - Озлобляется Кайманова и сигает со второго этажа в кусты.
  Бывшая спортсменка сохранила подвижность членов. А храбрости ей не занимать.
  Аракелян, ограбленный бывшей женой, не смог  стерпеть такой обиды от женщины. Стащил со стола скатерть с закуской и выпивкой. Пристыдил женщин, материл Галину Викентьевну,  её мужа, офицера советской Армии называл алкоголиком и тунеядцем.
  Кричал: в чём доблесть Советской Армии?
  И сам же  отвечал:
  В паразитизме.
     Армия - ярмо на шее народа. Армия - рассадник разврата и пьянства!
  Накричавшись вволю, не найдя  дражайшей  бывшей половины ушёл. Ушёл навсегда. Больше  его никто никогда не видел.
  Прошёл слух, что он уехал в Америку.
  
                                          Америка, Америка!
                                          Огромный пароход.
                                          Плывёт к чужому берегу
                                          На судне русский сброд.
  
                                          В Америке на  улицах
                                          Жизнь полная богем.
                                          На нас с плакатов щурится
                                          Картинный дядя Сэм.
  
  О Галине Викентьевне особый разговор. Но он не в нашей теме. Здесь речь о высокой педагогике, а прыжки  со второго этажа, как не высоко,  всё же низкая педагогика. Проза русской жизни. Не укладывается в изыски научных авторитетов.
  Чёрт с ним, с Аракеляном!
  У Ларисы Васильевны есть дочери Марина и Маргарита. Марина  артистка. А Маргарита  много моложе. Она от другого мужчины, не будем на том другом мужчине заострять своё внимание.
  Маргарита, как рассказывает Лариса Карманова,  уже в Чикаго. Однако это не правда. Это маленькая материнская ложь.
    Маргарита с матерью не общается. А живёт она в Орске. Такой городок в Сибири, со своим отцом, за которым Лариса тоже, в своё время, побывала замужем.
  Вот какое отступление допустил я. Не спрашивая разрешения у читателя, ломая сюжет, уводя повествование в сторону от событий, тем временем происшедших и происходящих.
     Всё же я в нескольких чертах описал портрет женщины, советского "научной" работницы, которая всего в своей жизни добивалась сама.
  Итак, Толик Календа и я,  и его супруга.
        Календа считал, что ему крупно повезло. Он нашёл женщину своей мечты.
  Карманова  чертовски привлекательная баба.  Привлекла Толика не только своей внешностью, но и сильной натурой, мощным характером.
  Он без памяти влюбился в неё. Видел в ней свою  надежду, своё будущее.
  И всё же, что  связало Ларису с Толиком?
  Любовь?
  Любовь дело частное, интимное. Любовь не по плечу исследовательской мысли.
  Любовь - это состояние души, а душа это Космос, законы которого мы  не начали ещё постигать.
            Я сижу в квартире Анатолия  Календы. Прихватил я с собой водки пару бутылок.  Толик настоял. Кайманова вина не пьёт.
  - Она у меня как мужчина. После первой не закусывает-
  Толик сильно изменился . Заметно, потому что он неумеренно выпивает. Стал грубоватым. Хамоватым.
     Хвастает, что  использовал свои связи в Москве, в кинематографических кругах, чтобы протолкнуть Марину Карманову в артистки кино.  Это ему удалось. Марина уже снялась в первом своём полнометражном фильме
  "Тревоги первых птиц" 1985 год.
  Ей нужно сейчас  сниматься. Она хочет эмигрировать в Америку.
  Толик Календа старается. Поднимает все,   даже забытые связи.  И фильмы пошли.
  Играет Марина не плохо. Тут снова, как злой гений обнаруживается Аракелян. Он в Чикаго. Он хочет забрать дочь, то есть Маргариту.
  Лариса уже строит планы.
  - Мы - де  и сами с тобой уедем в Америку. Подожди немного. Всё сложится. Пусть Мариночка там устроится, а следом за ней и мы, мой голубок.-
  Но время то бежит, то спотыкается. Мы пьём на улице Кабушкина в квартире Календы русскую горькую, потом самогон, потом отгон,клянёмся в вечной дружбе и любви. Толик сваливается под стол.
      Во всю целуюсь с Ларисой. Она ставит кассету. На кассете западная далеко не эротика.  На полу не удобно. Мешают ноги  Толика, но мы устраиваемся.
    Потом беседуем. Рассказываю, что Анатолий пугал меня страшилками.
  А это и не страшилки вовсе,  говорит Лариса. Это со мной было. Она начинает повествовать, путаясь, проглатывая слова и заикаясь от выпитого.
  Я в таком состоянии, что её речь кажется мне бредом, а картины, проносящиеся в моём мозгу, кажутся экранными воплощениями.
  Она почти наизусть цитирует письмо бывшего любовника:
  
  Моя дорогая  Лариса.
  Пишет тебе твой,   ненаглядный Жорик.  В прошлом году я, скрываясь, по известным тебе причинам от лягавых,  отплыл на пароходе   под командой капитана  по прозвищу "Чёрт его знает" из Одессы  на Тайвань.
  По прибытии я  и два других матроса сошли на берег и напились. Когда возвратились, корабль уже ушёл.
  В то время на острове был праздник. Что-то связанное со счастливым  временем раннего детства. Продукты  дёшевы. Фруктов полно, а от мяса ломились лавки торговцев и полки магазинов.
  Мясо любого сорта стоило  на наши деньги не более двух рублей за кусок.
  Я поинтересовался,  отчего так?
  Мне не хотели говорить, но случай свёл с одним старикашкой, бывшим русским подданным, который за выпивку мне всё разъяснил.
  Оказывается, островные жители в этот день наводняют остров своими детьми. Мальчиками и девочками не старше одиннадцати лет. Чтобы семьи процветали, а женщины обильно приносили приплод, каждый пятый ребёнок приносился в жертву празднику.
  Отсюда на острове столько детишек младшего возраста.  Это оказывается и не дети вовсе, а продовольствие.
  Мы могли  заходить в любой магазин и просить бифштекс - и нам тут же готовили блюдо из свежайшей вырезки.  Нам показывали живыми мальчика или девочку и тут же, если мы, конечно,  желаем, их свежевали и бросали куски на сковороды.
  Зад мальчика или девочки,  являются,   по мнению китайцев,  самой вкусной частью тела, и продаются по самой высокой цене.
  Пробыв до нового  рейса более недели на Тайване,  мы пристрастились к вкусу человеческой плоти. Отъезжая,   купили двух десятилетних упитанных мальчиков. Одного съели во время путешествия, причём одни из моих друзей,  матросов настоял на том, чтобы пи-пи и мошонка достались ему. Как деликатес.
     Другого привезли в Россию и надёжно спрятали его в снятом для этой цели доме.     Несколько раз на дню нужно было шлёпать мальчонку,  чтобы сделать мясо вкуснее.        Затем  мы насиловали мальчика, чтобы кровь его текла быстрее и разогревала всё тело.
     Думали,  как убивать его? И решили, что кровь спускать из шейного разреза,  как обычно,  не будем, а шилом проколем ему обе пятки и будем пить долго, наслаждаясь эликсиром жизни. Каждый из своей (его) пятки.
  Мальчик был уже довольно толстым. Пришлось лишний жир срезать собакам.
  Но прежде, чтобы разогреть свой аппетит нужно промыть  наши желудки, мы и заставляли мальчишку пить горячий чай, много чаю, чтобы моча быстрее отходила, мы высасывали её из членика, что доставляло нам огромное удовольствие.
  Каждая часть тела была разделана, кроме головы, костей и кишок. Его зад я обжаривал в духовке, а остальные части были сварены, прожарены и протушены.
  Незабываемое обоюдное наслаждение. Обоюдное, потому что обе стороны осознают, что их привлекает в процессе. Ребёнок радуется, что каждая его молекула служит насыщением для взрослого мужчины, а мужчина радуется, что такое прекрасное создание как человек не выброшен в конечном итоге на свалку природы, а белок его участвует в производстве структур, в укреплении мужского эго.
  Я обожаю филе из нежнейших частей юной плоти. Я почти люблю эту плоть, но больше жизни я люблю тебя, моя дорогая, и чувствую, что совершил бы невозможное, ради той одной минуты, которая соединила бы нас в объятиях.
    Я мечтаю о том, чтобы ты съела меня. Чтобы я мог наблюдать своими глазами до последнего издыхания, как я насыщаю тебя своими мускулами.
  До скорой встречи родная, прекрасная моя Лариса.
      Утром я поднимался очень тяжело. Сивушные масла заполнили не только желудок, но и кровь, утяжелив её до почти абсолютной неповоротливости.
  Я огляделся. Календа,  с пола уже перебрался на диванчик, но так и спал в башмаках.  Лариса лежала на кровати, с оскаленным ртом, набухшим языком между зубов, розоватая как кровь пена пузырилась на её губах.
    Вставала какая-то чертовщина в памяти. То ли образы из рассказанного Ларисой, то ли я сам в бреду всё выдумал. Я обхватил голову руками и, некоторое время неподвижно сидел, пытаясь восстановить ход событий и мыслей.
    Чушь. Людоедство. Что может быть омерзительней в жизни!
  Я прошёл хорошую сложную школу жизни, сталкивался с бандитами, с серийными маньяками, но с людоедами никогда.
  Взять хотя бы белорусского серийного убийцу Михасевича  Геннадия Модестовича, из-за деятельности которого чуть не пострадал и я.
  Он первое убийство совершил в мае 1971 года. Я хорошо помню ту дату. У меня год как родился сын. Который стал самым дорогим для меня подарком судьбы. У меня прекрасная жена. И представить себе трудно, чтобы какая-то сволочь,  могла покуситься на жизнь моих родных.
  Многие мужчины страдают избыточным либидо. Но многие борются с таким недугом. Можно иметь любовниц на стороне. Однако любовницы стоят дорого, а мужчины доведены Советской властью до уровня бездушных роботов. Малейшие подозрения в нравственной непорядочности преследовались.
  Слабые натуры,  зажатые в тисках семьи и общества решались на беспрецедентные шаги и поступки.
  Влюбить в себя женщину сложно. А вот напасть на женщину безопасно. Потому что женщина, поставленная в условия ещё худшие по сравнению с мужчиной и являясь как никак биологической самкой, вынуждена и работать, и выпивать, и защищать себя сама.
  Маньяки не говорят женщине; иду на Вы! Маньяки - это отбросы мужского контингента, для которых мужественность, совесть, сострадание - пустой звук.
  Маньяки нападают сзади, подкрадываясь бесшумно. Для маньяков женское тело не алтарь. Нет. Для маньяков женское тело объект сексуальных утех.
  Превратить этот объект в обесформленную массу, величайшее наслаждение для маньяка. Наблюдать за тем как человеческое существо из индивидуума космической подвеличины превращается в ничто, в структуру анемическую,  бездуховную и бесполую, поднимает маньяка в собственных глазах на небывалую высоту.
  Одного не понимает маньяк. Что всё в природе взаимосвязано. И разорванная нить жизни является тем, психологическим фактором, который уже не позволит маньяку развернуться самому и развернуть на 180 градусов свою судьбу.
  Он падёт жертвой общественного мнения. Своей семьи, своих товарищей. Своих детей, которых он никогда не считал объектами чьего-то пристально внимания.
    Маньяки - это разведчики будущего. Во все времена в любых войнах маньяки приносили пользу воюющим сторонам. В войне нужны люди с острыми глазами, стальным сердцем и точной рукой.
  Но маньяк и на фронтах не изменял себе. Нападал только ночью. Только на слабого противника, только уверенный в собственной неуязвимости и безнаказанности.
  При  определённых условиях серийный убийца герой.
  А в мирно жизни эти люди, рождённые для войны,  мучаются сами и мучают других.
  Михасевич разъезжая на красном запорожце заманивал молоденьких девчат посулами и в тихом месте, исходя половой истомой, насиловал девушек, а в момент оргазма не в силах совладать с собой душил и рвал их тело зубами.
  Не брезговал дешёвыми украшениями. Дарил их своим детям и жене.
  Мне страшно даже подумать, что сталось бы со мной если бы следствию пришлась по душе моя кандидатура.
  Рассуждая о серийных убийцах, мы упускаем из виду ту область человеческой деятельности, которую принято называть уголовным сыском.
  На хищного зверя натравливают собак. Зверь умён, осторожен,  но ему нужна живая кровь.
  Собака , даже самые умные глупы и преданы своему хозяину, который нисколько не дорожит этой преданностью.
  Поэтому всякая свора собак всегда предпочтительнее, чем самый умный,  но хищный зверь.
  Поэтому маньяки обречены. Одно их держит на плаву и множит их численный состав. Маньяки размножаются к войне. Близость новой мировой бойни обостряет нюх зверя. И зверь всё чаще выходит на охоту.
  
