005. 45 день от осеннего равноденствия - 200 год от катастрофы, весеннее равноденствие. Старый Город Миннеаполис - северный берег Нефтяной Ямы - Межгорье, высохшее море
Аннотация: О дичающих мутантах, гигантских змеях, белых кораблях и пробуждении воды.
45 день от осеннего равноденствия. Старый Город Миннеаполис. Климат резко континентальный. Направление движения - юго-запад.
"Ещё развалины?" - Гедимин сверился с картой и недоумённо хмыкнул - эту "фонящую" громаду он как-то пропустил. Она была заметно южнее группы старых городов к востоку от гор, стояла на холме, изрезанном оврагами, - и у подножия Гедимин нашёл глубоко ушедший в землю глайдер-амфибию. Там он и нарезал нейтронностойкого фрила. Черепа, лежащие на горках костей в покосившихся креслах, глазели на мародёра, но сармата давно не смущали мёртвые "макаки".
- Не провоцировали бы цепную реакцию - были бы красивыми кристаллами на стелах, - проворчал он, покидая судно. Несмотря на близость развалин, никто не разграбил глайдер раньше, даже не погрыз обшивку - то ли крыс тут не было, то ли что-то удерживало их в пределах города.
...Преодолев стену с давно вышедшими из строя турелями (часть валялась на земле - крепления расшатало от перепадов температуры), Гедимин понял, почему крысы не выходят. В городе понастроили высоток, они подступили к периметру почти вплотную против всех правил безопасности... да и строили их, наплевав на законы физики, - громадные здания снесло где наполовину, где на две трети, все улицы завалило обломками. Из них торчали упавшие глайдеры. Гедимин сунулся к ним в поисках аккумуляторов и досадливо поморщился - "Кислотные! Западный блок... Атлантис или Австралия?"
Пробираться через обломки, по пути обшаривая глайдеры, пришлось долго, зато по дороге сармат запасся мылом из неразграбленных бардачков - и наконец определился со страной. Это всё-таки был Атлантис - а потом на уцелевших домах показались и вывески латиницей, и бессмысленные "синские иероглифы" - когда-то на них была мода... На нижнем ярусе под защитой плиты - Гедимин сдвинул её неосторожным шагом - уцелели граффити. Сармат поморщился было, но тут же впился в них взглядом. Кто-то похвалялся силой своей банды - скорее всего, кучки юнцов... но в её название входило слово "Миннеаполис".
"Миннеаполис?! Помню, как же. Кенен Маккензи выбивал там заказы на убежища. И выбил-таки... вроде бы даже на два, "вип" и гражданское," - сармат, проверив фон, медленно поднял передатчик.
- Приём! Гедимин Кет вызывает Миннеаполис! Кто жив, отзовитесь!
...Он ещё несколько раз посылал сигналы, проходя мимо изломанных и целых высоток. Внутри уже обосновались крысы, и сармат держался подальше от нависающих конструкций - он знал, как моджиски любят такие ловушки. Эти твари где-то брали воду и пищу - и сармат надеялся, что всё-таки не в бывших убежищах. Строить для крыс... Гедимина передёрнуло от одной мысли.
Кварталы высоток обрывались резко, нависая над очередной стеной, сделанной под камень или кирпич. Даже искусственные лианы местами уцелели, как и острия пик наверху - металлофрил от радиации распух, но ещё не везде раскрошился. Перемахнув через нелепую, ни от чего не защищающую стену, Гедимин увидел "булыжные" мостовые, двухэтажные домики с "черепичными" крышами и высохший котлован то ли пруда, то ли озерца, окружённый домами с террасами. Домишки не теснились, как высотки, - между ними хватало места и деревьям... сейчас от них остались обломки корней - то, что не вырыли крысы в поисках субстрата. "Вип-квартал," - Гедимин криво ухмыльнулся. "Может, здесь и вип-убежище? Фон невысокий, могли уже выбраться..."
Он внимательнее пригляделся к инею на мостовой - и вскоре нашёл цепочки следов. Существа ходили поодиночке, и у их подошв не было рельефа - но и на отпечатки босых человечьих ног они не были похожи. "Обмотки?" - Гедимин остановился у цепочки странно широких, размазанных следов. "По камням, по холоду - в тряпье? Подошвы из фрила... хотя - что это я? Вип-убежище... я же помню, как их строили!"
