Трищенко Сергей Александрович : другие произведения.

Фантоморф

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ФАНТОМОРФ
  Я - фантоморф. Если хотите проще и понятнее, тогда так: Фантазматический Автономно Нелинейный Телегонически Оптимально Модифицируемый Особенностями Реальности Феномен (данное слово также раскладывается, но я этого уже делать не буду). Иначе говоря - полиформатный робот, изготовленный добренькими инопланетянами и подаренный жителям планеты Земля для... для каких-то непонятных целей. То есть, инопланетяне-то сказали, что фантоморф нужен для обороны нашего мира от вторжения злобненьких инопланетян... но как всё обстоит на самом деле - никто не знает. Поэтому пока приходится верить на слово. Ну или что у них там заменяет слово... Они же совсем-совсем непохожие на нас! Настолько непохожие, что даже ни разу не появились на Земле в своём истинном обличье - мол, это настолько шокирует людей, что лучше не надо.
  Нет, прокол-то в иной мир образовался на Земле уже давно - ну, как давно, с полгода назад, - но вот чем он грозит людям, пока неясно. По крайней мере, пока что оттуда ничего зловещего к нам не пробиралось. И не зловещего - тоже. Да и вообще пока ничего оттуда к нам не пробиралось. Туда - да, шастали отдельные... сталкеры, как они сами себя называли, но это, опять же, до тех пор, пока саму дыру надёжно не перекрыли. Кто перекрыл? Как кто - кому положено! Военные, разумеется. Ну и спецслужбы соответствующие. Те самые, которые... и так далее.
  И я же, одновременно, Игорь Северский, спецназовец... бывший, если рассматривать моё теперешнее состояние, и всегдашний - если, опять-таки, рассматривать моё теперешнее состояние вкупе с вековечным и сакраментальным "у нас бывших не бывает".
  Почему так получилось? Да вот так вот мне не повезло... Или, наоборот, повезло: в тот самый момент, когда моя граната собиралась разнести меня на клочки, а может, уже и принялась разносить... Уж ситуацию, в которую я тогда попал, описывать не буду, пропустим: она мне самому не очень нравится. Так вот, в этот самый момент те же самые инопланетяне (теперь уж и не знаю - добренькие или на самом деле добрые) спасли меня и перенесли моё сознание в тело этого самого фантоморфа...
  Нет, телом ЭТО назвать нельзя... В корпус... тоже не очень удачное определение... В сущность... Да, это, пожалуй, будет самым близким по понятию, но поскольку абсолютной массе людей более привычен термин "тело", пусть будет так. Короче, перенесли меня в тело этого фанто(мета)морфа. И теперь я - это он, а он - это я. Но поскольку я всё время ощущал себя человеком (и продолжаю постоянно ощущать), то есть разумным существом, а фанто(мета)морф - нечто вроде протеза или экзоскелета, хотя и с некоторым собственным разумом, то я в первую очередь ощущаю себя именно самим собой. То есть Игорем Северским, спецназовцем, тридцати двух лет... ну и так далее. Хотя с "и так далее" как раз сейчас имеются громадные проблемы.
  ...Даже не знаю, как всё рассказывать - да и надо ли? Нет, кому-то, может, и интересны все мои "душевные метания": по поводу золотого детства, алмазной юности - и полной дерьма молодости вкупе со зрелостью. Ну а я не хочу ничего из этого вспоминать - может быть, потом, по ходу дела, и упомяну что-нибудь из своей прежней жизни... Ну да, своей, а как же? У фантометаморфа жизнь началась лишь в тот самый момент, когда я... а вернее, моё сознание, совместилось с тем, что у него принято считать мозгом... то есть сущностью... Или даже душой? Ну, в общем, с чем-то, что и у человека ответственно за выполнение соответствующих функций.
  Почему я его называю то фантометаморфом, то просто фантоморфом? А я и сам не знаю. И инопланетяне эти долбаные - не знают. Ляпнули что-то похожее не то на фантоморф, не то на фантометаморф... а уж дальше и наши ушлые люди к этому свои мозги приложили, в результате чего и получилось именно то, что получилось. Впрочем, особого значения само название не имеет, важна суть. Но надо же как-то называться?
  Главное - но это чисто для меня главное - что я практически ничего не знаю о его (то есть моих!) возможностях. Эти су... щностные инопланетяне запихали меня в своё творение, дали хорошенького пинка - и гуляй, Вася! То есть Игорь. Ничего не сказав и не рассказав ни о моих возможностях, ни о... Да ни о чём, собственно, они не рассказали! Только то, что я - Я! - смогу предотвратить вторжение их злейших врагов на Землю. А заодно и на их планету, соответственно. Или даже целиком в их мир - тут я так и не уразумел: они как-то различают эти два понятия - планету и мир. То ли у них планета находится в каком-то особенном мире, то ли мир распростирается на всю планету... Не поняли? Вот и я точно так же.
  Рассказывали они всё это, как и полагается, в присутствии самых важных особ - президентов и правителей всех мало-мальски значимых государств на нашей Земле. Причём выдернули они всех одновременно и в одно место - в зал заседаний ООН. Ничего шуточки, а?
  И вот там-то и довели до всеобщего сведения, что единственная надежда Земли - это я, моею собственной персоной. И продемонстрировали меня в тот самый момент.
  Ну и они, правители то есть, разумеется, тоже надежда. Та же самая, единственная. Вот прикольчик! Народу полно, а надежда - одна-единственная.
  А сами инопланетяне вроде как бы и совсем ни при чём, а так - не пришей кобыле хвост. То есть наблюдать они вроде как бы будут, а вот вмешиваться - уже нет. А моё появление вмешательством будто бы и не является. Потому что я-то остался тем, кем и был, то есть жителем Земли. Ну а то, куда они меня всунули - это вроде как протез человеческого тела. Ага! Хорошенький "протез" - сверхзвуковой истребитель обгоняю. И это ещё двигаясь не во всю силу. Ну да ладно, им виднее, как проще ихнюю долбаную межгалактическую этику обойти.
  Хорошо ещё - но это во мне патриотизм играет - что они нашего президента призвали на то общее собрание, когда в Восточном полушарии Земли стукнуло что-то около полудня, так что он всего лишь на обед опоздал. Ну да ничего: голоднее - злее. А вот американского выдернули прямо из постели, в ночном колпаке и рубашке - ну да, тогда у них женщина в президентах ходила. И очень конфузилась из-за своего вида. Но ничего, обошлось. Потому что когда инопланетяне принялись свою лапшу всем на уши вешать, все собранные уши-то и развесили и уже ни на что прочее внимания не обращали. Ну и наш, хочется надеяться, той лапшой наелся...
  Ну а как, с другой стороны, не поверить, когда тебя прямо из кровати перенесли бог знает куда? Вокруг - такие же властители государств, кто в чём, - а ниоткуда вещает громовой Голос?
  В конце концов, все во всём разобрались и все во всё поверили. Дамочка эта американская дулась поначалу, что не ихний американский герой будет спасать планету от чужеземных пришельцев, но когда чуть очапалась ото сна и до неё дошло, что это ж опять Америка сможет чужими руками жар загрести, сразу повеселела. А Голливуд потом отснимёт всё, как им надо.
  Почему я называю инопланетников добренькими? Да потому что злобненькими их назвать вроде как нельзя - помочь же Земле собираются. А чисто добрыми... кто знает, чем нам эта их помощь обернётся? Благими намерениями... вот именно: вымощена дорога, ведущая в ад.
   Словом, закончился Верховный Сбор - всех вернули на прежние места. Но тут-то как раз и началось самое главное шебаршение: всё это всепланетное высшее руководство принялось уже у себя в странах всяческие советы да думы собирать, обсуждать ситуацию. Да переговариваться друг с другом чуть ли не ежедневно.
  Ну а я что? Отбыл пока к прежнему месту службы... но уже в особом статусе. И в звании немножко повысили. Если раньше я капитаном был, то теперь майором заделался. А могли бы и полковника присвоить, не обедняли бы. Или это потом, когда мир реально спасу? Ну, посмотрим.
  Мне пока и от того радостно было, что с ребятами снова встретился - понятно, с теми, кто жив остался... Но и тех хватило, чтобы бока мне намять объятиями - был бы я в своём прежнем теле, ей-ей рёбра бы поломали. А так - ничего, приятно даже.
  И полковник наш... ну, об этом не буду. В смысле о том, что прослезился он. Да, и орденок там мне ещё... Но это всё так, про между прочим. Всё же наши тоже знали, кто я теперь такой стал. Но относились... по-разному. Одни - чисто как и раньше, как будто ничего и не произошло. А другие - из тех, что меня раньше не знали, те как-то настороженно. Ну, как к Бэтмену или Человеку-Пауку, скажем.
  А потом вызвали меня... нет, не к Президенту: не сподобился. Да и понятно: кто я такой? Инструмент. Пусть даже и для спасения мира. Да и то пока не подтвердивший своего статуса. У нас ведь как - на слово один хрен не верят, хоть своим, хоть инопланетянам. Да о чём речь! Я и сам до сих пор не верю в эту хрень, хотя и рельсы голой рукой перебивал, и пули ладонью ловил. Вроде как мух крупных - тоже ладони щекотно. Но это так, мелочи. Опытным путём установлено. А что я ещё умею... вот не знаю - и всё. А всё подряд проверять... страшновато как-то. Ведь я, повторюсь, ничегошеньки в себе изменённого не ощущаю: вот каким я был, таким будто бы и остался. Даже и после перебивания рельса: ощупал ребро ладони - мягкое. Ну, то есть, рубчик-то намозоленный есть, так он и раньше был, и ничуть не изменился. А вот как я этой ладонью могу стальной рельс будто пластилин мять... мне это и самому удивительно.
  Да, вызвали меня. И выдали очередное задание: проникнуть - ну, вы, наверное, уже поняли, куда - и выяснить про тот мир "всего побольше". А то коптеры и дроны наши назад не возвращаются, сталкеры, кого удалось отловить - да и немного их оказалось, в общем, - лепечут что-то несусветное... Короче, что-то там есть, а что и где - непонятно.
  Потом-то я понял, что кое-кто таким образом просто-напросто захотел от меня избавиться. Испугался он, что я, вот такой весь из себя сверхчеловек... и не только сверхчеловек, а ещё и сверхинопланетянин... Инопланетники же сразу сказали, что этот их фантоморф... то есть я... есть нечто уникальное даже для них, и что вообще эту модель они разработали впервые и что вот так прямо сразу преподнесли жителям Земли просто-таки на блюдечке с голубой каёмочкой.
  Так вот, кто-то из наших и забеспокоился, что такой вот весь из себя супер-пупер не станет абы для кого мир защищать, а сделает всё для себя, любимого. Ну, по себе всех судят, су... хари учёные. Да ладно, я-то и не в претензии - я же говорю, сознание-то у меня прежнее осталось. Так что предел мечтаний для меня всегда был - полковничье звание. Ну, или, в конце концов, генерал-майорское. Но это уж если бы очень даже в жизни повезло.
  И всё это, разумеется, лишь после того, как вволю набегался бы и напрыгался. Ну и настрелялся бы тоже - чего греха таить. Нравилось мне это дело, иначе и не пошел бы туда... то есть сюда.
  Да мало ли как судьба ещё могла повернуться? Всё могло быть совершенно иначе, и... Но об этом не будем. Судьба, однако, повернулась вот так. Вот и надо теперь действовать в соответствии с новой вводной и применяясь к новым обстоятельствам.
  Короче, "дан приказ ему - на Запад". То есть отправляться в эту дыру. И оказалось, что кое-что о тамошних делах всё же удалось выяснить, поэтому никаких с собой припасов брать не нужно. И из оружия - ну, практически тоже ничего. Так, по мелочам разве что. И то больше не мне, а напарнику моему - Георгию Юрочкину. Позывной, соответственно, "Юрик".
  Знал я его раньше - как и он меня, собственно. Учились когда-то вместе. Но он потом туда пошёл, откуда не всякие возвращаются... Но он - вернулся. В общем, кем-то вроде живой легенды стал. Ну а я... да таких много, как я. А уж если бы я был таким, как он, не пришлось бы мне, возможно, ту гранату доставать... Но не будем о грустном.
   Краткий инструктаж нам всё-таки провели. Рассказали, что известно о том месте - а вернее, о тех местах, куда нам отправляться придётся. Почему о местах? Да потому, что, оказалось, дырка эта только у нас стабильно на одном месте находится. А у них - ну, в том мире, куда нам предстоит отправляться - она мигрирует, куда хочет. Там же наши, оказывается, постоянную мини-камеру в дыру просунули, вот она и дала им записи: то площадь, полную народу покажет, то горные вершины, спящие во тьме ночной, то завод какой-то, паром и жаром пышущий, то вообще не пойми что.
  И вот нам в это всё, включая и не пойми что, придётся отправляться. И ни разу, что характерно, ни разу картинка не повторилась - ни по местности, ни по положению. Мне вот почему-то кажется, что эти злобненькие инопланетяне специально к камере какую-нибудь дезинформацию прицепили. Я бы, во всяком случае, именно так и сделал бы, на их месте.
