Термометр показывал сорок градусов жары, а у меня чертовски болело горло. Даже не болело, а разрывалось на части, как будто его изнутри драла стая голодных собак. Черт бы побрал ночные перепады температур и выбитое соседскими мальчишками стекло.
Вытерев пот со лба, я снова придвинул к себе документы по делу, пытаясь сосредоточиться. Нет. Что-то определенно мне здесь не нравилось. Что-то было не так, не смотря на поздравительные хлопки коллег. Да вот только что? Чашки, ковер, часы - все элементарно.
Достав сигарету, я закурил, наплевав на все советы врачей: нужно понять, что не так, а без никотина работа все равно не пойдет. Глубокий вдох, почти вызвавший приступ мокрого кашля...
"Никогда не понимал тягу людей к природе и полуразрушенным загородным домикам. К чему эти экстремальные вылазки, тем более заканчивающиеся трупом в ванной? Морщась от жары, я толкнул дверь комнаты: небольшая спальня в стиле советских времен. Посмотрев на пружинистую кровать с полосатым матрасом, я отчетливо ощутил, как заныла поясница. Место пыток, а не сна.
Глаз сразу выхватил немного покосившийся старый комод, где за грязным стеклом в один ряд стояли красные чашки в белый кружочек, а на полку выше граненые стаканы... и две чашки. Мелочь.
Дверь в туалет оставили открытой нараспашку, так что даже отсюда была видна ванна и белое лицо девушки с застывшими чертами лица. Уже навсегда так застывшими.
Брюнетка лет двадцати, при жизни, похоже, бывшая красавицей. Да только синие губы ей совсем не шли, как и немного взбухшая от воды кожа.
-Утонула,- донесся из-за спины сонный голос Артура, судмедэксперта.- Господи, ненавижу эту жару. Предположительно часов в девять-десять вечера. Похоже, на самоубийство - нужно еще проверить, но готов ручаться, что в крови найдется передозировка амобарбитала.
-Почему именно его?- не отрывая взгляда от лица девушки, уточнил я.
-А, я думал, что тебе уже доложили. Там под столом одна раздавленная таблетка нашлась. Так что, дело легкое.
Судя по громкой, медвежьей походке в комнату вошел Сашка, как раз заставший последнюю фразу.
-Да, я ее заметил!
-Есть записка?
-Нет, но она уже около месяца ходила подавленная. Черная депрессия, что называется. Пару раз в истерике и о суициде заговаривала. В личной жизни, говорят, не ладилось. Истеричная была барышня, так что самоубийству никто не удивился.
-Она принимала снотворное?- уточнил я, осматривая ванную комнату.
Рядом с ванной на полу валялся тюбик зубной пасты и пара шампуней. Подойдя поближе, я заметил под раковиной перевернутую мыльницу. Или девушка была не очень аккуратной, или...
-Нет. Но один из гостей - ее начальник, принимал. Все это прекрасно знали. А дверь в комнаты никто не закрывал,- бойко протараторил Сашка и всунул голову в комнату.
От него безумно несло дешевым одеколоном.
-Хорошо,- пробормотал я, подходя ближе к мертвой девушке и на ходу вытирая пот со лба.
Одна из ее рук свисала за бортик ванной: ногти на паре пальцев обломались в мясо. Присев на корточки, я приподнял ладонь - на запястье виднелся красно-фиолетовый круглый синяк.
-Это у них корпоративный отдых такой. Ну, в смысле, не самоубийства, а вылазки на природу. Правда, их сейчас всего шесть человек - остальные должны были сегодня подъехать. Анастасия была секретаршей,- между тем протараторил Сашка.
Толком не слушая, что там несет рыжий помощник, я решительно вернулся в гостиную, оглядывая ее более внимательно: ковер под деревянным столом перекрутился, как будто кто-то заскользил по нему ногой; стеклянная дверца комода, где стояли стаканы, была не до конца закрыта. Да и две чашки теперь интересовали меня куда больше. Не успел я подойти к дверце, как под ногой что-то хрустнуло - маленький осколок стекла.
-Вы что-то нашли?- раздался заинтересованный голос Саши.
Я запрокинул голову и увидел на стене вбитый гвоздь и висящую на нем порванную веревочку.
-Помоги отодвинуть и узнаем,- пробормотал я.
За деревянной стенкой лежали разбитые часы. Замершие стрелки показывали: 21.15. Вот вам и время убийства.
Пот продолжал струиться по лбу, так что, почти задыхаясь от жары, я подошел к распахнутому настежь окну. Хоть не так жарко будет. Из него открывался живописный вид на речку и пирс, причем, похоже, это была единственная гостевая комната с выходом на эту сторону.
