Умоляю, не плачь - я этого не стою. Я знаю, о чём ты думаешь. Что я буду там, а ты тут и кто знает, что да как...
Не смей думать об этом. Я не пытаюсь тебе что-то обещать, просто не думай об этом.
Я знаю, что всё произошедшее сильно пошатнуло наши отношения, и ни я, ни ты никогда не сможем этого забыть. Я не могу спокойно спать - у меня болит душа. Я надеялся, что ты поймёшь меня, но видимо ты не хочешь помочь мне в этом.
Да, я полный урод, дурак, ублюдок, подонок. Что скрывать, я боюсь тебя потерять. Все дни, что я провёл без тебя, были самыми тяжёлыми в моей жизни. Иногда в голову залазили мысли что-нибудь сделать с собой, может тогда, всё само по себе бы решилось?
Я знаю, что я не буду в твоей жизни последним, как и не был первым. Я никогда не лгал тебе, как и ты не лгала мне. Я не хотел, приносит тебе боль. Мне хочется быть с тобой рядом. Мне плохо без тебя.
Я не знаю, что мне делать. Если ты думаешь, что всё это время что меня не было я был с другой, то ты ошибаешься. Я пил, тупо пил. Пытаясь заглушить боль внутри и заполнить пустоту, которая меня пожирает. И всё равно не вышло. Я не мог без тебя, мне было очень плохо.
Я думал о тебе каждый день. Я хотел вернуться и сказать, что люблю тебя, что ты нужна мне, что мне плохо без тебя. Но я понимал, что по отношению к тебе будет не справедливо, если я вернусь, а внутри меня будут всё те же вопросы без ответов и не решённые проблемы. Которые всё время встают между нами и причиняют нам обоим боль.
Я тебя не бросал, я пытался избавиться от безразличия, ты мне не надоела.
Ты можешь меня ненавидеть, презирать или что-нибудь в этом роде. Но я хочу только одного быть с тобой рядом. Я хочу вернуть утраченное время. И знай одно я любил, люблю и буду любить только тебя.
Так что не знаю, что будет дальше.
Давай всё забудем и начнём всё заново.
Если ты решишь дать нам ещё один шанс, то я буду ждать тебя в парке где мы с тобой сирень срывали. Ты помнишь? Как ты тогда была красива...
Я медленно опустила руку которая всё ещё судорожно сжимала письмо. В голову ударила мысль что он даже не написал в какое время он будет в парке. Взгляд мой автоматически переключился на окно. Небо заволакивали чёрные тучи и уже начал накрапывать дождь. Наверно начиналась гроза... Я сидела в растерянности минут пять, потом что-то буквально подбросило меня над креслом и я быстро захлопнув дверь бросилась к парку.
Дождь с каждой минутой становился сильней. Он наотмашь бил меня по лицу, и я с трудом различала дорогу. Парк находился в трёх остановках от моего дома и от чего-то внутри меня всё больше нарастала паника. А что если он ждал меня и уже ушёл? Что если он подумал что я не хочу давать ему ещё шанс и не дождался меня? От этих мыслей мне становилось невыносимо больно. Что-то внутри меня разрывалось на куски и осколки больно ранили мне душу.
Люди удивлённо оглядывались на меня, но я не обращая внимания продолжала свой забег в мини-юбке и на каблуках. Скоро мне стало понятно что ещё немного и мои ноги не выдержат бега на десятисантиметровых шпильках, тогда я не долго думая расстегнула ремешки и продолжила забег держа в руке снятые босоножки. Конечно, взглядов, которые удивлённо провожали меня прибавилось, но мне было решительно всё равно на них. Какая разница что подумают о тебе люди которых ты видишь всего лишь один миг в своей жизни? И то больше чем половину из них я не видела вообще лишь изредка мой взгляд останавливался на ком-то.
В небе блеснула молния, люди вокруг шарахнулись в стороны, я тоже на минуту замерла, но вскоре прейдя в себя продолжила марафон. До парка оставалось всего лишь пара метров, мои глаза уже пытались найти среди стоящей там толпы Алика, но сколько я не в сматривалась его не было видно. Войдя в ворота, я стараясь отдышаться, пошла пешком медленно обводя взглядом людей прячущихся под деревьями, но никто из них даже отдалённо не напоминал Алика. Я стояла посреди парка нервно сжимая босоножки, а в мыслях проносилась одна лишь фраза "Ушёл".
Прошло пять минут, но никто не отделился от толпы и не направился ко мне с криком "Ты пришла!". На сердце образовалась пустота. Я подняла лицо к небу подставляя его каплям дождя и словно в забытье из моего горла вырвался не то крик не то стон. И тут же хлынули предательские слёзы, я опустилась на землю и подтянув ноги к груди разрыдалась. Я плакала так как не плакала никогда, казалось что сейчас по моим щекам стекали слёзы накопленные годами, что они только и ждали момента чтобы вырваться и вот нашёлся и момент и повод. Мне было очень жаль в первую очередь себя, нет, не от того что я пробежала марш-бросок без обуви и сейчас сижу в луже в парке, нет, всё это были мелочи, мне стало жаль себя из-за того что он вновь сделал мне больно по какой-то причине а я так и не смогла её понять. Я плакала, завывала, сотрясалась, всхлипывала- люди назвали бы это моё состояние "истерика".
Тут чьи-то сильные руки подхватили меня и мигом поставили на ноги. С трудом, открыв опухшие от слёз глаза, я наткнулась взглядом на глаза Алика, которые были подёрнуты какой-то пеленой и сосредоточены. От неожиданности что это был ОН у меня всё поплыло перед глазами а внутри всё затрепетало. Он внимательно смотрел на меня а потом притянул к себе и крепко обнял. Эти объятья для меня были как глоток воды умирающему от жажды в пустыне. Я прижималась к нему, тёрлась щекой о его заросшею щетиной щёку. Мне не верилось что это он, а не голограмма созданная моим сознаньем. Он словно в подтверждение моим мыслям нашёл мои губы и поцеловал меня. В этом поцелуе слилось всё, боль, разлука, любовь, все, не высказанное и недосказанное, чувства, эмоции... все как бурный поток подхватило нас и понесло по течению.
