Аннотация: (Фрисс, Кесса) О плавучих домах, водяном зеркале и горящих скалах.
Барабан смолк так внезапно, словно его вместе с крысой-барабанщиком уронили за борт, и следом заверещали те, кто на плотах удержался, загомонили трещотки, и их отчаянный грохот едва не заглушил треск столкнувшихся брёвен. Два каравана плотов повисли друг на друге, сцепившись чем попало, и стремительное течение поволокло их обратно к порту. Тот, что плыл по южной стороне, отмалчивался, - ему туда и нужно было, и его люди и крысы без лишних воплей отталкивали ненужных "попутчиков". С северных плотов неслись гневные вопли, треск и взвизги сигнальных рожков. Течение медленно, но верно утягивало только что отплывших путников к гавани Мвенге.
"Я этого не видел," - Фриссгейн, закрыв глаза, растянулся во весь рост на тюках с сеном и представил себе, что лежит на берегу Великой Реки, на гигантской коряге-причале у бывшей пещеры Фирлисов, и слушает, как на каменном островке бранятся куванцы, а на стремнине играют Речные Драконы.
Ледяная рука дотронулась до его лба, прервав приятные видения. Нецис сидел рядом, немигающим взглядом следил за плотовщиками и время от времени тыкал в брёвна шестом, увеличивая промежуток между их плотом и теми, что по течению плыли навстречу. Фрисс недовольно покосился на него, Некромант усмехнулся.
- Их река - пусть плывут, как знают, - поморщился Речник, опускаясь обратно на тюки. - Не мне учить их.
- Ты очень суров с ними, Фрисс, - прошептал Нецис, скрывая ухмылку. - Не всем быть повелителями течений... да и русло тут слишком узкое.
- Оно тут не вчера появилось, - пробормотал Фрисс и махнул рукой, выуживая из кармана сушёную микрину. - Ты бы лёг, Нецис, полдень скоро.
Флона переступила с лапы на лапу и откусила пучок листьев от ближайшей ветки, попутно смахнув с себя верёвки, наброшенные на шипы панциря. Видно, и она, посмотрев на местных плотовщиков, решила, что в случае крушения быстрее спасётся вплавь...
После первого полудня дело пошло на лад - встречные караваны больше не попадались, рыбацкие плоты и лодчонки прятались в прибрежных заводях, пропуская вереницу тяжёлых "кораблей" Мвенге. Колдовское течение послушно легло под брёвна и потянуло плоты за собой, против хода стремительной речушки Фадхи. Фрисс сел на краю, свесив ноги в воду, и вылил на голову пару пригоршней холодной влаги. Эта речонка поднималась из какой-то тёмной ледяной глубины - даже южное солнце не могло прогреть её более чем на пол-ладони от поверхности, а внизу, в красновато-бурой глубине, струился жидкий лёд.
- Нецис, ты привыкаешь понемногу к рекам? - спросил Речник, глядя в воду. Ему было не по себе со вчерашней ночи - неприятно ныло в груди, постоянно хотелось схватиться за оружие и кинуться, не зная куда... Фрисс свалил бы это на дурные сны, но в последние ночи он ничего не видел - чёрная вода разливалась под закрытыми веками и отступала к утру...
- Та-а? - удивлённо отозвался Некромант со спины Двухвостки. - О чём ты, Фрисс?
Речник увидел в его руках перо и знакомую книжицу, окованную нэйнской сталью. В тени деревьев, склонившихся над руслом Фадхи, её листы казались тёмными, почти чёрными, и Нецис недовольно щурился, разбирая мерцающие тонкие знаки. Его левая ладонь лежала на странице, то упираясь пальцами в тёмный лист, то прижимаясь к нему. Она была затянута в перчатку из тёмно-красного полосатого меха, и этот мех чем-то не нравился книге - она бросала холодные белые искры, и знаки то и дело расплывались.
- Та-а, илкор ан Сарк... Видят боги, в эти дни жители Туманов выражаются особенно невнятно, - поморщился Некромант, вывел несколько слов на листе и захлопнул книгу. Воздух с тихим шелестом поглотил её, ветер, едва заметно пахнущий тленом, пронёсся над плотами, и крысы удивлённо завертели головами.
- Я спросил - ты привык уже к рекам, не боишься текучей воды? - Речник забрался на панцирь и сел рядом. - Мы тут немало походили водными дорогами. Теперь тебе легче будет прижиться на Великой Реке.
- Опять ты за своё, Фрисс, - покачал головой колдун. - Это не смешно уже.
- И я не смеюсь, - нахмурился Речник. - Спокойный дом на мирной земле - ты его заслужил, и я тебе его найду. Король Астанен не будет против. Если поселишься в его Замке - хорошо, но я был бы рад иногда видеть тебя в своей пещере, да и родичи Кессы понемногу к тебе привыкнут. Вот думаю, где найти тебе удобный полигон...
Некромант смерил его долгим подозрительным взглядом и пожал плечами.
- Я не хотел бы навести на тебя беду, Фрисс. Если я поселюсь в твоей пещере, мы все едва ли доживём до первой весны. Орден Изумруда, илкор ан Сарк... Впрочем, оставим это. Весна, так или иначе, наступит не для нас.
Он замолчал. Молчал и Фрисс, судорожно подбирая слова, но ничего внятного не придумал и невесело усмехнулся.
- О чём ты спрашиваешь тварей из Туманов? Они знают, как задержать солнце на небе? Или, может, видели, где растёт чёрная трава?
- Я знаю, где растёт чёрная трава, - пробормотал, хмурясь, Нецис, - там она есть наверняка, а если нет, то нет нигде в этом мире... но да хранят нас боги живых и мёртвых от этой местности. Жители Туманов сейчас неразговорчивы, Фрисс. Я спрашивал их о не столь сложных вещах, но не дождался внятного ответа. Попробую ещё раз ближе к ночи...
Он кончиком ножа подцепил с плота пупырчатую белесую лепёшку - ползучий гриб, не замеченный ни плотовщиками, ни Фриссом, втихомолку вгрызался в тростниковые брёвна и успел проесть неглубокую вмятину. Нецис засунул его в большую фляжку - там в кислейшей местной приправе "тзики" плавал уже не один десяток грибов вперемешку с толстыми белыми многоножками, незрелой чинпой и большими головастиками. Речник в эту фляжку старался не заглядывать и надеялся, что Нецис, когда жуткая снедь дозреет, не захочет угостить его.
- Бездна! С веток они, что ли, падают?! - Фрисс пинком отправил второй гриб в реку и тщательно вытер сапог. - Хвала всем богам, что в Пурпурном Лесу этой дряни нет!
Он осёкся и задумчиво почесал за ухом. В жарких юго-восточных болотах предостаточно было всяких мхов и грибов - и Фрисс смутно припоминал, что видел скользкие пупырчатые лепёшки под корнями деревьев и даже поскользнулся на одном таком, неосторожно сойдя на обочину древней дороги. Но вот ни о каких спорах, въедающихся в кожу и пожирающих людей изнутри, он в Пурпурном Лесу не слышал. Слышал о болотной гнили и водяном море, видел множество опасных и мерзких тварей, но ползучие грибы... Речник недоумённо пожал плечами.
- Та-а, си-меннэль, - покачал головой Нецис - его мысли двигались той же тропой. - Не совсем так, Фрисс. В Пурпурном Лесу множество ползучих грибов. Но никогда никто не видел там, чтобы они собирались в спороносные мешки. Знаю, что они расползаются в стороны, если разрезать их надвое, видел, как они вытягиваются в длину и делятся пополам, как закапываются в мох, когда в лес приходит засуха...
"Река моя Праматерь, сколько же в нашем мире гадостных созданий," - покачал головой Фрисс. "Полезно о них знать - но не хотел бы я стать тем, кто изучает их!"
- Верно, Нерси знают что-то о грибах, - пожал он плечами, радуясь про себя, что Нецис не упрекает его за "лепёшку", выкинутую в реку. - Они умеют чистить соль от сапфирового яда, наверное, со спорами ползучек они тоже что-то делают.
- Та-а, ассинхи, - пробормотал Некромант, вылавливая из воздуха потрёпанную книжицу и перелистывая разномастные страницы. - Воду пережечь проще, Фрисс. Процедить сквозь сито ветер куда сложнее. Я совсем не алхимик, и о растениях знаю немного, - но что-то из растущего в Пурпурном Лесу не прижилось в Великом, - и оно-то и не даёт ползучим грибам засыпать все джунгли спорами. Какой-то яд, безвредный для животных, но опасный для слизи... Та-а... любопытный вопрос, Фрисс. Я подумаю об этом, пока наш путь спокоен, и ничего не случается...
Речник посмотрел на него с опаской и на всякий случай отодвинулся.
