"До чего же далеко этот Голый Холм!" - Лорез недовольно засопел...
- Господин?
У паланкина, который несли могучие рабы, тут же возникла тощая фигура Управляющего Дворцом Рекиля.
- Проклятое место, - проворчал Правитель. - Принеси вина из бочонка, что подарил маг, да узнай у проводника, сколько нам еще глотать пыль?
- Сию минуту, господин!
Длинное тонкое тело в сером балахоне согнулось пополам и попятилось, чтобы не мешать мерно шагающим носильщикам.
- И вино не разбавляй, - крикнул ему вслед Правитель.
Через неделю после отъезда Тидрока Лореза стали терзать сомнения. Что если маг, когда выполнит обряд и откроет проход, отправит гонца в столицу? Да, Тидрок не любит Величайшего, ведь по его воле маг чуть не превратился в ледышку, но за готовый коридор в новый мир ему могут простить любые грехи. И возвеличить. Конечно, ссыльному, скорее всего, не поверят. Ну, а вдруг? А Лорез, который так много сделал, чтобы исполнить задуманное магом, так и останется Правителем нищей, всеми забытой провинции...
"Как плохо без покровителя!", - вздохнул Лорез.
- Ваше вино, господин!
- А это ты, Рекиль, - очнулся от раздумий Правитель.
Управляющий Дворцом согнулся в поклоне. За ним стояли два раба с поклажей.
- Стоять, животные! - прикрикнул Рекиль.
Носильщики остановились и осторожно опустили паланкин на землю.
- Подавай!
Раб поставил на дно паланкина маленький столик на коротких ножках.
Рекиль выхватил у второго раба серебряный поднос, на котором были запотевший кувшин и бокал, вырезанный из полупрозрачного камня.
Когда Тидрока привезли во дворец представиться, маг преподнес Правителю полезную вещицу - бочонок, в котором вино охлаждалось даже в самые жаркие дни. Лорез очень ценил этот подарок и всегда брал с собой в поездки.
Рекиль поставил поднос на столик, налил вина в бокал, замер в полупоклоне.
Правитель внимательно посмотрел на Управляющего.
Рекиль спохватился и сделал два больших глотка. Лорез кивнул и осушил бокал до дна.
Носильщики осторожно подняли тяжелую конструкцию из дерева, положили ее себе на плечи и неторопливо зашагали.
Рекиль пошел рядом с паланкином, ожидая - не будет ли каких распоряжений.
- Я тебя спрашивал: сколько времени нам еще идти? - лениво протянул Правитель. - Почему я должен напоминать об этом?
Лицо Рекиля посерело, он явно собрался пасть ниц, но Правитель удержал его небрежным жестом от преклонения колен.
- Завтра к обеду, Великий Господин! - торопливо сказал Управляющий Дворцом. - Проводник сказал - если с ночевки выйдем с рассветом, то к обеду будем у Голого Холма.
- Хорошо, - кивнул Лорез. - Ступай.
Он взмахнул рукой, и Рекиль исчез, как будто рассыпался в ненавистную серую пыль, которая так надоела Лорезу за время пути.
Опальный вельможа никогда не отличался терпением. Оттого и попал когда-то в ссылку. И он не находил себе места во дворце, пока караван мага шел по Овечьей равнине.
"Вдруг Тидрок решит меня предать, и я лишусь последнего шанса выбраться из захолустья?" - эти мысли не давали Правителю спать. Лорезу надоело бояться, и он отправился к Голому Холму.
Не один, конечно.
Бывший Начальник над десятью тысячами воинов в походах привык обходиться малым и взял с собой всего трех слуг, повара, десяток рабов. Ну и нескольких писцов из Канцелярии, посыльных, да прочую мелкую шушеру. И Рекиля пришлось с собой прихватить - этот проныра может оказаться полезным при "недоразумениях" с Тидроком.
Небольшой караван охраняла "всего" тысяча гвардейцев. Все, что набралось в казармах при дворце.
К начальникам гарнизонов в провинции поскакали гонцы с приказом тайно выводить войска с боевым снаряжением и вести их на Овечью равнину к Голому холму. Конечно, шпионы донесут в столицу об этом приказе, но для прикрытия экспедиции в новый мир еще неделю назад Лорез разослал по войскам приказ готовиться к маневрам для проверки боеготовности частей. Овечья равнина - идеальное место для военных забав. А в столице пусть думают, что он решил молодость вспомнить и оружием побряцать.