    Из записки  неизвестного маньяка,  найденной мною на полу в комнате Календы.
       В воскресенье, 3 июня 1985 года, я обратился к Вам Лариса по указанному Вами адресу. Я принёс Вам корзинку черники. Мы вместе позавтракали. С вами была Ваша младшая дочь Маргарита. Она смеялась. Губы её были черны от ягоды. Она поцеловала меня.
  А зря. Этот поцелуй стал для неё роковым. В моих чреслах словно вспыхнул пожар.  Мне так захотелось проникнуть в её детское тельце. Я почти ощущал проникновение.
  И я твёрдо решил изнасиловать Маргариту во все  формах. Изнасиловать и съесть.
  Я вышел прогуляться и позвал Маргариту. Но ты не отпустила её. Ты и меня не отпустила, а сказала: делай,  что должен здесь. Ты заперлась в ванной, а я ушёл в другую комнату и снял с себя всю одежду.
  Когда всё было готово,  я позвал девочку. Увидев меня голым она закричала, а ты зашумела в ванной и чтобы не слышать криков дочери включила воду.
  Я медленно срывал с неё одежду, потому что девчонка брыкалась и кусалась. Мало того от страха она стала мочиться и мне пришлось прижаться к её телу ртом, чтобы не дать моче вылиться наружу.
     Тут вошла ты. Она закричала мама, мама! Ты сжала её шею своими  прекрасными сильными руками и девочка захрипела. Я ухватил зубами кончик её языка и осторожно вырезал его с корнем. Хлынула кровь. Но так как ты плотно прикрыла противной девчонке рот она и захлебнулась собственной кровью.
    Я умею разделывать мясные тушки, но ты всё подсказывала мне и сама хваталась за нож, поэтому по неосторожности порезала свой пальчик.
  На девчонке почти не было мяса. Я вырезал икры, худосочные её ляжки, конечно заднюю часть. Но рёбра голые, шейка худенькая. Разве что её армянские щёчки и нежные ушки.
  Так ты отомстила Аракеляну. Только потом, когда остался нетронутым лишь животик и лоно,  ты разрешила мне изнасиловать милый трупик соей дочки. Она была ещё тёплая. Я получил несказанное удовольствие.
  Как сладка и приятна её маленькая задница, зажаренная в духовке! Нам потребовалась неделя, чтобы полностью съесть её мясо.  Её девственность  я вырезал и засушил между страницами словаря Брокгауза.-
     Прочитав записку, я окинул взглядом книжные полки. Вот он словарь. Долго листал и в одном месте обнаружил пергаментный клочок, без цвета и без запаха.
      Первая мысль, пришедшая на ум: бежать. Но Лариса уже поднималась. Очаровательная улыбка, ослепительные зубы, роговые очки. Она подставила мне щеку для поцелуя, и не дождавшись, сама чмокнула меня губы, солоноватым поцелуем с привкусом крови.
  
   Жуть про Галину Жуць.
  
