Под утро Влада разбудил комар. И пробуждение это приятным не было.
Плавное течение сна прервалось - а в том, что это был сон, сомневаться не приходилось, ибо перед лицом Влада ритмично раскачивались две прекрасные острые груди с торчащими сосками, принадлежавшие очаровательной Зиночке Савельевой из приемной Генерального. В реале Зиночка ни за что не оседлала бы Влада, разложив его на бескрайнем столе в зале совещаний... и уж точно не стала бы делать этого в присутствии Большого Совета в полном его составе, несмотря на свою репутацию девушки смелой в желаниях и раскрепощенной в поступках. Все это Влад совершенно четко во сне осознавал, а потому снящаяся ему его собственная эрекция оставалась железобетонной, несмотря на неодобрительные взгляды старших товарищей, которые он склонен был расценивать как завистливые - что тоже низводило все происходящее до ранга грез.
- Введение на рынок новой модели не за горами. Основные работы закончены, остается мелкая шлифовка матрицы, устранение мелких программных багов и завершающий этап тестирования модели на жизнестойкость. Из графика не выбиваемся, конкуренты на пятки не наступают, сегмент рынка предварительно проплачен и все еще свободен, - молвил толстый Приходько из Отдела рационализации, не отрывая взгляда близоруких глаз от цветных диаграмм на голоэкране, переливающемся туманным шаром приблизительно там, где упругие бедра Зиночки смыкались с владовым рыхловатым брюшком. - Вероятная и прогнозируемая аналитиками отдела задержка возможна лишь по вине сотрудников тест-лаборатории адаптации. - Тут Приходько оторвался от колеблющегося вверх-вниз экрана и выразительно посмотрел на Влада. - А конкретно - по вине сами знаете кого!
- А чего сразу я?! - в лучших традициях архетипичного двоечника и лоботряса возмутился Влад, ничуть во сне не смущенный отсутствием брюк и наличием там, где им быть пристало, томно постанывающей красотки.
- Не тем делом занят! - пророкотал сидящий напротив Приходько монументальный, под стать фамилии, Глыба из Отдела внедрения, окатывая Влада волной презрения из-под кустистых бровей. Широкая ладонь его меж тем покровительственно похлопывала раскачивающуюся Зиночку чуть пониже спины. - Рынок не ждет, а у нас кроме опытной партии недоделанных инвалидов - да, я про демонстрационные образцы! - потребителя заинтересовывать нечем!
- Так уж и нечем! - теперь Влад, оскорбленный в лучших чувствах, возмутился по-настоящему. - Эти, с позволения сказать, инвалиды давно уже не по зубам основным нашим конкурентам по группе! И бюджет-серия "Нокигуччи", и вся линейка моделей "Самсусанга" по базовым показателям адаптивности до нашей новинки не дотягивают в принципе! У нас подготовлена финальная серия тестов, которую мы начинаем завтра...
- Знаем мы ваши тесты! - взвился над столом, нависая над Владом, щупленький и серый, похожий на мышонка, Рубако из Службы продаж. Ноздри его остренького носа раздувались от негодования, и Владу из его положения отчетливо были видны волоски в ноздрях и снующая между ними гигиеническая наномелочь. Зрелище было не из париятных. Речи, впрочем, тоже: - Устроит опять из научного эксперимента тараканьи бега или блошиный цирк, понимаешь!!!.
- Скорее уж петушиные бои, - попробовал отшутиться Влад, ибо слышать подобное ему было не впервой, и некорректные замечания людей непосвященных относительно своей работы он давно уже научился пропускать мимо ушей с милой улыбкой. Рубако, явно усмотрев во владовом высказывании намек на свои сексуальные пристрастия - чего, собственно, Влад и добивался - надулся было от гнева и покраснел, готовясь разразиться новой тирадой, но тут в бой вступил главный калибр.
- Разобраться и наказать!- прогремел дальний конец необъятного стола голосом Генерального, но испугаться Влад не успел, потому что в этот момент прекрасная Зиночка, издававшая без отрыва от плавного покачивания лишь звуки страсти, предвещавшие скорый маленький личный Конец Света, вся покрылась гусиной кожей, а потом пошла рябью, растеряв цветность и контраст, но значительно прибавив громкости своей вокальной партии, словно картинка на экране скверно настроенного древнего ЭЛТ-телевизора, которые Влад еще успел застать в малолетстве.
- Не оставайся одинок, знакомым соверши звонок! - запела вдруг Зиночка на несколько голосов сразу под жизнерадостный до идиотизма мотивчик, и Влад почувствовал, как затрепетали его веки в предчувствии скорого пробуждения. - Пусть не скучают малыши, им сообщенье напиши!
И в волнах звонкого детского смеха очаровательное видение истаяло в ничто, а вместе с ним истаяла и одна важная часть владова организма, что немало озадачило его самого, но еще сильнее - его рассерженных коллег, озадаченно уставившихся на сделавшийся кукольно-гладким низ живота главы тест-лаборатории. Однако вдоволь насладиться своим новым сомнительным статусом скопца и выражениями лиц членов Большого Совета, явно мучимых комплексом кастрации, Владу не удалось. С вполне оформленной мыслью -"Ничего себе наказание!"- он низвергся в реальный мир.
И с раскладушки.
Комар продолжал зудеть в ухе, впившись хоботком в барабанную перепонку и подавая звуковой ряд прямо в среднее ухо. "Хорошо, что не перебрал вчера на банкете, - мрачно думал Влад, пытаясь изгнать назойливое наносекомое из слухового прохода, рискованно орудуя в ухе подобранной с пола зубочисткой. - Дрых бы сейчас без задних ног с комаром в ухе... Дай ему время, он и к хиазме подключится. Не поймешь потом, где сон, где явь, а где галлюцинации...".
Комар растопырился в слуховом проходе и выходить не желал. Движения зубочистки стали ожесточенными.
Наконец музыка и пение прекратились с оглушительным щелчком разорванного коннекта, и комар, пятясь и скорбно стеная, пополз наружу. На выходе он был пойман цепкими Владовыми пальцами и предстал под суровые спросонья очи, в которые обреченно уставился безглазым "лицом". В монокль были видны крошки ушной серы, сыплющиеся изо "рта" комара меж равнодушно работающих жвал. После недолгого изучения, будучи признан неинтересным - дешевая реплика стандартной рекламной модели - комар был отпущен на волю. Обиженно звеня плоскостями, он скрылся во мраке комнаты и закружил там, терпеливо ожидая, когда человек вновь уснет.
Десять минут спустя Влад, чертыхнувшись, поднялся и включил тепловую ловушку, после чего с головой нырнул под термоодеяло. Услышав спустя секунду-другую короткое "Пффт!", он удовлетворенно кивнул сам себе, а после еще парочки подобных же звуков лишь пожал плечами и попытался снова уснуть.
