Аннотация: рассказ - финалист конкурса "Добрая фантастика", 2010г. Опубликован в журнале "Фантоскоп" N 008^9.
Рабочий день в Отделе временных флюктуаций подходил к концу.
Вера, пытаясь восстановить поникшую за день прическу, рассказывала Наде, где она достала сногсшибательную кофточку. Надя выкладывала из холодильника купленные в обеденный перерыв продукты. Лев Васильевич с Мишей Кузнецовым суетились у приборов, стараясь закончить эксперимент до конца рабочего дня.
- Друзья мои, - обратился к коллегам вошедший в комнату заместитель начальника отдела Филинов, - предлагаю всем задержаться и провести небольшое производственное совещание.
Надя вздрогнула. Не иначе, опять разговор пойдет о коте. В конце концов, он никому не причиняет вреда. Даже наоборот - можно не опасаться, что мыши повредят аппаратуру.
- Юрь Сергеич, вы что, обалдели? - возмутилась Вера. - Я не могу жертвовать своей личной жизнью ради какого-то совещания!
- Верочка, душа моя, вам незачем устраивать личную жизнь на стороне, когда в отделе есть молодые и страстные мужчины.
- Эти мужчины, во-первых, женатые, а во-вторых, получают три копейки в месяц.
- Нельзя быть такой меркантильной! А как же чувства?!
Верочка презрительно фыркнула.
- Впрочем, дорогие коллеги, я отнимаю у вас время по вполне серьезному поводу. Как вы знаете, грядет пятидесятилетие шефа. Наш родной Институт выделит деньги на букет гвоздик и почетную грамоту. Устройство банкета и покупка подарка ляжет на наши с вами плечи.
- Ну, банкет-то обычно именинник организует, - возразила Надя.
- Надюша, вы, вероятно, переработали сегодня. Забыли, что начальник у нас - человек сложный. Боюсь, организацию торжества он поручит своим сотрудникам.
- Да, вы правы... Жаль, что Галка в декрет ушла. Она бы мигом все организовала.
- Ничего. Мы "и сами с усами".
- Конечно, девочки, это пустяки, - поддержал Филинова Лев Васильевич, - моя Зайка, то есть, извините, супруга, прекрасно готовит. Закуску она организует. А спиртное в наше время купить несложно.
- Хорошо, а подарок? - спросила Вера.
- Действительно, что можно подарить человеку в пятьдесят лет, когда у него уже все есть? - задумчиво произнесла Надя.
- Милые дамы, не беспокойтесь, подарок я тоже возьму на себя. Рядом с моим домом открылся "Магазин уникальных товаров". Что-нибудь подберу, - мужественно пообещал Лев Васильевич.
- Замечательно! Тогда скидываемся по пятьсот рэ и домой, - подытожил Миша.
- Не жирно ему будет по пятьсот? - недовольно спросила Вера.
- Что вы, Верочка, еще и не хватит. Джентльменам предлагаю сдать по тысяче. Не будет же шеф пить на своем юбилее какую-нибудь "паленую" водку! - предложил Филинов.
- Юр, может ты, действительно, поговоришь с Кривоносовым. Пусть хоть на спиртное деньги даст.
- Михаил, я - не самоубийца. Если у кого есть желание поговорить с Владимиром Николаевичем на эту тему, буду рад.
Такого желания никто не высказал. Поэтому, скрепя сердце, коллеги сдали Филинову деньги и разошлись по домам.
***
Следующее утро выдалось по-настоящему летним, солнечным, чистоту голубого неба не нарушало ни одно сколько-нибудь значительное облачко. Свежевымытые окна Института проблем времени сверкали, словно сделанные из драгоценных камней.
Первым на службу, как всегда, явился Филинов. Минут через пятнадцать примчался Миша и сразу открыл окно. Еще чуть позже - дамы - Вера и Надя. Лев Васильевич, всегда такой пунктуальный, опаздывал. Но к половине десятого пришел и он. Лицо его сияло гордой улыбкой, а в руках он держал продолговатую коробку, перевязанную красным бантиком.
