Терран : другие произведения.

Том первый: Обратный отсчет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.51*124  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вокруг нас полно контрастов - Вселенная любит крайности. Холод - там, где нет тепла; тьма - там, где нет света; Дьявол - там, где нет Бога. Вселенная любит контрасты. Сегодня - администратор средней руки, тяжело переживающий потерю жены. Завтра - глава многотысячной организации в мире "магического средневековья", Глас Всемогущего, Вестник Бога Истинного. В подчиненнии: ангелы, духи Стихий, Инквизиция, рыцари и те, кого глупые смертные называют Богами. Подчиненные, все, как один - на стороне Добра, их честность несомненна, их идеалы нерушимы, их Вера в своего лидера абсолютна. Но Вселенная любит контрасты, а крайности всегда ходят парой. Если есть тепло, найдется и холод; если есть свет, будет и тьма; если есть Бог - обязательно отыщется Дьявол. У Метатрона есть лишь немного времени, и совсем нет выбора - обратный отсчет начинается...

Пролог. За пять минут до Конца Света

   Две тысячи сто тридцать восьмой год. Аббревиатура VRMMO уже давно стала скучной обыденностью, вяло поругиваемой консерваторами за "инфантилизацию человечества", на что "прогрессивная молодежь" традиционно плевала.
   Кому какое дело, если все, что требовалось сделать, чтобы окунуться в волшебный, фантастический или псевдо-реальный мир, - подсоединить выделенную консоль к нейронному наноинтерфейсу? Все богатство человеческой фантазии, все краски выдуманных дизайнерами и сценаристами миров, почти настоящая, почти совершенная виртуальная реальность была совсем рядом...
   Среди мириад таких игр одна сияла особенно ярко.
   Древо Миров, также известное как Иггдрасиль.
   Очередное порождение сумрачного японского гения покорило миллионы игроков по всему миру, затмило всех конкурентов, побило рекорды продаж, поманив людей самой сладкой конфеткой, придуманной человечеством - свободой.
   Две тысячи игровых классов, ограниченных пятнадцатым уровнем, что в сумме не должны превышать сотый "левел" - за десять лет сияния Иггдрасиля игроки собрали из них поистине огромное количество уникальных персонажей, самые удачные из которых были опубликовы компанией разработчиком и стали известны как "архетипы", а их изобретатели обрели мировую известность.
   Более семисот игровых рас - от традиционных людей до духов Стихий, почти десяток разновидностей эльфов, разумная слизь или болотная вода, призраки и скелеты, демоны и ангелы... на любой, даже самый взыскательный, вкус в этой игре нашлась бы подходящая раса.
   Но больше всего игрокам понравился встроенный графический редактор - крайне удобный и простой в обращении, он позволял настроить свою внешность, вид оружия и брони и вообще все, что угодно - достаточно было только иметь это в собственности. Игроки создавали посох с магией полета, придавали ему вид метлы - и милые ведьмочки в широкополых шляпах, рассекающие в воздухе на этом антиквариате, не теряли свою популярность годами. Кузнецы ковали из металла и кости световые мечи, инженеры собирали из горстки ржавых шестеренок футуристичный бластер, стреляющий зелеными светящимися пулями - "космические ковбои" очень нравились ведьмочкам...
   Долгие годы игра Древо Миров, Иггдрасиль сияла на вершине - недосягаемая и совершенная, ставшая синонимом VRMMO для целого поколения.
   Однако все, что имеет начало, имеет и конец. Поколение выросло, интересы сменились и тем, кто пришел на смену, хотелось даже не большего - просто другого, отличного от того, чем бредили в свое время их отцы.
   История Игглдрасиля подошла к концу. В полночь, двадцать седьмого марта две тысячи сто тридцать восьмого года, сервера будут закрыты, питание обесточено и легендарное Древо миров исчезнет, оставшись лишь в памяти и сердцах.
   Однако, когда закрывается одна дверь, где-то всегда открывается другая...
   ***
   В библиотеке, как и положено, царила тишина. Между казавшимися бесконечными рядами книжных шкафов беззвучно скользили объятые светом фигуры с пушистыми белоснежными крыльями за спиной, время от времени останавливаясь, чтобы взять или положить на место потертые книги в кожаном переплете.
   На самом деле все это движение было лишено смысла - НИПы, следуя заложенным в них настройкам, просто создавали впечатление деловитой суеты, перекладывая низкоуровневые книги с места на место. Но со стороны создавалась полная иллюзия места, полного жизни, пусть и лишенного звуков.
   В центре библиотеки находился читальный зал - двадцать столов со стульями, до боли напоминающих школьные парты, расположенных в шахматном порядке. Занята была только одна.
   Хрупкая девушка со стройной фигуркой медленно перелистывала монументальную книгу в белой кожаной обложке с кованными золотыми кончиками. Белоснежная мантия заклинательницы еле слышно шуршала от редких движений, когда девушка перелистывала страницы или задумчиво чесала переносицу в местах, вызывающих у нее сомнение. Точеное личико с бледной как звездный свет кожей было неподвижно, что само собой разумелось - функционал Игдрассиля не предусматривал смену выражения лиц.
   Напротив нее, грубо нарушая правила библиотеки, сидел мужчина в бежевом камзоле с непримечательным, совершенно обыденным лицом, сложив руки на спинке стула, поставленного задом наперед. Однако снующие туда-сюда крылатые светящиеся фигуры безмолвствовали, не решаясь сделать мужчине замечание - ведь он был хозяином этого места. Они промолчали бы, даже если бы он начал во весь голос распевать похабные песни и танцевать на столах.
   Спокойный взгляд глубоких карих глаз не отрывался от читающей девушки. С затаенной тоской мужчина наблюдал, как объект его внимания в очередной раз почесала переносицу и, озадаченно склонив голову набок, заглянула в начало главы, аккуратно приподняв сразу десяток огромных страниц, желая уточнить какие-то детали.
   Каждое из этих незамысловатых движений отдавалось в сердце тупой тянущей болью, словно кто-то втыкал в этот жизненно важный орган толстую ржавую иглу. Он знал каждое из этих движений, до мельчайших подробностей, до последнего миллиметра или доли градуса наклона головы - ведь он сам прописал их.
   Девушка, читающая книгу, была так называемым НИПом, то есть неигровым персонажем, управляемым системой в соответствии с заложенными настройками. Пожалуй, самая могущественная заклинательница его гильдии, которой были в равной степени подчинены и могущество Четырех Стихий, и светлая магия Небесных Сфер, Архангел Мироздания Габриэль.
   Мужчина понимал, что провести последние минуты существования этого мира, разглядывая неодушевленный предмет, искусственную куклу - странно, глупо и даже противоестественно. Остальные игроки, наверное, сейчас веселятся в нарядно украшенных городах, любуются прощальным салютом или, быть может, тратят тщательно накопленные сбережения на какую-нибудь дорогую фигню, которую им всегда хотелось купить, но было жалко доставшихся тяжким трудом золотых кругляшей.
   Тоже, если вдуматься, глупое занятие.
   Сегодня последний день существования Игдрассиля, в полночь компания закроет все сервера, чтобы подготовить их к запуску нового проекта, названия которого он даже не знал. Едва ли он еще когда-нибудь посетит какую-нибудь ММОРПГ-П.
   Если начистоту, он даже не знал, чем займется в реальном мире. Ну, определенно будет работа, а кроме нее... кроме нее, в общем-то, ничего и не было. Все, что осталось от его счастливой личной жизни - вот эта девушка, сидящая напротив и имитирующая чтение "Большого Бестиария Альвхейма".
   Она была НИПом, но с его точки зрения ей больше подходило другое определение - призрак.
   - Зачем я вообще создал тебя?..
   Сейчас, спустя год после смерти настоящей Габриэль, он осознал то, о чем ему говорили согильдийцы - форменное безумие создавать бездушную куклу, точную копию его мертвой жены. А тогда... он смутно помнил, о чем думал в то время. Единственное, что намертво отпечаталось в его памяти - скорбь, отчаяние и всепоглощающее, отрицающее все доводы рассудка желание увидеть ее снова. Воссоздать, пусть даже в таком ущербном виде, вечера, проведенные вместе, когда она читала, а он - молча наблюдал за ней, любуясь совершенным лицом.
   Габриэль вновь пошевелилась. Отодвинув книгу чуть подальше, она склонилась над столом и, положив подбородок на скрещенные руки, вновь замерла - лишь яркие голубые глаза механически скользили по строчкам.
   - Глаза испортишь...
   Она раздраженно дернула плечиком, но не пошевелилась.
   Он тяжело вздохнул и, горько улыбнувшись, скосил глаза на часы. Так или иначе, скоро это безумие кончится.
   До конца света оставалось пять секунд.
   Мертвая тишина библиотеки звенела в ушах, давила на разум и, резонируя с глухой тоской в его сердце, вытаскивала на свободу всю его боль от потери жены, которую, как ему казалось, он смог пережить. Безумно хотелось закричать, разбивая мучительную тишину на осколки, умоляя Высшие Силы, в которые он никогда не верил, вернуть счастливые дни обратно. Он бы, наверно, действительно закричал, если бы не знал, что это ничем не поможет.
   Какие слова достойны того, чтобы прозвучать за пять секунд до Конца Времен, до мрачного Апокалипсиса, который безжалостно сотрет десять лет истории, до краев наполненной победами и поражениями, потерями и находками? Что он должен сказать за пять секунд до того, как кто-то, зевая и потягивая свежезаваренный кофе, скучающе, или, быть может, с внутренним трепетом, нажмет большую красную кнопку, после чего все, что он любил, рассыплется невесомым прахом, будто его никогда и не существовало?
   У него был неплохой вариант.
   - Габриэль...
   И сейчас, в эти последние мгновения, он может себе позволить забыть о реальности. Он может позволить себе поверить, что перед ним - она, любовь всей его жизни, девушка по имени Габриэль, в свое время ради него покинувшая родную страну и пересекшая моря, океаны и континенты, отделявшее далекий Туманный Альбион от Японских островов.
   И нет никаких сомнений в том, что сейчас она поднимет взгляд от книги и, раздражено сморщив носик, скажет что-нибудь вроде...
   - Создатель? Вы что-то хотели?
   ...Что угодно, кроме этого!

Глава 1. Начало

Часть 1. Глас Всемогущего

   Он ошарашено смотрел на нее, со звенящей тишиной в голове наблюдая, как радостное ожидание на ее лице сменяется сомнением, а следом - смущением, раскрасившем бледные щеки густым румянцем.
   - Прошу прощения, Создатель. Кажется, я ослышалась.
   И она неохотно вернулась к чтению, перевернув очередную страницу.
   "Что это, черт возьми, только что было?! Я, конечно, признавал, что ее создание - безумие, но никогда не думал, что и вправду сойду с ума..."
   Только что перед ним произошло сразу два невозможных события. Первое - НИП произнес фразу, не прописанную в его настройках. Второе - лицо, которое не должно было быть способным демонстрировать эмоции, за короткий промежуток времени сменило сразу три выражения.
   А еще пять секунд, оставшиеся до закрытия Иггдрасиля давным-давно прошли, а он до сих пор оставался в виртуальном мире.
   Судорожно вздохнув, он попытался привести в порядок мысли, игнорируя встрепенувшуюся от его движения Габриэль.
   Какие могут быть объяснения происходящему?
   Первое - он все-таки сошел с ума. Хреновый вариант.
   Второе - закрытие Иггдрасиля и таинственный новый проект - грандиозная деза и на самом деле компания планировала перезапуск легендарной игры, обновив, в числе прочего, поведенческие алгоритмы НИПов и добавив функцию отображения эмоций. Хороший вариант.
   Больше в голову ничего достойного не приходило.
   "Отлично, значит, все, что необходимо сделать..."
   Он сложил пальцы левой руки в замысловатый жест и пару мгновений терпеливо ждал открытия игрового меню.
   "Не работает?"
   Он попытался связаться с ГМом.
   Безрезультатно.
   "Что происходит?"
   Нет, конечно, при глобальных обновлениях неизбежны косяки и недоработки, но...
   Ладно. Даже если владельцы Иггдрасиля так эпично облажались при обновлении, у него все равно имеется еще один способ подтвердить то, что вокруг по-прежнему игра, а не плод фантазии больного рассудка.
   - Габриэль...
   - Я слушаю, Создатель, - НИП, до этого жадно пожирающая его ожидающим взглядом, низко склонила голову. - Приказывайте мне.
   Как бы ни были круты разработчики, как бы далеко не шагнули технологии за последнее столетие, тест Тьюринга кусок программного кода пройти по-прежнему не мог.
   "Вот только о чем бы мне с ней поговорить?"
   - Габриэль... Как тебе эта книга?
   Она замешкалась с ответом лишь на мгновение:
   - Неплохой справочник, но, во-первых, содержит информацию только о существах до восемьдесят пятого уровня, а во-вторых, даже среди тех, что остались, имеется ряд неточностей, а временами и полностью ошибочной информации.
   -...В натуре? И в чем косяк?
   Он намеренно использовал сленг - программе, сколь угодно совершенной, должно быть трудно распознавать нестандартные слова.
   Она удивленно моргнула и пару мгновений смотрела на него ошеломленным взглядом, но, прежде чем он успел обрадоваться подтверждению догадки...
   - Да, Создатель... эээ... в натуре. Как это... Отвечаю?
   Она робко заглянула ему в глаза, будто спрашивая: "Я все правильно сказала?"
   "Вот черт"
   - Ну, так и в чем же ошибка?
   Ее взгляд испуганно забегал по его лицу, словно пытаясь отыскать на старательно выдерживаемой безэмоциональной маске хоть какую-нибудь подсказку.
   - Ну... - с ясно чувствуемым оттенком паники протянула она. - Например, здесь неверно указаны сопротивляемости рейдового босса альва Гейрстадира, при жизни бывшим конунгом Олавом Гудрёдссоном, кроме того, содержится очевидная ошибка в его боевых алгоритмах, Громовую Поступь он применяет только после исчерпания половины здоровья, а вовсе не на трети. Кроме того...
   - Достаточно.
   Она тут же замолчала, не сводя с него ожидающего взгляда. Как загипнотизированный, он заворожено наблюдал за капелькой пота, стекающей по ее виску.
   Это совершенно определенно не программа. Такого просто не может быть, и дело вовсе не в речи - интонации, мимика, язык тела... слишком много факторов, идеально работающих в связке.
   "Значит, я сошел с ума?.."
   Он понятия не имел, как люди обычно съезжают с катушек, но ему казалось, что это происходит по-другому. Ну там загадочные голоса в голове, призывающие захватить мир, говорящие вещи или... И вообще, он где-то слышал, что сумасшедший никогда не допустит даже мысли о том, что спятил, в то время как сейчас у него в голове панические вопли: "Я сошел с ума!" занимают примерно половину доступного места.
   Что ему делать, если это все-таки безумие? Сидеть на попе ровно, ждать кого-то, похожего на санитара, а потом покорно дать ему провести себя в комнату с мягкими стенами?
   "Отложим этот вариант в сторону до тех пор, пока я не увижу дюжего мужика в белом халате. Итак, какие варианты остаются, если отбросить теорию об обновлении и сумасшествии?"
   В сухом остатке был только сценарий из любимых книжек Габриэль, где главный герой оказывается в другом мире.
   "Но такого ведь не бывает, верно?.."
   С другой стороны, разумных НИПов тоже не бывает...
   - Создатель... - тихо заговорила девушка, выглядевшая в точности как его мертвая жена, голосом, в точности повторяющем ее. - Я все сделала правильно?
   - Да, спасибо, Габриэль. Ты очень мне помогла.
   В ее улыбке с легкостью читалось облегчение, счастье и гордость.
   К черту обновление, выразить столько эмоций сразу не всем людям под силу, не то, что машинам...
   Однажды какой-то умный человек сказал: "Если отбросить невозможное, ответом может оказаться невероятное".
   "Итак, я в другом мире. Зашибись"
   Не отводя взгляда от очевидно нервничающей от такого внимания девушки, он не мог отделаться от мысли, что если бы уделил более пристальное внимание ее настройкам, то, может быть... Мысль оборвалась, не доведенная до конца - даже про себя у него не хватило смелости сказать: "она бы воскресла". Он дал НИП ее внешность, в точности скопировал навыки и характеристики, снарядил в ее экипировку, но все поведенческие настройки ограничивались сидением на стуле, штудированием книг и куцым набором поз и жестов.
   "Стоп, если ожила она..."
   - Кто возглавляет Стражей?
   - Архангел Доблести Михаил, Создатель, - после микроскопической паузы ответила Габ... НИП с внешностью Габриэль.
   - Страж Первого Этажа?
   - Хелел, Утренняя Звезда*.
   - Ясно.
   В любом случае, надо что-то делать, как-то разбираться в происходящем.
   - Габ... Хранитель Библиотеки, собери всех стражей в Тронном Зале.
   - Да, Создатель, - вскочив со стула, она склонилась в низком поклоне и побежала в сторону выхода, едва ли не припрыгивая от радости, как девчонка.
   "Габриэль никогда не вела себя так..."
  
   Уже спустя пару минут он стоял перед массивным золотым троном, блистающим ярким, но не режущим глаза светом.
   "Отлично, кольцо гильдии работает"
   Легендарная телепортация работала так же, как в игре - неразличимое мгновение и окружающая обстановка резко, без всякого перехода меняется. Именно поэтому, несмотря на очевидные преимущества магии мгновенного перемещения, игроки не часто применяли его в бою - как правило, в первое мгновение заклинатель оказывался дезориентирован, а потому уязвим.
   Тронный Зал, к сожалению, был пуст - сюда дозволялось входить только игрокам. Либо он оказался в этом мире один, либо его согильдийцы еще не разобрались в ситуации и не вернулись домой.
   "Итак, игровое меню не работает, иконок быстрого доступа нет. Могу ли я здесь вообще использовать способности? Если кольцо работает, то, возможно..."
   Чтобы применить кольцо гильдии, он, чувствуя себя последним идиотом, мысленно обратился к голубой побрякушке с крупным сапфиром и мысленно произнес "Телепортация, Тронный Зал". Может, и способности работают так же?
   - Истинный облик.
   В следующее мгновение что-то ощутимо оттянуло плечи, будто он надел тяжеленный туристический рюкзак. Вывернув шею, он, почти не удивившись, увидел огромные белоснежные крылья, растущие из лопаток. Попытался пошевелить новыми конечностями и, к своему неподдельному изумлению, преуспел в этом - крылья совершенно не воспринимались чужеродными, наоборот - он будто всегда их имел. В Иггдрасиле движением всяких дополнительных частей тела управляла система.
   Раскинув руки, он с усилием развел их в стороны, одновременно распахивая все шесть новообретенных крыльев на всю длину.
   - Ощущения, как будто потягиваюсь...
   Поднеся руку к глазам, он убедился, что на ладонь словно навели фонарик. Все как в Иггдрасиле, даже глаза светятся.
   - Значит, и все остальное работает?
   Чем дальше, тем больше он убеждался в том, что не сошел с ума - слишком реальным было происходящее. И в душе, впервые за долгое время, нашлось место чему-то, кроме скорби - исследовательскому азарту.
   Он огляделся по сторонам в поисках цели, на которой можно было попробовать что-то еще, однако ничего подходящего на глаза не попалось - только ряд мраморных колонн, подпирающих свод, трон за спиной и ярко-алая ковровая дорожка от дверей до трона.
   - Небесное Правосудие.
   В следующий миг он с трудом подавил желание закрыть глаза - в десяти метрах перед ним в ковровую дорожку ударил толстый столб чистого белого света, настолько яркого, что он казался плотным и материальным. Все, что он успел сделать - просто моргнуть, однако, когда он открыл глаза, от одного из его самых любимых навыков не осталось и следа - даже ковер не пострадал, все так же царапая глаз своим вызывающе красным цветом.
   Небесное Правосудие - вершина развития специализации "Поборник Правосудия", навык, наносящий поистине огромный урон одиночной цели. Настолько огромный, что многих аватаров, чей класс не предполагал высоких значений защиты и здоровья, пусть даже они были сотого уровня, убивал с одного удара. Он был бы читерным, если бы не три больших "но": во-первых, он работал только на объекты со злым мировоззрением, даже кто-то с нейтральным взглядом на мир не получил бы ни единой царапины, угодив под его удар; во-вторых, дальность его применения не превышала двух десятков метров; в-третьих - часовой "откат".
   - Итак, способности работают, пусть даже придется заново привыкать их использовать.
   Говорить вслух - дурацкая привычка, Габриэль всегда над ней смеялась...
   "Не думай о ней"
   - Скоро придут Стражи, а я одет как бедный родственник...
   Ну, строго говоря, его бежевый камзол, того же цвета узкие штаны и сапоги стоили кругленькую сумму, но... стиль одежды "по-домашнему" не очень-то годился для пафосного Тронного Зала и встречи столь высоких гостей.
   - Как мне добраться до инвентаря?
  
   Когда прибыли Стражи, он уже был во всеоружии. Полная белоснежная броня с причудливыми синими узорами и коронная расслабленно-величественная поза на троне: свободно откинувшись на спинку, широко расставив ноги, меч в ножнах, аккуратно придерживаемый за рукоять и прислоненный к правому колену, но самое главное - три пары крыльев, бережно уложенные в специальные выемки на троне таким образом, чтобы не мешали и одновременно величественно смотрелись.
   Он много тренировал эту позу... в те далекие времена, когда пафос еще не надоел, а желание круто выглядеть не запропастилось куда-то. Наверное, просто возраст прошел...
   В полном молчании они пересекли Тронный Зал и, выстроившись в линию, синхронно опустились на одно колено, прижав правую руку к сердцу.
   - Стражи приветствуют вас, Лорд, - не поднимая головы, тихим, глубоким голосом поприветствовал его Михаэль, немолодой уже мужчина с испещренным глубокими морщинами лицом и коротким ежиком полуседых русых волос.
   "Ну, полагаю, вопрос об отношении НИПов ко мне можно считать закрытым. Хотя, возможно, стоит уточнить..."
   - Приветствую вас, Стражи, - медленно ответил он, стараясь говорить спокойно. Просить их подняться он не стал, так как не был уверен, что сможет удержать лицо. - Прошу вас, скажите мне... кто я?
   Они ответили одновременно, с идеальной синхронностью актеров, репетирующих одну и ту же реплику годами:
   - Вы - Лорд Метатрон, Глас Всемогущего, Вестник Бога Истинного.

Часть 2. Стражи

   "Да за кого они меня принимают?!"
   Нет, в его профиле действительно числился класс "Глас Всемогущего", но... это ведь всего лишь класс с пафосным названием, открывающий ветку способностей, не более того.
   "Или нет? Если меня закинуло в другой мир, с сохранением всех способностей, то, возможно, и пафосное название уже не просто пафосное название, а нечто большее?"
   Стоп. Если он - действительно Глас Всемогущего, то, возможно, существует и сам...
   Он кинул опасливый взгляд на потолок. Будь он на месте Бога, расплющил бы самозванца в ту же секунду, как обнаружил его существование.
   "Эээ... Бог?" - в который раз за день чувствуя себя идиотом, мысленно спросил он. - "Ты... существуешь? Маякни как-нибудь, громом небесным там или горящим кустом..."
   Потолок не ответил.
   Может, он просто обратился неправильно?
   "Отче наш, иже еси на небесах, да светится имя Твое..."
   Это, собственно, было все, что он знал о молитвах.
   "Вот дьявол... Ох блин, теперь надо следить за языком... Ладно, отложим этот момент в сторону"
   Он перевел взгляд на Стражей, все так же склонившихся перед ним и не выказывающих ни грамма нетерпения или волнения от его молчания, отчаянно напрягая память в попытке вспомнить их настройки.
   "Первый - Михаэль, Архангел Доблести, предводитель всех Стражей, создание Холиворда. Насколько я помню его настройки, мировоззрение Михаэля - "упорядоченно-нейтральный", идеальный солдат и полководец, безраздельно преданный силе, которой служит. Кажется, там еще было сказано, что он был создан в первый день творения вместе с Метатроном... то есть со мной, с наказом верно служить и вести в бой легионы Небес. Его суть - вечное служение Порядку, ему не так уж важно - хороший это порядок или плохой. В его власти - последний, седьмой этаж Лестницы в Небо, он - Страж Тронного Зала. Архетип - военачальник, боевые способности не превышают средний уровень, однако любой находящийся под его началом персонаж получает такое количество положительных бафов, что сражаться лично ему, в общем-то, и не надо.
   Конечно, все это лишь частично стыковалось с оригинальным Михаэлем из христианской мифологии, но в гильдии "Лестница в Небо" по традиции не слишком заморачивались следованию канонам, щедро сдабривая историю собственным вымыслом.
   К тому же, еще оставался вопрос - насколько нынешние НИПы, обретшие самосознание, соответствуют изначальным настройкам...
   Сразу следом за ним стояла девушка с внешностью Габриэль, Хранитель Библиотеки, самая могущественная заклинательница гильдии. Он не очень понимал, почему ее место было сразу за Михаэлем, ведь у нее не было никакого особого статуса - она даже ни одним этажом целиком не владела, лишь частью Четвертого, а именно - библиотекой. Архетип - боевой маг, настоящая женщина-стихийное бедствие, смертельно опасна в любой ситуации, за исключением ближнего боя, хотя и там может удивить...
   "Домина Лейк, Страж Четвертого Этажа, создание Габриэль. Дух Воды, впервые увидевший свет еще в те далекие времена, когда мир был юн, а тот самый Хелел еще стоял по левую руку Бога, наравне со... мной, черт подери. Почиталась смертными как богиня и коротала вечность, защищая своих последователей от жестокого внешнего мира, но однажды, как водится, не справилась. Страна, за которой она присматривала... забыл название, была уничтожена, священное озеро, давшее ей жизнь, испепелено, а сама она, утратив бессмертие, чудом избежала смерти, найдя приют здесь. Полностью неуязвима к физическим атакам, обладает высокой сопротивляемостью к стихии воды, архетип - боец, натуральная Немезида для любого, кто опирается на физический урон".
   Пожалуй, единственное слово, которым можно ее описать - совершенство. В ней безукоризненно все - от вечно безмятежного выражения лица и мудрого взгляда бездонных ярко-синих глаз, до элегантного платья и лазурных волос, собранных в высокую прическу. Даже сейчас, стоя на одном колене и покорно склонив голову, она не выглядит слугой - лишь равный отдает дань уважения равному.
   Разглядеть лицо следующего Стража не представлялось возможным - большая часть ее тела была скрыта белоснежными волосами, струящимися по плечам и спине, беспорядочно рассыпавшись вокруг нее по ковру. Страж Третьего Этажа, Небесного Сада, заклинательница Природы эльфийка Галэдриэль, чей образ ее создательница, Лайм Рейн, стащила из Властелина Колец. Архетип - друид, особо опасна в групповых сражениях.
   Следующий - Страж Пятого Этажа, Антоний Хошик, архетип - боец авангарда, специализацию которого в Иггдрасиле было принято называть "Джаггернаут". Источником сил Антония служила техно-броня в стиле "стимпанк" - массивный двухметровый доспех с торчащими во все стороны трубками сервоприводов и раструбов, время от времени с низким шипением стравливающих пар. Этот девайс давал своему владельцу огромную даже по меркам сотых уровней силу и защиту, в качестве компенсации являясь очень дорогим в обслуживании и трудоемким в создании - фактически, создание такого доспеха было по плечу только крупным гильдиям или редким мажорам, готовым тратить сотни тысяч, если не миллионы йен на игру.
   Далее - персонаж, которому, казалось бы, совершенно не место здесь, в гильдии Лестница в Небо, демон Бальтазар, страж Второго Этажа. Его мощное телосложение ничуть не скрывала просторная черная мантия, близко посаженные черные глаза под мощными надбровными дугами смотрели испытующе и с долей вызова, бордово-красная кожа с угловатыми черными узорами, похожими на разряды молний, чуть выступающие клыки и целая корона небольших рогов на лысом черепе - все в нем дышало агрессией и ничем не сдерживаемой мощью.
   "Творение Ливинги Дэш, давней подруги Габриэль. Если я правильно помню, у него была типично женская слезливая история о злом, безжалостном демоне, чью жестокость смогла усмирить прекрасная смертная волшебница по имени... Как-то-там, я уже не помню. Само собой, их счастье было недолгим и Как-то-таму убил один из демонов Преисподней по прямому приказу Владыки Ада. С тех пор Бальтазар поклялся отомстить, долго воевал против своих бывших собратьев в одиночку, пока однажды, в одной из безнадежных битв, его не спасла от верной смерти... да-да, Ливинга Дэш, прекрасная светлая жрица, которая привела неприкаянного демона к себе домой, в резиденцию гильдии Лестница в Небо, замок Небесный Трон. Архетип - маг-воин, с упором на стихию огня, обладает самым большим показателем урона среди Стражей, уступая разве что Габриэль да и то только в том, что не относится к магии огня"
   "Хелел, Утренняя Звезда. Падший Ангел, изгнанный и проклятый Богом за отказ подчиниться приказу: "Возлюбите людей так, как вы любите меня". Сброшенный с небес, отвергнутый Создателем он столетиями скитался по земле, не в силах вернуться домой, но и не желая присоединяться к силам Преисподней, в кровавых битвах с которыми он провел не одно столетие, пока не встретил Клементина, который привел его в Лестницу и вымолил прощение у Метатрона... то бишь у меня. Привратник Небесного Трона, Страж Первого Этажа. Архетип - ассасин, легкое оружие и броня, специализация - дуэли, в групповых сражениях особо опасен для магов и прочих бойцов дальнего боя"
   Таких, как он, называют "бисененами" - с изящными чертами лица, тонкий, как тростиночка мужчина, из-за своей почти болезненной хрупкости больше похожий на подростка. Золотые волосы упругой волной падают на плечи, а невинный взгляд больших небесно-голубых глаз вызывает у любого нормального мужчины желание съездить их владельцу по роже, а женщин - упасть ему в объятья. Из образа совершенного небесного создания выбиваются лишь три пары крыльев, с перьями, черными как ночь, сейчас распростертыми по полу, словно плащ. Мэровин Даго, кстати, впервые увидев Хелела в этой позе, тут же окрестил его "Черный Плащ" и потом долго объяснял всем желающим (впрочем, и НЕжелающим тоже), почему это смешно*. Кличка приклеилась...
   И последний из Стражей, тысячелетний Дух Ветра с коротким именем Фрай, выглядевший и ведущий себя как беззаботный десятилетний мальчуган с явными хулиганскими замашками. У него нет особой истории - просто когда-то давно легкий океанский бриз где-то в тропическом поясе вдруг осознал, что он существует. Приняв телесную форму, бриз отправился путешествовать по миру, не задерживаясь нигде и не привязываясь ни к кому, скрашивая пресное бессмертие розыгрышами и шутками над беззащитными смертными и ни разу не беззащитными бессмертными, временами превосходящими его по силе. Согласно настройкам - его вовсе никто не приводил в замок, он завелся сам собой, обосновавшись на Шестом Этаже, и принялся терроризировать окружающих в присущей ему беззаботной манере. Впрочем, он тонко чувствовал границу, которую переходить не следовало ни в коем случае - основная причина того, почему он еще жив.
   "Архетип - рейнджер-плут. В сочетании с расовыми способностями Духа Воздуха - поистине неуловимое верткое чудовище, не обладающее ни высоким уроном, ни мощной защитой, ни большим запасом здоровья, однако настолько молниеносное, что ни первое, ни второе, ни третье ему попросту не нужны"
   Восемь Стражей Небесного Трона, замка, принадлежавшего гильдии Лестница в Небо. Восемь персонажей сотого уровня, над чьим созданием и экипировкой ломало голову больше полусотни человек, идеально выверенных, идеально сбалансированных боевых машин, по чистой мощи превосходящих большую часть своих создателей.
   Раньше они все были его собственностью. Их мечи были его мечами, их тела - его защитой, их души - в его кулаке.
   А теперь эта сила обрела собственную волю. Семерка, стоявшая перед ним, была способна распылить его на атомы и даже не вспотеть при этом... да что там - многие из них и по отдельности могли его победить - он всегда был слаб против персонажей с добрым или нейтральным мировоззрением.
   Он почувствовал, как по спине пробежался неприятный холодок.
   "Они считают меня Гласом Бога, проводником Его воли, истиной в последней инстанции. Что будет, когда они поймут, что я - жалкий самозванец, пускай и не по своей воле?"
   - Поднимите головы, - он с трудом расслышал свой собственный голос и удивился, насколько спокойным он казался со стороны. - В поклонении нет нужды.
   Все то время, что он рассматривал их, они не выказали ни тени нетерпения или сомнений, а стоило разрешить поднять головы - они сделали лишь это, и теперь почтительно смотрели на него снизу-вверх.
   "А, нет, не все - во взгляде Бальтазара легко читается вызов, а в глазах Хелела - насмешка. Ну, первый вовсе демон, для него это, наверно, нормально, а второй еще помнит времена, когда он был равен Метатрону... то есть мне... Нет, все таки Метатрону, настоящему, такому, каким он помнит его в своих воспоминаниях. Хотя это ведь должен быть один и тот же человек, да?.. Как сложно-то все..."
   - Я хотел бы объяснить, почему собрал вас всех здесь. Не уверен, заметили ли вы, но... недавно с Небесным Троном произошел... инцидент. Я пока не знаю, что именно произошло, поэтому хочу выслушать ваши мысли. Что изменилось за последний час?
   - Значит, не только я один заметил, да?.. - тихо проговорил Падший, мгновенно собирая на себе все взгляды. - Мое прошлое... словно в тумане. Я помню Бога, помню тебя и Михаила, помню изгнание и помилование, но... очень схематично, словно это не моя жизнь, а рассказанная кем-то история.
   "На удивление точное описание реальности" - подумал он, но вслух сказал совершенно другое.
   - Вы чувствуете то же? - спросил он у остальных Стражей.
   - Да, Лорд Метатрон, - Михаил ответил за всех, переглянувшись с остальными. - Я плохо помню, что было два часа назад, но последние сорок минут - кристально ясно.
   - Интересно...
   Стоит ли ему сказать, что с ним произошло тоже самое, или, возможно, заявить, что с его памятью все в порядке? Если первое, то не подорвет ли это его авторитет? Если второе, то не проколется ли он на какой-нибудь мелочи?..
   - С моей памятью все в порядке, - все же сказал он после недолгого колебания.
   Если что, он всегда сможет освежить свои знания о НИПах в панели управления гильдией - он уже проверил, она работает, когда он сидит на троне.
   Это в любом случае надо будет сделать.
   - Кроме того... - продолжил Хелел. - Город вокруг изменился.
   Он неосознанно подался вперед.
   - Подробнее, Хелел!
   - Да, Лорд, - все с той же почти неуловимой насмешкой Падший склонил голову - но лишь на мгновение, так что это больше походило на обычный кивок. - Как всем, бесспорно, известно, Небесный Трон стоит в центре Гардарики, одного из величайших городов Альвхейма. Тому же поселению, что сейчас окружает замок, больше подходит определение "убожество". В этом грязном городишке есть только три более-менее приличных постройки - какой-то дворец на западе, комплекс зданий на востоке, от которого так и разит низкопробной магией, а также большой храм прямо напротив главных ворот Трона. Ни следа от резиденций союзных гильдий, я не увидел ни Кошкиного Домика, ни Спартанского Легиона. К тому же, не могу утверждать точно, но кажется, вокруг нас одни людишки...
   Последнее слово он произнес с откровенным пренебрежением.
   "Метатрону бы это не понравилось".
   - Хелел!
   - Да знаю, знаю... Но они все равно жалкие.
   - Держи свое мнение при себе.
   - Разумеется, Лорд Метатрон, - легко согласился Падший, но по хитрой улыбке было понятно, что он ни в чем не раскаивается.
   - Хелел... - угрожающе пророкотал Михаэль.
   - Оставь его, Михаэль, - вздохнул... да, пожалуй, он уже мог называть себя Метатроном. - Ты только посмотри на него, он же просто нас дразнит. Вернемся к действительно важным вещам. Итак, очевидно, нас куда-то перенесло. Если вокруг нас так много людей, как говорит Хелел, то, возможно, это Мидгард, но это может быть и любой другой мир, люди живут во многих. Также существует возможность, что это вообще не один из девяти миров Иггдрасиля.
   - Не один из девяти миров? - удивленно переспросила Домина. - Разве такое возможно?
   - Я знаю как минимум один такой и не исключаю существования других.
   - Вот как... Ваши познания действительно удивительны, мой Лорд.
   Он едва не поперхнулся от того, каким искренним восхищением были переполнены эти слова. Подозрительно оглядев коленопреклоненные фигуры, он убедился, что остальные Стражи полностью разделяют мнение Домины - даже Падший на мгновение утратил свою насмешливую броню.
   Это пугало.
   - Кхм. Давайте вернемся к теме. Как говорил один умный человек: "В любой непонятной ситуации - ищи информацию". Михаэль, четверка Ангелов-Хранителей - в твоем ведомстве, я правильно помню?
   - Все верно, мой Лорд.
   Силам Света и Добра не к лицу иметь в своих рядах ассасинов и многих других пользователей навыка "скрытность", однако разведчики все равно были нужны. В Лестнице в Небо их роль выполняли эльфийские рейнджеры и призванные существа Галэдриэль, некоторые из разношерстных подчиненных Хелела или Бальтазара (среди которых, само собой, не было ни одного человека), а также те самые Ангелы-Хранители Михаэля.
   Небесный Трон окружает город - это значило, что подчиненные эльфийки не смогут действовать в полную силу. Более того - замок окружает человеческий город, а значит, ватагу Падшего туда лучше не пускать. При всем при этом Хранители - существа бестелесные и лишенные атаки, все их предназначение сводилось к сбору информации и обеспечению собственной невидимости.
   - Отлично. Выпускай их в город, пускай собирают любую информацию, которую смогут. И пока пусть держатся подальше от тех зданий, что назвал Хелел... и еще, пожалуй, от заклинателей. До тех пор, пока они не вернуться, уровень безопасности поднять до максимума, мы должны быть готовы отразить нападение в любой момент.
   - Будь исполнено, мой Лорд.
   "Потрясающая синхронность. Они что, и правда репетировали?"
   - Тогда ступайте.
   - Мы пройдем по Лестнице до конца.
   "Ох... И почему я не переписал этот идиотский девиз?! Помнится, Габриэль ни разу не удалось произнести его без смеха"
   _________________
   *- мультик такой был детский, "Черный Плащ" с уткой-супергероем в главной роли.

Часть 3. Земля Обетованная

   У Зиркнифа Рун Фэрода эль Никса было мало времени для отдыха. Это естественное положение вещей, когда ты - Император. Это неизбежно, если ты сломал старую систему управления страной, начав кровавую резню среди дворян, воспринимающих свою страну в качестве источника личного обогащения, и вырвал из их холодеющей, но все еще цепкой хватки абсолютную власть. Не может быть иначе, если твое желание - сделать свою страну величайшей. Так что Зиркниф не жаловался.
   Только времени все равно было мало.
   Однако тем ценнее были минуты, подобные этой - когда он, развалившись в кресле и смакуя прекрасное вино, наблюдал, как черепица покатых крыш сияет отраженным алым светом заходящего солнца. В такие минуты его столица казалась шкатулкой с драгоценностями, величайшим сокровищем мироздания, прекрасным и совершенным.
   Принадлежащим только ему.
   Великолепное чувство.
   Столица - это лицо государства. Сюда стекаются все денежные потоки, сюда стремятся все талантливые и амбициозные, здесь живут послы сопредельных стран. Смотря на город, суетливо суетящийся под ним, Зиркниф мог бы сказать, что у его страны очень привлекательное лицо.
   Мог бы. Если бы не одно "но".
   Любой влиятельный или богатый человек уделяет много внимания внешнему. Это естественно, в конце концов, люди не могут, просто взглянув на человека, заглянуть к нему в душу и с ходу разобраться, кто перед ними - богач или нищий, император или изгой. Поэтому существует дорогая одежда, поэтому существуют огромные особняки, которыми пользуются хорошо если наполовину.
   У Зиркнифа был богатый дворец. Настолько огромный, что никто из его обитателей не знал его целиком. Настолько роскошный, что молодой Император частенько мечтал о том, чтобы распродать его по частям, а на вырученные деньги - нанять и обучить еще тысяч двадцать солдат, после чего отправится завоевывать мир.
   Зиркниф гордился бы своим дворцом. Если бы не то самое "но".
   По всем канонам и правилам хорошего тона, дворец правителя должен располагаться в центре города, однако Императорский дворец располагался на западе. Причина такого вопиющего пренебрежения традициями была проста - центр города уже был занят.
   Замок, прекраснее которого не существовало на земле. Сложенная из неизвестного науке белоснежного камня, древняя, как само мироздание крепость тянулась к небесам десятками острых шпилей и башен, соединенных воздушными застекленными переходами. Императорская семья и самые богатые дворяне долгие столетия пытались перещеголять ее воздушную красоту, но неизбежно терпели провал за провалом, пока наконец не сдались и не приняли одну простую истину - людям не дано превзойти что-то, созданное богами.
   У крепости было много названий.
   Неуязвимая - потому что за столетия писаной истории ни одно, даже самое могущественное заклинание или артефакт не смогли даже поцарапать безупречную белизну ее стен. Ходили слухи, что даже Божественные Герои, так почитаемые в соседней Теократии Слейна, не смогли проникнуть внутрь, хотя очень старались.
   Вечная - потому что, когда люди пришли на эти земли, она уже была тут, точно такая же, как сейчас. Даже драконы не знали, когда и кто ее построил.
   Дом Бога - потому что многие верили, что Создатель всего сущего живет именно здесь.
   Благословенная - потому что в двадцатикилометровом радиусе вокруг нее не рождалась нежить, сюда не осмеливались соваться монстры, ни обычные, ни самые могущественные из них, наделенные разумом чудовища, несущие смерть и разрушение в других землях.
   Колыбель Человечества - потому что именно вокруг нее испокон веков слабые люди, уступающие другим расам, находили приют и защиту. Именно вокруг нее образовалась Империя, от которой впоследствии откололась Теократия Слейна, именно отсюда пятьсот лет назад ушли изгнанники, проигравшие войну за трон, чьи потомки впоследствии основали королевство Ре-Эстез.
   Столицу Империи также называют Землей Обетованной - только лишь из-за этого совершенства, воплощенного в камне.
   На первый взгляд, с какой стороны не посмотри, Империи и человечеству от этого замка была сплошная выгода, однако...
   - Я смотрю, ты все так же терпеть не можешь Колыбель, - с ясно различимой насмешкой в голосе заметил его компаньон по вечерним посиделкам.
   Существовало очень мало людей в мире, которым он позволял так с собой разговаривать. А точнее, всего один.
   - Уймись, Дед, я знаю, что попасть внутрь - твоя голубая мечта, но не навязывай окружающим свою точку зрения.
   Собственно, он тоже был единственным, которому Дед позволял проявлять такую фамильярность.
   Флюдер Парадин, чей возраст перевалил за две сотни лет, для описания которого более всего подходил термин "легенда человечества". Самый могущественный человек-волшебник в истории, способный использовать магию шестого ранга.
   Человек, один лишь факт существования которого добавлял империи столько же незримых "очков рейтинга" на политической арене, как и великолепно обученная шестидесятитысячная армия. Именно благодаря его усилиям Империя является одной из самых могущественных стран на континенте, именно благодаря ему с ней приходится считаться даже Драконьим Королям, во многом именно он сделал Империю такой, какая она сейчас. Пока этот человек жив - будет жить и Империя.
   Спроси любого человека в любой стране - и он без колебаний ответит, что Флюдер Парадин - второе лицо Империи.
   Однако, Зиркниф был умным Императором. И знал, что на самом деле именно он - вторая по важности персона страны.
   В любом другом случае он сделал бы все, чтобы устранить такую угрозу собственной власти, но Дед был исключением. Зиркниф знал его с детства, именно Флюдер научил его, что значит быть Императором, он утешал его после каждой неудачи и хвалил после каждой победы, поддерживал во время кровопролитной войны с дворянами и в сотне других тяжелых для Империи или ее Императора моментах.
   Зиркниф знал - Флюдера не интересует власть как таковая, она для него лишь инструмент, способ осуществить мечту всей жизни, то, что заклинатель называл "заглянуть в бездну магии". Пока Империя обеспечивает его всем необходимым для этого - он будет верно служить.
   Именно поэтому относительно небольшое Министерство Магии жрет государственных денег не меньше, чем огромная великолепно обученная армия.
   - Само собой! Чтобы не скрывалось внутри, сила, способная создать такое совершенство, без сомнения, поможет мне лучше познать бездны волшебства!
   Зиркниф едва сдержал позыв поморщиться от звучавшего в голосе старого заклинателя фанатизма.
   - Уймись, Дед, - прервал его Император, зная, что о магии Флюдер может болтать часами.
   - И все же, почему ты так не любишь Колыбель?
   - Я же Император, - Зиркниф пожал плечами, будто не понимая, как его мудрый наставник может не понимать столь очевидных вещей. - Все в этой стране принадлежит мне, все подчинено моей воле... кроме этой штуки. Это не может мне нравится. К тому же, знаешь, что говорят о ней церковники?
   - Они много чего о ней говорят... - протянул Флюдер. - В конце концов, люди даже молятся ей, почитая наравне с Шестью Богами.
   - Они говорят, что врата Вечной Крепости откроются, когда в мир придет последнее Зло, спящее во тьме с незапамятных времен. Зло настолько ужасное, что против него окажется бессильна и магия, и божественные артефакты, и воинская доблесть... даже драконы потерпят поражение. И тогда Бог, спящий в крепости, вернется в созданный им мир, чтобы сокрушить Зло и принести мир в земли людей.
   - Ах, это... Да, помню. Красивая легенда. И что тебе в ней не нравится?
   -...Просто не нравится и все. Отстань, Дед, все настроение испортил. Иди лучше, пялься в свои "бездны магии".
   Тогда Флюдер просто рассмеялся. Немного подумав, к нему присоединился и Зиркниф, одним усилием тренированного разума отбрасывая в сторону дурное настроение.
   Ни один из них не знал, что час, когда врата замка, который люди называли Колыбелью Человечества, а его создатели Небесным Троном, распахнутся и Спящий явит себя миру, куда ближе, чем они могли себе представить...