Не тут-то было.
Час был явно предутренний. С тихим шуршанием начала просыпаться оснащенная фотоэлементами мелкая сволочь, вылезая из-за шкафов на медленно светлеющий в предвкушении рассвета участок пола и стены напротив окна. С тихими щелчками расправлялись жесткие надкрылья, пульсирующие брюшки впитывали первые кванты солнечного света, отраженные облачным покровом над городом; членистые лапки терли антенны и хоботки, жадно ощупывающие окружающий их мир в поисках пропитания и потенциальной жертвы.
Просыпались ранние пташки из числа жильцов сквота. Где-то басовито запели, сразу сорвавшись, впрочем, на истошный визг, водопроводные трубы. Ожил лифт, заставив мягко содрогнуться весь дом до фундамента. Заскрипели рассохшиеся половицы у соседки сверху, престарелой ретроградки Клавдии Львовны, и зашаркали по архаичным доскам ее неизменные шлепанцы. Звук этот наждаком прошелся по обостренному недосыпом восприятию Влада, противно пощекотав волосяные луковицы остренькими коготками, и в леденящем душу шевелении собственных волос Влад понял, что все-таки пора вставать.
Со стоном вырвав свое нескладное тело из податливых объятий раскладушки, тут же юркнувшей в стенную нишу и трансформировавшейся в мягкий пуф, Влад потянулся до суставного хруста и голышом побрел на кухню. Шаркая подошвами не хуже пресловутой соседки и не открывая глаз, он нашарил холодильник и попытался открыть дверцу.
Не тут-то было.
Он потянул сильнее, но дверцу что-то держало в закрытом состоянии. Пошарив по пластику, Влад наткнулся пальцами на нечто бесформенное и неприятно теплое на ощупь; тактильно распознать объект исследования не удалось, и попытка открыть глаза ни к чему не привела: щторы здесь были закрыты, и на кухне царил мрак кромешный. Чертыхнувшись, Влад щелкнул выключателем на стене, и под потолком вспыхнула во все свои полсотни ватт обычная электрическая лампочка.
Кухня ответила на этот демарш возмущенным шелестом и шипением.
Влад улыбнулся. Приятно иногда немного побыть ретроградом!
Из-под ног, шурша тысячами цепких ножек и с отчетливыми щелчками сталкиваясь панцирями, врассыпную бросилась сидевшая до этого тихо наномелочь, Многоцветная волна крошечных телец рассыпалась на отдельные потоки, огибая мебель, расползлась по углам и настороженно замерла там, безглазо таращась на Влада и ожидая развития событий.
"Вот у кого с адаптивностью все в порядке",- хмыкнул Влад, обводя кухню взглядом. Ночной режим энергопотребления, положенный по соцнорме, превратил жилище в блекло-серую декорацию плохого фильма о городах-призраках. Уснувшие обои местами отслоились от стен, сонно загибаясь к полу, утратив цвета и внятность рисунков. Стеклопакеты на окнах снизили прозрачность, и линии рам поплыли, словно горячий воск. Мебель, задремав, переступала с ноги на ногу, иногда вздрагивая, как живая. С холодильником явно что-то было не так. В углах шуршали наноканы.
Зрелище было унылым донельзя. Настроение, и без того неважное из-за раннего пробуждения, стремительно поехало вниз.
Верная себе, наверху соседка Клавдия Львовна заколотила тапочком по полу и стенам, разгоняя наноканов. Переубедить ее в том, что тапочек в качестве орудия борьбы с научно-техническим прогрессом совершенно бесполезен, было невозможно. Во всяком случае, Влад такие попытки давно оставил. Старушка была уверена, что пусть наномелочь, подобно пруссакам прошлого, извести полностью и невозможно, но и из состояния войны с нею выходить не след, чтобы не терять навыка. Вдруг когда тараканы вернутся? В то, что всех их давным-давно сожрали их искусственные конкуренты в борьбе за жизненное пространство, поверить она не могла.
До конца в это не верил и сам Влад.
Перекошенное с ночи табло часов показывало половину седьмого. Ждать еще полчаса до начала дневного энергорежима сил не было никаких, и экономить пару жалких максов из скупости или бережливости Влад смысла не видел.
- Ну все! - громогласно объявил Влад квартире. - Я проснулся!
Кодовая фраза возымела действие.
В мгновение ока свернулись в рулон защищавшие кухонные окна шторы, впуская слабый свет предрассветных сумерек, отчего электролампочка стала выглядеть особенно жалко, и Влад в раздражении выключил ее совсем. С шелестом расправлялись по стенам полотнища обоев, цветные искры побежали по ним, складиваясь в меняющиеся узоры. Сегодня энергетическим спонсором сквота выступал, судя по многократно повторенному в узоре логотипу, Набережночелнинский картонно-бумажный завод со своей веками проверенной беспроигрышной продукцией, вытеснить которую из жизни граждан так и не смогли никакие биде с сотнями форсунок гидромассажа. Против туалетной бумаги Влад ничего не имел, а потому менять настройки стен не счел нужным. Бумага так бумага. Пусть их.
В углах послышалась возня, тоненький писк и легкий скрежет, после чего перед лицом Влада запорхали тремя клубящимися облачками светлячки, зазывно плетя в воздухе узор из фигур высшего пилотажа, стараясь перещеголять конкурентов. Не разбираясь, Влад ткнул пальцем наугад, и выбранная им стайка, торжествуя, крутанула напоследок групповую петлю Нестерова, рассредоточившись по комнате и с каждым мгновением разгораясь все ярче. Сетчатка Влада в режиме 25-го кадра фиксировала логотип "Люмен", стоило лишь задержать взгляд на одном из источников света. Посрамленные конкуренты попадали на пол и уныло расползлись по противоположным углам, жадно ловя внимание Потребителя в ожидании, что его следующий выбор падет на них. Светлячки были лицензионными, дисциплинированными и законопослушными, а потому грязной драки с конкурентами ожидать не приходилось.
Стало наконец светло.
