Аннотация: О реальной истории - о польско-украинском иге - о подонной России - об индустриализации по-старообрядчески - писал ли Пыжиков о Тартарии?
Почему надо знать РЕАЛЬНУЮ историю?
Потому что она избавляет от косяков в настоящем и в будущем.
Попытаюсь объяснить популярно на одном примере.
Одна из составляющих теории Александра Владимировича Пыжикова о прошлом России состояла в недооценке фактора настоящей численности старообрядцев.
Официальная история исходила из отчетов РПЦ, в коих общая численность старообрядцев не превышала двух процентов от окормляемых "русских" - великороссов, малороссов и белорусов. Такое количество людей, нелояльных официальному культу и находящихся под прессингом властей, в общем было невелико и не могло оказать воздействие на социальные процессы. Даже если прибавить к ним сектантов, то все равно подавляющее большинство населения России находилось в поле правительственной пропаганды смирения и верности царю-батюшке, от них невозможно было ждать проявления недовольства (а в российском боголепии мутят воду всякие нигилисты-разночинцы!).
Товарищ Пыжиков обращал внимание на массу свидетельств вполне ответственных и компетентных товарищей о том, что эта статистика в ряде мест была неверна, что там, где власти числили население в твердой вере, на самом деле большинство или все поголовно якобы воцерковленных (как сейчас выражаются) не участвовали в таинствах, церковь не посещали и старались держаться подальше от священников и исправников.
При этом большинство старообрядцев были беспоповцами, то есть в принципе не признававшими церковную иерархию (даже со своими старообрядческими иерархами). Иначе говоря - на протяжении десяти поколений жившими без внешних авторитетов, своими общинами с выборными вождями, со своим взглядом на мир, весьма отличным от навязываемого церковью и государством. В комплекте с этим взглядом шло свое представление о христианстве, согласно которому Царствие Божие надо строить сперва на земле, по правде и совести, а уж потом надеяться на райские кущи. Христос, вишь, посреде нас, с нами, а не где-то на небе...
Отталкиваясь от иных фактов, далее Александр Владимирович рассматривал историю России исходя из предположения, что старообрядцы все-таки составляли значительную часть населения, которая находилась в противоречии с государством и что такая ситуация дала неизбежные последствия - в социальном взрыве русских революций и в построении большевистского государства.
Действительно, если исходить из принятой версии торжества официального православия в деле идеологической обработки населения, события 1905 и 1917 годов невероятны. Сначала тишь да гладь, беззаветная вера в царя-батюшку на Святой Руси, потом - бац! - и картина мгновенно меняется на противоположную: народ-богоносец сносит церкви и убивает помазанника Божьего. Можно, конечно, привычно сослаться на жидомасонов, вот только происходило это везде, куда даже жидомасоны отродясь не забирались.
Вот это первое следствие незнания РЕАЛЬНОЙ истории. Как видно, статистика врала еще тогда ради создания картины, угодной начальству, и это дорого обошлось тем, кто в нее верил.
Например, для Николая Второго, который, в сущности был примерным христианином (но хреновым политиком, за что и поплатился). Христианином в церковном смысле, отчего он совершенно не представлял психологию значительной части своих подданных, и совершенно напрасно верил в их лояльность перед царем и страх перед Богом. Старообрядцы считали российского царя антихристом, губителем Руси, а к церковному Богу относились как к пустому месту - Бог у них был свой, мужицкий, в церквях не сидящий. Копившаяся столетиями ненависть за утеснения и разорения своей страны дала свои плоды - они снесли ненавистную им царскую власть, когда получили оружие в Первой мировой и почуяли слабину. Самые упорные и последовательные большевики вышли из этих фанатичных угрюмых старообрядцев.
Следующими на грабли ложной истории наступили функционеры РКП(б)/ВКП(б). Партия вышла победителем из нескольких гражданских войн - с монархистами, с февралистами, с эсерами и анархистами, наконец, с крестьянами - но первое правительство РСФСР/СССР состояло из интеллигентов, профессиональных революционеров, к тому в значительном числе инородцев. Они знали официальную историю, в которой основная часть населения была темной, забитой, слепо следующей за церковью и светской властью - такой, как любила описывать свой народ царская историография. Под этот шаблон они хотели подогнать русский народ , чтобы из этой темной массы потом вылепить передовой пролетариат и борцов за всемирную революцию. Мол, народец любит начальство, будет рад исполнить начальственную волю, а вот и новую религию подогнали - догматический марксизм с троицей - Марксом, Энгельсом и Лениным.
