Безрассудно схватившись за меч, Адонис бросился вперед и преградил АкуаБакАкере путь к умирающему другу.
- Облезешь! Он уже сделал все что мог для этого мира!
На вспышку гнева человека, козлоподобный божок даже не обратил внимания, стараясь спокойно объяснить:
- Контракт не может быть исполнен, пока РайВэй жив. Пока цела печать Дейуреса.
- Значит боги лживы! Вы врали нам, когда обещали шанс его спасти?!!
- Я обещал вам лишь надежду, - АкуаБакАкере нагнулся лобастую голову близко к рыцарю и удивился стойкости человека, продолжавшего стоять на пути бога. - И я вам ее дал. Сам хранитель сделал выбор и отрезал себя от легионов и спас свой народ, а не себя.
- Интересно как, - Адонис прищурил глаза, - отпускать нас в тот мир вы не собираетесь, я правильно понимаю?
- Вас отпущу. Но хранитель должен остаться здесь. Будет лучше если он умрет в этом мире и избавит душу от печати Дейуреса. Его душу я могу спасти.
- Убив?! - Адонис рыкнул и вскинул вверх меч, едва не касаясь его кончиком божка.
Видевшее это войны чуть не теряли сознания. Оставшиеся на поверхности демоны смотрели за сценой с безразличными лицами. Один даже попинал Дейуреса, удостоверяясь, что тот крепко связан.
- Так нужно. Так будет лучше.
- Вам, не нам. Мы хотим спасти этого паренька! Неужели он сделал не достаточно?! Неужели не заслужил прожить остаток жизни счастливо?!
Принцесса припала к груди любимого и с ужасом услышала, что сердце стало биться тише, а дыхание ослабло.
- Я умоляю, - она подняла голову и посмотрела на бога земли полными надежды глазами, - дайте нам шанс. Дейурес ведь не освободится не через год, ни через два. За это время все решится. Вы сможете держать его на цепи сто лет? За это время мы уже все умрем прожив свои жизни!
Акуа отвел назад уши и отдал свое внимание девушке.
- Вы - да, он - нет, - показал головой АкуаБакАкере. - Если РайВэй выживет, он может прожить четыре сотни лет. Были случаи, когда демоны доживали и до шести сотен. А за это время Дейурес может освободится, может наделать дел. Потому, ради будущего этого мира мальчик должен умереть.
- НЕТ! Он не обязан умирать! Не так и не здесь! - Нинель в отчаянии цеплялась за любимого, который терял связь с миром живым и становился пугающе холодным.
- Но уже нет ничего что бы вас связывало! - рассердился бог. - Тело - всего лишь оболочки! Вы живете, развиваетесь, становитесь теми, кто вы есть и умираете. Теряете память и рождаетесь вновь! А он потерял себя уже дважды!!!
- Все равно, - произнесла рыжеволосая девушка и уже громче и уверенней повторила, - Все равно! Это не меняет моих к нему чувств!
- Но ты до сих пор ждешь не РайВэя, а Кая, - заметил Акуа.
- Он сам придумал имя - Кай! Потому что сам не хотел зваться настоящим именем. Да мне было тяжело, когда нас разделила пропасть, но мы продолжили жить и если бы у нас было больше времени мы бы вновь сблизились! Я бы никогда не забыла все что мы пережили и однажды он принял бы это, вспомнил бы!
- Как это эгоистично... человечно... - задумчиво проблеял бог. Он уже не злился. Смотрел то на рыцаря, то на принцессу. - Любить, защищать, терять, верить и надеется. Люди, вы несете это из жизни в жизнь. Хорошо, - принял решение он, - я подарю вам надежду, храбрая принцесса и тебе безрассудный рыцарь. В этом мире я обязан прервать его жизнь. Но в другом, моя сила, сила других богов, как и сила легионов ослаблена. Вы можете забрать его в тот мир. И пусть он станет ему могилой.
Портал открылся неожиданно. Он не спрашивал "готовы пассажиры или нет", просто перенес в давно забытую квартиру. В родном мире остались скорбящий король Эмманалии, выздоравливающий наемник, воспоминания РайВэя, боги, пройденный тропы и убеждения прошлого, с которыми принцесса и рыцарь желали больше не сталкиваться.
О грусти по потерянной родине, по оставленным друзьям не могло идти и речи. Все внимание было необходимо одному другу, неудачно приземлившемуся на пол.
Демон громко вскрикнул. Раздался звук выплескиваемой из бутылки воды и на Нинель попала горячая кровь, пол щедро облило из открывшейся раны. Повязки враз стали густо красного цвета.
- НЕТ! РайВэй! Кай!!! - кричала девушка, пытаясь прижать рану промокшей повязкой. От боли их друг пришел в сознание.
Адонис очень быстро снимал латные доспехи, понимая: ему нужно будет бежать и быстро, а лишний груз будет тормозить. Он оказался рядом на коленях. Хватило одного взгляда понять - Кай истечет кровью и умрет за считанные минуты, то, что он еще жив, это насмешка козлоподобного бога, не иначе. То, что ему хватило сил на улыбку и попытку шевельнуть резко побледневшими губами - тоже. Знакомая улыбка. Да, перед ними определённо был старый зловредный Кай.
- Чему ты улыбаешься, придурок?!