Проводник не ошибся.
На следующий день, когда повар прибежал к паланкину узнать, что Господин желает откушать, - из головы каравана раздался гортанный крик и затрубил сигнальный рожок. Это проводник, который ехал впереди, подал знак - свернуть налево!
Караван стал огибать склон высокого холма, заросшего желтыми колючками. Паланкин несли за передовым отрядом гвардейцев и за пылью, поднятой их сапогами, Лорез не сразу разглядел укромную долину, защищенную от ветров. А в ней - множество шатров и палаток. В стороне - загон для рабов, отгороженный жердями.
Чуть дальше виднелась насыпь, на ней ослепительно блестел ярко-синий с золотыми прожилками шатер. А за ней возвышался крутой каменный лоб, как будто огромного великана закопали по самые глаза.
Гостей уже заметили, и в лагере началась суета. До Правителя донеслось несколько приглушенных расстоянием команд.
В первых шеренгах гвардейцев взревели боевые рога.
- Где прикажете ставить ваш дорожный дворец? - изогнулся в поклоне Рекиль. - И что подать раньше: ванну или обед?
- Потом, потом, все потом, - нетерпеливо махнул рукой - сейчас я хочу поговорить с магом.
Правителя подняли на насыпь. Тидрок встречал Лореза, стоя у откинутого полога:
- Великий Правитель! Ничтожный маг Тидрок исполнил твой приказ! - воскликнул Тидрок, согнувшись в поклне, когда носильщики остановились перед шатром.
Лорез, не покидая уютного седалища, благосклонно кивнул.
Могучие рабы мягко опустили паланкин. Лорез легко шагнул на каменистую землю, незаметно потянулся.
- Я хочу увидеть это.
- Нет ничего проще, Правитель!
Тидрок легко сбежал вниз:
- Позволь, я провожу тебя?
Правитель неторопливо спустился и пошел следом за магом.
- И вот эта дыра с оплавленными краями и есть ворота в чужой мир? - недоверчиво спросил он.
- Да, Великий! Я послал разведчиков, и они принесли...
Маг щелкнул пальцами. Ему из-за спины передали прозрачную коробочку:
- Вот трава иного мира.
Лорез покрутил коробку, долго изучал пересыпающиеся травинки:
- Долго по коридору идти?
- Три тысячи шагов. На той стороне он выходит в глубины пещерного лабиринта. Не сразу и определишь, что вышел.
- А, что.... Ну, те, местные.... Не появлялись?
- Разведчики никого не видели. Говорят, что там такая же пустынная страна, как и здесь.
- Я завтра там побываю, - решил Лорез. - Хочу убедиться, что ты меня не обманываешь.
Тидрок склонил голову:
- Но нужно поторопиться. Сейчас все маги Гарвера гадают о причинах странного сотрясения Мировой Крепи. О проходе Величайший должен узнать от тебя.
- Сначала я должен убедиться, что другой мир существует, - возразил Лорез. - Вернусь и отправлю донесение Величайшему.
- Одного донесения мало, - задумчиво сказал маг. - Среди приближенных к Величайшему найдется много охотников завоевать новый мир. Нас мгновенно оттеснят в сторону! А я не хочу больше прозябать в этой глуши!
Лорез удивленно посмотрел на него.
"Ух, ты! Сколько энергии в этом сушеном скелетике! - подумал Правитель. - Глаза огнем горят! А ведь дунет ветер посильнее - и унесет этот темно-синий листик неведомо куда".
Маг внезапно замолчал.
Вокруг них стояли носильщики, несколько стражников, чиновники из свиты Лореза. Все они стали невольными свидетелями вспышки Тидрока и сейчас прятали глаза.
- Становится слишком жарко, - невозмутимо сказал маг. - После захода солнца я приглашаю Правителя посетить мой шатер. Я нижайше прошу Великого разделить со мной вечернюю трапезу.
- Я буду у тебя после заката, - с каменным лицом произнес Лорез.
