Аннотация: Общий фон принятия решения о строительстве омского нефтезавода
Если судить по началу строительства - 1949 год, то первоначальный замысел относился к 1947 -1948 годам. Предложение плановиков и экономистов должно было пройти необходимые стадии согласования, принято на высшем уровне, после чего состояться в качестве предварительных шагов реализации. Под новое строительство необходимо было определить и изыскать "фонды", то есть материалы, ресурсы, механизмы. Год - полтора - достаточный срок для составления и защиты проекта нефтезавода и жилого городка при нём.
О состоянии страны свидетельствует тот факт, что только в 1947 году страны вышла по объему выпускаемой промышленной продукции на предвоенный уровень (кстати, крайне низкий относительно номенклатуры выпускаемых товаров народного потребления). Тот год остался в народной памяти как "голодный", в котором засуха наложилась на послевоенную разруху. Впрочем, засуха и кризис поразили всю Европу, с этим годом связано множество политических и экономических событий, во многом определивших судьбу послевоенного мира. Эти годы в СССР - кульминация "возрождения", то есть послевоенного восстановления разрушенного промышленного потенциала страны. О возрождении быта, каких-то удовлетворительных форм жизни населения, вопрос просто не поднимался. По сути страна продолжала пребывать в состоянии военного положения, на голодном пайке и в обстановке надрывного труда - только без войны как таковой.
Таков был общий фон и настрой, в котором проходило обсуждение проекта.
Если оценивать события шестидесятилетней давности с сегодняшней точки зрения, то в глаза бросается объективная невыполнимость замысла при крайней необходимости выполнения. Сделать это было нельзя - но нельзя было и не сделать.
Раздавленная страна едва справлялась с восстановлением разрушенного, но с ужасом понимала, что только выход на предвоенные рубежи, возрождение СССР образца 1940 года на самом деле будет поражением. Великая победа окажется никому не нужной, понесённые жертвы - бесполезными, если не будет одержана ещё одна победа - внутри страны над устаревшей экономикой. Над Советским Союзом витала и обретала реальные черты тень новой войны, на этот раз с прежними союзниками из Объединённых Наций. Выиграть новую мировую войну с промышленностью 1940 года было бы невозможно. Страна в предельном рывке перескакивала через этапы индустриализации, вырываясь из руин заводов 30-х в передовые производства 50-х, догоняла и перегоняла США, которые не знали ни таких потерь, ни таких разрушений.
Провинциальный Омск, в котором не было ни традиций, ни ресурсов, ни заделов принуждён был участвовать в этой сумасшедшей гонке. В городе на пустом месте выросли высокотехнологичные отрасли, выпускавшие одни из лучших образцов тогда вооружения - танков, самолётов, электроники и оборудования связи. Строительством нефтезавода предстояло взять ещё один непреодолимый барьер.
Пространство, проклятием висевшее над страной, за сотни и тысячи километров отдаляло будущую стройку от источников материалов, от людских ресурсов, от органов управления. Центр располагал завод в месте, неприспособленном для строительства такого масштаба; чем-то это напоминает выброску морского десанта на берег противника. Операция может окончиться или грандиозным успехом, или катастрофическим провалом - третьего исхода быть не может. Но Омск раз за разом на пределе сил подтверждал, что решения партии и правительства будут выполнены.
Стартовые условия строительства нефтезавода были таковы, что вызывают сейчас сомнение в осуществлении замысла. Но тогда сомнений быть не могло. Сомнения в правильности и обоснованности решений партии и правительства были наказуемы.
Я прошу своих читателей держать в памяти эти обстоятельства - без этого подспудного напряжения, ощущения близости какой-то катастрофы, от которой можно спастись только невероятным усилием, без знакомого фронтовикам упорства обороны и ярости наступления - очень многое в описываемых событиях будет непонятно.
С появлением нефтезавода в Омске связана характерная легенда. О её достоверности судить не берусь, но в форме таких слухов-анекдотов можно видеть краткое, до степени притчи и афоризма, изложение реальных фактов с их народной оценкой.
Омским властям (неважно - областным или городским) предложили на выбор: основать в городе центр сибирской науки или же первый за Уралом нефтезавод. Власть сделала политически правильный выбор: "Нахрен нам очкарики, давайте нам рабочий класс!"