  Советский кинематограф при всём стремлении к развитию и совершенству стал стремительно скатывался   к одному жанру, фактически новому:  сентиментально - уголовному.
  В этаком жанре   слёзы льются не реже, чем кровь, а уж кровь  хлещет, что тебе вода из пожарного  брандспойта.
   Люди делятся  там, на благородных  преступников и не очень. На добрых обывателей и не очень. И на сыск, сплошь состоящий из тех же преступников, но попавших волею судьбы на государственную службу.
   Благодаря кинематографу  у доброго советского обывателя росла уверенность, что уже в скором времени преступники всех мастей возьмут  - таки политическую власть в свои руки и, тогда,  граждане,  держитесь.
     Что,  вообщем - то,  в скором времени  и произошло.
  Но пока   социалистическая реальность заявляла о себе вполне уверенно. Даже скатываясь во всех сферах жизни на  дно жизни, у советского человека росла уверенность, что это дно необычное,  почти (горьковское) дно, которое и есть залог стабильности и процветания советского человека.
  Это сегодня я умный, а ещё вчера    подобная философия меня  не волновала.
         Болели крайние фаланги мизинца и указательного пальцев правой руки. Косточки неправильно срастались, буграми. Но что я ною. Мелочь.
       Зато познакомился с милой брюнеткой. Женщина сорока не полных лет. Уже родившая троих сыновей. В Новополоцке она немалый  чиновник от торговли. Выдвиженка. Член партии.
      Мы как-то сразу нашли с ней общий язык. Она и пригласила меня на пикник.
     Как новому знакомому  по секрету сообщила, что решается её перевод в Минск. А это уже успех. Пусть не слишком быстро, но карьеру она сделает. Детишки у неё как на подбор, богатыри. Мальчишки бравые. Они её надежда. Они её будущее.
     Старший  сын мечтает стать лётчиком. Младший  офицером. Средний ещё не определился.
     Галина Жуць была настолько обаятельна, что всё,  что она мне говорила я воспринимал на веру ни сколько не сомневаясь в её искренности.      
   Договора подписаны. Я свободный человек. Могу позволить себе расслабиться.
   Галя  уже дважды вызывала меня к телефону в гостинице. Всё боялась, что я передумаю.
     - Будут очень хорошие люди. Элита. Интересные. Высокообразованные.
     Я весь  отдался предвкушению праздника.   Но я не пью.  У меня  правило. В командировках не пить.
     Меня часто уговаривали нарушить это правило. Заставляли выпить по поводу и без, но я,  никогда не нарушал своего слова.
     В этом я брал пример со своего сослуживца, некоего Зосима Богровника.
  Богровник  - толчённый орех. Когда-то, в определённый момент своей жизни, скатился до алкоголика, но взял себя в руки и, с той поры не пил никогда вовсе. В компаниях присутствовал, исправно вносил  лепту, но не пил.
    И я взял себе за правило в рот алкоголь не брать. Тому правилу  и следовал.
          На нескольких частных машинах   кагалом выехали в лесок под Новополоцком. Развернули скатерть-самобранку и понеслись тосты.
     Действительно люди как на подбор весёлые, раскованные. Шутили. Под магнитофонную музыку танцевали.  И я станцевал пару туров с  интересной молодой женщиной. Галя Жуць нас познакомила.
  Олеся, так звали, мою ведомую, работала заведующей  центрального универмага. Она весело щебетала о  трудностях своей работы.
     В ЦУМе   есть отдел по продаже ковров и ковровых изделий, так вот очередь на полтора года вперёд. Люди помешались на коврах. Белорусские ковры фабричной работы расхватывают в одночасье. Даже если бы я сейчас её попросил  сделать мне одолжение, она ничего решить бы не смогла, потому что ковры распределяет первый зам.  горисполкома.
    Но это что! Привозят ковровые изделия из восточных республик, а они все ручной работы. Дорогие, но какое качество! Какая выделка!
    В таком ковре утонуть с головой можно.
     Олесю отозвал в сторону какой-то напыщенный  мужик, ревниво оглядевший меня  с головы до ног,  решительно отвёл женщину в сторону.
     Галя Жуць не дала мне заскучать, стала быстро,  быстро выкладывать биографию Олеси. Оказывается, та  дочь высокопоставленного лица в Минске.. Ей всё сходит с рук. Она имеет бешеный навар с ходовых  товаров. Её дружбой дорожат директора местных заводов и сам первый секретарь обкома партии с ней на "ты" и весьма, весьма к ней расположен.
     Галина всё подталкивала меня к выпивке. Я упорно сопротивлялся. И она махнула рукой. Скоро люди рассредоточились по лесу. У костра стало скучно. Глаза Галины играли, губы складывались в бантик, но мне с ней целоваться,  почему то не хотелось.
     Давно бы ушёл, Однако приехали все вместе, всем вместе и уезжать. Стали появляться из леса исчезнувшие было парочки. Мужики довольные. Женщины игривые. Оставшиеся до времени без пар завидовали им.
   Галя Жуць была моим гидом по этой компании. Нет, нет,  да показывала какую либо дамочку. Сообщала её социальное положение.
   - Здесь гуляют без мужей и жён. Здесь железное правило: что бы ты не видел, о чём бы ты не слышал, ни слова не должно просочиться из твоих уст.
  На том стоит наше братство.
   В кустах мелькнули  подтягиваемые на место белые трусики, затрещали сучья, вспугнули парочку и любовники спешно меняли свой расположение.  Галя  умолкла, видимо чужая любовь произвела на неё впечатление.
  Потом  все разом пили на посошок . Опохмелялись алкозельцером. Запивали кока-колой.  Запахло Западом. Другой жизнью.
       Кто-то вспомнил об Оксане. Стали искать. Стали аукать. Дело склонялось к вечеру, но в ответ лишь однотонное мычание леса.
      Высказали предположение, что могла де укатить в город самостоятельно. Но это не хорошо. Исчезать без предупреждения. Для порядка ещё покричали и стали разъезжаться.  .
    Темнело.  Вечер долго собирается в путь, сгущаясь до сумерек, потом раскатывается  занавесом. Темно хоть глаз выколи.
      На том и закончили  великосветский раут местного разливаю.
          Рано утром в гостинице какой-то шум. Вставать лень. Нежусь в постели. Тут стучат в двери.
  - Откройте! Откройте! - Открываю.
  Невероятно. Ни окон, ни дверей, полна горница людей.
   Мужики с офицерской выправкой, взвинченные. Опомниться не дают. Под ручки, едва одетого хватают, и в чёрный лимузин.
    Так я оказываюсь в УВД Новополоцкого горисполкома. Ни мало, не много, а  меня подозревают в убийстве  Оксаны Юрьевны. Ужас!
  - Вы с ней танцевали.-
   Пытаюсь  сориентироваться. Что же произошло. Не розыгрыш ли это?
   Следователь уверен. У него неопровержимые доказательства, что  это сделал я.
  Приходится оправдываться.
  Вот,  говорят хитрец. Сколько не следили за ним, по пятам ходили, а он, всё-таки, своё дело сделал.
  -   Так объясните же, что произошло?
  Мне подсовывают лист бумаги,  "вечное"  перо и мягко, очень мягко требуют добровольно написать повинную.
     Откладываю перо.  Меня вновь просят и насильно вкладывают в руку авторучку. Чтоб не вертел головой зажимают голову,  как в тиски двумя грубыми мозолистыми ладонями.
  Подпиши,  и будешь свободен до суда.
    Не подпишешь, тебя  превратят в свежерубленную котлету. Я вижу перед собой не только следователя, но и большое зеркало, в котором отражается огромное, вытянутое не лицо а морда, ей богу, морда, человека, который держал мою голову в жмене.
  - Это произвол! - восклицаю.  - Или я  пьян?
  Нет,  я абсолютно трезв.
   - Он маньяк - говорит чей-то голос. Он от нас несколько дней скрывался, уходил из-под слежки. И всё-таки сделал своё кровавое грязное дело.
    -  Оксана Юрьевна очень милая женщина, - обращаюсь я к следователям. А следователей уже в комнате несколько. Некоторые переговариваются между собой, но лишь я говорить  начинаю,  все внимательно слушают меня. Переспрашивают. Иногда по несколько раз.
     Рассказывают мне,  как именно я совершил преступление.
     Оказывается,   Оксана Юрьевна удалившись по малой надобности в лес, только устроилась под кустиком , как я  подкравшись, стукнул её твёрдым предметом по голове, затем совершил мерзкое насилие во всевозможных формах.
  Не насытившись содеянным  вырезал гениталии у жертвы.
  - Да, да! Маньяки так часто делают. Они ещё и гурманы. Признавайся, сожрал гениталии?
  Сожрал, сожрал...
  Мы тебя расколем, ублюдок. Не таких раскалывали.
  Сейчас,  по словам следователя, проверку проходят все участники  той вечеринки.
  Меня довели до полусумасшествия, затем повезли на судмедэкспертизу.
  Однако никаких следов насилия на мне и на моей одежде установлено не было. Лишь установили, что  накануне я  был  трезв как стёклышко.
    Это не имеет никакого значения, - мило улыбнулся следователь. -  Трезв или пьян, что это меняет?   Можешь не обольщаться!
    Маньяки, как правило, выходя на дело, не пьют. А многие не пьют вовсе. -
  Но все свидетели в один голос оправдывали меня,  весь вечер я находился у  всех на глазах.
  И Галя Жуць под присягой показала, что не отходила от меня ни на шаг.
  Однако препроводили меня в камеру предварительного заключения.  А там,  полным полна коробочка.  Уголовники всех мастей и рангов. Я в трансе. Никогда не думал, что подобное может случиться со мной.  Уж как я был осторожен. Как осторожен, но доигрался.
   А всё Толик Календа,  со своими рассказами. Я ему поверил. Стоит только поверить,  так и пошло. Не только мечты сбываются, но и анти мечты.
  В камере шумно. Человек сорок. Кто жрёт продукты из передачи, кто в карты дуется, кто на нарах валяется. Кто обвинительное заключение читает.
   Подошёл ко мне  "Garais makarons", что по нашему,  длинная макарона переводится.
  Откуда? Кто такой?
  Я было принял это за сочувствие, да вот говорю, за маньяка посчитали, а я и не местный.
  - Это ничего, что не местный. Убивать всегда интереснее в новых местах. И хорошенькая девочка была?
  Да приятная.
  Попользовался?
  Да, что Вы! Я и рядом не стоял.
  Здесь все невиноватые сидят. Вон, видишь мужика? - За столом сидел хмурый мужчина, внимательно смотрел на карточную игру.
   -  Так вот, он тёщу ухайдокал,  потом соседку, которая ненароком зашла. Простая случайность.
  И не виноват он вовсе.
    Ты,  тем более. - Подошли ко мне вплотную ещё несколько уголовников и давай выворачивать  карманы.
  - Так меня же обыскивали!- говорю.
  - Плохо искали. - И действительно находят каким-то образом застрявшую в углу кармана брюк трёшницу.
  - На безрыбье и рак - щука. -
  - Ты впервые попался? - Это спрашивает смуглый широкобровый молдаванин. - Нужно посвятить тебя в братаны. Не спрашивай зачем. Снимай штаны и ложись на нары. Задницей вверх.-
  Я попытался сопротивляться, но меня подхватили под локотки и бросили лицом вниз. При этом я разбил  подбородок и  чуть не сломал себе нос.
  У зэков припасено и "кадило". Не церковное, а скрученный из вафельного полотенца жгут. Жгут  обмакивали в парашу и,  с оттяжкой били по ягодицам. Старший камеры следил, чтобы я не потерял сознания, и чтобы не кричал.
  - Засудят тебя или нет, ещё неизвестно. А тут, между нами,  ты расскажешь, как всё происходило на самом деле.
  Шесть ударов я выдержал на седьмой закружилась голова, а восьмого ужен не почувствовал, потому в небытие  провалился целиком, с головой.
     Привели в чувство. Объяснили, что жаловаться нельзя. Убьют насмерть.
    Рассказывай.
  Вокруг сгрудились зэки.
  - В подробностях рассказывай.
  В руках камерного палача колыхалось жёсткое, как обрубок бревна, кадило.
  Боль заглушала рассудок. Где на задворках сознания вихлялась трусливая мыслишка.
  - Нужно поддаться. Нужно  уступить.  -
  На память ничего не приходит. И вдруг вспоминаю. Рига. Кладбище имени Я. Райниса. Был у латышей поэт такой.
  Идём по кладбищу. Ранняя ночь. Идём, чтобы похвастать  друг  перед другом своей юной неустрашимостью.
  Идём и ждём, что вот-вот из-за могил,  потянуться к нам костлявые руки покойников.
  Почти наступаем на группу мальчишек тоже школьного возраста. Они мучают какую-то девицу. Они раздели её, а вещи разбросали. По очереди пробуют совокупиться, но ничего не получается.