Снова оказалось, что дело обстоит не совсем так, как представлялось. Те самые выходцы из старообрядцев, выжившие при царизме, выдержавшие Гражданскую, вовсе не собирались добровольно лезть в хомут новых хозяев. Ленинские призывы влили в партию сотни тысяч новых членов из рабочих и крестьян, которые не понимали курс Коминтерна на мировую революцию и зигзагов политики всяких оппортунистов. Они хотели строить свое мужицкое царство по правде и совести, как мечтали их предки. Неизвестно, почуял ли Сталин в них "своих", сделал ли он на них ставку в политической игре, или эта масса сама выдвинула его своим вождем - в итоге оформился национальный большевизм как союз царя-Сталина, его верной гвардии из бывших старообрядцев и их общей веры в построение царства Божьего на земле.
Сталин учился истории не книгам, а по людям.
Поэтому он оказался сильнее всех своих противников, он верно нащупал в народе ту силу, которая помогла ему победить - сначала коллег по внутрипартийной грызне, потом внешних врагов.
Непонимание своего народа продолжается - ведь историю никто не переписывал и не собирается переделывать, ведь в ней так удобно все разложено с точки зрения власти: вот заботливое начальство, радеющее за народ, а вот глупый и темный народ, ждущий отеческой заботы от власти.
Вот с 1991 года на РПЦ возлагается миссия заменить собой партийную идеологию. Под это дело выделяются огромные средства и ресурсы - но спустя тридцать лет, жизнь целого поколения, результат обескураживает. Официальная церковь стала авторитетом для 5-10% русского населения, которое называется воцерковленным и которое действительно строит свою жизнь по канонам посмертного воздаяния за смиренную жизнь перед властью. Остальные вроде бы считают себя православными, но менее всего склонны прислушиваться к увещеваниям РПЦ что в этой жизнь нужно безропотно сносить все то, что выдает "бешенный принтер" в Госдуме, а потом организованно, по спискам, одобренным в "Единой России" идти в рай.
Этот провал в массированной идеологической обработке объясняется самыми разными причинами: то ли наследием проклятого безбожного коммунизма, то ли тлетворным влиянием Запада. Можно много чего еще придумать...А можно подставить под сомнение фундаментальный постулат постсоветской истории: русский народ издревле ходил под Богом и царем, потом его сбили с верного пути смутьяны-большевики, а сейчас народ с радостью вернется в привычное состояние.
Если брать в оборот версию Пыжикова, то все происходящее вполне закономерно, и должно происходить именно так, а не иначе. Потому что значительно число нынешних россиян являются прямыми потомками тех самых староверов-беспоповцев, которые в рисуемой церковно-царской идиллии никогда не жили и жить не собираются. И вытравить этот менталитет, доставшийся от предков, никак не получится. В церковь они не пойдут, хотя будут считать себя верующими. И власть любить не будут, если она не будет относиться к ним по-человечески.
Вторая ошибка нынешней власти заключается в навязывании чуждого мировоззрения. Если значительное число русских имело свой образ мужицкого царства Божьего на земле, равенства и справедливости, взаимовыручки и национальной гордости - и даже переломало под этот образ импортный марксизм при Сталине - то чего хочет добиться нынешняя либеральная власть? Что потомки этих людей забудут то, что записано на генном уровне у каждого и заложено в общее мировоззрение? Нет, не получится. Что явно демонстрирует нынешняя обстановки отчужденности власти от народа, и реакция народа на те действия, которые народ считает правильными.
Другого народа у меня для вас нет.
И другой истории - тоже. Как бы ее не редактировали...
Польско-украинское иго
Понятие "польско-украинского ига" является одним из краеугольных элементов концепции Александра Пыжикова. В его изложении так описывается процесс захвата власти в России западно-русской аристократией, выходцами из Польши, Литвы, Украины в шестнадцатом-восемнадцатом веках, которые привел к изменению государственности и искажению настоящей истории страны. Польско-украинское иго привело к созданию в Россию классов угнетателей и угнетенных, причем разделенных не только социально-экономическими отношениями, но и этнической принадлежностью. Новая аристократия обеспечила вхождение России в западный мир на правах полуколонии. Единственный период, когда это иго было свергнуто, Александр Владимирович связывает с развитым сталинизмом 1930-1950-х годов, когда освобожденная энергия народа обеспечила феноменальные успехи советской эпохи. Увы, с Хрущева это иго было восстановлено и, хотя сам автор прямо не говорил об этом, продолжается до сих пор.
