Тягур Михаил Игоревич. Прошу вас о помощи

Прошу вас о помощи.

Впервые я столкнулся с этой загадкой, читая воспоминания Александра Ивановича Покрышкина "Познать себя в бою".

Александр Иванович Покрышкин - один из лучших советских асов Великой Отечественной. По официальным данным, он сбил 59 вражеских самолётов (второе место после Кожедуба - 62), по подсчётам некоторых историков - больше сотни (часть документов за 41-й год пропала, поэтому те самолёты ему не засчитали, а часть побед он сам отдавал ведомым).

Перед войной он служил в Одесском военном округе, недалеко от границы с Румынией. В его воспоминаниях можно прочесть такие строки:

"Апрельское утро 1941 года выдалось по-особому теплым. Ласковый ветерок приятно освежал лица летчиков, теребил полы регланов. Наш полк выстроился поэскадрильно у стоянок самолетов, где с рассвета уже работали техники и механики. Шла предполетная подготовка.

Командир полка майор Иванов, с плановой таблицей в руках, отдавал распоряжения о порядке взлета, работы в зонах, напоминал о мерах безопасности. Говорил он не спеша, с расстановкой. Мы знали, что за плечами Виктора Петровича - большой опыт авиатора, сложные полеты. Слушали его летчики очень внимательно неспроста, Его умение выделить главное, подчеркнуть особенность дня каждый раз превращали предполетную подготовку в настоящую школу для летчиков.

Я любил эти ранние утренние часы на аэродроме. Самолеты стоят расчехленные, около них расторопно трудятся техники, обмениваются репликами летчики. Все это внушало уверенность, свидетельствовало о размеренной, четкой жизни полка. Да и вообще для того, кто предан авиации, влюблен в полеты, быть на аэродроме утром - истинное удовольствие. Знакомый едва уловимый запах бензина, ароматы степных трав... Особая атмосфера, свойственная только аэродрому.

Это летное поле, недалеко от молдавского города Бельцы, было особенно родным и привычным. Уже не один месяц бороздим здесь южное небо. Граница рядом. И это налагает на нас особую ответственность.

Яркие лучи солнца били прямо в лицо майору Иванову. Но он только чуть прищурил большие карие глаза, продолжая напутствовать летчиков. И вдруг по строю полка прошло какое-то волнение, что-то отвлекло наше внимание. Я тоже насторожился, услышав далекий гул моторов. Звук двигателей был незнаком...

Командир полка посмотрел на запад. Мы все повернулись туда, всматриваясь в небо. Два незнакомых очертаний самолета подходили к нашему аэродрому.

Прошло несколько минут, и они встали на посадочный курс. "Что это за машины? Почему? Зачем?" - думал каждый из нас.

- Очень похожи на "Савойи", - наконец сказал командир нашей эскадрильи Соколов.

Ему можно верить. Старший лейтенант имел боевой опыт, был знатоком авиации. Летчики слышали про этот итальянский бомбардировщик.

А машины уже катятся по взлетной полосе, сруливают с нее, приближаются к стоянке. Действительно, это "Савойи".

- А знаки-то на них не итальянские, - заметил кто-то.

- Знаки югославских военно-воздушных сил. У них на вооружении этот тип бомбардировщика, - отозвался командир полка.

Недалеко от нас бомбардировщики встали. Замолкли двигатели. И сразу же из кабин на землю сошло несколько человек. Было видно по знакам различия, что это старшие офицеры и генералы Военно-воздушных сил Югославии. Командир полка и начальник штаба направились к ним.

Старший из прибывших отделился от группы, поприветствовал командира. Мы услышали его доклад. Говорил он по-русски, четко, но с акцентом.

- Войска Гитлера оккупируют Югославию. Подошли к Белграду. Основные аэродромы страны заняты. Группа генералов и офицеров воздушных сил приняла решение не сдаваться немецким войскам, перелететь в Советский Союз. Летели всю ночь, опустились на первом же аэродроме у границы. Прошу доложить высшему командованию о нас.

Виктор Петрович тут же приказал начальнику штаба полка А. Н. Матвееву срочно связаться с командованием Одесского военного округа. Отдал и другие распоряжения. Потом пригласил югославских летчиков в столовую позавтракать.