Часть 4. Что делать?

   "Мы слишком легкомысленно относились к созданию НИПов" - думал мужчина, которого его подчиненные величали не иначе как Лорд Метатрон, разглядывая парящее перед ним существо.
   Для начала, ног у Ангела-Хранителя не было вовсе. Вместо них была вращающаяся воронка, касавшаяся пола лишь самым кончиком - этим он напоминал джина. Верхняя половина тела тоже не казалась ангельской - черная кожаная куртка (кажется, такую гайдзинские байкеры носят), лицо с будто приклеенной хитрой ухмылкой, проколотая губа и испещренные пирсингом уши... Если бы он уже не знал, что перед ним Ангел - в жизни бы не догадался!
   "Ну, кто ж знал-то..." - попытался он мысленно оправдаться перед собой.
   Он кинул косой взгляд на Стражей, стоявших по бокам от Хранителя, однако не заметил там никаких признаков недовольства. Как будто именно так и должны выглядеть Ангелы Добра. Впрочем, с их точки зрения так оно, наверно, и было - альтернативы-то они никогда и не знали...
   Отсутствовали только Хелел и Галэдриэль, находившихся сейчас на своих рабочих местах, защищая первые два уровня замка.
   - Так вот, Босс, - Хранитель, не подозревавший о мыслях своего повелителя, продолжал отчет. - Это, в натуре, какой-то отсталый мир, я тебе отвечаю. Мы с корешами прошвырнулись тут по окрестностям, кастуя "сбор информации" во все места, самые крутые перцы, что нам встретились, были всего пятнадцатого уровня! Будто нас в нубятню закинуло.
   - Хорошо, спасибо, Келесс, - кивнул он. - Хорошо поработал. Возвращайся в город и не смей расслабляться.
   - Как скажешь, Босс, - поклонился "джин" и, перейдя в бесплотную форму, растворился в воздухе.
   "Итак, если подытожить его отчет, что получается?
   Вокруг нас - человеческий город, столица какой-то местной Империи. Те самые здания, о которых говорил Хелел - Императорский Дворец, Магическая Академия и Храм Цитадели. Местные, оказывается, поклоняются Небесному Трону, как какой-то божественной святыне.
   Технологии, вроде бы, ничем не отличаются от тех, что были в Иггдрасиле, заклинания и способности, подсмотренные Хранителями - тоже, разве что все сплошь низкоуровневые. Самые сильные люди не превышают пятнадцатый уровень и все они принадлежат организации "Гильдия Искателей Приключений" (очень РПГшное название, стоит заметить).
   Впрочем, расслабляться рано, Келесс сказал, что самые сильные люди страны - четверка Имперских Рыцарей и некто Флюдер Парадин, заклинатель. Насколько именно они сильны - неизвестно, вполне могут оказаться и сотого уровня.
   Еще один занятный момент - местные понятия не имеют об "уровнях", хотя вполне обыденно используют термины "ранги магии", "навыки воина", "сопротивляемости" и прочее. Нет никакого упоминания об игроках, такое чувство, что в этом мире живут только НИП, но такие же, как Стражи, то есть имеющие самосознание.
   Отдельного упоминания заслуживает тот факт, что местные даже не чешутся по поводу того, что в их городе находится замок Небесный Трон. Судя по всему, это только с моей точки зрения мы появились здесь только этой ночью, а для аборигенов замок - обыденное дело, он даже почти не всплывал в разговорах, только как элемент пейзажа в стиле: "Колыбель так красива на закате!" или "Клянусь Крепостью!" как аналог "Богом клянусь!"
   Все это очень и очень странно.
   Какие их всего этого следуют выводы?
   Вывод первый - непосредственной опасности для гильдии нет.
   Вывод второй - исходя из имеющейся информации, создается впечатление, что после остановки серверов Иггдрасиля, мир продолжил жить своей жизнью, но только уже без игроков, а Небесный Трон попал в какую-то хроноконсервацию, а сейчас по каким-то причинам, был расконсервирован.
   Из этого следует третий вывод - возможно, все игроки, бывшие онлайн в момент закрытия, также угодили в консервацию и вернулись в мир одновременно с нами.
   Или только часть из них. Или вообще никто. Или все они по-прежнему во временной ловушке. Или любой другой вариант из тех, что мне и в голову не придут".
   Он вновь скосил глаза на Стражей. Шестеро разумных, не уступающих ему в могуществе, почтительно молчали, не смея нарушать ход мыслей своего повелителя. За прошедшие двенадцать часов он уже успел немного пообщаться с каждым из них и составить свое впечатление.
   Немалым облегчением для него оказалось то, что Стражи действительно соответствуют заложенным в них настройкам. Однако, как бы подробно его согильдийцы не прорабатывали личности и историю своих созданий, они не могли учесть все, однако белые пятна в биографии и характерах оказались заполнены, что называется, "в автоматическом режиме". Частично - позаимствовав черты своих создателей, во всех остальных случаях... ну, он пока не разобрался в механизмах, но дополнения казались совершенно естественными, будто... будто они и правда прожили те жизни, которые для них придумали.
   Исходя из всего этого, он не мог не признать очевидный факт - нет никаких причин продолжать считать их просто обретшими разум НИПами. Они - самостоятельные личности, прожившие свою жизнь. У них есть собственные стремления и убеждения, цели и надежды. Они верны гильдии, но... будут ли верны дальше?
   Он тяжело вздохнул, стараясь сделать это незаметно. Сейчас самый главный вопрос, на который ему стоит ответить: "Что делать?". Про "Кто виноват?" он даже не заикался...*
   Если бы он был один, он бы, наверно, просто отправился путешествовать, исследуя мир и стараясь отыскать товарищей по несчастью, которые вместо возвращения в реальный мир оказались в, казалось, выдуманном мире игры.
   Но он не один. У него есть этот замок, Небесный Трон и целая куча подчиненных, точное число которых он даже не знал. Гильдия Лестница в Небо, место, которое создала Габриэль. Создала для него и преподнесла, перевязанным праздничной ленточкой, как самый дорогой в мире подарок. Эта гильдия - все, что него осталось от женщины, которую он клялся любить вечно.
   Если бы с ним рядом были его старые товарищи, он бы спросил у них совета, но пока никто из них не объявился. Пока не получено доказательств обратного, он предпочел считать их живыми.
   Однако у него есть они - Стражи.
   Активировав магию Сообщения, он вызвал в Тронный Зал Хелела и Галэдриэль. Предстоящий разговор был слишком важен - он хотел, чтобы присутствовали все.
   Дождавшись, когда Стражи соберутся в полном составе, он, глубоко вздохнув, озвучил им свои выводы, разумеется, подредактировав части, связанные с "игрой" - он уже выяснил, что бывшие НИПы были не в курсе, чем на самом деле являлся Иггдрасиль.
   - Я хотел бы выслушать ваше мнение о ситуации. Михаэль?
   - Вы, безусловно, правы, мой Лорд. Однако все, что происходит под Небесами, происходит по воле Господа. Если мы оказались здесь, значит, в этом был Его замысел. Я был бы признателен, если бы перед тем, как мы начнем действовать, вы объяснили бы нам его.
   Вопрос, которого он боялся больше всего. У Гласа Всемогущего попросили растолковать Его волю и донести Его план.
   Проблема была в том, что с ним не связалась ни одна Высшая Сущность, хотя было бы естественно предположить, что именно кто-то вроде Бога ответственен за происходящее - это было куда проще для понимания, чем нелепый феномен, лишенный смысла и цели.
   - В этом и состоит наша самая главная проблема, Михаэль, - чувствуя, как струйка холодного пота потекла по спине, ответил он. - Я не смог связаться с Ним, хотя пытался.
   Безусловно, был вариант соврать им, выдумать какую-нибудь правдоподобную ложь, в стиле: "Мы должны принести свет истинной Веры в заблудшие сердца неверных" или что-нибудь в этом роде, однако...
   - Возможно, - он продолжил в полной тишине, глядя себе под ноги и не решаясь проверить реакцию на свои слова. - Это значит, что мы оказались в месте, где даже Он не может меня услышать. ...Так же, возможно, дело в том, что Он отказался от нас.
   Он знал их настройки, знал их характер. Худшее, что случится после этого признания - они покинут гильдию. Это станет ударом для Михаэля и дурной вестью для остальных, Бальтазар даже не почешется, Хелел... честно говоря, как отреагирует Падший, он не знал.
   Но, по его мнению, риск стоил того. Потому что если когда-нибудь они узнают, что все это время он врал им... они его уничтожат. А возможность этого сохранялась, он не исключал даже варианта, что однажды в крепости действительно объявится настоящий Бог.
   И в любом случае, существа перед ним - создания Добра. Даже Падший и Бальтазар обладают положительным мировоззрением. Честность - лучшая политика при общении с ними.
   Наконец, он заставил себя поднять взгляд и посмотреть на своих подчиненных.
   Бледный Михаэль смотрел на него с широко открытыми глазами и Метатрон тут же решил, что выражение ужаса на лице очень не идет его суровому образу. Хранительница Библиотеки... вообще не поменялась в лице, казалось, ей все равно. Галэдриэль, Лейк и Фрай казались удивленными и немного расстроенными, Бальтазар - задумчивым, Хелел... с ним было сложнее всего.
   Утренняя Звезда был пусть и Падшим, но все же Ангелом. Любовь к Творцу - это то, что лежит в самой основе их личности, служение создавшей их силе - причиной существования. Даже после того, как Бог изгнал его - он не присоединился к силам Преисподней и никогда не обращал оружие против своих, теперь уже бывших, соратников. Даже оказавшись в Небесном Троне, он получил прощение Метатрона, но не Бога, согласно его истории, Глас Всемогущего смог вымолить для Хелела лишь возможность искупить грехи службой.
   Хелел был обижен на Бога - и все же любил его. Он отказался подчиняться - но все же оставался преданным. Если Всевышний покинул гильдию - он потерял возможность вернуть доверие самого важного для него существа в мире.
   - Как... Как такое возможно? - дрожащим голосом спросил Михаэль.
   - Я не знаю, - честно ответил Метатрон. - Но это факт. Нам придется решать самим, что и зачем делать дальше. Если вы решите покинуть гильдию - я пойму...
   - Этого не произойдет! - синхронно воскликнули Дух Воды, эльфийка и Фрай.
   - Я служу Лестнице, а не Богу, - пожал плечами Бальтазар.
   - Мой создатель, мое божество - это вы, Лорд, - ответила Габриэль.
   Он вздрогнул от того, каким естественным тоном она это произнесла.
   Только Михаэль с Хелелом молчали. Ответы остальных Стражей его не удивили (исключая Габриэль), но эти двое... для них все было иначе.
   - Даже если Он не отвечает нам, - наконец сказал Михаэль, видимо, придя к какому-то решению. - Это вовсе не значит, что Он отказался от нас. Все, что происходит под Небесами, происходит по Его воле. Мой Лорд, вы - первый после Бога. Пока Он не прикажет обратного, моя верность принадлежит вам.
   - Спасибо, Михаэль, - он заставил свое напряженное лицо улыбнуться и сам удивился, насколько мягко прозвучал его голос. - Я ценю твое доверие.
   Остался только один.
   - Хелел?..
   Падший вздрогнул. Самоуверенный и насмешливый Хелел сейчас казался растерянным ребенком, потерявшимся в незнакомом месте. Растерянно оглядевшись по сторонам, он стиснул зубы, несколько раз глубоко вздохнул и... внезапно отвесил себе пощечину, мгновенно возвращая себе привычный вид.
   - Я не верю, что Он оставил тебя, - ответил он, подчеркнув последнее слово. - Ты всегда был Его любимчиком. В кои-то веки я согласен с солдатиком: если Он молчит, значит в этом и есть Его замысел. Возможно, это испытание. Для всех нас.
   Он не смог сдержать облегченной улыбки - кажется, он недооценил их верность, как Метатрону, так и Богу. Даже если они не знают мотивов, они будут следовать приказам.
   - Спасибо, Хелел. Нет - спасибо всем вам. Должен признаться, я сам был ошеломлен и растерян, но теперь... теперь давайте решим, что делать дальше. Все вместе. Итак, есть предложения?
   Ответом ему было осторожное молчание. Первым заговорил, как ни странно, Хелел:
   - Ну, раз уж мы не знаем, что именно должны сделать, то, очевидно, мы должны это узнать.
   Метатрон не удержался и рассмеялся в голос, выпуская скопившееся напряжение.
   - Ты гений, Хел, ты знал об этом?
   - То, что ты заметил это только сейчас, показывают всю разницу между нами...
   - Хелел! - вкрадчиво поинтересовался Михаэль. - Кажется, ты хочешь что-то сказать?
   - О чем ты? - независимо ответил Падший. - Все, что хотел, я уже сказал.
   - Оставь его, Михаэль, - Метатрон не смог сдержать улыбки. - В конце концов, кое в чем он прав. Если ты не знаешь чего-то, тебе нужно это выяснить. Продолжаем сбор информации и думаем. Думаем ВСЕ. Да, даже ты, Фрай. ...Нет, я не думаю, что Он над нами смеется. Так, давайте серьезно. Фрай! Куда смылось это мелкое чудовище?!
   "О чем я думал, употребляя слова "серьезно" и "подумать" в его присутствии?"

Часть 5. Ошибка Создателя

   Хранитель Библиотеки, Габриэль, задумчиво почесала переносицу и попыталась сконцентрироваться на чтении, однако буквы размывались у нее перед глазами, упорно не желая складываться в наполненные смыслом фразы.
   Это было нехорошо. Она была создана, чтобы читать. В ней не было других желаний, кроме любви к книгам и преданности Создателю.
   Она помнила, хоть и смутно, что почти каждый вечер Он приходил в библиотеку и, усевшись на стул напротив, наблюдал за ней, и иногда что-то говорил, улыбаясь с какой-то грустной лаской.
   Однако сегодня Он не пришел. Если подумать, с момента "инцидента", он вообще избегал даже смотреть на нее, ни разу не назвал по имени как раньше и больше не улыбался.
   Сегодня ночью, когда "это" произошло, Создатель задавал странные вопросы и вообще вел себя непонятно. Тогда она думала, что где-то ошиблась в ответах и разочаровала его, однако все оказалось намного хуже, чем она могла себе представить.
   Ей было страшно спросить о своей оплошности лично у Него, поэтому она обратилась к Михаэлю, как стоявшему ближе всех к Создателю и остальным Лордам. И то, что поведал ей Архангел доблести...
   - Знаешь, Габриэль... Я не могу утверждать точно, но... - он грустно усмехнулся в усы и неловко передернул плечами, будто не в силах подобрать слова. - Давай договоримся так: я расскажу тебе все, что знаю, а ты пообещаешь, что не будешь ничего предпринимать, пока не поговоришь с Лордом, хорошо? Пообещай мне.
   - Хорошо, обещаю, - покорно ответила она.
   Она должна знать, чем вызвала недовольство Создателя.
   - Ну, так вот. Я - Страж Тронного Зала, можно сказать я - тот, кто больше всего контактировал с Лордами. И... - он глубоко вздохнул, а потом раздраженно махнул рукой. - А, к черту, скажу как есть. Незадолго до того, как появилась ты, Лорд Метатрон потерял свою жену, я слышал слова "автокатастрофа". Лорд был безутешен... и тогда он создал тебя. Я знал Леди Габриэль, ты с ней практически одно лицо. Опять же, я не в курсе деталей, но остальные Лорды не одобрили этого, некоторые даже покинули нас, - его лицо стало суровым. - Подумать только, оставить Лорда наедине со своим горем! Однако, сейчас не об этом. Создавать жизнь - это нормально, любой маг Природы способен на это, однако создать Разум - дело совсем другое...
  
   Габриэль захлопнула книгу и вытерла рукавом слезы, текущие из глаз вопреки всем ее усилиям.
   - Я - ошибка Создателя, - прошептала она. - Неудачный эксперимент, ущербная пародия на Леди.
   Она бесполезна. Она оскорбляет мир одним фактом того, что живет, само ее существование - святотатство, потому что Создатель - непогрешим. Она должна была служить заменой Создателю его погибшей жены - но оказалась слишком ничтожна, чтобы вместить в себя ее сущность.
   Габриэль выпрямилась на стуле, сжав зубы и запредельным усилием воли остановив слезы.
   - Я должна все исправить.
   У нее было всего два способа это сделать.
   Первый - перестать осквернять сущее своим существованием, оборвав свою жизнь. Михаэль взял с нее слово ничего не предпринимать, не поговорив с Создателем, но как она вообще может смотреть ему в глаза после этого? Однако умирать было страшно.
   Второй - все-таки сдержать свое обещание и встретится с Творцом. Создатель знает все, он подскажет ей, что делать. Если она должна быть заменой настоящей Леди - она попросит его рассказать все о ней. Она будет вести себя как она, делать все, как она - она станет ей.
   Если Создатель позволит.
   Габриэль было страшно. Пока Он еще не сказал, что разочарован в ней, но если она пообещает, что справится, но потерпит неудачу - что Он подумает? Она боялась смерти, но не оправдать Его ожиданий, пообещав, что справится... это куда ужаснее.
   Что же ей делать?..
  
   Стоило ей подойти ко входу в Тронный Зал, как дорогу перегородили два огромных голема, с грохотом опустив здоровенные алебарды на землю.
   - В Тронный Зал запрещено входить без разрешения Лорда.
   - Все таки решилась поговорить с ним, девочка? - в отличии от категоричных големов, Михаэль говорил почти ласково.
   - Да, это так... - дрожащим голосом ответила она. - Прошу, можешь передать Создателю, что я хочу встретится с ним?
   Ей не хватило смелости лично просить Его об аудиенции.
   - Конечно, сейчас.
   Взгляд Михаэля на мгновение расфокусировался - он воспользовался Сообщением. Габриэль ждала, нервно переступая с ноги на ногу.
   - Лорд согласен тебя принять. Ступай - и не бойся ничего. Чтобы там ни было - Лорд не оставит тебя.
   Она могла только благодарно кивнуть Михаэлю. Его слова дорого стоили - в конце концов Архангел Доблести знал Создателя дольше всех, с самого сотворения мира.
  
   Когда она вошла, тихо притворив за собой дверь, то некоторое время удивленно рыскала взглядом по покоям Создателя, не в силах отыскать их владельца.
   Он обнаружился в самом дальнем углу огромных покоев. Дематериализовав крылья, он сидел на подоконнике, свесив одну ногу внутрь комнаты и оперевшись спиной о стену и с грустным выражением лицо смотрел на город, распростершийся внизу.
   "Он даже не взглянул на меня"
   Медленно, с трудом преодолевая волнение и страх, она приблизилась к нему. Когда до Создателя оставалось всего пара шагов, опустилась на колени. Тогда, в Тронном Зале, когда все опустились лишь на одно, она решила не выбиваться из толпы. Сейчас - совсем другое дело. Преклонить перед ним на оба колена - ее привилегия, как личного творения.
   Габриэль молчала. Сейчас, когда Он был совсем рядом, все слова, что она заготовила, вылетели из головы. Она могла лишь молчать, раз за разом пытаясь сглотнуть горький комок в горле.
   - Что ты хотела от меня, Хранитель Библиотеки? - наконец нарушил тяжелое молчание Создатель.
   - Вы не смотрите на меня... Создатель, почему вы перестали смотреть на меня?!
   В итоге все свелось именно к этому. Как оказалось, отсутствие его внимания - единственное, что ее волновало.
   "Я и правда бесполезна. Неудивительно, что я не смогла заменить Леди"
   Она не смела поднять голову, опасаясь увидеть на его лице раздражение или разочарование.
   - Я говорила с Михаэлем, - торопливо и уже почти не осознавая, что именно говорит, продолжила она. - Я знаю, что была создана, чтобы заменить вашу Леди, однако оказалась слишком ничтожна, чтобы вместить в себя ее величие. Создатель....
   - Он правда так сказал?
   Габриэль сжалась, уловив в его голосе гнев.
   - Нет, Создатель, - выдавила она. - Он всего лишь передал мне слова других Лордов. Не злитесь на него, это все моя вина...
   - Это уже мне решать. Подними голову... Габриэль.
   Не смея ослушаться приказа, она подчинилась и робко взглянула на его лицо, четко выделявшегося на фоне звездного неба. И даже несмотря на это, она все еще не могла понять, о чем он думает, глядя на нее. Почему его лицо больше напоминает застывшую маску, а карие глаза полны скорби?
   "Это все потому, что я напоминаю Ему о ней. Я причиняю боль Создателю"
   - Во всем этом есть лишь моя вина, - сказал Создатель.
   "Это не может быть правдой. Создатель не может ошибаться"
   - Именно я, обезумев от скорби, сделал то, что делать не стоило, и оставил тебя без настроек, бездушной куклой всего с несколькими запрограммированными действиями. Если бы я довел твое создание до конца, этого бы не произошло.
   "Ясно. Как я и думала, все это не потому, что Создатель чего-то не может. Просто сам факт моего рождения был признан ошибкой"
   - Я молю вас, Создатель, - выдавила она, чувствуя, как по щекам текут слезы, крепко зажмурившись от собственной наглости. - Расскажите мне о Леди все, что знаете. Я была создана, чтобы стать ее заменой, я сделаю все, чтобы выполнить свое предназначение. Прошу вас, я...
   Она замолкла, почувствовав нежное прикосновение к щеке. Распахнув глаза, она замерла увидев полные сочувствия карие глаза напротив.
   Он был близко. Слишком близко. Как называется это сладкое тянущее чувство в груди? Почему ее шеки горят?
   А потом он сказал ЭТО:
   - Я не хочу, чтобы ты становилась ею.
   -...Я поняла, мой Лорд, - прошептала она.
   Сердце, еще мгновением рвущееся из груди, умерло. Щеки, просто пылающие секунду назад, обратились в ледяной камень.
   - Я сделаю это сама. Прошу, не утруждайте себя.
   - Что? О чем ты?
   Странно. Он казался удивленным.
   С трудом поднявшись на дрожащие ноги, она сделала два шага назад, не отрывая глаз от Его лица. Протянув руку в сторону, извлекла из воздуха узкий длинный клинок, когда-то принадлежавший настоящей Габриэль - "Свет Творения".
   - Что ты...
   Перехватив книнок обратным хватом, широко замахнулась и вонзила клинок себе в грудь.
   Ну, то есть так должно было быть.
   Создатель остановил ее, схватив лезвие голой ладонью, а затем, резко взмахнув ладонью, вырвал меч из ее рук, отшвырнув в сторону.
   - Ты что творишь, дура?! - закричал он, не обращая внимания на кровоточащую ладонь.
   - Исполняю ваше желание, - прошептала она, растерянно глядя в его бледное лицо.
   - Какое, к хренам, желание?! Ты же себя убить пыталась!
   - Да, Создатель.
   - Что?.. Нет, подожди.
   Он остановил ее требовательным взмахом руки. Габриэль вздрогнула, когда сорвавшиеся капли серебристой крови попали ей на лицо.
   Создатель глубоко вздохнул несколько раз, после чего, наконец, заметил глубокий разрез на ладони.
   - Великое Исцеление.
   И только когда рана затянулась, он перевел на нее требовательный взгляд.
   - Теперь можешь говорить. Подробно и обстоятельно. Почему ты пыталась себя убить?
   - Потому что я была создана, чтобы быть заменой Габриэль, - покорно начала рассказывать она, начиная смутно догадываться, что ошиблась в толковании желаний Создателя. - Вы сказали, что не хотите, чтобы я была ей. Иными словами, вы не хотите чтобы я была.
   "Неужели я ошиблась".
   Создатель ошеломленно смотрел на нее, не говоря ни слова. Наконец, с усилием выдохнул, буквально рухнул на пол. Она тут же последовала его примеру, вновь приняв коленопреклоненную позу.
   - Кажется, я начинаю понимать. Я недооценил всю глубину своей ошибки. Оставив тебя без настроек, я фактически лишил тебя личности и собственных желаний. Скажи мне, Габриэль, чего ты хочешь? Прошу, отвечай честно, это очень важно.
   - Мое единственное желание - служить Вам, Создатель, - она ответила не задумываясь.
   Комната погрузилась в тишину. Ничего не понимающая Габриэль молчала, ее Создатель - что-то сосредоточенно обдумывал.
   - Слушай меня внимательно, Габриэль, - наконец сказал он. - Когда я сказал, что не хочу, чтобы ты становилась ею, я имел ввиду, что желаю, чтобы ты нашла свой собственный путь, следовала своим собственным желаниям. Я нахожу нечестным, в первую очередь к тебе самой, превращать тебя в ее подобие. Ты понимаешь меня?
   - Нет... В чем тогда причина моего создания?
   - Причина... - он казался смущенным. - Причина неважна. Я хочу, чтобы ты жила своим умом.
   Она честно попыталась представить - каково это.
   - Я не понимаю... Мое единственное желание - следовать Вашим приказам, Создатель.
   Он тяжело вздохнул, но уже через мгновение с усилием замотал головой.
   - Хорошо. Давай начнем с этого. Служи мне - и посмотрим, к чему это приведет. Договорились?
   Она неуверенно улыбнулась, словно спрашивая: "Мне правда можно?"
   - Ваше желание - закон для меня.
   Создатель снова вздохнул, но ничего не сказал.
   - Хорошо. Ступай, Габриэль и пообещай мне, что больше не будешь пытаться себя убить.
   - Да, Создатель! - впервые за этот день она улыбнулась искренне. Она не до конца понимала, что именно здесь произошло, но четко уяснила несколько вещей.
   Создатель не хочет ее смерти.
   Создатель разрешил ей служить себе.
   Она все еще может оказаться полезной.
   Уже покидая покои Создателя, она услышала его тихий вопрос, обращенный, казалось, самому себе:
   - Этот день когда-нибудь кончится?!
   Она посчитала вопрос риторическим - ведь до окончания суток оставалось всего два часа...
   Разумеется, если Создатель не пожелает обратного.

Часть 6. Ангел и Падший

   Если верхние этажи замка Небесный Трон были наполнены величием и светом, то первый этаж больше походил на обыкновенный человеческий замок.
   Взять хоть этот коридор, по которому он сейчас шел. Сложенные из не всегда аккуратно обработанного серого гранита стены были старательно прикрыты в нужных местах гобеленами и флагами с гербом гильдии, вычурным оружием и картинами в дорогих рамках. Однако даже все эти ухищрения не могли скрыть нарочитой грубости фундамента замка.
   Михаэль находил это сходство с человеческими постройками очень ироничным, учитывая, кому была доверена должность привратника Небесного Трона.
   "Возможно, эта такая шутка Лордов?"
   Или часть наказания.
   Впрочем, все, и без того призрачное, сходство с крепостями людей исчезало, стоило наткнуться на кого-нибудь из обитателей первого этажа. Вот, едва обнаружив приближение главы Стражей, склонился в поклоне массивный представитель расы драколюдов, глянцево сверкая золотыми отблесками факелов на антрацитовой чешуе. Вот - массивные деревянные ворота, сейчас открытые нараспашку, откуда доносится громовой хохот вперемешку с рычанием - это пестрая команда Хелела, в которой, казалось, были собраны все разумные и не очень расы Мироздания, кроме людей, ужинала, громыхая своими "манерами" на полэтажа.
   Просто удивительно, как Хелел все это терпит.
   - Дядя Михаэль?
   - Мира, - Архангел не сдержал улыбки. - Я пришел повидаться с твоим "папашкой".
   Перед ним стоял миниатюрная девочка лет десяти, на вид - типичная "пацанка", с коротким каре алых как кровь волос, в узких шортиках и кожаной куртке. Очаровательный образ гиперактивной маленькой леди портили только два маленьких рога, растущих на лбу, кожистые крылья да хвост, сейчас радостно подметающий пол, еле слышно лязгая, когда окованный металлом кончик черкал по камню*.
   Если хорошо постараться, он смутно припоминал, как Хелел притащил это чудо в замок. Обитатели верхних этажей Трона, пусть к тому времени и привыкшие немного к присутствию демонов в цитадели Света, долго возмущались по этому поводу, ругая Падшего на чем свет стоит и подозревая чуть ли не в подготовке переворота.
   Тогда, наслушавшись слухов, раздутых настолько, что это становилось смешно, он решил сам посмотреть на "исчадие Ада". Спустившись же на первый этаж и без стука зайдя в покои бывшего соратника, он увидел сцену, которую никогда не забудет и о которой никому не расскажет: грозный мятежный Архангел, посмевший бросить вызов самому Богу и пережить это, с умильной рожицей кормил из бутылочки крохотный сверток ткани, из которого виднелось лишь сонное личико и две шишки на голове, которые лишь при большой фантазии можно было принять за рога.
   Если задуматься... именно тогда он принял Хелела обратно. В тот момент он, наконец, разглядел то, что его Лорд, должно быть, понял с первого взгляда - внутри циничной насмешливой брони, наросшей на Падшем за столетия изгнания, по прежнему живет тот, кого называли Утренней Звездой, тот, в ком все еще оставалось тепло Творения.
   В тот день он просто развернулся и ушел, но вернулся уже через неделю - с золотой погремушкой, в которой внутри хрустальной сферы были не шарики, а крохотные звезды.
   - О, папа действительно говорил, что вы придете. Я забыла. Ой, дядя, вы же не с пустыми руками?
   Так нагло вымогать подарки... Все-таки она демон.
   - Разумеется.
   Воровато оглядевшись по сторонам, он вытащил из кармана мешочек и быстро сунул ей в руки. Мара тут же зашуршала завязками, чтобы сунуть нос внутрь.
   - Ух ты! Это же Небесные Яблоки!
   - Тихо ты, - он не удержался и погладил ее по жестким как проволока волосам.
   - Ай, дядя Михаэль! - дернув головой, она сбросила его руку и, отпрыгнув назад, гордо выпятила несуществующую грудь. - У меня уже сорок второй уровень!
   - Конечно, как я мог забыть, - хмыкнул Архангел. - Ладно, беги давай. И помни...
   - Да-да, никому не говорить о том, что это вы мне дали. Мара покидает здание!
   И она умчалась.
   Еще раз оглядевшись по сторонам, он убедился, что гостиная личных покоев Падшего по прежнему пуста и никто не видел железного предводителя Стражей, балующего "дочурку" старого друга.
   Улыбка пропала с его лица, стоило только вспомнить о цели его визита. Он не мог утверждать с уверенностью, что знает, чем закончится этот разговор - в зависимости от ситуации, возможно, ему придется даже убить привратника Лестницы.
   Он коротко постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.
   - А я все ждал, когда ты заявишься, - Падший встретил его своей обычной сардонической улыбкой. - Не то, чтобы я не догадывался, но тем не менее спрошу: чем обязан визиту самого Архангела Доблести?
   - Просто хочу убедиться, что мы одинаково смотрим на некоторые вещи, - миролюбиво ответил Михаэль, присаживаясь в кресло напротив рабочего стола.
   - Вот как... - Падший склонил голову набок, изображая недоумение. - Очень интересно.
   "Он явно не собирается облегчать мне работу"
   - Это по поводу того, что Лорд больше не слышит Бога.
   Услышал это, Падший мгновенно прекратил свою дурацкую игру, впившись в собеседника колючим взглядом черных глаз.
   - О. И каково же твое мнение? - спросил он.
   - Я предпочту озвучить вариант, которого я бы хотел избежать.
   На это Падший просто пожал плечами.
   - Габриэль. После смерти Миледи, место Архангела Мироздания оказалось свободно. Раньше новых Архангелов на место безвозвратно павших создавал лично Всевышний, но после того, как он отправил нас на землю, эта обязанность легла на плечи его Вестника. Однако... однако наш Лорд не стал создавать нового - он попытался воспроизвести старого, создал сосуд, в котором попытался воссоздать сущность погибшей Леди, но потерпел неудачу.
   - Это если он вообще пытался, - уточнил Хелел.
   - Думаешь, он смог остановиться, не сделав ни одной попытки?
   - Я бы не смог, - Падший пожал плечами. - Тебе бы это даже не пришло в голову. А Метатрон... он мог и удержаться.
   - Ладно, сейчас не об этом. Габриэль была создана, но не доведена до конца, мы не знаем, была ли совершена попытка пойти против законов, установленных Всевышним. Однако, мы знаем, что остальные Лорды были против этого, многие покинули замок. А потом мы оказались здесь, а Лорд перестал слышать Его голос. Иными словами...
   Михаэль, не моргая, следил за выражением лица Падшего, однако его визави не сделал ни единой ошибки - в его глазах была все та же снисходительная насмешка, что и всегда.
   - Иными словами, - правильно угадав значение паузы, продолжил за него Хелел. - Ты пытаешься заставить меня сказать, что в том, что от нас отказались, виноват Метатрон?
   - А он виноват?
   Хелел пожал плечами.
   - Ну, произошедшее мало похоже на мое Падение. Ты ведь помнишь, да?
   О, Михаэль помнил. Даже сейчас, спустя столетия, даже после этого странного инцидента, затуманившего разум, это воспоминания было таким же ярким, как и на следующий день после произошедшего.
   ...Хелел, испросивший аудиенции у Бога. Отказавшийся преклонить колени. Дерзко бросивший в лицо Творцу, что отказывается подчиняться приказу, что люди слабы и заслуживают того внимания, что уделяет им Бог. Давший слово доказать, что человечество недостойно Его любви, вывернуть наизнанку их блеклые душонки, вытащив наружу прогнившее нутро.
   ...Бог, неуловимым движением поднявшийся с трона и мгновенно преодолевший разделяющее их расстояние. Хелел, вечно сияющий Хелел, беспомощно дергавшийся в стальной хватке, не прекращающий кричать все то время, пока рука в латной перчатке, одно за другим, отрывала белоснежные крылья, бросая их на землю.
   - Конечно помню, такое не забывается.
   Они синхронно поежились.
   - Так что поверь тому, кто испытал Падение на себе. Если бы Метатрон Пал - ты бы заметил.
   Они помолчали немного. Затем Михаэль, с нетипичным для него сомнением, спросил:
   - И все же - почему ты это сделал? Я никогда не спрашивал, но...
   Хелел ответил не сразу. С минуту он смотрел на Михаэля, но будто не видел, пребывая в мыслях где-то очень далеко отсюда.
   - Я просто не понимал, как Он может любить столь ничтожных созданий, - наконец ответил он. - Ну, в самом деле, Михаэль, они мелочны, жадны, эгоистичны и настолько слабы, что постоянно нуждаются в защите. Я много раз говорил Ему, объяснял свою точку зрения, просил объяснить, но ответом мне было только "Я хочу, чтобы ты понял это сам".
   Я думал, что если выкажу неповиновение, если один из самых верных последователей, один из самых любимых детей скажет ему "Нет" - он задумается. Однако...
   Продолжать он не стал - не было нужды, последствия известны каждому в Небесном Троне.
   - Скажи мне, Михаэль... Я никогда не спрашивал, но... ты сам-то понял - почему мы должны любить их, заботится о них?
   - Нет, - Архангел Доблести мог только грустно улыбнуться в усы. - Я не знаю. Я не ненавижу их, как ты, но все же не знаю, что в них такого особенного, то Он выделил среди прочих. Я просто следую приказам. Помнишь, что сказала Габриэль тогда, в Тронном Зале? "Мой Создатель, мое божество - это вы, Лорд". Мы с тобой ведь такие же, как она, да?
   - Точно такие же, - горько улыбнулся Падший. После короткой паузы он продолжил. - Раз уж об этом зашла речь, как думаешь... Метатрон - понял?
   - Мы не говорили с ним об этом. Но он ведь Глас Божий, не так ли? Думаю, он знает. Возможно, если ты попросишь у него помочь разобраться, он поможет, хотя бы намеком.
   - Но ты же не спрашивал?
   - Мы должны понять это сами. Такова Его воля. Но в твоем положении можно позволить себе не следовать приказам буквально, не так ли?
   - Ох, ущипните меня кто-нибудь! Какая дьявольская тварь покусала служаку-Михаэля?! Это Мара, да? Негодная девчонка...
   - Каков отец - такова и дочь...
   - Я, чтоб ты знал, считаю это комплиментом.
   - Зря. Всему хорошему она научилась у меня.
   - Да ну? Хочешь сказать, это ты научил ее, как манипулировать старпером-Архангелом, чтобы заполучить сладости?
   -...Я же сказал - хорошему...
   ________________________
   *- ну какая же японская история обходится без лоли? ;)
   З.Ы. Да, Бог суров. И да - то, что Всевышний в "молодости" был крайне жесток - мифологический факт.

Часть 7. Владычица Озера

   Она-озеро танцевала. Касаясь поверхности воды лишь кончиками пальцев, она плавно скользила вперед и обычно безмятежная водная гладь дрожала под ее ногами, вздымаясь вокруг причудливыми цветками кристально чистой прозрачной воды.
   Вместо музыки - грохот воды, падающей с огромной высоты; вместо сцены - только она-озеро; вместо зрителей - лишь память о той, что научила ее так сливаться со стихией.
   Леди Габриэль, научившая ее этому танцу, называла его "День памяти".
   Легонько ударив пяточкой по воде, она взмыла в воздух, подхваченная потоком воды, водоворотом, казалось, сошедшей с ума стихии. Уровень воды под ногами стал стремительно уменьшаться - всего пара мгновений и уже все озеро оказалось в воздухе, разворачиваясь в высшей точке своей траектории в огромную водяную лилию.
   А потом тонны воды рухнули вниз, превращаясь из единой массы, имеющей четкую форму, в миллиард мелких водяных капелек, каждая из которых сверкала в лучах искусственного солнца подобно крохотной жемчужине.
   Когда она вышла из озера, к ней обратилась молоденькая девушка, терпеливо ждавшая на берегу. Ее одежда промокла до нитки, но это, казалось, совершенно ее не смущало - главное, что полотенце, которое она закрывала своим телом, осталось сухим.
   - Вы были великолепны, госпожа Домина, - поклонилась она, протягивая своей повелительнице полотенце на вытянутых руках.
   Домина Лейк вздохнула. Ее подчиненным почему-то упорно казалось, что ей просто необходима служанка - и никакие ее слова, включая прямые приказы, не могли их переубедить. Более того - конкретно эта девушка еще и совершенно игнорировала тот факт, что и полотенце Владычицы Озера было не нужно.
   - Спасибо, Лейна.
   Тем не менее она ответила ей, покорно принимая бесполезную тряпочку и, символически проведя ей по обнаженной груди, мгновенно впитала капли воды внутрь, а затем сформировала неизменное платье, уложила распущенные волосы и высушила мокрую одежду служанки.
   - Сегодня я внесла некоторые изменения в танец, - сказала она, двигаясь по направлению к городу. - Как думаешь, Лорду Метатрону понравится?
   - Разве могу я судить об этом?.. Я всего лишь служанка.
   - И тем не менее?
   -...Я знаю только то, что это было прекрасно.
   Пару минут они двигались в молчании, пока, наконец, Домина не разрушила тишину, с тихой грустью проговорив:
   - Так танцевать меня научила Леди Габриэль. Я беспокоюсь, не воспримет ли он мое своеволие как неуважение к ней?
   Лейна не ответила. Да и как она, двадцатилетняя соплюшка, выросшая с храме и воспитанная в служении Богине, могла судить о мыслях бессмертных? Поэтому она молчала. Это была часть ее работы - слушать то, чем госпожа не может поделиться с другими.
   - До того, как Леди взялась за мое обучение, у меня никогда не получилось так полно слиться с озером, сделать его частью себя, получить в свое распоряжение все могущество стихии. К сожалению, пока я могу сделать это только в танце. Сегодня я подумала - а что, если, развивая этот дар, я смогу получить эту силу навсегда?
   Лейна недоверчиво покосилась на Богиню. Сказать по правде, она с трудом верила, что можно стать еще могущественнее. Даже сам Лорд, если принимать во внимание только личную силу, был лишь первым среди равных.
   - Знаю, о чем ты думаешь, - кивнула каким-то своим мыслям Домина. - Зачем эта древняя старуха жаждет еще большей силы?
   Владычица Озера невесело усмехнулась, услышав позади странный звук, похожий на панический писк кролика, увидевшего перед собой оскаленную волчью пасть. Однако, этим все и ограничилось - девчонка хорошо знала свои обязанности.
   Она остановилась на опушке леса и, прислонившись плечом к толстому стволу дерева, посмотрела вниз.
   - Я назвала этот городишко Авалон. Ты знаешь почему?
   Не ответить на прямой вопрос Лейна не могла:
   - Потому что так вы назвали утерянную вами родину, госпожа.
   - Это, кстати, неправда, название придумывала не я. Но неважно... Ты родилась уже здесь, девочка, и не можешь помнить величия той страны. Хочешь, я расскажу тебе о ней?
   -...Как вам будет угодно, моя госпожа.
   Она предпочла считать это за "да".
   Домина Лейк смотрела на небольшой городок, обнесенный невысокой крепостной стеной, сложенной из красного кирпича. С высоты холма, на котором она стояла, были прекрасно видны косые черепичные крыши аккуратных, ухоженных домиков; деловитая суета на улицах; сверкающее в закатных лучах пшеничное море к востоку от города.
   Она смотрела на город, названный Авалоном - но видела совсем иное.
   Она видела неприступную белокаменную крепость; огромный город, окружающий ее, простиравшийся до горизонта; Круглый Стол, за которым двенадцать достойных правили островом, скрытым туманами; поля и фермы, рыцарей, купцов и крестьян.
   Как оказалось, не так уж и сложно построить справедливое государство, когда ты - без меры могущественный добрый дух, который может позволить себе потратить на это вечность. Она помнила времена, когда никакого королевства не существовало вовсе - только кучка феодалов, беспрерывно сражающихся за каждый клочок земли.
   Она помнила того мальчишку с золотыми волосами, которого выбрала для того, чтобы прекратить это - вот только имя стерлось из памяти. Она дала ему Приорум Калибр, клинок, родившийся вместе с ней на заре времен. Она назвала его своим сыном, она воспитала его, научила всему, что знает сама - и вместе с ним создала Авалон.
   Тот мальчишка дал ей имя, которое она носила до сих пор - Домина Лейк, что на языке туманного острова значило Владычица Озера.
   Авалон был прекрасной страной. Никому из его многочисленных соседей не приходило в голову напасть на него - потому что бессмертная Владычица Озера стояла на страже. Правителям Авалона не приходило в голову вести захватнические войны - потому что это не понравилось бы Богине, а все, кто имел глупость навлечь на себя ее гнев, плохо заканчивали.
   Она верила, что так будет всегда. Она путешествовала по стране, наблюдая за ее обитателями и раз за разом удивляясь тому, как короткоживущие, вечно куда-то спешащие и вечно опаздывающие смертные умудрялись додуматься до того, чего она сама, со всей своей тысячелетней мудростью, не могла и представить.
   Она не помнила, когда ее начало тяготить это. Озеро в горах, где она родилась, было источником ее бессмертия, но оно же делало ее узницей острова, не позволяя удалиться от места своего рождения дальше, чем на полтысячи миль. Слушая рассказы купцов и путешественников, она с тоской понимала, что никогда не увидит людей с кожей, черной как ночь, никогда не услышит причудливую речь низкорослого желтолицего народа с востока, имевшего узкие глаза и высокие скулы, никогда не... Она никогда не увидит мира за пределами острова.
   Озеро было ее цепями, а Авалон - золотой клеткой, которую она сама построила, чтобы было веселей коротать свое вечное заключение.
   Раньше она всегда заявлялась в столицу Авалона хотя бы раз пятьдесят лет, чтобы познакомится с новым правителем, дать ему увидеть и осознать свое могущество - ведь именно оно было залогом благополучия этой страны.
   Она не помнила, когда перестала делать это, не помнила, когда ей стало казаться глупостью выстраивать отношения с людьми, ведь пройдет совсем немного времени - и их тела будут преданы земле, а ей придется начинать все заново.
   Она вернулась туда, где родилась, в озеро, которое люди называли Священным и, погрузившись в его воды, уснула, просыпаясь теперь лишь раз в столетие, чтобы спустится в город у подножия гор и узнать свежие новости.
   Однажды она проснулась от страшного жара, испарявшего ее тело. Поспешно вынырнув на поверхность, она увидела вокруг армию демонов, а прямо перед собой - их предводителя, двухметровое чудовище, похожее на жуткую помесь козла с человеком. Но даже не это было самое страшное - в руках краснокожего монстра сиял Приорум Калибр, меч, который она даровала тому мальчишке, и который поколениями хранился его потомками, как святыня.
   Она убила демона, вернула себе клинок, но, пока была занята предводителем, его подчиненные уничтожили озеро. С гибелью места, давшего ей жизнь, она потеряла большую часть своей силы и была вынуждена бежать.
   Внизу она обнаружила страну, лишь отдаленно похожую на тот Авалон, что она помнила. Счастливые, довольные свое жизнью граждане великой страны исчезли - вместо них ее глазам предстали боящиеся каждого шороха, запуганные до дрожи в коленях люди, не смевшие поднять глаз от земли.
   От них она узнала, что в этот раз проспала дольше, чем планировала и что один из потомков того мальчишки решил, что высшая власть в стране должна принадлежать ему, а не древней, уставшей от мира Владычицы Озера, бросившей свое творение на произвол судьбы.
   Она пыталась бороться - и с подчиненными короля, и с демонами, вызванными им, чтобы убить бессмертного Духа Воды. Стоило только копнуть поглубже, и оказалось, что она острове еще есть верные ей люди, готовые сражаться за то государство, что ныне существовало лишь в легендах.
   Но она проиграла - лишенная своего озера, она была слишком слаба, чтобы противостоять объединенной армии людей и демонов, даже при условии, что вторая половинка ее силы, Приорум Калибр, снова была с ней.
   Ее разбили и она бежала.
   Она презирала себя за то, что какая-то часть ее радовалась тому, что отныне свободна.
   - Если бы я была сильнее, Авалон все еще бы стоял, - прошептала она. - Если бы в моей душе было больше терпения и доброты - всего это вовсе бы не случилось.
   - Но теперь вы здесь, госпожа.
   Она вздрогнула - погрузившись в воспоминания, она и забыла, что у момента ее слабости был свидетель.
   - Вы здесь, в Лестнице в Небо. Вы можете не боятся того, что это место погибнет. И просто невозможно, чтобы зло проникло в души живущих здесь.
   - Когда-то я думала так же и об Авалоне, - горько улыбнулась она, но тут же кивнула. - Но ты права. Леди Габриэль нашла меня и привела сюда, остальные Лорды помогли ей создать мне новое вместилище - и не стали привязывать меня к нему, сохранив свободу. Здесь со мной, впервые за долгое время, кое что произошло впервые - я встретила равных себе. Тех, кто разделяет мое мировоззрение, тех, кто может встать со мной плечом к плечу, тех, с кем я могу подружиться и не бояться того, что, стоит мне отлучиться ненадолго, я вернусь лишь к их могилам и внукам, знающим обо мне исключительно по рассказам.
   Здесь я встретила того, чья сила духа превосходит мою.
   - Лорда Метатрона? - рискнула предположить Лейна, сочтя, что ее госпожа ждет этого вопроса.
   - Да. Он мой ровесник - но смог избежать тех ошибок, что совершила я. Свет и вера, что живут в нем, намного больше, чем было отмерено мне. Если подумать - я сломалась под грузом времени еще тысячелетие назад, а он - все тот же, что и в День Творения. Боюсь, ты, как бы не пыталась, не сможешь до конца понять, насколько должна быть велика его сила, что он до сих пор способен верить и бороться. Я вот - не справилась и теперь могу лишь служить тому, кто смог.
   Она улыбнулась, и на сей раз в ее улыбке не было и следа печали.
   - Впрочем, не думаю, что это так уж плохо. Люди Авалона считали меня Богиней, потому что я превосходила их. Интересно, следует ли мне считать Богом того, кто превосходит меня?
   - Госпожа Домина... - растерянно пролепетала Лейна, не в силах понять, как должна реагировать на такой вопрос.
   - Просто мысли вслух, девочка. Только не вздумай рассказывать о них ангелам - а не то меня придут бить, возможно, даже ногами.
   - Как пожелаете, госпожа.
   - А теперь пойдем, наш Лорд приказал проверить все способности, заклинания и механизмы, по которым существует Небесный Трон, чтобы узнать, не появились ли какие-нибудь отличия от того, что было раньше. Я еще и половину не опробовала...
   Лейна согласно кивнула и зашагала за своей повелительницей, отставая на шаг. Следуя за своей госпожой, она никак не могла решить - следует ли ей показать, что она заметила те глубокие чувства, что звучали в голосе Стража Пятого Этажа, когда она говорила о Лорде, или ее госпожа не хотела бы этого?