За ночь холодильник отрастил паразитную консоль, намертво срастившую дверные створки. Антивирусы, выйдя из спящего режима, делали свое дело, отчего консоль, проснувшаяся вместе со всей кухней, не смогла войти в полноценный активный режим, деформировалась и подслеповато мигала экраном. Распознать рекламируемую консолью продукцию не было никакой возможности, звук отсутствовал. Пожав плечами, Влад поймал на стене и не пытавшийся увернуться пионеровский аудиомодуль из бюджетных и вдавил его в податливое тело консоли. Резонируя надкрыльями, модуль с подвыванием запел о коровах и молоке от бабы Шуры; из недр консоли сквозь оплывающий экран к Владу рвалось бесформенное чудовище, призванное, видимо, эту самую бабу Шуру обозначать вместе со всем ее искренним к Потребителю радушием; консоль силилась выдвинуть хоботок пробника и плевала в сторону Влада молоком, сливками и сметаной, Влад уворачивался, наномелочь на полу жадно подъедала плевки. Гадая, как пиратская реклама смогла пробраться в его гарантированное от проникновения извне жилище, Влад в конце концов добрался до баллончика с селективным дестабом и прицельно опрыскал консоль спреем. Секунду спустя консоль рассыпалась бурыми хлопьями использованной пены, а освобожденный аудиомодуль с радостным жужжанием закружил над головой Влада. Тот раздраженно отогнал его рукой и залез-таки в холодильник.
В моду вновь входило стекло, как материал недорогой, неутилизируемый и устойчивый к агрессивным воздействиям. Под агрессивным воздействием подразумевалась всеядность наноканов и прочей мелочи, способной извлекать энергию, расщепляя практически любые материалы. Десятка два наноканов хозяйничали в холодильнике, забравшись туда неведомо как, но Влад давно уже перестал этому удивляться. Малыши были находчивы до изощренности - это было основным условием выживания в полном конкуренции мире. Кефир в стеклянной колбе с притертой пробкой был цел и невредим, от остальной же пищи в перерабатываемой упаковке нанобратия Влада избавила - даже мусор выносить не пришлось. Лишнее напоминание, что хранить продукты теперь - моветон, если ты истинный Гражданин своего Отечества и полноценный участник Рыночных отношений.
Влад гражданином себя считал, но от холодильника избавляться не спешил. Изобилие - штука обманчивая. Особенно если гарантируется государством.
Инфоэкран, оживший вместе со всей квартирой, показывал какую-то невнятицу - рекламные ролики обрывались, не начавшись, и сменялись замаскированными под новости науки, техники и политики рекламные же ролики. У приемного порта бестолково толклись разноцветные наноканы-декодеры различных разрешенных к обслуживанию сквота инфо-провайдеров, забивая сигналы конкурентов; начались драчки с отрыванием антенн и конечностей-разъемов. Влад не терпел грубой игры, а потому скомандовал терминалу выключение. Драчуны пристыжено потащились под дверь - к соседям.
Завтракая кефиром прямо из колбы, Влад вернулся в жилую комнату; свет предоставил уже прожегший своим лого сетчатку все тот же "Люмен", сияя россыпью светляков из-под потолка; в незашторенное окно все увереннее проникал розовый свет утра. Сквозь неплотно прикрытую створку окна на подоконник намело невысокий сугроб пены, и причина появления пиратской консоли стала наконец ясна. Потребленный накануне вечером по поводу скорого завершения испытаний объем алкоголя оказался достаточным для того, чтобы не озаботиться безопасностью собственного жилья... Ладно, что ничего более опасного, чем дегустационный модуль, за ночь в гостеприимно распахнутое окно не поналезло.
Взяв с полки пробник нанозитов от Dolce&Gabano, Влад распылил содержимое в платяном шкафу, предварительно щедро сыпанув туда собранной на подоконнике радужно переливающейся пены. Шкаф загерметизировал дверь и запустил режим автоклавирования. За время, пока Влад отмокал в вертикальном джакузи, где распыляемые сотней форсунок нанофаги от Whirlpool избавляли его от пота, грязи и омертвевших чешуек кожи, массируя, растягивая и увлажняя в самых труднодоступных местах, шкаф сделал Влада обладателем респектабельного костюма-тройки от кутюр в сочетании с канареечного цвета рубашкой и головокружительно ярким многоцветным галстуком. И шкаф, и джакузи были бонусом сверх соцминимума, а потому со счета Влада на счета поставщиков услуг перекочевали несколько максов, щедро капнув налоговыми отчислениями в бездонные закрома Родины.
Влад считал, что может себе позволить хорошо выглядеть и неплохо одеваться - в отличие от большинства жителей сквота, у него была работа. Причем работа высокооплачиваемая и любимая, что в эпоху всеобщего достатка и гарантированного удовлетворения среднестатистически насущных потребностей граждан при условии их полного ничегонеделания выглядело по меньшей мере странно. Но за возможность заниматься любимым делом государству можно и приплатить - через посредничество поставщиков бонусных услуг. Это выглядело вполне справедливым.
Критически оглядев себя в зеркале, Влад остался в целом доволен увиденным. Цапнув из воздуха несколько сомнительного происхождения темпоральный модуль от "Ориассио", он в два движения слепил из пены браслет и украсил его зародышем циферблата. Мгновение спустя сформировавшийся хронометр, пикнув, настроился через спутник на точное время Столицы и увесистой змейкой скользнул на левое запястье. Так-то лучше, подумал Влад.
Зуммер входящего сигнала заставил вибрировать стены в комнате. Входящий звонок на домен Влада пробудил бурю активности в среде дремавших до этого мобилов. Несколько эскадрилий в цветах конкурентов сшиблись в воздухе и устроили настоящий воздушный бой за право принять звонок. Полюбовавшись танцем глянцево блестящих крылатых телец с минуту, Влад, оставаясь патриотом своих фирмы и страны, молниеносным броском выхватил из воздуха бирюзовую тушку производства родного радиозавода с олимпийским мишкой на панельках. Мельтешение остальных наномошек тут же прекратилось; уважая неотъемлемое право Потребителя выбирать, представители проигравших фирм понуро удалились, на всякий случай держась в пределах досягаемости, буде потребитель сподобится передумать.
Счастливо попискивая в руке, "Медвежонок(зарегистрированная ТМ)" развернул параболу антенны, но Влад, зная слабые места собственного детища как никто другой, и памятуя о том, что сквот перекрывается зонами устойчивой связи лишь частично, щелчком пальцев подозвал ближе пару зависших в воздухе близнецов мобила. За пару секунд мановением пальцев трансформировав всю троицу в весьма приличный по мощности и качеству приема спутниковый "Медведь(зарегистрированная ТМ)", Влад наконец лизнул клавишу приема.
- Эй, але, привет! - ворвался в спокойное размеренное течение владова утра раскатистый голос Василька. Влад поморщился и откусил один из динамиков на мобиле. "Медведь(зарегистрированная ТМ)" обиженно засопел, но громкость стала приемлемой. Пена, из которой было построено тело мобила, вкуса не имела и хрустела на зубах, как печенье. Выплюнутый динамик мигом схрупали примчавшиеся на звук падения нанососы.
- Привет, Василь, - без особой радости ответил Влад. Привычка Василька едва ли не ежеутренне звонить ему домой прямо перед работой спустя годы знакомства так и оставалась для него непонятной. - Ты по делу?