  Хотя вариантов о том внепространственном проколе понапридумывали достаточно, даже чересчур. Кто-то вообще предположил, что дыра эта ведёт сразу на несколько планет. А что, вполне возможно: кто знает, что ТЕ инопланетяне умеют. Если уж НАШИ инопланетяне их за серьёзных своих врагов считают. Так что... а что - что? Приказано - надо идти.
  И мы пошли. Юрик первым, я - вторым. И это при том, что я практически дышал ему в затылок. И если мы не обхватили друг друга руками, то лишь для того, чтобы на той стороне сделать вид, будто мы совсем не знакомы друг с другом. Наивная хитрость! Однако же кому-то из начальников, у нас, она показалась весьма даже привлекательной.
  Разбросало нас не очень далеко - а ведь могло вообще чуть ли не на разные планеты закинуть - если верить всем этим предполагаемым гипотезам.
  Очутились мы... я бы определил наше местоположение как учебную студенческую аудиторию. Столы амфитеатром, скамейки за ними стоят. Сам в таких занимался. Почему в студенческую? Да контингент там встретился подходящий по возрасту и - кто в чём. То есть на военные занятия не похожий. Это-то меня и сбило. И если бы... Но не будем забегать вперёд - я-то ведь всё равно не умею предсказывать будущее. Но тогда я этого не знал. А кто может?
  Народу за столами сидело немного - то ли мы попали в момент перерыва, то ли... скорее, первое, поскольку преподавателя за кафедрой, или у доски, тоже не наблюдалось. А наблюдалось некоторое хождение свободных личностей, которое я определил бы как шатание туда-сюда по аудитории. И мы в это шатание вписались как нельзя более лучше, особенно Юрик: он сразу очутился за одним из верхних столиков, где мгновенно прилежно впился в разложенный на столе конспект.
  Я же также попал туда довольно удачно: выходя из короткого прохода (сбоку у стенки, под столами и скамейками) наружу, будто возвращаясь из рекреации. В проходе в это время никого не оказалось.
  Хотя, разумеется, такое наше появление могло сразу же стать полным провалом: появиться неизвестно откуда, прямо из воздуха, на глазах многих студентов... Но, как ни странно, на нас не обратили никакого внимания: все занимались своими делами и ни на что постороннее никто не отвлекался.
  На мгновение мне показалось, что "картинка" перед нами сменилась едва ли не в мгновение ока: когда я заглядывал в окно аудитории после прокола, там будто бы расстилался живописнейший пейзаж достаточно крутого склона, укутанного зелёной травкой с торчащими над ней кустами растений, со струящимся откуда-то сверху тонким ручейком, почему-то несущем на себе пустые пластиковые бутылки, ёмкостью где-то около полулитра, зелёного цвета и чуть деформированные.
  Несомненно, очутись мы на этом склоне, вдали от цивилизации, у нас имелось бы больше времени для оценки обстановки... Хотя - бутылки? Какое уж тут удаление от цивилизации.
  Но мы попали туда, куда попали, и приходилось импровизировать на ходу, пытаясь хоть как-то вписаться в окружающую действительность.
  На худой конец, при отбытии нам разрешалось - в случае разоблачения - даже открыть своё инкогнито, то есть сходу признаться, что мы прибыли из иного мира... ну а далее действовать по обстановке.
  Но здесь на нас, повторюсь, никто не обратил никакого внимания, и приходилось действовать по другой обстановке, то есть иначе.
  Прозвенел звонок - точно такой же, как у нас. Собственно, а чего я ожидал-то? Звонки - если это звонки, а не разные там бибикалки, звучат везде практически одинаково.
  Студенты с лёгким шумком расселись по местам, явно в ожидании преподавателя. Я уставился в окно. Только сейчас заметил, что пейзаж там... сказать, что урбанистический - это будет слишком мягко. Колоссальные, циклопические здания поднимались от земли, скрываясь в набегающих облаках. И наше, похоже, стояло с ними вровень, хотя окно и находилось чуть пониже: его облака не застилали.
  Да, смотреть своими глазами - совсем не то, что наблюдать обрывки видеозаписей.
  Должно быть, отвлёкшись, я что-то пропустил: когда я оторвался от окна, студенты в массовом порядке поднимались с мест и покидали аудиторию. Ах, да - кто-то же вошёл и объявил, что занятия в этой аудитории отменяются из-за неявки преподавателя и всё переносится в другие аудитории. Ну почти в точности как и у нас!
  Юрик уже вышел, и я немного забеспокоился: мне почему-то не хотелось терять его из виду. Да, он супер из суперов, но я-то сейчас вообще вне конкуренции... Блин, хоть бы знать в точности, чего я могу и чего не могу! Но лучше всего быть с ним на расстоянии прямой видимости.
  
  Новая аудитория располагалась в одной плоскости, то есть представляла собой обычное помещение, не амфитеатр. Но - такие же столы с лежащими на них бледными карточками с полуразмытым, совершенно нечитаемым текстом. Задания для работы? Хоть бы знать, что тут изучают-то! А вообще-то нужно поскорее покинуть это учебное заведение, пока нас не раскрыли. Но пока вроде не косятся в нашу сторону, будто всё идёт именно так, как надо...
  Я присел на скамейку перед столом с одной из размытых карточек. Хм... текст представлял собой совокупность закорючек, то есть абсолютно нечитаемый. Да и не знаю я ихнего письменного языка. Устный ещё, худо-бедно, получил в пользование - от тех же добреньких инопланетян, ему же и Юрика выучил... с помощью наших спецов по гипнопедии, разумеется. А вот письменный... нет, я полагаю, что прочитал бы, не будь карточка такой блёклой. Будто её специально в каком-то растворе вымачивали. А может, здесь криминалистов для спецслужб обучают?
  Стоп! А ведь карточка, похоже, что-то вроде как... бирка. То есть она обозначает место размещения определённого индивидуума. Значит, получается, у них каждый садится на своё место? Почему же на занятое мной никто не претендует? И почему меня так спокойно допустили на это место? Никто не сказал, что, мол, я сажусь не туда, либо вообще что-нибудь типа "куда ты прёшь?". Наоборот, кто-то из сидящих рядом пробормотал что-то вроде "А, это ты, Гнейдл?" и чуть-чуть подвинулся, чтобы я мог получше устроиться.
  Мне это показалось странным, если не сказать - подозрительным, и я решил сменить место обитания. Покинув стол с карточкой "Гнейдла", я перебрался на два стола поближе к доске и опустился на сиденье, перед которым на столе лежала, на мой взгляд, точно такая же карточка... впрочем, нет, немного отличающаяся. Но сказать, чем именно она отличается, я бы не смог: и размытость и размещение линий на ней казались точь-в-точь такими же, как и на предыдущей. А вот ощущение от неё исходило какое-то иное...
  - Привет, Айпер! - услышал я глуховатый голос от ближнего соседа по "парте" (за столом помещались четверо), в ответ на что молча кивнул. Та-ак...
  - Практика на полигоне! - провозгласила высунувшаяся из-за приоткрытой двери голова. - Все на улицу!
  Дальнейшие эксперименты с пересаживанием пришлось прекратить. Нет, я попытался задержаться ещё у одной карточки, возле следующего стола, преградив тем самым дорогу выходящему из-за него парнишке, но тот недовольно покосился на меня и прошипел:
  - Пропусти, Делий! А то опять получишь!
  Ситуация складывалась почти совсем непонятная. Но больше меня взволновало то, что Юрик к тому времени уже вышел, но, выходя, успел повернуться ко мне со странным выражением на лице. С выражением какого-то непонимания. Ну, у меня, полагаю, выражение было не лучше .
  И я устремился за ним.
  Не могу сказать, что мы опускались на лифте или же шли по лестницам вниз. Да даже и пандуса со спуском не имелось! И, тем не менее, каким-то образом наша вполголоса переговаривающаяся толпа очутилась у подножия здания. Редкая растительность, запылённые скамейки... как-то это не совсем вязалось с электронными карточками-идентификаторами. Или не электронными? А какими же - голографическими? А ведь похоже, что так. Но для этого нужно предположить, что у них у всех голографическое зрение, которое и позволяет видеть размытые линии объёмными. Может быть, даже в виде фотографии (голографии?) того человека, информацию о котором и содержит данная карточка?
  Но почему тогда меня никто не смог опознать как кого-то одного... или же вообще за себя самого, а всегда почему-то принимали за того, возле карточки которого я останавливался?
   Додумать я не успел - как не успел и удивиться тому, откуда у меня вообще появились такие мысли. Хотя с ними проще: достаточно решить, что они - не совсем мои, а привнесены в моё сознание из сущности (чуть не написал "личности") фантоморфа, - как данный вопрос снимается раз и навсегда.
  И рассмотреть детально подвесную дорогу - цепь из бесконечного количества ковшей, заполненных желтоватым грунтом, в котором поблёскивали разноцветные искорки - я тоже не успел. Просто отметил, что как-то странно они ведут добычу: прямо в городе, возле здания ихнего университета... ну, или чего-то такого в этом роде.
  Потому что я услышал просьбу о помощи, исходящую от Георгия... и не просьбу - просто услышал, как он произнёс моё имя: "Игорь...". Но произнёс так, как будто и хотел позвать на помощь - и не смог. Не удалось.
  Я рванулся туда, откуда послышался голос Юрика.
  И опять не успел.
  Я обнаружил их в беседке - пятеро "студентов", не сказать чтобы совсем уж хлюпиков, но и далеко не атлетов. Так, обычные ребята, ничем не выделяющиеся. Наших бы десяток таких хватило Юрику на один мизинец. А эти склонились над ним... и я понял, что он уже мёртв...
  - Что вы наделали! - вырвалось у меня.
  - Ты чего, Понктер? - поднял на меня ничего не выражающий спокойный взгляд один из них. - Это ведь враг.
  - Ну, надо было хотя бы допросить его... - пролепетал я, ничего не понимая и совершенно растерявшись, что уж совсем на меня не похоже.
  - Всё уже сделано, - столь же бесстрастно произнёс тот же "студент", поднося руку к голове. - И теперь мы знаем, что ты...
  Он не успел договорить: я убил всех пятерых, сразу. Убил, не прилагая к тому ни малейших усилий. Просто из моей протянутой к ним в немом жесте левой руки, изо всех её пятерых пальцев выскочили пять острых извивающихся стилетов - а вернее, пальцы так удлинились, что превратились в стилеты - и перерезали все пять горл...
  Хлынула кровь. Они захрипели, зашатались и упали почти синхронно, свалившись на землю с деревянных скамеек, по периметру окружавших внутренность беседки.
  Кровь продолжала вытекать, сливаясь в лужицы на пыльном земляном полу. Несколько брызнувших струек попали и на Юрика.
  Он лежал на центральном столике, и выражение лица у него оставалось такое же спокойное, как и у них.
  Я прикоснулся к нему... я не мог не сделать этого - это как бы отдание последней памяти... последнее прощание.
  И он исчез.
  Он исчез, а они остались, лёжа на земле, и продолжали истекать кровью, некоторые ещё слегка подёргиваясь в остатках агонии.
  Куда он делся? Ну да, у меня мелькнула мысль - пусть до конца и не оформившаяся. Она прозвучала желанием убрать его куда-нибудь подальше, чтобы его никто не увидел. И она появилась где-то на периферии сознания, в точности подобная той, которая мелькнула за секунду до этой, что их надо убить. Но эта мысль ещё и окрашивалась сожалением, что вот он погиб где-то далеко-далеко от родных мест, а он достоин гораздо большего... хотя бы воинских почестей...
  Словом, мыслей промелькнуло у меня в голове множество. Конечно, если проанализировать их повнимательнее, можно извлечь все до одной, но откуда сейчас взять на это время?
  Неужели же это я спрятал его тело? И куда? Вернул назад, на Землю? Или закопал прямо тут, под беседкой, но на большой глубине?
  На всякий случай я прикоснулся и к одному из студентов, который перестал дёргаться первым. Он остался лежать на месте, без малейших изменений. А ведь их трупы мне тоже хотелось бы спрятать! Пускай беседка и стоит в отдалении от здания университета, но кто-нибудь всё равно может прийти сюда и увидит всю ужасающую и неприглядную картину произошедшего.
  Так, выходит, что: я не имею к исчезновению Юрикового тела ни малейшего отношения? А тогда кто имеет? Не думаю, что кто-либо из свеженьких покойников успел бы сделать что-то до того, как умер сам. Да и исчез Юрик уже после, как они стали мёртвыми...
  Ничего не понимаю! Хоть бы мне было больше известно о себе самом! Что я могу убивать мгновенно и многих, я уже понял. А что ещё я могу? Ну, кроме того, что выяснил про себя там, на Земле?
  Как бы то ни было, а уходить подальше отсюда следовало как можно скорее. Но не раньше, чем ознакомлюсь с содержимым их карманов... исключительно ради информации. В одно касание: вытряхнуть в удачно найденный рядом пластиковый пакет - и сделать ноги!
