Об организации принудительного труда на строительстве нефтезавода необходимо дать хотя бы общую информацию.
В довоенные годы омские зоны были достаточно скромными, они обслуживали деятельность органов на территории Омской области. В порядке уточнения - Омская область тогда была весьма обширной, под юрисдикцией Омска до 1944 года находилась территория нынешней Тюменской области с автономными округами. Кроме этого в силу географического положения Омск служил одной из важнейших перевалочных баз ГУЛАГа.
В годы войны для обеспечения ввода необходимых мощностей множества эвакуированных предприятий кроме труда самих рабочих широко применялся труд заключённых. Это подразделение ГУМЗа носило название 'Омлаг' или 'Омскстрой', в какие-то периоды эти ИТЛ сливались, разделялись, к ним прибавлялись новые, нацеленные на выполнение срочных задач. Омлаг организуется в июле 1941, в нем на строительстве будущих объединений им. Баранова и 'Полёт' работало до 7 тысяч человек. Дополнительно к ним в город прибывали другие партии заключённых, военнопленных, прочие категории граждан и не-граждан, использовавшихся на принудительном труде. Впрочем, в годы Великой Отечественной в принципе не существовало понятие свободного труда, все граждане Советского Союза считались мобилизованными до момента победы над врагом - различие было лишь в степени принудительности.
Из-за отсутствия точной статистики рискну сделать предположение, что в самом Омске централизованно использовался труд 20-30 тысяч человек (в разные периоды эта численность значительно колебалась). Для справки - численность населения города в 1939 году составляла 288 тысяч человек, на фронт ушло до 30-40 тысяч мужчин, за годы войны в город было эвакуировано до 200 тысяч человек. По приблизительным подсчётам в военные годы мужское работоспособное население города, занятое на производстве (не учитывая численность гарнизона, раненных и работников силовых ведомств) вряд ли превышало 50 тысяч человек. Таким образом, государственные рабы всех категорий в полтора раза увеличивали имеющийся трудовой потенциал города.
Непосредственно для обеспечения всесоюзной стройки в 1950 году был создан Омский ИТЛ. Он также назывался 'Омскстрой' и 'Омлаг': трудно разобраться в его связи с лагерями военной поры. Скорее всего, часть омских зеков перевели из центра на окраину. В самом начале в нём насчитывалось 2 тысячи заключённых, до 1953 года, года расформирования, она колебалась от 7 до 28 тысяч.
Дополнительно к этому в Омск во второй половине 1953 года передислоцировался из Кемеровской области Камышлаг (ещё одно наименование - Особлаг ?10). На тот момент численность зеков составляла 8 тысяч человек, в следующем году, 1954, она увеличилась до 13 тысяч. Есть сведения, что штатную численность лагеря предполагалось довести до 25 тысяч человек, но из-за отсутствия объёма работ это выполнено не было.
Мне неизвестны нормативы численности охраны на определённое число заключённых, возможно, они менялись со временем и зависели от категории лагерей. Если принимать среднее число зеков-строителей нефтезавода в 20 тысяч человек, то на них приходилось несколько тысяч охранников, которые также располагались внутри огороженного периметра. Вместе с ними где-то поблизости могли находиться члены их семей. По самым скромным подсчётам на месте современных Нефтяников несколько лет существовал барачно-земляночный город с численностью населения среднестатистического районного центра того времени. Поэтому не должны удивлять сведения о том, что длина наружного ограждения по периметру достигала 20-30 километров и охватывала значительную часть бывшего Советского района города Омска. Специалисты ГУЛАГа имели представление о масштабах работ и заняли соответствующую территорию.
Вряд ли средняя численность вольных строителей с 1950 по 1953 превышала одну-две тысячи человек. К ним относились управленцы, инженеры и квалифицированные рабочие.
С середины 50-х доля заключённых среди строителей начала снижаться. Ввод первоначально запланированных мощностей завершился, уменьшалась доля ручного труда из-за изменения строительных технологий, строительный трест Љ 6 располагал необходимыми кадрами, базами и жилым фондом. Это соответствовало общей тенденция для всей страны, которая накладывалась на политические изменения. Страна уже не нуждалась в огромной армии государственных рабов.
Вариантом неэкономического принуждения к труду в советское время были военно-строительные батальоны, в которые в рамках обязательной воинской повинности призывались граждане, негодные к строевой службе. За счёт бесплатного солдатского труда возводились многие ударные стройки. Ту же функцию выполняли и железнодорожные войска. В строительстве нефтезавода стройбаты играли определённую роль с середины 50-х по начало 70-х. На западной окраине Нефтяников были отстроены два казарменных городка - ВСО-2 и ВСО-3, примерно на месте нынешней 'Весны'.
Принудительный труд в Нефтяниках в советское время не исчез - только уменьшился в объемах и видоизменился. Организация строительства возлагалась на строительные тресты, которые в свою очередь достаточно широко использовали дешёвую подсобную силу из заключённых, 'химиков' и бравых рядовых стройбатов. Омская оборонка располагала минимум двумя строительными батальонами, нефтяники же после ликвидации ВСО-2 и ВСО-3 уже не имели доступа к военно-строительным отрядам. Поэтому основным стал труд заключённых поселений, так называемых 'химиков'. На месте нефтезавода, а также на стройплощадках строящихся впоследствии заводов 'Синтетического каучука', 'Пластмасс' отводились места для казарм 'химиков'. По большому счёту их положение немногим отличалось от бытовых условий прикомандированных строителей, они работали наравне с вольными строителями и получали меньше только из-за того, что не входили в перечень любимцев начальства, которым отдавались самые дорогостоящие работы.
