Так вышло, что довелось мне в этом году по заданию одного из наших профессоров полистать газету нашего института за 36-й год на предмет поиска статей, связанных с нашим факультетом. А затем сдавать их в набранном виде вместе с отчётом.
И какое-то время спустя, подумав, я решил: чего эти тексты зря на моём компе хранится? Пусть и другие почитают. Всё-таки - свидетельство эпохи.
Газета издавалась в Ленинградском Государственном педагогическом Институте имени А. И. Герцена (ныне - РГПУ им. Герцена), называлась "За большевистские педагогические кадры!" В разное время издавалась с разной периодичностью - когда реже, когда чаще. Ниже - её материалы за 1936 год, как-то связанные с истфаком ЛГПИ (ныне - факультет социальных наук).
Вначале даётся дата публикации, потом сам текст, потом, если нужно, мой комментарий. Собственно, в комментариях я дал лишь биографические сведения некоторых людей, тексты писавших или в них упоминающихся.
13 февраля 1936 г.
Пишите сочинения на конкурсную тему
За годы пребывания в ВУЗ'е студент должен не только овладеть необходимыми для преподавателя знаниями и умениями. Существенно и ответственной частью всякого подлинного и высшего образования является ознакомление с методикой исследовательской работы в избранной студентом специальности.
Эту задачу должны ставить перед собой семинары на старших курсах или лабораторное работы исследовательского порядка. Через этот вид работы должны пройти все студенты.
Но от сильных студентов, от отличников учебы должно и можно требовать большего. Каждый отличник начиная со второго года должен взять на себя дополнительную работу научного характера.
Основной формой научно-исследовательской работы, оправдавшей себя на ряде факультетов, являются научные кружки. Оживить их деятельность там, где они прекратили в последнее время свою работу (напр. истфак) или работают плохо (геофак) - такова задача в ближайшие дни. Новое положение о научных кружках, разработанное НКП облегчает осуществление этой задачи.
Но рядом с оживлением работы научных кружков необходимо обратить внимание и на новую для нашего института форму втягивания студенческого актива в научную работу - сочинения на конкурсную тему.
Совет института утвердил для каждого факультета конкурсные темы на текущий год. Писать на конкурсную тему может каждый студент. Каждому студенту, тем самым, предоставлена возможность испытать свои силы в области научной работы. Необходимая помощь будет оказана со стороны соответствующих кафедр.
Дело теперь за студентами!
Отличники истфака, кто из вас берётся за разработку темы: "Крымская война (кризис крепостной России)"?
Попытайтесь на примере этой темы реализовать одну из задач, поставленных руководителями партии перед историками СССР. Напишите такую работу о кризисе Николаевской России -
- "где бы история народов СССР не отрывалась бы от истории общеевропейской и, вообще, мировой истории" (из замечания товарищей Сталина, Жданова и Кирова по поводу конспекта учебника по "Истории СССР").
Не менее актуальные темы намечены и по другим факультетам: для студентов педфака - "Критерии оценок успеваемости" и "Проблема игры и труда" (для дошкольников); для литфака - "Фауст у Гете и Пушкина", для геофака - "Северный морской путь и его освоение", для физмата - "Особенные точки плоских кривых", для деффака - "Изучение чтения и письма в специальной школе"1)
Итак, не медлите. Включайтесь в конкурс и начинайте работу?
В. Бернадский
1 По естественному факультету в этом году конкурс не об'является.
КОММЕНТАРИЙ
Несколько слов о Викторе Николаевиче Бернадском. Родился в 1890-м году, умер в 1959-м. Родился в Петрограде, закончил гимназию с золотой медалью, поступил на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета. В гимназические годы участвовал в деятельности политических кружков, в 1907 году вступил в партию эсеров. В 1908-м арестован, полгода просидел в предварительном заключении, потом освобождён за недостатком улик. В 1911-м арестован за участие в студенческих волнениях, исключён из университета, выслан в Новгород. В 13-м сдал экзамен экстерном, получил диплом первой степени. В 13-19-х годах работал в учебных заведениях в провинции, в 21-24-м - в Ленинградском педагогическом техникуме имени К. Д. Ушинского и в школе N 200 при нём. С 24-го - в ЛГПИ. В 39-м стал кандидатом наук. В 41-м пошёл добровольцем в народное ополчение, но по возрасту был возвращён в институт. С июля того же года стал временно заведующим кафедрой истории СССР. В 43-м утверждён на эту должность как на постоянную. Какое-то время преподавал в блокадном Ленинграде, потом был в эвакуации, в августе 44-го вернулся в Ленинград. В 49-м в разгар "Ленинградского дела" был освобождён от заведования кафедрой, но остался преподавать на факультете. Потом, в 55-м стал доктором наук. И в 56-м - профессором.
