Аннотация: Маленькие были из церковной и околоцерковной жизни.
Александр Тиранин
БЫЛИНКИ
(маленькие были)
Из увиденного:
По храму ходит мальчик лет четырёх. Чистенький, гладко причёсанный, аккуратно одетый. Останавливается перед иконой Нерукотворенного Спаса, крестится, поясно кланяется; выпрямившись, моляще смотрит на образ Спасителя и искренне, без лукавства и кокетства в голосе, с лёгким вздохом, просит:
- Прости меня.
Переходит к иконе Серафима Саровского, так же моляще смотрит, крестится, кланяется и просит:
- Помоги мне.
Идёт дальше, к образу Богородицы. Опять осенил себя крестным знамением, поклонился и, по губам видно, кратко попросил. Но о чём - из-за расстояния мне уже не слышно.
Пресвятая Богородице, спаси младенца сего!
* * *
Заболел пожилой человек. Зятю его сон: он, на своём огороде, собирает клубнику, но её пытаются оборвать бомжи и дети-беспризорники. Отгоняет их, однако они снова тянутся к ягодам. Рассказал сон жене, та истолковала: отец заболел серьёзно, надо милостыню раздавать. И действительно, с милостыней надо было торопиться - несколько дней спустя отец её от той болезни умер.
По смерти отпели, но дочь, тем не менее, переживала о загробной участи отца: человек он хотя и крещёный, но не верующий и о духовном мало радел, больше его интересовали собрания материальные. Даже молилась, чтоб участь отца ей открылась. И вот, после сорокового дня снится ей отец в комнате без дверей и окон, свет серый, сумеречный, неведомо откуда исходящий. Отец в одиночестве сидит на лавке за длинным дощатым столом, перед ним глиняный горшочек, в руке ложка. Он не часто, но постоянно черпает ложкой из горшка и несёт ко рту. Но пуст горшок и потому пуста его ложка. Однако он того не замечает, черпает и черпает из пустого горшка пустой ложкой; и взгляд его безучастен, перед собой, в пространство.
* * *
Бабулька, живущая рядом с церковью, выговаривает басистому и громогласному диакону:
- Ой, и голосист ты, отец Оле`ксий, ой и голосист! Чисто труба иерейхонская. Хоть бы сдерживался малость.
- Не иерейхонская, иерихонская. А голос должен не только прозвучать, но весь храм, до купола заполнить, - вразумляет диакон непонятливую старушку.
- Ты, отец Оле`ксий до кумпола-то, Бог с тобой и даже кумпол заполни. А больше не надо. А то давеча, на всенощной так возгласил, что у меня в сенях свеженадоенное молоко скисло.
- Не от возгласа моего, убогая. Ты подойник да крынки хорошенько мой - тогда не скиснет.
* * *
Пожилая женщина в церкви подпевает лику. Поёт громко, скрипуче и невпопад. Наконец, стоящая рядом прихожанка, не выдерживает и просит:
- Матушка, Вы уж, если так петь любите, хоть к певчим прислушивайтесь, да в такт с ними поспевайте. А не так, что хор сам по себе, а Вы сама по себе.
На что та, не удостоив просящую ответом и даже взглядом, оборачивается к подруге и убеждённо и с достоинством произносит:
- Я же говорила тебе - бесы моего пения не выдерживают!
* * *
Церковной жизни он не сторонился и знал о ней многое: каков доход у того или иного монастыря, на какой машине ездит настоятель той или иной церкви, чьи родственники в епархии работают. В общем, церковными интересами жил человек.
* * *
Приходим в квартиру чинить электропроводку. Хозяйка, лет тридцати пяти или тридцати семи, видная собой, стройная, с красивыми светлыми волосами, жалуется на поруху в квартире: одно отвалилось, другое развалилось, третье не действует.
- Мужика своего попросите, пусть сделает, - отмахивается от её жалоб мой напарник.
- Да где ж его взять... Нет у меня мужика, - голос уставший, подавленный.
- Неужели такой женщине как Вы - мужа не найти? Наверно не искали.
- Искала уже, и много искала... И всё мимо. Устала искать. - Махнула рукой. И взбодрилась, вдруг, голосом. - И зачем?.. - И кокетства некую долю в голос прибавила. - Оставайся ты.
- Я женат...
- Жаль... - Как бы задумалась и, словно в раздумье, проговорила... - Ну, жена не стена... Можно отодвинуть.
- Не отодвинется: венчаны мы, - и опережая её на меня кивнул. - И он тоже со своей женой венчан.
Женщина поджала губы и задумчиво покачала головой.
- Ну, а если не отодвигать, а только чуточку подвинуть?..