Часть 8. Страсть рождает силу

   Герион отпрыгнул в сторону, спасаясь от участи быть прожаренным до хрустящей корочки столбом ревущего пламени и тут же, едва его ноги коснулись земли, был вынужден рухнуть на пол, спасаясь от кроваво-красного лезвия топора, просвистевшего там, где еще мгновение назад находилась его шея.
   - Каменный столб.
   Под грохот взметнувшейся вверх земли полудемон одним слитным движением вскочил на ноги и, пока его оппонент еще не приземлился, закричал, с трудом удержав себя от того, чтобы не сорваться на рык:
   - Каменная пушка!
   Валун размером с его голову оказался рассечен пополам, но Герион еще не закончил:
   - Каменные шипы!
   Однако лес тонких каменных пик, мгновенно выросших в точке приземления врага, оказался расплавлен одной короткой фразой, сказанной спокойным хриплым голосом:
   - Жар Преисподней.
   Наблюдая, как ненавистный враг спокойно шагает по озеру раскаленной лавы, полудемон в предвкушении облизнул губы и забормотал себе под нос скороговорку, одну за одной активируя способности, относящиеся к классу "Маг Крови":
   - Кипение Крови. Кровавый Покров. Кровавое Безумие.
   Герион растянул лицо, покрывшееся густой алой жидкостью, в кровожадном оскале. Ему хотелось завыть от ощущения кипящей в жилах крови, набатом стучащей в висках, но все это лишь подогревало его ярость, ведь напротив, всего в десяти шагах, гулко билось мощное сердце, заставляя все его существо пульсировать ему в такт.
   Его враг никак не показал, что как-то обеспокоен действиями полудемона. Не обращая внимания на Гериона, он, неодобрительно ворча себе под нос, пытался стряхнуть с ботинок из кожи Красного Дракона налипший на них расплавленный камень.
   Не мешкая ни мгновение, Герион продолжил скороговорку, переходя на следующий класс.
   - Большое Усиление Способностей. Большое Усиление Ловкости, - дальше по плану следовал расовый навык. - Сила Демона.
   - Ну, ты как всегда, блин... - разочарованно протянул враг, от ненависти к которому у Гериона сводило скулы.
   Однако полудемону было уже все равно. Два коротких широких клинка были извлечены из ножен, а десять метров между ним и врагом были преодолены так быстро, что со стороны это, наверно, казалось телепортацией.
   Правый был направлен в шею, левый в живот, но оба они были отражены: один - лезвием топора, второй - ударом кулака по локтю. Впрочем, ничего иного он и не ожидал, а потому продолжил движение и, сделав два текучих шага, атаковал с фланга - в приоткрывшуюся на мгновение печень.
   Он даже не различил взмаха топора, а потому первое мгновение мог только смотреть, как отлетает в сторону отсеченная рука, связанная с культей тоненькой струйкой крови.
   - Связь Крови: Регенерация! - прорычал он, не прекращая движения за спину врагу.
   Струйка мгновенно превратилась в стальную проволоку, а затем сжалась, возвращая конечность ее законному владельцу.
   - Каменная пушка!
   Прямое попадание летящего с дикой скоростью булыжника заставило врага покачнуться, а уже приросшая обратно рука, сжимавшая меч, как ни в чем не бывало, нанесла удар в горло.
   Брызнула кровь - лишь тонкая струйка, его враг успел сместиться в сторону, но для начала этого было достаточно.
   Он, глядя своему врагу прямо в глаза, слизнул несколько багрово-красных капелек, задержавшихся на стремительном лезвии:
   - Заражение крови.
   Его кровь была горькой на вкус и мгновенно подожгла горло, как если бы он случайно хлебнул расплавленного свинца.
   - Аргх! До чего же мерзкое чувство...
   Герион стал еще на шажок ближе к убийству врага. В затуманенном ненавистью сознании мелькнула было мысль, что убивать стоявшего перед ним - плохая идея, но он отбросил неуместные глупости в сторону и бросился вперед.
   - Достаточно.
   Будь в его голове чуточку меньше ненависти, не застилай глаза багровая пелена гнева, не превратись его кровь в кипяток - он бы разобрал следующие слова, сказанные врагом себе под нос, на худой конец, прочитал бы по губам. Разобрал, и - отступил бы, со всей доступной скоростью покинув двадцатиметровую сферу вокруг врага. Однако...
   - Власть Огня.
   И мир вспыхнул ослепляющим жаром, мгновенно испарившим его кровавый покров, легкую тренировочную куртку, кожу под ним...
   - Кровавая регенерация! - закричал он, срывая связки, активируя самый сильный свой навык, который мог применить лишь раз в сутки и делающий его практически бессмертным на двадцать секунд.
   Ему казалось, что пылающий ад, сжигающий его постоянно восстанавливающуюся плоть, бушевал вечность. На деле же, когда все закончилось, он осознал себя стоящим на коленях, с трудом проталкивающим раскаленный воздух в легкие и не обнаружил на теле ни одного ожога - это значит, что заклинание длилось ровно столько же, сколько и его навык, то есть двадцать наполненных бесконечной болью секунд.
   Кто-то накинул ему на плечи плащ и сочувственно похлопал по плечу.
   - Ну что, успокоился?
   - Да, учитель, - не отрывая глаз от пола, просипел Герион.
   - Ты снова потерял рассудок. Если не можешь контролировать свою силу, то зачем так упорствуешь в ее применении?
   Почему?.. Почему... В голову приходило лишь одно:
   - Потому что страсть рождает силу. Скажете, это не так?
   Да, именно так. Демоны черпают свою силу в страстях. Демоны Жадности, Похоти, Гнева - все они используют свои эмоции, чтобы получить могущество. Они погружаются в выбранную эмоцию все глубже и глубже, до тех пор, пока не станут ее воплощением. Или не потеряют рассудок, что тоже частенько случилось.
   Об этом ему, незаконнорожденному бастарду от человека, твердили с детства все многочисленные демоны, у которых он, тем или иным образом, урывал возможность чему-нибудь научиться.
   - Да нет, почему же - так.
   - К тому же, я наполовину демон Гнева.
   - А я - вообще Высший Демон Ненависти. И что?
   -...Тогда почему вы не используете страсть в бою?
   Ответом ему было молчание. Герион уже было решил, что ему не ответят, как...
   - Однажды ненависть кончилась.
   Полудемон ошеломленно поднял взгляд на своего учителя. Демон Ненависти, разучившийся ненавидеть? Да быть такого не может...
   Пылающие огнем Преисподней глаза смотрели куда-то над головой Гериона, но голос - голос был все тем же - спокойным и невозмутимым.
   - Просто однажды она кончилась, - повторил Бальтазар. - Не то, чтобы это произошло сразу - просто я однажды я заметил, что мне становится тяжело ненавидеть своих врагов, сколь бы ужасными существами они не были. Однако я упорно продолжал разжигать огонь внутри, подобно тебе, с помощью навыков, потому что... потому что к тому моменту кроме ненависти у меня ничего не осталось.
   Его губы тронула нежная улыбка, казавшаяся чем-то совершенно нереальным на этом багровом лице, изрисованном татуировками. Эту улыбку не смогли испортить даже выступающие клыки и корона коротких рогов на лысом черепе.
   - Но однажды я встретил Леди Дэш. Она напомнила мне, что силу можно черпать не только из ненависти, злобы, жадности или вообще любой другой эмоции. Она была светлой Жрицей, воплощением безмятежности. Не могу сказать, что полностью разобрался в том, как это работает, но... все же я - один из Стражей Небесного Трона, думаю, это само по себе означает, что кое-что я понял.
   - И что мне делать? - спросил Герион. - Молиться Богу?
   - Забудь о Боге, - лицо Бальтазара мгновенно построжело, утрачивая всякие намеки доброту. - Бог не спас Рафалию*. Не Бог привел меня сюда, не Он дал мне цель и смысл, не Он излечил мою душу - это сделала Леди Дэш. Не Бог вытащил тебя из Преисподней - это сделал я. Если тебе так уж нужно во что-то верить - верь в это место, в Лестницу в Небо.
   - Хорошо, учитель. Я подумаю над вашими словами.
   - Я не призываю тебя отказаться от своей сути, - сказал Бальтазар, протягивая своему ученику руку, чтобы помочь подняться. - Просто попробуй уравновесить свой гнев и Кровавое безумие безмятежностью.
   - Но как мне отыскать ее в себе? - спросил полудемон, оказавшись на ногах. - Уж чего-чего, а безмятежности во мне отродясь не бывало.
   - Я не знаю. Для ангелов, жрецов и прочих священнослужителей - это их Вера. Для меня - само существование Небесного Трона и идеалы Рафалии и Леди Дэш. Попробуй поговорить с кем-нибудь другим, со Стражами или другими подданными Лестницы - не важно. Это долгий путь, но даже он начинается с первого шага, который ты уже сделал.
   -...Э?
   - Ты задал вопрос, - улыбнулся Бальтазар. - Ответы всегда начинаются с вопросов, мой глупый ученик.
   _____________________
   *- ранее упоминалась в части "Стражи", под псевдонимом Кто-то-тама))

Часть 9. Дух Ветра

   Вздохнув, он отложил в сторону длиннющий свиток, исписанный мелким, аккуратным почерком Домины. Следуя его приказу, Владычица Озера предоставила ему отчет по своим владениям, как то: состав и классы населения, список имен, небоевые ресурсы этажа.
   Вообще говоря, общую информацию он мог получить и сам, умостив задницу на трон и вызвав панель управления гильдией. Однако данные, собранные там, были вполне достаточны для игровой вселенной - и категорически неполны в условиях реальности. Например, там не были описаны характеры Трех Рыцарей, Вифании, Элайзы и Астерии, семьдесят седьмого, шестьдесят восьмого и семидесятого уровней соответственно. Как оказалось, Астерия - застенчива и робка, Элайза - дика и необузданна, а Вифания - холодна и непреклонна. Внезапно выяснилось, что их имена - вроде титулов и передаются по наследству, от одного Рыцаря к другому, а сам Корпус Рыцарей состоит из девушек, с рождения обучавшихся в храме, чтобы достойнейшие из них однажды стали одними из Трех Рыцарей.
   Никто из его согильдиейцев не прописывал этого в настройках, но, тем не менее, после того, как Лестница ожила, каждый(!) из его подданных обрел личность и свою историю.
   Оставалось лишь удивленно качать головой, даже не пытаясь гадать о причинах и внутренних механизмах процесса.
   - Мой Лорд!
   Метатрон вздрогнул от звонкого мальчишеского голоса, раздавшегося от дверей. Подняв голову, он увидел невысокого худенького мальчугана в простеньких бежевых штанах (которые он уже успел где-то испачкать) и курточке.
   - Фрай.
   Он смерил одного из своих Стражей внимательным взглядом. Вообще, Дух Ветра был интересным персонажем - с игровой точки зрения. Обладая весьма скромными показателями урона и защиты, он, тем не менее, за счет своей скорости относился к архетипу: "хрен убьешь" - просто потому, что не сможешь попасть. В бою его задача сводилась к террору задних рядов противника, срывая каст магам, сбивая прицел стрелкам и нервируя танков, щекоча узкой рапирой филейную часть.
   В Лестнице был всего один персонаж, действительно способный одолеть его один на один, в чистом поле - и ни одного стоуровневого, с кем мог бы справиться он. Самому Метатрону было известно лишь два способа убить его: первый - загнать его в ситуацию, когда он не захочет сбежать, а затем завалить мощнейшей площадной магией; второй - использовать один из артефактов мирового уровня, из той самой "читерной двадцатки", вроде Копья Лонгиния, при активации удалявшей с концами два объекта - своего владельца и его цель.
   С неигровой же... Вайт Флэминг, его создатель, не любил ломать голову над такими сложными вещами, как глубокая, проработанная история или тщательно выписанный характер - и в итоге получилось то, что получилось. Шебутной Дух Ветра, не имевший, на первый взгляд, никаких причин служить гильдии, пришедший сюда добровольно и, как он выяснил уже после переноса, сваливший всю рутинную работу на плечи своего заместителя.
   Любой другой НИП в замке имел причины защищать это место, сражаться за него насмерть. Эти причины были очень разными, но, тем не менее, они были у всех.
   - Прошу, присаживайся, - медленно проговорил Метатрон, отодвигая в сторону свиток.
   Фрай, подойдя к креслу, внимательно его осмотрел, удивленно вскинул брови, оглянулся на Метатрона...
   - В это кресло?.. - переспросил он.
   - Да, в это кресло.
   Дух Ветра еще пару мгновений озадаченно осматривал предложенное ему место.
   "Ну же, неведомая зверушка, садись..."
   - Ну, окей, - наконец, решился он и плюхнулся на мягкий бархат обивки.
   В тот же миг с сухим щелчком сработала ловушка, захлестывая запястья, лодыжки, плечи и торс мальчишки сверкающими цепями, сотканными из света.
   Пару мгновений Фрай сидел с опущенной головой, будто переваривая произошедшее. Затем вскинул на своего Лорда глаза, полные фальшивых слез:
   - Мой Лорд... неужели вы... сетаконщик*?!
   Метатрон с тяжелым вздохом прикрыл ладонью глаза.
   "Итак, что мы имеем? Он не мог не заметить ловушку, но, тем не менее, вошел в нее, следуя приказу - значит, как минимум, он мне доверяет. Кроме того, "Цепи Света" - заклинание шестого ранга, к тому же плохо подходит для удержания существ, не принадлежащих к "злым" расам, значит, он может в любой момент выбраться. Станет ли?"
   А Фрай между тем продолжал бормотать дрожащим голосом, старательно всхлипывая на нужных местах:
   - Мой Лорд... Вы, конечно, безмерно прекрасны и ужасающие величественны, но... прошу вас... Ваш меч слишком велик для меня... Давайте я позову Домину?.. Она будет только за, к тому же, у нее красивая гру...
   - Достаточно!
   "Ну зашибись, у него получилось вывести меня из равновесия"
   Фрай тут же замолк и довольно заулыбался, высушив слезы.
   "Нет, ну каков актер, а?"
   - Безусловно, Цепи Света не смогут удержать тебя, - он заговорил только через пару мгновений, после того, как вернул себе утраченное на секунду спокойствие. - Ты можешь в любой момент встать и уйти. Однако...
   Вечная плутовская улыбка слетела с губ Духа, а озорной огонек в глазах мгновенно потух, сменившись нейтральным выражением - пожалуй, эта была вся серьезность, на которую он был способен.
   - Однако?
   Метатрон решил начать издалека:
   - Твоя история несколько отличается от остальных. Другие Стражи и прочие обитатели замка оказались здесь по разным причинам, но, в общем, все они сводятся к одной - они хотят служить делу Добра. Неважно, каким образом, защищая ли крепость силой магии или оружия, обеспечивая ее нужными ресурсами, работая кузнецами или фермерами... важно то, что у них есть причина и они чрезвычайно серьезны в ней.
   Ты - другой.
   Ты просто пришел сюда, не имея какой-то цели. Ты просто живешь здесь в свое удовольствие, свалив обязанности на других. Я верю, что если враг придет в наш дом - ты будешь его защищать. Однако сейчас Лестница в непростом положении - лишенная Лордов, она потеряла львиную долю своей силы и теперь я могу опереться только на вас, Стражей и простых обитателей замка.
   Скажи мне, Фрай... Я могу рассчитывать на тебя?
   Метатрон протестующее вскинул руку, не давая Стражу возможность ответить. Он еще не закончил.
   - Если я дам тебе задание - будешь ли ты его выполнять, в ущерб собственным развлечениям? Если я прикажу отправиться в соседнее королевство на разведку - будешь ли ты, предоставленный самому себе, следовать моему слову или просто будешь слоняться без пользы, занимаясь любимым делом, доводя окружающих до сердечного приступа?
   На этот раз, стоило ему замолкнуть, Фрай не стал ничего говорить, - лишь продолжал внимательно смотреть на него, все с тем же нейтральным выражением лица.
   - Если ты ответишь "нет" - ничего не изменится, ты по-прежнему можешь считать это место своим домом. Захочешь отправиться путешествовать, изучая этот новый мир самостоятельно - я не стану удерживать тебя и не буду таить обиды, ты сможешь уходить и возвращаться когда пожелаешь. Но если ты скажешь "да"... Я буду считать это присягой. Готов ли ты поставить Небесный Трон на первое место?
   Кабинет погрузился в молчание. Наконец, Фрай улыбнулся и Метатрон впервые почувствовал, что перед ним - существо, прожившее тысячу лет.
   - Вы знаете, мой Лорд, - тихо заговорил он с затаенной печалью в голосе. - Я много путешествовал по миру. И везде, где бы я ни бывал - если ангелы встречались с демонами, то вцеплялись друг другу в глотки, не зная ни пощады, ни милосердия; Падшие, в своей обиде на Бога и все мироздание воевали вообще со всеми; зачастую сильные унижали слабых; демоны, растворяясь в своей Страсти, теряли рассудок; миллионы погибали в бессмысленных войнах; горели города, полные жителей и книги, полные мудрости... Я могу продолжать бесконечно.
   По губам Духа Ветра пробежала легкая нежная улыбка.
   - Замок Небесный Трон - один на весь мир, подобных ему никогда не было. До тех пор, пока я не оказался здесь, я считал, что его существование попросту невозможно. Здесь Архангел Доблести подкармливает фруктами малолетнюю демоницу и пьет по вечерам с Падшим, все еще верным Богу, споря на философские темы до хрипоты. Здесь живет Высший Демон Ненависти, уставший от зла, с пеплом вместо души - но до сих пор любящий свою погибшую десятки лет назад смертную. Тому, кто правит этим местом, принадлежит верность самого древнего стихийного духа из известных мне, чей возраст лишь немногим уступает таковому у звезд на небе. Вы, мой Лорд, собрали здесь всех, кто искренне желает служить Добру не просто на словах, а делами и кровью, не делая различий по силе, расе или временами темному прошлому. Для меня, Лестница в Небо - это место, по образу и подобию которого должен существовать мир. Именно то, что вы, Лорд, создали здесь - и является конечной формой существования Сущего, воплощенным совершенством, наивной невозможной мечтой, вдруг обретшей реальность.
   На кабинет опустилась тишина. Молчал Фрай, утомленный такой длинной и непривычно искренней для него речью. Молчал и Метатрон, тронутый, без сомнения, истинными чувствами и испытывающий неловкость от осознания того факта, ведь все, описанное Духом Ветра - всего лишь длинный ряд иероглифов личных настроек искусственно созданных персонажей, по чьей-то прихоти или вообще без цели, внезапно воплощенных в реальность.
   Погруженный в собственные мысли, Метатрон едва расслышал следующие слова своего Стража:
   - Я хочу, чтобы весь мир стал подобным Лестнице.
   Он знал этот тон - именно так люди озвучивают самые сокровенные свои мечты. Тихо - опасаясь того, что, воплощенная в словах, их мечта сразу разрушится; с огромной внутренней силой - потому что продолжат верить в идеал, даже если весь мир обернется против.
   Фрай вскинул голову, впившись внезапно обретшим остроту взглядом в своего Лорда:
   - Если вы прикажете мне умереть ради этого - будет так, - четко произнес он. - Я надеюсь, что моя верность поможет вам превратить весь мир в Лестницу в Небо, по которой поднимутся остальные.
   С тихим хрустальным звоном разлетелись сияющие цепи - время действия заклинания подошло к концу. Встав со своего места и обойдя стол, Фрай преклонил колено перед своим Лордом и, склонив голову, тихо произнес:
   - Я отвечу вам "да", мой Лорд. Вы принимаете мою присягу?
   Метатрон сглотнул комок, внезапно образовавшийся в горле. Еще десять минут назад ему казалось, что он готов к любому исходу этого разговора, - но такой исповеди он не ожидал. Наконец, прекрасно понимая, что не может молчать, он протянул руку и ласково взъерошил волосы мальчишки, только что присягнувшим ему на верность:
   - Конечно, Фрай. Я не знаю причин, по которым мы оказались в этом мире; я не ведаю, почему Бог не говорит со мной. Но... сделать этот мир хоть чуточку лучше - вполне достойная причина, на мой взгляд.
   Тысячелетний мальчишка вскинул голову, буквально осветив и без того не темный кабинет своей улыбкой.
   - Конечно, мой Лорд, - закивал он и снова хитро улыбнулся. - Может, мне все таки позвать Домину? Ловушка-то, как я погляжу, многоразовая... Уверен, она не будет возражать. Или... - он деланно потупил глаза и покраснел как помидорка. - Или вам все же хочется... ну... меня? Я, конечно, принес вам присягу, но...
   - Иди уже, - оборвал его Метатрон. - Хватит с меня на сегодня твоих приколов.
   Он еще долго сидел в своем кабинете, невидящим взглядом уставившись в отчет Домины.
   "Сделать этот мир лучше - звучит чертовски привлекательно..."
   Из состояния отстраненного созерцания его вывел тихий голос, донесшийся от дверей. Подняв голову, он пару мгновений удивленно рассматривал свою посетительницу.
   - Да, Домина? Ты что-то хотела?
   - Фрай сказал, что вы хотите меня видеть. Он говорил какие-то странные вещи, чтобы я оделась покрасивее и еще что-то про связывание... Мой Лорд? Куда вы? Зачем вам ремень?!
   ________________________________________
   *- термин не самый распространенный, поэтому считаю нужным пояснить. Сетаконщики - те, кто предпочитают маленьких мальчиков. Девушки в основном.

Глава 2. Внешний мир

Часть 1. Букварь и "Ня!"

   "Как ни посмотри - обычный средневековый город"
   Не то, чтобы он лично видел хоть один, но... Окружающие были одеты очень по средневековому: кожаная одежда с различной вышивкой - у тех, кто побогаче; обычные льняные штаны и рубаха - у тех, кто победнее; детвора и вовсе сновала туда-сюда в одних длинных, до колен, грубо скроенных рубахах со швами наружу.
   Воняло разве что не так, как положено было правильному средневековому городу, то есть лишь лошадиным потом и, временами, навозом, никаких огромных выгребных ям для нечистот, даже мостовая и то - сплошь каменная. У них что, и правда канализация есть?
   Вот еще один момент, который он не заметил сразу - белозубые улыбки, почти не видно больных, даже старики - куда бодрее, чем были в его мире.
   Ну, это же все-таки магическое средневековье...
   Ему уступали дорогу, он то и дело ловил на себе любопытные взгляды, некоторые даже поклониться не брезговали. Метатрон чувствовал себя неуютно - даже при том, что он честно постарался подобрать самую неприметную и слабую экипировку, в гильдии, входящей в ТОП20 Иггдрасиля, ерунды не держали.
   Судя по отчетам, составленным Ангелами-Хранителями, его мифрильная кольчуга тонкого плетения, сверкающий нагрудник, меч с драгоценным камнем на эфесе, сапоги из кожи Горного Короля-Льва - все это стоило целое состояние. Повстречай он в своем мире человека, вышедшего из Мазеррати, одетым с иголочки в лучшие образчики самых модных брендов, в одном из спальных районов Токио - он бы тоже так пялился.
   Конечно, была возможность одеться в купленные другими дешевые тряпки, но тут всплывала другая проблема - встречают-то по одежке, а раз уж вокруг средневековье и классовое общество, лучше будет сразу создать о себе впечатление человека, с которым стоит считаться. Тем более, в случае нужды, у него были все возможности подтвердить это впечатление реальной силой, как своей собственной, так и той, что стояла за плечами.
   Метатрон крепко сжимал кошель в кулаке - если в этой толкучке он умудрится профукать взятые с собой деньги, над ним же вся Лестница ржать будет...
   С этими деньгами вообще целая история была. Хранители доложили, что про монеты Иггдрасиля в этой стране знать не знают, а потому он решил пока их не светить, на всякий случай, от паранойи еще никто не умирал. Поэтому монеты пришлось расплавить, а затем обменивать получившиеся неопрятные куски застывшего расплава у местных ювелиров. Выглядели они, конечно, не очень, но золото - всегда золото, в любом из миров.* Полную цену за них, конечно, не дали, ну так и потратили на это всего ничего - пару сотен золотых кругляшей.
   Так что сейчас у него с собой были четыре золотые монеты, пригоршня серебра и с десяток кривых квадратных медных монет - вполне себе неплохая сумма, по местному курсу. А уж учитывая, что в закромах Лестницы этих золотых монет числилось одиннадцать миллиардов...**
   С тех пор, как он вместе с ожившими НИПами оказался в этом мире, прошла неделя. Разведка посредством Хранителей и подстраховывающего их Фрая показала, что никакой опасности для Небесного Трона местные жители не представляют, так что он понизил уровень безопасности до стандартного и даже разрешил своим внезапно обретенным подданным выход в город.
   Конечно - не всем. Подчиненным Хелела, Бальтазара и некоторым другим придется пока потерпеть... по очевидным причинам. Однако, всем, кто имел человеческий облик в качестве основного или дополнительного было разрешено покидать крепость и знакомится с городом - при одобрении со стороны своих Стражей, само собой. Им выделялись командировочные в размере четырех серебряных монет, на которые можно было хорошо гульнуть вечерок, если не заглядывать в заведения для знати. Он поинтересовался было у Стражей, какую зарплату он должен платить своим подданным, но его широкий жест, кажется, не оценили.
   Небесный Трон создавался с таким расчетом, чтобы быть в состоянии обеспечивать себя всем необходимым самостоятельно. Во владениях Домины Лейк растили обычные продукты, вроде пшеницы или риса, в Небесном Саду, которым правила Галэдриэль - всяческую волшебную зелень, необходимую для зелий весьма широкого спектра, пусть и не самого высокого уровня. Правда, игровые методы создания зелий (тыкнуть в нужную кнопочку игрового интерфейса) больше не работали, а потому большая часть подданных эльфийки сейчас была занята вопросом, как воссоздать технологию в новых реалиях. Дело важное, но не критичное - собственных запасов гильдии хватило бы на месяц активной деятельности даже в полном составе, считая вместе с отсутствующими игроками.
   Несколько ангелов Михаэля, сходив в одну из увольнительных, даже попросились жить в городе на постоянной основе (естественно, в десятиминутной доступности). Ему пришлось отказать - и идиоту было понятно, зачем ангелы, владеющие исцеляющей магией, могут захотеть жить среди людей. Однако Хранители докладывали, что волшебное лечение в этой стране - епархия Церкви и никого другого, использовать ее без соответствующей лицензии и отчислений - административное преступление. Не хотелось бы проблем с местным духовенством. Поэтому, "ангельским байкерам" было дано задание - выяснить все способы легализации. Нетривиальная задача, если учитывать, что они не могли просто спросить, а могли только слушать.
   Он вздохнул. В конечном итоге, наверно, действительно лучшим выходом будет отправить одного из ангелов Михаэля выяснять, как можно получить сан.
   Впрочем, пока оптимальным вариантом для него казалась Гильдия Искателей Приключений - из всех организаций этого мира она больше всего походила на то, чем он занимался в качестве игрока. Выполнять задания, сражаться с монстрами, помогать людям - просто идеально для НИПов Лестницы! Он уже дал задания Стражам собрать пару сильных команд и нескольких одиночек - последние были нужны для того, чтобы влиться в уже существующую команду, сбор информации еще никто не отменял.
   И была еще одна проблема - аборигены поклоняются Небесному Трону как святыне и считают, что в ней живет Бог. Стоит ему только открыть ворота и промаршировать к Храму Колыбели во всем блеске могущества Лестницы - и он моментально станет силой, с которой придется считаться всем. Просто по факту того, что он вышел из Колыбели Человечества, Вечной Крепости и прочая, и прочая...
   Хранители уже заявляли с уверенностью, что, по крайней мере, в этой стране, нет ничего, что могло бы представлять угрозу Лестнице. И даже если соседние человеческие страны в два раза сильнее Империи - они все равно смогут справиться с ними, как вместе, так и по отдельности.
   Проблема была в том, что он не хотел изображать из себя Бога. Не хотел лезть в огромную дурно пахнущую выгребную яму, так же называющуюся политикой. Не хотел править человечеством.
   Он вообще, честно признаться, не очень понимал, что должен делать с могуществом, нежданно упавшем ему в руки.
   Но, наверно, если говорить о гильдии... Он бы хотел независимость. Небольшую страну, где жили бы его подданные, не скрываясь и не таясь ни от кого. Возможность для них следовать своим убеждениям, жить той жизнью, которую они себе пожелают.
   Что же касалось его самого... Что ж, ради того, чтобы понять это, он и шагает сейчас по городу, направляясь к таверне "Сломанный Нос", местом где собираются так называемые "рабочие", люди, в своей основной массе, бывшие приключенцы, по тем или иным причинам покинувшие гильдию.
   Он хотел побыть подальше от Небесного Трона, хотя бы несколько дней, подальше от ответственности, чтобы разобраться наконец, чего именно желает лично он. Ну, а случись что-то действительно важное, всегда есть магия Сообщения и свитки телепортации. Небесный Трон с легкостью проживет без него.
   Это была главная причина. В побочных числилось следующее - он хотел посмотреть этот мир. Не через отчеты Хранителей, пускай подробные и яркие, с не всегда уместными комментариями, но все же пропущенные через призму ИХ восприятия. И потом... это же другой мир, блин! Как он может сидеть в четырех стенах?!
   Ну, а если "ангелы-байкеры" что-то проглядели и в этой стране действительно есть нечто опасное для персонажа сотого уровня...
   Он мельком бросил взгляд через плечо - и замер.
   - Габриэль?..
   "Куда подевалась эта девчонка?!"
   - Вон в том ларьке, Босс, - тихо произнес воздух над его ухом голосом Келесса.
   Метатрон огляделся по сторонам, но ничего не увидел - среди его классов не было ни одного, который был бы достаточно силен в вопросах обнаружения сокрытого, чтобы заметить спрятавшегося главаря Хранителей.
   - В ларьке с журнальчиком на вывеске, - тут же поправился "байкер", сообразив, что Босс его не видит.
   - Это не журнальчик, а книга, - обшарив глазами окрестности, он наконец остановил свой выбор на единственном заведении, подходящим под описание.
   - Еще хуже. Книжки для слабаков и ботаников. А журнальчики еще можно полистать, сидя в домике неизвестного архитектора.
   "Прости меня, Господи, если ты существуешь, ибо не ведали, что творим..."
   Однако Келессу он ничего не сказал. Во-первых - все равно его уже не исправишь, он пробовал, с момента "инцидента" админская привилегия менять настройки НИПов оказалась заблокирована. Во-вторых... ну, на него и так уже косились, как на сумасшедшего, разговаривающего с пустотой. И куда подевались наушники с гарнитурой, когда они так нужны?!
   - Извините за беспокойство, - пробормотал он себе под нос, заходя внутрь "ларька". Книжная лавка оказалась совсем крохотной, собственно, книгами оказался занят лишь один шкаф в самом дальнем углу, огражденный от посетителей массивной стойкой, похожей на барную, откуда на него тут же подозрительно уставился сурового вида старик в просторном балахоне классического мага. Внушительной комплекции охранник, стоявший, скрестив руки на груди, справа от входа, смерил его оценивающим взглядом.
   С книгами в этом новом (старом?) мире оказалось все печально. Во-первых - их было мало, до книгопечатания здесь еще не додумались. Второй пункт логично следовал из первого - они были дороги. Третий... третьим пунктом следовал досадный факт - ни он сам, ни НИПы оказались не в состоянии прочитать ни строчки. Вот такой вот дурацкий выверт "инцидента": понимать речь - пожалуйста, письменность - извольте учиться самостоятельно.
   Впрочем, странностью больше, странностью меньше...
   - Если вы хотите научиться читать, уважаемая, - закончив осмотр, старик вернул свое внимание Габриэль, стоявшей прямо перед ним. - То лучше всего будет нанять учителя.
   - Ох, нет, скоро я покину город, да и после возвращения вряд ли смогу регулярно заниматься, - грустно ответила девушка. - У меня есть обязанности...
   - Я думал, жриц учат читать...
   - Я умею! - запротестовала Габриэль. - Только не на вашем языке, я обучалась далеко отсюда. А вашего языка даже мой Лорд не знает...
   Старик смешно задвигал бровями, но задавать неудобные вопросы не стал.
   - Здравствуйте, уважаемый, - он решил вмешаться, пока ужасающе наивная Габриэль не ляпнула еще чего-нибудь демаскирующего.
   - И вам не кашлять, сэр рыцарь, - все с той же холодной подозрительностью ответил старик. - Мне подсказать вам дорогу?
   "Вот старый хрен. С Габриэль ты совсем по-другому разговаривал..."
   - Нет, спасибо. И я не рыцарь - просто путешественник, меня зовут Мэтт Войс.
   - Так чем могу помочь, Войс-сан?
   Еще одна странность - местные, несмотря на совсем другой язык и культуру, спокойно использовали гонорифики. Причем НИПы, несмотря на то, что большая часть из них была создана именно японцами, их игнорировали. Это потому, что при их создании использовали европейские мотивы, что ли?.. Впрочем, ему было без разницы, Габриэль тоже их не жаловала, да и в Иггдрасиле ими не очень-то пользовались...
   - Хотелось бы подробнее узнать насчет обучения этой леди грамоте, - начал он и тут же понял свою ошибку - Габриэль вздрогнула и жалобно посмотрела на него. Кажется, обращение "Леди" было воспринято ей как издевка.
   "После извинюсь"
   - Вы сказали, "лучший способ - нанять учителя", - продолжил он. - Однако, из этого следует, что есть и другие?
   - Ну, можно попробовать обучиться самостоятельно, у меня давно уже лежит без дела старый букварь. Алфавит с картинками, правила письма - все в максимально простой форме, для детей. Вы владеете устной речью, так что должно сработать... но учитель все равно не помешает.
   "Букварь! Черт, как я об этом не подумал?!"
   - О! Тогда, прошу, продайте мне его.
   - Две золотых монеты.
   Цена была явно завышена, но Лестнице действительно необходима эта книга. Да и торговаться из-за нескольких серебряных монет, когда в твоей сокровищнице одиннадцать миллиардов золотых как-то глупо.
   - Идет.
   Уже через минуту Габриэль с сияющими глазами прижимала к груди букварь, заставляя Метатрона чувствовать себя неловко. Как будто он не потертую старую книжку ей подарил, а усыпанное бриллиантами колье.
   - Спасибо, Лорд! - мгновенно позабыв обо всех инструкциях, поклонилась она.
   "Ну, хоть Создателем не назвала..."
   Метатрон зажмурил глаза, переживая очередной приступ когнитивного диссонанса, и в сотый раз проклял себя за то, что придал НИПу внешность погибшей жены. Колоссальная разница в поведении при идентичной внешности производила на его психику эффект сродни взрыву атомной бомбы.
   В себя его привел голос торговца, все же не сдержавшего любопытства:
   - Войс-сан, не могу не спросить... Откуда вы?
   - Издалека, - кратко ответил он чистую правду. - Ваше государственное трио не единственные человеческие страны, знаете ли.
   - Хмм... С Вольных Герцогств, что ли?
   - Почти, - кивнул он. - Но направление верное, только еще южнее.
   - Это за Драконьим Хребтом, что ли? Далеко же вы забрались... - старик перевел любопытный взгляд на Габриэль. - Вы Жрица? Значит, за горами тоже поклоняются Шести Богам?
   - Я верю в Создателя! - Гордо заявила довольная покупкой девушка, не отвлекаясь от листания книги.
   - Она имеет ввиду, - поспешно вмешался Метатрон. - Что у нас свой Бог, не имеющий отношения к вашим. Единый, Создатель всего Сущего.
   - Ну, так и в Империи верят практически в то же самое. Бог, Спящий в Крепости и Шестеро - его слуги, защищающие мир и Его сон.
   -...Не думаю, что наш и ваш Бог это одна и та же персона.
   Торговец пожал плечами, как бы говоря: "не вижу разницы". Метатрон, пока старику не пришли в голову новые вопросы, поспешил попрощаться и, схватив Габриэль за рукав, выволок ее наружу.
   - Прошу тебя, Габриэль, - начал он, осторожно подбирая слова.
   Перед глазами еще стояла сцена, где женщина, выглядевшая в точности как его погибшая жена, пытается покончить жизнь самоубийством, заставлявшая его трижды подумать, прежде чем что-то сказать, из опасения, что его слова опять будут поняты неправильно.
   - Когда мы не в замке, пожалуйста, предупреждай меня, когда решишь отлучиться, - наконец сказал он.
   - Ты заставила Босса волноваться, - не преминул встрять Келесс.
   На лице Габриэль мелькнула паника, почти сразу же сменившаяся сомнением, а следом, после недолгого колебания, решимостью.
   Скинув капюшон, девушка чуть присела, подняла руки к голове, взялась за светлые волосы, собирая их на макушке в два тугих комка, отдаленно напоминающих ушки, и...
   - Простите меня, хозяин-ня!
   -...Я не буду потакать твоим извращенным фетишам! - категорично заявила Габриэль.
   Девушка крохотными шажками отступала к стене, не сводя с него подозрительного взгляда.
   - Тоже самое ты говорила и о косплее горничной, - счел нужным возразить он, преследуя свою жену точно такими же мелкими шажками.
   На самом деле у него не было никаких фетишей, и Габриэль прекрасно об этом знала. Просто ему нравилось видеть ее смущенное личико и хотелось любоваться им как можно чаще. Проблема была в том, что смутить Габриэль - задача нетривиальная и обычными способами нереализуемая...
   - Ты напоил меня на своем дне рождения!
   - Не настолько, чтобы ты перестала соображать, что делаешь.
   Наконец, случилось неизбежное - спина девушки уперлась в стену. Прежде, чем Габриэль успела сообразить, что отступать больше некуда, он прыгнул вперед, прижимая ее к стене и уперев руки по обеим сторонам ее головы, отрезая все пути к отступлению.
   - Ну же, это не сложно, - промурлыкал он, жарко дыша ей в ушко. - Я даже не буду просить тебя одеть обруч с ушками.
   - Все японцы - конченные извращенцы, - устало выдохнула она, уперев кулачки ему в грудь.
   - Верно. У тебя теперь тоже есть японское гражданство, так что изволь соответствовать.
   - Ох, - выдохнула она, когда он аккуратно прикусил мочку ее уха.
   Кулачки, лежащие на его груди, расслабились и перестали его отталкивать.
   Он слишком поздно понял, что это значит.
   - Кхе! - выдохнул он, содрогнувшись от удара в печень.
   Прежде, чем он успел придти в себя, Габриэль ловко вывернулась из его рук, зашла за спину, отработанным движением саданула под коленку, вывернула ему руку...
   - Я не буду говорить "хозяин-ня"! А вот ты сегодня моешь посуду. И спишь на диване.
   Впрочем, своей цели он все равно добился - через неделю. А вторую часть наказания выполнять все равно не потребовалось.
   - Босс, у вас лицо какое-то странное...
   Он поспешно замотал головой, отгоняя непрошенные воспоминания. Мельком оглянувшись по сторонам, он заметил множество осуждающих взглядов.
   "Я ее не заставлял!"
   - Кто тебя этому научил?!
   Ну не сама же она до этого додумалась?
   - Фрай сказал, что, если я так сделаю, Лорд простит мне все, что угодно... - без колебаний сдала Габриэль виновника.
   "Убью гаденыша! Как он вообще об этом узнал?! Это было в реальности!"
   - Слушай приказ номер один: "Не слушай, что говорит Фрай". Приказ номер два: "Никогда не делай так больше". Приказ номер три... пошли отсюда.
   -...Я сделала что-то не так? - робко спросила Габриэль, вновь накидывая капюшон.
   - Нет, все нормально, - соврал он. - Просто, ради Бога, не слушай больше этого мелкого засранца, ничему хорошему он научить не может по определению.
   - А мне показалось, что вам понравилось, Босс...
   -...Заткнись.
   Зря он боится, что окружающий мир ополчится на Лестницу, что из ниоткуда выпрыгнет пара тысяч враждебно настроенных монстров сотого уровня или любой другой напасти, что приходит извне - с гораздо большей долей вероятности его сведут в могилу выходки собственных подчиненных.