На принятие решения секунды. И вот уже на руках смертельно раненый друг, рядом подруга, а кровь залила одежду и руки. Горячая, липкая, отдающая металлам, она обжигала, в то время как тело на руках становилось все холодней. Вызывать скорую нет смысла - не успеет. Легче добежать.
По лужам через парк, пугая до обморока прохожих, глотая холодный воздух, и слушая как клокочет в чужой груди кровь. Адонис чувствовал, как плети безвольно повисших рук били по ногам, а изо рта Кая с хрипом вырывались клубы пара. С каждым разом все меньше и меньше. Игнорировал попытку синеющих губ сказать нечто членораздельное и надрывные всхлипы бегущей рядом женщины.
- Потерпи еще немного! Еще чуть-чуть! - убеждал Адонис умирающего, а может быть себя. - Уже почти на месте!
Кай в последний раз прошептал нечто неразборчивое и захлебнулся резким выдохом, по подбородку разлилось красное, закапало из носа, глаза закатились.
Сжимая зубы, Адонис больше на него не смотрел, он бежал, срывая дыхание, и ворвался в здание больницы без возможности произнести хоть слово. Нинель рядом с таким же ужасом в глазах, но еще сохранившая способность складывать из букв слова.
- Врача!!! - надрывно орала она не жалея глотки. - Позовите Яна Терентьева!!! - И вот уже Кай на каталке: бледный, молчаливый, неживой. Его везли, оставляя красную полосу, такую яркую на белом полу, бросая Адониса и Нинель у дверей операционной просто ждать. Ян ворвался в операционную минутой позже, на замерших у дверей друзей он не посмотрел, целиком сосредоточенный на спасении вновь умирающего демона.
Адонис увидел свое отражение на начищенной до блеска плиточной стене: залитый кровью, с потухшими глазами и бледным лицом - он сам мало отличался от трупа. Рыцарь вспомнил как все начиналось, как он мечтал о смерти Зла всего живого. В честном бою, уверенный в победе и своей правоте, и без слез по умирающему, без этой застывающей и буреющей жидкости, стягивающей кожу, когда белый плащ все такой же чистый развивается на ветру, и ты не думаешь о трупе у ног, потому что, он тебе недруг. И ты не думаешь: "Если бы только этих двух лет не было, если бы только Нинель тогда не похитили..."
Его взгляд сам собой скользнул на неожиданно сосредоточенную девушку с пронзительно зелеными глазами. Не будь она принцессой, не грех было бы сжечь обладательницу огненных волос и зеленых очей, которые сейчас гипнотизировали светящуюся лампу с надписью "идет операция". Казалось просто невозможным смириться с мыслью о тщетности пройденного пути.
Из напряженных дум вывел неожиданный гость. К ним подошел Степан Федорович Саванов.
За сороковым домом, и находящийся на четвертом этаже семьдесят седьмой квартирой весь год пристально следили. Саванов даже не стал одевать форму. Он не поприветствовал обратных попаданцев, сел рядом и кивнул на дверь операционной:
- Там он?
На него подняли затуманенные обреченностью глаза персонажей картины "Крик" в исполнении двоих людей. Один представлял из себя сюрреалистичную фигуру, вцепившуюся себе в волосы окровавленными руками, вторая - искусавшую губы девушку. Нинель нашла в себе силы говорить.
- Да. Мы не... справились.
История, сокращенная до нескольких предложений, удивила майора. Он видел ее сказкой о победе над Злом. В которой Добро непременно побеждает. Так и вышло. Но не спасение мира стояло во главе желания рядом сидящих людей. Мир спас тот кому было предначертано умереть.
- Ясно, - Саванов кивнул своим мыслям и сказал, - произошедшее в вашей квартире будет выставлено ограблением с вооруженным нападением. Под одеждой в прихожей нашелся длинный старинный нож - он будет выставлен орудием...Кхм. - замял недомолвку майор и задал необходимый вопрос. - Вы можете проехать со мной в участок?
Нинель оглянулась на Адониса и покачала головой.
- Не сейчас. Наш друг в операционной он ... - она нашла силы проглотить ком вместе с застрявшими словами "умирает", - Прошу, не сейчас.
Степан Федорович еще раз прошелся глазами по пребывающему в шоке Адонису, по едва стоящей на ногах, отчаянно пытающейся казаться сильной, Нинель и написал на листе блокнота номер телефона.
- Позвоните мне, когда... сможете.
Провожая отстранившимся от происходящего взглядом, девушка едва удержалась чтобы не упасть на месте, она вспомнив об Адонисе, который было так же плохо, и повернулась к нему.
- Адик, - ласково позвала она, чем вызвала тихий стон, - Адонис! - пришлось потрепать за плечо и ждать пока мутный взгляд сконцентрируется на ней. - Я схожу домой. Будь тут. Если вдруг, - она сглотнула, - состояние Кая изменится, позвони.
Дождавшись кивка, Нинель медленно отступила, позволяя другу вновь опустить голову и погрузиться в себя.
Четвертый этаж, знакомая дверь, следы пребывания в ней полиции: номерки у лужи крови, у опрокинутой полки. Поднырнув под лентой, ответив на ожидаемые вопросы следователей:
- Да, мы поклонники старины. Да, с фестиваля. Да, только вернулись с затяжной поездки, как на нас напали.
