О вещах на букву Б (чд-2)
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Кара - ученый-генетик и готова положить жизнь на алтарь науки. Чужую, разумеется. Когда в тайную правительственную лабораторию привозят на исследование странноватого черного парня, Каре в голову не приходит, что этот псих разрушит ее собственную жизнь. Прямо так, с ухмылочкой и не выходя из биомодуля. Откуда ей было знать, что темные эльфы не любят, когда их исследуют. "Спасай, а то убью" - очень действенная форма просьбы. И вообще, когда вас о чем-то просит решительно настроенный дроу, отказывать крайне сложно.
|
Вообще я не против насаживания кого-нибудь на посторонние предметы. Но предпочитаю, чтобы этим кем-то был не я.
О чем это я? О вещах на букву 'б'. О бабочках, булавках и боли. И чуть-чуть о безысходности. И совсем капельку о безумии. Ох, ладно, давайте по порядку. Представьте, что вы мотылек. Мякенький такой, лохматый, серый ночной мотылек, который долбится в стекло, пытаясь то ли пролететь насквозь, то ли разбить преграду, но у него никогда ничего не выйдет.
Вот им-то я себя и почувствовал. Так себе радость, скажу я вам.
Первое, что успело прийти мне в голову, как только я очнулся, так это - я умер. И провалился в Абисс. Досадно, конечно, планов-то было много. Я осторожно приоткрыл один глаз и расстроился еще больше: демонов и огненных скал что-то не наблюдалось.
Следующая попытка открыть оба глаза и оглядеться потребовала усилий. Режущий, невыносимо яркий, белый холодный свет заливал все вокруг. Он хлестал, сиял, дробился и отражался от гладких прозрачных стен. Я нашел одну такую стеночку на ощупь, когда попытался хоть куда-нибудь уползти от света. Почти сразу еще одну, и еще одну, и еще одну. В клетке. Я в клетке. Мать Тьма, пощади, пригаси хоть немного это сияние! Невозможно же!
Глаза слезились не только от кошмарной иллюминации. Воняло здесь не менее знатно. Запах всверливался прямо в мозг, нос нещадно чесался, и я чихнул уже раз в пятнадцатый, вспоминая чудесные мгновения детства, когда сестра подсунула мне плошку с чихательным зельем. Полдня тогда от слез ничего не видел. Разбил дорогую вазу, нарвался на наказание. Сестре я отомстил: жгучих жуков в сапоги насыпал. Потом она мне... Неважно. Тоже отомстила, в общем. А здесь кому мстить, пока было непонятно. Хотелось натянуть рубашку на голову и немножечко повыть, но я подумал, в крайнем случае, это я всегда успею, да и недостойно как-то.
Кстати, о рубашке. На мне 'красовалось' нечто белое, из жесткой ткани, грубого прямого покроя, и такие же штаны. Какая гадость. Ничего похожего на нормальный паучий шелк. Я подошел к одной из стен и заставил себя сфокусироваться на происходящем за стеклом. Пора было выяснять, у кого я в плену. В глазах все плыло световыми пятнами, я в очередной раз вытер слезы рукавом и чуть с позором не хлопнулся обратно на пол. Хумансы! По ту сторону стекла торчала целая толпа хумансов, и все они дружно таращились на меня. Я прошелся вдоль стен, утверждаясь в догадке, что эти твари везде. Ровным слоем вокруг моей клетки, топчутся, молчат. И одежда на них - почти как на мне, белая и одинаковая. Последний факт меня особенно расстроил, потому что, во-первых, это катастрофически некрасиво, во-вторых, раз меня переодели, значит, уже трогали. Вот же мерзость.
Я еще раз оглядел клетку. Белая койка, какие-то вставки в стенах. Потолок невысокий - можно рукой достать, и тоже стеклянный. Интересные у них представления о камерах пыток! Стекло показалось мне довольно тонким. Честное слово, лучше погибнуть в неравном бою, чем гнить в плену у хумансов. Ну, великая Ллос, помоги мне! Я стащил с койки простыню, обмотал кулак и на пробу долбанул в стену перед собой. Ничего. Еще раз, сильнее. Ничего. Дурацкое стекло, из чего они его делают! Я лупил, чем мог: руками, ногами, заклинаниями. Разве что головой не пробовал, и прямо таки видел себя тем самым мотыльком: мякеньким, лохматым и бессильным. Отшиб себе буквально все, чуть не покалечился, а стены продолжали стоять и сиять, издевательски гладкие, прочнее адамантита, не получив ни единой трещины от моих усилий.
Жаль, оружие не при мне. Да нет, против этих милых стеночек оно бы не помогло. Зато было бы чем зарезаться. Не то чтобы я боялся пыток и боли, но сама мысль, что меня будут касаться грязные человечьи лапы, вызывает крайнее отвращение. Надо отметить, прочие популярные варианты лишить себя жизни здесь тоже недоступны: неоткуда спрыгнуть, не на чем повеситься. Капсула с ядом осталась на воротнике моей рубашки из паучьего шелка и канула в безвестность с прочими вещами. Если б я сумел вскрыть вены ногтями, боюсь, мне бы не дали времени истечь кровью. И очень зря, ведь зрелище того стоило бы. Картина 'Воплощение отчаяния' во всей красе. Я бы посмотрел, если бы мой пленник такое устроил. Другой вопрос, что тоже не дал бы умереть.
Вот и этим я, кажется, нужен живым.
Без пятнадцати восемь. Безупречно, как всегда. Есть время переодеться в стерильную лабораторную форму и оценить работу на ближайшие несколько часов, если не появится других распоряжений. Остальные-то все где? Экстренное совещание? Неважно, ей ни о чем таком не сообщали. Кара с удовольствием вдохнула привычный запах идеальной чистоты, неизменно царящий в лаборатории, и собралась приступить к описанию выданных ей вчера образцов.
