Аннотация: О том, как Кесса Скенесова стала Чёрной Речницей, о её путешествии в Хесс и возвращении на гребне великой Волны, о существах и народах, встречаемых в Хессе, и о легендах, блуждающих там.
Пролог
Метель не унималась, и зыбкое пламя очага вздрагивало, как бы в испуге, когда с крыши доносился тонкий протяжный свист. Ледяной ветер, пролетая над селением, задевал крылом трубы, цеплялся за ставни, раскачивал чёрные ветви и бил их друг о друга с гулким костяным треском. Что-то упрямо скреблось за ставнями, царапая резное дерево. Рэндальф, уткнувшийся было в недочитанный свиток, навострил уши и выбрался из кресла.
- Холодно же! - запоздало зашевелилась под покрывалом Амика. Тяжёлая зимняя завеса качнулась в проёме, скрипнул тяжёлый засов, и метель взвыла, пригоршнями швыряя в дверь снежную крупу.
- Хаэ-э-эй! - Рэндальф высунулся наружу, вдохнул холодный ветер, чихнул и влетел обратно в натопленный дом, спиной привалившись к двери. Амика, плотнее прикрыв створку, вернула засов в пазы.
- Ледяной демон, - Рэндальф смахнул снежинки с усов, потряс ушами и опустился на пятнистую шкуру у очага. - Прямо под дверью. Царапал косяки, там теперь бороздки.
- И не жалко им когтей... - покачала головой Амика, разглядывая свои короткие пальцы и пушистые подушечки. Узкие изогнутые когти показались наружу - ненамного, едва ли на человечий мизинец - и втянулись обратно.
- Что он тут делает? - вяло удивилась Милена, приподняв голову от кипы свитков и листов тонкой коры и кожи. - В этом селении ему нечего есть.
- Заблудился, должно быть, - пожал плечами Рэндальф и тут же забыл о демоне. - Так ты не спишь? Мы думали, ты задремала в свитках.
- Я разбираю записи, кимеи, - вздохнула Милена и пригладила усы. - Год был тихий...
Она кивнула на корзины со свитками, перевитыми цветными лентами. Пластинки золотистой коры свисали с них, пестрея от письмён, - все события года были записаны, как подобает, и каждый свиток вошёл в тысячелетние списки.
- Да, уже второй месяц мы отдыхаем, - кивнул Рэндальф. - А у тебя всё больше и больше вещей на столе. О чём ты читаешь?
- О днях Волны, кимеи, - Милена подняла со стола странный серебристо-белый лист с разлохмаченными краями. На листе - кое-как, в три штриха - начерчен был крылатый демон с головой гиены, рослый, плечистый и мохнатый. Чуть поодаль, в углу страницы, припал к земле, готовясь к прыжку, рыжий кот, и на его хвосте изгибалось стальное лезвие.
- Легенда о Чёрной Речнице?! - Амика навострила уши. - Мы напишем о Кессе из Фейра? И о Нингорсе, Оседлавшем Волну, и о...
- И о подземных ящерах, и о самоцветах, и о небесной тине, - тихо хихикнула Милена. - Если только уймётся - храни нас Омнекса! - этот вой за окном. Под него мне не проснуться. Посмотри, Рэндальф, хватит ли тебе красок на новые свитки? Юс по такой погоде к нам не дойдёт...
Год Квэнгина, месяцы: Дикерт - Сиэйлис
Год Инальтека, месяцы: Дикерт - Олэйтис
Глава 01. Весенний Излом
Тяжёлая зимняя завеса колыхнулась в дверях, сквозняк качнул её, но тут же стих. Вдалеке кто-то что было сил колотил палкой о палку, топотал по настеленным на каменный пол циновкам, и на ветру, раскачиваясь вместе с дверными завесами, звенели развешанные на проходе осколки ракушек. Холодный ветер, на миг впущенный в натопленные ходы, просочился в проём, мимо кто-то пробежал, пыхтя под тяжёлым грузом. Кесса Скенесова, выронив шитьё, высунулась из пещерки и озадаченно огляделась. За поворотом, где-то у холодной кладовой, слышались голоса.
- Солнечная кошка вышла на дорогу, - выдохнул, ставя на пол что-то тяжёлое, Хельг Айвин.
- Виделись уже, - буркнул не слишком-то радостный дядя Каннур. - Это всё, говоришь?
- Три десятка - мало разве? - хмыкнул Хельг. В пещерку потянуло горючей смолой. Каннур хмыкнул в ответ.
- На шестерых-то стрелков? По пяти на лук? А дальше что - снежками кидаться?
- Да в кого?! - хлопнул себя по бокам Хельг. - Уже третий день Дикерта, и снег неделю лежит нетронутый. Хватит тебе пяти стрел, Каннур. Да и те только попусту смолой измазали. Неделю отчищать.
- Бездна тебя храни! Чтобы ты так колдовал, как отговариваешься! - сердито фыркнул тот и наклонился за корзиной - циновка под его ногами захрустела. - Хорошо, ступай домой. Зови деда, скажи - только его и ждём.
Ракушечные подвески зазвенели снова - ещё один гость пробирался зимними лазами. Кесса, ёжась от холодного ветра, нырнула обратно в пещерку.
- Дядя всё мечтает застрелить снежную тварь? - хихикнула Кирин Скенесова, разглядывая почти дошитую кайму на подоле рубахи. - Так значит, все уже у очага? Может, и нам пора?
- Не все, - отмахнулась Кесса, пряча незаконченное шитьё в сундук. - Я считала - ещё четверых не хватает. Пойдём наверх! Как раз успеем посчитать следы.
- Хэ-эх, - поёжилась Кирин, задувая лучинку и накидывая тяжёлый зимний плащ поверх рубахи. - Думаешь, снежники приходили? Только с вечера всё было чисто... что там - с той метели снег лежит нетронутым!
- С той метели небо было чистым, - нахмурилась Кесса, - а сегодня с ночи всё затянуто, ни звезды не видать. Пойдём посмотрим, пока никто в окне не засел!
Лестница, вырубленная в известняке, уводила вбок, в сторону от цепочки больших и малых кладовок, к узкому проёму - входу в спальню. Каменные ступени не холодили ноги - известняк был застлан толстой корой, вверху, вдоль туннеля, струился тёплый воздух - в большой зале с утра горел очаг, и узкие прорези в стенах исправно гнали согревающий ветер вглубь скального обрыва, к жилым пещеркам и норам. Щели в камнях, выдыхающие тепло, напоминали Кессе ноздри огромного и странного, но дружественного существа. Приложив на ходу к ним руку - "мы - свои, помнишь нас, живущий в скалах?" - юная девица откинула плетёную завесу и переступила порог, нащупывая на ходу светильник.
