Тимофеев Николай Александрович : другие произведения.

Нам так не хочется Пьеса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

НАМ ТАК НЕ ХОЧЕТСЯ

Комедия в четырёх действиях

Действующие лица

  
   Виктор Алексеевич Корнюков, директор НИИ, инженер, 40 лет.
   Андрей Петрович Челноков, заместитель директора по науке, доктор технических наук, профессор.
   Новиков Николай Аркадьевич, руководитель первой проектной группы, инженер.
   Ирина Григорьевна Петрова, руководитель второй проектной группы, инженер, 27 лет.
   Нина, её сестра, студентка.
   Татьяна Ивановна Петрова, их мать, врач поликлиники.
   Люба, подруга Нины, студентка.
   Василий Иванович Безобразов, старший научный сотрудник, кандидат физико-математических наук.
   Владислав Матвеевич Янин, старший научный сотрудник, кандидат физико-математических наук.
   Зинаида, секретарь директора, гражданская жена Янина, 28 лет.
   Иван Николаевич Шапкин, заведующий кафедрой вуза, доктор технических наук, профессор.
  
  
  
  
  
  
  
  
   Действие происходит в Москве, в кабинетах Корнюкова и Челнокова, в лаборатории НИИ и в квартире Петровых.
  

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Кабинет заместителя директора НИИ Челнокова, два больших окна, столы для совещаний стоят буквой "Т", стулья, справа стол хозяина, слева входная дверь.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

  

Челноков один (ходит по кабинету).

   Челноков. Странные желания у моего шефа. Нет, если подумать, то и не очень странные. У него фактически две семьи и две жены, о которых он должен заботиться. Об официальной семье почти ничего не известно, говорят, есть уже взрослый сын, женат, живёт отдельно. Кто его сын по профессии, никто не знает, никто его не видел. Никто не видел и жену директора, он всегда и везде один. А вот в неофициальной семье - всё у нас на виду. Ирину Григорьевну, вторую жену, которая работает у нас руководителем проектной группы, мы хорошо знаем. Он, по слухам, помог ей купить однушку, а теперь надумал сделать её кандидатом технических наук. Зачем? Квартиру, я понимаю, ему самому в этом большое удобство, но кандидатом наук?.. Только можно строить догадки... хочет показать свои возросшие возможности? Раньше был директором проектной организации, а после реорганизации, уже полгода прошло, как он стал директором научно-исследовательского института. Шишка!.. Мне какая разница? Будет Ирина кандидатом или не будет? Никакой. Поэтому не нашего это ума дело - ему виднее, он директор. Вчера он мне говорит: "За что мы Шапкину деньги платим?" Если между нами, за ту работу, которую должна выполнять Ирина. Вот Шапкину, действительно, дополнительная нагрузка: шеф его планирует в научные руководители Ирине. Может Шапкин возроптать? Вряд ли. Неплохой он мужик, надо мне на полную ставку к нему переходить, на преподавательскую работу. Возьмёт? Никак не решусь завести с ним об этом разговор. Сегодня, может быть? Скажет, двоих пьяниц кафедра не выдержит? Оказывается, мы с Шапкиным ровесники, я не знал, ему недавно тоже пятьдесят стукнуло. Должен уже подъехать. С пустыми руками он никогда не приезжает.
   (Отвечает по местной связи). Слушаю, Галя... профессор Шапкин?.. пусть заходит. Никого не пускай, я занят.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Челноков и Шапкин.

   Шапкин (входит с портфелем). Здорово, Андрей! Зачем ты меня лично позвал, не мог по телефону объяснить (здоровается за руку).
   Челноков. Здорово, Ваня! Во-первых, я понимаю, есть важный разговор, не телефонный, во-вторых, мы давно не виделись, в-третьих, Ваня, ты с пустыми руками никогда не приезжаешь.
   Шапкин. Тогда запирай дверь, давай посуду.
   Челноков. Чем сегодня удивишь? (Запирает дверь на ключ и достаёт два стакана). Коньяк опять необыкновенный?
   Шапкин. Не угадал, сегодня водка, но какая! Сам оценишь (достаёт из портфеля свёрток).
   Челноков. У меня же и закусить нечем.
   Шапкин. Знаю, я прихватил кое-что: вот грудинку порезали и хлеба немного. Хватит! (Открывает бутылку, разливает). Как раз по сто пятьдесят...а? Культура!
   Челноков. Как тебя пропускают с таким грузом.
   Шапкин. Меня все охранники знают. Я не скрываю, что иду к тебе. Как они могут не пропустить? Я им говорю: он вас уволит, если я пожалуюсь. Давай за здоровье (выпивают).
   Челноков. Ваня, ты отличный мужик, но зачем ты меня компрометируешь?
   Шапкин. Будто они не знают, что мы с тобой пьяницы. Оба профессора алкаши - сам, своими ушами, слышал их разговор.
   Челноков. Циник ты, Ваня, и прибавить любишь, я понимаю.
   Шапкин. И у меня в вузе все знают, что Шапкин пьяница, и ректор знает. А кто пьяным меня видел? Никто! Одни разговоры. Выпивши, видели. За то я второй учебник сдал в печать в этом году. Моя кафедра одна из лучших в вузе по всем показателям.
   Челноков. Ладно, начнёшь сейчас хвалиться.
   Шапкин. Я люблю хвалиться, а есть чем! Но сегодня времени мало, говори, Андрюша, зачем звал.
   Челноков (убирает стаканы, отпирает дверь, садиться за стол на своё место). Спасибо, Ваня, отличная водка. Чувствуется фирма...
   Шапкин. Мы с тобой не в таком возрасте, чтобы плохую пить. Говори, я жду, у меня же лекция скоро.
   Челноков. У шефа моего появилась идея: сделать Ирину Григорьевну Петрову, с которой ты работаешь, кандидатом технических наук. И он желает, чтобы ты был её научным руководителем.
   Шапкин. Он мог сам мне об этом сказать, сколько лет я с вами сотрудничаю...
   Челноков. Он в тебе не сомневается, Ваня, а вчера с утра он на всю неделю уехал в командировку.
   Шапкин. Во-вторых, почему он тебя не выбрал в качестве научного руководителя? У вас проще всё делается, я знаю, можно работу засекретить.
   Челноков. У нас и так ей женщины завидуют, всякие сплетни сочиняют, поэтому он хочет, видимо, чтобы она у вас, по открытой тематике защитилась. Это я сам так понимаю, он мне ничего, конечно, не говорил.
   Шапкин. Понял, ты тоже к этому руку мог приложить: пусть Шапкин везёт - работа дураков любит! Угадал?
   Челноков. Нет! Зачем ты так? Моего мнения никто не спрашивал! Зря ты, Ваня, на меня обижаешься. Ты знаешь, Виктора Алексеевича никуда не свернёшь, если он что-то задумал и решил... Потом я же материальщик, а у неё конструкторский уклон...
   Шапкин. За что я тебя пою? Толку от тебя никакого. Зам. директора по науке... ну и что? От тебя ведь мои дела не зависят, так? Пою и кормлю! За что? Совести у тебя нет. Ты у меня на кафедре работаешь на четверть ставки профессора, ты должен меня поить! А я по простоте душевной... и ещё, это, пожалуй, главное: не могу я пить в одиночку!..
   Челноков. Успокойся, Ваня, приходи, я тебя в следующий раз угощу.
   Шапкин (удивлённо). Вы посмотрите, всё-таки совести у тебя на донышке немного осталось? А?..
   Челноков. Ладно, Ваня, видишь, я покраснел?
   Шапкин. Или боишься, что я тебя могу сократить?.. Не бойся, ты мне нужен: какая-никакая связь кафедры с производством - очки нам приносишь в соревновании с другими. Конечно, НИИ ваш не совсем производство, но... сойдёт.
   Челноков. У нас и проектировщиков две группы осталось... это ближе к производству.
   Шапкин. Что Виктор Алексеевич крутой мужик, я могу понять, иначе бы он директором не был, ладно. А вот желание угостить Шапкина одобряю... а то в одни ворота. Надо было давно...
   Челноков. Вину свою признаю, Ваня...
   Шапкин. Хотя бы в чём-то с тобой наведём порядок. Ты ко мне приходишь - я тебя угощаю, я к тебе - ты. Такой алгоритм предлагаю. Твоя очередь, Андрей, жду звонка.
   Челноков. Принимается, но я у тебя редко бываю.
   Шапкин. Будешь почаще бывать. Я не шучу. Я вечерами часто сижу у себя в кабинете, допоздна работаю, после лекции можешь заглянуть. Договорились?
   Челноков. Договорились, Ваня.
   Шапкин. Заболтался я с тобой! Надо пить бросать, столько времени можно сэкономить! Ну, давай, Андрей, до встречи в твоём кабинете с твоей выпивкой, и закуску не забудь, через неделю. Мы часто не будем, раз в недельку. А? Ориентировочно, сегодня какой день?
   Челноков. Вторник с утра был...
   Шапкин. Вот именно, по вторникам, а?
   Челноков. Жди, Ваня, позвоню в следующий понедельник. Я с тобой ещё кой о чём хотел поговорить.
   Шапкин. Поговорим обязательно! Я всё бросаю и к тебе. И о следующей встрече у меня тогда договоримся. Сейчас мне ведь ещё к Ирине зайти надо. Будь здоров (прощается за руку).
   Челноков. И ты не болей, Ваня. Видел её утром, хочешь поговорить?
   Шапкин. Я из её группы женщину встретил, когда к тебе шёл, она уж, верно, доложила начальнице. Как же мне уехать, не поговорив с ней, нельзя (уходит).
   Челноков (отвечает по местной связи). Да, Галя... Безобразов?.. пусть заходит.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Челноков и Безобразов

   Безобразов (стремительно входит). Андрей Петрович, я не знаю, что мне делать? Объявлять голодовку?
   Челноков (встаёт из-за стола). Что вы, Василий Иванович, Господь с вами! Нам этого только не хватало. Присаживайтесь, пожалуйста, что случилось, объясните мне.
   Безобразов. Я только что был у Сидоренкова. Он не желает подписывать. У меня остановится работа, а ему всё равно.
   Челноков. Как Абуш Кельмович вам аргументировал? Я понимаю, причина у него должна быть основательная...
   Безобразов. Как всегда: нет денег. Они могут поступить завтра, а могут в следующем квартале. Как вам это нравится? Что это за работа?
   Челноков. Ты не нервничай так, Вася, работай спокойно.
   Безобразов. Как же можно быть спокойным? Я ещё не уверен, смогут ли изготовить приставку в наших мастерских, хотя они обещали постараться.
   Челноков. Обещали, значит, изготовят, я понимаю...
   Безобразов. Представляю... сейчас я им должен сказать, что заказ переносится на неопределённое время. Они вообще потеряют ко мне всякий интерес!
   Челноков. Ничего, появятся деньги, появится и интерес.
   Безобразов. Я же хотел у них торчать, пока они будут делать приставку, уж договорился с зам. начальника мастерских, это было непросто!
   Челноков. Не понял, зачем тебе там торчать?
   Безобразов. Как зачем? Рабочие без меня могут напиться и угробить приставку... там же требуется тонкая работа...
   Челноков. Как будто при тебе они не напьются, если будет повод?
   Безобразов. Они и при мне, конечно, могут, но я не дам им работать, если они выпьют. Понимаете?
   Челноков. Понимаю, Вася. Я сделал для тебя всё, что мог, даже больше. Я не должен был подписывать твой заказ раньше начальника планово-финансового отдела. Понимая важность твоего эксперимента, я нарушил это правило. Абуш Кельмович, наверно, поворчал, обратил на это твоё внимание? Что ты хочешь ещё от меня?
   Безобразов. Может быть, вы сами поговорите с Абуш Кельмовичем? Одно дело я, простой сотрудник, а вы же заместитель директора по науке.
   Челноков. Я мог бы поговорить, но, думаю, это лишнее: раз он сказал, то уговаривать его бесполезно. Я его знаю много лет. "Не уговаривайте, - обычно говорит, - я не красная девица". И весь разговор. Даже директор с ним считается.
   Безобразов. Про красную девицу он мне тоже рассказывал. А Виктор Алексеевич на месте, может быть, мне к нему зайти?
   Челноков. Директора эту неделю не будет, он в командировке, попробуй в пятницу зайти, он иногда появляется в конце недели, но вряд ли. В следующий понедельник точно будет на месте, попытай счастья.
   Безобразов. А вы знаете, как в Америке работают?..
   Челноков. Не надо, Вася, ты уже рассказывал. У нас, я понимаю, пока не Америка, у нас вот так, как видишь.
   Безобразов. Это просто ужасно: тратить силы, нервы неизвестно на что (уходит).
   Челноков (один). Один эмигрировал, на Америку уж третий год работает, и этот туда же глядит. Зачем их туда посылать? Не был, не знает, не видел, не с чем сравнивать! Стажировка называется! У нас надо стажироваться: из одной организации посылать в другую, из той - в эту. Как хорошо! Зато никто не сбежит за бугор. Нет, всё равно, я понимаю, будут убегать, но не в таком количестве! О чём там наверху думают?.. (Отвечает по местной связи) да, Галя?.. Зинаида... Абушевна?.. секретарь директора!.. Конечно, пусть заходит!
  
  

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Челноков и Зинаида.

   Зинаида (входит с пакетом). Из министерства, Андрей Петрович, прислали толстую пачку каких-то документов на имя Виктора Алексеевича, а он всю эту неделю будет в командировке (передаёт пакет).
   Челноков. Присаживайтесь, Зинаида Абушевна, я знаю, что Виктор Алексеевич в командировке.
   Зинаида (садится). Но он мне говорил, что вся переписка с министерством идёт через вас, что вы у нас ответственный за это дело. Поэтому я сразу вам и принесла этот пакет.
   Челноков. Это правда, спасибо, что напомнили... но вы могли кого-нибудь попросить, Зинаида Абушевна, чтобы мне передали документы, зачем вам нужно было самой ходить?
   Зинаида. А что мне делать-то, когда Виктор Алексеевич в командировке, только архив привожу в порядок... и так мне спокойнее: сама отнесла вам важный пакет.
   Челноков. Пусть будет так, сама так сама... а мы давайте посмотрим, что там они от нас хотят? (Открывает пакет и смотрит документы). Да, это важно... я понимаю. За установку Безобразова израсходована куча валюты, в министерстве хотят уже отдачи от этих расходов, даже практического результата. Как быстро они захотели! А срок? (Смотрит). До конца года... это нормально, отчитаемся, возможно, и результаты к тому времени какие-то появятся, мы их и представим. Безобразова надо поставить в известность, но это я сам... Спасибо, Зинаида Абушевна.
   Зинаида. Не за что, Андрей Петрович, это моя работа (уходит).
  
  

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Челноков и Ирина Григорьевна.