Секретная исследовательская лаборатория в штате Айова, куда пригласили Кару Мейнхольд, брала в ряды своих сотрудников только лучших из лучших. Кара такой и была. Лучшей в школе, лучшей в колледже, лучшей в университете. Окончив Стэнфорд с отличием, и пройдя стажировку в Медицинском Центре при нем, она получила приглашение.
На площадке перед зданием факультета к ней подошел мужчина в сером и, не здороваясь, задал вопрос:
- Помните, вы проходили тест на стажировку в Нью-Йоркском Центре по исследованию генома?
- Да, разумеется, - несколько удивленно подтвердила Кара.
- Вы прошли его безупречно, - все так же невыразительно продолжил незнакомец. - И для Вас есть более интересное предложение. Такие специалисты, как Вы, нужны науке и Стране.
Кара прошла еще четыре дополнительных теста, заполнила множество анкет, подписала договор о неразглашении и, наконец, оказалась здесь, в закрытом научном городке, в тридцати восьми милях от Сидар-Рапидса. Отдел генетических исследований. Пока всего лишь в роли ассистентки. Она понимала, что самостоятельный проект ей доверят нескоро, но настолько привыкла быть вне конкуренции, что даже немного досадовала на такое непрестижное звание. Потом вспоминала, где она, и успокаивалась. Тем более что здесь неплохо платили.
К ней подскочил Джонни:
- Привет! Ты видела?! Видела? Там такое привезли!
- Какое? - Кара снисходительно взглянула на Джонни. Они, можно сказать, дружили. Парень, местная техподдержка, невероятно талантливый хакер и игроман по совместительству, никогда не интересовался непосредственной работой лаборатории и не очень-то в ней понимал. Так, поверхностная информированность. Нахватался. Так что впечатлить его могла и какая-нибудь ерунда.
- Настоящий дроу! - выпалил тот. - Вертолет ФБР ночью доставил!
- Что? - не поняла Кара.
- Не что, а кто! Дроу! Ты че, не знаешь, кто такие дроу? - Джонни посмотрел на нее, как будто она не знала, что трава зеленая. - Пошли, покажу!
И потащил ее за собой. Кара скептически поджала губы, но за Джонни все-таки последовала.
В большом зале была толпа. Весь лабораторный штат сгрудился вокруг блока из пуленепробиваемого стеклопластика, разглядывая что-то внутри него. Стандартный герметичный биомодуль для содержания неизученных и представляющих потенциальную угрозу видов. Джонни просочился вперед и проволок с собой Кару.
- Вот! - он с видом первооткрывателя тыкнул в стенку блока.
Там, на полу, в центре сидел - за неимением лучшего термина - дроу. Сама Кара понятия не имела, как могло бы называться подобное создание. Гуманоид, но вряд ли человек. Мужчина. Пожалуй, все же мужчина, пока не подтверждено обратного. Чернокожий, но ничего общего с афроамериканцами. Кожа была скорее темно-серой, цвета графита или мокрого асфальта, а черты лица, тонкие, удлиненные, подходили больше европеоидному типу. Волосы, собранные в косу, контрастировали с темной кожей своей абсолютной белизной. Внешние уголки глаз приподнимались заметно выше внутренних длинным миндалевидным разрезом. Радужная оболочка в процентном соотношении к белку выглядела крупнее, чем у человека, да еще и была красного цвета.
Он просто сидел на полу в позе "лотос" и смотрел перед собой.
- А почему у него так разбиты кисти рук? - Кара разглядывала сбитые костяшки пальцев этого дроу, а заодно когти - свободный край не меньше полдюйма длиной, может, и больше, чуть загнутые и острые даже на вид.
- Пробовал раздолбать блок, - пояснил Джонни. - Хочешь видюшку посмотреть?
И он, не дожидаясь ответа, запустил на ближайшем мониторе запись с видеорегистратора.
Красноглазый действительно пытался выбраться - пробить стену биомодуля кулаками, ударами с ноги, ударами с двух ног в прыжке, переходящем в сальто. Потом стал делать нечто совсем уж непонятное. Приложил руки ладонями к стеклу - и от пальцев побежали синеватые разряды, становящиеся все более насыщенными. Они ветвились молниями, разбегались - казалось, стекло покрывается сетью светящихся трещин. Похоже, он и рассчитывал, что трещины на самом деле появятся. Не отнимая рук, резко и мощно бил в сплетение молний коленом. Ничего не менялось. Куда ему. Стекло бронированное. Должно выдерживать выстрелы из крупного калибра, чуть ли не попадания из гранатомета. Но он этого не знал, и бил, пока не выдохся. Или понял, что бесполезно.
- Любопытный феномен, - прокомментировал подошедший профессор Слейтер. - Вероятно, генерация электричества по тому же принципу, что у ската. Только не на инстинктах, а управляемая.
- Это ма-а-агия! - "мистическим" голосом провыл Джонни.
Кара вернулась к блоку. Коллеги строили гипотезы относительно видовой принадлежности существа, а обсуждаемый так и сидел, не шевелясь. Он там что, в нирвану ушел? Кара присела на корточки и постучала по стеклу. Красноглазый мгновенно сфокусировал взгляд на ней, злобно ощерился и выдал замысловатый жест, выглядящий неприличным даже при условии, что Кара до сих пор такого не видела.
- Гы-гы-гы! А ты ему нравишься! - заржал Джонни. - Он бесится периодически, но такого еще никому не показывал!
Кару подобные жесты и шуточки не задевали никогда. Даже в школе ее никто не дразнил - это было бессмысленно.
- Я польщена, - хмыкнула Кара. И преспокойно продолжила визуальное изучение объекта. Продемонстрированный оскал позволил ей разглядеть существенно выступающие клыки.
В целом, со своими когтями, клыками и раскосостью, красноглазый напоминал кота. Нет, не милого домашнего кастрированного пушистика. Он походил на уличного паскудного котяру, всего в шрамах, с обгрызенными ушами и половиной хвоста, да и та не шевелится. Такой котик не побоится напасть на овчарку или добермана и выйдет в драке победителем. Изнасилует и овчарку, и добермана. Добьет. И изнасилует трупы.