Поскольку выводы из данной концепции тянут на несколько статей УК РФ, то тов. Пыжиков благоразумно их не делал, предоставляя завершение рассуждений самому читателю...
Лично мне, при верности описания самого явления, не нравится географическая привязка к двум странам - Польше и Украине. Это изрядно искажает картину, придает ей ненужные этнические отсылки и замаскировывает по настоящему важные процессы.
Правильнее было бы говорить о нескольких фазах и особенностях подчинения Западу славянских народов. Можно говорить о том, как на славянах "западный" мир опробывал технологии социального подчинения. (могу предположить, чисто интуитивно, что аналогичная операция была проведена на немцах, но тут немного сложнее, я хуже знаком с материалом).
Данная социальная технология заключалась в воспитании в элите какого-то народа обособленной части, которая начинала ориентироваться на зарубежные ценности и работать в их интересах: сперва подчиняя собственный народ, переформатируя его на обслуживание других народов. Позже, элита-паразит первого народа, уже без участия Запада, производила аналогичную операцию с другим народом. Взращённая элита-паразит второго народа далее выполняла те же самые действия с третьим народом - и так, в принципе, можно действовать до бесконечности, до исчерпания списка жертв.
Для Западной Европы первого тыс.н.э. массив славянских языческих племен в Центральной и Восточной Европе был неодолим. Для его разрушения папские эмиссары и еврейские ростовщики соблазнили элиту чехов и ляхов, двух западных славянских народов, обещанием обеспечить сакрализацию их власти и вхождением на равных в феодальную структуру Европы. Взамен потребовалось совсем немного - продать душу и отдать в рабство своих соплеменников. Католические королевства Польши и Чехии действительно стали "настоящими" европейскими государствами, вот только для славянства Центральной Европы это обернулось катастрофой - те, кто не пошли на сговор с Западом и продолжали защищать свою идентичность, лишились поддержки с тыла прежде союзных чехов и ляхов, и, в конце концов, подверглись геноциду.
Для населения Польши и Чехии предательство элит имело не менее печальные последствия. Для Западной Европы, как правило, класс феодалов состоял из завоевателей, людей другого происхождения, которые не имели этнической связи с покоренным населением, что снимало моральные ограничения на эксплуатацию. В Польшу и Чехию пришло классическое феодальное крепостничество, чего, к примеру, Россия не знала до семнадцатого века. Польская элита, подражая западным кураторам, додумалась даже до "сарматизма", то есть теории о происхождении шляхты от мифических сарматов, воинственного племени. Всякие хлопы и быдло из простонародья признавались за тупых и трусливых славян.
Зачем это было нужно Польше? Польше - незачем. Европа же испытывала настоятельную потребность в таком порядке: Восточная Европа кормила Западную хлебом. Забитые до скотского состояния холопы под присмотром еврейских приказчиков и жесточайшим прессингом шляхты обеспечивали максимальную эффективность сельского хозяйства при тогдашних примитивных технологиях. Как я отметил выше, те, кто этому сопротивлялся - полабские и поморские славяне, словене Альп, были вырезаны подчистую или оказались крепостными у немецких колонистов.
Это был первый акт трагедии, пока затронувший только Польшу (Чехию подмяли под себя немцы, даже отмороженные гуситы не смогли спасти свою родину).
Второй акт происходил уже на западно-русских землях, теперешней Украине и Белоруссии. Тогда многие княжества Киевской Руси (пользуюсь этой условной формулой за неимением другой общепринятой) оказались под контролем или в союзе с Литвой. Литва, поначалу языческая, потом православная, воспринимала русских как равных, ее давление было умеренным для того времени, разве что за исключением эксцессов войн. Положение изменилось после польско-литовской унии, когда литовско-русская военная элита переняла обычаи польских коллег, католическую веру и способы хозяйствования - и распространила их на Малую и Белую Русь.
Украинская и белорусская русская элита была полностью заражена паразитарной миссией через польскую шляхту. И, в свою очередь, подчиняясь алгоритму данной политической технологии, стала распространять ее дальше на восток - на Россию.
