Проснувшись, я первым делом принялся обшаривать свой гардероб в поисках хоть какой-нибудь старой одежды. Но при условии, что эта старая одежда будет хорошо на мне сидеть, подчеркивать выразительность моих глаз, ровный цвет кожи и остальные многочисленные достоинства... А может быть все-таки одеться как обычно? Джей ведь не потащит меня лазить по скалам... Или?.. Нет, зная безрассудного шведа, сапоги, купленные на половину месячной зарплаты лучше не одевать. А еще говорят, что скандинавы - скучные и предсказуемые люди.
Я извлек на свет божий толстовку с капюшоном цвета мокрого песка. Вещь, бесспорно, дорогая и рассчитанная на редкие случаи особого похолодания... Но разве желание выглядеть хорошо перед человеком, который мне нравится, не стоит каких-то... Ладно, не будем думать об этом.
- Таб, какие джинсы тебе больше нравятся? - Размахивал я ворохом одежды, бегая по комнате перед носом ошалевшей кошки. - Хотя, наверное, лучше одеть те, что подешевле... А куртка?
Курток у меня не было. Была пара старых пальто, вполне приличного вида, но забытых на дне гардероба по одной простой причине - надоели. Выбрав то, которое наиболее подходило к сиреневым ботинкам более-менее спортивного вида, я занялся выбором подходящего шарфа, раздумывая, стоит ли что-нибудь делать с волосами. Самым лучшим вариантом, конечно, было бы посетить парикмахерскую. Причем уже достаточно давно...
- Таб, ты не знаешь, где у меня коричневый шарф? - Я перепрыгнул через растянувшееся посреди комнаты животное. - А ремень мой где, а?
Я снова окунулся в недра шкафа и, переполненный энергией и воодушевлением, чуть не столкнул со стола свою вчерашнюю сикомору, которую устроил в пустой пивной бутылке из темного стекла. Получилось довольно красиво и издалека даже казалось, что ветка стоит в изящной тонкой вазе.
- Черт!.. - Я налету поймал свой драгоценный подарок.
Цвет листьев и цветов на сикоморе стал как будто еще насыщеннее и ярче. Я с грустью подумал, что рано или поздно она завянет, цветы осыпятся, а листья засохнут. И волшебство закончится... Как будто в ответ на мои мысли о волшебстве, зазвонил телефон. Я быстро поставил бутылку на стол и бросился на звук мелодии так, как будто от скорости ответа зависела моя жизнь.
- Дэймон, ты уже проснулся?
- Я? Да, я полон сил и бодрости и готов к новым приключениям! - Отрапортовал я.
На той стороне трубке послышался сдержанный смешок.
- Тогда одевайся теплее и приезжай к ЦУИПу. На улице пробки и ты доберешься на метро быстрее, чем я на машине к твоему дому. - Пояснил он.
Для меня было странным, что человек считал нужным ехать через пол города, чтобы забрать меня прямиком из дома. Но как же это было приятно! И я, забыв о дилемме, относящейся к моей прическе, готов был идти до ЦУИПа пешком и в домашних тапках и шортах.
День обещал быть странным. Я понял это еще тогда, когда на улице меня встретило яркое, совсем не декабрьское солнце. Небо было чистым и ясным, совершенно голубым, как летом. И если идти, глядя наверх, подставляя лицо теплым лучам расщедрившейся огненной звезды, то можно легко представить, что когда ты вдруг захочешь осмотреться по сторонам, то вокруг тебя окажутся зеленые деревья и люди в разноцветных летних одеждах. Я зажмурился, сделал два шага, чуть не подскользнулся на мокром снегу и вернулся в мир реальности. Меня окружали люди... в длинных пальто, преимущественно серых и черных цветов. Кто-то щеголял в роскошных мехах убитых плюшевых медведей, кто-то прятал лицо в воротники кожаных курток. Кто-то выделялся среди толпы яркими нарядами, кто-то гордой, совсем не зимне-будничной походкой, а кто-то бежал, разбрызгивая вокруг себя слякоть... Но в целом люди были одним большим стадом. И я ничем не выделялся среди них. Может быть, если только... мне казалось, что солнце сегодня так ярко светит только для меня. Ведь я был самым счастливым человеком во всем городе!
А в голову лезли совсем уж странные, как будто чужие мысли. Не знаю, кем, или чем они были навеяны. Может быть вчерашним рассказом Джея? Я не знал. А думал я... даже скорее представлял, как под толщей снега, по которому я спешил к своему переходному этапу - подземке, пролегает толстый слой застывшего асфальта. Я почти четко видел, как под тяжелой, душной массой задыхается живая земля Мемфелиса. Или, это Мемфелис скорее принадлежал этой земле? Ведь ей куда больше лет. И что она хранит в себе? Какие воспоминания? Я шел по улице, застроенной магазинами и домами, а видел перед собой широкие поля и леса. Что было вот на этом самом месте, по которому я сейчас ступаю, лет триста назад? Где-то, может быть прямо подо мной, под землей зарыт древний клад народа, который жил здесь далеко до нашего появления. Народа, который пел песни, танцевал, делясь с окружающим их миром своими чувствами и душевным состоянием. Эти люди не боялись жить в гармонии с природой. Они чувствовали и слышали ее настолько тонко, что не забывали поблагодарить за каждый ее щедрый дар. Будь то урожай, удачная охота, или дождь жарким летним днем. Наверное, это были счастливые люди. Ведь они радовались малейшему проявлению жизни! А я вот никогда не успеваю заметить, когда солнце всходит, а когда садится. А в полдень я и вообще либо сплю, либо нахожусь в активном трудовом процессе. А они всегда находили время для песен... И почему ничего этого не осталось? Даже обидно. Столько необыкновенных историй, столько легенд и преданий... А ничего этого не сохранилось. Сейчас Мемфелис - город, который активно ограждает людей от всего духовного. Это город, который по праву называют бездушной экономической столицей. Долгое время у нас были запрещены художественные выставки и рок-концерты. Правительство беспокоилось, что это пагубно повлияет на население. Сделает его агрессивнее и смелее. Или просто свободнее. Кто-то серьезно беспокоился о том, чтобы мы не научились выражать свои чувства и мысли вслух... И Джей был совершенно прав, когда говорил мне об этом и призывал быть откровеннее с людьми и самим собой. Если бы он только знал, как боролось во мне эти противоречивые чувства и желания! Как часто мне хотелось взорваться, высказаться, просто остановиться посреди оживленного проспекта и закричать. Или запеть... Но я, как и всё население "бездушной экономической столицы" принадлежал к очередному клонированному поколению горожан с искалеченной индивидуальностью. Может быть я чуть больше остальных хотел сделать свою жизнь необычнее... Когда-то давно. Но в целом я был такой же невзрачной единицей в этой огромной колонне пронумерованных, отштампованных и опустошенных граждан Мемфелиса.
На эскалаторе метро мой бред достиг предельных границ. Я смотрел на проплывающие мимо меня побеленные рельефные стены и думал о том, что быть может там, за стенками, в недрах земли, на расстоянии нескольких метров, прячется от нас какое-нибудь древнее захоронение... Или по неизвестной причине провалившиеся под землю целые дома. В них еще сохранилась различная домашняя утварь и предметы обихода... Как будто не прошло нескольких сотен лет. Мне даже не нужно было закрывать глаза, чтобы конкретно представить себе, как окаменелые остатки корней давно срубленных деревьев оплетают смятое под толщей почвы деревянное строение с покосившимися прорезями окон и продавленной крышей...