Нет, с ушами у этого все в порядке, ничего не обгрызено. Зато они дюймов пять в длину. Заостренные сверху. И в пирсинге по всему периметру. Такого количества шипов, колец и перемыкающих цепочек Кара не встречала даже у представителей альтернативных субкультур. Наверное, потому что у людей уши меньше раза в два. Интересно, оно ему звоном не мешает? Хотя, уже привыкнуть должен.
Кара непроизвольно улыбнулась, представив, как это создание шевелит и звенит ушами. Кстати, а они шевелятся или нет?
- Да-да, смейся, смейся над ним, - зловеще зашипел Джонни, - он выберется и прирежет тебя ночью. Дроу - самые злопамятные и мстительные твари во всем множестве миров.
- Почему ты так его называешь? - нужно, наконец, прояснить ситуацию. Не может Джонни знать больше, чем она. Тем более о неизвестных науке биологических видах.
- Да потому, что он такой и есть, - авторитетно заявил парень. - Дроу, темный эльф. Знаешь, сколько их в разных играх и книгах! Хотя, конечно, откуда бы, ты же выше подобной фигни.
Джонни сделал небольшую паузу и нелогично закончил:
- Оказывается, они существуют! Вот бы поговорить с ним!
- Да, кстати. Он говорит что-нибудь? - Кара обернулась к остальным присутствующим. Вдруг он сказал что-то, до того, как она пришла.
- Нет, - доктор Шульц качнул головой. - Ни слова. Ни на каком языке.
Название "дроу" за объектом закрепилось. Джонни убедил. Показывал всем картинки и тарахтел без конца про темных эльфов. Все и согласились. Особенно учитывая, что красноглазый действительно был похож на эту выдуманную расу.
Пик. Пик. Пик.
Эти звуки сводят меня с ума. Просторный зал, где стоит моя камера, весь переполнен устройствами неясного мне назначения. И они пищат. Жужжат. Потрескивают. Гудят. Рокочут.
Тинь. Тинь. Тинь.
Иглами в мозг. Холодными каплями по макушке. Это невыносимо. Я даже задремать не могу. Уже которые сутки. Иногда ловлю себя на том, что сижу и качаюсь из стороны в сторону под эти бесконечные пиликанья. Оказывается, можно дойти до тихого помешательства и в исступлении молить судьбу о смерти, даже если тебя не режут, не жгут, не избивают ядовитой змееплетью.
А еще свет. Яркий, ровный, постоянный. Я, конечно, почти привык, глаза не так ломит, и в них уже не плавают слепые пятна. Я даже почти начал нормально видеть. Но если бы хоть час темноты... Хоть полчаса.
Когда все уходят, свет немного слабеет, и я могу хотя бы отдохнуть от непрерывной хумансовской болтовни.
Я честно пытаюсь медитировать. Меня учили отрешаться от всего, достигать внутреннего сосредоточения и равновесия, такого, чтобы ничто не могло поколебать его. Но здесь...
Хр-р-хр-р-хр-р-р-хр-р-р-хр-р-р.
Вон та коробка с бегущими значками. Что-то крутится внутри нее, крутится, крутится, бесконечно наматывая мои нервы.
Остается загонять себя до беспамятства, до полного изнеможения, выполняя поочередно системы упражнений, какие только знаю, и какие позволит выполнить пространство клетки, чтобы не потерять форму и, пусть в небольшой степени, отвлечься.
Немного помогают успокоиться размышления, что бы я сделал с каждым из снующих мимо хумансов. О, я бы постарался подобрать каждому из них наиболее гармоничный образ для встречи с девой Смертью! Я бы постарался. Вон тот длинный, с клочком тощей растительности вместо бороды, его зовут Слейтером, кажется. Он отлично смотрелся бы подвешенным за ноги к таким же длинным светильникам под потолком, с тонкими полосками кожи, стянутой со всего тела бахромой к плечам. Превосходное украшение для канделябра.
Жирный, одышливо пыхтящий коротышка, Шульц, пожалуй, нуждается в более серьезной поддержке. Паутина из тонких цветных шнуров, ползущих здесь повсюду от устройства к устройству, - то, что надо. Под тяжестью собственного тела он будет затягивать ее все сильнее, пока медленно не задушит сам себя, каждым движением, каждым паническим рывком причиняя себе новую боль. И все туже петля на шее. О, да.
А тех двоих в синем, что вечно тащат и прикрепляют к моей клетке все больше источников мерзких звуков, я бы просто вскрыл и напихал им внутрь столько их пищащего барахла, сколько влезло бы, поглоти их Бездна!
Идеи витают в воздухе. Расхожая фраза с, казалось бы, абстрактным смыслом. Просто так принято говорить. Но последнее время Каре думалось иначе. Ученые, идущие к открытию, не затем запирают свои кабинеты, лаборатории, файлы, чтобы кто-то не унес результаты исследований. То есть, да, и за этим, конечно же. Но важнее сама идея, мысль. Ее нельзя выпустить. Будто ты перехватил шифровку радиограммы из эфира Вселенной. И нет гарантий, что она не досталась кому-то еще. А значит, нужно записать ее, расшифровать быстрее других и представить миру. Именно ты поймал послание. Именно ты узнал.
Человек не всегда может понять, что он выловил, и насколько это ценно. И радиограммы Вселенной теряются в ограниченных умах. Или превращаются в развлекательно-коммерческие проекты. Никто не догадывается, что это знание. А может оказаться, что человек знает все. Но даже не подозревает об этом факте.
Как с этим дроу. Вот же они - книги, игры, изображения, характеристики. Кто-то выдернул из эфира знание о народе другой реальности и зафиксировал его. Только отнюдь не как знание. Антенна радиоприемника тоже не понимает, что ловит из воздуха музыку. Она неодушевленная и не может ничего понимать по определению, скажет человек. А ведь если задуматься, люди - такие же точечные, ничего не осознающие антеннки. Глупые, почти неживые по отношению к многомерности мироздания.