   Ирина Григорьевна (входит). К вам можно, Андрей Петрович?
   Челноков. Зачем такие вопросы? Вам ко мне всегда можно. Я всегда рад вас видеть, рад вам служить. Присаживайтесь, Ирина Григорьевна, пожалуйста.
   Ирина Григорьевна (садиться). Мне не нужно служить, Андрей Петрович, подписать вот это письмо вместо директора вы можете? (Подаёт бумагу).
   Челноков. Давайте посмотрим (читает глазами). Так, я понимаю, могу подписать (подписывает).
   Ирина Григорьевна. Вот и хорошо (встаёт). Думала, что неделю придётся ждать. Я уж с ними договорилась, но, сказали, без письма ничего делать не будут (уходит).
   Челноков. Да, подождите уходить. По поручению Виктора Алексеевича я сегодня говорил с профессором Шапкиным по вашему делу...
   Ирина Григорьевна. Он ко мне заходил, мы обо всём переговорили.
   Челноков. Ясно, не смею больше вас задерживать.
   Ирина Григорьевна уходит, Челноков один.
   Спасибо никогда не скажет: как же можно, она жена директора! Или любовница? А кто их разберёт?
  
  

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Челноков и Янин.

  
   Янин (входит). Вы не заняты, Андрей Петрович, к вам можно? Галя куда-то отошла, я сам...
   Челноков. Заходите, заходите, Владислав Матвеевич. Проходите, присаживайтесь, чем могу служить?
   Янин. Я к вам пришёл поговорить о Безобразове. Опыты он хочет провести, связывает с ними большие надежды. Придумал оригинальную приставку к установке, которую изготовили в Америке и любезно согласились отдать ему. Он её привёз...
   Челноков. Не бесплатно, Владислав Матвеевич? За валюту!..
   Янин. Естественно, люди вложили свой труд, почему же они должны были нам дарить? Вася, конечно, придумал принципиальную схему, но проект и реализацию её в металле сделали американцы.
   Челноков. Ладно, ладно... я всё понимаю.
   Янин. Но дело-то в другом: он не может работать, постоянно возникают ненужные преграды и препятствия.
   Челноков. Был он у меня. Что значит "ненужные преграды"? Речь идёт о деньгах. И зачем ему к установке ещё приставка понадобилась?
   Янин. На установке он в Штатах прошёл все режимы, какие только она позволяла, выжал из неё, казалось, всё. Может быть, поэтому они ему её легко отдали. Но уже здесь Вася придумал приставку. А эта приставка увеличивает возможности установки в разы!.. Как у него работает серое вещество! Представляете?..
   Челноков. Я могу представить. Но в его хвалёной Америке без денег, я понимаю, дела тоже останавливаются. Так и у нас: будут деньги - будет работа. Вы ему это объясните!
   Янин. Если б только деньги! Я наблюдаю, как он мучается, бьётся как рыба об лёд. Сейчас, конечно, держат деньги. Но эти деньги ведь запланированы, выделены на этот год. Всё утверждено в министерстве. Вы же всё это знаете, Андрей Петрович!
   Челноков. Кстати, в министерстве не меньше нас заинтересованы в практических результатах, уже бумаги прислали для отчёта.
   Янин. А чего же Сидоренков выжидает?
   Челноков. Вы сами и поговорите с Абуш Кельмовичем.
   Янин. Я? Боюсь, он меня слушать не будет. Вы заместитель директора по науке... а я?..
   Челноков. А ты, кажется, ему зять? По-родственному, так сказать...
   Янин. Вот именно, что кажется. У нас с ним строго официальные отношения: он делает вид, что ничего не знает о наших с Зинаидой отношениях, я его не стараюсь разуверить в этом. Он не признаёт гражданских браков, а другого у нас не планируется.
   Челноков. Настрой Зинаиду...
   Янин. По-моему, это несерьёзно! Это же производственный вопрос, Андрей Петрович! Речь не о нас с Зинаидой... Вы оба начальника могли бы договориться, и деньги-то совсем небольшие. Он, по-видимому, ждёт, когда они с одного счёта перекочуют на другой, это можно предположить.
   Челноков. Нет, Владик, я с ним разговаривать не хочу: говорит, денег нет, значит, нет. У него своя политика: подольше подержит, поменьше истратит - больше премия. Я сказал твоему вундеркинду, пусть в понедельник идёт к директору, - чем чёрт ни шутит.
   Янин. Такие ребята, такие светлые головы! Один уехал и второго выдавливаете. Его уговаривали остаться, когда он там был, и сейчас приглашают, отъезд только от него зависит. Он не хочет уезжать, сопротивляется, а вы выдавливаете...
   Челноков. Ты чего на меня-то, Владик? Я что ли его выдавливаю? Наша система такая не поворотливая. А что, действительно, он толковый физик? Ты ведь тоже физик, я-то технарь. Что ты о нём думаешь?
   Янин. Его фамилия Безобразов. Он безобразно талантливый физик, если можно так выразиться. Если он уедет, то будет развивать науку там, если останется, то у нас. Это надо понять нашему руководству.
   Челноков. Ты ведь тоже, говорят, талантливый физик, но ведёшь себя тихо. И чего ты о нём печёшься, он же твой конкурент.
   Янин. Да, я физик, говорят, был талантливый. Но я сгорел, потух, дымлю только. Сорок восемь стукнуло, чего вы хотите? Стал ленив и циничен. Прийти к вам едва себя заставил. Вы знаете мою историю?
   Челноков. Нет, что-то на уровне слухов. Расскажи, буду знать.
   Янин. Я кратко. В советское время учился в физтехе. За анекдот про политбюро осудили на пять лет. Два с половиной отсидел, выпустили.
   Челноков. На каком курсе тебя взяли?
   Янин. На третьем. А когда вернулся, благодаря моему шефу, академику, разрешили мне самостоятельно подготовиться и, как тогда говорили, экстерном закончить образование.
   Челноков. Вместе со своими однокурсниками закончил?
   Янин. Почти, разница была небольшая. Потом довольно удачно так сложилось и тема "жирная" была, короче, я защитил диссертацию и стал кандидатом физико-математических наук.
   Челноков. Действительно, удачно всё получилось, я понимаю: вышел из тюрьмы и два диплома... один за другим...
   Янин. Да. Казалось бы, всё исправлено, живи и работай, как будто не было ничего в прошлом. Но нет, я чувствовал, что что-то во мне надломилось, надорвалось что ли. Или как-то перегорел я? Никакого энтузиазма, как говаривал когда-то Аркадий Райкин. Так и продолжаю дымить...
   Челноков. В дни моей молодости, я вспомнил, у нас на работе тоже был любитель политических анекдотов, потом вдруг исчез. Нас собрали специально, кажется, в актовом зале, и человек в безупречном костюме объяснил нам очень коротко, чтобы мы не задавали о нём никаких вопросов. При этом присутствовал сам директор. Мы, конечно, тогда были послушными. Но ты над докторской ведь работаешь, я понимаю?
   Янин. Все работают, Андрей Петрович, вы не хуже меня знаете, но выходят на защиту далеко не все. Взялся я за докторскую, но постепенно выяснилось, что проблема слишком мелкая. Защищаются и с такими, и с даже более мелкими: собирают несколько в одну кучу и, пожалуйста, диссертация готова. Но это не по мне.
   Челноков. Ну а Безобразов?
   Янин. Безобразов мне не конкурент. Его потенциал нельзя сравнивать с моим. Я всегда найду себе работу по моим скромным возможностям. Он может много, очень много для развития нашей науки. Вы только подумайте, ему всего двадцать пять лет!
   Челноков. Говорят, что наука не знает границ, она интернациональна.
   Янин. Вы же знаете, Андрей Петрович, что это не так! За крупным учёным следуют крупные дела в той стране, где он живёт и работает: школа, ученики, новые НИИ, новые технологии, промышленное и общее развитие. Или ничего такого, если он уедет под давлением обстоятельств.
   Челноков. Ясно, Владик. Душевно мы с тобой побеседовали. В технических науках наблюдается аналогичная картина, тоже наиболее талантливые ребята уезжают.
   Янин. Мы и без мозгов проживём!
   Челноков. В прошлом году один наш сотрудник ездил туристом в Америку, совершенно случайно встретил там бывшего моего ученика, у нас даже совместная научная статья с ним опубликована. Что ты думаешь, этот талантливый парень в Штаты уехал, там работает, уже гражданство получил. Привет мне передавал...
   Янин. Выходит, зря я к вам приходил...
   Челноков. Почему?.. Схожу я к Сидоренкову, по телефону не буду даже пытаться. Бумаги из министерства ему покажу (достаёт пакет из стола). Сейчас прямо и пойду. А ты Василию скажи, чтобы не очень огорчался: неделей раньше, неделей позже...
   Янин. Вы так говорите, как будто через неделю дело пойдёт. Через неделю вернётся Виктор Алексеевич, всё остальное в тумане.
   Челноков. Остальное, Владик, только Богу известно.
   Янин. Вы думаете, ваш поход к Сидоренкову ничего не даст?
   Челноков. Уверен, иду для очищения совести, под твоим давлением, Владислав Матвеевич. Уходят.

Занавес.

  

СЦЕНА ВТОРАЯ

Комната в квартире Петровых. Широкое окно с выходом на балкон, слева в углу телевизор, ближе входная дверь, справа диван, в середине небольшой стол и два стула.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Татьяна Ивановна одна.

   Татьяна Ивановна (примеряет перед зеркалом серёжки). Ничего, они миленькие и мне идут. Хороший у них универмаг и цены вполне умеренные. Надо мне тоже оформить пропуск, нечего ждать, когда Ира принесёт. Сама хочу посмотреть, что там продают. Нина на той неделе кофточку приличную купила и не дорого. У неё пропуск давно уже есть, мне Ира не раз предлагала. Я всё перед зятьком кочевряжилась. А теперь уж понимаю, что мне на их жизнь никак не повлиять: пусть живут, как умеют. Конечно, хотелось бы по-людски... но он всё по-своему делает, как ему нравится. Скажи спасибо, что квартиру помог ей купить, большое дело! Раньше ведь он сюда приходил два-три раза в неделю, двоежёнец! А теперь мои глаза не видят - и хорошо. Кандидатом наук её хочет сделать... Бог с ними: все по-своему с ума сходят.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Татьяна Ивановна и Нина.

   Нина (входит). У тебя новые серёжки?
   Татьяна Ивановна. Могу позволить, я ж работаю, дочь моя. Деньги ещё не отдала. Если Ира без меня вдруг зайдет, деньги лежат на холодильнике, отдай, пожалуйста.
   Нина. Она в своём военторге купила?
   Татьяна Ивановна. Да. Тебе нравятся? Прокалывай, тебе купим.
   Нина. Нормальные серёжки для пожилых дам.
   Татьяна Ивановна. Ты молодёжные себе выберешь.
   Нина. Не надо меня смешить, там молодёжных никогда не бывало, все такие. И прокалывать я пока не готова, это ж больно!..
   Татьяна Ивановна. Удивительно! Это ты меня смешишь: такая боль, как комар укусил, зато серёжки будешь носить.
   Нина. И зачем? Вася меня и без серёжек, мне кажется, любит.
   Татьяна Ивановна. А ты его любишь, или только он тебя?
   Нина. Я сама не знаю, Ира говорит, что он гений.
   Татьяна Ивановна. Ира повторяет, что другие говорят.
   Нина. Не каждого в Америку на стажировку посылают, его посылали.
   Татьяна Ивановна. Нина! Нина! Сердце своё спрашивай, а ты - только разум. По-моему, не важно гений он или простой человек, важно, чтобы сердечко твоё тебе говорило: это он, другого мне не нужно.
   Нина. Нет, мамочка, моё сердечко ничего мне такого не говорит. Нормальный парень, вижу, мной иногда любуется, мне это приятно. Он совсем невесёлый, временами даже скучный, потому что дела на работе идут не так, как ему хотелось бы. Вот и всё.
   Татьяна Ивановна. Я тогда почему-то не хотела, чтобы Ира вас знакомила: зачем, думала, нам гений; нам попроще-то лучше. И с некоторых пор я стала против вмешательства в судьбы людей. Благими намерениями выстлана дорога знаешь куда?
   Нина. Да знаю! Событие! Познакомила, ну и что? У тебя, мама, обо всём какие-то устаревшие представления, из какого-то... восемнадцатого века, наверно.
   Татьяна Ивановна. Это почему же, дочь моя?
   Нина. Не знаю, тебя надо спросить. По-твоему, если нас познакомили, мне обязательно замуж за него выходить. Меня одна фамилия его пугает. Безобразов! Что это за фамилия?
   Татьяна Ивановна. При чём здесь фамилия? Не нравится, свою оставишь.
   Нина. А дети будут Безобразовы?
   Татьяна Ивановна. Дети обычно по отцу: да, наверно.
   Нина. Это ужасно! Не хочу, чтобы мои дети были Безобразовы! Не хочу! Ясно?
   Татьяна Ивановна. Удивительно ты рассуждаешь... Мне одно не ясно, зачем ты тогда с ним встречаешься? Человек, может быть, надеется, планы какие-то строит.
   Нина. А с кем мне встречаться? С Любашей? Она мне иногда так надоедает, сил нет. А втроём - нормально, бывает даже весело. Любе он тоже, кстати, совсем не нравится. Она говорит: "Он Василий Иванович, а ты будешь Петькой при нём!"
   Татьяна Ивановна. Какой Петька? Ничего не понимаю...
   Нина. У Василия Ивановича Чапаева был ординарец Петька, про них анекдоты рассказывают.
   Татьяна Ивановна. С вами не соскучишься: он же не Чапаев, а Безобразов.
   Нина. Ещё хуже! А я тогда кто?..
   Татьяна Ивановна. А ты Нина Петрова, которая собирается замуж за Васю Безобразова.
   Нина. Ничего я не собираюсь! Откуда ты взяла?
   Татьяна Ивановна. А почему ты всё это на себя примеряешь, дочь моя?
   Нина. Ничего я не примеряю, ты всё выдумываешь! Не хочу больше о нём разговаривать!
   Татьяна Ивановна. Тем более он, наверно, скоро заявится.
   Нина. Да, мы втроём сегодня идём на каток.
   Татьяна Ивановна. Зачем ты Любу за собой таскаешь, третий в этом деле лишний.
   Нина. Вася тоже не очень доволен, а мне интересно, как они друг на друга реагируют. Понемногу приучаются...
   Татьяна Ивановна. Глупышка ты. Ты вот Васю примеряешь, а Люба говорит, что он ей не нравится и тебя против него настраивает. Зачем? Чтобы самой за него выскочить. Это часто так бывает. Подруга здесь лишняя, поверь мне, дочь моя.
   Нина. Чтобы Люба выскочила за Васю? Не надо меня смешить, мама! Не знаешь, где мой свитер серый?
   Татьяна Ивановна. Ищи там, где ты его бросила. Я не уберу, так и будет валяться. Где все твои спортивные вещи должны лежать?.. Напомнить?.. А курсовую ты думаешь делать?
   Нина. Мне чуть-чуть осталось, ещё вечерок посижу, и готова будет. Любаша уже сдала - это меня стимулирует.
   Татьяна Ивановна. Когда же ты успела: то не начинала, то чуть-чуть осталось?
   Нина. Когда ты в вечернюю смену уходишь в свою поликлинику, меня не отвлекаешь разговорами, я делаю курсовую.
   Татьяна Ивановна. Сегодня опять ухожу в вечернюю смену.
   Нина. Нашёлся мой свитер.
   Татьяна Ивановна. Он, по-моему, не терялся (смотрит в окно). Бежит Любаша, иди открывай дверь.
  