- Это что, конфеты? - поинтересовалась Вера.
- Нет, друзья мои, это подарок шефу.
- Из уникальных товаров? Наверно, какой-нибудь вибромассажер? - спросил Филинов.
- Не угадали, дорогой коллега. Этот предмет имеет непосредственное отношение к дачному сезону.
- Лампа на батарейках, чтобы включать, когда на даче света нет? - предположила Надя, - или герметический фонарь, который в воде работает?
- Нет, нет и нет! Это, милые дамы, электромухобойка!
У сотрудников лаборатории вытянулись лица.
- Что-то вы, Лев Васильевич, уж слишком оригинальничаете, - укоризненно произнес Филинов, - кому она нужна?
- Всем, разумеется. Ведь на дачах полно мух, - уверенно возразил тот, - вот тут я в спичечном коробке муху принес. Надо проверить.
- Что проверить? - удивился Миша.
- Мухобойку, конечно. Сейчас, я только форточку закрою.
- Не надо, у вас же колено, - заволновалась Надя.
- А зачем ее проверять? Это же - для Кривоносова. Сойдет и так, - Вера непроизвольно зевнула.
- Верочка! Правду говорят, что все красивые женщины бессердечны, - поддержал Льва Васильевича Филинов, - так нельзя. Разумеется, надо проверить. Михаил, закрывай окно.
- Ну и проверяйте, если вам делать нечего.
Через две минуты окно было закрыто, а огромная муха, по размерам больше похожая на стрекозу, громко жужжа, заметалась по комнате.
- Ну, Лев Васильевич, вы даете. Как вам только удалось такого монстра раздобыть? - спросил Филинов.
- Чистое везенье, друг мой. Однако не будем отвлекаться, дорогие коллеги. Верочка, будьте добры...
В этот момент муха через открытую дверь лаборатории вылетела в коридор.
- Ну вот, как же ее теперь поймать? - воскликнул Лев Васильевич, - что же вы, Верочка, дверь не закрыли?
- А почему я должна об этом думать? - огрызнулась Вера. - Пока вы свои "будьте добры" да "позвольте вас побеспокоить" выговорите, отсюда и слон вылетит.
- Коллеги, вы выясняете отношения, а между тем, муха может улететь в дирекцию, - напомнил Филинов.
- Ну и что? Там тоже форточки открывают в такую жару, так что какой-то мухе никто не удивится.
- Как это "форточки"? Где же я эдакое насекомое еще раз раздобуду? Первый раз в жизни уникальный экземпляр попался. Я ее случайно поймал в сквере около Института. Там у скамеечки пиво было разлито...
- Фу, какая гадость, - не удержалась Надя, вытаскивая из сумочки пахнущую духами салфетку.
- Это - не "гадость", Надюша, а подопытный материал.
- Да, конечно, извините.
- Эй, идите сюда! - раздался голос Михаила с лестницы, - она тут по потолку ползает.
Коллеги дружно выбежали на лестничную площадку. Испуганная муха взлетела и, жужжа изо всех сил, направилась в сторону второго этажа, где располагалась дирекция Института.
- Что за суматоха? - раздался из коридора голос начальника отдела Кривоносова, - почему все не работают, а скачут по лестнице?!
- Видете ли, шеф... Тут такое дело. Я как раз собирался Вам доложить свои соображения... - Филинов "прикрыл грудью амбразуру".
- Подожди, Юрий. Я хочу знать, что тут происходит.
- Да ничего особенного. Производственная гимнастика. Засиделись, знаете ли. Коллеги, пожалуй, на сегодня хватит. Так вот, Владимир Николаевич, - не переставая болтать, Юрий Сергеевич незаметно уводил шефа к его кабинету, подальше от возникшей кутерьмы.
Кривоносов оглянулся пару раз, но подчинился напору своего заместителя.
- Молодец Филинов, - восторженно произнес Кузнецов и, разбежавшись, прыгнул к самому потолку, куда, будто слушая начальство, ненадолго вернулась муха.
Приземление Михаила было не столь удачным.
- Ой, ... (биип) - крикнул Кузнецов.