Когда он оторвался от моих губ, то чуть- чуть отстранился и внимательно оглядел меня. Мне стало ужасно неловко, когда я осознала, как я выгляжу. Юбка и белая кофта были выпачканы грязью и насквозь промокли, предательски прилипая к телу. Колготки, если их теперешнее состояние можно было так назвать, состояли из сплошных стрелок и дырочек, которые складывались в замысловатый рисунок. Волосы были взъерошены и мокрыми прядями прилипали к лицу, тушь благодаря уличному "душу" ровными потёками расположилась вдоль щёк. А в руке я всё ещё сжимала босоножки. Алик усмехнулся, а потом и вовсе расхохотался. Но, поймав мой сердитый взгляд мило улыбаясь, протянул мне букет сирени. Я прижала его к груди как что-то самое ценное в моей жизни и тут же расплакалась, но уже от счастья....
Я проснулась оттого, что Алик нависая надо мной внимательно изучал моё лицо. Приоткрыв глаза я потянулась, и лёгкая улыбка скользнула по моим губам.
-Ты красива.
Румянец смущения скользнул по моим щекам.
- Никогда я не понимал парней. То им не нравятся что ты грубая, то что ты слишком мягкая...
этой фразой видимо он говорил о тех с кем я была до него. Было много разных людей, но ни с кем ничего путного не получалось. Все на перебой пытались меня переделать, найти кучу недостатков, а когда им надоедало, то отношения сами собой прекращали своё существование.
-Хм... наверно стоит что-то сказать - робко улыбнулась я.
-Нет... Пусть я буду далеко, но ты всегда можешь на меня рассчитывать. Ты это знаешь?- и не дожидаясь ответа он сам же ответил.- Знаешь.
-У меня без тебя ломка начнётся- как-то по детски заявила я.
-У меня без тебя тоже. Весь мир без тебя крутится как смерч. Я не понимаю, что происходит. Словно кино, а я в нём зритель. Темнота... Знаешь, сегодня я уснул и впервые не одна мысль не потревожила меня. Я уснул думая о тебе. Любовь? Любовь это не слова. Мне казалось, я знаю истинную цену любви. Любовь рвёт сердце на куски. Любовь... Слово то, какое! Как умудрились всё вместе в одном слове уместить? Ты бы простила мне измену?
Неожиданный вопрос застал её в раз плох.
-Честно сказать.... Я не знаю. Скорее всего, на следующий день я стала бы такой как раньше.
-Кошкой? Знающей себе цену? Я б не выдержал проверку? Ты б любила себя? И не позволила себя унижать? Шептала бы "ненавижу"? но кого? Себя? Меня? Окружающих людей?
-Я не знаю...
-Ты бы просто села на стул обхватив себя руками и с горьким осознанием того что ничего уже не вернуть. Ты б забылась и забыла. Забыла бы того, кто занозой в сердце причинял тебе боль. Хотя вкус свободы бы сбивал тебя с ног. Потом бы ты позвонила мне, потому что хотела бы услышать правду.
-Ну да терять бы было уже нечего...
-Мы бы говорили не о чём. И я бы, наконец, сказал тебе то что ты хотела услышать...
Я лежала и смотрела в его глаза они действовали на меня убаюкивающее.
-Ты не такой человек, с которым прогулки при луне - ты живёшь отнюдь не чувствами, а головой - тихо прошептала я.
-То есть ты хочешь сказать, что романтики нет?
-Ну да. Ты словно боишься, что стоит отнестись к человеку с душой, как туда обязательно нахаркают и насрут. Глупо...
-Ты молодая через 1,5 года можешь сказать "Извини, я влюбилась!"...
-Ну, куда я уйду, если мне так хорошо с тобой? Я дышу только тобой! Я никого не замечаю. У меня такое впервые! И я уверена, что всё это не минутное увлечение!
-Вообще постоянной тебя назвать нельзя.- Фыркнул Алик.
-Ну, извини меня, я каждый вечер засыпая, думаю о тебе. Просыпаюсь с той же мыслью. Я не могу без тебя не секунды! Когда ты встречаешь какую-нибудь знакомую я внутри рву и метаю. Жутко ревную. Естественно не показываю.
-Я вижу и без этого.
-Меня бесит когда ты обращаешься со мной как- с ребёнком!
-Ну, ты и есть ребёнок! Одна твоя выходка сидения в луже чего стоит!? Да ты живёшь чувствами, я головой. Разумом. Я желаю тебе только счастья.
-Это жизнь. Кто-то с кем-то встречается, кто-то расстается. Переболит. Перегорит. Иногда есть то, что где-то внутри не восстановить. Сгораешь. Как будто анестезию вкалывают.
-Жестокая ты. Стала жестокой. В этом есть и моя вина...
Он откинулся на подушку и протянул мне руку под голову, я послушно прижалась к нему всем телом, пытаясь передать всю свою любовь всем клетокам его тела...
Приближение дня его отъезда происходило с колоссальной скоростью, и день ото дня казалось эта скорость нарастает. Я впадала в уныние, но всем своим видом пыталась этого не выдать. Часто всматривалась в его глаза, в которых всё так же по прежнему было что-то родное но одновременно отстранённое, чужое, холодное.
Как и раньше мы часто гуляли вдвоём, в те минуты для нас на свете не существовало ни кого. Только он и я. Мы упивались этим одиночеством и счастливей нас не было на свете.
Сегодня мы решили прогуляться в лес. Погода стояла отличная. На небе ярко светило солнце и не было ни одной тучки, что означало, что наш поход не прервётся в связи с начавшимся дождиком.
