В следующий раз, когда вы будете слушать Бородина,
вспоминайте о том, что он был химиком, писавшим музыку,
чтобы немного расслабиться. В его доме всегда толпились люди:
студенты, актеры, художники, пьяницы и бездельники, и он не знал,
как сказать им "нет".
В следующий раз, когда вы будете слушать Бородина,
вспоминайте о том, что его жена устилала нотами супруга кошачьи
коробки или закрывала ими кувшины со скисшим молоком. Она
страдала астмой и бессонницей. Она кормила мужа сырыми яйцами
и прочей хней. А когда он хотел укрыться с головой, спасясь от шума
и гама в его доме, жена давала ему только рваную простынь. Потому
что в его постели обязательно спал уже кто-нибудь другой. И поскольку
все кресла тоже были заняты, он часто спал на лестнице, завернувшись в старую шинель и шаль. Жена указывала ему, когда стричь ногти. Она запрещала ему свистеть и напевать. Она ругала его, когда он бросал в чай ломтики лимона или звонко болтал ложечкой в стакане.
Да! Симфония "Князь Игорь" просто блеск! Но он мог спать, лишь
закрывая глаза черной повязкой. С бирушами в ушах. А когда в 1887 г.
его пригласили на бал в Медицинской академии, он пришел в народном костюме - простой косоворотке и лаптях. Его там приняли за скомороха.
В следующий раз, когда вы будете слушать Бородина, попробуйте
Вспомнить об этом...
Эта рыжая крошка (еще один белый стих)
Эта рыжая крошка на трибуне ипподрома все прижималась
ко мне торчащими сосками и болтала о покерных вечеринках
в Гардене. Тогда я выдохнул ей в лицо струю табачного дыма
и рассказал о выставке Ван Гога, которую видел в городском музее.
Тем же вечером, когда я отвез ее к себе домой и начал стаскивать
с себя одежду, она сказала мне, что считает моего большого красного
коня самым лучшим из всех, которые встречались ей в жизни. Но я
думаю, что в сравнении с конем Ван Гога мой потянул бы только на
полбакса.
Из "Близнецов" (фрагменты)
Иногда он намекал, что считает меня ублюдком, а я советовал ему
послушать Брамса. Я советовал ему научиться рисовать и пить, а не
быть одержимым женщинами и долларами. И тогда он кричал на меня:
"Ради Бога! Подумай о своей матери и стране! Ты всех нас опозоришь!"
...
Умереть на кухонном полу в семь утра, когда другие люди готовят
яичницу, это не круто - если только речь идет не о вас самих.
Два часа ночи и пиво
Все не важно.
Осталось только плюхнуть на матрац,
С дешевыми грезами и пивом.
Пусть вянут листья и умирают лошади,
и хозяйки домов уныло смотрят на холмы.
Я буду слушать музыку расползающихся теней
в пещере последнего мужчины,
в вечности стаи и взрывов,
и все будет не важно,
кроме капающего крана ржавой раковины и пустой бутылки,
кроме отголосков эйфории и понимания,
что моя молодость загнана в загон и привязана в стойле.
Заученные слова поддерживают нас до самой смерти.
Священник и матадор
В знойном мексиканском воздухе
Я смотрел на смерть быка.
Ему отрезали ухо, и его большая голова поникла, не в силах
вынести весь этот ужас.
А на следующий день мы стояли в монастырском дворе
и наблюдали, как золотисто-красные и синие цветы
трепетали под порывами ветра. Словно маленькие тигры!
Вы сопоставьте это: быка и крепость Христову;
матадора на коленях, гладившего мертвого быка, как
собственного сына, отданного в жертву, и священника, который
смотрел на нас из окна, как медведь из клетки.
Спорить будете на рынке! И можете засунуть ваши сомнения
в шелковые стринги! А я вам так скажу: я живу в этих двух храмах,
веря во все и ничего. Возможно, завтра они оба разрушатся во мне,