Аннотация: Осмысление этого парадокса дается мне с трудом...
O tempora...
Старая женщина с трудом пробиралась по ночному лесу, корзинка с младенцем оттягивала руки. За спиной бушевало пламя, под вопли бесновавшейся толпы, пожирая стоящую на отшибе хижину. Это удивительно как тщательно подстегиваемый злыми людьми страх и невежество способны превратить вчерашних добрых соседей в невменяемых зомби, одержимых одной идеей - уничтожить тех, кого вдруг объявили причиной всех бед и несчастий окрестных поселений.
- Сжечь ведьмино отродье! - все ещё звучало в ушах Дарианы, но старуха пока не позволяла себе поддаваться эмоциям и скорби.
Если она хотела спасти новорожденного младенца, следовало ещё до полуночи добраться до камня даров, что в Роще Духов и оставить малыша там. Так сказала его мать. На случай, если она не переживет роды, и Дариана не сможет о нем позаботиться. Словно предчувствовала. Или знала. Может и пережила бы, сложись все иначе, но... так уж вышло. Марта не была внучкой Дарианы в прямом смысле слова. Старуха нашла ее в лесу совсем еще юной девушкой.
Перепуганная, в каком-то странном рубище она бродила по Роще Духов и не могла толком объяснить, как она здесь оказалась. Дариана приютила ее, назвав своей внучкой, стала учить нехитрому ремеслу сельской ведьмы, щедро делясь тем, что сама знала, про травы, корешки, приметы всякие. Марта впитывала знания как весенний мох талую воду, хотя иногда Дариане и казалась, что на самом деле знает она побольше нее, только знания это какие-то иные. И к целительству у Марты был настоящий дар. А теперь вот... Дело было вовсе не в ведовстве, а в том, что не пожелала Марта отдаться сыночку старосты, и снасильничать себя не позволила, да так основательно, что тот потом пару дней враскаряку прихрамывал. Отомстил же подленько, оговорив Марту злой ведьмой перед односельчанами, да так что ни отмыться от этой грязи и не оправдаться. Страхи то иррациональны. А с кем на самом деле ребеночка нагуляла так и не призналась никому, даже Дариане.
Только улыбалась мечтательно и говорила, что они обязательно снова встретятся, потому что обоим так суждено.
То, что ее собственное время на исходе Дариана ощущала физически. С каждым шагом силы все больше и больше покидали ее, и только воля и желание защитить малыша заставляли её двигаться вперед по еле заметной в темноте тропе, отводя от лица лезущие в глаза ветки и перелезая через бурелом. Кто-то другой вряд ли нашел бы дорогу, но к счастью ночь была лунная, а тропа Дариане с раннего детства была знакома очень хорошо. Она еще застала времена, когда ночные пляски молодежи у костра в Роще Духов не считались дьявольскими ритуалами, подлежащими непременному искоренению.
Они успели.
Плоский словно огромный стол гранитный валун с выбитыми на нем рунами когда-то служил алтарем, на котором оставляли дары волшебным хозяевам леса. Овощи, фрукты, первый хлеб, часть охотничьей добычи, если Духи принимали дары, то год следовал урожайный, охота была доброй. Дариана с трудом поставил корзинку с притихшим малышом на камень и как когда-то о добром урожае, мысленно попросила духов позаботиться о ребенке.
И совсем лишившись сил опустилась на траву, прислонилась спиной к камню и закрыла глаза. А ровно в полночь камень внезапно засветился ярким голубым светом, и корзинка с мальчиком исчезла. Исчезла и сама Дариана.
***
Агнесса Викланд, сотрудница социальной службы городского полицейского управления смотрела на набегающие на берег морские волны и думала о том, что в хорошую погоду Нижние Линии - это очень красивое место, тем более в октябре, когда деревья еще не скинули яркую разноцветную листву, и что сто лет назад, когда здесь только-только построили дома для рабочих расположенных неподалеку судостроительных заводов, эти места наверняка были наполнены позитивной энергией и надеждами на новую, лучшую жизнь.
Однако последовавшие за этим революции, войны, экономические и политические кризисы все изменили. И сейчас это был неблагополучный городской район, чьими обитателями оставались в основном глубокие старики, бедняки, безработные алкоголики, которым больше некуда было податься. Агнесса сама родилась в этих местах и провела здесь ранние детские годы, но родители переехали, когда она была ещё ребенком и с тех пор до того, как Нижние Линии попали в ее ведение как работника полиции, она здесь почти не бывала. Теперь же приходилось ходить с патрульными в регулярные рейды, да и вообще присматривать.
Иногда, она ловила себя на мысли, что временами сама ощущает себя так же, как и ее район - безнадежной. Ей почти сорок, не красавица, детей нет и как сказали врачи, скорее всего никогда не будет, личная жизнь не сложилась, родители умерли, заработки едва дотягивают до средней зарплаты... в целом перспективы не радужны. А верить в волшебных пони в ее возрасте как-то и глупо.