Сияющие кристаллы были недёшевы, но Сьютар Скенес держал кузницу, и деньги у него часто водились, - и один из крохотных мерцающих камешков - зеленоватый церит - достался даже верхней спальне. Прикрывавший его колпак слетел и закачался на ремешках. Кирин, пробравшись наверх вслед за Кессой, поспешно опустила завесу до самого пола. Внизу по коридору кто-то шёл - слышно было, как хрустят под тяжёлыми зимними сапогами циновки.
- Смотри, не выстуди пещеру, - прошептала Кирин, придерживая многослойные завесы, пока Кесса убирала засовы и приоткрывала тяжёлую крышку - оконную затычку. Ледяной ветер с торжествующим визгом хлестнул её по пальцам. Кесса выглянула наружу, прижимаясь к нагретому камню.
- Кирин, держи меня за пояс, - тихо попросила она, протискиваясь вдоль выстланной тростником стены. Снаружи была зима.
Кесса родилась зимой - в первый день Аксеневи, месяца, когда снег от холода визжит под ногами, и эта зима была для неё семнадцатой, Кирин же успела увидеть на одну больше, но им обоим сейчас было не по себе. Ветер, воющий над обрывистым берегом Реки, обжигал пальцы до костей, леденил лица, трепал меховые плащи. Кесса завороженно следила, как белеют под её дыханием волосы, и только крепкий щипок от сестры заставил её отвлечься. Она высунулась наружу ещё на полшага, хватаясь за уступ на известняковом склоне, и закусила губу от восторга и страха.
Там везде был лёд, слегка припорошенный давней метелью - лёд от края и до края, ни темной воды, ни чёрных кустов на её краю, ни кочек жёлтой вымороженной травы... Великая Река исчезла под ним, закованная в белую броню, и в ледяном тумане растаяли острова на её середине - в хорошую погоду их видно было из верхней спальни, но сейчас и они покрылись белесой коркой. Из-под снега желтели известняковые скалы - лёд покрыл и их, и проступающий кое-где камень казался ярко-жёлтым и грязно-серым рядом с белоснежным берегом. Кесса вспомнила, как сиял белизной этот обрыв в летний полдень, подула на закоченевшие пальцы и взглянула вниз, на вьющуюся вдоль склона тропу.
Тропа здесь была летом - так же, как и усыпанный битым камнем берег, и высокий тростник, и широченные листья водяного цветка Мекесни. Зимой никто не поднимался на обрыв, никто не спускался по ледяным дорогам. Внизу чернели новые тропы, протоптанные к воде - там собирали колотый лёд. Узкие цепочки следов тянулись от каждой пещеры, укрытой в белых скалах - от жилища Нелфи, и Санъюгов, и Ранавигов, и Айвинов, и Фирлисов... И ещё несколько едва заметных вмятин виднелось на крутой тропе, спускающейся с обрыва. Свежие следы четырёхпалых когтистых лап - такие большие, что Кесса не смогла бы накрыть их ладонью - и другие, узкие, выгнутые полумесяцем, с тонкими бороздками, будто кто-то шёл на пальцах, вспахивая когтями снег.
- Кирин, следы! Снежник был тут! И демон... смотри, это ледяной демон прошёл тут! - прошептала Кесса и подалась назад, настороженно глядя на обманчиво неподвижный склон. Зимние твари недавно прошли тут, и Кесса не видела следов, ведущих обратно в степь.
- Река моя Праматерь! - выдохнула Кирин, выглядывая из-за её спины. - Этого только не хватало! Отчего они не ушли? Третий день Дикерта... Кесса!
Плетёный пояс едва не порвался, когда Кирин дёрнула за него что было сил, вытаскивая сестру из окна. Та навалилась спиной на заслонку, изгоняя ледяной ветер из пещеры.
- Хаэй! - Снорри Косг, один из гостей-переселенцев, задержавшихся в жилище Скенесов на всю зиму, укоризненно покачал головой. - Так и выпасть недолго.
Снорри был одет по-зимнему, даже шапку не забыл, хоть и запарился, пока пробирался в ней по тёплым норам. При нём был лук, и от стрел в плетёной корзинке пахло смолой. Всего пять из них были обвиты просмолённой паклей, но Снорри положил рядом ещё десяток обычных и шептал теперь над ними что-то невнятное, помахивая над корзинкой осколком чёрного земляного стекла. Эти кусочки, обмотанные ремешками из тонкой кожи, носил при себе каждый житель, которому приходилось посреди зимы выходить из пещеры - говорили, будто они уберегут от смертельного холода и отпугнут снежников, будто это священный обсидиан - земля, расплавленная в огненных недрах и вновь вышедшая на берега Реки. Нарин Фирлис, криво усмехаясь, говорил иногда, что это просто земляное стекло - дрянное, не годное ни на что, даже наконечник для стрелы из такого не выйдет, а что закоптилось - так это силы не прибавит... Его не слушали обычно, и хоть Кесса не знала, кто здесь прав, но на чёрный обсидиан сейчас смотрела почтительно. Закончив колдовать, Снорри спрятал амулет под куртку и смерил сестёр озадаченным взглядом.
- Ступайте вниз! Старшие собираются наружу. Я буду стеречь тропу.
- Ты видел следы на склоне? - спросила Кесса, кивая на замурованное окно. - Ледяной демон где-то у Реки!
- И не один, - нахмурил брови младший из рода Косгов. - У пещеры Мейнов видели другие следы. Стая снежников где-то здесь.
- В омут снежников! Ты видел след демона? - сверкнула глазами Кесса. - Ледяной коготь у Реки! Старшие... они это видели? Они всё равно пойдут... пойдут туда, на лёд?!
- Когда же им, по-твоему, выходить на Весенний Излом? В середине Майнека? - пожал плечами Снорри. - Когти когтями, а снежные волки - звери не из ласковых. Идите вниз, к очагу. Хвала богам, лучников в Фейре много. На тропу снежники не сунутся, лишь бы огонь не погас.
Кесса и Кирин, припрятав зимние плащи, просочились незаметно в очажную залу - и вовремя: старшие Фейра, вся дюжина, были тут, и не только они. Семейство Скенесов - те, кто не сторожил у малых пещер - стояло поодаль от очага, уступив место гостям, лишь Сьютар и Амора, старейшины рода, остались у огня. Сьютар Скенес - весь в пушистых перьях совы, в драгоценном гранёном стекле и подвесках из цветных бусин - встречал каждого из старших, брал их руки в свои ладони и дул на них - и так же делали они, обмениваясь теплом. Нелфи и Мейны, Айвины, Санъюги и Наньокеты - все в расшитых белым мехом шапках, со священными знаками на ладонях и лицах. Каждый из них пришёл с коротким копьём, только Сьютар, как подобало жрецу, держал лишь посох, украшенный перьями и зубами. Кесса знала, что дубина это весьма увесистая - редкий снежник не завизжит, получив ею по хребту - и за деда не опасалась, но всё же ей было не по себе.