Этакий лубок на самом деле вполне адекватно описывает борьбу тенденций, на основании которой нефтезавод действительно обосновался на "седых брегах Иртыша". Маловероятно, что за Омском в данном случае был выбор - наверняка он уже был сделан Новосибирском, пролетарской столицей советской Сибири, никак не штрафником-Омском, на котором ещё висело проклятие столицы Колчакии. Самоотверженный труд в годы войны только-только реабилитировал потенциально опасный город, внедрённый в него эвакуированный пролетарский десант завоевал командные высоты, но ещё не до конца оккупировал город. Военная промышленность в Омске только набирала обороты и её перспективы были не до конца ясны - следовательно, ещё одна штурмовая колонна гегемона был желательна.
С другой стороны, война, только закончившаяся и тем паче война, которая должна была начаться, наглядно продемонстрировала превосходство науки над революционным энтузиазмом масс. Для выполнения намечаемых тов. Сталиным планов необходимо было сращивание самой передовой идеологии с самой передовой наукой. Вполне пролетарский и лояльный Новосибирск более соответствовал представлению о центре сибирской науки, в которой она будет развиваться в тесной смычке с новейшими технологиями.
Итак, чем всё-таки было вызвано появление нефтезавода в Омске, и, шире - за Уралом?
В годы третьей пятилетки в народном хозяйстве Советского Союза проявилась тенденция к перенесению промышленных мощностей вглубь страны - за Урал. Местом действия первых пятилеток начиная с 1928 года был центр страны - Украина (Киев и Донбасс), Северо-Запад с Ленинградом, Москва и Поволжье. В какой-то момент концентрация мощностей в пределах досягаемости аэроударов вероятного противника была признана достаточно опасной: следовательно, руководство страны озаботилось созданием дополнительных производственных центров в глубине страны. В обстановке 30-х подобная мысль не могла найти формы прямого приказа и распоряжения, поскольку высказанные вслух сомнения в возможности скорой победы СССР малой кровью и на чужой территории были чреваты болезненными последствиями. Но идея жила и довлела над умонастроением ответственных работников. В конце тридцатых появилась реальная возможность строительства стратегических объектов вдали от Европейской части России - излишки средств, ресурсов, необходимый опыт.
То, что было сделано в последние предвоенные годы в этом направлении СССР фактически спасло страну в Великую Отечественную. БОльшая часть построенного на западе оказалось разрушенным, не могло функционировать или, в лучшем случае, удалось эвакуировать в глубокий тыл. Потери Красной Армии в первый год войны были катастрофическими не только в живой силе, но и в снаряжении. Снабжение и перевооружение воюющей армии производилось предприятиями, которые удалось построить заранее на Урале и в Сибири, а с конца 1941 года в продукцию стали производить эвакуированные заводы, которые по большей части развёртывались на месте местных заводов. "Русское чудо" свершилось - раздавленная страна получила новейшее вооружение, которое обеспечило ей победу.
Урок Второй мировой и предвидение Третьей заставляло уделять особое внимание промышленным центрам в глубине страны, прорабатывать схемы их снабжения, автономных от уязвимых производств в европейской части.
Проект омского нефтезавода полностью вписывался в эту схему.
Довоенный Омск не имел стратегической промышленности - в первую очередь он рассматривался как транспортный узел и сельскохозяйственный центр. Первым стратегическим объектом общесоюзного масштаба должен был стать автозавод: его строительство началось в 1940 году. Война изменила эти планы - из запланированных заранее мощностей в строй было введено только производство шин, на стройплощадках автозавода разместились эвакуированные авиазаводы. В годы войны Омск принял, разместил, ввёл в действие, расширил и перепрофилировал десятки крупных производств, превратившись таким образом в один из ведущих промышленных центров страны. После окончания войны значительная часть налаженного производства осталась на месте и наращивала выпуск продукции.
Довоенный Омск вполне мог существовать на гужевых перевозках, железнодорожном и речном транспорте, потребляющим уголь, с незначительным добавлением автотранспорта и тракторной техники. Требуемый объем бензина и дизельного топлива обеспечивался поставками из-за Урала по железной дороге. Омск послевоенный из-за специфики и объема производства превратился в одного из крупнейших потребителей топлива в стране. Транссиб с такими объемами перевозки справиться уже не мог. Кроме того, в Сибири располагались другие мощные промышленные центры - Новосибирск, Красноярск, Иркутск. Их снабжение путём поставок из-за Урала было ещё более проблематичным.
