Трифонов Даниил Александрович : другие произведения.

Ворон

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Поход за богатством и почётом в любой миг может обернуться бесславной смертью на чужбине. И даже если ты один из лучших полководцев и воинов Руси, это не значит, что её костлявая рука тебя минует. Но в случае Ворона, это не конец, как бы он не желал покоя. Ему придется послужить уже не князю, а нечистым силам, будучи посаженным на цепь, выкованной из страсти и надежд. Но такая служба, противная природе воина терзает изнутри, грозя лишить остатков мёртвого рассудка.
  Сквозь невесть откуда взявшийся чёрный дым, смешанный с поднятой дорожной пылью и ночной студёной мглой не пробивался ни единый лучик света. Лишь светильник на телеге позволял хоть что-то разглядеть. Но что толку, если из-за этой чёрной стены ото всех сторон доносились скрежет железа и крики раненых, свидетельствуя, что торговый обоз и его хозяин окружены врагом? И эта тьма... купец не сомневался, это не какой-нибудь грабёж, - пришли не за товаром. Впрочем, скоро звуки битвы стихли и от этого всё казались ещё хуже.
  Из-за завесы вышли четверо бойцов, встав вокруг телеги. Пятый вынырнул из... нет, был соткан самим дымом, обретя живую плоть. Он приблизился к повозке, не глядя отразил удар охранника ленивым движением меча. Затем плашмя огрел противника по шлему, оглушив его, чем окончательно сломил сопротивление. И сделал ещё шаг.
  Бездушные глаза уставились в наполненную страхом душу торгаша. Мгновение, и так же из дыма соткался сгорбленный уродец, прыгнувший в телегу, в которой уже не осталось никого кроме купца. Взмахнув вожжами, он повернул голову назад.
  - Ты знал, на что шёл, - противно прошипел он и привёл в движение телегу.
  Воин же молча усадился на вырастающую из возникшего на земле праха лошадь. Её появление заняло немного времени и, как только всадник оказался в седле, он ринулся вперёд повозки, указывая ей путь.
  Когда завеса спала, немногочисленные нападавшие успели скрыться, не понеся потерь. Зато стража не досчиталась многих, но, главное, пропал их наниматель. Телега, разбитая на множество частей, нашлась впереди. Но следов так и не нашли, похитители словно сквозь землю провалились... и похоже, так оно и было.
  А между тем купец находился сам не зная где. Стоя на коленях среди густого леса, он взирал на воина, уродца и ещё одного человека. С ухоженным лицом, в дорогой одежде и с чёрными глазами, похожим на бездну, готовую поглотить несчастного в мгновенье ока. Всё, кроме бездны в этом господине было знакомо похищенному торгашу. Знакомство то было не из приятных и, исходя из прежних разговоров... пленник догадывался, чем заслужил столь невежливый приём.
  - Ну, что, Илья, ты не прислушался к моим словам? Едва успели тебя перехватить. Но ты, поди, не думал, что мне это удастся?
  Купец мотнул головой в ответ.
  - Ты был богат, влиятелен, теперь ты здесь, - мужчина вскинул руки к небу. - И ты в моей власти. Отдашь что я хочу, будешь мне служить, и я тебе оставлю жизнь и твоё добро...
  Илья вновь мотнул головой.
  - Не хочешь? - он повернул голову в сторону и, о чём-то задумавшись, задержал взгляд на мече воина, но, затем, махнул рукой и произнёс: - Ну и ладно! Не очень-то хотелось. Главное, ты не будешь стоять у меня на пути. Прощай.
  В то же мгновение горбун исчез, а оставшиеся похитители вскочили на пепельных лошадей и понеслись куда-то. Уверенность, разящая от них, что он здесь не найдёт людей, ледяными каплями впиталась в кожу.
  - Тебе его не жалко, Ворон? - спросил тот, кто обрёк торговца на голодную смерть или встречу со зверем.
  - Мне никого не жалко, дух, - равнодушно ответил ему воин.
  - Мне тоже. Каждого из нас волнуют только два человека: меня - я, тебя - ты, обоих - моя дочь. Кстати о тебе...
  В этот раз взгляд витязя стал живее.
  - Есть человек, - продолжил дух. - Я теперь помогаю ему в одном очень крупном деле. И его нужно избавить от кое-каких забот. Покончишь с этим, и ты свободен. Последняя твоя услуга мне.
  
  ***
  Пустынный город. Камни на сухой земле. Лишь ветер лениво перебирал песок, словно старик свои гнилые чётки. Стены растворялись в раскалённом однообразии действительности, дрожащей под ударами горячего светила.