-Две чашки, что стоят отдельно, на экспертизу, часы - туда же. Опросить всех присутствующих, кто где был с 21.00 до 22.00. Мне нужно знать все об их отношениях в "коллективе". Мне необходим мотив убийства. И посмотри, нет ли у кого свежих царапин или синяков.
Сашка кивнул и бойко выбежал, захлопнув дверь.
-Стой. А окно было открыто?- с опозданием спросил я.- Саша!
Похоже, он не услышал.
-Здесь слышимость плохая,- прокомментировал Артур, задумчиво склонившись над телом.- Кричать будешь - не услышат. Думаешь, ее усыпили и отнесли в ванную? Времени надо минут двадцать на само убийство. Плюс накачать для начала нужно.
-Вот и посмотрим, у кого нет алиби,- задумчиво пробормотал я.
-Окно, кстати, было открыто".
Кресло подо мной как-то подозрительно хрустнуло, вырывая из воспоминаний. Хотя ничего нового так и не вспомнилось, на самом деле. Забарабанив пальцами по столу, я еще раз недовольно вгляделся в строчки отчета.
История оказалась банальнейшей: у начальника был роман с секретаршей. Практически вульгарщина в деле убийств. В день перед преступлением у них была крупная ссора - она попросила его зайти к себе, "обсудить что-то из документов". Но их крики, особенно Анастасии, слышала даже кухарка. Как "по секрету" рассказали, Виктор Александрович собирался с Настей порвать.
Вечером, часов в семь, у Анастасии заболела голова, и она пошла в комнату, а все остальные остались в гостиной. Но самое интересное, что в девять часов Виктор Александрович отправился на пирс. Он так делал уже третьи сутки, чтобы побыть одному.
У остальных же было железное алиби - они все находились в одной комнате, и в ближайший час никто из них не выходил. Все с увлечением играли в покер.
В довершение картины на руке у начальника нашлась парочка царапин. Он, правда, уверял, что они появились еще днем, когда Анастасия набросилась на него с выяснением отношений. Плюс, в одной из чашек нашли остатки снотворного, а на другой - его отпечатки. Правда, отпечатки, быть может, и не были самым железным доказательством - из такой чашки он пил утром, но и так уже хватало указаний на убийцу.
Вот только доказательств вроде бы и хватало, но интуиция говорила об обратном. Я еще сам до конца не мог понять, в чем именно дело. И это бесило меня даже сильнее, чем чертово горло.
-О чем задумались?- приземлился на соседний стул Сашка.
-Что-то здесь не так,- уже вслух озвучил я свою главную мысль.
-Вы что, шутите?! Да здесь же все как на ладони! Нет, ну он старался все под самоубийство, конечно, подвести, но облажался.
-Слишком сильно облажался,- пробормотал я.- Почему он не помыл чашку? Если бы ты совершал убийство, то додумался бы вытереть свои отпечатки, тем более ставя чашки на место?
-Ну, это я бы додумался. А этот Виктор Александрович нервничал. Как-никак Анастасия грозилась все рассказать его жене, вот и соображал он плохо. Как я наслушался, она была очень импульсивная... Да что там! Полнейшая истеричка, по словам всех сотрудников! Так что могла много чего нарассказывать. И он бы не только получил по голове сковородкой, но еще и развод с делением имущества заработал бы. Причем не в его пользу.
-А часы?- уточнил я.
-Уронил во время драки и не заметил! Она, видимо, все еще пыталась сопротивляться,- легко ответил Сашка.
-Как можно не заметить и не услышать падение часов?
-В суматохе,- пожал плечами он.- А вообще, он ссорился с жертвой, все это слышали. Так что, какие могут быть сомнения?
В голове что-то перемкнуло. Так, стоп. Вот первая неувязка, которая не давала мне покоя. Наконец-то, черт возьми, я понял, что не так!
-Слышимость в этом доме кошмарная. Когда я тебе крикнул, ты меня не услышал, хотя только вышел из комнаты...
-Значит, у них дверь оставалась открытой.
-Они не настолько афишировали свои отношения. Зачем оставлять открытую дверь и порождать миллионы слухов?- зацепился я, даже встав на ноги.
-Случайность. Дверь неплотно закрыли, а она порывом ветра открылась,- нашелся Сашка.- Сейчас такая жара, неудивительно, что окна все настежь.
-А вот это второй момент. Той ночью было очень холодно, да и мошкара залетала, наверняка, ведь ее окна выходят на пирс. Почему в девять вечера ее окно было открыто?
-Господи, да жарко ей было. Не все так мерзнут, как вы!- почти возмутился Сашка.