Мы шли, крепко взявшись за руки. Сегодня Алик был совсем не похож на себя. Он смеялся, шутил, что случалось с ним крайне редко. Иногда он подхватывал меня на руки и кружил, а я при этом прижималась к нему всем телом и визжала, мне почему-то становилось жутко страшно.
Мы разговаривали обо всем, что приходило в голову, не затрагивая тему отъезда и он и я избегали её как чего-то очень страшного и не реального. Хоть он и должен был состоятся завтра, но мы прибывали в некой растерянности от этого, будто всё это мы узнали минуту назад и вот пытаемся свыкнутся с этой мыслью.
Пройдя в молчании несколько метров Алик остановился возле журчащей речки и опустил туда ладонь.
- Паранойя...С каждым днём глаза кажется всё не могут оторваться и ловят каждое движение... слова... улыбка... Потребность в каких-то эмоциях, вызванных просто прикосновением потрясает. Знаешь, малыш, если б я мог то создал бы идеальную иллюзию и оставил там только себя и тебя. Поставил бы тебя на голову выше всех.- он говорил захлёбываясь словами, говорил словно одержимый, а глаза его блестели как у психопата.- Нет это не любовь. Это зависимость! Зависимость от эмоций вызванных прикосновением тел. Потеря этой зависимости вызывает чувство пустоты и отрешённости...
Тут же он резко вскочил на ноги словно прейдя в себя после гипноза и как ни в чём не бывало, пошёл дальше всё так же крепко сжимая мою ладонь. Я семенила за ним и как и прежде пыталась его понять, но не могла. Он всегда держал меня на расстоянии вытянутой руки, почему он не объяснял, говорил, что мне самой будет так проще и легче. Но я хотела быть ближе, хотя в глубине души осознавала, что никогда этого не будет...
На утро я проснулась словно от толчка, будто кто-то больно пнул меня в бок. Тут же подпрыгнув над кроватью, я стала судорожно носится по квартире, пытаясь привести себя в порядок. Но как этого и следовало ожидать, всё валилось у меня из рук. Внутри снова поселилось знакомое чувство паники, которое возрастало с каждой минутой всё больше. Мельком я поглядывала на часы, и время меня совсем не радовало. Поезд Алика отходил в 17-30, а сейчас было 11, и времени казалось, катастрофически не хватало. Ну, где же он?
Когда, наконец, я справилась со своими волосами, которые не послушными рыжими локонами всё - таки выбивались из хвоста, я стала нетерпеливо расхаживать по комнате взад вперёд. "Ну, вот скажите на милость, где его носит!". Минуты текли словно бесконечность, казалось стрелка не двигалась, нет конечно если б время замерло это было бы очень кстати, тогда отъезд Алика можно было отсрочить, но дело в том что вместе с временем где-то на полпути ко мне замер и сам Алик.
Моё паническое состояние стало настигать уже своего пика, когда, наконец, в дверь позвонили. Я в два счёта добежала до двери и, распахнув ее, повисла на шее у Алика.
-Где тебя носило?- Это единственная фраза, которая вырвалась у меня.
Он прижал меня к себе левой рукой, в правой он держал спортивную сумку с вещами, потом потрепал по причёске которую я с таким трудом соорудила и отодвинув меня в сторону прошёл в квартиру.
Я как положено всем гостеприимным хозяйкам налила нам по чашечке чая. Пили мы его молча, он, глядя в чашку я смотря на него. Между нами повисла тишина, которая давила на нас со всех сторон. Она пережимала горло и давила на грудь, и становилось тяжело дышать, словно кто-то повесил на шею связку булыжников. Несколько раз я хотела нарушить молчание, но на ум не приходило ничего путного, что можно было сказать, поэтому я продолжала молча смотреть на него.
Мой взгляд будто бы пытался до мельчайших деталей запечатлеть в моей памяти его образ. Его прямой нос, который был идеальной формы. Карие глаза, которые казались почти чёрными, в обрамлении густых и длинных ресниц, и конечно его губы. Губы это то отчего я никогда не могла оторвать взгляд. Они были пухлые и красиво очерчены, они манили меня как свет мотылька. И я не раз подавалась им и их обладателю. Всё - таки было в нём что-то кошачье, та грация, с которой он двигался, с которой по утрам потягивался, то, как он в шутку мурлыкал. Было в нём что-то "неверное", мартовское, и это меня пленило.
- Ты будешь писать?- тихо спросила я.
-Да.
И снова тишина. Отчего она возникала между нами? От того, что нам было нечего сказать друг другу? Или оттого, что наоборот сказать было можно очень много и никак невозможно было выбрать одно то самое главное, что нужно сказать первым? Так или иначе, тишина встала между нами непробиваемой стеной.
Допив чай, мы собрались и двинулись на вокзал пешком. Решив, что если пойдем, а не поедем, то сможем совместить приятное с полезным и до вокзала дойдём и вместе побудем по максимуму. Шли мы, прижимаясь, друг к другу, и нечего не говоря, лишь обменивались взглядами. Но именно эти взгляды и говорили лучше всех слов. Всем своим видом я демонстрировала ему вечную свою любовь и преданность. Вокзал показался вдали, и сердце моё сжала холодная рука. Она всё крепче сжимала всё внутри меня, и паническое состояние вновь захлёстывало меня с головой. Я старалась выкинуть из головы мысли о разлуке, о том, что всё это может разлучить нас не на месяц, а на гораздо дольше. Алик сжимал мою руку с каждым шагом сильнее, видимо подобные мысли мучили не только меня. Он не улыбался и не шутил, его взгляд был отсутствующим и печальным. Я никогда не видела его таким. Мне казалось, что он сейчас просто одним рывком зайдёт в вагон и нечего, не говоря, уедет.