Мысли мои были загадочны и непривычны мне самому... Хотя, признаться честно, иногда у меня бывают подобные озарения... Но вызваны они чаще всего какой-либо конкретной полученной мною информацией. А не разыгравшимся воображением. А может быть, по прошествию стольких лет, я снова научился фантазировать? И мечтать... И верить во что-то... На душе у меня было радостно, как будто в преддверии праздничного парада. Неужели это смог сделать со мной один единственный человек только одним своим появлением в моей судьбе? Я будто заново учился открывать для себя свою жизнь.
*34
Джей с нежеланием отвлекся от незавершенного чертежа, когда в офис влетело Нечто в странных одеждах оттенка фуксии. За последнее время им с Дэймоном попадалось очень много заказов и он гордился своим подопечным. Сейчас же, когда не мог обучать его, то хотя бы старался поработать на его материальное благосостояние.
- Ага! Вы еще кисните над бумагами, как всегда?! А на улице такое со-олнце... - Протянуло создание, в котором Джей на свое удивление узнал Савеллиса.
Он с трудом сдержал смех, только, чтобы не обидеть не в меру ранимого мальчика. Неужели люди действительно считают, что ярко-фиолетовое пальто, сплошь увешанное ремешками с золотистыми пряжками и изрезанное полосками молний - это красиво? Необычно - может быть. Колоритно, вызывающе... У него зарябило в глазах. Мало того, сам Дэймон, очевидно был уверен, что это самая подходящая одежда для прогулки по каменистым скалам. Ну что же, по крайней мере, если они вдруг заблудятся среди леса и пропадут на неделю, то их очень быстро заметят с вертолета спасателей.
- Да уж... - Только и смог вымолвить психолог, качая головой.
- Что такое? - Мгновенно напрягся Дэймон, готовый обидеться, или расстроиться в любой момент.
А ведь секунду назад он так и излучал свою обычную оживленность, которая наполняла его в моменты хорошего настроения! Йохэнсен поспешил исправить положение.
- Дорогая одежда, наверное? Не боишься испортить?
- Да ну, бросьте вы! - Парень сразу же повеселел, приободрился ,и пятерней откинув волосы, золотистыми прядями спадающие на лоб, промолвил небрежно. - Я меняю одежду по настроению. Каждый сезон у меня новое настроение.
"Какой хвастливый глупый мальчишка". - Усмехнулся Джей мысленно. Эта откровенная наивность и молодость почти умиляла его. Рядом с активным, эмоциональным и таким ярким юношей Джей сам начинал чувствовать себя молодым и полным былой бодрости и силы. Он с радостью думал о том, что сегодня сможет познакомить Дэймона с тем, о чем он и не подозревал, живя столько лет в Мемфелисе. Хотя, это было и неудивительно. Скорее всего, город сделал все, чтобы мальчик не узнал больше, чем должен был знать, слепо работая на него вот уже столько лет. Йохэнсен ощущал себя куда сильнее и могущественнее, когда понимал, что сможет, наконец-то, бросить свой вызов. И от того, что чувствовал происходящие в Дэймоне перемены. Молодой человек рос и развивался на глазах. Может быть еще придет время и он будет достаточно сильным для того, чтобы осмелиться на то, чтобы переломить свою жизнь и повернуть ее в новое русло... Но эта мысль могла подождать. А вот темнело зимой рано. Поэтому время их ждать не будет.
- Вы ведь не против, чтобы я открыл форточку, правда? - Я старательно справлялся с автоматической панелью на двери машины.
- Простудишься. - Не отвлекаясь от дороги, заметил Джей.
Ехали мы с приличной скоростью. Дорога была совершенно прямой и практически пустой. Одно удовольствие... Идеальные условия для того, чтобы вдавить в пол педаль газа, врубить на всю катушку музыку и наслаждаться жизнью. Но на такие рискованные удовольствия благоразумный швед конечно не пошел.
- А так мне плохо станет. Честно-честно.
Джей, продолжая смотреть прямо перед собой, удивленно вскинул брови. При этом на его лице больше не отразилось ни одной эмоции.
- У меня что-то типа... эх... вы не поймете. Что-то вроде вялотекущей клаустрофобии. Если, конечно, это именно она. Я не знаю толком, как этот сдвиг проявляется.
- У тебя поэтому окна везде и всегда нараспашку?
- Когда меня от окружающей жизни отделяет закрытое стекло, мне кажется, что я задыхаюсь... - Начал было я.
- Мы с тобой обязательно вернемся к этой теме. - Перебил меня Джей.
И сказано это было таким голосом... Я даже позволил создать себе иллюзию, что сейчас он искренне обо мне заботится. И почувствовал, как от этой мысли по телу разливается тепло. Джей нажал какую-то кнопку недалеко от руля, и окно на половину отъехало вниз, скрываясь в прорези в двери. В лицо мне ударил поток ледяного ветра, но дышать стало куда легче. И вообще, я в полной мере наслаждался жизнью, глядя, как за окном пролетают дома и деревья. Мы снова выехали за черту города. Но на этот раз я уже не ощущал себя таким потерянным.
- Ты никогда не был в этих местах?
- Не приходилось как-то... Зато многое слышал о них.
- Занятно... И что же?
- Ну-у... В первую очередь то, что здесь бывать категорически запрещено. Что здесь опасно и бродят дикие звери вкупе с маньяками и дровосеками-убийцами, а леса полны ядовитых болот с двуглавыми змеями... А если серьезно, то эту зону называют "серой дырой". И считают почти что проклятой.
- Об этом и я знаю. Что еще?
- Что здесь, якобы, пропадают люди, что здесь происходят странные, необъяснимые вещи... При том никто так и не объяснил, какие именно. То ли приземления инопланетян, то ли падение метеоритов. Или какой-то заблудившийся автолюбитель видел здесь снежного человека... Я во всё это не верю. Если это закрытая зона, то мне тем интереснее будет там побывать.
- А сам ты как думаешь, что там находится?
- Там? Ну, как же... Скалы. Между скалами подвесные мосты, которым уже много-много лет и которые в любой момент могут оборваться. А дальше, за скалами, долина и река. Правда, всё это я только слышал. И думаю, что больше ничего загадочного там нет. Но вы ведь, конечно, собираетесь убедить меня в обратном?
- Это уже тебе решать... В чем мне удастся тебя убедить.
Я не совсем понял смысл фразы, но предпочел оставить свои вопросы при себе. К тому же мы остановились у обочины и я недоуменно озирался, ища хоть какой-нибудь опознавательный знак, который обозначал бы наше местонахождение.
Что же... Мне бы уже пора научиться не удивляться ничему. И просто доверять...
Мы перешли через неглубокую канаву, разделяющую край дороги и лес, темнеющий бесконечной стеной, возвышался перед нами, как непроницаемая сплошная материя. Джей остановился у первого дерева, отведя рукой в сторону тяжелую еловую ветвь.
- Добро пожаловать в прошлое. - Улыбнулся он, чуть склоняя голову набок и напоминая сказочника из старых детских фильмов. - Теперь, Дэймон, понимай, чувствуй и запоминай все, что тебе удастся увидеть и узнать.
- О, я думаю, что сегодняшний день мне вряд ли удастся забыть.
Пока не произошло ничего необычного, но ощущение у меня было такое, что я стою на пороге великой тайны, перед дверью, ключи от которой находились в руках у исключительного человека, который был так благосклонен ко мне... На секунду мне показалось, что я не достоин того, чтобы лес пропустил меня вперед, к своим загадкам и историям. Но рядом со мной был Джей. И если он хотел, чтобы я пошел за ним - я не мог себе позволить остановиться. Хотя, что тут скрывать... Я делал это для себя. Для того, чтобы погасить в себе пробудившееся ощущение постоянной тревоги, предчувствия. И чтобы стать хотя бы на один день малейшей частичкой того мира, который был доступен и - я был в этом уверен - подвластен Йохэнсену.