  Что я блестяще и осуществил. И ещё одно: на несколько секунд задержался у проносящихся мимо на конвейерной подвеске заполненных желтоватой породой острозубых ковшей. Так это, получается, сразу нечто вроде экскаватора? Они грызут где-то почву и сами же уносят... куда? Вот это я и решил выяснить - чтобы избавиться от произошедшего, хоть как-то отойти от него - и в прямом и в переносном смысле.
  Откуда ковши выходили, я узнал довольно скоро - увидел, как они выбираются из тёмного проёма под стеной университетского здания: уж назовём это здание университетом, надо же его хоть как-то назвать?
  Я даже немного усмехнулся: ты смотри, а тут, выходит, реально грызут гранит - пусть не науки, и не сами студенты, да и не гранит он вовсе, но всё равно... символично.
  Двинувшись в противоположную сторону - туда, куда ковши уносили породу, я на несколько мгновений задержался на месте, где тропинка, проходящая по заросшим травой буграм, очутилась на одном уровне с проносящейся мимо меня вереницей ковшей.
  Погрузив в рыхлую массу руку, я озадаченно присвистнул: судя по мгновенно проведенному рукой химическому анализу, желтоватая порода содержала много золота. Даже не так: она содержала ОЧЕНЬ МНОГО золота - процентов пятнадцать по весу. Мало того: в ней ещё находились и алмазы - они-то и поблёскивали на солнце стеклянными камушками.
  "Если это и есть захваченная злыднями-инопланетянами планета, - подумал я, - то нет ничего удивительного: столь богатая планета стоила того, чтобы её захватить!"
  Но вот как вяжутся с захватчиками само университетское здание и "студенты"? Если они и есть захватчики... то почему учатся не на своей планете, а на захваченной? А это, скорее всего, так и есть, то есть они - захватчики. Будь иначе, то есть будь они сами захваченными, зачем им тогда убивать Георгия?
  Я пошёл взглянуть на то место, куда ковши несут золотоносную породу с содержащимися в ней алмазами.
  Идти оказалось не очень долго - конвейерные линии на открытом воздухе не могут быть особенно длинными. Тем более если не снабжены дополнительными двигателями, которых я не заметил - ни одного на всём протяжении породоносной трассы.
  Я ожидал наткнуться на что-то похожее на золотообогатительную фабрику, аффинажный завод, или, на худой конец, на примитивную промывалку для добычи золотого песка и алмазов.
  Но обнаружил... бетоно-растворный узел. Ну, или завод железобетонных изделий - в лучшем случае.
  Ковши, значительно покачиваясь - они будто осознавали, какую ценность в себе несут - на повороте чуть приостанавливались, цепляемые устроенным снизу препятствием в виде банальной отбойной стенки, переворачивались, высыпая содержимое в ворочающиеся внизу в жидкой цементной жиже мешалки - и, весело позвякивая, опустошённые, возвращались по параллельной ветке туда, откуда пришли и принесли содержавшуюся внутри себя ценность. Уходили за новой порцией золотоносной породы.
  Из мешалок полужидкая масса сливалась в кузова автомобилей, либо в каплевидные вращающиеся бункера "миксеров", которыми и увозилась в неизвестном направлении.
  А часть бетона разливалась на открытых площадках по формам, в которых легко угадывались будущие детали зданий - лестничные пролёты, стеновые и потолочные панели, балки, ригеля - и прочие детали железобетонного строительства...
  Честно говоря, я обалдел. Вот так вот единым махом закатывать в будущие дома средств на многие миллионы! Да содержимого одного ковша, может быть, хватило бы для строительства как минимум одного многоэтажного дома. Но - нет: золотоносная порода и алмазные кристаллы становились стенами и ступенями, перегородками и блоками санузлов...
  - Ничего не понимаю! - пробормотал я. И ладно бы я ошибся! Так нет: я уверенно знал, что проделанный мной химический анализ точен, и в ковшах содержится именно то, что я и определил: золото и алмазы.
  Ну, ладно. В конце концов, логику инопланетных захватчиков понять сложно, если она вообще существует. А если её нет - то и принципиально невозможно.
  Вокруг не было ни души, никто не мог наблюдать за мной - бетонозавод, похоже, работал в автоматическом режиме, такими же автоматами являлись и автомобили - и я рассмотрел захваченные у "студентов" трофеи. Ну да, я немного помародёрствовал после убийства. Им оно всё равно ни к чему, ну а мне может пригодится.
  Но рассматривать оказалось почти что и нечего: пять не то планшетов, не то мобильных телефонов, несколько похожих на денежные купюр, смахивающих на евро, и столько же монет странного вида - восьмиугольных. И три кольца, при виде которых у меня сразу же возникли ассоциации с "Повелителем колец" Толкиена: медного цвета, покрытые рунами, они выглядели старинными артефактами и, находись я где-нибудь в фэнтезийном мире, наверняка могли бы меня порадовать всяческими ништяками.
  И ещё один момент беспокоил меня: что именно хотел сказать "главарь" тех пятерых "студентов", которых я прикончил в беседке? Как там прозвучали его слова: "теперь мы знаем, что ты...". Что они узнали от Юрика? Если смогли, к примеру, прочитать содержимое его памяти? Не знаю, правда, каким образом - но на всякий случай предположим самое худшее.
  Да всё они могли узнать, всё! Это контролируемую информацию можно выдавать дозированно или заменять дезинформацией, а ежели они умеют сразу считывать всё содержимое человеческого мозга, или хотя бы только памяти... то они сразу узнали и поняли всё. Но... почему тогда не попытались убить меня? Почему убили его - понятно: узнали от него всё, и он перестал им быть нужен. Но... почему вдруг такая самодеятельность? Они же обыкновенные, простые студенты! Или не простые? И как они его убили? На теле я не заметил никаких следов.
  "Он - враг", - вот что сказал "главарь". И этого достаточно для того, чтобы убить человека? Хм... довольно странная у них ментальность. Или - пропаганда. "Увидишь врага - убей его". Вот и все законы. Да, но как именно они определили, что он - враг?
  В голове царила пустота. Я не знал, что делать. Странные события, участниками которых я заделался, не могли подсказать, в каком направлении мне двигаться, как поступать и что именно творить.
  Возвращаться назад, на Землю? Но как осуществить подобное, если у нас точка прокола пространства находится строго в одном месте, а тут она, похоже, мигрирует как хочет - ну, или по вполне определённым правилам, разгадать которые я пока что не могу.
  И я ещё раз отрешённо подумал о том, что меня сюда отослали с единственным условием: чтобы я оказался как можно дальше от Земли и не смог пролезть в её правители.
  Оставалась единственная надежда - на самого себя. А вернее, на ту фантоморфную сущность, внутри которой я находился. Быть может, она окажется умнее меня, и подскажет, куда мне двигаться и как поступать в том или ином случае. А то я уже было подумал, что моя задача заключается в том, чтобы поуничтожать всех, кого увижу на этой планете. Нет, я могу, наверное, но...
  Но пошёл я всё равно куда глаза глядят...
  А вышел на автобусную остановку. Ну, или на остановку общественного транспорта. Конечную - если судить по разъезженному, в трещинах, асфальту разворотного круга.
  "Конечная - университет", - всплыло откуда-то из глубин памяти. Да и на табличке, венчающей двухметровый столбик, наверняка значилось нечто подобное. Но, забрызганная грязью (откуда она тут-то взялась?) и покрытая неравномерными пятнами ржавчины, табличка выглядела абсолютно нечитаемой.
  Народу у столбика с табличкой стояло немного, но люди подходили и подходили. И вид они имели совсем не студенческий - "студентами" являлись разве что двое, о чём-то негромко переговаривающихся.
  Я постарался незаметно присмотреться к ним, но обе мои зрительные памяти - как "спецназовская", так и, хотелось бы надеяться, "фантоморфная" - не обнаружили ни в одном ни малейшего сходства с теми, кого я мог видеть в "университете".
  Больше кучковалось замызганного вида личностей обоего пола, похожих на рабочий люд из старинной российской хроники про начало двадцатого века. Но и тех насчитывалось никак не более полутора десятков.
  Я стоял поодаль ото всех, справедливо полагая, что мои поползновения в любую из сторон могут быть восприняты, скорее всего, неправильно. Другое дело, в процессе поездки, когда вполне может сложиться ситуация, когда кто-то скажет слово - по любому поводу, включая замечание относительно погоды или проносящегося за окном пейзажа, второй отзовётся - и готова коммуникация. Тем более что ехать нам, судя по всему, предстояло долго, ну, или очень близко к этому. Поэтому я надеялся, что уж один повод завести какое-нибудь полезное знакомство у меня обязательно появится. А в моём положении любое знакомство следовало считать полезным, если оно хоть чуть-чуть позволит прояснить для меня весьма туманную пока картину этого мира.
  Подъехал автобус - ни на что другое это транспортное средство не походило. И в самом деле: отсутствие рельс и проводов я отметил в самом начале, следовательно, ни трамвая, ни троллейбуса, а такоже и конки, ожидать не следовало.
  Вышли из раскрытых дверей два гражданина столь же помятой наружности, как и те, что ожидали своей очереди на посадку. И я в шутку подивился, что, в общем, зря они меняются местами... Пошутил специально для себя - хотел определить, насколько "фантоморфная" сущность преобладает. Да и вспомнилось чьё-то выражение, что роботы шутить не могут... Нет, могут - если их снабдить соответствующей программой. Но я сомневаюсь, что инопланетяне, разрабатывая боевого суперробота, вложили в него такую малонужную вещь, как чувство юмора. Поэтому любую ситуацию и увиденную мной житейскую картину я, в первую очередь, рассматривал как возможность пошутить - пусть не всегда удачно. А может, так даже и лучше: люди чаще совершают ошибки, чем роботы. Тем более что попытки пошутить не грозили моей безопасности. По крайней мере, пока.
  Народ принялся засмыкиваться внутрь автобуса, нимало не беспокоясь о таких пережитках общественного сознания как живая очередь. Но я особенно и не претендовал на имеющиеся в салоне наиболее удобные сидячие места, которые, несомненно, стремились захватить самые нетерпеливые и предприимчивые. Я наблюдал за самим процессом посадки и возможной оплаты за проезд.
  Пока ничего подобного не наблюдалось - вероятно, оный переносится на другой процесс - высадки. Ну, и за ним понаблюдаем, в своё время.
  Следовательно, к двери автобуса я подошёл последним. И почти сразу заметил округлившиеся глаза кондукторши... или вагоновожатой. Вернее, они округлялись по мере того, как я подходил к двери, а особенно когда поднимался по выпущенной из автобуса ажурной лесенке.
  - Вы... мы... вы здесь все не поместитесь! - выпалила она, если и не преграждая мне путь явно, то делая явственную попытку сыграть роль шлагбаума. - У нас осталось всего три свободных места!
  Так. А вот тут я чего-то не понимаю. У неё что, в глазах двои... нет, и даже не троится - больше, гораздо больше! Но что это с ней?
  На всякий случай я сказал как можно нейтральнее:
  - Я еду один...
  - А, так остальные вас просто провожают! - обрадовалась она и, наполовину повернувшись, указала мне на одно из свободных сидений.
  И тут что-то произошло: ближайшие ко мне пассажиры, с интересом поглядывая на мой разговор с кондукторшей или вагоновожатой - я так и не понял её статуса - и ожидая как минимум небольшого скандальчика, вдруг как-то разом потеряли к нам весь интерес и занялись собственными делами. Кто-то полез в карман за платком, кто-то зачесал подбородок, кто-то - нос или живот, женщины закопошились в сумках... словом, началась обыкновенная предпоездочная подготовка.
  Однако у некоторых - я успел заметить - на лицах появилось несколько удивлённое, а может быть и озадаченное выражение. Как будто на их глазах случилось нечто такое, чего случиться ну уж никак не могло. Или могло, но такое, что случается достаточно редко.
  Я прошёл и сел на указанное сиденье. Место мне досталось у окна, хотя я предпочёл бы сесть рядом с кем-нибудь, чтобы при случае ввести в действие свой хитроумный план случайного знакомства.
  Кондукторша - ну, или вагоновожатая - повернулась ко мне... и на лице её тоже образовалось точно такое же удивлённо-озадаченное выражение, как и у отдельных пассажиров. Она бросила несколько быстрых взглядов по сторонам, вытянув шею, зачем-то выглянула наружу... Затем пожала плечами и прошла на своё место - за штурвал в носовой части автобуса. Значит, она в первую очередь вагоновожатая. А обязанности кондуктора или контролёра исполняет факультативно.
  Но прежде чем усесться в своё кресло, она ещё раз посмотрела на меня. Понравился я ей, что ли? Кстати, а чем не вариант случайного знакомства? Может, так будет ещё лучше? Познакомимся, подожду конца её смены, то-сё...
  Автобус тронулся. Я - пока ещё нет, хотя некоторые намётки к этому появились. Но это тоже попытка пошутить. А настроение... Ну, представьте: вы потеряли единственного друга. Не лучшего - единственного. Хотелось убить всех. Но приходилось сдерживаться. "Ничего, это я ещё успею!" - утешал я сам себя, одновременно ужасаясь своей кровожадности. Ну да, мне приходилось убивать, и иногда хотелось убить всех - например, в том кишлаке, когда я увидел Ромку... Нет, лучше не вспоминать! Но и забыть нельзя. Вот ведь парадокс, а?