- Ну так самос! - радостно закричал в ухо Василек. - Я тут такой екземпляр отловил в Привилегированных Кварталах, закачаешься! Уделает твоего сосунка на раз!
- Не части, - осадил Василька Влад, воровато оглянувшись и прекрасно осознавая совершенную бесполезность этого действия. Большой Брат все равно увидит, что только пожелает, да и услышит...если только захочет. Не стоит лишний раз привлекать его интерес, говоря о неположенном и не там, где следует. Все, что говорится в сквотах о Привилегированных Кварталах и их жителях, пристально изучается специально обученными людьми на предмет выявления ростков недовольства...и возможно, подавления недовольства в зародыше. Обычно это достигалось еще большей демократизацией свободы потреблять... Но Влад по отечественной привычке на всякий случай считал, что никакой пряник не может быть безразмерным, и время затягивания гаек не за горами. - Минуту подожди, я видео включу.
Пены на подоконнике все еще было предостаточно. Влад скатал ее в должного размера колобок, раздавил в психоделично узорчатый блин, в который вдавил "Медведя(зарегистрированная ТМ)" и пролетавший поблизости видеочип "Канссони". Блин пошел зеркальной рябью и родил в своем центре счастливо улыбающуюся рыжую физию Василька.
- Во! - душераздирающим шепотом изрек тот и протянул к передатчику сжатый кулак. Немалых, кстати, размеров. И, расплываясь в улыбке, разжал поросшие рыжим волосом пальцы.
На ладони у него сидел, нахохлившись, слегка помятый мобил. Серо-стальной оттенок надкрыльев, эргономически безупречный обвод тела, внушающий уважение размах антенн и кокон свернутого экрана в подбрюшье без малейших сомнений позволял опознать в мобиле венец современной эволюции средств мобильной связи в лице бесподобного "ВирттогоМега".
Влад изменился в лице, и это не ускользнуло от блекло-синих глазок Василька.
- Ага! - победоносно вскричал он, и пальцы его торжествующе сомкнулись над плененным мобилом. - Что, съел, бродяга? Потянет твой-то против мово?! Дудки!
- Что ж ты, Василий... - холодея внутри от предчувствия близкой беды, укоризненно протянул Влад. - Где ж твоя верность уставу фирмы? Где твой патриотизм, в конце-то концов???
- Святого не трожь, - сделался сразу вдруг строгим Василек. - О нашем общем благе радею. Негоже на рынок недоделку выпускать. Вот докажет твое отродье, что пусть не лучше вот таких вот, - рыжий потряс кулаком, - так хотя бы наравне - тогда и в путь-дорогу. Рынок завоевывать. А до тех пор - ни-ни. Сам же себе в глаза смотреть не сможешь, коли конкуренты нас сожрут по причине твоей недоработки.
- Не смогу, - уныло подтвердил Влад. - И все же...Ну что ты так сразу?! Это ж, - он кивнул на василков кулак, - гений адаптивности!!! А наш...
- Вот в этом и задача твоя заключается - чтоб и наш таким же гением стал, - Василек был неумолим. - Халтуры не пропущу. Ни под каким соусом. И сроку тебе - сегодня. Не более!
- Но...
- Никаких "но"! - Василек победоносно ухмыльнулся. - У меня весь ОТК результата сегодняшнего теста ждет. Так что уж постарайся, чтоб не стыдно было людям в глаза глядеть.
Влад обреченно махнул рукой.
- Ставки какие? - напоследок спросил он.
- Какие надо ставки, - сурово ответствовал Начальник Отдела ТехКонтроля. - Должен будешь кругом, ежели не постараешься как след. Будь здоров.
Василек отключился.
С минуту Влад, бледнея лицом и бессильно сжимая кулаки, таращился в пространство. Неверной походкой прошел на кухню, к холодильнику. Взял из морозилки два герметично закрытых контейнера и убрал их в карман. В контейнерах шуршало и постукивало. Влад не обращал на это внимания, невидящим взглядом обводя свое жилище, внезапно обрыдшее до глубины души. Потом, взяв себя в руки, решительно шагнул к двери.
- Режим очистки! - скомандовал он квартире на пороге. Тысячи обреченных на смерть неживых безглазых лиц покорно провожали его взглядами.
Дверь закрылась, чавкнув гермоуплотнителем.
За спиной, приглушенные толщей двери, взвизгнули распылители дестаба, и покинутая квартира наполнилась слышным даже отсюда оглушительным шуршанием тысяч ножек, которое быстро прекратилось.
Встроенные пылесосы вымели покрывшую пол безжизненно-бурую пены наружу, и она хлопьями пепла закружилась в восходящих потоках воздуха, поднимаясь все выше.
Снабженные сканерами соответствия подоконные порты гостеприимно распахнулись в ожидании новой партии сертифицированных наногостей.
Квазижизнь шла своим чередом.
С открытой галереи владова этажа открывался замечательный вид на широко раскинувшуюся во всех направлениях, насколько глаз хватал, Златокаменную. Высотные башни Центра царапали шпилями набухшее влагой небо, и солнечные лучи, прорываясь сквозь облачную пелену колоннами золотистого цвета, играли на бронзированных боках поднебесных исполинов. Сквоты, окружающие Центр, сугробами покрывала выпавшая за ночь пена, флуоресцирующая всем спектром неестественно ярких цветов; над Зонами Франшиз хаотическое буйство красок приобретало относительную упорядоченность: здесь доминировали цвета корпораций, пытавшиеся сложиться в упорядоченные узоры корпоративных гербов и знамен. Цвета конкурентов турбулентными завихрениями вливались на чужую территорию с границ участков, диффундируя друг в друга и пытаясь размыть вражеские рисунки и логотипы. Это было совершенно безумно и удивительно красиво.
Медлительные туши гостранспортов доставки с грацией китов плыли над морем крыш, щедро рассыпая над Столицей пену из своих бездонных чрев. Радужные шлейфы тянулись за ними, наглядно демонстрируя охватившее Державу Изобилие. Ветер подхватывал цветные занавесы и рвал их на части о крыши, балконы, провода, леса антенн и жадные рты раструбов Центров концентрации над моллами и пунктами соцснабжения. Долетавшие до земли хлопья немедленно подхватывала поземка, закручивая их в смерчи над автострадами и сугробами нагребая во дворах.