Часть 2. Чемпион Арены

   "Вообще - очень похоже на какой-нибудь второсортный японский бар, стилизованный, само собой" - думал Метатрон, не спеша цедя кружку местного пива - на вкус сильно отличавшегося от привычного ему, но вполне неплохого. - "Разве что народ больше смахивает на каких-нибудь бандитов, в свободное от нарушения закона время балующихся косплеем".
   - Ну как, Габриэль? - спросил он у своей спутницы, с кислым видом ковырявшейся в каком-то местном блюде, похожем на мясное рагу.
   - Невкусно, Мэтт-сан, - ответила девушка, для разнообразия - в полном соответствии с легендой.
   "Ну, само собой, это тебе не Небесные Яблоки с Дерева Мудрости таскать, пока Галэдриэль отвернулась..."
   На самом деле, с Хранительницей Библиотеки все оказалось далеко не так страшно, как он с перепугу решил в первый день. Хотя не совсем так - все его выводы по отдельности оказались верными: лишенная настроек, она действительно не имела никаких собственных желаний, кроме как служить своему Создателю и любви к книгам.
   Однако, был еще один факт, который делал ситуацию небезнадежной - базовые настройки определяли личность НИПов только на момент "инцидента". Уже на следующее же утро он наведался в библиотеку, желая детально разобраться в ситуации, и провел ряд экспериментов, поводив Хранительницу Библиотеки по замку. Выяснилось, что эта новая Габриэль любит яблоки и груши, недолюбливает ржаной хлеб и прохладно относится к мясу, предпочитая всякую зелень.
   И все это находило отражение в системе управления Небесным Троном, добавляя иероглиф за иероглифом в поле личностных настроек НИПов - совершенно без его участия, само собой.
   Это значило, что его ошибка может быть исправлена. Все, что нужно для этого - время, новые впечатления и воспитание. Габриэль - словно ребенок и, подобно любому ребенку, она будет познавать саму себя через окружающий мир. По этой причине он взял с собой именно ее - за пределами замка новых впечатлений будет больше, как и видов социальных взаимодействий.
   Кроме того... Кроме того, случившееся с ней - его ответственность. Он должен лично проследить за тем, что за личность вырастет из нее.
   Вот как-то так он, при мертвой жене, умудрился стать отцом-одиночкой...
   Впрочем, он не думал о ней как о дочке. Скорее, про себя он называл ее Габриэль-младшей, непутевой сестренкой его жены, о которой он заботится в память о последней.
   И никогда, ни при каких обстоятельствах он не будет распутывать тот клубок эмоций, что сплетается в районе сердца, стоит ему только взглянуть на младшую Габриэль.
   По этой же причине он, кстати, свел общение с Доминой исключительно к рабочим темам, не пытаясь узнать ее поближе, как других. Белые пятна в характере НИПов, как правило, заполнялись копированием элементов личности своих создателей, а значит, в Духе Воды с лазурными волосами прячется и частичка настоящей Габриэль.
   Он не хотел видеть эту частичку. Только проведя некоторое время с Габриэль-младшей, он в полной мере осознал, что ему не нужны имитации его жены, сколь угодно совершенные.
   Ему была нужна только Габриэль - любые заменители отдавались горечью во рту и болью в сердце.
   - Босс, - из отстраненной задумчивости меня вывел тихий голос вернувшегося Келесса.
   - Ну, и о чем болтают аборигены? - так же тихо ответил Метатрон, обращаясь, вроде бы, к Габриэль.
   - А о чем могут болтать мужики в баре в свой выходной? - ответил ангел вопросом на вопрос и тут же сам ответил: - О выпивке, бабах и спорте.
   "Создание Добра, м-мать его..."
   Вместо спорта в столице Империи были бои на Арене - месте, где люди, лишенные инстинкта самосохранения, сражались с разнообразными монстрами и друг с другом на потеху толпе. Говорили, если не помрешь сразу, можно поднять целое состояние. Хорошо, хоть рабов туда силой не гнали. Да, в местном ни фига не добром средневековье было узаконено рабство, в которое мог угодить кто угодно, кроме человека.
   У местных человеческих государств расизм вообще цвел буйным цветом. Один из ангелов Келесса, которому пришла в голову гениальная мысль посетить урок истории в одной из местных дворянских школ, докладывал о том, что ксенофобия вообще уходит корнями в седые времена истории.
   В Иггдрасиле люди были одной из самых популярных рас - в силу своей универсальности и отсутствия ограничений, однако в этом мире все обстояло несколько иначе. Человечество считалось одной из самых слабых рас этого мира, уступая своим многочисленным соседям буквально во всем - в физической силе, выносливости, сродстве с магией и сохраненным с древних времен знаниям. Небольшой, относительного всего остального мира островок трех человеческих государств был со всех сторон окружен странами других видов.
   С севера - Альянсом зверорас, в котором люди в лучшем случае были рабами, а в худшем - просто говорящим скотом, разводимым на мясо. На востоке - эльфийскими королевствами, Лесных и Темных подрас, которое мало того, что постоянно собачились друг с другом, так еще и Империю постоянно терроризировали. На юго-востоке - Драконье Герцогство, которому на людей (в качестве разнообразия) было, в общем-то, пофиг, у них своих проблем хватало, судя по слухам, все силы самой могущественной расы этого мира уходили на войну с какими-то монстрами, что постоянно тревожили их границы.
   На юго-западе - Святое Королевство, единственное более-менее дружелюбное людям мультирасовое государство, объединенное под властью Высших Эльфов. И нет, Высшие - не то же самое, что Лесные или Ночные, это Метатрон еще по Иггдрасилю помнил, НИПы жутко обижались, если их сравнивали...
   На юге - земля, которую красиво называли Вольными Герцогствами, Свободными Землями и иными именами в том же духе. На деле - это была бедная земля, без единой власти, куда бежали угнетенные крестьяне, беглые преступники и рабы и которая вела бесконечную войну с горными орками, троллями, кобольдами и еще Бог знает кем, что лезли со склонов Драконьего Хребта. Империя терпела ее существование только потому, что ей самой было неохота возиться с вторженцами.
   В общем-то, он к чему вспомнил этот урок географии? К тому, что аборигены расисты не потому, что злые засранцы, а потому, что другие расы платят им той же монетой. И началось все это так давно, что выяснить, кто начал первым, не представляется никакой возможности.
   - А еще обсуждают правительственный найм на равнины Каз, - добавил Келесс, выводя Метатрона из задумчивости.
   - Ммм... Это те, откуда мертвяки постоянно лезут? - уточнил он, напрягая память.
   - Да, старые места сражений всегда были богаты на немертвых, - согласился все еще невидимый ангел. - И, кажись, на этих самых равнинах в свое время столько народу друг друга поубивало, что никак трупаки не закончатся. К тому же, там традиционная тусовка всяких некромантов, болтают, в центре равнин база каких-то Зуранонов. Без понятия, кто это, Босс, но с них здесь все сруться кирпичами, натурально.
   - Кто такие? - прищурился Метатрон. - В первый раз слышу.
   - Я тоже, Босс. Видать, этих чудо-юд не любят вспоминать, только сейчас пару раз и обмолвились, причем болтуны словили подзатыльники. Пугало эти Зурононы, вот они кто.
   - Хорошо, добавь в список, - кивнул Метатрон, вновь прикладываясь к кружке.
   Вдруг он вспомнил о другой странности в словах ангела, которую первоначально пропустил мимо ушей:
   - Стоп, "правительственный"? Ты же говорил, что рабочие - нелегальны?
   - Не "нелегальны", а не "неофициальны", - поправил его Келесс. - Исключенные из Гильдии Приключенцев или других тусовок, но не накосячившие до уголовки. Обычные подозрительные граждане - с точки зрения местных копов, я имею ввиду. А на равнинах все просто: принес фалангу скелета (местное колдунство как-то определяет уникальность) - получи две медяшки, зомбака - четыре, гуля - восемь... ну, и так далее, весь список я пока не вкурил.
   - Ладно, иди "кури" дальше, потом доложишься.
   - Да, Босс.
   - Мэтт-сан, - робко подала голос Габриэль, когда ангел замолк. - Почему мы пришли именно в это место? Я имею ввиду, кажется, здесь собрались нехорошие люди...
   Метатрон залпом допил пиво, пряча довольную улыбку. Он намеренно ничего не говорил ей - ждал, когда спросит сама.
   - Вот именно потому и пришли, - ответил он. - У нас пока не слишком много вариантов для выхода в люди. Гильдия - официальная организация, со строгими правилами, мне, в общем и целом, знакомыми. Ей займутся собранные в замке команды - из них выйдут отличные приключенцы, я уверен. К тому же, Гильдия - интернациональна, ее члены могут совершенно спокойно пересекать границы и путешествовать из одного конца человеческих территорий в другой, хорошее прикрытие получится.
   Куда мы можем пойти, кроме Гильдии? Армия отпадает, все солдаты приносят присягу, заставлять кого-то из моих подданных давать ложную я не собираюсь. Теоретически, возможен выход в торговый сегмент, но пока Галэдриэль и инженеры не восстановят память и не разберутся с новыми правилами - не вариант. Маги? Ну, с ними попроще, колдовать мы, хвала Господу, не разучились, однако этот "инцидент" здорово попортил всем память - ответить на вопрос "как это все работает?" не может никто. На этом легко проколоться и привлечь ненужное внимание. Я уже попросил Домину откопать парочку магов посмышленнее, чтобы отправить их в местную Академию, как только мы разберемся с письменностью, чтобы восстановить знания, - но это ж сколько ждать придется...
   Вот и получается, Габриэль, что, если мы не хотим заявлять о себе во всеуслышание, сейчас нам доступно всего два пути - на "светлую сторону", то есть в Гильдию, и в тень, к рабочим. И если со "светлой стороной" наши с тобой соратники справятся без проблем, то вот насчет "тени" все не так однозначно. Я не поручусь, что они не бросятся наносить добро и причинять справедливость, столкнувшись с... темными сторонами жизни.
   Девушка медленно кивнула. Метатрон сомневался, что она действительно все поняла, но он уже успел убедиться, что умом она, слава Богу, не обижена - наивной дурочкой она казалась исключительно вследствие тотального отсутствия личного опыта. Со временем она во всем разберется, а с чем не сможет - так для этого он и взял ее с собой, пусть спрашивает. Учитывая, что абстрактными знаниями о мироустройстве она обладала обширными, ни в чем не уступающими его собственным, ее развитие должно проходить семимильными шагами... наверное.
   - А почему мы не хотим "заявлять о себе во всеуслышание"? - задала она новый вопрос.
   Метатрон вздохнул, стараясь сделать это незаметно.
   Как ей объяснить, что это в основном следствие его нежелания взваливать на себя кучу проблем и ответственности, которая неизбежно последует за выходом в люди организации такого масштаба, как Лестница в Небо?..
   - Понимаешь ли, Габриэль... - он задумчиво почесал подбородок. - Наша задача не в том, чтобы править миром, а в том, чтобы защищать его, служить остальным ориентиром и мерилом вещей. Всевышний даровал своим созданиям право выбирать, как прожить свою жизнь - и не нам нарушать Его волю. К тому же, вмешавшись в уже сложившийся за века порядок вещей, изменив его - можно сломать всю систему, социум - сложная и хрупкая вещь... Чтобы не вести себя как слон в посудной лавке, мы должны понимать, как работает окружающий мир, каким законам, официальным или, что важнее, нигде не записанным, он подчиняется. И только после этого, и ни мгновением раньше, мы должны вмешаться. Всегда лучше действовать, зная ситуацию, чем не зная.
   Габриэль снова кивнула с озадаченным видом, но новых вопросов задавать не стала. Метатрон ее не винил, вещи, о которых он говорил - вообще сложная штука, он не мог похвастаться тем, что сам до конца их понимает.
   Конечно, каких бы оправданий он не придумывал, рано или поздно Лестнице придется заявить о себе - иначе его просто не поймут. Избежать этого можно было лишь одним способом - отказаться от должности гильдмастера и ответственности, прихватить Габриэль и отправиться изучать этот новый мир. Ему было немного неловко оттого, насколько соблазнительным звучал этот вариант.
   Однако... что будет с Лестницей и всем миром, если он уйдет? НИПы гильдии - едины в своем стремлении служить Добру, но их представления о правильном и неправильном хоть и похожи в общих чертах, тем не менее, во многом и отличаются.
   Если на секунду представить, что он все-таки покинул гильдию... Новым главой, скорее всего, выберут Михаэля - его уважают все. Что он станет делать, какие приказы отдаст и что о них подумают остальные?
   Он не знал. Хуже того - кто поручится за то, что сам он справится лучше? Конечно, сейчас его авторитет велик, если не сказать - непререкаем, но НИПы слишком многого от него ждут. Величия, которое стоит перед их глазами, - не существует. Рано или поздно они это поймут - и что будет тогда?
   Конечно, перенос не сделал их на самом деле древними сущностями, мудрыми и видевшими все под небесами - лишь заставил считать, что они таковыми являются. Но все равно, все равно...
   Из мыслей, которые он уже успел передумать раз сто, его выдернул хлесткий звук удара, женский вскрик и громкое:
   - Ты забыла сказать "хозяин", шлюха!
   Оглянувшись через плечо, он увидел здоровенного светловолосого мужика, нависающего над скрючившейся на земле девчушкой с неровно обрезанными короткими волосами цвета первого снега.
   Первоначальная растерянность мирного человека, выросшего в современном мегаполисе, быстро сменилась застилающим глаза гневом, когда мужик поставил девушке ногу на грудь:
   - Я слишком много за тебя заплатил, тварь. Разве прошлый хозяин не научил тебя, как должны вести себя такие отбросы?
   Огромным усилием воли Метатрон отвел взгляд от творившегося перед ним беспредела и быстро оглядел мгновенно погрузившийся в тишину зал кабака. Посетители таверны реагировали по-разному: кто-то досадливо морщился, будто рядом с ним невоспитанный подросток врубил музыку на телефоне на полную громкость; кто-то наблюдал за расправой с усмешкой и затаенной завистью; кто-то неловко отводил глаза; кто-то бессильно сжимал челюсти - желая, но не решаясь вмешаться.
   - Уровень! - рубанул он, с трудом расцепив сжатые челюсти.
   - Двадцатый*, Босс, - тут же откликнулся понятливый Келесс.
   Вот и ответ, почему никто не может остановить говнюка - он просто слишком силен по местным меркам. Почти супермен.
   - Ну! - подонок между тем и не собирался останавливаться.
   - Простите, хозяин, - проскулила девчушка.
   - Громче! - прорычал детина, от души пнув несчастную по ребрам, заставив проехаться по полу пару метров.
   Продолжения эта отвратительная сцена не получила - потому что он решил, что хватит. Резко поднявшись с места, он удостоился кровожадного оскала мужика, который, казалось, почти желал, чтобы кто-нибудь бросил ему вызов. Однако, Метатрон направился не к нему, а к одной из "нормальных" компаний, которым очевидно не нравилось происходящее.
   - Послушайте, уважаемые, - начал он, маскируя кипящий в груди гнев ледяной вежливостью. - Вы же неофициальная организация, так ведь?
   Дождавшись неуверенных кивков, он задал следующий вопрос, доведя тишину в таверне до космических величин - казалось, даже огонь в камине перестал потрескивать:
   - Что вы будете делать, если я сейчас выбью тому уроду пару зубов?
   - Н-ничего, - заикаясь, ответил самый младший из компашки - юнец, от силы лет двадцати. - Если стража не поймает, но они сюда не заглядывают.
   Надо думать. В его мире полиция тоже не жаловала бары, где собирались такие вот полукриминальные личности. Вроде тех же байкеров, не в обиду Келессу.
   - Это радует, - он развернулся к мужику, казалось, несколько выбитому из колеи его поведением. - Кстати, ты вообще кто?
   Этот вопрос, казалось, удивил его еще больше. Вместе него ответ дал все тот же молодой голос из-за спины:
   - Это Уруйя Узруф.
   ...Ему это ни о чем не говорило.
   - Чемпион Арены, - прошептал Келесс у уха.
   Метатрон раздраженно дернул плечом, словно говоря: "не ляпай под руку!"
   Тут Уруйя наконец пришел в себя:
   - Ты охренел, мужик?! Эта шлюха - рабыня, усек? Я волен обращаться со своей собственностью так, как пожелаю.
   Это заставило Метатрона на секунду засомневаться - с точки зрения законов этого мира, Уруйя был в своем праве. Он только что прочитал Габриэль длинную лекцию о том, что не следует бездумно ломать существующий порядок вещей и вот... прошло меньше минуты - и он уже собирается подправить лицо человеку, действующему в рамках закона.
   Впрочем, думал он недолго - девчушка, про которую уже все забыли, пришла в сознание и тихо заскулила на одной ноте от боли в сломанных ребрах.
   Отбросив сомнения в сторону, он перевел взгляд на хозяина забегаловки, с тревожным лицом наблюдавшим за начинавшейся дракой:
   - Хозяин-сан, - со все той же ледяной вежливостью заговорил он. - Есть ли здесь поблизости место, где я могу не бояться ненароком поломать вашу собственность?
   - На заднем дворе, - с облегчением кивнул тот, указывая на неприметную дверь в глубине зала.
   - Пойдем... Уруйя, - приказал Метатрон, двигаясь в указанном направлении.
  
   Узруф внимательно разглядывал глупца, посмевшего бросить ему вызов. Средний рост, среднее телосложение - он ничем бы не выделялся из толпы, если бы не застывшее в ледяной маске контролируемой ярости лицо и опасно сузившиеся белесые глаза - сейчас, казалось, почти светящиеся от переполнявшего его гнева.
   Если и было в этом человеке что-то особенное, выделявшее его среди остальных - так это экипировка. Черт, да одна кольчуга стоила дороже, чем все его рабыни, вместе взятые!
   Эруйя довольно улыбнулся - это было хорошо. Если он все сделает правильно...
   - Уруйя... - начал его враг, опередив Узруфа всего на мгновение. - Когда я тебя одолею, ты отдашь мне эту девушку... и всех остальных, если у тебя есть еще.
   Узруф фыркнул. Этот поборник справедливости что, не знает, с кем связался?
   - Меня больше интересует, что получу я, когда ты будешь умолять о пощаде. Может, ту жрицу, что пришла с тобой, а? Всего на ночь?
   Если он хотел разозлить своего врага - то своей цели добился. И в этот раз, несмотря на яркий солнечный день, он мог бы поклясться, что белесые глаза вспыхнули на мгновение.
   Его противник (как, Шестеро побери, его зовут?) одним плавным движением обнажил клинок, по которому тут же пробежали трескучие разряды молний:
   - Как насчет него?
   Уруйя довольно улыбнулся. Зачарованный клинок, Шестеро его возьми! Ине просто на прочность и остроту, как у Имперской Гвардии - стихийный урон! Оружие такого уровня - это признак элиты.
   "Кажется, это будет интересный бой!"
   - Идет! - кивнул он, извлекая из ножен собственный меч.
   На мгновение все застыло. Враг напротив не двигался, небрежно держа опущенный клинок у бедра, а его белесые глаза пристально следили за движениями Уруйи. Медлил и Узруф, подозревая ловушку. Зрители же затаили дыхание, переводя взгляды с искрящегося крохотными молниями меча на Чемпиона Арены, сильнейшего "рабочего", по всеобщему мнению равного по силам Четырем Имперским Рыцарям.
   Узруф пытался понять, хватит ли деревянной рукояти его меча, чтобы защитить от удара током при столкновении клинков. Ему было известно, что, при достаточно большом напряжении, в проводник может превратиться все, что угодно, пусть и всего на мгновение**. Молнии не казались особо сильными, но...
   В любом случае, у него был только один способ это проверить.
   Уруйя сорвался с места, сразу используя всю доступную ему без навыков скорость, вкладывая набранную инерцию в один молниеносный удар сверху вниз. Его враг не стал уклоняться или пытаться парировать - он встретил атаку прямым жестким блоком, а затем легко, будто ленясь, шевельнул кистью, едва не вывернув рукоять из рук Узруфа, заставляя того поспешно разорвать дистанцию.
   Уруйю Узруфа называли по разному: ублюдком, высокомерным говнюком, бесчестным подонком, но никому и никогда не приходило в голову говорить, что он бесталантный мечник.
   А потому ему хватило одной этой короткой стычки, чтобы понять - стоявший напротив не уступает ему в силе, скорости и мастерстве.
   Поэтому он не стал бездумно бросаться в новую атаку. Вместо этого, глубокого вздохнув, он тихо, но отчетливо произнес:
   - Усиление Способностей. Высшее Усиление Способностей.
   Навыки, которым Узруф гордился, особенно Высшим Усилением - он не знал ни одного другого человека, который смог бы освоить этот прием. По телу разлилось приятное тепло, наполняя его силой, безмерным могуществом, способным сокрушить любые преграды, что встанут у него на пути.
   - Рассекатель Пустоты! - прорычал он, взмахнув мечом и посылая в по-прежнему неподвижного врага серп ярко-алой энергии.
   Уруйя предпочел не ждать, чем закончится его атака - используя "Шикучи", технику быстрого перемещения, он бросился в атаку, занося клинок над головой.
   "Рассекатель" встретился с покрытым молниями клинком... и бессильно растворился в воздухе, будучи разрубленным пополам. Клинок Узруфа проскрежетал, скользя по подставленному наручу, а ответный выпад клинка-молнии заставил его вновь отскочить в сторону.
   Схватка, длившаяся всего чуть больше десяти секунд, замерла. Узруф, уже выложивший на стол почти все сильные козыри, прищурил глаза, разглядывая своего противника в попытке придумать, как с ним справиться.
   Невольно он отметил, что леденящая ярость ушла из взгляда врага, стоило только начаться бою - теперь в них отражался только точный расчет и легкая искорка интереса. Узруф все больше убеждался, что столкнулся с не просто сильным и быстрым противником, но еще и чрезвычайно опытным. Один из учителей Узруфа любил повторять: "Воин держит разум в холоде, а сердце - в огне". Уруйя, так толком и не овладевший этим навыком, смысл этих слов понял только сейчас, увидев перед собой их живое воплощение. Он мог начать эту схватку, ведомый гневом, но побеждать в ней собирался холодной головой.
   Они сходились еще несколько раз, и с каждой отраженной атакой Уруйя все отчетливее понимал, что этого противника ему не одолеть. Враг отражал каждый его удар, парируя его мечом или пуская атаку по скользящей закованной в броню свободной рукой - и не двигался с места, проводя контратаки едва в половину доступной скорости, даже не атакуя - лишь предупреждая. Сначала он думал, что с ним играют, издеваются, демонстрируя всем окружающим его слабость, но довольно быстро осознал, что ошибся - его ИЗУЧАЛИ. Провоцировали на атаку и смотрели, что он предпримет, осторожно атаковали - и наблюдали, как он защититься, вскрывали все комбинации, препарировали техники и навыки, не оставляя и шанса перехватить инициативу.
   Он бы давно сдался, если бы не взращенная тысячами побед гордость воина, не позволяющая здесь и сейчас отступить и признать поражение. А потому, будучи в очередной раз отброшенным в сторону небрежным взмахом окутанного молниями клинка, он вновь поднял меч в боевую позицию, взглянул в глаза человека напротив... и понял, что схватка закончена - легкий интерес исчез из белесых глаз врага.
   - Рассекатель Пустоты!
   Уруйя бросился вперед, прячась за алым энергетическим серпом, и в тот момент, когда "Рассекатель" был в очередной раз разрублен, выложил на стол последний оставшийся у него козырь - измененную технику Шикучи. В классическом исполнении этот навык предназначался для быстрого сближения с противником по прямой, но один из его учителей показал ему, что этим возможности техники не ограничиваются. Вытянувшись в отчаянном прямом выпаде и уловив - не глазами даже, шестым чувством - движение чужого клинка, сместился в сторону, обтекая врага по кругу со всей скоростью, на которую только был способен измененный навык.
   Он так и не понял, что произошло дальше. Вот перед ним - открытая спина и клинок, готовый поразить незащищенную шею, а в следующее мгновение он уже кувыркается по земле.
   Узруф попытался подняться, но все, чего он смог добиться - это, мучительно кашляя кровью, вонзить клинок в твердую, утоптанную землю, встать на колено и поднять упрямый, хоть и затуманенный болью взгляд на врага. Тот, никуда не спеша, медленно подошел к Уруйе, вложил клинок в ножны, небрежно отбил неловкий выпад уже побежденного врага бронированной перчаткой - и взял Узруфа за горло. Не с целью убить - лишь не дать ему упасть и показать, что может сделать это в любой момент.
   Полминуты назад, до начала боя, Уруйе казалось, что белесые глаза врага светятся - сейчас он понял, что яркий полдень был не причем. Свечение было тусклым, едва заметным - и солнечный день замечательно маскировал это, едва ли кто-то, кроме Узруфа, смог это заметить.
   - Ты - не человек, - просипел он. Он закричал бы об этом во весь голос - но хватка на горле и полыхающие огнем ребра делали даже тихий шепот - подвигом.
   - И что с того? - тихо ответил враг.
   Смешно, но ненавидящий нелюдей Уруйя испытал облегчение, насколько это вообще было возможно со сломанными ребрами, одно из которых, кажется, проткнуло легкое, - он все еще может претендовать на звание сильнейшего человека.
   - Вот именно поэтому я ненавижу таких, как ты. Вы презираете нас, обделенных могуществом, не способных соперничать с вашими врожденными силами, не считаете нас равными. Высокомерные ублюдки, считающие, что сила - это все, что имеет значение.
   - Ты хоть сам слышишь, что говоришь? - враг улыбнулся. Не злобно оскалился, как рассчитывал Уруйя, надеясь на легкую смерть, нет, это была улыбка, полная печали. - Ты, владеющий рабыней; ты, едва не убивший ее за забывчивость; ты, презирающий всех, кто слабее тебя - смеешь порицать чужое высокомерие?
   - Вы меня таким сделали! - выплюнул Узруф слова пополам с кровью. - Вы, поганая нелюдь, убившая мою семью, поработившая мою деревню, пять лет держащая в рабстве!
   Уруйя не знал, чего собирается добиться, бросая эти обвинения в лицо существу, державшему его за горло. Наверное, просто снова ощутил себя пятилетним сопляком, угодившим в рабский ошейник и шпыняемый остроухими ублюдками по пути к их "Священной" Роще, где его собирались принести в жертву. Тогда лишь счастливый случай позволил ему спастись - вряд ли сейчас повторится чудо.
   - Я уже слышал такие отмазки, - ответил враг. - Людям был дарован величайший дар - полная свобода выбора, отсутствие любых ограничений... и поэтому твои слова - просто оправдание собственной злобе.
   - Пошел на хер, нелюдь!
   На лице врага на секунду промелькнуло сомнение, бронированные пальцы на горле чуть сжались... Уруйя понял, что в этот миг решается его судьба. Умирать не хотелось, но страха не было.
   "Может, я еще успею его достать..." - так думал Узруф, незаметно нащупывая засапожный нож. Однако, вместо хруста собственных позвонков, Уруйя услышал нечто совсем другое:
   - Среднее Исцеление.
   И боль моментально исчезла.
   - Что?.. - удивленно моргнул Уруйя, не в силах поверить в случившееся.
   - В качестве доказательства, что ты ошибаешься, - сказал враг, отпуская его горло и отступая на шаг. - И благодарности за показанные приемы - я многое узнал о местном боевом искусстве.
   А потом - протянул ему руку.
   - Вставай, Уруйя и выполняй условия дуэли. И больше не попадайся мне на глаза - второго шанса не будет. Моя вера не одобряет убийство разумных, но если я увижу повторение случившегося сегодня - это меня не остановит.
   Естественно, руку Узруф не принял. Он поднялся сам, проклиная глупое тело за чуть дрожащие ноги.
   - Ты еще и маг?
   - Немного. В этих землях подобного не практикуют, но на моей родине таких, как я называли "паладинами". Рыцарь, служащий Господу и пользующийся Его силой.
   - Святоша... - буркнул Уруйя, но - больше по инерции, не зная, радоваться ли ему милосердию врага или злорадствовать глупости. - Кто ты?
   - Меня зовут Мэтт Войс. Можешь не запоминать - я надеюсь, что больше тебя не увижу.
   - Я запомню, - не согласился Узруф.
   "Я запомню".

Часть 3. Слово Галэдриэль

   - Сонара, ты в порядке? - тихо спросила Эйлиана, когда Хозяин вышел из зала вслед за каким-то мужчиной, что вступился за новенькую.
   Сонара не ответила - лишь продолжала тихо скулить, то пытаясь свернуться в клубочек, то резко распрямляясь от боли в сломанных ребрах.
   - Прости меня, Сонара, у меня нет лечащих заклинаний. Это ты должна была быть нашим лекарем.
   "Это очень, очень плохо. В таком состоянии она не сможет излечить себя сама, значит, придется обращаться в Церковь... Хозяин будет очень зол".
   - Я ведь тебя предупреждала, глупая... - прошептала эльфийка. - Если твой предыдущий господин спускал тебе с рук такое, то наш Хозяин совсем не такой...
   "А когда Хозяин зол..." - Эйлиана прикусила губу. Вряд ли Сонара достанется второй раз, значит, это будет либо она, либо...
   Эльфийка перевела взгляд на третью рабыню Хозяина - Иллирен, боевую заклинательницу. Крохотная, едва перешагнувшая тот порог, что отделяет девочку от девушки, Иллирен, подобно большинству заклинателей, не отличалась крепким здоровьем, тем более, только сегодняшней ночью Хозяин выбрал ее, чтобы согреть свою постель... Эйлиана прекрасно знала, как чувствуешь себя после всего одной ночи с Господином.
   Эльфийка сжала зубы, сдерживая подступающие слезы.
   "Нельзя плакать. Нельзя. Я - старшая, я с Хозяином уже два года" - уговаривала она себя. - Мне не привыкать... Я должна защитить их"
   Когда-то давно, когда она только попала к Хозяину, Алитесса делала для нее тоже самое - вызывала на себя гнев Хозяина, принимала первый удар, в редкие мгновения спокойствия - учила ее, как правильно вести себя с Господином, чтобы свести риск навлечь на себя его гнев к минимуму. Али погибла год назад, в одной из гробниц равнин Каз, когда они наткнулись на Старшего Лича, и с тех пор Эйлиана взяла на себя ее роль.
   Алитесса научила ее, что даже если ее сделали рабыней, никто не может отнять у нее свободу, настоящую, ту, что проистекает из души - не тела. Рабская печать не позволяла ей причинить самой себе вред, но Эйлиана знала - если она того пожелает, то сможет разозлить Хозяина достаточно сильно, чтобы он убил ее сам. Печать карала ослепительной болью за неподчинение приказам, но Алитесса научила ее, как можно обходить их, соблюдая лишь букву, но не дух. Она не могла снять с себя магические цепи, сковавшие душу, не могла избежать жестокости своего Господина, но могла облегчить ношу других.
   Она могла уйти от всего этого, но выбрала жизнь - ради других. Она могла бы сделать другой выбор - и наплевать на новеньких, подставлять их под удар, облегчая собственную участь. Но у нее была свобода и жалкие остатки знаменитой гордости Лесного Народа, пусть искаженных до неузнаваемости, виртуозно прячущихся за покорностью и смирением, но тем не менее - все еще живых.
   - Давай, Сонара, тебе надо встать... - ласково шептала Эйлиана, пытаясь поднять эльфийку так, чтобы причинить ей как можно меньше боли. - Вот так, умница. А теперь - надо вернуться за стол. Давай, девочка, тут все несколько метров... Молодец. Теперь - еще один шаг...
   - Постойте, уважаемые...
   Эйлиана не замедлила шаг. Ну, в самом деле, разве могут к ней так обращаться?
   - Прошу прощения...
   С этими словами дорогу Эйлиане перегородила молоденькая человечка в светло-сером одеянии с изящным белым посохом в руках.
   - Да, госпожа?..
   - Позвольте мне помочь, - мягко улыбнулась человечка и, протянув руку, коснулась руки Сонары. - Среднее Исцеление.
   Эльфийка, еще мгновение назад почти висевшая на Эйлиане, вздрогнула, затем неуверенно убрала руки с плеч подруги по несчастью, недоверчиво ощупала себя...
   Эйлиана сориентировалась первой. Схватив Сонару за макушку, она заставила ее склониться в глубоком поклоне, тут же согнувшись вслед за ней.
   - Спасибо вам, госпожа! - отчеканила она.
   - Совершенно не за что, - ответила девушка. - Мой Лорд решил помочь вам, - я просто следую Его воле. И не надо мне кланяться!
   Эйлиана осторожно подняла голову и, увидев мягкую улыбку на губах человечки, медленно разогнулась и ткнула локтем замешкавшуюся Сонару.
   - Ваш Лорд, госпожа? Тот мужчина, что бросил вызов Хозяину?
   - Ага. Слышите?
   Навострив уши, она действительно уловила звон клинков во внутреннем дворике.
   - Когда мой Лорд победит, - продолжила девушка без тени сомнений. - Он что-нибудь придумает, чтобы помочь вам.
   "Победит?.."
   Эйлиане было сложно в это поверить - она знала силу Хозяина, лишь немногим уступающую лучшим воинам ее народа. За все годы, проведенные в рабстве, она не встречала ни одного человека, способного победить его.
   Девушке, видимо, надоело стоять на месте, поэтому она схватила Эйлиану за руку и потащила к своему столику:
   - Пойдемте к нам. Вы голодные?
   - Нет, госпожа, - сглотнула слюну эльфийка, последний раз евшая часов десять назад. - Не стоит беспокоиться. Может, нам лучше подождать на своем месте?
   На эту робкую попытку избежать неприятностей, если этот ее Лорд все таки проиграет, девушка просто отмахнулась:
   - Не говори глупостей! Зови сюда своих подруг. Меня, кстати, зовут Габриэль.
   Совершенно не обращая внимания на робкие попытки протеста, эта странная человечка усадила ее и Сонару за стол и пододвинула им почти нетронутое мясное рагу.
   - Угощайтесь, - улыбнулась она и, прислушавшись на мгновение, довольно улыбнулась, склонив голову к правому плечу. - Слышите? Все кончилось. Сейчас вернется Мэтт-сан - ешьте быстрее, а не то мне доедать придется.
   Эйлиана снова сглотнула слюну, но, тем не менее, есть не стала, вместо этого пододвинув тарелку Сонаре - она по опыту знала, что после излечения серьезных ран всегда сильно хочется есть. Чтобы не мучить себя видом аппетитно пахнущего рагу, она перевела взгляд на дверь, ведущую на задний двор.
   Некоторое время ничего не происходило, но затем дверь распахнулась и в нее вошел тот самый мужчина, что бросил вызов Хозяину, целый и невредимый, даже не запыливший доспехи - лишь лицо у него было странно задумчивое... Сообразив, что произойдет дальше, она выбила из пальцев забывшейся Сонары ложку и грубо дернула ее за руку, вынуждая встать. Слава богу, та успела сориентировать и теперь, понурив голову, сверлила взглядом половые доски. Сама же Эйлиан решила рискнуть - и не отводила взгляд от дверного проема.
   Хозяин... выглядел побитым. Кожаный доспех был весь покрыт пылью, а металлическая вставка на груди обзавелась внушительной вмятиной в центре, от которой во все стороны разбежалась паутинка трещин. По подбородку была размазана кровь, а несколько капелек алой жидкости попали на воротник и поврежденную металлическую пластину на груди, но других повреждений не было.
   "Что это? Ничья?"
   Хозяин огляделся в таверне и требовательно махнул рукой, подзывая рабынь к себе. Когда Эйлиана, ведущая за руку Сонару и не покидавшая столик Иллирен подошли к нему, он мрачно оглядел свою собственность, затем запустил руку за высокий воротник своего доспеха, а когда вытащил - в кулаке у него были зажата тонкая металлическая цепочка с тремя маленькими фиолетовыми кристаллами на ней. Эйлиана против воли сжалась, чувствуя, как Сонара судорожно сжала ее ладошку - Хозяин доставал их только когда хотел наказать своих рабынь с помощью магии, а не собственными кулаками.
   Однако боли не последовало. Вместо активации магии Печати, Хозяин бросил артефакт Мэтт-сану со словами:
   - Теперь он ваш хозяин.
   И, не дожидаясь какой-либо реакции, развернулся и быстрым шагом направился к выходу.
   Эйлиана, не отрываясь, смотрела ему в спину, не в силах поверить, что наконец-то избавилась от Хо... этого проклятого ублюдка Уруйи. Она выдержала, вытянула себя и остальных. Дожила.
   - Гори в аду, Уруйя Узруф, - тихо проговорила она себе под нос - и это было проявлением огромной сдержанности с ее стороны.
   С трудом взяв под контроль эмоции, она развернулась к своему новому Хозяину и склонилась в поклоне, краем глаза замечая, что сестры по несчастью зеркально повторили ее движение:
   - Какие будет приказания, Господин?
   - Приказ первый - перестаньте кланяться.
   Эйлиана тут же разогнулась. Ее новый Хозяин смотрел на них с мягкой сочувствующей улыбкой, но эльфийка не позволила себе расслабиться. Да, вряд ли новый Хозяин будет хуже предыдущего, но она все еще рабыня, лишенная права распоряжаться собственной жизнью.
   - Хозяин-сан, - Господин перевел взгляд куда-то за спину Эйлианы. - Есть у вас комната, где я могу поговорить с этими дамами без лишних глаз?
   - Конечно, Мэтт-сан, - ответил хозяин. - Кара, проводи.
   Тут госпожа Габриэль сделала жест, будто отправляет еду в рот невидимой ложкой и Хозяин, кивнув, добавил:
   - И принесите туда поесть что-нибудь.
   Уже через пару минут стол в небольшой уютной комнатушке на втором этаже был накрыт - небогато, но обильно.
   - Присаживайтесь, - Хозяин жестом пригласил их присесть и Эйлиана, оглядевшись вокруг, присела на кровать вместе с Сонарой и Иллирен - это был единственный способ для трех рабынь выполнить приказ.
   Сам же Хозяин вместе с госпожой Габриэль сели на стулья напротив эльфиек.
   - Вы предпочтете сначала поесть, а потом поговорить, или наоборот? - спросил Господин.
   Эйлиана взглянула на соседок, тесно прижавшихся к ней с двух сторон, словно два щенка, ищущие у мамки защиты. Есть, конечно, хотелось, но информация о будущем была важнее. Хотя одно уже и так ясно - у них какой-то странный Хозяин. Кого интересует, что думают рабы?
   - Если вам угодно знать мое мнение, - ответила эльфийка, осторожно подбирая слова. - То мне бы хотелось сначала услышать, как вы планируете нас использовать, Господин. Каковы будут наши обязанности?
   Вместо ответа Хозяин подкинул в воздухе цепочку, ловко перехватил ее в воздухе за за кристаллы двумя пальцами и...
   - По уму, конечно, следовало бы сначала изучить их... Никогда раньше не видел такой магии, однако, думаю, лучшей демонстрации моих намерений будет сложно придумать.
   И сжал пальцы, с хрустом превращая артефакт, забравший свободу Эйлианы в пыль.
   Эльфийка охнула от неожиданности, ощутив жжение на животе. Задрав курточку, она несколько мгновений оторопело смотрела, как блекнет черная магическая татуировка на животе в виде кандалов.
   - Господин? - спросила она, не в силах поверить в случившееся.
   Невидимые цепи, сковавшие ее душу четыре года назад, спали. Эйлиана ощутила странную легкость - не в теле, парализованном шоком, а в собственном разуме, более не связанном грязной магией.
   - Вы свободны, - мягко улыбнулся Хозяин и эльфийка почему-то сразу поняла: эта улыбка - частый гость на его лице. - Мне не нужны рабы.
   Эйлиана открыла было рот... и тут же закрыла. Что она должна ему сказать?.. Он хоть понимает - что он для нее сделал?
   - Господин... - беспомощно протянула она.
   - Меня зовут Мэтт, - мягко прервал ее Го... Мэтт-сама. - А вас?
   - Эйлиана... А это Сонара и Иллирен, - автоматически ответила она, пытаясь собрать разбегающиеся мысли в кучку. - Гос... Мэтт-сама... спасибо вам. Спасибо...
   Она чувствовала, что вот-вот расплачется. Она уже устала мечтать о свободе. Устала воображать сценарии, в которых она находит способ избавится от Печати, или ее спасают соплеменники, или... Сколько их было - десятки? Сотни? А в конечном итоге осуществился тот, о котором она и помыслить не смела - какой-то человек вступился за них, победил ненавистного Уруйю в поединке, а потом просто выбросил на ветер несколько десятков золотых, разрушив проклятье.
   - Спасибо... - это было все, на что она оказалась способна.
   Рядом уже вовсю всхлипывали Сонара и Иллирен, вцепившись в ее запястья, еще мгновение - и она сама заревет белугой, выплескивая на свободу бушующий внутри океан эмоций.
   - Вот... незадача. Об этом я не подумал, - пробормотал Мэтт-сама.
   Остатков самоконтроля Эйлианы хватило на то, чтобы увидеть смущение на его лице.
   - Ну-ка... Твердость Духа.
   Эльфийка затруднялась объяснить даже самой себе, что произошло дальше. Счастье, облегчение, опьяняющее чувство свободы никуда не исчезли - просто вдруг, откуда не возьмись, у нее оказалось достаточно сил, чтобы взять их под контроль.
   - Ты смотри - сработало... - Мэтт-сама почесал затылок, разглядывая озадаченные лица только что освобожденных рабынь. - Спасбросок на волю, да...
   - Что произошло? - спросила Эйлиана.
   - "Твердость Духа" - это один из моих навыков, повышающий сопротивляемость к атакам на психику, - объяснил Мэтт-сама. - Мне пришло в голову, что и в этом случае оно может помочь... Буду иметь в виду.
   - Спасибо, - еще раз сказала Эйлиана.
   - Рад был помочь, - еще раз улыбнулся Мэтт-сама. - А теперь давайте перейдем к вопросам ближайшего будущего.
   На нее будто ушат холодной воды вылили. Да - она снова свободна, однако... они в столице Империи, государства, уже больше сотни лет находящегося в состоянии перманентной вялотекущей войны с ее народом. Вернуться домой... нереально.
   - Я вижу для вас два пути, - продолжил Мэтт-сама. - Первый - вы можете попытаться добраться до своих сородичей самостоятельно. На мой взгляд - плохой вариант, но, раз уж вы теперь свободны, я не могу запретить вам выбрать его. Второй...
   Она с надеждой посмотрела на человека. Наверное, его странный навык все еще действовал, потому что, несмотря на все произошедшее, она все еще могла адекватно реагировать на реальность.
   - Я могу предложить вам убежище в... одном месте. К сожалению, я не могу рассказать вам о нем прежде, чем вы согласитесь, но даю свое слово - там вы будете в полной безопасности и среди сородичей. Вам придется провести там некоторое время, но со временем, скорее всего, мы сможем организовать ваше возвращение на родину.
   Эйлиана не думала долго. В конце концов, выбор у нее был небогатый и, даже несмотря на вернувшуюся свободу, они все равно полностью зависели от этого человека - он мог сделать все, что захочет и она никак не могла этому помешать.
   Однако, один вопрос она все же решилась задать, сама шалея от собственной наглости (снова странный навык?):
   - А что взамен?
   - Ну... - человек задумчиво почесал затылок. - Мы новички в этой стране - расскажете нам обо всем, что знаете. О вашей родине и остальных землях мы бы тоже не отказались послушать.
   - И... все? Вы помогаете нам за рассказ?
   - Я помогаю вам просто так, - пожал плечами человек. - Рассказ - это приятный бонус. К тому же, у меня на родине считают, что информация - самая большая ценность в мире.
   Эйлиана открыла рот, чтобы ответить, но:
   - Я не требую ответа сейчас. Поешьте, а потом сообщите мне ваше решение.
  