  Город был покрыт скукой словно пылью. Её решили развеять люди, добавив к желтизне песка чёрно-красные полоски крови. Стройными рядами шли полки к этим стенам. Раздался крик и вмиг взъярился ветер. Мешая то защитникам, то нападавшим, он каждому бросал песок в лицо. Кому он больше преподнёс помех не важно, пришлые в итоге победили. Город пал, и кровь текла будто вино из опрокинутого кубка, она казалась продолжением кровавого светила, скрывающегося за горами вдалеке.
  Над городом уже кружилась стая воронья. Они всё ждали, предвкушая славный пир, который приготовили им люди. На птиц из окон разграбленного дворца сейчас взирал победитель, позаимствовавший у них для себя имя. Ворон - предвестник смерти, вновь оправдал прозвище, как, впрочем, делал это прежде, даря погибель всем своим врагам.
  Он с ближайшими соратниками шёл вперёд, через многочисленные залы, набитые золотом и серебром. Взирая на все эти богатства, воин как будто опьянел, представляя, как с этой добычей они вернутся. А может быть, остаться и прибрать к рукам владение? Возможно, стоит приглядеться к этим землям, оценить угрозы, может, не придётся уходить? Да, мечты кружили голову не хуже мёда, но, как известно, не всем им сбыться суждено.
  Внезапно двери распахнулись, и выяснилось, что праздновали победу зря. Горстка мужчин пряталась во дворце, видимо, надеясь сбежать из города под покровом ночи. Мгновение раздумий и стрела летит вперёд. Полукруг, очерченный мечом из ножен, прервал её полёт, и та сломалась пополам. Но остальные летящие убийцы было некому отбить, соратники Ворона были не настолько быстры как их предводитель... они были отмщены, но тел никто найти не смог.
  Тело... тело воеводы исчезло, не найденное ни во дворце, ни в городе, не вокруг него. Оно стояло где-то... в темноте, само, без чьей-то помощи... почти.
  - Ты кто? - прошептал воитель мертвецки холодным голосом.
  - Ярость, жадность, боль и страх, - протянул незнакомец, смакуя каждое слово отдельно от других. - Всё в одном. Ты что из них предпочитаешь?
  - Отдых.
  - Прости, такой товар не завезли. Довольствоваться придётся тем, что есть.
  Никто не нашёл тела воеводы... никто кроме бродяги, знавшего о смерти больше остальных. Он улыбнулся, найдя того, кого столь тщательно искал. Этот воин сможет заплатить за возвращенье к жизни. Не только золото, полученное при грабеже, пошло колдуну на пользу, но и ему на службу заступил сам Ворон, - искуснейший из воинов Руси.
  
  ***
  Над одинокою избой, стоящей среди леса нависали ветки, из которых словно соткано единое тёмное полотно, скрывавшее от солнца это место. Чёрный конь вышел из-за деревьев к дому, неся на себе полуживого всадника, по плечу которого стекала густая кровь. Приблизившись к крыльцу, тот медленно спустился и тут же был подхвачен тенью, выросшей из-под земли.
  Нечистый дух понёс раненого воина в избу, ругаясь грязными словами, сплетая их в такие выражения, что не каждый поймёт значения всех богохульств, произнесённых на разных языках. А кто поймёт, устыдится перед своим богом лишь за то, что он это услышал. И почти наверняка поймёт, ведь оскорбления летели в сторону самых разных сил, так что почти всем досталось. Но, витязя не смущала помощь столь отвратительного существа, он явно знал, куда бежать после пораженья в неравной битве.
  - Давненько я тебя таким не видел. Когда ты в последний раз так нарывался?
  - Не помню, - хриплым голосом ответил воин. По всему было видно, что он умирал, и силы были на исходе, только ему как будто не впервой, слишком безмятежным был его ответ.
  - Вот и я не помню. По первости ты ещё попадал в такие передряги, но потом ты набрался опыта и стал мудрее. Садись... вот так, - тень помогла мужчине сесть на скамью, отпустив его и отойдя назад, осматривая того чуть вдали. - Моя дочь скучает по тебе.
  - Я по ней тоже. Когда ты её вновь покажешь мне?
  - Прямо сейчас. Вот и она.
  Послышались шаги у входа, и из темноты вынырнула молодая девица в синем платье и охапкой полевых цветов. Увидев воина, она ахнула, выронила цветы на пол и в несколько шагов стремительно приблизилась к мужчине. Испуг ни чуть не исказил прекрасных черт её лица, лишь выделив голубые, словно васильки глаза, чудесно сочетавшиеся с бледно-снежной кожей. Золотые волосы растрепались, но не это занимало всё внимание красавицы, а умирающий витязь, в измученном взгляде которого отражалось счастье.