Среди величаво несущих над городом свои необъятные тела транспортов суетилась юркая небесная мелочь: экспресс-курьеры сертифицированных поставщиков засевали территории, арендованные хозяевами начертанных на их бортах брэндов, фирменными наносекомыми. За их перемещениями придирчиво следили хищные хоботки установленных на крышах высоток Лицензировочных Турелей; время от времени доносящийся издалека треск высоковольтного разряда сообщал о том, что очередной поставщик контрафактных услуг недосчитался очередного беспилотного сеятеля. Пиратов было много, курьеры - дешевы, час пик - близок, а посему разрядники трещали все чаще и все ближе по мере того, как город просыпался, выплескивая на улицы все новых и новых потенциальных потребителей нелицензированных услуг. Тихая война в поднебесье не прекращалась ни на минуту. Вливающиеся в симфонию треска поднебесной битвы тихие хлопки акустических пушек с орудийных консолей самих курьеров звучали современным гимном конкурентной борьбе. Полимолекулярная труха, оставшаяся от курьеров-конкурентов, распыленных в схватке одобренного государством стремления заработать с незаконной жаждой наживы, смешивалась с несущимися к земле потоками пены и роями наномошек, ложась на плечи и головы спешащих на работу потребителей невесомым бременем гражданской ответственности.
Согласно новой государственной доктрине, Гражданин обязан был Потреблять. И Гражданин потреблял. Благо для этого достаточно было лишь нагнуться и зачерпнуть с мостовой пригоршню пены...или, если уж было совсем лень, зайти в ближайший пункт соцснабжения, молл или - если позволяла кредитоспособность - в нанобутик. Услуги по соцминимуму, перечень которых был далеко не мал и становился день ото дня все обширнее с ростом конкуренции среди поставщиков услуг, гарантировался Государством, а финансировался рвущими каждый на себя одеяло рынка конкурирующими брэндами. Финансовые вливания в казну были как никогда щедры; ручейки налоговых отчислений за право деятельности на территории Державы давно уже превратились в бурные полноводные реки; в жизнь полным ходом на совершенно законном основании воплощался давний секрет коммерческого успеха - "не подмажешь - не поедещь". Ехать хотели все, и ехать быстро. Как выяснилось в ходе капиталистического соревнования, быструю езду по магистралям Рынка любил не только русский Поставщик и Производитель, и щедрость оказалась вдруг непременной чертой не одной лишь загадочной русской души. Щедрость поощрялась самым действенным образом: простой арифметической прогрессией. БОльший взнос позволял вносителю покрыть бОльшую часть рынка услуг, и ограничений на материальное выражение готовности Поставщиков служить вящему благу Державы не существовало. Чиновничий аппарат захлебнулся в потоке хлынувших сквозь его цепкие пальцы материальных благ. Взяточничество самовыродилось и кануло в Лету, превратившись в инструмент государственной политики. Потребитель потреблял, Потребитель делался все разборчивее, Потребитель привередничал, заставляя из кожи вон лезть Поставщиков в бесконечной борьбе за себя, проявляя чудеса нечеловеческой щедрости и обеспечивая безостановочный приток средств в казну; Государство же, снисходительно улыбаясь конкурентному копошению у подножия своей Башни Слоновой Кости, холило и лелеяло Потребителя, гладя его по миллионам смышленых голов и ежеминутно увеличивая соцпакет. Между терминами "гражданин" и "потребитель" все прогрессивное человечество давно уже поставило знак равенства.
Пустив козла поставщиков услуг в огород отечественного рынка услуг, Держава ухитрилась сделать конкуренцию действительно двигателем прогресса, не отдав Потребителя на растерзание акулам бизнеса, а обеспечив его всеми мыслимыми свободами, главной из которых стала Свобода Выбора - пусть и касалась она лишь сферы услуг и материальных ценностей. Законодательным актом проведя в жизнь ограничение на срок службы изделий/действия предоставляемых услуг и приведя основную массу материальных ценностей к знаменателю одноразовости, Держава тем самым предельно обострила конкурентную борьбу Поставщиков за Потребителя, обескровив их и заставив сосредоточиться исключительно на этой борьбе, превратив ее в бесконечное соревнование умов и технологий. Технологии, сказочно подешевев, позволяли рядовому обывателю уже после минимального инструктажа пользоваться такими благами цивилизации, которые не снились и богачам прошлого; подобные волшебству, они наделили Потребителя возможностями, доступными ранее лишь богам. Будучи настоящей магией, уже через поколение они воспринимались как должное, и сложно было представить, что когда-то - совсем недавно - мир был совершенно иным. И уж вовсе невозможно было представить себе будущее этого мира без технологической магии...
Вот тут-то и крылся подвох.
Подсадив всю страну на иглу сверхдешевой и сверхпростой технологии, ослабив поставщиков и производителей до полной их зависимости от государственного заказа и снисходительности власть предержащих, которая была прямо пропорционально щедрости желающих работать с Державой корпораций, фирм и лиц частных, сделав Изобилие неотъемлемой частью повседневности - Государство оставило последнее слово за собой, монополизировав производство и поставки пены.
Универсальный многофункциональный самоорганизующийся квазиживой субстрат или, в просторечии, пена, стал для Державы лучшим гарантом экономической, политической и общественной стабильности из всех, придуманных ранее.
Пена стала связующим звеном между самой смелой мыслью и ее материальным воплощением. Роль производителя отныне свелась лишь к придумыванию все новых катализаторов - матриц - заставлявших пену самоорганизовываться во все, что только можно было пожелать.
Основой технологии производства матриц была все та же пена.
Пена стала флогистоном и философским камнем для технологии своего времени. Технологии, лишь неуловимо отличающейся от алхимии и магии прошлого - и позволившей Человеку достичь с ее помощью того, что ни магия, ни алхимия так и не смогли ему даровать.
Наступила Эпоха Изобилия.
Вцепившись в перила на высоте доброй полусотни этажей, Влад задумчиво озирал раскинувшийся перед ним мегаполис, когда робкое сухое покашливание за спиной вернуло его в реальный мир.
- Владушка, касатик, - услышал он надтреснутый старушечий голос и, заставив себя улыбнуться, обернулся навстречу Прошлому.
Клавдия Львовна Кунц, ровесница века, зябко куталась в дырявую ветхую шаль, наброшенную на щуплые плечи поверх выцветшего балахона с изображением каннибала, оскверняющего действием опрокинутый крест. Теряющиеся в лабиринте морщин на сухоньком личике подслеповатые глазки ласково смотрели на Влада, бескровные губы мило улыбались. Седые волосы собраны в нелепый пучок; на ногах - яркие полосатые гетры и неизменные тапочки.
Заставлять себя улыбаться в ответ Владу больше уже не приходилось. Получалось само собой - как и всегда при встрече со старушкой.
- Не дождетесь, - дежурно отшутилась соседка, хитро блеснув глазами из-под тяжелых совиных век. - Куда в такую рань собрался? Мне-то, понятное дело, по старости да глупости не спится. Выспалась, видно, за жизнь-то... А ты-то чего ж?..
