Аннотация: Герой прибывает в Нижний Новгород. Далее следует реклама саморазогревающегося кофе и автомобильного кода Челябинской области.
В половине восьмого вечера в небе над Нижним Новгородом стали собираться тучи, которые затягивал гигантский воздушный вихрь. Из-за циклона темнота упала на город сразу. С природой я вообще не ладил: стоило мне поселиться в Лондоне, как дожди принялись лить, не переставая, может, после моего отъезда у них выглянет солнце. Какая-нибудь фигня постоянно случалась, когда я бывал занят, вот и сейчас - в руках у меня чемоданы с Бонд-стрит, в кармане - телефон "Vertu" исходил звонками, и скоростной поезд "Стриж" гудел, подъезжая к Московскому вокзалу, а в кромешной темноте проводница ругалась из-за безнадежной тупости иностранца, не понимавшего очевидного. То есть меня.
В свете желтой лампы проводница просматривала билеты, пока не нашла мой, выданный на имя Ореховича Евгения Николаевича. Она ждала чего-то, как стало понятно позже - денег. Оказалось, я не расплатился за чай.
Англичанин в Нижнем Новгорода, нда. Я не был дома лет двадцать, а тут ничего нового.
В мире все устроено сложно. Бог с ним, с чаем, которого мне не приносили. Так за трансферт я заплатил человеку по имени Глинкин, которого теперь ждал у табло с расписанием и ожидал, когда он мной за приедет. Мы списались с ним по электронной почте. Отзывы о его фирме были достаточно хороши, а мне требовался кто-нибудь, кто взял бы на себя заботы о моем пребывании в Нижнем Новгороде. И что же - мир полон разочарований. Когда платформу покинули последние пассажиры, я примирился с мыслью, что аккуратность не относится к числу достоинств моего партнера. Прождав полчаса, я решил, что ждать бесполезно. Еще не случалось, чтобы я неправильно рассчитал время или допустил ошибку, когда речь шла о деловых встречах. Частные расследования - вещь деликатная, и легкомысленные поступки тут не приветствуются. Как и везде, впрочем. Странно, что еще находились люди, думавшие иначе. Как, например, Игорь Глинкин.
Стоявший на углу патрульный проникся ко мне враждебностью из-за черных очков. Он не понимал, почему кто-то носит темные очки вечером, а я не желал ничего объяснять. Дело ограничилось проверкой документов, я снял очки, пока он сверял фотографию, место последней прописки, дату рождения - январь 1971 года.
- Гражданин Орехович? Можете следовать, - заявил он, рассудив, что с Козерогами лучше не связываться.
- Да, да, конечно. - В свою очередь я тоже запомнил, что он назвался капитаном Чернышовым, эта же имя значилось в его удостоверении, а на погонах у него было четыре звездочки.
- А ну-ка. Поберегитесь! - Капитан двинул меня в сторону и очень вовремя, в двух сантиметрах от меня протащился фургон, перевозящий мебель. Привет от 174 региона. Я своими глазами видел эту улитку с желтыми глазами. Вряд ли Челябинская область была заинтересована в моей скоропостижной кончине. В желтом свете уличных фонарей мелькали люди, и мне казалось, что они кружат вокруг меня, сворачиваясь в спираль, что создало кратковременное локальное искажение пространства. Никакого секса не предлагали, никакой перестрелки не произошло - только тонкое искривление. Улитка вышла на охоту.
Чтобы объяснить, как я вообще оказался в этом городе, мне пришлось бы перебирать варианты, следуя методом проб и ошибок - это заняло бы время. Потом я еще обдумаю цепь случайностей, которые привели меня сюда, но пока следовало решить насущные проблемы с транспортом и проживанием. Ко всему прочему я умирал от голода.