   - Сюда точно никто не зайдет? - снова спросил Мэтт-сама, оглядываясь по сторонам.
   Они стояли в одном из глухих тупичков на окраине города. Тусклый лунный свет с трудом освещал кучу мусора в дальнем конце тупика и заколоченные насмерть окна - район города был каким угодно, но только не безопасным.
   - Скорее всего, Мэтт-сама, - кивнула Эйлиана. - К тому же... Отвлечение внимания. Теперь люди даже внимания не обратят на это место.
   - Отлично, - кивнул человек и тихо пробормотал себе под нос, так, что даже чуткий эльфийский слух с трудом позволил ей разобрать слова: - Келесс, проследи.
   Эйлиана за прошедшие несколько часов уже не раз слышала, как ее благодетель разговаривает с кем-то третьим. Она никак не показала, что заметила это - другого выбора, кроме как довериться человеку, у нее не было.
   Приложив пальцы к мочке уха, он тихо заговорил - Эйлиана поняла, что Мэтт-сама использовал магию "Сообщения":
   - Галэдриэль, ты готова?.. Замечательно, провешивай портал на меня, на три метра севернее. Хорошо, жду.
   Пару секунд ничего не происходило, а потом...
   Эйлиана тихо ахнула, когда увидела ярко-синюю точку, внезапно возникшую в указанном Мэтт-самой месте. Всего мгновение портал пребывал в этом виде, а затем на мгновение сжался, искажая пространство вокруг, а следом - растекся по сторонам, формируя темно-синий овал размером под два метра.
   Затаив дыхание, Эйлиана наблюдала, как из портала показалась изящная ножка в белоснежных сапожках с высоким окованным металлом каблуком, со звонким звуком встретившейся с каменной мостовой.
   - Высокая Госпожа... - прошептала эльфийка, когда женщина по имени Галэдриэль вышла из портала.
   Высшие эльфы отличались от своих Лесных, Ночных и Темных собратьев лишь несколькими вещами: во-первых - высоким ростом, Галэдриэль была почти на голову выше Эйлиан; во-вторых - глубоким сродством к магии, позволявшем им учить высокоранговые заклинания куда легче всех остальных; в-третьих - знаменитые длинные эльфийские уши у Высших мало отличались от таковых у людей, разве что заостренным кончиком. И, наконец, в-четвертых (но отнюдь не по важности) - Высшие эльфы получили от Геи великий дар - подлинное бессмертие, вечную жизнь, свободную от безжалостного времени.
   Женщина, вышедшая из портала, была именно такой. Ослепительно белое платье облегало ее стройную высокую фигуру, как перчатка, серебристый магический посох в ее руке был очевидным атрибутом заклинателя, а уши прятались за длинными белоснежными волосами, свободно падающими на плечи, спину и высокую грудь.
   Чтобы надменная Высшая эльфийка, чей народ называл себя не иначе как Перворожденными, согласилась придти в грязный переулок не менее грязного человеческого города?..
   А тем временем, Высшая и не думала переставать удивлять Эйлиану. Первое, что она сделала, выйдя из портала - преклонила колено, ничуть не заботясь тем, что одним движением испортила безупречную белизну своего одеяния.
   - Лорд Метатрон, - почтительно сказала она, опустив голову.
   Пока Эйлиана пыталась переварить произошедшее, Мэтт-сама бросился к Высшей, почти насильно поднял ее на ноги и принялся отряхивать с ее платья прилипшую грязь:
   - Ты чего творишь, женщина? - ворчал он. - Такую красоту испортила... Это ж "рарка" Божественного уровня, блин!..
   - Значит, Лорду нравится белое, да? - пробормотала себе под нос спутница Мэтт-самы, Габриэль, скромно стоявшая слева от Эйлианы.
   Сама же Лесная эльфийка чувствовала скорее облегчение - она, наконец, все поняла. Высшая никогда не будет подчиняться человеку. А это значило, что Мэтт... точнее, Метатрон-сама - не человек. Скорее всего - тоже Высший, просто под высокоранговой маскировкой, по каким-то своим делам наведавшийся в Империю. Спесивые Высшие, собравшие под своей рукой могущественное Святое Королевство, не признавали остальных эльфов в качестве равных, однако и узаконенное в странах людей рабство публично осуждали.
   Им просто повезло попасться на глаза достаточно могущественному Высшему, чтобы он не побоялся вступиться за дальних родственников - только и всего. В это было куда проще поверить, чем во внезапное благородство человека.
   - Галэдриэль, если тебе так уж хочется выказывать эти излишние знаки почтения, - строго выговаривал Метатрон своей подчиненной. - То, будь добра, хоть чистые места для этого выбирай!
   - Да, Лорд, - послушно кивала выглядевшая пристыженной эльфийка.
   - Так, я отвлекся... - спустя пару мгновений молчания продолжил Метатрон-сама. - Эти юные леди - рабыни, которых мне посчастливилось освободить от их довольно неприятного хозяина. К сожалению, я не могу просто отпустить их на волю - они либо погибнут, либо снова угодят в рабский ошейник, поэтому я прошу тебя забрать их в замок. Найди им место, обеспечь необходимым, если они того пожелают - пристрой к делу. Допуск - только по Небесному Саду. Что еще?.. Ах да, сейчас они - наш лучший источник информации, я хочу, чтобы ты обговорила с ними весь список вопросов, что мы оставили для разработки Хранителям. И... - замаскированный Высший понизил голос. - Посмотри, можно ли что-то сделать с их ушами. Мое "Исцеление" не сработало - видать, слишком много времени прошло... Может, "Регенерация" выстрелит?
   Эйлиана против воли коснулась кончиками пальцев обрубков ушей, едва торчавших из под волос. Таков был закон для любого раба эльфийской расы - предмет их гордости и мерило красоты, длинные острые уши, безжалостно отрезались в первый же день после нанесения Печати. Метатрон-сама попытался исправить это сразу же, как только узнал об этом, но, увы, его магия оказалась бессильна. Эйлиана не сильно расстроилась - Судьба и так за один день вывалила на нее столько удачи, сколько и за всю ее предыдущую жизнь не наберется. Глупо было бы просить большего.
   - Как прикажете, Лорд, - кивнула Галэдриэль, выслушав приказ. - Мне считать этих детей частью Лестницы?
   - Нет, - чуть подумав, Метатрон-сама покачал головой. - До тех пор, пока мы не заявим о себе, они - просто наши гости. Впоследствии можно предложить им выбор - возвращение домой или присяга Лестнице. Я думаю, возвращение на родину утерянных граждан - хороший жест доброй воли и не самый худший повод выйти на контакт. Вопросы есть?
   - Никаких, Лорд. Это все, что я должна сделать?
   - Пока да, - кивнул Метатрон. - Я еще задержусь здесь, во внешнем мире, на несколько дней, может - неделю. По пустякам меня не беспокоить, но если дело не терпит отлагательств - дергайте в любое время.
   - Будет исполнено, мой Лорд, - Галэдриэль было снова дернулась преклонить колено, но вовремя остановилась, запнувшись о предупреждающий взгляд своего начальника. Вместо этого она перевела взгляд на трех бывших рабынь и мягко улыбнулась. - Меня зовут Галэдриэль, я - Страж Небесного Сада замка Небесный Трон. Как ваши имена, дети?
   - Меня зовут Эйлиана, Высокая Госпожа, - поклонилась она. - Я из народа Лесных эльфов. Это Сонара, из Солнечных и Иллирен, из Ночных.
   Ее сестры по несчастью лишь молча поклонились, передав право вести переговоры Эйлиане. Несмотря на то, что они были с Хо... Уруйей меньше ее, и благодаря тайной опеке старшей рабыни им доставалось меньше, рабство повлияло на них куда сильнее... Сама эльфийка благодарила за это Алитессу, ставшую для нее опорой и идеалом.
   - Рада знакомству, - улыбнулась Высшая и продолжила, махнув рукой в сторону все еще открытого портала. - Предлагаю продолжить знакомство у меня дома.
   Эйлиана бросила вопросительный взгляд на Метатрон-саму. Тот в ответ кивнул и с улыбкой добавил:
   - Ступайте. И помните - плохие времена для вас кончились.
   - Спасибо, Метатрон-сама, - еще раз поблагодарила она. - Я пока не знаю, чем могу отплатить вам, но обещаю - я что-нибудь придумаю.
   - Не стоит торопиться, - покачал головой ее благодетель. - Рассказа вполне достаточно, тем более, что мне это ничего не стоило.
   Она ничего не ответила на это утверждение. Неважно, как легко это было, неважно, какой мелочной и естественной казалась ему оказанная услуга - для Эйлианы это было не так. Ее прошлая жизнь была адом и даже если будущая будет тяжелой или просто нормальной - она никогда не сможет за нее расплатиться.
  
   Эйлиана встала с кровати и, подойдя к окну, присела на подоконник. Прислонив голову к стеклу, она молча взглянула наверх. Но внимание ее занимал вовсе не бледный лунный полумесяц или темное небо в ярких точечках звездах - она, не в силах оторвать взгляд, следила за медленно плывущим в небесах островом. Эльфийка зачарованно разглядывала небольшой городок с изящным, воздушным замком в центре, чья архитектура отдаленно напоминала Колыбель.
   С тех пор, как она оказалась в этом невозможном месте, прошло три дня. Ей не говорили, в какой части континента находится это место - а она и не настаивала особо. Куда более удивительным казался ей тот факт, что окружавшее ее великолепие - лишь один из этажей некоего замка под названием Небесный Трон. Хозяйка этого "этажа", Небесного Сада, Высшая эльфийка Галэдриэль на ее робкий вопрос о том, почему это место называется этажом, небрежным тоном ответила, что небесный свод, луна, солнце и звезды - лишь масштабная иллюзия и на самом деле огромная область чуть больше десятка километров в поперечнике - лишь один, третий Этаж огромного Замка.
   Могущество, необходимое для создания чего-то подобного, просто не укладывалось у нее в голове.
   И ведь это было далеко не все, что Эйлиана увидела в этом месте. Парящие острова в количестве трех штук, где жила примерно половина обитателей Небесного сада, поддерживаемые в воздухе могущественной магией. Огромная винтовая лестница, бравшая начало на самом крупном из летающих городов и терявшаяся где-то в небесах. Волшебный лес, полный самых удивительных созданий и растений, с несколькими деревеньками, в одной из которых ее и поселили.
   И, несмотря на все перечисленное, самым удивительным в этом месте оставались его жители. Эльфы - всех подрас, о которых она знала, только слышала или вовсе не подозревала об их существовании, дриады, единороги, пегасы, кентавры, нимфы, феи, гианы*, грифоны... всех и не перечислишь.
   А прошлой ночью, когда ей, так же, как и сейчас, не спалось, она своими глазами видела демона, крадущегося вдоль стены напротив. Тогда она в панике воспользовалась кристаллом с магией "Сообщения", данном ей Галэдриэль, чтобы предупредить о вторжении адских тварей, однако очень быстро выяснилось, что никакого прорыва Инферно не было - это просто девочка-сорванец с первого Этажа предприняла очередную вылазку за волшебными фруктами. Демоница! Исчадие Ада, которое полагалось бояться и ненавидеть, в этом месте считалась обычной хулиганкой, достойной лишь раздраженного: "Я поговорю с ее отцом! А если это повторится, то с дядей - его она больше боится!"
   Все это просто отказывалось укладываться в ее голове.
   Ее рука потянулась к голове, чтобы в тысячный раз, уже ставшим привычным движением коснуться длинных пятнадцати сантиметровых ушей. "Просто обычная Усиленная Высшая Регенерация" - сказала Галэдриэль, делая то, что считалось невозможным для любого из эльфийских целителей... ну, из тех, кого она знала.
   Ей предоставили небольшой, но уютный деревянный домик, накормили, исцелили, снабдили одеждой и вещами, стоимость которых она даже прикидывать боялась, потому что те с легкостью перебили бы ее собственную цену на рынке рабов, и все это - просто за рассказ.
   Не то, чтобы она многое знала о мире. Эйлиана была дочкой старосты одной из приграничных с Империей деревень и, пусть даже для такой биографии она получила неплохое образование, этого все равно было мало, чтобы дать ответ на многие из вопросов, что ей задавали. После того, как она попала в рабство... ну, можно было смело сказать, что с тех пор она узнала больше, чем за все предыдущие восемнадцать лет жизни, - Уруйя не любил сидеть на месте, исколесив всю Империю и Теократию Слейна, волей-неволей она набралась самых разнообразных знаний... пусть и весьма специфичных. Однако, какими бы ограниченными не были познания эльфийки об устройстве мира, ее благодетели были рады всему.
   Эйлиана не задавала вопросов, почему ее спасители так мало знают об окружающем мире, однако ей все-таки рассказали - замок Небесный Трон был перенесен в неизвестное место. Почему, как и кем - на эти вопросы у его обитателей не было ответов.
   Эльфийка вздохнула. Ей до сих пор трудно было поверить в то, что все произошедшее с ней за три последних дня - правда. Она избавилась от рабской Печати, оказалась среди сородичей, одета, обута, сыта... все это на самом деле?
   - Ты снова не спишь, дитя? - тихий голос за спиной заставил эльфийку вздрогнуть и резко обернуться, лихорадочно шаря по поясу в тщетных поисках верной рапиры.
   - Да, Высокая Госпожа, - поклонилась она, слетев с подоконника. - Прошу прощения, если доставила вам беспокойство.
   - Не стоит, дитя, - Галэдриэль, все в том же безупречно-белом одеянии, почти не обратив внимания на ее поклон, присела на краешек кровати. - Я не сплю не из-за тебя, просто засиделась с зельеварами, кажется, у нас наконец наметился прогресс...
   Эйлиана почтительно молчала. Метатрон-сама ясно дал понять, что не хочет, чтобы о Небесном Троне, чем бы он ни был, узнали окружающие. Она не должна спрашивать - ведь иначе этот рай на земле, в который она попала, должно быть, по ошибке, может очень быстро закончится...
   - Вот именно об этом я и хотела с тобой поговорить, дитя, - вздохнула Высшая, с жалостью глядя на Эйлиану. - К сожалению, у меня было не очень много времени в последние дни, но те, кому я поручила тебя разместить, рассказывали мне тревожащие вещи...
   Бывшая рабыня вздрогнула, чувствуя, как ледяная струйка холодного пота пробежала между лопатками. Она что-то сделала не так?
   - Ты молчишь, покорно выполняешь все, что тебе ни скажут, не задаешь вопросов... Тебе незачем больше бояться - ты в замке Небесный Трон, здесь нет места злу. Тем более, Лорд лично назвал вас своими гостями - думаю, не надо пояснять, какая это честь?
   - Прошу простить, Высокая Госпожа, - Эйлиана могла только снова поклониться, чувствуя себя при этом полной дурой. - У меня и в мыслях не было оскорблять Метатрон-саму...
   Галэдриэль вздохнула:
   - Вот об этом я и говорю. Никто не причинит тебе вреда. Давай, смелее, задавай свои вопросы, которых у тебя, должно быть, накопилось немало - и пусть это станет первым шагом.
   - Небесный Трон - замок Перворожденных? - рискнула спросить Эйлиана после недолгих колебаний. Уж если ей почти приказывают задавать вопросы...
   В ответ Галэдриэль тихо рассмеялась:
   - Мои глупые сородичи до сих пор называют себя этим абсурдным титулом? - сквозь смех спросила она. - И нет, мы не имеем к Святому Королевству никакого отношения.
   - Значит, Высшие не первые творения? - задала Эйлиана следующий вопрос, показавшийся ей наиболее нейтральным.
   - И даже не вторые, - покачала головой Галэдриэль.
   - А кто тогда - драконы?
   - И не они... - неожиданно на лице Высшей появилось неуверенное выражение. - Если честно, вряд ли ты мне поверишь, если я отвечу, кто же все-таки может называть себя Перворожденным с полным на то правом...
   - И все же? - отважилась настаивать эльфийка, готовая в любой момент пойти на попятную.
   - Первым творением, открывшим глаза и увидевшим мироздание, - медленно проговорила Галэдриэль. - Был Лорд Метатрон.
   -...Что?
   Она ожидала чего угодно - но только не этого.
   - Ну, я же говорила, - мягко засмеялась Галэдриэль. - Впрочем, я тебя не виню - мне тоже было трудно в это поверить, когда я только оказалась здесь.
   - А как это произошло?
   Эйлиана задала вопрос прежде, чем успела подумать. Мягкая дружелюбная форма общения Галэдриэль сделала свое дело, заставив ее на секунду забыть об осторожности.
   - Ну... давно, - улыбнулась Высшая. - И очень далеко отсюда...
   - Вы расскажете мне?
   - Ну... могу и рассказать. Присаживайся.
   Галэдриэль похлопала ладонью по кровати рядом с собой и продолжила только после того, как Эйлиана опустилась рядом.
   - Я родилась на земле, называющейся Алинор, которой правили Пресветлые Алар, называвшие себя первыми созданиями Творца. Это место было... незыблемым, застывшим в своем совершенстве тысячелетия назад. Уходя из какого-то места, ты могла быть уверена, что когда вернешься, годы или столетия спустя - там все будет по-прежнему.
   Не всем из нас это было по нраву. Мне и моим единомышленникам хотелось перемен, движения вперед... или хоть куда-то. Нас было мало - едва набралось тысяч тридцать, но с нами был один из Алар, "пресветлый" Мелиор, так же недовольный неизменным застывшим блаженством Алинора.
   Мелиор возглавил нас и повел в новые земли, лежащие по ту сторону Рокочущих Морей, где власть его Пресветлых братьев была куда слабее. На новой земле, названной Срединной, мы обнаружили людей - беспокойную, суетливую расу, находящуюся в вечном движении. Казалось бы - все обрели то, что хотели: Алар - свое мерзлое совершенство, мы - свои перемены, люди - наставников, с радостью делящихся своей мудростью.
   Однако мы, ослепленные силой и мудростью Мелиора, бесконечно благодарные ему за предоставленную возможность, не знали, что привезли в Срединные земли Зло. Сами мы желали лишь отделиться от Алинора, жить своим умом и своей жизнью, однако Мелиор... он хотел войны, уничтожения нашей родины и... не знаю, чего еще. Нам он говорил, что жизнь без движения подобна смерти, а смерть противна его природе. Некоторые верили...
   Не имеет смысла рассказывать тебе всю историю этой долгой кровопролитной войны между Алинором и Мелиором - достаточно будет сказать, что она длилась тысячелетия, то затухая, то вспыхивая вновь. Великие делили мир, а сражались и умирали в их войне - мы да еще люди. Ранее действительно Пресветлый Мелиор век за веком терял свою суть, заложенную в нем от рождения. Его мудрость сменилась расчетом, жажда перемен - наслаждением хаосом, а огромная сила, не сдерживая более ничем, причиняла все больше боли и разрушений.
   И однажды его могущество стало настолько велико, что всем стало очевидно - мы проиграем, быть может, не сегодня и не завтра, но точно в ближайшие годы. Тогда из Алинора пришел приказ - отступать, оставить Срединные земли Врагу, укрывшись под крылышком почти всемогущих Алар. Люди, в которых мы вложили столько сил и времени, те, кто верили в нас все эти тысячелетия - они приказали нам бросить их один на один с почти всемогущим противником!
   Эйлиана поежилась, стараясь делать это незаметно. Увлекшаяся рассказом Галэдриэль, казалось, не замечала, как ее глаза ярко засветились изнутри хищным желтым светом, как зашевелились волосы, раздуваемые невидимым ветром, а все стороны хлынула ничем более не сдерживаемая первобытная мощь - казалось, еще чуть-чуть и изящная эльфийка обернется огромным разъяренным медведем, сметающим все на своем пути.
   - Я отказалась. Послала их к демонам и осталась сражаться - вместе с людьми, что еще не сдались Врагу; вместе с потомками тех, кого я учила письменности и азам магии; вместе с теми, кого поклялась защищать.
   А потом... - она фыркнула, разом возвращаясь к прежнему облику мудрой и кроткой эльфийки. - А потом мы победили, вопреки всем прогнозам, логике и здравому смыслу. Маленький слабый человечек, едва перешагнувший порог зрелости с горсткой соратников умудрился нанести удар в сердце могущества Врага - и сделал то, перед чем оказались бессильны лучшие из бессмертных.
   Галэдриэль замолчала, невидящим взглядом уставившись куда-то в пространство и грустно улыбаясь очевидной иронии произошедшего.
   - А что было потом? - рискнула спросить Эйлиана.
   Высшая вздрогнула, будто успела позабыть, что не просто вспоминает прошлое, а рассказывает его кому-то.
   - Прости, - немного неловко улыбнулась она. - Кажется, то время еще живо в моей памяти, несмотря на прошедшие с тех пор века.
   Потом... потом те из нас, кто остались в живых, покинули Срединные земли, разбредясь кто куда, ведь в конце концов - именно мы принесли с собой Зло в страны смертных. Ушла и я. И потом, спустя годы странствий, так далеко от мест, где родилась, я нашла замок Небесный Трон. Он похож на мою родину, Алинор - и очень от нее отличается. Совершенство, что живет здесь - живое, постоянно меняющееся и ни мгновения не стоящее на месте. Свет, что горит в его окнах - одинаково добр ко всем, смертным и наделенным даром вечной жизни, он не бросит их умирать, сам отсиживаясь за неприступными стенами.
   Это место стало мне домом. Здесь я стала куда сильнее, чем была раньше - встреться мне сейчас Мелиор и я бы не была так беспомощна, как в те годы.
   Так я оказалась в замке и уже не мыслю своей жизни без этого места - здесь я нашла то, что безрезультатно искала всю жизнь.
   На некоторое время в спальне воцарилось молчание.
   - Знаешь, к чему я все это тебе рассказываю, дитя? - с ласковой улыбкой спросила Галэдриэль.
   - Нет, Высокая Госпожа.
   - Тебе посчастливилось оказаться в месте, в котором нет места злу - в любой из его многочисленных форм. Забудь о том, что тебя кто-то может несправедливо обидеть, выкинь из головы мысли, что с тобой может случиться что-то плохое. Лорд Метатрон дал тебе слово - теперь его даю и я.
   Конечно, то, что с тобой произошло, не проходит просто так, дитя. Боль, через которую тебе пришлось пройти, не исчезнет в мгновение ока - но здесь ты найдешь все, что бы тебе ни понадобилось для исцеления. Скажи мне... ты уже знаешь - что это?
   - Я...
   Эйлиана растерялась, не зная что ответить. После лет, прожитых под рабской Печатью, с худшим Хозяином, которого она только могла себе представить - спрашивать у нее о том, что она хочет? Это было слишком.
   - Я... - она с трудом сглотнула, пытаясь избавиться от комка, застрявшего в горле. - Я хочу, чтобы эти годы в ошейнике никогда не повторились. Я хочу, чтобы само это слово "рабство" - исчезло с лица земли, чтобы искусство создания Печатей было забыто и похоронено в земле, вместе со всеми, кто использует его на разумных. Я... я хочу стать достаточно сильной, чтобы воплотить это в жизнь.
   Эйлиана, ранее неловко отводившая глаза, перевела взгляд на Галэдриэль, желая увидеть ее реакцию на свои слова - и одновременно страшась этого.
   Высшая улыбалась - ласковой, понимающей улыбкой, будто откровением эти слова были только для самой Эйлианы.
   - Я пообещала, что в этом месте ты найдешь все, что поможет тебе исцелиться. Если для этого тебе нужна сила, чтобы защитить себя и весь мир от зла, с которым тебе пришлось столкнуться - значит, будет так. Я, Галэдриэль Лорэнская, даю тебе слово.
   _____________________________
   *- http://myfhology.info/monsters/giany.html - кто такие гианы.

Часть 4. На равнинах Каз

   - Просто удивительно, как в этой пустой черепушке помещается столько злобы, - протянул Метатрон, задумчиво наблюдая, как извивается схваченный за горло скелет, с хлестким сухим стуком клацая зубами в попытке добраться до живой плоти. - Меч Света.
   В свободной руке мгновенно сформировался длинный узкий клинок, будто сотканный из обретшего плотность белого света. Он медленно поднес меч к скелету, который, казалось, задергался еще сильнее - будто чувствуя приближающийся конец его жалкой не-смерти. Внезапно он содрогнулся всем телом, вытянулся в струнку, а затем рассыпался кучей костей, хотя меч даже не успел его коснуться.
   - Почти полметра, - констатировал Метатрон, отпуская горло скелета. - В Иггдрасиле такого эффекта не было, урон проходил только при касании. Хотя я никогда раньше не использовал этот меч против монстров третьего уровня. Думаешь, мы найдем здесь кого-нибудь хотя бы двадцатого, Габриэль?
   - Я не знаю, Создатель, - виновато потупила глаза заклинательница.
   Под ее ногами, надежно зафиксированный на земле кованным кончиком ее посоха, дергался еще один скелет, в бессильной злобе пытавшийся прокусить ее ботинок.
   - Да это все равно был риторический вопрос, - ничуть не расстроился Метатрон. - Не помнишь, сколько в прошлый раз было?
   - Десять метров, Создатель.
   - Отлично...
   Взглядом смерив расстояние между ним и Габриэль, он отошел назад еще на несколько шагов.
   - Теперь будет пятнадцать. Аура Справедливости-1.
   Последний оставшийся скелет повторил судьбу своего предшественника, после чего затих так же, как и все остальные.
   - Кажется, на этот раз он протянул подольше.
   - Мне тоже так показалось.
   Хмыкнув, Метатрон огляделся, проверяя, не шевелится ли где какая недобитая нежить. Увы, ни один из двух десятков мертвяков не подавал признаки жизни, - подопытные кончились.
   "Интересные, вообще говоря, дела творятся" - думал он - "Меч Света" - редко используемый навык, который я применял только против приемов, выбивающих оружие, чтобы продержаться как-то до того момента, пока не смогу вернуть себе меч. Сам по себе, в моем исполнении, соответствует Редкому уровню, против уязвимых к Свету и божественной магии потянет на слабую Легендарку. Откуда у него вдруг взялись новые возможности?
   Та же "Аура Справедливости", усиливающая персонажей с добрым мировоззрением и ослабляющая злых, - в Иггдрасиле оказывала один и тот же эффект на всей площади действия. Теперь же ее воздействие возрастает по мере приближения к эпицентру, то есть ко мне. И так - со многими заклинаниями и навыками. По большей части они остались прежними, но в каждом втором внезапно обнаруживаются несуществующие ранее ньюансы.
   Почему так?"
   Единственный приходящий ему в голову ответ, что это - просто следствия "натягивания" игровой магии на реальный мир.
   - Скучно, - вслух сказал он. - Келесс, где здесь можно найти кого-нибудь посильнее?
   - В центр я еще не летал, но местные утверждают, что там опасно, - тут же откликнулся невидимый ангел. - Еще в подземельях местных можно пошарить.
   Метатрон покосился на солнце, уже коснувшееся краем горизонта.
   - Ну давай по-быстрому, что ли... Где ближайшая?
   - На западе. И она занята.
   - Вот как?.. - протянул он. - Было бы интересно взглянуть, как справляются аборигены.
  
   - Роб, давай!
   - Малое Упокоение Нежити!
   Хеккеран, заранее знавший, что последует за этими словами, зажмурил глаза и отвернул голову в сторону. Помогло мало - зловонная жижа мгновенно разложившейся плоти хлынула по рукам, просачиваясь между стыков доспеха, заструилась по груди, попала таки на лицо... В первый десяток раз, когда с ним случалась такая неприятность - его рвало.
   Сейчас единственной его реакцией после того, как он выбрался из вонючей лужи с плавающими в ней осколками костей, кое-как встал на ноги и вытерся грязным платком, специально для этого и предназначенным, было:
   - Ненавижу нежить.
   - Ты всегда так говоришь, - заметила Имина, отодвигаясь подальше.
   - И с каждым разом - все искренней, - мрачно заверил ее Хеккеран. - Кроме скелетов - они хоть просто костями осыпаются, а вся эта хрень с псевдоплотью...
   - Любая нежить - противна Спящему, - неодобрительно заметил монах Робердейк, складывая мускулистые руки на закованной в броню широкой груди.
   - Так то Спящему, - возразил Хеккеран, наконец очистивший лицо. - А я люблю скелетов - они чистенькие.
   - Грешники горят в аду, ты знаешь?
   - А святоши проживают скучную жизнь, - парировал Хеккеран и, решив на этом закончить бесполезный разговор, продолжил: - Сколько у тебя "Упокоений" осталось?
   - Три Малых и четыре Средних.
   Он перевел взгляд на хрупкую невысокую девушку, сжимавшую в руках посох размером с себя саму и внимательно оглядывавшуюся по сторонам:
   - Арчи?
   - У меня еще много маны, - ответила она, даже не повернув в его сторону головы. - Мы можем продолжить.
   - Уже поздно, - возразила Имина, глаза и уши отряда. - До заката всего час остался, лучше вернуться в склеп у входа - там удобное место для обороны. Окопаемся и переждем ночь - мы не на прогулке.
   Хеккеран задумался. С одной стороны - пока все шло хорошо. На первом этаже сравнительно небольшой гробницы им встретились лишь многочисленные скелеты, вооруженные в лучшем случае ржавым мечом и прогнившим щитом, да гули, один из которых только что умудрился свалить его на землю. С другой стороны - когда они забрели сюда в прошлом году, на одном из уровней ниже им встретился Мясник - огромная гора псевдоплоти и клинков, торчащих из самых неожиданных мест. Они тогда чуть не померли, пока водили его по гробнице, заманивали в ловушки и прикончили, лишь уронив на тварь пару каменных гробов, а затем без помех расчленили придавленную к полу нежить.
   К тому же - ту жидкую дрянь, в которую превратился гуль, стоило смыть с себя и кольчуги как можно быстрее, иначе после пары часов кожа начнет зудеть и шелушиться - ничего опасного, но неприятно, а металл - стремительно ржаветь.
   Он уже открыл было рот, чтобы дать команду возвращаться, как...
   Имина, в чьих венах текла добрая половина эльфийской крови, прянула длинными, пусть и уступающими в размерах своим чистокровным собратьям, ушами. Даже сейчас он не мог не умилиться этому зрелищу - в такие моменты она всегда напоминала ему собаку, что услышала вдалеке шаги хозяина.
   Полуэльфийка предупреждающе подняла руку и Хеккеран смолчал, вместо этого дав знак Арчи и Робу приготовиться к неприятностям.
   - Малое Усиление Чувств, - тихо сказала Имина и, после пары мгновений молчания, продолжила. - Идут с поверхности. Двое. Один лязгает металлом - воин, второй - ступает куда мягче, но громко стучит посохом - заклинатель, скорее всего. Люди.
   Хеккеран немного расслабился. Столкновения между людьми на равнинах Каз редко случались - слишком опасное это было место, чтобы тратить силу на сражения друг с другом. Разве что кому-то повезло найти богатую добычу и при этом другим показалось, что он не может ее защитить... Но это был не их случай - на равнины они зашли только вчера, ничего особо ценного до сих пор не нашли, а их команду, "Предвиденье", - в среде "рабочих", или, попросту, наемников, не знал только глухой, слепой и тупой. Причем именно все это одновременно, в противном случае информацию бы до него донесли.
   К тому же... Двое? В "Предвиденье" было всего четыре человека, немногие осмеливались соваться на равнины столь малым числом, а тут всего пара... Скорее всего, у их отряда была хорошая драка, которую пережили лишь они двое.
   Хотя какого черта они тогда не бегут, сверкая пятками к границе, а лезут в гробницу?
   - Держите ухо востро, на всякий случай, - бросил он сокомандникам, привычно выдвигаясь на передовую. Доставать меч не стал, но руку держал на рукояти - мало ли что...
   Арчи и Робердейк понятливо кивнули. Заклинательница отошла за спины товарищей и чуть в сторону и поудобнее перехватила посох, готовая обрушить на врагов шквал заклинаний, Роб же остался стоять как стоял - только булаву перехватил поудобнее, закинув ее на плечо. Имина пристроилась сразу за Хеккераном и, в отличие от своего командира, обнажила оружие - короткий широкий клинок, еще больше расширяющийся к кончику - таким очень удобно орудовать в тесных подземельях, рубить плоть и крушить кости слабой к дробящим ударам низкоуровневой нежити.
   - Они здесь, - предупредила Имина без нужды - звуки шагов уже слышали все.
   И точно - всего через мгновения из-за угла показались двое. Первый - мужчина в роскошной броне, сверкающей даже в тусклом свете магических светильников, которыми пользовалось "Предвиденье". Вторая - невысокая хрупкая женщина, одетая как жрица - в светло-серое одеяние с глубоким капюшоном. Незнакомцы остановились на почтительном расстоянии, после чего мужчина поднял раскрытые руки, демонстрируя отсутствие оружия, и с мягкой улыбкой заговорил:
   - Приветствую, уважаемые. Можете опустить оружие, мы не ищем драки.
   - И мы должны тебе поверить, потому что... - Хеккеран не спешил расслабляться - что-то в этих людях было не так.
   - Ну... вас больше, - снова улыбнулся мужчина. Впрочем, по нему не было заметно, что этот факт его как-то беспокоил.
   Да, наверно, именно это и насторожило Хеккерана. Он не видел лица жрицы (предположительно), однако мужчина был настолько безмятежен и дружелюбен, будто не встретился с четырьмя подозрительными вооруженными головорезами в темном подземелье, набитом нежитью, а заводит новые знакомства на светском рауте.
   Пока Хеккеран думал, мужчина продолжил говорить, обращаясь к своей спутнице:
   - Сними капюшон, невежливо скрывать свое лицо при знакомстве.
   - Да, Мэтт-сан, - покорно кивнула девушка, выполняя приказ. - Меня зовут Габриэль, я жрица.
   "Красивая..." - против воли подумал Хеккеран и тут же словил удар локтем в бок от Имины. - "Черт! Все женщины - телепатки!"
   Улыбка на губах мужчины стала шире при виде этой сцены.
   - Меня зовут Мэтт Войс, - представился он. - Я тоже служитель Господа, но предпочитаю служить Всевышнему сталью и кулаками.
   Хеккеран отметил, что незнакомец - имперец. Единому Богу-Спящему-в-Крепости поклонялись только в Империи, тогда как в Королевстве и Теократии Слейна отдавали предпочтение Шести Божественным Героям. Он покосился на Робердейка - главного эксперта "Предвиденья" по вопросам веры. Тот пожал плечами, показывая, что не знает этих двоих. Странно - Хеккеран был более чем уверен, что Роб знал практически всех своих единоверцев, наведывавшихся на равнины хотя бы раз в жизни.
   - Наверное, вам нужны доказательства, да? - спросил Мэтт и на пару мгновений задумался, будто выбирая способ. - Кто-нибудь из вас ранен? Могу предложить исцеление - для завязки знакомства, так сказать.
   Хеккеран поколебался еще мгновение, а затем расслабился, чуть сместив ноги и убирая ладонь от рукояти меча - ну не походила эта странная встреча на засаду, хоть режь!
   - Ничего такого, на что стоило бы тратить магию, - сказал он. - Синяки да царапины.
  