Я, наклонившись, прошел под мохнатой колючей веткой, как будто под завесой в волшебный мир. В лесу было темно и тихо. По дороге пронеслась машина, нарушая положенную в этих местах скорость. Я проводил ее глазами, ощущая, что все это происходило где-то на другой стороне реальности. За рубежом из стволов деревьев.
- Чувствуешь, как тихо? - Произнес Джей, продолжая идти вперед и отодвигая с моего пути ветки.
На этот раз промолчал я, прислушиваясь. Странно, но первый раз в жизни мне не хотелось говорить... казалось, что Джей и без того прекрасно понимает мои чувства.
- Лес привыкает к тебе. Сейчас он поймет, что ты настроен мирно и снова возобновит свою жизнь.
Я пожал плечами. Разве в лесу не положено быть тишине? Хотя... Это мир Йохэнсена и скорее всего, он знает, о чем говорит.
- А куда именно мы идем?
- Хм... Не задавай вопросов. Просто смотри и слушай.
"Что же я должен слушать, если лес молчит?" - Хотел, было спросить я. Но все-таки прислушался. И был чрезвычайно удивлен, когда внезапно понял, что лес полон звуков. Кричали птицы, шелестели и шумели деревья, где-то вдалеке на снег падали сухие ветки... И почему я не замечал этого раньше?
Мы пересекли хвойное царство и вышли на заснеженную поляну. Мне вдруг показалось, что я был здесь раньше. Пока мы медленно пересекали равнину, утопая в сугробах, я уже знал, что вот сейчас перед нами обнаружится неожиданный обрыв. И веревочный мост через глубочайшую пропасть... А там дальше - скалы. И почти не удивился, когда мы остановились у хрупкого и ветхого на вид деревянного моста, состоящего из редких подгнивших досок. В приключенческих романах такие всегда проламываются под ногами у путешественников, рискнувших по ним пройти.
- Боишься? - Повернулся ко мне Джей.
В глазах его горел тот же огонь, который я заметил еще вчера, когда он рассказывал свои истории о забытых традициях и древних народах.
- Нет! - Я вызывающе тряхнул волосами.
На самом деле я старательно гнал от себя мысль о том, что веревки, поддерживающие хрупкую конструкцию, оборвутся, когда я дойду ровно до середины. Закрыв глаза, я сделал первый шаг. Доски подо мной угрожающе заскрипели и слегка прогнулись. Я вцепился в веревки по краям и застыл на месте, потому что мои ноги мне больше не подчинялись. Странный это был страх... Притягательный и желанный. Чем дольше я стоял на одном месте, тем сильнее мне хотелось идти дальше и познать это ощущение лучше. Не слушая поскрипывание старой древесины, я, не переставая удивляться самому себе, дошел до середины.
- А теперь остановись и открой глаза. - На плечо мне легла рука, затормаживая мой уверенный шаг. - Поверь, оно того стоит...
Джей, будучи высоким, широкоплечим мужчиной, передвигался бесшумно, как кошка. Подо мной же все тоскливо скрипело и скрежетало.
- Не-а. - Покачал я головой, зажмурившись.
- Ты находишься над пропастью, высотой с десятиэтажный дом. Под нами река, деревья, скалы и камни... Это просто смешно - возвышаться над всем этим и не увидеть. Не почувствовать этого ощущения...
Теперь мой учитель почти обнимал меня за плечи. Я, не открывая глаз, знал, что он сейчас смело смотрит вдаль, не страшась ни высоты, ни падения, ни смерти. Вряд ли он вообще чего-нибудь боится. И мой страх постепенно проходил, уступая место уверенности. Ощущение тепла от прикосновения его руки к моей спине, к плечу, даже если оно не несло в себе ничего, кроме желания поддержать и приободрить, делало меня способным почти на всё. А ведь действительно... Чувствовать себя почти что парящим в воздухе рядом с человеком, чувства к которому набирают силу и крепнут с каждой секундой, ощущать на лице дуновение ледяного ветра, страх и восторг от кружащей голову высоты... Это стоило того, чтобы закончить свою жизнь на дне оврага прямо сейчас. По крайней мере, я мог бы умереть счастливым... Я открыл глаза и посмотрел прямо перед собой, на пестрый горизонт, к которому медленно подбиралось искрящееся зимнее солнце. Опустил глаза ниже, на замерзшую ленту широкой реки, на торчащие из застывшей воды острые камни... Справа от меня были скалы. Вечные, как сама жизнь, они бросали свои величественные длинные тени на заснеженную землю. Стойкие, сильные и мудрые, ибо они хранили в себе многовековую память. Скалам было доступно созвучие с природой и с окружающим миром. Они возвышались в несколько длинных рядов, темнели серыми уступами, белели вершинами, вырывались к небесам, или скромно и плоско прижимались к земле. Кое где, прорываясь сквозь каменистую твердь, прорастали редкие породы неприхотливых деревьев... Слева от меня был профиль Джея Йохэнсена. Казалось, что он был частью этого пейзажа. Растворился в мудрости скал, прикасался и ощущал гладкую поверхность камней, угрожающе ощерившихся из реки, смотрел на меня с горизонта, из-за лучей заходящего солнца и был одновременно во всех проявлениях той жизни, которую мы могли наблюдать с этого слабого веревочного мостика, раскачивающегося от гуляющего над пропастью ветра и тяжести наших тел. Тел... Мне хотелось прижаться к этому человеку, ощущая тепло, надежность и защиту. Рассказать о своих ощущениях, о своих чувствах, поделиться своим счастьем...
- Теперь я понимаю, почему это место называют проклятым.
Джей усмехнулся и продолжил созерцать пейзаж, сощурив глаза, как обычно, когда мысленно смеялся над чем-нибудь. Мне казалось, что он знает, о чем я собираюсь сказать. Наверное, он вообще знает абсолютно все.
- Люди Мемфелиса не должны здесь бывать... Иначе наш город перестанет быть собой. Люди станут слишком счастливыми... - Мне показалось, что я сказал что-то неимоверно глупое.
- Я рад, что ты это понял. - Джей наконец-то удосужился посмотреть на меня. - Пойдем дальше?
- Еще минуту... Можно? - Я уже не думал об опасности, которой подвергал себя, задерживаясь над обрывом.
Недалеко от нас, то приближаясь, то превращаясь в точку в небе, парила огромная черная птица. Орел? Гордо расправив широкие крылья, он своим полетом в небе чертил фигуры, высматривая себе добычу. Как будто танцевал... Мне вспомнились рассказы о культе танца. Наверное, это был самый верный способ приобщиться к жизни. Жизнь - сплошное, непрерывное движение.
Джей убрал руку с моего плеча. Я сейчас же ощутил себя потерянным и одиноким. Та энергия, которую я получал через его прикосновение, оборвалась и я почувствовал опустошение.
- Мы можем не успеть.
Я хотел поинтересоваться, куда именно... Но не стал.
*35
Солнце светило все слабее. Тени от камней вытянулись, принимая причудливую форму, небо потемнело и окрасилось в багряный цвет. А я, старательно цепляясь замерзшими руками за скалистые выступы, с трудом поспевал за Джеем, который на узкой тропинке, в полу метре от обрыва, чувствовал себя уверенно, как будто шел по широкому стадиону. Мы огибали вершины скал, идя в направлении, известном только моему одержимому проводнику. Он ненадолго приостановился у отлогого склона.
- Я пойду первым. Будешь падать - предупреждай заранее. Я тебя поймаю.
Я мрачно хмыкнул. Если я буду падать со скалы высотой в пятнадцать метров, о, конечно, я сообщу сразу.
В склоне обнаружились вырубленные ступеньки. Слишком узкие. Ступая по ним, ноги приходилось ставить боком. У меня кружилась голова, болели от напряжения колени, но я упрямо карабкался вниз.
