Часть первая. Семь на восемь. Гвардии майор Федор Шепилов.
Гвардии майор Федор Шепилов тихо выругался. Все как всегда - если неприятности случаются, то именно там, где их никто не ждет. Вопреки его опасениям оба чиненных-перечиненных движка его "балалайки"* работали как часы. А вот истребительное прикрытие, на которое они так надеялись, нарушив приказ майора Костькина вернулось на базу. И похоже, что комэска Севрюкова** из 255-го истребительного, и шестерых его подчиненных ждут серьезные неприятности. Но, менее серьезные, чем тех, кто продолжает полет. Семь "кобр" вернулись на базу, а им атаковать конвой защищаемый восьмеркой "мессеров". Если добавить к этому зенитки одиннадцати кораблей охранения и четырех транспортов, то становится ясно, что домой вернутся не все. Далеко не все.
- Работаем без "маленьких"! - объявил Федор экипажу. В ответ услышал чертыхание стрелков. Пусть. Облачность и дождь скоро закончатся и всем нужно быть настороже. А вот, похоже, что и солнце. Низковисящее, незаходящее полярное солнце которое светит прямо в лицо. И кильватерные следы кораблей конвоя.
- Приготовиться! - раздался в эфире голос Костькина.
Какая неудобная позиция! Приходится все время щуриться, но времени для маневра нет - "мессеры" рванули навстречу. Вот и аукнулось отсутствие истребителей.
Но не все так просто! "Горбатые" Колтунова и Дорохова приподняв носы выпустили навстречу "худым" стаю "эрэсов". Фрицы испуганно шарахнулись вправо-влево. Путь открыт. Вперед! Высота тридцать метров, но кажется, что винты вот-вот зацепят за гребни волн. Навстречу "балалайке" потянулись караваны светлячков. Самолет встряхнуло.
- Бам-бам-бам.
- Командир! Бензобак! - это кормовой стрелок.
- Черт! - скосив глаза, Федор увидел, что из правого крыла тянется струя вытекающего топлива, распадаясь в воздухе на мельчайшую парообразную взвесь. Похоже, что до Ваенги топлива не хватит. Если вернемся - слева с боковым скольжением шел ДБ-3ф Балашова, который пытался сбить пламя. Вроде удалось.
- Боевой курс!
"Балалайка" подпрыгивала от близких разрывов снарядов, но на внешний вид самолета смотреть было некогда. Настал тот самый момент, о котором говорят - "умри, но торпеду сбрось!" Федор упрямо шел на огромный транспорт.
- Есть! - заорал штурман, а Шепилов почувствовал, как раненный "Хэмпден" облегченно вздрогнул, избавившись от висевшей под фюзеляжем торпеды. Поворот вправо. Ага. Балашов чертяка тоже уцелел. Но кого-то сбили - Федор видел боковым зрением огненный шар, упавший в море, около немецкого сторожевика.
- Попали! - закричал стрелок, и тут же, - Мессеры!
Сквозь рев "Бристолей" пробился перестук крупнокалиберного УБТ. Коля Смирнов бил короткими очередями, пытаясь одновременно отгонять фрицев и справа, и слева. Не успел. "Хэмпден" задрожал от прошедшей по фюзеляжу очереди. Ниже! Нужно прижаться ниже! Черт! Левый "Бристоль" стал чихать и кашлять. Все! Теперь, похоже, что и до Рыбачьего не дотянуть. Но фрицы отстали. Точнее сказать переключились на остальных, которые повернули после атаки влево. В этом был серьезный резон - его самолет и самолет Балашова находились мористее, и немецкий берег был гораздо дальше, чем наш Рыбачий. Это снижало шансы немецких пилотов на выживание в случае успешного огня стрелков-торпедоносцев, ибо помощь могла не успеть. Поэтому фрицы атаковали тех, кто повернул влево, ибо они были ближе к немецкому берегу и кораблям конвоя.
Не дотянем, хотя берег близко. Левый движок умер.
- Аварийная посадка!