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Те же и Люба.

   Люба (входит с Ниной). Здравствуйте, Татьяна Ивановна!
   Татьяна Ивановна. Здравствуй, Люба, здравствуй! Ты такая неотразимая в трико, я бы, будь мужчиной, в тебя влюбился бы сразу и навсегда.
   Люба. Но вы, Татьяна Ивановна, не мужчина, а мужчины не обращают на меня никакого внимания.
   Нина. Не надо уж, Люба, маму в заблуждение вводить. У нас на курсе есть один парень, по-моему, самый-самый во всех отношениях. Вот он в Любашу влюблён. Только она мимо него проходит, он становится красным как рак и... язык проглатывает (все смеются).
   Люба. Я что-то этого не замечала... кто это?
   Нина. Ладно тебе, не смеши меня, не замечала ты, кто поверит? Мне иногда за него обидно бывает, как он глупо выглядит. А парень замечательный!
   Люба. Вот ты в него и влюбись, а мне он совсем не нравится, мне он робота чем-то напоминает: через чур он образцово-показательный.
   Нина. Сразу поняла, о ком я говорю?.. Зато Безобразов не через чур: то с оторванной пуговицей ходил, а в прошлый раз в какой-то детской шапочке на каток пришёл - всё ему неважно. Я сказала ему: если опять в ней придёшь, я с тобой не пойду.
   Люба. Я не слышала, что он тебе ответил.
   Нина. Сказал, что поищет, а если не найдёт, то новую купит - сегодня посмотрим.
   Татьяна Ивановна. Вы, девушки, не будьте слишком придирчивы: статистика говорит, что мужчин у нас много меньше, чем женщин.
   Нина. Статистика, мама, врёт. Если все возрасты учитывать, то, может быть, так и будет. У нас в группе, например, ребят больше, чем девчонок.
   Татьяна Ивановна. У вас технический вуз - так и должно быть. Иди открывай, Вася звонит.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Те же и Безобразов.

   Безобразов (входит с Ниной). Здравствуйте, Татьяна Ивановна, здравствуй, Люба!
   Татьяна Ивановна. Здравствуй, Вася... там тапки зелёные я для тебя приготовила... проходи, присаживайся.
   Люба. Здравствуй, Вася!
   Безобразов. Нет, спасибо, Татьяна Ивановна, мы, наверно, пойдём? Чего дома-то сидеть?
   Татьяна Ивановна. Нина, сама встречай гостя, предложи чаю, а, может быть, поесть хочешь, Вася? Не стесняйся, у нас всё по-простому... каток от вас не убежит: на полчаса позже или раньше придёте - важность большая...
   Безобразов. Спасибо, не беспокойтесь, Татьяна Ивановна, я сыт, уже поужинал и чаю попил...
   Татьяна Ивановна. Как там на улице, Вася, холодно или не очень?
   Безобразов. Мне показалось тепло, градуса три-пять, ветра, кажется, нет.
   Нина. Одевайся, мама, теплее, возвращаться будешь поздно, обещали к ночи похолодание!
   Татьяна Ивановна. Удивительно...всю неделю так... я слышала прогноз... днём близко к нулю, а ночью - минус пятнадцать-двадцать!..
   Нина. (Безобразову) Нашёл свою шапочку?
   Безобразов. Когда с катка пришёл, сразу нашёл и положил в сумку, а ту выкинул...
   Нина. Раз нашёл, то мы готовы, тебя ждали. Мы, мама, пошли.
   Татьяна Ивановна. Идите, идите, дети.
   Безобразов. До свидания, Татьяна Ивановна.
   Люба. До свидания.
   Татьяна Ивановна. До свидания, идите с Богом.

Уходят.

  
  

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Татьяна Ивановна и Ирина Григорьевна.

   Татьяна Ивановна. Ой, звонит, забыла, наверно, что-то. Васю критикует, а сама такая же (идёт открывать дверь и возвращается с Ириной Григорьевной). А я думала, Нина что забыла, вернулась. Они только что пошли на каток. Тебе не встретились?
   Ирина Григорьевна. Нет, я никого не встретила. Я с работы ехала, решила к вам заглянуть. Витя в командировке...
   Татьяна Ивановна. Позвонила бы, дочь моя... могла нас не застать: Нина с Любашей и Васей пошли на каток, у нас в парке уже стали заливать, а я собираюсь в вечернюю смену.
   Ирина Григорьевна. Значит, мне повезло. Я тебя провожу, поговорим дорогой, потом поеду домой. Делать всё равно нечего...
   Татьяна Ивановна (смотрит на часы). Мне ещё рано выходить. Есть хочешь?
   Ирина Григорьевна. Нет, я сыта, мама, спасибо.
   Татьяна Ивановна. Тогда сядь, поговорим немного. Как вы живёте-то? Как раньше или новости есть?
   Ирина Григорьевна. Особых нет, всё также...
   Татьяна Ивановна. Ты ему ничего уже не говоришь?
   Ирина Григорьевна. Нет, мама, бесполезно.
   Татьяна Ивановна. Я понимаю, раздражаешь... хорошо устроился: две жены - то с одной, то с другой. Удивительно! Как бай себя ведёт или кто там гаремы имел?
   Ирина Григорьевна. Не береди мою рану.
   Татьяна Ивановна. Начальник! Как же! Им всё можно! Мужики часто пользуются своим положением. А как Николай?
   Ирина Григорьевна. Тоже по-прежнему, мама!.. Я тебе по телефону, кажется, говорила, что Витя хочет, чтобы я защитила кандидатскую.
   Татьяна Ивановна. Говорила, дочь моя... Раз Витя хочет, быть тебе кандидатом! Он же директор, вся власть у него в руках, от него всё зависит. А тебя можно поздравить.
   Ирина Григорьевна. С чем, мама?
   Татьяна Ивановна. Ты, считай, уже кандидат технических наук!
   Ирина Григорьевна. Если бы так. Мне надо написать ещё диссертацию.
   Татьяна Ивановна. За тебя напишут, не бери в голову. Не вздумай ещё из кожи лезть, стараться. Он захотел, пусть всё и делает, а ты береги здоровье, оно всего дороже.
   Ирина Григорьевна. Ещё кандидатские экзамены надо сдавать.
   Татьяна Ивановна. И экзамены также! Он договорится, поставят. Я ж вижу, у нас тоже кандидатов развелось... Кто-то своим горбом, а кому-то, если чья-то жена, дочка или любовница, - всё по щучьему велению. Горбом я тоже могла бы, но не захотела.
   Ирина Григорьевна. Я помню, ты что-то говорила о кандидатской.
   Татьяна Ивановна. Когда отца не стало, чтобы тоску развеять, думала я, а потом раздумала. Так проживу... так спокойнее. А кто больше знает в своей профессии, это ещё надо посмотреть.
   Ирина Григорьевна. Что же мне, по-твоему, ничего не надо делать?
   Татьяна Ивановна. Нет, почему? Всё делай, что скажет, но спокойно, только в рабочее время, не заморачивайся.
   Ирина Григорьевна. Что ты имеешь в виду, "не заморачивайся"?
   Татьяна Ивановна. Не увлекайся, не заводись, - олимпийское спокойствие! Поняла?
   Ирина Григорьевна. Легко тебе говорить, мама...
   Татьяна Ивановна. А ты себя так настраивай, дочь моя! Следи больше, чтобы лишние морщинки не появились или, не дай Бог, седые волосы. Вот о чём думай, а кандидатская от тебя не уйдёт, раз директор сказал. Мне пора, пойдём, дорогой ещё поговорим, раз хочешь меня проводить. Уходят.

Занавес

  
  
  
  

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сцена первая

Комната для старшего научного персонала в лаборатории. Два окна, два письменных стола рядом с ними (свет слева), стулья, справа у стены шкаф с лабораторной мелочью, за ним входная дверь.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

  

Безобразов один.

   Безобразов. Казалось бы, все преграды позади. По-порядку: Абуш Кельмович дал наконец деньги, мастерские, правда, с приключениями, как же без них, всё-таки изготовили приставку к моей американской установке, которую я когда-то окрестил Мустангом - собственное имя ей дал. Приставку теперь можно сравнить с седлом для Мустанга. Это седло многократно увеличивает мои возможности. И когда я собрался объездить эту дикую лошадь, получить от неё массу интересной информации, у меня не хватает помощника. Заведующий лабораторией дал мне лаборанта. Этот Саша Карпов ничего не хочет делать, никому не подчиняется, находит всякие уловки, чтобы только не работать. Неделю за ним ходил, только начали работать, через час испарился. Говорят, к нему друзья какие-то приехали, вместе в горах на лыжах катаются. Теперь он их возит по Москве, город показывает. Заведующий лабораторией разводит руками, говорит, если этого выгоню, никого не будет - ставку сократят. Пусть бы сократили, толку всё равно никакого. И в министерстве результатов хотят... а как их получить, когда каждый хвост управляет собакой!
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Безобразов и Янин.

   Янин (проходит и садится за свой стол). Чем, Вася, озабочен, кто мешает работать? Опять Абуш Кельмович или начальник мастерских?
   Безобразов. Не угадали, Владислав Матвеевич, те преграды уже пройденный этап, слава Богу, сейчас не они. Запланировал я серию испытаний, завлаб выделил в моё распоряжение лаборанта Сашу Карпова.
   Янин. Рыженького? Знаю хорошо.
   Безобразов. Вторую неделю не можем приступить к работе: то у него то, то у него другое. Я ничего не могу сделать, заведующий тоже.
   Янин. Работать он может, знающий, но человек настроения. Он выглядит молодо, холостяк, но ему за сорок. Он после средней школы к нам как пришёл, так и работает. Вначале учился в вечернем, потом на третьем курсе, кажется, бросил... владеет плакатным пером... типичный лаборант...
   Безобразов. Что толку мне от его биографии...
   Янин. Да, трудно у нас с лаборантами. Они все, как говорится, займи и выпей. Вот, кстати, и выход: хочешь быстро провести серию испытаний, купи ему бутылку водки, увидишь, заработает как вол. Ты мне ещё его расхваливать будешь. Водку покупай самую дешёвую, им всё равно вкусно.
   Безобразов. Правда? Спасибо, что подсказали, Владислав Матвеевич.
   Янин. Не за что. Это проверенное средство, ещё никогда не подводило.
   Безобразов. Иду покупать, мне ещё теперь этого Сашу Карпова увидеть надо (уходит).
  
  

ЯВЛЕНИЕ третье

Янин один.

   Янин. Молодо - зелено! Его бы зелёность соединить с моей опытностью - вот бы был эффект! Настоящая цепная реакция могла получиться. Но, увы, так не бывает. Вначале нет опыта, потом нет пороха. А опыт тоже не маловажная вещь. Казалось бы, бутылка - пустяк, а в нашей лаборатории она чудеса делает. Купи заведующему бутылку, он готов за неё отдать тебе всю лабораторию и насовсем! Про лаборантов и говорить нечего! Недавно закупили двести индикаторов, где они теперь? Хорошо, если пару штук отыщешь, все остальные обменяли на бутылки. И так всё! Чёрная дыра, а не лаборатория. Так было до того, как мы стали НИИ, так и продолжается по сей день. Покупаем приборы и сразу их списываем, можно наоборот: вначале списываем, потом покупаем. Короче карусель работает. Все пьяницы, чего с них спросить? Был, правда, один заведующий не пьющий лет десять назад, куркулём его прозвали. Так тот взятки научился брать, посадили его - взяли с поличным. Неизвестно, что лучше?.. Я и сам рад лишний раз поклониться Вакху, так, кажется, звали античного бога вина и веселья (достаёт из глубины шкафа коробку с коньяком, выпивает стопку и быстро всё убирает). Коробка для конспирации, чтобы издали не было видно, а так у Зинаиды ни роста, ни рук не хватит, чтобы добраться до моей бутылки. Всё продумано - по науке! Где-то шоколадка была (достаёт в столе, отламывает и ест). Так, пожалуй, веселее будет работать...
  
  

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Янин и Ирина Григорьевна.

   Ирина Григорьевна (открывает дверь). К вам можно, Владислав Матвеевич?
   Янин. Открыто, значит, можно (встаёт). Вы у нас, Ирина Григорьевна, редкий гость, проходите, присаживайтесь, рад вас видеть. День ото дня вы всё ярче и красивее. Как бы мне в вас не влюбиться на старости лет.
   Ирина Григорьевна. Не смущайте меня, Владислав Матвеевич, и Зинаида может услышать... И какой же вы старик, вы ещё цветущий мужчина. А я пришла по делу, чтобы пригласить вас на мою защиту и подарить вам свой автореферат (даёт). Пожалуйста, приходите!.. В реферате указана аудитория, где будет защита, дата и время.
   Янин. Я же, Ирина Григорьевна, профан в технических вопросах, я же физик, поэтому буду дремать... короче, постараюсь, но не обещаю.
   Ирина Григорьевна. Вы же прибедняетесь, Владислав Матвеевич?
   Янин. Я серьёзно! Только разве для народа? Сами посудите, приду, чтобы хлопать ничего не понимающими глазами? Там Совет, профессура, ответственные люди. А тут физик зачем-то забрёл? И задремать ведь могу! Один вечерник, на лекции у меня был случай, захрапел на всю аудиторию, а рядом никого, чтобы его толкнуть...
   Ирина Григорьевна. Всё с вами ясно, Владислав Матвеевич.
   Янин. За реферат спасибо, посмотрю на досуге (открывает), тем более с вашей дарственной надписью, большое спасибо! Буду хранить его и вспоминать ваш звёздный час, Ирина Григорьевна!
   Ирина Григорьевна. Постучите по дереву, Владислав Матвеевич! Вы меня можете сглазить: я так волнуюсь, а вы "звёздный час" придумали.
   Янин. Стучу (стучит по столу). Помню, я тоже сильно волновался на своей защите. Особенно, когда один, мне говорили, жутко вредный член учёного Совета пожирал меня глазами вовремя моего доклада. Странно, но он, вопреки ожиданиям моим и руководителя, не задал ни одного вопроса. Мы предположили, что он спешил на дачу, дело было как раз в пятницу. Да, а тайное голосование Совета оказалось единогласным. Желаю, Ирина Григорьевна, и вам такого же голосования.
   Ирина Григорьевна. Спасибо, Владислав Матвеевич, за доброе пожелание!
   Янин. Что же мы стоим, присаживайтесь, Ирина Григорьевна.
   Ирина Григорьевна. Нет, я к вам на минутку зашла. А Василий Иванович вышел? Я ему тоже реферат хотела подарить.
   Янин. Да, он с лаборантом испытания проводит, толи собирается...
   Ирина Григорьевна. Вы ему передайте, что я его тоже приглашаю, а реферат на стол ему положу...
   Янин. С удовольствием передам, Ирина Григорьевна.
   Ирина Григорьевна. Я, когда его увижу, конечно, сама приглашу. До свидания, Владислав Матвеевич.
   Янин (провожает). Будьте здоровы, Ирина Григорьевна. Вы разбудили мои воспоминания о моей защите, о молодости. Помню, после защиты ехал в метро и три раза проезжал станцию пересадки.
   Ирина Григорьевна. Так волновались?
   Янин. Необыкновенно! По-моему, в таком сильном возбуждении я никогда не был ни до, ни после, хотя в жизни много было разного. Заходите к нам почаще, Ирина Григорьевна, будем рады вас видеть.
   Ирина Григорьевна. Спасибо, Владислав Матвеевич, буду заходить, раз приглашаете. Уходит.
  