Выслушала успокаивающие речи полицейских, получила разрешение убрать "беспорядок" не задумываясь чья это кровь, расставляя по местам разбросанное, позволяя унести испорченное. Уединилась в душе, снимая и запаковывая для правоохранительных органов одежду. Стекающая с тела вода медленно из розовой становилась прозрачной. На приглушенный вой рыданий посторонние люди не обратили внимание, удаляясь в подъезд.
Пыль. Их не было очень долго. Но уфологи так и не забрали права владения квартирой у пропавших пришельцев. Оставили все как есть. Квартиру нужно убрать-выбить, но не сейчас.
Нинель переоделась. Нашла заначку и сходила в магазин. Приготовила ужин и смотрела на тарелку не в силах положить кусок в рот. Повторяла и повторяла: "Нужно быть сильной!". Накрыла крышкой приготовленное и вернулась в больницу закрывая покинутую квартиру на ключ. Еще один. Кай не пользовался своим дубликатом, не редко считая окно - второй дверью. Потому его дубликат лежал без дела в ящике стола. Его-то Нинель и использовала.
- Иди домой, - убеждала она в больнице рыцаря ощущая его дрожь при упоминании их общей квартиры, где уже не было кровавой лужи, но которую продолжала рисовать память. - Вымойся, переоденься в подходящее эпохе и поешь, я посторожу.
- Я не могу, - хриплый ответ, едва слышный, обреченный.
- Можешь. Ты же Герой, ты должен быть сильным.
- Где же я сильный... брата не уберег.
- Сильный. Поэтому сходишь домой и приведешь себя в порядок. Иди!
Рыцарь ушел неверным шагом, на ощупь находя дверь. Мимо прошли две медсестры смотря вслед босоногому, одетому в залитые кровью необычные для этого мира одежды.
Нинель будто видела, как рыцарь входит в квартиру. Как и Нинель, он не смог поесть, но вернулся уже в чистом, первым делом задавая самый главный вопрос:
- Как он?
- Я не знаю.
И вновь гнетущая тишина, затаившаяся в ожидании угасания красно й лампы над дверью операционной. Плотная и удушающая она требовала себя разрезать словами.
- Если бы мы не оказались здесь, если бы ты победил в тот памятный день, что было бы? - неожиданно спросила Нинель.
- А я знаю? - разозлился на такой глупый вопрос в такое напряженное время Адонис.
- Знаешь, сложно не знать, когда вся жизнь расписана до последней минуты, - сказала она, подтягивая ноги на сидение и укладывая подбородок на колени. - Ты победил бы повелителя демонов. Спас бы меня и взял бы в жены. Поселил в родовом замке, исчезнув в поисках новых подвигов на следующий же день. Навещал бы меня иногда, пока вместо тебя бы не пришла новость о необходимости надеть траурный наряд. Потому что так задумано. Таков наш мир. Но в этом, я надеялась иметь иную судьбу. Любить кого полюбила, знать о твоем плече, на который каждый из нас мог опереться. И день за днем радоваться, что мы не просто живы, что мы живем и наслаждаемся этой жизнью. - Она помолчала закусив губу сдерживая всхлип, перед тем как удивить Адониса словами. - И теперь мне кажется, что все произошедшее - расплата за мои эгоистичные мечты. Ведь это я виновата в случившимся да? Из-за моего вмешательства, из-за того, что я похожа на сестру Кая, он защитил меня. Из-за этого мы попали в этот мир. Я влюбилась в него и соблазнила его. А когда он потерял память, я могла поступить также! Я же женщина! Очаровала бы приворожила бы и не пустила бы! Но не смогла! И из-за меня все обернулось так!!!
Девушка всхлипывала продолжая сыпать на себя абсурдные обвинения. Это начинало напоминать истерику.
- Что ты! - пришел в себя герой, резко пододвигаясь к Нинель и обнимая ее. - Нет, конечно, нет. Ты не виновата. Не больше чем я. Не понял вовремя и не остановил. Я не виню тебя, ты же моя бывшая невеста. Ты мой хороший друг, даже боевая подруга. А по законом того мира еще и жена.
- Которую ты не выбирал! Послали спасать, ха, девку из лап зла! Веришь или нет, но я все надеялась, что между нами появится великая любовь, о которой поют менестрели. Знаешь, я только в этом мире поняла: любовь - это сложно, страшно и больно. Ничего из того, о чем так любят говорить. Это и сладко и горько. Но я все равно люблю его. Я люблю Кая. Любила даже когда он все забыл и буду его любить.
- Я знаю. Нинель, я знаю. Вас с первого дня друг к другу тянуло. И это злило. А потом пугало. А потом стало понятно: вы идеально друг другу подходите. Ты стала сильнее, а он стал человечнее. Потому не убивайся раньше времени. Он выживет. Он вернется к нам. Он не оставит тебя.
Рубашка рыцаря начала промокать от слез. Рыдания непрошенными гостями высыпались солью на рану и, едва успокоившаяся Нинель сильнее прильнула к мужской груди, воя на одной ноте. Адонис судорожно обнял ее, сдерживаясь из последних сил, чтобы тоже не поддаться бушующим чувствам, но сглотнув ком, он перенял эстафету силы. Настала его очередь поддержать подругу и сдерживаться до поры. Операция не могла идти вечно.