Вот этот момент и отмечен Александром Владимировичем под названием "польско-украинского ига", конечно, с моим примечанием, что подавляющая масса населения Польши и Украины не были угнетателями русских, а сами подвергались жесточайшей эксплуатации. Кстати, отсюда можно сделать вывод об эффективной борьбе с этим явлением - не против абстрактных "Польши" и "Украины", а против продавшихся элит - проводников чужой воли, причем вести борьбу в союзе с простыми поляками и украинцами. У них свои счеты...
Российская элита полностью скопировала исторический опыт своих предшественников, вплоть до признания себя отдельным народом, который не имеет ничего общего с местных подлым людом. Правда, в данном случае обошлось без сарматских фантазий, разделение русских было произведено по культурному признаку, по отношению к западной цивилизации. "Культурные" верхи отделили себя от "некультурных" низов. И ввели крепостничество. Напомню, что даже во времена становления Великого княжества Московского, когда Москва с зарождающейся Россией была в "кольце фронтов" и отчаянно отбивалась от превосходящих ее противников, даже тогда, народ не закрепощали, люди были свободными. И свободные патриоты, делали все возможное и невозможное для выживания страны - одни за сохой, другие на поле боя. Это был единый народ, который смог победить.
Победить на поле боя - и капитулировать из-за предательства элит, втянутых отработанную технологию паразитирования.
А эпидемия паразитизма и распространения западного влияния продолжалась, и перекидывалась на другие коренные народы Северной Евразии. Классическим примером стали грузины, чья элита по своей подлости и обращению с народом, по-моему, превзошла даже шляхту.
Так что Александр Владимирович верно подметил суть исторического процесса, но, поскольку его масштабы остались за границами интересов ученого, не оставил полного описания. Пытаюсь восполнить этот пробел в меру своих сил и ожидаю, что эта тема будет раскрыта в должной мере настоящими историками.
Ну, а практические выводы...
Надо наконец отчетливо понять, что т.н. "наша" современная элита формируется по алгоритмам предательства по отношению к собственному народу. Единственная ее задача - обеспечить сверхэскплутацию ресурсов Северной Евразии, природных и человеческих, в пользу иных хозяев. И отношение к элите должно быть только одно - как, например, после ВОСР. Люди тогда были тЁмные, неучЁные, но своим рабоче-крестьянским нутром правильно оценивали текущий момент и делали верные исторические выводы.
Чего и нам желаю...
Подонная Россия
Александр Пыжиков своими трудами обратил внимание широкой общественности на особенности существования подданных Российской империи, которые таковыми быть вовсе не желали.
По мнению Александра Владимировича, церковный Раскол семнадцатого века по своим масштабам и воздействию на судьбу страны, вполне сопоставим с религиозными европейскими войнами католиков и протестантов. Но, в отличие от Европы, где в конечном итоге протестанты и католики разошлись по отдельным государствам, в Российском царстве - позже империи - победители и побежденные остались внутри одной державы. Проблемы взаимного неприятия никуда не делись, даже если государство пыталось как-то договориться со старообрядцами, а не просто насильно обратить их в официальное православие.
Если обратиться к концепциям историка, например, вспомнить его тезисы о многочисленности старообрядцев и их нежелании контактировать с властями, то становится интересно, как выживали эти люди.
Напомню, их численность могла доходить до 10-15% от численности великороссов (прикидки мои, у Пыжикова нет статистики). Среди них были видные промышленники и нищие, жители столиц и обитатели поселений, о которых никто не подозревал, оседлые обыватели и вечные странники, рассеянные от Центральной Европы до Китая. Миллионы человек две с половиной сотни лет сосуществовали с государством, которое преследовало их за убеждения.
Мы привыкли представлять коренную, великоросскую Россию как монолит, объединенный православной верой, верностью самодержавию и общим укладом жизни: монолит, который противостоял национальным окраинам, и который медленно подавлял инородные части империи, превращая их в однородную массу. Оказывается, сам великоросский монолит был разделен на части, и даже спустя столетия не собирался воедино. И когда империя вступила в кризис, то это потаенная часть сыграла свою роль в разрушении государства.
Старообрядцы не имели вождей, представителей во власти, политических партий, каких-то четких структур, были разделены на десятки толков и течений, зачастую враждебных друг другу - и все же при этом умудрялись сохранять свою идентичность, как сказали бы сейчас. Таких мудрёных, "господских" слов они не знали, зато они умели четко отделять "своих" от "чужих", и хранить свою "подонную" Россию.
Александр Владимирович попытался подвести экономический базис под этот феномен, а также рассказать о его развитии и видоизменении под давлением внешних обстоятельств - и об исчезновения наиболее развитых форм, в конце концов.