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Янин и Зинаида.

   Зинаида. Что здесь делала эта вертихвостка?
   Янин. Ты кого имеешь в виду?
   Зинаида. Не прикидывайся простачком, Ирину, конечно.
   Янин. Принесла свой автореферат нам с Васей.
   Зинаида. Она здесь битые полчаса была, так долго реферат отдавала? Васи здесь нет, к тебе что ли клеится?
   Янин. Зинаида, ну что ты с ума сходишь! Кому я нужен кроме тебя? У неё директор, а я кто? Простой старший научный сотрудник. Подумай и успокойся. Одну тебя я только люблю!
   Зинаида. Я её знаю много лет: вначале она Новикова хотела на себе женить, потом ей взбрело в голову Виктора Алексеевича от жены увести, а не получилось. Может, на тебя глаз положила? О чём она здесь распиналась? Тебя она в два счёта уведёт! Ты такой ручной, сам рад будешь... я уж тебя знаю! А эта стерва красивая!..
   Янин. Зинаида, это уж слишком! Что ж я телёнок, по-твоему? Иди, Зинаида Абушевна, начальство спохватится, секретаря нет, выговор заработаешь.
   Зинаида. Так и не сказал, о чём она говорила?
   Янин. Приглашала на защиту, я свою защиту вспомнил, поговорили. Всё-таки она жена директора, может ему сказать, что Янин грубиян или что-нибудь подобное. Ты этого хотела бы? Успокойся, от тебя меня никто не уведёт, ты не позволишь.
   Зинаида. Не позволю! Так и знай! А она не жена Виктора Алексеевича, а любовница, будет тебе известно! (Уходит).
   Янин (один). Фу!.. Бог послал ревнивую жену, правда, гражданскую. Порой не рад, что связался. Но о законном браке пусть Абуш Кельмович даже не мечтает, ни за что!.. Нет, она женщина интересная, при всех достоинствах и заботливая, хозяйственная, готовить умеет, но своей ревностью всё отравляет. Стоит мне взглянуть на кого-то - ей сразу дурно становится! Нельзя же так!
  
  

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Янин и Безобразов.

   Безобразов (входит с отрешённым взглядом, садится на своё место). Он угробил моего Мустанга!..
   Янин. Кто угробил? Твоего Мустанга? Что случилось, Вася?
   Безобразов (монотонно). По вашему совету я пошёл в магазин и купил бутылку водки. На несчастье, сразу встретил Сашу Карпова, он сразу согласился испытывать...
   Янин. Вот, я ж тебе говорил...
   Безобразов. Но он выпил целый стакан, потом второй и моя установка, которую с такими трудами я вывез из Штатов, приказала долго жить.
   Янин. Как же ты так сплоховал, Вася? Разве можно было отдавать бутылку до испытаний? Тебя подвела неопытность! Я думал, ты сам догадаешься, Вася! Нет, я вообще не понимаю, ты ведь в мастерских недавно практику проходил с пьющими мужиками... и успешно...
   Безобразов. Он совершенно пьян.
   Янин. Ничего удивительного, за несколько минут выпить бутылку водки. Но ты сам виноват, Вася!
   Безобразов. Непростительно виноват!
   Янин. Он не только твоего Мустанга, он себя может угробить: однажды, ты был в это время в Америке, он пьяный завалился спать между стеной и распределительным электрощитом, где напряжение триста восемьдесят вольт... представляешь? В девятнадцатой комнате. Хорошо ноги не поместились, я зашёл за чем-то и их увидел...
   Безобразов. Я никуда негодный человек. Мне надо кончать свою жизнь, осталось только решить каким способом: либо выпасть из окна с большой высоты, либо повеситься. Я об этом думал, когда шёл сюда...
   Янин. Это ты брось! Брось дурить! Ты, Вася, очень талантливый человек! Бог тебе дал необыкновенный талант, чтобы ты его развивал на пользу всем людям, а ты хочешь... даже мысли такие - непростительный грех, выброси их из головы....
   Безобразов. Это всему конец!..
   Янин. Ты допустил элементарную ошибку, Вася, что отдал бутылку ему сразу. Надо было показать и сказать, что получит её за работу. Пусть бы он после испытаний напился, тебе уже не было бы никакого вреда... а до завтра он бы отошёл...
   Безобразов. Он так нервничал, почти вырвал у меня бутылку, а на меня затмение какое-то нашло... сам не пойму... что это было?..
   Янин. Вполне верю, Вася, так бывает. Я виноват: не проинструктировал тебя подробным образом. Успокойся, Вася, пойдём посмотрим, нельзя ли твоего Мустанга как-нибудь восстановить. Дело сделано, надо жить дальше.
   Безобразов. Если и можно восстановить, то это обойдётся очень дорого... опять Абуш Кельмович...
   Янин. Что делать? Все мы под ним ходим... Он вроде мне тесть, но сказать хорошего о нём ничего не могу. И деньги, чтобы у него выцарапать, их надо ещё заиметь, Вася. А я обязан тебе теперь помогать, раз виноват, вставай, пойдём посмотрим и прикинем сразу на какую сумму это потянет... я в ремонтных делах имею некоторый опыт.
   Безобразов (тяжело встаёт). Там только в одном месте, Владислав Матвеевич, но очень сильно. Уходят.

Занавес.

  
  
  

СЦЕНА ВТОРАЯ

Кабинет директора НИИ Корнюкова. В отличие от кабинета заместителя (действие первое, сцена первая), столы здесь накрыты зелёным сукном.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Корнюков один.

   Корнюков (беспокойно ходит по кабинету). Что-то нервы пошаливать стали. Есть, конечно, реальные причины. Но ты ж директор, Витя, держи удары! Во-первых, объект. Я никому пока ничего не говорил. Надо нам самим разобраться, Шапкин может помочь. Он, по-моему, самый сильный из живущих ныне в России расчётчиков. Во-вторых, эта кандидатская. Столько мороки с ней, знал бы, кажется, не ввязывался в это дело. Но, с другой стороны, мы стали НИИ, поэтому надо в эту технологию вникать. У нас формируется Совет, будут защиты по техническим дисциплинам, Ирину я планирую сделать научным секретарём, поэтому всем нам полезно пройти эту школу. Я намеренно первый опыт провожу в вузе на кафедре Шапкина. Если бы это не Ирина, а кто-нибудь другой защищался, я бы вообще был спокоен. Кстати, Шапкин должен скоро подъехать, поговорим с ним обо всём. Сам он, конечно, человек опытный, авторитетный у себя в вузе, заведует кафедрой, есть грешок, но кто без них. Думаю, всё пройдёт окей. Пока идёт всё нормально, вообще нет причин для беспокойства. А я, чем ближе к финишу, тем сильнее испытываю какое-то напряжение. Почему? (По местной связи). Ирина Григорьевна, зайдите ко мне (садится за стол).
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Корнюков и Ирина Григорьевна.

   Ирина Григорьевна (входит). Здравствуй, Витя, слушаю тебя.
   Корнюков. Здравствуй, проходи, присаживайся, Ирочка. Рассказывай, как дела. Что с рефератом? Я прямо с самолёта, знаю, ты волнуешься.
   Ирина Григорьевна. Всё идёт по плану. Реферат отпечатали, принесли, своим я раздала, завтра, наверно, поеду к Шапкину, раздам его сотрудникам, потом в отдел аспирантуры и на рассылку.
   Корнюков. Чудненько, на моей машине съездишь. Волнуешься?
   Ирина Григорьевна. Как ты думаешь? Конечно, волнуюсь...
   Корнюков. Мы с тобой впервые с этим столкнулись, не во всём ещё разобрались. Я в командировке взял интервью у одного кандидата наук. Он тоже в своё время в вузе защищался, так он сказал, что если она, то есть ты, прошла кафедру, то остальное идёт автоматически.
   Ирина Григорьевна. Как это автоматически?
   Корнюков. А вот так. Оказывается, доклад на кафедре - самое главное, а мы не знали. Кафедра Шапкина проголосовала, тебя выпустила, а дальше - дело техники.
   Ирина Григорьевна. Всё равно страшно! Сколько мне всего предстоит ещё и... не у себя в институте...
   Корнюков. Всё будет хорошо, Ирочка!.. Подумай, пройдёт несколько дней и всё будет в прошлом, все твои волненья останутся позади. Как наши там женщины, шипят?
   Ирина Григорьевна. Гробовая тишина, никто ничего.
   Корнюков. Ну и ладушки! И ты постарайся поменьше волноваться. Приедет скоро Шапкин, я с аэропорта ему звонил, зайдёте с ним вместе ко мне, всё окончательно обговорим с защитой, посоветуемся по поводу банкета и так далее - у нас всё впервые, а он человек опытный. Иди, Ирочка, работай, не волнуйся, будь умницей (целует её в щёчку). Пригласи ко мне Новикова. Ирина Григорьевна уходит.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Корнюков и Новиков.

   Новиков. Здравствуйте, Виктор Алексеевич, слушаю вас.
   Корнюков. Здравствуй, Николай Аркадьевич, проходи, присаживайся (встаёт и молча ходит по кабинету). Вчера я видел в натуре, запроектированные тобой "скорлупки".
   Новиков. Уже начали делать?
   Корнюков. К сожалению, да, и делают они очень быстро. Военные - у них дисциплина. Меня пригласили посмотреть.
   Новиков. Почему, к сожалению, я не понял?
   Корнюков. Потому что... я инженер. На степени ни на какие я не претендую, но я инженер! И как инженер, когда я увидел эти махины, кожей почувствовал, что твои "скорлупки" не могут выдержать той нагрузки, на которую ты их рассчитывал. На бумаге всё было красиво, а в реальности... может быть катастрофа!
   Новиков. Я могу поднять все расчёты...
   Корнюков. Я знаю, ты добросовестный человек, и я смотрел твои расчёты, поэтому это ничего не даст.
   Новиков. Что вы предлагаете, Виктор Алексеевич?
   Корнюков. Допущена какая-то принципиальная ошибка. Мы хотели тихо-тихо, незаметно, подобраться к государственной премии...
   Новиков. Вы сами это предложили...
   Корнюков. Вместо премии нам может грозить, как это говорят, небо в клетку или в решётку, не помню точно... вам - как автору проекта, мне - как руководителю темы...
   Новиков. Не знаю, что мне на это ответить?..
   Корнюков. Я знаю! Придётся обратиться к специалисту, снять покров тайны. Сегодня у меня будет профессор Шапкин, надо его озадачить. Приготовь исходные материалы, чтобы он нас проверил.
   Новиков. А что же будет с нами?
   Корнюков. Интересный вопрос! Наша судьба в наших руках, дорогой, - надо думать.... Будьте готовы, я вас позову.
   Новиков. Хорошо, я всё приготовлю, можно идти?
   Корнюков. Иди... Новиков уходит.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Корнюков и Челноков.

   Челноков (открывает дверь). К вам можно?.. Здравствуйте, Виктор Алексеевич!
   Корнюков. Здравствуй, заходи, Андрей Петрович (встаёт, здоровается за руку, садится). Что новенького?
   Челноков. К сожалению, Виктор Алексеевич, неприятные новости, я как узнал, что вы вернулись из командировки, сразу к вам.
   Корнюков. Что случилось? Рассказывай, Андрей Петрович.
   Челноков. Сегодня утром мне принесли автореферат одного аспиранта профессора Иволгина, вы его знаете.
   Корнюков. Это из Липецка или... из Воронежа который?..
   Челноков. Он из Воронежа, Виктор Алексеевич. На следующей неделе у них в вузе состоится защита этой диссертации. Автореферат где-то завалялся и пришёл к нам с явным опозданием...
   Корнюков. Вы, по-моему, очень длинно... мы-то при чём?
   Челноков. Дело в том, Виктор Алексеевич, что название и даже содержание работы, судя по реферату этой диссертации, в значительной мере совпадает с нашей, подготовленной Ириной Григорьевной. Они, независимо друг от друга, работали над одной и той же проблемой. Назревает скандал, Виктор Алексеевич.
   Корнюков. Что вы предлагаете, Андрей Петрович?
   Челноков. Нужно срочно остановить всю машину: изъять реферат, может быть, даже перенести защиту на более поздний срок. Я так думаю.
   Корнюков. Куда смотрел Шапкин? Но теперь об этом поздно рассуждать... Он сейчас едет, скоро будет здесь, разберёмся.
   Челноков. Шапкину тоже должны были прислать реферат...
   Корнюков. Я тебя прошу, Андрей Петрович, даже не в службу, а, как говорится, в дружбу, подключись, пожалуйста, к этому делу.
   Челноков. Я готов, Виктор Алексеевич...
   Корнюков. Ты и так помогал, спасибо тебе, но теперь для тебя, моего заместителя, нет дела важнее на эти дни, может быть, недели, пока она не защитится. Всё остальное отложи на потом. Помоги ей, Андрей Петрович, советом и делом. Я буду у тебя в долгу. Хорошо?
   Челноков. Как на это посмотрит Шапкин?
   Корнюков. Шапкин её научный руководитель, а ты ей помогай - не вижу никакого противоречия. Делаешь вместе с ней то, что Шапкин скажет. Хорошо?
   Челноков. Хорошо, Виктор Алексеевич. Я скажу об этом Ирине Григорьевне.
   Корнюков. Иди, поаккуратнее только, она и так волнуется. Что делать? Надеюсь, истерики с ней не будет. Зайдёшь вместе с Шапкиным и с Ириной, ты должен быть теперь в курсе всех дел.
   Челноков. Всё понял (уходит).
   Корнюков (один). Да, неприятность. Могло быть и хуже: этот реферат мог так завалиться, что не дошёл бы до нас вообще. Вот тогда бы мы попали в худшую попу. Сейчас, кажется, всё поправимо. Я как предчувствовал эту неприятность.
  