И вот мы стояли перед дверями вагона. Он смотрел в мои глаза и как всегда искал в них ответ на все вопросы, которые он задавал взглядом. Ни слова, ни звука не сорвалось с его губ. Начал накрапывать дождь и с каждой минутой он усиливался. Казалось, что небо плачет за нас. Что природа делает за нас то что мы так боимся показать. Да нам было грустно и страшно, но мы держались изо всех сил. Почему? Наверно толком никто и не смог бы этого объяснить, толи страх толи упрямство.
Объявили посадку, и он одними губами прошептал "Мне пора". Я не могла до сих пор поверить в реальность всего происходящего. Кинулась к нему на шею и прижималась изо всех сил пытаясь впитать его тепло. Он прижался к моим губам, и мы долго стояли не дыша, боясь нарушить то, что было вокруг нас. Когда он отстранился я могла поклясться что из глаз у него прочертили дорожку слёзы, но они смешались с дождём и исчезли навсегда незамеченными.
-Уходи. - Коротко бросил он и развернувшись словно сбегая быстро вошёл в вагон.
Я будто от пощечины попятилась назад. Долго стояла, переминаясь с ноги на ногу и не знала, как поступить. Вот колёса застучали, и поезд медленно двинулся вперёд. И тут что-то невидимой рукой подтолкнуло меня. Я одним махом догнала окно, где стоял Алик прижавшись лбом к стеклу. Я бежала изо всех сил, чтобы не отстать. И когда наши глаза встретились мы одними губами прошептали:
-Я люблю тебя...
2. глава
Оцифрованные мысли- одни на двоих
Дни без Алика тянулись как годы. Ничто ни радовало и не интересовало. Каждый мой выход на улицу сопровождался визитом к почтовому ящику, но тот как всегда оказывался пуст. Алик не писал. Я переживала, рвала на себе волосы, но не могла ничего с этим поделать.
Не хотелось ходить гулять, не хотелось не пить ни есть. Я заметно похудела и осунулась. Друзья стали замечать мой отрешённый взгляд и бессвязную речь. Часто я уединялась от всех и взяв гитару играла только те песни которые мы пели с Аликом. Что-то в них было уже родное и неповторимое.
Каждое утро я с тоской смотрела на пустую подушку рядом. Когда-то здесь каждое утро лежал мартовский кот, а теперь пусто. Казалось, что с его отъездом от меня оторвали что-то очень важное, без чего моя жизнь потеряла смысл.
Я не искала поддержки и жалости у друзей, я знала, что они просто-напросто не поймут а лживые слова я слушать не хотела. Бессмысленные советы, обнадеживающие фразы- всё это банально и предсказуемо.
Часами сидя в кресле под пледом я перебирала наши фотографии. Вот мы на природе, вот в кафе, а вот первая встреча... Сейчас кажется что это было так давно...
А сейчас я одна. Сейчас его нет рядом...
Когда отчаянье и безысходность захлестнули меня с головой, словно почувствовав это Алик подал мне руку и вернул к жизни. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу на подъезде и ждала почтальона. Когда та появилась из-за угла я кинулась к ней. И та уже привыкшая к этой утреней встрече широко улыбаясь, протянула мне белоснежный конверт, который был для меня спасением. Я от радости обняла старушку и кинулась домой в нетерпении.
Но как только я переступила порог, меня охватил неведомый страх. Что-то сжало моё сердце. Я положила конверт на стол и долго сидела сверлив его глазами. После третей сигареты решив что от судьбы не уйдёшь аккуратно, не спеша, открыла его.
На белоснежном листе в клеточку был до боли знакомый кошачий почерк.
Извини что так долго не писал. Понимаешь много дел. Я знаю, ты меня поймёшь. Здесь жарко, и нет дождей. Мне очень не хватает их, именно они мне напоминают тебя. Когда в редкие дни всё таки идут, то мне кажется что это ты семенишь рядом, ты целуешь и обнимаешь меня.
Ты забыла меня? Извини за вопрос, я знаю- нет.
Ведь ты обещала, что не дашь мне умереть.
Не страшно быть воспоминаньем- страшнее быть забытым, ведь с забвеньем приходит настоящая смерть... Только воспоминания приносящие боль хочется забыть навсегда, но это невозможно. Может ты перестанешь любить, но уже никогда не забудешь. Сотни километров и сотни тысяч незнакомых лиц на неясной прямой между нами. Разные миры за стёклами квадратных коробок. А твоё солнце я увижу только в своем лете. И даже разные кусочки неба над нами и на моём никогда не бывает звёзд. Лишь на один миг эти оцифрованные мысли станут на двоих, но и их разорвёт время ведь твоё настоящие будет уже моим прошлым.
Я тут же схватила лист бумаги и начала писать. Мысли рождались сами собой и как-то само по себе письмо становилось всё длиннее. Я писала обо всём и не о чём одновременно. Выплёскивала эмоции, чувства, мысли. В тот момент этот маленький , вырванный из тетради, листок бумаги был моим самым лучшим другом призванным передать Алику всё что я только смогу впихнуть в конверт.
Потом, не перечитывая письмо, дабы не передумать и не исправить некоторые моменты моей писанины, я поплелась на почту и отправила то единственное что сейчас хоть как-то связывало нас.
По дороге домой я с немалым удивлением увидела лучшего друга Алика, который околачивался возле моего подъезда. Мне показалось это по меньшей мере странным. Что ему понадобилось? Если честно то у нас с Костей никогда не было взаимопонимания, мы часто спорили, ссорились и всё такое. Создавалось впечатление, что мы принципиально придерживаемся противоположного мнения. Стоило ему обмолвится, что он считает так, то я обязательно принимала противоположную сторону вопроса и упиралась ногами и руками лишь бы не уступить. И вот это "недоразумение" стояло на моём подъезде с явным намерением увидеть меня.