По рассказам Джонни, дроу - великая древняя раса чужого мира, намного умнее, сильнее и опаснее людей. И Каре было бесконечно неловко перед этим существом, вынужденным сидеть в клетке у дикарей, тычущих в него пальцами, катетерами, скальпелями...
Почему-то любое сканирование, будь то рентген или ультразвук, на дроу не работало. Постоянная помеха размывала картинку, и понять ничего не удавалось, несмотря на то, что биомодуль был оснащен такими технологиями, о которых в мире еще даже известно не было. Ответственный за исследование объекта, Слейтер принял решение об изучении путем хирургического вмешательства.
Тут возникла новая проблема. От шприцев со снотворным, выпущенных в дроу из специальных пистолетов, тот успешно уворачивался. Вообще он оказался чересчур быстрым и вертким. А попытки применить ингаляционный наркоз, запустив в биомодуль газ, до сих пор оканчивались неудачей. На дроу ничего не действовало, либо действовало не так.
Начинали аккуратно, с закиси азота, но красноглазый только подозрительно принюхался и продолжил сидеть, как сидел. На пошедший следом галотан дроу расчихался и принялся ругаться на неизвестном языке, с обилием шипящих и сдвоенных согласных. Запись речи тут же отправили на лингвистический анализ. Хоть какая-то польза.
От энфлурана у него, вероятно, закружилась голова, потому что он отполз к стене и держался руками за пол, периодически встряхиваясь и старательно фокусируясь на контуре панели для подачи еды. С изофлураном было примерно то же самое, только дроу еще и тошнило.
Кара нервно кривилась, глядя, как отравленный газом дроу содрогается от спазмов уже пустого желудка и скребет когтями по полу, а Слейтер ждал, скрестив руки на груди. Мол, может, вырубится наконец, зараза. Но тот не вырубался. Обессиленно лежал на боку и с ненавистью смотрел на людей слезящимися глазами.
Путем экспериментов была таки выведена смесь газов, от которой дроу утрачивал способность двигаться, но не терял сознание и чувствительность, к сожалению. Датчики нервной системы и мозга показывали, что объект все чувствует. Впрочем, действие и этого вещества заканчивалось довольно быстро. Быстрее, чем очередное исследование. Поэтому дроу первым делом основательно прикручивали к операционному столу. И когда в ходе операции у несчастного подопытного сжимались челюсти и учащалось дыхание, все прекрасно понимали - действие миорелаксанта прекратилось. Но это никого не останавливало.
По большей части дроу терпел молча. Иногда шипел сквозь зубы нечто явно нелицеприятное на своем наречии, конкретных результатов по которому лингвисты не выдали. Сказали только, что не принадлежит ни к одной группе языков. Умники. И без них было ясно.
Как-то раз он сумел вывернуть руку в фиксаторе и сцапал неосторожно приблизившегося Слейтера за запястье. Профессора тряхануло как будто током. Вреда ему это не принесло, зато сам дроу потерял сознание. Уже в модуле пришел в себя и еще часа полтора катался по полу, держась за голову. После чего уселся в свой излюбленный "лотос", сощурился задумчиво в потолок и, медленно, смакуя каждое слово, выдал:
- Шштоб вассс демоны сссошшррали!
И расплылся в такой счастливой улыбке, как если бы ему только что открыли выход из биомодуля и разрешили идти на все четыре, снабдив безлимитной кредиткой и кульком рождественских карамелек впридачу.
- Нееет, не сссррассу сссошшррали, - продолжил он мечтательно, чуть ли не мурлыча, - они ешше ррасссное умеют!
Подробное описание этого "разного" последовало незамедлительно, причем до того красочное, что Каре сделалось любопытно, это у дроу настолько обширный жизненный опыт общения с демонами или воображение зашкаливает. В обоих случаях красноглазый получался опасным психом.
Похоже было, что он "скачал" знание языка из профессора, но только вот выражался он с этих пор слишком уж заковыристо и разнообразно. Почему-то совершенно не верилось, что у Слейтера такой богатый словарный запас нецензурной брани, - скорее, дроу оказался виртуозным переводчиком с особо извращенной фантазией. При всем сочувствии и увлеченности, Джонни за ним записывал. А Кара на некоторых оборотах речи краснела, несмотря на свое привычное равнодушие к подобным вещам.
Последние пару дней дроу отказывался есть и пить. Очередной перерыв на восстановление между исследованиями шел уже больше недели, так что списать голодовку на послеоперационное недомогание было бы неверно. Дроу регенерировал быстро, даже шрамы через некоторое время рассасывались.
На третьи сутки голодовки Кара как обычно убрала нетронутый поднос с обедом и поставила новый, с ужином.
- Поешь, - тихо и виновато сказала она, - все равно с голоду тебе умереть не дадут. Будут искусственно питательный раствор вводить.
Дроу только неприязненно покосился на нее. Он съежился на своей койке в биомодуле, подобрав колени к груди и обхватив их руками. Длинная белая коса, собранная сложным плетением по голове, змеей лежала вдоль спины. Увидеть, как дроу переплетается, можно было исключительно в мониторы видеонаблюдения, так как брался он за это медитативное священнодейство по ночам, когда все уходили, и он думал, что никто не видит.
- Слушай... - ей искренне хотелось помочь, - может, ты знаешь вещество какое-нибудь, обезболивающее для тебя? Я бы нашла...
- Иссчшшезссни, дочшшь пещшеррных сслизссней, - тоскливо изрек дроу. Шипящий акцент с сухим трескучим "р" и низкий хрипловатый голос звучали бы пугающе при других обстоятельствах. Но сейчас - скорее беспомощно. И выразился он, можно сказать, ласково, по сравнению с его обычными фразеологизмами в адрес остальных.
- Но я действительно хочу помочь, - не отступила Кара.
- Хочшешшь помочшшь - вытащши меня отсссюда, - проговорил дроу безразлично.
Кара покачала головой.
- Это невозможно.
- Оссстальное не имеет сссмысссла.
Не имеет смысла. Верно. Его продолжат нарезать тонкими ломтиками, пока не замучают насмерть. Однажды он не сможет восстановиться. Всему ведь есть предел.