Вспомнив, как его встретили в последнем таком убежище, Гедимин остановился и прикрыл глаза тёмным щитком. Из-за уцелевшего стекла ему мерещился пристальный недобрый взгляд.
Вокруг было тихо - так тихо, что чавканье и хруст сармат услышал издалека. По прогибающимся ступеням он поднялся на террасу. Дверь, как ни старался Гедимин не шуметь, отчаянно заскрежетала. Существо внутри замерло - и метнулось вглубь дома.
- Стой! - крикнул сармат, глядя на размазанные следы в пыли. Потом он увидел то, что "обитатель" оставил, и его передёрнуло. Только что тут ели крысу-разведчика - прямо сырой, обгладывая до костей и обсасывая хрящи, вместе с потрохами. Остались клочья шкуры, искромсанной чем-то острым, и заметно погрызенные крупные кости - мелкие существо съело.
"Sa hasu..." - Гедимин поморщился. "У них что, пищеблок из строя вышел? Это мясо можно было пожарить или сварить, как дикие племена. Но есть сырой крысу... сколько ирренция, цезия и стронция он с ней сожрал?"
Внизу заскрежетало - оголодавший житель успел удрать, пока Гедимин изучал его объедки. Сармату стало неловко. "А если правда - пищеблок сломан... или даже цел, но убежище обесточено? Эти... существа вымрут за зиму. А ведь это не первое поколение, явно, - для столетнего он слишком шустрый... и зубастый. Они пережили катастрофу. Может, с ними выйдет договориться?"
...Убежище не обесточило, но вот за главным шлюзом давно никто не следил - механизмы так корродировали, что внешний люк заклинило в приоткрытом положении почти что намертво. Гедимин взрезал стену, чтобы добраться до механизма, и мысленно выругался - детали были целы, только их было не разглядеть под "чехлом" пыли и давно засохшей смазки. Сармат содрал корку, нехотя пожертвовал чуть нефти, ещё не перегнанной на субстрат, - створка почти бесшумно скользнула в паз, открывая тёмный шлюз. "Транспортёр и все провода вроде на мес..." - "чутьё" просигналило о крупной неполадке, но поздно. Плитки тонкого фрила хрупнули под ногами, и сармат с головой ухнул в малый коллектор. Сюда должна была стекать и здесь разделяться смесь дезактивационных растворов и радиоактивной "грязи" - но на дне только темнели сухие пятна неочищенной меи, да валялись среди мелких осколков рилкара обглоданные кости. Гедимин подобрал одну - судя по следам зубов, её обгрыз абориген.
"А ведь перекрытия раздолбаны. Они не сами так треснули..." - Гедимин со дна коллектора посветил фонарём на округлый пролом в прочном рилкаре. Сделали его на месте выводящей трубы, только отверстие под неё расширили - похоже, что ударами кувалды. "Ясно, откуда осколки. Но зачем им дыра в полу?.. Ладно, нечего тут сидеть," - он приподнялся на пальцах, хватаясь за края пролома, рывком подтянулся - и еле успел нырнуть обратно. Над дырой с немалой скоростью просвистела тяжёлая болванка, подвешенная на два троса - рассмотрел их Гедимин, когда транспортёр с той же скоростью уволок её назад.
"Не нравится мне это..." - сармат замер на месте, прислушиваясь к затихающему гулу транспортёра и оживлённым шепеляво-причмокивающим голосам. Прошла почти минута, прежде чем в шлюзе вспыхнул свет. Следом по дну коллектора пошарили лучом фонаря. В пролом заглянуло нечто лысое, со свисающей лохмотьями кожей и бесцветными глазами. Одето оно было странно даже для "мартышки" - сверху какая-то парадная, хоть и истёртая, одежда с длинными рукавами, с пуговицами вместо "молнии", на шее - бусы из крысиных резцов и небольшого черепа, ноги до колена обмотаны в несколько слоёв полотнищем - набедренной повязкой. Узкие тряпки он намотал от ступни до колена и скрепил пряжкой с крысиным позвонком. Подошв у этой "обуви" не было - видно, она и оставляла "размазанные" следы в пыли... и что куда больше удивило Гедимина - не закрывала колени, а под верхней одеждой просматривалась голая белесая грудь. "Оно не мёрзнет?" - сармат покосился на термометр - в открытом настежь шлюзе был "минус", ничего другого и быть не могло, и из носа "макаки" шёл пар - но мурашками она не покрывалась, и, похоже, холод её не беспокоил.
