Вот говорят: век живи и век учись. Правду говорят, только иногда жизнь такие коленца выкидывает, что наука не впрок. Послушайте-ка сказочку про храброго капрала.
Однажды Его Величество король Тридесятого королевства решил в поход идти. В военный, конечно, в другие Их Величества не ходят - не к лицу, да и здоровье не то... Повелел войско собрать-снарядить, чтоб непременно с пушечной батареей - а какой военный поход без огня да грохота? А чтобы остаться в истории - куды ж без неё, Величествам история вроде трона. Не попал в историю - всё равно что на троне не сидел. О чём это я?.. Так вот, сугубо для истории отправил следом за войском обоз с мудрецами, маркитантками и прилагавшимся к ним одёжей и провизией. Да и воинству с ними веселей - про маркитанток говорю. Командование обозом Величество поручил молодому капралу.
Министры, которых у Величества был тоже целый обоз, говорили, что, мол, зря этого капрала главным поставили - ну кто ж козу на капустные грядки допустит? Но разве Величества кого-нибудь послушают? А если и послушают, то какие-то очень даже странные выводы сделают. Наше Величество к обозу ещё один добавил. Чтобы и победа, и история получились крепче, основательней.
К исходу первого дня пути у капрала голова кругом пошла. Ей-богу, под пушечными ядрами да пулями легче. Изольда, рыжая, тощая, как вобла, торговка солёной рыбой потребовала выдать для её кобылы казённого фуража. Нет, вы слышите - казённого, и никакого другого! Можно подумать, кобыле не всё равно, какой овёс жрать - на деньги из Изольдиного кошеля купленного или дармового. А Сарочка, ну та, которую все знают - с пышной грудью, с чёрными кудряшками и задом на полтелеги - покусилась на самого капрала. Наверное, из любви к искусству. Или иной высокой материи, о какой не переставая разговаривали мудрецы, не забывая кушать и уделять внимание маркитанткам. Для основательности победы и истории, конечно. Вот только представьте: Изольда орёт, Сарочка покушается (это при исполнении-то!), мудрецы будущую победу крепят, кобылы жрут, войско идёт... Короче, к вечеру капрал уснул, как убитый.
И снилось ему ужасное: капралова голова на плахе лежит, палач топор правит, глашатай приговор зачитывает. Государственная измена! Пораженческие настроения! Растрата казённого имущества! Пренебрежение воинским долгом!
А в толпе голоса:
- Сарочка-то недовольна, говорит, у этого капрала не...
- Овса-то сколь ушло!
- Мудрецов повязал да в одну телегу посадил, чтоб под ногами не путались...
Проснулся капрал в холодном поту до рассвета. Снял Сарочкин чулок с шеи, пошёл воды испить да караулы проверить. Хотя какие там караулы - пара солдат с нестреляющими ружьями. А зачем больше? Маркитантки за своё имущество кому хочешь голову оторвут. Идёт наш капрал и вдруг слышит: возня в стратегически близких кустах. Засада? Шпион? Сарочка?! Капрал подкрался к зарослям, ветки сторожко раздвинул одной рукой, второй мушкет вытащил. И такое увидел!..
Старый, но бравый вояка Мартин, его ближайший соратник и собутыльник, можно сказать, ветеран войн и походов, валяется на земле меж юбок Изольды, Сарочки и юной Греты, которая пока ничем не отличилась. Ну, или капралу об этом ещё не стало известно. А у Мартина колом стоит. Околыш фуражки над закрытыми глазами.
И тут такое завертелось! Капрал даже вздохнуть-выдохнуть позабыл.
Изольда схватила Мартина за ноги, Сарочка - за руки. А Грета оседлала старого вояку и впилась пухленькими губками в рот Мартина. И как давай чмокать и булькать горлом, словно насос какой заморский, мощный. Оторвалась от синего лица солдата и передохнула. А губы-то в крови... Меж ними блеснули в свете заходившей луны два клыка.
И что оставалось делать нашему капралу? Тихо дезертировать или не допустить пролития крови не на поле боя?
Капрал поступил проще: взял да и заорал во всю мощь капральского голоса:
- Встать! Смирно!
Изольда, Сарочка и Грета во фрунт вытянулись. То-то же, капралова школа!
А вот у Мартина ноги только разок-другой дёрнулись и застыли.
Шельмы-злодейки в себя пришли и глянули на капрала глазищами - жёлтыми, с узким зрачком, как у кошки.
Ощерились клыками.
Зашипели, как змеи.
- За наше Величество! - возопил капрал и бросился прочь. Доблестно и стремительно, как заяц.
Чертовки - за ним.
Капрал - до обозов, да и на коня.
Рощи, речные берега, дорожные ухабы так и замелькали перед глазами.
Капрал не заметил, как ворвался во вражеский стан.
Его тут же стащили с коня, наградили тумаками и с гордостью - языка поймали! - поволокли к штабу.
Капрал и такому исходу был рад: одно дело - неприятель, другое - клыкастые чертовки. Особенно если одна из них Сарочка.
Теперь стоило подумать о душе, то есть военной тайне? Выдать или не выдать - вот в чём вопрос... Но капрал быстро успокоился: никаких тайн он не знал. И положился на воинскую удачу - Бог не выдаст, свинья не съест, а враг подавится.
Привели его в пыточную. А что? Какой штаб без пыточной? В заграницах, сказывают, при каждой пыточной по штабу. А у нас всё экономят.