В 36-м, как я понял, был старшим ассистентом ЛГПИ имени Герцена.
29 февраля
Леонид Скляров
ТОРЖЕСТВО
Забыты лапы рысьи и больница,
Густая пихта хмурится опять...
Над головою тенькает синица
И лисья тропка убегает в падь.
И двадцать лет, ушедших безвозвратно,
Привык он пальцем согревать курки,
Привык встречать в дыму голубоватом
Рычанье зверя, когти и клыки.
Весь день идти по утреннему следу
И бредить мыслью давнею одной:
Что сломит лет, кто принесет победу
Над этой первобытной тишиной?
И вдруг просвет. Где плавал сумрак серый,
Где жимолость царапала бока -
Вставала насыпь на пути барьером,
Скользила по рельсам розовый закат.
Шумели сосен острые верхушки,
И дятел второпях заговорил,
А кустом рябины у опушки
В припадке страсти бились глухари.
Когда ж во мгле повеяло как дымом
Прохладой, прелью, запахом земли,
Послышалось почти неразличимо
Пыхтенье, нараставшее вдали.
Потом все ближе лязг и перебои
И вот из балки мчится на под'ем,
грая тучей дыма над трубою,
Железа рокотание и гром.
Дыхание м скрежет паровоза...
И на опушке из его груди
Раздался гул раскатистый и грозный,
Казалось - буря по лесу гудит.
Так шел состав неведомый и черный,
Как привиденье в мире глухоты,
И в полутьме груженные платформы,
Поскрипывая терлись о кусты
Все мимо к повороту проносило,
Как ливень, как летучую грозу...
А человек шагнуть еще не в силах -
Стоял и стыл у насыпи внизу.
Кривило рот неповторимой дрожью,
Он как немой царапал ногтем ствол...
Наверно в жизни говорить не может
Простое человечье торжество.
КОММЕНТАРИЙ
А какое отношение этот текст имеет к истфаку?
А очень простое - автор, Леонид Скляров, позднее будет заведующим кафедрой истории СССР. Но это позднее. А пока он даже не аспирант, а лишь студент нашего факультета. Но всячески участвующий во всём, что на территории ЛГПИ как-то связано со стихоплётством.
Поскольку, пусть он не писал о нашем факультете, но был нашим студентом - я его сочинения и отзывы на них включил в эту подборку.
Кратко о биографии. Родился в 1914-м, из крестьян. Окончил педтехникум (1931), работал в школах Воронежской области. Потом - студент ЛГПИ, закончил его истфак в 38-м. В 38-41-х - аспирант. Научруком у него был академик Борис Дмитриевич Греков (тот самый, что был большой специалист по Киевской Руси). В мае 41-го защитил кандидатскую диссертацию. Потом - война. В войну Скляров - младший лейтенант, командир стрелкового отделения на Ленинградском фронте. В 46-м демобилизован. Потом преподавал в разных местах, в том числе и в ЛГПИ. В 50-м году назначен заведующим кафедрой истории СССР (и, как я понял, был им до 66-го). В 63-м стал доктором исторических наук, в 64-м - профессором. Умер в 67-м году.
25 марта 1936 г.
Истфак включился в борьбу за грамотность
Грамотность письменной и устной речи - элементарный признак культурности и основа освоения научных знаний. Преподаватель средней школы должен быть безукоризненно грамотным наряду с хорошим знанием своей дисциплины. Проведенная по предложению НКПр проверка грамотности студентов истфака, вскрыла довольно плачевную картину. Общий итог этой проверки таков: получивших оценку отлично - 2 чел. тт. Гулшев и Шуроввецкий - I-й курс хорошо - 29 чел., посредственно - 66 чел., плохо - 89 чел., очень плохо - 65 чел. Итого плохо и очень плохо - 61,3%, что является недопустимым и нетерпимым. На проверку не явилось 46 чел., из них часть - умышленно. Наименее грамотным оказался IV курс, следующие за ним II-й, затем третий и, наконец, сравнительно наиболее грамотный 1-й курс.