Теперь самое трудное - аккуратно и мягко приводниться. Если посадка будет жесткой - экипаж не успеет выбраться наружу. Это одна из причин за которую летчики не любили "балалайки" - слишком узкий фюзеляж - очень тесно, практически как в кабине истребителя. Но повезло. Хоть в этом. Все доложились.
- Покинуть самолет!
Теперь еще одна головная боль - что с надувной резиновой лодкой? Сможет ли она быть лодкой, или уже превратилась в дырявый резиновый тент?
Повезло. И Балашову тоже - метрах в двухстах справа от них его экипаж тоже пересаживался на лодку. У него, Шепилова, все живы здоровы. Теперь нужно добраться до берега, или хотя бы войти в зону действия пулеметного огня защитников Рыбачьего -немецкие летчики очень любили упражняться в стрельбе по надувным лодкам.
Тем кто довернул влево и оказался южнее - не повезло. Федор увидел, как вспыхнул и рухнул в море "горбатый", а потом немцы дожали "Хэмпден" Мартынова.
Еще один самолет был сбит зенитчиками при атаке конвоя. Он, Шепилов и Балашов тоже сбиты. Что произошло еще с двумя ДБ-3Ф Шепилов не знал. Члены его экипажа тоже. Смирнов вроде видел, какой-то дым и всплеск, но уверен, что это был "мессер". Хотелось бы, чтобы это было именно так. Им опять повезло - ветер помогал им, и подгонял в сторону Рыбачьего. Только на берегу, оказавшись в штабе у генерала Кабанова, гвардии майор Шепилов узнал, что из семи самолетов участвовавших в атаке конвоя на базу вернулось только два. Погибли капитан Колтунов и лейтенант Корсунский Остальные живы. Два израненных торпедоносца сумели вернуться домой в Ваенгу. Неудачный день...
Часть вторая. Восемь на семь. Лейтенант Теодор Вайзенбергер.
Наконец-то! Бесцельное и весьма неприятное барражирование над водной гладью (В то, что в случае аварийной посадки на воду, моряки охраняемого конвоя сумеют его быстро поднять из воды, Теодор не верил) закончилось. "Иваны" вынырнули из пелены дождя с северо-восточного направления. Семеро. Два "илюшина" и пять двухмоторников - два с раздвоенным хвостовым оперением - "петляковы" или "хэмпдены", и три с обычным хвостом - "бостоны" или ДБ-3. Теодор завертел головой. Странно. Никаких истребителей не видно. Что-то не похоже на "иванов". В чем подвох? Где русские истребители? Или подвох в этом? Они ищут истребители, а русские приближаются? А потом так же уйдут, а они все будут искать русских, опасаясь их внезапной атаки (Теодор не любил рисковать). Этот фокус у русских не пройдет!
- Атака! Атака! Атака! - скомандовал Теодор, направляя своего "густава"*** в сторону русских.
Русские стремительно приближались строем полумесяца. Штурмовики в центре. Главное разрушить их строй и сбить их с боевого курса атакой в лоб. После чего восемь его "густавов" разделают их поодиночке. Пальцы Теодора легли на гашетки. Сейчас, еще чуть-чуть...
- ЧЕРТОВ "ИВАН"! - руки Теодора рванули самолет вверх в сторону, уклоняясь от реактивных снарядов выпущенных русскими штурмовиками. Психи! Впрочем, это и к лучшему - ягдеры свое дело "сделали" - с кораблей конвоя видели, что истребители прикрытия атаковали русских, пытаясь помешать их атаке. Теперь пусть зенитчики конвоя отдуваются, а мы добъем тех, кого они повредили.
По команде Теодора "густавы" рванули вверх, выходя из зоны зенитного огня - нет ничего хуже, чем быть сбитыми своими же зенитчиками. А стреляли они как всегда бездарно. На 4 транспортах и 11 кораблях охранения стояло почти полторы сотни зенитных орудий и пулеметов. Все чего смогли достичь моряки - сбить один русский штурмовик и зажечь два торпедоносца, что не помешало последним выйти в атаку и сбросить торпеды. Похоже, что русским удалось достичь успеха - три корабля горели, и один из них вроде бы тонул. А потом русские развернулись и легли на обратный курс. Настал звездный час ястребов Геринга.