- Отчего они собрались так рано? - прошептала ей в ухо Кирин. - До вечера далеко.
- Снежные твари рядом, - прошептала Кесса в ответ. - В темноте их не заметишь...
Каждый из старейшин подходил к очагу, подкладывая сухую ветку. Пламя горело ровно, не плевалось искрами. Поклонившись огню, Сьютар подхватил свой посох и кивнул тем, кто стоял у входа. Многослойные дверные завесы заколыхались, неохотно приподнимаясь.
- Пойдём! - Кесса потянула сестру за руку. - Наверх, пока не видят!
- Река моя Праматерь, - пробормотала Кирин, почти бегом пробираясь вслед за ней по коридорам. - Нас там только не хватало!
В зимней спальне было темно и холодно - свет, ледяной и жуткий, сочился только в приоткрытый лаз в обрыве, рядом с которым, накинув на себя плащ и прикинувшись меховой кочкой, сидел Снорри Косг. Он неотрывно следил за тропой и только недовольно скосил глаз на Кессу, когда она опустилась на сухую траву рядом с ним.
- Мы посмотрим на Излом сверху, - прошептала она. - Они идут уже?
Кирин накрыла её стащенным с кровати одеялом и забралась под него, прячась от ледяного ветра. Он не унимался уже второй месяц - гнал снежную крупу вдоль обрыва, начищая до блеска ледяную броню Реки. Внизу, у подножия белых скал, быстро шли к замёрзшей воде шестеро старших, и Сьютар шагал впереди, вороша посохом снег вдоль тропы. Он говорил что-то, но ветер уносил слова.
- Все чаши Реки-Праматери полны льда, - прошептала Кирин, глядя вниз. - Она спит.
- Она проснётся, - отозвалась Кесса. Солнце не выглядывало из-за белесых туч, и блики на снегу не слепили глаза, но что-то странное мерещилось ей в очертаниях ледяных торосов там, где ещё осенью плескалась вода. Будто тени, отбрасываемые ими, тоже трепал и пытался сорвать ветер...
Сьютар поднял посох, и все остановились, выстроившись вдоль воды. Сейчас там вздыбился лёд, но старший из рода Скенесов смотрел на него уверенно - Река была тут, даже сейчас, во время крепкого сна. Он склонил голову и запустил руку в мешочек у пояса. Угощение высыпалось в расщелины льдин - зёрна, пряная пыль и щепоть соли, сухие травинки и лепестки, следом полетел кусочек солёной рыбы и хвост Листовика. Окк Нелфи поднял над головой чашу, наполненную кислухой, выкрикнул что-то, глядя на скрывшееся солнце, повернулся к заснеженному обрыву и широким взмахом расплескал хмельной напиток по земле и речному льду. Сьютар осторожно коснулся посохом дальней льдины - будто постучался в чужое окно, замурованное на зиму - и Кесса затаила дыхание, но никто не ответил ему. Ничуть не опечалившись, он повернулся к старшим, поднял посох, указывая на обрыв, помахал им, и перья заплескались на ветру.
- Да уж, верно, - пробормотал Снорри, услышавший что-то, что от ушей Кессы ускользнуло. - Пусть они просыпаются скорее.
Опустив посох, Сьютар Скенес пошёл обратно к пещере, и пятеро старших цепочкой потянулись за ним. Окк, спрятав чашу, взялся за копьё - он был не из драчливых, но и ему не по себе было без оружия на этой тропе.
- Жалко, Симу не пустили к нам, - прошептала Кесса, глядя на него.
- Она смотрит за огнём, - отозвалась Кирин, отстраняясь от дышащего холодом проёма. - Вот и нам бы...
Снорри с пронзительным криком схватился за лук. Мгновенно вспыхнувшая стрела очертила огненную дугу над берегом и впилась в снежный холм. Тот взвизгнул, на глазах меняя очертания. Шесть белых теней стояли у тропы, припав к земле, и одну из них сбила в прыжке пылающая стрела - не та, которую пустил Снорри, но и та заставила снежного волка шарахнуться прочь.
Те, кто стоял на льду, схватились за копья. Ещё две стрелы влетели в круг ледяных тварей, разбив его, двое волков отступили, прижимаясь к земле и сдавленно рыча, третий взвизгнул и отпрыгнул, едва увернувшись от удара посохом. Ещё четыре вспышки озарили берег. Окк Нелфи шагнул вперёд, примеряясь, куда ударить, но волк, припавший к земле перед ним, бросился ему на грудь. Кесса вскрикнула и схватила осколок льда.
- Хаэ-эй!
Ледышка ударилась о белую спину и отскочила, но две стрелы пронзили снежный мех, и зверь завизжал, падая набок, и покатился по земле. Окк, не вставая, ударил его так и не выпущенным из рук копьём, и ледяной демон взорвался мелкой снежной крупой, рассыпаясь в прах. Ветер взвыл над обрывом, развеяв ледяное крошево, пять теней мелькнули под скалами и скрылись.
- Снежники! Бездна их пожри, снежники! - Снорри, бросив оружие, высунулся из окна, ошалело тряся головой. - Хаэй! Все ли живы?
- Возвращайся в пеще-еру! - сердито крикнул снизу Сьютар Скенес. - Хаэй! Кто там с тобо-ой?!
- Никого-о-о! - закричал в ответ Снорри, поспешно отталкивая Кессу от окна и забивая затычку в проём. - Сыпьте вниз, обе, они уже на пороге!
Кесса, не чуя под собой ног, скатилась вниз по лестнице, на бегу сбросила зимний плащ и кинула его в пещерку. "Река-Праматерь! Снежники напали на старших!" - она ущипнула себя, чтобы убедиться, что всё это ей не снится. "А сиди я у очага - что бы я увидела?!"
Она влетела в очажную залу на одно мгновение позже, чем Кирин, и за секунду до того, как многослойные завесы зашевелились, впуская в пещеру людей. В очажной зале уже было тесно, и все загомонили вразнобой, завидев Окка Нелфи, припорошенного снежной крупой и недовольно потирающего грудь и щёку.
- Спящие боги услышали нас! - Сьютар поднял посох так высоко, что коснулся сводов пещеры. - Забирайте лёд, ведите Окка к огню!