  Я ехал молча - разговаривать оказалось не с кем. Но и автобус молчал, несмотря на то, что его подбрасывало на попадающихся на дороге мелких и средних неровностях. Я бы на его месте матерился на каждом шагу.
  Но он молчал. То есть я не слышал даже шума двигателя. Неужели у них цивилизация настолько развита, что не расходует энергию на пустой шум? Ведь любой шум - это потери энергии. Это уже о чём-то говорило, а именно - об уровне развития их цивилизации.
  Молчали и люди. О чём говорило это, я разобраться пока не мог: не хватало данных.
  Обдумав происходящее, я замолчал снова, теперь уже и в мыслях. То есть в моём молчании возникло новое молчание - своего рода молчание в квадрате. А что мне оставалось делать? Только "изучать окружающую действительность" - и больше ничего.
  Внутренность автобуса я оценил мгновенно - как на предмет его быстрого покидания, так и для возможности использования в качестве оружия. Ничего необычного: стандартный набор.
  Далее подошёл черёд сидящих пассажиров - ведь это от них мне в первую очередь придётся оборонятся. Тоже, в общем, ничего особенного, даже если рассматривать с точки зрения моей "земной" ипостаси, не привлекая "инопланетную", фантоморфную. Плохо, конечно, что я не знаю всех возможностей моего нынешнего тела, но и то, что мне удалось узнать ранее, в том числе и не так давно, со "студентами", вселяет некий оптимизм. То есть, в случае необходимости, я свободно убью всех. А впрочем, в своих способностях я никогда и не сомневался. Просто сейчас получил им полное подтверждение.
  Подумав так, я опомнился. Погоди-ка! Мне ведь никогда не ставили задачу уничтожить всех, кто попадётся на моём пути. Откуда же тогда вдруг эта кровожадность? От фантоморфной составляющей моего сознания... и тела? Насколько тело может влиять на сознание?
  Убить всех... Да, я могу - я это чувствую, я это знаю. Но зачем это делать? Кого я вижу в автобусе? Самые обычные люди: усталые лица, погружённые в собственные мысли... Но я помнил, как почти такие же, да даже и более одухотворённые, лица "студентов" вдруг превратились в бесстрастные лица профессиональных убийц. Не случится ли подобной трансформации и с этими моими попутчиками? Я ведь попал в абсолютно неизвестный мне мир.
  
  Временами автобус притормаживал у кургузых блёклых павильончиков, по всей видимости, обозначающих здесь остановки. Открывалась дверь, заходило два-три человека, после чего движение возобновлялось. Иногда в том же направлении, иногда в соответствии с маршрутом. Гы-гы-гы! Как вы понимаете, это тоже шутка. Вернее, попытка пошутить.
  Пока никто не выходил. Да и некуда выходить было: по обе стороны дороги тянулись безжизненные островерхие терриконы и разноцветные отвалы пустой породы пастельных тонов, на которых не росло ни единой былинки.
  "Ничего себе, сколько студенты гранита нагрызли, - снова попытался мысленно пошутить я. Получилось плохо. - Что же они выбрасывают в отвалы, если золотоносные и алмазоносные грунты перерабатывают на бетон? Или я чего-то не понимаю, и они таким образом вывозят золото и алмазы из страны - под видом железобетонных изделий?".
  И мне представилось, как где-то далеко-далеко отсюда - чуть ли не на другом конце планеты - рабочие кувалдами разбивают привезённые сваи и плиты, и вновь добывают из них золото и алмазы. Нет, это уж и вовсе полнейшая чушь!
  Вдруг заговорило внутренняя радиотрансляция. До этого молчащая - вагоновожатая-кондуктор ни разу не объявляла ни одной остановки, - она вдруг зашипела, как бывает при первоначальном включении трансляции, и произнесла:
  - Внимание-внимание! В окрестностях Университета вновь появились... - голос замялся на пару секунд, затем продолжил: - нн"фолки! Пятеро студентов загрызены насмерть. Просим всех принимать меры предосторожности. Эксперты и охотники уже выехали на место происшествия.
  Клянусь, я услышал именно так: "нн"фолки". Впрочем, могу и ошибиться - незнакомое слово всегда вызывает разные толкования.
  Сообщение оживило народ в автобусе, начались переговоры с соседями. Кто-то даже вскрикнул: "Ой! Они нас всех съедят!".
  Я навострил уши.
  - О-опять э-эти ф-фолки! - заикаясь, проговорил сидящий справа от меня, через проход, невысокий молодой человек в тёмно-синем комбинезоне и клетчатой рубашке. - К-куда с-смотрит с-служба о-охраны!
  - Да, давненько их у нас не было, - не то согласился, не то возразил ему пожилой рабочий в коричневой куртке и чёрных брюках, сидящий впереди меня, повернув голову вполоборота.
  - К-как ж-же д-давненько, к-когда в п-позапрошлом м-месяце с-сообщали, ч-что д-двоих п-поймали? - возмутился молодой человек.
  - Там... мутная история. Может, и не фолки тогда были, а кто-то решил под них сработать. Трупы-то ограбленными нашли, а фолкам деньги ни к чему.
  - А м-может... - начал было молодой человек, но замолк.
  - Не может, - продолжил пожилой, чуть улыбаясь. - Вот ты станешь обшаривать карманы, когда рядом могут быть фолки?
  Молодой человек молча мотнул головой.
  - То-то же. Так и тут... кто знает, что случилось на самом деле? А служба охраны.... Говорят, они понесли большие потери на Западном мысу... но это слухи, причём непроверенные, так что...
  Разговоры потихоньку стихли. Спереди и сзади меня тоже прозвучали какие-то возгласы, но их с такой чёткостью мне отследить не удалось. Послышалось, правда, сзади что-то похожее на вопрос "А разве фолки могут быть красного цвета?" и возражение вопросу: "Не красные, а тёмно-тёмно-красные, почти красно-фиолетовые". А спереди донеслось: "Да перебить их всех, и всё!".
  Продолжился молчаливый бег автобуса с короткими остановками, щёлканьем дверей и торопливыми подъёма-спусками по ступенькам.
  "Служба охраны, служба охраны... - закружилось у меня в голове. - Неплохо бы, наверное, пристроиться в эту самую службу охраны... Особенно с учётом того, что служба эта не особенно престижная, значит, поступление должно быть не очень сложным...". Мне же надо как-то легализоваться? Или не надо?
  Автобус между тем въехал на улицы города и пошёл ровнее, тряска почти прекратилась. По обеим сторонам замелькали ничегосебеэтажные дома, магазины, вывески, группы людей и отдельные индивидуумы разного возраста.
  "Выйти, что ль?" - подумалось мне на очередной остановке. Но тут вновь очнулась внутренняя трансляция:
  - Следующая остановка - конечная: Старая площадь.
  Какие-то ассоциации у меня это название вызвало. Но определиться с ними я не успел: едва подумал, что нет смысла выходить сейчас, раз следующая уж конечная, как автобус свернул направо, протянул метров сто, замедляя движение, и остановился.
  И в салон, в лишь только начавшиеся открываться передние двери, вскочили люди в одинаковой форме, похожей на военную.
  - Всем оставаться на своих местах! - резкий голос осадил попытавшихся подняться и они тяжело вернулись в хрустнувшие кресла. - Проверка личностей!
  Так... Приехали. Что это у них: обычная повседневная практика, внеплановая проверка, или...
  "А не меня ли вдруг ищут? - сразу же закопошилась в мозгах предательская мысль. - Вагоновожатая-кондукторша сообщила, куда следует, о странном случае при посадке... вот спецслужбы и отреагировали". Ну да, вот и она поднялась со своего места и встала возле дверей. Производить опознание, не иначе.
  Что же делать? Разбить окно и выпрыгнуть? И пуститься в увлекательную погоню по улицам и площадям незнакомого города, прячась в магазинах, музеях и прочих достопримечательностях, знакомясь таким образом с культурой и бытом горожан данной страны? Или прикинуться веником: знать, мол, ничего не знаю и ведать не ведаю?
  На первый вариант я сразу же возразил себе, что наверняка все ближайшие окрестности оцеплены - на всякий случай нужно предусмотреть и такую возможность: не следует считать врага глупее себя. А вот второй мне почему-то нравился больше. Тем более что я вспомнил... или мне теперь показалось, будто бы к некоторым выходящим из автобуса на предыдущих остановках кто-то подходил, зато к другим - нет. И если отбросить предположение, что каждого прибывающего на остановку встречали родственники, то...
  В конце концов, убить здесь всех я всегда успею.
  И я со спокойным лицом поднялся, когда мне сделали соответствующий приглашающий знак - такой же, как и всем прочим до меня, уже благополучно выпущенным в полуоткрытую дверь - и двинулся к выходу, одновременно прикидывая, кого валить в первую очередь, а кого - в последующие... Но при этом прекрасно понимая, что когда возникнет реальная опасность, порядок и последовательность жертв определять буду не я, а мой носитель фантоморф, который, не особенно заморачиваясь, мгновенно убил пятерых "студентов".
  Здесь же, в салоне автобуса, появились всего трое - солидные, осанистые, со значительным видом поигрывающие тяжёлыми дубинками, весело перемигивающимися разноцветными цепочками огоньков. Эстетика, однако.
  Четвертой я посчитал вагоновожатую-кондукторшу. Её тоже оставлять в живых не следовало.
  Но ещё трое находились снаружи, у стоящего поодаль незнакомого мне транспортного средства, напоминающего помесь высококлассного "мерседеса" с бронеавтомобилем. То есть отделка выглядела как "мерседесовская", однако чувствовалось, что под ней скрывается настоящая броня. Да и окошки малость не дотягивали до vip-овских. Хотя и выглядели значительно больше бойниц.
  Поэтому я на всякий случай пошевелил пальцами обеих рук: когда им придётся превращаться в стилеты, чтобы не тормознулись. Правда... дотянутся ли они до тех субъектов, что застыли возле машины? Ну да ничего: выпрыгну, а уж тогда...
  В левой руке главарь - ну, или просто самый главный из вошедших - держал приборчик, чем-то напоминающий мобильный телефон-раскладушку. Экраном к себе, разумеется. А на внешней стороне корпуса, обращённой в мою сторону, красовалась инкрустация в виде параболической антенны. Ну, или антенна, выполненная в виде инкрустации.
  "Может, следует его как-нибудь поприветствовать? - мелькнуло у меня в голове. - Или обойдётся без приветствия? Нелепо ведь желать здоровья скорому покойнику..."
  Но "потенциальный покойник" повёл себя более чем странно.
  - Проходи! - буркнул он, косясь одним глазом на экран, а другим пытаясь если не раздеть меня, то хотя бы ощупать. И вагоновожатая-кондукторша словно заразилась от него безразличием: до того впивавшаяся орлиным взором в каждого проходящего мимо неё, сейчас меня как будто бы и не заметила, махнув по мне глазами будто по пустому месту.
  Я хмыкнул - не удержался - и быстро спустился вниз из автобуса, бодро перебирая ногами по лесенке.
  И, и далее проявляя чудеса героизма, воспользовавшись тем, что совсем рядышком от места остановки автобуса пристроился небольшой павильончик, сильно смахивающий на гипертрофированный газетно-журнальный киоск, принялся изучать ассортимент имеющейся в нём печатной и иной продукции.
  Я замечал на себе косые взгляды переминающихся возле элитного бронетранспортёра "спецарей", но особого внимания с их стороны не чувствовалось. Может, они заметили, что я не заплатил за проезд в автобусе? Но я это сделал не специально, хотя и заметил, что выходящие скользили ладонью по поручню, а на одном пальце у каждого обязательно имелось кольцо - точно такое же, или очень похожее на те, какие я "конфисковал" у "студентов". А я просто спустился, не держась за поручень. Должно быть, от волнения. Что-то я много волнуюсь в этом мире. Хотя и себя понять можно: один против целого мира! Причём мира, полного самых зловредных пришельцев!
  Последний из остававшихся в автобусе, с видимым облегчением переводя дух - я бы на его месте не вёл себя столь опрометчиво, но ему виднее: он местный, - скатился по лестнице и, делая вид что поглядывает на часы, заспешил куда-то вдаль по улице.
  Вышли и те трое, что находились внутри автобуса - чуть ли не в обнимку с вагоновожатой-кондукторшей. Вид у неё был... мало что сказать - растерянным. Я ей в этот момент искренне не завидовал.
  - Может быть - вышел? - бормотала она. - А я-то и не заметила...
  - Да где же вышел? - раздражённо переспрашивал оперработник (для себя я определил его именно так). - Мы же перекрыли все остановки... сразу после вашего сообщения... Ах, да!.. Там же... Так вы точно помните, что никто не выходил после того, как вы... гм... поставили нас в известность?
  - Ну-у... поначалу, после Университета, обычно никто не выходит, только садятся... И я сомневалась... они непонятные какие-то были: подошли к автобусу впятером... или даже вшестером - а поехал один. А они куда-то делись, я даже и не заметила. Но вам я сообщила сразу! А выходить... я открываю сразу обе двери... Может, он как-то и выскочил?