Рудименты бывшей огромной зоны на месте Нефтяников сохранились до сих пор. На северной окраине городка находятся исправительные учреждения 'Тройка', 'Семёрка' и 'Восьмёрка', созданные ещё в пятидесятые.
Наверное, уместно вернуться к описанной Сергеем Залыгиным ситуации с организацией на месте Захламино пересылки для стройки 501. В документах, относящихся к этому проекту, таких упоминаний мне не встретилось - впрочем, я не специалист по истории ГУЛАГа.
Стройка 501, то есть Северная железная дорога, вызвана к жизни секретным постановлением Совета Министров 1947 года о строительстве крупного порта в Обской губе и железной дороги к нему от Воркуты. Впоследствии план был расширен за счёт строительства ветки к востоку от Оби в направлении Енисея. В среднем на стройке трудилось до 100 тысяч зеков. В 1953 она была фактически свёрнута и окончательно ликвидирована к 1955 году.
Могла ли быть организована пересылка до начала строительства нефтезавода? В том виде, как описывается в романе - эти сведения не подтверждаются другими источниками. В районе Захламино не было железнодорожной ветки и речной пристани, нет упоминаний о существовавшем ранее лагере. Можно, конечно, предположить, что колонны заключённых гнали походным порядком от железнодорожного вокзала за 15 километров и грузили на случайном дебаркадере, но при желании в самом Омске это организовать было сподручнее. Омск и так считался крупнейшим транспортным узлом ГУЛАГа, вряд ли была необходимость заниматься дополнительным строительством на окраине города. К тому же Тюмень и Тобольск выглядят предпочтительнее Омска при таком варианте отправки заключённых.
В начале 50-х, в годы существования огромных лагерей и речных портов в Нефтяниках, действительно, могла быть осуществлена отправка в экстренном порядке рабочей силы из Омска на север. О том, что этот случай носил экстренный характер и не был подготовлен должным образом, косвенно свидетельствует взрыв баржи.
Нефтеналивные баржи невозможно применять для отправки людей под охраной. Не из гуманных соображений, о которых тогда думали меньше всего, а из специфики хранения нефтепродуктов. Пары нефтепродуктов даже при минимальной концентрации взрывоопасны, причём могут воспламениться и взорваться практически случайно - от искры при работающем электрооборудовании, трении металлических частей, от статического электричества. Требуется тщательно изолировать танки с нефтепродуктами путём закрытия всех люков - или же тщательно очищать их от малейших следов содержимого. Закрывать люки танков с целью охраны с людьми внутри - значит обречь их на смерть от удушья и отравления парами в течение нескольких часов; оставлять всё открытым ради минимальной вентиляции - значит, пренебрегать требованиями охраны. Попытка погрузить и отправить людей в неочищенной должным образом барже завершилась взрывом у самого причала. Вряд ли кого-то наказали за смерть нескольких сотен зеков, но вот уничтожение баржи, причём вопреки всем инструкциям и здравому смыслу, наверняка обошлось организатором рейса весьма болезненно.
Выше описывались объективные условия организации строительства, которые требовали массового применения дешёвого, хотя бы и не квалифицированного труда. Разумеется, не стоит делать из этого вывод хотя бы об экономической оправданности репрессии, исправно поставлявших миллионы человек в систему лагерей. Даже с экономической точки зрения, не поднимая вопросы морали и законности, применение труда государственных рабов было в целом неэффективным и имело самые печальные последствия для народного хозяйства. Чтобы не затрагивать проблему в общем, достаточно ограничиться указаниями на последствия такого способа строительства для самих Нефтяников.
В том, что относительно небольшое производство по переработке нефти строилось целых пять лет, во многом объясняется примитивными и растянутыми во времени строительными технологиями. То же самое относится к жилому строительству. Снабжённые всем необходимым и материально заинтересованные бригады даже на тех условиях при численности строителей в несколько сот человек построили бы центр Нефтяников за несколько лет - а не за десятилетие. Большая часть нареканий на качество тогдашнего строительства тоже может быть по праву отнесена к принудительному труду: сами зеки не имели для скрупулёзного выполнения всех требований никаких стимулов, а сама лагерная организация не имела возможности организовать работу с учётом этих требований. Кроме этого, значительную часть времени труда заключённых занимало собственное обустройство. Возможно, объем временного строительство внутри зоны в Нефтяниках сопоставим с постоянным, с тем, что мы видим сейчас построенным. Возведение бараков, казарм, землянок, ограждения, обслуживание их отнимало время, которое могло быть использовано для нормального промышленного и гражданского строительства.
В целом, методы применения принудительного труда в Нефтяниках были основаны на полном неумении руководства применять современные (хотя бы на том уровне) методы управления, вопиющей неграмотности, которые приводили к признанию только одного способа заставить человека работать - из-под палки, под кнутом и окриком, под угрозой лишения пайки и расстрела. Советское руководство 30-50-х, считавшее себя коммунистическим и воспринявшим все достижения науки, фактически не верило в возможность трудового энтузиазма и в научную организацию труда, которая бы во многом могла повысить его производительность. Это засилье полуграмотных сталинских кадров с психологией лагерных царьков несомненно сказывалось на атмосфере строительства. О перипетиях борьбы с ними настоящих инженеров и более прогрессивных управленцев из числа "нефтяников" нам ничего не известно. Но по аналогии с другими стройками можно представить, что борьба носила ожесточённый характер. Снижение доли заключённых среди строителей с 1953 года - одно из свидетельств победы нефтяников как организованной к тому времени группы единомышленников. Они смогли отстоять своё представление о том, как нужно вести коммунистические ударные стройки и подтвердили это в дальнейшем конкретными результатами.