Аннотация: Написан в 2024 году для ФЛР. Тема "Последнее Солнце".
Привычно повторив про себя список логинов и паролей, Ярослав вздохнул, потянул электрический рубильник - и чуть не подскочил от неожиданности! На четвёртом этаже маяка раздался жуткий грохот, затем что-то с металлическим звоном упало на пол, и всё стихло. Ярослав повернулся к лестнице, и сердце снова выпрыгнуло из груди. Сверху лился ослепительный поток света.
Ярослав поднялся, осторожно выглянул. В старое медное бра кто-то - другими словами, Йоль, больше некому - ввинтил огромную люминесцентную лампочку. Ярослав протянул руку к проводу и замер, осознав, насколько соскучился по яркому свету. Протянул растопыренную руку, по-детски любуясь тем, как просвечивают пальцы. И только потом, беззлобно отругав себя, всё-таки выдернул розетку.
Всё ненадолго погрузилось во тьму, но глаза, привыкшие к полумраку, быстро адаптировались. Ярослав поднял упавший стул, алюминиевый ковшик, который пытался со вчерашнего дня отчистить, и только тогда обнаружил, что из-за кресла на него пристально смотрит Йоль.
- Испугалась? - миролюбиво спросил он.
Русалка не шелохнулась.
- Слишком много энергии жрёт, - с сожалением сказал Ярослав, вывинчивая лампу. - Хоть и мало, а всё равно много. Прилетел бы вертолёт, можно было бы себе позволить.
Но вертолёт не прилетел. Вот уже который раз.
Ярослав положил лампочку на верхнюю полку растрескавшегося от влаги комода. Угольно-чёрные глаза в своей пристально-любопытно-насторожённой манере проводили её взглядом, затем снова уставились на него.
- Чёрт, аккумулятор же сядет! - спохватился Ярослав и побежал вниз, в свою каморку.
Он уселся за планшет, открыл админ-панель Re/Place, запросил изменения. Не сразу, но разглядел утреннюю работу Дойла, который аккуратно и почти незаметно расширял противоположную сторону Солнца. Пикселей у напарника было почти в два раза больше. Распределение по временным окнам среди выкупленных логинов оказалось, мягко говоря, неравномерным.
Ярослав ввёл первый по списку логин, кликнул на очередную точку, выбрал цвет. Работа началась.
После четвёртого пикселя бугорок на поверхности Солнца стал откровенно заметен. Ярослав нервно выдохнул. С тех пор, как они с Дойлом начали расширять Солнце, он боялся, что этот жалкий дополнительный слой таки спровоцирует Ордо Тенебрис. Но те, закрасив весь остальной Солнцеворот, как будто бы окончательно потеряли интерес. Хотя волноваться Ярославу это нисколько не мешало.
Он перелогинился в пятый раз и перекрасил ещё один пиксель. Припухлость чуть размылась, но всё равно торчала, как маяк посреди моря. Интересно, почему молчит Ордо Тенебрис? Что там происходит, в большом мире? Он потратил несколько секунд, чтобы сменить масштаб и окинуть взглядом всё Место. Ничего нового. Только тьма, поглотившая весь мир, и последний кружок света посреди неё.
Когда-то их было больше. Солнцеворот насчитывал дюжину Солнц по всему холсту. Теперь осталось только одно.
Но - осталось!
Может быть, они устыдились? Может быть, символизм происходящего заставил весь остальной мир надавить на них и заставить отступиться? Недаром же, говорят, в последние годы поведение Re/Place влияло на биржи, курсы валют и даже войны. Универсальный индикатор состояния общества, выродившийся в манифест пустоты и безнадёжности. Проблема ведь не столько в Ордо Тенебрис, сколько в том, что им больше никто не противостоит. Хоть кто-то. Хоть иногда.