Вечером Тидрок тщательно подготовился к встрече.
Вкусная еда, хорошее вино - он знал в них толк, но давно стал к ним равнодушен. Другие соблазны вели его.
Необходимой добавкой к изысканному ужину стало плотное кольцо заклинания Тишины, которое он наложил на шатер. О слишком крамольных вещах придется говорить.
Ужин Тидрока ограничился куском мяса и свежей зеленью.
Лорез же отдал должное искусству повара.
Маг презрительно кривил губы, пока гость насыщался, заливая съеденное вином.
Пока они вкушали трапезу и вокруг крутились слуги, а повар, гордый тем, что кормит самого Великого Правителя, нечаянно заглядывал в шатер, спрашивая - не надо ли еще чего, приходилось беседовать о пустяках.
Но Лорез в конце концов наелся.
Тидрок отослал слуг и убедился, что в шатре они одни.
Лорез, часто икая, вышел из шатра облегчиться и заодно приказал дежурному офицеру расставить вокруг насыпи три кольца охраны.
- И чтобы мышь не проскользнула и птица не пролетела! - грозно закончил он распоряжаться.
- Теперь мы можем поговорить, - небрежно сказал Лорез, возвращаясь в шатер. Он заметил презрительную усмешку мага, но ему было наплевать.
- Я слушаю тебя, Проигравший.
Правитель развалился на мягких подушках и вдруг зевнул:
- Хороший у тебя повар.
- Если хочешь, я тебе его подарю, - отмахнулся маг.
- Подари, - согласился Лорез. - Говори, я жду!
- Я могу закрыть проход, - просто сказал Тидрок.
Лорез долго жил при дворе Величайшего, где больше всего ценилась невозмутимость, умение не "потерять лицо". И сейчас только эта долгая тренировка помогла ему сдержаться.
"Недаром Тидрока прозвали - Ходящий наружу, - подумал Правитель - никто из магов даже открыть проход не умеют, а он уже готов его закрывать".
- Превосходно, - невозмутимо произнес Лорез, лаская подушку под рукой. - Только, если ворота уже прорублены, то подобрать ключик к замку калитки несложно.
- А представь, что эти "ворота" можно так завалить, что никто их уже не откроет, даже я.
- Ты предлагаешь мне стать Величайшим того мира?! - Лорез демонстративно отшвырнул подушку. - Дерзкий маг! Ты толкаешь меня на измену Величайшему? Хочешь сгнить в мерзкой жиже Грязной Ямы и меня за собой тянешь?! Разве ты не знаешь, что ради наказания изменника Величайший способен испепелить целый мир? Странно! Почему я еще разговариваю с тобой? Почему страже не вызываю?
Лорез выдохся и замолчал, но с подушек вставать так и не собрался.
- Глупец! - злобно прошипел маг. - Завоевать целый мир у тебя силенок не хватит. Кусочек хоть отвоюй для начала. Я действительно могу закрыть проход и так сместить пласты Мировой Крепи, что от него и следа не останется. Но тогда открыть заново их будет невозможно. Даже мне на это сил не хватит. Зато это шанс уйти, громко хлопнув дверью, если нас попробуют оттеснить в сторону.
- Тогда чего ты добиваешься? - растерялся Лорез.
- Я хочу вернуться к подножию Алмазного Трона! Я хочу снять с себя ярлык "Проигравшего". Я хочу, чтобы с меня сняли обвинение в утаивании чужеземных артефактов, чего вообще не делал. Стать приближенным магом Величайшего - вот о чем я мечтаю! - голос Тидрока постепенно повышался и последние слова он уже выкрикивал. - Ты что, не хочешь вернуться ко двору?! Не хочешь славы и богатства?
- Хочу, - решительно ответил Лорез. Ох, и напор у этого колдуна! - подумал Правитель - с ног может сбить своим криком.
- Только как? - Лорез решил магу немного подыграть.
- Придется немножечко соврать в донесении, - вкрадчиво сказал успокоившийся маг.
- Врать Величайшему?! - возмущенно вскричал Лорез, прикидывая в уме как это сделать половчее. - Ни за что! Лучше заручиться поддержкой кого-то из Высоких.