- D"yo hia mi? D"yo andestann? - резко спросил чужак, светя Гедимину в глаза. Тот порадовался, что не поднял после ремонта ворот тёмный щиток.
- Убери фонарь, - сказал он, недовольно щурясь. - И дай мне вылезти. Я вам не враг. Видишь, я починил ворота? Отойди, я выберусь, и мы поговорим.
Белокожий шумно выдохнул. Из приоткрытого клыкастого рта вырвался клуб пара. В стороне - видимо, за открытым и попусту выпускающим тепло из убежища внутренним люком - послышались неразборчивые возгласы.
- Da"ar slewe ritonn, - криво ухмыльнулся "человек" с фонарём. - Ol dis tam wi n"uu... Guud slewe! D"yo brinn seem fo de sitte?
"Что?!" - Гедимин не сразу даже понял, что означает "slewe" - а поняв, сжал кулаки. Его называли рабом - и эти существа ждали возвращения каких-то рабов, и, похоже, ремонт ворот...
- D"yo andestann, de fuul slewe? - абориген недобро ощерился. Гедимин молча сдёрнул с плеча сфалт. Второй раз уворачиваться от летящей болванки он не хотел. Едва над головой "рабовладельца" задымился перерезанный транспортёр, тот с визгом шарахнулся в сторону. Неподалёку заверещали, механизм загудел - но вырезанный кусок рельса уже выпал, и "долетевшая" до обрезка болванка сорвалась с подвеса и осталась лежать у ямы.
- De slewe llan! - закричал кто-то, когда Гедимин рывком подтянулся на краях пролома. По шлему хлестнули лучи. Сармат, выдернув из ловушки ноги, выстрелил в ответ. Рядом завизжали - "рабовладелец", выронив фонарь, отползал по стене к внутренним воротам. Люк уже захлопнулся.
- Aebmi nawu, yo, de fuul slawe! - он подался к сармату, вскинул голову, будто хотел заглянуть под лицевой щиток. - Giw mi ol sittez finnz!
Его блёклые глаза расширились, когда Гедимин молча обхватил его шею. Больше он не издал ни звука - даже не вскрикнул перед тем, как хрустнула, сминаясь, трахея. Сармат сжал сильнее, дробя позвоночник - и голова мутанта осталась в руке, заливая пол светлой розоватой кровью. Сармат выронил её и остановился, тяжело дыша. "А ведь здесь были и турели..." - он вскинул плазмомёт за долю секунды до того, как из прорезей в стенах хлестнули лучи и очереди кинетических снарядов. Плазменный поток вспорол стену. Внутри громыхнуло. В мигающем свете Гедимин увидел, как кренится левая стена, шарахнулся, перепрыгнув яму, спиной ударился о ворота и выстрелил снова. Открыть ворота и вывалиться наружу он успел - и остановился, откатившись на пару десятков метров. На месте входа в убежище осталась просевшая каменная плита, и поверх неё - треснувшая рилкаровая. Луч сканера прошёл сквозь трещины в ипроновой черноте и вернулся, - шлюз завалило намертво. Бульдозер, проходчик, может быть, тяжёлый экзоскелет убрали бы преграду... "Если у этих... мутантов есть экзоскелеты - они вылезут," - Гедимин недобро щурился на заваленное убежище. "Жаль. Надо было идти вперёд, к РИТЭГам. Незачем мутантам техника, и тепло и свет ни к чему..."
Он оглянулся на город - где-то там один или несколько аборигенов ловили крыс. Были это "не вернувшиеся рабы", или "рабовладельцы" охотились сами и сами же делали из крысиных костей украшения? Гедимин не знал - и задерживаться в Миннеаполисе ему не хотелось.