  Потому что  то, что для одних любовь, для других без духовность. Любовь это когда души двух людей объединяются в стремлении превратиться в совершенство, в творение совершенства. Тогда и тела объединяются, чтобы сотворить плоть и кровь нового Христа.
  Творение - смысл души.
   Рождение Творения - смысл жизни.
  Разврат и похоть не имеют ничего общего с плотью, кровью и Разумом человеческим.
  А язык мой говорил то, что требовала говорить камерная органика. Я им поведал страшные вещи.
  И когда говорил, живые  картины восставали из мрака кладбищенского,  как покойники восставали из стихов Данте. Невообразимые картины кощунственных совокуплений.
  Я видел рваные восторженные рты с покосившимися чёрными зубами. Рты, наполняющиеся слюной вожделения. Тяжёлое дыхание десятков людей.
  Почувствовал, как меня отпустили. Теперь их руки жаждали другого применения.
  Я выпал из их памяти, Они потеряли меня из виду.
      Они отвели душу.
  Их души тоже создавал Бог. Но иногда и у Бога что-то не получается, потому что их души выглядели болезненными.
  Они даже не просвечивали насквозь. Они были темны, как тот кладбищенский сумрак. Они были безперспективны.
     Утром побудка. Я так и уснул где сидел. В  этой же камере мне пришлось провести трое суток.
    Ну и натворил я делов. Я сыграл в игру, в которую не должен был играть.
  Милиция сыграла в свою игру.
  - Маньяки стали плодиться как кролики - посетовал старший следователь прокуратуры. - На мой взгляд, лучше невинного человека, одного, другого прихватить излишне, чем упустить хотя бы одного маньяка.-
  И мне со злорадством:  -Шестое дело раскрываю. Троих под расстрел подвёл. Четвёртый дозревает. Ты у меня седьмой. Скоро и тебя распишу как икону.
  Вот у меня показания подследственных, ты своим в камере уже раскололся.-
  Он дочитывал показания сокамерников о моём добровольном признании в совершённом преступлении. Лицо его всё больше хмурилось. Брови изумлённо поднимались.
      - Что ты им наплёл! Причём тут Рига. Какое кладбище? Какие покойники?
  Он позвонил. Вошли охранники. Меня вывели в коридор и посадили в ящик.
  Такие существуют ящики для подследственных, наподобие деревенских туалетов. Только сидеть в таком ящике можно бесконечно долго и под замком.
      Через  некоторое время, а время в застенках не бежит и не течёт, а волочится, повели опять к следователю. Тут уже прокурор находился и ещё люди.
  Мне протянули листок бумаги, где было написано, что я к следствию не имею претензий, допрос вёлся по существу и корректно. А потому временно могу быть отпущен под подписку о невыезде.
       Я переспросил:  - о невыезде из Новополоцка или из Минска, где я постоянно проживаю.
  - Из Минска. Из Минска. Ваше дело отправлено в Минскую городскую прокуратуру для доследования, в том числе  по роду Ваших занятий. Мы, работники УВД из Новополоцка, к Вам претензий не имеем.
     На выходе  из управления меня встретила Галя Жуць.  Обнялись.. Посочувствовала мне. Боже,  какая несправедливость! Зачем я,  дура,  потянула тебя на эту вечеринку?
  А Олеся, Олеся...  Как ей не повезло! -
  - С Галей Жуць мы встретились уже в Минске при других обстоятельствах.
       А пока на работе от меня шарахались. Начальство разговаривало со мной заискивающе, с оглядкой, а вдруг, органы не доработали и  я действительно маньяк.
     Женщины вели себя непредсказуемо, старались не сталкиваться со мной лицом к лицу, однако наскочив,   делали утомлённые глаза, тело их становилось ватным, а ноги не держали.
     Проходя мимо бухгалтерии услышал: - С маньяками нельзя спорить. Нельзя сопротивляться им ни в коем случае. Нужно давать им сразу, признаваться в чём угодно, даже в любви, лишь бы  остаться живой!-
  Чёрти что! Уволиться можно, но от негласного надзора не спрячешься. Накаркал в мой адрес Толик Календа. Я ему про бандитов, он мне про маньяков.
  Там хоть "Водителя автобуса" сняли, фактически по моему сценарию. Но я и не в сценаристах и не в артистах. Здесь сценарий не мой, но тут уж я в заглавной роли.
  Короче на работе не складывалось. А и чёрт с ними со всеми. Календа тоже вышел в тираж. Начались и у него трудности. Размен квартиры. Однушка на улице Карбышева. Мужик захандрил. Запил. Надолго ли? Проблемы на работе.
     Услышав мою историю с маньяком,  не поверил. А поверив,  ужаснулся. Кому то звонил и по огромному секрету сообщил мне, что в Белоруссии в связи с разгулом маньяков под подозрением ходили не менее двухсот человек.
  Все кто сидели в разные времена за преступления на сексуальной почве, все кого застукивали за прелюбодеяние их жёнушки, кого ловили по лесам на "тачках" и затем шантажировали как женщин,  так и мужчин возможными сообщениями на работу, всех перепрверяли, за всеми следили, всех внесли в картотеку МВД.
    МВД честно, как им казалось, исполняло свою работу. С сексом боролись неустанно и последовательно. За это время вВыросло уже несколько поколений   вполне инфантильных мужчин женщин, которым отношения между мужчиной и женщиной уже реально казались противоестественными, а не дай Бог они осуществлялись,  тут их и настигал карающий меч милиции.
  Несмотря ни на что люди плодились и размножались. Вечерами, ожидая  сна,  я думал: Откуда появляются маньяки? Что является благодатной почвой для их взращивания?
  И не находил ответа. Нет,  что был один ответ. Это результат извращения марксистской пропаганды. Маркс считал прообраз  английской сельскохозяйственной ланки - бригады, основой коммунистического труда будущего. Ему нравилось не только то,  на каких принципах строился этот труд, но и та социальная среда, которая окружала общественный труд.
  Нравились отношения между мужчиной и  женщиной, где всякий мужчина принадлежал всем женщинам, а каждая женщина принадлежала всем мужчинам.
  Этот принцип  нарушила сталинская пропаганда, превратив отношения в соотношение. Численность мужчин путём ужесточения  репрессий уменьшалась, а численность женщин возрастала, где каждая женщина имела право биться за своего мужчину,   быть полицейским надзирателем над  судьбой мужчины, наделялась правом жаловаться на мужчину во все инстанции, включая партийные структуры, таким  вот образом охраняя своего супруга от репрессий НКВД.
  Фантастика!
  Но мужчина, которому на роду написано строить свои отношения так, чтобы род человеческий преумножался не хотел менять полигамность на моногамность.
  Стремления познавать как можно больше, как можно чаще становилась самоцелью и будучи, не в состоянии проводить закон жизни в жизнь, он, мужчина,  ограничивался лишь стремлением к совокуплению.  А это стремление ограничивалось страхом.
  Мужчина начинал ненавидеть женщин,  вместо того, чтобы их любить.
   И ненависть и любовь -  равноценные чувства. По своей силе  как разрушительной, так  и созидательной ненависть и любовь  способны переворачивать горы. Как добро при определённых условиях превращается в зло, так и любовь превращается в ненависть.
  Маньяки, это люди, ставшие рабами своих чувств. Они убивают женщину не за то, что она человек, а за то, что она стала человеком вопреки воли мужчины.
  Всегда существовало яблоко раздора. Опуская Адама на Землю, Бог в лице змия вручил Еве это яблоко.
  Не захотел Адам Рая - получил Ад.
  В каждом мужчине живёт маньяк. Когда маньяки перенаселяют Землю, начинаются войны. Когда маньяки убивают лучших представителей рода человеческого - это признак глобальных конфликтов.
  Маньяки как лакмусовая бумажка просвечивает общество, а когда изменяется окраска, наступает кризис. Какое выражение находит кризис на практике,  показывает время.
  Таким образом,  политика есть ведение боевых действий не только правительством против своего народа, но  сражение всех со всеми по половым, национальным, психологическим признакам.
  Политика есть продукт войны.
   Война есть продолжение политики.
  И в каждом из перечисленных или не перечисленных факторов во главе угла стоят маньяки. Как хотите,  думайте, но только маньяки в состоянии подняться над окружающей средой и исполнить своё предназначение, будь то хоть сооружение пирамид, то ли насилие над женщиной.
  Земля - женщина. Мы - насильники над ней и делаем вид, что это насилие возвышает нас в её глазах.
   Мы - маньяки.
       С этой поры я потихоньку начал писать. Я перекладывал на бумагу свои мысли. Какие-то события из моей жизни или жизни моих друзей.
   Разные темы интересовали меня. Я написал множество произведений в прозе и великое множество стихотворений.
  Жизнь открыла передо мной огромный непознанный пласт Мироздания и чтобы охватить его оком, не хватит  не только одной жизни, ни множества  последующих жизней, потому что время -  это бесконечная единица отсчёта  видимых и невидимых Вселенных.
    Вселенская картина, состоящая из миллионов мазков, нанесённых на холст Мироздания, являющаяся всегда  только процессом, только Творением, никогда не завершающимся, а потому конечным  для  человека, для Сущности, переходящей из одного состояния в другое.
   Но эта Вселенская картина есть мозг индивидуума. Мозг равен Вселенной и наоборот.
  Когда Вселенная реальна, она приобретает биологическую форму и стпановится серым веществом отдельно взятых мужчин или женщин.
     Прошло несколько лет. Мы сталкиваемся с Галиной Жур в кабинете зам министра Миндорстроя.
  Уже и позабыли о существовании друг друга. Нет, она здесь не работает. Она по своим делам здесь. Да теперь она в Минске. Но карьера покачнулась. Хотя связи до сих пор огромные. Но так сложилось, выбыла из членов КПСС, что в советские времена, имело определяющее значение.
   Подходит женщина  из планового отдела.
  - Ах, Галина Ивановна! Я с нетерпением жду вами обещанного. Когда же? Галина Ивановна кивает головой и обещает: я к Вам зайду.
   На другом этаже подходят ещё две работницы. Тоже какие-то проблемы.
  -  Мешают поговорить, говорит Галина Ивановна - Давай встретимся  чуть позже. Дай свой  телефон? Я перезвоню.
      Жена: - звонила некая Галина Ивановна, твоя знакомая по Новополоцку. Очень милая женщина. Кстати обещала мне достать импортную дублёнку и  недорого. Ты не против? - Я не был против,-  но зачем тебе ещё одна дублёнка?
  - Так импортная же.-
  Сижу на рабочем месте. Секретарша: Вас спрашивают.
  Незнакомка.
  -По какому вопросу?
   - Ваш адрес и телефон дала мне Галина Ивановна Жуць. Она сказала, что вы очень порядочный человек. Ей сегодня некогда. Она зайдёт позже. Передайте, пожалуйста,  ей пакет.
  - Что в нём? Знаете,  деньги. Не шибко крупная сумма, так около четырёх тысяч рублей. Она согласилась посодействовать мне в покупке автомобиля.-
   - Нет, я не могу взять. Меня Галина Ивановна не предупреждала, да и не хочу я связывать себя никакими обязательствами сомнительного свойства.-
  Отказался. Через некоторое время,  видевшие меня в обществе Галины Ивановны, стали подходить ко мне с претензиями к ней, но обращённые почему-то ко мне.
  Оказывается,  Галина Ивановна  представляла своей клиентуре меня как друга, который в курсе.
  Что за курс, и по какому курсу, я мог только догадываться.
  Ещё через некоторое время пошли заявления в прокуратуру на Галину Ивановну, но пришлось и мне, как её другу, писать объяснительную и срочно менять работу.
  А Галина Ивановна?
  Ещё пару лет она плыла по течению, минуя пороги, проскальзывая между берегами. Потом, говорят,  выехала за границу и теперь процветает в Канаде. Там у неё своё дело.
   Деньги не пахнут,  как  известно. Да и что из того, хотя бы  пахли! Всё равно мошенники покрыли слоем пыли и пены все просторы России
  Деньги у советских граждан пропадали как на сберегательных книжках, так и в портмоне, не говоря о карманах. Скоро  экономика союза рухнула и погребла под собою всю страну.
  Когда я говорю о маньяках, я вспоминаю, что и экономика  тоже женского рода.
  Так ненавидеть страну (женский род) могут только изощрённые маньяки.
  