Друзья ждали долгие часы угасания надписи "идет операция", и она погасла, заставив их вскочить с сидений вытягиваясь в струну. К ним вышел усталый Ян. Нинель начала плакать едва заметив тень траура на лице доктора, Адонис помог устоять ей на ногах, хотя сам побледнел сильнее чем больничные стены. Оба боялись пошевелиться, спросить и получить ответ.
- Он в критическом состоянии, переведен на аппарат искусственного поддержания жизни, прогнозы неоптимистичные, но он молод и не человек - есть шанс выкарабкаться. Еще бы миллиметр правее и сердце не пережило бы.
Нинель и Адонис не сразу поняли значение слов, а когда распознали, просто бросились Яну в ноги как крестьяне в ноги вассала.
- Спасибо, слава медицине, он жив! Он жив! - не стесняясь в полный голос благословили они медицину, чем ввели хирурга в легкий ступор.
- Послушайте же вы, Кай в очень тяжёлом состоянии! Мы не знаем, выживет ли он. Пока диагноз не утешает. - Спустил хирург с небес.
- Мы можем его увидеть? - не слушая спрашивала Нинель.
- Позже его переведут в палату. Ждите.
И они снова ждали, но уже полные надежды. Кай пережил операцию! Это все что их волновало. Он был жив. Затем пришло осознание диагноза и пора еще более долгого ожидания.
Жизнь продолжалась.
Адониса уволили с работы. Это было не удивительно, и рыцарь вновь ушел на вольные хлеба пока не продал латы, меч и золотые монеты. На полученные деньги открыл свою рекламную фирму. Дело быстро пошло в рост.
Ян Терентьев помог Нинель восстановиться в учебном заведении, принял обратно на практику. Хотя вся практика принцессы свелась к сидению у постели спящего беспробудным сном демона.
Предзакатные тени превратили лицо в череп обтянутый кожей. Смотреть на это долго - невыносимое испытание, на которое не хватало сил. Казалось, Кай уже скончался и проводится панихида в его честь, просто тело не до конца укрыли белой тканью. Но он еще жил. Приборы отсчитывали удары сердца, выводя на циферблат показатели, в трубку поступал кислород, руки лежали поверх одеяла.
За это время иногда заходили уфологи, следователь, один раз звонил Герман и долго беседовал с Яном. Приходили коллеги с работы Кая. И всегда рядом была либо Адонис, либо Нинель, как сейчас - ее очередь дежурить.
Молча сидеть у девушки не выходило. К тому же Ян сам сказал, что если разговаривать с человеком, то можно удержать его на этом свете. Поэтому она продолжала рассказывать Каю пережитое за день, неважно слышит ли он ее болтовню.
- Сегодня шел снег, Кай. Наверное, последний для этой зимы и не такой пушистых как раньше: мокрый и холодный. Помнишь, когда мы гуляли в парке на мой день рождение, тогда тоже шел снег. Сегодня пришлось идти через тот парк, опоздала на троллейбус. И знаешь, тот день просто встал перед глазами. Мне вновь захотелось с тобой в тот безвкусный бар, что бы Адонис затеял драку, и нас вышвырнули с початой бутылкой вина, что бы мы снова заняли ту скамейку. Что бы ты меня поцеловал. Это глупо, да? - Ей не ответили, и она сжала безвольную ладонь чуть сильнее. - Возвращайся Кай. Ты слишком долго спишь.
Заканчивался восьмой месяц пребывания в коме. Заканчивались силы демона, борющегося за жизнь, и вера друзей в благополучный исход.
Первое время было очень тяжело. Адонис привычный к жизни в окружении смерти быстро вошел в накатанную колею, что нельзя было сказать о Нинель. Истерики, успокоительные, антидепрессанты и вечно красные глаза. После двух обмороков рыцарь не выдержал и сдал ее Яну, который провел с Нинель очень долгий разговор, после которого девушка пришла в себя. А потом они узнали следующее...
Ян Терентьев протер стекла очков, вернулся к документам с графиками и таблицами, еще немного посмотрел в них и с грустью сказал:
- Его состояние ухудшается. Мне жаль это говорить, но мы его теряем.
Нинель закрыла глаза руками, скрывая слезы, Адонис помрачнел.
- Кай долго и отважно боролся, он и сейчас борется. Его тело достаточно сильное что бы пережить многолетнюю кому, даже человек может спать десятилетия, но его сознание начало угасать. Мозг слабеет. Нинель, Адонис, я скажу, как есть, - врач потер глаза, ему самому было тяжело. - Мы можем продолжить поддерживать его жизнь на аппаратах и возможно, только возможно, его состояние улучшится. Но с той же вероятностью, оно может перейти в критическую фазу и станет вегетативным. Другими словами, мы потеряем возможность вернуть его к жизни.
- Что вы предлагаете, - как можно спокойнее спросил рыцарь.
Врач задумчиво повертел в руках очки и будто проверяя их реальность протер стекла. Лишь закончив озвучил идею:
- Шокотерапию для его тела и нервной системы. Это очень рискованно. Но возможно...
