Аннотация: О рабах из Керки, о порядках в подземелье аркасов и о планах освобождения.
- Нет, - в третий раз повторил Гедимин, угрюмо щурясь. - "Здоровяк" в драку лезть не должен. Он будет нужен целым. Пойду я один.
- Убьёшься ни за крысий хвост, - в третий же раз отозвался Ицки. - Там полтыщи стволов. Гранатчики, огнеплюи, - всякого добра наклепали. А если самоходы? Ну, полсотни ты положишь, верю. Сотню положишь. Потом тебя раздавят.
- Не успеют, - сармат положил руку на приклад сфалта. - Обрушу своды.
Старший механик - он до сих пор молча сидел рядом, разглядывая гедиминов чертёж - щёлкнул языком.
- Ещё помнишь, зачем мы туда лезем? Вытащить рабов - или там их закопать?
Гедимин резко выдохнул. Ему ещё мерещилось, как рушится, проседая внутрь, "осквернённое" убежище, - но в голове слегка прояснилось.
- Да, рабы... - он провёл ладонью по шлему. - Знать бы наверняка, где их держат. Если бы Эмми или второй могли рассказать...
Снизу постучали.
- Мейцан! Там кое-кто чуть к вам по потолку не пополз. Её наверх вынести, или вы слезете?
Эмми подняли на крышу на шкуре и на неё же усадили, прислонив к ограждению. Ходить она ещё не могла, даже сидеть, не сползая, получалось с трудом, но серые глаза горели живым огнём. Локо поделились одеждой, меховыми чулками, короткие седые волосы промыли и расчесали. Одна рука Эмми судорожно сжималась на поясной сумке с бахромой - в таких локо носили мелкие полезные вещицы, вроде гребня, иглы с мотком волоса Ифи или мелких скребков. Гедимин отметил, что на ладонях нет мозолей, а ногти аккуратно подрезаны. И лицо у Эмми было чистое - со складками, но без шрамов - но бледное, будто под землёй она просидела всю жизнь. И когда она нервно ухмыльнулась, сармат увидел, что зубов у неё почти нет, а оставшиеся истёрты вровень с десной. "Что с ней делали?" - Гедимину снова вспомнилось то, что он знал о "естественном" размножении у людей, и его передёрнуло.
Эмми смотрела на степь, медленно поворачивая голову - по градусу, как турель на штативе - и молчала.
- Не холодно? - спросила её женщина-локо. Пленница, вздрогнув, перевела взгляд на Мейцана - он сидел ближе всех, а потом - на Гедимина.
- Зачем вы меня забрали? - хрипло спросила она, и Гедимин едва сдержал дрожь - такой же "старочантийский" выговор был у старейшины Антера. "Чанти. Все двадцать лет - в плену. В разведении, как скот..."
- Чтобы ты выжила, - отозвался Мейцан. - И тот парень - тоже. Ни с кем не должны так обращаться. Вы с ним были рабами в Керки?
Эмми ощерила полупустой рот.
- Были. А потом стали мусором. Я рожала восемь лет, каждый год. И два года - до срока и мёртвых. Больше рожать не могу. А у ломщика нет ноги. Мы оба ни на что не годны. Даже на мясо. Что вы собрались с нами делать?
"Восемь лет?!" - передёрнуло не только Гедимина. Он смотрел на обвисший мешком живот женщины, на неестественно растянутые и сплющенные груди - и уже жалел, что столько знает о человеческом размножении. "Значит, в Керки живут ещё минимум шесть рабов," - щёлкнуло в мозгу. "А сколько всего таких... "маток"?"
- Пока не знаем, - сказал Мейцан. - Тебе ещё надо освоиться. Можем оставить в племени локо. Простым делам - уборке, плетению, скоблению шкур - вы быстро выучитесь. Чёрная Скала...
Он кивнул на Гедимина.
- Говорит - ваше племя, чанти, живёт на юге. Ходит в плетёных плащах, пасёт птиц, собирает сладкий сок. Можем отвезти вас к ним. Там никого не мучают, а аркасов отстреливают на подходах.
Эмми ухмыльнулась было, но тут же нахмурилась и привстала, опираясь на руку.