Шестой пиксель. Для розетки надо придумать какую-то заглушку. А то Йоль шарахнет рано или поздно. Как она вообще додумалась лампочку ввинтить? Неужели настолько хорошо соображает? Хотя, что он знает о русалках? Если это вообще русалка. Всех плавников тоненький гребень вдоль хвоста. Угорь, одно слово. А то и вообще ламия, или как там женщина-змея называется.
Женщина-минога. Ярослава передёрнуло. Нет уж, лучше угорь!
Аккумулятор жалобно запищал. Осталось всего двадцать процентов. Ярослав выругался про себя, быстро накидал оставшиеся точки, запустил процедуру передачи данных. Где-то внутри острова неведомые механизмы на мгновение проснулись и вытолкнули несколько килобайт по тоненькому оптоволоконному кабелю, проложенному сюда в лучшие времена. Затем запросили изменения, обновили местный холст, и отключились.
Завтра придётся идти к Дойлу. В первый раз после того, как они разругались. Ладно, рано или поздно пришлось бы.
Разбудил Ярослава холод и запах рыбы. Не слабый и уже привычный аромат Йоль, похожий на испорченный пуэр, а качественное амбре свежевыловленной Gadus Morhua, сразу провонявшее весь маяк. Йоль уже не первый раз приносила добычу на порог. Каждый раз затем она неотрывно глазела на Ярослава, пока он ел треску - предварительно им зажаренную, конечно - и казалось, что в глазах её мелькало что-то похожее на покровительство.
Рыба оказалась очень кстати. Ярослав, недолго думая, рубанул тушку пополам и завернул хвост в первую попавшуюся тряпку.
- Пойду к Дойлу, - сказал он.
Русалка не отреагировала. Она опять разглядывала древний атлас различных гадов, морских и речных. Хотя стул стоял боком, она завинтилась вокруг него так, что повернулась к Ярославу узкой, похожей на детскую, спиной. Тот был готов поклясться, что она обиделась. Дойла она, по понятным причинам, не любила.
Дойл построил избушку на другом конце острова, посреди небольшой тисовой рощицы, уже довольно давно, в основном от скуки. Когда незадолго до Рождества объявилась Йоль, он долго гонялся за ней с топором, даже немного ранил, и отступился только потому, что Ярослав не выдержал и набил ему морду. Хорошо, истины ради, в ответ он тоже знатно получил. После чего Дойл категорически отказался жить в маяке и отправился в избушку. С собой он утащил генератор и остатки слитого из маяка топлива, заявив, что любителям рыбы - впрочем, Дойл употребил термин погрубее - он не доверяет. Ярослав не возражал. Он уже пытался однажды завести этот капризный аппарат самостоятельно, и чуть его не сжёг. Ещё он был уверен, что Дойл перебесится и вернётся, но тот не вернулся. Возможно, это было к лучшему. Хотя Новый Год был, конечно, безнадёжно испорчен.
Ярослав застал напарника за натягиванием тетивы на самодельный арбалет. Крепкий, невысокий, коротко стриженый, Дойл крутил скрипучую рукоятку, но тетива постоянно срывалась. Его это, казалось, совершенно не волновало. Говорил он с заметным акцентом, чётко и размеренно.
- Мне показалось, я видел зайца, - ответил он на безмолвный вопрос Ярослава. - В крайнем случае, можно рыб пострелять. Делать всё равно нечего. Так и думал, что ты придёшь скоро. У меня восемнадцать процентов осталось.
Он подключил аккумуляторы, поколдовал над проводкой, торчащей из управляющей панели. Генератор фыркнул и затарахтел. Осталось только подождать.
Ярослав протянул рыбу. Дойл скривился.
- Нет, спасибо, - язвительно сказал он. - Оставь себе. Она выловила? Ты такую здоровую не выловишь.
- Чего это не выловлю? - обиделся Ярослав. - Ну да, она.
- Ну вот сам и ешь! Подкармливает тебя, ха? Или вернее сказать, прикармливает? Хитрая зверушка. Трахаешь её, наверное?
