Я еще посещаю званные обеды и ужины, видимо по привычке. У меня нет потребности в пище. Если честно, меня от нее воротит. Но это не страшно. Страшное происходит с чувствами. Пытаюсь вспомнить, что я чувствовал в той или иной обстановке, что бы соответствовать, - все чаще вспомнить не удается.
Я погиб три месяца назад и даже не сразу заметил это. Однажды проснулся, взглянул на солнце и не почувствовал радости, неизменно приходившей ко мне по утрам. Я слушал пение птиц, мне чудилось в нем погребальное дыхание ночи. Но и оно вскоре перестало меня волновать. А люди, как прежде, смотрели на меня - с надеждой, ища сострадания. Но не сострадания не сорадости дать я им не могу. Я без смысла брожу по темным комнатам, вглядываюсь в окна и все пытаюсь понять: кто я? Если я умер, отчего Бог не забрал мою душу, как было обещано. Или забрал? Да, да, нет во мне души! Я и думаю без души и действую без поступков. Я вписываю свои последние ощущения в личную историю жизни, ведь завтра я могу о них не вспомнить.
Вчера посетил врача. Врач констатировал мою жизнь, но что он смыслит в жизни? Сердце мое бьется, но я знаю: и это вскоре пройдет. Оно стучит все реже, реже, реже... И когда-нибудь, быть может, сегодня вечером, оно остановится, и тело мое обретет вечный покой, а имя мое постигнет вечное забвение.
Нет надежды на выздоровление! Смерть - не болезнь, смерть - новый, неизбежный этап жизни. Что мешает преодолеть этот этап? Может она, Ангелина? "Светлый Ангел" - как часто я называл ее раньше. Вот уже три месяца приходит она ко мне, пытаясь развеять мою грусть. Но что мне до грусти?! Мой "светлый Ангел" стал бездушной куклой. Кто дергает ее за ниточки, заставляет ежедневно являться сюда и мучить, и уничтожать, и казнить?! Она смотрит в мои глаза с такой чистотой, с таким доверием. А петля на шее моей все сжимается, все сильнее душит меня. Она вспоминает как в прошлом году я спас из ледяного плена лошадь ее отца. С тех пор я желанный гость в их доме, а Ангелина без устали рассказывает всем о моей отваге, о моей храбрости. Она восхищенно кружится по комнате и смотрит на меня... как та лошадь.
Еще это письмо. Письмо от нее:
"Я пишу вам это письмо оттого, что вы не слышите моих слов. Вы словно желаете что-то сказать мне и не говорите. Быть может, это приносит вам страдание, что читаю я в ваших глазах. Что прячете вы глубоко в душе, за страданием, я могу лишь надеяться... Я хочу надеяться, что присутствие мое вам в тягость лишь от чувств, которые приходится вам скрывать. Да, иногда вы кажетесь мне бесчувственным, но ваши слова, ваши жесты, наконец, то, что вы не гоните меня, говорят мне об ином. Я доверяю вам, как никому другому, я хочу, чтобы вы знали это. И даже если я ошибаюсь - все равно я никогда не покину вас, не позволю вашим печальным чувствам поглотить вас. Не оставляйте мою душу в неведении, расскажите о ваших чувствах и, быть может, они не останутся без ответа.
Ваш Светлый Ангел".
Читаю, не могу понять ни слова. Какими-то глупыми, нелогичными кажутся мне строки. Откладываю письмо в сторону. Быть может чуть позже я пойму смысл. Но что должен ответить я? Я помню, она значила для меня что-то. Я не желал бы обидеть ее. О каких чувствах говорит она? Что видит в моих глазах? Я ищу ответ, но разум мой уже отказывается служить мне. Он лишь диктует, что делать мне: когда вставать, когда ложиться, когда прогуляться по парку. Он не хочет читать новых книг, буквы, слова в них ему не знакомы. Я рассказываю ему старые, заученные наизусть истории, и вместе мы силимся разгадать смысл их, сюжет их.
Вести разумный диалог хотя бы с собственным разумом мне приятно. Если мне не суждено жить, думать о жизни я буду. Мне не интересно вспоминать свое прошлое. Что бы хорошего или плохого в нем ни было, оно - было... Переосмысление подобно предательству. Если когда-то я думал, что поступки мои правильны, то так оно и было - для меня. Быть судьей и судить самого себя - унизительная роль. Я думаю о жизни, о жизни тех, кто остался, кто будет жить после меня. Неужели и они по окончании пути своего поймут, что гибель их уже произошла и жить они должны лишь по привычке...
Нет! Они счастливы или глубоко несчастны и будут жить этим до конца дней своих, и смерть их будет мгновенной!
Пришла. Ждет. А я так и не понял, о чем просила она меня. (Ах, Ангелина). Присела рядом, смотрит в глаза, глубже - очень глубоко. Положила руки на мои колени. Что-то шепчет. Молит - молится на меня?! Просит ответить: да или нет. Что сказать: нет, да? В глазах ее слезинка. Катиться, катиться, катиться, катиться - проглочена. Еще одна. Нет, это невыносимо! Да или нет?! Скажу - да.
- Да.
Улыбается. Фу, слава Богу. Какое сильное слово - да. Радостная убежала. Больше не нужно об этом думать. Так тихо. Бьется ли сердце? Бьется, проклятое! Должен чувствовать себя... плохо.
