Пространство несётся на меня, широкая лента автострады убегает к горизонту - чернильная полоса дорожного покрытия выделяется даже в тусклом звёздном свете. Воздух бьёт в лобовое стекло, течёт вдоль бортов автомобиля, резкий свист ветра режет тишину. Я поёжился от холода, пискнул бортовой компьютер. Над головой развернулась складная крыша, поднялись боковые стёкла. Машина как умная раковина - бережно укрывает меня, моллюска, от опасностей и непогоды.
Над дальним горизонтом забрезжила лунная заря. Зловещие красные лучи упали на пейзаж, и дикий простор располосовали резкие тени. В полях окрест беспокойно колышутся травы, чуть справа иззубрили окоём верхушки мрачного леса. Дополненная реальность услужливо подсунула информацию о растениях региона.
Перевёл взгляд, значки сменились на марку дорожного полотна и расстояние до ближайшего населённого пункта. Щедро высыпали ярлыки водительского интерфейса.
По щелчку пальцев в салоне вспыхнул свет. Носимый компьютер тотчас подкорректировал контрастность, и изображение на сетчатке даже не мигнуло. Лениво потянулся к клавише информационной службы, "носимые" в одежде поймали движение. Виртуальная кнопка послушно вдавилась сама собой.
В воздухе соткалась туманная женская фигура, силуэт обрёл чёткость. На меня взглянула миловидная девушка, приветливо улыбнулась.
- Вас приветствует спутниковая информационная сеть. Желаете просмотреть сводку последних новостей? Кнопки доступа во Всемирную сеть Интернет, к локальному телевизионному сигналу и региональному радиовещанию вы можете видеть ниже. Предоставить дайджест?
Безучастно кивнул.
- Да.
Взгляд уткнулся в материализовавшиеся перед носом колонки убористого текста, сбоку небольшой видеоэкран - для просмотра заинтересовавших репортажей. Повозился, устраиваясь в водительском кресле, наконец махнул рукой - развернулась полноразмерная видеопанель, экран вспыхнул. Сюжеты пошли в последовательной прокрутке.
Слушал вполуха, краем глаза следил за дорогой. На экране взрывы и пальба сменяются пышными залами заседаний и людьми в строгих костюмах. Политика, культура, наука, спорт...
Ближний Восток вспыхнул пламенем старой войны. Исламские лидеры обрушились с громами и молниями на израильское руководство: дискриминация! Все на Джихад! Арабское меньшинство ущемляют при приёме на работу в израильские компании! В ответ звучали растерянные объяснения: Израиль переходит к инновационной экономике, хай-тек корпорации дают подавляющую часть ВВП, исключительный критерий отбора - квалификация наёмных специалистов. Кто же виноват, что как раз этого арабам недостаёт?.. Но слушать оппонентов там так и не научились. Ситуация взорвалась бомбой уличных столкновений. По слухам, на одежде протестующих замечена символика загнувшихся было экстремистских группировок, мировая общественность заявила решительный протест...
Происшедшее растрясло даже сонное царство Совбеза ООН, оттуда отозвались резолюциями протеста и угрозами санкций. Впрочем, едва ли их кто-то заметил: на первых полосах иные новости. Развитые страны обсуждают перспективы международной альтернативной энергетики. Европа выразила решимость слезть с русско-арабской нефтяной иглы, но пропустила ответный ход конём. Россия и Франция заявили о возобновлении проекта по термоядерному синтезу. Предполагаются небывалые денежные вливания, тем более, вот-вот, лунная программа...
Уловив знакомое словосочетание, я вздрогнул, сонливость слетела мигом. Прозумил изображение, громкость выкрутил на максимум.
После краткого рассказа о гелии-3, термоядерном синтезе и громадных запасах ресурса на естественном спутнике, пустили полноценный репортаж о лунной программе. Я с непередаваемым удовольствием созерцал базу: первые научные модули, вот посадочная площадка, что уже ждёт первого человеческого шага... Строительные работы выполнены автоматикой под чутким руководством квазиинтеллектуальных систем, время для плановых экспедиций и постоянной миссии. Старт проекта всего-то через пару месяцев...