Общим местом описания дореволюционной России было подчеркивание роли русской общины - она действительно оказывала главное воздействие на русский менталитет. Но надо учитывать, что сельская община восемнадцатого - начала двадцатого веков была поздним явлением, во многом навязанным государством в фискальных целях: община несла круговую поруку по выплате налогов за всех своих членов. Таким образом, государству (и помещикам) было проще взымать подати, и под это дело они деформировали древний институт совместного проживания и взаимопомощи.
Образ жизни старообрядцев не подвергался такому искажению, так как они принципиально не контактировали с государством, а империя, с той же принципиальностью, не рассматривала их как коллектив. Среди старообрядцев древние навыки выживания вместе, а не по одиночке, были сохранены в полном объеме и получили дальнейшее развитие.
Старообрядец - одиночка не имел никаких шансов на выживание. В разное время он оказывался под прессингом полиции и официальной церкви, которые требовали от него постоянных выражений лояльности, с него требовали дополнительные налоги, запрещали многие виды деятельности.
Поэтому в имперской России сложился уникальный комплекс функционирования параллельного скрытого общества. Я не знаю, были ли аналоги подобного масштаба в других странах Еще более удивительно, что этот факт остался скрыт от власти и остального лояльного населения России.
Во второй половине семнадцатого века - и еще добрую пару сотен лет - старообрядцы мимикрировали под официальных православных на местах, благо никонианская церковь сама подорвала возможность контроля на местах. Она отказалась от выбора приходами священников для себя, вследствие чего иерархия и воцерковлённые оказались между собой в формальных отношениях. От населения требовалось формальное исполнение исповеди, регулярное посещение храмов, на что осёдлые старообрядцы-конформисты шли с лёгкостью, в остальном живя своей жизнью. В этой среде, параллельно с официально утверждёнными сельскими общинами-мирами, создавались свои скрытые общины для взаимопомощи, о которых никто из посторонних не знал. Эти скрытые общины образовывали своего рода "сетевую структуру", выражаясь в современной терминологии, которая распространялась на всю страну, и по которой, при необходимости, перемещались люди и деньги. Не могу сказать уверенно, создавал ли каждый толк, то есть ветвь старообрядчества, свою сеть, или же такие сети были объединёнными, так что ими мог пользоваться любой доверенный антиниконианин.
Ещё старообрядцы также рассеивались по окраинам империи, благо укромных уголков было много, да и первое время на границах их тоже было достаточно. Когда в конце царствования Петра Первого статистика отмечала уменьшение податного населения на 15-20%, то это следует понимать не как физическое вымирание подданных (хотя и оно имело место быть), а массовый уход людей из-под контроля государства. Куда? - об этом беглецы благоразумно умалчивали, потому что за ними следом шли солдатские команды, разоряя тайные скиты и снова пристраивая пойманных людишек к государеву делу.
Навскидку припоминаю события, связанные с основанием Омска, а именно с Тарским бунтом 1722 года (отчасти вызванного массовой гибелью тарчан в провальной экспедиции Бухгольца 1716-го года). Каратели не только разгромили город Тару, но и прошлись по долине реки Тары, выжигая тайные скиты старообрядцев и деревни их пособников. Только убитых и пойманных старообрядцев на тарских увалах насчитали несколько тысяч, а сколько их бежало дальше в тайгу... Наличие такого протестного населения вызвало недоумение у властей, они явно не ожидали такой масштаб спрятанного населения, сопоставимого с легальным в давно обжитом сибирском районе.
И скрытые старообрядцы, и поселенцы тайных скитов, вовсе не были гонимыми бродягами, чьи помыслы занимало одно физическое выживание, что могло быстро довести их до духовной деградации. Напротив, они ощущали себя носителями высокой миссии сохранения настоящей Руси и настоящей веры, прежнего правильного уклада жизни, ради этого они шли на все жертвы и под это они подстраивали свою жизнь. Именно старообрядцы были самой грамотной частью русского населения (что неудивительно - они сами, без попов, толковали Священно Писание), продолжали традиционные русские жанры искусства, легко перенимали прочие науки и ремёсла. Когда у них появлялась возможность чуть выйти за рамки конспирации, то, как в Выготской пУстыни, появлялись настоящие библиотеки и храмы.
Параллельно с известной нам жизнью империи шла своя, скрываемая - или не очень - жизнь старообрядцев.
Эта система смогла не только выжить, но и, при изменении условий, создать новое неожиданное направление.