- Что ты сказал? Щантси? Щантс... они все мертвы. Аркасы сожгли посёлок. Головы... отрезанные головы, я сама их видела!
- Я видел пепелище, - Гедимин склонил голову. - Первый Чанти разрушен. Но убили не всех. И потом, перед штурмом, часть ваших ушла в степи. Я был у них. Говорил с Антером из первого Чанти. Ты помнишь человека по имени Антер? Ему тогда было лет сорок...
- Ушли? - переспросила Эмми; она пыталась встать, но её шатало, и ближайший локо еле успел её подхватить. - Они ушли?! Аркасы... они нас всех согнали тогда в зал. Показали головы. Сказали - вот что будет с каждым, кто сбежит. Что никто не ушёл от их охотников. И потом... они убивали всех. Всех, кто сопротивлялся. Били, если не кланяешься. И просто так. Я... мне было семь. Нас, всех девочек, согнали отдельно. Так и держали. Я не видела... ни травы, ни дерева, ничего. Деревья такие большие? На картинках было не так...
- Чанти ушли и построили город, - отозвался Гедимин. - Живут свободным племенем. А такие деревья выросли после Применения... после катастрофы. Пока все сидели по убежищам. Есть и повыше. Ты... сколько таких, как ты, в Керки?
- Ещё выше? - Эмми перевела взгляд на небо, быстро замигала и вытерла глаза. - Сколько тут света... Как я? Ты говоришь о матках? Матки рабов, их я знаю. Нас держали отдельно, внизу. Всех, кто рожает... их было семьдесят. Каждый год приводят новых. Кто-то умирает. Кого-то выбрасывают. Других приводят. Лучших берут в матки аркасов. Кто рожает легко и крепких. Кто красив. Таким везёт. Живут сверху. Выходят в город...
Ицки скрипнул зубами.
- Семьдесят? И уже двадцать лет каждый год... Не знаешь, сколько всего рабов в Керки? Тысяча, две?
Эмми пожала плечами.
- Не видела. Я - матка. Нас не выпускают. Их не пускают к нам. Только щиффы. Их главные. Да, этих видела. Плохо помню. Десятка два, может. Обычно приходят аркасы. Такая им награда.
Мейцан резко выдохнул.
- В чём награда? Что его сын или дочь будут рабами?
Эмми мотнула головой.
- Не всегда же! Крепких забирают. Кто сильнее, злее, - таких уводят. Растят наверху. Мы их больше не видим. Мне говорили... - она быстро огляделась и понизила голос. - Иногда они возвращаются. Делать новых детей. Их узнавали. А они - нет. Они - аркасы.
- Понятно... - пробормотал Гедимин, выравнивая дыхание. - Тебя выкинули, когда... когда твои дети умерли?
Он поймал на себе десяток укоризненных взглядов. Эмми дёрнула углом рта.
- Ты сармат, да? Помню, нам рассказывали. Вы появляетесь из слизи, и у вас нет женщин. Много странного рассказывали... Дети часто умирают. За это не выкидывают. Только если не доносишь. Или родишь мёртвого. И то не в первый год. Дают ещё время. Если дважды - выкинут. Знаю троих, кто в очереди. Их держат совсем отдельно. За стенкой. Я там жила.
- И ещё трое там ждут, - пробормотал Мейцан. - Значит, про других рабов ты ничего не... Стой. Как ты назвала того парня? Ломщик? Это имя?
Эмми неуверенно ухмыльнулась.
- У вас всё не так, да? Не привыкла... Ломщик. Это работа. Ломать старые дома наверху. Добывать полезное. Им дают тяжёлые вещи. Лом, молот. Поэтому часто бьют. Чтоб не бунтовали. У них грубая кожа. Тёмные лица и руки. Видела их щиффов. Они сами не ломают. Только следят. Но по лицу и рукам всё видно.
Локо переглянулись.
- Ломщики и живут наверху? Или на ночь их загоняют под землю?
Эмми пожала плечами.
- Не спрашивала. Спросите его. Если не умрёт. Ломщиков часто выбрасывают. Плохие переломы. Мало сил. Слабый ломщик - негоден. Где я лежала, были ещё двое. Уже умерли.
- Видел, - буркнул Гедимин. - Ты есть хочешь? Больше мы спрашивать не будем. Ты и так устала.
