Аннотация: "Свободен тот, кто может не врать."(А. Камю)
Ты, конечно, не глуп. Ты знаешь: жизнь заканчивается.
И как бы это не происходило, в какой бы форме не объявлялся конец (предрешенный или неожиданный), радости для душ окружающих в этом мало. Разве что для сердца умирающего, если болезнь его совсем измучила, искрутила, выжала.
Он лежит: сух и поджар. Его речь бессвязна. Вся жизнь, заканчивается рамками кровати, на которой умирающий существует день за днем, поддерживаемый слабой человеческой моралью. Все эти лекарства в беспорядочном единстве сложенные на столе - смехотворный щит от равнодушного сквозняка смерти.
Ты говоришь ему, подавляя тошноту от собственной лжи: "все будет хорошо".
Царица вранья.
В горле огромный кирпич, который процарапывает твое нутро. Сознание так и противится, так и извивается от нежелания обманывать. Но ты усердно наступаешь ему на ребра и под их сочный хруст лжешь и лжешь снова.
Зачем? Что делает с людьми это вранье? Разве верит в него маленькая робкая душа, пропускающая порой вдох или удар сердца?
Это похоже на миф, который прекрасен своей древностью и слогом. Прекрасен мечтой и дерзостью.
Но на искусственных крыльях не сорвешься вверх. У
Только вниз. У мифа жесткие рамки. И пока камень твоего больного тела в объятьях гравитации, все лгут тебе. Ты видишь стремительно приближающуюся землю, а вокруг, в ушах, в голове: "все будет хорошо".
И ты осмотрительно прибавляешь "если".
Сначала "если ты умрешь".
Затем "если ты поправишься".
А потом наступает молчание.
Больной, умирающий, скрюченный, затянутый смертью в невидимую простыню, все говорит об этом, надеясь услышать в ответ лекарство.
Его жизнь так бессмысленна. Так пуста. Вся подобна ожиданию поезда на перроне. Поезда без расписания и времени прибытия.
Сидишь молча, вздрагивая от любого звука, вглядываешься подолгу в перспективу унылых рельс. И даже багажа с собой взять никакого нельзя.
Ничего нельзя.
А отвернешься - стук колес за спиной.
...И затем снова вранье. Утешительное, пустое, усмиряющее, оправдывающее, глухое, молчаливое, рыдающее.
Мы так цепко впиваемся в сказки и ложные надежды. Мы так крепко душим чудеса. Мы усиленно ждем решающей пули, после которой ничего не изменить.
Но даже тогда, очень тайно и тихо надеемся.
И врем. Всем врем. Себе врем. Просто так врем.
И это снова и снова поднимает нас на скалу.
Потому что, наверное, нам легче потакать своим желаниям сейчас, чем думать о падении после.