Я ехал в метро на станцию "Черная речка", как мне и порекомендовал Владимир. Мои ощущения вопили, что мне чего-то не хватало - чего-то, являвшегося частью моей сути, какой-то важной детали. Погрузившись в размышления, что же это была за часть, без которой я жил так прекрасно до сегодняшнего дня, но без которой я не мог жить в настоящее время. Я не сразу заметил, что практически не ощущал ножей в рукавах, хотя, не совсем так - я их чувствовал там, на своем месте, хотя никогда раньше не имел возможности их носить, но вот чувство того, как должно ощущаться в оружие в рукавах, у меня имелось. Начав копаться в своих воспоминаниях, я понял, что прекрасно помню Париж - но не современный, который я часто видел на фотографиях, а старый - состоящий из каменных и деревянных домов, его улочки, ругань и брань его жителей, быстрый бег вдоль Сены, лай собак. Это было ещё одним изменением, которое произошло со мной после этого странного боя с металлистом. Изменилось ли во мне что-то ещё? Пожалуй, что да. Я как-то странно стал смотреть на девушек - нет, не с гастрономическим интересом, но оценивающе. Если раньше я к ним относился, скорей, просто как к части своего окружения, от которого никуда нельзя было деться, то сейчас я с интересом смотрел на них, провожал взглядом их ножки, оценивал попки и груди, хотя мое естество заявляло, что достойных настоящего внимания, а не беглого взгляда самок в ближайшем доступе нет. Хм, самок? Не припомню за собой привычки называть прекрасную половину человечества "самками" - откуда это у меня взялось? Что... постель, свет свечей? Оу... так, об этом лучше не вспоминать, надеюсь, я в этот момент не был совсем уж красным. И кто этот мужик в постели? Не припомню я у себя таких воспоминаний, нет... Отложим пока это, а потом растрясем Владимира на информацию, а то так недолго и свихнуться. А я хочу жить долго и, желательно, - достойно, про счастливо я уж скромно промолчу. Подведу небольшой итог - я помню старую Францию, меня стали активно интересовать девушки, у меня появились ощущения того, как должны чувствоваться ножи на запястьях, а также я почему-то уверен, что я не порежусь ножом, если начну им "работать", а не резать овощи. Если сравнивать себя утреннего и себя нынешнего, то во мне определённо появилась убеждённость в том, что любые проблемы, которые у меня могут образоваться, я смогу решить сам, причем, быстро и легко. Раньше я был куда менее уверенным в своих силах. Интересно: это эйфория или очередной эффект от этого чертового обретения? Господи, с ним всё больше и больше вопросов.
Самокопание - не самое простое дело, требующее концентрации на своем внутреннем мире, так что, углубившись в себя, я чуть было не пропустил свою станцию. Я выскочил из вагона в последний момент - так, что двери чуть было не прищемили мне ногу. Быстрый осмотр станции вызвал короткий приступ ругани, ведь оказался я в самом её конце, и мне нужно было пройти через всю станцию, дабы добраться до выхода в город. Топая по станции к другому её концу, я не переставал оглядывать людей вокруг. Теперь я замечал гораздо больше, чем раньше, и это относилось не только к хорошеньким девушкам, но и просто к людям: кто-то держал себя за хозяина жизни, кто-то, наоборот, боялся всего, а большинство просто спало. Нет - снаружи они не спали, они ходили, говорили, быть может, даже ели, но, при этом, они жили во сне - аморфно, не видя истинной жизни, бьющей ключом. Там, где я окажусь в центре событий, они отойдут подальше и скажут: "мы потом в газете прочитаем об этом событии". Мои ноги несли меня вперед, не давая остановиться даже когда я ступил на эскалатор. В отличие от основной массы человечества, стоящей на ступенях, я пошел