- Отнесём в вагон. Тут холодно, - двое локо подняли женщину на свёрнутой шкуре. Эмми уже не возражала.
Едва её успели спустить, как на крышу выглянул "медик".
- Ещё намерены болтать? Там второй очнулся. Пока не верит, что его не съедят. Его наверх не потащим. Кому надо, сами спускайтесь. Но сильно не шуметь! Эмми спит.
...В вагон Гедимин ожидаемо не влез - и стоял снаружи, заглядывая в бойницу. Походный госпиталь был хорошо прикрыт - сармат даже ничего не видел, только слышал шорохи, испуганное быстрое дыхание и хриплый голос. Говорил "ломщик" почти без чантийского акцента - скорее, как аркас. "Может, помесь?" - Гедимин вспомнил рассказ Эмми и сглотнул комок. "Мартышечьи" обычаи были тяжелы для сарматских внутренностей.
- Да, мастар чифф! Тёфи, мастар чифф! Ти-о-фи, мастар... Да? Да, могу!
На пару секунд голос сменился шорохом и скрипом. Затем озадаченно хмыкнул Мейцан.
- Двести четырнадцать? Это же номер, а не имя. Вас всех в Керки называют по номерам?
- Да, мастар чи... Мейсан! Ломщики, робби, - у всех нас такие имена! - протараторил Тёфи, и Гедимин, стиснув зубы, бросил взгляд на плечо. И броня закрывала кожу, и рубцы давно наслоились друг на друга, спрятав след давнего клейма, - а рука всё равно заныла. "Номера для рабов. Что ж, ожидаемо..."
Пока он отгонял воспоминания, Мейцан успел ещё о чём-то спросить - и теперь озадачился Тёфи.
- Мать?.. Мэм? Да, мастар Мейсан. Троих мэм я помню. Ну как... Они нас кормили. Следили за порядком. Имена? Нет... Называли "мэм". Они были из робби... Что ты, мастар чифф?! Робби не рожают. Матки? Не, я не видел. Я же ломщик. Нас не пускали... Что? - он неуверенно хихикнул. - Отец? Нет, конечно! Это у маст... у хозяев. Аркасов. А я не знаю. У каждого есть отец? Ну-у... наверное. Но я не знаю, мастар Мейсан. Не ешьте меня!
- Мы не едим людей, - буркнул Мейцан. - Даже аркасов. Расскажи, как живут ломщики в Керки? Вы работаете наверху? Там и живёте?
Пленник снова хихикнул и тут же испуганно охнул.
- Ну нет же! Там жить нельзя. И ходить одному нельзя. Побьют. Только на работу. С чиффом. Он отведёт, передаст слова хозяев. А живём мы внизу. На втором ярусе. На половине ломщиков. Хорошая половина. Лучше, чем половина робби. Но лучше жить как чифф! У них свои комнаты. У каждого! У старших чиффов - даже со светом. А я бы стал чиффом! Грёбаная балка...
Судя по звуку, он дёрнулся - и не удержал стона, - видимо, потревожил культю.
- Чиффы - не хозяева? Они тоже ломщики? - спросил Мейцан, выждав, когда пленник отдышится. - Как ты мог бы стать чиффом?
- Хозяева?! - Тёфи сдавленно хрюкнул. - Нет, нет, конечно! Чиффы - с нашего яруса. У нас свои. У робби свои. Кто крепкий, ухватистый, с громким голосом - тех хозяева ставят чиффами. Младшим - над дюжиной. А покажешь себя там - станешь старшим. Над четырьмя дюжинами! Их, говорят, даже пускают к шалавам. И...
Он понизил голос, и Гедимин ничего не расслышал - но вспомнил слова Эмми о награждённых "щиффах". Сверху, на крыше вагона, кто-то сдавленно зашипел и помянул дым и пепел. "Мартышечьи" порядки даже племени локо понемногу вставали поперёк горла.
- Четыре дюжины? Это много, - заметил Мейцан. - Дюжина с молотками - тоже немало. Как ты с ними управился бы?
- Просто, - отозвался Тёфи. - У чиффа прут с проводом. Так жжётся!
Мейцан и ещё кто-то резко выдохнули - видно, пленник показал рубцы от "прута с проводом". Гедимин угрюмо сощурился. "Тоже ожидаемо."