Увидел капрал майора в парадном мундире, его адъютанта, а поодаль - человечка в сером, невзрачного такого. Как в заграницах говорят, непрезентабельного. Каким и должен быть серый кардинал... или кардиган? координатор? корлеоне? Ну эти заморские словечки, я дальше чисто по-русски продолжу.
Так вот, вражеский майор сразу спросил о главном:
- Нажрался до чертей?
Капрал даже вздрогнул от такой проницательности. Решил ответить честно, но уклончиво:
- Испугался очень.
Майора, видать, с походной лежанки подняли, потому что он стал зевать и потягиваться. Ну какие допросы могут быть в пять часов утра, господа?
Но капрал уже начал рассказывать правду, которую, как известно, говорить легко и приятно, потому что всё равно никто не поверит.
А майор всё уши потирал, будто хотел с них что-то стряхнуть.
Капрал подумал, что за такую откровенность его пустят в расход - ну скажите на милость, зачем врагу чужие психи?
Но майор довольно переглянулся с серым человечком и распорядился отвести капрала в старый сарай, закрыть на засов, а часовых не ставить. Ибо лучший страж - доверие.
Капрал забылся сном среди куч всякого ржавья.
И привиделось ему, что во время сражения солдаты родного Величества один за другим перешли на сторону чужого Величества. А сам Тридесятый король ускакал в столицу. Мудрецы разбрелись по полям да долам, талдыча про жёлтые глаза с чёрным кошачьим зрачком. А он, капрал, по-прежнему в сарае, сквозь щели которого тянутся когтистые пальцы, слышно хриплое дыхание и нетерпеливые вскрики.
Ну уж нет! Не возьмёшь за просто так!
Капрал скинул сон, как травинку с плеч, уселся и стал думать. Всех обдумал и понял: неразъяснёнными остались только маркитантки-чертовки и серый человечек. А всё неразъяснённое, как известно, от лукавого. С ним же, разумеется, бороться бесполезно. Значит, нужно готовить побег. Спасать свою душу, ну и родную армию заодно. А с нею Величество. И страну.
Когда неприятельский солдат принёс баланду, капрал миску из его рук взял, потом резко во вражью морду выплеснул. Взвыл противник - не себя ж он этим варевом хотел питать. Капрал усмехнулся: а не рой другому яму, не корми чем попало доблестных капралов Его Величества! Скрутил вражонка, кляпом рот заткнул, разоблачил и его же куртку натянул, фуражку набекрень на лихой чуб надвинул. Закамуфлировался, одним словом.
И сторонкой-сторонкой стал пробираться меж телег и штабов с пыточными - туда, где гулял ветер нал полями, то есть в родную сторону.
Глядит, а обочь дороги маркитантки-чертовки с серым человеком беседуют. Кланяются ему, что-то докладывают, руками машут. Капрал понял: они заодно. А стало быть, враги. И главный у них - серый. Вот с него капрал и начнёт.
Как только маркитантки назад потащились, а человечек повернул к своему стану, капрал из зарослей травы и выскочил. Недолго думая, шандарахнул серого прикладом реквизированного ружья в лоб. А не ходи безоружным, не води дружбу с кровопийками. А маркитантки-то, хоть и далече уже отошли, повернули назад с воплями. Ишь, как их пробрало - чистые бесовки, орут, грозятся. Плохо дело, одна Сарочка чего стоит, а тут их трое.
Серый меж тем довольно оскалился - мол, слабо тебе против маркитанток?
А вот не слабо! И капрал пальнул серому в грудь.
А Серый даже не пошатнулся, достал из-за пазухи золотой амулет и засмеялся:
- Ну что, вша окопная, чья взяла? С этим амулетом я не только твоё Величество полоню, но и оба королевства захвачу! А пукалку свою убери...
Капрал такого снести не мог. Приготовился в последнем броске на штык врага насадить. Но заметил на сверкающем амулете дырочку. Решил напоследок над врагом натешиться:
- Бракованный у тебя сувенир, папаша!
Серый на амулет глянул да как заорал не своим голосом:
- Ты, гад ползучий, что натворил? Алмаз бессмертия пулей вышиб! Ко мне, кровососки, приказываю этого капрала на фарш пустить.
Капрал только сейчас заметил, что с дороги, по которой бежали спасать своего благодетеля чертовки, поднимаются три струи дыма. А маркитантки исчезли.
Серый на заднице прочь пополз.
Но капрал его штыком достал.
Что тут началось! Грянул гром, блеснула молния, вздрогнула земля. День ночью стал.
А когда мрак рассеялся, капрал увидел, что серый стал чёрным. Капрал наступил на головёшку сапогом, да и раскрошил в прах злодея.
Помчался быстрее лани к своему лагерю. И вовремя: половина войска дымилась, как прогоревшие костры, на земле. Остальные, среди которых были ветераны с костылями да безусая молодь, растерянно смотрели на бывших однополчан и героев. Капрал смекнул, в чём дело, но не стал никому рассказывать.
Приказал трубить сбор и идти в атаку.
Она оказалась успешной, потому что вражеское Величество один-одинёшенек стоял посредь своего лагеря и горько плакал: "Ну как же так? Ведь обещал, что своих кусать не станет!" Ну что с ним делать? Отвезли в больничку Тридесятого королевства. Куда ж ещё такого - ни в плен, ни в армию.
А капрала наградили. Золотым гульденом. За потерю командования над обозом дали десять суток гауптвахты.
Вот так-то! А вы - век живи, век учись. В жизни что главное - чтоб штык сверкал!