- Вы предлагаете отключить его от аппаратуры, - принцесса перевела на человеческий язык вышесказанное, сама удивляясь холодности с которой она это сказала.
- Да. Но риск велик, повторюсь. Нет гарантии как на то, что он очнется, так и на то, что после наших действий, мы сможем вновь подключить его к аппаратуре. Он может умереть.
Нинель подняла глаза и казалось в океане отчаяния можно утонуть. Адонис прижал девушку к себе.
- Каков шанс?
- Пятьдесят на пятьдесят, - ответил Ян, уточняя, - но может шанс меньше. Мозг Кая уникален. Я полагаюсь лишь на теоритические данные.
Принцесса всхлипнула и выбежала прочь. Рыцарь поспешил следом, перед уходом пообещал сообщить решение в ближайшее время.
Дома Нинель не находила себя места. Не чувствовала себя спокойно ни в одной комнате. Металась раненным зверем, скулила подбитой собакой и все никак не могла принять решение. Под вечер заснула в спальне демона, в которой ее нашел Адонис.
Мужчина положил руку на взмокший лоб подруги.
- Ты в порядке?
- Нет, - покачала головой Нинель, - я не в порядке. Адик, если мы не согласимся он, скорее всего, погибнет. Да, его тело будет жить, но мозг умрет. А я так не могу. Если есть хоть маленький шанс, нам нужно попробовать.
- Нинель, ты уверена, - Адонис сжал влажную руку девушки и ощутил, как ту трясет.
- Я уверена лишь в своем желании видеть его живым. Но на живой памятник прикованный к аппаратуре ходить очень сложно, Адик. И я чувствую себя палачом. Мне до ужаса страшно, но... но...
Адонис сжал руку подруги сильнее, притянул к себе и обнял, давая возможность расплакаться.
- Он сильный. Верь в него.
- Верю. Это все что мне осталось - верить.
Они дали ответ на следующий день.
- Уверенны, - Ян видел каких сил требовал от людей этот ответ.
- Нет. Ни в чем нельзя быть уверенным, - сказал рыцарь. - Но мы дадим ему шанс.
- Хорошо. Идите к нему. Я подойду через три часа.
Ян встал и вышел из кабинета. Знал, что друзья сразу отправятся к демону и попросил медсестёр не беспокоить палату с его больным. Считал, что будет лучше если они смогу провести оставшееся время в семейном кругу.
Нинель лежала с Каем на кровати и ласково перебирала черные сильно отросшие волосы. Ей казалось, прошло всего пару минут, однако минуло три часа и в палату вошел Ян. Адонис тут же встал со стула и подошел к другу:
- Подождите еще пару минут, - попросил он врача и обратился к принцессе, продолжающей свои машинальные ласки. - Пора. Нинель.
Рыжая принцесса в последний раз огладила заострившиеся черты лица кончиками пальцев, поцеловала Кая в лоб и сжала его руку. Рыцарь положил широкую ладонь на узкое юношеское плечо и кивнул Яну:
- Начинайте.
Врач подошел к гудящей аппаратуре и посмотрел на троих друзей, которых вскоре могло остаться двое. Чуть дрожащими руками он нажал кнопки и рычажки, повернулся к пациенту и, со вздохом, привычным жестом снял кислородную маску.
Демон вздохнул в последний раз, выдохнул и больше не дышал...
РайВей открыл глаза узнавая вечное ничто. В этот раз он в нем находился не один. Сестру бес узнал сразу, все тот же заботливый взгляд и рыжий мех.
- Все закончилось? - спросил РайВэй у нее.
- Да, ты умер, Рай. - СейВей говорила прямо. Не было смысла утаивать очевидные вещи.
- Хорошо. Отмучился, - сделал вывод хранитель демонов исполнивший свой долг и попытался осмотреться.
- Здесь ничего нет и никогда не было, - заявила рыжая демонесса. - Можешь не осматриваться. Пойдем, я отведу тебя на твою тропу.
СейВей протянула рыжий хвост и переплела его с черным хвостом брата. Рай покорно пошел куда повели. Ему не хотелось задавать вопросов и получать ответы. Все вдруг стало незначительным, неважным, несущественным. Будто смысл вечности - это идти с сестрой в пока неизвестное ему место. Молчание длилось долго, возможно часы, возможно дни - время перестало существовать. Сама Сей, игравшая роль проводника, нарушила его.
- Ты ненавидишь меня, за то, что сохранила тебе жизнь? - она спросила это с обреченной улыбкой на лице.
- Почему я должен ненавидеть тебя за это? - удивился демон.
- Жизнь подарила тебе столько боли и страха, которые ты переживал в одиночестве. Из-за моего эгоистичного решения - заботится о тебе - ты не попал сюда раньше, - ее тон сменился на жизнерадостный. - Знаешь, твоя новая жизнь будет гораздо лучше! У тебя будет семья, ты вырастешь в мирном уголке и заведешь детей, у тебя будет море друзей ...