Что это: проклятье, дар. Если это дар, то к чему он. Что он дает мне - видеть жизнь настоящей, пустой, бессмысленной. Но смысл ее как раз в заблуждении. Чтобы понять это, не нужно быть мертвым. Хотя у мертвых есть преимущества. Они не боятся смерти, ибо они сами смерть. Они не боятся жизни, ибо они излечились от нее. Лишь излечившись можно узреть законы Вселенной... Мне думается многие философы сочиняли свои труды будучи мертвыми. У меня вечность, чтобы раскрыть эту загадку. Вечность! Как можно любить Вечность, когда она недоступна? Но как можно любить Вечность, когда ты обречен на нее? Вечность тоже болезнь! Вечность, Вселенная, философия - это для мертвых не для живых. Живым нельзя думать, живым нужно жить, жить чувствами. Зачем живым разум, если они не слышат его, если они не разговаривают с ним как я?
Кот вернулся, вольная жизнь надоела ему. Какой худой, грязный. "Кис-кис, котик. Тебя покормить? Иди сюда". Трется, мурлычет. "Прости, я забыл о тебе! И цветы надо бы полить..." А на улице весна. Снег почти растаял. Надо бы прибраться... в склепе. Хм, я мертвый, я не сумасшедший! Хотя в комнате действительно мрачно. Может открыть окно. Ветер, наверно холодный. Мне все равно, но кот может простудиться.
Стучат. Как настойчиво. Что-то важное! Открою, а то сломают дверь.
Письмо? От кого? Ангелина? Зачем снова письмо, мы же виделись недавно. Я дал нужный ответ, она была довольна?!
"Вот уже месяц прошел с тех пор как мы виделись последний раз. И с тех пор вы прячетесь от меня. Месяц назад вы сказали "да", но боюсь, слова ваши были поспешны, ведь за этот месяц вы ничего не предприняли к осуществлению ваших слов. Мне стало казаться, что решение ваше не столь твердо, как ваше сердце. А я верила каждому вашему слову. Я доверила вам свою судьбу и вы убили меня... Но быть может вы больны и слова мои вам причиняют боль, тогда вы должны простить меня. Надеюсь, болезнь ваша не так серьезна и вы сможете написать мне в ответ пару строк, развеять мои сомнения.
Все еще ваша Ангелина".
Пару строк? И в два слова вложить нужный смысл мне трудно. Она знает о моей болезни, но как сказать ей о моей смерти. Что ей ответить? Молчание тоже ответ, но она хочет слов. Написать - "болезнь моя не так серьезна", было бы обманом. Болезнь - это когда есть надежда на выздоровление. У меня же надежды нет. И она не должна надеяться. Лгать после смерти, словно в жизни моей было мало лжи? Смерть это всегда огорчительно, но... почему мы так часто пренебрегаем правдой.
Чернила не должны были засохнуть. Если сделать надпись на обратной стороне письма Ангелины, то имя отправителя можно не упоминать...
Почему так руки дрожат, это просто: "Я умер". Мало. Что еще? Буквы не прыгайте, мне и так сложно! Я умер и это все. И это честно. Кому еще сообщить? Кто должен знать о смерти моей. Сколько людей? Ни одного... ни одного кто бы пожалел о кончине моей. Как же так... А я? О ком я жалел? О лошади? И лошадь я спасал не из жалости, а для чего или для кого? Не помню. Так, что и смерти моей никто не заметит, как никто не заметил жизни моей. Ничего не оставлю я после себя и это страшно. Останется этот дом, но он будет молчать, как молчал я всю жизнь. Он не расскажет о последних днях своего жильца. Все мои мысли, последние мысли - кому...
Может быть, Ангел меня навестит. Придет постоять у гроба. Я, кажется, чем-то обидел ее, но она простит меня, ибо меня, умершего, велено прощать.
День! Еще один день! Она не приходит. Приходит письмо. Письмо издалека.
"Прости, дорогой друг. Не знаю, что убило тебя - болезнь или отъезд мой. Как опечалило меня твое послание. Оно решительно объяснило мне: только болезнь вызвала в вас столь пылкие чувства ко мне. В бреду вы говорили со мной. От жара горели ваши глаза. Но это ничего. Я прощаю вас. Я не жалею о тех прекрасных мгновениях, что провела с вами. Пусть это было лишь следствием болезни (да, да, болезни, я не сомневаюсь в этом, и вы не должны сомневаться). Пусть мною двигало незрелое детское чувство... когда мы встретимся вновь (а я верю, мы встретимся), мы не станем вспоминать о былом, мы не станем упрекать друг друга. Это нелепо и глупо. Заверяю вас, я счастлива. Верю, и вы будете так счастливы.
Ангелина".
Она не пришла, потому, что уехала. Куда? С кем? Я должен ее простить? Ну, за что? За Чувства? Так странно, из нескольких непонятных строк мой разум выудил любовь. Мою любовь к Ангелине! Отчего же эта любовь не воскресила меня, не вернула моих чувств. Я даже не подозревал о ней. Это было лишь игрой. Я думал, что это игра! Она искала во мне защиты, защиты, а не любви! Я обещал ей помощь, что еще мог я ей обещать?!
Я не правильно думал. Все это время я не правильно думал. Перед моими глазами лежала жизнь, как открытая книга. Я читал ее справа налево, вверх ногами и от того не понял ни слова. Я принял любовь за отчаянье. Я не смог понять чувства другого человека. Это самое страшное наказание. И смерть смеется надо мной. Выхода нет. Нужно закончить эту бессмысленную борьбу, оттолкнуться от края. Если после этого я не перестану существовать, значит на моей душе страшный грех. А этот дом и есть мой ад, и я в нем черт, пустота, ничто...