Первым на пути Теодора попался русский штурмовик, но атака в лоб успеха не имела. Летящие следом, похоже что стреляли лучше - разворачивая свой "густав" для новой атаки лейтенант Теодор Вайзенбергер услышал чье-то:
- АБШУСС!!!!****
А спустя мгновенье увидел дымный след и падение самолета в воду. Но это был не "иван"!Русский штурмовик летел словно заколдованный. Похоже, что кто-то из своих подставился под пушки русского.
- Атака! Атака! Атака!
"Густав" Теодора устремился на заколдованный штурмовик. Впрочем, атака сзади успеха не принесла - русский стрелок ответным огнем чуть не отрубил плоскость крыла его самолета. Придется начинать все сначала и действовать гораздо осторожнее....
Кажется закончилось. Израненный "густав" чуть было не опрокинулся на посадке, но Теодор сумел удержать его. К остановившемуся самолету уже бежал Шмурдовски. Какое-то время он возился с разбитым и заклиненным фонарем, и, наконец открыл его.
- Герр лейтенант! Ну как? - побледневший и слегка напуганный повреждениями самолета, техник Альфред Шмурдовски замер перед Теодором с немым вопросом на лице.
Теодор молча расстегнул комбинезон, достал батистовый платок, подаренный ему Мартой, и промокнул лоб. Также молча, он выбрался из кабины своего "густава", и закурил, рассматривая повреждения своего самолета. Сегодня ему повезло - очередь русского штурмовика прошла буквально в сантиметре от бензобака. Сантиметр в сторону и он сгорел бы заживо. Настырный стрелок того "Хэмпдена" тоже постарался на славу - фонарь кабины придется менять, да и фюзеляж за пилотской кабиной похож на решето - открой русский огонь чуть пораньше - вся очередь пришлась бы прямо в него, Теодора. Лейтенант представил, как крупнокалиберные пули рвут его тело на части, и ему стало страшно. Так долго продолжаться не может! Ему повезло. Пока повезло. Но так часто везти не может. Шесть атак, куча дырок в самолете и ни одного сбитого "ивана"! Если бы не Артур Бетх, то тот русский штурмовик, который они вместе с Эйлихом безрезультатно пытались сбить, наверняка бы сумел вернуться на базу. А этот треклятый торпедоносец? Треклятый, потому что они пытались сбить его втроем - он Теодор, Эйлих и Артур. Семь атак! И еще две - Курта и Эйхорна. Только тогда удалось его поджечь. Из полета не вернулось двое - Франц и Артур. Так не пойдет! Пора завязывать с такими вылетами!
Теодор развернул плечи, выпрямился и ответил терпеливо ждущему верному Альфреду:
* "Балалайка" - прозвище "Балалайка" английский торпедоносец Хэндли-Пейдж "Хэмпден" TB.Mk.I получил из-за плоской и высокой кабины и широкого треугольного крыла с прямой передней кромкой. У английских летчиков он носил другие прозвища - "Летающий головастик", "Ручка от сковородки" и "Летающий чемодан".
** Севрюков был отстранен от командования эскадрильей, разжалован и переведен в транспортную авиацию.
*** "Густав" - прозвище "Густав" носил немецкий истребитель "Ме"-109G
**** "Абшусс" - возглас, которым немецкие летчики возвещали в эфире о своей победе.
***** Из СЕМИ советских самолетов участвовавших 4 июля 1943 года в атаке немецкого конвоя, немецкие летчики сумели сбить ДЕВЯТНАДЦАТЬ. Лейтенант Теодор Вайзенбергер одержал свою СОТУЮ победу, сбив ШЕСТЬ самолетов - Три штурмовика "Ил-2" из ДВУХ "Ил-2", участвовавших в атаке, а также ТРИ торпедоносца "Хэмпден" из ДВУХ "Хэмпденов", участвовавших в атаке. Точное число самолетов, сбитых зенитчиками конвоя до сих пор неизвестно. "Абшусска" - значок на киле самолета, означавший один сбитый самолет. Абшусски наносились по числу сбитых летчиком самолетов.