Что говорят "люди" из убежища:
"D"yo hia mi? D"yo andestann?" ("Дьо хиа ми? Дьо андестанн?") - "Ты слышишь меня? Ты понимаешь?"
"Da"ar slewe ritonn. Ol dis tam wi n"uu... Guud slewe! D"yo brinn seem fo de sitte?" ("Да"ар слэве ритонн. Ол дис там ви нъуу... Гууд слэве! Дьо бринн сээм фо де ситте?") - "Наш раб вернулся. Всё это время мы знали... Хороший раб! Ты принёс что-то (полезное) для города?"
"D"yo andestann, de fuul slewe?" ("Дьо андестанн, де фуул слэве?") - "Ты понимаешь, глупый раб?"
"De slewe llan!" ("Де слэве ллан!") - "Раб сбегает!"
"Aebmi nawu, yo, de fuul slawe! Giw mi ol sittez finnz!" ("Аэбми наву, уо, де фуул слэве! Гив ми ол ситтез финнз!") - "Подчиняйся сейчас же, ты, глупый раб! Дай мне все городские вещи!"
70 день от осеннего равноденствия. Северный берег Нефтяной Ямы. Климат континентальный. Направление движения - запад.
Белый слой под ногами был толще обычного - тучи всё-таки доползли с побережья и добавили к инею немного снежной крупы. Но ветер уже развеял их и сам утих, оставив Гедимина посреди промороженной пустоши, на берегу высохшего моря. Здесь обрыв был крут, но сармат и не хотел спускаться - неделю назад он запасся субстратом и потратил день на ремонт, когда за разделкой убитого червя-пирофоры прозевал вылезшие усы второго. "Хлыст" обвил Гедимина так, что затрещали пластины брони, - по кругу их и пришлось перенапылять, когда сармат отбился...
"Вот эта плита подойдёт," - он нашёл среди мелких обломков барака или чего-то похожего прочный кусок фундамента. Это был не рилкар, даже не фрил, - здесь стояло что-то из армированного бетона. Будь здание постарше, тех времён, когда арматуру делали из стали, не нашлось бы и одного крупного обломка - ржавеющие прутья взорвали бы плиту изнутри. Но сюда кто-то заложил фрил, какую-то очень старую марку, - Гедимин таких даже не застал... впрочем, сейчас всё это не имело значения. Плита, перенесённая в новое углубление и установленная вертикально, годилась для нанесения пиктограмм - и больше ничего от неё сармату было не нужно.
Под обрывом зашелестело - возня с промёрзшим грунтом и развалинами барака всё-таки привлекли пирофор. Гедимин, снимая сфалт с плеча, шагнул назад. На экране сканера отразилась полоса ряби - "червяк" высунулся и оглядывался. Вдруг он, выгнувшись дугой, вылетел из земли, нырнул было снова в грунт - но крупное белесое пятно заслонило его. Гедимин метнулся к обрыву - как раз вовремя, чтобы увидеть, как дёргающегося "червя" утаскивает под землю гигантский бронированный змей.
- Текк"т?! - Гедимин изумлённо мигнул. Тридцатиметровый гигант, видимо, что-то услышал - приостановился, шмякнул извивающуюся пирофору пару раз о скалу, наполовину протолкнул в пасть (свисающие "хвосты" ещё подёргивались, но слабо и не в такт друг другу) и приподнял голову, высматривая источник звука. Гедимин машинально сдвинул височные пластины - и тут же вспомнил, что "переговорное устройство" для жителей Равнины осталось на Равнине. Пульсирующее излучение коснулось виска, - слабые, редкие вспышки тепла, ощущение давления - и "Текк"т", не найдя ничего интересного, заглотил "червя" и нырнул в песок. Туннель за ним тут же сомкнулся. Гедимин встряхнул головой, уставился на экран дозиметра - тот исправно зафиксировал все пульсации, и ту, что раздвигала скалы, тоже. Вот только с излучением Текк"тов она не имела ничего общего.