Дыхание перехватило, грудь распирает восторг. Пора бы уже привыкнуть, но... но, ёлки-палки, это же ведь я, я полечу! И ещё четверо счастливцев.
Счастье нахлынуло мощной волной. И уже неясной тенью, мимо сознания проскользнуло краткое сообщение о несчастье в центре подготовки космонавтов-лунников. С каким-то бедолагой из третьей группы приключился несчастный случай, что-то гакнулось или рвануло - теперь вместо Луны инвалид на всю жизнь. Такова вот человеческая тяга к звёздам...
Тьма сгустилась, плотный, как глубинные воды, мрак обступил машину. Я прищурился, вглядываясь в темень, подкорректировал диапазон контактных линз. Дополненная реальность поспешно размалевала всё кругом красно-жёлтыми пятнами тепловой картинки. Дорога вошла в лесной массив, автомобиль летит по просеке. Громадные ели и сосны стоят по сторонам на карауле, ветви нависают, и тень поглощает всё у подножий - жиденьким лунным лучам не пробиться.
Вернулся в видимые частоты, и тут сбоку тревожно замигал алый указатель. Виртуальная стрелка указывает куда-то вперёд и направо, в самую чащу. Ага, значит, уже на месте.
Руль повернулся, плавно направляя к обочине, машина мягко остановилась. Щёлкнуло в замке, дверца приглашающе отворилась в холод и мрак. Неизвестность. В салон хлынул свежий прохладный воздух, с первого вдоха мысли очистились, стали чётче, быстрее. Пожал плечами. Что ж, это далеко не самый отважный шаг, на который предстоит решиться.
Оборвал информационную сводку, ступил на пыльную обочину шоссе. За спиной хлопнуло, неяркий свет погас. Транспортное средство предусмотрительно заперлось, двигатель смолк, уснул после долгого пути. Я покрутил головой, дорога пуста в обе стороны, тишина и безлюдье на многие мили. Только тайна, что затаилась под густыми кронами, вековые лесные гиганты и хитрые насмешливые взгляды звёзд свысока.
С разбега перемахнул кювет, густая трава под ногами мягко спружинила. Поискал глазами, вот оно: дикая тропка ныряет в заросли. В пяти шагах уже не разглядеть. Я потопал по ней бодро, словно в булочную за углом.
Лиственный кустарник густо разросся у опушки. Ветви цепляются за одежду, растение недовольно отхлестало ими по лицу. С трудом выдрался из подлеска, и путь стал свободней.
На деревьях кругом развешаны таблички. И что за гринписовцы лазили в такую глушь? "Берегите лес!", "Охота запрещена!". Я проверил сигнал. Действительно, устойчивый. Сунул в ухо наушник, открыл радиоканал. Запиликала лёгкая музыка, бог знает, что за попса, но темнота словно бы отступила. Я ощутил себя в знакомом человеческом мирке, обжитом и безопасном.
Я углублялся в лес, и виртуальные вывески редели, в наушниках послышался хруст помех. Последние полузадушенные ноты чьей-то песни долетели и смолкли обречённо. Виртуал погас разом, будто выключили свет. Я покрутился, сделал шаг туда-обратно. На миг сигнал восстановился, я даже разглядел спам на соседнем дереве: "Берегите лося! Лось замечательное, но редкое животное!" Лось созерцал с картинки грустно и жалобно, но вскоре потускнел и растворился в ночи.
Проверил навигатор. Спутниковый сигнал есть, но, видно, сдохли точки доступа вдоль шоссе. Конец этим вашим ентернетам.
Связь отрубил, "носимые" нехотя погрузились в спящий режим. Я приподнял веки поочерёдно, и контактные линзы выпали на ладонь. Крохотные дисплеи смотрятся странно и неуместно, я поспешно сунул их в карман. Всё, сдохли артефакты цивилизации, ваша партия, мадам Природа.