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Корнюков и Безобразов.

   Корнюков (отвечает секретарю). Да, Зина... Безобразов?.. пусть заходит.
   Безобразов (входит робко). К вам можно? Здравствуйте, Виктор Алексеевич!
   Корнюков. Проходи, здравствуй, Василий Иванович, присаживайся. Что привело тебя к директору? У меня есть заместитель по науке.
   Безобразов. У меня большая неприятность, Виктор Алексеевич, и помочь можете только вы.
   Корнюков. Сегодня, видно, такой день. Где-то я читал, что даже у льва бывают такие дни, когда всё идёт шиворот-навыворот. Ну, выкладывай, Василий Иванович, что у тебя стряслось.
   Безобразов. Не знаю даже с чего начать?
   Корнюков. Когда идёшь к начальству, нужно подготовиться, всё продумать, вплоть до решения, которое ты желаешь получить от начальника. Это на будущее, сейчас начни с начала, Вася.
   Безобразов. Спасибо. Да, заведующий лабораторией выделил мне лаборанта Сашу Карпова для проведения испытаний, которые я давно запланировал. Но этот Карпов две недели водил меня за нос, находя уважительные причины, чтобы уклониться от работы.
   Корнюков. Сказал бы заведующему...
   Безобразов. Я говорил... Нет, один раз начали, час поработали и он опять исчез. Заведующий сказал, что если он его уволит, то должность будет вакантной и её могут сократить. Я очень длинно рассказываю?
   Корнюков. Хорошо, продолжай. Пока мне всё понятно. К сожалению, ставки у них низкие и найти человека очень трудно, это правда. Дальше.
   Безобразов. А дальше я поступил так: я купил ему бутылку водки.
   Корнюков. Но это ты, Вася, напрасно. Они и без нас с тобой сопьются. Что за сим последовало?
   Безобразов. Мне надо было ему бутылку показать, но не отдавать, отдать после испытаний. Но получилось так, что он, увидев бутылку, занервничал и почти вырвал её у меня из руки.
   Корнюков. И сразу выпил стакан?
   Безобразов. Здесь вот я допустил вторую ошибку: мне не надо было вообще сегодня работать с ним. Но было такое сильное желание работать, как наваждение. Я столько дней не мог начать испытания с новой приставкой!.. И я... короче, он испортил мою установку.
   Корнюков. Да, Вася, я сочувствую, но ты сам кругом виноват, обе свои ошибки сам сформулировал и признаёшь. А главная твоя ошибка заключается в том, что ты, старший научный сотрудник, спаиваешь лаборантов в рабочее время.
   Безобразов. Что же мне делать?
   Корнюков. По-твоему, институт должен раскошелиться? А если по-честному, то ремонт должен производиться только за твой счёт. Сам посуди...
   Безобразов. Мы сейчас с Владиславом Матвеевичем осмотрели повреждение и он примерно оценил сумму, необходимую на ремонт: это годовая моя зарплата. А за что я буду жить?
   Корнюков. Интересный вопрос. Ладно, Вася, сильно не убивайся. Я вижу, что без моих увещеваний у тебя голова между ног. Поднимай голову, будем действовать.
   Безобразов. Как?.. Посоветуйте...
   Корнюков. Сейчас я попрошу начальника мастерских... (по местной связи) Павел Иванович, здравствуйте... да, Корнюков. Просьба у меня: подошли своего сметчика осмотреть повреждение установки у старшего научного сотрудника Безобразова из физической лаборатории... да, той самой, американской. (Безобразову) В какой комнате?
   Безобразов. В двадцать седьмой.
   Корнюков. Да, в двадцать седьмой... хорошо, что вам знакома. Пусть составит смету на ремонт... я понимаю, что ни за час... на этой неделе. Только у меня просьба, не завышайте сильно, много денег у нас не будет. Либо вы цените по-божески, и мы постараемся оформить с вами договор, либо, сам понимаешь, работы этой у вас не будет... да, а в домино твои хлопцы стучат иногда так громко, что у меня слышно... не веришь?.. откуда бы я знал?.. дело твоё... (смеётся) Ну что, договорились?.. Хорошо, он ждёт. (Безобразову) Иди, Василий Иванович, встречай сметчика. Составит смету, зайдёшь к Челнокову, пусть думает. А не надумает, пусть меня спросит, у меня есть... одна идея.
   Безобразов. Спасибо, Виктор Алексеевич.
   Корнюков. "Спасибом", дорогой, не отделаешься, выговор будет и оштрафовать тебя придётся, но это после, иди.
   Безобразов. Всё равно спасибо, Виктор Алексеевич (уходит).
  
  

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Корнюков, Ирина Григорьевна, Шапкин и Челноков.

   Шапкин(входит первым). Здравствуйте, Виктор Алексеевич.
   Корнюков. Здравствуйте, Иван Николаевич. Рассаживайтесь, кому где удобно. Все в курсе. Я не спрашиваю, как могло такое случиться - это неинтересно. Как будем выходить из неприятной ситуации? Послушаем научного руководителя. Прошу, Иван Николаевич.
   Шапкин. Такое иногда случается, Виктор Алексеевич, даже при защите докторских диссертаций. Особо страшного здесь ничего нет. Главное, не успели разослать автореферат. Ирина Григорьевна собрала подарочные экземпляры все до единого. Конечно, надо будет поработать: изменить название, направленность работы, пройтись по всем главам...
   Корнюков. Защиту придётся перенести?
   Шапкин. Да, что делать?.. Но, повторяю, страшного в этом ничего нет. Как ко мне реферат не попал - вопрос, нам ведь его тоже должны были прислать. Я постараюсь разобраться. Видно, кто-то из преподавателей взял на столе у секретаря и зачитался...
   Корнюков. Насколько вы думаете перенести?
   Шапкин. Отменим пока защиту. Спешить особо некуда, потом назначим, я так думаю. Надо поработать с текстом, потом отпечатать снова реферат. Не беспокойтесь, Виктор Алексеевич, всё будет нормально.
   Корнюков. Надеюсь, Иван Николаевич!
   Шапкин. Конечно, неприятность, но, говорят, без приключений скучно жить. По-моему, Ирина Григорьевна, адекватно сейчас всё воспринимает. Я ей рассказал о двух докторских, защищённых почти одновременно на одну и ту же тему. Соискателей приглашали в Высшую Аттестационную Комиссию несколько раз в течение года. С ними беседовали, задавали вопросы. В конце концов обоим присудили докторские степени: у них были разные подходы к решению задачи, но одинаковый результат на выходе. Один новоиспечённый доктор так расслабился после всего, что через пару дней после получения счастливой вести умер, хотя ему не было и пятидесяти. Так тоже бывает, это жизнь.
   Корнюков. Но мы не будем так всё остро переживать, верно, я говорю, Ирина Григорьевна?
   Ирина Григорьевна. Я чувствую, мне не надо было соглашаться на роль подопытного кролика.
   Корнюков. Ну, ну, ну! Ирина Григорьевна! Успокойтесь! Такие у вас помощники: два доктора и оба профессора. Они вам помогут выйти из этой неприятности. Это ведь случай, случайное стечение обстоятельств, никто этого не хотел, не ожидал и не планировал. Я думаю, месяца нам хватит на всё про всё - это максимум. Через месяц мы будем Ирину Григорьевну поздравлять с успешной защитой. Как, Иван Николаевич, уложимся в месяц?
   Шапкин. Постараемся, Виктор Алексеевич, зачем растягивать "удовольствие" в кавычках, никто в этом не заинтересован. Я съезжу к Иволгину в Воронеж на защиту, надо будет, возьмём текст диссертации его аспиранта.
   Корнюков. Андрей Петрович, вы не хотите присоединиться?
   Челноков. Я готов съездить, Виктор Алексеевич!
   Корнюков. Вот и чудненько! Какие ещё есть у кого вопросы? Нет? Тогда за работу. Иван Николаевич, я вас прошу ещё задержаться. (По местной связи) Николай Аркадьевич, зайдите ко мне.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Корнюков, Шапкин и Новиков.

   Новиков (входит). Здравствуйте, Иван Николаевич!
   Корнюков. Кажется, вы знакомы?
   Шапкин. Здравствуйте, Николай Аркадьевич! Конечно, знакомы, столько лет я с вами работаю!
   Корнюков. Отлично. Не будем отвлекаться от главного. У нас ещё одна неприятность, Иван Николаевич. Мы запроектировали секретный объект. Николай Аркадьевич автор проекта. Объект скоро начнёт возводиться. Нужна ваша консультация.
   Новиков. Я подготовил исходные данные (передаёт Шапкину).
   Корнюков. Вчера я увидел изготовленные детали этого сооружения в натуральную величину и усомнился в их прочности. Я по образованию инженер-кораблестроитель.
   Шапкин. Что я должен сделать?
   Корнюков. Я предполагаю, что допущена принципиальная ошибка, поэтому прошу вас, Иван Николаевич, прикинуть и не замыленным взглядом обнаружить, где мы допустили ошибку.
   Шапкин. А если ошибки нет?
   Корнюков. Мы были бы рады...
   Шапкин. Когда вам надо это сделать?
   Корнюков. Если честно вам сказать, то надо бы вчера, - объект очень дорогой. Он в два раза дешевле аналогичных ранее возводимых, на этом мы хотели сыграть, - я уж перед вами полностью исповедуюсь. И всё-таки это страшно дорого. В случае ошибки ответственность с нас никто не снимет.
   Шапкин. Понял. Завтра во второй половине я постараюсь доложить вам свои соображения.
   Корнюков. Отлично, будем ждать. Я понимаю, эта работа выходит за рамки нашего с вами договора...
   Шапкин. Вы же не хотите от меня, как я понял, официального заключения?
   Корнюков. Нет, нет! Ничего официального! И объект, я уже сказал, секретный. Нам надо самим разобраться... поэтому я вас прошу о личном одолжении.
   Шапкин. Тогда мы с Николаем Аркадьевичем побеседуем для чёткого уяснения задачи, как говорят военные, чтобы я тоже нигде не допустил ошибки. Мы пойдём?
   Корнюков. Идите, до свидания, Иван Николаевич, завтра.

Посетители уходят.

Занавес.

  
  

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Сцена первая

Сцена первая второго действия.

Безобразов один.

   Безобразов. Кажется, дело сдвинулось с мёртвой точки - Мустанга ремонтируют! Возможно, я попал в полосу везения? Действительно!.. Начать хотя бы с того, что в министерстве три года подряд создавался какой-то хитрый фонд, к которому за это время никто не обращался, о нём знал Корнюков. Мой случай как раз подошёл к этому фонду, поэтому мне без проволочек дали деньги на ремонт оборудования. Что удивительно, не было, где-то надо записать, обычной мороки с Абуш Кельмовичем и в мастерских. Короче говоря, делают! Даже не верится, через какие-нибудь две недели максимум я начну испытания. Столько вопросов у меня к этим испытаниям! Пока я ждал и со всеми договаривался, вопросов появилось ещё больше. Что интересно, была и польза в этой задержке: некоторые свои идеи я подкрепил за это время математикой, что немаловажно! Но без эксперимента я, физик-экспериментатор, чувствую, буксую и застрял окончательно. Нужны как воздух опытные данные, чтобы продвигаться дальше: нужны опорные точки для теории. К сожалению, моего "лечёного" Мустанга нельзя сразу будет загружать на полную мощность, я понимаю, надо постепенно, обкатать его надо, но я всё равно рад. Сегодня почему-то, как никогда, у меня почти праздничное настроение! С тех пор, как я вернулся из Штатов, я только и делаю, что борюсь с какими-то тенями, которые мне омрачали жизнь.... Всё время, наверное, не может быть у человека плохое настроение - противоречит его природе?.. Да, возможно, но сегодня перерыв в работе: мой сварщик взял один день за свой счёт, он кого-то куда-то перевозит. Завтра ремонт продолжится.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Безобразов и Янин.

   Янин (заходит и садится за свой стол). Как дела, Василий Иванович? О чём задумался?
   Безобразов. О том, что, вернувшись из Штатов, я всё время преодолеваю препятствия или борюсь с какими-то тенями...
   Янин. По-моему, мы уже об этом говорили. А почему ты здесь, а не возле Мустанга, пустил ремонт на самотёк?
   Безобразов. Нет, что вы! Сегодня сварщик взял день за свой счёт, завтра продолжим.
   Янин. У них, Вася, не один сварщик, они заинтересованы быстро сделать работу и получить бабки. Как у Жванецкого, помнишь: "Быстро!.. Ещё быстрее!.. Бегом!.. Прыжками!..". О качестве работы они думают в последнюю очередь, если вообще думают.
   Безобразов. Я понимаю, но я договорился с заместителем начальника мастерских, Владислав Матвеевич, и ключ у меня (показывает).
   Янин. Наивный ты человек, Василий Иванович! Зам замом, а есть ещё начальник, и ключ они могут легко взять в комендатуре. Я сейчас проходил мимо твоей комнаты, дверь и окна открыты настежь и там двое рабочих держат твоего Мустанга за жабры, они, кажется, уже сваривают. Поэтому я удивился, что ты здесь...
   Безобразов. Что ж это делается: левая рука не знает, что делает правая? (Убегает).
   Янин (один). Очень кстати ты, Вася, вышел. При тебе я не позволяю себе утолить жажду, где там моя коробка?.. (Пытается достать в шкафу бутылку). Кто-то идёт...
  
  

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Янин и Челноков.