О будущих радужных перспективах демон не слышал, он с улыбкой ответил на ранее заданный вопрос:
- Сей, я рад, что ты заботилась обо мне. Я очень тебя любил. И знаешь, мне было не только больно и страшно. Я познакомился с удивительными людьми. Все было как мы мечтали в детстве: придет кто-то добрый и заберет нас. Со мной это произошло, Сей. Адонис - еще тот садист, заковал меня в цепи, и я едва не свихнулся от неопределённости судьбы, а оказалось он просто не знал, как меня по-другому контролировать, что бы я сам себе не причинил вреда. Он все время меня защищал и многое объяснил. Оказалось, мы подружились еще год назад в другом мире. А Нинель, ты не представляешь, но вы с ней похожи. Эта белочка одновременно и добрая, и боевая. Она плакала и говорила, что любит меня. У меня украли память, оказывается я с ними жил целый год до этого. Просто осознавая, что был любим целый год, я был счастлив, даже если этого не помню, я нашел семью. Я был счастлив, Сей.
- Ты плачешь. Давно я не видела твоих слез.
РайВэй удивленно коснулся глаз и увидел на пальцах капли. Он вообще не помнил, что бы хоть когда-то плакал. Может в далеком детстве, когда еще надеешься разжалобить мучителей? Когда еще надеялся, будто на плачущего ребенка обратят внимания высшие силы и спасут.
Ему слезы не помогли, а улыбка медленно приобрела оттенок безумия. Смеяться в лицо мучителей казалось куда приятнее. А один из них возьми и спаси его - рыцарь, обязанный убить. А принцесса возьми и полюби.
- Я хочу остаться с ними! - резко остановился РайВей. - Прости Сей, я знаю, ты хочешь подарить мне новую жизнь в которой я буду счастлив, но я уже нашел счастье в этой. Не считай меня неблагодарным братом. Сестра, спасибо тебе за то, что ты спасла меня, за то, что заботилась обо мне, благодаря тебя я нашел место и людей, делающих меня счастливым. Спасибо, сестра! - его хвост отпустил ее, и он шагнул обратно. - Я должен вернуться.
- Ты можешь попытаться, но... - СейВэй замялась. - если повернешь назад, то ты встретишься с РэйНэем.
- Он намерен не пустить меня?
- Я не знаю. Просто он сзади нас.
- Все равно, я попытаюсь!
- Хорошо, - Сей улыбнулась. - Иди, а мы еще встретимся. Обещаю.
Тело Кая дернулось, противясь недостатку кислорода, веки дрогнули, но он не мог сделать ни единого вдоха. Сердце стукнуло раз, другой и будто споткнулось...
РэйНэй ждал его. Пугающий, молчаливый, смотрящий куда-то в сторону. Он просто стоял в ожидании, когда же младший брат сам подойдет и спросит: о чем тот хочет с ним поговорить.
Но РэйНэй не хотел говорить с РайВэем. Стоило младшему брату поравняться с ним, как старший резко вытянул руку и пробил ему грудную клетку. В ужасе, младший брат шарахнулся назад и увидел в руках РэйНэя не свое сердце, а извивающееся нечто похожее на червя. Надавил и жуткая черная жидкость потекла между когтями. Мир далекий от бога смерти ослабил эту пакость, а близость к смерти брата, позволила призраку разобраться с ней.
- Печать Дейуреса? - удивился своей догадке РайВэй ощупывая свое нематериальное тело в поисках дырок.
- Да, - коротко ответил РэйНэй и повернул в ту же сторону в которую шла сестра. Если конечно в вечном ничто есть стороны. Он медленно отправился в свой путь мимо младшего демона. - Прощай, брат.
- Прощай... брат, - растерянно прошептал КгрэйРайВэйсай и улыбнулся, выкрикивая, - Еще увидимся!
Старший споткнулся, обернулся, но застал лишь спину бегущего к жизни РайВэя. Дорога РэйНэя вдруг стала не такой извилистой, да и часть бурьяна растеряла колючки.
- Кай, Рай, РайВэй, КгрейРайВэйсай! Ты должен к нам вернуться! Возвращайся! - громко упрашивала Нинель, перечисляя имена беса, крепко сжимая его ладонь.
- Давай же, бесов хвост! Кай, ты справишься! Вернись к нам! Просыпайся! - сжимал его плечо Адонис.
РайВэй слышал их: иногда ближе, иногда дальше. Продолжал бежать на их голоса, но все никак не мог найти выход из окружившей пустоты. Неожиданно нечто холодное вцепилось в него. Он отбивался, пинался, кусался, царапался, кричал, но эта страшная тварь хладнокровно тянула его в глубины липкого покоя. Все дальше и дальше, все быстрее и быстрее, не обращая ни йоты внимания на дикое сопротивления.
Тело на кровати чуть прогнулось в спине, как от боли. Бес приоткрыл рот. Аппаратура пищала, друзья продолжали звать.
Пальцы судорожно сжались...
"Нужно за что-то зацепиться", - вертелось в его голове. И он нашел его - воспоминание. Оно не могло быть приятным.
Ему три года. Отец держал хвостом, не беспокоясь за многократно спотыкающегося отпрыска. Их путь вел к камере, в которой ждал человек.
- Он убил сотни невинных жизней, - рекламировал убийцу тюремщик. - Идеальный вариант, хладнокровный, бесстрашный ублюдок. То, что надо для молодого повелителя.
Дверь открылась и перед РайВэем предстал изнеможённый человек с колючим взглядом, кривой наглой ухмылкой, который не боялся умереть. Он острил и смеялся, когда отец пододвигал этого совсем молодого человека к своему сыну. Рай посмотрел в глаза будущей жертве и увидел себя, таким каким он станет.