- Сам дойду, - буркнул сердитый Нелфи и сел у очага, положив у ног копьё. Оно на локоть от наконечника покрылось толстой ледяной коркой, и она не спешила таять.
- Хаэй! Ты видела?! - Сима Нелфи налетела на Кессу, едва не сбив её с ног. Та молча кивнула и поёжилась. Сима отступила на шаг, разглядывая подругу так, будто видела впервые.
- Камень, упавший сверху... Там, в вашем окне, тень... - она сцапала Кессу за рукав и поднесла к своему лицу её запястье, исчерченное тонкими траурными линиями. - Ты - герой древности! Ты даже снежников не боишься!
- Твой дедушка тоже их не боится, - пожала плечами Кесса и покосилась на старших - не слышат ли?
- Он даже убил одного, - усмехнулась она, глядя на огонь. - Это добрый знак, как ты думаешь?
- Это самый добрый знак, - убеждённо сказала Сима, крепко сжимая её запястье. - Скоро Река проснётся!
Снорри, вошедший в залу чуть позже, ткнул её в спину, призывая к молчанию. Сьютар Скенес встал во весь рост у очага, держа в руке черпак. Амора помешивала в котелке над огнём быстро тающий лёд.
- Мы, все шестеро, говорили сегодня с Рекой-Праматерью, - сказал Сьютар, и шёпот в зале стих. - Мы говорили с Макехсом, дарящим нам свет, и с Макегой, матерью ветров, и с Мацингеном, одевающим камни в траву и питающим все стада, и с Каримасом, превращающим ростки в деревья. Все они, наши боги, слышали нас, все Агва слышали нас, все мирные создания слышали нас. Так, как тают над огнём эти льдины, скоро растает весь лёд - и на камнях, и на воде. Так же, как льётся эта влага в ваши чаши, скоро пойдут дожди. Река говорит, что скоро проснётся.
Окк Нелфи первым протянул ему чашку и глотнул талой воды. Медленно пустели идущие по кругу чаши.
- Бабушка плеснула туда кислухи, - усмехнулась Кирин, принюхиваясь. - Странно, что не пахнет. Посмотри на лица тех, кто выпил!
- Там нет кислухи, - проворчал Снорри. - Это Весенний Излом, все и без неё пьяны. Хотя я бы от глотка не отказался. Провались в Бездну все эти снежники!
Он оттянул рукав, показывая шрамы - три широкие сморщенные полосы протянулись от кисти по предплечью, чуть наискось, и кожа на них была синевато-серой, как грязный лёд. Кесса присвистнула.
- Так этот шрам - он от снежников?!
- Я не видел эту тварь, - поморщился Снорри. - Не успел рассмотреть. Мне она показалась высокой... и двуногой. Отец успел меня схватить, её отогнали факелами. Думали, я останусь одноруким.
Он пошевелил пальцами и спрятал шрамы под рукавом.
- Глупая вышла история, - буркнул он. - Я был совсем мальцом тогда. Эти твари... они всегда там, всегда, когда лежит снег. Если подумаешь, что это выдумки и шутки старших, лучше прыгни с обрыва - и то целее будешь.
Чаша дошла до него, он отпил и протянул её Кессе.
- И впрямь вода, - недоверчиво прошептала Кирин.
- Вода Весеннего Излома, - еле слышно сказала Кесса, поднося чашу к губам. - Вода Великой Реки...
- Там раздают Листовиков, - сказала Сима, вглядываясь в толпу у очага. - Чуешь? Лепёшки пекут на очажных камнях!
- Пойду за кислухой, - Снорри отнял у Кессы пустую чашу и поднялся на ноги. - Хэ-эх! В этом году у нас будет своя кислуха. А к осени - своя пещера.
- Если солнце завтра взойдёт, - покачала головой Кирин, опасливо оглядываясь по сторонам. - Если Река подо льдом не умерла.
- Боги сказали - весна будет, - отозвалась Кесса, глядя на огонь. - Они не обманут.
- Если утро настанет, я тебя разбужу, - сказала Сима. - И мы посмотрим в Зеркало.
Юнцы и девицы засиделись в очажной зале до позднего вечера, просидели бы и до рассвета, но старшие погнали их спать. Гости разошлись по своим пещерам, и в тёплых норах повисла тишина, не нарушаемая даже звоном ракушек в дверях. Кесса ворочалась на ложе, не в силах уснуть, и смотрела искоса на замурованное окно. Заглушка сидела плотно - даже ледяной ветер не мог прорваться в пещеру...
- Кирин! - шёпотом окликнула Кесса сестру. - Как думаешь, далеко до рассвета?
- Мррхм, - отозвалась та со дна дремоты. Кесса вздохнула. "Вроде бы полночи уже минуло. Пойду вниз - может, получится выглянуть в дверь. Не сидят же там старшие до сих пор!"
На цыпочках, стараясь не шуршать, она спустилась вниз. Со стороны очажной залы слышны были негромкие голоса, и Кесса поморщилась от досады - "Река-Праматерь, что ж им не спится-то?!"
Старшие сидели у почти угасшего очага. Пламя уже не металось среди камней, но багровеющие угли дышали теплом, самый яркий из светильников-церитов висел на стене, озаряя залу ровным желтоватым светом. Кесса замерла в тени, прислушиваясь к голосам.
- Так, говоришь? Ну и что с того? - проворчал Окк Нелфи. Голос его звучал невнятно - он сидел, прижимая ладонь к щеке.
- А то, что они весь Фейр позорят, - сердито ответил Сьютар. - Четверо людей в большой пещере, и ни от кого проку ни на клок тины.
- Почему же? Эмма, вроде бы, колдунья, - пробурчал Окк и снова потёр щёку. - Прокляни меня Река! Ещё и зуб разнылся из-за этих снежных тварей!
- Он у тебя третий год ноет, - отмахнулся Эрик Айвин. - Выломай ты его, и дело с концом! Ну да, колдунья она. И лучшей на участке пока нет. Вот наш Хельг, казалось бы... всё при нём - и умён, и книги читал, а... Э-эх!
Он тяжело вздохнул и потянулся за почти пустой чашей.
- Тут дар нужен, - негромко сказала Огис Санъюгова. - Без дара сколько ни читай, ничему не научишься. Эмму боги одарили - им виднее.
- А что толку с её дара?! - нахмурился Сьютар. - Была она сегодня в нашей пещере? Была на берегу? И что, плохо без неё справились? Ты знаешь же, Огис, мы с Атуном дружны были - раньше, пока он последний ум не пропил. А сейчас к его пещере подходить-то противно!