   Маньяки вокруг нас
  
  Как-то,  в Минске в троллейбусе  первого маршрута  познакомился  я с крепким парнем, обладателем пронзительного взгляда;   полноватые щеки горели  молодцеватым румянцем; губы яркие,  по девичьи выразительные цвели доброжелательной улыбкой, а усы ( усы делали его старше),  видимо носил он  усы для пущей важности) .
  Немного усы  смотрелись контрастно, театрально подчёркнуто.
      Анатолий оказался заядлым театралом,  специализировался в  области  кинематографии.
      Слово за слово,  перекинулись с ним, в случайном разговоре, потом узнали что-то и о друг друге.
      Некогда  я работал на  телевизионном заводе. Толик   пожаловался, мол,  его  телик "Горизонт" до  горизонтов не дотягивает.  Барахлит. Картинка на экране блёклая.
     Зашли к нему домой. Действительно так. Посоветовал я  Календе подмотать медную проволоку на трансформатор, чтобы усилить силу тока, но объяснил, что это   помощь краткосрочная. В перспективе у него  смена кинескопа.
     Толик  подсел на телефон,  однако,  ни  одна мастерская  сменить кинескоп не бралась Ответ один: нет в наличии.  В лучшем случае,  клиента ставили на очередь.
  - А пошли в неликвидный магазин, - предложил я.
  Это где?
  Да рядом.
  Действительно рядом. Угол  Долгобродской и проспекта.  Нынче в этом магазине торгуют подержанным  антикварным товаром и драгметаллами.
    В магазин на  наше счастье завезли кинескопы. Основной дефект - прожоги.
    Что такое "прожог"?
  Когда кинескоп подключают к сети, случается что электрический разряд неправильно распределяясь по поверхности экрана, прожигает точку в  покрытии  стекла изнутри.
  Точка  микроскопическая,  но иногда и  с булавочную головку.
  Продавцы выбирать не дают, сунул Календа им "червонец" в лапу и получили мы  что хотели.
  Я поздравил Толика с обновлённым  аппаратом. Он  естественно проставил.
  Выпив и закусив, я, было, собрался уходить, но  "когда водка в роте, то язык в работе"   и  понеслись истории его и моей жизни.
  В кинематографе я не смыслил. Анатолий сыпал фамилиями актёров и режиссеров. Получалось, что всем он лучший друг и дела его идут в гору.
  Он сетовал, что на Западе спрос на детективный жанр, а у нас в стране подавай только заводскую тематику или фильмы о давно прошедшей войне, но обязательно в мажоре.
  Я рассказал, что недавно  съездил  в командировку в  Новополоцк.
   Новополоцк современный городок, вполне обустроенный, снабжаемый по первому разряду. На Полоцком нефтеперерабатывающем заводе- гиганте,  добывается и перерабатывается, включая российскую, нефть, откуда  она бесперебойно поступает на Запад, кормя энергоресурсами почти всю,  матушку Европу.
     Но в моём рассказе речь шла не о нефти,  сколько её  там перерабатывалось, сколько и куда  поступало.
    Дело в  детективной истории, которая произошла со мной.
  А дело было так:
         "Икарус" бежал по холмистой дороге, тормозя на спусках,  натужено преодолевая  возвышенности. Иные горки так круты, что туловище  нашего  левиафана едва взбиралось на гребень дороги.
   Проносились мимо Жигули, Москвичи, иногда Волги. Одни по встречной шли на сближение, другие обгоняли.
   Иногда на хвост садилось до десятка машин.  Плелись за нами следом. Потом все  спешили наверстать упущенное и летели как сумасшедшие.
  От  рессорной качки  хотелось заснуть, но инстинкт самосохранения заставлял бодрствовать. Автобус часто кренило,  пальцы ещё сильнее сжимались на ручках сидения.
  Вот и Логойск. Маленький компактный городок. В России такие на  карте незаметны, а в Белоруссии  Логойск вполне  обычный город, с  любознательным  мирным населением. С грибными  пригородными лесами, ягодными полянами  и,   домостроевским порядком.
  Стоянка минут пятнадцать. Подсели новые пассажиры. И мы снова пустились  в путь.
  Опять побежал бесконечный лес вдоль  шоссе. Проехали газосиликатный завод в Сморгони.
  Кирпичные заводы в Мороськах и Прудах. Это  всё  посёлки городского типа..
  Водителей в Икарусе двое. Один ведёт, другой отдыхает.
  Боковым зрением замечаю,  как к кабине водителя прошёл молодой человек, в кожанке. Минута, другая и Икарус   стал притормаживать. Вдруг,  второй водитель  срывается с места, хватает пассажира в кожанке за плечи, оттаскивает от первого водителя, от баранки и  тут начинается не шуточная борьба.
  С задних мест поднимаются ещё пятеро парней,   Двое ещё наваливаются на водителей. Трое следят за пассажирами, жестами успокаивают.
    Икарус машина неповоротливая,  на ходу начинает ходить юзом, скрипят тормоза, вагон автосалона  вот-вот  завалится в кювет.
  Я  оглянулся. Лица людей застыли, превратились в маски. Женщины прижали детей как можно крепче к себе. Большинство мужчин  плотно зажмурили глаза, как бы провалились  дремоту.
  Один из хулиганов срывает замок с инструментального ящика. Замок игрушечный, не от воров, а от порядочных людей,  понимающих значение замка и потому не интересующихся содержимым ящика.
  В ящике монтировка, ключи и прочая дребедень,  так иногда необходимая в дороге.
  Я поднимаюсь.
  Зачем?
  Не знаю.
  Как будто походная труба запела.
  В один шаг человек из группы приближается ко мне, кладёт мне руку на плечо.
  Но я опережаю его. Монтировка  уже у меня.  Парень  ещё не с ориентировался, смотрит вопросительно и во время отворачивается,  потому что я почти  сабельным ударом от плеча пересекаю его спину поперёк как шкворнем  этой  монтировкой.
   Справа на лево. Потом правой рукой, сжатым кулаком,  хлещу в квадратный,  выступающий за пределы лица,  ухмыляющийся нижний подбородок.
  Острая боль в крайних фалангах пальцев.
     Ухмылка  с лица сползает. Появляется заискивающая виноватая улыбка. Поздно. Я ударяю его коленом под подбородок. Парень откидывается  к дверям.
  Первый водитель, уклоняется от ударов, закрывается одной рукой от  нападающих, другой рукой   всё же успевает  открыть входную дверь и  тот парень, с которым  я уже  провёл  "просветительную"  работу, вываливается из автосалона на дорогу, чуть не попав под  колёса.
  Как бы дело сложилось  в дальнейшем неизвестно. Но второй водитель,  выхватив у меня из рук монтировку уже пошёл крушить   толпу  хулиганствующих недорослей,   не нагоняя страха, а вполне здраво, осмысленно и больно..
   Самый  высокий и здоровый парень,  схватившийся со мной,  и подмявший меня  схватил меня за горло.
   Вмешался один из пассажиров. Проход между креслами в автобусе узкий. Пассажир выбивает из рук парня нож и пытается заломить ему руку. Я прихожу на помощь . Срабатывает монтировка в руках водителя. Трещит плечевая кость  высокого парня.  Тот вырывается и выскакивает в распахнутую дверь. За ним в панике сыпется вся его группа, не ожидавшая активного сопротивления.
      Высокий полуобняв  обвисшую руку здоровой рукой,  убегает к лесу. По пятам спешит водитель  вооружённый монтировкой и  я вижу как он  постепенно настигает подранка..
       Орда, по другому не могу назвать напавших на нас,   отступает  в  лес. Мужики из  салона все вываливаются на обочину. Машут кулаками.
    Нашлись и верёвки. Вяжут парней. Вот уже и высокого несут из леса, он тупо поводит выпученными  озверевшими глазами. Но не думает даже сопротивляться.
    Тем временем, незаметно отделившись от группы, одна  фигурка  начинает удаляться. Это, как ни странно,  девица.
     "Она с ними! Она с ними! - кричат пассажирки.
  Девицу  тянут в автобус. Она  идёт. Взгляд жёсткий. Никакой растерянности. Её  усаживают в кресло и кто-то профессионально стягивает с её плеч куртку, до локтей, чтобы не рыпалась.  Девица плюёт мужчинам в лицо, но  тут же  от другой женщины получает жёсткую пощёчину.
         По шоссе задом   сдаёт белая Волга. В ней кроме водителя трое.   Бегут к нам.
        Парень с раздробленной рукой, заметив подмогу  смеётся и кричит:
       - Всех порешим! Всех порежем! Вам всем крышка!
      Но водитель  успевает захлопнуть дверь. Стук в двери.  Металлический скрежет. Звенит разбитое стекло. Крик женщины.
       Ситуация внезапно благополучно для нас разрешается.  По рации  вызвана милиция. Вооружённый наряд,   стреляя в воздух, врывается и в салон автобуса.  Белая Волга пытается скрыться,  но пробиты все четыре  шины.
       Шум затихает. Возбуждение не проходит.
      Едем в ближайшее отделение милиции.
       Оказывается мы герои. Оказывается,  мы сразились с бандой,  которая терроризировала  достаточно долгое время дороги в этом районе. Оказывается хулиганы не просто отребье,  без рода , без племени.
   Наоборот, они  передовики учёбы и производства.
  Среди участников драки и девушка, делегат съезда комсомола Белоруссии и так далее.  Дети местной  партийной и хозяйственной элиты.
     Следователь, возбуждавший уголовное дело, обещает подонкам пять - семь лет.
     Меня только разок ещё вызывали  подтвердить мои показания. Позже, когда я поинтересовался судьбой этих наглецов, молодцов - разбойников, следователь  уже как то уклончиво  объяснил, что дело не громкое. Дескать,  ничего не украли. Пассажиры сами наказали обидчиков.
  Претензий  к ним не имеют. Так как за превышение самообороны и сами могут схлопотать реальные сроки.
   - Кстати, объясните,  почему вы напали на беззащитного пассажира. Он такой же,  как вы?
   - Но он напал на водителя. Он вырывал из его рук баранку. Он хотел, чтобы водитель свернул на лесную дорогу. Я исполнил свой гражданский долг.-
   - Ваше дело сигнализировать  в милицию. Милиция на то и поставлена, чтобы пресекать преступления.  Грабежа  пассажиров не было.
   Были лишь хулиганские действия с вашей стороны. Хорошо, что родители пострадавших вполне цивилизованные люди, отдающие себе отчёт в происшедшем. Они не сторонники уголовного преследования.
  Но люди находящиеся в салоне подтвердят мои слова, - возмутился я.
  Ошибаетесь.
  Люли в салоне дремали, а помогать бросились Вам  только из солидарности.
  Это ж вы кричали: бей хулиганов!-
  - Кричали женщины. Кричали дети. Но никто не кричал слова: бей! Кричали от страха.
   Я возмутился. Разнервничался. В запальчивости  высказал своё мнение следователю
     - Вы сейчас,  все события переворачиваете с ног на голову. И мне цель ваша понятна. Обелить отпрысков чиновников. -
  Следователь из подлобья блеснул  тяжёлым взглядом.
  Откуда Вы знаете кто они и чьи они дети?
  Уж знаю и всё тут.
  - Подпишите здесь, - он протянул лист бумаги, -  что ваши личные вещи в сохранности и что у Вас никто не пытался что-либо отнять. -
  И я подписал. Потому что это соответствовало действительности.
     