  - Ясно. Ладно, - оперработник потёр щеку и махнул рукой своим возле машины: - Снимайте оцепление! Поедем на карьеры!
  И скорым шагом направился к тюнингованному броневику. Двое подчинённых заспешили следом.
  На меня он не обратил ни малейшего внимания.
  Та-ак... Ещё веселее. Значит, заварушка откладывается. Хорошо это или плохо? С одной стороны - я смогу больше узнать об этом мире. А с другой - неясно, что мне с ним делать? То бы я навёл здесь шороху, поубивал бы врагов, сколько получилось - и домой... если, правда, узнаю, где находится мой дом. Ну, то есть где находится переход между этим миром и Землёй. Потому что где на самом деле, реально, находится мой дом, я и не знаю: на Земле? Или на планете тех, кто меня создал? Но бывает ли дом у роботов?
  Да что я ерунду-то горожу, в самом деле! Я ведь продолжаю ощущать себя человеком! Хотя...
  В общем, пока что мне ничего не ясно.
  Или, когда я узнаю этот мир побольше, тогда и ясность откуда-то появится?
  Всё равно ведь ничего другого мне и не остаётся - вернуться самостоятельно я не могу: кто же знал, что портал самопроизвольно меняет здесь точку выхода? Ну, или действуя по какой-то своей программе, неведомой нам. Желательно - ПОКА неведомой.
  Хорошо ещё, что нас с Юриком не разбросало по разным частям этого мира. Но хорошо ли? Да, хорошо: по крайней мере я точно знаю, что он погиб. А то бы одной загадкой стало больше.
  То есть вернуться обратно я смогу, только если кто-нибудь оттуда, от нас, придёт за мной. Но сначала-то меня должны как-то обнаружить... В общем, моя задача - продержаться в этом мире как можно дольше, а там видно будет. Всего-то-навсего!
  Так что, выходит, все мои предыдущие рассуждения о том, что от меня просто хотели избавиться, засунув сюда, ошибочны, не верны? Да-а, недаром же говорят: не делайте скоропалительных выводов. Вот и не будем. То есть ладно, договорились.
  И тут взгляд мой наткнулся на газетную страницу. Сам павильончик оказался закрытым, и неспроста: наверняка повлияла операция по захвату: удаляли лишних свидетелей. А вот печатную продукцию из киоска удалять, понятно, не стали: зачем? Не было необходимости. И на полуприкрытой странице одной из торчащих на полках газет, я заметил привлекательнейшую для меня рекламу - ну, или объявление: "Вступайте в Службу Охраны!". Ну, или что-то в этом духе: улыбающийся розовощёкий парень, которому самое место находиться где-нибудь на страницах рекламы книги о вкусной и здоровой пище, или под надписью "Я ем повидло и джем!". Он вонзал не то длинный штык, не то короткую пику - неудачно пародируя Георгия Победоносца с одноименной иконы - в кошмарного красно-фиолетового зверя, весьма отдалённо напоминающего помесь волка с крокодилом. Но на шести лапах.
  Вспомнив прозвучавшие позади меня слова о "скорее красно-фиолетовом" фолке, я тут же сделал верный вывод о том, что это он-то и есть. То есть фолк. А скорее - его неудачная репродукция.
  Ну, и чем тут приманивают молодёжь? Ага, "вступайте в доблестные ряды", "блестящие возможности"... А какими ещё они должны быть, если их предназначение - заслепить глаза неопытным юнцам?
  Ну что ж, это мне вполне подходит. Весьма годится, чтобы скоротать время на незнакомой планете.
  И я отправился на поиски вербовочного пункта. Я даже не удивился тому, что вообще смог прочитать саму рекламу - разумеется, ту её часть, что не скрывалась за другими газетами.
  Конечно же, я никого и ни о чём не спрашивал - просто шёл и смотрел по сторонам. Нет, я не знакомился с окружающим меня миром, я высматривал нужный мне плакат с рекламой розовощёкого фолкоборца.
  Но когда на противоположной стороне улицы заалело это шестиногое чудовище - на плакате фолк (так всё-таки: он "фолк" или "нн"фолк"? Или я что-то прослушал?) смотрелся намного ярче и выразительней, чем в газете - меня словно что-то притормозило.
  Ну куда я иду? Там же наверняка какие-то документы станут требовать - как же без них? А у меня-то голяк! Ничего нет. Что я им предъявлю - усы, лапы и хвост? Но у меня и этого добра не имеется.
  Та-ак. Значит, надо придумать что-то ещё. Раздобыть где-нибудь какие-нибудь документы. Или узнать, что здесь используется вместо них - отпечатки пальцев, фотография сетчатки глаза или безвременно ушедшей бабушки, ДНК... А без такой информации мне только и останется, как убивать всех подряд, без разбора. Тьфу! Да что ж я на этих убийствах-то зациклился?
  Ага, так мне и остановиться ни в одной гостинице не получится. Разве что представиться погорельцем? Но откуда? Из каких дальних мест, если я и ближних не знаю.
  Или... - я усмехнулся, - или поджечь какой-нибудь дом самому, а потом "спастись" из него?
  Не-ет, всё это не для меня. Но надо что-то придумать. Скажем, найти какую-нибудь заброшенную стройку... да хоть любую! И переночевать пока там. А что? Погода хорошая, тепло - хоть в этом мне повезло. Ну а утро завсегда вечера мудренее.
  И я повернул от улыбающегося мне с плаката "фолкоборца". Извини, парень, мы с тобой познакомимся позднее. Но познакомимся обязательно! Обещаю! Железно!
  Я шёл, не особенно выбирая направление - так, куда-нибудь. Можно было бы, вероятно, пройти по проеханному на автобусе маршруту, но там я не замечал никаких новостроек - кроме самого университета. Вернуться и попытаться устроиться в студенческом общежитии? Ну уж нелепей мысли мне в голову, наверное, никогда не приходило! Хотя, вполне вероятно, у меня и получилось бы.
  Неужели же мне не удастся придумать что-нибудь поинтереснее и пооригинальнее или найти что-нибудь поближе?
  А пока я просто удалялся от центральных улиц. Здесь мне никто и ничем помочь не мог. Хотя я добросовестно всматривался в окружающее, стараясь отыскать хоть какую-нибудь подсказку, способную определить мою дальнейшую судьбу. Или подходящее лицо, готовое откликнуться на зов моего сердца... Ну или ещё хоть что-нибудь.
  А заодно изучал здешнюю жизнь и сравнивал её с нашей.
  Ну что можно сказать? В общем, всё было "до боли" похоже: так же шли по тротуарам люди разного возраста и разной степени достатка; так же ехали по мостовой автомобили различной величины и предназначения. Некоторые предназначения угадывались легко, про остальные сказать ничего не могу: не понял, чего это там проехало? Они-то более всего и привлекали моё пристальное внимание, в смысле более чем остальные, но и только. К слову сказать, никаких бронетранспортёров, даже обычных, не ВИП, мне больше не встречалось.
  А вот люди... Они тоже интересовали меня. Но я надеялся, что отличия между нами окажутся более разительными. А их почти что и не было. То есть если не заморачиваться на цвет волос у молодёжи, коий вполне мог являться данью моды, все встреченные мною на пути существа можно было отнести к роду Хомо Сапиенс. И они столь же органично смотрелись бы на улицах Москвы или Парижа, в своих схожих одеяниях. Ну и для остальных удалось бы подобрать соответствующий эквивалент города: для кого-то - Дели, для кого-то - Токио. Просто тут всё это находилось, что называется, в одном флаконе.
  Гм... я опять не подумал, что, будь иначе, мои "создатели" наверняка и мне придали бы какую-нибудь столь же экзотическую форму. Но - не понадобилось! И прекрасно.
  Некоторые встреченные что-то усиленно и аппетитно жевали. Но если одни - явно жвачку, другие - наши же, земные эквиваленты пирожков, бубликов, хот-догов, шаурмы... а также натуральных овощей и фруктов.
  Мне же, как ни странно, есть не хотелось. Ну ни совсем, ни чуточки. Несмотря на соблазнительные запахи, доносящиеся порой с разных сторон и блаженно светящиеся от удовольствия лица.
  Переволновался я, что ли? Я предположил такое и сам же скривился от столь нелепого предположения. С учётом того, чем и как мне ранее приходилось питаться... я уж и не говорю, в каких условиях. Подробности опустим: они не очень аппетитны. Словом, ничто не могло испортить мне аппетита... если он был. А он был - всегда. Но - там, на Земле. А здесь его почему-то не оказалось, как будто бы он там и остался.
  Я принялся вспоминать - попутно с разглядыванием пока ещё попадающихся мне навстречу людей: хотелось ли мне есть так же ПОСЛЕ превращения в фантоморфа, как хотелось ДО? И пришёл к выводу, что, в общем-то, да, хотелось, но... Но не являлось ли моё желание поесть всего лишь оставшимся от прошлого тела атавизмом? А реально - по задумкам создавших меня (то есть моё тело) инопланетян - я вполне могу обходиться и без пищи и без воды несчётное количество дней. Потому что питаюсь, например, солнечным излучением. Или - напрямую - космической энергией. А то и - чем чёрт... то есть мои инопланетные создатели... не шутят - например, гравитацией. В конце концов, какая разница для человеческого сознания, откуда берётся энергия для питания его организма? Особенно если он освобождён от необходимости думать об этом и постоянно разыскивать себе пропитание. Не об этом ли мечтали многие поколения... в общем, многие поколения мечтателей именно об этом: освободить разум человека от поисков пищи насущной и переключить его на творчество, на создание нетленных произведений в музыке, литературе, искусстве... ну и в науке заодно.
  Но, как оказалось, и в этом случае у человека появляются - вернее, остаются - те же самые прошлые заботы, которые сопровождали всё его существование изначально. И в первую очередь - сохранение этого своего существования. То есть та же самая первоначальная и самая главная задача: выжить в любых условиях.
  
  Вдалеке забрезжила возможная цель моего увлекательного путешествия по улицам - забор, за которым явно просматривались очертания заброшенной стройки. В крайнем случае - приостановленной. И я прибавил шагу. Тем более что уже смеркалось.
  До осуществления моей глобальной цели - полного и окончательного уничтожения злобненьких пришельцев (это если придерживаться терминологии, навязанной нам добренькими пришельцами) - оставалось ещё очень и очень далеко. Как в пространстве, так и во времени.
  
  Скользя пальцами по доскам забора (тут с экологией, похоже, нормально: пластиком не пользуются, а железо экономят) - я быстренько обнаружил две шатающиеся в разные стороны заборины и, соблюдая все меры предосторожности, раздвинул их и пробрался на огороженную территорию.
  Дом встретил меня... да никак он меня не встретил - даже не пискнул. Да и нечем ему пищать было: он только появлялся на свет из бетонных панелей. Соответственно и ступеньки имел тоже бетонные. Щедро нагретые за день солнцем, сейчас они столь же щедро и отдавали это тепло, но я от всей души посоветовал бы им не торопиться: к утру наверняка похолодает. Впрочем... мне ли беспокоиться о теплоте ночлега? В общем-то мне и ночлег не особенно был нужен, однако же перспектива пробродить всю ночь по улицам мне почему-то не улыбалась. Нет, возможно, это что-нибудь и дало бы. Но, скорее всего, нет - если учитывать облавы в автобусах и недремлющие спецслужбы. А зачем лишний раз нарываться? И так ведь понятно, что он - лишний.
  Ну и потом: здесь, на задворках общества, часто встречаются люди, отвергнутые этим обществом, и узнать их мнение иногда бывает полезнее, нежели услышать официальную или общепринятую точку зрения. Проблему нужно изучать с разных сторон, и дно общества - одна из них.
  И я не ошибся в своих размышлениях.
  Пока я осматривал доставшиеся мне апартаменты, снаружи послышался подозрительный шорох и лёгкий хруст гравия под четвёркой борзых ног. А поскольку никаких скакунов поблизости не подразумевалось - вряд ли даже самая элитная коняшка возьмёт забор высотой два метра, - я сделал правильный вывод о том, что снаружи борзеют некоторые штатские личности, наверняка уже очень давно облюбовавшие данное строение под те же нужды, каковые хотел удовлетворить и я - а именно нужды ночлега.
  Срочно требовалось спрятаться... но где? Та куча тряпья и сплющенных картонных коробок, на которую я успел положить глаз и даже облюбовать в качестве подстилки, для укрытия не годилась решительно. Да и наверняка о ней приближающимся бомжам давно известно. А больше тут вряд ли кто мог появиться - не служители же закона, которых я удачно, но убей бог не пойму каким образом, обвёл вокруг не будем говорить чего, в автобусе...
  Пока я в бешеном темпе размышлял, что лучше: всё же спрятаться или тихонько придушить обоих, в надежде, что уж их-то тёплые трупы до утра не остынут и помогут мне скоротать холодающую ночь - моё тело сделало выбор за меня: шагнуло к стене и чуть ли не распласталось по ней... А, нет, не угадал: оно таким образом просто исследовало структуру материала. Хотя чего его исследовать: бетон есть бетон. А у бомжей с собой вряд ли имеются портативные анализаторы, способные произвести молниеносный анализ строительных материалов. Но у моего тела, очевидно, имелись свои соображения на этот счёт.