- Сын, твой коготь должен войти ему в лоб. Дай отцу повод гордится тобой!
Момент смерти человека, желающего умереть - момент рождения демона, желающего жить.
РайВэя вернули в сад без сознаний и СейВэй ждала его пробуждения с немым ужасом. И вот ее брат пришел в себя. Он изменился, но не стал жестоким. Тюремщик ошибся, убитый в тот день человек, был балагуром и юбочником, который до последней секунды винил себя в смерти тысячи горожан. Посыльный доставивший коробку в соседнее королевство, не ведающий о ее содержимом оказавшимся магической болезнью.
У отца оставалось все меньше поводов гордиться сыном.
Все тело напряглось, рот раскрылся шире, по телу прошла судорога...
Ему четыре. Он и сестра вновь прячутся в саду. Затем бегут в нору. Сэй долго рассказывает человеческие сказки, гладит по голове и обещает убежать с ним далеко-далеко. Они мечтают, что за ними придут и заберут из этого места.
Старший брат ищет их. Он всегда жесток и не всегда СейВэй в состоянии защитить младшего. Но пока он не хочет убивать, дети отделываются переломами и душевными травмами.
РэйНэй протягивает руку. Все чего хочет безумный брат, что бы за нее взялись не испугавшись смертоносных когтей.
Из уголков глаз показались слезы. Это впервой раз, когда друзья видели их. Нинель не выдержала и бросила полный паники взгляд на рыцаря. Тот в кровь закусил губу...
Ему шесть. Сошедшиеся вместе зубы удается расцепить, и он смотрит на тело родного брата с перекусанным горлом, разорванным брюхом с впившимися в землю когтями, которые мертвец так и не пустил в ход. Во рту отвратительный вкус, перед ним мертвое тело, а с краю лежит...голова сестры.
Мир переворачивается для ребенка, а отец горд своим единственным наследником.
Кай будто подавился в попытке проглотить слишком большой для его горла кусок...
РэйНэй мертв, но жертва на алтарь должна приносится регулярно. С ребенком не церемонились: хватали, тащили, рвали, резали. Крови так много, боль так сильна и нет желания дальше жить, но РайВэй упрямо выплывал снова и снова.
Он начал понимать сошедшего с ума брата.
Кай резко расслабился. Аппаратура противно монотонно запищала...
Почти десять. Черные латы доспеха сковывают движения, с запада движется людская масса пушечного мяса, с неба сыплется град стрел. Демонам нет дела до летящих в них зубочисток. Они идут убивать. Кровь смоется, а ненавистный родич будет гордиться. Дрожь рук легко спрятать, а улыбка и так не сходит с лица.
Кай будто становился холоднее, черты лица заострились сильнее.
Людей приводили в цитадель редко. Когда один из способных забирать знания освобождался, он убивал одного из пленных и докладывал информацию по мере ее переваривания. И избавлялся от нее, будто от ненужного мусора.
Но РайВэй относился к человеческим знаниям как к ценностям. Он приходил и пробивал головы пленных. Словно зомби жаждущий мозгов, он жаждал того чего иметь не мог. Однако, все эмоции, переживания его жертв были все равно чужими. А вот знания он сохранял и хранил долгие годы, применяя в попытках сбежать.
Остальные заключенные получали быструю смерть и уже не могли предать свою расу.
Двенадцать. Отец мертв. Ни он его убил, но радость переполняет сердце: есть надежда, что все закончится. Детская и глупая надежда. Мечты не сбываются и флаг Зла мира передается по наследству крови - он повелитель демонов. Попытка бунта. На теле нет живого места, все кости сломаны. РайВэй продолжил улыбаться и сопротивляться. Он не ест и не пьет, не лечит раны. Его убивают - пусть убивают... над ним взяли контроль. И Рай даже позволил ненадолго им это.
Ян с беспокойством изучал линии работы мозга. Прикрыл глаза. Неужели надежды тщетны?
Четырнадцать лет.
Его почти сломали. Еще немного, и он начал бы ранить сам себя как это делал РэйНэй. Так больно, так одиноко. В этот момент в его жизнь пришла вечно ненасытная Хэй, открывшая ему новую сторону жизни. Она скрасила дни и ночи. К ней можно было прижаться, а суккуб гладила по голове и не давала пустых обещаний. Не дарила однообразного веселья плоти, она стала ему другом. А ее девочки его шпионами.
Теперь РайВэй знал все обо всех и умело давит, и манипулирует, превращая жизнь окружения в Ад, в который они превратили его жизнь. Но выбраться из цитадели все еще не мог. Его выводили под бдительным оком совета, лишь опоенным зельями и под чужим контролем. Он затаился. Ждал случая.
- Я не вижу мозговой активности, - шокировал их Ян начиная включать обратно аппаратуру. Писк прекратился. Сердце забилось вновь, но... - Все еще нет активности... нет. У нас не вышло.
- Нет!!! - Нинель прижалась к телу любимого, она не могла поверить. Адонис неспешно отпустил руку Кая.