- Дурак совсем?! Как?! Я даже не уверен до конца, что это женщина.
- Ха! А если бы знал, как, трахал бы? Подозрительная зверушка. Мне не нравится. И хвост вообще не от рыбы. Или от мурены какой-нибудь.
- Угорь это.
Дойл поднял бровь.
- Угорь - пресноводная рыба. Не очень подходит.
- Она в атласе пырится на эту страницу постоянно, - пожал тот плечами. - Гимнотус Тремулус, что-то такое. На других тоже иногда зависает, но они водятся здесь. Видать, прикидывает, как ловчей поймать.
- Пырится? То есть смотрит? Зависает? Ради Бога, Слава, говори конвенциональным языком! Или учи английский. Ты думаешь, она умеет читать?
- Если только на латыни. Или на чём там эта книга написана.
- Странно, что ты её не выкинул.
- Ой, всё! Тебе будто этот хлам пригодился.
Ярославу было немного стыдно за излишнее рвение при уборке, которое он проявил, когда они только прибыли сюда. Сейчас, уже больше года без Интернета - в привычном смысле - стало ясно, что здесь нужно хранить любой клочок текста. Ярослав ловил себя на том, что уже почти выучил некоторые страницы атласов, которые остались у него, и уже почти понял их содержимое. При том, что ни к чтению, ни тем более к другим языкам у него никакой склонности не наблюдалось.
- А вот, кстати, пригодился, - сказал Дойл. - В том и дело. Пригодился. Эти обрывки, похоже, записи самого Директора. Я их сейчас как раз расшифровываю. Там очень много интересного. Ты знал, что именно Директор создал Re/Place?
Ярослав пожал плечами.
- Нет. Но... Почему бы и нет?
- Когда мир начал погружаться в темноту вслед за Re/Place, очень вероятно, что он сильно переживал. Он писал, что открыл ящик Пандоры. И что он ищет новый способ.
- Солнцеворот?
- Нет. Он, похоже, не верил в этот проект. Прости, Слава, если тебя это расстроит. Он писал, что нашёл что-то в джунглях Амазонки. Что-то, что спасёт человечество. Но не написал, что именно. Или я не дочитал. Текст странный. Будто постоянно умалчивает что-то. Будто боится... Девяносто два процента, пора выключать. Дальше будет лишнее топливо сжигаться.
Небрежным движением Дойл отсоединил провода и сапогом подвинул к Ярославу его аккумулятор. Тот погрузил его обратно на двухколёсную тележку и последний раз спросил:
- Рыбу точно не будешь?
- Точно. И тебе не советую.
- Мне уже поздно. Я таких полдюжины сожрал, наверное.
Ярославу показалось, что Дойл непроизвольно сглотнул. Выглядел он не особенно сытым.
- Ты можешь пожалеть, - тихо сказал он. - Не надо водиться с нечистью, Слава.
Безнадёжно покачав головой, Ярослав коротко поклонился в знак благодарности и покатил тележку прочь.
Треску Ярослав зажарил и съел, для разнообразия, в полном одиночестве. Заглянул в атлас и вздрогнул от жутковатой картинки - тот был открыт на странице с глубоководными удильщиками. Затем, вспомнив утро, отвинтил от стенки бра, полез в комод за лампочкой, но там царил такой бардак, что найти её Ярослав не смог. После нескольких минут поисков он плюнул, пообещал себе в ближайшее время устроить генеральную уборку, и понёс бра в кладовую, где хранил всякий ненужный, по его мнению, хлам.
Кладовая встретила его непривычно сильной смесью запахов - прелой листвы, гниющей рыбы и прокисшего пуэра. Русалка явно проводила здесь много времени, хотя сейчас её здесь, очевидно, не было. Даже такая тощая, как Йоль, не смогла бы спрятаться в этой крохотной каморке. Выбрав полку повыше, Ярослав положил туда бра, затем аккуратно приоткрыл деревянные ставни, чтобы получше осветить дальнюю стену... и увидел рядом с ней гнездо с яйцами!