Старшие согласно закивали, и даже Огис и Эрик, помедлив, наклонили головы. Кесса, дрожа от волнения, подошла к зале ещё на шаг и плотнее приникла к стене.
- Боги нам не рады, - сказал Сьютар. - Семеро погибли тем летом - ни за клок тины! А вспомните, когда в последний раз в Фейре рождались дети?
- Четыре года прошло, пятый начался, - вздохнула Огис. - А в нашей пещере - и того больше.
- Да и в нашей, - поморщился старший из Скенесов. - Четыре пары были сговорены на это лето! Четыре - все из моего рода, а что вышло?!
- Ну, подождёшь ещё год, никого не убьют, - поморщился Эрик Айвин. - Не думаешь же ты траур нарушить? И ещё - почему ты Кессу не посчитал?
Все, и даже Окк, измученный зубной болью, не сговариваясь, усмехнулись. Сьютар нахмурился.
- У Кессы будет хорошая жизнь, будут и дети. Но Речник Фриссгейн её тут не оставит - заберёт к себе. Кто бы у неё ни родился, будет он жителем Истоков Канумяэ. Много ли проку для Фейра? Нам сейчас надо бы о себе подумать, о своих пещерах. Боги нам не рады и нас не радуют. И думается мне, что без Фирлисов тут не обошлось. Если уж мне, человеку, противно к их пещере подходить, каково Реке-Праматери мимо неё каждый день течь?!
Кесса стиснула зубы. "Река-Праматерь! Не слушай его, хорошо?" - думала она, зажмурившись. "Видно, впрямь они все перепились..."
- И что с того? Не выставим же мы их с участка, - проворчал Окк. - А выставим - Речники нас не похвалят.
- Речники нам ещё и помогут, - усмехнулся Сьютар. - Речница Сигюн - уж точно!
- Она не одна тут, Сьютар, - покачала головой Амора. - Речник Айому - помнишь, как он рассердился, когда ты к нему в том году подошёл?
- Х-хе! Драться же он не полезет? - отмахнулся старший из Скенесов. - Если двое Речников решат одно, третий им перечить не будет. А Речник Фриссгейн с нами почти что в родстве.
- Торопишься ты, Сьютар, - хмыкнул Окк Нелфи. - Сильно торопишься. Не будет он тебе помогать...
Эрнис Мейн, вздыхая, поднялся со шкуры и заглянул в коридор.
- Кто-то бродит среди ночи, - пробурчал он. - Сьютар, угомони своих младших.
Кесса юркнула вверх по лестнице и нырнула под одеяло, едва не наступив на сестру. Та сердито зашипела, прижимая палец к губам. Когда шаги внизу затихли, она взглянула на Кессу.
- Что там? Видела солнце?
- Ночь ещё, а к двери не пробраться, - с досадой вздохнула Кесса. - Старшие там засели. Собираются выгонять Фирлисов с участка. Хоть бы Речник Фрисс помешал им!
Глава 02. Снег тает
Снег под обрывом уже не белел - он набух водой, сотни следов пятнали его, и лиственный сор усыпал его от пещер до вздыбленных льдов там, где когда-то была кромка воды. На лёд пока соваться не решались, но никто уже не боялся ледяных демонов и не искал их следы на степных тропах. В степи снег, запутавшийся в высоченных высохших стеблях, ещё лежал, в нём запросто можно было утонуть, но никто, кроме птиц, уже не ступал на него. Зимние твари ушли ещё на год.
- У-ух! - Нуук Скенес с силой опустил колотушку на распластанную на снегу циновку. - Хватит, пожалуй.
Подхватив длинную подстилку за края, двое Скенесов поволокли её к обрыву и повесили на камни. Ветер, завидев новую игрушку, хлестнул циновкой о скалу, и Нуук отскочил, чтобы не запачкать куртку.
Подстилки, завесы, одеяла и покрывала - всё висело вдоль обрыва, шурша и шелестя на ветру, свежий воздух, наконец допущенный в пещеры, бродил по ним и разносил по всем ходам бодрящий холод. Кесса, пристроив последнюю вытертую шкуру на скалы, спрыгнула с уступа и огляделась.
- Хаэ-э-эй! - Хельг Айвин без шапки стоял на крутой тропе и махал сухим стеблем. - А-а-авит! Ну-у-ук! Ке-е-есса!
- Что тако-о-ое? - закричала она в ответ. - Что вопи-и-ишь?
- Я видел землю! - Хельг в два прыжка спустился на пологий берег и протянул Кессе рукавицу. К ней прилипла чёрная грязь.
- Хаэ-эй! - Кесса повернулась к соседним пещерам.
- Земля! - Сима Нелфи, утопая по колено в снегу, добрела до Хельга и потрогала грязь. - Вот хорошо! Мацинген уже шевелится во сне!
- А Макега уже месяц как не спит, - Хельг прикрыл чистой рукавицей подмороженное ухо. - Ветра так и воют над обрывом. Осталось разбудить Реку-Праматерь!
Все трое, разом посерьёзнев, обернулись к нагромождениям льда. Противоположный берег - и даже острова на середине Реки - таял в белесом тумане. Только на Реке снег и остался нетронутым - никто не смел на него ступить, а те, кто жили под ним, дремали в холодной воде.
- Говорят, на юге Река никогда не замерзает, - прошептала Сима.
- Там и снега не бывает, - покачал головой Хельг. - Ничего, она проснётся.
Кесса огляделась - вдоль обрыва бродили, утаптывая снег, многие жители, и многие сидели перед пещерами, перетряхивая сундуки и ларцы и развешивая по кустам летние рубахи. Только одна пещера была закрыта, и снег лежал на её пороге.
- Вы видели Эмму? - спросила Кесса. - Может, зайдём к ней?
Хельг покачал головой.
- Фирлисы всегда позже выходят. Нечего делать у них в такую рань. Лучше... - он покрутил головой в разные стороны и уже уверенно продолжил:
- Лучше пойдём к вам. Зеркало Призраков - оно всё так же показывает странное?
- Не очень-то оно показывает, - покачала головой Кесса. - Призраки, должно быть, тоже спят.
- Тогда сыграем в Ирни, если нас не хватятся, - сказал Хельг. - Я кости захватил.
- Меня-то скоро хватятся, - нахмурилась Сима. - Дед сейчас не в духе.
- Зуб? - хмыкнула Кесса.
- Ну да, что же ещё, - Сима поддела носком сапога тяжёлый намокший снег. - Старый, больной выломали, так теперь новый растёт. И всё ему не так. Его едва снежник не порвал, он снежника копьём проткнул - так об этом ни слова. Одно слово - дед!