вверх, протискиваясь мимо людей, стараясь быстрей оказаться там, наверху. Не сразу, но мне это удалось: правда, платой за это стала энная порция ругательств от людей, которые считали, что эскалатор - это место, где надо было спокойно стоять или сидеть, но никак не ходить по нему. Но слова - это только содрогание воздуха, а я уже покидал помещение нашего метрополитена. Сырой воздух города встретил меня вновь, и я вобрал его в грудь. Да, только ты даешь мне возможность жить, только этот город в России я признать готов домом. Северная столица - так говорят, но для меня она - единственная. Те, кто не родился и не вырос здесь, будут говорить, что воздух местный вреден для здоровья, что сам город, построенный на болоте, болен, но это не так. Этот город, в отличие от страны, дышит, вода несет с собою свежие ветра, и сейчас здесь дул новый ветер, Ветер Перемен. Улыбнувшись таким пафосным мыслям, я двинул в сторону лавочки нумизмата, о которой говорил мне этот страж. Юркнув в подземный переход, я почти сразу увидел её. Эта лавочка была небольшой, как и все подобные ей в подземных переходах, но мне было совершенно не ясно, что она тут делала? Монеты, стоящие даже на внешней витрине, были настоящими - это чувствовалось - и, следовательно, стоили куда дороже своего номинала, но за них почему-то совершенно не боялись. Впрочем, новые чувства мне говорили, что здесь все далеко не так просто, как кажется. И то, что на первый взгляд казалось открытой дверью, на самом деле являлся медвежьим капканом, что был установлен для крыс. Открыв дверь, я протиснулся внутрь: там были не только монеты, но и книги, плюс различная мелочевка вроде статуэток, тоже не производящая впечатления ширпотреба. Я довольно быстро увидел хозяина лавки, впрочем, не увидеть человека в помещении два на один метр вообще сложно, но, в принципе, можно, особенно, когда оно все заставлено раритетами. Хозяином был пожилой седовласый мужчина, находящийся все ещё в форме и вполне способный потягаться в силе со многими мужчинами в расцвете сил. Я не понимал, откуда я мог видеть такие мелочи, но пока решил не заострять свое внимание на этой, как и других новых особенностях сознания. Потом, в более спокойной обстановке я разберусь: что, куда, зачем и почему, а сейчас надо было попросить его показать мне что-нибудь из снаряжения. Вопрос только - что? Из размышлений меня вырвал голос нумизмата, который с некоторым раздражением интересовался:
- Молодой человек, что вы забыли в лавке раритетов? Что-то я сомневаюсь, что у вас деньги водятся, дабы иметь возможность приобрести, что-либо из моих товаров, а просто так глазеть можете и вне помещения, так что, кыш... - последние слова меня слегка разозлили, и я позволил своему языку не сдерживаться на ответ.
- Дедушка, говорят, прожитые годы приносят мудрость и уносят поспешность, но, видимо, у вас все ещё бес сидит в ребре? Или просто мудрость обманывает? Я пришел сюда по делу, а не по своей прихоти. Мне порекомендовали вас как человека, который может помочь с подбором снаряжения, впрочем, я уже сомневаюсь в этом.
- Юноша, не пытайтесь уязвить мое самолюбие, вы уже сами сказали, что годы уносят поспешность, но вот в вас её всё ещё полно. Как, впрочем, и гонора. Не будете ли вы так любезны, юноша, открыть почтенному аксакалу имя того, кто вас направил ко мне?
- Да тебе до аксакала - как до Пекина в одной позе, - мысленно возмутился я, вслух же сказал нечто совершенно иное:
- Уважаемый саксаул, - ядовито хмыкнул я, - меня к вам направил мужчина по имени Владимир, он сказал, что вы сможете подобрать мне снаряжение.
- Ай ме, сам ты саксаул, а я почтенный аксакал! Бездарь ты неученый, эх, ладно, что тебе нужно, отрыжка Гизы?