Впереди показался склон, тропа быстро забирает кверху, круче с каждым шагом. Поднимался три минуты, наконец ощутил, как дыхание участилось, на лбу выступили капельки пота. Ноги скользят на влажном склоне, едут по трухе, смешанной с грязью.
Холм поддавался нехотя, но вот показалась вершина, наверху забрезжил свет. Но тут перед лицом выросла отвесная стенка. Осталось-то - шажок-другой, но шиш - не обогнуть, не перелезть.
Я подпрыгнул, руки ухватились за траву, торчащую с краю. Ладони заскользили, сжал сильнее, на пальцы брызнул растительный сок. Оттолкнулся от стенки ногами. Пришлось покряхтеть, но последнее препятствие взял. Присел на занятой высоте, ладони в грязи, - вытер наспех широкими листьями. Оглядел запачканную одежду, да, вот это уже катастрофа. Попытался отряхиваться, но только руками развёл. Преграда достойно отплатила за честь её покорить.
Я поднялся, выпрямился и наконец посмотрел вперёд. По спине пробежал странный холодок. На вершине холма расположилась заброшенная деревня.
В полусотне метров выступают из темноты строения. Необхватные брёвна, скособоченные срубы. Из пустых окон во все глаза уставилась чернота. Старинные наличники ещё хранят искусные образы каких-то птиц и зверей, но - гниль, труха. Всё готово осыпаться прахом.
Я перевёл взгляд в сторону, и передо мной предстала деревянная церковь. Башенка с маковкой просели, хлипкий крест качается под порывами ветра. Дверь давно отвалилась с петель, вход зияет тёмным провалом, и становится не по себе. Я поёжился от холода и вздрогнул: за храмом торчат кладбищенские кресты. Надгробия перекосило, штук пять попадали вовсе.
На донышке сознания заворочался глупый страх, но я одёрнулся, непослушная воля с трудом собралась в кулак. Сделал глубокий вдох, холод ночи отрезвил. Я шагнул в неизвестное...
Равнина, запорошенная серой пылью, тянется до близкого горизонта, - вот он, рукой подать, в три прыжка! - и обрыв, будто ножницами отхватили. Дальше встаёт стена мрака, бездна слепой темноты. Ни отблеска, ни искры. Глазам не веришь: то ли край мира, то ли бездонная глубина.
Только шарик подвешен аккуратно над горизонтом - ёлочная игрушка. Тёмный, но с краю занимается заря. Полоска сбоку светлеет, вспыхивает солнечным пламенем. А когда отгорают слепящие отблески - наливается синевой. Дорожка отражённого света бежит по зеркалу лунной пыли, пересекает яркой полосой стеклянистое поле стартовой площадки... Земля.
Я приник к панорамному окну, сердце зачастило. Грудь вздымается взволнованно, и выдох оставил на толстом стекле белое пятнышко конденсата. Глазам уже больно, но взгляд продолжает блуждать в пустынных далях. И вот кажется: стоишь там, посреди лунного моря, нагой, без скафандра, с беззвездной тьмой и космическим безмолвием наедине...
Я вздрогнул, резко оттолкнулся. Слишком резко! Окно скакнуло прочь, дёрнулся неуклюже, гася разгон. Протестующе вскрикнул.
Тело повело в сторону, земля отпустила легко, словно мечтала расстаться целую вечность. Я взлетел воздушным шариком. Нелепо затормошил в воздухе ногами, но тут потолок радостно встретился с затылком: ха, давно не виделись! - и стало не до телодвижений. Стук, звяк, будто сошлись две стальные болванки, из глаз сыпанули искры.
Со стоном, держась за многострадальный череп, в медленном вращении опускался на пол. Колени коснулись долгожданной поверхности, я с готовностью распластался лицом вниз. Обида растёт внутри горькая, незаслуженная. Я застонал, кляня бедовую судьбу, стукнул кулаком в пол. И сквозь стон услыхал от входа ехидное хихиканье.
Я обречённо поднял взгляд. В дверях стоял Тимошин.
Худой круглолицый коротышка, - на Луну-то пустили, небось, из экономии веса, улыбка от уха до уха.