  - Он ранен. Опять, - в голосе духа послышался смешок. - Помоги ему.
  - Но... я не умею, батюшка.
  - Умеешь. Я тебя всему, что тебе нужно, научил. Осталось доказать это... хотя бы для того, чтобы однажды не допустить его безвременной кончины. Время на исходе и отныне, за его раны расплачиваться будешь ты.
  С этими словами тень растворился в темноте, а девушка прикоснулась к плечам мужчины. На лице воина отразилась боль, а образ красавицы стала нечётким. Руки её стали длинными, превратившись в ветви, тянущиеся к телу. Девица всё меньше походила на себя, теряя стойкий образ, который расплывался маревом, словно раскалённый воздух. Всё больше она обволакивала тело воина, лишь умножая его страдания. Ещё мгновение, и она растворилась в одно чёрное облако дыма, окутавшее мужчину целиком.
  
  ***
  Стервятник тщетно вглядывался во тьму, распространившуюся под кольчугой наслоившихся ветвей деревьев. Мгла скрывала происходящее в лесу надёжней самых крепких стен, ни свет, ни запах, ни единый звук был для падальщика недосягаем. Сколько бы ни кружил разбойник над этим покрывалом, всё было бесполезно, надеяться, что заклятье колдуна спадёт само, было неразумно. Оставалось лишь смириться с тем, что внизу его ждёт неизвестность.
  - Мне ничего не угрожает! - воскликнул он, меняя направление пути.
  Ныряя в пучину мрака, Стервятник знал, что это правда, но всё равно невольно ждал подвоха от этого нечистого мирка.
  Приземлился он неловко, прорвавшись с хрустом сквозь ветки, осыпав землю не только кучей листьев, но и собственными перьями поверх всего. Преображаясь в человека, он услышал раскатистый хохот, доносящийся из-за спины. Немного ошибся разбойник с местом, где стоит избушка, оказавшись шагах в полутора десятков перед ней.
  - Ты как всегда падаешь с неба на голову, да ещё по-глупому снося всё на своём пути.
  Стервятник обернулся.
  - Уж лучше так, чем верхом на лошадях, друг Ворон.
  - Тем ни менее, победы это тебе не принесло.
  - По крайней мере, я не ранен, да и соратники мои при мне.
  - Трусливая уловка твоего друга Соловья, - Ворон пренебрежительно взглянул на место, откуда ещё недавно ручьём сочилась кровь. - Одна царапина.
  - Меня бы он не смог даже оцарапать, - с усмешкой бросил собеседнику Стервятник. - Твоя самоуверенность граничила с самонадеянностью.
  - Мне он в открытом бою тоже не соперник. А вот тебя потрепать, я думаю, он в силах. Ты зря считаешь себя лучше него. Твои уловки ему известны. А уж если говорить о нас с тобой... - Ворон коснулся рукояти своего меча и взгляд и голос стали подобны льду. - Мы оба знаем, кто из нас в бою останется в живых.
  - Я не ссориться пришёл, - умерил пыл разбойник, становясь мрачней. - Я предлагаю нам объединиться. У нашей дичи появляются друзья.
  - У дичи? - усмехнулся Ворон.
  - Да. Мы с тобой гончие своих хозяев. А наши цели - это дичь, которую нужно принести.
  - Нет, мы не гончие, - качая головой, возразил витязь. - Ты - падальщик, я - воин. Нам не сойтись и хозяина у меня нет.
  - Вот как? А как же...
  - С колдуном у меня есть уговор. Но я ему не подчиняюсь. Я вольный воин, живу в согласии с законом чести. И со щенком я справлюсь сам!
  Не дожидаясь от Стервятника ответа, витязь развернулся и ушёл обратно в дом. Стук закрывшейся двери стал точкой в этом разговоре, у падальщика здесь не оставалось дел. Взглянув на тёмную пелену над кромкой леса, разбойник скривился, представляя, что через неё опять придётся пролетать. Но делать нечего, раскинув руки, он вновь преобразился, взлетая в вышину.
  
  В доме царила необычайно уютная темнота, нисколько не мешавшая мужчине видеть. Открытая распахнутая настежь она была проницаема для человеческого взгляда, будто сама указывала тому путь и избавляла от всяческой необходимости в лучине. Воин не встречал её сопротивления. Тьма колыхалась, расступаясь перед ним, и чувствовалось, что она здесь лишь служанка.
  Сев в кресло, Ворон увидел, как в комнату зашла та, кто исцелила его от кровоточащей раны. Быть может, она спасла ему тем самым жизнь, но если так, то воин знал, что это случилось не впервые. Только недавно Дарёна восстановила его тело, а когда-то... зажгла в его душе потухший свет.
