Сегодня вдруг родился на редкость яркий солнечный день и внутри моего женского естества обнажилось некое волнение, проснулся играющий солнечный зайчик с длинными ушами, который без устали нашептывал мне: Давай попроказим! Что ж, фейерверк, так фейерверк! Женское иррациональное, игривое и загадочное выплеснулось изнутри и умелой рукой схватило алый шарфик. Потом начало вертеть его причудливым образом вокруг головы. Так! Не так! А вот так? Ну, этак как раз!
Яркий, ало-малиновый, этот как раз то, что нужно. Чтобы крикнуть миру и окружающим: Алло, вот она, я! Макиаж в восточном стиле, нет, это в конце! Но чего, чего же тогда не хватает, Уцепившись за слово восточное, вдруг понимаю: серег! И не каких-нибудь капелек, а экзотических. Чтобы дух схватывало! Чтобы при движении, зазывно звеня, манило! Пожалуй, это как раз-то и можно устроить!
Достаю из дальнего ящика отлежавшиеся там в пыли забвения бренчащие серьги-мониста. Как раз такие любят покупать цыганско-романские барышни. Чтобы контрастировали блеском с цвета вороного крыла волосом и своей зазывной песенкой привлекали и радовали мужской глаз.
Фантасмагория у зеркала окончена. Без пятнадцати десять - время идти на работу. Одного, пожалуй, точно не рассчитала моя витиеватая фантазия: реакции окружающих на восточное убранство моей головы. Малиновый тюрбан, с косыми стрелочками глаза, макиаж, яркую помаду и звенящие серьги-мониста. Пока я бодро дефилировала меж пустовавших скамеек у дома, все было спокойно. Но как только ноги мои завернули на людную магистраль, некий нашкодивший зверек вдруг замер, ощутив впереди минное поле: по неожиданности и непредсказуемости реакций. Чтобы как-то подбодрить самое себя, внутренний голос благоприобретенного женского опыта вдруг возопил Цоб- цобэ! Ко мне, мои баранчики!
Излишне стойкая скромность попыталась было тихим голосом поспорить, что так-де неприлично. Но все доводы излишне щепетильной совести отмел такой же повторный окрик. А вот и первый баран! - стрельнули подведенные по-восточному глазки. - Как-то он отреагирует? Никак. Эй, дружище, а ты что, никак голубой? На этот вызов благоразумный молодой челоевк предпочел не отзываться. А может он и вправду, того? .. В троллейбусе был относительно свободно и какой-то особо любопытный баранчик завернул с соседней площадки на заднюю, чтобы поблизости меня рассматривать, пялясь в оба своих широко поставленных глаза. Но, но, милок! Спокойнее. У тебя, вон, обручальное кольцо на пальце маячит, а для меня женатых мужчин не су-ще-ству-ет!.
Ага! Вот взыграло естество и у другого барана! Он тоже пялится на меня и через пару-тройку минут тяжело сглатывает. Это продолжается довольно долго, пока остановка не засасывает новую партию прибывших. Угу! Иная социальная и возрастная прослойка. Этим всем ближе к сорока и по отсутствию хоть каких- либо следов эротичности на лицах, педантично выглаженных брючках и накремленным туфлям, заключаю, что раскачать их будет не так-то просто! А ну-ка! Троллейбус, урча, поднимается в гору. Солнышко ласкает спины, припекая заднюю площадку. Баранчики мои перестают проявлять индифферентность, заметив ярко-малиновое пятно на моей голове. Двое будто -бы занятых беседой, украдкой, каждый по очереди, на миг взглядывают в мою сторону, но делают вид, что это случайность. Еще один из положения упор-присев вперился глазами так, будто собирается своими головными витиеватыми украшениями пробить каменную стену. Полегче, милок! А то до работы не доедешь от напряжения!
Утомительное сообщество! Уже через пятнадцать минут мне начинает надоедать и собственное торжество и практическая однотипность их реакции. Единственное, что хочется сделать, это отработать один такой взгляд, чтобы им каждого - и наповал! А вообще, не сильно морализируя, скажу, что, вероятно, в глубине души каждого мужчины живет тот самый баран, который, пялясь по сторонам, пытается заприметить алую тряпку и услышать за ней привычный звон колокольчика: Цоб-цобэ! Ко мне, милое животное!