Покачав головой, я достал еще одну сигарету и закурил. Нет. Нет. Чувствовал я, что здесь что-то не так. Почему он не стер отпечатки с чашки, но при этом убрал ее в шкаф? Почему решился на убийство сразу после того, как все слышали их ссору? И почему в девять вечера, а не позже, когда все лягут спать и ни у кого не будет алиби? Зачем совершать убийство, когда все сидят в гостиной? Ему пришлось незамеченным добраться до ее комнаты, а затем также незаметно уйти. Ненужный риск. Да и своим уходом на пирс в одиночестве он уж точно не сделал себе алиби.
Может, его подставили?
Но тогда кто? В здании было семь человек: кухарка, которая никакого отношения к Анастасии не имела, сама девушка, начальник, главный бухгалтер - женщина пятидесяти лет, толком и не общающаяся с убитой, и два зама с железными алиби. Эти двое еще на всю гостиную обвиняли друг друга в жульничестве.
-Вы сейчас сами себя путаете! Только у начальника был мотив, и только они ссорились. Хотя нет! Кухарка еще с Настей ссорилась. Хм, точно. Убийца - кухарка!- фыркнула Сашка.- Это еще веселее, чем убийца-дворецкий.
-Почему ссорились?- развернулся я к нему, игнорируя насмешливый тон.
Может, убийца и не кухарка, но игнорировать ссоры никогда не стоит.
-Ой, да бред какой-то. Я ее толком не слушал. Вроде как Настя в подсобные помещения полезла, банки какие-то взяла...
-Какие банки?- не понял я.
-Да обычные, маленькие, стеклянные,- равнодушно ответил он.- Мол, вначале по-тихому взяла, потом вернула. Но это бред какой-то. В общем, какая разница? Даже если наплевать на мотивы... Хотя ссора там ого-го была! Настя явно любовника своего ненавидела. А истерички они вообще существа опасные! Но вот о чем я... Возможность только у начальника была. Все в гостиной сидели. Это сто процентов. Никто больше не мог ее убить... Что с вами?!
А я просто замер, закрыв глаза. Догадка была странной, но... Господи. Она ведь все объясняла, черт возьми. Абсолютно все!
-Саша, мне нужны отпечатки пальцев с банок - раз. Потом проверь, совпадает ли размер горлышка банки с синяком у нее на руке! И отпечатки с часов, тюбиков пришли? Там везде ее отпечатки?
-Эм, ну да. Ее. Я вас не понимаю,- ошарашено уточнил Саша.
-Сделай, что я прошу.
Вытерев рукой пот со лба, я облегченно вздохнул. В этот раз у меня было полное ощущение, что паззл сложился правильно. На губах даже появилась довольная ухмылка, а дерущая боль в горле хоть на несколько секунд отошла на задний план.
Ведь если предположить, что начальник все-таки не виноват, а у всех остальных есть алиби, то остается всего один человек, способный на "убийство". Сама Анастасия. Элементарно же! Слишком "грубые" были бы ошибки у Виктора Александровича. Слишком явный намек на него.
Это все-таки самоубийство. Но не такое спонтанное, каким казалось на первый взгляд, а продуманное и тщательно спланированное. Сначала инсценированная ссора с открытой дверью и царапины на руке у любовника. Затем оставленные у себя на руках следы "побоев" с помощью банальных банок - это ведь элементарный способ. А дальше уже начало самого действа.
Анастасии нужно было четко отследить время, когда Виктор Александрович уйдет на пирс. Чтобы разглядеть его там, пришлось бы открыть окно и высунуться наружу, что она и сделала.
Ей нужно было точно знать, что у него не будет алиби на это время. А дальше главное было действовать решительно: разбить часы, выпить снотворное и оставить чашки на видном месте, а еще создать иллюзию маленького погрома.
Снотворное действовало не сразу, так что она успела дойти до заранее набранной ванны.
Идиотизм. Но единственный возможный идиотизм, при котором все факты складываются в картинку.
Невольно я даже закашлялся, наконец, осознав весь сценарий абсурда. Черт возьми, обычно люди хотя бы просто убивают друг друга. Но убить себя, чтобы подставить другого: чокнутая была девушка. Определенно, чокнутая.
Хотя, черт возьми, если бы не открытое окно, то все бы пошло по ее извращенному плану. И сидел бы ее бывший любовник за преднамеренное убийство. Может, этот план и циничнее, чем просто убийство.
-В жизни не заведу романа с секретаршей,- вслух пробормотал я, откидываясь на влажную спинку кресла.- Даже если она каким-то чудом появится.
Меня скрутил очередной приступ кашля.
А термометр по-прежнему показывал сорок градусов жары. Ненавижу лето: даже преступления в это время какие-то особенно извращенные.