- Полезное, должно быть, это было растение, - пробормотал он. - Полезные штуки редко приживаются.
Он вздохнул, вспомнив, как посадил той осенью на обрыве над пещерой земляной клубень. Никаких следов посаженного он весной не нашёл - как не нашли их и жрецы из Храма Девяти Богов, которые посадили остальные клубни невдалеке от Замка Астанена. Келвесиенен сказал тогда, пожав плечами, что это - на его памяти - восемнадцатая попытка вырастить ти-науанские земляные клубни на берегах Реки, и остальные семнадцать закончились так же.
Колдовское течение подгоняло плоты, но быстро выдыхалось, противясь быстрому бурному потоку. Устали и гребцы, как ни часто они сменялись. Караван пристал к берегу задолго до темноты, и когда над Фадхой разгорелся закат, плотовщики уже потушили костры и завернулись в спальные коконы, готовясь ко сну. Караульные, цепочкой выстроившись вдоль лагеря, негромко пересвистывались и указывали лапами на тени среди ветвей. Квэнгины выбирались из дупел, расправляя крылья, и негромко шипели, и Призыватели, опасливо глядя на них, подбрасывали на ладонях сгустки белого пламени. Неизвестные Фриссу травы были брошены на догорающие угли, странный запах витал над лагерем, и Речник подозревал, что эти травы сожгли не ради аромата - было в них что-то магическое.
Сам Фрисс наколдовался сегодня на два дня вперёд, но усталости не чувствовал. Чистая вода под ногами придавала сил - не будь она такой холодной, Речник искупался бы перед сном, но лезть после дневной жары, плавящей тело, в ледяные ключи он опасался. Алсаг давно задремал, и Флона, прикрыв глаза, лениво дожёвывала пучок тростника. Фрисс посмотрел на реку, решил, что сегодня купаться не будет, перевернулся набок и потянулся за спальным коконом, но тут же вздрогнул и очнулся от дрёмы, - Нециса на плоту не было. Несколько секунд назад он ещё сидел на панцире, чертил знаки на обрывке коры, а сейчас Речник видел только серую тень среди лиан и прибрежных кустов.
- Нецис! - Фрисс окликнул его вполголоса - не хотел, чтобы на шум сбежались все крысы из лагеря. Некромант обернулся, жестом подзывая к себе Речника. Здесь в ветвях было немало прорех, багровые закатные лучи тянулись к земле окровавленными копьями, бросая блики на листву и отражаясь в бесчисленных лужицах. Трудно было понять, где кончается река и начинается сухой берег, - вода размыла хлипкую болотную почву и добавила к своим владениям много топких лужаек.
- Тш-ш, - глаза Нециса неярко сверкнули. - Слышишь, Фрисс?
Он кивнул на прогалину в двадцати шагах от Речника - там худосочные бледные папоротники никли к земле, на корнях пророс белесый мох, и блестели широкие полосы слизи. Фрисс удивлённо мигнул и хотел спросить, что же такого странного увидел тут Нецис, как из папоротников, покачиваясь, поднялся болотный огонёк и повис над кустами. Что-то сухо щёлкнуло, и листья задрожали. Речник выхватил меч и выставил вперёд кулак с серебряным кольцом, - теперь и он видел зеленоватые искры Квайи среди корней.
Он не стал ждать, пока Нецис достанет нож. Огненный меч рассёк тощие стебли, кипящий сладковатый сок разбрызгался по земле, листья отлетели в сторону, открывая маленький пятачок лысой земли и ворох почерневших костей, вросших в красноватую почву, на нём. Два обломка, соединённые в подобие сустава, приподнялись и выгнулись с громким треском - и бессильно рухнули. Спустя секунду дёрнулась, раскачиваясь из стороны в сторону, ещё одна кость - и так же упала, не сдвинувшись и на волос. Фриссгейн посмотрел на обломки, озадаченно мигая, и убрал меч в ножны. То, что покоилось тут, не было опасным - ни сейчас, ни две тысячи лет назад.
Разнообразные кости, человечьи и звериные, лежали длинной оплывшей грудой, и корни, пронизавшие землю вокруг них, опасливо их огибали. Из красноватой голой земли выступали желтовато-чёрные остовы огромных крыльев, по цепочкам черепов, обращённых глазницами к лесу, ещё можно было угадать борта, нос, корму... Большой костяной корабль - полсотни шагов в длину - раскололся на несколько частей в падении и превратился в бесформенный ворох обломков, но Квайя, пропитавшая его, не позволила ему вовсе истлеть за двадцать веков.
- Вот это тхэйга была... - прошёптал Речник, тронув палочкой вросший в землю череп. В одной из глазниц ещё мерцал зелёным огнём осколок мориона.
- Грузовой корабль, должно быть, - Нецис сел на корточки, без страха закапываясь в обломки по локоть. - Та-а, синхи... Всё истлело, Фрисс, всё стало землёй.
Речник, отвернувшись, посмотрел на небо. Закат разлился уже от горизонта до горизонта, и среди багряных и золотых высверков не было ни искры зелени и серебра. "Похоже, отныне мы будем жить под солнцем Тлаканты," - вспомнив кровавое небо над городом воюющих призраков, Речник поёжился.
- Та! - вскрикнул Некромант. Кости захрустели. Фрисс вздрогнул, всем телом повернулся к кораблю и сжал рукояти мечей. "Что ещё?!"
- Посмотри сюда, Фрисс, - тихо сказал Нецис, разгребая обломки. - Только осторожно. Ничего не трогай...
Под чёрно-жёлтым слоем слежавшихся костей была вовсе не земля - там обнаружился странный решётчатый покров, сильно попорченный гнилью и разваливающийся от прикосновения. Кости, пропитанные Квайей, обошли стороной и насекомые, и плесень, и слизистые твари, но то, что было внизу, они сочли съедобным - и множество пупырчатых лепёшек ползало по сырой "земле", нигде не задерживаясь надолго. Что-то беспокоило их - они, едва ощупав усиками один участок, переползали к другому, сталкивались и лезли друг на друга, медленно, но верно собираясь к бугорку среди костей - драконьему черепу, присыпанному трухой. Постепенно холмик тонул в белесой жиже, её куски копошились, меняя форму, и как будто пытались слипнуться в один огромный ком.
- Бездна! - Речник, вспомнив такой же ком на развалинах Хлимгуойны, вскинул руку - но молния не сорвалась с его ладони. Нецис повис на нём, и заклинание ушло обратно в кровь, заставив Фрисса зашипеть от боли.
- Ты что?! - он отбросил Некроманта в сторону и посмотрел туда, где должен был остаться высохший спороносный мешок, большой и смертельно опасный.
Куча грибов так и копошилась, выпуская усики, будто и не собиралась слипаться и развеивать споры по ветру. Часть их уже забыла о слиянии и уползла есть папоротник, часть зарылась в землю, несколько грибов лежали среди костей, вытягиваясь в разные стороны, и явно намеревались разделиться на части. Речник облегчённо вздохнул и виновато покосился на мага. Нецис сидел на земле, потирая ушибленное предплечье, и рассматривал обломок гнилой "решётки".
- Та-а, си-меннэль, - пробормотал он. - Твоё отношение к ползучим грибам, Фрисс, не вполне оправданно. Ещё ни один из них не кинулся на человека, чтобы отъесть ему голову.
- Да, они только запускают щупальца под кожу, - Речника передёрнуло. - И приходится выжигать их раскалённым стеклом. Нецис, ты встать можешь? Верно, я не рассчитал силы...
- Мелочи, Фрисс, - отмахнулся Некромант, поднимаясь на ноги и тыкая палочкой в гриб, почти разделившийся пополам. - Очень интересно... По-видимому, Фрисс, что-то здесь мешает им образовать спороносный мешок. Так же, как в Пурпурном Лесу. Интересно, из чего была сделана эта прослойка под палубой...
За спиной Речника зашелестели папоротникию
- Камса! - белая крыса выскочила на поляну, едва не наступив на кость, увидела, что под её лапами, взлетела на три локтя вверх, перевернулась в воздухе и умчалась обратно. - Камса! Камса!
- Вайнег вас дери, - пробормотал Фрисс, тряся головой - от визга у него заложило уши. Из лагеря доносился тревожный перестук барабанов, к остаткам корабля пробирались караульные с факелами и стреляющими трубками. Нецис, сунув пригоршню трухи в карман, выпрямился и пошёл им навстречу.
- Что случилось? Кто напал?..
Крыса-Призыватель - Речник не помнил её имени, но точно знал, что она из Умма Ксази - уже третий раз обходила его по кругу с курильницей наперевес, нараспев читая очистительные молитвы. Завершив третий круг, она ловко выплеснула ему в лицо воду, слегка сдобренную благовонным маслом.