  Но слухи живут своей жизнью.
  Кто-то из новых знакомых сообщил, что  водители  сами виноваты в происшедшем. Сами спровоцировали нападение.
   С водителями  передавалась  посылка адресату в Новополоцке. В посылке оказались наркотики. За этой посылкой и охотились хулиганы - наркоманы. Так что,   выходит была заключена  справедливая сделка со следствием,   и естественно что все  фигуранты разошлись по свои квартирам, по своим углам.
  Ту историю,   в примерном изложении,  я  и поведал Анатолию Календе.
  А он  её  поведал  сценаристу   Валентину Черных , который в то время изнывал без работы.
  С Календой у Черных были  дружеские отношения. История  сценаристу понравилась. Долго ли коротко,   родился сценарий. С готовым сценарием и приехал Календа на Белорусьфильм.      Изменили в сценарии лишь маршрут.  Если уж преступники бегут, так за  ближайшую границу,  а это в сторону Польши через Брест, а не в Новополоцк, образцовый город Советской эпохи.
  Тему наркотиков изъяли. Секса и наркотиков в Советском Союзе не было. Как и не было семейных связей и сложных родственных цепочек.
     Цензура вырезала что могла. Наркотики превратились в банальный чемодан денег, который советский рабочий вёз в общем багаже. Никто не подумал над тем, что зрители подумают? Оказывается на Советском севере , так щедро оплачивают труд, что рабочие денег не считают.
     Беда лишь в том, что жалеют  мелочь на оформление  перевода и везут  купюры в задрипанном чемодане, нисколько не заботясь о их сохранности.
    По фильму бандиты с  Дальнего Севера сопровождают  головотяпистого богача и только вблизи государственной границы на Западе, решаются штурмом взять автобус.
       Как они просчитались! Ведь там был молоденький  артист Харатьян, любимец всех советских девиц и женщин. Он - то  и дал прикурить налётчикам из двустволки, заряженной мелкой дробью на птицу.
   Грабители, насиловавшие, грабившие  граждан на протяжении полутора лет, отделались родительским взбучками.
      Многочисленные дыры   в сценарии забили картинками военной поры. Благородными порывами советских людей,  сражениями и лихолетием военного времени.
     Невыразительный актёр сыграл вполне советского гражданина, во что с трудом верилось, особенно мне, в живую общавшимся  и с одним, и с другим прототипом.
  Но я не специалист в кинематографии. Я не светило от кинематографии,  как например,  Нелла Кривошеева или  та же Светлана Григорьевна Савина.
  Потому судить не смею, а только рассказываю о том, что видел и слышал собственными глазами и ушами.
     Анатолий рассказал мне страшную историю о маньяке в Архангельске.  Он знал и фамилию того маньяка. Маньяк носил мою фамилию и Анатолий даже в какое-то время усомнился, что я есть я.
  Маньяк ловил женщин. Убивал их. Снимал с них кожу и в рулонах хранил на балконе, надеясь в перспективе создать манекены.
   Его долго ловили, но звериным чувством поняв, что ему сели на хвост, маньяк скрылся.
  С тех пор он во всесоюзном розыске.
   - Лучше сам сдайся, - неуклюже пошутил Толик Календа.
  
  
      И вот, будучи  в Новополоцке   в очередной я ощутил вдруг, пристальное внимание чьих- то глаз. Вот иду и  понимаю, что за мной наблюдают. В толпе трудно выделить кого-то определённо. Это могут быть и мужские глаза и женские.
  Заходил в магазины. И там такое же чувство.  Уходил в конец города, бродил по перелескам, где люди встречаются не так часто.  Опять ощущение чужого взгляда.  Решил проверить.
  Спрятался за кусом.  Тишина.   Но  не мания же у меня преследования?
   Должен быть человек. Должен  появиться.
       Он появляется. Идёт быстрым шагом. Голова, как у курицы на вертеле,  проворачивается на все стороны. Парень молодой. Естественно комсомолец.
  Какой же интерес я для него представляю?
  Тут уж вся жизнь перед глазами проходит. Он замечает меня.
  Но я недвижим. Парень замедляет шаг. Веселеет. Он, было,  потерял меня,  теперь нашёл. Я   за кустиком. По надобности.
  Заявить что ли в милицию?
  Но я не уверен. Поймут ли меня  правильно или в сумасшедший дом посадят.
     Я пописываю стихи,  иногда прозу. У нас был такой случай, мой однокурсник слишком много уделял в своих произведениях  внимания и места политике. За ним была установлена слежка. Да так грубо, что он, конечно,  всё понял.
  Стал убегать, прятаться, но сыщики вездесущи.
  Тогда он обратился в милицию. Один раз.  Другой раз. И, естественно, согласно тогдашнему советскому обычаю,  попадает на излечение в психоневрологический диспансер, где долгое время находился под охраной,    его  даже пеленали в смирительную рубашку.
  Как доказать, что ты нормальный человек?
   Что больно общество.
  Общество  само себя не осудит. Общество  сильнее гражданина, будь гражданин хоть самим Сатаной, хоть Богом.
       Вышел  я на проспект. Иду не оглядываюсь. Зашёл в краму. Попил кофе. Заглянул в гостиницу, в которой остановился. Как обычно меня встретила  дежурная, приятная пожилая женщина. С ней и пошутить и поговорить можно по свойски.
       Только в это  раз она какая-то напряженная, натянутая как струна. 
  В краме  я купил пакетик шоколадных конфет. Я  всегда так делаю.  Всегда дежурных угощаю. Женщины смягчаются, становятся ближе, добрее. Проблемы с гостиницами в Союзе как и проблемы с билетами в железнодорожных кассах. Хоть в купе бери билет, хоть в плацкарт, всё едино тебе отводится место у толчка, то есть  у туалета. Это как в тюрьме, если ты не пена, которая при любых условиях всплывает, то ты тот балласт, который и выталкивает пену на поверхность.
   