- Ты б обулся, что ли, - настоятельно посоветовал селенолог, кивая на пару магнитных ботинок в углу. - Нет, я понимаю, правила безопасности, чёрт с ними. Но уж если сам к тяготению как следует не привык - чего изощряться?
Он вопросительно поднял брови. Я выдержал долгий взгляд, наконец Тимошин развёл руками: мол, нет, брат, тебя мне не понять. Селенолог покосился на часы.
- И вообще... Пора. Свой час лимита на верхнем уровне ты уже выбрал. Пошли вниз.
Он махнул рукой и отправился ждать в коридоре. Я поднялся, осторожно и осмотрительно как никогда, влез ногами в ботинки. Все крепежи и ремешки застёгнуты, я выпрямился и бросил прощальный взгляд на бесконечно притягательный пейзаж за окном. Отвернуться было почти страданием.
Я зашагал к выходу, и подошвы звонко гремели по металлическому полу.
Тимошин бросил на ходу:
- Там у Антонова ещё трудности. Какие-то неполадки в защитной системе или что-то в том духе. Говорит, ничего серьёзного, но поспеши лучше - вдруг помощь потребуется.
Мы миновали подъёмник, под ногами застучали ступени. На Луне не расслабляются - тренировка мышц по поводу и без. Низкая гравитация играет с мышечной массой злые шутки.
Тимошин говорит вроде бы беззаботно, но в голосе послышалась тревога. Антонов, конечно, специалист и наверняка действительно сообщил о мелких неполадках. Но ведь речь о системе защиты!
Луна лишена магнитного поля, и солнечный ветер нещадно хлещет изрытую кратерами поверхность спутника. Весь радиоактивный мусор, от которого защищены на Земле, - с бесплатной доставкой на дом. Скорлупка станции зарыта глубоко в грунт, так и бережём хрупкие человеческие тела от излучений, хотя, в общем-то, тут фонят даже стены. Но без генератора мощнейшей магнитной оболочки, что всё-таки отклоняет частицы, миссии - конец.
Сейчас мы в магнитной тени Земли, планета берёт на себя львиную долю потока, оставляя спутнику лишь досадные крохи. Потому оболочка отключена - защита жрёт чёртову уйму энергии! А каждый киловатт дороже любых сокровищ. Но рассвет, что наблюдал минуту назад - предвестник выхода из-под опеки дома, и всё зависит от...
- А что там с космической погодой? - поинтересовался как бы невзначай у Тимошина.
Селенолог резко затормозил на пролёте, подошвы громко скрежетнули по металлу. Корпус по инерции двинуло вперёд, но Тимошин вовремя упёрся руками в стену. Развернулся на месте - экий виртуоз!
Взгляд бросил недовольный, полный досады.
- По передачам с Земли, - какая-то мощная буря. Точные параметры пока не передали, но... говорят, лучше бы нам успеть включить генератор. Антонов как раз возится...
Я уставился на Тимошина, в горле образовался ком, с усилием сглотнул. Так вот чего он нервничает!..
Тимошин поспешно выставил ладони перед собой, зачастил, словно в оправдание:
- Но ты не переживай, парень, всё путём. Справится за пару минут, он же у нас мастер...
Да что же сразу не сказали! Я рванулся вниз, селенолога оттолкнул с дороги. Ступени замелькали под ногами со скоростью света.
В центр управления ворвался метеором. Инерция оторвала от пола, полетел башкой вперёд, но умело крутанулся, подошвы охотно вошли в сцепление. При контакте громко хлопнуло, и три встревоженных лица мигом обратились ко мне.
- Вэ-эй! - воскликнул, всплеснув руками, Кавитадзе, второй пилот. - Куда летишь-пугаешь?
Из-за его плеча вынырнул сердитый Юшкин, под взглядом астронома я ощутил себя виноватым. Но мотнул головой, сбрасывая дурную неловкость. Произнёс громко:
- Оператор Антонов! Что за проблемы с техникой? Почему не сообщили? Я главный инженер экспедиции, устав...