- А что у вас есть? - незамедлительно последовал вопрос. Язвительность в преддверии возможности посмотреть оружие куда-то сбежала.
- Ишь ты какой, все ему принеси и покажи, а то, что я старенький, и мне бегать неудобно, ты не подумал, а, отрок?
- А может вы просто закроете на время лавочку, и мы сходим с вами и посмотрим на весь ваш ассортимент? Что-то мне подсказывает, что в ближайшее время у вас никто ничего не купит, да и вообще. Основные доходы ваши почти наверняка идут от таких, как Владимир, Сергей и другие, которые заказывают и приобретают у вас снаряжение, я ведь прав?
- Ай да порадовал ты меня, отрок, почтенного аксакала уважил, да все по полочкам разложил, прям и не знаю, как тебя благодарить за открытую мне истину, - продолжила эта седая язва. Правда продолжение фразы было произнесено уже совсем другим тоном. - Отчасти ты прав, но только отчасти - истинные нумизматы, конечно, знают про мою лавочку, а вот все эти "денежные мешки", они, конечно, на своих глупых аукционишках торгуются... Жалкие...
Дальше я просто отключил слух, чтобы не выслушивать очередную порцию ворчаний от этого мужичка, и, хотя на лице я держал, как мне казалось, серьёзную мину, то в мыслях было лишь одно:
"Господи, да заткнись ты уже, наглый саксаул, и покажи, наконец, то, ради чего я тащил сюда свою пятую точку. Нет, препирательства с тобой несут некий приятный оттенок, которого я раньше не замечал, но сейчас мне нужно лишь оружие". Правда, вслух такое не скажешь, не опасаясь последствий, и потому я произнёс другое:
- Охотно верю, что ведающие истину с удовольствием приобретают монеты у вас, но что-то мне подсказывает, что и они не заходят сюда просто так, а предупреждают вас.
- Ох, ну, отрок, ну уважил, вижу, что не полного простофана, послали ко мне эти гаврики, - со смехом произнес мой собеседник, разительно меняясь на глазах: если до этого передо мной стоял мужчина лет семидесяти на вид, то теперь я ему бы не дал и сорока, правда, волосы всё ещё оставались седыми, да и аура старческого брюзжания, что окутывала его раньше, исчезла - в его глазах был ехидный смех, а на губах играла хитрая улыбка.
- Что, отрок, удивлен? Мы и не такое могем, а теперь - подбери челюсть и пойдем со мной - посмотрим, что у меня найдется для тебя. И зенками не хлопай, неужели эти долбодятлы тебе не рассказали, куда посылают? -Поинтересовался он. Сначала я не понял, кого он назвал дятлами, когда же до меня наконец дошло, я лишь покачал головой, причем, это был одновременно и ответ мужчине, и мое отношение к этому вопросу. Все же, называть их так - это, как минимум, неуважение. Видимо, угадав направление моих мыслей, мужчина произнес:
- Не забивай себе голову этим - я имею право называть этих стражей дятлами, они знают, за что, так что, не качай головой и не порицай того, чего не понимаешь.