Прежде, чем Ярослав догадался наклониться и присмотреться, в его мозгу пронеслось множество не вполне оформленных мыслей, начиная от недавнего разговора с Дойлом про нечисть, которая со всей очевидностью вот прямо сейчас на его глазах начнёт вылупляться из яиц, и заканчивая смутной уверенностью, что для оплодотворения кладки нужен самец, а это значит, что русалок тут двое, а то и больше, и второй не обязательно русалка, а кто-то ещё, кто сейчас выйдет из-за угла и двинет по голове поленом, и будет тогда у них мяса на неделю...
...Это были лампочки.
Три лампочки белели посреди тисовых ветвей. Среди них Ярослав узнал ту, что безуспешно искал только что в комоде. Что они здесь делали? Не могла же Йоль принять их за яйца? Или могла? Или она тоскует от одиночества и воображает, что это яйца, по-змеиному закручиваясь вокруг них долгими холодными ночами?
Ярослав похлопал себя по щекам. Напомнил себе, что это всего лишь лампочки. Но трогать их не стал. Лишь понадеялся, что русалка их не разобьёт или, в крайнем случае, не поранится.
Показалось, что наверху промелькнула тень. Он поднялся ещё выше, к самому фонарю, и обнаружил там Йоль, обмотавшуюся вокруг поворотного механизма. По её взгляду, как обычно, ничего нельзя было прочитать, но Ярослав предполагал, что она сердится. Даже посмотреть не пришла, как он ест.
Он в замешательстве почесал голову, и не придумал ничего лучше, чем спросить, щёлкнув пальцем по линзе Френеля:
- Знаешь, какая эта штука мощная?
Йоль по обыкновению не шевельнулась.
- Когда мы сюда приехали, маяк давно не работал. Корабли не нуждались в нём. Но нам хотелось посмотреть хоть разок. Перед тем, как слить топливо, мы его запустили. У нас получилось, представляешь! Моросил дождь, но луч света было видно до горизонта...
Он замолк, вдруг почувствовав ужасную усталость. Как же он соскучился по Солнцу. Сколько здесь было солнечных дней? Два? Три?
Русалка смотрела на него очень внимательно. Тощая, плоская, талии нет, как и пупка. Серый хвост начинается почти сразу же под сосками. Из длинных спутанных коричневых волос торчат маленькие детские ушки. Ярослав понял, что примеряет на себя глупость Дойла и отвёл глаза.
Йоль встрепенулась. Подползла и вытянулась перед Ярославом, нависла над ним, как кобра перед броском. Руки выставлены по бокам, словно готовятся схватить бестолкового человечка, в ротовой щели видны треугольные зубы, взгляд не отрывается от его лица. Четырёхметровое тело позволяло русалке застыть в этой позе почти недвижно.
Ярослав растерялся. Он неловко попятился. Йоль - всё так же нависая! - последовала за ним, хвост из-за этого вытянулся и выгнулся. И Ярослав увидел вдруг на нём, почти прямо перед собой, три аккуратные дырочки мочеполовой системы.
Он бросился к лестнице и кубарем скатился с маяка, вниз, до самой земли, насажав по всему телу синяков, и побежал прочь, но вскоре остановился, потому что не понимал, куда и зачем бежит. Было тепло, даже жарко, несмотря на неизменные тучи. Тогда он пошёл к океану, и по пояс залез в прохладную воду. Маяк возвышался над ним, старый, выщербленный. Разглядывая его, Ярослав запрокидывал голову всё выше, пока не потерял равновесие, и волна не сбила его с ног. Он тут же вынырнул, и успел увидеть, как огромной гимнастической лентой летит с балкона в морскую пену Йоль. Тогда он подумал, что она, вероятно, бросилась его спасать, и странным образом успокоился. Из ребячества немного подождав русалку, которая так и не объявилась, он вылез и поплёлся к маяку, сушиться.