- У тебя как будто бы опыт!? - Крикнул мне швед. Сам он чувствовал себя не менее уверенно, чем на скалистой дорожке.
- Мы с Максом всё наше детство пролазили по стройкам! - Закричал я в ответ. Ветер нагло разбрасывал мои слова по воздуху, унося их в обратном направлении. - Тогда нам это доставляло не меньшее удовольствие!
Только риска было куда меньше, а вид открывался не на леса и долины, а на грязные крыши пятиэтажек.
Когда я наконец-то оказался на ровной поверхности, ноги у меня подгибались от усталости, а голова всё еще кружилась. Но я чувствовал себя невероятно счастливым. Я воспринимал всё как само собой разумеющееся и ничему не удивлялся. Но всему радовался, как бывало со мной только по малолетству. Внутри меня как будто разгорался костер, наполняя меня вдохновением, необыкновенными мыслями и чувствами, а за спиной выросли крылья. Присутствие рядом дорогого мне человека опьяняло вдвойне. Действительно, я почти сходил с ума от понимания собственного значения.
- Это потому, что мы уже рядом. - Объяснил мое состояние Джей. - Запоминай свои ощущения. Они многого стоят.
Эх, как жаль, что он так и не смог научить меня свободно выражать свои чувства! Как бы мне сейчас пригодилось хоть немного решительности. И, быть может, я бы смог изменить свою жизнь к лучшему. Кто знает?
Они появились неожиданно. Возникли как будто из-под земли, вырастая из снега и вытянувшись к самому небу. Их каменные, прямые силуэты темнели на фоне заката, а долговязые, зловещие тени тянулись к нашим ногам. Пятеро исполинов... Гигантские, мощные и гордые.
- Идолы? - Произнес я, задирая голову и осматривая сие великолепие.
- Не совсем... Скорее талисманы. И - отметка.
- Отметка чего?
- Черты Мемфелиса. Именно в этом месте, в трех метрах от них находится граница. Край твоей земли, Дэймон.
Я смотрел перед собой и не мог поверить, что через пять - десять шагов могу оказаться... Где? За чертой своего города... Меня это и пугало и завораживало одновременно. Я чувствовал такой необыкновенный поток сил и энергии, что сердце мое скакало, как взбесившаяся лошадь. Но я не тревожился за свое здоровье. То, что исходило от этих древних глыб, делало меня почти всесильным. В этом месте преобладала Вечность.
- А кто это? Не люди ведь...
Существа действительно мало напоминали людей. Каждый из них изображал какое-то животное, стоящее на двух ногах. А точнее нескольких животных, совмещенных в одном.
- Это образ идеала. Каждый из них обозначает что-то отдельное. Вот этот... - Джей провел рукой по шероховатому деревянному боку медведя с головой лисицы с глазами змеи. -... изображает мудрость и жизненный опыт. А тот, который справа от тебя, является символом и помощником в любви.
Я поднял глаза на кошку с телом совы и мысленно попросил у нее помощи.
- А того, самого невысокого, ты должен благодарить за исцеление...
Я согласен был верить в великие тайные силы, в провидение, в историю и магию, но... Со стороны. Если мне не совать доказательства в лицо и не заставлять принять то, что моя логика упрямо отрицала. Здесь же меня подвели память и моя невнимательность. Я, видимо подсознательно, никак не соглашался заметить, что саднящая боль, к которой я так привык за последние дни, бесследно исчезла, а за острые выступы на камнях я с одинаковым успехом цеплялся двумя руками.
- Но... Это же не возможно? - Посмотрел я на Джея, широко распахнув глаза.
- Да ведь ты же видишь, что возможно. - Безжалостно пересек мои сомнения он.
Я, забыв о холоде и о внешней сдержанности, засунул руку под толстовку, проводя рукой по коже на груди... Да, действительно возможно. И в это, видимо, придется поверить и врачам из моего районного травмпункта.
А я все сильнее растворялся в атмосфере совершенного счастья, исходящего от этой священной точки. Я испытывал одновременно и щемящую радость и сжимающую сердце тоску и тревогу и великий прилив сил и абсолютных знаний. Я растворялся в природе, как недавно сам Йохэнсен на подвесном мосту. Как будто в состоянии транса, я медленно приближался к условной границе своего города. Она пугала меня. Прилив странных ощущений продолжался. Да так сильно, что какое-то время я даже стал беспокоиться, что он окажется сильнее меня.
Джей не предпринимал попыток остановить меня.
Я замедлил шаг, животным чутьем ощущая опасность, исходящую за чертой. Да и саму черту я теперь видел совсем даже не условно. Это была обжигающая огненная линия на снегу и в воздухе. Чем ближе я подходил к ней, тем жарче мне становилось, и тяжелее было дышать. Сердце кольнуло... Второй раз...
-Дэймон!
Я приостановился, вопросительно посмотрел на Джея. В тот момент я очень мало, что понимал... Я был загипнотизирован огненным свечением полосы, разделяющей мой мир и нечто запретное и чужое.
-... Нет, ничего. Иди. - Махнул рукой швед. Хотя во взгляде его явственно читалось волнение.
Значит, здесь заканчивается мой город? После этой мифической черты... что? Такая же земля, как и здесь? Тот же рыхлый снег, тот же воздух, тот же ветер? Узнать мне этого было не дано... Что произошло после того, как я занес ногу над чертой, я так и не понял. Меня оглушило, ослепило яркой вспышкой и отбросило на два метра назад неведомой силой. Я порядком ушибся спиной, ударился рукой о подвернувшийся под нее камень и теперь лежал, раскинув руки, и обозревал над собой синее-синее небо. И даже повторял про себя, уже ставшую постоянной, мантру: "Ничему не удивляться".
- Все-таки оно так... - Невозмутимо произнес Джей, поднимая меня с земли и отряхивая от снега. - Не удивляйся, это было предопределено.
- Кем? - Только и смог выдавить из себя потрясенный я.
- Ну, даже, например мною.
- Тогда почему вы меня не предупредили?? - Взвыл я возмущенно.
Мне безумно хотелось курить. Но сигареты я сегодня покупать не стал. Поддался под влияние Йохэнсеновского воодушевления и решил проверить, на сколько меня хватит.
- Хотел лишний раз убедиться, что древние легенды еще работают.
- Почему я не смог перейти черту?
Джей вздохнул было, как-то задумчиво, но тут же улыбнулся хитро.
- Вот и спроси у нее. Я тебе не скажу.
Я покосился на то место на снегу, у которого меня отшвырнуло, как котенка, на приличное расстояние. Сейчас никакой сверкающей черты там и в помине не было. Я сделал несколько шагов вперед, остановился и наклонился к снегу.
- Почему ты меня не пускаешь? - Хмуро спросил я у земли.
Итак, я разговаривал с землей... И это при живом психологе рядом. Нужно будет напомнить себе по возвращении домой записаться к психиатру.
Земля загадочно и виновато молчала. Я, строго сдвинув брови, продолжал ждать у нее ответа. Город слушался меня куда вернее, чем дикая загородная территория. Серая дыра...
- Я думаю, что здесь ты ответов на свои вопросы не найдешь. - Покачал головой Джей.
- И что же мне делать?
- Искать дальше...
Происходящее походило на дурно-поставленный комедийный фарс... И я с упоением продолжал играть в нем главную роль.
*36
Поселение напоминало обычную деревню. Обычную деревню старых времен... Только вот домов в нем было не больше десяти. И все они походили на лачугу Регины - такие же покосившиеся и старые. Вот уж никогда бы не подумал, что здесь, в этом забытом цивилизацией месте, среди скал и дремучих лесов, могут жить люди.
- Они тоже друиды? - Шепотом поинтересовался я у психолога.