Через полтора часа "Савойи" улетели. В машины для сопровождения и помощи экипажам сели штурман полка Чайка и инспектор Курилов. Оба хорошо знали маршрут, особенности посадки на аэродроме в Одессе.

Весь день летчики полка обсуждали это важное событие. Оно еще раз заставило всех нас как-то по-новому оценить международную обстановку. Европа была в огне. Гитлеровские армии танковыми клиньями и авиационными армадами сокрушали одно государство за другим. Самоуверенный и наглый немецкий фашизм считал, что нет силы, которая могла противостоять ему. Это победное опьянение и толкало его к нападению на Советский Союз. Над нашей Родиной нависла смертельная опасность..."

(Покрышкин А. И. Познать себя в бою. "Сталинские соколы" против асов люфтваффе. 1941-1945. М.: Центрполиграф. 2006. С. 11-13).

Отрывок этот сразу меня заинтересовал. И вот почему:

В конце марта 41-го года югославское правительство решило присоединиться к оси "Берлин-Рим". Было подписано соответствующее соглашение с Германией... По Югославии тут же прокатилась волна митингов и демонстраций. Произошёл государственный переворот. Управлявший страной принц-регент Павел бежал. Власть в свои руки взял молодой король Пётр II. Было сформировано новое правительство. Югославия отказалась примыкать к союзникам Германии. Гитлер был чертовски недоволен. 5 апреля в Москве был подписан советско-югославский договор о дружбе и ненападении. "Правда" на следующий день писала, что этот договор "явится значительной вехой для развития дружественных отношений между обоими государствами... и отметит совместные усилия правительств СССР и Югославии, направленные к укреплению мира и предотвращению распространения войны". 6 апреля Гитлер напал на Югославию. И разгромил за две недели.

О том, что в советской пропаганде в самый канун войны начался поворот, писали Виктор Суворов, Михаил Мельтюхов и Владимир Невежин. И все трое связывали его с речью Сталина 5 мая 41-го. Но на деле этот поворот начался ещё в апреле, в связи с войной в Югославии. Если до апреля можно было прочитать в "Правде" о советско-германской дружбе, то после апреля - ни одного подобного слова. В "Правде" было сказано немало слов о миролюбии Югославии. И - меньше, но всё же - о храбрости югославских войск. Было опубликовано сообщение об официальном осуждении советским руководством Венгрии, вступившей в войну против Югославии. В апреле же вновь стали показывать в кинотеатрах фильм "Александр Невский", который тогда прямо воспринимался, как направленный против гитлеровцев. В это же время произошли изменения в политике Коминтерна. В "Истории фашизма в Западной Европе" по этому поводу сказано: "Окончательный вывод о первоочередности задачи восстановления независимости был сформулирован руководством Коминтерна весной 1941 г. В апреле Секретариат ИККИ писал ФКП, что "борьбу за мир следует подчинить борьбе за национальную независимость"". (История фашизма в Западной Европе. М.: "Наука", 1978. С. 448). Начался явный антигерманский поворот в советской пропаганде, который правда, не успел завершиться к началу войны.

И вот в СССР прилетает группа югославских офицеров и генералов. Для них СССР - друг, у которого они хотят спастись.

Какова их дальнейшая судьба? Что с ними стало?

Покрышкин об этом молчал.

Я отметил этот эпизод в своей памяти, надеясь найти что-нибудь потом.

В итоге нашёл. Как и положено, случайно, уже почти позабыв об этом эпизоде.

Так уж получилось, что мне пришлось работать с газетами кануна войны. С советскими. И - с несоветскими. С эмигрантскими.

Среди прочих таких газет в Российской Национальной Библиотеке (бывшая Публичка) в Петербурге есть и два номера издававшейся в США, в городе Юнкерс (штат Нью-Йорк) газеты "Карпатска Русь". Издавалась она эмигрантами из Карпатской Руси, или Закарпатской Украины, которая до 1939 года входила в состав Чехословакии.

1941-й год - 14 год издания этой газеты, но в Публичке сохранились лишь два номера: 29 апреля и 2 мая 41-го.