"Конвергентная эволюция, мать моя колба... С чего я вообще взял, что это Текк"т?!" - Гедимин досадливо сощурился и развернулся к незаконченной надписи. Только теперь он сообразил, что существо было не блестящим, как отполированный рилкар, а матовым, серо-зелёным, в тёмных пятнах, что рог на бронированной голове светился ярко-белым, и что глаз было всего два, и в каждом - по одному чёрному зрачку, никаких "ртутных" переливов... "У нас тут были какие-то каменные змеи, ещё до катастрофы. Я после Равнины думал, что это Текк"ты - а ведь никто их толком не видел. Может, из какого-то портала выползло, - ещё до всех прорывов. Пережило катастрофу и нашло добычу. Знать бы, они разумные или нет?.."
200 год от катастрофы, весеннее равноденствие. Межгорье, высохшее море. Климат континентальный. Направление движения - запад.
Песок под ногами вяло дрогнул. Гедимин покосился на слоистый обрыв, уходящий вверх в тридцати метрах от него. Пока в южном небе не мельтешили хвостатые точки, беспокоиться было не о чем. При серьёзной угрозе радиофаги покинули бы пещеры, но сейчас небо оставалось чистым, даже вулканы притихли. Их активность падала как-то неестественно быстро - Гедимин, раз в десять лет проходя вдоль гор, отмечал, что всё реже видит остывающую лаву на склонах, а Северный хребет всё реже грохочет. В этот раз за неделю тряхнуло дважды, и то слегка. Сармат, выждав немного, снова склонился над рыхлым песком.
Оплавленная корка давно растрескалась и теперь кусками торчала из рыхлой породы. С обрыва насыпалось тринитита - его чёрные острые осколки с чёткими гранями легко было отличить от комковатого "песчаного стекла" с извилистой структурой. Плюсовая температура держалась уже дней пять, грунт высох, и ветер гнал его волнами, то обнажая чужеродные обломки, то заметая их песком. Гедимин думал, что скоро котловина превратится в пустыню с оазисами вокруг пары родников. В последний раз он видел там "подушки" мха...
Проверив песок, сармат хмыкнул и потянулся к осколкам тринитита. Ничего нового они ему не "сказали". Цезий и стронций, по которым он "сверял календарь" все эти годы, "выгорели" до следовых количеств, тяжёлые радиоактивные изотопы "доедал" ирренций - ещё оставалось немного урана, но в "топку синтеза" уже пошли и европий, и америций. "Значит, прошло лет двести..." - сармат снова сверил отсчёт "солнечных вех" с показаниями изотопных "часов" и недоверчиво покачал головой. "Я тут уже... две сотни лет?!"
Он что-то задел, отводя руку от приборов, - на экран передатчика вылезла карта Западных Пустошей. Гедимин обошёл их вдоль и поперёк, отмечая изменения, - как медленно снижается бета- и гамма-излучение, как сильнее "светит" с каждым годом ирренций, как всё меньше остаётся "старой" органики, и как скалы покрываются лишайниками. Пирофоры в Нефтяной Яме плодились быстрее, чем их ели, а нефть всё не иссякала, - пока сармату удавалось добывать субстрат. Хотя в дело шли и крысы, - теперь они часто покидали города, и Гедимин знал, что они утаскивают к себе всю собранную органику. "Всё-таки нашли чаны с Би-плазмой, но и ей нужна пища..." - сармат криво ухмыльнулся и поднялся на ноги.
Налетел ветер, ударил по скафандру мелкими осколками - к бесчисленным царапинам на чёрном фриле добавился ещё десяток. "Перенапылить пора бы," - Гедимин замедлил шаг. Местами обшивку продрало уже до ипронового слоя. "Ладно, дойду до оврага..." - он прикрылся защитным полем и двинулся дальше. Солнце уже выбралось из-за обрыва - было позднее утро. "Связь..." - Гедимин недовольно сощурился. Сделав ещё десяток шагов, он остановился и со вздохом поднял передатчик, просунув руку сквозь защитное поле. "И так два дня пропустил. Хотя бы сегодня надо..."
- Saat seatesqa! Пустошь вызывает сарматов! Кто жив - ответьте! Приём...
Посмотрев пару секунд на пустой чёрный экран, Гедимин тяжело вздохнул и пошёл дальше. "Только зря включал. Приборы тоже изнашиваются..."