  Тьма снаружи, свет внутри. Это противоречие смешило его самого. Благодаря усилиям отца любимой, Ворон почти что весь состоял из темноты. Та кралась к его сути, тянула щупальца, но еле заметный огонёк ещё держался глубоко внутри. Заметный лишь немногим. Ей, да ему, и то, он сам порой не мог бы поручиться, что видит свет в своей душе.
  - Ворон, сколько ты ещё ему послужишь? Сколько будешь подставлять свою жизнь под лезвие меча? Ты помнишь, мы ведь хотели сбежать отсюда вместе?
  - Почти не помню, - ответил воин, как будто бы он был не здесь. Оперев локоть на подлокотник, он стал тереть висок. - Воспоминания словно дремучий лес... как этот лес! Протягивая руку к прошлому, я нащупываю тьму. Касаюсь леса, который предстаёт передо мной. И с каждым днём, мне кажется, в нём прибавляется деревьев. И что за ними солнца больше нет...
  - Не говори так! - девушка рухнула на колени перед сидевшим в кресле мужчиной, хватая его руки, гладя их своей рукой. - Мы ещё увидим солнце. Вместе. Только дай нам с тобой срок!
  - Когда? - немного возвращаясь разумом обратно в тело, он произнёс чуть слышно. - Мы связаны теперь с тобой сильнее, но это не поможет нам сбежать из плена твоего отца. Наш договор закончится, когда я сослужу службу, но я должен выторговать твою свободу, а я лишь воин, не купец.
  - Он нас отпустит. Я это знаю. Он не сможет вечно приказывать тебе. Ведь я стану скоро старше, а значит, у него не будет власти надо мной.
  - Надеюсь. Надеюсь и на то, что доживу до этих дней.
  - Не хмурься, милый. Давай, мы лучше вспомним... что-нибудь... к примеру, как встретились с тобой.
  - Как встретились?
  - Да. Мы вместе пройдём с тобою этот лес.
  - Как встретились... я и не помню... постой! Кажется, я начинаю вспоминать!
  
  ***
  Бесчисленные битвы были смыслом жизни. Круговорот клинков безумным вихрем похищал людей из их родимых мест. Подхватывал тела: живых и мёртвых, - всё едино, забрасывая в общий для них всех котёл. Скрежет железа, гром щитов гудели в голове даже когда стихало всё вокруге. Война редко отпускала из своих объятий. Лишь небольшая передышка ожидала воина между сражений и Ворону теперь казалось, что времени на отдых выдаётся меньше чем давалось в прошлый раз.
  Но свет настиг воителя и в этом затянувшемся смертельном танце. Прорвался сквозь стену сотканную из вражеских знамён и отразился от кровавого железа, блеснув в глаза и ослепив... и дав прозрение тому, кто раньше кроме гибели и криков боли ничего в этой жизни не узнал. Внимание мужчины привлекло сияние в чужих глазах, те искры, что внезапно вспыхнули и обожгли. Не больно, нет. Приятно.
  Затем раздался смех и скромная улыбка сдержано и нежно поделилась теплотой, несмотря на то, что губы эти были ледяными. Но он согрел их, а Дарёна наполнила теплом его разорванную душу. Тело само восстанавливалось к битве, но те другие раны были неизменно глубоки. До встречи с ней. Она умела исцелять, но помогало им вовсе не это...
  Зато отец, взиравший на всё происходящее, находясь на расстоянии был очень доволен этой связью молодых сердец. Достигший вершин на княжьей службе и, главное, во владении клинком, Ворон прекрасно разбирался в военном деле. То, чего недоставало маленькому войску колдуна. Взяв на службу умелого вояку, он мог продлевать тому жизнь сколь угодно. А тот в свою очередь способен из сброда сделать воинов, но в будущем, пока князь его не покинет мир живых.
  И совпадение ли это, что вскоре в том походе, который оказался для витязя последним, пропал и предводитель? Удобно для неприметного торговца, что сказать? Но выглядело всё словно несчастный случай, очередная смерть, ещё одна потеря...
  
  - Поэтому я здесь. Колдун меня не отпускает, а я не могу уйти...
  - ...потому что знаешь, что он прав.
  - Нет, я не боюсь. Я... просто хочу дожить до того дня, когда и ты освободишься. Тогда мы сможем убежать.
  - И ты погибнешь в нечестной драке.
  - Лучше так, чем жить в позоре!
  - Твоя гордыня...
  - Моя честь!
  - Одно и то же... побеждает.
  - Не тревожься, милая, я одолею всех.
  - Но не себя. Победить себя никто не может.
  - Почему?
  - Потому что всегда есть проигравший. Но не всегда бывает победитель. Если соперник лишь один, значит, он и будет побеждён. И ты при любом исходе проиграешь.