- Пока одного жжёт, ещё одиннадцать забьют чиффа в мясо, - заметил кто-то из локо. - И на его же прут насадят.
Тёфи испуганно охнул.
- Нет, нет! Хозяева... они убьют. Всех. Всю дюжину. Если только кто-то... если чифф скажет... всех убьют, скормят крысам! Хозяева - они смотрят. С оружием. Против оружия ни молоток, ни прут... даже за стену не спрячешься!
- Тихо, тихо, - проворчал "медик". Гедимин услышал, как кто-то шумно сглатывает - пленнику принесли попить. "Второй ярус," - думал сармат. "Самый верх. Аркасы, если прижмёт, нырнут ниже и ими прикроются. А впрочем - пусть там и сидят. Запереть нижние ярусы и... Стоп. Там матки..."
- Сколько? - переспросил Тёфи. - Много. Очень много. В четвёрках дюжин? Понял. Их семь. Старших чиффов - семеро. У нас столько. У робби... у робби больше.
- Что делают робби? - спросил Мейцан. - Ты бы пошёл в чиффы. А в робби?
Тёфи хихикнул - уже без испуганного оханья.
- Мастар чифф шутит? Ломщик - в робби? Я не дохляк! Если бы не балка... Да, я не дохляк. И не баба. Это они пусть возятся. Чистят ярусы, всё таскают. Толкут, скоблят. Всегда внизу, в темноте. Не, никто не пойдёт! Но если бы балка... если бы нога осталась... да, я бы стал робби. Лучше робби, чем трупом!
- Наверное, - отозвался Мейцан. - А куда ты ещё пошёл бы? Куда там у вас можно? В аркасы из рабов не берут? Смейся, не бойся. У нас за смех не бьют.
- Добрый мастар Мейсан, - в вагоне зашуршало. - Куда пошёл бы? А я бы мог, да! Чифф-хед, вот кто. Один чифф-хед ходил, искал умных. Задавал вопросы... Он взял двоих. К своему мастар-хеду. Я их видел потом. Чифф-хеды! У них своя комната. Там, внизу. Хорошо едят. Часто моются. Красиво одеты. Меня бы взяли - я бы пошёл. Мастар-хеды - они бьют редко. И не сильно. Только там много надо думать. Много засунуть в голову. Чифф сказал - моя раньше треснет. Чиффом быть лучше!
"Он о чём?" - Гедимин насторожился. В вагоне кто-то зашуршал сеном.
- Что делают... хеды? - спросил вождь Ицки. - О чём они думают?
- Как всякое делать, - удивился Тёфи. - Ток воздуха и воды. Свет. Оружие. Одежду. Вещи. Умники - так говорят про них хозяева. Они живут внизу. Глубоко. Но хозяева их выводят. Посмотреть, что мы ломаем. Они выбирают нужное. То есть - мастар-хед говорит, чифф-хеды идут и ищут. Мастар-хед никогда сам не ходит.
- Ты его видел? - спросил Ицки. - Кого-нибудь из... старших умников?
- Я?! - Тёфи коротко хохотнул. - Я же ломщик! Кто меня пустил бы вниз?!
- Умников набирают из рабов, - пробормотал Мейцан. - Механики и... Стой, Тёфи. У вас есть лекари?
- Да! Лекари-чиффы, да, - Тёфи завозился на лежанке. - Когда был мал, каждые полгода нас смотрели. Кого как кормить, кто на что годен. И потом, кто упал, или кого придавило, - их водили к хед-чиффам. Умеют править кости, шить раны. Всякое такое.
- Твою ногу можно было собрать, - заметил "медик"-локо. - Если быстро и в чистоте - кости срослись бы. Тебя видел лекарь? Что сказал?
- Он не хуже меня. Отвечай ему, как отвечал бы мне, - отозвался вождь - и Гедимин услышал громкий шорох.
- Мастар чифф! Простите, мастар чифф! Я не знал... Нет, меня не понесли. Чифф посмотрел, позвал старшего, тот - хозяев. Сказали - нечего возиться. И меня... выкинули, - Тёфи скрипнул зубами. - Это чифф! Я бы сменил его. Это из-за этого он сказал... он наврал хозяевам...