Речь идет о старообрядческой индустриализации, об аккумулировании общинных капиталов и вкладывании их в лёгкую промышленность. В первой половине девятнадцатого века купцы-старообрядцы, при малейшем ослаблении законов, стали основывать текстильные предприятия, на которых, в основном, работали их единоверцы. Когда правительство заинтересовалось этим феноменом - как и откуда появились средства? - то его удивлению не было предела.
Деньги появились ниоткуда. Это были тайные средства общин старообрядцев, которые собирались на помощь гонимым и организацию тайной жизни. Хранители огромных по тем временам сумм отвечали за них перед Богом - поэтому они не разворовывались, а, когда появилась возможность - отдавали на богоугодное дело. Ибо для старообрядцев свои предприятия были не средством получения прибыли, а возможностью организовать правильную жизнь, в котором достойное место было бы отведено Богу, а остальное - жизни с Богом. Правильная жизнь для них была артельной, с общими молитвами на начало и окончание богоугодного дела, с общим трудом-воспитанием в труде (вполне протестантская мысль, что честный труд приравнен к чтению Библии), и справедливым распределением прибыли. Плюс призрение нетрудоспособных и помощь остальным, кто в этом нуждается. А капиталист - всего лишь наемный менеджер Бога и артели, их представитель перед правительством и налоговыми органами. Должность важная, нервная, хорошо оплачиваемая, но вовсе не такая, чтобы человек зазнавался и впадал в гордыню, губя свою бессмертную душу.
Таков был настоящий русский ответ ихнему капитализму.
Только русский хардкор, без всякого протестантского индивидуализма по Веберу!
Увы, это оказалась упущенная русская альтернатива, путь мимо кошмара капитализма, значение которой стало понятно сейчас, а тогда, во времена Герцена и анархистов, уповающих на природный общинный социализм, об этом пути развития страны мало кто знал. Знали старообрядцы - но не остальные.
Увы, власти быстро смекнули, чем может закончиться этот социальный эксперимент, особенно когда к упорным выживальщикам-старообрядцам присоединятся продвинутые либералы-разночинцы, да еще в союзе с призраком, который бродил по Европе...
Законы в империи изменились: прежняя общинная, по сути, собственность была запрещена, а капиталистов-старообрядцев принудили переписать предприятия на себя и передавать по наследству. Это очень быстро превратило массу старообрядческих артелей в "настоящие" капиталистические фабрики, на которых начался твориться привычный фабричный беспредел.
Может показаться, что моё описание имеет исключительно исторический интерес, и не может быть применено к нашей действительности. Из менталитета народа давно вычеркнуты добротные старообрядческие начала, духовные свойства населения много ниже, чем были у наших предков.
Но может оказаться верным и другое - в народе, спустя поколения, в такой же обстановке давления государства, всплывут рудиментные представления о том, как не только выживать, но и оставаться самими собой, быть настоящими русскими.
Впрочем, у меня есть подозрения, что мои теоретические предположения давно уже применяются на практике.
Об этом свидетельствует доля серой экономики, которая под данным Росстата составляет от 10 до 13% ВВП. Если переходить от маловразумительного "ВВП" к более конкретным показателям, например к доле неформальной занятости, то в РФ не менее 20% работоспособного населения нигде не устроено официально - но по ряду косвенных признаков все таки работает, производит конкретную продукцию и услуги, находится друг с другом в определённых экономических отношениях - никак не привлекая к этому государственные надзорные органы.
Официальные эксперты находятся в тихом шоке от масштабов серой "низовой" экономики - не путать с офшорами и прочими способами ограбления страны, коими занимаются совсем другие силы и в других масштабах. Кое-что с этим пытаются сделать, но что-то мне подсказывает, что такая скрытая экономика в РФ неискоренима. И что она может сказать своё слово, когда это никто не ожидает.
Писал ли Пыжиков о Тартарии?
(спойлер - нет)
Заранее прошу прощения за тему поста, так как, при всем своем интересе к трудам Пыжикова, не могу гарантировать, что знаком с ними досконально, от меня многое могло ускользнуть, так что высказываю сугубо личное и крайне ограниченное мнение
Александр Владимирович отрицательно относился к альтернативной истории, особенно к версии Фоменко. Он считал ее вредной в идеологическом плане, так как она пропагандировала версию великой арийской империи на весь земной шар. А это укладывалось в хронический страх перед Россией.
Теперь же по существу.