Сначала у меня было желание повиноваться внезапному порыву и развернутся в обратную сторону, но поняв что это будет, по меньшей мере, глупо я двинулась к подъезду, сосредоточенно вглядываясь в его слащавую физиономию, которая как только нашарила меня в толпе сразу озарилась не менее слащавой и приторной улыбкой. Да было в нём что-то надоедливо сладкое, как духи старой девы в жару, когда как-то само по себе хочется отойти в сторону и глотнуть свежего воздуха. Манеры Костика, хоть и были галантны и изящны, но все они насквозь сквозили лестью и фальшью, и это коробило. Да нет, даже скорее выбивало из своей тарелки, особенно тех, у кого плохо с "актёрскими данными" и кто не может столь же убедительно сыграть сцену радостной встречи.
-Олечка! Какие люди! А я вот мимо шёл, остановился покурить, смотрю, а ты бежишь. Думаю, дай постою подожду, поговорим.
Проходил мимо? Это притом, что живёт на другом конце города, ни друзей, ни подруг на нашем районе нет. Только я да Алик. И что ему только понадобилось? Денег? Нет, их у него куры не клюют. Сам часто хвастал, что купит любого, а при желании и мавзолей с его единственным постояльцем.
-Ты так похорошела! - "недоразумение" всё продолжало щебетать.- Выглядишь сегодня просто очуметь!
-Костя, на это я могу здорово обидится! Ты считаешь, что я так выгляжу только сегодня? А вчера позавчера и так далее я напоминала Квазимодо? - Хмуро сдвинув брови и без тени улыбки произнесла я.
Тень растерянности пробежала по слащавому лицу "недоразумения", но он тут же сориентировался и отразил мой выпад. Нужно отдать ему должно с не меньшей элегантностью. Наша словесная дуэль продолжалась примерно полчаса, после чего я уже не выдержала и спросила на прямую:
-Костя, говори, зачем пришёл! Не надо только плести чушь про то, что мимоходом! Забыл где живёшь? Так могу напомнить!
"Недоразумение" заахало и заохало, что-то невнятно промямлило и наконец натянув сочувственную улыбочку выдало:
-Душенька, давай пройдём к тебе чайку попьём. Ты права я не просто так. По делу. За Алика поговорить пришёл. Но не на улице же балакать?
И он стал подталкивать меня к двери. Когда он произнёс заветное слово "Алик", я оторопело нашарила ручку двери и словно под гипнозом пошла к квартире. Что-то внутри меня не предвещало ничего хорошего, а насторожилось, словно охотничья собака. "Не к добру это!"- пронеслось у меня в голове.
Зайдя в квартиру, Костя быстро разделся и прошествовал на кухню как будто был не гостем, а полноправным хозяином. Меня это покоробило, но я не стала заострять на этом внимания, потому что все мои мысли были целиком и полностью поглощены тем, о чём он хотел мне рассказать. Зайдя на кухню, я только заметила что "недоразумение" сжимало в руках букетик цветов. Мне слегка удивило, что жадный до денег Костя приобрел какой-то даме сердца цветы. Но как же было велико моё удивление, когда он протянул эти цветы мне.
От неожиданности я присела, хорошо, что прямо на стул, а то бы грохнулась прямо на пол. Отчеканив холодное "спасибо", я набрала в стакан воды и припарковала букетик на кухонном столе. Разлив чай по чашкам я села напротив Кости и выжидательно упёрлась в него взглядом. Но тот, кажется, и не собирался ничего говорить. Болтал о всякой чепухе, о погоде, о новостях и всё в этом роде. Я чувствовала, как потихоньку моему терпению приходит конец, как крупинка за крупинкой самообладание покидает меня. Всё внутри закипало толи от нетерпения и страха толи от раздражения и злости.
-На кой чёрт, мне сдалась эта погода!- Наконец не выдержала я.- Ты пришел мне рассказывать сводки метиогидромедцентра? У меня для этого есть радио! И оно менее докучливое, чем ты!
-Олечка, что с тобой? Накинулась как голодная собака на котлету. Я ж по-хорошему, по дружбе, так сказать зашёл.
-Зашёл так говори, а не морочь мне голову.
-У тебя здесь курить можно?- дождавшись моего утвердительного кивка, "недоразумение" достало сигарету "Парламента" и чиркнув зажигалкой томно затянулся.- Понимаешь, Оля, ну Алик просил тебе не говорить, но я же не могу смотреть, сложа руки на то, как такая девушка пропадает. Не стоит он тебя. Я вообще не понимаю чем берёт он всех девушек на крючок, наверно мордашка смазливая. Но я говорю тебе не стоит он тебя. И тем более твоих слёз...
-Хватит юлить. Говори по существу.- я судорожно ухватилась за край стола так что пальцы побели. Мне казалось, что земля вот- вот разверзнется у меня под ногами, и я провалюсь в кипящую лаву.
-Ты не хуже меня знаешь, что Алик никогда не знал недостатка в женском внимании. И пусть всё это были лишь лёгкие интрижки...
Костя говорил и говорил. Казалось, что каждое его слово было пропитано ядом, и оно отравляло меня из нутрии, выедая всё до последнего. Со слов Кости мне стало ясно, что Алик отнюдь не хранил мне верность даже тогда когда находился рядом. Машу сменяла Катя, Катю - Марина, а ту в свою очередь кто-нибудь другой. Пусть всё это было не долговечно, и встречались они всего один раз, и кроме имени Алик ничего даже у них не узнавал, но всё это ранило меня. Так же "закадычный друг" как мне казалось "моего" Алика рассказал о девушке, которую звали Олеся. Когда-то случайно мой благоверный обмолвился о ней, мол, была, любили, расстались, но когда я стала расспрашивать его, чисто из любопытства, захлопнулся, сделался сердитым и неприступным. Тогда я раз и навсегда запомнила, что таинственная незнакомка Олеся так и останется таковой для меня навсегда. Как выяснилось, эта Олеся была первой и, как оказалось, последней девушкой, которая смогла приручить "мартовского кота". Их роман длился два года. Бурный и походил на горную реку с кучей валунов. Она была взбалмошной девицей, что говорят с характером, и ветрела влюблённым Аликом, куда и как хотела. Он же не обращая внимания на все предостережения носил её на руках, боготворил, единственное, что наверно не соорудил в её честь алтарь. Когда она на неделю уезжала в отпуск, он сходил с ума и чуть ли не на стены бросался.