- Что случилось? Тебе больно? - всполошилась Надя.
- Нога... - простонал Михаил.
- Вера, беги в медпункт, он ногу сломал.
- Неохота. Лучше ты беги, а я с ним побуду.
- Девочки, как можно?! Человеку же больно. Я сам пойду, - Возмутился Лев Васильевич.
- Сами вы ничего не сможете добиться. Ладно, я с вами пойду, - предложила Вера.
- Хорошо, Верочка, пойдемте.
Они ушли, а Надя присела около Михаила на корточки, и подложила ему под колено свою сумочку, пытаясь снять нагрузку с больной ноги.
Потом машинально взглянула на муху.
С той происходило что-то непонятное. Муха перелетела на пол и начала раскладываться, стремительно увеличиваясь в размерах, как игрушка "робот - трансформер".
- Миша, смотри, - прошептала Надя.
Размер мухи увеличился сантиметров до сорока в высоту и двадцати в диаметре. Теперь она уже не была похожа на муху. Больше всего она сейчас напоминала инопланетянина из детского мультфильма - голова, тело, руки и ноги из металла и пластика. Глаза стеклянные, штук десять, со всех сторон, каждый поднят вверх, как перископ у подводной лодки.
- Миша, а бывают галлюцинации одновременно и зрительные, и слуховые? - прошептала осевшая на пол Надя.
- Не знаю... Но я же тоже это вижу и слышу.
- Мое имя вовсе не Галлюцинация. Меня зовут Нио.
- Странное имя, - опять почему-то шепотом заметила Надя.
- Отстань от меня, кыш, зверюга, - крикнул забывший про боль в ноге Кузнецов, наблюдая за трансформациями Нио, из которой выдвигались какие-то палочки и ящички.
- Я не зверюга, деточка. Я - совершенное устройство для помощи больным и недужным. Сейчас я тебе помогу. Не волнуйся, у меня очень точные блоки определения температуры и давления. Еще экспресс-анализ крови быстренько возьму. У тебя от волнения мог повыситься уровень сахара в крови.
- Нет! Не дам я тебе меня колоть! Еще чего не хватало, - Миша с воплем схватил бывшую муху за металлическую руку.
- Какая молодежь нервная пошла, - спокойно возразило устройство, выпустило дополнительный манипулятор и приклеило к Мишиной ноге липкую синюю полоску. - Анна Поликарповна куда спокойнее.
Полоска вспучилась и всосалась в кожу. Не успевший увернуться Кузнецов рассматривал маркировку на "руке" Нио.
- Смотри, Надежда, тут у нее какие-то странные символы. Вроде как по-старославянски написано.
- Покажи, где? - заинтересовалась Надя. - Действительно, непонятно. То ли рисунки, то ли литеры. Но не латинские, это точно. Надо бы Льву Васильевичу показать. Дай-ка, я срисую в блокнот.
- Кузнецов, жив еще? Я привела врача. Тебя на носилках нести или сам допрыгаешь? - раздался громкий голос Веры.
За Верой, еле поспевая, шагал Лев Васильевич, а за ним фельдшер из медпункта.
Нио быстренько сложилась в муху и улетела на потолок. Миша и Надя, не сговариваясь, молча проводили ее взглядами. Они решили ничего пока не рассказывать сослуживцам. Поэтому удивленный покорностью Кузнецова фельдшер с помощью Льва Васильевича и Веры уложили Мишу на носилки и унесли в медпункт. А Надя задумчиво побрела на рабочее место.
***
Следующий день начался, как и любой другой. На этот раз Лев Васильевич с сумками провизии, заботливо приготовленной и уложенной его "Зайкой", пришел первым. Через пять минут из коридора послышался звонкий хохот девушек. Войдя в комнату, они успокоились, положили на стол сумочки и принялись поправлять макияж.
- Лев Васильевич, - вспомнила Надя, - я же с вашей супермухи маркировку списала. Вот, посмотрите, - она вынула из ящика стола небольшой блокнот.
- Наденька, какая маркировка?! Это же просто навозная муха.