В пещере Скенесов было пусто и холодно, очаг погас, и его камни остыли. Кесса осторожно сняла со стены тёмную, тускло поблескивающую пластину и положила себе на колени. Свисающие с Зеркала перья и странные осколки искусственных камней - рилкара и фрила - закачались на толстых нитках. Кесса протёрла рукавом тусклую гладь и поднесла к ней ладонь. Она отразилась в древнем стекле, но расплывчато - розовато-белесое пятно с тающими краями.
- Призраки не спят, - кивнул Хельг, поднося к Зеркалу палец. Отражение появилось не сразу и было таким же мутным. Поверхность стекла как будто рябила.
- Что-то там шевелится, - прищурилась Сима. - Уберите руки, оно под ними...
Сквозь темнеющую рябь на миг проступила синевато-белесая скала с чёрными отверстиями - цепочка за цепочкой они опоясывали высоченный каменный столб. Красная точка мелькнула мимо него и сгинула. Кесса изумлённо мигнула.
- Дом! Смотрите, там древний дом!
Рябь всколыхнулась снова и поглотила все тени - теперь из Зеркала на Кессу смотрело только её отражение. Хельг досадливо вздохнул.
- Здоровенный домище. Говорят, таких в Старом Городе полно, и все стоят - не шелохнутся. А ведь сколько зим миновало...
- Ты красную штуку заметила? - Сима ткнула Кессу пальцем в плечо. - Летающая штука!
- Маленькая такая, - покачала головой Кесса. - Мала для корабля, даже для древнего. Верно, птица... или Скхаа - они как раз такого цвета, когда голодны.
Хельг ухмыльнулся.
- Тебе везде хески мерещатся. Что твоему Скхаа делать в Старом Городе? Их и не было тогда...
- Тише вы! - фыркнула Сима. - Там что-то шевелится!
Они втроём склонились над осколком древнего стекла, мигом запотевшего от их дыхания. Что-то мелькало за зеркальной мутью, проступая медленно, словно всплывало из глубины.
- Хаэй! - окрик отца заставил Кессу вздрогнуть. Гевелс Скенес стоял на пороге и смотрел на гостей неласково.
- А, вот ты где, а я обыскался. Идём, - он крепко взял Кессу за плечо. - А вы, оба, занялись бы чем дельным.
Идти было недалеко - всего лишь до пещеры Мейнов. Не останавливаясь, Гевелс миновал большие залы, длинную цепь кладовок, и остановился в самом дальнем конце норы, там, где она изворачивалась, упираясь в последнюю, наглухо занавешенную дверь.
- Иди, - Гевелс подтолкнул Кессу к закрытому проёму. - Мне нельзя туда.
Она приподняла завесу, и сырой горячий воздух накрыл её с головой - так, что она не сразу смогла вздохнуть. Её схватили за руки, вытряхнули из плаща.
- Хаэй, - выдохнула ей в лицо похудевшая и потемневшая лицом за зиму Эмма Фирлисова. - На ногах держишься? Снимай всё, до нитки. Не замёрзнешь.
Она поправила утиные крылья, прицепленные к узкой налобной повязке, и попыталась вытянуть из волос сухой колючий стебель, но растение не поддалось.
- Зачем это? - насторожилась Кесса и подалась было к двери, но её удержали за плечи. Сзади стояла Огис Санъюгова - в одной длинной рубахе, с такими же крыльями на голове и с сушёной рыбиной на груди.
- Не бойся ничего, - сказала она. - Ты в том году была сговорена с Речником Фриссом - теперь пора отметить тебя знаками Таурт, пусть богиня за тобой смотрит.
Теперь глаза Кессы привыкли к полумраку - подземную тьму разгоняло только свечение двух маленьких церитов, один из которых висел на груди у Эммы, а второй держала Кест Наньокетова, старшая в роду Наньокет. Она стояла у кадушки, от которой валил пар, в горячей воде плавали клочья тины.
- Долго же тебя ловили, Кесса, - покачала головой Кест, черпая пригоршнями воду. - Встань передо мной и не двигайся. Эмма!
- Хаэ-э-эй! - протяжно проговорила колдунья, проводя по спине Кессы пучком сухой травы. - Сила корней взрастила тебя, сила трав взрастила тебя, сила вод взрастила тебя! Мацинген имя твоё назовёт, Макега имя твоё назовёт, Река-Праматерь имя твоё назовёт!
На голову Кессы вылилось полведра тёплой воды, пахнущей берёзовым листом и многократно разбавленной кислухой. Не успела она вытереть глаза и отплеваться, как по её спине хлестнули сухой травой. Пучок этот был смочен чем-то красно-рыжим, и капли краски расплескались по коже Кессы и повисли на мокрых волосах.
- Пусть Таурт растит тебя, пусть она твоё имя называет! - возгласила Эмма, прикладывая к животу Кессы тёплый круглый камень. Огис и Кест держали её за плечи, рыжей краской вычерчивая на лопатках и пояснице странные знаки.
- Плодовитой женой пусть назовут тебя, матерью многих детей пусть назовут тебя, старшей великого рода пусть назовут тебя! - Эмма обмакнула палец в краску и начертила разлапистый знак под ключицами Кессы. - Многих сыновей и дочерей ты принесёшь для нового рода! Четверых сыновей, четверых дочерей!
- Так, как было в вашем роду, - негромко проговорила Огис, выпуская мокрую Кессу из парилки. - Ваша праматерь - из плодовитых. Четверо сыновей! Если Таурт будет добра к тебе, столько же родишь и ты.
Эмма протянула Кессе ворох сухой тины.
- Вытрись хорошо и одевайся, - она завязала мокрые волосы Кессы косичкой толстых цветных нитей с подвешенным к ним утиным пером. - Потом иди наверх. Старшие матери будут говорить с тобой. Расскажут, что делает жена. Бездна! Ещё Раймалт, ещё траурный год, ещё сговор до конца не заключён, а Сьютар уже торопится...
- Эмма! - прошептала Кесса, оглянувшись по сторонам. - Я слышала на Весеннем Изломе... Дедушка и другие - они хотят выгнать вас из...
- Да знаю я, знаю, - поморщилась Эмма. - От них нового не услышишь. Одевайся. Тут говорить нельзя.
Из пещеры Мейнов Кессу выпустили через три дня, и она вышла, вздохнула, глядя на недвижную Реку, и побрела к своей пещере по щиколотку в снегу. Он таял быстро, размываемый моросящим дождём.
- Кесса! - Сима Нелфи выглянула из пещеры. - Иди к нам!