- Работы много, Клавдия Львовна. Сроки поджимают, - ответил Влад.
- Совесть, поди, спать спокойно не дает? - прищурилась старушка. - В твои годы только совесть спать и мешает...если есть она.
- Ваша правда, - не стал спорить Влад. И впрямь, стоит ли отрицать очевидное, даже если понимаешь это, только когда кто-то тебе на это укажет? - Переживаю. Команду подвести боюсь.
- Тебе ли переживать, кудеснику? - притворно изумилась старушка. Вышло это у нее несколько льстивее, чем следовало бы, и Влад привычно насторожился. - На чаек не зайдешь?
Влад скосил глаза на хронометр и покачал головой:
- Не успеваю, уж не серчайте, Клавдия Львовна. В другой раз с удовольствием. - Хотя мало можно найти удовольствия в визитах в сумрачное, похожее на склеп, логово этого живого пережитка прошлого, под завязку набитого старой - деревянной еще! - мебелью и воспоминаниями. Тоска, овладевавшая Владом во время этих визитов, граничила по силе своей с тоской смертной, неизменно погружая его на день-другой в пучины депрессии. Но старушка была настойчива и одинока, и Влад по доброте душевной никогда не мог ей отказать. Сейчас он благодарил небеса за то, что для отказа есть не повод даже, а причина.
Старушка заметно погрустнела, и Влад, не выдержав, спросил:
- Что случилось у вас, Клавдия Львовна?
- Ах, молодой человек, - махнула та сухонькой ручкой. - Чаю зову попить, а чайник-то и издох... Думала, может посмотришь заодно, поправишь чего... Ну да ладно. Ступай уж, торопыжка...
Она повернулась, чтобы уйти, но Влад придержал ее за рукав балахона. Обернувшись, соседка с надеждой посмотрела ему в глаза.
- Это еще тот, электрический? - с удивлением спросил Влад. - Он у вас жив еще?!
- Уже нет, как видишь, - развела руками старушка. - Приказал долго жить. Воды теперь согреть негде.
Дарованными Державой и пеной благами госпожа Кунц не пользовалась, утверждая, что не может доверить свои жизнь и здоровье "вещам, сделанным из ничего, к тому же еще и бесплатным". Исключение делалось ей лишь для линии доставки, исправно снабжавшей ее продуктами, да для собственно проживания в сквоте, где само понятие квартплаты отсутствовало как таковое. Все оплачивалось теми Поставщиками, чья продукция была дозволена к распространению на подшефной им территории. Свободных ячеек было предостаточно, вселялся кто и когда хотел, и лишь немногие регистрировались здесь официально. Основную массу населявшего сквот люда составляли провинциалы, использовавшие сквот как плацдарм для дальнейшего своего вживания в непростое течение столичной жизни, после чего перебирались в более респектабельные жилые зоны, вроде Привилегированных Кварталов, либо возвращались обратно в родные пенаты - кому уж как везло. Влад, Клавдия Львовна да еще десяток-другой семей на всю жилую высотку, жившие здесь постоянно уже многие годы, были исключением из этого общего правила.
- Ну, это дело поправимое, - улыбнулся Влад, и старушка тут же воспряла духом.
- Починишь? - обрадовано всплеснула руками она.
- Куплю, - пошутил Влад и, оставив старушку недоумевать, вспоминая, видимо, когда ей приходилось держать в руках настоящие, не электронные деньги, собрал с перил приличный ком свежевыпавшей пены. Наметанным взглядом выделил из фонового мельтешения наномелюзги знакомую конфигурацию универсального кухонного блока и, свистнув, поманил его пальцем. Блок послушно приблизился, и Влад поглубже вдавил его упругую каплю в ком.
- Бесовщина, - притворно возмутилась старушка, когда ком, установленный на перила, приобрел знакомые очертания. Влад с улыбкой вручил ярко-оранжевый чайник новой хозяйке.
- Наука, - поправил он. - Вот, пользуйтесь на здоровье. Только в сеть включать не пытайтесь. Достаточно просто воды налить, и все.
Соседка подозрительно разглядывала чайник, держа его в вытянутой руке. С не меньшим подозрением поглядывала она и на Влада.
- Никак не могу привыкнуть, - призналась она наконец. - Волшба, и только.
- Я тоже не могу, - сказал Влад. - Но приходится.
Времени было в обрез, и обходить этаж по периметру до лифтовой шахты было некогда. Он собрал еще пару комьев пены и пришлепнул их себе на плечи, поймал пару вертевшихся рядом наномух с логотипом "Туполева" и утопил их в радужном месиве.
- Свят, свят, - только и промолвила госпожа Кунц, мелко крестя оскалившегося на груди каннибала, когда через пару секунд за плечами у Влада развернулись два огромных многоцветных крыла.
Влад подмигнул ей и махнул через перила.
На общественной парковке пятьюдесятью этажами ниже гуляли сквозняки, переметая островки свежей пены с места на место. Парковка была пустынна - в наличии не было ни одного готового общественного кара. Топать до метро было далеко и неохота, плюс - или минус - неизбежное опоздание на работу, чего сегодня совершенно не хотелось.
Захватывающее дух управляемое падение сквозь пятьдесят этажей зимнего неба очень обостряет фантазию - Влад проверял это неоднократно на личном опыте. А потому, едва заслышав знакомые детские голоса в створе лестничных дверей, молниеносно принял решение.
Когда соседские близнецы Витька и Олежек вырулили из-за угла, Влад уже ослепительно улыбался им навстречу. Увидев его, братья сбавили шаг и несколько смущенно улыбнулись в ответ.
Близнецы являли собой настоящее воплощение современной подростковой моды - моды эпохи всемогущества. За появление в подобном виде в общественных местах их гарантированно потащили бы на ближайший костер еще лет полтораста назад, и даже для Влада, привычного, казалось бы, ко всему, они выглядели, гм.. несколько странно.
Братья явно не искали легких путей в подборе своей одежды, не доверяя матрицам от признанных брэндов и кутюрье и предпочитая творить прекрасное своими руками. Наряд Витьки представлял собой эклектическое смешение стилей и жил собственной жизнью: десяток полупогруженных в квазиживую ткань лейблов от известных фирм вел борьбу не на жизнь, а на смерть за жизненное пространство и внимание Потребителя. Архаичное жабо пыталось воцариться на горловине стильной лыжной куртки и вырастить полосатые бархатные буфы на мальчишечьих плечах, борющийся за выживание смокинг то и дело выпускал фалды разной длины, которые тут же поглощались клетчатым килтом развеселых цветов...Метаморфозы же, претерпеваемые брюками, и подавно не поддавались никакому пристойному описанию, и Влад, подавив в себе скрытый инстинкт потенциального родителя отшлепать непослушное чадо, поспешно перевел взгляд на Олежека.