Люди, столпившиеся около огромного костра, сложенного на небольшой площадке, окруженной домами, одеты были совершенно обычно и никаких друидов не напоминали. Вот только лица их были изрисованы разноцветными полосами и символами. Они что-то оживленно обсуждали, но разобрать слов из-за ветра и далекого расстояния было невозможно.
- Они... Блюстители древних традиций земли. Можешь называть их друидами... Можешь - хранителями. - Джей направился прямиком к группе людей. - Жди меня здесь. - Бросил он, не оборачиваясь.
Вот так всегда... Его всегда интересует что-то гораздо больше, чем мое присутствие... Забавно, мне предстоит знакомство с чем-то загадочным и новым для меня, а я расстраиваюсь из-за того, что мне не хватает внимания моего тренера.
Я наблюдал за Джеем. Вот, люди у костра его заметили и заметно оживились. Трое из них, очевидно, кто-то из главных, пожали ему руку. Остальные обходили вокруг него и активно жестикулировали. Некоторые из них говорили на том же самом непонятном мне языке, который мне уже частенько приходилось слышать. Старый язык звуков и эмоций... Я, чувствуя себя забытым и обделенным, не послушав указа Джея, двинулся к их компании. Меня встретили куда напряженнее. Какой-то мужчина, одетый в джинсы и длинную накидку из неизвестной шкуры, решительно направился ко мне угрожающей походкой.
- Он со мной! - Поспешил вступиться Джей, хватая меня за руку и дергая к себе. - Я могу за него поручиться.
Такой негостеприимный прием мне не понравился, но я согласно покивал головой:
- Да-да, может! - Я готов был соглашаться на что угодно, лишь бы Джей почаще брал меня за руку и говорил, что я "с ним".
Человек в шкуре пристально смотрел мне в глаза. Я взгляда не отвел, выдержав эту проверку на прочность. Неожиданно что-то в лице его изменилось. Он схватил меня за вторую руку и крепко пожал.
- Простите меня, ради Бога! Я не сразу признал вас... Что же вы сразу не сказали, что вы...
- Достаточно. - Довольно резко оборвал его Джей. - Если сейчас все уладилось, то мы бы хотели попросить вас о приглашении к вашему костру. Насколько мне известно, сегодня особая ночь... И нам бы хотелось присутствовать на ней.
- Конечно, располагайтесь! Такие гости всегда желанны в нашем селении! - Мужчина говорил искренни, я был уверен. И чем же я мог произвести на него такое впечатление? Понимаю, - Джей...
- Я же тебе говорил - оставаться там. - С укоризной произнес Йохэнсен.
- Но...мм... - Потянул я, раздумывая, чем оправдаться. - Я и оставался. Некоторое время...
И почему я всегда ощущаю себя с ним нерадивым учеником? Где же те времена, когда я считал Джея отсталым чужеземцем и без всяческого уважения хамил ему через слово?.. Как же быстро этот человек смог создать о себе правильное мнение...
Нас угостили испеченной на костре олениной. Во мне долго боролись чувство голода и недоверие к незнакомой пище, но приятный запах жареного мяса все-таки взял верх над сомнениями. Чувствуя себя варваром на привале, я руками разрывал жесткие куски мяса и долго и нудно пережевывал их, пока не устала челюсть. Мы сидели на расстеленных прямо на снегу шкурах, вокруг костра.
- Главное не о чем не задумывайся и не спрашивай. - Шепнул мне Джей, пока на нас никто не обращал внимания. Люди были заняты чем-то очень важным. Они бегло переговаривались, вскрикивали и размахивали руками. - Помнишь о правиле "настоящего момента"? Вот им и живи...
В настоящем моменте мне было весело и интересно. Если отбросить сомнения о правильности всего происходящего и не задумываться о том, как я посмотрю на все это завтра...
- Не беспокойся ни о чем, что не имеет отношения к настоящему. Будет время для решения проблем - не пропусти его. А в остальные минуты - наслаждайся жизнью. - Продолжил Джей. - Тем более, тебе должно быть интересно.
- Мне многое не понятно... - Я сглотнул. После острого мяса с пряностями хотелось пить. - Почему эти люди здесь живут? Почему не в городе? И что за важная ночь, про которую вы говорили... - Тут до меня дошло... - Вы хотите, чтобы мы остались здесь на ночь??
- Ну что же... Попытаюсь ответить на все твои вопросы. - Джей провел рукой по волосам, отбрасывая челку с лица, как обычно делал в моменты крайней озабоченности. - Не все секреты этих людей я могу тебе открыть, понимаешь? В долине они поселились потому, что в городе жить не хотят и не могут.
- Они следуют древним традициям? Поддерживают культ танца, да? Поют песни о солнце?
- И это тоже. Кстати, меньше, чем через пол часа ты сам в этом убедишься. - Йохэнсен посмотрел на горизонт. Я проследил за его взглядом... Солнце почти исчезло за воображаемой небесной линией и лишь редкие лучи его окрашивали воздух в розоватые оттенки. - Сегодня для всех, кто следует древним обычаям вашей земли, важная ночь. С двадцать пятого по двадцать шестое декабря традиционно отмечали ночь, с которой начинает замерзать море. К сожалению, кроме реки, здесь воды нет, но традиция жива... И ее нужно соблюдать. Конечно, если ты хочешь, мы можем уехать... Но я бы на твоем месте не стал карабкаться по скалам в темноте. А на подъеме мы будем как раз, когда солнце уже зайдет.
- У меня кошка не кормлена. - Вспомнил я. - И вообще... Все это так безумно... Необдуманно.
- Дэймон. - Джей взял меня за плечи и внимательно посмотрел на меня, пытаясь, очевидно в который раз прочитать мои мысли. - Если ты очень этого хочешь, то мы прямо сейчас поедем домой. И доберемся до твоей квартиры в целости и сохранности, это я тебе пообещать могу. Но если проблема только в том, что тебя снова гложут беспочвенные сомнения, то мы останемся. С кошкой твоей за ночь ничего не случится. А завтра утром ты уже будешь дома. Решай сейчас. Только внимательнее слушай свое сердце. В данном случае разум будет только мешать.
Хотел ли я остаться в этом сказочном месте, среди скал, бескрайнего снега, под звездным небом? Сидеть у костра рядом с Йохэнсеном и наслаждаться этой удивительной атмосферой, испытывать ощущения, которые вряд ли когда еще испытаю? В любой момент жизни, если бы я мог справиться со своими страхами, я бы согласился жить вечно в этой минуте.
- А спать мы где будем? Здесь же?
Джей засмеялся.
- А чем не романтика - спать под открытым небом на звериных шкурах?
- Всегда хотел попробовать на себе экстремальный отдых... Думаю, что вы были правы - небольшая встряска мне не повредит. - Решился я. И почувствовал, как после этих слов мне стало просто и свободно. Видимо, решение мое было правильным.
Я совершенно не заметил, как стемнело. Последние минуты дневного света провожали игрой на неизвестном мне музыкальном инструменте, напоминающем флейту. Мелодия из него лилась чарующая, заставляющая расслабиться и слиться с окружающей нереальностью. Я закрыл глаза и представил себе бушующие волны моря. Представил, как воды его замедляют свой бег, тяжелеют и крепчают, под действием студеного воздуха превращаясь в твердую ледяную гладь. Как одна великая стихия, соединяясь с другой, подчиняется времени года, природе, внешним силам... К первым мелодичным и нежным звукам присоединилась ритмичная дробь. Как будто кто-то играл на африканских барабанах, какие я видел когда-то по телевизору. Хотелось двигаться в ритм... Хотелось танцевать.