Ответить мне уже не дали: резво вскочив и потрепав меня по волосам, он первым выскользнул из лавки, приглашая следовать за собой. На мое робкое замечание, что, мол, лавку можно было и закрыть, я услышал целую лекцию, о том, что, мол, соседи присмотрят, да и воровать у старца нехорошо. Правда, все это сопровождалось моим крайне скептичным взглядом, так что, видимо, плюнув на надежду на то, что он сможет убедить меня, таким образом, этот "старец" просто объяснил, что на лавке висел отвод глаз и ещё пара других наговоров. После этого мы пошли с ним по подземному переходу к другой стороне улицы, правда, против моих ожиданий подниматься мы не стали. Достав из штанов ключ, седовласый открыл железную дверь, ведущую куда-то в глубь помещения. Кивнув мне и двинувшись внутрь, он, казалось, не сильно интересовался, пойду ли я за ним или останусь где-то позади, но, так как это было нужно в первую очередь мне, я бесстрашно нырнул в глубь этого туннеля. Запоздало пришла мысль о глупости данного поступка, но она была быстро отброшена размышлениями о том, что это был знакомый моих "учителей", и, соответственно, подлянок не должно быть, ну, а, если будут... Руки непроизвольно коснулись рукоятей ножей - что же, тем хуже тем шутникам, что рискнут... Правда эти мысли быстро уступили окружающей действительности - тут было сыро, воздух пах плесенью, и, казалось, помещение не проветривалось десятки лет. Все освещение тут представлялось двумя обычными стоваттными лампами, но из-за общей загаженности свет также был тусклым. Пока я двигался по этому туннелю, мне почему-то вспомнилась одна компьютерная игра, в которую я играл в свое время. Главный герой там тоже бегал по туннелям и всяким канализациям, убивая различную нечисть, хотя, буду надеяться, что последнее мне не светит, а то в ведьмаки записываться мне рано. Да и меча нет, чай, не Геральт.
Минут через десять мы явно вышли за пределы коммуникаций перехода. Мы прошли по паре мостиков, переброшенных над грязной канализационной водой, и, наконец, оказались перед дверью. Последняя была цельнометаллической и напоминала двери банков из фильмов голливудских киностудий. Ещё одним изрядно удившим меня фактом была её чистота: если все вокруг было в какой-то, то ли плесени, то ли водорослях - в общем, в чем-то зеленом, - то эта дверь сияла первозданной чистотой. На ней не было ни грязи, ни ржавчины - ничего, будто бы её поставили только что, перед самым нашим приходом, а ведь воздух здесь достаточно сырой, чтобы любая сталь тут же начала окисляться - а этому сейфу было хоть бы хны. Неужели снова какой-то наговор или чары? Замок был электронным и противно пиликал, пока мой молчаливый экскурсовод набирал код, а потом женский дребезжащий голос заявил:
- Ключ верен. Добро пожаловать в хранилище, уважаемый глава клана Вентру. С последнего визита в хранилище прошло шестьдесят семь часов, сорок три минуты и двадцать девять секунд. Последним визитером был представитель клана Камарилла, он посещал четвертый арсенал, - не успел, компьютер замолчать, как нумизмат разразился отборной бранью в адрес длинного на язык компьютера:
- Тупая железяка, кто тебя программировал? Что б ему пусто было, найду и кишки на клинок намотаю. А ты, парень, лучше забудь, то, что услышал. Так, что тебе нужно? Экзотика или стандартное снаряжение?
Переход с брани и угроз на деловой тон был снова резким, как тогда, в магазине. Секунда - и вместо язвящего старика передо мной стоял серьёзный и собранный мужчина. Вот и сейчас прошло всего мгновение - и вместо брани мы завели разговор о деле. Он явно не привык терять своё время, а что-то это да значит, а, если добавить сюда, что компьютер на входе назвал его главой клана, то становится совсем интересно. Но, когда в такой форме советуют забыть, иногда следует прислушаться, а, значит - возвращаемся к делам нашим сущим. Что ему интересней: классика или экзотика? Классику он видел у ребят - особо ничего интересного там он не нашел, ничего, что пришлось бы по душе.
- Пожалуй, экзотику посмотрим, и, да, ещё мне нужна пара стилетов, плюс перевязь скрытого ношения. - И снова знания появились откуда-то извне, материализовались в моей голове, но я прекрасно представлял, что хочу, и как это будет выглядеть в использовании.
- Дай мне свою руку, прикинем размер рукоятей для оружия. Сожми пальцы, проверни руку, так, стилеты на две ладони кровоточащие, ножны за спиной, пояс или рукава?
- Спина и пояс, желательно, чтобы наличествовал отвод глаз - меньше вопросов в случае встречи с лишними людьми.