  Итак, я шагнул к стене (буду лучше говорить так, чтобы не выглядеть совсем уж собачкой на поводке) и слился с ней... Правда всего одним боком - правым. А сам вообще-то превратился в аналогичное же подобие стены, к которой прикоснулся: толщиной сантиметров восемь, а высотой - аж под потолок. Ширина лишь немного подкачала: сантиметров семьдесят, не больше. Не стена, а так - перегородочка.
  Ощущения у меня появились самые необычные: я никогда ещё не превращался в бетонную стену, способную, однако, видеть, слышать, и... ну да, наверное, и всё остальное.
  Стемнело совсем. Этого и следовало ожидать, судя по тому, на какую высоту днём забиралось солнце над горизонтом: очевидно, мы находимся если и не очень близко от экватора, то, во всяком случае, не очень далеко от него.
  Бомжи переговаривались между собой, но двигались на ощупь. Разговаривать они начали ещё на подходе к дому, и я прекрасно слышал все слова, которыми они между собой обменивались:
  - Так ты, Дорг, точно решил пойти наняться в Службу Охраны?
  - Куда уж точнее... Надоело по помойкам лазить. Разве я для этого свою деревеньку-то покинул?
  - Смотри! Про Службу Охраны всякое рассказывают...
  - Пусть рассказывают. Это ты привык по здешним помойкам лазить, а у нас в деревне...
  - Да слышал я, слышал уже! "У нас в деревне, у нас в деревне..." И что вы там, в своей деревне, имели?
  - Немного, согласен. Зато своё. А ты разве больше?
  - Ну... я... Куда он мог спрятаться, этот хлыщ? - второй явно решил сменить тему разговора. Но... Это он обо мне так, что ли? Нашёл хлыща! Хотя - да: что я знаю о них?
  - А ты точно видел, что он сюда пошёл?
  - Точно! Как чуял, гад, что мы здесь ночуем.
  - Так он что, сыщик по-твоему, что ли? Как его... частичный.
  - Частный, деревня! Сыщик не сыщик, а делать ему здесь нечего. Даже если он просто хочет переночевать... Ой!
  Это он врезался в меня.
  - Чёрт! Стенка откуда-то тут взялась...
  И тогда я упал на них... Предварительно, правда, уменьшив собственную высоту на метр и увеличив ширину до двух метров - ну, чтобы наверняка, не промахнуться и схватить обоих. Какая в результате этого стала моя толщина - как бетонной панели - я не присматривался. И не до того было, да и нечем, по правде сказать. По ощущениям - опять же - всё равно не меньше двух сантиметров.
  Им этого хватило. Да и не убил я их, только оглушил.
  И тут же меня охватило новое странное состояние. Я вдруг почувствовал себя здесь своим - как здесь, в городе, вот в этом конкретном доме и в этой будущей квартире - так и на всей планете.
  Поверх всех ощущений почему-то плавала некая досада на то, что вот кто-то припёрся на моё законное место и теперь его нужно... Но что именно нужно сделать с тем, который... и так далее, было пока неясно.
  Причём досада плавала почему-то сразу в двух экземплярах, очень похожих и в то же время как-то отличающихся друг от друга.
  Ну, дураком я никогда не был и таковым себя никогда не считал - даже наедине с собой и даже когда, случалось, обмишуривался. Просто делал глубокий вдох и говорил сам себе - про себя, разумеется, в обоих смыслах: "Ладно! Учтём на будущее!".
  Поэтому я сразу понял, в чём тут дело: я каким-то образом впитал в себя воспоминания, память этих бомжиков. Ну, каким-каким - благодаря способностям своего фантоморфного (фантоморфячьего) тела и... никуда от этого не денешься - и такого же в точности сознания. Ну спасибо, братцы-инопланетяне. Братцы по разуму, разумеется.
  Но противная земная составляющая моей личности тут же ехидно осведомилась о том, почему же это я раньше - когда прикончил пятёрку "студентов", не получил от них ничего? Ну, кроме того, что отыскалось в их карманах.
  На что я - теперь уже точно я, самолично - велел ей незамедлительно заткнуться и подождать. Подождать до тех пор, пока не откроются новые факты, появятся новые данные и сведения, а в совокупности - знания - о том... О чём - о том? Да обо всём! В том числе и о том о сём.
  А насчёт ответа на её каверзный вопрос я важно заметил, что, возможно, тогда я ещё не адаптировался как следует к условиям данной планеты, данного мира, потому и не мог ощутить его в полном объёме.
  А потом, поразмыслив, добавил, что это ещё неизвестно: получил ли я что-то от "студентов" или же не получил. Как-то же кондукторша меня приняла за целую компанию? Может, тогда сознания "студентов" держались снаружи меня - я-то ведь находился в человеческом облике. А сейчас они проникли внутрь, когда я в облике стены... В общем, какое-нибудь оправдание всегда можно найти, имелось бы желание для этого.
  Вернувшись в человеческий облик, я первым делом завесил окно и дверь найденным тряпьём - чтобы свет нельзя было увидеть снаружи, а потом и включил этот самый свет. Источник для него я обнаружил самый банальный: собственный лоб. Да, вот просто так взял и подумал: где бы мне взять света, чтобы немножко подсветить и помочь ребятишкам поскорее развязать языки - а он взял и вспыхнул. Да так удачно: словно прожектор малой мощности. Ну, или налобный фонарик - если оценивать чуть поскромнее.
  Однако приводить в сознание своих полуночных гостей я не стал: мне не к спеху. Да и прикасаться к ним не хотелось: они же со страху обделались. Поэтому разило от них, как от двух сортиров одновременно. Да и не было необходимости их допрашивать: я и так узнал всё, что они знали, причём мгновенно, без никаких усилий с моей стороны.
  Я оставил их там, где они упали - то есть где я упал на них - а сам отошёл к окошку, из которого по-прежнему веяло постоянной свежестью, несмотря на закрывающие его грязные тряпки.
  И стал ждать.
  Не скажу, что вскоре - да я на часы и не смотрел, пусть бы они у меня и были, - но бродяги зашевелились. Значит, ничего особенно важного я им не повредил.
  А вот внешний вид обоих, когда они, пьяно качаясь, уселись, подперев спинами стенку - встать они так и не смогли - мне совсем не понравился.
  Судя по их опухшим рожам и бездумным взглядам, а также по сочащимся изо ртов - едва ли не синхронно - струйкам слюны, оба стали полными идиотами. Клиническими. И я это не просто видел - я это ЧУВСТВОВАЛ. В переводе на общечеловеческий - знал абсолютно точно.
  Что же случилось? Откуда вдруг у меня появилось такое восприятие? Стресс, испуг? Такое бывает. Но... но тут скорее другое: мне помогло моё ощущение причастности к этому миру. А оно-то откуда-то взялось? Да вот отсюда и взялось - из этих двух милейших парней, поделившихся им со мной. Да нет, не поделившихся - отдавших мне всё до донышка...
  "Мне даже допрашивать никого не надо, - мелькнуло в голове. - Стоит лишь прикоснуться к кому-нибудь - и готово: он идиот, а я получаю всю его память. Что ж, очень удобно... И страшно - с той же общечеловеческой точки зрения". Но у инопланетян своя логика. И мне волей-неволей приходится ею пользоваться.
  Ну что же, по крайней мере, они остались в живых.
  Я вспомнил тех, кого допрашивал раньше и кого оставлять живыми не имелось возможности... и тихо выругался. Кто знает, как оно лучше? То ли жить полным идиотом, то ли сразу отправиться к ... в общем, куда-то туда, откуда вроде бы не возвращаются. Во всяком случае, так принято считать. Ну, уж мне-то, во всяком случае, ТОГДА было бы намного легче... И сейчас я малость пожалел, что не имел этой способности ранее.
  
  Погулив немного и попускав слюни, бомжи несколько успокоились: перестали вертеть головами, ударяясь друг о друга и слабо вскрикивая, уселись рядышком друг с другом...
  Но и тут не удержались от цирковых представлений - на мой взгляд: посидев спокойно не более пяти минут, они вдруг почему-то начали раскачиваться из стороны в сторону, причём абсолютно синхронно: то вправо, то влево.
  Однако через несколько минут идиллическая картина закончилась и их амплитуды раскачиваний вышли из синхронизации и заскользили кто во что горазд. А ещё через некоторое время они принялись регулярно ударяться друг о друга - поскольку стали качаться в противофазе. Но ударялись нежно: соприкоснутся - раздвинутся, совершенно беззвучно. Ну а как иначе? Они же плечами стукались, не головами.
  Потом... потом они одновременно запустили руки в карманы, повытаскивали оттуда какие-то несусветные объедки, воняющие едва ли не хуже, чем они сами, засунули себе в продолжающие слюнявиться рты - и принялись неспешно их посасывать.
  Увидев столь идиллическую картину, я несколько успокоился и повеселел: такие не пропадут! А может, и память у них со временем восстановится. У нас же бывали случаи полной человеческой амнезии с последующим возвратом воспоминаний, почему бы и тут не быть чему-то подобному?
  
  Ночь прошла незаметно. Бомжики, насосавшись заплесневевших огрызков чего-то непонятного, благополучно уснули, по-братски обняв друг друга, а вот мне не спалось. Не спалось и не елось: я понял, что больше ничего подобное мне не грозит. Ну разве только если я сам этого захочу. Да и то придётся больше имитировать желание есть, чем наслаждаться едой. Впрочем, я никогда и не был гурманом. Но это не отрицает возможности пожевать чего-нибудь - хотя бы для того, чтобы вспомнить вкус настоящей пищи и почувствовать себя прежним человеком. Короче говоря, я продолжал изучение самого себя, своего организма, его новых возможностей и привычек.
  А кроме этого я анализировал вновь приобретённые столь необычным (для меня прежнего) сведения.
  К сожалению, бомжи знали немного. Это оказались потомственные бомжи, в третьем, а то и в четвёртом поколении, рождённые и выросшие на свалках и в заброшенных подвалах. То есть об андерграунде города они могли рассказать - а я узнал - многое. А вот о жизни на поверхности - ну разве что где и в какое время лучше всего разжиться объедками или выброшенными за ненадобностью тряпками.
  Вернее, таковым "столбовым бомжом" (городским) являлся только один. Воспоминания же второго уходили корнями в деревню, находящуюся где-то далеко-далеко отсюда и которая отличалась от города - в его восприятии - только размерами. А так - столь же полуголодное существование, проистекающее из-за большой семьи и собственной слабости, как умственной так и физической, которые (слабости) и привели его в конечном итоге в город, где и дали возможность немножко поправить свои дела, поступив в Службу Охраны.
  Эта часть его воспоминаний и чувств была окрашена яркими радужными цветами осуществляющейся мечты, которую я растоптал таким безжалостным образом... Но, повторюсь, всё ещё может быть не так уж и плохо: если к нему вернётся память, он сможет повторить попытку и воплотить-таки свою мечту в жизнь. Не знаю, правда, хороша ли Служба Охраны настолько, насколько она выглядит с рекламного плаката. Скорее всего можно предположить, что тут кроется какой-то подвох... Но... это его мечта и его ошибки на пути её воплощения. Иначе вполне может оказаться и так, что я, наоборот, сам того не желая, отвратил его от большой ошибки. Впрочем, не стоит размышлять о неслучившемся.
  
  Кое-что полезное узнать мне всё же удалось - как о самом государстве, так и о жизни в нём. С довольно специфической стороны, конечно, но выбирать не приходилось.
  И поэтому я решил выполнить своё предыдущее желание: поступить в Службу Охраны... Как-то странно оно слилось с желанием этого бомжа. Может быть, фантоморф способен ещё и предвидеть будущее? Да ну, это уж полнейший бред! Желание изучить мир появилось у меня ещё в детстве, если уж говорить о нём - как у любого нормального человека.
  
  Утром солнце возникло на небе столь же ударно, сколь вчера скрылось с небосвода. И я понял, что мне пора осуществлять мои... наши планы. Последнее я подумал уже с иронией.
  Оставив мычащих и переползающих бомжиков с места на место на выбранном нами в качестве ночлега третьем этаже, я спокойным шагом выбрался из строящегося дома и, миновав запомнившиеся с вечера качающиеся доски, отправился по знакомому маршруту на вербовочный пункт Службы Охраны. Ну, или как называется у них то место, где из любого бомжа делают если не Защитника Отечества, то уж, по крайней мере, существо, максимально к нему приближенное. Или мечтающее стать таковым.
  Я понадеялся, что оставленные мной бомжики не выпадут из окна, благо в их мычании, на мой пусть и не музыкальный слух, появились обнадёживающие нотки: они будто бы уже начали переговариваться, но по-своему. Так, случается, у нас переговариваются либо вусмерть пьяные, либо после большого перепоя: мычать уже могут, а вот говорить - пока ещё нет.