- Нет, Лев Васильевич, не просто. Был бы здоров Михаил, он бы подтвердил, что муха - искусно изготовленный прибор. И на нем есть маркировка.
Лев Васильевич неуверенно взял блокнот. В комнату, осторожно ступая на левую ногу и прихрамывая, вошел Кузнецов.
- Ой, Миша, у тебя же нога сломана! Тебе лежать надо, - удивилась Надя.
- Понимаете, ребята, кость уже срослась. Хотите верьте, хотите нет.
- Как это? За один день?! - недоверчиво спросила Вера.
- Если не веришь, сходи к фельдшеру. Он меня вчера в травмопункт таскал рентген делать.
- Ну, и что там с рентгеном?
- А то. Врач сказал, что был перелом несколько лет назад, но сейчас все хорошо. Все давно срослось.
- А что, у тебя раньше перелом был?
- Да не было ничего, девчонки. Честное слово.
- Миша, я, кажется, знаю, в чем дело, - таинственным шепотом произнесла Надя, - это муха. Она тебя вылечила. Лев Васильевич, теперь вы мне верите?
- Чудеса какие-то, - ответил тот. - Миша, посмотрите, какие интересные символы в блокноте.
- Я уже вчера видел. Там, похоже, какая-то смесь рисунков и старославянских букв.
- Конечно, прямо как клинопись. Только вот периоды не совсем совпадают, - задумчиво согласился Лев Васильевич, - и все же я полагаю, что буквы русского алфавита были рассчитаны на ассоциативное восприятие. Это очевидно. Буква Д прописная, несомненно, напоминает дом. Г, вероятно, гусак. А вы знаете, как звучало слово "круглый"? Обло! Буква О. "Чудище обло, стозевно и лаяй..."
- Здравствуйте, Лев Васильевич. Привет, Мишаня. Ну зачем же вы так о начальнике? Владимир Николаевич еще ничего. Бывает гораздо, гораздо хуже.
- Юрий, ты хоть бы выслушал, о чем говорят, а потом вставлял свои умные замечания, - подавив смешок, ответил Михаил.
- Мы, Юрий Сергеевич, пробуем расшифровать маркировку на мухе, - пояснил Лев Васильевич.
- Маркировку на мухе? А вы хорошо себя чувствуете?
- Юрий Сергеевич, что вы, в самом деле?! Все здоровы. Просто моя муха оказалась не совсем обычной.
- Долго объяснять, Юрий, посмотри лучше на эти знаки, - поддержал Льва Васильевича Кузнецов.
- Покажите-ка. Действительно, интересно. Кстати, у меня есть знакомый лингвист. Давайте, я покажу ему эти загогулины. Может, вашу муху какой-нибудь институт зоологии "окольцевал".
- Светлая у тебя голова. Вдруг эта муха экспериментальная?
- Это верно, - без лишней скромности подтвердил Филинов, - но пока оставим научные открытия в покое. Девочки, пора готовиться к банкету. У нас дел невпроворот, надо до вечера все успеть.
***
Надежда любила праздничные сборища на работе. Столы, застеленные использованной бумагой, пластиковые тарелки, непременная селедка с луком в литровой банке, соленые грибочки и пирожки с капустой, которые передавала для общества хозяйственная супруга руководителя группы Льва Васильевича - все это поднимало ей настроение. После первой рюмки сослуживцы становились милыми и обаятельными, конфликты на время отступали, и даже сама лаборатория становилась по-домашнему уютной. Грозные плакаты по технике безопасности укоризненно взирали со стен на кощунственное использование дорогой импортной техники, из-за тесноты сплошь заставленной тарелками с праздничной снедью.
Все нравилось Надежде, кроме финала таких сборищ. Подвыпившие сотрудники по одному покидали застолье. В самом конце наиболее стойкие коллеги подхватывали под руки кого-нибудь из не рассчитавших своих сил начальников и вели заталкивать в такси, а ей оставались заваленные объедками сдвинутые столы и перспектива одинокого возвращения домой поздним вечером в полной темноте.