Но через два года Олеся круто изменилась. У неё стали появляться какие-то неотложные дела, и она всё время норовила улизнуть. То мама попросила приехать, то тётя заболела. Алик верил ей и не задавая вопросов ждал когда неугомонная мамаша вернёт даму его сердца законному владельцу. Но дёрнул чёрт Алика однажды прийти к Олесе, когда она, по его мнению, должна была быть у мамы. Он в тот день собрался устроить ей сюрприз и тащил с собой пакеты набитые всякой вкуснятиной а в другой руке большущий букет её любимых цветов. Насвистывая какую-то мелодию себе под нос, Алик открыл дверь и очутился в просторном коридоре Олесиной квартиры. Везде был идеальный порядок, и всё было вроде как всегда, но что-то насторожило его ещё до того как он переступил порог. Оглядевшись по сторонам, он понял что именно, на вешалке рядом с курткой Олеси, в которой она якобы уехала помогать маме, у которой прихватило спину, висела спортивная куртка, от которой так и разило мужским одеколоном. Он кинул пакет и цветы на пол и несколько секунд стоял прислушиваясь. Наконец его слух уловил какую-то возню, а за тем и весёлый смешок из дальней комнаты, где у Олеси была спальня.
Дальше всё было как в мыльной опере. До чего банально и противно. Распахнув дверь Алик увидел свою "даму" восседавшую на его лучшем друге. Когда Алик очнулся он, было, кинулся с намерением отлупить лже-друга, но, резко осознав всю глупость этого поступка, медленно подошёл к заливавшейся горькими и лживыми слезами Олесе, взял её за подбородок и приподнял лицо чтобы заглянуть ей в глаза. Кроме слёз в её карих глазах плескалось ещё что-то, то чего он никогда раньше не замечал. Фальшивость и пустота. Он вытер с её лица слёзы и грустно усмехнувшись, сказал:
-Не растрачивай свой талант зря. Хорошие актрисы играют на больших сценах...
И развернувшись ушёл. Поражённая до глубины души Олеся, долго не могла прийти в себя, а когда всё -таки очнулась, стала названивать ему на мобильник, но как оказалось уже поздно. "Скорая" уже умчала "мартовского кота" в реанимацию с попыткой самоубийства путём вскрытия вен.
Долгое время Алик не мог прийти в себя. Но, как известно время лечит, хотя в его случае оно не лечило, а обезболивало, а рана так и не затянулась. А всё ещё зияла огромной дырой в его душе. Вот он и запретил себе испытывать какие-либо чувства. Можно сначала подумать, что это не возможно. Ну, как человек может решать, что он будет чувствовать, а что нет? Но в случае с Аликом было возможно всё. Не одна девушка в течение многих лет не могла похвастаться тем, что Алик серьёзно к ней относился. Он никогда не держал и не навязывался, и так же не любил, когда держат и навязываются ему. Не обладая сверногсшибающей внешностью он брал всех хоризмой и красноречием, своими кошачьими повадками и независимостью. Девушки не раздумывая дарили ему свои сердца он, получая то что, хотел вновь шёл гулять по крышам в поисках того что смогло бы заполнить пустоту в душе.
И вот тем лоскутиком, который смог зашить рану в душе Алика и стала я. Как ни странно, но он долгое время не мог понять, что же случилось. Он не понимал своих чувств, и это приводило его в бешенство. Он пытался отделаться от навязчивой идеи обладать мной полностью с помощью других девушек, но все они казались на моём фоне лишь призрачной тенью. В каждой он искал черты, которые напоминали ему меня. И вот он не смог с собой ничего поделать и банально струсил.
Та поездка, которую я думала, отправила его фирма, оказалась всего лишь тропинкой к бегству. Никуда его никто не отправлял, он сам собственноручно купил билеты и уехал. Нет, не уехал, сбежал. И сейчас живёт с некой девушкой, которую по стечению обстоятельств зовут Олеся.
-Нет, он конечно вернётся и у вас будет всё как всегда. Ведь уехал он не навсегда. Но тебе стоит решить, этого ли ты хочешь? Хочешь ли ты всю жизнь зашивать его раны? Быть тенью Олеси? И расплачиваться за её грехи?
"Недоразумение" встало и, кинув на прощание взгляд, захлопнуло за собой дверью. Я как сидела, так и замерла. Конечно, прошлое Алика не было лучистым и светлым, я это знала, но чтобы такое. Я себе и представить не могла. В глубине души родилась обида, за то, что он не рассказал мне всего этого. Конечно, он имел право, но всё же.
Чувство пустоты заполняло меня и казалось уже плещет через край. То что он оставил меня здесь одну а сам наслаждался обществом какой-то Олеси, больно ранило. Мне хотелось выть, так как воют волки на луну. Хотелось вырвать сердце, которое я так ясно чувствовала, и закинуть куда-нибудь подальше чтобы никогда больше не чувствовать ни боли ни разочарований...
Проходили дни, но я так и не смогла свыкнуться с мыслью, что Алик просто-напросто от меня сбежал. Так же я не знала, что мне делать с его письмом, которое вот- вот должно было прийти. Стоит ли писать ему о том, что я узнала? Множество догадок, предположений вихрем носились у меня в голове. Я больше не бегала встречать почтальона, и ящик проверяла как можно реже.