- Хэ! Это уже лишнее, - поморщился Фрисс, вытирая глаза. - Мы достаточно чистые, уважаемый Ксази. Хватит очищать нас.
- О боги! - крыса взмахнула хвостом и курильницей. - Вы стояли рядом с омерзительнейшей мзогой, трогали её, - конечно, вам нужно большое очищение! Твой наставник очень неосторожен. Зачем было лезть к ней?!
Фрисс покосился на Некроманта. Колдуну уже не было дела до крысиных суеверий - он спал, растянувшись поверх плетёного кокона, и даже холодные брызги его не разбудили. Суматоха в лагере понемногу стихала, и самые любопытные уже устали бродить вокруг плота чужаков и ушли к своим кострам. Над Фадхой давным-давно сомкнулся мрак - сегодня было мало лун, и их свет тонул в листве. Оглядываясь на берег, Фрисс видел смутный отблеск холодной зелени, - корабль лежал там, разбитый, сгнивший и совершенно бесполезный.
- Водяной Стрелок!
Речник вздрогнул - он не заметил, как один из Призывателей забрался на панцирь Двухвостки. Нецис и подавно ничего не замечал - он возился со склянками, записывал что-то в дневник, за ним, насторожив уши, следил Алсаг. Рядом с головой Двухвостки - существо мирно дремало - остался один Фрисс... и здоровенная белая крыса с жёлтыми перьями в шерсти.
- Зачем твой наставник трогал ту мзогу в лесу? - спросила она, сверкая любопытными глазами. - Это очень мерзкая вещь, грязная и опасная. Чему он учил тебя?
- Кости как кости, - пожал плечами Речник. - Мы смотрели, как размножаются ползучие грибы. Странные твари... Ты знаешь, как они плодятся? Тут кто-нибудь изучал их, пытался их вывести?
- Хийо-хийоле, - шевельнула хвостом крыса. - Каким странным вещам учит тебя наставник. Ползучие грибы... Зачем на них смотреть? Если они растут на коже, надо выжигать их, и быстро. А если растут на земле - собирать и класть в чан с тзики. А если они уже готовы, их надо есть. Изучают мудрые вещи - чародейство, опасные древние камни, тайные ходы под землёй. Зелья. А это просто ползучие грибы. Вы, коатеки, всё-таки очень странные!
...Тёмная гладь обманчиво спокойного озера уже видна была в просвете "ворот" - между толстыми стволами Арлакса, погрузившего два разделённых пучка корней в воду, да так и замершего над рекой. Пурпурная пена клубилась у выступающих из воды коряг, за плеском и гулом стремительного потока Фрисс едва мог расслышать собственный голос - но рёв сигнального рога перекрывал шум реки. Рёв доносился сверху - на ветке Арлакса сидели рядком белые крысы, с любопытством косились на проплывающих и раздували мехи причудливой ревущей трубы. Фрисс рассмотрел бы это устройство повнимательнее, но листья его закрывали - ветки низко наклонялись над рекой.
- Камса! - крикнул, подпрыгнув, Призыватель на соседнем плоту и скинул с крюка трос, соединяющий его "корабль" с "кораблём" Речника. Плоты закачались на волнах - сейчас их удерживали на месте только верёвки, наброшенные на прибрежные деревца.
- Камса! - отозвался Речник, сматывая канат. Нецис, не выпуская из рук шеста, стоял у воды и глядел на красную пену.
- Сквозь горловину Фадхи пойдём поодиночке, - объявил, легко перекричав шум воды и рёв с веток, предводитель крыс. - Каждый, кто пройдёт, пусть встанет у правого берега. Да хранит нас Укухласи!
Нецис бросил в воду обрывок листа и следил за ним взглядом, пока зелёный клочок не скрылся в очередном водовороте. Фрисс потыкал шестом в дно - палка упёрлась в твёрдое, погрузившись всего на два локтя.
- Засуха, - пробормотал он, сочувственно глядя на реку. - Не бойся. Мы вернём лесу дожди, а тебе - воду.
- Та-а... Это небезопасно, Фрисс, - нахмурился Некромант, глядя на узкую горловину. Сквозь неё, цепляясь за корни и побеги, продирался уже второй из плотов каравана. Им едва хватало воды, чтобы не ползти брюхом по донным камням...
- Это река, Нецис. Она нас не тронет, - усмехнулся Речник, отвязывая последний канат. - Ал-лииши - и Кетт нам в помощь!
Колдовское течение, как огромная рыба, подхватило плот на спину - и Фрисс, оттолкнувшись шестом от опасной коряги, тихо засмеялся. Десять таких бурных рек он предпочёл бы одному мёртвому городу - и как было бы хорошо, если бы то, что он здесь ищет, пряталось бы не в жутких развалинах, а в чистой воде...
Когда горловина Фадхи осталась позади, и шум воды притих, а плотовщики, с опаской поглядывая на Фрисса, бросили ему причальные канаты, Речник обернулся на странный стук - и увидел над "воротами" озера прикрученные к ветвям платформы. С них свисали толстые тросы и верёвочные лестницы, а наверху, за оградами, лежали пробитые лодки и обломки плотов. Люди и крысы склонились над ними, вколачивая на место выбитые доски и связывая вместе тростниковые брёвна. Те, у кого не было работы, задумчиво смотрели вниз, на чудом уцелевший караван.
- Хвала Укухласи! - крикнул южанин с платформы. - Как вы разминулись с Фадхой? Если что-то нужно чинить - идите к подъёмнику, мы поможем!
- Хвала! - нестройно откликнулись Призыватели.
- Излишнее беспокойство - мы прошли горловину целыми, - вежливо шевельнул усами предводитель. На ветках разочарованно вздохнули.
- Тихих вод под днищем! - пожелали с ветвей. Нецис пожал плечами, сел на панцирь Двухвостки и стал рассматривать ладонь, украсившуюся свежим волдырём. Фрисс тихо присвистнул.
- Нецис, ты бы осторожнее... - пробормотал он, растерянно оглядываясь по сторонам. Если забыть о платформах над водой, ничто не напоминало о городе Маагузи, к которому они плыли. Ничего похожего на город вокруг не было. Поодаль от реки на воде покачивались разрозненные, разбросанные по всему озерцу плоты. Хижины на них больше похожи были на перевёрнутые корзины, растрёпанные и разлохмаченные, или на вороньи гнёзда. На середине озера Речник увидел скопление плотов - десятка два были связаны попарно и соединены мостиками. Такое же скопление виднелось вдалеке, у самого берега. Крохотные лодчонки скользили в тени деревьев, волоча за собой едва заметные в тёмной воде сети - а может, к ним просто прицепились пучки водорослей...
- Где же город-то? - прошептал Речник, усаживаясь рядом с Некромантом. Его плот неспешно плыл вслед за караваном, дно ушло вниз, и шест больше до него не дотягивался.
- Та-а... как я понимаю, мы уже в Маагузи, - покачал головой Нецис, указывая на разбросанные повсюду плоты и лодочки. - Это всё - Маагузи.
- Река моя Праматерь, - нахмурился Фрисс. - И это город?!
На переднем плоту застучал барабан, и гребцы подняли вёсла из воды.
- Хвала Укухласи! - крикнул предводитель южанке, выглянувшей из ближней хижины. - Далеко ли дом уважаемого Атанчи?
- Странники с высокого дерева? - хмыкнула та. - "Шинакуту" плавает нынче у восточного берега. У почтенного Атанчи много дел. Не знаю, пустит он вас или нет...
- Ни к чему о том беспокоиться, - шевельнул хвостом Призыватель. Барабан застучал громко, призывно, крысы, переглядываясь, привстали на цыпочки, - у восточного берега, чуть в стороне от плотной стены тростника, покачивался на волнах зеленовато-бурый дом. Что-то в нём показалось Фриссу странным, он вгляделся в мутную воду и охнул - из торцов того, что Речник счёл плотом, прорастали широкие перепончатые плавники. Живой дом шевельнул ими ещё раз и выровнялся, замер на воде. Блики скользили по его стенам, причудливые пятна темнели на покатых "боках", на свисающем над водой навесе, и что-то пёстрое лениво ползало по его опорам. Пологий, без ступенек, спуск уходил с невысокого крыльца прямо в озеро, и первый из плотов ткнулся в него. Остальные выстроились вдоль стен, и плотовщики накинули канаты на выступающие из брёвен крючья. Фрисс осторожно потрогал стену пальцем - что-то шевельнулось под его рукой.
- Шшшссс, - прошелестело над головой, и Речник отдёрнул руку и спрятал за спину. Сверху, обвиваясь вокруг потемневших от вечной сырости столбов, на него смотрели толстые пятнистые змеи - а рядом с ними стоял, бесстрастно взирая на гостей, зелёный менн.