Как профессиональный ученый, Александр Владимирович всегда оставался в рамках официальной истории, как в отношении фактов, так в отношении их интерпретации. Собственно, главный метод ученого как раз состоял в извлечении ранее открытых фактов, но при этом находившихся на периферии научного интереса, а затем выработке новой теории с привлечением новых данных.
Кое-что из его идей противоречит моим представлениям о прошлом, что-то спорно и требует дополнительного осмысления и подтверждения, а что-то принимается без возражений, так как дополняет уже сформировавшуюся картину мира.
Многие идеи тов. Пыжиков вполне укладываются в мое вИдение условной Тартарии, под которой я понимаю существование в прошлом на территории Северной Евразии (в глубже в прошлом - и всей Земли) совсем иного общественно-экономического устройства, чем то, что нам представляет официальная история.
Перечислю некоторые из них.
1. "Перелом шестнадцатого века"
Особый интерес для Пыжикова представлял шестнадцатый век (европейского летоисчисления). Он считал, что именно в это время произошел переход от обществ раннего типа (он не уточнял каких) к современному миру эксплуатации и к разделу планеты между хищными империями. Лично меня давно интриговала синхронность перехода от феодализма разных видов к империям вполне современного вида. В условном 1600 году мир был приведен в состояние, которое в основных чертах существует до сих пор - в особенности раздел между сферами влияния и курс на доминирование западной цивилизации. В условном 1500 году ничего подобного не было.
2. Представление об идейном единстве Евразии, которое проявлялось в однообразии мифологических и эпических сюжетов восточных индоевропейских народов, а также тюркского мира и обитателей Северной Азии.
Иначе - в древности народы будущих России, Ирана, Индии, Средней Азии, славяне Европы, несмотря на этнические, религиозные и языковые различия были объединены в некую общность. Об этом, в частности, свидетельствуют русские былины, которые при внимательном рассмотрении обнаруживают массу параллелей с восточными сюжетами - но никак не с европейскими или христианскими.
3. Обнаружение несоответствия между "книжной" и "былинной" историями. Обе версии не соответствуют друг другу в описании узловых моментов: внедрения христианства, татаро-монгольского ига, объединения России под властью Москвы: в былинах этого просто нет. Можно, конечно, списать на специфику жанра былин, но все равно интригует - почему в народной памяти это никак не отмечено. А если отмечено - то что именно?
Как видно, альтернативная история зародилась на Руси гораздо раньше, чем предполагается сейчас. И альтернативная именно официальной версии.
Пыжиков позднее в свои трудах приводил последовательность формирования официальной версии русской истории (в виде перечня призвание Рюрика- крещение Руси - раздробленности-нашествие и иго-объединение страны), которое началось в семнадцатом веке, после чего было окончательно отлито в бронзу Карамзиным.
А какова была история была до этого?
4. Представление об особом укладе жизни и хозяйствования русских до перелома шестнадцатого века - и сохранения представления об этом в народе до века двадцатого.
Например, использовании вибраций - "ветров" в социуме, построение жизни в связи с будущим существованием? сосуществованием ? С родными в ином мире. Понятие "ветров" не конкретизируется - в чем именно их воздействие и способ применение, крайне жаль, что ученый не развил свою теорию из-за безвременной (или наоборот, весьма своевременной) кончины.
В представлении Александра Владимировича былины как раз повествуют о гармонизации мироздания, о разных аспектах приведения "ветров" в состояние, обеспечивающих нормальную жизнь общества - и только весьма опосредовано в них можно найти отзвуки "исторических" событий. "Историей" создатели былин не инетресовались, считали ее делом второстепенным.
На другие народы эти наблюдения Пыжикова не распространял, но (см.п. 2 моего списка), по умолчанию можно предполагать , что великороссами такой образ жизни не ограничивался. Он был распространен по всей Северной Евразии.
А теперь, с позволения моих терпеливых читателей, я изложу свое представление об условной Тартарии. (выпуская тему инопланетного происхождения части человечества и следов высокоразвитой звездной цивилизации, а также влияние катастроф - дабы не усложнять ему до невозможности).
То, что описывается европейцами под названием "Тартария" - самое последнее по времени существования особое государственное устройство, память о котором усиленно стиралось официальной историей. Это альтернативное государство, анти-империя - далее условно назовем "державой", то есть добровольный союз свободных самоуправляемых общин, живущих в народоправстве (по-русски - по копному праву), объединенных общей идеологией (русский вариант - русское язычество, двоеверие, развитое язычество) и обладающих дополнительными способами хозяйствования, которые я называю техномагией (то есть вполне объективными средствами воздействия на природу, приводящими к конкретным результатам).