  Путь, запомненный вчера от и до, не занял слишком много времени: не более чем через пятнадцать минут передо мной предстал всё тот же жизнерадостно улыбающийся идиот с пикой, пронзающий насквозь крокодилоподобного фолка. Ну, или нн"фолка - если верить моему первоначальному слуху. Но теперь плакат находился на стене приземистого одноэтажного здания с забранными решёткой окнами.
  В распахнутые настежь двери вербовочного пункта - не в пример вчерашнему - я входил, однако, слегка обоязненно. Так, на мой взгляд, и полагалось сюда входить деревенскому увальню, роль которого я намеревался сыграть.
  Да, совсем забыл сказать: свою предыдущую "хлыщёвскую одежду" - по мерке успокоенных мною бомжиков - мне пришлось заменить на нечто весьма похожее на их одеяния. И я лично к этому не приложил ни малейших усилий... Да, да, да: всё выполнил опять же мой носитель фантоморф: стоило мне подумать - а скорее вспомнить - что один из бомжиков собирался поступить на работу в Службу Охраны, как мои "хлыщёвские" - по словам тех же бомжиков - одеяния превратились в их же живописные лохмотья: со всеми дырами и прорехами в классическом стиле "гранж".
  Ну а чего я хотел, с другой-то стороны? Будь я в смокинге, думалось мне, меня вряд ли приняли бы на работу в эту самую Службу Охраны. Как оказалось, я значительно ошибся: несмотря на рекламу, а может быть, именно благодаря ей, туда принимали ВСЕХ желающих, а таковых обнаруживалось не так уж и много: в основном те, кто не успел разобраться, что же именно происходит с теми, кто не успел разобраться, что из себя представляет эта самая Служба Охраны и подал-таки заявление на вступление в эту самую Службу Охраны...
  Что, непонятно? Вот точно так же не понимал и я, когда попытался разобраться в том, что же всё-таки из себя представляет эта самая их Службы Охраны и что именно она охраняет... или же только собирается охранять.
  Короче, так: едва я подгрёб под вербовочный пункт и выразил своё желание вступить в доблестные ряды... ну, и так далее... Службы Охраны, как меня подхватили едва ли не под белые руки (хотя какие они там белые... - носитель постарался. С запахом, правда, переборщил, ну да чего уж...) и тут же возвеличили до небес, объявив едва ли не самым ценным кадром этой самой Службы Охраны...
  Что мне, впрочем, очень не понравилось...
  Но - обо всём по порядку.
  
  Итак, я взошёл "под сень берёз", то бишь на территорию Пятнадцатого вербовочного пункта Центральной Службы Охраны. Об этом мне доверительно поведал пикер-сержанит - как он представился, - здоровенный малый, сидящий за столь же здоровенным письменным столом, щедро усыпанным толстым слоем слежавшихся бумаг, бумажек и бумажонок самого разного размера, потёртости и конфигурации. Ну разве что бумажных самолётиков и журавликов с корабликами на нём не хватало.
  Своей широченной спиной пикер-сержанит наполовину закрывал ещё более обширные стеллажи, уставленные разноцветными папками - отдельными весьма пухлыми и солидными, а в основном совсем тоненькими и худосочными.
  Сбоку от пикер-сержанита стоял полунаполненный графин с захватанным грязными пальцами стаканом, из которого я бы не стал пить ни в коем случае даже в своей сегодняшней роли бомжа, а с другой стороны стояла прислонённая к стене пика - в точности такая же, как и на рекламном плакате.
  "Антураж, - подумал я. - Театральный реквизит".
  На моё удивление, никаких документов от меня не потребовали. И тем не менее...
  - Вы приняты, Дорг! - объявил пикер-сержанит, едва извлёк откуда-то из недр стола тонюсенькую-претонюсенькую папочку, напихал в неё несколько бумажек, завязал тесёмками - и поставил на полку.
  "А откуда вы знаете, что я Дорг?" - чуть не выпалил я. Но потом вспомнил, что так, вроде бы, называл один бомжик другого. Но откуда-то сам пикер-сержанит об этом узнал? А-а, так, наверное, тот бомжик приходил сюда на днях, узнавал предварительно... а сержанит запомнил! Ну и память у него, однако... А может, передо мной ещё одна загадка этой планеты? Ну что же, зато буду знать, как меня зовут. Но я же, вроде, не похож... или это мой носитель постарался? Жаль, что нельзя взглянуть в зеркало.
  - Следуй в каптёрку! - провозгласил пикер-сержанит: - По коридору направо, вторая дверь слева. Там тебе выдадут полное обмундирование и необходимую экипировку. Будешь числиться во втором взводе. Пока рядовым, разумеется.
  Я молча кивнул и отправился "направо по коридору", войдя в ту дверь, на которую мне указал пикер-сержанит из своего кабинета. Хм, а он, однако, не так уж и прост, если имеет кабинет с двумя выходами...
  Коридор передо мной открылся величественный, больше присущий какому-нибудь графскому, герцогскому, а то и самому королевскому замку времён средневековья. Я, правда, ни в одном из таковых не бывал, но предположить могу. И пусть говорят, что замки больше приспособлены для обороны, а не для комфортного проживания. Ну да! А оборона чем обеспечивается? Правильно, снабжением! А если хорошо снабжают, так отчего бы и хорошо не жить?
  По этому коридору свободно проехала бы телега. Две не разминулись бы, а одна проехала бы чётко, не задевая стен.
  А что до обороны, то её вполне можно устроить, перегородив проход опускающимися или же выпадающими из стен крепкими дубовыми щитами, торцы которых проглядывали то справа, то слева. И ещё плюс неизвестное количество всяких разных потайных сюрпризов в стенах, полу и потолке.
  Но для меня сюрпризом явилась моя неожиданная мысль: "Если я, то есть мой носитель (мне приятней было думать о себе как о главной фигуре здешнего действа), создал эти лохмотья из себя самого, то куда они должны деться? Мне ведь наверняка прикажут переодеться - раз уж я иду получать обмундирование. А потеря части своей массы... Или у носителей подобное предусмотрено?".
  И всё же мне было как-то не по себе: пусть я превратился в бетонную стену вместе со своим костюмом - который тоже являлся частью меня, хотя я не ощущал ничего неприятного, - а потом обратно в самого себя... То есть не означает ли это, что я просто обязан сохранять свою целостность и не растрачиваться по пустякам? Или масса потом восстанавливается... за счёт чего-нибудь? Еды, например, или ещё чего-то. Ведь, судя по моим возможностям фантоморфа, любая, даже самая мельчайшая частичка моего нового тела, обладала такими возможностями, что беречь её следовало как зеницу ока...
  Нет, как-то это всё пока что непривычно для меня.
  Отыскать "вторую дверь слева" оказалось очень легко - если не учитывать, что пройти по коридору пришлось изрядно. А вот отворял дверь я с трудом - она выглядела под стать коридору: не дверь, а ворота. По высоте. А так - одностворчатая и не очень, кстати, широкая. В полпрохода.
  В помещении, куда я вошёл, как оказалось к моему удивлению, толпилось несколько таких же, как я, новобранцев. Ну разве что выглядящих несколько попрезентабельнее. То есть лохмотья на них смотрелись не столь живописно, как на мне, а по сути лохмотьями и не являлись - так, заношенной и застиранной одеждой. Пускай и украшенной разноцветными латками с ног до головы, однако же имеющей и сохраняющей вполне определённую форму и не желающей от неё отказываться ни в коем случае. Это на мне тряпки охотно повторяли силуэт ближайшего предмета, подобно новейшему нашему маскхалату. Но тут уж мимикрирующие свойства моего носителя ни при чём: таковое свойство имели сами лохмотья. Нечто подобное этому явлению я заметил и на самих бомжиках: когда они сидели у стены, то будто сливались с ней, а попадая в угол, сламывались под таким же углом, повторяя его изгибы и неровности.
  Окон в стенах не наблюдалось - то есть каптерка наверняка не имела наружной стены. Хотя я могу и ошибаться: в замках вообще предпочитают минимум окон, особенно в нижних этажах: так проще обороняться. И наоборот: в самых верхних этажах окон и бойниц гораздо больше, дабы качественней стрелять по нападавшим А может, просто к свету тянутся.
  И, однако, недостатка в освещении каптерка не испытывала: стены и потолок сияли словно звёздное небо, только гораздо ярче. "И кто бы это устраивал тут точечные светильники?" - подумал я. А потом заметил, что отдельные светильники ПЕРЕПОЛЗАЮТ по стенам и потолку. "Так у них тут светлячки приручены! - восхитился я. - А чем же эти мелкие насекомые питаются? Или всякую разную моль поедают? Ну, молодцы!"
  
  Заправлял каптеркой толстый лысоватый мужичина в потертой форме - точь-в-точь как у пикера-сержанита, но без знаков различия. У того что-то виднелось на плечах, типа погон с эполетами, но не в виде витых шнурков, к которым все мы привыкли по историческим фильмам, а в виде узеньких коротких ленточек - наподобие нарезанного на кусочки новогоднего серпантина.
  - Щас принесут, - приговаривал он, похлопывая себя по выдающемуся животу. - Погодьте малость.
  - Та хочется ж малость приодеться, - кивал стоящий рядом с ним долговязый парень, чем-то слегка похожий на каптёрщика - наверное, тем же хитровато-глуповатым выражением лица. - Надоело эти обноски таскать! - и он щупал себя за одеяние на груди, слега оттягивая его от тела.
  С моим приходом каптёрщик оживился:
  - Орт! Ты только глянь на это диво! Видишь, во что он одет? И не парится ничуть! Вот с кого надо брать пример выносливости!
  Долговязый мельком взглянул на меня, скривил губы, но ничего не сказал. Я продолжал сохранять невозмутимое выражение лица, с которым и вошёл в каптёрку. Только заоглядывался по сторонам: надо же осмотреться, куда попал.
  Потолки уходили в заоблачную даль - метров на шесть. И стеллажи с разнообразными вещами устремлялись за ними вслед. Мне виделись перевязанные пачки гимнастёрок или чего-то подобного, вороха штанов, кальсон, портянок, войлочных сапог, штабеля сетчатых касок, вёдер, черенков лопат...
  На соседних полках стояли керосиновые или масляные лампы, лежали запылённые пирамидки свечей, кусков мыла, чего-то упакованного в серую бумагу, аккуратные мешочки с чем-то сыпучим, бутыли тёмного стекла с непонятным содержимым и светлого - с тёмной жидкостью.
  И чего мы ещё ждём? Тут же вон сколько всякого добра? Или каптёрщику лень лезть на такую верхотуру? Ну ещё бы, с его-то весом...
  Я уже собирался, раздумывая, не предложить ли мне свою кандидатуру для путешествия по стеллажам, как открылась ещё одна дверь - не та, через которую вошёл я (ага, так у них тут во всех помещениях, что ли, минимум два входа?) - и в каптёрке появились два вороха одежды на едва видневшихся из-под ворохов ножках, удерживаемые двумя парами сцепленных рук.
  - Наконец-то! - высказался каптерщик. - Бросайте сюда!
  И он указал на широкую засаленную тахту, на изголовье которой лежало свёрнутое валиком зелёное одеяло, слегка промятое до полуовала.
  Вороха одежды, осторожно переступая, пододвинулись к тахте, повернулись, показав тугие гимнастёрочные спины с проступившими на них неровными пятнами пота, перепоясанные внизу ремнями, и разжали руки. Вороха рухнули на тахту, обнажив покрасневшие от натуги физиономии.
  - Пшыть! - скомандовал каптёрщик, подтвердив команду лёгким взмахом руки. Принёсшие испарились через ту же дверь, через которую вошли.
  - Переодевайтесь! - прозвучала новая команда, уже относящаяся к нам. - Свои тряпки бросите в тот ящик, - новый царственный жест указал на раскрывший тёмный зев грубо сколоченный ящик с ручками носилок по бокам.
  - Да тут полное самообслуживание! - прошипел я, подходя поближе к богатой тахте. - А как насчёт подбора своего размерчика?
  - Разберётесь! - ещё один царственный взмах рукой. Ого! Да у него ушки как у локатора! С таким нужно держать своё ухо востро.
  Я пристроился у одного вороха, с другой мне составил компанию долговязый. Я перебирал кучу тряпок лениво, больше раздумывая о том, как сделать вид, что бросаю свою "старую" одежду в ящик для мусора, а самому исхитриться и затолкать её за пазуху. Ну а там уж она каким-нибудь образом всосётся внутрь меня... Так, во всяком случае, мне думалось. Долговязый перебирал обмундирование сосредоточенно, то и дело прикидывая одну деталь за другой к своим непомерным конечностям и разочарованно опуская обратно в кучу.
  Мне оставалось подхватывать забракованное им, совершать подсмотренные у него же действия и либо повторять его отбрасывающий жест, то ли, изобразив удовлетворённое хмыканье, складывать по левую руку от себя.
  У второй одёжной кучи столпилось сразу трое, с азартом и ожесточением копаясь в растревоженных стопках белья и прочих причиндалах. Это и послужило источником конфликта:
  - Это моё! - послышался возмущённый вопль, а вслед за ним - шум потасовки.
  - Бац! Бац! - зазвучали удары.
  - А ну, прекратить! - рявкнул каптёрщик. - Живо! На всех хватит. Я приказал взять с запасом!