Антонов оторвался от аппаратуры, с досадой отмахнулся. Взгляд его блуждал по полудесятку дисплеев на стенах. Индикаторы приборов перемигиваются тревожными огоньками, по бессчетным табло бегут легионы цифр...
- Да засуньте свой устав... - устало отозвался оператор. - Выслал я уже к полевым генераторам автоматы. Пять отрядов ремонтных инсектидов, чего вам ещё...
Антонов мимоходом глянул на часы.
- Задерживаются, правда, что-то...
Я стиснул зубы, процедил:
- В каком из генераторов поломка? Я отправляюсь...
- Эй, да ты чего? - вскрик за спиной.
Подоспевший Тимошин крепко схватил за плечи.
- Никуда ты не пойдёшь, горе-инженер!
- Ремонтные бригады не вернулись. Чёрт знает, что там стряслось с этими квазиинтеллектуальными ремонтниками. Опытный образец! В таких условиях я обязан...
- Пойти к генераторам и героически схватить дозу? - саркастически поинтересовался Юшкин. - Тем более, что неизвестно, какой из пяти генераторов вышел из строя. Ты до бури и первый-то физически обследовать не успеешь...
Я смерил взглядом тщедушного астрофизика, тот каменно спокоен, льдистые голубые глаза холодно уставились на меня.
- Так чего теперь, сидеть здесь, что ли? Дожидаться той же самой дозы коллективно?
На мгновение, кажется, на лицах воцарилась растерянность. Потом Антонов пробормотал, как всегда, будто бы устало и замученно:
- Ну, ты знаешь, инженер... Сиди уж. Посадили тебя в жестянку, закопали, так и не рыпайся. Мы тут все, на базе - кролики подопытные в коробке. Наше дело - условия проверять, дело техника делать будет. Сам же знаешь, это только в уставе написано, на деле мы ни одной значимой операции самостоятельно выполнить не сумеем.
Оператор задумчиво нажал несколько клавиш с одной ему известной целью.
- А вообще, - добавил он, - звонили тут с Земли... Говорят, высылают с орбитальной станции помощь. Через час, сказали, будет человечек ихний...
Я ахнул, брови взлетели на лоб.
- Ч-человечек?.. Вы что здесь, все обкурились, что ли?! Какой человечек? Вы ускорение лучше посчитайте - за пару часов до Луны. Да ни один не выдержит!
Антонов отстранённо улыбнулся.
- Ну, допустим, не за пару часов, - схему согласовали уж полдня тому. А в остальном... В общем, увидишь. Вот, кстати, и он!
Оператор указал на левый верхний экран. Там картинка с посадочного поля: в космическом молчании опускается на площадку летательный аппарат. Ударила тормозная струя, опоры бухнули в запечённый стекловидной массой грунт. Машина дрогнула и застыла.
- Пошли встречать гостя, - молвил Антонов, поднимаясь от аппаратуры.
Молчаливой процессией лунники потянулись к выходу, затем по лестнице, вверх. Я замыкал колонну и вздрагивал от каждого удара тяжёлых подошв в стальные ступени. Будто во сне очутился, но почему же тогда никак не проснусь?
В обзорном зале мы выстроились вдоль панорамного окна и в прежнем молчании наблюдали, как по трапу на поверхность сходит человек. Не астронавт, нет. Просто человек. Без скафандра.
Стены дрогнули, и далёкий гул возвестил: внешняя створка шлюза пошла вверх. Могучие механизмы заставляли базу вибрировать, сервомоторы с натугой поднимали тяжеленную дверь. Команда застыла в тревожном ожидании.
Час назад генераторы, помедлив нерешительно, включились на полную мощность. Антонов счастливо выплясывал в зале управления, Кавитадзе отвечал ему лезгинкой. Не так-то просто при лунной гравитации и тяжеленной магнитной обуви. Но с задачей они справились.
С непонятным чувством я отправил роботов-сборщиков на поиски высланных ремонтных групп, и те нашли инсектидов на полпути к первому генератору. Нежные цепи умных автоматов просто вырубило электромагнитным ударом - первая волна накатившей бури.