Последний луч скользнул по отвесной скалистой стене и исчез, поглощаемый ночным сумраком. Теперь я уже наблюдал во все глаза. Кое-где теперь раздавались робкие, как будто несмелые голоса. Несколько женщин пытались сплести свои напевы в одну песню. Они как будто не заботились о том, чтобы попасть в ритм музыки, или подстроиться друг под друга. Тем не менее, получалось красиво. Темп барабанной дроби ускорился, и удержаться под него в неподвижности было все сложнее. И вот уже несколько фигур, в свете огня кажущиеся двигающимися тенями, закружились вокруг костра. Зрелище это гипнотизировало... Еще через несколько минут около огня образовался плотный круг из танцующих. Теперь музыка казалось невероятно громкой. Она как будто грохотала совсем рядом со мной, заполняя малейшее свободное пространство в моей голове, вытесняя все разумные мысли, очищая сознание, она уже была во мне. В моем сердце. Так, как будто я понимал и различал малейшее изменение в мелодии и знал ему смысл. Я испытывал похожее ощущение на холме, когда "Хранители силы духа" тянули свои песнопения, посвященные закату. И вот, как будто в подтверждение этому, я услышал знакомые слова. Теперь разобрать их мне не составляло ни малейшего труда. Казалось, что я родился с этими знаниями... Они неожиданно образовались в моей голове так же, как мысли, которые стали посещать меня во время заданий. Из неоткуда...
В конце концов, сидящими на месте остались только мы с Джеем. Тот спокойно наблюдал за этим воистину величественным зрелищем, а я не мог оставаться на одном месте. Толпа, летящая в бешеном ритме вблизи пылающего огня, завораживала меня, звала к себе, притягивала так, как будто я изначально был ее частью. Мне хотелось петь, хотелось двигаться, складывая из движений танец, хотелось вместе со всеми восславлять пришествие ночи, начало праздника, о котором я слышал первый раз в жизни. И снова мне казалось, что я жил вместе с этими людьми всю свою жизнь. Что я родился в этих краях и знаю все, о чем знают они. Чувствую и понимаю эту землю, как будто она действительно могла говорить со мной. Интересно, Джей ощущал то же самое?
- Иди к ним. - Произнес Джей, как будто снова прочел мои мысли. Глаза его блестели в темноте. - Не сдерживай своих желаний...
И я шагнул к костру. Не понимая точно, что я делаю и на что иду. И движение толпы, напоминающее вакханалию, подхватило меня и унесло в своем течении, делая частицей одного великого целого, заставляя существовать, думать и чувствовать вместе со всеми.
*37
Джей, сидя по-турецки на теплых шкурах, не чувствуя зимнего холода, наблюдал за действом, открывающимся перед его глазами. Сколько раз он видел подобное! И с каждым разом боль его притуплялась, становилась слабее и чище. Он не разрешал себе опуститься до зависти. Он действительно был счастлив, наблюдая за ежегодными соблюдениями многовековых традиций. Он был рад, что живая, духовная часть его мира все еще продолжает дышать, жить и развиваться. Он гордился тем, что является причастным к этому. Из года в год он путешествовал по городам, поддерживая, помогая тем, кто все еще поддерживал жизнь и традиции древности. Он спасал веру, эмоции и чувства и по злой насмешке судьбы сам был лишен возможности пользоваться плодами его труда. Это был его крест, его проклятие во славу его дела. Так же, как и Дэймон, он не принадлежал себе полностью и не мог распоряжаться своей жизнью. С рождения его судьба была предопределена, и он не мог ничего изменить в ней. Так же, как и Дэймон, он любил свою работу и был готов заниматься ей. Только в отличии от Савеллиса - во благо развития мира... Он изучал людей, он изучал историю, земли и города. Его жизнь проходила в постоянных переездах и единственным близким и привычным местом ему было купе поезда, или каюта корабля. Он привык к такому образу жизни, он свыкся с постоянными потерями и давно перестал мечтать о собственном доме. Он научил себя не привязываться к людям. Внушил себе, что излюбленным состоянием для него является очередная перемена в жизни. О, как же он устал от постоянных перемен! Никто кроме него не знал, как хотелось ему иметь собственный угол, родной и привычный. Свой собственный дом, уютный и обжитый. Свой город, родной и любимый, со всей его грязью и недостатками. Как он хотел любить и быть любимым... Не испытывая постоянного страха потери.
Когда-то он уже жестоко поплатился за свою наивность... Он действительно поверил, что сможет испытывать к кому-то чувство привязанности, не рискуя при этом своим предназначением. Он думал, что хоть один город на этой земле сможет надолго принять его, думал, что человек, который любил его, сможет отпустить его, делить его с любимым делом... Больше он не позволял себе верить в невозможное. Теперь Джей точно убедился, что кроме работы у него нет другого пристрастия, и именно ей он будет верен до конца. Он внимательно следил за своими чувствами, не позволяя им вырваться из под контроля, хотя всю жизнь учил людей обратному. Он смог свыкнуться с одиночеством, заполняя его книгами, знаниями и учениями. И привык к такой жизни... И даже почти научился быть счастливым.
Дэймон мог изменить свою жизнь, мог вырваться из под гнета, заставляющего его задыхаться, жить в узких рамках и отказываться от половины себя. Мог, но не хотел. Не чувствовал в себе сил, не имел желания... А у Йохэнсена не было такой возможности. Когда-то он пообещал себе, что не будет обрекать себя и другого человека на страдания.
"Изучать, понимать, быть искренним, быть равнодушным"...
Джей видел, как этот мальчишка смотрит на него. Он отлично разбирался в человеческих чувствах, а притворяться слепым было все труднее. И все реже удавалось заставить себя следовать своим правилам. В сущности, они с Дэймоном были похожи. Они оба пытались жить по правилам, придуманными ими самими. Им была подарена свобода действий... Но напоминала она узкий коридор, в котором каждый из них мог смело двигаться вперед по прямой, и сделать хотя бы шаг в сторону казалось невозможным. А Дэймон мог потеряться и в двух стенах...
Он все чаще стремился быть рядом, он искал его общества... он увлекался своими чувствами, веря в них все больше и больше. Он путался в своих эмоциях, боялся их и утопал в них все глубже. Таков был Сикомор. И таким он нравился Джею. Своей живостью, искренностью, покалеченной общественной моралью и городскими оковами, но все еще наполняющей его существование, он заставлял его вспоминать, обдумывать, чувствовать... жить так, как он уже давно отвык жить. Иногда Дэймон вызывал в нем едва слышный отголосок той забытой боли, будучи образцом несбывшихся надежд и желаний Джея. Он мог получить все из того, что не было доступно психологу. И отказывался от всего из-за надуманных страхов и нерешительности. В юноше боролись две крайности: первая готова была утопить его с головой в чувствах, тянула к приключениям, предлагала авантюры... А другая, разумная, предупреждала об опасности, напоминала об ответственности и работе. Такова была двоякая сущность Савеллиса, терзаемого сомнениями всю свою жизнь. Но, в конце концов, молодость брала свое, и этот бедовый мальчишка все больше и больше склонялся в сторону своего сердца. И ведь он сам учил его этому! И Джей понимал, что стоит ему сделать хотя бы шаг навстречу и катастрофа будет неминуемой. И он изо всех сил старался держать себя на расстоянии и, не давая волю своим эмоциям, сдерживать чувства Дэймона. Но разве это было возможно! Ему было все тяжелее...