В очажной зале Нелфи было не слишком людно - старшие снимали циновки со скал, высматривали с обрыва, скоро ли тронется лёд. У тлеющего очага сидел Авит Айвин, раздувал угли и смотрел на пламя. Волосы, коротко выстриженные слева от его макушки, за зиму почти отросли, и свежие шрамы скрылись, теперь о прошлогодних деяниях напоминал лишь большой клык на ремешке, повешенный на шею. Клык этот принадлежал не зверю...
- Позвать бы Хельга - сыграли бы в Ирни, - вздохнул он, едва заметно кивнув Кессе. - Да он весь в делах... Твоя сестра пробегала тут недавно.
- Её раньше отпустили, - буркнула Кесса и села к очагу, стягивая шапку и поправляя ремешок на лбу. Теперь к нему было привязано утиное перо.
- Ты из пещеры Мейнов? От матерей? - с жадным любопытством спросила Сима. - Тебя раскрасили знаками богини Таурт?
- Они уже почти стёрлись, - Кесса ослабила завязки на куртке и показала рыжеватый узор на ключицах. - Это охра, она долго не держится.
- А чему они учат? - спросила Сима. - Тебя позвали, потому что ты станешь Речницей, женой Речника Фрисса? Тебе рассказали, как драться двумя мечами, и как оседлать здоровенного кота? И как говорить с демонами?
Кесса помотала головой и досадливо поморщилась.
- Ничего такого. Ни демонов, ни мечей, ни сражений. Только всякие домашние дела - как обустраивать пещеру, да как детей нянчить.
- Бездна! - Авит хлопнул себя по ноге. - Разве мало вам об этом твердят, что нужно ещё в отдельной пещере запираться и о том же талдычить?!
- То-то и оно, - поморщилась Кесса. - Я ведь стану Речницей! А никто ничего об этом не говорит.
- Да они не знают, - махнула рукой Сима. - Это надо Речницу Сигюн спрашивать. Даже в твоей книге ничего об этом нет. Там пишут, как Ойга из Кецани была Речницей, а как ими становятся - об этом ни полслова.
- Ну, сражаться тебе надо будет, - покачал головой Авит. - Это уж наверняка. И говорить с демонами - тоже.
- Говорить-то ладно, - Кесса, запинаясь, пробормотала несколько слов на ломаном Вейронке - хесском наречии. - Вроде получается. Вот только найти бы демона, который захочет поболтать...
- Можно выманить Агва на берег, - неуверенно предложила Сима. - Они незлые.
- И многих ты выманивала? - хмыкнул Авит. - Им в воде ничего не слышно. Ты их лучше не трогай. Тебе теперь надо учиться драться. Вот у твоих старших есть копья...
- Тут что-то другое надо, - вздохнула Кесса. - Не видела я Речников с такими копьями.
Она повертела в пальцах маленький стеклянный ножик - осколок земляного стекла, оббитый с двух сторон и насаженный на короткую деревяшку.
- Ты, Сима, ночью к причалу Фирлисов выберешься?
- Запросто, - оживилась та. - Опять будем кидать ножи?
- Это у нас получается, - пожала плечами Кесса. - Какое-никакое, а всё ж оружие.
Солнце с каждым днём садилось позже, но всё же ночи ещё не слишком укоротились - и Кессу не тянуло в сон с наступлением сумерек. Убедившись, что завеса на двери в спальную пещеру опущена до земли, она проскользнула мимо, накинула меховой плащ и выбралась на заснеженный берег, освещённый лишь четырьмя крохотными лунами. Тучи разошлись, и светящиеся пятнышки на чёрном небе видны были отчётливо, как и россыпь звёзд поодаль от них. Потемневший снег уже не сиял белесым отражённым светом, но всё же можно было различить натоптанные тропы вдоль нагромождения льдин.
Немного не дойдя до огромной коряги, наполовину заваленной битым и вновь смёрзшимся льдом, Кесса огляделась по сторонам. От скалы у одной из пещер отделились две тени. Сима приветственно помахала рукой, Авит, остановившись чуть поодаль, сдержанно кивнул.
- Не потерять бы лезвия, - нахмурилась Кесса, пересчитывая ножи. Их было три - один из пещеры Нелфи, два - от Скенесов, и Авит, помедлив, достал ещё один.
- Найдутся, когда всё оттает, - отмахнулась Сима. Она пыталась вычертить мишень на замёрзшей коре, но уголь не оставлял следов на тонкой ледяной корке.
- Не надо, будем целиться вон в те сучки, - указала Кесса на тёмные пятна на ободранной части коряги. Это дерево лежало тут много лет, его успели частично ошкурить и даже разрубить на дрова, но большая часть коряги ещё была цела, и к ней летом привязывали плоты и лодки. Говорили, что когда-то Атун, старший в роду Фирлисов, держал тут летающий корабль - хиндиксу, но от той хиндиксы давно не осталось и гнилой щепки, и корягу называли причалом Фирлисов лишь по старой памяти. Она пошла трещинами, и несколько лишних дырок на ней никто не заметил бы.
- Я так посмотрю, - покачал он головой, отходя ещё на шаг. Кесса отдала нож Симе и отступила к обрыву.
Первое лезвие с тихим стуком впилось в щелястую деревяшку и застряло, второе ударилось о замёрзшую кору и полетело в снег. Кесса, охнув, кинулась за ним. Оно провалилось до земли, только рукоятка темнела в снегу.
- Кесса, а моих там нет? - жалобно спросила Сима, разгребая льдинки под корягой. Единственное лезвие, попавшее в цель, так и торчало из дерева.
- Ф-фу-уф, - выловив из снега последний нож, Кесса подула на озябшие ладони и натянула рукавицы. - Ещё раз?
Лезвие не долетело до коряги - провернулось в полёте и наискось ушло в снег. Кесса посмотрела на неуклюжие рукавицы, вздохнула и подобрала нож.
- Без толку. Так мы точно лезвия поломаем, - сказала она, возвращая Авиту его вещь. - Лёд на коре. Подождём ещё месяц или два - пусть оттает.
- И верно, - покивал Авит. - А я вот думал... А кто из Речников кидается ножами? У нас в Фейре - никто, и на соседних участках такого нет.
- Умеет, но дерётся-то он мечами, - хмыкнул Авит. - И в твоей книге тоже...
- Стой! - вскрикнула Сима. - Был же такой воин в книге! Воин-хеск, похожий на рысь!
- Точно, - кивнула Кесса. - Гальдан, кладоискатель из леса, где растёт серебряный мох! Он думал, что Речница Ойга хочет обокрасть его, и...