Лучше бы он этого не делал.
Олежек, не мудрствуя лукаво, завернулся в пухлое полотнище слабораскатанной пены и абы как скрепил его парой десятков телетюнеров, которые сейчас пытались настроиться каждый на свою волну. Мигрирующие обрывки изображений переползали с места на место, странно деформируясь и искажаясь в такт движениям подростка. Зловещие твари с хоррор-канала уступали место брыжжущим слюной рожам участников популярных ток-шоу, и неизвестно еще было, чей из оскалов страшнее. Один из модулей был явно пиратским и настраивался на порноканал, остальные, облеченные властью закона, безжалостно глушили его.. Итог был ужасен. Пожираемый масс-медиа ребенок - что может быть страшнее?
В волосах обоих братьев сонмами вошей копошились собранные с миру по нитке от разных мастеров расчески и гребня наностилисты, ежеминутно меняя очертания фрактальных композиций на головах парочки. Глаза прятались за непрестанно проецирующими подростковые фантазии прямо на линзы очками-эмпатами.
Фантазии подростков были еще страннее их внешнего вида.
Эге, а ведь детишки просто в школу пошли, подумал Влад, почему-то чувствуя себя рядом с ними нелепо в своей стильной тройке с термоволокном, прекрасно защищающим от утреннего морозца.
- Привет, орлы, - с напускной бодростью поприветствовал контрастную парочку Влад, потирая руки. - Вы-то мне и нужны!
- Здравствуйте, дядя Влад, - хором поздоровались близнецы и настороженно замерли, ожидая продолжения. Первым не выдержал Олежек: - А зачем?
- Сейчас расскажу, - улыбнулся Влад с искренностью профессионального коммивояжера.
Еще через пять минут близнецы стали счастливыми обладателями уменьшенных до одной десятой человеческого роста копий Терренса и Филиппа, которые Влад сваял из пены в минуту, активировав маленьких разноцветных големов предусмотрительно припасенными как раз на такой случай нанофишами с матрицами мультгероев. Придя в восторг от полного совпадения запрограммированных навыков големов с природными талантами их прототипов - нецензурная брань и сортирный юмор, само собой, прилагались - близнецы поблагодарили Влада и наперегонки помчались в школу хвастаться подарками перед соучениками. Как полагал Влад, радость Витьки и Олежека продлится ровно до встречи с первым педагогом. Прикинув возможный сценарий объяснения с разъяренными родителями подростков, Влад только пожал плечами: "Подарю что-нибудь и им. Матрицы Эммануэль и Конана в исполнении экс-президента Дружественных Североамериканских Штатов всегда при мне".
В результате взаимовыгодного обмена, провернутого Владом и близнецами, Влад оказался счастливым обладателем гигантского комка пены, который близнецы в мгновение ока скатали ему прямо на площадке - словно снеговика лепили. Задумчиво обойдя радужный шар вокруг, Влад внимательнее присмотрелся к следовавшим за ним на почтительном расстояниями робкой стайкой автоматрицам. Те, почувствовав его интерес, осмелели и приблизились к самым ногам. Растолкав носками дизайнерских туфель назойливые кругляши "ФольксБенца" и замысловато закрученные спирали Восточно-Азиатской Автомобильной Унии, Влад остановил свой выбор на знакомой ладье с логотипом "ЛадаДА!"...видимо, снова из чувства патриотизма и несбыточной надежды на то, что некоторые вещи все-таки можно исправить.
Плюхнув кораблик на поверхность шара, Влад проверил инструментальные ниши в стенах парковки. Так и есть: в одной из них бессовестно дрыхла пара энергомодулей, обожравшихся за ночь мусора и крыс. Влад подхватил их под раздувшиеся, как бурдюки, теплые животы, и потащил, сонных и урчащих, словно сытые коты, к шару, который уже начал трансформацию.
Новое детище отечественного автопрома уже прогревало порыкивающий на холостых оборотах двигатель, когда Влад заметил движение на дальнем конце стоянки. Не придав этому значения, он вздрогнул, услышав обращенный к нему вопрос.
- Твоя машина, мужик?
Начало беседы было явно неудачным, формулировка вопроса - рискованной, интонации - развязными, манеры - наглее некуда.
Влад молча разглядывал остановившуюся у авто троицу. Вид у троицы был еще тот. Болезненного оттенка бледная кожа, слезящиеся заплывшие глаза, трехдневная небритость, переходящая в неряшливые бороды и усы, бесформенные рубища из пунктов соцопеки.. И запах. Вонь. Сивушные масла и немытое тело. Раньше это было запахом нужды, нищеты и деградации - но как классифицировать этот запах в эру всеобщего изобилия, Влад не знал.
Перед ним стояли три типичных потребителя соцминимума - те, на поддержание которых этот соцминимум и был изначально рассчитан в эпоху до появления пены. Те, кого не заставишь трудиться не то, чтобы на благо общества, но даже и для того, чтобы попросту прокормить себя... Государству проще кормить их даром, нежели пытаться пристроить к делу. Себе дешевле. Такие появляются во все времена. Неизбежный дрейф генов эволюционирующего человечества.
Влад их не боялся. Он вообще мало чего боялся. Опасался - да. Неразумно было, например, изображать из себя живую мишень, пытаясь на работающих по протоколу "Икар" крыльях вроде пресловутого "Туполева" заниматься воздушным слаломом среди государственных транспортов, рискуя быть сбитым введенной в заблуждение отсутствием отклика по системе "свой - чужой" турелью. Неразумно было заниматься в силу рабочих нужд промышленным шпионажем - могли больно отшлепать, лишив части привилегий. Неразумно было общаться с асоциальными типами вроде этих троих.
Представить, что в Эпоху Изобилия, когда все - общее и одновременно ничье, все еще возможно банальное ограбление, было выше его сил. Но его явно собирались ограбить, что было лишено смысла, хотя зажатые в нечистых кулаках обрезки старых - еще железных - водопроводных труб говорили об обратном.
Гораздо проще поверить в убийство. Немотивированную жестокость никто не отменял - даже в обществе всеобщего благоденствия.
Но троицу явно интересовала владова машина.
_ Твоя тачка, спрашиваю? - говоривший был типом неопределенного возраста, но все же явно старше остальных. Сломанный и криво сросшийся нос придавал его лицу свирепое выражение.
- Нет, - честно ответил Влад.
Переглянувшись, троица придвинулась ближе.
- Не понял, - насупился старший, поигрывая трубой. Влад пожал плечами, сгребая носком туфли в кучу струящийся по покрытию парковки снег.