Когда уже почти стемнело, Йоль притащила очередную треску. Есть не хотелось, но ради примирения он тут же умял рыбу целиком, делая вид, что страшно голоден. В глазах русалки, как ему показалось, мелькали искорки удовлетворения.
Пару дней спустя к маяку прибежал, размахивая топором, Дойл.
- Где она?! - заорал он с порога. - Где эта чёртова дрянь?!
- Ну вот, снова-здорово! - сказал Ярослав, потихоньку оттесняя Дойла от лестницы и перегораживая ему путь наверх. - Не начинай опять, пожалуйста. Что случилось?
- Она сломала генератор!
- Ничего она не... Что?! В каком смысле сломала?
- Сожгла! Замкнула что-то в нём!
- Ты уверен, что это она?
- А кто?! Ты ночью пришёл срочно подзарядиться?! Где она?! Наверху?!
- Не знаю. Обычно...
Дойл ткнул Ярослава топорищем под дых, и пока тот хватал ртом воздух, прорвался на верхние этажи. Было слышно, как он там шумно топает, рычит, и время от времени что-то ломает.
- Да! - послышался его голос. - Я помню этот запах! Это она! Где она?!
Шаги начали удаляться всё дальше вверх. Ярослав собрался с духом и потащился за ним, очень надеясь, что эта дурёха получила достаточно времени, чтобы сбежать.
Он обнаружил Дойла на площадке фонаря. Тот смотрел, перегнувшись через перила, вниз, в бурлящий океан, время от времени бессильно пиная ботинком стойку.
- Нужно сделать засаду, - почти спокойно сказал он.
- Не нужно.
- Она сломала генератор!
Ярослав бессильно прислонился к стеклянной клетке фонаря.
- Предположим, - выдохнул он. - Не знаю, как она это сделала... Но предположим... И что дальше? Он как-то починится, если ты её...
Он не договорил.
- Убью, убью, - оскалился Дойл. - Хранить для плотских утех не буду.
- А дальше? Дальше что?
- Дальше подумаем. Это существо хочет уничтожить нас!
- И поэтому это существо меня кормит? Чтобы я повкуснее был?
- Нет. Чтобы восстановить тебя против меня.
- Ты параноик. Я не дам тебе этого сделать. По крайней мере, постараюсь.
Дойл подошёл к нему вплотную, приблизился почти нос к носу. От него слабо пахло немытым телом, чесноком и ещё чем-то болезненным, гнилостным.
- То есть ты делаешь такой выбор? Между ней и мной ты выбираешь её?
- Нет никакого выбора. Ты его придумал.
Дойл не ответил. Подхватив топор, он начал спускаться по лестнице.
Ярослав обессиленно подтянулся к ограждению и долго смотрел вниз. Спустя пару минут он увидел, как Дойл уходит на свой конец острова, с топором на плече. Не оглядываясь.
Русалка так и не вернулась. Опасаясь, что Дойл устроит-таки засаду, Ярослав дежурил у маяка почти всю ночь, но ничего не произошло. Он сидел в полной темноте, слушал волны, и думал, что им теперь делать. Электричество, по сути, им было не нужно. Воду они брали из родника. Голод им не грозил ближайшие лет десять, даже если они не съедят больше ни единой рыбки. На острове с самого начала вырыли и залили бетоном два погреба, в которые сложили какое-то дикое количество круп, макарон и пеммикана. Ярослав их регулярно обходил, проверяя на сохранность. Связи с внешним миром у них не было, установленный огрызок всемирной сети позволял соединиться только с серверами Re/Place. Таковы были условия контракта.
Что там, на большой земле? Что вообще происходит с планетой? Почему небо до горизонта заволокло тучами на много месяцев? Остров, кажется, находился недалеко от Австралии, если под недалеко подразумевать несколько тысяч километров. Неужели для здешней погоды это нормально?