- Ну, зачем я Вам нужен? Я же лет на пятнадцать, а то и на семнадцать старше Вас...
- Не такая уж большая разница для мужчины. И потом, - вздохнула и голос сник. - Уже так надоело, так тошно одной, что и возраст не помеха.
Закончили работу. Перед уходом пожелал ей мой напарник или, скорее, посоветовал:
- Хорошего мужика в церкви ищите. Походите на службы, поисповедайтесь, причаститесь. А там, Господь управит, и хороший мужчина найдётся. Поженитесь, обвенчаетесь, и, Бог даст, ещё деток нарожаете, и будете счастливо жить-поживать, да добра наживать.
В ответ лишь вежливая улыбка на устах; глубокие, резко обозначенные носогубные складки вокруг рта; и в глазах желание скорее закрыть дверь, расстаться с бесполезными уже людьми.
* * *
Вторая декада апреля. Тёплый солнечный денёк. Работаем на Петроградской стороне, на улице Подрезова возле Малого проспекта. Наискосок, в глубине огороженного решёткой двора, у стены двухэтажного, из белого кирпича дома - скамейка. Оттуда периодически девичьи голоса:
- Эй! Эй! - И через короткую паузу. - Хи-хи-хи!
Работы немного, закончили быстро. Идём к машине. По пути присмотрелись, полюбопытствовали: что их так веселит.
На скамейке стоят четыре девчушки лет тринадцати-четырнадцати. Мимо, по тротуару вдоль ограды, идёт мужчина, возрастом за сорок.
- Эй! Эй! - Кричат ему девочки.
Тот приостанавливается, смотрит на зовущих.
Они разом распахивают блузки, являя ему обнажённые груди. Удостоверившись в эффекте, через секунду-две запахиваются. И:
- Хи-хи-хи!
Весело хохочут, глядя на обалдевшего от такой выходки мужчину. Тот покачивает головой, уходит.
Садимся в машину, отъезжаем. И через открытое окошко опять слышим:
- Эй! Эй! - Пауза, и: - Хи-хи-хи!
Год 2001 от Рождества Христова. Тёплый апрельский день. Страстная седмица. Среда. День, когда Иуда предал Христа.
* * *
Приходят ветераны в церковную книжную лавку:
- Мы, в целях патриотического воспитания молодежи, собираем портреты всех знаменитых военачальников России. Нет ли у вас портрета Александра Невского?
- Не бывает у нас портретов. Есть икона святого благоверного князя Александра Невского.
- Покажите.
Рассматривают икону.
- Нет, не то. Главнокомандующий, значит генерал или маршал - и не в форме. Нужно, чтобы в форме был.
- Он в форме. В княжеской.
- Да?.. - Снова смотрят. Мотают головами и отвергают. - Нет не годится: генерал или даже маршал, а галифе без лампас. Нельзя так. Неправильно. - Возвращают икону. - Ещё поищем. Чтобы с лампасами.
* * *
Женщина в церкви покупает иконы. Купила иконы великомученика Пантелеимона и преподобного Серафима Саровского.
- Пантелеймона надо дома иметь. Для здоровья. Саровский мне так нравится. А вот его, - указала на икону царя-мученика Николая, - не люблю.
- Как же можно: святого не любить? - Удивляется матушка за книжным прилавком.
- Я Ленина люблю. Двоих: Серафима Саровского и Владимира Ильича Ленина. А царь Ленина преследовал. Зачем мне его любить?
* * *
Сердитый атеист о племяннике, поступившем в семинарию:
- Племяш мой на мракобеса учится. И в кого такой уродился?!
* * *
Прихожанин знакомому:
- Не лёгкая жизнь у алтарника, не пинает его только ленивый.
Стоящий неподалёку алтарник, реплику вставляет:
- Да-а... Если так, то ленивых у нас в храме нету.
* * *
Умершего отвезли в крематорий. По возвращении, поминки на дому. Тост произносит подруга вдовы, соседка, с которой умерший с детства жил рядом и всегда дружно. Перечисляет заслуги усопшего: любящий муж, заботливый отец, добычливый и рачительный хозяин, хороший, уважительный и безотказный в помощи сосед, добросовестный и трудолюбивый работник. И завершает поминальную речь пожеланием:
- Пусть огонь ему будет пухом!
- Да. Пламя ему пухом! - Поддержала другая соседка. - Хороший человек был!
Почти все за столом отнеслись к этому пожеланию одобрительно. Лишь двое переглянулись, и один из них сказал:
- Что такое вы говорите? Подумайте! Вы его, что в ад, в геенну огненную напутствуете?