   Вообще, это "Предвиденье" оказались неплохими ребятами.
   Имина, к удивлению Метатрона, оказалась полуэльфийкой. Непросто ей, должно быть, жилось в пропитанной расизмом Империи. К полукровкам здесь было сложное отношение - вроде люди, но какие-то неполноценные, ущербные, к таким не было ни доверия, ни хоть сколько-нибудь доброжелательного отношения. Характер у девушки оказался соответствующий - пробивной, яростный, бескомпромиссный.
   Хеккеран, лидер команды, с которым у полуэльфийки определенно были какие-то отношения, отличные от дружеских, был в некотором роде ее противоположностью - собранный, спокойный и уравновешенный, склонный сначала думать, а потом делать и решать проблемы не прямым ударом в лоб, а по возможности мирно.
   Робердейк - бородатый мужик монументального телосложения, и казавшийся еще больше из-за своего латного доспеха. На первый взгляд он походил больше на медведя, вставшего на дыбы, чем на человека, производя впечатление диковатого бугая, злить которого не рекомендуется никому. На деле же - Робердейк, которого все остальные называли не иначе как Робом, оказался милейшей души человеком, вежливым и добродушным, но немногословным.
   Арчи - молчаливая девчонка, которой едва шестнадцать исполнилось, оказалась сильной по местным меркам заклинательницей, способной использовать магию аж третьего ранга. На первый взгляд замкнутая и нелюдимая, в душе же она оказалась на удивление добрым и отзывчивым человеком, - просто предпочитала скрывать от окружающих эти свои качества.
   Конечно, он не настолько хорошо разбирался в людях, чтобы понять все это за полчаса их знакомства - он сжульничал.
   Какой самый важный навык для такого специализоваронного персонажа, как он - сильного против "зла" и слабого против "добра"? Конечно - определить, кто перед ним. Навык "Определение Мировоззрения" - был, пожалуй, одним из самых полезных в его небогатом не боевом арсенале.
   Хотя, на самом деле, в Иггдрасиле было довольно легко понять, кто перед ним. Если скелет, вампир, демон, черный орк - девяносто девять из ста, он отыгрывает "зло". Если человек, одетый в черное с черепами, костяным посохом и прочей некроатрибутикой - туда же. Зло - это мейнстрим, им многие увлекались...
   От внезапно пришедшей в голову мысли его передернуло. Что, если бы десять лет назад, на заре Иггдрасиля ему попалось не перо ангела, определившее путь развития его персонажа, а, скажем, какая-нибудь мрачная книга в переплете из человеческой кожи, позволявшая выбрать класс... ну, скажем Лича? Он бы что, и правда бегал сейчас скелетом и управлял "мейнстримной" темной гильдией, отыгрывающей Зло? А уж если представить, во что могли бы превратиться НИПы такой гильдии...
   "Жуть какая... Слава корейскому Рандому, это было именно перо ангела!"
   Как бы то ни было... "Определение Мировоззрения" не избежало участи многих других игровых навыков - оно изменилось. Раньше после его применения рядом с курсором, сообщавшим ник и уровень аватара просто появлялась дополнительная строчка с числовым отображением мировоззрения, то сейчас... Сейчас он, просто прошептав два коротких слова себе под нос, мог узнать, что за человек стоит перед ним. И не просто узнать - почувствовать, всеми фибрами души.
   Жульничество, конечно... Но он уже узнал о новом мире достаточно, чтобы уяснить простую истину: персонаж сотого уровня - это в принципе один большой ходячий чит. Слово "непривычно" - слишком тускло описывает его чувство по этому поводу. В Иггдрасиле он стабильно болтался где-то во второй половине списка ТОПов - специализация в принципе на позволяла ему прыгнуть выше, а тут... Да если он по каким-то причинам всерьез поцапается с местной Империей - от огромной семидесятитысячной армии останется только гора трупов да выжженная воронка! И это - в одиночку, без участия НИПов! Это вообще как называется?!
   - Ну, все же объясни мне, Хеккеран-сан, почему вы раз и навсегда не зачистите этот рассадник мертвяков? Нагоните тысяч тридцать-сорок солдат, прошерстите сектор за сектором, а потом повторите несколько раз, до получения результата?
   Глубже в гробницу "Предвиденье" соваться отказалось. Метатрон вполне мог их понять - лезть вперед, оставляя за спиной каких-то мутных незнакомцев - страшновато, лезть вместе с ними - тоже не пойми что выйдет, боевые возможности неизвестны, да и солнце садится... Ничего, может завтра получится понаблюдать местных профессионалов в деле.
   Сейчас он, вместе с аборигенами и Габриэль, скрестив ноги, сидел у костра, разведенного в небольшом склепе - наземной части гробницы. Лестницу, ведущую вниз, перегородили двумя гробами и целой кучей ловушек - кажется, стандартная местная практика, если ночь застала неподалеку от подземелья. Полуэльфийка отправилась отсиживать очередь в дозоре, а немногословные Робердейк и Арчи возились с ужином, слушая разговор чужака и своего командира.
   Первое знакомство уже состоялось - он поведал "Предвиденью" свою незамысловатую легенду: да, они нездешние, из далеких земель за Драконьим Хребтом; нет, они ни от кого не бегут, никого не убили, девственниц не портили и даже котят не душили - обычные путешественники.
   - Да разве ж это поможет? - вздохнул отмывшийся Хеккеран, вороша палкой какие-то зачарованные местным волшебством угли, способные отдавать тепло хоть всю ночь, принесенные "Предвиденьем" с собой. - Это место переполнено Смертью, ею здесь пропитан каждый камешек или песчинка. Ты разве не чувствуешь?
   - Это да... - протянул Метатрон, глубоко вздохнув. - Даже воздух отравлен. Но существуют же очищающие навыки - почему ими не пользуетесь?
   "Это потому, что у вас нет достаточно сильных священников или дело в другом?"
   - Да где ж столько церковников наберешь-то? - возмутился Хеккеран. - Вот ты, Роб, сколько сможешь земли за день очистить?
   - Метров сто...
   - Вот! А Роб - посвященный третьего круга, причем не из последних! То есть был им. Говорят, Святую Магию пятого ранга только Первосвященник и может использовать, даже "четверток" человек десять всего на страну наберется. Да и то - немногие из них владеют такими мощными экзорцизмами, Церковь в основном на другим специализируется...
   - А если потихоньку?
   Хеккеран воровато оглянулся по сторонам, сделал какой-то странный жест, как подсказал на ухо Келесс - отгоняющий злых духов, и, понизив голос, наклонился поближе к Метатрону, сидевшему рядом:
   - А ты думаешь, хозяева этих мест будут это терпеть? Это здесь, на границе никого сильнее магов-скелетов или Мясника (которые тоже не пальцем деланные, знаешь ли) не встретишь, а в глубине, говорят, и Высшие Личи встречаются, и Рыцари Смерти, и твари пострашнее, не говоря уже о...
   - Страшной организации на букву "З"? - догадался Метатрон, когда его собеседник замолчал на полуслове.
   - О них самых. Никто не знает, чем они занимаются там, в центре равнин. Уж на что Империя, Теократия и эльфийские королевства не ладят друг с другом, но договор о совместном отражении возможного вторжения организации "З" - заключен уже сотню лет назад...
   - Но вас же они терпят? - задал Метатрон резонный, с его точки зрения, вопрос.
   - Да мы так, - отмахнулся Хеккеран. - По краешку ходим, редко когда вглубь забираемся. Только повыбивать обычную нежить. С ними же как - чем больше их накопится, тем мощнее твари рождаются. Сегодня не проведешь зачистку, а завтра уже на месте почти неопасных скелетов - Рыцарь Смерти окажется, а это уже все, копай могилу. Несколько лет назад один такой забрел из центра равнин - так упокаивать его лично Парадин-сама со своими учениками явился и, говорят, заварушка была та еще...
   - Интересно... - пробормотал Метатрон себе под нос.
   - А что, у вас, Мэтт-сан, нежити нет?
   - Встречается, конечно... - после короткой паузы ответил Метатрон, не придумавший, как бы не соврать. - Но несерьезно, может погосты немного шалят - никого сильнее гуля. Разве что некромант залетный объявится... в любом случае, до вашего уровня проблема не вырастает.
   - Благословенные у вас земли... - протянул Хеккеран.
   Метатрон только пожал плечами на это утверждение.
   "Зато у нас нефти нет, заокеанский сосед как поставил столетие назад в неприличную позу, так разогнуться и не дает, и самый высокий уровень самоубийств в мире. Впрочем, этому дитю сурового средневековья эти проблемы вряд ли покажутся чем-то заслуживающим внимания..."
   - А скажи мне, Хеккеран-сан, - задал Метатрон новый вопрос. - А что произойдет, если завтра равнины Каз внезапно очистятся от нежити?
   - А? - переспросил удивленный Хеккеран.
   - Чисто гипотетически, разумеется, - улыбнулся Метатрон.
   Мужчина задумчиво почесал в затылке. Вместо растерявшегося Хеккерана ответила Арчи, уже подвесившая котелок над огнем:
   - Кости магов-скелетов используются для создания артефактов, из них хорошие проводники маны и накопители получаются. Всяческая магическая зелень, что растет в подземельях или в глубине равнин, просто с руками отрывается алхимиками. В трех крепостях, сторожащих границу с имперской стороны, постоянно размещено почти десять тысяч солдат - они постоянно меняются, не реже раза в год - это хорошая возможность для армии набраться опыта.
   Девушка заклинатель помолчала немного, будто раздумывая над вопросом, а затем тихо продолжила:
   - К тому же сейчас равнины Каз - буферная зона между людьми и Драконьим Герцогством. В Академии нам говорили, что драконам не до людей, однако кто знает, что придет им в чешуйчатые головы, если вдруг это препятствие исчезнет?
   - Спасибо, Арчи-сан, - благодарно кивнул Метатрон.
   Он же вроде хотел для своих НИПов небольшую страну, где они могли бы свободно жить, не так ли?.. Конечно, надо еще посмотреть, что там за Зураноны такие, но...
   Эта земля - не принадлежит никому, кроме кучи мертвяков и банды некромантов, держащих в страхе несколько стран. Если они располагают только Рыцарями Смерти, которых так боится Хеккеран, или нежитью близкого уровня - справиться с ними не будет проблемой. Да даже если взять максимум - одного-двух индивидуумов сотого уровня, совокупная мощь одной из сильнейших гильдий Иггдрасиля сотрет их в порошок.
   Далее - очистить эту землю не станет проблемой, это дело одного-двух дней максимум, даже если этим займется только он, не привлекая НИПов. Оживить эту мертвую землю, превратив каменистые безлюдные пустоши во что-то, пригодное для жизни - уже гораздо сложнее, но разве он куда-то спешит?
   Под вопросом - только реакция стран, граничащих с рассадником нежити. Что с этим делать, он пока не знал...
   "В любом случае, надо послать Фрая, - пусть разнюхает, что за звери такие, эти Зураноны, и с чем их едят. Если вдруг что - он всегда сможет сбежать..."
   - Войс-сан, - теперь заговорил Робердейк, в отличие от подкупающе прямого Хеккерана обратившись к нему по всем правилам вежливости. - Вы сказали, что являетесь слугой Господа нашего - неужто за Драконьим Хребтом тоже знают о Колыбели и поклоняются Богу-Спящему-в-Крепости?
   Он немного помедлил, прежде чем ответить. Религия никогда не была его сильным местом...
   - И да, и нет, - наконец сказал он. - Мы верим в Единого Творца сущего - это у нас с вами общее. Однако, ни о Крепости, ни о том, что Творец спит, в наших священных текстах не сказано. Однако, у нас принято считать, что, во что бы не верили разумные, в Спящего ли Бога, в планету-Гею, как эльфы или даже в нескольких богов одновременно - все это суть одно и тоже, просто они называют одно понятие разными именами.
   - Интересно... - протянул Робердейк. - Хотелось бы мне узнать о вашей вере подробнее...
   - Из меня плохой проповедник, - попытался отмазаться Метатрон.
   - И все же?
   Из затруднительного положения его выручила Габриэль, до этого момента стеснявшаяся вступить в диалог:
   - Позволите мне, Мэтт-сан?
   На пару секунд он застыл в нерешительности. Еще перед тем, как они покинули Небесный Трон, он решил для себя, что разрешит ей все, что угодно, если она проявит инициативу - сейчас наиболее важным для него казалось мотивировать ее индивидуальность, раскрыть собственные желания. Однако, что она вообще собирается рассказать?
   Наконец, он кивнул. Есть вещи поважнее конспирации и Габриэль - одна из них.
   - Конечно, Габриэль, - сказал он.
   Радостно кивнув, девушка сунула руку в небольшую походную сумку. Они носили ее с собой больше для соответствия легенде, чем из реальной нужды - инвентарь, имевший в этом мире форму чего-то, напоминающего ему пространственный карман из фэнтези книжек. Метатрон тихо порадовался про себя, что она не забыла его инструкции.
   Наконец, после пары секунд сосредоточенного поиска, она вытащила толстую книгу в плотном кожаном переплете. Метатрон, с беспокойным интересом следивший за ней, различил тисненные золотом буквы: "Лестница в Небо" и имя автора: "Скриптор Либрорум".
   "Что? Почему я об этом не знаю?"
   Скриптор - один из его согильдийцев, из тех, с кем он близко общался и даже был знаком в реальном мире. Его должность в гильдии была не совсем стандартной - он отвечал за отыгрыш роли и проработку легенд НИПов. Именно ему, на заре становления Лестницы, пришла в голову идея создать эдакий "сеттинг внутри сеттинга", встроить в оригинальный историю Иггдрасиля свои дополнения. На самом деле, многие из низкоуровневых НИПов, мало интересовавших других игроков, принадлежали именно его "перу".
   В реальности Скриптор, точно так же, как и в игре, гордо называл себя писателем, хотя имел на своем счету лишь одну изданную книгу. Метатрон ее читал - ему понравилось, особенно название "За сорок дней до сотворения Любви", хотя история "не взлетела".
   На самом деле, если задуматься, рано или поздно ему должна была придти в голову мысль собрать все разрозненные истории обитателей Лестницы в единую систему, попытавшись как-то непротиворечиво состыковать их друг с другом.
   Удивительно другое - почему он об этом не знал?
   ...Впрочем, ответ очевиден - видимо, это произошло в последний год существования Иггдрасиля. Не сказать, чтобы он был хорошим кланлидером или даже просто другом после смерти Габриэль. Удивительно еще, как его не сместили - видимо, дело было в том, что для всех уже было очевидно, что звезда самой популярной игры поколения близка к закату, а значит, и должность лидера крупной гильдии уже далеко не такой лакомый кусочек, каким был когда-то. Да и, все-таки, худо-бедно он свои обязанности выполнял.
   - Вначале не было ничего, кроме Бога... - начала Габриэль.
   Интересные вещи она рассказала. Если упустить все красивости, оставив лишь голую суть, выходило следующее:
   Завязка была, в общем-то, стандартной. Сначала Бог, которому было скучно, создал... его, то есть Метатрона, а уже после - Вселенную, состоящую из двухсот девяти миров. Следом на свет появились Михаэль, Хелел и прочие ангелы, а следом жизнью стали наполняться все остальные миры, зачастую не подозревавшие друг о друге или о том, кто именно дал им жизнь.
   Долгое время Творец лично следил за созданной Вселенной, но затем решил самоустраниться, потому что одно лишь его присутствие влияло на мир, одно лишь его внимание могло изменить историю, а мимолетное желание - исказить незыблемые для других законы природы.
   Поэтому, Бог покинул Вселенную, оставив все на своего первенца - Метатрона и подчиненных ему ангелов, чьим предназначением было защищать миры, неважно от чего - от угрозы извне, друг друга или самих себя. Лишь Метатрон сохранил связь с Создателем, донося до остальных Его волю.
   Очень скоро Метатрон, которого стали называть Вестником Всемогущего, понял, что ангелов, оставленных ему Богом - слишком мало, чтобы уделить внимание всем мирам. Он мог бы увеличить число своих крылатых слуг - силы, данные ему Творцом, вполне позволяли это, однако решил пойти другим путем. Во всех мирах он начал искать разумных, желающих служить Добру и собирать их в одном месте, создав Лестницу в Небо, где собрались могущественнейшие из них.
   А потом откуда-то из-за границ мироздания пришел он - дракон Пожиратель Миров, чье могущество превосходило воображение. Один за другим двести миров пали, сгинув в его ненасытной глотке, а их жалкие остатки, что выскользнули из его зубов, обрели форму могучих артефактов, которые называли Мировыми.
   После первого сокрушительного удара, дракон отступил - толи утолив на время свой голод, толи отвлекшись на другие дела и Метатрон смог вновь собрать в единый кулак рассеянные по мирам силы. Сейчас Вестник Всемогущего вместе с соратниками продолжают свое дело, путешествуя по мирам в поисках сильных людей, готовых бросить вызов Пожирателю, когда он вернется, чтобы продолжить кровавую трапезу.
   Каждый встречный может оказаться Метатроном, любой незнакомец, попросивший о помощи - одним из его слуг, посланных им в испытание, любые невзгоды - суть способ закалить дух тех, кому в будущем предстоит бросить вызов чудовищу.
   - Близиться час Последней Битвы, - закончила Габриэль читать первую главу. - Час, когда от каждого живущего потребуется вся его сила, время, когда отвага и доблесть каждого станут последней преградой перед Пожирателем.
   Метатрон задумчиво почесал затылок, оглядывая притихших слушателей. Он оказался прав - у Скриптора все-таки был талант, судя по тому, как зацепила эта история "Предвиденье".
   - Дальше здесь рассказывается о Лестнице в Небо, - вновь заговорила Габриэль. - О достойнейших из слуг Метатрона - Лордах, действующих снаружи, и Стражах, хранящих покой этого священного места, а также...
   - Давайте оставим эти истории для следующего раза, - мягко прервал ее Метатрон. - Уже поздно, наши друзья из "Предвиденья", должно быть, устали. Хеккеран-сан, вы пустите нас в дозор?

Часть 5. Один подслушанный разговор.

   Кинув тоскливый взгляд на склеп, Имина поплотнее закуталась в теплый темно-коричневый плащ с меховой оторочкой. Сейчас была середина июня, но на равнинах Каз мерзли все. Это не был какой-то естественный холод - что-то более эфемерное, то самое пресловутое "Дыхание Смерти", как называли это церковники. Это чувство можно было заставить отступить - достаточно было лишь отвлечься, заняться делом или попросту вступить в бой, но неизменно возвращалось, стоило только перестать двигаться, думать, куда-то стремиться...
   Она еще раз покосилась на склеп, вход в который был занавешен плотной черной тканью - чтобы скрыть стоянку от посторонних глаз, а затем подняла голову, посмотрев на луну, чтобы оценить, сколько ей осталось мерзнуть.
   - Почти все...
   Если напрячь слух, она могла услышать тихие голоса, доносящиеся из склепа. Например - спокойный, до зубовного скрежета дружелюбный голос этого... как его... Мэтта.
   У нее была аллергия на такие голоса, к тому же она знала - он что-то скрывает. Для этого не было никаких особых причин, но она чувствовала. Такие, как она - всегда чувствуют обман, даже в мелочах.
   И нет - она имела ввиду не расу.
   "Такие, как она" - это росшие на улицах не нужными никому, кроме себя самих озлобленными зверенышами. Прекрасно знающими, что если к тебе добры - значит, скоро ударят в спину; если говорят сладкие речи - значит, все они обман. К тому же - она была полуэльфийкой, недочеловеком, проклятым отродьем, предать которого - это даже не преступление против совести.
   Одна только Колыбель знает, чего ей стоило сохранить свои уши и жизнь.
   Но она справилась. Научилась отвечать на удар - тремя, а лучше - бить первой; видеть за улыбками - злобу и жадность, за успокаивающим тоном - шелест извлекаемого из ножен клинка; сражаться до конца, с яростью загнанного в угол зверя, не гнушаясь ничем - ни ударами в спину и между ног, ни отравленным лезвием; воровать, врать самой... Да много чему.
   Когда-то она надеялась, что ее примут эльфы, что чистокровные долгоживущие сородичи будут лучше людей. Она ошибалась - они оказались точно такими же, разве что оскорбления, обращенные к ней сменились с "эльфийского выродка" на "человеческое отродье".
   За все двадцать пять лет своей непростой жизни она знала лишь три исключения из правила: "Не верь никому! Никогда! Ни за что!"
   Из состояния отстраненного созерцания ее выбил звук шагов, раздавшихся за спиной. Полуэльфийка не сделала себе труда обернуться - она узнала походку.
   А потому даже не вздрогнула, когда по талии скользнули сильные руки, забираясь под плащ, горячее дыхание защекотало уши, порождая толпы мурашек, а саму ее крепко прижали к широкой, теплой и родной груди.
   - Соскучилась?
   - От тебя до сих пор пахнет нежитью, - проворчала она, но и пальцем не пошевелила, чтобы выбраться из плена его рук.
   После двух дней на равнинах и десятка столкновений с нежитью, она и сама пахнет отнюдь не ромашками.
   - Здесь все ею пахнет, - тихо ответили ей. Горячее дыхание медленно сместилось с ушей на щеку, скользнуло по шее...
   - Держи себя в руках, животное.
   Хеккеран на это заявление только приглушенно рассмеялся, зарывшись лицом в ее волосы.
   - Мне кажется, или при нашей первой встрече ты сказала мне тоже самое?
   - Ты заломил мне руки, прижал к стене и нагло облапал! Что еще должна была сказать в такой ситуации приличная девушка?
   - Надо же, как все было... - протянул Хеккеран. - А мне казалось, что ты стянула у меня кошелек, я тебя догнал и просто пытался вернуть свою собственность.
   - Арчи говорила, что люди умеют придумывать ложные воспоминания, обманывая самих себя. Слушай ее, она умная, в школах да Академиях училась, не то, что мы.
   Он тихо фыркнул ей в волосы.
   Пару минут они молчали, наслаждаясь возможностью побыть наедине, такой редкой и оттого- еще более драгоценной в походе.
   - О чем вы говорили?
   - Габриэль-сан рассказывала об их вере. Интересно оказалось послушать...
   - Тебе что, Роба мало? - фыркнула Имина.
   - У Роба как-то занудно получается - он все же не проповедник. А в книжке Габриэль-сан скорее красивая легенда, а не скучная проповедь.
   -...Они что-то скрывают, - после секундного колебания сказала Имина.
   - У всех есть тайны, - пожал плечами Хеккеран.
   - И у тебя тоже? От меня?
   - Конечно. Я скрываю, что подарю тебе на день рождения.
   - Что? - растерялась Имина. - Я не знаю, когда родилась...
   - Это неважно - я сам выбрал. Это день, когда я уговорил тебя присоединиться к нам с Робом.
   Имина промолчала - просто не знала, что на это ответить.
   - И все равно - что-то здесь не так, нутром чую.
   - Ты мне веришь, Имина?
   Полуэльфийка прикусила губу - это был нечестный прием. Она собиралась было промолчать, но неожиданно поняла, что никогда не говорила, что доверяет ему.
   - Я...
   Сказать это вслух оказалось неожиданно сложно - куда сложнее, чем она думала. Все ее существо протестовало против этого. Ее слишком часто предавали.... и слишком часто предавала она.
   - Хеккеран, я...
   Он тихо рассмеялся, но чуткий слух полуэльфийки четко слышал в этом смехе печаль:
   - Я умею разбираться в людях, моя дорогая Имина, - заверил он ее. - В конце концов, я же смог разглядеть тебя?
   - Если ты считаешь меня хорошим человеком, то ты отвратительно разбираешься в людях...
   - Мне так не кажется. И Роб с Арчи со мной согласны.
   Она не ответила. Вместо этого она все таки решилась вывернуться из его рук и Хеккеран с печальным вздохом отпустил ее. Сразу стало холодно и одиноко. Стянув с себя плащ и передав его в руки мужчины, она было двинулась к склепу, но замерла через пару шагов. Глядя себе под ноги, она прошептала - так тихо, как только могла:
   - Я верю тебе, Хеккеран.
   - Спасибо. И я тебя тоже, глупое ушастое чудо.
   - Ты в курсе, что ты единственный мужчина, который может назвать меня "ушастой" и сохранить яйца?
   За ее спиной раздались странные звуки - будто кто-то, согнувшись пополам, пытался задавить хохот, рвущийся наружу. Больше всего походило на хрюканье.
   - Для тебя - это почти признание в любви, да?
   Имина не ответила.
   "Ты дурак, Хеккеран. Почему тебе обязательно надо показать, что видишь меня насквозь?!"
  
   Она не сразу поняла, что ее разбудило. На пару мгновений она застыла и, не открывая глаз, попыталась понять, что это было. Движение воздуха от отодвинутой занавески? Тихий шорох камней под шагами крадущегося врага? Всхрапнувший Роб? Далекий вой вечно голодной нежити?
   Нет, все не то. На самом деле это был тихий голос:
   -...Спасибо, Келесс. Отправляйся в замок, расскажи, о чем мы узнали и что я вернусь через пару дней. Передай Фраю, чтобы он дул в центр равнин и отыскал мне этих некромантов - и чтобы без его шуточек.
   Никакого ответа она не услышала. Прождав еще несколько секунд, она осторожно открыла глаза и огляделась по сторонам, не шевеля головой.
   Хеккеран спал напротив, как можно дальше от нее; рядом, почти прижавшись спиной к Имине, свернулась калачиком Арчи. Из "Предвиденья" не было только Роба - если он стоит на часах, значит, уже почти утро.
   Мэтт и эта смазливая жрица расположились в стороне от них - ей пришлось даже чуть-чуть повернуть голову, чтобы они попали в поле зрения. В тусклом огоньке магического светильника, выставленного на минимум, полуэльфийка отчетливо видела только лицо мужчины, сидевшего, прислонившись спиной к стене да Габриэль, дремавшую, уложив голову на плечо своему спутнику.
   Никакого третьего она не обнаружила. Уже ушел?
   "Я же говорила Хеккерану, что здесь что-то нечисто!"
   Она медленно нащупала кинжал, закрепленный в ножнах за бедре. Кто этот третий? Он еще здесь? Уже ушел? Что вообще происходит?
   Секунды тянулись, вязкие и густые, как смола - и ничего не происходило, но Имина не расслаблялась, продолжая следить за подозрительными незнакомцами из под полузакрытых глаз.
   Первой утратила неподвижность, как ни странно, Габриэль. Пошевелившись во сне, она соскользнула с его плеча и неминуемо грохнулась бы на землю, но была мягко схвачена за плечи, а затем осторожно опущена головой на колени Мэтта.
   - Ну что за беззаботное создание...
   Переведя взгляд на лицо мужчины, Имина тут же почувствовала себя лишней - такой нежности, смешанной с тоской и чем-то вообще не поддающемся классификации она еще не видела ни разу.
   На несколько секунд в склепе воцарилась тишина. Мэтт осторожно, лишь кончиками пальцев гладил свою спутницу по волосам.
   - Я так скучаю по тебе, Габриэль... - наконец тихо сказал он, неотрывно глядя в лицо девушке. Настолько тихо, что даже полуэльфийке было трудно четко расслышать его голос. - Прошел уже год с тех пор, как тебя не стало и я уж было решил, что пережил это, но теперь... теперь у меня постоянно перед глазами твое лицо. Как, черт возьми, я должен двигаться дальше, если каждый день рядом твоя точная копия?..
   Да еще и вся эта непонятная ситуация с Лестницей... Что бы ты сделала на моем месте? - Он улыбнулся. - Уж точно не пряталась бы от собственных подданных в склепе посреди пустыни, набитой ожившими мертвецами. Ты всегда была умнее меня, сильнее меня, талантливее и храбрее - и уж мы-то с тобой точно знаем, кто на самом деле создал из ничего Лестницу в Небо, правда? Это был не мальчик, выросший без родителей и больше всего мечтавший о доме и семье, а девочка, у которой было все, но которая не хотела ничего.
   Помнишь, как ты впервые рассказала мне о том, как тебя тяготит то, что, чего бы ты ни коснулась - все обращается в золото, чем бы ни занялась - без труда добивалась успеха? Что все слишком легко, слишком скучно и в конечном итоге лишено смысла? Я тогда, наполовину в шутку, ответил: "Если у тебя нет своих желаний - воплощай чужие"... Кто бы мог подумать, что ты решишь воплотить мои? В минуты слабости я боялся, что все наши отношения - лишь следствие этого твоего решения... Такая глупость, правда?..
   А теперь - Лестница в Небо, наше с тобой дитя, стала по-настоящему живой. Как мне уберечь их, как возглавлять, если они считают меня Метатроном, Вестником Всемогущего? Какой из меня Вестник без Бога?
   Мэтт замолчал, скривившись, будто от боли.
   - Прости, что жалуюсь тебе на свои проблемы. Где бы ты ни была, надеюсь у тебя все хорошо. Можешь и дальше сидеть на облаке, бренчать на арфе и смеяться над глупым мной, попавшим в сюжет одной из твоих любимых книжек. Я надеюсь, это была не твоя идея?
   ...Я обещаю, что сделаю все, чтобы они были счастливы. Ты подарила мне Лестницу - а я подарю ее всему миру.
   Наклонившись, он легко прикоснулся губами ко лбу Габриэль, тут же отстранившись - будто испугался порыва.
   И, кажется, совсем не зря - девушка заворочалась и, открыв глаза, сонным голосом спросила:
   - Создатель?
   - Да, Габриэль, это я, - еле слышно ответил мужчина. - Спи, все в порядке.
   - Конечно, мой Лорд, - послушно ответила девушка, снова закрывая глаза.
   Следом за ней зажмурилась и Имина.
   "Что это, черт возьми, все значит?! Лестница, Метатрон, Вестник, Создатель - все с большой буквы, мать твою, хренов черт с горы! Звучит как какая-то религиозная муть - Роб должен быть в курсе".
   Как бы то ни было, кажется, сегодня их никто не собирается убивать. А завтра с утра она расскажет все своей команде и потребует, чтобы они держались подальше от этих странных людей.
   Впрочем, уснуть у полуэльфийки все равно не вышло - до самого рассвета она лежала, лишь изредка позволяя себе пошевелиться, чтобы не затекло тело, и тревожно вслушивалась в ночь, время от времени открывая глаза, чтобы проверить - не решил ли странный незнакомец совершить какое-нибудь безумство?

Часть 6. Кто ходит в гости по ночам...

   Зиркниф медленно шел по восточному крылу дворца, направляясь в свои покои. Погруженный в свои мысли, Император лишь рассеяно кивал на глубокие поклоны редких верных дворян, встреченных на пути, а многочисленным слугам доставался в лучшем случае лишь равнодушный взгляд.
   Императора сопровождали шесть Гвардейцев, подозрительным взглядом провожавшие каждого встречного: двое чуть позади, двое по бокам и двое - на два шага впереди. Десять лет назад, в разгар войны с аристократией, это была самая опасная работа для верных ему людей - покушения следовали один за другим, временами - даже по нескольку раз в день. Имперская Гвардия, в которую он лично отбирал лучших из лучших, тогда далеко не столь многочисленная, как сейчас, теряла в этих атаках ничуть не меньше людей, чем при аресте предателей или штурме дворцов заговорщиков.
   Сейчас же, когда война давно позади, дворянство либо вырезано, либо приведено к покорности и смеет проклинать Императора только запершись на семь замков, в окружении самых верных слуг, а мысль об открытом неповиновении посещает их разве что в кошмарных снах - такая охрана лишь дань традиции и въевшейся в подкорку паранойе.
   Частично отрешенность Императора была вызвана тупой болью, стучащей в висках и усталостью, накопленной за день. Ежемесячное большое собрание всех министров, аристократов и генералов, занимавшихся важными для Империи направлениями, началось рано утром и длилось, с небольшими перерывами, весь день до позднего вечера и выпило из Зиркнифа все силы.
   Однако, несмотря на усталость, Император был доволен: они обсудили все, что планировали: от очередного всплеска активности нежити на равнинах Каз до донесений агентов из Драконьего Герцогства о ходе их войны с монстрами; от хода нового витка противостояния между эльфийскими подрасами на востоке до назревающей гражданской войны в Королевстве на западе; от прогнозируемых результатов близящегося сбора урожая до хода исследований некромантии ведомством Парадина - заклинатель давно хотел приставить низшую нежить к сельскохозяйственным работам; от... Как уже было сказано - говорили они целый день.
   Скоро, очень скоро придет час очередного ежегодного сражения с Королевством. Уже четвертый год они следуют плану, предложенному Парадином - постепенно выматывать экономически более слабого врага, год за годом, в самом начале сезона сбора урожая вводя войска на его земли, заставляя короля насильно отрывать сильных молодых мужчин от уборки урожая, вооружать их и отправлять умирать. И пока все шло по плану - армия самого Императора, куда лучше снаряженная и обученная получает необходимый опыт, Королевство слабеет с каждым годом и уже близок тот час, когда оно рухнет под собственной тяжестью, сгорая в пламени междоусобной войны. И, кто бы ни победил в этой бойне, - справиться с ним, оттяпав приличный кусок земель, не будет проблемой...
   А разобравшись с Королевством, и приняв его земли под свою руку, можно будет уже подумать и о том, чтобы бросить вызов Теократии...
   Зиркниф, поймав себя на таких мыслях, сердито одернул себя - пока об этом не следовало даже думать. Сто лет назад, когда Шесть Священных Писаний, вконец разругавшись с Церковью Спящего, объявили о суверенитете юго-западных земель - никто не посмел пытаться остановить их от этого силой. И для этого у Императоров прошлого были свои, чертовски веские причины, которые не потеряли своей актуальности даже спустя все эти годы... Скорее, они даже стали еще более обоснованными.
   Наконец, он остановился перед высокими украшенными резьбой и позолотой дверьми, из-за своих размеров больше похожими на ворота. Двое гвардейцев, не дожидаясь приказа, нырнули внутрь, чтобы проверить помещение. Вернувшись через минуту, они кивнули, подтверждая отсутствие незваных гостей и ловушек, а затем заняли свои места по обеим сторонам двери. Оставшаяся же четверка разошлась парами в стороны - там, пройдя через неприметные скромные двери, они окажутся в небольших комнатушках, примыкающих к императорским покоям, чтобы прийти на помощь по первому зову.
   Император перешагнул порог, уже предвкушая вкус зелья, что излечит его от головной боли, большую мягкую кровать, на которой он, наконец, сможет отдохнуть, и горячее тело прекрасной наложницы - не для утех, он слишком устал, - просто для приятного отдыха, массажа и эстетического удовольствия.
   Увы, его мечтам не суждено было сбыться. Створки дверей за его спиной захлопнулись, а сам Император не сдвинулся с места, в упор разглядывая незваных гостей, которых почему-то не заметили гвардейцы.
   Первой бросалась в глаза высокая женщина в длинном пронзительно-синем платье и с голубыми, как весеннее небо, волосами, уложенными в высокую прическу. Если бы кто-то потребовал описать ее в двух предложениях, Зиркниф бы выбрал: "Нечеловечески прекрасна. Невыносимо совершенна".
   Зачарованный красотой злоумышленницы (а кто еще мог вломиться в покои Императора посреди ночи?), второго незваного гостя он разглядел только когда он поднялся с кресла и, подняв руки, демонстрируя отсутствие оружия, заговорил:
   - Приветствую вас, Ваше Величество и прошу прощения за вторжение - это был единственный доступный для меня способ поговорить с вами лично, иные заняли бы слишком много времени либо привлекли слишком много внимания, которого я пока не желаю.
   Зиркниф кинул быстрый взгляд на портрет первого Императора, скрывавший дверь в потайную комнату, где располагались гвардейцы.
   - Ваши люди не придут, - с легким намеком на извинение в голосе, заметил незнакомец. - Не волнуйтесь - они просто спят.
   Зиркниф кивнул, чувствуя, как под действием адреналина, водопадом хлынувшего в кровь, отступает усталость и ноющая головная боль. Его пугало даже не то, что два до чертиков странных незнакомца проникли в его покои, нет - он не мог заглянуть им в душу.
   Самая большая тайна Императора, причина, по которой он никогда не сомневался в тех, кому поверил однажды и всегда мог отличить предателя от по-настоящему верного человека - врожденная способность, которую Флюдер называл "Видение Душ". Он мог с первого взгляда понять, что за человек перед ним, какими стремлениями движим, желает ли он власти, богатства, безопасности или просто хочет служить какой-либо Идее. Именно эта способность позволила ему сломать хребет дворянской своре, медленно распиливающей на кусочки могущество Империи, что ковали его предки сталью и льстивыми речами, кровью и магией.
   Зиркниф знал лишь одного человека, иммунного к его способности - Флюдера Парадина, его наставника, двухсотлетнего могущественного заклинателя.
   До этого момента.
   Это значит, что либо эти двое не уступают в силе заклинателю шестого ранга, либо имеют скрывающие артефакты большой силы. И даже простое обладание такими сильными волшебными предметами - уже само по себе признак могущества...
   Тем не менее, когда он заговорил, его голос не дрожал - за десятилетие своего правления, Император, прозванный Кровавым во время войны с дворянами, не раз ходил по грани жизни и смерти и всегда выходил победителем.
   Так будет и на сей раз.
   - Чего вы хотите?
   - Познакомится, поговорить и сделать вам предложение, - улыбнулся незнакомец.
   - Я могу отказаться? - для проформы спросил Зиркниф, стараясь сконцентрироваться на мужчине, который, по-видимому, был главным, а не косить взглядом на самую прекрасную женщину в мире за его спиной.
   - Безусловно, - вновь улыбнулся мужчина. - Мы покинем ваши покои. Вы желаете отказаться?
   -...Нет.
   Если его до сих пор не убили, значит - и не собираются. Они могут развернуться и уйти, и Император так и не узнает, зачем они приходили, какие цели преследуют, и кто за ними стоит.
   - Я рад.
   И снова эта улыбка, уже начавшая бесить Императора.
   - Меня зовут Метатрон, - представился мужчина. - Женщина за моей спиной - Домина Лейк.
   "Просто Метатрон?" - удивился Зиркниф. В Империи была традиция: чем больше у тебя имен, тем более высокое социальное положение ты занимаешь. У самого Императора их было столько, что даже он сам временами путался в них. К счастью, случаев, когда ему приходилось представляться лично, можно было пересчитать по пальцам одной руки. - "Иностранец?"
   - Зиркниф Рун Фэрод эль Никс, - представился Император. - Присядем?
   - Спасибо за ваше гостеприимство, - невозмутимо ответил Метатрон, будто это и не он вломился в чужой дом без приглашения.
   - Итак, что вы хотели со мной обсудить? - спросил Зиркниф, когда все разместились.
   Он отметил, что женщина с лазурными волосами, Домина Лейк, осталась стоять, чуть позади и справа от Метатрона.
   "Он точно главный".
   - Равнины Каз.
   Император подавил желание удивленно моргнуть - этого он точно не ожидал.
   - А что с ними не так?
   - Как вы отнесетесь к тому, что, скажем, через пару дней, вся нежить будет уничтожена, союз некромантов Зуранон, свивший гнездо в центре равнин будет стерт в порошок, земля очищена от эманаций Смерти, и на равнинах поселятся... те, кто способен на все это, но при этом не желает войны?
   - Я бы сказал, что это невозможно, - после пары секунд раздумий ответил Зиркниф.
   Равнины Каз - большая головная боль не только Империи, но даже Теократии и Ночных эльфов, граничащих с ними.
   Союз некромантов, взявший имя Зуранон, и окопавшийся в самом центре равнин лет сто пятьдесят назад (точную цифру никто не знал - их даже обнаружили далеко не сразу) беспокоил всех. И хотя существовал договор о взаимном отражении возможного нападения, договориться о совместной атаке на крепость Поводырей Мертвых высокие стороны так и не смогли - слишком много крови и неоплаченных счетов было между людьми и эльфами, слишком глубоки были противоречия между Теократией и Империей, поклонявшихся разным богам.
   Никто не знал, какие цели преследует Зуранон и, что куда хуже, сколько могущественной нежити успел подчинить за полтора столетия.
   - И тем не менее?
   - В таком случае, мое мнение таково - эти люди могут представлять для Империи даже большую угрозу, чем некроманты.
   - А если они, перед тем, как делать все это, предупредили бы вас о своих намерениях и предложили союз?
   - Союз? - сощурил глаза Зиркниф.
   - Оборонительный, - подчеркнул Метатрон. - Мы не собираемся участвовать в завоевательных войнах, но если кто-то нападет на вас, готовы предоставить помощь.
   - В каком размере? - уточнил Зиркниф, почувствовав под собой знакомую почву деловых переговоров, или, если без купюр, банального торга и отвлекаясь на мгновение от мыслей, как сидящий напротив собирается выполнять свои обещания - он подумает об этом после.
   - Ну... - Метатрон сделал вид, что задумался на пару мгновений. - Скажем, двух заклинателей, не уступающих силой Флюдеру Парадину будет достаточно?
   -...Более чем, - ответил Император, подавив желание сглотнуть.
   Да вся имперская армия не смогла бы справиться с Парадином!
   - А что мы должны будем сделать взамен?
   - Поддержать нас перед эльфами и Теократией - по официальным каналам, к которым у нас пока ограниченный доступ. Просто представьте нас друг другу и будьте посредником в переговорах.
   Зиркниф не спешил с ответом. Очень не хотелось давать обещания непонятно кому, явившемуся из неоткуда и заявлявшему, что сможет за пару дней расчистить рассадник нежити, беспокоящий Империю уже полтора столетия.
   Однако... Они смогли попасть в одно из самых защищенных мест страны, они неподвластны "Видению Душ" - и абсолютно уверены в том, что смогут сдержать свои громкие обещания, уж это он мог понять и без врожденного дара.
   - Если вы справитесь... - наконец медленно начал он за пару мгновений до того, как молчание стало бы невежливым. - И только в том случае, если все произойдет в точности по вашему слову - Империя поддержит ваши притязания на равнины Каз. Но только с одним условием - вы расскажете мне, кто вы и откуда.
   - Мы - Лестница в Небо, - ответил Метатрон.
   "Религиозная организация?" - вспыхнуло в голове у Императора.
   - И мы пришли в эти земли издалека. Наша родина настолько далеко отсюда, что в этих краях о ней не слышали, так же как у нас не знают об Империи или ее соседях. Мы оказались здесь случайно и не знаем, как вернуться домой. Пожалуй, это все, что я могу рассказать о нас в данный момент. Придет время - и вы узнаете остальное.
   Зиркниф кивнул, пытаясь осмыслить сказанное.
   "Некая религиозная организация, по какой-то причине оказавшая далеко от привычных мест. Уверенная в своих силах настолько, что не считает Зуранон за угрозу... да и всех остальных, судя по всему, тоже. Демонстрируют, что готовы к диалогу.
   И почему у меня плохое предчувствие?"
   - Итак, каков будет ваш ответ?- спросил Метатрон.
   -...У вас есть мое слово, - выдавил Зиркниф.
   - В таком случае, у вас есть мое.
   Император, отвлеченный было разговором, вновь наткнулся взглядом на молчавшую все это время женщину. Кто она?
   "Кто угодно, но только не телохранитель..."
   Метатрон, правильно понявший его взгляд, чуть откинул голову назад и, улыбнувшись своей спутнице, кивнул.
   - Лорд Метатрон пожелал сделать меня представителем Лестницы в контактах с людьми.
   Ее голос был под стать внешности: глубокий, сильный, с легкой хрипотцой и безумно притягательный.
   - В дальнейшем вы будете иметь дело с ней, Домина - мой уполномоченный представитель, посол, можно сказать.
   Чтобы ответить ей, Зиркниф не побрезговал даже привстать, чтобы отвесить женщине легкий поклон - перед такой совершенной красотой даже Императору не стыдно выказать уважение.
   - Приятно познакомится, леди Домина. Для меня честь лицезреть такую несравненную красоту.
   Однако все, чего он добился - лишь легкая, чуть снисходительная улыбка:
   - Благодарю вас, Ваше Величество, - сказала она без намека на признательность в голосе. - Однако вам следует знать, что я не являюсь Леди. Мой титул - Страж Авалона.
   - Мои извинения, - с легким чувством разочарования ответил Зиркниф. - Я не знаком с вашей культурой.
   - Поэтому я не считаю ваши слова оскорблением Лорда, - кивнула Домина.
   - Ну, полагаю, нам пора, - произнес Метатрон, поднимаясь с кресла. - Через двое суток равнины Каз будут очищены от зла. Могу я пригласить Ваше Величество в гости, скажем... через две недели после этого события?
   - Я с удовольствием навещу вас, Лорд Метатрон, - ответить иначе Зиркниф просто не мог.
   "И захвачу с собой столько сил, сколько только смогу отыскать!"
   - В таком случае - вы проводите нас?
   - Разумеется.
   Зиркнифу было даже любопытно - как они собираются уходить, не поднимая тревоги? Однако никаких вопросов он задавать не стал и, изображая из себя радушного хозяина, проводил "гостей" до открытого балкона. Остановившись на пороге, он вопросительно посмотрел на Метатрона и Домину.
   Те, подойдя к ажурным мраморным перилам, остановились на мгновение, обернулись к Зиркнифу и... Император вздрогнул и с трудом удержал порывавшуюся отвалиться челюсть, сохранив Императорское достоинство от позора.
   И немудрено - ведь за спиной обычного с виду человека развернулись шесть огромных белоснежных крыльев, сиявших в лунном свете так ярко, что на них было больно смотреть. Темно-карие глаза в один миг исчезли, превратившись в озера чистого белого сияния, странным образом одновременно и ослепительного, и ранящего взгляд. Он будто стал выше, сразу заполнив собой все пространство вокруг, а лицо, ранее совершенно непримечательное, внезапно показалось исполненным величия и неземной красоты.
   - До скорой встречи, Ваше Величество.
   У существа, назвавшегося Метатроном, изменился и голос - приобрел странную глубину, обзавелся эхом. Зиркнифу даже показалось, что от звука этого голоса завибрировал камень под ногами - или это просто дрожали его ноги?
   Прежде, чем Император смог взять под контроль голос, чтобы ответить, шесть крыльев за спиной Метатрона с гулким хлопком ударили по воздуху, заставляя Зиркнифа пошатнуться от поднявшегося ветра, и бросили своего хозяина в небо.
   Он перевел взгляд на Домину, с затаенным страхом ожидая, что и с ней сейчас произойдет похожая метаморфоза. Однако, женщина просто коснулась амулета на груди, изображавшего распахнутые крылья и плавно поднялась в воздух. Зиркниф потом долго вспоминал ее улыбку, - на сей раз настоящую, чуть насмешливую, капельку снисходительную, с долей искреннего веселья - и столь же невыразимо прекрасную, как и все, что она делала.
   Император еще долго стоял на балконе, со странной пустотой в душе разглядывая звездное небо, хотя ночные посетители уже давно скрылись в неизвестном направлении - до тех пор, пока в покои не ворвались перепуганные гвардейцы, очнувшиеся от волшебного сна.
   - Ваше Величество! Вы в порядке?
   - Я цел и здоров, если вы об этом... - рассеяно ответил Зиркниф.
   - Что случилось?!
   - Хотел бы я знать... - пробормотал Император себе под нос. - Хотел бы я знать...
   "Кажется, мне нужно начинать готовиться к представлению новых союзников. И как-то выяснить, как принято ухаживать за женщинами у этих... кем бы они ни были".