Зелёнью отливала не только чешуя - казалось, даже кожа существа покрыта зеленцой, и тина проросла сквозь длинную кожаную куртку. В толстой косе менна виднелись маленькие яркие пёрышки - и больше никаких украшений на нём не было, не было и узоров на пожжённой чем-то едким куртке. Менн подполз к спуску и остановился, свернув в кольцо чешуйчатый хвост.
- Почтенный Фагизи Токатарри передаёт тебе привет, уважаемый Атанча Токалига, - предводитель крыс сошёл с плота и учтиво поклонился. - Мы привезли тебе благодарность и дары - и мы надеемся, что ты одаришь нас в ответ. В норах Вафагизи ждут зелий, изготовленных тобой, ждут стрельного яда, притирок и целебных мазей. Взгляни на наши дары, уважаемый Атанча.
Он подал знак южанам-плотовщикам, и они сошли на полузатопленное крыльцо, неся на руках длинный тростниковый ларец. Сам предводитель взял в лапы две закупоренные фляги.
- Плоды Мфенеси были хорошо выдержанны в самом тёмном дупле, - сказал, приоткрыв ларец, Призыватель. - Они здесь, можешь попробовать их.
- Шшсс, - кивнул менн, покачиваясь на хвосте. Бесшумными тенями из-за его спины вышли двое норцев, заглянули в ларец, передали змеечеловеку комок желтоватого теста, попробовали по кусочку сами. Менн пожевал размякший, превратившийся в тягучую массу плод и кивнул. Ларец унесли в дом. Живой плот зашевелил плавниками, Фрисс услышал тихий плеск.
- Мы собрали для тебя глаза крылатых теней, - крыса протянула менну одну из фляг. - Двенадцать, полный сосуд. Их хранили в темноте.
- Очень хорошо, - впервые проронил слово менн, одним глазом заглядывая в фляжку. - Большая охота была удачной во всех норах Мвенге?
- Очень удачной, - кивнул Призыватель. - Мы привезли тебе печень крылатой тени, как ты и просил.
- Хороший подарок, - бесстрастно отозвался менн. - То, что вы ждали получить, тоже готово. Подмастерья принесут вам еды, пока вы ждёте у своих плотов, а если хотите - поднимайтесь на палубу "Шинакуту". Здесь хватит места для всех гостей из Мвенге.
Крысы, переглянувшись, подобрали хвосты и осторожно попятились к плотам. Менн смотрел на них немигающим взглядом, лицо его оставалось спокойным, но кончик хвоста еле слышно потрескивал, и чешуя на нём топорщилась. Фрисс шагнул вперёд, невольно опуская руку на рукоять меча, Нецис придержал его за плечо.
- Мы не будем отнимать твоё время, уважаемый Атанча, - помотал головой предводитель крыс. - У тебя сегодня будут другие гости. Эти двое - мирные коатеки, воины и чародеи. Прими их, как подобает. Их плот, если ты позволишь, останется у борта "Шинакуту" на ночь. Мы же уплывём до заката. Почтенный Фагизи не будет доволен, если мы задержимся.
Ничего, кроме досады, не выражающий, взгляд менна скользнул по лицу и доспехам Фрисса. Негромко зашипев, существо постучало ногтями по столбу. Плавники живого дома, свернувшись, беззвучно ушли в глубину. Речник растерянно посмотрел на них, на свою руку, всё ещё протянутую к стене, и пожал плечами. "Он же не думал, что я обижу его корабль?.."
Менн взглянул в лицо Нецису, молча ожидающему, пока переговоры закончатся, - и качнулся на хвосте, отклоняясь назад.
- Хшшш!
- Ксатот ил ти"инх, хи-илфериэ та-Ниркейол, - склонил голову Некромант.
- Хшшша-а, - мотнул головой Атанча - так, что его коса хлестнула по столбу, потревожив толстую змею. - Кэ ил ти"инх ксатот, Илриэ та-Сарк. Ин лорэннул а илфериор а-Нээр"исиат, кэси...
Он вздохнул.
- Сегодня вы - мои гости. Печально, что вы, Призыватели, не можете остаться. Что же, вам принесут еду. Что же касается вас, о коатеки...
Тучи над Маагузи развеялись, пролившись дождём, так же внезапно, как и сомкнулись. Стремительный ливень ничуть не навредил живому кораблю - Фриссу казалось даже, что плот фыркает от удовольствия. Когда солнце снова заглянуло в просветы облаков, белые крысы, заполонившие террасу, разом вскочили и попрыгали на плоты, взволнованно перекрикиваясь.
- Хвала Укухла-а-аси! - дружно крикнули они на прощание. Пенный след тянулся за караваном - колдовское течение, сотворённое Фриссом, в этот раз получилось очень уж быстрым. Он с удивлением покосился на свою ладонь - синеватые блики скользили по ней.
- Флона - очень мирное существо, - Речник погладил Двухвостку по носу и высыпал перед ней ещё одну охапку рубленой листвы. - Ничего плохого не случится, если она здесь переночует.
- Ну-ну, - качнулся на хвосте менн, шурша чешуёй. - Не забывай присматривать за своим зверем, воин. Мои подмастерья здесь не для этого.
- Хорошо, - покладисто кивнул Речник. - Не бойся из-за Флоны, уважаемый Атанча.
Менн смерил его недовольным взглядом.
- Ты непохож на крысу, воин. Перестань за ними повторять. Моё имя - Атланкоатль. Жду тебя в обеденной зале - одного, без этого зверинца.
- Мрряф, - обиженно махнул хвостом Алсаг.
С верхнего этажа слышен был хруст тростниковых полов, шелест новеньких циновок и приглушённый голос Нециса - Некромант обнаружил за дверной завесой лабораторию и расспрашивал подмастерий о работе их мастера. Атланкоатль с тихим шипением ускользнул вверх по лестнице.
- Мррхрр, - невнятно пробормотал огромный кот, пристраивая голову на колени Речника. Его усы блестели, подбородок намок от мвенги, и Алсаг в полусне пытался вылизать его, но только вывесил язык. Фрисс украдкой почесал его за ухом.
- Шшш, - хвост неподвижного менна, казалось, живёт сам по себе - чешуя на нём шуршала и потрескивала, укладываясь то так, то эдак. - Да, ты прав, Нецис. Во времена Нээр"иси ползучих грибов было очень мало. Эти ежегодные поветрия, возня с прижиганиями, омерзительная болезнь... О таком тогда не слышали. Когда я вылупился из яйца, Нээр"иси давно уже ушли отсюда, но мать любила вспоминать те времена. Ей не слишком нравилось то, что вышло из этой страны...
- Вас не преследовали за такие разговоры? - негромко спросил Речник. - Не пытались убить, как коатеков?
- Шшшш, - Атланкоатль недовольно покосился на него. - Отчего-то зелья, которые мы готовим, для диких норси важнее их гордости, важнее соблюдения обычаев. Можешь не опасаться, воин. Так что вы нашли на разрушенном корабле, Нецис? Эта чёрная труха, о которой ты рассказывал... Что ты думаешь о её природе?
- Что бы это ни было, оно перепрело и практически сгнило, - покачал головой Некромант. - Я мог бы предположить, что это пурпурный холг - его ветвями могли проложить палубу и борта, иногда Нерси так делают. Я взял немного этого вещества с собой. Может быть, твой взгляд распознает его вернее, чем мой.
- Так-так... Это очень хорошо, очень полезно для исследования, - качнулся на хвосте менн. - Наверное, я не буду сейчас выпроваживать подмастерий, они пригодятся нам. Говоришшшь, ты хотел бы занять мою лабораторию на вечер?
- Было бы неплохо, - кивнул Некромант. - Такие исследования трудно вести на плоту. Буду благодарен, если ты, Атланкоатль, покажешь мне оборудование "Шинакуту". Мои запасы очень скудны.
- Приятно встретить просвещённого алхимика в этих диких краях, - довольно сощурился менн. - Моя лаборатория, если её можно так назвать... очень непросто здесь добыть оборудование сложнее грубо слепленного горшка... открыта для тебя в любое время. И я, если позволишшшь, составлю тебе компанию. Предмет твоих изысканий странен, но наводит на размышления... и на воспоминания. Нээр"иси, несомненно, чем-то сдерживали распространение ползучей плесени. Если мы докопаемся до их секрета - это будет достойное деяние.
"Кажется, они столковались," - едва заметно усмехнулся Речник и прикрыл рот ладонью, чтобы скрыть зевок. Нецис тронул его за руку.
- Ты очевидно устал, Фрисс. Ни к чему тебе сидеть тут и слушать неинтересный разговор. Иди в комнату и хорошо выспись. Небо затянуто облаками - думаю, кошмары не будут тебя донимать.
- В комнатах плотные завесы на каждом окне, - сказал менн и нетерпеливо оглянулся на вход в лабораторию.