   Челноков (входит). Можно к вам? Давно у вас не был. А Василий Иванович где?
   Янин. Он следит за качеством ремонта своей установки, Андрей Петрович.
   Челноков. Понятно. А тут из министерства прислали форму отчёта за израсходованные на ремонт деньги, я ему на стол положу.
   Янин. Он в двадцать седьмой комнате...
   Челноков. Не горит, он же занят. Когда освободится, пусть почитает. Представляешь, отчёт на десяти страницах. Пусть вначале на черновике составит, мне покажет.
   Янин. Передам, Андрей Петрович, нет проблем.
   Челноков. Да я тут ему записку прикрепил, хотел лично переговорить (кладёт бумаги на стол Безобразова и садится к столу Янина). Сметы на ремонт им недостаточно - любители плодить бумаги.
   Янин. Деньги-то ещё не истрачены, ремонт продолжается.
   Челноков. Время они нам дают: успеем истратить, а потом отправим, но уже кое-что можно заполнять сейчас: пусть начнёт на досуге, пока на свежую голову, чтоб потом не пришлось вспоминать, искать - всё ж забывается...
   Янин. Хорошо, хорошо, не беспокойтесь, Андрей Петрович... А что там у Новикова случилось? Слухи какие-то... вы не курсе?
   Челноков. И до тебя слухи дошли? Шила в мешке не утаишь, я понимаю.
   Янин. Одна контора-то, так что там случилось?
   Челноков. Только тебе по дружбе, Владислав Матвеевич, я тоже с тобой хотел поговорить. Ладно, информацию за информацию, которую я впервые получил от Шапкина.
   Янин. О работе Новикова от Шапкина? Странно...
   Челноков. Да, именно так. Шеф наш с Новиковым и военными заказчиками решили по-тихому получить Госпремию за проектирование и сооружение большого объекта.
   Янин. Как это по-тихому?
   Челноков. Скрытно от всех, я даже ничего не знал об этом объекте. Засекретили его, хотя он, как теперь оказалось, и не был секретным.
   Янин. Что же им помешало?
   Челноков. Запроектировали, передали материалы военным. Те начали делать детали, из которых должен был собираться объект, пригласили Корнюкова по этому случаю. Он, когда увидел эти детали, сразу понял, что где-то в расчёте допущена ошибка - инженерная интуиция ему подсказала. Приехал, позвал Шапкина, чтобы помог им найти ошибку. Шапкин ошибки не обнаружил, мне позвонил - так я об этом узнал.
   Янин. Почему Шапкин к вам обратился?
   Челноков. Я же материальщик! Ошибка оказалась в материале: они применили полимеры, характеристики взяли не те - ошиблись аж в два раза.
   Янин. Что же теперь будет?
   Челноков. Выкручиваются, усиление разрабатывают. О премии забыли, как бы за одно место не взяли. Дорогостоящий объект!
   Янин. Думаете, выкрутятся?
   Челноков. Во-первых, сами военные свои подписи везде наставили, во-вторых, уж много денег истрачено - назад хода нет, я понимаю.
   Янин. Ошибка в два раза - это серьёзно, усиление дороже дорогого получится.
   Челноков. Ты прав, Владик, усиление получилось немножко дороже первоначальной стоимости объекта, процентов на десять-пятнадцать. Но раз разрабатывают, значит, военные деньги дают. Так что спустят на тормозах, как это у нас часто бывает, я понимаю.
   Янин. Да, история...
   Челноков. Только я тебя прошу: скажи своему гению, чтобы он серьёзно отнёсся к отчёту, нам с министерством трения не нужны. Ты знаешь нашего куратора в министерстве?
   Янин. Шишканова Виктора Михайловича? Был я у него раза два - влиятельная особа.
   Челноков. Так он ко мне на днях обратился с вопросом: стоит ли ожидать прорывов в науке от работы Безобразова? Только, говорит, честно, не на формальном уровне. Я оказался не готов, обещал выяснить и доложить.
   Янин. Чиновник ищет, где ручки погреть можно?
   Челноков. Не важно. Ты человек опытный, в курсе его работы. Как у него дела с твоей колокольни? Поделись тоже информацией... Ты, я уверен, лучше знаешь, чем он сам.
   Янин. Дела идут, он рад, я ничего ему не говорю, но, если честно, думаю, что он зря радуется.
   Челноков. Почему ты так думаешь? Дела, действительно, складываются для него удачно - как нельзя лучше!
   Янин. Для ремонта его установки, Андрей Петрович, нужен сварщик высшей квалификации.
   Челноков. У нас в мастерских все сварщики с дипломами, это я точно знаю, Владислав Матвеевич.
   Янин. Диплом ни о чём не говорит, Андрей Петрович. Был один у них сварщик Коломиец Анатолий, кажется, Иванович, который мог бы эту работу сделать, но его переманили куда-то большой зарплатой.
   Челноков. Чем же, по-вашему, тот мастер был лучше других?
   Янин. Он чувствовал металл, Андрей Петрович, а эти не чувствуют, им пережечь его - раз плюнуть. Я им не доверил бы такую работу. Она просто выше их понимания. Они стараются, конечно, но тут нужен талант, которого у них или не было, или они его пропили.
   Челноков. Говорят, талант не пропьёшь?
   Янин. Значит, не было. Кроме того, Андрей Петрович, они сегодня преподнесли сюрприз: то один сварщик варил, сегодня другой работает - так что и спросить, получается, за качество не с кого...
   Челноков. Если серьёзно, то талант нужен в любом деле. А куда этого Анатолия переманили?
   Янин. Я сразу не хватился его, а только через год. У нас в мастерских большая текучесть кадров, поэтому не удалось найти концов. Двоих рабочих нашёл, которые его знали, но они так же знали, как и я: на уровне здравствуй и до свидания.
   Челноков. Как же так, должен быть у них какой-то архив. Плохо искал, я понимаю, но будем надеяться на лучшее. Ладно, всех благ тебе, Владислав Матвеевич!
   Янин (встаёт). Вам того же, Андрей Петрович!.. К нам, кажется, ещё гости...
  
  

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Те же и Ирина Григорьевна.

   Ирина Григорьевна. Здравствуйте, Андрей Петрович, я вас сегодня не видела.
   Челноков. Здравствуйте, Ирина Григорьевна!
   Ирина Григорьевна. А почему вы стоите?
   Челноков. Неужели непонятно: вас приветствуем. Перед красивой женщиной встать - одно удовольствие!
   Ирина Григорьевна. Правда, что ли?.. Нет, шутите... откуда вы знали, что я приду?
   Челноков. Интуиция, предчувствие у нас сработало. А вы, я понимаю, раздаёте свой автореферат, пахнущий типографской краской.
   Ирина Григорьевна. Да, надеюсь, это окончательный вариант. Приглашаю, Владислав Матвеевич, вас на защиту (даёт реферат и кладёт на стол Безобразова).
   Янин. Спасибо, Ирина Григорьевна, большое спасибо!
   Челноков. А меня не приглашаете?
   Ирина Григорьевна. Вы, наверно, будете, не бросите меня одну, Андрей Петрович, а реферат мой вам уж точно надоел.
   Челноков. Как я вас могу бросить, Ирина Григорьевна, никогда! Но без приглашения? Удобно ли?.. и реферат мне тоже подпишите... событие, для истории пригодится.
   Ирина Григорьевна. Можно, я к вам подойду сразу после обеда? Принесу реферат и вас приглашу!
   Челноков. Буду ждать вас с нетерпением! Дело в том, Ирина Григорьевна, что содержание реферата, я понимаю, скоро забудется, а пожелтевшую от времени книжечку я когда-нибудь открою, будучи глубоким стариком, прочитаю вашу надпись и могу прослезиться...
   Ирина Григорьевна. Поняла, договорились, Андрей Петрович.
   Челноков. А самое главное, Ирина Григорьевна, нам сегодня надо потолковать по вашему докладу, есть кое-какие мысли... надо обсудить.
   Ирина Григорьевна. Обсудим, Андрей Петрович.... Владислав Матвеевич, передайте моё приглашение Василию Ивановичу.
   Янин. Непременно, Ирина Григорьевна.
   Ирина Григорьевна. Кажется, всё у вас сделала, иду дальше.
   Челноков. Могу вас проводить (уходят).
   Янин. Наконец-то никого (пытается достать из шкафа бутылку, но дверь открывается), кто-то к нам опять.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Янин, Нина и Люба.

   Нина. У вас дверь приоткрыта, здравствуйте, Владислав Матвеевич! Можно к вам?.. А мы к вам на практику.
   Люба. Здравствуйте.
   Янин. Здравствуйте, девушки! В нашу лабораторию на практику?
   Нина. Нет, мы на проектную работу к Ирине Григорьевне и к Николаю Аркадьевичу, а к вам зашли просто посмотреть, где вы работаете. А Вася где?
   Янин. Всё стало понятным. Вас интересует Вася, а я обрадовался, что такие красивые девушки посетили меня. (Любе). А вас я что-то не припомню. Но дело не в моей памяти, я просто вас не видел раньше. Вы слишком заметная, я б не забыл...
   Нина. А вы познакомьтесь, мы к вам будем иногда заходить.
   Люба и Янин знакомятся.
   Янин. Присаживайтесь, гости дорогие!
   Нина. У вас тут ничего интересного... про Васю, Владислав Матвеевич, вы нам всё-таки скажите.
   Янин. Ах, про Васю... Вася в другом месте сегодня работает, прямо по коридору до конца, потом налево и прямо перед вами двадцать седьмая комната.
   Нина. Коротко и ясно, спасибо, Владислав Матвеевич.
   Янин. Но там, девушки, идёт резка и сварка металла, поэтому сквозняк и плохо пахнет, вряд ли вам там понравится.
   Нина. Понятно. А чего там Вася делает?
   Янин. Он контролирует качество ремонта своей установки.
   Нина. Зачем ему эта ужасная установка? Он её Мустангом почему-то называет.
   Янин. Вася изучает на ней свойства газов при больших значениях давления и температуры.
   Нина. А зачем ему это?
   Янин. Вы сейчас пойдёте и сами его спросите.
   Нина. Я его уже однажды спросила, но он так заумно рассказывал, я ничего не поняла. Вы умеете сложное понятно всё объяснить, вы у нас семинар вели по физике. После вашего семинара мне впервые физика начала нравиться.
   Янин. Помню, помню, очень приятно, Любу вот не помню.
   Люба. А я у вас не училась, я перевелась к Нине в группу недавно из другого вуза.
   Янин. Понятно, я так и подумал. Как вам объяснить Васины исследования? Действительно, непросто. Я вам только один пример приведу, чтобы вы поняли, как это важно. Идёт?
   Нина. Приведите, Владислав Матвеевич...
   Янин. При определённых условиях, девушки, газ может исполнять функцию смазки. Тогда, например, в двигателях внутреннего сгорания, вам хорошо известных, где поршни перемещаются в цилиндрах, можно будет обойтись вообще без масла или уменьшить его расход на порядок, то есть в десять раз. Это понятно?
   Нина. Конечно, понятно, Владислав Матвеевич.
   Янин. Но это ещё не всё. Благодаря замене масла газом некоторые трущиеся детали, те же поршни и цилиндры, будут мало изнашиваться по сравнению с тем, что мы имеем сейчас, и тоже речь идёт о порядке.
   Люба. Но ведь это здорово!
   Янин. Значит, поняли.... Это я вам чуть-чуть приоткрыл завесу, а общие перспективы очень заманчивые и значительные.
   Нина. Но Вася, по-моему, ничего не достигнет: ему постоянно не везёт - нос вытащит, хвост увязнет и наоборот.
   Янин. Трудностей у него хватает, как без них прожить? Но вы слишком обречённо как-то о нём говорите. Вам нужно, напротив, в него верить, поощрять его, у вас, кажется, близкие отношения?
   Нина. Сегодня близкие, завтра далёкие. Что, Люба, пойдём посмотрим на чудо в двадцать седьмой комнате.
   Люба. Делать всё равно нечего, пойдём посмотрим, интересно.
   Янин (оставшись один, пытается достать из шкафа бутылку). Жизнь пошла, некогда рюмку выпить, опять кого-то несёт.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Янин и Зинаида.

   Зинаида (входит). Что ты там прячешь?
   Янин (вынимает руку из шкафа с пинцетом). Вот большой пинцет достал... завалился, еле достал.
   Зинаида. Зачем он тебе?
   Янин. Вася звонил, он не может отойти, просил поднести, я только что собирался к нему сходить.
   Зинаида. А он где?
   Янин. Всё тебе надо знать, Зинаида. С твоим бы любопытством да в науку.
   Зинаида. Я бы вывела вас всех на чистую воду. Васи, оказывается нет... К тебе это женщины приходили?
   Янин. Какие женщины?
   Зинаида. Обыкновенные! Не надо, сколько можно прикидываться? С места, где я сижу, видно кусок лестницы и ваша дверь. То Ирина у тебя торчала, то эти... студентки. Чего они здесь забыли, они на проектную практику пришли, сама направление видела?
   Янин. Как же ты утерпела и сразу после Ирины не пришла меня навестить?
   Зинаида. Не могла, я работаю, мой дорогой. Это ты тут, Владислав Матвеевич, часами с женщинами беседуешь!..
   Янин. Ну, завела пластинку!..
   Зинаида. Зачем студентки приходили? Ты мне объяснишь?
   Янин. Они к Васе приходили, а Вася сегодня в двадцать седьмой комнате работает. Мог бы не объяснять, но раз это для тебя так важно, Зинуля...
   Зинаида. Чего ж они сразу не ушли? О чём говорили?
   Янин. Ты, Зина, с виду приличная женщина, модная и всё при тебе, а ведёшь себя... как следователь. Это мои студентки, я у них семинар по физике вёл. Ты не находишь, что я для этих девиц слишком молод? Давай о чём-нибудь другом поговорим.
   Зинаида. О чём? Мне некогда, надо идти... Виктор Алексеевич может хватиться, а меня нет на месте.
   Янин. Так беги, Зина, он уже тебя ищет. Он без тебя как без рук! Слышу его голос: "Зинаида, где ты? Ау!"
   Зинаида. Пошла, а ты, Владя, смотри не увлекайся, я не перенесу...
   Янин. Иди, Зина, иди, видишь я целёхонек, спокойно можешь работать, а вечером встретимся. (Один). То неделями никто не заходит, а сегодня прорвало (запирает дверь на ключ). Так безопаснее.
  
  

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Янин один.

   Янин (достаёт бутылку, пьёт, закусывает, убирает всё и отпирает дверь). Всё отлично! Такой приём надо и впредь применять: запереться, выпить, отпереться. Как я раньше до этого не додумался, удивляюсь. Так просто, но как эффективно! А если серьёзно, то мне очень не понравилось замечание Нины о своём женихе. Получается точно по Грибоедову, как в его комедии "Горе от ума". И она, по-своему, права. Так вот гении у нас в дураки и попадают. И это происходит на моих глазах, а я ничего сделать не могу. Я в этой комедии играю роль своеобразного Молчалина. Я молчу, потому что не могу я сказать: "Вася, брось своего Мустанга!" Что ему тогда делать? Новую установку попытаться пробить? У нас? Нереально!.. На один проект три года жизни уйдёт, потом надо где-то делать... Конечно, не сделают! Хотя бы по той причине, что она окажется в двадцать раз дороже, чем в Штатах. Поэтому я молчу. И что я вижу? Бездарные сварщики, уже вдвоём, уничтожают создание американских инженеров. Как бы я хотел ошибиться! Выхода не вижу - приехали!.. Как сказал Андрей Петрович, будем надеяться на лучшее, а по-сути - на русское авось! Вася и сам, наверно, уже понимает, что попал как кур во щи. Ещё когда один был сварщик, он, по неопытности, надеялся на успех. Интересно, о чём он думает сейчас? У Грибоедова комедия кончается знаменитыми словами: "Карету мне, карету!"

Занавес.

  

Сцена вторая

Сцена вторая первого действия.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Татьяна Ивановна одна.