И еще немного о бабочках. Похоже, я жутко редкий вид для этого мира. Вот и получил уже тысячу "булавок" в такого примечательного меня.
А эта серая мышь, видите ли, хочет помочь. Но она здесь в невысоком статусе, прислуживает, выполняет поручения. Толку-то от ее желаний. Плюс, насколько я знаю их повадки, хумансы не уважают своих женщин. Во всяком случае, не как у нас. Ровно наоборот.
С другой стороны, хорошо мотивированная мышь способна на многое, так что стоит хотя бы попытаться извлечь выгоду. Мне нужно выбираться отсюда, и как можно скорее. Я, Дагирраен До'ррет, прозванный Потрошителем, оружейник и глава разведки Пятого Дома Мензоберранзана, должен пойти хумансам на декокты? Не согласен. Только надо поторопиться. Как бы мне неприятно ни было это признавать, но отсутствие нормального магического фона сказывается. Я слабею. С каждым разом мне все труднее выносить то, что они творят со мной.
Если я предположил верно, слушая их разговоры и наблюдая, как они изучают меня, здесь вообще нет других илитиири. Даже удайся мне побег, далеко я не ушел бы. Незнание мира плюс повышенная заметность - печальное, знаете ли, сочетание. Остается искать помощника-хуманса и как-то его уговаривать. О, боги. О, великая Ллос... Слов у меня нет. И выхода другого нет, Тьма их побери! Так почему бы не начать с этой. В конце концов, она первая и единственная проявила ко мне сочувствие.
Кстати, хорошо, что женщина. На почве этой милой хумансовской слабости - сострадания - можно взрастить и нечто посерьезнее. Мне ведь нечем заплатить, и угрожать нечем, и шантажировать. Придется работать на личном обаянии. А что? Оно прекрасно работает - я проверял, когда занимался торговыми связями Подземья с верхним миром. Женщины-хуманки, даже умные, волевые, пробившиеся на важные посты, в глубине души по-прежнему сентиментальны и падки на загадочное. А я ж загадочен по самое не хочу, не будь я темный эльф!
Ну подумаешь, слегка не в форме. Волочусь по камере, чуть ли не сгибаясь пополам, одет в жуткие тряпки, и до сих пор не допрактиковал владение местным языком до нормального уровня. Но, как говорится, нет меча - хватай дубину. Сыграем на том, что есть.
Наутро ужин оказался съеденным. До дроу дошла бессмысленность голодовки? Наверное, это неплохо. Хотя бы от голода мучиться не будет.
Он просит вытащить его. Но это и правда невозможно! Он же не представляет, как тут все устроено. Какие системы защиты от проникновения любой угрозы, защиты от выноса образцов, элементарное видеонаблюдение, наконец. Какая многослойная пропускная система, с различными уровнями допуска. Он понятия не имеет. И просит.
Кара сама плохо разбиралась в технических деталях. Вот, Джонни, наверное, знает об этом все. Кстати, о Джонни.
- Привет! Сильно занят? - Кара заглянула ему через плечо. Он рубился в очередную бродилку-стрелялку. Никаких дроу там не было.
- Привет, - обернулся парень, ставя игру на паузу. - Чего такая озадаченная?
- Да так... - она помялась, не зная, как начать. - Слушай, только это между нами, ладно? Поговорить надо, не здесь.
- Можно и здесь, - пожал плечами Джонни. - Если ты про камеры, то мы спиной к любой из них, и чтение по губам нам не грозит. А прослушку я из своего угла снял давно и подаю на сервер фейковую запись.
- Ох, здорово, - облегченно кивнула Кара, - то, что надо. Знаешь, я бы хотела с дроу так поговорить, без прослушки и камер. Понимаешь, он тут попросил помочь ему сбежать. Я объяснила бы, что это не получится. Может, он тогда скажет, какие вещества ему полезны, обезболивают, ну и в этом роде. Просто обсуждать возможность - или даже невозможность - побега под наблюдением, мм...
- Ага. - Джонни задумался. - В принципе, можно устроить. Этот ваш кубик, в смысле биомодуль, самое сложное место. Там всего напичкано. Но минут пятнадцать я серверам поврать могу.
- Ты же и сам хотел с ним поговорить, - попробовала заинтересовать Кара помрачневшего Джонни. - А он теперь еще и английский знает.
- Не хочу я с ним говорить, - парень мотнул головой. - Представь, что ты смертник, а тебе придут позадавать тупых вопросов. Он смертник. Ему по-любому конец. Причем медленный и мучительный. А я ничего не могу сделать. О чем мне с ним говорить? "А что, Мензоберранзан правда так называется?" Я просто не смогу, это будет идиотизм какой-то.
- Джонни... - от его слов Кара вдруг почувствовала себя невероятно глупо. А она-то что собирается говорить? Предложить обреченному дроу возможность умирать чуть комфортнее?
- А что - Джонни?! - у хакера лихорадочно блестели глаза, полные красных прожилок. Он явно давно не спал. - Да я никогда ни в одну игрушку с ними играть больше не смогу! А этот всю жизнь мне в кошмарах сниться будет! Как вы его газом травите, а я стою, как дебил!
- Не ори на меня, - Кара намеревалась сказать это твердо, но не справилась с предательски дрогнувшим голосом. - Я не виновата. Я не делала бы с ним ничего подобного. Но зависит все не от меня.
- Не будь Слейтера, был бы кто-то другой. Может, даже ты. Все вы такие.
Джонни уткнулся в игру. Он стрелял, стрелял и стрелял в выскакивающих из укрытий противников. Раньше он часто играл во что-то с монстрами. Теперь безликое орудие мести расплескивало цифровую кровь из пусть нарисованных, но людей.