Может быть, они вообще уже последние люди на Земле?
Ярослав проснулся от слишком яркого света. Его немного знобило. Тучи истончились достаточно, чтобы понять, где именно за ними прячется Солнце. Но недостаточно, чтобы среди них появился хоть один клочок голубого неба. Убедившись в этом, Ярослав поплёлся наверх, в свою комнату, завалился на кровать и задремал, очнувшись спустя несколько часов от того, что в мозгу что-то свербило, он что-то не сделал, что-то забыл...
Ах, да. Солнцеворот.
Возможно, смысла в его работе уже не было, но руки на автомате делали всё, что нужно. Рутина успокаивала. Скупыми отточенными движениями включить планшет, передвинуть электрический рубильник, запросить изменения, ввести первый логин...
И только сейчас понять, что Ордо Тенебрис начал действовать!
Сонливость как рукой сняло. Ярослав недоверчиво смотрел туда, где были добавленные им ещё вчера жёлтые точки. Теперь вместо них зияла темнота! Противник уничтожил все его результаты за последние два дня.
В растерянности Ярослав перекрасил позавчерашние пиксели, отправил изменения. Затем поспешил к Дойлу. Разногласия и поломка генератора его не волновали. В конце концов, генератор можно попытаться починить. У них есть контракт, причина их пребывания здесь, единственный смысл существования. Нужно договориться, нужно что-то предпринять...
Только вот что?
Он не знал.
Дойла он не нашёл. Избушка стояла открытая, пустая и холодная. Внутри на грубо сколоченном столе лежал генератор со снятым кожухом. Ярослав заглянул внутрь, но ничего не понял. Рядом валялось несколько страниц рукописного текста, исчёрканных, обведённых кругами, с английским подстрочником, из которого Ярослав узнал только слово "Amazon", и ещё "replace", хоть и написанное слитно. Ни в электрике, ни в английском он был не силён.
Он побродил вокруг, покричал, но никто не отозвался. Ему вдруг пришло в голову, что Дойл прячется специально, что тот окончательно обиделся и не хочет разговаривать. А может быть, просто ушёл рыбачить. Остров можно было обойти по берегу за несколько часов. Ярослав сначала отправился вдоль тисовой рощицы - за ней начинался пустынный пляж, и он разглядел бы кого угодно почти до самого маяка. Но там никого не было. Тогда он пошёл в другую сторону, покрытую каменистыми утёсами, торчащими из песка. Смеркалось, Ярослав знал, что ночь опустится довольно быстро, но он не боялся. Тут негде было заблудиться, куда бы ты ни отправился, рано или поздно выйдешь к маяку.
Было уже совсем темно, когда он вернулся домой, нащупал керосиновую лампу и запалил фитиль. И сразу же увидел Дойла. Тот сидел на развёрнутом стуле. В руках он держал арбалет, направленный прямо Ярославу в живот.
- Слава, ты либо дурак, либо лицемер, - сказал Дойл. - Променял меня на исчадие ада, и сразу же прибежал за советом.
Ярослав, возможно, не знал наук и языков, однако бурная молодость научила его распознавать опасность, идущую от людей. И сейчас он понимал - выстрелит! Сию секунду выстрелит!
- Ты же останешься один... - сказал он первое, что пришло на ум.
Дойл хотел что-то ответить, но не успел. Над ними раздался натуральный грохот, будто кто-то - другими словами, Йоль, больше некому - обрушил шкаф со всей находящейся в нём утварью. Дойл вздрогнул и машинально посмотрел наверх. В эту же секунду Ярослав запустил в него керосинкой и бросился бежать. Басовито загудел воткнувшийся в стену арбалетный болт. Смутная надежда на то, что арбалет не опасен, умерла не родившись.