  Ворон приобнял девицу, погладил по спине рукой и молча взглянул в глаза любимой. Вмиг её взгляд потеплел, радуясь столь редкой для неё удаче. Битвы, да уход в себя - занимают почти всё время этого мужчины. Обычно его взгляд наполнен огнём боевого хмеля, но сейчас горел лишь тёплым солнцем, - нечастого гостя этих тёмных мест.
  Впрочем, радость была не долгой, через время его глаза тускнели вновь. Казалось, в эти мгновения он всё ещё ведёт неравный бой, в уме, весь поглощённый этим поединком. Лишь губы чуть зашевелились, отпустив слова:
  - Я одолею всех...
  
  ***
  - Честь - это то, что делает из человека воина. Из мальчика мужчину. Бессмысленное существование превращает в жизнь.
  Мужчина продолжал говорить, одновременно отражая мечом слишком медленные удары юноши, стремящегося пробить защиту своего отца. Движения были не столь неуклюжими как раньше, мальчик учился сражаться с детства, но со своим учителем тягаться всё ещё не мог.
  Поэтому тот продолжал свои наставления, зная, что отрок продолжает слушать, обучаясь одновременно трём вещам. Владению мечом, пониманию жизни и переключению между разными делами, развивая не только скорость тела, но и ума.
  - Как можно верить тому, кто не держит слова? Как можно доверять тому, кто не способен защитить? Что есть человек, которому нет веры? Дикий и опасный зверь. Непредсказуемый, которого нужно держать на расстоянии... или на поводке. Настоящий человек надёжен, поэтому-то ему вера есть! - рубанул мужчина на выдохе.
  Соглашаясь с отцом, юноша не переставал делать выпады и отражать удары. Для учителя это было несложно, но тот держал ученика на пределе его возможностей, поэтому чтобы ответить, отроку была необходима передышка.
  Отступив, он произнёс:
  - Зверь тоже бывает сильным.
  - Быть сильным, значит обуздать собственную мощь. Быть её хозяином, а не слугой.
  - Как же воин не будет служить?
  - Мы служим воеводе, князю. Но мы не холопы, чтобы падать ниц. Держаться чести, не отклоняясь ни к безумию, не к раболепству, - вот путь воина. Это и твоя судьба, мой сын!
  
  ***
  - Я знаю, ты боишься, - улыбнулся Ворону колдун.
  - Чего?
  - Позора. Смерти. Ты этот страх не можешь победить.
  - С чего ты взял?
  - Ты согласился на отвратительную сделку, чтобы я тебя спасал. Сколько раз ты страдал из-за своей гордыни, позволяя врагу одолеть тебя коварством и числом? Тебе проще умереть, чтобы не снести позора, но ещё лучше для тебя совершить дурное дело вместо того, чтобы уйти в небытие.
  - Кто же не выберет такое?
  - Да, ты прав. Но большинство скорее предпочтёт позор, не смерть.
  - Такой не становятся великим воином.
  - Именно поэтому ты так хорошо пристроился, мой друг. Но вспомни, Ворон, к чему порой приводит твоя уверенность в себе.
  Когда ты гнался за бежавшими от тебя волкодлаками, ты ведь не стал ждать дружину. Надеялся ли ты, что они не добегут до логова или, скорее, думал, будто одолеешь всех? Так или иначе, когда ты их догнал, чудовищ оказалось слишком много даже для тебя. Как и для меня было слишком много кусков растерзанного тела. Столько сил и тьмы ушло на твоё возвращение в стан живых.
  Нечистый вздохнул и выпил из возникшего в руке кубка.
  - И тем ни менее, ты один из лучших.
  Ворон нахмурился.
  - Ты думаешь, есть кто-то посильней меня?
  - Возможно... Святослав? - нечистый вопросительно поднял брови. - А, может, где найдётся кто-нибудь ещё сильнее?
  - Пустые разговоры! От них нет толку! - раздражённо бросил воин, махнув рукой.
  - А есть ли толк, в том, чтобы умирать из раза в раз? И за чей счёт? За мой... теперь, впрочем, за счёт Дарёны.
  Воин не нашёлся что ответить.
  - Чего молчишь? Она не так сильна, тебе придётся действовать предельно осторожно, чтобы она не надорвалась. Твой буйный нрав сведёт её в могилу и потом... разве не трусость это - прикрываться бессмертием от того, кто может сгинуть от одного прикосновения клинка?
  - Главное, каким было сражение! - начал злиться Ворон. - Не я виновен в том, что могу прийти к врагу повторно.
  - Но ты согласился на моё предложение.
  - Ты знаешь, колдун, что выбора у меня не было!
