Света Щеглова работала дознавателем в райотделе милиции недавно. Не более двух месяцев. Маленькая, круглолицая и курносая, она старалась напустить на себя значительный вид и потому выглядела очень смешной. Ее никто не принимал всерьез. А зря. Света была добросовестной девушкой.
Но события, происшедшие в это утро отбило у нее всякое желание заниматься очищением города от мерзких элементов.
В десять часов утра по повестке явился один странный человек. Даже скорее не странный, а страшный человек: волосатый, скукошенный, невнятно говорящий и постоянно повизгивающий, как щенок. Свете приходилось дома держать собаку, и она знала, как они скулят.
По паспорту гражданин значился Сергеем Ивановичем Фоминым. В протоколе задержания отмечалось злостное нарушение общественного порядка. Но фотография в паспорте имела мало общего с облезлой фигурой пришедшего гражданина. Свидетельница преступления, полная, громкоголосая женщина, тоже не признала нарушителя.
- Ой! Да что вы! - запричитала она. - Это совсем не тот мужчина, что у столба стоял. И лицо другое, и фигура. Нет, девушка, не признаю я его личность.
Света растерялась. Такое в ее практике случилось впервые.
Вы внимательнее на него посмотрите. Неужели не узнаете.
- Не узнаю. Тот по-другому выглядел. А этот на бомжа похож. На какой помойке вы его нашли?
Отпустила Щеглова свидетельницу преступления и глубоко задумалась.
"Что же делать? Может, отпустить гражданина на все четыре стороны? А как же чужой паспорт? Где он его взял? Украл? Нашел? Или одолжил? Тогда получается, что украл, к примеру, вместе с повесткой в милицию, после чего явился на разборки в отдел, вместо другого человека. Чушь какая-то! Все не то и все не так".
Попыталась Света выяснить возникшие вопросы у волосатого субъекта, сидящего напротив. Дохлый номер. Чудо-юдо дичало, буквально на глазах. И хотя нелепое создание пыталось объясниться, из его рта вылетали лишь лающие звуки, совершенно не похожие на человеческую речь.
"Он ненормальный. Психически больной, - догадалась Щеглова. - Тогда все объяснимо. Раз он ненормальный, то и ведет себя соответственно. Пришел утром еще более-менее в сознании. А сейчас начался явный кризис. От таких психов можно ожидать чего угодно. Могут и по чужой повестке прийти, и на улице к любому столбу пристроиться по нужде".
Света еще раз внимательно оглядела Серегу и решила посоветоваться с начальством на предмет дальнейших действий. Она попросила Фомина выйти в коридор и подождать там пять минут.
- Вы меня поняли?! - громко проорала девушка ему на ухо. Ей почему-то казалось, что если дураку говорить громче, тот лучше поймет. Хотя, собственно, какая существует связь между глухотой и дуростью. Явно никакой.
Щеглова закрыла кабинет на ключ и на минуту замешкалась.
"Может быть, позвать дежурного. Попросить посмотреть за страшилищем", - подумала она. Но не стала этого делать, посчитав Серегу Фомина безобидным и послушным.
Начальник отдела дознания капитан Чухонин выслушал суть дела и принял решение вызвать бригаду из психиатрической больницы.
- Там разберутся, что к чему, - трезво рассудил он.
Света с мнением начальника была вполне согласна.
"Дуракам место в дурдоме", - логично заключила девушка, вспомнив известный латинский фразеологизм "каждому свое", введенный Цицероном, как положение римского права.
Но на этот раз "каждому свое" не получилось при весьма загадочных обстоятельствах.
Сам Серега исчез. То есть сбежал. Но почему-то снял с себя перед побегом всю одежду. Вплоть до нижнего белья. Щеглова совершенно не могла понять, зачем понадобилось правонарушителю раздеваться, и голым нестись, сломя голову, по городским улицам.
"Вот ведь идиот", - решила Света. Она спустилась вниз к дежурному и спросила того относительно лохматого мужика с голым задом. Дежурный милиционер немало подивился вопросу, бросил на девушку странный взгляд и, спокойно, но насмешливо улыбаясь, пояснил, что никакого нарушителя без штанов он не видел. Правда, несколько минут назад из здания выскочила неказистая дворняга, но мужика точно не было.
Света совсем растерялась: исчезнувший придурок, непонятно откуда взявшаяся собака, куча грязного тряпья около дверей ее кабинета!
"Нет, - твердо решила девушка, - такая нервная работа не для меня".
Немало времени потратили работники милиции, пока рыскали по коридорам и закоулкам райотдела, разыскивая голозадого гражданина, но все тщетно. Человек испарился, оставив в подарок государственным органам свое нехитрое имущество и паспорт на имя Сергея Ивановича Фомина.