Если средний процент по факультету по категориям плохо и очень плохо 61,3%, то на IV-й курс он достигает 82,2%, на втором 75%, третьем 69,4%. Исключительно неблагополучно положение с грамотностью в группах нацмен IV-го и III-го курсов, где преобладают преимущественно очень плохие оценки, т. к. здесь неблагополучно не только с пунктуацией, но и с элементарной орфографической и фонетической грамотностью. За ликвидацию этого прорывного участка нужно взяться сейчас же упорно, систематически всем фронтом. Студенты, отнесенные к категории плохо и очень плохо, должны ликвидировать свою малограмотность к 1 января 1937 года при 4-х часах занятий в шестидневку по русскому языку с преподавателем. Для категории посредственно устанавливаются 2-х часовые занятия в шестидневку с полной ликвидацией малограмотности к концу данного учебного года. В числе обязательных зачетных дисциплин июньской сессии вводится русский язык. При переводе с курса на курс русский язык будет являться одним из решительных критериев. Дирекция в отдельных случаях будет решать вопрос об возможности оставления на повторный год малограмотных. Студенты IV курса должны выправиться и между 1-10 мая сдать письменный и устный зачет по русскому языку. Итоги этого зачета определят допущение студентов IV-го курса к государственному экзамену.
Но неправильно было бы ограничиться только борьбой за техническую грамотность. Грамотность в широком смысле слова - комплекс связанных взаимно вопросов. Это - борьба за культуру речи, за точность, ясность, правильность устной речи, борьба за богатство и разнообразие словесного материала, за правильность формы, борьба с провинциализмами, решительное выправление речи, испещренной паразитическими словечками. Эта борьба должна вестись всем фронтом преподавателей, решительно выправляющих всякое неправильное построение фразы и неправильное произношение. Нужно разработать ряд более эффективных мероприятий, резко повышающих художественную начитанность студента, окружив студента строгим орфографическим режимом.
Студенческая, партийно-комсомольская и профессиональная общественность борьбу за грамотность должны поставить, как первоочередную задачу, создав большое и серьезное общественное движение за ее разрешение.
Ф. Головачев
30 марта 1936 г.
Л. СКЛЯРОВ
Сон отошел: во мгле рассвета
Играла музыка вдали
И мимо окон на лафетах
Шестидюймовки провезли.
Вскочил я сонный, неумытый -
Упала гильза со стола,
Налетом племени покрыта,
Краснея капсюлем пробитым,
И в мир, где мной была добыта, -
В глухое детство повела:
Проулки, серые заборы,
И в знойный полдень у реки
Расцвел разрыв и на земь рухнул
И через запыленный город,
Бросая склады, упряжь, кухни,
Бегут Каледина полки.
Бегут, сдаются, рвут погоны...
Бой затихал, но чтоб сберечь
Кусок грозы, я нес патроны
И клал в затопленную печь...
а после ругань, слезы, порка -
Отцовская крутая власть,
Зато во всех углах и в створках
Окон, за каждой переборкой,
Война гремела и рвалась,
И нарастала, и шумела,
Как грабодои по весне.
В дыму, средь запаха черемух,
В разгуле смерти оголтелой
К ее я приобщился грому
И вырастал я вместе с ней,
Чтоб через труд и через годы,
Сквозь все, что мне дано постичь -
Накал военной непогоды,
Как эту гильзу пронести
До края дней моих, до края,
Положенного мне пути,
Пока от злобы замирая,
Еще грозят нам самураи
Границу нашу перейти,
Пока от Рейна и Дуная
Сквозь запах леса и травы,
Садов и майский хмель черемух,
Как гильза, смерть напоминая,
В окно плывет ворчанье грома
И дует ветром грозовым.
17 апреля 1936 г.
Трибуна литкружковца
Работать, как МАЯКОВСКИЙ
В годовщину смерти Маяковского хочется не нести "стихов заупокойный лом" к "решеткам памяти", не декламировать зарифмованные рацеи о мастерстве, о массивной фигуре поэта и басовьих перекатах голоса его. Хочется сказать о том, что поражает не меньше его мастерства в работе великого "агитатора, горлана, главаря". Поражает величайшая работа над словом, колоссальнейший труд над каждой строфой, строчкой, над каждым образом. Величайший поэт нашей эпохи, с необ'ятной поэтической культурой и эрудицией положительно болел за каждое слово. Поэт в десятках вариантов троекратно исправлял уже напечатанное произведение прежде, чем сдать его в печать снова.
Поэтому он имел полное право сказать:
"Поэзия -
та же добыча радия.
В грамм добыча,
в год труды
Изводишь
единого слова ради
Тысячи тонн
словесной руды"
Он смотрел на весь мир глазами подлинного поэта-мастера, умеющего высекать искры поэзии из самого черного материала и воспламенять ими самый неподатливый труд "слова-сырца". Маяковский смеялся над теми, кто плакался на отсутствие тематики, на серость жизни:
"В затылок
в кудластый
скребется поэт,
а тем
под кудрею -
и нет".