У местных деревянных домиков было два варианта судьбы. Если расположенные неподалёку небольшие четырехквартирники, чаще ремонтировались и обновлялись, а после радовали своим уютом жильцов и видом прохожих, то бывшие рабочие бараки Нижних Линий ветшали, приходили в аварийное состояние. В конце концов жильцы принудительно расселялись, и когда дом покидал последний из них, тот был обречен. "Случайный" пожар окончательно превращал здание в развалины, расчистив которые, можно было освободить место для чего-то поновее и посовременнее. Соорудить новое здание из стекла и бетона было проще и дешевле, чем морочиться реставрацией старой деревяшки в неблагополучных окрестностях.
Дом номер пять по Яблочной улице держался благодаря Хейнриху Кранцу, последнему из его обитателей. Лет Хейнриху было девяносто восемь, и покидать жилье он отказывался напрочь. Даже когда с полгода назад полиция вместе с медиками практически насильно увезли его в пансионат для престарелых, Хейнрих сбежал оттуда три дня спустя, чтобы вернуться в свою квартиру. Вредный старик предпочитал влачить жалкое существование в аварийном здании без газа и отопления. Но хотя бы канализация ещё работала, а вместо водопровода во дворе был колодец с доисторической колонкой. А электричество Хейнрих уже давно втихаря тырил с проходящей рядом с домом линии электропередач, используя полученные в юности навыки электромонтера. Агнесса тогда с ним и познакомилась, когда разыскивала его после исчезновения из дома престарелых. Собственно, долго искать не пришлось, как Агнесса и предположила, Хейнрих банально вернулся домой.
- Просто дайте мне спокойно дожить здесь, - попросил Кранц, - уже недолго осталось. До осени.
- Вы так говорите, словно точно знаете, когда умрете, - улыбнулась в ответ Агнесса.
- Может и знаю, - загадочно ответил старик, - давайте-ка я лучше угощу вас чаем.
Агнесса неожиданно для себя согласилась. А потом, как-то почувствовала себя обязанной присматривать за старым упрямцем, хотя эта обязанность и оказалась не в тягость.
Заходила где-то раз в неделю, приносила продукты и лекарства, развлекала игрой в шахматы и скрэббл и слушала, слушала, словно губка, впитывая в себя различные истории о людях, временах и эпохах. Старый Хейнрих оказался прекрасным рассказчиком. Истории правда повторялись время от времени, но Агнесса с удовольствием слушала их по второму и по третьем у и по пятому разу.
Незаметно началась осень, оказавшаяся в этом году сухой и теплой. Навещая Хейнриха в середине октября Агнесса обратила внимание, что так или иначе до зимы надо будет что-то решать с отоплением, но Хейнрих только покачал головой "это не важно", а потом попросил ее забрать к себе жестяную коробку из-под печенья, внутри которой лежали несколько старых толстых тетрадей, исписанных мелким убористым почерком.
- Прочтите, если интересно, - разрешил Хейнрих, прощаясь с Агнессой, - это рабочие заметки в основном. Может, однажды пригодятся кому-нибудь.
Это был последний раз, когда они виделись. Наступала ночь с 15го на 16е октября.
Когда незадолго до полуночи в заброшенный коридор влетела бутылка с горящим бензином, сухое дерево вспыхнуло как свечка. Дом заполыхал. Хейнрих кашлял, прижимая к лицу мокрое полотенце, но не решался покинуть квартиру, вот-вот должно было наступить событие, которое он ждал почти сорок лет, и второго шанса не предвиделось... Дотянет ли? Он уже почти потерял сознание, когда что-то, похожее на голубую светящуюся дверь, засияло посреди комнаты и Хейнрих просто упал в это сияние... Мир вокруг закрутился и исчез.
***
Обнаженный молодой мужчина, пошатываясь неуверенно брел и по весеннему лесу, остановился на берегу ручья, щурясь и озираясь по сторонам, словно пытаясь понять, где он находится, когда навстречу ему кинулась красивая темноволосая девушка в крестьянской одежде.
- Хейнрих, - воскликнула она, - Хейнрих, ты вернулся! И не в силах сдержать чувств бросилась ему на шею.
- Марта! - обрадовался молодой человек, - Марта! Ты дождалась!
- Ты вернулся, - снова повторила она, словно не веря своим глазам, вернулся...
- Ну я же обещал, - прошептал он, заключая ее в объятия, - все сработало...
- Что с твоими руками? - встревоженно спросила девушка, заметив гримасу боли на его лице.
- Немного обжегся, но это ерунда, - отмахнулся Хейнрих, покрывая ее лицо поцелуями, - главное, что все получилось и мы снова вместе!
- И больше никогда-никогда не расстанемся?