- Это ты правильно заметил: меньше вопросов. А у трупов, коими они могут стать, встретившись с игрушками на твоих кистях, их вообще не будет. Ладно, тебе в первую слева комнату, а мне нужно будет забрать, то, что ты заказал.
Мои ноги понесли меня в указанном направлении, хотя мысли были совсем не об оружии, хотя, неверно - мысли были о последнем, но уже моем. Он очень ловко заметил наличие у меня ножей, даже несмотря на отвод глаз. Интересно, это какой-то навык или просто богатый опыт? Из задумчивости меня вывела окружающая картина. Мне предстало то, чего я никак не мог ожидать в этой комнате, да и, пожалуй, в целом не мог ожидать. Здесь не было ни одного знакомого мне вида оружия - мечи, согнутые буквой "г", какие-то дубины, окантованные железом, мешочки с песком и многое другое - но мой взгляд приклеился к колоде карт, которые лежали на краю стола. Я увидел их не сразу, но уже не смог отвести взгляд. Они выглядели как-то странно, даже на фоне всего остального находящегося тут оружия. Я подошел, чтобы посмотреть на них поближе: черная рубашка с изображением скрещенных клинков, называемых, вроде бы, "ска'аши". Больше на первый взгляд я не смог ничего о них сказать. Я протянулся к ним - под пальцами ощущался холод металла.
- О, тебе понравились эти картишки. Их в свое время я сам принес в хранилище - выиграл у одного знакомого. Правда, их аналогов я до сих пор не видел, это, хоть и сталь, но, возьми любую карту - её можно слегка согнуть, метнуть как звездочку, благо, края острые. Но даже не это главное - они изготовлены из какого-то сверхпрочного материала, который я так и не смог ничем пробить, а уж про их химический состав можешь и не заикаться. Смеха ради я заказал атомный анализ, так эти лабораторные крысы не смогли даже отщепить кусочка от них, чтобы определить, из чего они состоят. Хотели резать лазером, но я не дал - лучше загадка рядом, чем ответ, который испортит всю картину, не правда ли?
- Да, пожалуй, вы правы - привкус тайны отдаёт интересом и не дает нам покрыться паутиной были, - с усмешкой процитировал я одного не шибко любимого мной, но вполне уважаемого автора. Впрочем, обсуждать творчество и качество вещей мы сможем и потом, а сейчас... Сейчас нужно решить вопросы цены и того, что мужчина принес. Проверка и подгонка перевязи на поясе заняла совсем немного времени, и теперь там спокойно покоились два стилета, закрепленные параллельно поясу чуть выше поясницы.
- Сколько за все? - поинтересовался я, впрочем, особо ответ меня не интересовал: примерную сумму я представлял, а фактическую цену можно будет попробовать сбить.
- Тридцать четыре тысячи, - сумма была большой, впрочем, не выходящая за рамки разумного. Черт, я зажрался: ещё с утра для меня такие деньги были бы достаточно серьёзной суммой, а сейчас? Впрочем, то, что я её считал разумным, не мешало мне поинтересоваться, откуда исходит подобная сумма. Слегка поднимаю бровь, выдавая интерес расчетом суммы.
- Двадцать тысяч - за стилеты. Это работа мастера, хоть и современная. Дальше - семь пятьсот - ножны к стилетам из натуральной кожи, никакого современного ширпотреба, и, при этом, они зачарованы на прочность, так что вгонять можно оружие в них даже со всей силы. За карты мне сложно было назначить адекватную цену, но, ввиду того, что покупателя на них не будет у меня ещё очень долго, я за них требую восемь - все же, вы мне понравились, да и, по крайней мере, поинтересовались историей суммы, ведь деньги, как известно, любят учет. Также я сделаю вам небольшую скидку за то, что вы - ученик уважаемых мастеров. - Киваю, признавая разумность такой суммы. Беру карты и убираю их в нагрудный карман - вот и все, теперь я был готов. Остается решить последний вопрос:
- Наличные или кредитка?