Она даже не обиделась на заявление, что все они такие. В самом деле, единственные монстры здесь - люди. О какой межпланетной дружбе цивилизаций может идти речь? Люди не умеют дружить. Люди не умеют ничего и никого ценить, даже если утверждают обратное. Любой ребенок, едва научившись держать что-либо в руках, начинает разбирать это на куски. Ломать. Выяснять, что внутри. Ребенку безразлично, насколько красива подаренная модель машинки, как совершенна до мелочей. Человеческий зов разрушения неодолим. Машинка будет превращена в груду обломков. Неважно, как хороша фарфоровая куколка. Оторвать голову, выдрать волосы, разметать по комнате, что зовется детской. Детская. Вот уж действительно храм и колыбель разрушения.
А потом дети вырастают. И что, умнеют? Нет, им всего лишь требуются игрушки посложнее. А детская будет называться лабораторией.
В качестве извинения за свою мерзкую суть, они станут делать машинки и кукол. Дворцы, картины, музыку. А напиваясь - или считая, что могут расслабиться - будут снова внимать зову разрушения. Бить жен, насиловать своих же детей. Растить таких же монстров, как сами. Цикл непреложен, бесконечен, замкнут.
Кара тихо радовалась, что еще недели две дроу не будут трогать. Ему нужно восстановиться, а лаборатории - вдоволь наиграться с полученными образцами и результатами. У нее есть время подумать, как исправить причиненное зло и может даже предотвратить новое.
Конечно, Слейтер аргументировал все благом человечества. Мол, с такой способностью к регенерации в организме должно быть что-то, могущее стать лекарством от рака или СПИДа. Или путем к долголетию и вечной молодости. Кара утешала себя этим же. До сегодняшнего утра.
День прошел благословенно буднично. Дроу не отказывался от еды, правда, с трудом ее забирал с выдвижной панели к себе на койку, доползал обратно - вернуть поднос, и снова сворачивался улиткой на простыне. Кара прятала глаза и старалась быстрее отойти от биомодуля. Ей казалось, дроу ждет ответа.
Принеся ужин, она уже развернулась уходить, как сзади раздалось тихое:
- Ссстой.
От неожиданности она даже притормозила, но тут же заторопилась дальше.
- Пррошшшу.
Ретранслятор биомодуля барахлит, или тон в самом деле был просящим? Она остановилась.
- Побудь сссдесссь.
- Зачем? - она повернулась к модулю. Встретить взгляд дроу смелости не хватало.
- Сссаберрешшь подноссс, кхогда я поем. Мне не нрравитссся, какх он тут пахнет всссю ночшшь.
Однако! Она удивленно воззрилась на дроу. Пара лазерно-красных прицелов изучала ее реакцию. Три секунды спокойной задумчивости на темном лице - и красноглазый состроил такую издевательскую ухмылку, что стал снова похож на ехидного уличного кота.
- Вот уж не думала, что главным минусом твоего пребывания здесь является пахнущий по ночам поднос, - мигом собралась Кара. Он пытается вывести ее из равновесия? Ну-ну. И неважно, что равновесия как такового сегодня уже не осталось.
- Ты ссснаешшь, шшто нет, - слегка укоризненно, устало и покорно ответил дроу. Совесть опять пнула Кару в солнечное сплетение. Что бы ни говорил сейчас дроу, он сквернословит и ехидничает оттого, что ему запредельно плохо. Кара не имеет права отвечать ему в том же духе.
- Знаю, - кисло кивнула она.
- Какх твое имя? - дроу склонил голову набок. Слева из плетения выбилась недлинная белая прядь и световым рефлексом выгнулась вдоль лба и скулы. Красиво. Красота фарфоровой куклы, которую скоро разметают на осколки безжалостные детские руки.
- Кара, - представилась она совсем уж тихо.
- Я - Дагирраен, - он чуть церемонно поклонился, впрочем, не вставая с койки. Дроу сидел, прислонясь к стене модуля, и с каким-то новым интересом взирал на Кару. Вообще-то, настолько беспардонно разглядывал, что хотелось отойти подальше и закутаться во что-нибудь.
Дагирраен. Жестко звучит, и пафосно. Он так странно это произносит, как бы с половинкой ударения на первый слог, и целым на последний. Дагирраен. Она повторила вслух. Дроу скривился.
- Не такх. В сссерредине нушшен дрругхой сссвук.
- Кто бы говорил, - не удержалась Кара, только что дававшая себе зарок не отвечать ему подколками. - Сам-то половину звуков не выговариваешь.
- А ты вообшше не ссскхашшешь ни одногхо ссслова на яссыкхе ilythiiri, - он пренебрежительно фыркнул.
- Илитиири, - повторила она. Дроу демонстративно застонал и презрительно закатил глаза.
- Ты есть будешь, в конце концов? - вспылила Кара. - Могу и сейчас унести. Чтоб не пахло.
Дроу безразлично пожал плечами.
- Ешь, - велела она. - Я за тебя отвечаю.
- Перред кхем? - Дагирраен запрокинул голову, белая прядь скользнула к уху и паутинкой рассыпалась по пирсингу. Черт. Он что, рисуется перед ней?! - Перред сссобой и Ссслейтерром ты долшшна отвечшшать ррасссные вешши. И ему ты отвечшшать большше не хочшшешшь.
- Не твое дело, - буркнула она. Будет он ей еще рассказывать, чего она хочет.
- Хоррошшо.
Он улыбнулся одними уголками губ, встал и в своей неподражаемо скользящей манере, слегка качая бедрами, подошел к панели выдачи. А днем еле ползал, надо же, как сейчас подобрался! Кара подозревала, что эта показная непринужденность стоит ему немалых усилий. Дроу капризно сморщил нос, глядя на содержимое тарелки.
- Вы сссами такхое едите, интерресссно мне?
- Едим.
- Пффэээ, это такх шше меррссско, какх вот это!
Резкий визжащий скрежет когтя по стеклу продрал по нервам так, что Кару передернуло.
- Чего ты от меня хочешь? - она не понимала, что за игру ведет сейчас дроу.
- Ничшшего. Мне ссскхушшно. - Снова улыбка. Легкая, обезоруживающая. Каре в голову бы не пришло до этого момента, что дроу умеет так улыбаться. - Сссдессь, ссснаешшь ли, тесссно, и сссоверршшенно нечшшего делать. Тебе ррасссве тррудно погховоррить со мной?
