Аннотация: Рассказ опубликован на литературном портале "Белый мамонт".
1
Руководитель Группы прикладного темпорирования Лев Васильевич Новожилов потихоньку вышел из зала Института. Собрания по поводу долгосрочных планов работы никогда его не интересовали, поскольку такие планы редко выполнялись. К тому же, как назло, именно на собраниях ему в голову приходили мысли, которые надо было срочно проверить или хотя бы записать, пока не забылись. Именно из таких мыслей уже не один раз рождались потрясающие открытия и изобретения.
Он отворил дверь в лабораторию. Комната встретила его светом весеннего солнышка, пахло прошлогодней травой и еще чем-то непонятным, волнующим. Это оттого, что заместитель начальника отдела Филинов, сидящий в углу с открытым томиком "Физики временных явлений", открыл нараспашку форточку.
- Приветствую вас, Юрий Сергеевич.
- А, Лев Васильевич, здравствуйте. Что, не вынесли красноречия начальства?
- Да, виноват, знаете ли... Но ко мне пришла, наконец, отличная идея по поводу темпоратора. Хочу ее проверить.
- И почему это вам замечательные идеи приходят в голову на собраниях? Мне обычно они приходят совсем в другом месте... Хотя не будем отвлекаться. Вы хотели обсудить со мной новый эксперимент?
- Ну да. Вот именно. Мы, если помните, смотрели через темпоратор эпизоды прошлого.
- Еще бы не помнить! За ваш темпоратор мы получили грант, на который живем и работаем вот уже два года.
- Вот, вот. А будущее? Его ведь теоретически тоже можно посмотреть.
- Теоретически да. Но прошлое мы смотрели через историю предметов, которые дожили до нашего времени и могли что-то рассказать о старых временах. А как вы будущее собираетесь смотреть?
- Вы попали в точку. Эта мысль пришла ко мне давно, но все упиралось именно в выбор нужного предмета. А сегодня я придумал. Этот предмет - наш долгосрочный план!
- Возьмите себя в руки, Лев Васильевич! Кому нужен наш план? Завтра его подошьют в папку, которая год пролежит в столе у шефа, а потом он все бумаги изымет для ремонта своей квартиры.
- Вы не совсем правы, Юрий Сергеевич. Я же говорю не про бумагу, а про текст, записанный на ней. После записи текст стал вполне материальным. Если правильно рассчитать коррекцию параметров, мы сможем увидеть, что из написанного сбудется.
Сердце Филинова учащенно забилось.
- Ну, вы даете, Лев Васильевич! Ну и мозги у вас! Здорово! Давайте рассчитаем.
- Конечно, только сначала я подумаю немного, подправлю формулу темпорирования.
- А я, пожалуй, покурю. От таких перспектив буквально дыхание сперло.
Филинов подошел к открытой форточке и закурил. Неожиданно он поперхнулся дымом и закашлялся. Выкинув сигарету в форточку, он решительно направился к своему столу.
2
Космопорт жил своей жизнью. Мигали огоньки цветовых табло, звучала музыка, время от времени Лопатина накрывала волна мнеморекламы. Отвыкший от такого скопления людей, от суеты, он наслаждался беззаботной свободой среди весело гудящей толпы.
Встречающие толпились в зоне НТ-кабин[1]. Нарядные женщины, мужчины с цветами... Как живучи традиции! НТ-переход занимает пару минут, если считать время входа и выхода из кабины, а встречают прибывших так, словно у них за плечами долгий путь. Тех же, кто прилетел на кораблях, встречали редко. Как правило, разведчики - люди молодые, еще не успевшие обзавестись семьями. А беспокоить родителей информацией о дате прилета было не принято - мало ли, где какая задержка получится, зачем волновать стариков? Садились корабли в дальнем секторе, потом экипаж на электрокарах доставляли в космопорт. Карантин и все прочие формальности проходили на одной из лун, так что здесь спейсофлаера ждала полная свобода.
Лопатин размышлял, позвонить домой или появиться неожиданно. Сюрприз, конечно, штука хорошая, но прийти домой и обнаружить, что тебя никто не ждет, не так уж приятно. Неожиданно у стойки регистрации мелькнуло знакомое лицо. Семен! Как его занесло в космопорт? Историк, человек сидячей профессии! Не иначе, возвращается с какой-нибудь конференции.