Вот и на этот раз, когда Миша Кузнецов с Верой осторожно вывели из комнаты требовавшего продолжения банкета Кривоносова, Надежда вздохнула и принялась стряхивать в корзину остатки угощения. Свернув бумажную скатерть, она вынесла ее в дамский туалет, подмела пол и собралась запереть комнату до понедельника. Накинув пальто и взяв сумку, Надя щелкнула выключателем и тут заметила, что на преобразователе темпорального поля мерно мигают разноцветные лампочки.
Так и есть, Лев Васильевич снова не выключил установку. Что теперь делать? Оставил он ее специально, чтобы не прерывать процесс, или просто забыл? Можно, конечно, позвонить ему домой, но он наверняка еще в дороге, а его мобильный сиротливо лежал на столе возле пластикового стакана с карандашами. Поколебавшись немного, Надежда вошла в темную комнату и решительно нажала на кнопку "оф". Все. Столы мужчины расставят в понедельник утром, а сейчас пора уходить.
Мерное гудение преобразователя стало стихать, лампочки гасли одна за другой, но вдруг яркая вспышка молнией озарила лабораторию. Призрачная волна голубоватого света прокатилась от установки к окну, расплескалась по полу и растаяла, посеяв в сердце Надежды невыразимый ужас.
Она выскочила за дверь, повернула ключ в замке и дернула за ручку рубильника, обесточив разом все помещение. От хлопка двери в лаборатории что-то упало, покатилось, и Надежда поняла, что это рухнули незамеченные ею пустые бутылки. Если в понедельник уборщица обнаружит их на полу, будет большой скандал. Но пересилить себя и войти в комнату она уже не могла. Вытащив из шкафа в коридоре табличку с надписью: "Не входить. Идет эксперимент", она повесила ее на ручку двери и почти бегом бросилась к лестнице.
Пожилой охранник, смотревший по телевизору футбол, еле кивнул ей, бросил ключи в ящик стола и снова углубился в перипетии спортивной борьбы.
На улице было темно, накрапывал дождь. Но Надежда ничего не замечала. Она дошла уже почти до метро, когда страшная мысль заставила ее остановиться. А что, если в лаборатории начнется пожар? Ведь два дня впереди! Что там сияло синим светом? Погибнет дорогая аппаратура, может сгореть здание института, а виновата будет она, ее глупая трусость. С сильно бьющимся сердцем она повернула назад.
Охранник оторвался от телевизора и с удивлением взглянул на припозднившуюся сотрудницу.
- Я зонтик забыла, а там дождь, - на ходу кинула она, схватила у него из рук ключи и, не давая себе времени на раздумья, бросилась назад по лестнице.
Кругом было тихо. Ни один сотрудник в этот вечер, как назло, не остался поработать сверхурочно, чтобы никто не отвлекал от эксперимента.
Надежда глубоко вздохнула и решительно открыла дверь лаборатории.
От установки Льва Васильевича взлетали вверх и падали голубоватые искорки.
Не входя в комнату, Надежда включила свет и осмотрелась. Слава Богу! Никакой мистики. Просто холодильник "Юрюзань", купленный в те времена, когда Кривоносов еще учился в аспирантуре, от вибрации и неровности пола слегка передвигался, подпрыгивая. Работал он отлично, как и тридцать лет назад, а к его "гулянию" по комнате все привыкли. Но в этот раз холодильник припрыгал слишком близко к преобразователю и передавил провод, повредив изоляцию. Фейерверк исторгался как раз из-под ножки "Юрюзани".
Надежда опустила рубильник вниз, отключив тем самым электричество в комнате. Тусклый вечерний свет пробивался теперь только из окна. Наконец можно было идти домой.
Она машинально повернулась к шкафу, на торце которого висело небольшое зеркало.
Непорядок! На полу около шкафа валялась та самая незамеченная ею пустая бутылка. Надо убрать.
В этот момент дверца шкафа приоткрылась, мелькнула какая-то тень, и бутылка исчезла.
"Ой, мамочки" - с ужасом закричала Надежда и бегом ринулась к выходу.