  Подравшиеся, злобно зыркая друг на друга, подтягивали поближе к себе прихваченные в схватке трофеи. Кровь никому не пустили, но места ударов потирали оба.
  - Переодевайтесь, - снова дал отмашку каптёрщик, - пора в оружейку.
  Отвернувшись друг друга, все принялись молча натягивать на себя новое обмундирование, сбросив старую одежду.
  Я управился первым - сказались долгие годы тренировок, а может и фантоморф помог - и с кучей своей бывшей "одежды" подошёл к ящику. Больше всего я боялся, что ящик окажется пуст и кто-нибудь из следующих за мной может что-то заподозрить. А потому успел два раза выругать себя за торопливость.
  Но ящик оказался заполненным почти наполовину и мои опасения потеряли под собой почву. Однако и спрятать бывшую "одежду" за пазуху не получилось. Но не потому, что фасон новой формы не позволял или не нашлось места, а совсем по иной причине. Нет, я честно закрыл собственной спиной обзор продолжающим одеваться будущим сослуживцам. И успел оттопырить ремень, чтобы затолкать ком обносок под гимнастёрку. При этом позабыв, что буду выглядеть очень нелепо с выпирающим животом, появившимся вдруг неизвестно откуда. Впрочем, я надеялся как-нибудь поаккуратнее разгладить его, чтобы не слишком бросалось в глаза.
  Но одежда повела себя совершенно необычным образом. Или это я сам повёл себя так? Наверное, постарались оба: зажатый в моей руке свёрток практически мгновенно просто всосался в держащую его руку, никак не изменив ни её, ни меня.
  "Ни хрена себе!" - чуть не вырвалось у меня. Да-а, я продолжаю удивлять себя на каждом шагу. Что-то будет дальше?
  А дальше нас повели в оружейку. Сам каптёр и повёл. Предварительно закрыв внутреннюю дверь на широкую и толстую щеколду, а входную - на увесистый и солидный висячий замок. Два раза провернув фигурный ключ в недрах замка, он сунул это чудо инженерной техники в среде отмычек в боковой карман надетой поверх гимнастёрки куртки и мотнул нам головой:
  - Пошли, доведу вас...
  Нестройной гурьбой будущие воины двинулись за временным командиром.
  - Принимай новобранцев! - каптёрщик стукнул кулаком в небольшое окошечко на окованной железом двери и оно моментально отворилось.
  - Чего тебе? - спросил появившийся в окошечке нос.
  - Действуй! - коротко дунул в нос каптёрщик и гордо прошествовал мимо. Нос повернулся сначала влево - вслед возмутителю спокойствия, затем вправо - на нас, и дверь приоткрылась.
  - Заходите! - проговорил обладатель выдающегося носа, отступая в сторону и давай нам возможность пройти. Нос он задумчиво почёсывал.
  Ничего себе! В оружейку, в святая святых - и пускать неведомо кого! Новобранцев, не нюхавших пороха, не принимавших присягу... Моё армейское существо было возмущено если не до полного предела, то весьма и весьма. Сильно подняться возмущению не давало любопытство: вот прямо сейчас я увижу все... ну, пусть и не все, но хотя бы некоторые... воинские секреты этого мира!
  Но в оружейке, куда я вошёл почему-то последним, меня ожидало жуткое разочарование. И я понял, что рекламный плакат Службы Охраны являлся не чисто символическим изображением схватки с нн"фолком, а самым что ни на есть реальным: нам выдали пики.
  К пикам прилагались ещё какие-то закорючки с цепочками и блестяшками - не то брелоки, не то амулеты - и нечто похожее на старинные шахтёрские лампочки с сеточкой вокруг, подвешиваемые на крючках. Оружейник показал, как их крепить к ремённому поясу.
  - И это всё? - изумился я, повертев в руках пику и не выдержав напора недоумения.
  - А чего бы ты ещё хотел? - с усмешкой осведомился оружейник.
  - Ну-у... - затянул я, лихорадочно пытаясь что-нибудь наскоро придумать и ругая себя за длинный язык, - камни какие-нибудь...
  Оружейник едва не заржал:
  - Камни ему! Га-га-га! Деревня! Тут тебе не ситов по болотам бить. Иди уж... вояка!
  Вооружённые пиками и лампочками, мы выбрались во внутренний дворик замка и присели на каменные скамьи. Я заозирался вокруг: не часто попадаешь в средневековые замки. У нас в России с ними вообще не очень, а по заграницам я не ездок. Так только, если "Когда страна быть прикажет героем...", а самому туда ездить не к чему, незачем и не за что.
  Серые стены из обомшелого давно высохшим мхом кирпича вздымались ввысь, маня экстримом паркуровцев и "чистых" стенолазов. Никогда не понимал таких: лезть на стену в здравом уме, без приказа... Впрочем, это их дело: пусть карабкаются, лишь бы меня не заставляли...
  - Ну ты, Дорг, и выдал! - неожиданно нарушил тишину долговязый. - Камушков ему захотелось. Ты бы ещё коровьих лепёшек попросил!
   А я-то надеялся, что он немой. Но... откуда он-то знает моё имя? Перекличек между нами каптёрщик не устраивал, никаких списков оружейнику не передавал - да и сам не получал их от пикер-сержанита. Так откуда же? Не на лбу же у меня написано моё имя?
  Я украдкой, исподлобья, оглядел рассевшихся на каменных ступенях "товарищей по оружию". Сейчас-то на лбах ничего нет, да и раньше что-то не замечалось, но, может, появляется время от времени? Словно сигнал "свой-чужой". Да, но я-то - "чужой"...
  И я почувствовал, как во мне что-то сжимается... а вот когда надумает распрямиться - вот тогда я не позавидую собравшимся. Но пока приходилось "включать дурочку":
  - А я чё? А я ничё... - а сам в это время лихорадочно просчитывал варианты: что я сделал не так или что не сделал так, как надо? - У нас в деревне завсегда камнями пользуют... - какое бы ещё завернуть словцо, с таким вывертом, чтобы меня и впрямь посчитали дремучей деревенщиной? Но и сказанного оказалось вполне достаточно.
  - Чё... ничё... - передразнил другой "сослуживец", сворачивая на коленке некое подобие самокрутки "козья ножка", которые, бывало, курил мой дед, когда я приезжал к нему в деревню. То есть курил-то он их всегда, просто я видел его курящим только когда приезжал к нему. - Тут тебе не деревня, понимать надо!
  - Да я ить понимаю... иножды, - "признался" я.
  - "Иножды"! - фыркнул кто-то позади меня. - Ну истинно деревня деревней!
  - Ладно, оботрётся, - махнул рукой третий, продолжая потирать свежий фингал под глазом - ага, так это один из тех, что устроили свару из-за одежды. - Сам-то давно "цокать" перестал?
  - А цо? - ехидно спросил второй и тут же рассмеялся, приглашая всех последовать за ним, что все благоразумно и сделали. Я нерешительно присоединился - сыграть нерешительность помог процесс раскуривания "козьей ножки": парень поджигал самокрутку чем-то вроде автомобильного прикуривателя - во всяком случае раскалённый конец стержня я увидел отчётливо. И заполыхала "козья ножка" сразу. Он помахал ею в воздухе, чтобы сбить откровенное пламя, и сунул стержень в обломок керамической трубки, висящий на поясе.
  Вот это да! И как оно вяжется с таким оружием? - Я посмотрел на пику в своих руках. - И с автобусами с громкоговорящей связью? Не говоря уже о висящих в университетской аудитории явно телевизионных панелях? Правда, тогда не работающих - по причине перемены, что ли?
  - Жрать охота! - объявил стоящий сзади. Я довернул голову. Ага, это второй участник схватки: запёкшаяся капелька крови у левой ноздри.
  - Щас пойдём, - успокоил его курящий. - Докурю вот только...
  - На обед! - послышался голос из распахнувшейся двери.
  - Во! Прям как тебя услышали, Густ, - усмехнулся долговязый.
  Да откуда же они знают-то имена друг друга! Нет, ну ладно: они все местные, могли как-то и познакомиться. Но моё-то откуда?
  Потянулись в столовую. Не слишком торопясь, как бы показывая, что, мол, эка невидаль - обед. Да нам, может, и вообще есть не хочется...
  Но раздувающиеся ноздри, улавливающие абсолютно все доносящиеся до них запахи, говорили об обратном. И, казалось, тянули новобранцев за собой, подобно самолётным воздухозаборникам.
  Внутренность солдаитской столовой - уж для простоты назовём её так - мало чем отличалась от подобных помещений на Земле. Да и на других планетах, я уверен, окажись я там, встретилось бы подобное архитектурно-интерьерное сходство.
  Разница окажется, может быть, лишь в количестве сидящих за столами людей - в зависимости от того, какое штатное количество человек... ну, или существ, бойцов, воинов, считается у них в самой низовой структуре армии. Вот как у нас: отделение - десять человек, потому стол и рассчитан на десятерых.
  Так и тут: ряды одинаковых длинных столов, соответствующие им скамьи по обе стороны, бачки с пищей (здесь их заменяли обширные керамические корчаги) и уже расставленные на столах керамические же миски.
  Ноздри моих сотоварищей продолжали раздуваться, и они с удовольствием опустились бы за первый попавшийся к выходу стол, где уже дымилось в корчагах какое-то варево.
  Но нам указали за пустой стол - тщедушный солдаитик с синей повязкой на голове, заменяющей ему стандартный головной убор. Похоже, дежурный.
  - Садитесь здесь. Сейчас принесут. Мы же не знали, сколько вас будет, - пояснил он, уже удаляясь.
  - Да, как же, не знали они, - пробурчал "сослуживец с фингалом", - каптёрщик-то наверняка доложил, что нас пятеро...
  - Так вон уже и несут! - обратил его внимание вдаль долговязый. Ещё бы: ему сверху всех видней!
  По проходу между столами неторопливо шествовали ещё двое солдаитиков в таких же синих повязках на головах. Один важно нёс перед собой большую дымящуюся корчагу, второй - стопку глиняных мисок и букетик деревянных ложек.
  - Каша! - блаженно улыбаясь, произнёс долговязый, едва не ткнувшись носом в горшок. Все одобрительно засопели. Мне тоже пришлось изобразить интенсивный энтузиазм.
  - Обожаю кашу! - протянул фингалистый, ещё раз потрогав под глазом.
  Дежурные брякнули корчагу на стол, простучали мисками и оделили каждого ложкой. "Ещё бы расписку потребовали", - подумалось мне. Очень уж солдаитики бережно к ним относились. По счёту принимают, что ли?
  - Чур, я развожу! - выпалил долговязый.
  - А чё ты? - неприязненно спросил фингалистый, снова потерев под глазом.
  - Да ладно, Торг, пусть разводит. Больше, чем в него влезет, не съест, - наконец-то отметился и самый молчаливый.
  - Ага, вон он какой длинный! Весь горшок и войдёт...
  Но длинный уже завладел черпаком, ручка которого едва высовывалась из корчаги, и принялся накладывать кашу. Каждому - ровно по одному черпаку.
  - А чё так мало? - снова возмутился фингалистый.
  - Останется - добавлю, - невозмутимо произнёс долговязый.
  - Да, ты добавишь... - Но молчаливый хлопнул его по спине и фингалистый замолчал.
  А долговязый действительно прошёлся по второму кругу и добавил каждому ещё по половинке черпака. Себе скинул ещё и поскрёбышки, но все промолчали, включая фингалистого - очевидно, такое считалось в порядке вещей. Но после первой ложки он мстительно произнёс:
  - Следующий раз я буду разводить!
  Долговязый молча пожал правым плечом - мол, разводи, мне-то какое дело, я не против.
  Я взял ложку и прикоснулся к каше. Есть мне не то, чтобы не хотелось - я бы вполне мог обойтись и без еды, случись такая необходимость, - но для конспирации приходилось делать всё то же, что и остальные. Ну и потом: я надеялся, что тело фантоморфа сможет переработать и кашу во что-нибудь полезное для себя. Не всё же время гравитацией питаться... ну или что там забили для него инопланетяне в качестве источника энергии? Да и привычки человеческие мне бросать пока не хотелось.
  Но ел я неторопливо, обстоятельно - как и полагается, на мой взгляд, принимать пищу деревенскому парню, под которого я пытался здесь закосить. Ел - и бросал короткие взгляды по сторонам, знакомясь с прибывающим в столовую воинским контингентом.
  Входили поотделённо, без особого шума рассаживаясь за длинные столы и доставая откуда кто где спрятал деревянные ложки. Понятненько: это и нам придётся брать свои с собой. "Как в добрые старые времена..." Антисанитария, однако.
  На наш стол косились, но по-разному. Я сначала как-то не обратил внимания, а потом понял, что за этими неодинаковыми взглядами что-то кроется и стал присматриваться уже более пристально.
  Одни просто скользили по нашему столу равнодушным взглядом, другие злорадно ухмылялись, третьи смотрели угрюмо и чуть ли не печально: как я определил для себя, взглядом Герасимовской Муму, которой чётко объяснили, что свобода - это осознанная необходимость... И она полностью прониклась всем величием и серьёзностью данного момента.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"