- Ну, что вы, дорогой друг, какие наличные? В таких вопросах - только электронный перевод, в наше время мы все реже держим наличные деньги, - заметил мужчина после того, как проверил сумму на счете. - Но все больше стремимся их копить. Ну, что же, юный мастер, тебя, наверное, надо вывести отсюда?
После получения денег, настроение у мужчины подпрыгнуло, кажется, ещё выше, хотя, куда уж выше? Он и так весь светился удовольствием, когда рассказывал мне о картах, будто бы вспоминая о чем-то приятном, но уже давно пройденном.
- Да уж, не откажусь, от такой малости, уважаемый. И, все-таки, перед тем, как мы с вами распрощаемся, скажите честно, откуда у вас карты? - ответа на свой вопрос я не получил - этот торговец лишь продолжал загадочно улыбаться, но молчал. Вместо ответа я получил вызов на мобильный телефон с какого-то неизвестного номера. Идя по туннелю за продавцом, я думал, отвечать или нет, слушая противное тренденье телефона. Решиться было сложно: с одной стороны, могли звонить по делу, а с другой - существовала куча различных фокусов по обману людей звонками на телефон. В итоге, я не ответил. Выйдя из подземного перехода, я всерьёз задумался над тем, чем же мне все-таки заняться? В конце концов, после недолгих раздумий я отправился к Неве, точней, на набережную Большой Невки. Выйдя на набережную, я почувствовал бешеный порыв ветра и поток влаги в лицо. Жидкость на коже взбодрила, но что-то всё равно было не так, и мне необходимо было посидеть и подумать об этом. Местом для сиденья была выбрана станция речного такси - все-таки, близость к воде приносила спокойствие. Ведь только на три вещи человечество готово смотреть бесконечно - как горит огонь, как работает другой и как течет вода. Я знаю, что в оригинале порядок другой, но в моем случае верен именно этот. Я не могу долго наблюдать за тем, как работают другие, не люблю следить за игрой огня, но вот над текущей водой я могу стоять часами. Она успокаивает мои мысли и уносит куда-то в далекие дали за собой. Усевшись на платформу, я смотрел на воду, а мои руки перебирали колоду. Что-то было не так, но, что - я понять не мог. Я был совершенно точно уверен, что уже видел эту колоду, но где и когда - сказать не мог. Телефон снова начал бренчать этой чертовой мелодией, и у меня даже появилось желание утопить его к хуугфу. Но техника, как говорится, казенная - денег уплаченных жалко, поэтому я подкидывал одной рукой пару кард из колоды, а второй - телефон, это, кстати сказать, была ещё одна странность, появившаяся после сегодняшнего дня. Раньше левой рукой я орудовал куда хуже правой, а сейчас - работал обеими почти одинаково. Наконец, не выдержав трезвона мелодии, я нажал клавишу ответа, и сказал:
- Алло.
- Я так понимаю, вы Михаил? - очень хотелось съязвить, что я украл телефон у владельца, но такие шутки нынче не в моде, да и вдруг что-то важное.
- Я бы хотела с вами встретиться, так сказать, в приватной обстановке, тет-а-тет. Сегодня в шесть в Невском Центре на третьем этаже. Пока! - моя собеседница повесила трубку, не дав мне задать ни одного вопроса, ну, что ж, кажется, придется сходить на встречу. Она сумела меня заинтриговать. Ещё раз подбросив карты и телефон, я сделал резкое движение кистью правой руки и метнул карту. Она вошла в дерево, как нож входит в масло. Уходя, я решил вытащить её из дерева, но это оказалось не такой уж и тривиальной задачей, с которой я справился далеко не с первой попытки. В итоге, вытащив карту из опоры навеса, я посмотрел, что же за карту я бросил. Это был валет пик.