Снова захлюпало - "медик" сунул пленнику чашку с чёрным отваром.
- М-да, - пробормотал Ицки. - Мы всё слышали, Тёфи. Ты сможешь работать сидя? Строгать деревяшки, плести из прутьев и тростника?
- Да-да! - обрадовался пленник. - Я научусь! Всё буду делать! Только не выбрасывайте меня... и не ешьте!
- Ты теперь с нами, - сказал Ицки. - А своих мы не выбрасываем. Лечись. Когда культя хорошо заживёт, сделаем тебе палку. Сможешь с ней ходить. И тебя научат чему-нибудь полезному.
- А меня? - услышал Гедимин голос Эмми. Снова зашуршало.
- Как только наберёшься сил, - пообещал Мейцан. - Дел всегда много. Для начала - что попроще. А потом - как пойдёт. Да, этого парня зовут Тёфи. Тёфи, это Эмми. Старшая женщина.
- Э-э?! - Тёфи громко зашуршал. - Эмми?! Это хозяйское имя! Она всё врёт. Она не из хозяев! Её выкинули со мной! Она - матка или робби... зачем её учить, мастар Мейсан? Маток не...
- У нас нет маток, - угрюмо ответил Мейцан. - И ей виднее, как её зовут, и чем ей заняться. Лечитесь, набирайтесь сил. А мы подумаем, как вытащить из Керки остальных.
Тёфи и Эмми что-то буркнули, но Гедимин не расслышал. Бойница захлопнулась.
Пока Гедимин глотал чистую воду, борясь с привкусом жёлчи, и отгонял вспышки воспоминаний, предводители локо уже собрались на крыше. Вышел даже кто-то из машинистов. Все молча подвинулись, уступая мрачному сармату место. Они тоже были угрюмы.
- Двадцать лет, значит... Ну они там и устроили, - пробормотал Ицки. - Я-то думал - всё знаю об их повадках...
- Начали раньше, - буркнул Гедимин, угрюмо щурясь. - Когда у них нет рабов-чужаков, они так друг с другом...
Мейцан едва не сплюнул с крыши поезда - в последний момент удержался.
- Расскажем в Джайене. А то у некоторых дурь в башке. Мол, лучше в плен, чем в могилу. Да лучше раз помереть, чем так гнить заживо!
- И детей гноить, - отозвалась женщина с длинной чёрной косой. - И их детей. Там уже третье поколение родилось.
- Будем вытаскивать, - сказал Ицки. - Чёрная Скала, ты как? Без помощи будет сложно.
- Я говорил - пойду туда, - сказал сармат. - А вы готовьте "Здоровяк". Там под тысячу народу. И много больных. И... Hasu! Кто-нибудь спрашивал, нет ли в Керки заразы? Эмми говорила, что много детей умирает. Отчего?
- Спокойно, Чёрная Скала, - проворчал медик; они тоже снарядили представителя на "большой совет". - Дети вообще хрупкие. А если жить как червяки... Странно, что столько выживает! Эмми помнит "большую болезнь живота" - было сразу после захвата, многие мучались и даже умирали, и аркасы тоже. Ещё у них там бывает "большой кашель" и "горячая рвота". Но мы знаем, что это за штуки. Всё от паршивой жизни - от холода, грязи и духоты.
- Это всё заразно? - Гедимин на мгновение стиснул зубы - "Теск, во что ты опять лезешь?!". - Тогда придётся разделить вагон. Сделать карантинные отсеки...
- Да знаем, - буркнул медик. - Не первый день наверху. У нас тоже бывало...
Мейцан ударил кулаком по обшивке - так, что сам сощурился от боли и потряс ушибленной рукой.
- Не так быстро! - выдохнул он, когда все к нему повернулись. - В Керки выходит под тысячу рабов. В наш вагон они разом не влезут. Хоть с отсеками, хоть без.
- Если будет двигатель на ЛИЭГе, можно добавить ещё вагон, - сказал Гедимин. - Хоть десять. Если всё получится... и в Керки отобьём материалы - там, в убежище, должно быть много...
Женщина с косой протяжно вздохнула.