Но как говорится, от судьбы не уйдёшь и вот я снова держала конверт подписанный "кошачьим" почерком. Руки как по мановению волшебной палочки забились дрожью и меня всю заколотило. Тысячи мыслей за секунду проносились в моей голове, и я не могла заставить их остановится. Наконец я распечатала письмо и окунулась в мир человека которого я думала что знаю.
Получил твоё письмо и вот что хочу на всё это сказать.
Вокруг нас идентичные люди с идентичными мыслями, идентичными фразами, действиями и идентичными жизнями. Во многих глазах застыло тупое выражение лести и лжи. И ложь, имитация жизни, заменила существование. Если в толпе ловишь улыбку, то это всего лишь заученная стандартная гримаса лжи. Слова... тоны и километры слов проносящихся в пространстве как рой мух облепляют и не чем дышать. Зачем нужны слова? Набор звуков, которые призваны внушить голограмму происходящего. Спроецировать чужие мысли, рождённые подсознанием в сознание другого человека. Многие слова утеряли свои истинные значения и теперь служат просто аббревиатурой. Тяжело жить, осознавая это, но ещё тяжелее с теми, кто это не осознаёт. Когда словно пытаясь разбудить ты погружаешь их в ещё более глубокий сон. И для многих уже готов их сценарий, тот который до них уже опробовали миллионы. И словно скот на бойню они всё равно пойдут туда, осознавая, что это ни к чему не приведёт. И всё это лишь голограмма жизни с идентичными мыслями, фразами, действиями и фальшивыми людьми.
Дочитав письмо я словно под гипнозом встала и налила себе в стакан водки с тоником. Содержимое обжигало желудок и затуманивало рассудок. После третьего стакана я взяла ручку и листок. Долго сидела, смотря прямо перед собой и не зная с чего начать. Сигарета за сигаретой и, наконец, ручка заскользила по бумаге.
Я не знаю как теперь тебя называть. По именам называют знакомых людей, а оказалось я тебя совсем не знаю.
В пепельнице медленно тлеют окурки, от них поднимается едкий дым. Интересно это от него у меня слёзы на глазах? Или от осознания того, что кто-то очень дорогой мне находится очень далеко... Что, то где он на карте отмечено всего лишь маленькой точкой. А ведь для кого-то эта точка целая жизнь. Мысли... мысли это то что сгубит человечество... то что заставит, в конце концов его исчезнуть... люди слишком много думают... именно мысли рождают собой проблемы внутри себя. Вызывают боль, ревность, жалость к себе...
Часто именно они и становятся причиной сумасшествия, и они же доводят до суицида. Что же получается легче не думать, не копаться в себе? Стать подобием растения? Но как же гнать от себя мысль о том, что ты так далеко и не один? Я не могу...
Я чувствую некую зависимость от мыслей о тебе. Словно наркотик с каждой дозой я думаю о тебе чаще и больше...
Страх тебя потерять разрывает мой уставший мозг на атомы, лишая способности здраво мыслить. Я человек, стремившийся к одиночеству, теперь отпихиваю его ногами и руками.
Говорят, сила мысли существует. Говорят...
И вот я сижу и просто думаю о тебе, пронося свои мысли через тысячи километров.
Окурки всё так же тлеют в пепельнице, источая едкий дым...
Всё -таки слёзы от дыма..."
Как всегда запечатала и отправила, не дав себе передумать.
В то время у меня был очень хороший друг. Звали его Виталий. С ним у нас были очень странные отношения, многие недоумевали, что же все они значат. Мы ревновали друг друга, признавались в любви, но какой-то странной и не обычной, но в то же время у нас никогда не было ничего большего чем дружеских отношений.
Часто мы гуляли вдвоём, болтая о всякой чепухе. Я бежала к нему со своими проблемами, он ко мне со своими. Виталий был бас -гитаристом в одной из начинающих команд. Они играли в специально оборудованном гараже. Я часто была на их репетициях, словно завороженная наблюдала, как чуткие пальцы Виталия перебирают струны извлекая из них звуки. В те моменты мне казалось, что меня не существует, будто осталась одна оболочка, но вот звучал последний аккорд и я воскрешалась.
Вот и сегодня я спешила к нему на встречу...
Резко тормознув у обочины Виталий три раза посигналил и отрыл мне дверь. Я забралась в его машину и с упоением вдохнула знакомый запах его салона. Было в нём что-то тревожащие душу и расслабляющие одновременно.
-Приветик, моя хорошая.- Виталий нагнулся и чмокнул меня в щёку.
Дальше он резко тронулся с места. Я всегда боялась ездить с ним, он казалось пытался взлететь в машине. Когда я от страха закрывала лицо руками он смеялся и говорил : "Не бойся!".
Сейчас он был словно не в себе. Его движения были резкими, а лицо хмурым. Я сразу поняла что что-то произошло. Что-то что выбило его из привычного ритма жизни. Я не отрываясь смотрела на его профиль. Чёрные волосы с красными перьями, тонкий и прямой нос с горбинкой, где когда-то был перелом. Тонкие поджатые губы, карие почти чёрные глаза не отрываясь следили за дорогой. Правая его бровь была пробита и вдоль всей её продета цепочка в виде змеи. На щеке виднелся шрам от какой-то из частых потасовок, как я помню, тогда кто-то полоснул его по лицу ножом. Весь его образ выглядел надменным и самоуверенным, но стоило узнать его получше, заставить его открыться, и какое преображение. Холодный самовлюблённый Виталий, оказывался ранимым, депрессивным и тонко чувствующим человеком.
Свою оболочку он создавал годами. И закрывшись в ней как в скорлупе не пускал внутрь ни кого за исключением меня. "Если покажешь что ты слабее тебя съедят. Естественный отбор!"- эти слова я слышала от него постоянно. В какой-то степени я любила его. Мне было невыносимо когда было плохо ему. Я переживала его проблемы как свои. Он был дорог мне. Скорее всего он выступал для меня в роли старшего брата, но в нашем случае защищал не он меня а я его. Нет, конечно я не лезла в драки и не била морды его оппонентам, но я защищала его от действительности с которой он не хотел и не мог примирится.