  - Ну, хорошо, - улыбнулся дух, будто не заметив волны ярости, нахлынувшей на него. - Хорошо, как скажешь.
  Молчание снова воцарилось. Нечистый исчерпал сегодняшний колкостей запас, а витязь не нашёл слов для ответа. Дух просто так признал, что был неправ. И яростный напор утёк неведомо куда. Как будто воин проскочил мимо ловко сошедшего с его пути врага, не смог удержать равновесие и рухнул наземь. Согласие колдуна выглядело притворным и сомнения терзали душу Ворона. Разум, словно занозу, отторгал слова, - не то нечистого, не то свои.
  
  ***
  - Он терзает мою душу. Напоминает мне о неудачах, как будто я о них забыл. Но я и сам всё помню! Каждую из них. Я умирал... последний раз это было в том году.
  Мы не рассчитали свои силы, степняки давили нас числом, - к ним подоспело подкрепленье. Это не помешало нам забрать то, что мы хотели, но настало время отступать. Я прикрывал отход, но так увлёкся, поверил в то, что сумею победить, как на меня обрушились удары, стрелы... я пал, хоть меня и унесли свои.
  Вновь воцарилась тишина, на пару с темнотой лишив чувства человека беспокойства, оставив пустоту отсутствия извне каких-либо ощущений. Ворон вновь обнял Дарёну и заполнил эту пустоту теплом. И звонкий голос рассыпался искорками слов:
  - Ты сам для него открыт, как будто хочешь, чтобы боль не прекращалась.
  - Это не так. Всё чего хочу я - это покой.
  - Так давай уйдём...
  - Не всё так просто.
  - Твоя клятва...
  - Честь и гордость...
  - Это те нити, на которых он играет, усиливая боль. Ты связан ими, и он держит тебя за поводок из них. Каждый раз, когда он его тянет, удавка режет кожу, а ты терпишь, наперекор себе.
  - Они - основа воина, без них я просто зверь.
  - Они опутали тебя и из-за них ты не видишь правды. Твой выбор - ты отказываешься признать, - тогда тобой двигал страх. Только признав однажды своё поражение и свои слабости, отпустив их, ты сможешь навсегда покинуть лес. Пока же ты их отрицаешь, эти нити вернут тебя назад во тьму, как быстро ты бы не сбегал. Нужно перестать быть слугой зла и взять ответственность в свои руки.
  Ворон становился всё мрачней. На шее вздулись вены, все мышцы напряглись. Рука, в которой воин держал руку любимой так же накрепко сомкнулась. Раздался вскрик.
  - Мне больно!
  - Прости! - Мужчина вырвался из тьмы раздумий, вернувшись к ужасу действительности, где он причинил любимой боль. - Я не хотел!
  - Я знаю. Тебе и правда стоит отдохнуть.
  
  ***
  Разя врагов Ворон был подобен своему мечу. Холодная ярость была источником каждого движения. Обжигающее прикосновение клинка и взгляда сопровождало смерть, - верную спутницу убийцы. Доказывая что-то самому себе и всем другим, Дарёне, духу он уже не понимал, что хочет показать очередной победой. Он всё ещё лучший? Он не сдастся? Наверное... но было, кажется, в его намерениях и кое-что ещё.
  Ворваться в бой, почувствовать вкус прежней жизни телом, которое уже давно мертво. Забыться, окунувшись с головой в круговорот смертей, свирепости и боли. О, как бы он хотел забыть слова и духа грязного, и его дочери Дарёны, но кровь их вымыть из памяти была не в силах. Лишь в те мгновения, когда опасность заставляла позабыть всё на свете, витязь мог чувствовать себя спокойно, тогда сомнения бежали прочь.
  Но ненадолго. Размеренность его не жизни вне сражений всегда тянула обратно в дремоту. И там он видел чёрный лес, сомкнувший ветви, нависший сводом, непробиваемой клеткой.
  И эти разговоры с духом с каждым разом злили всё сильней. Но Ворон знал, что его воля крепче - любой укол не пробьёт этой брони. Как будто бы нечистый проверял своего слугу на верность, и тот бы всё стерпел...
  - Мне нужно, чтобы предводитель моего войска был мне верен, - обронил нечистый в очередной беседе.
  - Ты же знаешь, я дал клятву...
  - Такую же, что и своему князю, которого ты оставил?
  - Ты шутишь? Мой князь мёртв!
  - И ты не последовал за ним во тьму. Не уж то твоя клятва крепка лишь некий срок? - дух усмехнулся, радуясь победе в очередной словесной перебранке.
  - Я верен слову, но...
  - Но смерть освобождает от любых оков, - вмешалась в разговор Дарёна.