- Тысяча рабов. И тысяча аркасов. Пушки, гранаты, огнеплюи, самоходы. На наши... ну, пусть сотню стволов и луков. А вы уже думаете о добыче. Кто из вас уже брал города? Ты, Мейцан? Ицки? Чёрная Скала?
- Перебить аркасов наверху, загнать нижних под третий ярус - и верхних рабов мы заберём, - отозвался Гедимин. - Только те, кто внизу... Sa hasu!
"Умники," - больно кольнуло в висок. "С подрезанными сухожилиями. И матки. И... когда наверху начнётся - куда аркасы погонят рабов? Вдруг вниз? Наверху мы же их покосим. Случайные выстрелы, рикошеты... М-мать моя пробирка! Если бы они были сарматами - я бы с ними связался. Они ударили бы изнутри, мы - снаружи. А после десятка диверсий... Да где там. Ты же видел Тёфи. А он ещё крепкий и не совсем трус..."
- Мн-да, - пробормотал Ицки. - Пока не тянем. Но хоть часть бы вытащить. Не должны люди так жить. Никто не должен. Ладно, придётся по-хорошему. Только "Здоровяк" укрепить. Жаль, сейчас не успеем с новым двигателем. Надо быстро, пока аркасы не опомнились. Чёрная Скала, ты умеешь стрелять... осторожно?
Он вспомнил свои переговоры в "Кэй-Эм" и недобро сощурился. "А ведь всё равно пришлось обесточить. Надо было сразу, как все кэми выбрались... А, hasu! Там халаги не успели закрепиться. И рабов отдали легко. А тут - так просто на вентиляцию не сядешь. И весь Керки наизнанку не вывернешь..."
Ицки и Мейцан переглянулись. Женщина угрюмо склонила голову.
- Придётся. Что у нас на обмен? Оружие давать нельзя.
Мейцан коротко хохотнул.
- Кто знает, почём нынче рабы?.. Хорошо припугнём - цена, думаю, снизится. У нас есть жёлуди, орехи, чёрный лист. Мясо. Ездоки такое любят. Они тоже сидят в норе и жрут жижу.
- Кожу и мех, волос, рог, плетёнки всякие. Только осторожно, - пробурчал старший механик. - Лучше еду, конечно. И ничего из металла и хорошего камня!
"Да, еда "сверху" у ездоков в цене," - думал Гедимин. "И цацки тоже. М-да... Хотя - в "Кэй-Эм" я уже выкупил рабов. За целое убежище. А тут - всего лишь жёлуди. Главное..."
- Хэй! - он опустил тяжёлую ладонь на крышу поезда. Локо - они уже обсуждали, сколько припасов нужно оставить, и что из вещей можно пустить на обмен - разом вздрогнули и повернулись к нему.
- Если вы их купите - не надумаете, что теперь они ваши? - он недобро сузил глаза. Ицки возмущённо фыркнул, остальных передёрнуло.
- У локо нет рабства. И не будет, - мрачно пообещал Мейцан. - Ты здесь, так? Сам и решишь. Везти их к своим, в Чанти. Или в Джайен. Или дать копьё и тесак и отпустить, где потише, - пусть живут, как умеют.
Женщина невесело усмехнулась.
- Погода нынче не та. А где потише - мы сами не нашли. Ну так что? Внизу сказать, чтоб к утру готовились?
Ицки склонил голову.
- К рассвету. Больше щитов. Две трети стволов - вперёд, треть и лучники - прикрывать хвост. Остальным - сидеть тихо. Кьярки! Без геройства там, ладно? - он пристально посмотрел на медика. Тот приподнял угол рта.
- Мы погеройствуем потом. Кого вы там наменяете, после двадцати лет в Керки... без геройства не обойтись.
"Верно," - Гедимин покосился на передатчик. "Тут толковые медики. Но сколько там покалеченных? Люди - непрочные существа. А там их истирают, как ветошь. Может, сразу связаться с Кро... Гедимин, ты идиот. И куда Кронион тебя пошлёт?! Дались ему полудохлые "мартышки"..."
Сармат со вздохом опустил руку и спрыгнул с крыши. Почти все локо уже разошлись.
- Вот дела... - пробормотал Мейцан, спускаясь по щитам вагона. - Ну ладно. Желудей мы насобираем. Если нас станет больше - это хорошо. Только каких "нас" - вот это пока неясно...