- Никогда...
В весеннем лесу оглушительно пели птицы.
***
"Тот, кто считает, что машина времени создание рук человеческих и порождение человеческого же разума глубоко ошибается. Темпоральное поле такое же порождение природы, как поле магнитное или электрическое, чьи свойства мы опосредованно можем ощутить или с помощью различных механизмов использовать. Явление, о котором пойдет речь, так называемые "окна времени", "телепорталы" или "врата хаоса", как их в разное время именовали в разных культурах, - это флуктуации темпорального поля в результате которых образуются некие зоны, внутри которых действие привычным нам физических законов катастрофически искажено. Если же поместить внутрь этой флуктуации разумное существо, оно совершает то, что принято называть "путешествием во времени" или "перемещением в параллельную реальность". По существующей ныне теории, из-за крайней хаотичности причинно-следственных связей в зоне флуктуации совершенно невозможно спрогнозировать, что именно произойдет с разумным существом в каждом отдельном случае. Однако, используя современные достижения нейровычислительной техники, и опираясь на параметры темпорального поля, можно с точностью до нескольких часов /метров предсказать место и время появления самих флуктуаций."
"Пока, опираясь только на историю собственной семьи и некоторых других, можно с уверенностью сказать, что феномен кланов путешественников во времени имеет место быть. Но появился ли он следствием возможности темпоральных путешествий или наоборот, сами путешествия во времени стали возможны благодаря существованию этого парадоксального феномена я пока не могу сказать с полной определенностью. Знаю только, что как оказалось в результате любовного приключения, случившегося в мое первое путешествие, я переспал со своей бабушкой и зачал собственного отца, отец же, переспав с моей матерью, зачал меня и таким образом я сам себе дедушка. Осмысление этого парадокса дается мне с трудом, но приводит к одной интересной гипотезе: можем ли мы на основании того, что я и мой отец существуем (или существовали в некотором отрезке времени), утверждать, что каналы, возникающие между флуктуациями входа и выхода стабильны и постоянны?
И войдя в канал 18го декабря 1968 года, я просто обязан был оказаться в январе 1889 и зачать собственного отца, а из 16 октября 2016 года попасть в 1955 чтобы зачать дочь?
Является ли это постоянство правилом для любого, вошедшего в канал или оно уникально для каждого уникального разума?
У меня остается еще много вопросов. К сожалению, без своего нейровычислителя я могу рассчитывать только на одну флуктуацию, чьи координаты в пространстве и времени мне доподлинно известны и которую мне придется ждать почти сорок лет. 16 октября 2016 года в гостиной квартиры номер двенадцать по адресу Яблочная улица пять. Мне к тому времени будет девяносто восемь. Надеюсь мой организм позволит мне продержаться до этого времени. А если нет..., то возможно парадокс получит логическое завершение, и мы просто исчезнем?
Агнесса закрыла тетрадку и задумалась. Хейнрих писал фантастический роман? Или действительно работал когда-то в секретном Институте Времени? Агнесса решила, что надо будет заглянуть после работы к Хейнриху и поговорить об этом. Тем более 16 октября это уже завтра.
А ночью в доме номер пять по Яблочной улице случился пожар.
Агнесса узнала об этом из сводки происшествий утром, когда пришла на работу. И сразу помчалась на Нижние Линии. Развалины ещё дымились, но следователь из пожарной охраны уже работал на месте происшествия и подтвердил Агнессе, что причиной пожара в таком доме может быть все что угодно от "пиратской" электропроводки до неосторожного обращения с печкой, и да, не исключая специальный поджог, но никаких обгоревших останков найдено не было. Агнесса уже понадеялась, что Хейнриху удалось спастись, но куда же он тогда делся?
В растерянности побродив вокруг развалин она собралась уже уходить, как вдруг со стороны пожарища раздался оглушительный детский плач. Плакал непонятно откуда взявшийся на пепелище ребенок. Картина повергла и пожарных и полицейских в шок - новорождённый младенец лежал в плетеной корзине, завернутый в какую-то странную мешковину и требовательно орал. Повинуясь древнему как сама жизнь инстинкту Агнес бросилась к ребенку и подхватила его на руки. Сердце ее забилось быстрее и неожиданно пришло понимание, что с этой минуты ее жизнь изменилась навсегда.
Позже уже в детской больнице, куда Агнесса поехала вместе с ребенком, медики подтвердили, что это совершенно здоровый мальчик, нескольких дней от роду.
Агнесса договорилась после обследования забрать его домой, а когда, спустя положенное время, родители так и не объявились, оформила усыновление. Для социального работника полиции это оказалось несложно.
Мальчику дали имя Хейнрих. Хейнрих Викланд.
Он вырос добрым и умным. А мать в нём души не чаяла.
А двадцать лет спустя Хейнрих поступил в Технический Университет и начал заниматься физикой времени.