   Татьяна Ивановна (сидит за столом, перед ней стоит фотография покойного мужа). Время-то как летит. Удивительно! Семь лет уже сегодня исполнилось. Убрался мой Гришенька рано, зато никаких ему забот. У нас, Гриша, всё по-прежнему, как и год назад: Ирина живёт отдельно, у нас бывает редко. Не помню, говорила я тебе, начальник, с которым она живёт, решил её сделать кандидатом наук. Была какая-то у них заминка, сейчас, кажется, всё поправилось - скоро будет защищаться. Внуков не думают заводить, наверно, он так командует. Ему зачем? У него от законной жены есть взрослый сын. А младшая, Гриша, продолжает учиться. Дружит с Васей, но что-то у них не получается. Видно, и не получится. Всё от нашей Ниночки зависит. Не любит она его, а сердцу не прикажешь. Я пока работаю в поликлинике, никаких изменений. Так и живём. У всех свои дела и заботы. Если я не напомню, ни одна из твоих любимых дочек не вспомнит о тебе. Младшей утром говорила, старшей сейчас позвоню (звонит). Здравствуй, Ира!.. Как у тебя дела?.. Заедешь сегодня к нам-то?.. Как зачем? Сегодня день памяти твоего папы... семь лет минуло... её пока нет, не знаю где... Ничего не привози, я всё купила, приготовила... не теряй зря время... сама лучше пораньше приезжай, не виделись давно, поговорим... слышу, гремит ключами, кажется, пришла твоя сестрёнка... хорошо, будем ждать, дочь моя.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Татьяна Ивановна и Нина.

   Нина. Когда она приедет?
   Татьяна Ивановна. Сказала, постарается побыстрее, минут через тридцать-сорок. Сильно есть хочешь? Давай подождём её?
   Нина. Конечно, подождём. Сегодня с Любашей первый день у них были. Сам Виктор Алексеевич с нами беседовал. Вот мужик, я Ире завидую.
   Татьяна Ивановна. Чему завидовать?
   Нина. Он такой улыбчивый, весёлый и в то же время солидный, высокий, стройный - очень интересный мужчина! И, по-моему, большая умница. Я впервые его увидела по-настоящему: в кабинете, где он хозяин при власти и руководит целым институтом!
   Татьяна Ивановна. Если позовёт, согласишься быть у него третьей женой?
   Нина. Нет, мама, не смеши меня - мне он староват! Кстати, Любаше он тоже понравился.
   Татьяна Ивановна. А в Васе ты уже совсем разочаровалась?
   Нина. Как ты догадалась? Сегодня окончательно - он не мой герой!
   Татьяна Ивановна. Что сегодня особенного произошло, дочь моя?
   Нина. Мы видели его установку, которую он Мустангом зовёт. Около полудохлого этого Мустанга он там загорает. Он такой несчастненький, Любаша тоже его пожалела.
   Татьяна Ивановна. Почему он несчастненький?
   Нина. Во-первых, там сварщик работает и дышать невозможно, а во-вторых, он сказал, что это второй уже сварщик и работает он небрежно, поэтому он опасается за качество ремонта. По-моему, у него даже слёзы на глазах были.... Не люблю несчастненьких!..
   Татьяна Ивановна. И что же ты надумала, дочь моя?
   Нина. Я решила с ним больше не встречаться. Не ждать же мне его предложения, брр - это было бы совсем нехорошо! Правда?
   Татьяна Ивановна. Да, это правда. И что ж ты ему скажешь?
   Нина. Я ничего не буду говорить, за меня Любаша ему скажет, мы договорились.
   Татьяна Ивановна. А что она скажет?
   Нина. Скажет, что я увлеклась другим молодым человеком и не хочу Васю обманывать.
   Татьяна Ивановна. Ясно. Тебе виднее...
   Нина. А вот Новиков Николай Аркадьевич, у которого я сейчас на практике, говорят, не женат. Он и выглядит прилично и не очень старый. Это я просто так говорю, он мне не нужен! А то скажешь, что я примеряю.
   Татьяна Ивановна. Они с Ириной ровесники, двадцать семь ему. Ты ж ничего не знаешь, маленькая была.
   Нина. А чего я не знаю?
   Татьяна Ивановна. Ирина с Николаем в одной группе учились, ещё студентами хотели пожениться. Я их удержала: посоветовала подождать до окончания учёбы. Он очень хороший человек. А когда пришли они на работу, их сразу Корнюков и разбил. Много я об этом думала: все в этой истории понемногу виноваты.
   Нина. Ты, уж признайся, больше всех - влезла со своими советами!
   Татьяна Ивановна. Николай её, наверно, до сих пор любит, поэтому не женится. Я раньше сильно переживала...
   Нина. Интересно-то как!..
   Татьяна Ивановна. Только я тебя прошу не болтать языком: всем это и без тебя известно, а Николаю Аркадьевичу лишние разговоры - соль на рану. Ты лучше с Васей разберись. Не передумаешь? То ты замуж за него собиралась, был такой период...
   Нина. Я б, может быть, подумала, если бы мы в Штаты с ним поехали, но он и слышать не хочет. Представляешь, этому козлу всё дают - приезжай живи и работай! Козерог! Чего с него возьмёшь? А здесь мне такое добро совсем не нужно.
   Татьяна Ивановна. Ты сказала... в Штаты?.. Я не ослышалась? Чего ты забыла в этих Штатах, дочь моя?
   Нина. Ты, мама, устарела, сейчас все нормальные люди стремятся за бугор слинять. Не важно куда, но слинять отсюда...
   Татьяна Ивановна. Кто ж в России-то будет жить?
   Нина. Кто не сумеет слинять, те останутся.
   Татьяна Ивановна. Нет, ты, правда, хочешь уехать?
   Нина. Я бы с радостью, но пока не знаю как. Вообще-то я хочу в Канаду.
   Татьяна Ивановна. А Любаша твоя?
   Нина. Нет, Любаша не хочет. Она типа тебя патриотка.
   Татьяна Ивановна. Удивительно, но я до сегодняшнего дня думала, что ты тоже патриотка.
   Нина. Нет, мама, я давно мечтаю, ещё со школы, поэтому английским так серьёзно занимаюсь. Просто тебе ничего не говорила. Зачем, думала?.. А сегодня как-то само выскочило...
   Татьяна Ивановна. Помню, я однажды в Прибалтике была, ещё при Советском Союзе, отдыхать поехала. Тогда это было одно государство. Так две недели еле выдержала: очень тянуло меня домой, я чувствовала себя на чужбине, будто где-то далеко-далеко заграницей. Хотя отношение было хорошее. Приехала домой и сама не могу понять, почему я так тосковала? Но больше за пределы РФ никогда не выезжала. А ты в Канаду собралась... не боишься?
   Нина. Наверно, я тоже вначале поскучаю немного по тебе, по Ире, но, думаю, привыкну. Человек ко всему привыкает.
   Татьяна Ивановна. Да, это новость! На кого же ты меня оставишь, дочь моя?..
   Нина. Во-первых, я ещё никуда не уехала, во-вторых, Ира точно никуда не уедет - ты, наверно, для этого нас двоих родила.
   Татьяна Ивановна. Мы с Гришей после Иры мальчика хотели... иди открой, она приехала.

Нина идёт открывать.

  
  

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Те же и Ирина Григорьевна.

   Ирина Григорьевна. Что-то вы такие грустные, семь лет прошло, пора привыкнуть.
   Татьяна Ивановна. Мы не о папе загрустили, царство ему небесное, о себе думаем.
   Ирина Григорьевна. Не понимаю, что у вас случилось?
   Татьяна Ивановна. Оказывается, твоя сестра эмигрировать мечтает.
   Ирина Григорьевна. Мечтать не вредно. Но куда? Кто тебя и где ждёт?
   Нина. Никто и нигде, только мечтаю. Мечтать не запрещено...
   Ирина Григорьевна. Я уж подумала, что по Интернету договорилась.
   Нина. Нет, я боюсь.
   Ирина Григорьевна. Правильно делаешь, в твоём возрасте ехать особенно опасно: могут обещать золотые горы, а попадёшь в рабство.
   Нина. Знаю, школьная моя подружка так сгинула. Есть два варианта: либо самой двигаться автостопом, либо выходить замуж за иностранца.
   Ирина Григорьевна. Второй вариант, конечно, предпочтительнее.
   Нина. Я переписываюсь с одним женихом в Канаде, но... он не спешит с предложением.
   Ирина Григорьевна. Правильно, как он сделает тебе предложение, он же прежде должен увидеть тебя живьём. А с Васей у тебя ничего не получилось?..
   Татьяна Ивановна. Она в нём разочаровалась: он не её герой!..
   Ирина Григорьевна. А сколько твоему канадскому жениху лет?
   Татьяна Ивановна. Мойте руки, пойдём за стол, там поговорим.

Занавес.

  
  

ДЕСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Сцена первая

Сцена вторая второго действия.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Корнюков один.

   Корнюков. Времени после защиты Ирины прошло уже прилично, а карточку о положительном решении ВАК пока не получили. Шапкин уверяет, что оснований для беспокойства нет: он выяснил по своим каналам, говорит, всё идёт обычным порядком, без осложнений, а задержки иногда случаются. Надёжны ли его каналы? Вопрос? Или он меня успокаивает? Надо свои каналы осваивать. Сам я не хочу остепеняться принципиально: в кандидаты мне поздно, а сразу в доктора - нереально. Для нашего НИИ такие каналы нужны, не помешают на будущее. Какое-то слабенькое знакомство с членом ВАК, по-моему, есть у Андрея Петровича, надо его озадачить: пусть наводит мосты, в том числе с использованием Шапкина, нечего им просто так пьянствовать... Но вернёмся к нашей рутине... Сегодня что-то мало бумаг мне принесла Зинаида на подпись (просматривает и подписывает). Хорошо, а что с почтой? Что это за пакет? Из министерства... нам вернули отчёт... и на имя директора, очевидно, чтобы принял меры. (По местной связи). Андрей Петрович, зайди ко мне на минутку.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Корнюков и Челноков.

   Челноков (входит). Слушаю вас, Виктор Алексеевич.
   Корнюков. Я вам неоднократно говорил, Андрей Петрович, чтобы вы лично проверяли все бумаги, которые посылаем в министерство, чтоб там у нас был, как сейчас говорят, положительный имидж.
   Челноков. Да, я помню ваши указания, Виктор Алексеевич, всё стараюсь держать под контролем.
   Корнюков. Плохо, Андрей Петрович, к сожалению, держите. Вот из министерства вернули наш отчёт, специально, я так понимаю, на моё имя.
   Челноков. Странно... что за отчёт? (Смотрит, пытается понять).
   Корнюков. Что же мне, получается, заместителю нельзя доверять? Самому всё лично проверять? Андрей Петрович, возьмите его себе и постарайтесь, чтобы этого больше не было!
   Челноков. Дела... я сам лично в этом отчёте проверял каждую строчку, каждую цифру... почему вернули? Мне просто не понятно, Виктор Алексеевич?!.. Это отчёт Безобразова об истраченных на ремонт установки деньгах. Вначале он на черновике сделал, потом мы вдвоём всё проверяли, уточняли...
   Корнюков. Тем более вернули отчёт об истраченных нами деньгах! Надо было как-то всё согласовать по телефону, не знаю, возможно, предварительно съездить туда, но нельзя допускать, чтобы нам возвращали, Андрей Петрович!
   Челноков. Виноват... Всё понял, всё сделаю, Виктор Алексеевич. Разрешите идти? Больше этого не повториться, Виктор Алексеевич, в чём дело?.. Всё уладим...
   Конюков. Подожди... хотел тебя спросить: не зря эти деньги истратили, работает его установка?
   Челноков. Пока обкатывает на малых нагрузках, кажется, всё функционирует. Что будет при проектных нагрузках, не знаю.
   Корнюков. Может быть, так и работать на малых?
   Челноков. Нет. Вся суть, Виктор Алексеевич, в высоких значениях давления и температуры. При малых нагрузках он никаких результатов не получает, только сравнивает с тем, что было раньше, до повреждения, проводит своеобразную тарировку. Идёт подготовка, так сказать...
   Корнюков. И когда же он собирается выходить на большие значения?
   Челноков. Он сегодня уже, по-моему, планировал...
   Корнюков. Вы не думаете о том, что возможна авария?
   Челноков. Я в их делах не особо разбираюсь. Янин, например, считает, что это не исключено...
   Корнюков. А это не опасно? Вы же по образованию инженер, Андрей Петрович! Хорошо, если установка начнёт разваливаться, так сказать, по пластическому варианту. А если вначале выдержит, а потом... хрупко....
   Челноков. К сожалению, ничего нельзя исключать, Виктор Алексеевич...
   Корнюков. Может быть, сделать какое-то дополнительное ограждение, на всякий случай? А?.. Нам несчастного случая совсем не нужно, Андрей Петрович!..
   Челноков. Там есть ограждение небольшое... мы обязательно учтём ваше указание, Виктор Алексеевич. Разрешите идти?
   Корнюков. Подожди, Андрей Петрович, ты спешишь?
   Челноков. Не спешу, слушаю вас, Виктор Алексеевич.
   Корнюков. Я вот подумал о том, что неплохо нам, я имею в виду нашему НИИ, заиметь какие-то связи в ВАК, чтобы получать оттуда хотя бы какую-то цинформацию. Чтобы не было, как сейчас, через третьи уши.
Челноков. Понимаю, Виктор Алексеевич...
   Корнюков. Я вот и хочу вам поручить этим заняться. У членов ВАК есть проблемы: все мы люди - как же без проблем. Мы могли бы договор заключить на хоздоговорные работы, деньги найдём, если не с самим членом ВАКа, то с его сыном или дочкой. Вы меня понимаете?
   Челноков. Займусь, Виктор Алексеевич.
   Корнюков. Займись, Андрей Петрович, используй связи Шапкина, короче, как сумеешь. Держи меня в курсе. Институту это пригодится в будущем. Я поставил себе на контроль, через месяц вернёмся к этому разговору.
   Челноков. Хорошо, Виктор Алексеевич, всё понял.
   Корнюков. Чудненько, теперь идите работайте.

Челноков идёт к двери.

  
  
  

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же и Ирина Григорьевна.

   Ирина Григорьевна. Вы оба здесь, это хорошо! Я получила карточку, Высшая Аттестационная Комиссия признала меня кандидатом технических наук (показывает)!
   Корнюков. Наконец-то, поздравляю, Ирочка, (целует в щёчку). Как же мы утром ничего не знали?
   Челноков. Примите, Ирина Григорьевна, и мои поздравления!
   Ирина Григорьевна. Спасибо. Я специально немного задержалась утром, ты ушёл, а я подождала почту - и вот, пожалуйста!
   Корнюков. Чудненько, Ира! Сегодня надо нам где-то отметить это событие, после обеда зайди ко мне, мы что-нибудь придумаем. Особое спасибо вам, Андрей Петрович, ваши труды не пропали даром, я вас тоже поздравляю! Первый кандидат наук в нашем НИИ, первая ласточка. Правда не у нас защищалась, но ничего, и у нас пойдут защиты. Как Андрей Петрович?
   Челноков. Пойдут, Виктор Алексеевич! Совет практически сформирован, аспиранты есть.
   Корнюков. Отлично, Андрей Петрович! А с отчётом вместе с Безобразовым разберитесь и доведите до ума.
   Челноков. Сделаю, Виктор Алексеевич, можно идти.
   Корнюков. Идите...
   Ирина Григорьевна. Я тоже пойду, я ещё у себя никому не говорила, вам первым... Уходят.
   Корнюков (по местной связи). Николай Аркадьевич, зайдите ко мне.
  