Глава 3. Поводыри Смерти

Часть 1. Самое страшное зло

   - Жизнь - это движение к смерти.
   Два Рыцаря Смерти, неподвижными истуканами перегородившие коридор, сделали шаг в стороны, прижавшись к стене, чтобы освободить дорогу высокой фигуре в черном балахоне, рваные полы которого парили в паре десятков сантиметров над землей. Спустя пару секунд, едва только назвавший пароль миновал их, - со всей той же идеальной синхронностью автоматов вернулись на свои места.
   Сам же Кериан едва заметил могущественную нежить - мыслями он уже был за массивными окованными металлом воротами, что виднелись в конце длинного широкого коридора с высокими потолками, тускло освещенного редкими факелами.
   Впрочем, едва только Кериан подошел вплотную, стало заметно, что воротами конструкция казалась только издалека - на деле это была цельная плита зачарованного металла, покрытая замысловатой рунной росписью, делающей обычную сталь несокрушимой.
   Эти "ворота" он устанавливал и зачаровывал лично - почти полторы сотни лет назад, когда в крепости Поводырей Мертвых еще был единственным обитателем. С тех пор в комнате за "воротами" не бывала ни одна живая душа - никто из его последователей даже не знал о том, что в ней хранится. Максимум - смутно догадывались...
   Конечно, они пытались. Сколько раз за эти годы Кериан обнаруживал на "воротах" следы безуспешных попыток заглянуть за скрывающие заклинания - не счесть. Однако - что могли эти глупые сосунки, пусть даже гордо именующие себя Высшей Нежитью против него, того, кто сделал их теми, кем они являются сейчас, научил всему, что они знают?
   Кериан замер перед "воротами" лишь на секунду - просто чтобы проверить, не предприняли ли его подчиненные новой попытки проникнуть внутрь и, если да, то выяснить, как именно они пытались это сделать. Может, и правда придумали что-то новое?
   "Нет, не придумали" - равнодушно констатировал Кериан и, не мешкая более, просто прошел сквозь двухметровый слой зачарованного металла, будто его и вовсе не существовало.
   В какой-то мере, так оно и было. Кериан был Высшим Духом Тьмы, существом сугубо энергетическим - материальные преграды для него были не плотнее воздуха. Именно поэтому он не переживал, что кто-то сможет проникнуть в это место - ритуал превращения себя в нематериальную нежить он не доверил никому, равно как и способы ее создания.
   Внутри Кериана ждал просторный и почти пустой зал. Единственным (и довольно тусклым) источником света был огромный фиолетовый кристалл в центре зала, да мерно пульсирующая алым пентаграмма, в которую он был заключен.
   - Здравствуй, отец.
   По сути, в этих словах не было нужды - обнаженное тело старца, застывшее в кристалле, было мертво уже почти шесть столетий. Он не мог его услышать, не мог поблагодарить за то, что, несмотря на прошедшие века, сын не забыл о нем и не простил предательства.
   - Осталось совсем немного...
   Слова были бессмысленны, но, тем не менее, Кериан их произносил - каждый раз, когда спускался сюда; проверял пентаграмму и насыщенность кристалла; подготавливал очередной, необходимый для разработанного им ритуала, ингредиент.
   - Всего пара лет... К сожалению, Теократ, предавший тебя, уже мертв, но его потомки все еще живы - мы сможем отомстить им и вернуть страну, которую они до сих пор называют твоим именем, обратно, ее законным владельцам - нам.
   Завершив проверку, Керион подлетел вплотную к кристаллу. Широкий рукав черного балахона поднялся и высунувшаяся из него рука, сотканная из чистой дымящейся тьмы, осторожно коснулась поверхности кристалла.
   - Ты знаешь, отец, я уже иногда забываю, зачем делаю все это. Столько лет прошло... Так ли важно, что род Слейнов пресекся на нас? Есть ли смысл в мести правнукам тех, кто убил тебя, маму, Лейну - и едва не убил меня? Я превратил себя в бесплотный призрак, без чувств и эмоций - обычную функцию, недалеко ушедшую от того же Рыцаря Смерти - ради чего? Чтобы провести четыре столетия в поисках способа вернуть Бога и еще два - воплощая его?
   Что ты скажешь мне, когда вернешься в этот мир? Ты учил меня справедливости - я вырезал города ради своих экспериментов; учил милосердию - я убивал грудничков. Белое Писание, основанное тобой, искало гармонию - Зуранон, что создал я, принес разрушение. Ты говорил мне, что самое страшное зло рождается на руинах преданного добра - я доказал, что ты был прав.
   Дух Тьмы, уже почти забывший, что это значит - быть человеком, замолчал. Не то, чтобы он сожалел о том, что сделал - он давно потерял способность чувствовать хоть что-то, его не мучила совесть, не терзало чувство вины, просто... Просто сейчас, когда цель оказалась на расстоянии вытянутой руки, он внезапно понял, что больше не дрожит от предвкушения мести, как когда-то.
   - Впрочем, неважно, что ты скажешь, - наконец решил он. - Я не просто верну тебя к жизни, - я дам тебе совершенное тело, бессмертное и еще более могущественное, чем было у тебя раньше. Люди - они вообще такие хрупкие существа, отец, зачем ты только выбрал себе такое воплощение?.. Неважно. Я сделаю то, на что потратил шестьсот лет, а потом ты будешь решать - стоило ли оно того. Больше ни у кого нет права судить сына Бога... пусть даже он стал Духом Тьмы.
   - Владыка!
   Если бы Кериан был живым - он бы вздрогнул от резкого голоса, внезапно пробившего в его сознание.
   - Я слушаю, Стэйн, - спокойно ответил он, отворачиваясь от кристалла.
   - На нас напали! - торопливо доложил подчиненный, Кериану даже показалось, что он услышал панику в голосе Архилича. - Они сломали ворота! Владыка - вы нужны нам!
   Капюшон, заполненный дымящейся тьмой, дернулся, словно его обладатель рефлекторно попытался задрать голову вверх, будто мог что-то увидеть сквозь десятки метров камня, что отделяли его от поверхности. Разумеется, разглядеть он ничего не смог, зато почувствовать мощную волну божественной магии, отголоски которой добрались даже сюда - легко.
   "Значит, они все-таки решились" - подумал Керион. "Я-то считал, что у меня еще есть время..."
   - Это Теократия?
   - Я не знаю, Владыка!
   -...Держите оборону. Рыцари Смерти, Потрошители, Мясники, Костяные Драконы, Нукелави*, Ревенанты - выпускайте всех.
   Он постарался, чтобы Теократия знала - нападение на Зуранон дорого им обойдется, гарантированно обернувшись потерей Пробужденных потомков Богов, над которыми они так трясутся. Раньше этого было достаточно.
   На мгновение Керион заколебался - он затруднялся предсказать, чем закончится атака могущественной Теократии на укрепленную крепость некромантов, тянувших энергию Смерти с сотни километров окрест в течение двух столетий.
   Теоретически, он мог бы запустить заклинание прямо сейчас - все составляющие ритуала были уже подготовлены, недоставало только энергии, но результат становился непредсказуемым. А ведь второй попытки ему никто не даст...
   - Владыка!
   Сейчас он может просто сбежать, прихватив с собой заточенное в кристалл тело Бога - и начать все заново. Создать новый Зуранон - всегда найдутся те, кто жаждет бессмертия и могущества и кто готов ради этого продать душу хоть самому Дьяволу, не то, что Духу Тьмы.
   -...Я иду, - наконец решился Керион.
   Он не готов тратить на это еще двести лет - да и далеко не факт, что ему снова посчастливиться найти столь пропитанное Смертью место, как равнины Каз. Другого такого в известной ему части мира он не знал.
   Однако перед тем как покинуть зал, он все же добавил в сложную рунную вязь, оплетшую стены, пол и потолок, небольшую деталь - триггер, что сработает в случае его смерти. Он не мог рисковать оставить незавершенным дело, на которое положил шестьсот лет своей не-жизни.
   __________________________________
   *- Нукелави - http://www.bestiary.us/nukelavi

Часть 2. Подарок для демоницы

   - Флит-семпай!
   - Ну чего тебе? - недовольно буркнул Флит, неохотно отрываясь от "Трактата о сущности инобытия".
   Он только вчера получил достаточный уровень допуска, чтобы ознакомиться с этим бесценным трудом Владыки, посвященным способам обретения бессмертия путем превращения себя в нежить - и был намерен выучить его и приступить к практике как можно быстрее. Именно поэтому он сам вызвался на эти бесполезные дозорные вахты - можно было весть день посвятить книге, устроившись в центре управления оборонными системами, и никто не будет его отвлекать.
   - У нас нарушители!
   "О, демоническое отродье! И как я сам не догадался, что это произойдет именно в мою смену?!"
   Флит не стал спрашивать: "кто?" - только Теократия не оставляла надежду проникнуть в логово некромантов, раз за разом отправляя своих людей в сердце равнин Каз. Иногда им даже удавалось уйти живыми, - так и не выполнив задание, разумеется.
   Империи и Ночным эльфам, пытавшихся когда-то пускать большие отряды в глубокие рейды, хватило лишь пару раз наткнуться на Рыцарей Смерти, Костяных Драконов или большой отряд из менее могущественной нежити, чтобы уяснить намек и ограничиться лишь осторожными вылазками одиночек, зачищавшими лишь краешек территории некромантов. Драконьему Герцогству же было достаточно того факта, что Зуранон не идет войной на них.
   - Сколько? - вместо этого спросил он, скользя взглядом по многочисленным кристаллам, закрепленным в специальных подставках вокруг него. - И где?
   - Трое. Западные ворота.
   - Сейчас посмотрим...
   Наконец, Флит нашел нужный кристалл. Положив руки на артефакт и закрыв глаза, некромант зажмурился, настраиваясь на мерную пульсацию заклинания "Прямой контроль над нежитью", вложенную в артефакт.
   Уже через пару секунд он перестал чувствовать свое тело. Неприятная дезориентация длилась всего пару мгновений, а сразу вслед за ней Флит почувствовал свое новое холодное тело, состоящее лишь из костей и металла - причем второго было в разы больше.
   "Ладно, смертные" - думал некромант, делая короткий комплекс упражнений, чтобы освоится с новым телом. - "Думаю, возможность ощутить истинную мощь Смерти стоит времени, которое я потрачу на ваше убийство".
   Себя человеком Флит уже не считал - пройдет всего пара лет и он, подобно своим старшим единомышленникам, обретет бессмертие и могущество, недоступное ущербному человечеству.
   "Так, и где же вы?"
   Впрочем, искать нарушителей долго ему не пришлось - те даже не думали прятаться, остановившись в ста метрах от ворот.
   "Нарушители? Вот эти вот?!" - удивился Флит.
   На первый взгляд, опасность представлял лишь один из них - высокий широкий в плечах воин, облаченный в белоснежный полный латный доспех с глухим, закрытым шлемом и монументальных размеров алебардой, небрежно закинутой на плечо. Нетерпеливо пританцовывающий на месте мальчишка слева и женщина в лазурном платье справа на его фоне совершенно терялись - такое чувство, будто они оказались здесь случайно.
   - Ладно, какая разница, в конце концов, - произнес Рыцарь Смерти, телом которого сейчас управлял Флит низким безэмоциональным голосом и продолжил, обращаясь уже к юному прыщавому пареньку, с благоговением пожиравшему глазами внезапно ожившее чудовище. - Ты! Сообщи Триумвирату, - я разберусь.
   И, уже не обращая внимания на человека, попросту спрыгнул со стены и, с жутким грохотом приземлившись на землю, спокойно потрусил к нарушителям, поигрывая топором и пробуя поудобнее перехватить толстенный ростовой щит.
   По его мнению, незваные гости должны были броситься на утек лишь только заметив, что привлекли к себе внимания громадного, под два с половиной метра ростом, скелета, с ног до головы закованного в черный шипастый латный доспех, вооруженного двуручным топором и пятнадцатисантиметровой толщины стальной плитой в две трети собственного роста.
   Однако ни женщина, ни мужчина не пошевелились - и только мальчонка возбужденно запрыгал на месте, теребя латника за бронированный локоть. Между Рыцарем и нарушителями все еще было больше полусотни метров, и Флит не мог расслышать его слова, но поведение мальчишки было настолько красноречивым, что он словно наяву расслышал: "Можно мне?! Ну пожалуйста!"
   Не выдержав такого поведения и пары секунд, воин с алебардой кивнул. Радостно закивав, пацан побежал навстречу Рыцарю Смерти, с энтузиазмом подпрыгивая через шаг.
   Флит от такой картины даже притормозил на мгновение - настолько абсурдным казалось ему происходящее. На что этот ребенок рассчитывает?! И почему двое взрослых даже не пошевелились, отправив мальчишку умирать?
   Тем не менее, какой бы глупой не была ситуация, ее итог мог быть только одним - никто, пришедший на землю Поводырей Смерти, не может уйти живым. Неважно, кто это будет - опытный воин, святой подвижник, женщина или подросток, в не зависимости от причин, побудивших их пойти на такое безумие, наказание за дерзость одно для всех - смерть. И чем мучительнее она окажется - тем лучше.
   Он не может допустить колебаний - если он позволит мальчишке уйти, о бессмертии и могуществе можно забыть. Флит не оказался бы в организации Зуранон, не дослужился бы до Старшего Послушника, если бы убийство женщин и детей представляло для него трудность.
   Поэтому его удар был быстр и точен - огромный топор весом в десятки килограмм превратился в смазанную черную молнию, со свистом опускаясь на белобрысую голову мальчишки. Нанесенный с разбега, в полную силу этот удар был способен не то, что развалить пополам субтильного подростка - проламывать крепостные ворота.
   С грохотом взметнулась воздух земля вперемешку с крупным щебнем, скрывая за облаком пыли разрубленное тело - Флит тут же дернул топор на себя, не собираясь дожидаться, когда пыль осядет и давать время воителю и женщине на попытку бегства.
   Ну, то есть он попытался дернуть. На деле топор не сдвинулся с места. Замерев на секунду, Рыцарь Смерти под управлением некроманта дернул еще раз, уже в полную силу, откинувшись назад всем телом, и на этот раз оружие поддалось даже слишком легко, заставляя не ожидавшего такого Флита пошатнуться.
   Восстановив равновесие, некромант настороженно уставился поверх щита на медленно оседающее облако пыли - он уже сообразил, что что-то пошло не так. Наконец, смутный силуэт мальчишки проявился достаточно четко, чтобы Флит смог разглядеть полностью невредимого пацана (даже пыли на нем - и той не было!) и внушительную выбоину буквально в сантиметре от его ботинка, оставшуюся от удара.
   "Я промахнулся?"
   - У нас с тобой есть минута, здоровяк, - доброжелательно улыбнулся ему пацан. - Зануда Михаэль отказывается начинать атаку раньше назначенного срока. Покажешь мне, так ли отличаются Рыцари Смерти этого мира от знакомых мне?
   "Да не может этого быть!"
   Рыцарь Смерти взревел - низким, вибрирующим голосом, в котором не было ничего человеческого, активируя специальный навык "Ужасающий рев". Флит лично видел, как от этого жуткого звука слабые теряют сознание, а сильные ошеломленно трясут головой, размазывая руками текущую из ушей, носа и, частенько, глаз кровь.
   - Окей, орешь ты все так же противно, - поморщился пацан. - А остальное? "Разрубающий Удар", "Гибельный Приступ", "Несокрушимая Крепость"?
   Широко расставив ноги и выставив перед собой щит, Рыцарь смерти наклонился вперед - тот самый "Гибельный Приступ", о котором говорил пацан. Пусть даже он знает названия способностей Рыцаря, это еще не значит, что он сможет пережить их.
   - Значит, нет? - с оттенком разочарования спросил пацан.
   Сам Флит считал "Приступ" самым опасным навыком Рыцаря Смерти - остановить удар четырехсоткилограммового бронированного скелета, на время активации способного обогнать стрелу, он считал невозможным.
   Рывок был настолько быстрым, что некромант не успел ничего разглядеть - окружающий мир слился для него в одну однородно-серую полосу и способность видеть он обрел только когда Рыцарь Смерти остановился, пропахав целую борозду в твердой каменистой почве. Он даже удара не почувствовал - должно быть, тельце пацана было слишком легким.
   - Бу! - внезапно крикнули ему в правое ухо.
   Флит вздрогнул, а следом за ним вздрогнуло и не знающее страха воплощение Смерти, находящееся под его контролем. Он резко повернул голову и замер, встретившись взглядом с пацаном, как ни в чем не бывало болтающем ногами на его плече.
   Мгновение Флит сомневался - выпустить из рук щит или топор, чтобы освободить руку и стряхнуть с себя наглеца. Пока некромант раздумывал, чертов неуязвимый пацан продолжал говорить:
   - Ты скучный.
   Наконец, Флит выбрал щит. Однако за тот крошечный промежуток времени, что потребовался щиту, чтобы упасть на землю, а ему самому - поднять руку для удара, произошло сразу несколько вещей. Пацан, перекинув ногу через плечо Рыцаря, развернулся лицом к некроманту, положил узенькую ладошку на высокий воротник доспеха, другой ухватился за краешек шлема... а затем одним резким движением оторвал ему голову.
   Сквозь абсолютную пустоту, воцарившуюся в парализованном разуме, с трудом пробился грохот - это Рыцарь Смерти, лишенный направляющей его воли, рухнул на землю, как подрубленное дерево. Все еще не в силах поверить в происходящее, некромант безмолвно наблюдал, как это чудовище, маскирующееся под маленького мальчика, задумчиво вертит в руках его голову, что весила, должно быть, больше чем он сам.
   - Ты страшный, - поделилось с ним чудовище своими мыслями. - Я подарю тебя Маре, она любит такие штучки - бедняжка так расстроилась, что ее не отпустили с нами бить морды. Повесит рядом с дверью - будет на рога платья вешать... Ну, когда повзрослеет достаточно, чтобы понимать, зачем девушки их носят.
   Наконец, заклинание контроля, которое Флит не догадался отменить, развеялось само. Некромант вновь вернулся в свое покрытое холодным липким потом дрожащее тело, судорожно сжимающее побелевшими пальцами потухший кристалл.
   Флит не прожил достаточно времени, чтобы как следует успокоиться и разобрать произошедшее по полочкам, а потому так и не узнал, что для того, чтобы взять себя в руки, ему потребовалось всего пять секунд - похвальный результат для человека, вживую повстречавшего монстра. Резко выдохнув сквозь сжатые зубы, некромант принялся действовать, поочередно коснувшись трех кристаллов.
   Первый подавал сигнал тревоги Триумвирату, сообщая о том, что на крепость напали силы, достаточные для того, чтобы разобраться с дежурным Рыцарем Смерти; второй - активировал оборонительные системы крепости, пуская энергию по рунной вязи, за два столетия существования Зуранон покрывшей каждый сантиметр кладки. Третий - перемещал его разум в тело Костяной Горгульи, тщетно притворявшейся элементом декора на одной из надвратных башен.
   Подавление эмоций, всегда сопровождавшее заклинание вселение в нежить, сделало свое дело, а потому Флит, мгновенно нашедший взглядом три фигуры чудовищ, наблюдал за происходящим почти спокойно - только с медленно накатывающим на него предчувствием надвигающейся катастрофы.
   Вот женщина в лазурном платье занесла над головой прозрачный длинный клинок, словно выточенный из куска хрусталя, затем, никуда не спеша, будто с ленцой взмахнула им в направлении крепости и появившийся из ниоткуда поток воды, обхватом превышающий столетний дуб, с ревом тысячи водопадов устремился к воротам. За мгновения, прошедшие до удара, Флит успел разглядеть, что "голова" потока приняла вид оскаленной волчьей пасти.
   Сила удара была такова, что Костяную Горгулью, вонзившую когти в гранит надвратной башни, едва не сбросило на землю - что уж говорить о воротах, которые поток воды, снося по пути людей и спешно выдвигающуюся на позиции нежить, протащил по всему внутреннему двору, впечатав в стену донжона?
   С трудом оторвав взгляд от причиненных всего одним заклинанием разрушений, некромант снова посмотрел на трех монстров - шестое чувство подсказывало, что ничего еще не закончилось.
   Он оказался прав - из неподвижности вышел третий монстр. Глубоко вонзив древко алебарды в землю, он сложил руки перед грудью, будто собрался молиться, а следующий миг Горгулью едва снова не сдуло с башни - на сей раз эхом божественной магии такой силы, что впору было считать, что на Зуранон ополчились сами Шестеро лично.
   Флит уже почти не удивился, когда за спиной мужчины раскрылись шесть пар огромных белоснежных крыльев, а парой метров позади пространство прорезала тонкая, но сияющая ослепительным светом трещина, всего за пару секунд обернувшаяся величественными золотыми воротами, залившими всю мрачную цитадель некромантов божественным сиянием.
   Предчувствие катастрофы, нараставшее с каждым мгновением, прошедшим с первой встречи с белобрысым чудовищем, стало только сильнее, когда из золотых ворот вперед шагнули три женщины - одна с огромным двуручным молотом на плече, вторая в полном латном доспехе, с крестообразным щитом в одной руке и цепом в другой, а третья - в легкой кольчуге, у которой вместо оружия в руках парила прозрачная голубая сфера, заключенная в золотую оправу.
   Они оказались не единственными - следом, отставая лишь на шаг, шагали другие - рыцари, маги и священники, столь разнообразно вооруженные, что Флит бросил попытки их рассмотреть уже на четвертой секунде.
   И только когда в небесах над равнинами Каз, одна за другой, во вспышках света начали появляться призывные ангелы, подсознание некроманта наконец донесло до него простую мысль, что отчаянно пыталась сообщить с того момента, когда первый удар Рыцаря Смерти не достиг своей цели:
   "Это конец".

Часть 3. Триумвират

   Сигнал тревоги застал Александру за проведением очередного эксперимента в попытке увеличить свою магическую силу.
   Для нее это вообще был больной вопрос - сто двадцать лет назад, когда Владыка предложил ей бессмертие и могущество в обмен на служение, она выбрала путь Рыцаря Смерти, квинтэссенцию грубой физической мощи. Тем не менее, она, при помощи Владыки, смогла освоить и магию, став, наверно, единственным в мире Рыцарем Смерти, способным использовать заклинания - пускай и всего третьего ранга.
   Впрочем, изучение новых заклинаний это просто вопрос времени, стоявший перед ней далеко не так остро, как у смертных. Куда хуже дела обстояли с запасами маны - словно тело Рыцаря отторгало магию, как таковую. Частично проблему удалось решить, полностью поменяв доспех, добавив в новый вариант, более миниатюрный и хотя бы отдаленно напоминающий женское тело, магические кристаллы, увеличивающие магическую силу - но этого все равно было недостаточно. Если она хочет и дальше возглавлять Триумвират и служить Владыке, то должна стать сильнее.
   Слабая дрожь от удара и грохот рухнувших ворот, сопровождаемый криками некромантов, которым не повезло попасть под удар, догнал ее в коридоре. Волна божественной магии заставила содрогнуться кости уже в полете - путь напрямую, через окно всегда был короче извилистого маршрута по лестницам и запутанным коридорам.
   Приземлилась она уже в костяное седло Карипа - ее Костяного Дракона, на создание которого она в свое время потратила почти полсотни лет. Даже не смотря на помощь Владыки, он получился меньше и слабее своих сородичей, создаваемых нормальными некромантами, однако своей главной силы не потерял - любая магия до седьмого уровня включительно, исключая божественную, на него не действовала.
   Александра быстро огляделась по сторонам, оценивая обстановку. От пролома до стены донжона тянулась длинная мокрая полоса, с виднеющимися тут и там глубокими лужами, иногда даже смешанных с кровью нескольких неудачливых младших послушников, оказавшихся на пути взбесившейся стихии.
   Кажется, она успела вовремя - в проеме выбитых ворот пока не было видно атакующих, хотя в небесах уже вился целый рой призывных ангелов - Александра даже заметила нескольких Начал, организующих беспорядочное мельтешение в правильный атакующий строй.
   Кажется, еще ни один член Триумвирата не успел добраться до места будущего боя. Что и не удивительно - Селевий и Карил, Архилич и доппельгангер, подчиненных ей, еще утром заперлись в подвальных лабораториях, занимаясь какими-то собственными исследованиями.
   Так же на месте не было и Владыки - тот отправился в свое ежедневное паломничество в глубины крепости, в свою Тайную Комнату. Ему потребуется время, чтобы вступить в бой.
   - Александра-сама! - радостно приветствовали ее подчиненные из числа людей.
   - Не стойте столбом, - бросила она, направляя Карипа в центр внутреннего двора крепости. - Всех Костяных Драконов - сюда, приведите еще с десяток Рыцарей - всех остальных держите наготове, пусть занимают оборону внутри согласно плану.
   Послушники тут же прыснули в стороны, бросившись выполнять обучение, а Александра, достигнув своей цели, начала готовиться к битве:
   - Малое Негативное Оружие, - произнесла она.
   Светло-серый топор в ее руках, сделанный из каменной кости горных троллей, что обитали на северных склонах Драконьего хребта, в один миг почернел, сочась вязкой темно-фиолетовой субстанцией, впрочем, тут же распадавшейся, стоило ей покинуть лезвие.
   Сильнейшая нежить, что была в распоряжении Зуранон - Костяные Драконы. Эти огромные могущественные создания были неуязвимы для подавляющего большинства заклинаний, обычным ударом когтистой лапы сминали рыцаря в полном доспехе в лепешку и были способны двигаться так быстро, что за ними едва успевал следить взгляд.
   Однако у них был и недостаток - размер. Они будут бесполезны, если сражение переместится в коридоры донжона крепости, неспособные даже просто попасть туда.
   Это значит, что лучшим выходом будет остановить врага здесь, на обширном внутреннем дворе цитадели, где Драконы смогут в полной мере продемонстрировать свою силу.
   - Малая Защита от Элементов. Малое Поглощение Жизни.
   Из-за внезапности нападения, она, Александра, самая первая и преданная слуга Владыки, - единственный член Триумвирата, что может встретить врага сразу, здесь и сейчас. Если она сможет удержать внутренний двор хотя бы пять минут - то к ней присоединятся два могущественных Архилича. Еще пара минут, и в бой вступит Владыка - и тогда уже ничто не сможет остановить войско некромантов.
   - Малая Защита Тьмы.
   Закончив свои немудреные приготовления, Александра потянулась разумом к Костяным Драконам, что дожидались своего часа в специально выбитых в сплошном гранитном основании крепости помещениях. Эти Драконы были созданы Владыкой лично и подчинялись каждому члену Триумвирата, готовые выполнить любой приказ, кроме атаки своего создателя или члена Триумвирата - последнее ограничение принудительно ставилось на любую нежить, созданную в крепости.
   Каменные плиты, прикрывавшие драконьи логова, с громким сухим треском лопнули, раскалываясь под напором гигантского костяного гребня, и уже спустя мгновение Александра оказалась в окружении трех монументальных остовов, уродливая башка которых была вровень с крепостной стеной.
   Еще столько же Драконов спали поблизости от противоположных, восточных ворот. Увы, до них Александра не могла дотянуться, так что придется ждать подхода подчиненных.
   На несколько невыносимо долгих секунд все замерло, готовое к битве: ангелы, наконец сформировавшие боевой порядок; Александра, в окружении могущественной нежити; Послушники, сосредоточившиеся за ее спиной, готовые "лечить" нежить или атаковать интервентов.
   Наконец, противник показался в зоне видимости - всего лишь три женщины переступили порог крепости Зуранон.
   Первая - высокая платиновая блондинка с грубоватыми, но по-своему красивыми чертами лица, в блестящем серебристом доспехе, украшенном рельефными изображениями волчьих голов. Огромный двуручный молот, лежащий на плечах через шею и удерживаемый за края обоими руками, тоже не избежал участи брони - набалдашник изображал оскалившуюся длинными клыками голову серого лесного хищника. Она кровожадно улыбалась, обнажив крупные белые зубы, разглядывая готовую к бою нежить.
   Для описания второй женщины было достаточно всего двух слов - "человек-крепость". Толщина ее бело-черного доспеха с огромным алым крестом на всю грудь, закрывшего каждый сантиметр ее тела, размеры щита и тяжелого боевого цепа вполне могли соперничать с таковыми у Рыцаря Смерти. Глухой закрытой шлем не позволял разглядеть ее лица - зато не скрывал длинные золотые волосы, шелковым водопадом падающие на спину, плечи и грудь.
   "У меня были такие же, когда я еще была жива..."
   Третья женщина, в отличии от своих соратниц, не была воином - это сразу бросалось в глаза, стоило только взглянуть на большую сферу, парящую в воздухе между ее рук, с клубящимся внутри небесно-голубым туманом. Из-под глубокого капюшона белоснежного плаща виднелась только нижняя часть лица: аккуратный подбородок да идеально очерченные алые губы, сейчас сжавшиеся в молчаливом неодобрении.
   Александра покосилась на ангелов. Те, спустившись пониже, зависли в воздухе над полем битвы, - впрочем, не переступая пока черту крепостной стены. Гнетущая тишина, которую как нельзя точно описывала фраза "затишье перед бурей" была разрушена всего одним коротким словом, брошенным "женщиной-крепостью":
   - Элли!
   "Элли" же, опустив левую руку, придерживающую молот около набалдашника, с силой надавила правой на противоположный кончик древка, с ужасающей легкостью закрутив тяжеленный молот в руках, а затем, без всякой подготовки, резко прыгнула, размазываясь в пространстве серебристой молнией. Прежде, чем Александра успела пошевелиться, уродливая башка Костяного Дракона, которого она поставила перед собой, была буквально вбита в землю одним могучим ударом сверху вниз, заставляя массивное тело согнуться, будто в почтительном поклоне, беспомощно задирая вверх длинный хвост.
   Брызнули во все стороны осколки камня вперемешку с костями, превращая женщину в волчьих доспехах смутный силуэт, скрытый облаком пыли, - но Александре и не нужно было ее видеть. На то место, где стояла женщина, с двух сторон обрушились две когтистые лапы Драконов, что не попали под удар. "Элли", больше похожая на смутную тень, чем на живого человека, снова закрутила молот в руках, с легкостью отбивая удар правого Дракона в сторону, а удар левого... его остановил собственным телом ангел, спикировавший с небес, и тут же рассыпался золотистыми искрами.
   Александра задрала голову, готовясь к полномасштабному нападению... которого не последовало. Многочисленные ангелы, даже в одиночку способные если не уничтожить отряд защищающийся отряд некромантов, то, по крайней мере, сильно потрепать, неподвижно висели в воздухе, будто даже не помышляя о нападении.
   Из-за ее спины к поверженному, едва шевелящемуся дракону протянулись несколько темно-фиолетовых лучей, - это послушники, не дожидаясь команды, применяли заклинание "Негативный Луч", разъедающее живую плоть и восстанавливающее мертвую. Пока некроманты за спиной Александры живы - Драконы будут восстанавливаться снова и снова, до тех пор, пока не у них не закончится мана. А за этот срок многое можно успеть...
   Видимо, это сообразила и "Элли", потому что, небрежно отмахнувшись молотом от драконьей лапы, чуть согнула ноги и наклонила корпус вперед.
   Александра уже видела это движение - и знала, что произойдет дальше. Спрыгнув с седла, она применила "Гибельный Приступ", целясь в то место, где должна была приземлиться женщина с молотом... точнее, туда, куда нацелилась бы сама на ее месте.
   Она знала, что произойдет, точно предугадала место атаки... и все равно не успела. Какому-то неудачнику в хламиде младшего послушника, по какой-то, наверняка дурацкой, причине вырвавшемуся вперед, не повезло - сокрушительный удар молота превратил его в мокрое место - в буквальном смысле, забрызгав кровью, осколками костей и разорванной плотью все в радиусе нескольких метров.
   Некроманты рефлекторно сделали шаг назад, в бестолковом ужасе безмолвно пялясь на забрызганную кровью фигуру в серебристом доспехе. Заклинатели и призыватели, они неизменно держались вдали от сражений, заваливая врага магией и руководя нежитью, а потому не обладали главным навыком любого солдата - сражаться несмотря ни на что, в любой ситуации, не обращая внимания даже на гибель тех, с кем еще вчера делил последнюю корку хлеба и мечты о будущем.
   А вот Александра - овладела этим умением в совершенстве. Внучка прославленного генерала, вышедшего в отставку, дочь никогда не бывавшего дома отца-полковника, истинная наследница семьи потомственных воинов - у нее практически не было иного выбора, кроме как пойти по дороге, проложенной славными предками.
   Поэтому гибель подчиненного ничего не всколыхнула в ее душе - лишь холодный, отстраненный голос где-то в закоулках сознания равнодушно отметил "минус один". Разменять одного идиота, не способного держать строй, на открытую для атаки спину врага, способного одним ударом без малого уничтожить Костяного Дракона... с ее точки зрения, это был выгодный обмен.
   Однако, "Элли" вовсе не собиралась давать себя ударить - двуручный монстр в ее руках вновь крутанулся, будто был легче перышка, и точно в центр щита несущейся со скоростью летящей стрелы Александры уперлась длинной стороной болванка молота, вытянутого одной рукой.
   У Александры было такое чувство, будто она врезалась в стену. И не просто в стену - в зачарованный по всем правилам гранит, из крупных глыб которого была сложена цитадель некромантов. Оглушительный грохот, с которым столкнулись щит и молот, заставил ближайших послушников схватиться за уши, в бесполезной попытке как-то остановить хлынувшую кровь.
   - Ты мне нравишься, - оскалилась женщина, без всяких видимых усилий продолжая держать молот в вытянутой руке. - Ты храбрый.... Храбрая? В первый раз вижу женщину - Рыцаря Смерти.
   Александра не ответила. Если бы она могла, то вернула бы этот оскал, но, увы, ее голый череп давно потерял способность выражать какие-либо эмоции. Один из пунктов длинного списка платы за бессмертие и могущество.
   У нее были поводы для радости - наконец-то подошло подкрепление, пятеро Рыцарей Смерти. Не медля ни мгновения, она направила их на двух женщин, до сих пор стоящих в воротах и даже не думавших нападать, а следом натравила и двух Костяных Драконов, оставив себе лишь верного Карипа да медленно приходящего в себя третьего дракона, успевшего частично восстановиться от заклинаний послушников.
   - Помогите Рыцарям! - приказала она послушникам, часть которых уже успела придти в себя и сейчас поспешно отползала в сторону от места столкновения колоссов.
   - Лорд будет доволен, - продолжила "Элли". - У меня есть приказ - собрать всю возможную информацию, если противник окажется слаб. Поэтому покажи мне, на что способна.
   Волна божественной магии, ударившая в спину, заставила Александру покачнуться, отдаваясь неприятным тянущим чувством костях, пропитанных энергией Смерти. На мгновение повернув голову, чтобы проверить, как дела у брошенной в атаку нежити, она увидела "женщину-крепость", лениво двигающую щит, отражая удары Драконов, что крутились вокруг нее. Нежити, в свою очередь, приходилось постоянно перемещаться, чтобы не попасть под удар двух столбов небесно-голубой энергии, потоком льющейся с неба, что перемещались неспешно - но неотвратимо.
   Уже отворачиваясь, она успела заметить, как девушка-заклинатель, что осталась без защиты, направила сферу на атакующих ее Рыцарей Смерти и ярко-алый луч, ударивший из центра артефакта, одним небрежным движением наискось располовинил одного из Рыцарей вместе со щитом.
   - Не отвлекайся! - рыкнула "Элли" и, на мгновение отведя молот, с силой ткнула им в центр щита, отшвырнув Александру на пару метров назад - глава Триумвирата с трудом смогла сохранить равновесие.
   "Да кто они такие?!"
   На протяжении всего существования организации Зуранон, Владыка уделял пристальное внимание изучению Шести Священных Писаний - самому сильному игроку в землях людей, тщательно собирая крупинки информации, что оставляли после себя не любящие светить своей силой церковники. Он сам признавал, что информация не полная, что мог проглядеть или недооценить одного или двух - но не в таком количестве же, демона им всем в зад!
   - Кто вы? - спросила Александра, выполняя сразу две задачи - протянуть еще немного времени до подхода основных сил и добыть информацию.
   - Мы - Три Рыцаря Авалона. И это все, что тебе стоит знать, нежить. Оставь болтовню священникам и магам - нам с тобой пристало говорить на языке силы.
   Александра не стала задавать новых вопросов, однако и бросаться в бой тоже не спешила - успела оценить мощь противника. У нее был единственный шанс на победу - магия, козырь в рукаве, о котором не знала "Элли". Да, всего третьего ранга, но даже песчинка может сломать хребет быку, если выбрать правильный момент...
   - Ты не собираешься нападать?
   - Вообще-то именно вы вторглись в наш дом.
   - Ах, бедные, несправедливо обиженные некроманты! - хрипло засмеялась Элли. - Нам давали почитать ваши старые лабораторные журналы, что принесла с собой разведка. Я-то ладно, всякого навидалась, а глупышка Астерия потом заснуть не могла...
   "Разведка?" - удивилась Александра. - "Журналы? Они умудрились забраться в архивы?.. Как давно они за нами следят?"
   - Ну, раз ты не собираешься начинать первой... - "Элли" подняла свое оружие над головой, а затем с силой ударила им о землю перед собой. - Сейсмический Удар.
   Александра едва успела отпрыгнуть в сторону, спасаясь от волны вздыбившегося камня - и все равно ее матово-черная броня оказалась сильно поцарапана осколками - несколько из них даже попали в узкую смотровую щель шлема. Будь она существом из плоти и крови - уже лишилась бы глаз.
   - Если ты не собираешься драться всерьез, - предупредила Элли. - То это начну делать я. Давай, нежить, кончай тянуть время - это становится скучным.
   В ее новой позиции были и плюсы - теперь она могла держать в поле зрения всех нападающих одновременно. У Драконов дела шли в принципе неплохо - послушники, направленные Александрой в помощь, успевали восстанавливать повреждения, наносимые "крепостью". Сверкающие потоки божественной магии уже иссякли, но это мало что изменило, скорее, стало даже хуже - теперь вокруг женщины летало с десяток сияющих молотов, с легкостью проламывающих драконьи ребра.
   А вот от Рыцарей Смерти уже почти ничего не осталось. Пространство перед воротами, где сражалась заклинательница, было усыпано частями тел бронированной нежити, а сама женщина танцевала под ударами двух Рыцарей. Прямо на глазах главы Триумвирата сфера в ее руках в очередной раз вспыхнула и огненно-красный энергетический луч отсек занесенный для удара топор, прихватив с собой и руку по локоть. Атаку второго Рыцаря, оставленного на мгновение без внимания, принял на себя очередной ангел, камнем упавший с небес прямо под удар.
   Александра почувствовала что-то, отдаленно похожее на отчаяние. Даже если она каким-то чудом справится с "Элли", против Триумвирата выйдут эти двое, ничуть не уступающие в силе. Увидев, как они сражаются, почти лениво отмахиваясь от самой могущественной нежити, что была в распоряжении Зуранон, она начинала сомневаться в том, что даже Владыке под силу справится с ними обеими одновременно.
   "Ну где же вы, ленивые эгоистичные засранцы?! Быстрее, демона вам в постель, иначе нас сметут!"
   "Гибельный Приступ" вновь был остановлен встречным ударом молота, отдаваясь неприятной вибрацией в костях. "Крушитель Костей", ударивший не сверху вниз, как это всегда делали Рыцари, а справа налево - блокирован древком.
   "Сейчас!"
   - Молния!
   Ветвистый электрический разряд, сорвавшийся с лезвия топора, ударил "Элли" прямо в нагрудник. Александра выбрала эту магию именно потому, что увернуться от нее при ударе в упор было практически невозможно - никто не может двигаться быстрее света.
   - А вот это было неожиданно, - пробормотала "Элли", закинув молот на плечо и отступая на пару шагов. - Рыцарь Смерти, пользующийся магией?
   Александра заскрипела зубами - ее козырь обернулся пшиком. Эффект "парализация", просто обязанный сработать при "чистом" попадании с двух шагов - был просто проигнорирован. Из всех повреждений - только крохотное черное пятнышко на безупречной броне.
   - Я думаю, это была твоя сильнейшая магия, - продолжила женщина. - В противном случае, ты полная дура.
   - Проверь, - огрызнулась Александра, бросая отчаянный взгляд на донжон.
   Вместо ответа "Элли" вытянула перед собой левую руку, направив раскрытую ладонь на главу Триумвирата. Александра, пристально наблюдала за потоками алой энергии, сочащейся из щелей брони, что стремительно формировали энергетическое, еле слышно потрескивающее от обилия влитой в него силы, короткое копье. Женщина-скелет не двигалась с места - уклонение следовало начинать уже после того, как заклятие будет брошено.
   - Копье Древних.
   Она почти успела - копье ударило в краешек щита, без усилий пробивая пятнадцать сантиметров зачарованной стали и разворотив плечо. Александра с трудом устояла на ногах, с тоской покосившись на щит, грохнувшийся на землю вместе с оторванной рукой, и тихо выругалась себе под нос от противной тянущей боли - не такой сильной, как если бы она была человеком, но все еще крайне неприятной.
   - Думаю, пора заканчивать, - сказала "Элли", поудобнее перехватывая молот. - Ты была интересным противником, но, увы, слишком сла...
   Договорить женщине в волчьих доспехах не дал толстый темно-фиолетовый луч, ударивший в место, где она стояла мгновением раньше.
   - Ну наконец-то кто-то надрал тебе задницу!
   Александра бросила на Архилича, парящего в нескольких метрах над землей по правую руку от себя, благодарный взгляд - наверное, впервые за полсотни лет, что она знала самого молодого члена Триумвирата, при жизни бывшим Солнечным эльфом, родившимся с врожденным талантом к черной магии.
   - Селевий, - кивнула она. - Будь осторожен - они очень сильны.
   - Кому какое дело? - бросил Архилич, занимая позицию в воздухе чуть позади Александры. - Мое имя значит "Легендарный"! Среднее Восстановление Нежити.
   Единственная в мире женщина-Рыцарь Смерти промолчала - она знала, что, несмотря на заносчивость, в пустой черепушке Селевия было достаточно мозгов, чтобы не недооценивать противника, способного одолеть свою начальницу, способную один на один победить даже не одного - двух Рыцарей Смерти. Вместо ответа она только сухо кивнула Архиличу и пару раз взмахнула восстановленной рукой.
   - Эй, девочки! - крикнула Элли, до этого с интересом разглядывающая подкрепление. - Кончайте фигней маяться, тут серьезные ребята пришли!
   В принципе, в этом окрике уже не было нужды - Рыцарей Смерти, с которыми разбиралась заклинательница, уже не осталось, последний Костяной Дракон тяжело хромал на трех ногах, а послушники, оставшиеся без защиты, отчаянно прятались за укрытиями, спасаясь от наконец вступивших в бой ангелов.
   Голос, раздавшийся прямо за спиной, заставил Александру вздрогнуть.
   - Они действительно сильны, пустая твоя башка.
   Оглянувшись, она встретилась взглядом с седым стариком благообразного вида, с длинной окладистой бородой, одетым в черную с золотом мантию Триумвирата. Одна из личин Карила, которого в Теократии знали под кличкой "Фантом", доппельгангера, способного принять любой облик и использовать любые способности своих личин, пусть и не в полную силу.
   - Я не могу их скопировать.
   - Нам просто нужно продержаться до появления Владыки, - заметила Александра. - Женщина со щитом - святой воин, кажется, главная, у заклинательницы я видела всего одну магию - какой-то красный луч, кромсавший Рыцарей, как будто они из бумаги. А эта сволочь с молотом едва не убила Дракона, просто стукнув ему по голове.
   - Откуда они вообще взялись? - спросил Селевий, приземляясь на голову Дракона, пришедшего вместе с ним.
   - Понятия не имею. Мы выясним это позже, когда победим.
   "Если победим".
   - Они сильнее тебя, Рыцарь? - с интересом спросила "Элли", когда ее соратницы оказались рядом.
   - Намного, - соврала Александра.
   - Врет, - холодно заметила "женщина-крепость". - Господин Фрай говорил, что видел, как она едва не проломила башку Архиличу.
   - Жаль, - с искренним разочарованием бросила "Элли". - Начнем?
   Александра медленно нагнулась, поднимая щит.
   "Ну где же вы, Владыка?"