Но говорившая обиделась, прочие, тоже недовольные, заворчали:
- Зачем же ты людей обижаешь? Нехорошо так. Мы ему добра желаем.
* * *
Другие поминки. Один из присутствующих говорит поминальный тост. Перечисляет заслуги, добрые дела и качества умершего, и в конце добавляет:
- Человек он, безусловно, хороший и вы все это прекрасно знаете. Но нет такого человека, который жил и не согрешил. К тому же, в церковь почти не ходил. Отпели его в Храме Божием - большое дело сделали, но этого недостаточно. Сейчас, после кончины и, особенно, до сорока дней - очень важна наша молитва и раздача милостыни за него. В немалой степени зависит: как будем за него молиться и милостыню подавать - там он и окажется, туда и определит его Господь в сороковой день.
Никто не поддержал. Но многие, особенно близкие родственники - обиделись:
- Мы считаем, что он уже в раю. А то, что ты говоришь... это... Это совсем даже неприлично так о нём говорить!
Что здесь преобладает: Непонимание? Или нежелание обременять себя заботами? Или равнодушие к загробной участи усопшего?
* * *
- Много мы в жизни покуролесили, много нагрешили. Теперь время наше к закату клонится, пора ошибки исправлять...
- Что об этом говорить? Что сделано, то сделано. Прошлого уже не вернёшь.
- Неправда. Прошлое можно вернуть и исправить. На исповеди, через покаяние.
* * *
Известная актриса Н., снимающаяся и в кино, но больше играющая на сцене:
- Актёр на каждом спектакле, как минимум, дважды предаёт. Первый раз, в гримёрной, предаёт себя - отрицается от дарованного ему Господом образа и надевает личину. Второй раз на сцене, предаёт Бога, когда ставит себя в центр события, требует, чтобы только ему внимали, только его слушали и тем отвлекает внимание зрителей от Бога на себя, требует, своей игрой, чтобы его чтили, ему поклонялись и, случается, проповедует то, что не согласуется с заповедями Божиими и даже противоречит им.
* * *
Съёмки на Ленфильме. Во время перерыва, очень известная и многими любимая за талант, обаяние и чистоту сыгранных образов, актриса И., зашла в подсобку попить чаю. И за чаем, когда разговор коснулся актёрской профессии, сказала:
- Когда закончу сниматься, буду, наверное, целыми днями стоять в церкви на коленях и вымаливать себе прощение. За лицедейство.
* * *
Солдат, воевавший в Чечне:
- Самое главное, что я понял на войне - жизнь надо ценить, жизнью надо дорожить.
- Значит, жизнь - дар не случайный и не напрасный?
- Нет, нет. И тысячу раз нет.
* * *
- Русскому человеку рискованно жить в грехах и во лжи - рано или поздно беда настигнет.
- Да, ты прав. Господь любит нас, заботится о нас и за каждым строго назирает.
Из услышанного:
1
- В нынешнем искусстве преобладают кураж и глумление над жизнью, над нравственностью и над заповедями Божиими.
2
- В интеллигентской среде, что ни голова - то своя религия. И чем голова умнее и хозяин её о себе больше мнит, тем больше та религия напоминает винегрет, щи и кашу в одной посуде.
3
- К сожалению, не так уж редко, талант человеческий не служитель, но супротивник Богу.
4
В разговоре о писателях и, в целом, о творческих людях:
- Каково око, то и видит. Что видит, с того плоды собирает. Какие плоды соберёт, с тех, в своём творчестве, семена сеет.
5
- У одарённых детей, как правило, дефицит социального опыта: мало общаются со сверстниками и вообще с людьми. В усугубление ситуации - дома им создают особые условия. И получается не только искажённая социальная, но, нередко, и нравственная позиция. Этакий центропуп вырастает да, к тому же, ни жизни, ни людей не знающий.
6
На митинге:
- Свободной стране - свободную религию!
7
- И чем больше я о себе воображал, тем больнее мне жилось.
8
- И когда произнёс: "...И остави нам долги наша, ЯКОЖЕ И МЫ ОСТАВЛЯЕМ должником нашим..." - оторопь меня взяла: если и мне простится так, как я других прощаю, то не спастись мне, никогда мне не будет прощения.
9
- Да какая это жена, если от неё только попрёки да поперёки слышу!
- Хорошая жена. Для спасения души.
10
Священник прихожанину:
- Это не исповедь... Это так... отчёт о проделанных грехах.
11
- Нет, на жизнь я не обижаюсь, и обижаться не могу: обижаться на жизнь - значит, обижаться на Бога. Разве ж на Бога обижаться позволительно...
12
- Сколько молитвенников о себе оставит человек после смерти, так он и жизнь свою прожил.