- И потом выглядывать из-за его спины? А когда он падет, снова в опалу, в изгнание? В эту глушь? - Тидрок взмахнул руками и повторил слова Лореза. - Ни за что! Послушай, Правитель, нам нужно лишь оттянуть время. Тебе и врать-то, почти не придется. Сообщи, что проход есть - это не скроешь. Нужно лишь добавить, что он еще очень нестабилен, в любой момент может схлопнуться, и маг Тидрок трудится над его стабилизацией. На такой шаткий куш никто не позарится. Все равно никто, кроме меня, проходы фиксировать не пытался, и уличить тебя во лжи будет очень сложно. Но это даст нам время. Мы захватим хороший кусок того мира и преподнесем его прямо Величайшему.
- И сами станем Высокими, - возбужденно сказал Лорез. - Я согласен!
"Ну почему, когда с ним просто разговариваешь, - подумал Данила, продирая глаза, - голос у него дребезжит как у старика, а когда решает покомандовать..., оглохнуть можно?"
- Никифор, - спросонья проворчал Данила. - Чего ты орешь? Давай я еще часок подремлю.
- Князь к завтраку тебя ждет. Вставай, не медли!
Никифор распахнул ставни. В горнице сразу посветлело. Ветерок занес аромат цветов, шум проснувшейся княжеской усадьбы. Вот тонко зазвонили серебряные колокольчики.
- Княгиня к утренней трапезе зовет! Быстрее одевайся!
Никифор поднял крышку сундука с платьем:
- Вот это и это. Держи!
Он протянул одёжу Даниле.
Княжич, услышав серебристый звон, отбросил легкое одеяло, вскочил с кровати и, бросившись к столику, на котором стоял медный кувшин и тазик, наспех ополоснул лицо.
Никифор нетерпеливо притопывал ногой, торопил:
- По дороге высохнет! Быстрей порты натягивай!
Данила выхватил у него одежду. Молча надел рубашку, присел на кровать, натянул порты. Причесался пятерней. Обул мягкие сапожки.
- Я скоро!
И только дверь хлопнула да застучали подковки на каблуках по лестнице.
Два марша вниз, потом коридор, в котором суетятся слуги - не налететь бы, поворот, где двое дружинников замерли у двери. Ещё два марша вверх, едва не сбитый с ног поваренок, и вот она - Верхняя трапезная, где обычно князь завтракал с семьёй.
"Ф-у-у! Успел! За стол еще не сели!" - облегченно вздохнул княжич и уже спокойным шагом вошел в горницу.
Мстислав с женой стояли у раскрытого окна, отец что-то негромко говорил. Мачеха смотрела на него умоляюще и, кажется, возражала.
Дожидаясь, пока отец займет свое место за столом, княжич пристроился у одного из четырех окон, забранных узорчатыми витражами.
Верхняя трапезная - просторная двухсветная горница. По центру стоит длинный стол. Столешница покрыта прозрачным лаком, под ним полированное желтое дерево кажется живым. В торцах стоят кресла для князя и княгини, по сторонам - креслица разной высоты для детей.
У стен - длинные лавки. На одной из них пристроились младшие сестрёнки-погодки - Ольга и Анна. Под присмотром строгой няньки Прасковьи они чинно сидят напротив отца с матерью у раскрытого окна, выходящего в сад. Тихонько перешёптываются, но баловства себе не позволяют.
Неподалеку от них стоит высокая девушка в зелёном сарафане с красным узором по подолу. Даша, Дашута - средняя дочь Мстислава.
Мать Данилы и Дарьи, Ульяна Звениславовна, была первой женой князя. Она умерла, родив сыну сестренку: не выдержало сердце.
Только через три года князь перестал горевать о жене.
На осенней ярмарке в Бондарях чужеземец продавал заболевшую некстати невольницу. Мстислав мимо проезжал и, увидев пригожую южанку, удивился необычной красоте... Он влюбился сразу и бесповоротно. Уже через три месяца Софья, так ее звали, стала княгиней.
Но не сложилась их жизнь.
Новая жена оказалась бесплодной. Однажды она призналась мужу, что когда-то вытравила плод, но знахарка ошиблась в дозировке и едва не отправила на тот свет и саму Софью. Она выжила, но детей у нее больше не будет. За потраву ее и продали в рабство.