Не очень соображая, что делает, Ярослав бросился к берегу, почему-то решив, что Дойл обманется и пойдёт искать его вглубь острова. Тогда можно будет вернуться на маяк и хоть как-то подготовиться. Главное, что жива Йоль. Пробежав несколько десятков метров, он остановился и начал потихоньку пятиться к утёсам, пытаясь что-нибудь расслышать. Наткнулся на торчащий из песка камень и упал, машинально вскрикнув.
Прилетевший из тьмы болт навылет раскроил ему голень.
Ярослав зашипел от боли. Он поднялся и поспешил, хромая, убраться с этого пятачка, надеясь, что Дойл всего лишь удачливый ублюдок и стрелял наобум на звук. Сам Ярослав почти ничего не видел, и надеялся, что у Дойла зрение не лучше.
- Слава, давай поговорим! - крикнул он. - Я объясню тебе, зачем это делаю.
Он подождал ответа, но Ярослав хранил молчание, будучи уверенным, что Дойл снова выстрелит. Некоторое время лишь волны лениво шипели на песке, изредка негромко похлюпывая.
- Ты не задумывался, как странно устроен проект? - наконец, подал голос Дойл. - Разве обязательно было увозить нас к чёрту на кулички, чтобы уберечь от Ордо Тенебрис? И как странно он назван? Re/Place, якобы ответ Месту Реддита, или его повтор. Ничего подобного. Его смысл дословен. Это замена, Слава. Замена человечеству. Но Директор это решение брать на себя не захотел. Он организовал Солнцеворот. Знаешь, в чём смысл Солнцеворота, Слава?
Дойл постоял немного в тишине. Ярослав не шелохнулся. Почти всё его внимание занимала нога, которую он старательно оберегал от мокрого солёного песка. Она и так нестерпимо болела. О том, что произойдёт, если вдруг накатит волна сильнее обычного, он старался не думать.
- Они все встретили русалок, Слава, - продолжил Дойл. - Чтобы попробовать поладить с ними, ха! И они все нашли инструкцию. Смешно, но ты в некотором роде был прав, пытаясь выбросить бумаги. Этот якобы дневник нам специально подкинули. Но это не главное! Нет никакого Ордо Тенебрис, Слава. По крайней мере, последние пару лет, когда начался Солнцеворот. Дюжина островов сами нарисовали свои Солнца, и сами же их закрасили. Кроме одного. Они все сделали свой выбор! Но я тоже начал затирать твою работу. Чтобы они там знали, что я на страже!
Ярослав молчал, потихоньку отползая в сторону маяка, к небольшому холмику на границе океана. В случае чего хоть какая-то защита. В смысл слов Дойла он не очень вдумывался. Если проект провалился, значит провалился. Не впервой.
- Ты не представляешь, как меня тошнит от этих бумаг, Слава! - кричал Дойл. - От этих глупых доводов. Что людям не хватает энергии. Не хватает пространства для жизни. А между строчек - ненависть! Желание уничтожить человечество! И больше ничего! Все остальные это поняли! Ты последний, кто не понимает! Знаешь, я не очень хорош в биологии. Я не знаю, как из электрического угря сделать... Ага! Тварь! Я тебя слышу! Покажись, сука... а!.. а-а...
Загудела тетива, одновременно раздался странный негромкий хлопок, и Дойл умолк. Послышался шуршащий звук осевшего на землю тела. На секунду почудилось, что намахнуло горелой плотью.
Ярослав выжидал, спрятавшись за холмиком. Он как раз раздумывал о том, не переместиться ли ещё дальше к маяку, когда на берегу океана вспыхнул свет, отразившийся в прибрежной гальке мириадами отблесков. В изумлении позабыв об осторожности, Ярослав выглянул и увидел Йоль. Обернувшись в несколько колец вокруг бездыханного Дойла, потешно щурясь и отворачиваясь, она протягивала Ярославу ярко сияющую лампочку, постоянно отрывая от неё то одну, то другую руку, из-за чего лампочка постоянно гасла, но тут же загоралась вновь.