- Я пойду, - поспешно кивнул Речник - он засыпал уже, и даже выяснять, что там, за дверной завесой, ему было лень. - Нецис - очень хороший алхимик, но смотри, чтобы он ничего не взорвал тут.
- О Менниайксэ! - чешуя менна встопорщилась. - Странное у твоего ученика, Нецис, отношение к алхимии. Есть для него основания?
- Ни малейших, - недовольно буркнул Некромант, выразительно глядя на Речника. Тот быстро юркнул за циновку, усмехнулся и с блаженной улыбкой растянулся на ложе. Алсаг, пошатываясь, добрался до него и устроился под боком. Фрисс приоткрыл глаза, но согнать кота не успел - сон накрыл его с головой, как штормовая волна.
Когда Речник снова открыл глаза, ему показалось, что он проспал рассвет. В щель между окном и циновкой-завесой сочились яркие белые лучи. Тихие голоса, шелест и поскрипывание доносились снизу, из-под тростникового пола.
- Здесь, в болотах, предостаточно плесени для испытаний, - говорил Атланкоатль. - Темнота не мешает ей плодиться - и не помешает нам проследить за ней.
- Разумеется, - отвечал ему Нецис, и в голосе Некроманта не было ни намёка на усталость или сонливость, будто он не убил всю ночь на странные опыты. - Лодка - очень шумное и громоздкое сооружение. Нам хватит собственных крыльев. Ты, должно быть, изучал основную трансформацию Нерси?
- Не довелось, - к шелесту чешуи добавился плеск - плавучий дом медленно разворачивался, шевеля плавниками. - Недурно было бы выбраться из этих болот в более просвещённые земли, но едва ли это мне когда-нибудь удастся. Крылья? Звучит странно, но интересно. Так рассказы о летучих мышах, превращающихся в людей, - не вполне легенда?
Речник протёр глаза, осторожно поднялся с ложа и приоткрыл окно. Небо над озером и вода под стеной были одинаково тёмными. Фрисс видел яркое светящееся пятнышко высоко над деревьями - луна Аталис повисла над краем крыши, неторопливо сползая к западу.
"Одна луна, а полыхает, как все семь," - покачал головой Речник, с сожалением оглядываясь на покинутую постель. На ней уже растянулся, раскинув в стороны лапы, Алсаг. Теперь придётся его сталкивать...
"Странно, что под таким сиянием никакой дряни не приснилось," - подумал Фрисс, глядя в мерцающую воду. Волны отражали лунный свет, блики играли на тёмных стенах. Голоса внизу стихли, успокоился и живой дом. Только плеск волн нарушал теперь тишину. Ничего странного не происходило - и всё же Речнику было не по себе.
Он выглянул за дверь - обеденная зала была пуста и погружена во мрак, тонкие полосы света тянулись из-под дверных завес и замирали на её пороге. Речник сделал ещё несколько шагов по тихо поскрипывающему и проседающему под ногами полу, откинул плетёную завесу и остановился, с опаской глядя на многочисленные склянки, плошки, ларцы и горшки, на таинственно мерцающие горелки и каменную чашу, источающую белесый дым. Алхимики ушли в спешке, не задёрнув шторки, закрывающие множество полок с реагентами, и всё, что было на низеньком шестиногом столе, осталось на прежнем месте, у всех на виду. Речник скользнул взглядом по содержимому склянок - в полумраке он мало что видел, но и при свете дня не взялся бы всё распознать.
"Дымит что-то," - он недовольно покосился на стену, окутанную белым туманом. "Зря не потушили, так до пожара недалеко."
Странная мерцающая дымка ничем не пахла и была холодной - Речник просунул руку сквозь неё и ничего не почувствовал. Отогнав клубы тумана к окну, он присел на корточки и заглянул в дымящуюся чашу.
Она вырастала из стены - каменная, округлая, поддерживаемая извивающимся телом змеи. Змеиный хвост уходил в пол, изгиб туловища чуть ниже шеи - выходил из плетёной стены. Каменная змея склонила голову над чашей, и её зеркальные глаза тускло блестели, отражая лунный свет. Речник вздрогнул.
- Зеркало Вимласота! - он не заметил, как сказал это вслух. Тонкая плёнка жидкости поблескивала на дне чаши, и смутные тени мелькали в ней. Фрисс медленно потянулся к змеиным глазам, накрывая стекляшки ладонью.
- Покажи мне Реку, - прошептал он.
Камень обжёг его руку холодом. Жидкость на дне чаши чуть поднялась к краям и застыла, подёргиваясь по краям чёрным ледком. Из глубины сквозь тёмную муть проступили очертания пологого холма. Обрубки соломин торчали на его склонах, жёлтая трава обвивала их, корчась и чернея от жара, а на вершине медленно разгорался огромный костёр. Люди, не боясь обжечься, стояли рядом, горячий ветер трепал их плащи. Четверо Речников в красной броне, чародей в мантии из белого меха, тень в сером балахоне... Сердце Фрисса на миг замерло.
Теперь он видел и ладью на вершине холма - старую деревянную лодку с резным носом, одну из тех, на которых жители Острова Аста переправлялись с берега на берег и перевозили почётных гостей. Её борта почернели от земляного масла, белые лепестки Хумы прилипли к ним. Тот, кто лежал на дне ладьи, был щедро усыпан ими, хотя Хума давно уже отцвела, - для него постелили свежий лист Высокого Дуба, желудёвая чаша стояла на его груди, и в ней плавали лепестки. Сквозь плёнку земляного масла и белоснежную россыпь цветков едва проглядывала красноватая речная броня без пластин и украшений, - лёгкая походная одежда, такую выдавали Речникам на первом году службы...
Пламя уже разгоралось, промасленные борта лодки дымились и готовы были вспыхнуть, и люди отступили вниз по склону. Дым тянулся над изуродованным лицом мертвеца, - глубокая рана пролегла по нему от скулы до скулы, подбородок вовсе прикрыли цветами. Речник заглянул в открытые неподвижные глаза и резко выдохнул. В погребальной ладье лежал, растерянно глядя в небо, Астанен - Король Великой Реки.
- Бездна... - прошептал Фрисс, сжимая кулаки так, что пальцы онемели. Сердце колотилось где-то в горле, мешая вдохнуть. Он смотрел, не мигая, на бледное лицо и на дым, заволакивающий водную гладь. Волосы мертвеца вспыхнули, мигом разлетелись пеплом, красная броня почернела от жара и задымилась, ещё мгновение - и пламя встало над телом, раскалённый ветер, пропахший земляным маслом и горелой плотью, ударил Речнику в лицо. Он отшатнулся, хватая ртом воздух. Помутневшая вода на дне каменной чаши тускло блестела, не отражая ничего.
- Да что же это... как это могло... - не договорив, Речник стиснул зубы и ударил по зеркальным глазам змеи.
- Покажи ещё!
Едкий запах извести коснулся его ноздрей - запах, смешанный со смрадом горящих костей, и Фрисс прикрыл лицо ладонью, вглядываясь в белый дым под водной гладью. Дымящийся откос с чёрными провалами пещер медленно выплывал из тумана. На белых камнях, припорошенных пеплом, лежали догорающие корабли, воздушные шары над ними бессильно трепыхались, разрываясь и оседая обугленными лоскутами на потрескавшийся камень. Огромная коряга, обгоревшая дочерна, ещё вспыхивала - пламя вырывалось из трещин, рассекающих бревно на множество частей. Повсюду на берегу лежали неподвижные тёмные груды - обугленные кучки не то ветвей, не то тряпок...
- Бездна... - простонал Речник, двумя руками вцепившись в края чаши и нависая над ней. Внизу, за тонкой плёнкой воды, догорал Фейр. Из-под пепла, грудами сваленного на берегу, проступали почерневшие кости. Бесполезные копья, прогоревшие до стеклянных наконечников, торчали, косо воткнувшись в обрыв, и хлопья пепла сыпались с них. Белый дым стал гуще - теперь Фрисс мог только различать шевелящиеся силуэты в красном и золотом. Один из них пинком отбросил почерневший череп и вскинул над головой что-то ярко-жёлтое, полыхающее так, что Речник не выдержал и зажмурился.
Когда он, мотая головой и тихо подвывая сквозь стиснутые зубы, открыл глаза, видение сгинуло. Дно чаши почти уже высохло, глаза змеи покрылись тёмной коркой - Речник, сам не заметив, разодрал себе ладонь о каменную чешую и заляпал зеркальца кровью.
- Фейр, Река меня прокляни! Фейр... - прошептал он и наклонился так низко, что уткнулся лбом в холодный край чаши. - Ты лжёшь, болотная жижа. Никто не пустил бы их на Реку, никто не позволил бы им...