Это относится и к нам, берущимся за литературную работу. Печать тематической узости, убогости стихотворных приемов и техники лежат на всем нашем творчестве. Мы скребемся в "кудластых затылках" и выдумываем туманные ситуации и сюжеты, превращая стахановцев-кривоносов в легендарных наездников у былинных богатырей, одетых в жалкие поэтические вериги. Мы, бия себя в грудь, и, указуя перстом на свое сердце, отрекаемся от романтизма, еще недостаточно понятого нами, и делаем все это с рабским подражанием и даже оборотами, и даже рифмами классиков, перенося их почти без изменений в свои стихи.
Зато мы ужасно не любим замечаний товарищей и руководителя на занятиях литгруппы. Выбросить из стиха строчку, а тем более строфу, для нас все равно, что лишиться одного из органов своего тела, а то и прямо - умереть. Вместо подражания громадному труду, постоянному беспокойству и заботе о слове, какие были у Маяковского, мы читаем на литгруппе стихи, читанный на той же литгруппе год назад и за год ни на иоту не исправленные.
Разве в шутку сказано:
"Мой стих
трудом
громаду лет прорвет
И явится
весомо,
грубо,
зримо,..."
Нет! Сюда вложен весь разум, все сердце, кровь и плоть поэта, вся его жизнь, отданная поэзии социализма. Вот об этом труде и хочется сказать в годовщину смерти Маяковского. Этого труда нехватает нам - литкружковцам. Мы должны приучить себя браться за дел со всей серьезностью, со всей ответственностью и строгостью.
Л. Скляров
30 апреля 1936 г.
Л. Скляров
Старатель
Наперерез крутая завируха,
Звенит стеклом измолотым пурга.
Десятый день гудит и воет глухо,
Роняя с плеч густые клочья пуха
Скрипит неумолкаемо тайга.
В закатный час пурга, что кровь багряна;
Ты слышишь: зверь вытягивает вот
Звончее и раскатистей бурана,
И вдаль идешь, где стынет лед Алдана.
Кругом костер пылает вихревой, -
Идешь минуя шахты и забои,
По насту нерасхоженных путей,
Где глушь и мрак, звериный разбои,
Но где наверняка перед тобою
Блеснет богатство в сизой мерзлоте.
И твой напор, никем непревзойденный,
Как эта буря станет нарастать,
Пока не полыхнет огнем бездонным
Тяжелый жар крупинок на ладони -
Ты бросил кров, чтоб у костром дремать.
Старатель, дай мне жилистую руку
Плечом к плечу со мною ты пройди -
Я знаю твои радости и муку -
И я иду сквозь вой и завируху
Отыскивать удачу впереди,
И я иду дорогою заносов
Накатанные обхожу пути,
Чтоб выпорхнул напев звонкоголосый
Чтоб слов горячих, золотая россыпь
Могла звездой кремлевской расцвести.
"Кусок грозы"
Л. Скляров во втором номере литературной газеты описывая бой, вводит такие строки:
Бой затихал, но чтоб сберечь
Кусок грозы, я нес патроны,
И клал в затопленную печь.
Интересно знать, удалось ли Склярову уберечь этот "кусок грозы". Если да, то сколько для этого понадобилось патронов.
Торжество верхоглядства
Р. Закруткин во 2-м номере литературной "З. Б. П. К" поместил статью под весьма заурядням заголовком - "Литературные заметки". В своей статье автор подвергает критике ряд вещей, напечатанных ранее в нашей газете. Достаточно вчитаться поглубже в "критические перлы" - Р. Закруткина, чтобы убедиться в том, что добросовестная и обстоятельная критика творчества начинающих подменяется здесь поверхностным скольжением по отдельным строчкам и беспомощным топтанием на месте.
Начиная свой разбор с рассказа Писарева, Р. Закруткин восклицает: "Все в нем надуманно и неправдоподобно". Мы не отрицаем того, что этот так и несть, но почему же все "неправдоподобно" и "надуманно", почему Писарев не мог избежать этого, в чем его ошибка? - Эти вопросы возникают сами собой, однако, ответа на них Закруткин не дает, более того, он находит нужным задать еще ряд "коварных" вопросов:
"Зачем Писарев ввел эпизод с шахматами? "Зачем Рассветов, подобно Ленскому" пешкою ладью берет в рассеяньи свою?".
Разве наш студент не умеет любить?" и т. д. и т. п.