И вот теперь ждём появления нашего спасителя.
Внешняя створка пошла в обратный путь, и когда в пол глухо бухнуло, воздух со свистом рванулся в пустую камеру шлюза. В углу над входом вспыхнул зелёным индикатор: давления равны. Внутренняя дверь легко и плавно, с радостью, словно только ждала момента, поползла вверх.
Первым, что увидели, была хромированная сталь ног. Нет, ну, само собой, не сталь и не хромированная, наверняка нечто хитромудрое с нанопокрытием. Но все блестит, начищенное и безупречное. Все восемь конечностей, что, судя по сочленениям, запросто могут собираться вместе или втягиваться куда-то внутрь.
Гибкий сегментированный торс, обвитый странными трубками, тонкие, но прочные сложносочленённые манипуляторы... И человеческое лицо. "Где-то я его видел..."
Астронавт радостно нам улыбнулся, внезапно на лице проступило смущение.
"Ах, да. Лагерь подготовки. Третий отряд..."
- Простите, - извинился пришелец негромко.
С тихим шумом его многочисленные конечности зашевелились, сходясь, раздался звонкий щелчок, другой... Паучьи лапы элегантно сложились в две металлические ноги.
- Фух, ну, вроде, управился я у вас... Пришлось повозиться, но, вообще, поломка не из трудных.
- Я уж не спрашиваю, чем он там дышал, - пробормотал неслышно Тимошин.
"Несчастный случай... инвалид на всю жизнь..."
- Ну, вот я и дома, - произнёс астронавт, протягивая ладонь для рукопожатия.
Холм обрывается пятидесятиметровой отвесной стеной. Внизу, у подножия, плещется тёмными волнами река. Лунный свет играет бликами, бледно-жёлтые лучи ложатся на молчаливый пейзаж.
Брошенная деревня уснула за спиной. Старые дома прячутся в темноте - мираж, готовый растаять. И самым реальным в почти мистической картине остался крест, вознесённый к верхушкам соседних деревьев. Словно метка, флаг, возвещающий: здесь был человек. Был.
Что ожидал здесь отыскать? Скелеты вымерших жителей, страшные тайны? А в церкви, конечно, ведьмин шабаш и сатанинские пентаграммы. Ну, и парочку зомбаков на погосте, для полноты ощущений.
Дома, конечно, оставлены давно и вполне организованно. Бережливые жители утащили с собой ценности и утварь. Всё, как и знал по рассказам. Никаких открытий. Только странное чувство. Что всё-таки обнаружил нечто странное и очень важное.
Я застыл на краю оврага, воды шумят подо мной, а дремучий лес впереди расступается. Раскрылся невозделанный простор, дикое поле до края света. Казалось, я потерян между небом и землёй: вознесённый над равниной, но бесконечно далекий от недостижимых небес. Лик луны выкатился на середину небосвода, благородно бледный. Светило взирает на бренный мир свысока.
Внезапно остро ощутил, что мне здесь не место. В непокорной дикости и запустении этих мест. Сотни лет пытались люди покорить эти места, заставить служить себе. Но, слабые и немощные, откатились прочь. Природа взяла верх.
Теперь, подумал я, обращая взор к луне, мы тянемся в небо. Перед глазами встали лунные пейзажи: циклопические стены кратеров и цирков, скалы причудливой формы, с острыми, будто ножи, гранями. Моря мелкой серой пыли, что долго не оседает при любом движении - словно в бунт против любого движения в этом чуждом мире.
Мы ютимся на крохотных клочках суши родной планеты, удобных и обустроенных. Громко зовём их Техносферой и своим домом. Торжеством человека над Природой. На деле - бежим и проигрываем схватку за схваткой.
Так сможет ли человек назвать тот безжизненный камень, что болтается у нас над головами, домом? Новым домом?
Иногда мне кажется, что исполнить мечту человека сможет только кто-то другой...
С тоской в сердце я вздохнул и отправился в обратный путь.