В Сибири, как предполагалось в первой половине двадцатого века, не было месторождений нефти. История изысканий тюменской нефти достаточно запутанна , если о месторождениях в западно-сибирских болотах и знали, то на уровне гипотез, опытных бурений с неоднозначными результатами. В общегосударственных планах освоение сибирской нефти отсутствовало. Ближайший к Сибири район нефтедобычи располагался в Татарстане и Башкирии. Его освоение началось в 30-е и нарастало в военные 40-е. Теперь западному склону Уральских гор предстояло стать нефтяным плацдармом, с которого планировалось снабжение Западной Сибири. Нефтезавод в Омске должен был принять татаро-башкирскую нефть и снабдить топливом Сибирь.
Отрыв на тысячу километров перерабатывающего производства от места добычи предполагалось потом компенсировать строительством нефтепровода - таким образом разгружалась железная дорога и высвобождался подвижной состав для перевозки других грузов.
Были ли дополнительные технико-экономические преимущества в омском варианте размещения нефтезавода, или, скажем, новосибирском или тюменском - сейчас уже сказать трудно. При выборе Омска могло дополнительно учитываться то, что в те времена город был неофициальным центром Северного Казахстана, места действия будущей эпопеи "освоения целины".
Омск лишён строительных материалов. Из того, что могут дать местные условия, в стройке могли использовать песок и кирпич. Ближайшие леса, способные давать деловую древесину - за двести километров вверх по течению Иртыша. Всё остальное необходимо завозить, причём издалека. Щебень и камень - с Урала, Алтая или с верховьев Иртыша; металл - с Урала; всё остальное - из Европейской части России. Единственный путь сообщения - перегруженный Транссиб.
Стройка - и производные от неё завод и городок Нефтяников - с самого начала встраивались механистично, насильно, в естественную структуру провинциального города. Не было ничего, что могло бы подготовить местные условия или эволюционным путём привести к появлению нового производства. Омский нефтезавод появлялся по воле и расчёту центра: вместо прежнего государственного организма планомерно, волевым актом создавалась новая искусственная структура. Этот новый костяк из передовых промышленных объектов и людей, приданных им, должны были изменить страну и создать социалистическое царство науки и техники.
Весьма упрощённо технология нефтепереработки представляет собой разделение (перегонку) сырой нефти путём нагревания на фракции, отличающиеся между собой по плотности. Наиболее плотная и тяжёлая по весу фракция - мазут, промежуточное положение занимает бензин, наиболее лёгкая - керосин. При таком процессе образуются побочные продукты, которые частично утилизируются, являются сырьем для производства гудронов, битумов, парафинов, химических веществ, частично - идут в отходы: сливаются в отстойники или сжигаются в газообразном состоянии.
Разделение нефти на фракции возможно в кустарных условиях в примитивных устройствах. В промышленных масштабах, когда имеют значение объемы, непрерывность и качество конечного продукта приходится сооружать весьма сложные аппараты. Дополнительная сложность - зависимость технологии от состава сырой нефти, в каждом случае отработка процесса происходит индивидуально. Можно сказать, что переработка нефти была первой отраслью производства, в которой химическая лаборатория была увеличена в сотни раз до размеров заводов. В сороковые годы нефтепереработка являлась во всём мире отраслью ведущей и наиболее обеспеченной в научном отношении. Но это было только начало пути. Лет за тридцать до этого, до массового внедрения в жизнь автомобилей, авиации и судов на двигателях внутреннего сгорания переработка нефти выполнялась на предприятиях примерно того же уровня оснащения, которые сейчас подпольно производят "бензин" на Северном Кавказе. Промежуток между мировыми войнами создал во всём мире все остальные составляющие нефтяного хозяйства: магистральные нефтепроводы, средства перевозки - танкеры, железнодорожные и автомобильные цистерны, современные по тем временам установки, теоретические обеспечение производства. Советский Союз в этом вопросе шёл наравне с ведущими державами, наука и практика нефтепереработки обеспечивали в полной мере развитие мощной экономической державы.