  
  
  
  

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ

Корнюков и Новиков.

   Новиков. Здравствуйте, Виктор Алексеевич.
   Корнюков. Здравствуйте, здравствуйте! Что-то вы не спешите ко мне с докладом? Присаживайтесь... как прошла ваша командировка?
   Новиков. Всё нормально, Виктор Алексеевич, все подписи получил, дописываю отчёт по командировке, группа заканчивает рабочие чертежи усиления.
   Корнюков. Меня интересует генерал, не ворчал?
   Новиков. Вы уже со всеми договорились, они поняли, что связаны с нами одной цепью...
   Корнюков. Так ворчал или нет?..
   Новиков. Нет. Я старался представить себя пешкой, которой поручено собрать подписи.
   Корнюков. А со мной долго генерал не хотел соглашаться, я вам не сказал, но я так и уехал без его окончательного решения. Поэтому я ожидал затяжки, но видно он подумал ещё и понял, что альтернативы нет.
   Новиков. И деньги у них есть.
   Корнюков. Это всех нас и спасло. Иначе б я не знаю, что было бы - большой скандал в лучшем случае.
   Новиков. Мы прокололись на химии: применили полимеры, а их свойств толком никто не знает. Это, оказывается, целая наука.
   Корнюков. Хорошо то, что хорошо кончается. Когда закончите чертежи?
   Новиков. Мелочи остались, думаю, в середине следующей недели.
   Корнюков. Не затягивайте, я генералу сказал, что вы чертежи привезёте им лично.
   Новиков. Понял, отвезу...
   Корнюков. Всё, работайте.
   Новиков уходит.
   (Один). Какой-то взрыв недалеко, похоже на гранату.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Корнюков, Нина и Люба.

   Нина (открывает дверь). К вам можно?
   Корнюков. Да, входите.
   Нина. Здравствуйте, Виктор Алексеевич. Мы пришли подписать у вас отчёты по практике.
   Люба. Здравствуйте.
   Корнюков. Здравствуйте, девушки! Так быстро прошла ваша практика?.. Да, время летит. Присаживайтесь.... Давайте... посмотрим ваши отчёты (листает оба отчёта). Чертёжики вставили... о, даже фотографии!.. Очень хорошо. Это интересные объекты. И у каждой написано своё?
   Нина. Мы написали обо всём, в чём мы принимали участие, у нас разная была тематика работы, Виктор Алексеевич.
   Люба.Мы в разных проектных группах были...
   Корнюков. Я знаю... По-моему, очень хорошо. Оценку мы не должны вам ставить?..
   Нина. Нет, Виктор Алексеевич, только подписать.
   Корнюков. Чудненько... Руководители проектных групп уже подписали. Я верю своим сотрудникам, думаю, всё вы написали тут правильно, подписываю. Теперь приходите к нам на работу, девушки.
   Люба. Но у вас нет свободных вакансий, Виктор Алексеевич.
   Корнюков. Да, с вакансиями для инженеров пока проблема. Но жизнь, девушки, не стоим на месте, всё меняется. На производстве есть спрос на проектную работу, мы работает сейчас над увеличением проектного сектора нашего НИИ. Возможно, будем формировать третью проектную группу. Когда вы получите свои дипломы, у нас могут появиться вакансии для вас. Так что, как вас по отчеству, Любовь... А?
   Люба. Александровна.
   Корнюков. Так что, Любовь Александровна, всё может быть. Если вам у нас понравилось, держите связь с Ириной Григорьевной. Она о вас очень хорошо отзывается, сказала, что вы обе будете хорошими специалистами. Поздравляю с успешно пройденной практикой! (Встаёт, вручает каждой отчёт, поздравляет за руку). Поздравляю вас, Любовь Александровна, и вас, Нина Григорьевна!.. Желаю вам дальнейших успехов в учёбе!.. У секретаря поставьте круглую печать.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же и Зинаида.

   Зинаида (входит). Виктор Алексеевич, у нас ЧП! В лаборатории произошёл взрыв, Безобразов контужен, Янин вызвал скорую! Не везёт Васе!
   Люба. Как же так? (Убегает).
   Корнюков. Почему взрыв? А я слышал... думал в городе.
   Нина. Люба отчёт даже свой оставила (берёт отчёт).
   Корнюков (озабоченно). Говорил же я ему... всё везде надо лично контролировать, работники (встаёт).
   Нина. А как же мне печати поставить?
   Зинаида. Давай быстро...
  

Все покидают кабинет.

Занавес.

  

Сцена вторая

Сцена вторая первого действия.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Татьяна Ивановна одна.

   Татьяна Ивановна. Всё ведь так и случилось, как я предполагала: Нина отказалась от жениха, а Люба его, как сейчас говорят, приватизировала. Вот ведь как! Раньше говорила Нине, что он ей не нравится. И фамилия не та, и зовут его Василий Иванович, а Нина при нём Петька, а сама, видно, давно на него прицелилась. Удивительно! Приглянулся он ей, но она терпеливо ждала своего часа и дождалась. И ловко у неё получилось! Вася в этом фокусе и подмены не почуял. Так вас мужиков и надо! Но она, надо признать, молодец, ведёт себя с ним как сестра милосердия - ему такая и нужна. Всё у них должно получиться.... А наша другая - занозистая... (Звонит телефон). Здравствуй, Ира! Как там дела у вас, дочь моя?.. Что ты говоришь!.. Дождалась... поздравляю, доченька!.. событие!.. Конечно!.. Слава Богу!.. Теперь спи спокойно, волноваться не о чем... обнимаю и целую тебя, кандидатшу!.. А к нам теперь когда же заедешь?.. Мы тебе всё-таки родные и хотим тебя поздравить, дочь моя... хорошо... у Нины сегодня последний день, сказала, пораньше придёт, ты их уж не держи... у директора?.. зачем?.. Отчёт по практике?.. а мне ничего не сказала. Ладно, поняла, не буду обедать, подожду. Ещё раз тебя поздравляю от всего материнского сердца, дай Бог тебе здоровья! (Выключает телефон). Слава Богу, хуже нет ждать да догонять, дождалась! Кандидат наук теперь, не шути с нами! А Нина подпишет у директора отчёт по практике и домой. А мне почему-то про то, что у директора надо подписывать не сказала. Сама, наверно, не знала. Ну да, как я сразу не сообразила: печать на подпись руководителя группы никто не поставит, а без печати - какой документ? А вот и сама практиканша уже отпирает дверь.
  
  

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Татьяна Ивановна и Нина.

   Нина (входит). Ой, мама, у них взрыв случился, всё разлетелось... Мустанг приказал долго жить, Васю без сознанья увезли в больницу на скорой.
   Татьяна Ивановна. Что же это такое?.. Подожди тараторить, ты по-порядку, что случилось? Я так ничего не поняла!
   Нина. Васе отремонтировали установку, наверно, плохо. Говорят, сварка некачественная, он об этом и сам беспокоился, я помню. Эту установку Вася звал Мустангом, я тебе уж говорила, по-моему. Там сейчас все у этой установки собрались, я потихоньку ушла.
   Татьяна Ивановна. Так, я поняла, что установку плохо отремонтировали, дальше-то что?
   Нина. Непонятливая ты стала! Подробно рассказываю. Вася несколько дней на этой установке уже работал, но с небольшими нагрузками. А сегодня решился загрузить на полную мощность. Так там говорят.
   Татьяна Ивановна. Поэтому взрыв? Не выдержала установка?
   Нина. Да!.. Минут десять всё было хорошо, всё работало, он подошёл к установке поближе, чтобы снимать показания приборов, вдруг произошёл взрыв. Теперь, всё поняла, надеюсь?
   Татьяна Ивановна. Откуда известно, что было вначале всё хорошо?
   Нина. Он же был не один, лаборант был с ним, который отделался лёгким испугом - он далеко за пультом сидел, а Васе какой-то железкой по голове попало. Янина ты знаешь?
   Татьяна Ивановна. Знаю, конечно, который с Зинаидой живёт, я его часто вижу, и ты говорила, что у них с Васей в одной комнате столы.
   Нина. Правильно! Янин услышал взрыв, это на другом конце коридора, прибежал, представляешь? Прибежал, а Вася без сознанья, лаборант окна открывает, дышать, говорит, нечем было. Представляешь, настоящий взрыв, пламя было! Это лаборант Саша Карпов рассказывал.
   Татьяна Ивановна. С Васей-то что?
   Нина. Янин к окну ближе его отволок и скорою сразу вызвал, не растерялся. Васю скорая увезла, хорошо, что быстро приехала, а ему вначале, Янин сказал, укол сделали. Медики сказали, сотрясение мозга. Люба с ним уехала, а я его уже не видела...
   Татьяна Ивановна. Как же так получилось, что ты Васю не видела?
   Нина. Очень просто... мы в это время у Корнюкова были. Люба, как услышала про взрыв, бегом к нему... а я... Зинаида мне быстро печати шлёпнула. Потом мы с Зинаидой за Виктором Алексеевичем пока по коридору шли, спустились пока на первый этаж, там уже были только Янин, Челноков и этот лаборант Саша. Челноков Виктору Алексеевичу сказал, что не больше минуты прошло, как его увезли.
   Татьяна Ивановна. Так он и не пришёл в себя?
   Нина. Наверно, нет. Не знаю...
   Татьяна Ивановна. Хоть бы всё обошлось, молодой организм... вон как боксёры друг друга тузят - ничего. Бывают иногда, правда, и тяжёлые последствия... но будем надеяться...
   Нина. Правильно, что я с ним завязала - тридцать три несчастья этот Безобразов. Пусть Любаша теперь с ним мучается, она сама этого захотела, не на кого ей будет обижаться.
   Татьяна Ивановна. И не стыдно тебе так говорить, дочь моя? Человек в беде, неизвестно чем это обернётся, а ты...
   Нина. Сама говоришь, что молодой организм!.. Любка свой отчёт по практике у Корнюкова бросила, я взяла, печать поставила, пусть спасибо мне скажет. Завтра собирались с ней сдавать отчёты. Позвонить ей что ли?
   Татьяна Ивановна. Она сама тебе позвонит, когда освободится...
   Нина. Мустанг у господина Безобразова хвост откинул, чем он заниматься теперь будет?.. Нового Мустанга делать?.. Этот, там говорят, восстановлению теперь не подлежит.
   Татьяна Ивановна. Это не твоя забота, Нина.
   Нина. Всё-таки мне интересно.... Я догадалась... он своему Мустангу ремонт даст, как Адам Козлевич знаменитой Антилопе Гну! Помнишь, в "Золотом телёнке"?.. Соберёт все железки в мешок... представляю!..
   Татьяна Ивановна. Замолчи!.. Удивительно, какая ты, оказывается, ещё и очень ядовитая девица!..
   Нина. А что? Он даже чем-то похож на Козлевича, такой же простодушный дурачок... я его Адамом теперь буду звать... Адам Безобразов... Прикольно?
   Татьяна Ивановна. Ещё чего придумаешь?
   Нина. Были б живы Ильф и Петров, они б новый роман про Безобразова сочинили, например, под названием... "Золотой Мустанг - внук Антилопы". Шикарное, я считаю, название!..
   Татьяна Ивановна. Прекрати! Как тебе не стыдно! Ты день ото дня всё больше меня просто поражаешь... нехорошо язвить, когда у человека несчастье!
   Нина. Одно из тридцати трёх, мама, заметь!
   Татьяна Ивановна. Я не понимаю, ты стараешься отомстить ему за то, что сама от него отказалась?.. Повезло Васе, что вы с ним расстались!
   Нина. Неизвестно кому из нас больше повезло, мама!
   Татьяна Ивановна. Идём есть, я ждала тебя, не обедала... кто-то звонит, иди открой. У меня что-то опять нога разболелась... к непогоде что ли...
  
  

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Те же и Люба.

   Люба (заходит с Ниной, которая отдаёт ей отчёт). Слава Богу, а я думала, что оставила его в машине, когда в больницу ехали. Водителю скорой уже звонили - люди там помогали мне отчёт искать. Так я растерялась... вроде, помню, он у меня в руках был... маленькая надежда была, что он у тебя. Спасибо, Нина!
   Нина. Не за что, я сразу у Зинаиды и печать поставила. Так что завтра, как договорились, идём в отдел практики?
   Люба. Ой, не знаю, давай завтра созвонимся?.. Столько всего...
   Татьяна Ивановна. Ну, расскажи, Люба, как там Вася?
   Люба. Теперь всё нормально, Татьяна Ивановна. Ещё в машине он пришёл в себя, пытался встать, но врач ему запретила.
   Татьяна Ивановна. Конечно, после такого сотрясения! Покой нужен...
   Люба. Ему ведь сразу укол сделали, Татьяна Ивановна!
   Татьяна Ивановна. А раны никакой нет?
   Люба. Нет, раны не было, Татьяна Ивановна... пока ехали, шишка большая на лбу с правой стороны появилась, вот здесь (показывает), синяк, наверно, будет. А вначале красное пятнышко было, я сразу заметила... Хотел со мной из больницы уйти, еле уговорила остаться, Татьяна Ивановна.
   Татьяна Ивановна. Куда он спешит-то?..
   Люба. Врачи сказали, что денёк-два надо побыть в больнице. Но он уже ходит, говорит, нормально себя чувствует, а когда очнулся, говорил, что его немного тошнило, Татьяна Ивановна. Сказал, максимум завтра до вечера побудет и всё.
   Татьяна Ивановна. Ты, Люба, ему скажи, чтобы с врачами не ссорился, ему же документы на работу потребуются, а вдруг последствия какие? Сколько скажет доктор, столько пусть и будет в стационаре, не дурит!
   Люба. Я ему говорила, но он не слушается, Татьяна Ивановна. Завтра я к нему пойду, ещё поговорю... он очень упрямый, невозможно. Сказал, что эти бумаги ему в Америке не потребуются.
   Татьяна Ивановна. Как в Америке? Он хочет уехать, вроде раньше не хотел?
   Люба. Да, он не хотел, и я не хотела. Сегодня сказал, что он не исключал этой аварии, обдумывал варианты, что будет делать, если она произойдёт, и теперь решил уехать, дал согласие, меня зовёт. Я сказала, что подумаю, с мамой поговорю... но, наверно, соглашусь я, Татьяна Ивановна... я ему уже так сказала...(плачет). Он говорит, что, возможно, когда-нибудь мы вернёмся.... Нам так не хочется!..
  

КОНЕЦ

  
  
  
  
   69
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"