Смотревший трансляцию футбольного матча охранник не обратил на ее крик внимания.
***
В понедельник все, происшедшее после банкета, показалось Надежде глупостью, не стоящей внимания. Сначала она хотела попенять Льву Васильевичу за невыключенную установку, но потом передумала. Зачем лишний раз напоминать человеку о возрасте?
Сразу после обеда в лабораторию зашел Кривоносов. Вид у него был суровый и торжественный, так что все оставили свои дела и приготовились к неприятностям.
- Прошу внимания! На этой неделе в институте начинает работать комиссия по пожарной безопасности. Комиссия сторонняя, не институтская. Так что попрошу привести помещение в порядок. Выкиньте лишние бумаги, уберите посуду. Чайник убрать.
- Владимир Николаевич, а как же...
- Убрать! Унесите домой, или придется выбросить. Здесь не столовая.
- Чайник-то чем виноват? У нас вон генератор Т-поля вообще на ладан дышит. Я его пластырем заизолировал. Что, его тоже выбросить?
- Не передергивайте, Кузнецов. Новый генератор в этом году все равно не получите. Отнесите пока в подсобку, скажем, что списанный.
- А работать как?
- Вы что, не поняли? Хотите, чтобы лабораторию опечатали? Кстати, почему в помещении животное? Сколько можно повторять: это научная лаборатория, имейте в виду, а не зоопарк.
- В чем дело? - Но в это время за спиной Кривоносова появилось уже знакомое Надежде голубое свечение. Дверца шкафа приоткрылась, и оттуда выдвинулась палка со странным набалдашником на конце.
"Швабра", - почему-то подумала Надежда. Швабра описала несколько кругов на полу, задев при этом рукав Кривоносовского пиджака. Тот отдернул руку и обернулся.
К счастью, сзади уже ничего не было. Только костюм Кривоносова, до неприличия вытертый и с пятном от шариковой ручки (он провел две недели на Красном море и теперь старался показать сотрудникам, с каким трудом ему удалось скопить необходимую сумму) вдруг вспыхнул на мгновение, как бумага на ветру. Беззвучное холодное пламя распространилось по рукаву, перешло на пиджак, охватило всего Кривоносова и исчезло так быстро, что тот даже ничего не заметил. Изумленные сотрудники потеряли дар речи, а Надежда, неожиданно сменив гнев на милость, сказала:
- Хорошо, Владимир Николаевич, мы сейчас все уберем. И чайник, и фен я запру в сейф. Вы не беспокойтесь.
Кривоносов удивился такой резкой перемене, но развивать дискуссию не стал и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Вера, однако, успела заметить, что одежда его нисколько не пострадала, напротив, костюм выглядел так, словно его только что доставили из какого-нибудь модного магазина.
- Друзья мои, мне показалось, или мы в самом деле наблюдали сейчас любопытное явление? - Лев Васильевич принял стойку охотничьего пса, почуявшего дичь.
- Какое там явление? - с деланным безразличием произнесла Надежда. - Опять замыкание. Лев Васильевич, я ведь говорила, что шкаф надо отодвинуть, а то мы кабель передавим. Давайте посмотрим.
- Конечно, конечно. Не могу больше отрывать вас от работы, дорогие коллеги.
Сотрудники разошлись по комнатам, а Надежда, решившись, подошла к Льву Васильевичу.
- Вы меня извините, пожалуйста. Я давно хотела вам сказать, но стыдно как-то... Такая чепуха! У нас в шкафу живет привидение.
- Надюша, мы же в двадцать первом веке живем. Привидений не бывает. А вот что-то непонятное с научной точки зрения явно происходит.
- Но я сама видела...
- Ну хорошо. Чтобы вы успокоились, давайте откроем шкаф и посмотрим.
- Не надо. Боюсь.
- Наденька, вы же со мной. Я не дам вас в обиду никакому привидению.
Лев Васильевич резко открыл шкаф, сверху на него посыпалась одноразовая посуда, старые чертежи и различные детали приборов, а сбоку все это прихлопнуло шваброй. Но смелого Надиного начальника все это нисколько не смутило. Он отряхнулся, взял швабру и поводил ею внутри шкафа. Там было все что угодно, кроме привидения.