Он замолчал, глядя в засиявшую воду. Вспышка была короткой - видение снова подёрнулось дымкой. Чёрный дым клубился над бескрайними завалами, в тени накренившихся поднебесных башен из стеклянистого рилкара и тёмной стали. Старый Город лежал на дне, развороченный страшным взрывом, - Фрисс едва мог узнать его очертания. Почти все здания рухнули, как поваленные деревья, и остались лежать длинными грудами обломков. Там, где когда-то поднимались к небу сверкающие ветвистые мачты-передатчики и огромные тёмно-синие купола над сарматскими реакторами, громоздились горы полурасплавленного рилкара и фрила. Он ещё сохранил синий цвет. Почерневшие куски металла торчали из полузастывшей стеклянной массы. Неровный, зеленовато-белесый, режущий глаза свет поднимался над ними. Что-то вспыхивало зеленью в лужах расплава, и по стеклянному озеру пробегали волны. Тёмно-красные, тёмно-синие, чёрные пятна клокотали, не остывая ни на миг, и затвердевший было рилкар снова трескался, как весенний лёд. Лужица белесой массы дымилась, догорая в зелёных лучах, Фрисс вгляделся в неё - и чуть не до крови прокусил себе руку.
- "Идис"?! Это... что же... не-е-ет! - Речник, не помня себя, ударил кулаком по чаше, и она раскололась с оглушительным грохотом, а Фрисс повалился на колени, хватая ртом воздух. "Взрыв... это был взрыв, станция взорвалась," - он мотал головой, хватал и сжимал в кулаке осколки камня - и не видел ничего вокруг, только оплавленные развалины снова и снова вставали перед глазами. "Взорвалась... теперь - всё, ничего живого... вся Река - мёртвая, выжженная... ирренций повсюду... Боги, боги, что же это..."
- Илкор ан Сарк! - вскрикнули над головой. Ледяные руки подхватили Речника подмышки. Он выпрямился, шатаясь из стороны в сторону. Что-то блестящее, чешуйчатое скользнуло мимо, замерло у расколотой чаши и негромко зашипело.
- "Идис", - пробормотал Речник. Всё вокруг плавало в белесом тумане.
- Они её взорвали. Взорвали станцию, - прошептал он, утыкаясь в плечо Некроманта. Нецис осторожно придержал его за плечи и помог опуститься на циновку.
- Всё, это смерть. Всё бесполезно, - выдохнул Фрисс в покрытое костяной чешуёй плечо. Ладонь Нециса, вымазанная резко пахнущей кашицей жёваных листьев, дотронулась до его лица, Речник закашлялся, и мир вокруг него, дрогнув, медленно принял обычные очертания.
- Менниайксссэ! - зелёный менн, подсунув под воду, всё ещё вытекающую из стены, большую лохань, остановился рядом с Речником, заглядывая ему в глаза. - Что ты видишь, воин? Кто сейчас перед тобой? Кто рядом?
Фрисс вяло покачал головой.
- Я помню тебя, Атанча... Атланкоатль. Я всех помню. Откуда у тебя в доме зеркало Вимласот?
- Ш-шэ?! - менн качнулся на хвосте, узкие раскосые глаза расширились. - Нецис, что с ним такое? Ты понимаешь что-нибудь?
Нецис шикнул на него, сел рядом с Фриссом, придерживая Речника за плечи. На пороге, путаясь в собственных лапах, появился заспанный Алсаг и вопросительно мявкнул.
- Та-а... ничего не бойся, Фрисс. Что бы ты ни видел, оно не смогло тебе навредить. Расскажи нам, что это было.
...Порезы быстро затянулись - проснувшись поздним утром, Фрисс увидел на ладонях побелевшие рубцы - и более ничего. Алсаг лизнул его в щёку, и Речник от неожиданности даже не хлопнул его по лбу - только хмыкнул и потянулся за одеждой. "Джилан бы побрал все колдовские зеркала!" - сердито думал он, затягивая ремешки доспехов. "Какой только дряни не увидишь в местных болотах..."
Нецис и Атланкоатль сидели уже на подушках в обеденной зале, и подмастерье, с любопытством поглядывающий на Речника, разливал по чашкам папоротниковый сок. Сладковатая терпкая жижа не пьянила - понюхав её, Алсаг обиженно фыркнул. Фрисс молча осушил чашу и смущённо посмотрел на менна. Змеечеловек ответил бесстрастным взглядом узких глаз.
- Много странного случается в последнее время, - протянул он, глядя мимо Речника. - Даже слишком много. Я не хотел бы через пару месяцев услышать, как эту историю переврут на берегах Мнавекси. Вы оба - очень интересные существа, и я намерен проводить вас, как почётных гостей... но в обмен я попрошу вас как можно меньше болтать. Насколько это по силам двоим зноркам...
***
Огненное око солнца, выбравшись из-за травяного леса, висело над стремниной - и казалось, что жидкое пламя льётся с неба, и прибрежные камни дымятся под ним. Ветер свистел в пожелтевшей траве, не принося прохлады. Кесса косилась на плетёный навес вдоль обрыва - лучи солнца впивались в щели острыми золотыми иглами, и Речнице мерещилось, что хрупкая циновка вот-вот почернеет и распадётся обугленными ошмётками.
- Хвала всем богам, милосердным к нам, живущим у Великой Реки, - даже Сьютар Скенес изнемог от жары, и голос его звучал невнятно, как он ни пытался бодриться. - Восславим Мацингена, взрастившего степные травы, хвала Великому Змею Небесных Вод, посылающему нам дожди...
Конен Мейн поднял последний куль с лепестками Мелна и высыпал на камень. Их разворошили, раскатали в ровный лист, и четверо подняли на углы большую циновку. Сьютар сбрызнул лепестки из кипящего котелка и с поклоном отступил в сторону.
Кесса украдкой утёрла вспотевший лоб. День выдался жарким - впрочем, она успела забыть, когда они были другими, и ей очень хотелось сбросить тяжёлую броню, бесполезный шлем и неуместные на такой жаре сапоги и забраться в воду, поближе к холодным ключам. Она покосилась на Речников - как Сигюн и Айому умудряются спокойно стоять в полном снаряжении, будто солнце на них не светит? Даже Койя, уж на что она привычна к жаре, задолго до полудня забилась в самый прохладный угол пещеры...
- Всё, что собрали за неделю, - Сьютар, отложив котелок, стоял рядом с Речником и тяжело вздыхал. - Больше лепестков не будет - всё засохло ещё в бутонах. Хельг, да хранят его боги, полетел к дальним оврагам - там должно быть посырее, может, хоть луковиц накопает. Мы с Гевелсом нагоним его, как сваляется мелнок. Каннур рвался к терновому ручью, но - сами видите, какой из него теперь летун. Я так думаю - лучше без луковиц, чем без головы. Нечего делать на том ручье...
Кесса покачала головой и осторожно перевела взгляд на дядю Каннура. Он всё-таки вышел сегодня к валяльному камню, как ни уговаривали его остаться в пещере, в холодке, и сидел на уступе чуть в стороне, хмурый, как осенняя река. Заметив взгляд Речницы, он криво усмехнулся и поманил её к себе. Кесса бочком протиснулась мимо Сигюн, та, хмыкнув, придержала её за плечо и поправила на ней шлем.
- Неплохо смотришься. Правильно, что в сапогах и при оружии, - вполголоса сказала Красная Речница. Она была ненамного веселее Каннура - впрочем, Речницу Сигюн редко видели радостной, и была она сейчас не мрачнее обычного. На её доспехах виднелись свежие швы - копьё куванца ударило вскользь, но прореху оставило, и пара стрел не пролетела мимо.
- Мне надо найти подпорку, - пробормотала Кесса, снизу вверх глядя на рослую Речницу. - Несолидно выходит.
- Сойдёт, - буркнула Сигюн, скрывая усмешку. - Тебя дядя кличет. Сходи, узнай, что с ним. Вот же угораздило, - нет бы позвать на помощь, надо было самому на куванцев лезть...
- И я полезла бы, - нахмурилась Кесса. - Что же было делать - пещеры им открыть, что ли?!
- Вояки, - криво усмехнулась Речница. - Куванцы нынче наглые. Каннуру повезло ещё, что без ноги не остался. Ладно, иди.
Каннур Скенес сидел под навесом и морщился - рана, как сказал Речник Айому, была неопасная, но неприятная - ни лежать, ни сидеть, ни стоять спокойно не давала. Кесса вспомнила, как вытаскивали из дядиной ноги наконечник стрелы, проталкивая древко сквозь живую плоть, и её передёрнуло. Правда что, повезло...
Речник Айому сидел рядом, сняв шлем и утирая мокрое лицо, и с тоской глядел на тенистые тростники.