Сейчас он наблюдал за разворачивающимися у костра действиями. Праздничная ночь была в разгаре. Музыкальный ритм напоминал удары сердца, а процессия у костра - безумный хоровод. Иногда в массе движущихся тел он видел Сикомора, который уже давно скинул с себя пальто и остался в одной кофте. Светлые волосы в беспорядке разметались по лицу, глаза потемнели, взгляд был сумасшедшим и осмысленным одновременно. Джей усмехнулся. Наверняка завтра этому сдержанному по натуре мальчику будет стыдно. Но сегодня он смог отпустить свои чувства на волю. И, может быть, это даст определенные плоды в будущем, кто знает? Дэймон когда-то заявил, что ему нравится суть его работы и он не собирается ничего менять. О, как он тогда разозлился... Наверняка, Джею удалось задеть его за живое. Значит, остатки совести все же еще уцелели в этой искушенной молодой душе. Хотя в задачу Джея и не входило перевоспитывать молодых беспринципных стратегов. Ему вообще не должно было быть дела до молодых стратегов!
Йохэнсен снова выискал глазами Дэймона среди людей и подумал, что без пальто, разгоряченный от танцев, на морозе он может простудиться.
В себя я пришел неожиданно. Так же неожиданно, как прервалось движение вокруг костра. Теперь женщины пели песни, сидя вокруг огня, а мужчины варили в огромном котле глинтвейн, который распространял вокруг себя чудесный сладкий запах. Мне хотелось смеяться, как будто под действием алкоголя, или легкого наркотика. Я в изнеможении свалился рядом с Йохэнсеном и, не вытерпев наплыва радостных эмоций, обнял его. Совершенно невинно, по-дружески.
- Спасибо вам!! - Прокричал я, похоже разучившись говорить в обычном тоне. - Мне кажется, что я как будто начал заново жить!! Я никогда ничего подобного не испытывал!!
- Это называется коллективным экстазом. Главное, не подчиняться этому чувству долгое время. Умей в нужный момент вернуть себе индивидуальность и выйти из транса.
Я почти не слушал того, что он мне говорил. Слышал только интонации, как всегда - заботливо покровительственные, не разбирая слов. Мне было слишком легко и весело. Я как будто ощущал в себе радость всех этих людей, когда-то мне незнакомых, а теперь таких близких. Я испытывал самые прекрасные чувства - ощущение внутренней свободы, веру, надежду на лучшее, радость и легкость... А главное любовь. Сейчас, испытав сильнейший внутренний подъем, потеряв себя на несколько минут и вернувшись, я понял, что я люблю этого человека, сидящего напротив меня и читающего мне нотации, как не любил никого в своей жизни. За то, что он смог подарить мне весь этот мир, который я, живя с ним по соседству, не замечал и отверг бы, если бы соприкоснулся в обычной жизни. За то что он смог подарить мне самого себя... Хотя бы на несколько минут, но смог.
- А я не хочу... Выходить из транса. - Улыбнулся я. - Мне и здесь очень-очень хорошо. - Я продолжал виснуть на своем учителе, не испытывая ни малейшего желания разжать кольцо рук. Перестав двигаться, я порядком замерз и сейчас грелся, прижимаясь к любимому телу. Ах, если бы все это было при других обстоятельствах...
Джей в одно движение нарушил все мои сладкие грезы, аккуратно отстраняя меня и накидывая мне на плечи пальто, которое как всегда чудом оказалось в его руках.
- Не вздумай замерзнуть и простудиться. Как я объясню твоему начальнику, если в понедельник ты снова не выйдешь на работу?
- Снова вы о своей работе. - Вздохнул я, почти что загрустив.
- О Твоей работе. - Поправил меня Джей. - Между прочим, то, что ты испытал сейчас - сродни твоим предчувствиям, которые помогают тебе в последнее время выполнять твои задания.
- Я это почувствовал. Как вам удалось пробудить во мне это?
- Если я скажу, тебе это вряд ли понравится...
- Вы просто заставили меня разозлиться, когда я упомянул о своих моральных терзаниях по поводу ограбления храма. Верно? - Посетила меня неожиданная загадка.
- Верно. - Удивленно согласился Джей. - Я хотел заставить тебя думать не головой, а сердцем.
"И у вас это получилось" - Подумал я с грустной иронией.
- Сейчас я ощутил ту же связь с землей... Мне показалось, что меня переполняют знания, которыми я тогда не обладал. Ведь эта земля - все еще территория Мемфелиса? И я так же могу ощущать ее, как и город.
- Вот только влияет на тебя эта связь совсем по-разному...
В приготовленный глинтвейн, чтобы слегка остудить его, бросали чистый снег, собранный вблизи поселения. Это был один из ритуалов. Я с жадностью впился в темно-красную жидкость, в которой плавали кусочки фруктов и орехи, в один момент осушил целую пиалу и не почувствовал совсем никакого опьянения. Это меня даже расстроило. Джей, как и на моем Дне Рождения пил медленно, растягивая удовольствие и думая о чем-то, видимо, приятном. О, как бы много я отдал за то, чтобы узнать его мысли! Йохэнсен был и оставался для меня человеком-загадкой. Скрытным, сдержанным и в то же время открытым и честным в своих эмоциях. Неужели он действительно такой невозмутимый, каким хочет казаться?
- Дэймон, а ты понимаешь, о чем они поют? - Спросил меня швед.
Я прислушался... Да, я понимал каждое слово... если эти протяжные переплетения звуков и выкриков можно было принять за слова. Мало того - меня ничего не пугало. Когда к центру площади вышел немолодой мужчина с заметной сединой в волосах, я со спокойствием и пониманием слушал его речь вместе с остальными. Он говорил о том, как важно для нас наше холодное море, о том, что наступает зимняя стужа, вспоминал давние времена, когда морские глубины были нашим единственным способом добывать себе пропитания и, естественно, о том, что мы обязаны соблюдать старые традиция. После этой торжественной фразы, завершающей речь, раздались радостные выкрики. Люди восхваляли море, природу и даже Мемфелис... Наверное, я, городской житель, первый нарушитель закона, основной отрицательный персонаж этой истории, должен был чувствовать себя, как на чужом празднике жизни... Но я чувствовал себя прекрасно.
Где-то, уже к трем часам ночи, празднество вошло в самый разгар. Возобновились танцы, теперь уже по парам, напоминающие обычную непринужденную польку. Незнакомая мне молодая девушка вытянула меня танцевать, однако долго я продержаться не смог. Быстро устал и вернулся на свое законное место подле Йохэнсена, который что-то активно обсуждал с тем самым седовласым мужчиной. Меня клонило в сон. Сказался насыщенный день, физическое переутомление, эмоции и повышенное употребление горячего алкоголя на свежем воздухе.
По рядам прошлись девушки, поливая сидящим руки настоящей морской водой из глиняных кувшинов. Руки, пахнущие солью и йодом, потом жгло на морозе, но ощущение казалось мне скорее приятным. Засыпая на ходу, я наблюдал за происходящим, как за кинофильмом, в котором сам уже давно перестал участвовать. Ритуалы, музыка, раскрашенные и счастливые лица, запах ночи и костра, ощущение всеобщей любви, витающее в воздухе...
- По-моему кому-то пора спать? - Джей все-таки отвлекся от беседы и посмотрел в мою сторону. - А я то думал, что тебя хватит до утра. Мистер Мелид рассказывал мне о ваших периодических ночных загулах в клубе.
- Сплетник. - Скривился я. - А я старею, наверное...
Джей еще некоторое время решал вопрос о наших спальных местах. Я уже было совсем уверился в том, что мы действительно проведем ночь на снегу на улице, когда для нас все таки нашлась пустая лежанка в каком-то из домов... На наше счастье, там даже была печь.
*38
- Ложись спать в одежде, а то замерзнешь.