***
В двенадцать часов сотрудники лаборатории отправлялись на обед. Официально перерыв длился сорок пять минут, но, учитывая зарплаты в институте, даже Кривоносов не решался требовать строгого соблюдения трудовой дисциплины. Так что до двух часов Надежда осталась одна. Ради экономии она приносила с собой бутерброды, кипятила чай в спрятанном за занавеской чайнике и усаживалась за стол с интересной книжкой. В сущности, это было единственное время, когда она могла посидеть спокойно и хоть немного передохнуть.
Надежда захватила из дома немного вишневого варенья, пирожки с яблоками и бутерброд с колбасой. В сочетании с "Заповедником гоблинов" Клиффорда Саймака обед получился королевским.
Василий почуял колбасу, лениво поднялся, потянулся всем своим полосатым телом и замер в ожидании.
Чайник закипел. Не обращая внимания на кота, Надежда налила себе чаю и откусила от пирожка...
В этот момент тишину нарушил скрип.
"Опять шкаф! Так и кажется, что там кто-то живет. Газету, что ли, в дверцу запихнуть", - с досадой подумала Надежда. Она встала, подошла к шкафу, заглянула внутрь и обомлела.
Между старых чертежей и пустых вешалок в странной скрюченной позе сидела немолодая женщина с огромными голубыми глазами и с интересом смотрела на надкушенный пирожок.
Надежда испугалась, но быстро взяла себя в руки. Уж больно несчастной выглядела гостья.
- Вам там удобно? - спросила Надежда.
- Не очень, моя дорогая. Боюсь, что подняться без посторонней помощи я не смогу.
- Обопритесь о мою руку. Ой! Что я говорю! Вы же привидение...
- Нет, милочка. Меня зовут Анна Поликарповна, и я, конечно, стара, но все же еще жива.
- Простите, пожалуйста. Я не хотела вас обидеть.
- Ничего-ничего. Дайте-ка вашу руку. Вот так. Если позволите, я присяду. Темпоральный переход в моем возрасте довольно утомителен. Я потеряла свою няньку и хотела бы получить ее обратно.
- Няньку?
- Ну да. Мы их так называем. Вообще-то это робот - компаньон, предназначенный для ухода за пожилыми людьми. Мне ведь уже сто шестьдесят.
- Неужели? А выглядите вы значительно моложе, - машинально сказала Надя. - Это вы, наверное, высовывали из шкафа швабру?
- Я думала, она здесь, рядом.
- Какая она, ваша нянька, то есть, я хотела сказать, робот? Может быть, я помогу вам его найти?
- Очень бы хорошо, моя дорогая. По-видимому, нянька проскользнула в тот же туннель, что и я. Это, между прочим, строго запрещено. Лучше найти ее поскорей и вернуться, пока никто не заметил.
- Туннель? Он проходит через нашу лабораторию? У вас в квартирах есть машины времени?
- Нет, милочка. Туннель случайно возник у меня в спальне, и нянька сунула в него свой любопытный нос. Ее уже довольно долго нет, я очень скучаю.
- Вы живете совсем одна? А дети? Или там, в вашем времени, все по-другому?
- Нет, дорогая. Все осталось по-старому. Дети так быстро вырастают.... Дочь преподает сенсорику в ЛГУ, сын - дизайнер по подводному ландшафту, живет с семьей в Австралии. А я сама редко у них бываю, не хочу мешать молодым.
- Так, может, вам перебраться в Питер? То есть, я хотела сказать, в Санкт-Петербург, к дочери?
- Деточка, ЛГУ - это Лунный государственный университет. В моем возрасте перемена силы тяжести опасна для мышц и сосудов.
- Неужели даже через столько времени не научатся лечить гипертонию и все такое? Надо же!
- Мне уже два раза выращивали новую кровеносную систему. Очень долго и неприятно. Давайте оставим эту тему. Что мы все о болезнях...