       Однако в тот раз Мария Мефодиевна категорически отказывается от конфет,  со мной говорит   официально.
       Первое на что обратил внимание в номере, что в моей сумке  как бы случайно отскочила защёлка.  Я всегда беру эту сумку с собой в командировку,   замок  с  фабричным дефектом. Он добросовестно щёлкает, Закрывается наглухо,  однако спустя минуту,  дужка  сама по себе соскакивает с  держателя. Хоть закрывай на ключ, хоть нет.
       Я умудрился всё - таки найти с замком общий язык. Закрывал тщательно. Но только с третьего раза замок слушался и  не капризничал больше.
       Отскочившая дужка, по моим приметам, верный признак, что замок  вскрывался чужаком.
      Сменить замок я не удосужился.  Ведь он и так надёжен.
      Вскрывали перочинным ножичком. В  сумке у меня нет секретных отделений. Нет и наркотиков, если их искали.
  Мой напарник по комнате, инженер, из Гомеля, дорожник, только вчера заселился.   Жаловался, что плохо гудрон поставляется с НПЗ,  а гудрон хлеб дорожного строительства.
      Не менее недели придётся сидеть здесь. Всё вздыхал и ругал местное начальство. Тут ему не очень вольготно было.  Ночью храпел он как динозавр. Сам заткнёт уши, а я, не подготовленный, мучаюсь.
     Смотрю,  мой инженер уже испарился. И чемодана его нет. А машина за ним придёт лишь в конце недели.  Странно. И не у кого спросить. Хотя я рад, что избавился от ночного мучителя.
      Начинаю понимать,  что в очередной раз меня подводит моя фамилия.
      Маньяк из Архангельска скрылся.  Так что  предметом слежки отныне  стал я.
           Каждый вечер я ездил в Полоцк.
   Храмовый комплекс Софии стоит    на высоком холме над обрывистым берегом Днепра. Высоченные сосны,  напряжённо   держатся против ветра и ветер,  от бессилия стонет, скрежещет меж их ветвей, пытаясь вырвать столетние деревья   из земли с корнем.
      В храме орган. За клавишами органа девица, выпускница какого-то училища в Москве. Она талантливо исполняет произведения мировых композиторов, однако,  не смотря  на толстые стены храма и закрытые плотно дубовые двери,  вой ветра проникает внутрь  округлого помещения, сплетаясь  с музыкальными гаммами,  создавая торжественный фон почти языческой Баховской музыке, заставляя слушателей вздрагивать при  сильных аккордах то  ли ветра, то ли инструмента.
  Где то здесь изнывал от скуки приставленный ко мне топтун.
  Если б я ходил в кинотеатр, куда бы не шло.  Фильмы у нас крутят развлекательные.
  Но сидеть здесь, до позднего вечера, на скамейках без спинок, очень скучно и неудобно.  Когда музыка завораживает,  обо всём забываешь. Но когда сидеть - это работа, то всякая работа утомляет.
  Топтуну, которого кормят ноги,  не по нутру  подобное времяпрепровождение.
  Топтуны - охотники. У них задействованы в первую очередь, ноги, во вторую - нос  с собачьим нюхом, который они отождествляют с интуицией; потом только голова, с мозгами ли или без.
      Когда то на месте Софии стояло языческое капище. Очень уж место подходящее. Вскрытый, современными  рабочими фундамент обнажил древнюю кладку из плоских как блин кирпичей. Очень прочную  и долговечную.
      После концерта я шёл по круто спускающейся к городу дороге. Было темно. Шли и другие люди. В тёмном переулке я  укрылся,    за распределительным телефонным шкафом, пропустил  толпу людей, и продолжал  стоять неподвижно.
     И вот он показался. Мой спутник. Мой верный Фобос. Его орбита  намертво  привязана к моей. Я был его властелином. От меня зависело будет ли им довольно начальство и будет ли у его детей на столе молочко с белым хлебом.
      А упустит меня, жизнь покажет свои шипы. Набегается тогда топтун. Намается.
       И он действительно побежал. Сначала вперёд, потом назад, потом вернулся к храму. Обежал вокруг храма и стал спускаться  к реке по высокой,  очень высокой, вмонтированной в обрыв берега лестнице.
  Я вышел из укрытия, поспешил к остановке автобуса. Ведь жил я в гостинице не в Полоцке, а в Новополоцке, это десять километров по трассе.
     Утром вышел пивка попить.  Утром и лошади не пьют,  хотя как сказать,  было бы у лошадей две ноги,  может и они стали бы людьми.
  У круглых столиков на высолих ножках толпятся мужики. Те, по которым советская власть не плачет. Те,  у которых уже нет удачи. Семейное гнездо разорено, да  и работа их оставила.
  Но на выпивку они горазды. На выпивку деньги всегда находятся.
      Слышу разговор.
  У кого-то кто-то в органах работает. Мол, ловят по всей Витебской области маньяка. Маньяк свирепый. Убивает в первую очередь женщин, но и мужиками не брезгует. Вот, по слухам объявился в Полоцке и в Новополоцк заглядывает. Того гляди кого-нибудь зарежет.
  Это уже интересно - думаю я.
  Есть и приметы. Мол,  среднего роста, на вид лет около сорока. Обожает посещать парки, перелески, тёмные аллеи и так далее.
  Понравилось, что они упомянули тёмные аллеи. Это почти по Бунину. У того сборник о любви так и называется "Тёмные аллеи", а у нас в стране  в которой секса нет, проявления любви должны совершаться исключительно на свету, то есть в дневное время.
        Однако вывод я сделал. Нечего с топтунами в жмурки играть. Так и доиграться можно. По вечерам я перестал гулять, забыл про органную музыку и все вечера проводил в гостиничном
  коридоре на виду у персонала.
      Такая у меня сложилась командировка. Эту историю я также рассказал Толику. И он сначала ухватился за неё. Но через некоторое время махнул рукой. Ему, где нужно, разъяснили, что у нас маньяков нет, как нет и преступлений на сексуальной почве.
  Поэтому второй сценарий по моим мотивам не состоялся. А жаль.
  
  
  
   Оборотни
  
  
  Насильник хрипел, его били конвульсии, кисти рук судорожно сошлись на шее Марии. Она уже не могла кричать, туфли слетели с ног, а капроновые чулки скользили по траве и пятки никак не могли нащупать ни малейшего бугорка, о который можно было упереться чтобы  подтолкнуть своё тело к свободе, к воздуху, Свежему воздуху, который улетучивался из её лёгких со скоростью света.
  И свет мерк в глазах,  и это уже было последнее движение, последний рывок её мышц,  и надо же, чудо случилось. Правая пятка упёрлась в жёсткий нарост древесного корня.
   - Не сдамся без боя, без сопротивления.
  Мария рванулась, в последний раз,  пальцы  рук насильника разжались. С хрипом и клёкотом кислород ворвался в уже обвисшие парусиной лёгкие. Двух вздохов хватило, чтобы смертельный яд углекислоты растворился и очистил мозг, по которому вновь побежали биотоки и сверкнула мысль. Острая как бритва.
   - Нет! - закричала Мария.  - Нет! -   Чудовищным усилием опрокинула насильника навзничь. Вскочить  смогла лишь на колени. Ноги не держали. Так на коленях и попыталась бежать прочь.
  Хриплое дыхание догнало её, но прежде чем она  вновь почувствовала пальцы на своей шее,  резко упала на спину и совсем как заяц,  обороняющийся от орла, ударила ногами Геннадия в лицо. Геннадий охнул и осел.
  Да это был Генка.  Насильником был Генка сын Пелагеи Ивановны. Генка, с которым она училась в одной школе по четвёртый класс.
  Генка,  который  провожал её с танцулек, оберегая от домогательств поселковых пацанов, чувствовавших себя в чужой  деревне  беспредельными хозяевами. Генка, в которого она чуть - чуть не влюбилась, но пока раздумывала,  Геннадий завёл собственную семью.
  Удар в нос был так силён, что у насильника посыпались искры из глаз. На какое-то время он потерял  ориентировку, ощущение реальности.
  В растерянности кружился, пытаясь  нащупать женское тело и руками и еогами.
   - Убью! - Кричали его губы.  - Убью, стерва!-
   Но Мария уже бежала по перелеску. Юбка едва держалась на одной пуговице. Какие-то лохмотья путались между ног, нестерпимо болело всё тело, особенно горло.
   А муравьи, воспользовавшись случаем,  перекочевали с протоптанных ими  лесных дорожек, на её спину. Кусали и жгли нестерпимо.
     Неподалёку гудели машины. Подъём на трассу крутой. Сил уже не было. И тут сирена скорой помощи. Почти бездыханная она упала на руки врачей.
  