В номере за 29 апреля на первой же странице мне встретилось такое сообщение (даю его в переводе на русский язык, так как газета печаталась на русинском наречии, бытующем в Закарпатье):

"ЮГОСЛАВСКИЕ ЛЁТЧИКИ

В МОСКВЕ

МОСКВА. - В Москву прибыли 16 апреля 23 югославских лётчика. Их можно было видеть на улицах в югославской военной униформе, в товариществе советских лётчиков.

Командир эскадрильи капитан Кирилл Сободич сказал корреспондентам, что они вылетели из Мостара 13 апреля на трёх бомбардировщиках конструкции "Савойя" и, пролетевши над Болгарией и Румынией, прибыли на советскую территорию.

(Эта новость была передана корреспондентом "Юнайтед Пресс" из Москвы. Телеграмма прошла через советскую цензуру, потому можно быть уверенным, что информация правдива. Тут в Америке обратили особое внимание на то, что югославские лётчики по прибытии в Советский Союз не были интернированы. Тот факт, что югославские лётчики свободно гуляют в Москве, не может понравиться Германии, но как видно, советское правительство не обращает на это большого внимания. Из Виши, во Франции, передавали пару дней тому назад, что в Советский Союз прибыло около 200 югославских аэропланов, и что югославские лётчики будут отправлены из Советского Союза в Грецию. Но эта новость была, по всей вероятности, выдумана, так как если бы югославские лётчики хотели лететь в Грецию, то могли полететь туда прямо из Югославии)".

А на третьей странице было напечатано то самое сообщение из Виши:

"ИЗ ВИШИ ПЕРЕДАЮТ, ЧТО

ЮГОСЛАВСКИЕ ЛЁТЧИКИ

УЛЕТЕЛИ В СССР

ВИШИ (Франция). - Здесь в столице петеновской Франции в последнее время родилось много различных донесений о балканских делах. На днях была объявлена такая новость:

187 аэропланов воздушных сил югославской армии прибыли в Советский Союз. Их лётчики имеют намерение полететь из Советского Союза на помощь союзникам. Большинство этих аэропланов село на советских аэродромов около Киева и в Виннице.

Как передают из тех самых источников, югославские лётчики не были интернированы советскими властями и не будут иметь никаких препятствий, если захотят лететь в Грецию".

И всё.

Сообщение из Виши явно выдумано. Тем более, что правительство Виши контролировалось Германией, а Германия была заинтересована в том, чтобы постепенно сформировать образ СССР как своего врага (ведь уже вовсю шла подготовка к операции "Барбаросса"). Сообщение же из Москвы не такое "сенсационное", и, как писали в "Карпатской Руси", прошло советскую цензуру (И тут можно задать вопрос: с какой целью выпустили из Москвы эту информацию? Не в рамах ли начавшегося пропагандистского поворота?) К тому же оно согласовывается с рассказом Покрышкина. И там и там - самолёты "Савойя". У Покрышкина - два самолёта, в газете - три, разница небольшая (тут или Покрышкин неточно вспомнил, или корреспондент "Юнайтед Пресс" напутал).

Увы, найти ещё что-либо об этих югославских лётчиках мне не удалось. Все мои попытки выловить что-нибудь с помощью "Яндекса" закончились лишь тем, что я наткнулся на биографию Покрышкина, где пересказывался этот эпизод его книги.

Про этих летчиков забыли историки, их судьба скрылась в тумане предвоенных месяцев. Информация о них если где-то точно и есть, то в каких-нибудь московских архивах, или в Подольске, в архиве Министерства Обороны.

Но мне, живущему не в Москве, простому студенту, добраться туда очень и очень проблематично.

Читатели. Прошу вас о помощи. Может быть, кто-то что-то слышал об этих лётчиках или читал?

Заранее благодарен вам,

Автор.

17-18 ноября 2010 года.

Комментарии: 1, последний от 01/10/2018. © Copyright Тягур Михаил Игоревич (tiagur-mih@mail.ru) Размещен: 19/11/2010, изменен: 06/04/2017. 12k. Статистика. Статья: История, Публицистика Остальное историческое Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Небольшая заметка о прилетевших в апреле 1941 г. после разгрома Югославии в СССР югославских военных лётчиках. Написана когда-то давным-давно в надежде, что кто-нибудь из прочитавших её подбросит информации об этом эпизоде

Тягур Михаил Игоревич : другие произведения.

Прошу вас о помощи