Внешне установки нефтеперерабатывающих предприятий выглядят как колонны высотой в десятки метров, состоящие из переплетения трубопроводов и емкостей. Вспомогательное хозяйство составляют резервуары для хранения продукта, транспортное железнодорожное хозяйство, обеспечивающее поставку и отгрузку продукции, эстакады с трубопроводами и многое другое.
Нефтезавод не ограничивается несколькими установками, ему требуются подсобные производства.
Крайняя энергоемкость и суровый климат заставили начинать строительство даже не с самого нефтеперерабатывающего производства, а с возведения Омской ТЭЦ-3 - источника электроэнергии и теплоснабжения завода и жилого массива. Котельный цех ТЭЦ и установки нефтезавода связывали теплотрассы. Для снабжения стройки и производства была построена десятикилометровая железнодорожная ветка и станция "Комбинатская" - далее начинались ведомственные пути. На берегу Иртыша предусматривался нефтепирс для заправки речных танкеров. Водозабор на Иртыше отстоял от завода на четыре километра, перекачку воды по магистральному водоводу обеспечивала дополнительная насосная станция. Не менее сложной и протяжённой была сеть канализация. Представления о возможностях очистки стоков тогда были весьма упрощены и основная масса отходов с нефтесодержащими веществами сливались в отстойники на пойме.
Сама территория нефтезавода в первоначальном варианте занимала не так много - несколько квадратных километров (это 5-10% от территории нынешнего промышленного гиганта "Газпромнефть" - Омский ПНЗ). А вот зона, занятая подсобными производствами, имела радиус в несколько километров. В целом это была весьма сложная система, крайне уязвимая в случае выхода из строя отдельных частей, требующая усилий по поддержанию в работоспособном состоянии.
Было одно обстоятельство, которое нужно постоянно держать в памяти при описании первых лет существования Нефтяников: все предшествующие проектные наработки относились к совсем другому климату.
Традиционные районы нефтедобычи России находились на Кавказе, в жарком, почти субтропическом климате, с отсутствием зимы как таковой. Омский нефтезавод был первым в мире, построенным в зоне резко-континентального климата с перепадами температуры от максимума "плюс" сорок до минимума "минус" пятьдесят с продолжительной зимой и устойчивым снежным покровом. Ближайший по климату район нефтепереработки находился в Башкирии и Татарстане, но, во-первых, освоение его началось лет за десять до начала строительства в Омске, во-вторых, климат Восточно-Европейской равнины всё-таки гораздо мягче Западно-сибирской. Попросту говоря, о сложности нефтепереработки в Омске в промышленных масштабах можно было только догадываться. Проектирование нефтезавода велось по аналогии с башкирскими и татарскими объектами, которые сами по себе не прошли испытание временем. Насколько велики были просчёты, можно судить только по одному факту: в первый же год эксплуатации от низких температур полопались все стандартные чугунные задвижки. Потребовались невероятные усилия, авралы, ликвидации аварий, чтобы обеспечить функционирование завода, в то время, как его трубопроводы - кровеносная система -истекали нефтью в порывах. А просчёт этот был не единственный... Омский НПЗ был запланированной авантюрой, на которую государство шло сознательно: правительство было уверено в том, что специалисты на ходу отработают производство. О цене в деньгах и в человеческих судьбах вопрос не ставился.
Для того, чтобы почувствовать аромат эпохи, достаточно привести два факта.
На первом генплане омского нефтезавода присутствовал гужевой двор - склад с приподнятой над землёй площадкой на уровне телеги. Бочки с бензином и мазутом намеревались развозить с помощью лошадей. Реально его построить не успели, двор исчез при первой же корректировке документации.
У центральной проходной нефтезавода подъездная автодорога (улица Нефтезаводская) образует широкое кольцо. Старожилы помнят его название "круг почёта Мискевича" - тогдашнего руководителя проектной конторы. Сейчас эта площадка занята парком и ведомственной поликлиникой. Первоначально по замыслу архитекторов она предназначалась для станции метро - здесь, как представлялось проектировщикам, должна была быть конечная станция омского метро.
Телеги, развозящие бензин, и резервирование земли под станцию метро. Реальность и мечты, между которыми пробивалась на свет утопия нефтяников.