Семен тоже увидел Лопатина, приветственно взмахнул рукой.
- Иван! Вот здорово! Тут такая толчея, думал, пропущу, не замечу. Твоя мама сказала, во сколько ты прилетаешь. Конечно, можно было бы зайти вечерком, но я не хотел при ней говорить.
- Так ты что, меня встречаешь? Не ожидал. Откуда предки узнали время прилета? Хотя скрыть что-нибудь от моих родителей никакая служба безопасности не сможет... А что за тайные сведения ты хочешь мне передать? Чего не должна знать мама?
- Понимаешь, я хотел попросить тебя об одной услуге. Позарез надо, а обратиться больше ни к кому не могу. У меня свадьба в среду.
- Вот как! Поздравляю. И кто же та дуреха, что согласилась нянчить тебя до старости?
- Может, она и дуреха, но раньше ты так не считал. Это Ириша. Помнишь, на Алтае?
Лопатин вздохнул. Ириша, Ириша... Такова жизнь, пока он летает, хорошие девушки выходят замуж.
- Обязательно приду.
- Как раз нет. Понимаешь, у меня с понедельника дежурство, и поменяться не с кем. Кто в отпусках, кто болен, а мой сменщик на прошлом дежурстве сломал ногу в двух местах, и теперь неделю не сможет работать.
- И чего ты от меня хочешь?
- Подежурь за меня. Ты разведчик, подготовка соответствующая. Пройдешь по маршруту, два дня - и все. В общем-то, простое дело. Тебе Архипыч расскажет.
- Архипыч? Как он, еще работает? Сто лет не видел.
- По-прежнему, все вечера сидит в "Космическом волке".
- Интересно, где это ты работаешь, что нужна подготовка разведчика?
- В Заповеднике.
3
В шесть часов сотрудников отдела как ветром сдуло. Задержался лишь Филинов, ну и Лев Васильевич листал какие-то бумаги в ящике своего стола.
- Лев Васильевич, ваша очаровательная супруга, наверно, будет беспокоиться по поводу отсутствия любимого мужа.
- Да, Юрий Сергеевич, вы правы. Утро, как говорится, мудреней... Пойдемте, пожалуй?
- Нет, я немного посижу. Мы с Аннушкой в театр собрались, так что нет смысла ехать домой. А вы идите, конечно. Я тут все выключу.
- Ну что ж, до завтра, - Лев Васильевич, с явной неохотой оторвавшись от своего занятия, оделся и вышел.
Наконец-то Филинов остался один. Проводить эксперимент в личных целях было, конечно, некорректно. Да и ассистент требовался по инструкции... Но обстоятельства, как считал Филинов, оправдывали его. Мысль проверить прибором свое будущее возникла у него давно, месяц назад, когда бывший однокурсник, а теперь директор института Физической истории Земли пригласил его к себе начальником отдела. Перспективы там пока были неясные, и Филинов думал. Здесь он только заместитель, но научная хватка Льва Васильевича могла помочь Филинову стать ученым с мировым именем, если правильно взяться за дело. Зато там он будет начальником, и никакой Кривоносов не будет портить ему жизнь, а главное - мешать его научной карьере.
Раньше Филинов не "подсматривал" в будущее, поскольку первостепенное значение для эксперимента имеет выбор предмета изучения. Но идея с годовым планом все меняла! Если в будущем его тематика пойдет в гору, через год о нем будут знать не только в России. Все-таки Лев Васильевич - голова, хотя и лопух, конечно.
Филинов вытащил из папки годовой план и прислонил его к стене, вертикально закрепив на своем столе и прижав степлером. Затем он включил темпоратор и направил его на план. Так, надо вспомнить, как рассчитать угол падения луча...
Дверь внезапно открылась. Филинов обернулся - перед ним стоял Лев Васильевич.
- Что-то там похолодало, - объяснил он, - вот вернулся за кепкой. А вы эксперимент проводите? Может, вам помочь?
- Не нужно мне помогать, я и сам справлюсь. Просто хочу на своем примере увидеть, как наш темпоратор показывает будущее. Имею право! Между прочим, я ваш начальник, а не наоборот. Не забыли? Вы не имеете никакого права мне указывать.