Князь любил Софью, но мечтал об еще одном сыне, поэтому стал искать утешения на стороне. Но обманулся в ожиданиях, а у Данилы и Дарьи появились две внебрачные сестренки - Наталья и Елена.
Кончилась семейная жизнь Мстислава и Софьи печально.
У южанки появился любовник из приезжих купцов. Год они встречались, а потом решились бежать, но далеко уйти не успели. Брошенный муж собрал малую дружину, нагнал беглецов и зарубил обоих одним ударом меча, поставив любовников лицом к лицу.
Через год он женился в третий раз.
Его избранницей стала Любава Ростиславовна, младшая дочь князя Ростислава Владиславовича.
Пять лет они же жили в ладу и согласии. Двух дочек родили на свет.
Мстислав уже смирился - не дают ему боги других сыновей, кроме Данилы, но сейчас Любава снова была на сносях и все приметы говорили за то, что это будет сын.
Данила перевел дух, заметил, что князь замолчал, и поздоровался.
- Доброе утро, - ответил князь, обрывая разговор с княгиней. - Пора и за стол.
Завтракали всегда просто, без слуг. Княгиня, как добрая хозяйка, сама раскладывала еду по тарелкам, разливала вино и кисель по кружкам.
В будние дни кашу ели из глиняных мисок, а питье наливали в деревянные кружки. Но сегодня на белоснежной скатерти, расшитой по краю зеленой листвой, стояла праздничная серебряная посуда.
Данила про себя удивленно присвистнул.
"Что же такое случилось?" - недоумевал он, садясь в кресло по правую руку от князя. Слева от отца села Дарья. Младших няня усадила, напротив, рядом с матерью.
Разговор за столом довольно долго не клеился.
Князь не выдержал долгого молчания. С громким стуком он поставил кубок на стол, откинулся на спинку кресла:
- Уезжай с детьми, Любава. Нечего судьбу испытывать. Я и сам не знаю - удержим ли мы Темных.
- Нельзя мне город оставлять, князь, - твёрдо сказала Любава. - Дарьюшка за младшими присмотрит, и Прасковья их не оставит.
Нянька, забытая всеми на лавке под окном, что-то пискнула.
- Княжича ты с собой заберешь...
У Данилы радостно затрепыхало сердце:
"С отцом! Воевать?! Да, с радостью!"
- Нельзя, чтобы город без княжеского присмотра осиротел, - закончила Любава, кашлянула, отпила глоток травяного настоя для укрепления здоровья:
- Слабые сердцем подумают - князь боится, раз всю семью вывозит. Почему мы своими семьями должны рисковать? Беспорядок в городе начнётся без нас. А Дарья с малышами пусть едут, их племянницы, небось, заждались уже.
- Я тоже хочу остаться, - подала голос, обычно молчаливая княжна. - Не боюсь я никаких Темных!
- Ну, хватит! - вспылил князь. В угол полетел согнутый пополам серебряный нож. - Любава, ты можешь остаться, да и не след в тягости в дорогу пускаться...
Княгиня погладила круглившийся живот:
- Сын будет...
- А ты, Дарья, - продолжал распоряжаться князь. - С младшими завтра утром в дорогу. Собирайтесь скоренько! Много вещей с собой не берите, поедете верхами.
- Ура-а-а!!! На лошадках поедем! - завопили младшие в голос. Надоели им скучные разговоры.
- А ну цыц, малявки! - князь стукнул кулаком по столу. - И чтобы не шалили по дороге!
Малышня притихла, но в глазах девчонок плясали огоньки. Дарья обреченно вздохнула - готовят очередное озорство.
- Данила!
Князь наконец-то вспомнил о сыне.
- Отец? - отозвался княжич, весь завтрак просидевший молча.
- Отправляйся к Владимиру Игнатьевичу. Ведуны из "Пещерной Сторожи" прислали свиток с донесениями о Гарвере и Лорезе. Почитай.
- Хорошо, отец, - ответил Данила.
- Сколько у тебя бойцов?
- Да с полсотни будет...
- Пока десятком обойдешься. Остальных заберет воевода. Нам разведчиков не хватает на Бесплодных холмах, чтобы следить за Темными.