- Прокатиться дай, - потребовал старший.
- Не могу, - открыто улыбнулся Влад. - На работу опаздываю.
- Ну смотри, - прищурил налитые кровью глаза старший, и троица надвинулась на Влада.
Отыскать оружейный модуль в постоянном многоцветном кружении матриц, висящих в воздухе вокруг каждого из потенциальных Потребителей, способен не каждый. В мире, где войны утратили свой смысл, немного найдется людей, интересующихся оружием - но они все-таки есть. Поставщики услуг рады любому спросу, включая минимальный. Сбылись, наконец, страстные желания мечтателей прошлого - изобилие свело на нет обоснованность войны, а государство и сфера услуг действительно начали работать на благо Гражданина.
Но, к счастью для Влада, оружие из этого мира еще не ушло.
Легкое движение пальцев, ускользающее от неподготовленного взгляда - и совершенный в своей смертоносности Хекклер - Коховский оружейный модуль впечатывается в сгребенный у ног сугроб пены. Мгновение - и Влад нагибается, пропуская обрезок трубы над головой, и закрывает глаза, одновременно накрывая ладонью начавший трансформацию сугроб. Еще миг - и мир наполняется оглушительным треском и запахом озона, а потом - тишиной, в которой с глухим стуком оседают на покрытие парковки три тела.
Проверив пульс и дыхание каждого из незадачливых грабителей, Влад сгреб пену вокруг неподвижных тел, слегка припорошил сверху и бросил в центр композиции полицейский маячок. Пена мгновенно застыла сверхпрочным коконом, наглухо спеленав всю троицу по рукам и ногам. Торчащие из флуоресцирующей массы неумытые лица и откровенно грязные кисти рук выглядели донельзя гротескно в сине-красных всполохах проблесковых огней. Оставляя поле боя, Влад задумчиво улыбался.
Поначалу все шло хорошо. Авто оказалось простым и послушным в управлении, магистрали в направлении центра - пустынными, облачная пелена над столицей постепенно рассеивалась, позволяя солнечным лучам играть на радужных завалах пены, засыпавшей весь мир. По мере приближения к Кольцу поток транспорта уплотнился; авто всех фирм, форм и расцветок сначала мчались бок о бок, потом - неспешно катились, потом - ползли...пока наконец не замерли в многорядной и многокилометровой же пробке. Влад с завистью смотрел из окна машины на проносившиеся над пробкой коптеры и автобусы, жалея, что не воспользовался-таки метро. Далеко впереди столкнулись при маневре сразу несколько авто, и двигаться стало и вовсе некуда; пока не прилетел коптер дорожной инспекции, Влад с интересом вслушивался в визгливые крики участников столкновения. Вереща винтами, коптер на бреющем прошел над бескрайними рядами автомобилей, на мгновение завис над местом аварии и, особенно не разбираясь, полил всех ее участников неселективным дестабом из брандспойта. Крики на мгновение усилились, перекрыв даже шум винтов, а потом из облака брызг, расползающегося над пробкой, пулями вылетели и помчались к ближайшему терминалу соцснабжения сразу несколько совершенно голых, растрепанных и мокрых людей. Среди них были и отчаянно матерящиеся крепкие мужички с манерами водителей-дальнобойщиков, и явные клерки из офисов Центра с поджарыми фигурами, и даже очень ухоженная дама, которую Влад совсем недавно лицезрел восседающей на подушках явно бонусного лимузина, распространявшегося исключительно в жилых зонах со статусом не ниже Привилегированных Кварталов. Теперь же все эти люди были наконец абсолютно, безусловно, девственно равны в своих возможностях - до первого терминала, разумеется.
Пробка тронулась было раз, другой, но потом встала окончательно. Со стороны Центра потянулись аэроцистерны с распылителями, и Влад, не дожидаясь, пока и его настигнет всеобщее равенство, бросил машину и заторопился на метро.
- Пять максов, что твой выкормыш и первого этапа не пройдет! - Василек был в реале не менее невыносим, чем по телефону. Он размашисто шагал по коридорам лабораторного корпуса радиозавода, не отставая от спешившего Влада ни на шаг. - Слышь! Или переноси сроки проведения теста, пока модель до ума не доведешь, или готовь монету!
И так все пять минут, пока Влад летел на всех парусах к родной лаборатории адаптации. Спасся он от Василька, лишь коварно нырнув в шлюз душевой. Василек остался снаружи, а Влад покорно подставил всего себя под струи хлынувшего с потолка дестаба. Костюм от Dolce&Gabano, дизайнерские туфли и швейцарские часы бурыми хлопьями утекли в сток. Невеликая цена за пару минут покоя, подумал Влад, суша волосы феном. Достал из личной кабинки старомодные джинсы, футболку и белый лабораторный халат. Положил в карман халата два термоконтейнера, в которых скреблись, стремясь освободиться, топовые модели главных фирм-конкурентов, глубоко вздохнул напоследок - и отправился в лабораторию начинать серию тестов на адаптивность нового потенциального хита, которому вскорости предстояло рвать свой сектор Рынка под названием "Мишутка(зарегистрированная ТМ)".
Рвать - в прямом смысле слова.
А еще кусать и грызть. Уж как придется.
Серия тестов на адаптивность в среде сотрудников посвященных носила простое и понятное название "телефонных боев".
Тотализатором ведал Василек. Кто ж еще?
На подходе к лаборатории Владу повстречалась Зиночка Савельева из приемной Генерального, своей порхающей походкой пролетевшая было мимо - и в нерешительности замедлившая свой легкий шаг, а потом и вовсе остановившаяся в изумлении. Потому что несколькими секундами раньше произошло вдруг событие странное, необычное и малообъяснимое.
Всегда строгий, суровый и сдержанный заведующий тест-лаборатории адаптивности, проходя мимо, внезапно, безо всякой видимой причины, внезапно подмигнул ей и расцвел совершенно замечательной улыбкой. И Зиночка, озадаченная странным ходом вещей, вдруг на минуту задумалась, что случалось с ней не слишком часто.
А потом повернула обратно.
Запуская в тест-камеру, в просторечии именуемую ареной, первого из своих пленников, Влад настроил камеры слежения и начал фиксировать происходящее. Десятки людей по всему зданию прильнули к экранам инфотерминалов в предвкушении настоящего зрелища. Часть из этих людей просчитывала в уме шансы на успех и вероятные суммы в Международных Акцизных Стандартах - максах - которые к вечеру неминуемо поменяют своих хозяев.
Когда в дальнем углу арены зашевелился, просыпаясь, и защелкал челюстями "Мишутка(зарегистрированная ТМ)", Влад вдруг утратил всякий интерес к происходящему и отошел к окну.