- Как же, как же, я всегда об этом помню. Поэтому я никогда не решился бы вас осуждать. Знать свое будущее люди хотели, наверно, с доисторических времен. Но, видите ли, друг мой, попытки подглядеть будущее до сих пор делали только фантасты. Их всегда интересовали даты, так сказать, из личной жизни или, в крайнем случае, цивилизации в целом. Мне представляется, что это величины переменные, зависящие от нашего с вами поведения. И наш эксперимент позволит пролить свет на последствия некоторых поступков и решений. А это может привести к огромным практическим результатам. Однако видение, именно видение, а не предсказание будущего - штука обоюдоострая. Можно ведь лишить человека радости жизни, показав ему мрачные картины будущего, а можно внушить излишний оптимизм, демонстрируя радужные перспективы. Гораздо интереснее и полезнее, на мой взгляд, определить последствия различных вариантов поступков. Но и здесь, боюсь, мы не сумеем достичь высокой точности. Люди склонны забывать, что программу машине всегда задает человек. Сколько факторов мы учтем, как расставим приоритеты - такой результат и получим. Так что, можно сказать, все это на нашей с вами совести.
4
Слушая старика, Лопатин угрюмо возил вилкой по тарелке с соленой рыбой.
- Зачем тебе это надо? Ты же в отпуске! Первый раз за три года.
- Не люблю я без дела болтаться. Да и Семену обещал. Может человек жениться?
- Может, может. Ты даже не представляешь, во что ввязался, - Архипыч тяжело вздохнул и отвернулся.
- Поздно об этом. И потом... Ты думаешь, я не справлюсь? Ведь это Земля, а у меня за плечами десяток чужих планет.
- Вот именно, что Земля. Аркадий вон, тоже не вчера родился, еле жив остался. Это тебе не пикник на лужайке.
- Хватит пугать. Расскажи лучше, что делать.
- Попадешь туда через НТ.Пройдешь по маршруту. Дорога через лес. Там сейчас везде лес.
- Здорово! Давно я не был на природе. Березки, птички поют.
- Птички поют... Если станет невмоготу, в каждом Приюте есть НТ - кабина. Твоя задача - проверить работоспособность приборов в Приютах, надежность блокировки и определить, какой требуется ремонт, если он требуется. И главное - не подставляйся. Никаких исследований, никакого геройства. Ночевать на Приютах, в сумерках по улицам не болтаться.
- Какие улицы? А лес?
- Сам увидишь. Ладно, ступай. Чуть что - телепортируйся. Связи там нет никакой.
- Ну счастливо, Архипыч.
- Будь здоров, Ваня.
Лопатин вышел из "Космического волка" и медленно направился к ленте пассажирского транспортера. Легко прыгнул на нее, не обращая внимания на возмущенный крик дежурного. Через несколько минут Лопатин оказался в городе.Лента несла его к центру, но он спрыгнул на подстриженный газон в парке, по которому так соскучился, и пошел пешком.
Навстречу Лопатину шла премиленькая девушка, углубленная в стереофонический разговор. Функция "приватно" была выключена. Поэтому Лопатин увидел на траве объемную проекцию элегантной дамы неопределенного возраста.
- Мама, перестань!
- Нет, Нюша. Ты должна...
Видимо, Нюша раздраженно нажала кнопку спрятанного в кармане стереофона, поскольку изображение исчезло.
Настроение Лопатина заметно улучшилось.
- Видите ли, Нюша, искусство - очень важная область нашей жизни, - произнес Лопатин, загораживая дорогу девушке.
- Молодой человек, разве мы знакомы? - удивилась она.
- Конечно. Иначе откуда бы я знал, что вас зовут Нюша?
- Действительно, откуда? Тем более, что меня зовут Анна Васильевна.
- Ну, лет эдак через пятьдесят вас будут так называть.
- Но Нюшей меня зовет только мама. А... Понятно. Вы подглядывали, когда я с ней по стереофону разговаривала.
- Нюшенька, разве об этом разговор? Я вам об искусстве толкую, - продолжал дурачиться Лопатин.
- А вы что, поэт или цветодизайнер?
- Я флайер. Спейсофлайер. Но тоже люблю искусство, - не теряя времени, Лопатин взял девушку под руку.