- Нетрудно.
Очередной укол совести в больное место. Только... Поговорить-то нетрудно. Трудно, когда это не разговор, а нерворасшатывательные качели. Когда собеседник завоевывает твое внимание и даже симпатию, и тут же выводит из себя.
- Не тяни время, - устало попросила она. - У меня был длинный рабочий день.
- Хоррошшо, - повторил дроу, - я буду есссть это. А ты ррассскхашши прро твой мирр.
- Мир как мир. Круглый, маленький, истощенный. Тесный, как твой биомодуль. Что именно рассказать?
- Какхие ррасссы ссдессь жшшивут? - он взял поднос, но к койке не вернулся. Уселся на пол прямо у стены, перед Карой.
- Разумные? - Кара пожала плечами. - Кроме людей никого.
Дроу нахмурился.
- Уверрена?
- Ну... Не знаю. - Кара смутилась. Как она теперь может быть в этом уверена, если тут наличествует выдуманный персонаж из несуществующего мира собственной персоной. - Нам неизвестно...
- В сссамом деле, у кхого я сспррашшиваю, - он вздохнул и прикрыл глаза. - Вы, хумансссы, весссде одинакховые, дальшшше сссвоего носсса не видите. Ладно, есссли ссдессь мой наррод не вррашшдует сс твоим, ссачшем я вам?
- Мы, - Кара проглотила оскорбление, - просто хотим больше о тебе знать. Ты - уникальное существо для этого мира. Нужно тебя изучить.
- Мошшет, я сссам бы ррассскассал, бессс пытокх, - он вдруг игриво ухмыльнулся.- Или тебе нрравитсся пожшшессстче, и ты кашшдого мушчшину, с кхоторрым знакхомишшьссся, прривяссываешшь к ссстолу?
- Не каждого! - Кара не выдержала. И как он умудряется, глядя на нее снизу вверх, создавать впечатление, что это она сидит на полу биомодуля с дурацким пластиковым подносом на коленях, а не дроу! - Не каждого. Только ушастых красноглазых.
Улыбка стала самодовольной, дроу захихикал. И тут же, перестав хихикать, совершенно серьезным и даже деловым тоном заявил:
- Есссли вытащшишшь меня отсссюда, мошшешшь делать это сссо мной в индивидуальном поррядкхе.
- Ээ... что?!
Приехали. Он же это несерьезно?
- Какх это шшто! - Он многозначительно шевельнул своими идеальными белыми бровями.
- Угу, здорово, - Кара окинула дроу саркастически-оценивающим взглядом, - только тебе еще пакет на голову надеть придется.
- Пакхет? Мне? Ссачшем?!
- Во-первых, у тебя смешные уши, и, во-вторых, ты будешь рожи строить, как сейчас, а то и хуже. Кстати, ничего, что я - как ты выражаешься - хуманс?
- Ничшшего. - Он придвинулся ближе к стеклу и доверительным шепотом продолжил, - я тут такх ссосскхучшшилсся, шшто мне ушше езссдовой ящшерр подойдет!
Обменялись любезностями. Ездовой ящер, отлично. Каре было смешно и немного обидно одновременно. Она покачала головой.
- Странный ты. Я думала, ты будешь просить о помощи, а ты треплешься ни о чем, шутишь...
- Я прроссил бы. Но мне ссоверршшенно нечшшегхо тебе прредлошшить вссамен, - мгновенно погрустнев, сказал он. - Ты шше прроссто такх не сстанешшь этогхо делать. Шшто мне осстаетсся?..
Он ссутулился, вяло ковырнул ложкой в пюре и вдруг яростно швырнул поднос в противоположную стену. Картофельное пюре и йогурт кляксами поползли по стене. Выглядело и вправду неаппетитно, словно бы это все один раз уже съели.
Дроу сидел, безучастно глядя на свое "творчество".
- Ну и зачем? - досадливо поинтересовалась она. - Теперь службу очистки вызывать, возня на полночи. Получишь очередную дозу наркоза. Без этого к тебе никто не сунется, сам понимаешь.
- Я прроссто... - дроу растерянно развел руками и уронил их безвольно на колени. - Я такх уссстал ссдессь...
Он брезгливо покосился на расползающуюся лужу, угрюмо ковырнул стену когтем.
Кара направилась к пульту. Да уж. Теперь еще часа два домой не попадешь.
- Не надо ссслушшбу очшшисссткхи, - проговорил дроу.
Кара обернулась. Он смотрел почти умоляюще.
- Пошшалссста... Мошшешь сссама убррать? Я ничшшегхо не сссделаю, чесссно, буду прросссто сссидеть...
- Угу. Конечно. - Кара покрутила пальцем у виска. - Я еще не совсем спятила, чтоб так нарушать технику безопасности. И вообще. Сам виноват.
- Но я... Пошшалссста! - дроу отчаянно закусил нижнюю губу обоими клыками сразу. - Этот гхассс такхой меррссский... Ты бы попрробовала им дышшшать...
Этот его невозможный акцент способен звучать даже трогательно. Дагирраен встал, отошел к койке и забрался на нее с ногами, как будто картофельное болото собиралось затопить биомодуль. Острый подбородок оперся на подобранные колени.
Газ. Если бы она попробовала дышать этим составом, умерла бы секунд через тридцать. Как и любой человек. Каждый раз, когда в модуль начинали подавать эту дикую химическую смесь, дроу на миг терял свое непробиваемо-отрешенное выражение лица и до последнего задерживал дыхание. Наверное, слишком неприятно даже для него.
Ладно. Можно сказать потом, что не хотела беспокоить никого. Или еще что-то, столь же неумное. Главное, сделать достаточно большие и честные глаза. Вот такие, как сейчас у Дагирраена. Как ему вообще удается подобное выражение с его-то жуткими алыми буркалами?