10
Как вы уже поняли, несчастный заводской слесарь каким-то чудесным образом обратился в дворового пса и выскочил за пределы опасного здания.
Превращение в собаку произвело на него ошеломляющее впечатление. Хотя он как бы уже был готов к подобной метаморфозе. Все-таки принцип постепенности был соблюден. Сначала выросли зубы, шерсть, хвост и заключительным аккордом прозвучало само окончательное перерождение.
"Собака я теперь, - с грустью думал Фомин, прячась в придорожных кустах, - пес дворовый по кличке Трезор".
С чего он взял, что зовут его нынче Трезором, объяснить трудно. Просто назвал себя новым именем в соответствии с создавшейся ситуацией. Так тому и быть. Для собаки такое имя куда более подходящее, чем Сергей Иванович Фомин.
"Ох, беда, - рассуждал наш бедолага, - ни ключей, ни паспорта, ни пропуска на завод нет. Все осталось в отделе. Как же я теперь на работу попаду?"
Впрочем, напрасно Серега-Трезор расстраивался. Через проходную предприятия псу куда легче проскользнуть, чем человеку. И данную особенность необычного состояния Фомин наконец уяснил. Так как домой все равно попасть невозможно, Серега решил отправиться на завод. Его манили родные кирпичные стены.
Бежать на своих двух, или вернее, на своих четырех глупо. Расстояние слишком велико, и пес-дворняга запрыгнул в трамвай одиннадцатого номера, идущего нужным маршрутом. В вагоне пассажиры изрядно повеселились, увидев забежавшего лохматого друга человека.
- Эй, кондуктор, тут безбилетник появился, - громко крикнул толстый мужик женщине, проверяющей наличие проездных билетов. Та, увидев непрошеного гостя, попыталась выгнать Серегу из-под сиденья, но люди заступились за него.
- Пусть едет. Тебе жалко, что ли. Может, он на работу опаздывает.
"Конечно, опаздываю", - подумал новоиспеченный Трезор. Хотя, чем он будет заниматься на территории предприятия, он представлял смутно. Даже в бытность человеком Фомин не мог мыслить на перспективу: только сиюминутно. Жил как получалось. Наверху виднее. Потому и сейчас Серега не стал утруждать себя сложными умозаключениями. А от уличной дворняги и подавно смешно требовать философского осмысления действительности.
В трамвае было душно, и Фомин часто дышал, высунув из пасти длинный язык.
"Смотри, как здорово это дело у собак устроено, - удивлялся он. - А я-то думал раньше, зачем они языки вываливают. Теперь ясно - чтобы жарко не было. Молодцы! Ловко придумали!"
В это время маленькая сгорбленная старушка от великой любви к животным кинула Трезору конфетку. Тот не стал капризничать. Слопал за милую душу. Затем жалостливо огляделся по сторонам, может, еще кто чего подаст. Но люди потеряли интерес к шустрой собачке, и почти никто уже не обращал на нее внимания.
А вскоре общественный транспорт доехал до нужной остановки.
"Прокатился без билета - это плюс. А жрать охота - это минус", - подумал Серега и выскочил на улицу. И тут он понял, зачем проделал столь длинный путь.
Озарение Фомина оказалось до гениальности простым. Ведь на территории завода обитало изрядное количество беспородных псов. И ни один еще от голода не подох. Попадались среди них и явные счастливчики, баловни судьбы. В каждом цехе имелись таковые. Они как бы охраняли здание, а работники кормили их. Остальная собачья свора рыскала по местным пустырям и закоулкам, отиралась у столовых и проходных, их жизнь, разумеется, халявной не назовешь, однако, не бедствовали и регулярно размножались. Когда их масса достигала критической точки, заводская служба безопасности начинала отстрел лишних особей. Цеховые работники на время облавы своих любимцев прятали и не пускали на улицу. А бесхозным доставалось по полной программе.
И как раз недавно закончилась зачистка территории. Собак осталось не так много, и Фомин рассчитывал урвать свой кусок на жизнь. Инстинкт самосохранения подсказывал бывшему слесарю ход действий.
"Если повезет, можно занять вакантное место в цехе стандартных изделий", - рассуждал Серега-Трезор. И на такие мысли он имел веские основания. Недавно цеховики не уследили за Тузиком, местным любимцем, и того подстрелили. Женщины ходили расстроенные и, как помнится, начали подыскивать замену пропавшему кобелю.
"Вот куда затесаться надо, - решил Фомин. - Раз уж я заделался вдруг псом, так не бомжевать же". Ну что ж, отдадим должное сообразительности заводского оборотня. Он рассудил вполне логично.