- Это заметно, - язвительно ответила Нюша, отталкивая его руку, - в приличных манерах вы - явно флайер. Вернее - свимер.
- Вот и зря вы так. Я только что посетил балет на льду "Снегурочка" П.И. Чайковского.
- По-моему, вы только что пили пиво в сквере.
- Не верите? А я докажу. Снегурочка прыгала через костер, выделывая изящные па на лету. Вот так.
Лопатин быстро закружился, потом прыгнул вверх, делая "ласточку" в полете. Его крепко сгенерированные брюки запищали, предупреждая о чрезмерной нагрузке.
- Остановитесь, - Нюша зашлась в хохоте, - вы сейчас без штанов останетесь.
- Нет. Это не входит в мои планы, - успокоил ее Лопатин, ловко приземляясь на ноги - мы пока недостаточно близко знакомы.
- Но я уже вижу, что вы - жутко нахальный тип.
- Нюшенька, я исправлюсь. Вы, кажется, про пиво что-то говорили? Хотите попасть в "Космического волка"?
- Шутите? Кто меня туда пустит... Я же - не знаменитый космолетчик.
- Со мной пустят. Завтра, на этом же месте, в пять по Москве. Устроит?
5
Лев Васильевич, как всегда, возился с установкой. Темпоратор мерно жужжал, по экрану пробегали серые полосы.
- Я вчера, сам того не желая, нарушил ваши планы. Предлагаю посмотреть на территорию института. Пространственный коэффициент я подсчитал. По тому, в каком состоянии наш институт окажется в будущем, мы с вами сможем судить о перспективности данных исследований, - извиняющимся тоном сказал Лев Васильевич. Филинов только кивнул в ответ.
За дверью раздалось цоканье женских каблучков, и в комнату влетела растрепанная Галка с двумя хозяйственными сумками.
- Опаздываете, барышня, - пожурил ее Филинов.
- Ай, бросьте! Зато я успела суп сварить и в магазин забежала.
- Галочка, с тех пор, как вы вышли замуж и родили своих очаровательных близняшек, вы совсем забыли о том, что женщина не только варкой супа привлекательна...
- Юрий Сергеевич, зря стараетесь. Меня этим не проймешь. Лучше бы огрызки убрали с подоконника, - Галка сгребла мусор на старую газету и сбросила его в окно, - а то все вы мужчины одинаковые. Вот мой Леша до свадьбы, помнится, к моему приезду из командировки даже пельмени домашние лепил, а сейчас...
- Галочка, что вы делаете? Я бы вынес это в контейнер через полчаса, - прервал ее воспоминания Лев Васильевич.
- Да ладно. Там, когда растает, все равно дворникам будет, над чем поработать, вон окурков сколько!- Галка развернулась и пошла к холодильнику разгружать сумки.
Лев Васильевич, тем временем, с энтузиазмом готовил темпоратор к работе.
- Вот, помню, прошлой весной мы с моими девчонками и с Лешей пошли в парк. Как раз снег начал таять. Ленка Лельке говорит: "Давай выроем в снегу пещеру". А там как раз один большой сугроб оставался... - не поворачиваясь к мужчинам, продолжала болтать Галка.
- Галочка, вы просто прелесть, - попробовал унять ее Филинов, - такие захватывающие истории рассказываете! Но Лев Васильевич уже настроил темпоратор, и сейчас мы увидим что-то не менее интересное. Ого, посмотрите-ка на экран!
6
Лопатин толкнул дверцу кабины. Перед ним распахнулся незнакомый мир. Пахло гнилью. Гнилью и мокрой ржавчиной. Под ногами хлюпало, рюкзак цеплялся за какие-то колючки. Над головой сухие ветви деревьев сплетались со старыми, местами разрушившимися трубами. Все это резко контрастировало с только что покинутым залитым солнцем лугом. Лопатин поднял голову и попытался разглядеть в вышине хоть клочок голубого неба.
Из-за гнетущей атмосферы вокруг небо показалось ему серым.
- Оставим эти нежности, - сказал Лопатин самому себе и бодро зашагал по едва заметной тропинке через груды щебня и битого стекла.