Когда-то он посылал сигнал дважды в сутки, теперь, бывало, не вспоминал о нём по три-четыре дня. Результат был один - тишина, иногда - всплески ЭСТ-излучения от потревоженных Клоа или Зелёных Пожирателей. Последние уже и не отзывались - видимо, привыкли, что в этом сигнале нет смысла. Колонию в разбитом корабле они давно покинули; десять лет назад Гедимин видел, как они копошатся у ручья в овраге. Тогда звездолёт с просевшей обшивкой и торчащими балками ещё виднелся из песка. Сармат покосился на карту. Можно было зайти туда, набрать битых раковин, - они уж точно были очищены от каждой радиоактивной пылинки...
"Если обшивка не провалилась, можно заняться скафандром там," - лениво подумал Гедимин. "Да, точно. Жаль, хорошего фрила там уже нет. Надо будет подняться в Васу, пополнить запасы. Интересно, как там мутанты..."
Белокожие, к его удивлению, как-то выживали - у них даже оставались бластеры, хотя должны были повзрываться много лет назад. Видимо, часть всё-таки взорвалась или пошла на запчасти - в последний раз сармат видел отряд с копьеметалками и дубинками. Против крыс этого хватало... хотя - ловушки на подступах к их "городам" от раза к разу становились изощрённее. В последнюю "встречу" Гедимин получил в грудь тяжёлое копьё, запущенное примитивным, но мощным механизмом, и летело оно изнутри "поселения", - это было уже посерьёзнее падающих балок...
"Старая органика заканчивается, а новая..." - сармат посмотрел на песок и хрустящие под ногами осколки. "Новой нужна вода. Видимо, крупных водоёмов на материке нет. А в пустыне... я, наверное, ещё протяну сколько-то на пирофорах, а они - на нефти. Остальное вымрет..."
Он встряхнул головой и сердито сощурился - эти мысли возвращались раз за разом, и если днём удавалось от них отвлечься, они являлись во сне - он сам, идущий по безжизненной пустоши в рассыпающемся скафандре и ждущий неизвестно чего - то ли раскола материка на более мелкие и лучше орошаемые фрагменты, то ли зарождения цивилизации в океане. "Да, океан... Если береговые стражи ещё там и всё так же необщительны, двину на север. Пробью лёд и посмотрю, что там с органикой. На восток идти без толку - там, скорее всего, с водой так же плохо."
Защитный экран сверкнул зелёными искрами, и Гедимин, мигнув, высунул из-за него дозиметр. Пока сармат в задумчивости брёл по песку, его "закрутило" влево и вывело не к обломкам "Юрия", а под самый обрыв - а фон с каждым шагом возрастал, и стрелка уверенно указывала не вверх, на застывший на "берегу" пласт тринитита, а вперёд. Этой заражённой местности на карте не было.
"Что ещё..." - долго сармату гадать не пришлось - ещё пара километров, и он увидел чёрный "язык", сползающий с "берега" на "дно". Гедимин, слоняясь на юге, пропустил самое мощное извержение за двести лет - до сих пор лава не смывала пол-обрыва и не растекалась по высохшему морю на сотню метров. Расплавленный тринитит "дышал" теплом, но уже застыл; его сложило оплывшими ступенями - лава стекала долго, остывала по пути, покрывалась "подушками" пемзы... Нижние слои "фонили" так, будто "горячая полоса" выгнулась к северу, - но ещё три "ступени" вверх, и стрелка-указатель начинала качаться между берегами "промоины" - сверху на тринититовый расплав легла почти "чистая" лава. Гедимин, еле слышно хмыкнув, полез выше. Слои без примеси тринитита надо было проверить - и выяснить, наконец, как глубоко просочился ирренций, и проник ли он сквозь земную кору к мантии. Лава, проходя сквозь полости под кратером и сам конус вулкана, может, и нахваталась примесей - но хоть какую-то информацию могла дать...