Железнодорожный буфет не внушил доверия, равно как и станционные киоски - выставленная в витринах еда под полиэтиленом и напитки в банках вызывали тоску. У киоска стоял мужчина, который укладывал в сумку не менее дюжины банок пива. Полицию он не заинтересовал, зато капитан придрался к челябинцу из мебельного фургона, который распивал пиво, сидя на месте водителя. Этот капитан всюду совался, словно уродливая шлюха.
За всеми приключениями я забыл о банка кофе, своем неприкосновенном запасе - и теперь настало время ею открыть. Внешне она напоминала жестянку с пивом 0, 33 л, однако наличие нагревательных элементов позволяло подогреть напиток. Подарок от друга, некого Захарова из Майами, который заверял, что такой кофе даже у них не поступил в продажу.
Так, сейчас будет реклама.
Все, что требовалось, это сорвать кольцо с крышки, выждать несколько минут, пока сработают нагревательные элементы - и вот можно угощаться. Я вскрыл банку, сразу запахло жареным миндалем, и запах кофе "Амаретто" смешался с солидолом паровозной империи.
Вероятно, мои манипуляции вышли недостаточно четкими, или же подвели одноразовые аккумуляторы - кофе вышел едва теплым и не доставил мне удовольствия.
Если бы я знал, что это будут последние спокойные часы моей жизни. С едва теплым кофе и голой жопой меня бросили в дремучем лесу.
Неудачи не способны выбить меня из колеи, я закален ими, но стрессоустойчивость у меня стала сдавать. Сложно ответить на вопрос "Что не так", когда всё как-то не так.
Сразу я отверг услуги местной мафии водителей такси. Когда один из них окрикнул меня: "Далёко поедем?" - тон у него был, как у Соловья-разбойника, прикинувшегося цивилизованным лишь для видимости. Один взгляд чего стоил: ясно, охота на меня началась.
Пришлось мне ограничиться маршруткой. Со всеми отсюда вытекающими.
Виною всему была разница в климате - что-то случилось с ногами, они не желали меня слушаться. Когда я хромал через площадь, водитель маршрутки притормозил передо мной машину и открыл дверь - я не мог не зайти. Куда шла машина, я не уточнял. Не важно куда, главное быстро.
Как выяснилось, маршрутка направлялась в центр. Я приветливо улыбнулся водителю - шаг первый, коммуникабельность. В ответ он подозрительно зыркнул: чемодан вещей и кейс с ноутбуком не убедили его, что я приличный человек. Разумеется, он оказался прав - история еще не знало случая, чтобы такие проницательные люди, как водители, ошибались на мой счет. Вся беда общества от таких коммуникабельных и целеустремлённых людей, как я, мы не становимся частью повседневности, а взрываем её своим появлением. Вскрываем нарыв, который готов лопнуть, я бы так сказал. Вот только люди не видят тонкой работы хирурга, они замечают только грязь и кровь. Мы для них случайные люди, не вызывающие симпатии, нас легко обвинить в чем угодно. Поэтому мы и предпочитаем скрываться от чужих глаз.
По моей просьбе, водитель тормознул у гостиницы "Центральная". Ба! Фургон с мебелью уже разворачивался, и номер мой знакомый - привет из Челябинска. Выходить я не стал, рассудив, что время нашей встречи с челябинским криминалом ещё не настало. Мне за свою жизнь довелось видеть много трагических смертей, причиной которых была элементарная неосторожность.
Паранойя?
Я бы назвал это знанием материала. По роду деятельности мне приходилось составлять немало схем для служб безопасности, часть из которых пришлось продумывать прямо на ходу. Реальность имеет обыкновение расстраивать самые лучшие планы - всегда что-нибудь дорабатываешь на месте.
Итак, маршрутка продолжала свой путь. Не один я страдал манией преследования: водитель время от времени резко оборачивался, корчил зверскую физиономию, выделяя меня из толпы. Это был чужак, непримиримого к своим собратьям-иммигрантам. Вот только в отличие от него, я в этом городе я родился и провел лучшие годы жизни.