Минут десять он шел вперед, перепрыгивая зловонные лужи и перелезая через упавшие неведомые конструкции. Он продвинулся уже довольно далеко вглубь территории, когда вдруг осознал, что мир вокруг полон звуков. Заповедник жил! Он шуршал битым стеклом, скрипел высохшими стволами, что-то железное мерно стучало, раскачиваясь на ветру. На ветру? Но пропитанный миазмами воздух был неподвижен.
Лопатину стало жутко, по спине побежали мурашки. Он мгновенно вспотел в легком брезентоловом комбинезоне.
- Что за чушь? Кому здесь быть? - громко спросил он и подумал, что эдак привыкнет разговаривать сам с собой.
Но все же теперь с каждым шагом он пристально вглядывался в обступившие со всех сторон заросли. Постепенно картина менялась. Появились кусты с зеленой листвой, кто-то невидимый стрекотал и чирикал в этом странном лесу, и Лопатин почти успокоился.
Тропинка вывела его на другую поляну, такую изумрудно-зеленую, что он радостно и облегченно вздохнул.
- Сделаем привал.
Лопатин сбросил с плеч тяжелый рюкзак и сел, привалившись к нему спиной. Тут и там на поляне белели крупные головки ромашек. Лопатин залюбовался ярко-голубой стрекозой, зависшей над одним из цветков. Ее прозрачные крылышки просвечивали на солнце, большие фасетчатые глаза казались черными жемчужинами.
Вот стрекоза опустилась на цветок. Ромашка затрепетала под тяжестью ее тельца и вдруг... белые лепестки сошлись над блестящей голубой спинкой, скрыв в своих объятиях маленький "вертолет". Лепестки обхватывали насекомое все плотнее, но стрекоза не хотела сдаваться.
- Фу ты, что за гадость! - воскликнул Лопатин, вскочил и пнул башмаком хищный цветок. Стрекоза рванулась и вылетела на волю, а белые лепестки, оторванные от желтого сердечка, осыпались в траву.
- Любит - не любит, - задумчиво произнес Лопатин, тщательно отряхнул комбинезон, подхватил рюкзак и зашагал дальше.
На другой стороне поляны стояла скамейка. Настоящая скамейка с опорами из природного камня и голубым пластолитовым сиденьем. Лопатин обошел ее и вышел на вымощенную плиткой дорожку. Почему-то это было очень неприятно: он не ожидал, что здесь когда-то жили люди.
Дорожка расширялась, постепенно превращаясь в неширокую улицу. Солнце скрылось, но парило, как в бане. Пахло разогретым асфальтом, от ботинок оставались четкие следы. Дорога во многих местах лопнула, в проломах росла свежая мясистая зелень. Полуразвалившиеся домишки по сторонам смотрели на Лопатина черными окнами.
Улица была тиха и пустынна, только навстречу катился крупный арбуз. На мгновение Лопатин остолбенел. Арбуз заметил его и изменил направление. Лопатин понял, что ничего хорошего эта встреча ему не сулит. Арбуз весил, наверное, килограммов десять.
В детстве Лопатин любил футбол, даже занимался в спортивной секции. Сейчас эти полузабытые навыки очень пригодились. Он разбежался, зашел сбоку и ловким ударом послал арбуз в ближайшее окно. Звон разбитого стекла отвлек Лопатина, и он не сразу заметил, как из ворот покинутого магазина выкатился целый отряд.
Лопатин прибавил шагу, потом побежал. Арбузы не отставали. Время от времени из боковых переулков появлялись новые полосатые шары и вливались в толпу его преследователей. В одном из домов по левой стороне окна были закрыты ставнями, на одной из которых отчетливо виднелась голографическая единица. Похоже, это и был Приют, который он искал. Лопатин рванул дверь, и она со скрипом отворилась. Внутри было темно. Он вбежал внутрь и затаился. Через секунду раздался треск, потом еще и еще, удары сотрясали дверь - и вдруг все стихло.
Лопатин осторожно выглянул на улицу. Два или три арбуза разбились вдребезги, и красная сахаристая мякоть осталась на ступенях крыльца. Остальные катились прочь, среди них было несколько мятых.
Переведя дух, Лопатин пошарил рукой по стене, нащупал старинный выключатель - пластикатовую грушу, запустил генерацию. На потолке обнаружилась осветительная панель, зажужжал платяной шкаф, открылась мини-кухня с ручным управлением.