Мы ехали молча и я была очень рада когда показался его дом. Я часто ночевала у него. Он специально сделал дубликат ключей и врезал замок в дверь ведущую в одну из комнат, чтобы мне было спокойней.
Его квартира была всегда чисто убрана а на стенах громоздилась его "семья", струнная семья. Своих родителей он никогда не знал, они погибли в автокатастрофе единственный кто выжил в тот день был он сам. Вот так в год, он осиротел. Воспитывался он в детском доме. Теперь его семьёй стали гитары. Он холил и лелеял их, у каждой была своя собственная история которую он мог часами пересказывать с упоением.
- Проходи.- Виталий пропустил меня вперёд и я шагнула в его полутёмную квартиру. Окна здесь всегда были занавешены, обои были тёмными. Только в моей комнате он сделал ремонт и поклеил светлые обои и повесил тонкую тюль, а не портеры.
Моё чувство что с ним что-то не так усиливалось. А обострилось оно в тот миг когда он взяв одну из гитар сел на кухне закинув ногу на ногу и смотря в одну точку стал переберать струны. Я сидела напротив него и пыталась разглядеть в его лице хоть тень эмоций, но их не было. Глаза были отрешёнными и пустыми, будто передо мной сидел не живой человек и воскресший мертвец. Я подошла к нему и тронула за плечо. Не один мускул его не дрогнул. Он не посмотрел на меня, не сказал не чего, даже не повёл плечом а продолжал сидеть смотря в одну точку и играть.
Я попыталась с ним заговорить но ответом мне была тишина. От чего-то я в какой-то момент разозлилась на него и начала кричать и бить его кулаками в плечо. Но и всё это не тронуло его. Я подлетела к шкафчику с посудой и начала одну за другой кидать тарелки на пол и кричать на него. Осколки со звоном разлетались по кухне, а моя истерика всё усиливалась. Не выдержав этого накала обстановки я выбежала прочь из квартиры Виталия...
"Не любить... не плакать... не просить.... То что так хочется воспитать в себе и то что всегда вырывается из глубин подсознания и словно раскалённая игла пронзает твой мозг. И ты понимаешь, что всё напрасно, что жизнь это короткий миг, затерявшийся на просторах вселенной. И в нём лишь набор ситуаций, слов, чувств, людей. И тот человек всего лишь очередной актёр со своей пьесой, которая ставится на сцене твоего театра теней. И, как и все остальные, он затеряется среди тысяч актёров, оставив тебе на память свою пьесу, которую ты по прошествии лет будешь восстанавливать в обрывках своей памяти. И снова: не любить... не плакать... не просить..."
3 глава.
Припадки сознания
Писем от Алика больше не было. Я не знала может это даже к лучшему. Мы расстались так словно просто растворились в воздухе и нас не стало. Не было ни ссор не выяснений отношений. Мы словно устав друг от друга распались на атомы, а собравшись поняли что мы уже не одно целое а две половинки как у разбитой чашки, которые уже невозможно склеить.
Я продолжала жить дальше. Я не знала приехал ли Алик, расстался ли он со своей Олесей, смог ли пережить измену Олеси номер один. Я не знала ничего, да и не хотела знать.
На удивление жизнь не стала скучнее, может чуть однообразной, но всё же это была моя жизнь. Пугало лишь одно, та пустота про которую так часто говорил Алик начала расти и у меня в душе.
Она миллиметр за миллиметром отбирала у меня моё сердце и мою душу, поглощала мысли и чувства. Я растворялась в ней, боясь себя потерять. И я не могла ничего с этим поделать...
"Память играет злые шутки... Выводя на сцену воображения всё новые и новые кадры прошлого. Часто память воскрешает то, что давно похоронено в руинах подсознания. То, что причиняет боль и заставляет содрогаться сердце. Когда сознание бьётся в конвульсиях выкидывая "ядовитые" воспоминания. Но мозг "отравленный" и уставший не способен адекватно реагировать. И я распадаюсь на атомы, чтобы потом при принятии противоядия собраться снова, но уже не в саму себя. А в некое подобие без эмоций и воспоминаний..."
Его узнала я случайно. Стечение обстоятельств. Что-то внутри меня сразу сказало, что он не такой как все. Я боялась его и тянулась к нему одновременно. Его речь меня завораживала и настораживала одновременно. Он был загадкой и ответом одновременно. Меня тянуло и отталкивало от него. Это напоминало игру в догонялки, в которой я всё время проигрывала.
Каждый раз проходя мимо него меня будто било током и я знала что с ним тоже самое. Мы могли долго смотреть в глаза друг другу вовсе не ища ответы на вопросы а просто наслаждаясь друг другом. У меня для него не было прошлого, а его прошлое не затрагивало меня. У нас не было груза который бы тянул нас на дно.
Может это не любовь и вовсе, но когда он был рядом у меня вырастали крылья и ещё минута и казалось я могла бы взлететь. Но меня удерживало лишь то что я слышала о нём. Не знаю правда ли это или чьё-то воспаленное сознание придумала всё это, чтобы я хоть как-то могла контролировать себя.
Сейчас я сижу напротив него и взглядом пытаюсь запомнить каждую черту его лица. Для меня он был олицетворением спасения. Спасения от чего-то страшного и неизбежного. Я влюблялась в него, но боролась с этим чувством как могла. Я не хотела и не могла себе позволить любить его. Ведь он как и Алик никогда не смог бы быть моим.
От того что с каждым днём моё чувство к нему становилось всё больше страх перед ним тоже рос. Я не могла понять чем вызван такой смешанный поток чувств, и разобраться в себе тоже не могла.