Йохэнсен возился с печкой. По дощатому полу весело играли отсветы пламени, а небольшой домик наполнился бодрым треском горящего дерева. Я, к своему великому сожалению, уже настолько хотел спать, что не соображал почти ничего. С огромным трудом мне удалось дождаться, пока Джей прекратит бороться за отопление в нашем доме и составит мне компанию на широком матраце, набитом, кажется сухой травой. Я даже почти не испытал разочарования, когда он, на наиприличнейшем расстоянии от меня, достал из сумки блокнот и принялся делать в нем какие-то записи в полной темноте, в которой я едва ли различал силуэты. Наверное, эта ночь могла быть куда романтичнее... Но только не в моей жизни, ни с моим участием и не с этим непробиваемым, равнодушным мужчиной, который сейчас напоминал мне те самые скалы, которые так же не поддавались мне сегодня утром.
"Какие же рыбы... холодные" - Подумал я обреченно.
- Вы что, дневник ведете? - Спросил я, с трудом ворочая зыком.
- Конспектирую твое поведение. - Пошутил Джей. - Ты уснешь уже, или нет? Я ведь не зря ушел в самый разгар праздника?
- Ну, вернитесь, что вам мешает. - Хмуро бросил я, отворачиваясь к стенке. - Я же вас не звал охранять мой покой... - Мне было обидно это слышать.
- Считай, что я сам вызвался. В конце концов, ты бы вряд ли один уснул в незнакомом деревянном доме на полу.
И он был прав...
- Вы меня таким малодушным считаете? - Из последних сил отстаивал я свою гордость.
- Спи уже... - Джей улыбался, я этого не видел, но почувствовал.
Наверное, это к лучшему, что глаза у меня закрываются сами собой... При других обстоятельствах я бы вряд ли смог уснуть. И это была последняя четкая мысль за эту ночь. В следующую секунду я уже отбыл в потаенное царство Морфея.
И уже не видел, как Джей, по чему-то грустно вздыхая, делал последнюю пометку в своем блокноте, перечитывал написанное и убирал блокнот обратно в сумку. Как, положив руки под голову, еще долгое время не спал, разглядывая потолок и изредка переводя взгляд на спящего меня. Размышлял о чем-то, спорил сам с собой, вспоминал, анализировал, радовался и грустил одновременно. Злился на себя и снова разглядывал потолок... Я же, укрытый теплым ватным одеялом, в джинсах и толстовке, глубоко спал, отвернувшись к стене и раскинувшись во всю лежанку, и невдомек мне были душевные терзания шведа. Да и проснись я вдруг и заметь его в таком состоянии, я бы, наверное, удивился... или даже испугался, не зная, что мне делать и как относиться к такому прозрачному и незнакомому Джею.
Снилось мне нечто размытое, образное и, судя по мысленным ощущениям и впечатлениям от сна, эротическое. Где-то на грани сна и реальности я отметил про себя долгое отсутствие секса в моей жизни и снова провалился глубоко в свои грезы. Мне снились кружащиеся вокруг огня люди в светлых балахонах, как на хранителей с кладбища, снились скалы, в которых неожиданно появлялись окна. Затем скалы принимали ровную форму прямоугольников и превращались в обычные блочные Мемфелисские дома, серого цвета и непрезентабельного вида. Костер в моем сне принимал образ нечто плотского и чувственного, горячего и сексуального. Я еще долгое время не хотел просыпаться и покидать свои сладостные сновидения, когда Йохэнсен легонько потряс меня за плечо. Его появление рядом со мной казалось мне логичным продолжением моего странного сна с явным непристойным смыслом.
- Дэймон, просыпайся. Самое интересное пропустишь. - Произнес Джей, не оставляя попыток пробудить меня.
Мне казалось, что я положил голову на подушку не давнее, чем минуту назад. Тело мое не хотело подчиняться бодрствованию.
- Самое интересное еще не началось. - Глубокомысленно произнес я, не открывая глаз.
Хорошо, что хоть не пояснил, ЧТО именно...
- Ну, ты как хочешь, а я уезжаю. Мне на работу нужно успеть.
- Ммм..? - Поинтересовался я, приоткрывая один глаз. Меня сейчас же ослепил яркий свет, бьющий через окно. Это вставало солнце...
- Неужели тебе не хочется увидеть восход солнца?? - Недоумевал Джей, не понимая, что сейчас мне хотелось только одного - спать.
- А через окно я не могу на него посмотреть? - Я постепенно сдавался.
Если судить по рассвету, то примерное время было около восьми часов утра. Я выполз из дома следом за своим бодрым и вполне жизнерадостным учителем, напоминая рассерженную амебу. На свежем воздухе я сейчас же замерз. Голова заболела от резкой смены температуры.
- Это стоило бы увидеть, да? - Восторженно произнес Джей.
Я бережно сохранял в своей памяти малейшие проявления его эмоций.
- Наверное... - Пробормотал я, зажмурившись.
Открыть глаза я не мог физически. Боялся лишиться зрения...
Солнце вставало стремительно. Сначала перед нами появилась широкая полоска оранжевого света и небо окрасилось в золотые и розовые всполохи. Затем полоса начала расти, протягивая к земле прозрачные светящиеся лучи. Снег сверкал и золотился, ослепляя своим сиянием. Вся долина напоминала океан из жидкого золота, переливаясь и полыхая на солнце. Зрелище действительно было стоящим... Казалось, что вся природа, вся жизнь просыпается вместе со светилом, дающим жизнь земле. Я закрыл глаза, давая им отдохнуть от столь яркого света, а когда снова осмелился поднять глаза, то увидел лишь небольшой, совершенно четкий, как будто начерченный циркулем, бордовый круг на фоне редких розовых облаков. Этот зависший в воздухе красный шар никак не вязался в моих мыслях с тем самым солнцем, которое я привык видеть по дороге на работу. Может быть потому, что никогда не вставал так рано.
- А что будет дальше? - Спросил я, продолжая стоять, задрав голову.
- А дальше его скроют облака...
Вот такие ценности жизни были у Джея Йохэнсена. Он разбудил меня на пол часа раньше, чтобы полюбоваться восходом солнца, наслаждаясь этим ежедневным зрелищем, так, как будто это явление происходило раз в сто лет. А я, признаться, был не против... Рядом с ним самый скучный будний превращался в волшебную сказку, а любая жизненная мелочь обращалась в самую яркую ее деталь. И происходило это даже тогда, когда он почти ничего для этого не делал.
Мы, не откланиваясь с аборигенами, покинули поселение. Я кинул прощальный взгляд на то место, где вчера происходили наши танцевальные оргии. Мне ведь еще предстояло все вспомнить... Сейчас на том месте, где вчера до звезд вздымался торжественный костер, покоился ворох обугливавшихся поленьев. Я еще долго оборачивался, запоминая и впитывая в себя каждую мелочь, доступную моему взгляду, стремясь сберечь в своей памяти этот слепок истории, снимок жизни, в которой я был по-настоящему счастлив.
Мы почти с легкостью одолели крутой подъем на отвесные скалы, без приключений перебрались через веревочный мост и прошли лес. Только в тот момент я вспомнил, что мы никак не позаботились о машине, просто оставив ее на обочине. Возникшая было, в моей душе, тревога сейчас же растаяла, когда я увидел знакомый бок Крайслера Йохэнсена. А разве могло бы быть иначе?
- А теперь я буду спать. Можно? - Спросил я, устроившись на переднем сидении и облокачиваясь о подлокотник.
- Как хочешь. Можешь перебраться назад.
- Нет-нет! - Испугался я расстояния между собой и моим тренером. - Мне тут удобнее, правда.
Джей без моего напоминания приоткрыл мне форточку и включил отопление.
- А помните, вы говорили, что мы вернемся к теме моей клаустрофобии?
- Ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас?
- Нет... но хотелось бы знать, когда именно вы...
- Когда будет подходящий момент, я обещаю.
"Все то у него в нужный момент, по таинственным знакам, по велению сердца!" - Подумал я несколько разочарованно. Странно, но спать мне уже не хотелось.