"Как в старину, когда охотники оставляли в сторожке сухари и спички для тех, кто придет после них", - подумал Лопатин. В дальнем углу обнаружилась дверь в НТ -кабину. Это для тех, кто не выдержал красот Заповедника, понял Лопатин. Соседняя дверь вела в душевую. Он сбросил пыльный комбинезон, запихал его в утилизатор, а потом долго стоял под колючими струями, смывая усталость и страхи. "Вот тебе и Земля! Пожалуй, опытному спейсофлайеру нечего задирать нос перед скромными тружениками Заповедника. Они играючи утрут нос любому космическому волку".
Шкаф натужно запыхтел и выдал комбинезон старого образца, тяжелый и неудобный, по моде столетней давности. Лопатин пожалел, что выкинул свой. Можно было попробовать его помыть, но после драки кулаками не машут. Пришлось надевать, что есть. Мини-кухня смогла угостить его отличной яичницей с помидорами и компотом из ананасов. Все остальные программы были стерты, а возиться не хотелось.
Утро встретило Лопатина таким ясным небом, что вчерашние впечатления забылись, растворились в солнечном свете и пении птиц. Аккуратно прибрав за собой комнату, он проверил всю аппаратуру, ввел в мини-кухню рецепты борща и клюквенного киселя - других он не помнил, зарядил бластер. Пора было отправляться дальше.
Улица кончилась метров через сто, дальше простиралась огромная свалка. Лопатин понял это не сразу. Холм с плоской вершиной сплошь порос сурепкой и колючками. Кое-где зеленели кусты. Только взобравшись наверх, Лопатин обнаружил, что под ногами не земля, а какая-то пружинящая вязкая субстанция, из которой, как тонущие корабли, торчали останки металлических и пластиковых конструкций. Как бы не засосало! Лопатин прибавил шагу, чтобы скорее миновать опасное место, но свалка тянулась и тянулась. Лишь когда солнце поднялось на самую макушку неба, холм полого спустился к лесу. Лопатин вздохнул с облегчением. Здесь, на опушке, можно было остановиться, развести костер, согреть чаю.
Выбрав удобную, почти лишенную травы площадку, он разложил припасы, набрал хвороста и построил шалашик-костер. Что может сравниться с живым огнем? С давних времен он придавал человеку чувство уверенности, защищенности.
Но стоило поднести к хворосту огонек - и все изменилось. Лужайка перед Лопатиным превратилась в грязно-зеленый холм. Холм рос, приобретая все более угрожающие очертания. Лопатин, приподнятый неведомой силой, соскользнул с "лужайки" и опрокинулся назад. Разложенные перед ним припасы поднялись вверх. Края зеленоватой массы загнулись, обнажив пластинчатую подкладку. Чудовищный гриб! Ножка просвечивала, словно матовое стекло. Все, что лежало на шляпке, скользнуло вниз во внезапно образовавшееся отверстие. Края шляпки колыхались, медленно, как в кошмарном сне, стряхивали крошки и мусор в хищную середину.
Лопатин сгруппировался, метнулся в сторону. Гриб шевелился, искал беглеца. Потом ножка потемнела, съежилась, и гриб опустился, снова превратился в безобидный на вид клочок земли.
"Ничего себе, - подумал Лопатин. - Так и сожрать может. Вот тебе и посидел на травке".
Он подхватил уцелевший рюкзак и бодро зашагал в сторону следующего приюта. Приют был последним в его маршруте, и сейчас он, как никогда, всей душой хотел очутиться в НТ - кабине, нажать на кнопку "Back" и никогда-никогда больше не возвращаться на эти тропинки.
7
Старый крысл настороженно поднял уши - едва заметное движение воздуха могло оказаться случайно налетевшим ветерком, но могло и обернуться серьезной опасностью. Крысл уже не мог жевать желю, как молодые, на его долю выпало охранять Пленку. С ней ничего не должно случиться, иначе усилия многих и многих пойдут прахом. Крысл повел седыми вибриссами, но ничего опасного не обнаружил. С высоты камнем упал огромный воролонг, он сел на поваленное дерево, аккуратно сложив иссиня-черные крылья.
- Как поживаешь, камнеед? Все сторожишь?
- Сторожу. Для меня это большая честь.
