Зацепившись за ветку разлапистой липы,
Солнце глупо повисло с оранжевым скрипом,
Словно шарик воздушный дрожит на ветру,
И я по носу щелкнул его на ходу.

Из грязных луж, выплеснув на дорогу,
Утренний дождь и еще чего много,
Едут машины - клопы, динозавры,
А люди, как рыбы, разинули жабры.

Воздух отравленный хватая жадно,
Своими голодными очень губами,
Разводят руками затравленно - жалко,
Но мне наплевать, я их не ощущаю.

Неспешно плывут две надменные тетки,
У той, что пониже, дыра на колготках,
У той, что повыше, вся рожа в прыщах,
И лед Антарктиды сверкает в глазах.

Три гопника шарят в карманах у парня,
Промчалась стрелою бригада пожарных,
Оставив в ушах вой надрывный сирены,
И чувство, в груди, дребезжащей измены.

На крыше покатой кирпичного дома,
Монтажники курят, "по сто" выпивают,
Один, вон, гаденыш, плюется с балкона,
О чем-то пиз@ят, но я не понимаю.

Девчонка проходит, весне улыбаясь,
Из глаз у нее летят острые искры,
А может быть стрелы, я не защищаюсь:
Убей меня, детка, лиши меня жизни!

Почки трещат, листьями набухая,
Стало вдруг тихо на долю секунды,
Кружит волчком голубиная стая,
А значит все это, кому-то, да нужно.

И липа, и небо, и солнце, и ветер,
И все эти, в общем-то, милые люди,
Машины и птицы, орущие дети,
И пыль, что по улицам весело кружит.