Кому интересно как это выглядело в натуральную величину - см. легенды ? или документальные репортажи? о государстве Пресвитера Иоанна. В представлении европейцев Тартария и владения пресвитера Иоанна взаимозаменяемы, располагаются на одном и том же месте в одно и тоже время.
Такая держава является древнейшей, естественной формой для человеческого общежития. Она родилась по мере усложнения социума в ходе овладения ресурсами разнообразных кормящих ландшафтов, поэтому имела самые различные формы на протяжении минимум последних десяти тысяч лет. Официальная история фиксирует державы в разных местах и в разное время в виде т.н. сложных вождеств, протогосударств, то есть каких-то весьма странных образований, которые исполняли все функции государства, но не имели при этом никаких следов аппарата насилия - то есть того, что считается главным признаком государства.
Объяснить этот феномен наука не может.
(И в принципе не может - ибо история (шире - антропология, то есть совокупность всех социальных наук) эпохи капитализма созданы для оправдания необходимости эксплуатации и насилия в создании земной цивилизации. Само предположение, что высокоразвитое общество с высоким уровнем развития может быть создано совсем по-другому, без насилия и эксплуатации, дезавуирует всю современную идеологию.
Надеюсь, этого достаточно, чтобы понять, почему так старательно стирается из памяти условная Тартария - рудимент анти-цивилизации, доживший до Нового времени, альтернативный путь развития человечества. И почему так упорно и тотально коллективный Запад стремится переформатировать Россию - как страну , в которой "Тартария" продержалась буквально до последнего времени, и которая проявляется регулярно проявляется в государственном устройстве страны).
Беспредельное господство держав было впервые ограничено с появлением первых "настоящих" древних государств, в которых начались отработки технологий закабаления людей в разных формах. Начиная с третьего тысячелетия до н.э. (европейской хронологии) державы и государства находились в постоянной борьбе: то империи поглощали т.н. "варварскую периферию", то цивилизации скатывались в нашествия варваров и темные века - то есть терпели поражение в противостоянии с аморфными державами, которые в какой-то момент объединялись и наносили ответные удары.
(в порядке рабочей гипотезы: последний массированный удар "Тартарии" по государствам-деспотиям известен под наименованием "монгольских завоеваний", которые связан с монгольскими племенами и Чингисханом опосредованно. Чингисхан, в первую очередь, пророк и идеолог сопротивления, монголы - застрельщики великого похода, но львиная доля гражданских войн, прокатившихся от Европы до Японии пришлась на идейных сторонников Чингисхана из местных кадров. Это примерно также, как в 1920-х "красных" обнаруживали везде по планете, хотя реально их прототипы ограничивали свое поле действия Россией)
В начале второго тысячелетия (европейской хронологии) к прежнему противнику держав-Тартарий присоединился новый: банковский капитализм, который мутировал из прежнего ростовщичества в новую чрезвычайно агрессивную и стойкую форму. (сопоставление со временем "монгольского нашествия" делает весьма привлекательной версию о том, что это была ответка Запада на контрнаступление "Тартарии"). Благодаря концентрации капитала и ряду других факторов ("микробы, ружья и сталь" Даймонда), эта новая форма государственности смогла не только победить конкурентов из числа традиционных империй, то и подорвать устойчивость Тартарии. Имела ли свое влияние некая катастрофа - Бог весть, история крушения СССР в конце двадцатого века наглядно демонстрирует нам, что этот фактор не является определяющим, и что тайные войны весьма эффективны против внешне несокрушимого противника.
Хронология этих событий относится к отмеченному Пыжиковым "перелому шестнадцатого века", тогда-то и произошли ключевые события, хотя распад и деградация последней державы могла продолжаться еще какое-то время.
Александр Владимирович также отмечал единство обширных пространств Северной Евразии, и что этот континуум жил по своим законам, весьма отличным от европейских порядков, работа с вибрациями - "ветрами" тут очень в тему. И отмеченный ученым факт стирания подлинной истории России - как бы она не называлась, тоже многое объясняет в исчезновении памяти об условной "Тартарии".
В итоге: как мне представляется, Александр Владимирович, со стороны официальной истории очерчивает контуры знаний об условной Тартарии: в том виде, как она может быть признана академически в настоящее время.