- Глупости все это. Никому не нужная затея, - но крысл не слушал. Ему показалось, что за кустами промелькнула фигура в светлом комбинезоне.
- Похоже, здесь человек. Давненько они нас не посещали.
- Брось, старый. У страха глаза велики.
Ветки кустов зашевелились, и на поляну выскочил заяхом. Его серебристый с искорками мех сиял на солнце, но тело огрузло, выдавая возраст.
- Я тоже видел человека. Новичок, идет строго по маршруту, сюда не сунется.
- Что же вы их боитесь, а сами строите воздушный корабль? К ним лететь собираетесь.
- Они ушли из этих мест за море, в те края, где растения не поедают друг друга, где все добры к детенышам, где воздух пахнет весенними цветами. И мы тоже хотим туда.
- Чудак, выдумки все это, - воролонг важно повел головой. - Пустая затея.
Крысл не стал его слушать. Убедившись, что опасности нет, он снова отправился обходить пленку, которой предстояло стать воздушным шаром и унести его народ в счастливые края.
- Зачем ты с ним споришь? - спросил заяхом.
- Я же знаю, что нет здесь такого места, о котором они мечтают. Люди ушли куда-то далеко-далеко, оставив нам одну большую помойку.
- Я знаю, и ты знаешь, но не надо отнимать у них надежду. В конце концов, люди не могли знать, что своим уходом подстегнут эволюцию. Они оставили на Земле одних неразумных тварей. Может быть, теперь, когда мы поумнели, они вернутся за нами.
- И ты туда же! Они о нас и не думают, у них своих дел хватает. - Воролонг взмахнул крыльями и поднялся ввысь, тем самым положив конец спору.
8
На экране сначала появилось мутное пятно. Лев Васильевич покрутил регулятор резкости, и все увидели худощавого, одетого в желтый комбинезон человека, сидящего на рюкзаке посреди заросшей короткой разноцветной травой поляны. Что-то выпуклое, небольшой холм, служило ему столиком. Человек разложил на нем продукты и, видимо, собирался перекусить. О Боже, что это?...
Грязно-зеленый холм перед незнакомцем медленно вспухал. То, что сначала они приняли за холм, приобретало все более угрожающие очертания. Человек в комбинезоне отпрянул. Разложенные перед ним припасы поднялись вверх. Края зеленоватой массы загнулись кверху, обнажив пластинчатую подкладку. Это был гриб! Но каких чудовищных размеров! Ножка просвечивала, словно матовое стекло. Все, что лежало на шляпке, скользнуло вниз во внезапно образовавшееся отверстие. Галка вскрикнула, Лев Васильевич схватился за сердце.
9
Боже, как хорошо, что он уже дома, на Гее! В пять часов вечера его будет ждать Нюша, такая милая девушка.
Путешествие на Землю хотелось забыть, как страшный сон, - Лопатина передернуло, - неужели когда-то там жили его предки? Вот бедняги! В постоянном страхе, с привычным предчувствием опасности... Сколько бы он не хорохорился перед симпатичной девушкой, а себе можно признаться - ему было откровенно страшно.
10
- Просто фильм ужасов какой-то, - непривычно тихо сказал Филинов, - Лев Васильевич, видимо, мы с вами ошиблись в расчете пространства. Не туда попали, так сказать...
- Боюсь, Юрий Сергеевич, что попали мы именно туда, но не тогда. Темпоратор показывает время гораздо более позднее, чем я рассчитывал. Надо еще с ним поработать. А место, к сожалению, вычислено точно. Это то, что останется от нашего института.
- Свинство какое! Кому мог наш институт помешать?
- Ну, возможно, он никому не мешал. Просто так сложились обстоятельства. Думаю, речь идет даже не о нашем институте конкретно, а о будущем планеты в целом. В принципе, ничего удивительного я не увидел...
- Галочка, что с вами, - перебил Льва Васильевича Филинов, - вы молчите? Это совершенно на вас не похоже.
Бледная, ошеломленная увиденным Галка, никого не слушая, схватила валявшиеся в углу лаборатории веник с ведром, и побежала во двор выметать выкинутые огрызки.
- Эх, если бы проблема так просто решалась..., - грустно произнес Лев Васильевич.
[1] Нуль-транспортировочная кабина - средство мгновенного перемещения в пространстве.