- В такую жару даже Листовики не клюют, - поморщился он. - Посиди с нами, нечего париться на солнцепёке - тебе сейчас это неполезно.
Толпа от валяльного камня отступила - пласт лепестков уже скатали в толстенную трубу и теперь таскали её туда-сюда, по двое вцепившись в рукоятки валка. Дело было долгое и утомительное, даже без жары, по жаре же - дня на три, не меньше, если никто не возмечтает упасть замертво прямо на валяльный камень. Кесса незаметно поморщилась и прижала руку к животу - тот, кто был внутри, порывался помочь то ли валяющим, то ли дяде Каннуру и махал всеми конечностями... кажется, у него их было больше, чем положено обычному человеку.
- На "Причале" снова сборище, - скривился Каннур, глядя на Реку. Островок "Куванского Причала" виден был с обрыва - вода от него отступила, гранитная скала вылезла на глаза со всеми тайными ходами и пещерками, и плоты куванцев, причаленные к ней, казались лепестками, насыпавшимися на камень.
- Ничего. Второй раз не полезут, - буркнул Айому. - Ты храбрый воин, Каннур. Да все вы тут смельчаки!
- Осмелеешь тут, - Каннуру очень хотелось сплюнуть под ноги, но он сдержался. - Слышал же, что они несли! Речники убили Короля Астанена... С какого дна куванское отродье добыло этот бред?! Король Астанен, храни его Река, ещё сто лет проживёт.
Речник Айому покачал головой и ничего не ответил.
Тихий гул донёсся с обрыва, и запах гари, не уходящий с берега уже который месяц, стал нестерпимо горьким. Кесса закашлялась. Речник поднялся с камня, глядя наверх, зашевелился и Каннур, и те, кто был у валяльного камня, отпустили валок и замолчали.
- Огонь идёт!!! - во весь голос заверещала Эса Аддакьюсова. Её халга парила над краем обрыва, привязанная к кораблю у подножия, и дым почти скрыл её. Кесса вскочила на камень и увидела над обрывом языки пламени.
- Огонь идёт!!! Хаэ-э-эй!!!
- Корабли от берега! - вскрикнул Сьютар, бросая жреческий посох и бросаясь к своей хиндиксе. Летучие корабли лежали у причалов вдоль обрыва, и раскалённый ветер посыпал их пеплом и искрами - шары уже начинали тлеть.
- От берега! - крикнул Окк Нелфи, проворнее белки взлетая на палубу. Побросав всё, жители кинулись к кораблям. Хиндиксы, кренясь с борта на борт и чихая дымом, неуклюже падали на воду.
- Ого-о-о... А-а-а-ай!!!
Халга вспыхнула, как пук сухой травы, крик Эсы оборвался воплем боли. Пылающий комок пуха летел к земле, но ветер подхватил его и швырнул в воду. Кесса бросилась следом и увидела, как обломки халги уносит Река.
- Кесса, стой! - Айому сцапал её за плечо и отбросил к стене обрыва. В лицо им ударил раскалённый ветер. На задымившийся берег по отвесной тропе скатился огненный шар и развернулся, расплёскивая по камням пламя. С громким шипением между ним и обрывом поднялась водяная стена, и "шар" взревел, вскидывая красные когтистые лапы. Кесса сдавленно вскрикнула, но её никто не услышал за воплями боли и ужаса. Весь берег, от воды до известняковых скал, взорвался огнём.
- Назад! - взревел Айому, раскинув руки. Водяной щит выгнулся пузырём и зашипел, испаряясь. Среди пара, дыма и огня метались перепуганные люди.
- Назад! Кесса, зови подмогу! - Речник на мгновение повернулся к ней - его лицо исказилось от напряжения. Водяной щит таял на глазах. Речница вскрикнула, уклоняясь от струи пара, и протянула руку к воину.
- Речник Айому! Ири-айя!
Пульсирующий жар прокатился по запястьям, и каждая кость заныла, словно Кесса скатилась с откоса, пересчитав боками все камни и уступы. Водяная стена вздулась и забурлила, закрывая собой весь обрыв. Ещё один житель, стряхивая с себя искры, метнулся в пещеру, под защиту магии. Камень под ногами Речницы громко зашипел и просел. Она охнула - ноги нестерпимо жгло. Едкая вонь тянулась над берегом.
- Сверху! - крикнул Айому на несвязный вопль из пещеры. Кесса, отскочив от дымящихся камней, обернулась и замерла на месте. Огромный клубок огня и дыма с проступающими из него щипами торжествующе взревел, и ещё одна волна пламени захлестнула берег. Сверху по узким тропкам спускались воины в жёлтой чешуйчатой броне, и лица их казались пылающими белым огнём, а тени у них не было вовсе. Тяжёлый дротик свистнул вдоль плеча Айому, прошёл в волоске от него и глубоко вонзился в рыхлый известняк.
Тень мелькнула за оконцем в одну из верхних пещерок, длинный гарпун на мгновение высунулся оттуда и легонько подтолкнул одного из "золотых". Тот без единого звука сорвался вниз, нелепо размахивая руками, и ударился о камни с мокрым хрустом. Чудище на берегу взвыло, огненный шар расплескался о скалу у самой пещеры, тень скрылась.
Кесса оглянулась и охнула - водяная стена почти уже растаяла, Речник Айому, хватая ртом воздух, сидел на дымящемся камне. Булава в его руках раскачивалась и тряслась, он пытался встать, но не мог. Из дыма и тумана в клубах искр вырастала огромная багровая тень. Застыв на миг, она плюнула огнём.
- Хаэ-эй! - закричала Кесса, взлетая на валяльный камень и выхватывая из-за пояса первый попавшийся нож. - Хаэ-эй!
Тяжёлая красная тварь повернулась к ней, волоча за собой дымный шлейф, и огненный сгусток, не долетев до Айому, расплескался по камням. Речник со стоном откатился к обрыву. Кесса разжала пальцы - белый нож, жало гигантской пчелы из глубин Хесса, впился в красную чешую по самую рукоять, и демон взвыл, хватаясь за плечо.
"Скарс," - запоздало поняла Речница, широко раскрытыми глазами глядя на огромную тварь. Дым валил от красной чешуи, широкое лезвие на хвосте пылало золотом. Демон пригнулся, выглядывая обидчика, и растопырил когтистые пальцы. Речник Айому с тихим вздохом поднял руку, и Кесса рухнула за камень, спасаясь от огня, кипятка и удушливого дыма. Водяной щит, не успев возникнуть, испарился, Кесса ждала испепеляющего плевка - но дождалась только гневного рёва и грохота. С тропы, на лету окутываясь пламенем, упал ещё один воин. Догорающее древко стрелы торчало из его шеи.
Кесса выкатилась из-за камня, вскочила на ноги, задыхаясь от кашля и пытаясь слезящимися глазами разглядеть хоть что-то. Скарс, припадая на одну лапу, шёл вдоль берега и вертел головой. В пещеру, стуча сапогом о сапог в попытках сбить пламя, уползала Речница Сигюн в обгоревшей броне. Два гарпуна ударились о красную чешую и отскочили, не оставив и царапины.
Скарс, коротко взвыв, остановился и широко раскинул лапы. Кесса метнулась под защиту камня, расцарапав ладони в кровь. Волосы вспыхнули. Зашипела, испаряясь, вода, - Речник Айому из последних сил прикрывал пещеры от огня. Кесса видела его - он так и лежал на берегу и подняться уже не мог.
- Ни-куэйя! - Кесса, подбросив на ладони светящийся сгусток, метнула его в белое небо. Лучи веером разошлись над обрывом. Скарс развернулся к Речнице, разинул пасть - и сдавленно булькнул, судорожно взмахивая лапами. В живот ему вонзился гарпун.
- Съел?! - рёв Каннура Скенеса, налегающего на древко, был страшен. Кесса изумлённо мигнула - и вскрикнула от ужаса и отчаяния. Каннур, легко отброшенный огромной лапой, растянулся на камнях и больше не встал.
- Э-эх... - с досадой выдохнула Сигюн, стрелой пролетая мимо и на мгновение останавливаясь. - Лаканха!
Водяная стрела ударила Скарса в грудь, он растерянно всхрюкнул, хватаясь за ушибленное место. На его животе не осталось даже маленькой ранки. Меч Сигюн врезался в его бедро, брызнула дымящаяся кровь, Речница уклонилась от удара и ускользнула за спину демона, тот проворно развернулся, глубоко вдыхая и как будто раздуваясь. Над чешуёй поднялся багровый дым, Речница, прижатая к прибрежному камню, раздосадованно охнула и всадила оба меча в тело врага - в лапы, слишком низко для того, чтобы убить его, но выше ей было уже не дотянуться. Кесса дрожащей рукой нащупала ножны, стеклянное лезвие удобно легло в ладонь.