  Нечистый обернулся и увидел дочь.
  - Сколько раз тебе говорить, не вмешивайся в мужские разговоры!
  - Но это правда...
  - Молчи! - от самодовольства не осталась и следа. Лишь гнев от упущенной победы отражался на лице колдуна. - Не смей перечить отцу!
  - Оставь её! - не сдержался Ворон.
  Дух вновь повернулся к воину и в этот раз глаза, сверкавшие весельем мгновения, назад теперь дышали жаром лютой злобы.
  - Она по-прежнему моя дочь и её жизнь - в моей власти! Я этой жизнью управляю и подчиняется она лишь мне. Не забывайте это, дети, здесь я решаю кому жить.
  С этими словами он растворился в темноте, отправившись куда-то по своим делам. Дарёна подошла к Ворону и обняла его, опустив голову на его плечо.
  - Это угроза нам? - спросил воитель.
  - Тебе лучше знать, ты воин.
  - Он угрожал... тебе. И что мне делать?
  - Освободиться.
  - И предать?
  Ворон был спокоен, он привык отпускать злость от слов колдуна. Броня его души осталась целой, но там, внутри, "доспех" мешал дышать.
  - А что ты сам думаешь делать?
  - Я думаю... - воин нахмурился и взгляд его как будто устремился вдаль. - Я должен всё это рассчитать. Он угрожал не просто так, он хочет лишь заставить подчинится. И если мы не дадим повода...
  - А я повода кричать на себя и не давала! - отчаянно воскликнула Дарёна. - Не уж-то ль ты не понимаешь, что разум здесь не властен?! Это царство безумия и страха, и скоро они нас поглотят.
  Девица замолчала, успокоившись сама и восстановив дыхание. Ворон её обнял.
  - Ты сама говорила, что скоро вырастешь, и он будет над тобой не властен. А мне осталось выполнить лишь одну службу. Подожди, и мы будем свободны.
  - Он обманет, я его знаю. Ты не понимаешь, он не откажется ни от тебя, ни от меня. Как ты говорил, ты воин. Но он - торгаш. Он придумает тысячи пут, которыми привяжет нас к себе. Такие как он, соблазнённые тьмой по-другому не умеют.
  Вспомни такого же, нечистого. Ты его встретил до моего отца, когда был смертен. Он притворился другом и однажды, ты поклялся ему помочь вернуть невесту. Мудрые птицы твердили тебе, что невесты нет, он хочет лишь сокровищ чудища, что он предаст, но даже убеждённый ты не нарушил слова. Ты пошёл и победил змея аспида, хотя твой "друг" тебя чуть не погубил.
  Он осквернил ту клятву своей ложью, как можно было следовать отданным словам?
  Ворон задумался, но хмурость на его лице не спала.
  - Мне ничуть не легче идти против него, он мой отец... но не только. От человека в нём немного. Знания, с которыми справиться он был не в силах изменили его, сделав сосудом для чёрных чувств. Он это пламя боли пытается разжечь в нас обоих... и ты этому пожару поддаёшься.
  - Тогда нам нужно это пламя погасить...
  - Ты ищешь лёгкие пути, - разочарованно произнесла девица. - Такие, чтобы избежать усилий изменить себя. Я всем сердцем хотела бы спасти отца, но даже мне понятно, что это бесполезно. Он заблудился и сгорел, ну а я теперь боюсь, что точно также потеряю и тебя.
  Туманный взгляд воителя вновь затвердел, словно тот вернулся из другого мира. Он повернулся к милой, взял её руки и прижал к груди.
  - Я не могу нарушить слово... я хочу, но кем я стану?
  - Мужем, способным защитить родных.
  - И как нам справиться с его колдовством? Он здесь силён...
  - А мы сбежим туда, где он не властен.
  - Он держит мою душу...
  - Ты сам её хранишь в его руках.
  Ворон задумался.
  - Он столько раз меня поднимал из мёртвых... он может и вернуть меня во тьму.
  - Позволь помочь тебе, - улыбаясь, прошептала милому Дарёна. Её рука коснулась его лба.
  Тьма окутала Ворона.
  Если бы он давным-давно не разучился бояться, то страх заполнил бы его сердце до отказа. Сейчас же в нём возникли лишь крохи беспокойства. С каждым его ударом те взмывали в вверх, бились о стенки и отскакивали обратно на дно. Это доставляло неудобство, но даже тьма вокруг была не в силах достичь чего-нибудь ещё.
  Меча не было. Света тоже. Всё, что мог воспринимать здесь воин, это шёпот где-то вдалеке. Ворон побрёл сквозь плотный дым, где каждый шаг был словно подвиг. И это принесло свои плоды.