Гедимин со "ступени" на "ступень" добрался до верхней трети обрыва и только поднёс "щупы" дозиметра к очередному заэкранированному образцу, как по экрану снаружи пошла густая красная рябь. Забыв о лаве, сармат смахнул защитное поле. Кривая ЭСТ-излучения взлетела на сотни кьюгенов кверху и резкими пиками взбиралась всё выше, оставив далеко внизу зелёную линию ЭМИА-квантов. Стрелка-указатель завертелась на шпеньке. "Ура-ан и торий..." - беззвучно выдохнул Гедимин. Он уже видел, куда она пытается показать - две странные штуковины плавно скользили по воздуху вдоль обрыва. Они летели навстречу друг другу в полусотне метров над землёй - белые, в частых гребнях непонятного назначения, с подогнутыми вниз бортами, и на орнаменте, покрывающем их обшивку, перемигивались зелёные огоньки. Одна из них проплыла над Гедимином, и кривая на экране выдала пик за три тысячи кьюгенов. Сармат успел рассмотреть выступающие продольные полосы и менее приметные поперечные дуги на её "брюхе" и завитки и бугорки орнамента на них - и вздрогнул, вспомнив, где он такое уже видел. "Равнина, Сердце Пламени, Куэннские постройки... Это что, корабли Куэннов?!"
Он схватился за сканер, растянул защитное поле, пытаясь "поймать" хоть что-то, кроме белой ряби ЭСТ-излучения - но за ней была только чернота. Два непроницаемо чёрных пятна зависли борт о борт над "горячей" полосой. Над пустыней, посылая во все стороны широкие потоки ЭСТ-квантов, плыло третье.
"Что они делают? Сканируют?.." - кривая на экране была непохожа на поисковый луч, но других версий у Гедимина не было. Уже четыре корабля висели в воздухе - над пустыней их тоже было два, две светящиеся на горизонте точки. Красная кривая резко "провалилась" к зелёной - обычному фону "горячей полосы". "Выключили сканеры. Обмениваются сигналами? Составляют план?.."
Гедимин хотел было окликнуть Куэннов, помахать им, послать сканирующий луч, но взглянул на показания дозиметра - и отступил в тень обрыва. Через пару секунд кривая выдала высокий пик, и белые силуэты исчезли. "Ушли," - сармат облегчённо вздохнул и тут же назвал себя идиотом. "Почему не посигналил им?! Мы, eatesqa, с ними не враждовали. А если бы тебя и пришибли, так какая уже тебе разни..."
Стрелка-указатель едва не сорвалась со шпенька. Сильнейшее ЭСТ-излучение затопило предгорья. Земля задрожала, и Гедимин вцепился когтями в застывшую лаву. Наверху зашипело - и сармат увидел, как потёки тринитита на обрыве рассыпаются в мелкую пыль. Зелёная кривая рухнула к оси времени и поползла вдоль неё, проваливаясь всё ниже. Гедимин, отключив ЭСТ-показания, уставился на неё - излучение таяло вместе с остаточной "гаммой", "бетой" и "альфой" тринититовых пластов. Наверху заклокотало, и едва сармат успел мигнуть, как в котловину обрушился первый водопад. За ним, на полсотни метров ближе, хлынул второй, с другой стороны от лавовых ступеней - третий, ещё мощнее. Гедимин глянул было на реки, прокладывающие себе русла среди песка - но тут пласты под ним захрустели, осыпаясь, и он рванул вверх по "ступеням", хватаясь когтями за камни. Новый поток нашёл удобный путь по оплавленному обрыву - и Гедимин еле успел выскочить на берег. Он чуть не сорвался - наверху больше не было прочного тринитита. Сармат сидел на сырой... пожалуй, что почве - с примесью песка, с крупными чёрными и красными осколками, но это был "земной" грунт. Мимо, набирая напор и уходя всё дальше в пустыню, текла река десятиметровой ширины, и земля вдоль берегов шевелилась, выпуская что-то наружу. Гедимин вскочил, шарахнулся в сторону - и увидел, как из-под ног, просачиваясь меж пальцами, прорастает пёстрый мох. Будто кто-то ускорил ход времени, - пятна лишайников и моховые пряди проступали на камнях, вырывались из земли... Гедимин ошалело замигал, взглянул на дозиметр, но снять показания не успел - экран погас. Напротив, над затапливаемой пустыней, висел белый корабль. Сармат развернулся к нему - и свет в глазах погас следом за экраном.