- Хаэй! - взвизгнула она, взбираясь на камень. - Лови!
Прозрачный нож ударился о чешуйчатый загривок и упал на камни, Скарс с гневным рыком развернулся, выплёвывая целую реку огня.
- Ни-шэу, - прошептала Речница, сжимая в ладони стальной нож. Лезвие побагровело, стремительно раскаляясь. Волосы Кессы трещали соломой, капюшон дымился, разлезаясь на куски, но Речница не чувствовала жара. Она приподнялась из-за камня, сжимая нож в побелевшей руке, и встретилась взглядом со Скарсом. Он коротко рыкнул, небрежно отмахнулся от Речницы Сигюн - она шмякнулась на камни - и шагнул к Кессе, окутываясь пламенем и раздуваясь.
Что-то засвистело над обрывом, всё громче и громче, пока свист не превратился в оглушительный вой. Скарс дёрнулся, вскинул лапу, но пламя не успело сорваться с его ладони - стальное лезвие по рукоять впилось в глаз, и демон захлебнулся воем. Мгновение спустя голова Скарса слетела с плеч и покатилась к воде, и тело, покачнувшись, рухнуло, расплёскивая по камням кровь. Сигюн, накрытая тяжёлой тушей, вслух помянула Вайнега.
Полупрозрачная тень скользнула над мёртвым Скарсом, и тишина снова взорвалась воем и свистом. Ещё два трупа в жёлтой броне упали с обрыва и остались лежать у пещер, дёргаясь и обугливаясь, пока не взорвались вихрем искр. Ледяной ветер промчался над берегом, сбивая пламя. Над поверженным Скарсом, нервно потирая запястья, стоял скелет.
Кесса растерянно мигнула - скелет не исчез, только поднял руку, красной вспышкой подавая знак кому-то на скалах. Его серо-стальные кости были испещрены багровыми знаками, то вспыхивающими, то угасающими, плащ из полупрозрачных лезвий укрывал плечи. Он нагнулся, извлекая из глазницы демона кинжал, и задумчиво повертел его в пальцах. Откуда-то сверху долетел предсмертный рёв.
- Не ждал найти тут насселённый берег, - сказал мертвяк, обводя пещеры задумчивым взглядом. - Не усспел перехватить Скарса вовремя. Он сспустился слишком быстро. Ессть убитые?
Кесса судорожно вздохнула. Нежить, без сомнения, смотрела сейчас на неё и от неё ждала ответа. "Мертвяки не помогают Тзанголу," - подумала она с робкой надеждой. "Это, должно быть, друг."
- Эта тварь... он убил, он сжёг... - не договорив, Кесса бросилась к Каннуру. Он слабо зашевелился и открыл глаза, но встать пока не мог. Увидев стальную нежить, он вздрогнул и сжал пальцы в кулак. Скелет остановился, посмотрел на свои руки и покачал головой.
- Прошшу прощения, - пробормотал он, прикрывая череп ладонью. На пальце ярко вспыхнул тяжёлый перстень. Кесса тихо охнула - над костями появилась белая дымка, стремительно сгустилась, превращаясь в плоть, ещё мгновение - и на месте черепа Речница увидела смуглое лицо с татуировками на щеках.
- Кто ты? - растерянно спросила она. От Каннура её уже оттеснили, помогли ему подняться и повели к пещерам. Речник Айому, пошатываясь, подошёл к телу и попытался вытащить Речницу Сигюн. Она вполголоса выругалась.
- Чёрная Речница? Интерессно, - глаза странного мертвяка сверкнули зеленью. - Мы всстречались при дворе Астанена, мир его праху. Я Синкер, поссланник Фарны в вашей стране. И предводитель небольшшого отряда, защищающего границы. Вссё-таки это была не лучшая идея - устраивать тут ловушку на Скарсов...
Он наклонился над огромным дымящимся трупом и легко приподнял его. Сигюн проворно выползла на свободу и облегчённо вздохнула.
- Спасибо, - она пожала нежити руку, не обращая внимания на то, что ладони Синкера так и остались костяными - плотью покрылось только лицо. - На границе прорыв? Вам нужна помощь?
- Не о чем бесспокоиться, - покачал головой Синкер. - Ловушшка была не вполне удачна, но прорывом это не назовёшь.
Он прошёлся вдоль тела, вернул Кессе кинжал и одобрительно хмыкнул.
- Похоже, в моей помощи не было необходимоссти. Здессь хорошие воины.
- Ещё какие! - растерянно усмехнулась Чёрная Речница. - Но всё равно - спасибо. Там, сверху, никого больше не осталось?
- Живых - нет, - покачал головой Синкер. - Они проникли далеко на ссевер, но не прошли незамеченными. Пока боятьсся нечего.
Он скользнул взглядом по рукам Кессы, покосился на Сигюн и склонил голову.
- Я вижу, новоссти уже известны вам. Вессьма печально это происшествие, Король Астанен был достойным правителем, и мы надеялись на прочный союз. Надеюссь, новый Король будет столь же мудрым властителем.
Сигюн вздрогнула, но Синкер этого уже не видел - ему сигналили с обрыва, и он послал перстнем несколько вспышек и плотнее завернулся в лезвийный плащ.
- Мы отправляемсся, - сказал он, не оборачиваясь. - Боги вам в помощь, сславные воины.
Полупрозрачный плащ развернулся, как крылья, тень мелькнула над обрывом, вдалеке послышался удаляющийся вой. Речница Сигюн судорожно вздохнула, пнула неподвижное тело, вырвала из плеча Скарса белый кинжал и отдала Кессе.
- Этот врать не будет, - еле слышно сказала она, поравнявшись с Чёрной Речницей. - Астанен мёртв. Прокляни меня Река...
Пламя угасло, и камень уже не дымился. Обгоревшие корабли причалили к берегу, те, кто был на борту, выкидывали вон чёрные обрывки шаров и снастей. Кучки праха и костей лежали вдоль обрыва, и жители обходили их с опаской. Все, кто мог ходить, обмотали ноги сухой травой и ступали очень осторожно. Кесса, посмотрев вниз, увидела, что её сапоги покрыты трещинами и дырками, и почувствовала, как болят обожжённые ступни.
- Хаэй! - Окк Нелфи, прихрамывая, спустился на берег и кивнул Речнице. - Вот так чудище! Куда его теперь? Такое сжигать - дров не напасёшься.
Сьютар Скенес уже сидел у шеи Скарса, подставив плошку под медленно капающую кровь. Он недовольно покосился на Окка.
Сигюн обошла Скарса по кругу, взглядом взвешивая и измеряя, остановилась у хвоста и приподняла широкое лезвие.
- Постой сжигать, Окк, - усмехнулась она. - Из его шкуры выйдут славные доспехи, из хвоста - меч... и мясо их, говорят, очень вкусное, и всем идёт на пользу. Станешь от него храбрым и сильным, как Скарс. Хм... глянь сюда, то-то у него маленькое лезвие - видишь, кольцо по шкуре? Кто-то ему уже отрубал хвост, только новый вырос. Кесса, подойди, теперь он не укусит. Сошьём тебе подходящие доспехи. Нравится?
Речница, вздрогнув, покачала головой. Теперь и она видела светлый кольцевой рубец на хвосте Скарса. Очень осторожно она притронулась к ещё не остывшей чешуе. "Эррингор? Эррингор Джейгихейн, Высочайший-из-Вулканов, это ты? О Нуску..."
- Что там? - Сигюн тронула Кессу за плечо. Та вздрогнула.
- Не надо его есть, - прошептала она и всхлипнула. - Он умер, не трогайте его...
- Умер?! - фыркнул Конен Мейн, незаметно подошедший к Речникам. - Видели, что он сделал с Эсой?! Она же вся теперь... Река моя Праматерь!
Он с ужасом воззрился на Кессу. Она поднесла руку к лицу - на разодранной ладони остались пепел и сукровица. Кесса посмотрела на Сигюн, на свои руки и обгоревшую одежду и судорожно вздохнула. Тот, кто был в ней, вяло шевельнулся, и она почувствовала, как оседает на камни. Сигюн и Окк подхватили её под руки. Сквозь звон в ушах Кесса слышала, как Речница зовёт подмогу. Из последних сил она мотнула головой и открыла глаза.
- Что там? - Сигюн повернулась к Авиту Айвину. Он, разворошив пепел и обгоревшие кости одного из жёлтых воинов, достал широкую позолоченую пластину с зубцами. У неё было когда-то древко, но сейчас остался лишь чёрный обломок.
- Ти-науанское знамя, - Сигюн повертела пластину в руках и вернула Авиту. - Красиво блестит. Никаких опознавательных знаков при них нет? Интересно, жива ли их родня...
Авит резко мотнул головой и швырнул пластину на почерневшие камни.