  Он видел свет, который исходил из чаши на столе. Вода в сосуде будто бы пылала. И правда, стоило приблизиться к огню, как ощутился жар - нечто слабее эту тьму разогнать было не в силах.
  И голос. Женский голос, слышимый словно в бреду... он говорил, кажется, вернуть себе огонь. Но тот горел так сильно! Теперь шаги давались не с трудом, а с болью. Кожа будто начала гореть. И точно, это не тьма была вокруг, а дым от пылающего тела!
  Теперь Ворон заметил, что всё это время он кричал. Но боль звенела громче звуков. Из последних сил он схватил чашу, осушил её до дна... и сердце вновь заполнилось, - привычной пустоты не оставалось.
  Лишь руки, чёрные костлявые и длинные как ветви потянулись откуда-то из темноты. Но пламя обожгло их, и они вернулись загнанные в бездну. Оттуда вырвался лишь крик.
  
  Они мчались куда глаза глядят, - подальше от проклятого леса. Вернее, так казалось воину, - девица знала... или чувствовала куда бежать. Туда, где её силы будут велики и дух нечистый не сможет с ней тягаться. Несмотря на его знания и опыт, он был по-своему слаб, источник силы делал его и уязвимым.
  Она стремилась в стольный град. Там витал тот дух, что мог бы их укрыть от колдовской злобы. Нечистый не смог бы туда пробраться, вернее пройти могло лишь тело. Дарёна чувствовала себя сильнее с каждым шагом лошадей, но её отец успел заметить пропажу раньше. Теперь он стоял на их пути и избежать сражения возможности не оставалось.
  - Предатель!
  Громкий голос прокатился по округе, а за ним шла тьма, скрывающая солнце. Волна окутала небо над головой, и всё исчезло, оставив Ворона искать выход в одиночку. Не было подсказок, ни огня, ни зова. Только тишина и тьма, осточертевшая, сбивающая с толку.
  Ворону казалось, что он будто утонул. Эта неизвестность и пугала и вызывала ярость. Хотелось прятаться, да негде, хотелось драться, но противник всё ещё чего-то ждёт.
  В пучине этих сомнений, злобы и тревоги, накрытый тьмою с головой он сопротивлялся сбивающим потокам чёрных чувств, пытающихся вывести его из строя. Волна за волной, они проверяли его дух на прочность, а он с трудом, но держался на ногах.
  Тогда тьма расступилась и сквозь неё пробился... нет, не свет. Нечто иное, что выделялось из неё, но было частью мрака. Это были другие волны. Волны чувств и шума, призванные погасить огонь внутри.
  "Бесчестный зверь...", - шептал морозный ветер чувства вины. И тело застыло, покрывшись инеем, плотным как лёд.
  "Предатель и убийца!", - взревел огонь и слова смешались с криком боли обожжённого воителя.
  "Слабак и трус!", - звенел молот, рухнувший на Ворона, втоптав его в землю, смешав с грязью.
  Воин не мог подняться, как бы не старался, он был на коленях перед колдуном. Тот, ухмыляясь глядел на растрескавшуюся словно старый камень кожу. Трещина в груди открывала сердце.
  Костлявая рука его схватила, колдун напрягся, растягивая жилы, пытавшиеся это сердце удержать. Одна за другой те рвались, а нечистый всё шептал "Моё!". Он повторял до тех пор, пока его слова не прервал звон клинка, вырвавшегося из ножен. Ворон был не намерен сдаваться, он был готов, забрать врага с собой и всадил меч в его тело.
  Внезапно сердце засветилось. Почти измятое, оно стал возвращаться в грудь. И с каждым мигом сияние всё разгоралось, несмотря на тьму, сгущающуюся над ними. И пламя, что охватило сердце, переметнулось на руку духа, обжигая тело. Нечистый и Ворон закричали разом, их одинаково больно жгло.
  Колдун, поняв ошибку, попытался сердце отпустить, но воин, собрав все силы, схватил чёрную руку, удерживая духа, продлевая мучения себе и ему. Нечистый заметался, но было поздно, он не мог сбежать, пойманный в ловушку.
  Когда оба сгорели, обугленные тела рухнули на землю. То, что было колдуном шептало:
  - Ты не избавишься от этой боли...
  Ворон отвечал:
  - Не сразу... но смогу.
  
  Ворон открыл глаза, над ним сияло солнце... целых два. Одно - что в небе, другое гладило его по голове.
  - Я победил его?
  - Нам это не нужно, - улыбалась Дарёна. - Нас он не побеспокоит.
  - Тогда продолжим путь, - прошептал воин, напрягаясь, чтобы встать.
  В груди по-прежнему болело, но Ворон знал, что это чувство когда-нибудь пройдёт.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"