- Правда, извините. Я только хотела спросить, вы так и сидите целыми днями с роботом?
- Иногда я встречаюсь с друзьями, но они тоже пожилые люди, часто не получается. А дома с нянькой очень хорошо. Она синтезирует мои любимые блюда, всегда помнит про сеансы терапии, с ней можно поговорить. Просто не представляю, как жили старики в ваше время, когда не было роботов.
- Роботы уже есть, только они используются на производстве. А дома многие держат животных, кошек, например. С ними можно разговаривать, они почти все понимают.
- Кошек? Дома? Это же безумные деньги! Я видела кошек в национальном зоопарке. Красивые животные.
- Дорогие только породистые, а можно бесплатно подобрать на улице или купить рублей за десять на птичьем рынке. Да многие просто так рады отдать, чтобы не топить.
- Топить? Как это?
В это время кот Василий, утомленный ожиданием, распушив поднятый трубой хвост, подошел к Надежде и принялся тереться об ее ноги. Надежда наклонилась и потрепала его по загривку.
- Подожди, толстячок. Я дам тебе колбаски.
Анна Поликарповна застыла, не в силах отвести взгляд от животного.
- Это что?! Это ваш?
- Да. Подобрала зимой на улице. Был такой маленький, грязный. А теперь посмотрите, какие мы стали красивые!
- Вы не боитесь его трогать? Кошки ведь хищные животные.
- Что вы! Он такой ласковый! Васенька, иди сюда. - Надежда подхватила кота на руки, громкое мурлыканье было ей наградой.
- Но ведь кошка, наверное, не может готовить и подавать лекарства.
- Не может. Зато она теплая и ласковая.
- Вы позволите мне потрогать ваше животное? Никогда не делала ничего подобного.
- Пожалуйста. Он вообще очень дружелюбный, а сейчас еще рассчитывает на колбасу. Если хотите, возьмите его себе. Вдруг ваша нянька не найдется, пусть уж Василий составит вам компанию.
- Я не могу... Не умею с ними обращаться ... - Анна Поликарповна протянула руки и осторожно взяла мурлыкающего Василия. Ее пальцы погрузились в шелковистый густой мех, а возле груди билось маленькое живое сердце.
- А я? Неужели я тебе больше не нужна? - большая муха - трансформер, так и не ставшая жертвой Кривоносовской мухобойки, сидела на дверце шкафа и горестно взмахивала крылышками, отчего дверца скрипела и качалась.
- Откуда ты взялась, негодница? Бросила меня на произвол судьбы. Вот и приходится искать тебе замену.
- Зачем тебе это глупое животное? Разве оно будет о тебе заботиться так, как я?
- Нет. Но кот будет меня любить. А что касается тебя... Стоит, пожалуй, подумать о более современной модели. Вечно я на себе экономлю.
- Ах, нет! Я еще не выработала свой ресурс. И ведь кто-то должен ухаживать за тобой, пока ты не приобрела новую няньку. Да и кота надо кормить. Это же живое существо.
- Так и быть, оставайся. Пожалуй, я сначала куплю сенсовизор. Кстати, милочка, будьте добры, покажите мне, что надо сделать, чтобы он замурлыкал?
- Вы его погладьте по головке и по спинке.
- И все? Ну, хорошо. Нам пора. Я в самом деле могу забрать Василия с собой?
- Да, да. Только подождите минуточку. Ваша нянька сказала, что ее зовут Нио. Что это значит?
- Это аббревиатура. Несчастная и одинокая. Робот предназначен для ухода за стариками, я вам уже говорила. И если ему не о ком заботиться, он чувствует себя очень несчастным. И одиноким.
Анна Поликарповна поднялась, кряхтя от напряжения, втиснулась в шкаф и исчезла. Со стороны двери послышалось легкое покашливание. Надежда обернулась и увидела Льва Васильевича.
- Надюша, вы отправили в будущее современного кота?! А вы подумали о последствиях?
- Не волнуйтесь, Лев Васильевич. Это прошлое изменять нельзя, а будущее очень даже можно. Пусть у людей и через пять веков будут маленькие радости.