"Брошен я в угол, - зверями, что когда -то были людьми,
Еле жив дух в слабом теле, бессильные руки повисли плетьми.
Перебиты ноги, язвы оков, итог узколобости горстки голов.
Что управляет разумом? Магия слов? Безудержный гнев или любовь?
Щербатые стены, тьма по углам, промозглая сырость, и это всё нам!
В награду за честность, за правду, за чистоту", -
"В назидание всем, ты сдохнешь в этом углу!"
"Зло и алчность в душах найдёт звон монет,
И оправдание грехам и виновника бед.
Добрые дела и справедливость, " Ха!
Не смеши меня, скажи мне на милость!
Кому нужны благие дела? В час,
Что чей-то путь, твоя переступила нога.
Таков парадокс, кто в высшей мере непристоен,
Алчен, лжив и жизни не достоин.
Ни ценит чужие жертвы и поступки,
В гробы других вбивает гвоздь,
Кидает в могилу за костью кость,
Держит богатство, власть, но слишком хрупки,
Его шансы, что справедливости ладонь,
Швырнёт его в огонь.
Мои это мысли, смутно помню, но было это вчера.
Сегодня каменный дом на отшибе, в углу - я.
В рассветных лучах я развеялся, как дым испарился,
Куда-то пропал, а теперь пробудился.
Сбился со счёта перебирая дни,
Как давно я не видел еды.
Сколько раз я впадал в забытьё,
С тех пор как в ковше исчезло питьё.
Последние капли не дали мне сил,
Хоть я их и не очень просил.
Не хватит мне и огня, что внутри,
Чтоб разорвать цепи свои.
Не к потугам мышц, не к зову провидения,
Ко всему равнодушны, ржавые звенья.
Заключен в камень бесчеловечною силой,
И этот же камень станет мне моею могилой!
Истощена и замучена плоть, но дух мой мятежен,
Был вам, как в горле кость, нерушимый характера стержень.
Будущее свернулось на пороге, заскулило как зверь,
Когда со скрежетом захлопнулась тяжёлая дверь.
И долго гуляло эхо раскатом по сводам сознания,
Я не дрогнул, не сдался, не просил оправдания.
Я не поэт, не сказитель, никто из сего.
Это просто ещё одна исповедь, ещё одного...
Снаружи мир без меня - без изменений,
Мой внутренний мир - рушится без его ощущений.
За холодной твердью: свежесть и воля
И необъятная взглядом панорама простора.
Там за окном: жизнь, небо, деревья,
Орлы в вышине расправили перья.
В солнца лучах серебрится вода,
Бежит без оглядки из истока ручья.
Но всё это там,
А здесь - я.
И вновь застилает взор
Пелена...
И вижу как несёт меня течение жизни ближе к концу,
На эту встречу - лицом к лицу.
Сгущаются краски, адского пламени круговерть,
Стремнина иссякла и вот она - Смерть!
Под форшлаги грома и вой стаи волков,
Под всполохи молний и скрежет тысяч зубов.
Под звенящее глиссандо расстроенных скрипок,
Забрать меня в хаос и сжечь как обрывок,
Недописанной драмы, полной чёрной сатиры,
Клевета над искренностью под фальшивые мотивы.
Со скоростью ветра и с силой титана,
Ворвётся в клеть и крикнет "Время настало!"
Коснётся, спадёт обуза телесных оков,
Вырвет душу из чрева, встанут стрелки часов.
Обернётся плащом, приказав козодоям,
Бесноваться всю ночь под её вязким покровом.
И живые будут замирать, каждый момент,
Пока черный саван не развеет рассвет.
Очнувшись в горячем бреду, под гнётом смятения,
Закусив удила мечется моё воображение.
И тело горяче и разум встревожен,
И тысячи игл страха впиваются в кожу.
Я решил, так просто не сдаться,
Я итак поднят на вилы, прошло время бояться.
Песок почти иссяк, что запущен отсчёт, я понял вчера.
Крупинка за крупинкой, это начало конца.
Встреча назначена, всё сбудется в срок,
Хоть праведный дух ты, грязная шлюха или лживый пророк.
Но безмятежна округа, покой как в казематах,
И облака потемнели над багровым закатом.
Сверчки затрещали, солнце за черту неуклонно садится,
Вроде остались минуты успеть помолиться.
Воздух свеж, кроны окутывает смог,
Время выходит на последний виток.
Разум всё чище, всё ровнее дыхание,
Осталась прямая, последнее моё испытание.
Всё плотнее и ближе сгущается мрак,
а снаружи всё тише......
Тише, дурак...
То ли слышу, то ли представляю шаги,
Еле ловлю их, они еле слышны.
Но никто не стучится в дверь, не скребётся в окно,
Наверно я обезумел, и наверно
давно.
То слева, то справа, доносится шорох,
Шаги так легки, или же всё это морок?
Шепчу - Покажись! Лика твоего точно я уж достоин!
Но мрак за стенами клети всё так же безмолвен.
Я лишён страха, ещё не сместились весы,
И один за другим пролетают часы.
Тени шевелятся на стенах, я их вижу всё хуже,
Но вот оно! Я почувствовал что-то снаружи.
Еле различимый объект, но это всё же лицо.
Слегка наклонившись, одним глазом смотрит в окно.
Я замер, застыл, не дыша... не дыша...
Оно плавно исчезло, меня больше страша.
Перемешались реалии, я словно во сне,
Ждал и дождался гостя к себе.
В этот миг я ни судья, ни жертва, ни добродетель,
Я будто бы рядом, я как свидетель.
Случайный очевидец роковой встречи,
Что безмолвно была назначена мне в прошлый вечер.
Вновь появилось и заглянуло ко мне,
Едва прикоснувшись к проклятой тюрьме.
Я невесом, лёгок, будто я исцелился,
Неужели решающий час вдруг отменился?
Гость пропал уйдя в темноту,
И вновь в черноту я еле слышно шепчу.
Она не воет чудовищем, не рвёт мою плоть,
Стоит у окна... Дай мне силы, Господь...
Длинное лицо, худые длинные руки,
Одна. Не хрипят во мраке дьявола слуги.
Спокойный стук сердца, вокруг тишина,
И смотрят робко большие глаза.
Неуверенные движенья, на лице застыла тоска,
И проклята к каждому с горем приходить на века.
Никто не ждёт, к ней лишь боязнь и отвращение,
Того кто заметил её черты в своём отражении.
Она то робко рукой касается очередного чела,
То за последними секундами виновато следит из-за угла.
То на оживлённой улице, то смотря на опустевший обрыв,
То в комнате спящих, дверь тихо прикрыв.
Не упал небосвод, не разверзлась земля,
Здесь только двое - она и я...
Она себе невольна, одного взгляда довольно,
И делает шаг, цепенею непроизвольно.
Последний выдох... Худая рука...
Подсохли чернила и финала строка.