На этаже к этому времени никого не осталось, но Кара все равно поминутно оглядывалась, пока ходила за средствами для уборки. Казалось, ее шаги отдаются многоэтапным эхом не только в пустом коридоре, но и во всем здании, хотя форменная обувь, похожая на теннисные туфли, ступала по кафелю совершенно бесшумно. Нет, нет, не вставать на цыпочки, идти нормально. Кругом камеры.
Допуск для открытия биомодуля у нее был. Дроу заинтересованно наблюдал за ее действиями.
- Ты же понимаешь, что сбежать вот так у тебя не выйдет? - строго спросила она.
- Да.
- Вот и хорошо.
Она вздохнула поглубже, вытерла взмокшие ладони о форменные брюки и приложила свой ключ-код к сканеру. Дверь с тихим пластиковым свистом сдвинулась в сторону. Дроу не шевелился. Кара осторожно шагнула внутрь. Так. Чем быстрее она уберет здесь, тем быстрее выйдет. Какой же маленький и тесный этот кубик!
Современные средства позволяли навести чистоту в несколько движений, и уже через полторы минуты Кара закрывала за собой входную панель.
- Я не дикхий сссверрь, - обиженно произнес дроу. Все время, пока она была внутри, он молчал и не двигался.
- Знаю. - Кару потряхивало. Она спрятала дрожащие руки за спиной. - Но я причастна к тому, что с тобой делают. Ты мог... Ну не знаю, отомстить.
- Это, какх вы гховоррите, неррацсссионально, - Дагирраен иронично выгнул бровь, продираясь через длинное слово чужого языка. - Мне выгходнее оссставить тебя в хоррошших отношшениях. Ты видишшшь во мне жшшивое сссущшессство, а не трраву для зсселий.
- А подносами тогда швыряться зачем?
- Шштобы убедитьссся.
- Я... подумаю, что можно сделать для тебя, - быстро сказала Кара и поспешила уйти, пока дроу не вытворил что-то еще.
Джонни как обычно засиделся в своем серверном царстве и повернулся навстречу Каре раньше, чем она подошла.
- А если бы меня тут не было? - он, скрестив руки на груди, изобразил всезнающий прищур.
- Ты все видел, да? - Кара присела на краешек стола. - Я шла попросить тебя что-нибудь сделать с записью... Ну, ты уже понял.
- Понял. И сделал. - Джонни глянул в монитор. - Как ты вообще додумалась лезть к нему?!
- А ты бы вызвал службу очистки? - вскинулась Кара.
- Не знаю. Но это же... дроу, - Джонни развел руками.
- Он, конечно, фрукт еще тот, но... Как бы ты себя вел на его месте? Он с ума сходит в этом ящике. От боли, безвыходности, одиночества. И при этом еще достаточно адекватен.
Кара тоже посмотрела в монитор. В прозрачных контурах биомодуля свернулся на узкой койке дроу.
- Эй! Он что, нравится тебе что ли?! - Джонни ревниво зыркнул на Кару и свернул изображение, заменив экранной заставкой.
- С чего ты взял такую глупость? - Кара уничижительно хмыкнула.
- Да ты так смотришь на него...
- Просто смотрю, - она передернула плечами. - Думаю. Может, они не такие маньяки-убийцы и любители пауков, как у тебя в играх. Мы так ничего и не знаем о них.
- Ну да, ну да. Конечно, не такие, - покивал Джонни. - Именно поэтому все его шмотки и оба меча были в кровище. Причем явно не его. Он даже не был ранен. И пряжки в виде пауков наверное потому, что он совсем не любитель, да.
- Что?! - Кара потеряла равновесие и чуть не упала, соскользнув с края стола. - Ты видел его вещи? Они же в закрытом архиве!
- Эй! Это же я, - самодовольно крутанулся на кресле Джонни. - Хочешь, и тебе покажу?
- Давай!
Джонни защелкал по клавиатуре. На экранах запрыгали фотографии и файлы.
- Вот! - Джонни широким жестом обвел мониторы. - Я могу выкопать чьи угодно исследования. Пофиг, что не наш отдел занимается экспертизой всяких вещдоков.
Вещи дроу были почти как на фан-артах из коллекции Джонни. Все исключительно черного цвета. Плащ, высокие мягкие сапоги на шнуровке, кожаные бриджи, рубашка, кожаный жилет с какими-то вшитыми пластинами - видимо, играл роль легкого доспеха, шипастые наручи до локтя и куча оружия. Пряжки на ножнах и застежка плаща действительно были в форме пауков. Изящные длиннолапые фигурки с глазами-камешками. Экспертиза говорила, что плащ и рубашка вероятно из паучьего шелка. А сплав, из которого сделаны два прямых меча, десять метательных ножей, два засапожных кинжала и дротики к маленькому странному арбалету, установить не удалось. Вещества на дротиках оказались ядовитыми: одно - парализующее, второе - смертельное. Биологического происхождения, но подобных видов флоры или фауны на Земле не встречается. Кровь на мечах и одежде принадлежала, похоже, тому же виду, что и хозяин вещей. Дроу.
- Он попал к нам прямо во время драки, - глядя на фотографии, с интонацией детектива заговорил Джонни. - Наверняка, сражение между Домами, за место в иерархии. Интересно, это на них напали, или их Дом пытался кого-то уничтожить? И как все-таки этого Дагирраена сюда занесло?
- Можно спросить. Он же теперь со мной разговаривает, - Кара смотрела на оружие дроу. Как правило, на себя не вешают такую гору железа, или чего там, если не собираются убивать. Может и ничего, что дроу теперь сидит в биомодуле и послужит на благо человечества. Неизвестно, скольких замучил и убил он сам.
Если бы она увидела все это раньше, вошла бы сегодня к нему в модуль? Скорее всего, нет. Хотя, как знать.
- Теперь ты мне должна, - неожиданно заявил Джонни.
- В смысле? - Кара недоуменно вскинула на него взгляд.
- Ну... Я затер твои косяки на видео. И показал секреты другого отдела, - Джонни замялся.
- А. Да, спасибо тебе огромное.