     - Геннадий Модестович,-  обратилась к Михасевичу односельчанка, - Геннадий Модестович, у меня к Вам неотложное дело.-
  Потом, потом - отмахнулся Генка.
  Сельчанка удивилась. Как на него это непохоже. Всегда обходительный, вежливый, уступчивый... Но что же делать. Жизнь вносит свои коррективы.
   Геннадий спешил в хату  к Просковьи Лукиничне. Матери Марии. Просковья Лукинична одна. Зять на лесозаготовках. Мальчонка прыгал где-то на улице.
    Геннадий повалился в ноги. Он плакал навзрыд, крупными слезами, чуть ли не катался по полу. Вымаливал прощение.
  - Бес попутал! Бес попутал.  - ныл он. Я люблю Марию. Люблю безумно. Вот и решил насильно свою похоть удовлетворить. Но ничего тётя Паша у меня не вышло .Ничего!
  Прасковья в ужасе слушала и мертвенная бледность покрывала её лицо.
  - Как ты мог! Маша никогда тебя не простит.-
  Вы только слово за меня замолвите,  тётя Паша. Я Вам хату отстрою. Баню поставлю. Воду проведу. Вы же знаете какой я.
  Моё слово, что наждачный камень. - И это верно, - подумалось Прасковье Лукиничне.
  Тут  как раз из больнички позвонили. Прасковья выехала к дочери. Дорогой многие мысли посетили её. Уже тогда на ум приходили слухи о расплодившихся в округе маньяках, но чтобы Генку подозревать, никогда.
    В тот раз Михасевич выкрутился. И Мария якобы не опознала насильника и Прасковья свою выгоду поимела да и Михасевич очень уж ласково относился к Машкиному сынку.
      И снова закрутил баранку красного  запорожца Михасевич.
     Неудача не сломила лихого и азартного убийцу. В каждой женщине он видел потенциальную жертву. Он, всегда  делил женщин на красивых и некрасивых, на старых и молодых. Он не тяготел к детям. Даже наоборот он негативно относился к мужикам, которые подозревались в педофилии. А такие были.
  Он часто выступал на собраниях по тем или иным вопросам, в том числе умел хорошо говорить об основах советской нравственности.
  Презирал мелких воришек. Молоды е девки наскучили ему. Уж больно они шустрые и живучие.
  В последнее время всё боле склонялся к мысли, что нужно поменять возрастной ценз своих жертв.
  От пятидесяти и выше и не иначе. В пятьдесят женщины уступчивы, сами садятся к тебе в машину. Собираясь  на рынок не забывают дома ополоснуться, надеть свежее бельё, часто кружевное.
  Генка не коллекционировал женские трусики, он и слова такого как фетишизм не знал.
     Мать Геннадия не отличалась от своих соседок подружек и роясь в  шуфлятках матери Генка часто любовался дорогими кружевными панталончиками, бюстгальтерами, которых с некоторых пор у матери становилось всё больше.
  И немудрено Геннадий  на производстве зарабатывал хорошо. Исполнял частные заказы
  Да извозом подхалтуривал, иначе говоря, бомбил.
  Милиция принимала  его за своего. Он имел удостоверение дружинника и помощника ГАИ.
  Полный карт-бланш.
  Геннадий научил свой мозг в нужный ситуационный момент отключаться. Он программировал себя. Если он хотел, чтобы мозг забыл некоторые детали его жизни, мозг забывал. Хотел перекраить некоторые события из своей жизни, мозг перекраивал. И забывал о предыдущих фактах раз и навсегда.
  Легко и просто.
  Он с не наигранной тщательностью проверял все попадающиеся на дорогах Витебской обл красные Жигули и Запорожцы. Подробно расспрашивал водителей, не упуская мельчайших деталей.
  Нашёлся - таки один, который якобы видел и даже разговаривал с насильником, когда тот  выехал из чащи леса на дорогу, тогда они столкнулись  носом к носу.
  Но у свидетеля не пало ни малейшего подозрения на сотрудника, как он полагал, милиции, а Михасвич был  доброжелателен, фотогеничен, просто словно позировал перед фотокамерой.
      Его отметили и наградили как отличного дружинника.
     Теперь пожилые женщины всё чаще голосовали на дорогах и Геннадий с удовольствием подвозил, поддерживая разговор на всякие тех интересующие темы .
  У старушек - один конёк. Разговоры о сексе. Когда они раскрепощались жеманство уступало место  острому, практически не удовлетворяемому  половому желанию.
  И немудрено,  многи домашние мужчины давно  превратились в рабочую скотинку, пили до полусмерти, а то и смертью дело заканчивалось.
  Женщины,  сброив семейный хомут бросались во все тяжкие, желательно без отрыва от хозяйственной деятельности, то есть при перемещении с места на место,  бурились с очередным любовником в лесочке или в случайной гостинице
   Генка знал, что пожилая женщина доставит ему несравненно большее наслаждение, чем молодуха, но тела увядающих  женщин были потрёпаны жизнью, либо кости шелестели под их кожей как сухие листья, либо наоборот жировые складки не позволяли женщине двигаться в широком диапазоне.
     Геннадий предпочитал выбирать худеньких. Ведь кроме удовольствия нужно и дело сделать. Придушить пигалицу всегда легче, чем возиться с пятипудовой свинкой, а то и яловой кобылицей.
    Человеческое сало разлагается плохо. Запах  тления можно почувствовать издалека. А глубоко закапывать, после проведённого мероприятия,  уже не оставалось никаких сил.
     Во и сейчас, женщина с чистым лицом, но основательно морщинистой шеей, хихикала, бросала любезные взгляды на водителя и почти без возражения согласилась съехать с презжей дороги и на нросёлочную, по которой и машины то не ходили, а всё больше трактора.
  
      Михасевич из осторожности никогда не брал с собой ни оружия н, ни удавок. На дороге, перед капотом вырос яркий малиновый подосиновик, женщина ахнула в восхищении и вывалилась наружу.
  Начала шарить вокруг в поисках грибного Колорадо. Сумка её в машине. Генка не стал даже отстёгивать ремешок. Он так и накинул плетёную ручку на морщинистую шею и стал энергично закручивать ремень.
   Женщина не успела выпрямиться. Она так и ткнулась носом в ею собранные,   и опять рассыпавшиеся грибы.
     Генка закурил. Нужно передохнуть. Он сунул руку за ворот женщине. Горячая. Ишь ты, как полыхает азартная  любительница тихой охоты.
  Потом завернул кофту и рубашку  бабке до горла. Груди худые, когда-то по всему видимо поражавшие мужиков своей обильной молочностью, теперь висели как политиленовые мешки, не вызывая никаких эмоций.
  И ниже всё так же не поэтично.. Только живот гладкий, что странно. Всё равно он долго не мог настро. А когда произошло, то никакого впечатления не получил.
  - Ошибся адресом.-
      Домой  ехал в расстроенных чувствах. Недалеко от Полоцка увидел съёмочную группу. Стало интересно.  Оперпаторами руководил моложавый полнолицый режиссер, познаколились Календа Анатолий, тот самый, что снимал "Водителя автобуса".
     Геннадий подарил ему пару бутылок, по 0, 75, что были в сумке у попутчицы. Календа рассыпался в улабках и благодарностях, Но заметил, что он берёт не для себя, а для всей съёмочной группы.
  Геннадий обещал привезти образцы водки, которую их колхоз выпускал и Календа дал ему свой домашний адрес.
         Как-то,  будучи в Минске, Генка заехал на улицу Карбышева, дождался Толика, там он и познакомился с Ларисой Васильевной Каймановой. Толик пил крепко, и Лариса Васильевна не пропускала очерёдности, а потом, свалили супруга на пол и разделила ложе с  гостем.
  Несколько раз пальцы Михасевича смыкались на шее этой красивой женщины, но он был слишком взволнован, чтобы прочувствовать оргазм. Половой акт происходил как бы не с ним. Никогда прежде он не знал интеллигентной женщины. Эти чувства были для него в новинку.
     А когда  кудрявая голова женщины спустилась ему ниже пояса, он вовсе сомлел и отключился.
  Когда утром Лариса заваривала кофе, Генка не мог смотреть в глаза Календе.
  Да, он убивал. Но одно дело убить деревенскую козу, а тем паче свинью, а другое дело убить кандидата  наук, занимающего профессорскую должность. Это ему было не по силам. И он чувствовал в этой женщине такую мощь, которая не снталсь ему даже в кошмарных снах..
  Когда он уходил,  а Лариса закрывала за ним дверь, он не сдержался и  сказал, что никогда не испытывал ничего подобного в сексуальном плане. Желание переполняло его  и не только желание плотское, но и желание видеть смертельные судороги на её лице, желание е видеть её кровь, омывающую ему члены.
  Он не высказал это вслух, только подумал, но лицо Ларисы Васильевны покрылось сильным румянцем, она что-то поняла и прошептала: ты так понравился мне, что я бы тебя съела.
  Они расстались как оказалось навсегда.
     Михасевич пропал.
  В Советские времена МВД не афишировало не о своих успехах, не о своих неудачах. Теперь мы знаем, что-таки попался в руки милиции маньяк и,  получил за свои злодеяния сполна.
      Поплатились и невинные,
  
  Автобус шёл в Шёмыслицу, по Брестскому шоссе. Когда-то в Щёмылице располагался питомник. Там можно было купить великое многообразие разновидных кустарников. Но это было давно.
  А сейчас моё внимание привлёк неухоженный обросший бородой БОМЖ, который разговаривал очень громко и видимо считал,  что привлекает внимание пассажиров по праву.
  Какие-то нотки в его голосе почудились мне знакомыми. Я пригляделся. Так это же Календа!
  Подойти или не подойти.
  Люди меняются иногда настолько кардинально, что от прежнего человека ничего не остаётся.
  Но он уже узнал меня и надвинулся на меня как осадная башня на римскую фортификацию.
  Естественно ему нужно выпить, но Толик разыграл возмущение, дескать он подачек не берёт, но если так, за компанию, то может выпить.
  Однако червонец положил в карман. Ещё какое-то время полемизировал с воображаемыми слушателями вслух, затем всё же начал отвечать мои на вопросы.
  Нет, он уже не живёт с Каймановой. Лариса Васильевна, как только продала его квартиру на Карбышева, тут же съехала к своей матери, забыв отдать Толику его долю.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"