- А! Теперь вспомнил, - замахал руками Авит. - Точно - Гальдан из серебряного леса. Ну-у... Он сам из демонов, ему виднее, чем сражаться с сородичами. Ладно, уговорили. А что, если ты промахнёшься? Вот Гальдан промахнулся, когда кинул нож в Речницу Ойгу, и она победила его.
- Так они же мирно разошлись, - напомнила Сима.
- Так то Речница Ойга, - Авит пощупал талисман-клык, спрятанный под рубахой, и поморщился. - А то - Инальтеки. Они мирно расходиться не будут.
- Ну и пусть, - пожала плечами Кесса. - Если я с ними не справлюсь, я всегда могу убежать.
- Х-хе! - Авит упёр руки в боки. - Так и убежишь?
- А ты догони, - хмыкнула она и сорвалась с места, ловко уворачиваясь от полетевшего в спину снежка. Пробегая мимо пещеры Фирлисов, она услышала, как позади плюхнулся в снег Авит, оскользнувшись на льдинке, а из-за плетёного зимнего полога раздался негромкий смешок. Не только они втроём не спали в эту ночь - но никто не вышел из пещеры.
Глава 03. Трещины на льду
Холодный ветер всё так же метался по ночам над обрывистым берегом, но навстречу ему с юго-востока уже спешил тёплый, и снег ручьями сбегал со скал к недвижной Реке. Серо-жёлтые стволы Высоких Трав обнажились и шелестели на ветру, время от времени сталкиваясь с глухим костяным стуком. Земля ещё была твёрдой, как лёд, но в полдень на ней проступала чёрная грязь, вода проложила себе русла по бывшим тропам, а в солнечные дни лилась с обрыва прозрачной стеной. Пятен снега оставалось всё меньше - они белели поодаль от пещер, на границах участков, в тени гигантского Дуба и Высоких Ив. Вода вливалась в Реку, приподнимая лёд, сверху его жгло солнце, и где-то вдали, в низовьях, уже слышался раскатистый грохот - ледяная кора лопалась. У Фейра же лёд лежал прочно, и Конен Мейн, выбравшийся как-то в верховья - не слишком далеко, всего лишь до участка Нанура - говорил, что и там Река не спешит сбросить панцирь.
- Она уже проснулась, - убеждённо сказала Сима, щурясь на потемневший лёд.
- Что-то непохоже, - Онг Эса-Юг, выскочивший из пещеры без рукавиц, подул на замерзающие пальцы и переступил с ноги на ногу.
- Кто же вылезает из-под одеяла в такой холод? - пожала плечами Кесса. - Великой Реке уже много лет, у неё всё ломит от ледяного ветра.
- Ну да, как у моего деда, - хмыкнула Сима. - Хельг! Ну не может же лёд лежать вечно!
- Бывали и такие годы, - нахмурился тот. - На севере, в Хеливе, когда-то позволили льду не растаять весной. Теперь он будет лежать там вечно. Пора ломать его, вот что. Кто со мной?
Сима с опаской посмотрела на синеватый лёд. Снег давно не падал, не было и ночных холодов, и белая броня Реки стала на вид рыхлой, разбухшей от воды. На неё и посреди зимы никто не выходил, кроме перебегающих с берега на берег ледяных демонов, а сейчас старшие вовсе запретили ступать на лёд. Нагромождения снежных глыб у кромки воды ещё месяц назад поднимались на пять локтей, сейчас от этой бесконечно длинной стены почти ничего не осталось - растащили по пещерам. Кто-то и в эти секунды копошился на берегу, набивая вёдра ледышками.
- Через неделю сам треснет, - нахмурилась Сима. - Нечего там делать.
- Я этим же вечером его сломаю, - отозвался Хельг, задумчиво разглядывая ивняк. - И если тут ещё остались снежники, пусть прячутся подальше.
- А если провалишься? - неодобрительно покачал головой Онг. - Вода сейчас высоко стоит, ты не смотри, что её не видно...
- Не бывать тебе магом, Онг, - фыркнул Хельг. - И Речником тоже не бывать. Тут, у берега, всего-то по колено. А, ладно, делай что хочешь. Я пойду ломать лёд, как стемнеет, и посмотрим, долго ли он после этого пролежит.
- Я тоже пойду, - сказала Кесса, высматривая удобную ветку на треснувшей от холода и ветра Иве. "Или взять из пещеры, что потяжелее?.."
На закате к безмолвной Реке подошли не только Хельг и Айвин - едва ли не все юнцы Фейра собрались у кромки льда с дубинами и кольями. Те, кто был слишком мал, с завистью следили за ними с причала Фирлисов, старшие стояли у пещер, и даже Сьютар вышел, повесив на шапку совиные перья. Лёд на Реке ломали каждую весну - иногда поодиночке, иногда толпой, редко у жителей Фейра хватало терпения дождаться, пока он уйдёт сам...
- Хаэ-э-эй! - крикнул Хельг, раскручивая в воздухе длинный шест. Все повернулись к нему и замерли в нетерпеливом ожидании.
- Река-Праматерь! Хаэ-эй! - с пронзительным воплем Хельг остановился и ударил что было сил по льду. С громким треском шест отскочил от синеватой "брони", отбив несколько осколков, лёд как будто остался нетронутым - но Кесса увидела, как из-под снеговых глыб на берегу плеснула вода.
- Река просыпается! - крикнула она, выбегая на лёд. - Снежники, пошли прочь!
Ледяная броня затрещала под ударами. Все колотили по ней, рассыпавшись вдоль берега. Кто-то даже прыгал и приплясывал, и старшие не одёргивали их - лёд, на котором стояли все юнцы, лежал на берегу, на песке и битом известняке, и потрескайся он хоть в крошево - никто не зачерпнул бы холодной воды.
- Хаэ-эй! - закричала Кесса и засмеялась, глядя на тонкие трещины, ползущие из-под ног. Все вопили так громко, как только могли, и не понять было, эхо повторяет их крики, или с соседних участков и с дальнего Левого Берега им отзываются соседи.
- Хаэй! Лёд сломан! - крикнул Хельг и воткнул шест в истрескавшуюся корку. С грохотом, от которого у Кессы зазвенело в ушах, ледяная броня треснула и просела. Кесса, выронив колотушку, растянулась во весь рост в снеговой каше.
- Ай! - только и успела вскрикнуть она, когда за шиворот хлынула ледяная вода. "Берег! Тут же берег был! Откуда эта г-г-гадость?!" - только эти мысли и занимали Кессу, пока её вылавливали из снега и волокли к пещере. Позади во весь голос поминал Вайнега и прочих Богов Тьмы Хельг Айвин, начерпавший воды в сапоги.
![Пернатый ящер [Александр Малышев]](/img/t/tokacin/041chernajareka/gorka2.jpg)