Восемнадцать лет. Да, вот оно. Простой план - похитить невесту Героя, вытащить на поле боя и подкинуть ее ему на меч. Деморализация врага, которая приведет к падению сил королевства. Но это не его план, а того, кто стоит перед ним.
- Кто ты?
- Нет, это я должен спросить, кем ты стал?
РайВэй ощутил, как медленно стекает с его крыши шифер. Он говорил с самим собой. Да, перед ним стоял Кай. Это он сам, но немного другой.
- Времени в обрез, - поторопил Кай. - Иди за мной.
И РайВэй пошел рядом отмечая общие черты и различия, проступающие даже в походке. Кай выглядел дружелюбнее, легче, счастливее. Демон смотрел на того, кем он мог стать. И будущий он вел его по дороге забытых воспоминаний, которые РайВэй жаждал, но не мог получить, мог просто смотреть. Крупицы памяти показывали ему картинку за картинкой.
Ссоры, битвы, кровь, примирения, дружба, любовь. В голове все перемешалось, он хотел все эти воспоминании себе. Хотел ощущать их внутри и жить с ними. Но они принадлежали другому демону.
- Пришли, - отвлек его Кай от созерцания потерянного.
- Куда, - растерялся РайВэй. Он сосредоточился на попытках вобрать в себя как можно больше памяти и забыл о целях этого путешествия.
- Домой.
Демон оглянулся и не увидел вокруг ни дверей, ни окон, ни щелей. Тьма оставалось непроглядной тьмой.
- Как?
Кай засмеялся. Да так противно, так похоже на него самого, когда РайВэй издевался над окружающими, что демон не выдержал, замахнулся и ударил со всех сил. Стекло зеркала разлетелось, и он упал в его недра все еще слушая чужой-свой смех. А затем...
- Он уже не проснется, Нинель. Кай... не проснется. Не плачь. Мы старались. Он старался. - Тихо, но отчетливо убеждал блондин, пытаясь поднять бьющуюся в рыданиях подругу, оторвать от бездушного уже тела.
Он хорошо понимал, что именно ему придется договариваться о выключении аппарата жизнеобеспечения того, за кого так долго боролся. Не хотел думать о похоронах, но вариант с памятников в виде бездушного тела в палате, казался ему еще более ужасным. Это как иметь вечно ложную надежду. Так он поступить с друзьями не мог.
Ян с тяжелым сердцем потянулся к рычагу энцефалонографа, когда понял, что видит едва заметные кривые на экране. Амплитуда кривых становилась больше.
АкуаБакАкере ошибся, этот мир не стал для хранителя народа демонов Истанта могилой. И не собирался становится ею еще долгие годы.
Веки осунувшегося пациента дернулись, и медленно приоткрылись, обозревая творящийся в палате бедлам.
- Принцесса, вы всегда шумите рядом с умирающими, или я один удостоился сомнительной чести? Адик, твоя работа дам успокаивать, не хорошо отлынивать. - Тихий надломленный голос привел присевающих в шок.
- Жив, - выдохнул еле держащийся в сознании рыцарь.
- Храни тебя Боже в прохладном темном месте! Естественно я жив.
Хватаясь за сердце, Ян сполз на пол. Адонис отпустил девушку из объятий, позволяя той упасть на воскрешенного демона, не говоря ни слова сел с краю кровати и обхватил голову рукам. А Нинель, наобнимавшись, нащупавшись едва не наваливаясь грудью, нависла над очнувшимся после долгого сна и со слезами на глазах сказал:
- С возвращением, Кай.
Реабилитации была долгой. В отличии от прошлого пребывания в больницы, в этот раз даже поворачивать голову пришлось учиться с нуля. За восемь месяцев все мышцы страшно ослабли. Но большую растерянность вносила не слабость друга, с которой уже сталкивались, а его память. В начале, на радостях наслаждаясь его остротами, рыцарь и принцесса не заметили некоторых странностей в словах и поведении. Потом начали догадываться.
- Погоди, последнее что ты помнишь: как мы спасли тебя из лаборатории? - поняла Нинель. - А больше ты ничего не помнишь?
- Нет, хотя вроде помню ты стреляла в человека.
- Она не об этом, Кай, - не меньше принцессы удивился Адонис, - с той заварушки прошло уже больше двух лет.
- Я столько проспал??? - ужаснулся бес.
- Нет, и в этом суть проблемы. А до лаборатории ты все хорошо помнишь? - заволновался Адонис.
Кай задумался, наморщил лоб и тяжело вздохнул:
- Прости, в голове дикая каша. Я никак не могу разобраться в хронологическом порядке картинок. Но до лаборатории я вроде все помню отлично.
Рассказ вышел не на один день. Им скорее приспособились отвлекать от физиотерапии приносящий медленный результат и много боли, чем стараясь рассказать о пережитом на родине. Первую неделю Кай даже не мог приподнять руку и это его сильно пугало, хоть в слух он в своих страхах не признавался.
Медленно бес и сам начал вспоминать. Отрывками, ночными кошмарами, беспокойными снами и полуночными ведениями, но память неспешно возвращалась. Не целиком, от чего демон часто пребывал в задумчивости над не собирающимся пазле прошлого.
Было совершенно непонятно что приводило беса в больший ужас: возвращение в цитадель, часть про богов или про его отношения с Нинель. По действиям выходило, что последнее.