Свои вопросы Закруткин неожиданно заканчивает, заявляя, "впрочем всего не перечислишь". Вряд ли из этого вопросника Писарев поймет чего нужно избегать в своих рассказах.
Особо необходимо отметить те характеристики, которыми Закруткин наделяет стихи, помещенные в литературной газете. Вот они:
"Расставание" - Стрелкова написано четко, хорошо, но слишком по ученически".
"Полустанок" - В Михайловского сделано хорошо, в особенности в первой своей части и т. д.
Многих комментариев не требуется. Все это говорит не только о бедности лексикона критика, но о деляческом, казенном подходе к молодому автору. Попробуйте разобрать чем же, собственно отличаются стихи Стрелкова от стихов Склярова. Везде хорошо и четко.
Почти четверть статьи Закруткин посвящает распространенному пересказу стихотворений Склярова и под конец решает поговорить о его недостатках. Из всех недостатков он нашел нужным выделить один: Скляров говорит в стихотворении о "груженных платформах", которые "поскрипывая терлись о кусты". Исходя из этого Закруткин пускается в долгие философствования о том, что нельзя согласиться с этим, так как "лесонасаждение всегда и везде находится по меньшей мере метров на пять-шесть от полотна железной дороги" (Кстати, в стихотворении речь о тайге, а не о лесонасаждении). Дальше он опять продолжает: "И где это Скляров видел такие гигантские кусты (заметьте кусты, а не деревья!), которые могли бы касаться своими разветвлениями платформы..." Этого, пожалуй, достаточно, для того, чтобы показать стиль статьи Закруткина. Вывод ясен: начинающий писатель требует такой критики на свои произведения, которая помогла бы ему расти в творческом и идейном отношении обзоры, написанные по небезвзвестному принципу "галопом по Европам" щедро пришивающие литературные ярлычки на каждого начинающего - только усложняют и задерживают этот рост.
К. Грищинский
22 мая 1936 г.
Показ творческихсил
За несколько лет впервые в колонном зале состоялся несовсем обычный вечер. Не артисты гостеатров, не профессионалы писатели, не бойкие эстрадники вышли на клубную сцену. Нет. Литературная группа института выступила с показом своих творческих сил.
Вечер открыл вступительным словом поэт Троицкий. В кратких словах руководитель группы отметил проделанную работу и состав литгруппы.
После Троицкого встает Закруткин и кратко представляет присутствующим выступающего.
- Сейчас прочтет стихи Антонов. Антонов работает в литгруппе два года. Первые его стихи стояли на низком уровне и были слабы. Сейчас Антонов путем упорной работы начинает овладевать стихом, познавать его секреты.
Антонов прочитал два стиха - "Маяковскому" и "Бунину". Эти стихотворения сравнительно выделяются из общей массы серых стихов, в большом количестве написанных Антоновым.
После Антонова выступил Фролкин. Он прочел два лирических стиха "Разговор с ветром" и "Самолет" Первый стих трактует старую тему любви по-старому. Стих "Самолет" сделан лучше и в нем чувствуется, что автор вместе с пилотом переживает трудный и ответственный момент при совершении фигур высшего пилотажа. "Это сердце отлетело на такое расстояние". Автор болеет, беспокоится и радуется удаче пилота.
Стихи о пограничниках прочитал Ржаниннский. Они малы по размерам, но в них схвачены острые и живые положения.
Каргин и Грищинский читали прозу. Каргин хорошо чувствует природу, умеет создать лирическое теплое настроение на отдельных страницах. В рассказе "Оксана" Каргин отдельными чертами показал героиню ярко и доходчиво. Но сильно сказывается влияние Горького, его раннего романтического периода.
Грищинский прочитал рассказ на производственную тему. Это вернее очерк. Автор умеет характерными штрихами подать человека, подать напряжение, с которыми люди стараются выполнить норму плавки. Грищинский все же должен давать в рассказах людей не только на фоне чугуна и шлака, но и на фоне богатой и красочной всей действительности. тогда его герои будут ещё живее и ближе к нам.
Михайлов читал стихи "Зорик", "Рождение картины" и др. Заметно старание Михайлова чисто субъективно подойти к решению темы. Но груз торопливости , недоделанности ещё лежат на его стихах. Михайлов должен сейчас заняться поиском своей темы, своей специфической действительности. Только тогда и начинается поэт, когда он нащупает, откроет "свою жилу" стиха.
Скляров читал "Донские стихи", "Торжество" и "Старатель". Погоня за украшательством, за образными насыщениями стиха зачастую вредит автору, но стих Склярова "это уже стихи"- как сказал Шубин.