Часть 4. "Studium" значит "преданность"

   Две минуты. Сто двадцать секунд. За это время можно, никуда не торопясь, съесть булочку; обжигаясь, выпить стакан горячего чая; рассказать анекдот - да много чего можно сделать.
   Как оказалось, за этот срок можно сделать еще кое-что - стереть в порошок мощь могущественного союза некромантов, окопавшихся в самом центре отравленных Смертью равнин. Разметать могущественного Архилича осколками костей по всему внутреннему двору крепости всего одним ударом молота. Проломить цепом голову доппельгангера, принявшего облик легендарного Флюдера Парадина. Когда Александра, отчаявшись, бросила в бой все оставшиеся резервы - менее сильную, но куда более многочисленную нежить, в пролом крепостных ворот ступили новые действующие лица, четверо закованных в алую броню воинов со схематичным рисунком белоснежной лестницы, теряющейся в облаках на груди.
   От их громогласного "С нами Бог!" хотелось рычать и сдавленно материться сквозь стиснутые зубы даже Александре - нежити, в принципе не склонной к эмоциям.
   И вот сейчас - все кончено. Левая рука сломана в трех местах - измочаленный, превращенный в решето щит валяется на земле всего в двух шагах, но она знает - до него не добраться. В правой - огрызок топорища, тот самый алый луч заклинательницы оставил гладкий срез. Если повезет, она все еще сможет использовать его как оружие, воткнув острым концом в глаз неуязвимому врагу.
   - Все кончено, нежить, - холодным голосом заявила "женщина-крепость".
   Не повезло. У нее был бы, пусть призрачный, но - шанс, выйди против нее заклинательница, но командующая Рыцарями была по-настоящему неуязвимой, даже удары Костяных Драконов не оставили на ее щите ни единой царапины.
   "Владыка не пришел..." - с ноткой горечи подумала Александра, наблюдая за неспешно приближающейся смертью.
   Впрочем, это была всего лишь нотка. На самом деле, она радовалась - Владыка, как всегда, оказался мудрее своих самонадеянных подчиненных и смог оценить силу напавшего на них врага. Он сможет сбежать, сможет начать все сначала - и воплотить в жизнь то, над чем работал, без малого, шестьсот лет.
   Александра не знала, что находится в Тайной Комнате ее Владыки - этой информацией он не поделился даже с ней. Да и не хотела знать, если честно. Она лишь следовала заключенному сто тридцать лет назад договору - жизнь в обмен на служение. Никто и никогда не сможет сказать, что род Студиумов не держит слово.
   Вот над головой ее врага вспыхнула обжигающе яркая белоснежная звезда, мгновением позже превращаясь в сверкающий молот, но...
   - Оставь ее.
   Повернув голову, Александра с трудом подавила желание передернуться - мгновением раньше ей казалось, что врагам уже не под силу ее удивить.
   Что ж, она ошибалась.
   Существо, что сейчас медленно опускалось на землю, не было человеком. Светло-серый плащ с глубоким капюшоном был вызывающе простым, лишенным какого-либо намека на красоту или роскошь - но это не мешало костям Александры противно заныть, чувствуя приближение носителя враждебной им божественной магии просто абсурдной силы. Под капюшоном не было видно лица, там был только режущий глаза свет - и точно такой же потоком лился из рукавов и из-под пол, не касающихся земли. За спиной существа извивались шесть жгутов света, неспешно колышущихся позади, будто их окружал не воздух, а вода.
   - Я не подчиняюсь тебе, Израил, - с явственно ощутимым холодком в голосе ответила "женщина-крепость", однако все же остановилась.
   - Можешь спросить у той, кого ты называешь Богиней, - равнодушным, механическим голосом ответило существо, приближаясь к Александре - так могла бы говорить скала, если бы вдруг обрела такую способность. - Ее судьбу буду решать я.
   Женщина, не ответил, вскинула голову. С трудом оторвав взгляд от существа, Александра, проследив за ее взглядом, с трудом разглядела в грязно серых небесах равнин Каз крохотное голубое пятнышко. Никакого ответа Александра не расслышала, но уже спустя пару секунд женщина склонила голову:
   - Да, моя Госпожа, - и отвернулась, умудрившись каким-то образом показать свое неодобрение бронированной спиной.
   - Кто ты? - с трудом заставив себя говорить, спросила Александра.
   Она все никак не могла решить - радоваться ли ей отсрочке или сожалеть об упущенной легкой смерти.
   - Я - Израил, Гнев Господень, - ответило существо, останавливаясь в паре метров от главы уничтоженного ныне Триумвирата. - Архангел Возмездия. И я здесь, чтобы свершить суд.
   Александра не ответила - у нее были плохие воспоминания о "божественном суде".
   - Я - Истина, я - Справедливое Наказание, - продолжало говорить существо, заставляя сущность нежити содрогаться от каждого звука, отдававшего эхом в пустом черепе. - А ты - Александра эль Студиум, Львица Альтерлота.
   - Откуда?..
   Только Владыка знал ее настоящее имя, ее прошлое.
   - Я знаю все, что нужно мне для вынесения приговора.
   Александра затравленно огляделась по сторонам - Рыцари Авалона и святые воины в алых доспехах пристально наблюдали за действиями, первые - с молчаливой неприязнью, вторые - с благоговением.
   Существо приблизилось к ней вплотную, и Александра со стоном опустилась на колени, не в силах выдержать тяжесть, внезапно навалившуюся на плечи.
   - Ты родилась в семье воинов, Александра, - вновь заговорило существо, не обращая внимания на крупную дрожь, охватившую тело Рыцаря Смерти. - Тебя научили чести, научили верности, воспитали преданность. Львица Альтерлота - так тебя называли соратники; Цепным Псом, Александрой Кровавой - величали враги.
   Она молчала, изо всех сил сжимая зубы, желая только одного - сдержать стон, не дать зубам позорно застучать из-за отчаянно дрожащего тела.
   - Ты не была святой - ты была солдатом. Защищала, кого прикажут, не щадя жизни; убивала, без злобы и наслаждения, - тех, кого король называл врагами. А потом тебя предали.
   Я не знаю деталей - они неважны. Я вижу сырую темницу, решетку на крохотном окошке под потолком. Твою боль - у тебя сломано три ребра и рваная рана на боку - твое пленение обернулось большой кровью. Я вижу, что ты растеряна - твоя вера разбита на кусочки, твоя преданность выброшена за ненадобностью, годы верной службы - признанны недостаточно ценными, чтобы пожертвовать политической выгодой.
   Именно тогда к тебе пришел он - черный силуэт, в рванном черном плаще, под которым скрывалась лишь абсолютная Тьма, легким дымком сочась через прорехи в ткани, из-под капюшона, рукавов и пол.
   Он предложил тебе жизнь - но ты никогда не ценила ее настолько, чтобы продать душу дьяволу. Он предложил могущество - но тебе оно было ни к чему, если его нельзя принести на алтарь служения Высшей Цели. Даже месть тебя не прельстила - ты все еще была верна своей стране.
   Тем не менее, ты согласилась. Ты умела только служить - так тебя вырастили. Ты вряд ли знаешь, но на одном из языков "studium", имя твоего рода, значит "преданность"*.
   Этим он купил тебя - пообещал, что никогда не предаст. Глупо, но ты согласилась.
   - К чему ты говоришь все это, слуга Бога? - выплюнула Александра.
   - Так ты стала Рыцарем Смерти, главой Триумвирата, - продолжил Израил, проигнорировав ее вопрос. - Ты сражалась с врагами своего хозяина - и никогда не убивала безоружных. Ты потратила пятьдесят лет на создание Костяного Дракона - хотя это отродье Тьмы предлагало тебе потратить пару лет, оплатив скорость десятками тысяч чужих жизней.
   Поэтому у тебя есть выбор. Откажешься от прошлого сейчас - и Лестница поможет тебе. Выберешь своего хозяина - умрешь.
   - Ты предлагаешь мне предательство? - Хрипло рассмеялась Александра. - Ты сам сказал - имя моего рода означает "преданность".
   - Люди считают, что верность - добродетель сама по себе. Они ошибаются, - спокойно ответил Израил. - Они так же считают, что эта добродетель может оправдать любые злодеяния. И они снова ошибаются.
   Каждый разумный под Небесами - свободен, такова была воля Господа. Но это - не привилегия, как кажется многим, это - ответственность. За преступления, совершенные солдатом, отвечает не только его командир, но и он сам. Откажешься от моего предложения - и разделишь со своим повелителем все его грехи.
   Александра молчала. Не потому, что колебалась - на самом деле она уже знала свой ответ. И, если это существо действительно настолько всеведуще, как говорит, - то оно знает его тоже.
   - Я понятия не имею, как Лестница поможет тебе, - продолжило существо. - Помощь - не моя работа, я - Гнев Господень, в конце концов. Но могущество моего Лорда безгранично, а мудрость - превосходит силу.
   Кериан, Дух Тьмы, воплощение Зла - Александра прекрасно знала это, не строя никаких иллюзий на тему того, кому присягнула на верность. Но он спас ее, когда она была раздавлена, оболгана и брошена умирать в темнице, без медицинской помощи, вынужденная выживать на хлебе и воде.
   - "Добро", совершенное Злом, ведет только к Злу, - сказал Израил, будто прочитав ее мысли. Хотя, может и правда читал... - И ты - прямое тому доказательство. Чего стоит твоя преданность, если тот, кому она принадлежит, убивал младенцев, женщин и стариков - всего лишь ради того, чтобы выяснить, есть ли разница в количестве отдаваемой ими энергии? Пытал их - лишь чтобы установить, не увеличат ли их страдания "КПД"?
   Владыка сделал ее сильнее, потратив столетие на обучение ее магии и решение проблемы количества маны. Он принял ее просьбу не приносить в жертву города, чтобы создать Дракона. Он никогда не отдавал ей приказ, который ей было бы сложно выполнить - она сражалась только с воинами, что явились с оружием. Она не творила зла.
   - Не просто так было сказано: "тот, кто не противится Злу - уже на его стороне". А грехи твоего повелителя столь велики, что одного непротивления достаточно для смертного приговора.
   Александра впервые подняла голову, с трудом заставив себя смотреть прямо в режущее глаз сияние, что было у Израила вместо лица.
   - "Studium" значит преданность, - тихо ответила она.
   - Ты выбрала, - кивнуло существо.
   Она не пошевелилась, когда существо вытянуло руку в сторону. Не сделала попытки подняться, когда в его ладони сформировалось копье из света, столь же обжигающе ослепительного, как и все его тело.
   Но она вздрогнула, когда под ее коленями содрогнулся холодный гранит. Покрепче сжала в руках огрызок топорища, когда камень в десятке метров от нее взорвался, тысячами острых осколков брызнув в стороны. Поднялась на одно колено, наклонившись всем корпусом вперед, когда из облака пыли появилось темно-фиолетовое поле, по поверхности которого то и дело пробегали разряды лиловых молний. Когда о сверкающий шит Израила разбился аметистовый луч - выбросила руку вперед, вгоняя острый срез на конце топорища глубоко в нематериальное тело Израила, в надежде нанести ему хоть какой-то урон - дать своему Владыке шанс.
   - Ты выбрала, - вновь повторил Архангел Возмездия.
   Последнее, что видела в своей жизни Александра, чье имя рода значило "преданность", Львица Антерлота - был сверкающий наконечник копья, направленный ей в лицо. Последнее, что слышала - глухое "Александра!", сказанное ее повелителем. Ей даже показалось, что в голосе Владыки прозвучали какие-то эмоции - совершенно невозможное дело для Духа Тьмы, чья природа подразумевала еще меньше эмоций, чем у обычной нежити.
   "Вам следовало бежать, Владыка..."
   ______________________________
   *- На латинском.

Часть 5. Время платить по счетам

   Он добирался до поверхности непозволительно долго. Запутанная система подземных коридоров, лестниц и залов, доставшаяся ему по наследству от прежних владельцев замка, не позволяла развить полную скорость, заставляя подтормаживать на поворотах и тратить время на открытие дверей. Когда-то он счел это плюсом - остановить врага в узких коридорах казалось куда более простой задачей, чем на открытой местности. Увы, на деле получилось, что наиболее могущественная из доступной Зуранон нежити могла действовать только при наличии места, способного вместить тушу длиной в десяток метров и высотой добрых пять.
   Использовать же тот способ, которым он попал в Тайную Комнату, он тоже не мог - способность полностью исчезать из материального плана была доступна ему только на три минуты в час, и непрерывно использовать ее он мог лишь в течение десяти секунд. Преодолеть три десятка метров сплошного камня он мог и не успеть... а вновь обрести даже то подобие материальности, что было доступно Духу Тьмы внутри толщи гранита значит начать тратить на перемещение собственные силы, а вступать в бой с наполовину пустым... как там называл это отец - "хелсбаром"?
   Стремительно преодолевая лестничные пролеты, Кериан внимательно слушал стекающиеся к нему разрозненные доклады подчиненных, отчаянно пытавшихся остановить вторжение, и с каждой минутой голоса становились все отчаянней, а само их количество неуклонно падало - куда быстрее, чем можно было представить.
   Он даже успел задуматься о телепортации - магии, владение которой предпочитал скрывать от своих подчиненных, но стоило лишь попытаться сплести заклинание, как стало ясно - атакующие, кем бы они ни были, сделали что-то с самим пространством, исказив необходимые для волшебства константы.
   Кериан остановился лишь однажды, уже у самой поверхности. Эхо творимой буквально в метре над ним магии, божественная энергия, волнами прокатывающаяся по реальности, замолчавшие подчиненные - все это говорило Духу Тьмы только о том, что сражение проиграно.
   Да, он в одиночку мог противостоять Триумвирату, мог один на один сражаться против всей созданной им организации - и выйти победителем, но... скорее всего, даже этого окажется недостаточно.
   Он позволил себе всего несколько секунд неподвижности, пытаясь разобраться в ситуации.
   Это не могла быть Теократия. Кериан знал - Шесть Священных Писаний были сильнее Зуранон, но по всем расчетам выходило, что, играя от обороны, Поводыри Смерти вполне могут сделать победу "Цветных" Пирровой*. Его информация о заклятых врагах была неполной, но даже если они припрятали пару козырных тузов в рукаве, уничтожить с десяток Драконов, перемолоть в пыль почти два десятка Рыцарей Смерти и больше сотни менее могущественной нежити, наконец, сокрушить Триумвират... чуть больше чем за пять минут?
   Невозможно.
   И тем не менее, это произошло.
   Драконы? Зачем им это? Кериан еще лет сто пятьдесят назад заключил с чешуйчатыми договор о ненападении и с тех пор не давал ни единого повода заподозрить свою организацию в несоблюдении взятых на себя обязательств.
   "Дикая магия", уникальная драконья волшба, сейчас доступная лишь Герцогине, была вполне способна на подобное... но ощущалась она совершенно иначе, в ней не было ни капли божественной энергии, бушевавшей сейчас на поверхности. Да и с "адресностью" у этой магии были проблемы - с ее помощью было проще сровнять крепость с землей, чем точными ударами выбить поочередно все цели.
   Нет, не драконы...
   - В любом случае, у меня есть только один способ узнать.
   "Бежать уже поздно. Телепортация заблокирована, крепость окружена, войска практически уничтожены. Шансы на победу... невелики. Может, попробовать сдаться?.. Нет, не думаю, что получится, не похоже на то, чтобы врагам были нужны пленные".
   Будь Кериан живым, он бы сейчас чувствовал страх, изо всех отрицая реальность, данную ему в фактах, надеясь как-то перехитрить Судьбу. Однако он был Духом Тьмы - и понимал, что впереди его ждет, скорее всего, последний бой и смерть в сражении с превосходящим противником. Все, что он чувствовал по этому поводу - горечь из-за того, что уже не сможет увидеть, чем закончится дело всей его не-жизни, воскрешение после "Истинной Смерти" с одновременной сменой расы.
   Кериан глубоко вздохнул, принимая решение. Наверх соваться не хочется - раз уж армия разбита, вся эта ранее только мешающая планировка крепости теперь играет ему на руку. С другой стороны - ритуал не мгновенен, а начнется он только после его смерти. Значит, он должен удержать противника на максимальном расстоянии от подземелий, чтобы у его отца было как можно больше шансов возродиться.
   А дальше - будь, что будет.
   Прежде, чем продолжить путь, Кериан все-таки активировал одну из способностей, доступных опытным некромантам, "Обнаружение нежити" - вдруг кто из его слуг остался в живых?
   Остался - заклинание показывало, что на поверхности, буквально в паре десятков метров к северу, есть Рыцарь Смерти, совсем рядом с мощным источником божественной силы.
   Это могла быть только она - Александра, глава Триумвирата, которую он до сих пор мысленно частенько называл Львицей.
   Даже сейчас, спустя сто сорок лет, он прекрасно помнил их первую встречу: сырую темную камеру; могучего телосложения женщину, свернувшуюся калачиком прямо на каменном полу в тщетной попытке согреться; ее лицо, распухшее от синяков; кровавое пятно, что расползлось на остатках белоснежного парадного мундира... Он помнил все это, но лучше всего - взгляд единственного уцелевшего глаза: прямой, твердый как гранит и начисто лишенный страха.
   Она без тени сомнений отвергла все наживки, на которые с такой легкостью покупались другие - власть, бессмертие и могущество и отказалась мстить Королевству, что предало ее.
   Тогда он, ведомый наитием, сделал ей предложение, которого сам от себя не ожидал - он поклялся ей в верности первым. Вытащил из тюрьмы, перенес в Империю - и отпустил, сказав, что будет ждать ее ответа на том же месте через три месяца.
   Она пришла. Он - никогда не сожалел о принятом импульсивном решении.
   А сейчас - она все еще жива, хотя, скорее всего, ненадолго. И в последний бой они пойдут вместе - совсем как в глупых героических балладах, которые он так любил в юности.
   Больше Кериан не колебался - и действовал так быстро, как только мог. Скользнули под распахнутые полы плаща руки - и тускло освещенный подземный ход погрузился во тьму. Свет, будто живое существо, отшатнулся от сгустка первозданного Мрака, что Кериан уже больше трех сотен лет прятал внутри своего тела. Артефакт немыслимой силы, "Сердце Тьмы" - отец называл его "мировым, за номером 193". Черное Писание так и не узнало, куда пропал Пробужденный потомок Богов, владеющей бесценной реликвией...
   Следующий шаг - замкнуть все накопители крепости на себя. Цитадель Поводырей Смерти, по сути, являлась одним большим концентратором, собирая энергию Смерти, щедро разлитую на равнинах Каз, и долгие два столетия она копила силу, отдавая львиную долю огромному магическому кругу, начерченному в Тайной Комнате. Львиную - но не далеко не всю. И сейчас вся эта мощь оказалась в его полном распоряжении, в условиях одного боя - практически бесконечный источник энергии.
   Пускай попробуют теперь с ним справиться - в месте сосредоточия его силы!
   "Негативное Поле" - защитное заклинание некромантов восьмого ранга, дополнительно усиленное "Сердцем", волной прокатилось по темному коридору, уперлось в стены... и спустя мгновение с оглушительным треском сломало все - и перекрытия несущей стены коридора, и выложенный мраморной плиткой пол, и метровый слой гранита, отделяющий подземелье от поверхности.
   "Великий Негативный Луч" Кериан бросил не дожидаясь, пока рассеется поднятая пыль - источник божественной магии такой силы он мог почувствовать и не прибегая к таким примитивным способам ориентации в пространстве как зрение.
   Все еще находясь под прикрытием завесы из мелкой каменной крошки, Дух Тьмы продолжил приготовления к бою - существа его уровня силы владели не одним десятком поддерживающих заклинаний...
   Первыми его окружили шесть костяных щитов, хаотично вращавшихся вокруг - каждый из них был способен заблокировать по одному заклинанию до седьмого ранга включительно а, объединившись - остановить и более могущественную магию. Следом он, так быстро, как только мог, наложил на себя защиту от Элементальной Магии и физических атак, а закончил подготовку - усилением собственного волшебства, включая "Тройную Усиленную Магию" - вершиной могущества любого заклинателя.
   Он ждал нападения в любой момент - но его не последовало. Когда пыль осела, первое, что увидел Кериан - массивный доспех своей вернейшей сподвижницы, рухнувший на колени перед неизвестным ему существом, сотканным из света и... сияющее световое копье, торчащее из узкого забрала шлема.
   Лязг отвалившейся у Александры руки дошел до него с запозданием - будто сознание с трудом могло поверить в реальность происходящего; черный дымок, сочащийся из щелей доспеха, казался почти неподвижным - будто само время раздумывало о том, а стоит ли ему вообще идти?
   Нежить не испытывает эмоций - это общеизвестный факт. Любые чувства интенсивнее определенного предела моментально гасятся, а все прочие - постепенно отмирают, растворяясь в равнодушии Смерти. Кериан Слейн, Дух Тьмы, был, пожалуй, самой древней нежитью в мире - и давно забыл, когда он в последний раз чувствовал хоть что-то. И поэтому ярость, поднявшаяся откуда-то из отдаленных закоулков сознания, стала для него полной неожиданностью.
   Организация Зуранон, гордо называвшая себя Поводырями Смерти, прямо скажем, не была богата на людей, для которых имели смысл такие понятия как "честность" и "верность". Кериан сам, лично и с полным осознанием того, что делает, искал именно таких - одержимых личным могуществом и бессмертием и готовых ради их достижения пойти буквально на все, некромантия - не та область магии, где можно позволить себе иметь принципы. Он подбирал изгоев, отвергнутых собственным народом за эти качества, которых никто не будет искать - общество отторгает социопатов, это заложено самой природой... если только социопаты не умеют достаточно хорошо маскироваться, конечно.
   А Александра... она была единственной, кому он верил. Просто - верил, без доказательств, перепроверок и подстраховок. Он бы даже рассказал ей, в чем причина создания Зуранон, ради чего он делает... то, что делает - если бы она спросила. Но за все сто сорок лет - она так и не поинтересовалась...
   Отведя взгляд от своей разваливающейся на куски подчиненной, Кериан посмотрел на ее убийцу - высокую двухметровую фигуру с шестью плазменными жгутами, что колыхались за спиной. Серый длиннополый плащ исчезал прямо на его глазах, превращаясь в сплошной темный доспех, над головой засияло тонкое кольцо-нимб, а в руках загорелись два длинных копья.
   Дальше события понеслись вскачь. Было забыто намерение Кериана хотя бы узнать, кто напал на его замок и зачем - холодная ярость заставила его отбросить все, что мешало убивать. Одно из сияющих копий ударило в Негативное Поле, заставив его потускнеть до едва видимого сиреневого марева - в ответ вокруг ангела вздыбилась "Костяная Тюрьма". Разгоревшаяся "Аура Справедливости" навалилась тяжестью на плечи некроманта - обновленное Поле сжалось, почти вплотную прилегая к его телу, увеличивая свою прочность за счет уменьшения объема едва ли не на порядок. Современная магическая наука полагала такой трюк невозможным, но Дух Тьмы лучше многих знал, что большая часть многочисленных "невозможно" - всего лишь эвфемизм фразе "я не знаю как". Высший Дух Тьмы, за шестьсот лет своей не-жизни исколесивший полмира в поисках способа воскрешения после "Истинной смерти", знал и умел многое из того, о чем не ведал даже его отец, почитаемый в землях людей в качестве Бога. Сейчас пришло время пустить в ход все его знания без остатка, весь опыт боев против заклинателей и воинов, жрецов и паладинов, в одиночку против команды или один на один.
   Он метался по всему внутреннему двору разрушенной крепости, уворачиваясь или принимая на Поле многочисленные атаки, методично собирая информацию о своих врагах. Четверо воинов в красных доспехах - классические паладины, изредка встречающиеся далеко на юге, у берегов моря Алмин, сильные, но прекрасно ему знакомые, а потому - наименее опасные. Тройка женщин: бронированная передвижная крепость - боец архетипа "Крестоносец", по классификации его отца, обладала множеством площадных атак, богатым арсеналом аур и неправдоподобно крепкой броней - даже прямое попадание Копья Праха, заклинания седьмого ранга, заставило ее лишь покачнуться, оставив после себя только небольшой разрыв доспеха и пару капелек крови. Вторая женщина-воин соответствовала архетипу "Варвар" - ходячая мясорубка, в руках которой молот превращался в смазанный туманный диск, с равной легкостью отбивая и физические, и энергетические атаки, время от времени огрызаясь разрушительными заклинаниями "Магии Древних". Заклинательницу же Кериан было выбрал своей первой жертвой, как наименее защищенную цель... и едва успел отступить, когда за его спиной прямо из камня выросло огромное трехголовое змеиное тело с лазурной чешуей, больше чем наполовину "утопленное" в камень, которое, не теряя времени, раскрыло все три своих пасти - и "Ледяное Дыхание" покрыло камень толстым слоем льда. Заклинание, оставляя за собой широкую ледяную дорожку, выдохлось лишь у самой стены, покрыв гранит изморозью.
   А еще был этот чертов ангел - самый сильный из его противников. "Костяная Тюрьма" удержала его всего на десять секунд, разлетевшись на куски как раз когда он уклонялся от атаки "Ледяной Гидры", - и сразу два световых копья ударили ему в спину, едва не перегрузив Негативное Поле. Кериан ответил призывом - и в бронированые руки ангела вонзили зубы две Твари Тьмы, каждая со своей стороны. Эти полуматериальные создания, даже в одиночку могли противостоять самоуверенному Триумвирату, гибкие, поджарые тела успешно сопротивлялись физическим атакам и даже заклинаниям до пятого ранга включительно, а длинные острые когти превращали зачарованный стальной доспех в одежду из бумаги... и даже заклинанием "Полет" от них было не скрыться - черные кожистые крылья позволяли им вести бой во всех трех измерениях. А сейчас - Сердце Тьмы сделало их еще сильнее. Они займут ангела на время - а он пока разберется с остальными.
   Стороннему наблюдателю, не сведущему в магических дуэлях с применением черной магии, могло показаться, что семерка атакующих гоняет Кериана в хвост и гриву, отделываясь лишь незначительными повреждениями случайно попавших в цель заклинаний.
   Тем не менее, черный провал капюшона Духа Тьмы прорезала кривая багровая трещина довольной усмешки - не ограниченный в магической энергии некромант опутывал своих врагов плотной сетью проклятий, мешавших тем двигаться, атаковать и секунда за секундой выпивающих ману и жизненную силу, подтачивающих волю и путавших разум. Постоянно обновляемое "Негативное Поле" поглощало все атаки и заклинания, а "Костяной Щит" играл роль страховки, давая время вновь поднять защиту, если Поле оказывалось пробито. За все бесконечные двадцать пять секунд битвы Кериан не получил ни одного удара - и до сих пор не использовал свои самые сильные заклинания, что имели ограничения на количество применений или долгий откат - за исключением Тварей. И это не говоря уже об истинной силе Сердца Тьмы... К тому же, его враги были ограничены в использовании самых сильных, безмерно разрушительных заклинаний, которыми они (он ни секунды не сомневался!) владели - из-за опасности задеть своих. А вот у Духа Тьмы таких проблем не было...
   Их было семеро, и по совокупной мощи они превосходили Кериана едва ли не в два раза, даже с учетом бонусов Сердца Тьмы, но женщины и паладины явно ни разу до этого момента не сражались в одной команде - и больше мешали друг другу. К их чести, они быстро это сообразили и попытались разбиться на две команды, атакуя поочередно. Это действительно могло сработать, поставив Кериана в невыгодное положение... если бы Дух Тьмы позволил - а он не имел ни малейшего желания давать в руки врага преимущество. На пути затеявших перестроение людей вставали мины, стены из черепов или Негативные Барьеры, а град атакующих заклинаний заставлял противника думать больше о том, как остаться в живых, чем об объединении с союзниками.
   К тому же, они действовали слишком прямолинейно, строго следуя каким-то своим шаблонам. Особенно это было заметно по паладинам - Кериан не раз и не два сталкивался с ними в бою и сейчас четко наблюдал все те же повадки в сражении, что и у своих давнишних противников - пожалуй, старые враги были даже оригинальнее. С женщинами все было не так очевидно, в конце концов об этих архетипах он знал лишь со слов отца, но уже сейчас, спустя всего полминуты интенсивного обмена ударами вычленил наметанным взглядом шаблоны атаки и защиты.
   Будто это было их первое настоящее сражение, когда от способности удивить врага и быстро приспособиться к изменившимся обстоятельствам зависит не просто победа или поражение, но сама жизнь.
   Они были сильнее его - и все же медленно проигрывали, задавленные бесконечным шквалом заклинаний, разделенные многоопытным Керианом, чей шестисотлетний опыт позволял контролировать все поле боя одновременно, а "бесконечная" мана - в полной мере реализовать принцип "разделяй и властвуй", не беспокоясь о затратах энергии.
   И вот уже один из паладинов, подволакивая ногу, отступает под прикрытие "Крестоносца", что застыла в центре тридцатиметрового сияющего рунного круга, ускоряющего регенерацию. Вот заклинательница обращается темным человекоподобным силуэтом с сияющими в глубине холодными звездами (заклинание восьмого ранга: "Архонт"), жертвуя своим богатым арсеналом в пользу двукратного увеличения мощности всего лишь трех атак - и запирается в Костяную Темницу, укрывается стационарным Негативным Полем, обкладывается минами... "Варвар", лишенная поддержки вынужденной сохранять неподвижность "Крестоносца" и запертой "Волшебницы" отбивает одно "Копье Праха", второе, отчаянно извернувшись, пропускает мимо "Великий Негативный Луч"... и скрывается под безобидным на вид облаком невесомого пепла - Кериан даже различил сдавленное яростное рычание, похожее на боевой рев раненного медведя. Еще чуть-чуть и - и облако "Голодного Пепла" разметает циклопическая воронка "Теневого Смерча", что жадно слижет с тела - доспех, а с костей - мясо.
   Кериан отвлекся буквально на секунду - но это едва не стоило ему жизни. Ударивший с небес поток воды заставил Негативное Поле покрыться паутиной трещин, отчаянно "кровоточа" разрядами лиловых молний. Вода, брызнувшая в стороны, оставалась пассивной едва ли мгновение - облепила и без того бывшее на последнем издыхании Поле, сдавила со страшной силой, заставив сильнейшее защитное заклинание, известное Духу Тьмы, лопнуть, разлетевшись в стороны острыми гранями.
   Задрав голову к небу, Кериан встретился взглядом с ярко сиявшими небесно-голубыми глазами женщины в сверкающем золотом легком доспехе, всего двумя заклинаниями едва не оставившей его беззащитным. Справа от нее какой-то пацан в пижонском белом костюмчике ткнул в его направлении тонкой серебристой рапирой - и конус спрессованного воздуха, бешено вращаясь, за какое-то исчезающее мгновение преодолел разделявшее их расстояние, пробив насквозь пять из шести Костяных Щитов и оставил на последнем глубокую выбоину. А еще выше уже спускался, неспешно взмахивая тремя парами белоснежных крыльев, рослый воин, занося над головой светящуюся алебарду...
   "Сейчас!"
   - Абсолютная Тьма.
   Сердце Тьмы, артефакт Мирового уровня за номером сто девяносто три, мгновенно сжался от размеров тыквы-переростка в пульсирующую точку... только для того, чтобы взорваться облаком непроницаемой черноты, превратив перепаханный сражением внутренний двор крепости в море непроглядной Ночи.
   Каждый из артефактов Мирового уровня, помимо обычных усиливающих эффектов, обладал одной уникальной способностью, доступной лишь для него одного - и Абсолютная Тьма была одной из них.
   Предвечный Мрак, равнодушный вакуум, что был до Сотворения Мира - и будет после того, как терпеливая Смерть дождется Конца Всего, когда звезды погаснут, материя распадется и даже само Пространство-Время растворится в безбрежном океане вечно голодного Ничто. И в этой пустоте отказывали любые способы восприятия реальности. Слепыми оказывались все - могучие герои и всемогущие боги, безэмоциональная нежить и фонтанирующие страстями демоны... все.
   Кроме того, в чьих руках был источник - Сердце Тьмы.
   "А вот теперь посмотрим, кто кого переживет!" - с мрачным удовлетворением подумал Кериан, обновляя на всякий случай защитные заклинания. У него есть всего пять минут, чтобы убить достаточное количество врагов прежде, чем Сердце исчерпает свои силы, уснув на два месяца и оставив своего владельца обессиленным и ослабленным.
   Начать он решил с ангела, убившего Александру - у него вполне может не хватить времени разобраться со всеми, следовательно, ублюдок должен умереть первым.
   Кружа вокруг ослепленного ангела, Кериан поливал его настоящим дождем из могущественной магии, уже не ограничивая себя в рангах заклинаний. Серия Негативных Лучей разбила защитную сферу и, прежде чем ангел успел обновить заклинание, под его ногами активировалось заранее размещенная магическая ловушка: сразу шесть огромных капканов, от самых маленьких, в сомкнутом положении едва доставших бы до колена, до самого большого, что мог дотянуться до шеи. Всего один неразличимый миг - и они с оглушительным лязгом, противно скрипя проржавевшими механизмами, смыкаются вокруг объятой божественным светом фигуры, разбрызгивая во все стороны капли овеществленного света - или что там у этого существа вместо крови?
   Кериан позволил себе немного понаблюдать за действием заклинания - чтобы понять, хватит ли одного раза для победы. Кровавая Жертва, заклинание десятого ранга, и не думала останавливаться - покрытые светящейся серебристой жидкостью створки капканов, ощетинившиеся острыми стальными зубьями, сходились снова и снова, с каким-то даже чавканьем заглатывая неосторожно попавшуюся в ловушку жертву.
   После шестого удара капканы рассыпались невесомым прахом и Кериан довольно улыбнулся, увидев раненного ангела: изрешеченную во множестве мест броню, больше похожую теперь на решето, чем на средство защиты; залитый серебряной кровью камень вокруг; тяжелый шаг, сделанный в попытке сохранить в равновесии пошатнувшееся тело...
   Тем не менее, его противник все еще не был повержен: очередное световое копье, засиявшее в правой руке, щит, вспыхнувший в левой, яснее любых слов говорили только одно - "я все еще жив". Ангел не мог увидеть своего врага, не мог предсказать, с какой стороны последует добивающий удар - но не сделал даже попытки сдаться или сбежать.
   "Вот и все..."
   Пока ангел произносил заклинания, спешно восстанавливая потраченное здоровье, Кериан, отлетевший как можно дальше, вытянул руку и медленно, четко проговаривая каждый слог, произнес текст заклинания, которое за все шестьсот лет использовал едва ли с десяток раз:
   - Тройная Предельная Магия: Черная Дыра.
   От резкого рывка пошатнулся даже Кериан, на которого собственное заклинание не действовало даже на десятую часть своей мощи - чего уж говорить о врагах? Ангела, оказавшегося ближе всех к эпицентру, мгновенно сорвало с места и протащило по воздуху, с разгону впечатав в черную двухметровую сферу, зависшую над площадью. Следом во власти гравитационной аномалии оказались паладины, Варвар и заклинательница - последней от земли оторвалась Крестоносец, до последнего цеплявшаяся за крестообразный щит, который она умудрилась наполовину вколотить в гранит.
   Кериан подождал еще пару секунд, ожидая последних трех участников сражения, что едва его не убили тремя атаками (и точно прикончили бы четвертой), но, увы - они смогли преодолеть действие гравитационных чар и успели покинуть область действия Абсолютной Тьмы.
   "Ну, значит, не судьба..."
   Теперь, когда все его враги притянуты Черной Дырой, придавлены и скованы страшной гравитацией, он может закончить все одним ударом.
   - Тройная Предельная Ма... - начал он.
   Его прервали - самым неожиданным образом. Абсолютную Тьму, творение артефакта Мирового уровня, прорезал тонкий луч ослепительного света - и мрак отшатнулся, в панике отдергивая щупальца, втягиваясь обратно в Сердце Тьмы. Сквозь тоннель, пробитый лучом, Кериану открылось серое небо равнин Каз и, на фоне вечной хмари, некромант успел заметить того, кто заставил отступить Предвечную Тьму.
   Преодолеть силу Мирового артефакта можно было только одним способом - другим Мировым артефактом. Как говорил его отец, объясняя сыну принцип работы этих бесценных реликвий: "чит читом побивается".
   Это был еще один ангел, чем-то похожий на того, с алебардой. Все тот же белоснежный латный доспех схожего дизайна, только дополненный затейливым синим узором; шесть огромных крыльев, мерно взмахивающих за спиной; закрытый шлем, сквозь узкую смотровую щель которого лилось чистое, незамутненное ничем, белое сияние; широкий полуторник, объятый пламенем, что держал в руках ангел.
   - Мировой артефакт, значит... - прогремел голос ангела. - Я должен был догадаться, что мы можем наткнуться на что-то подобное.
   Кивнув каким-то своим мыслям, ангел сложил крылья, бестрепетно окунаясь в черный океан под ногами. Любое другое существо, оказавшись в нем, было обречено на смерть - но только не в этот раз. Сейчас именно Тьма, всесильная, всемогущая Тьма была вынуждена отступить, освобождая дорогу своей противоположности, которая на этот раз оказалась сильнее.
   Кериан по извечному инстинкту любого живого существа, который не смогли изжить даже шестьсот лет в облике бессмертной нежити, сделал шаг назад. Семерка, что уничтожила Триумвират и Зуранон, была очень сильна - лишь Пробужденные потомки богов обладали равной им силой. Ангел, что убил Александру, был сильнее каждого из них, сильнее даже Кериана, если бы он не использовал Сердце Тьмы и накопители крепости. Против тройки, вмешавшейся в сражение в самом конце, ему не помогли бы даже они.
   Однако существо, что сейчас неспешно шагало навстречу некроманту, превосходило их - каждого по отдельности и всех вместе взятых. Некроманту казалось, что, стоит врагу просто перестать контролировать собственную мощь - и оставленная без присмотра сила расплющит его о холодный гранит, пробьет им все перекрытия до самых глубин цитадели некромантов.
   Свечение внешних эффектов заклинаний разгоралось вокруг существа с каждым сделанным им шагом в направлении Кериана и если те же самые ауры в исполнении ангела с крыльями-лучами лишь немного сковывали движения некроманта, то сейчас на него будто гору обрушили, одновременно привязав к каждой конечности по гире.
   - Это Сердце Тьмы, не так ли? - спросил ангел. - Я не сразу его узнал - раньше видел только в записи... Откуда оно у тебя?
   - Отобрал у одного засранца, - медленно ответил Кериан, пытаясь лихорадочно сориентироваться, что же ему теперь делать.
   Выходило, что ничего. Его самая сильная карта, Мировой артефакт, оказалась побита - больше козырей у него не было.
   - Не хочешь произнести злодейскую речь и рассказать мне подробнее?
   - Иди к черту. Что вы вообще здесь забыли? Зуранон совершенно точно не переходил вам дорогу.
   - Это верно, - кивнул ангел, не прекращая движение. - Но не думаешь же ты, что вас было не за что убивать?
   - И что - это все? - не поверил Кериан. - Мы были плохими мальчиками, поднимали мертвых и гоняли людишек, лезущих не в свое дело?
   - Вполне достаточно, как по мне, - пожал плечами ангел. - А еще мне интересно, откуда ты знаешь японский, на котором вел свои лабораторные журналы?
   - Я ничего тебе не скажу, - ответил Кериан, наконец понимая, что здесь произошло.
   Больше шестисот лет назад в мире произошло Событие, изменившее судьбу мироздания раз и навсегда. Это случилось не так уж и далеко отсюда, всего в паре сотен километров к западу - в мир пришли шестеро существ огромной силы, способных стирать с лица земли города, уничтожать армии и превращать горы - в обугленные воронки. Они были пришельцами извне, чужими этому миру - в любом другом случае мир сломал бы их, заставил играть по своим правилам, подчинил своей воле... но в этот раз вышло иначе. Слишком велико было их могущество - и сломан оказался мир, правила начали диктовать Шестеро, их воля - стала законом, а их сами начали величать Богами.
   В ту седую и жестокую (куда более безжалостную чем нынешние, почти благополучные времена!) больше всех повезло людям - слабым, забитым созданиям, в мировой иерархии занимавших позицию "это такой подвид гоблинов, да?". Человечество первым повстречало Шестерых - и те приняли их под свою руку, учили и защищали от врагов, заставив весь мир признать свою силу, объединив под единым знаменем земли, что сейчас зовутся Тремя Королевствами.
   К сожалению, даже Шестеро не были неуязвимыми и вечными. Кто-то умер от старости, кто-то пал в бою - и пришло время, когда люди лишились своих защитников. Скорее всего, на этом история возвышения Человечества и закончилась бы... но в мир пришли новые чужаки, в числе куда большем, чем раньше - целая организация, которую они сами называли "гильдия", а все остальные - Восемь Королей Жадности.
   Новые пришельцы никого не защищали, не желали делиться знанием и могуществом - они желали только все больше власти. Им даже подданные были не нужны - только рабы, с которыми можно было делать все, что только не взбредет в их больную от обретенного могущества голову.
   Новая угроза заставила объединиться всех, друзей и врагов, героев и злодеев - Кериан и сам тогда участвовал в войне против Королей. Увы, объединение привело только к тому, что проиграли они не по отдельности - а все вместе, сокрушенные запредельным могуществом "гильдии". Почти на столетие мир погрузил в хаос и мрак, когда пришельцы творили все, что хотели... и весь остальной мир поступал так же - те, в ком оставалась хоть капля чести и воли к борьбе погибли первыми. В те времена казалось, что выхода нет, что Зло, поработившее мир, останется здесь навечно, но... "Все, что имеет начало, имеет и конец" - так часто повторял маленькому Кериану его отец.
   Восемь Королей Жадности погубила... их собственная жадность. Зачем делить власть над миром на восемь частей, если можно поделить всего на единицу - такая математика пришлась по душе пришельцам. Война, еще более ужасная, чем ранее вновь сотрясла мир, перекраивая географию, перетрясая расы и народы, объединяя врагов и разделяя друзей - и завершилась тем, что "гильдия" пожрала сама себя, а немногих выживших добили в последний раз объединившиеся бывшие рабы, не упустившие своего шанса на свободу.
   Чужаки приходили еще не раз. По одному или небольшими группками, в разных частях материка, с разными временными интервалами, но не превышающими столетие. Далеко не всегда все заканчивалось глобальными потрясениями, но всякий раз чужаки меняли ход истории, кто отдельной страны или народа, кто - нескольких...
   И вот теперь - это произошло снова.
   Крестьяне еще обрабатывают поля, познают бездну волшебства заклинатели, правители вынашивают амбициозные планы по захвату мира, идеалисты - мечтают изменить мир... и никто из них пока не знает, что мир УЖЕ изменился. И теперь все будет так, как пожелают чужаки, по-хорошему или по-плохому, в кровавой вакханалии войны всех против всех или почти бескровно - но во всех вариантах - неизбежно.
   Так было раньше. Так будет сейчас.
   - Подойди и попробуй убить меня, "Игрок", - оскалился Кериан. - Так вы, кажется, себя называете?
   Ангел замедлил шаг всего на мгновение, опасно сузил глаза... а в следующий миг наступил на ловушку, которую Дух Тьмы поставил мгновением раньше.
   Вновь лязгнули створки шести капканов Кровавой Жертвы, смыкаясь вокруг объятой светом фигуры - и жалобно заскрипели, остановленные полупрозрачным радужным полем, вспыхнувшим вокруг ангела. Будто загипнотизированный, Кериан наблюдал, как медленно разгибаются створки ловушки - ангел, перехватив клинок обратным хватом, умудрился заблокировать пять капканов лезвием, а шестой, самый большой, кончиком рукояти. Существо не стало ломать заклинание до конца - едва только зазор оказался достаточно велик, ангел просто шагнул вперед, позволяя капканам с бессильной злобой схлопнуться за его спиной, скользнув по радужному полю.
   Кериан узнал этот навык - "Неуязвимость". Еще две минуты единственной силой, способной повредить ангелу, будут активные способности Мировых Артефактов. Увы, заклинание, дарованное ему Сердцем Тьмы, относилось к когорте "контролирующих" и не могло нанести урон кому бы то ни было.
   Он проиграл.
   Но разве он может просто сдаться? Опустить руки и безропотно позволить себя убить, даже не попытавшись продать свою жизнь подороже?
   У него еще оставалась возможность нанести урон врагу. Не неуязвимому существу напротив, нет - его подчиненным, все еще скованным гравитационной аномалией в противоположном от Кериана углу внутреннего двора крепости... и хоть так отомстить за смерть Александры.
   Всего-то делов - пройти мимо неуязвимого и почти всемогущего противника...
   Конечно, ангел тоже это понимал. Взмах мечом - и объятое пламенем лезвие разделяется: первый клинок остается в руках ангела, второй несется в Кериана, вращаясь с такой скоростью, что превращается в огненный диск немногим меньше трех метров в поперечнике.
   От первого заклинания некромант просто увернулся. Однако, ангел и не думал ограничиваться только этим - все так же неспешно он приближался к Кериану. Каждый шаг - взмах клинком, каждый взмах - еще один огненный диск, каждый диск - вращается в разной плоскости, планомерно загоняя Кериана в ситуацию, когда ему больше некуда будет уворачиваться.
   Модифицированное Негативное Поле не выдержало и одного удара - к счастью, ослабленную атаку смогли остановить шесть костяных щитов, выстроивших друг за другом.
   Обновить защиту некромант не успел - ангел, ранее двигавшийся нарочито неспешно, размазался в пространстве стремительным световым росчерком, бронированная рука ухватила Кериана за голову и со страшной силой впечатала в стену прежде, чем Дух Тьмы успел перейти в нематериальное состояние.
   - Аутодафе.
   Кериан закричал - отчаянным, захлебывающимся криком, - и почти не слыша своего голоса. Такой боли он не испытывал даже тогда, когда сам на себе проводил эксперименты, еще в бытность свою человеком, превращая самого себя в обладающий собственной волей аватар Тьмы Изначальной. Сознание моментально поплыло от волны огненного жара, обжигающего даже не столько тело, сколько душу - или те ее остатки, что сохранились у Духа Тьмы. Все мысли о сопротивлении оказались моментально забыты - как и все остальные. Осталась только боль.
   - Аутодафе - заклинание, предназначенное для очищения от Зла, - как сквозь толстый слой ткани пробился к агонизирующему разуму некроманта голос ангела - и Кериан тут же ухватился за него, почти не понимая смысл слов, просто потому, что больше было не за что. - Праведные останутся невредимыми, грешники получат то, что заслужили.
   Раньше это были просто слова, некромант - красивое описание навыка, не более того. Но, если я хоть что-то понимаю в механике нашего попадания в этот мир - отныне все иначе. Все Зло, что было в тебе - сгорит и если того, что останется, будет достаточно для продолжения жизни - я отпущу тебя. Как думаешь, много ли в тебе осталось Добра?
   - У...бей, - просипел Кериан, собирая все, что осталось от силы воли, чтобы выразить свое самое сильное желание. - Про...сто у...бей.
   - Ты убиваешь себя сам, некромант. Таков неизбежный конец для любого Зла: оно пожирает все, и самое себя - в том числе. Даже меру наказания выбрал не я - я всего лишь активировал заклинание, что само проводит сегрегацию Добра и Зла, греха и праведности, святости и уродства. Ты получаешь лишь то, что заслужил - и ни граммом больше.
   Ангел не врал - Кериан чувствовал это: как горят все его грехи, как вся боль, что он причинил другим за шестьсот лет, возвращается к нему, заставляя переживать тоже, что чувствовали его жертвы - но за считанные секунды вместо столетий. Однако в безжалостном очищающем огне сгорало не все - Аутодафе не тронуло воспоминаний об отце, матери и маленькой глупой сестренке, которая так и не стала взрослой глупой женщиной. Заклинание милостиво обошло стороной образ могучей рыжеволосой женщины, которая, преданная и избитая, недрогнувшим голосом послала в пешее эротическое путешествие черный сгусток Зла, обещавший свободу, могущество и месть в обмен на душу. Стремясь хоть как-то отгородиться от неописуемой боли, заполнившей каждый закоулок души, он раз за разом вспоминал, как учил ее магии, как помогал в создании Костяного Дракона, создавал для нее новое оружие и доспехи... Тьма Изначальная, да он даже шутил, когда они оставались наедине и отпадала необходимость строить из себя жестокого и всемогущего Владыку! Свое уважение к ее принципам, свое восхищение ее силой воли - она оказались даже сильнее влияния Смерти, что, как он думал ранее, не оставляющей другого пути для нежити, кроме как утратить все человеческое. Подвиг, на который он сам оказался неспособен...
   Тем не менее, это была капля в море - слишком многое ему пришлось совершить на пути к цели, слишком много законов нарушить... и теперь пришло время платить по счетам. Немного раньше, чем он планировал и совсем не так, как ожидал... но, наверное, это действительно было неизбежно.
   Радовало его только одно - когда действие заклинания кончится, в глубине крепости активируется рунный круг, который, скорее всего, сделает все совершенное им Зло осмысленным, ведущим к какой-то цели, а не просто Злом ради Зла. Дополнительные элементы рунной вязи Тайной Комнаты погасят возмущения магического фона, ловушки дадут время на завершение ритуала, если его действие все же засекут... и невозможное станет явью.
   Распадающееся сознание Кериана Слейна, сына Бога даже успело почувствовать некоторую гордость за себя - даже очередные чужаки, чье могущество могло менять историю и на равных спорить со всем мирозданием не смогли помешать ему добиться своего.
   - Дума...ешь... я... прои...грал? Нет... Я... победил...
   ______________________
   *- Ну, Кериан все-таки сын попаданца, отсюда и фразочки неместные знает. Со всеми остальными неаутентичными выражениями, кстати, та же история - игроки научили.

Часть 6. О трудностях воскрешения

   Мир ничего не забывает.
   Люди могут считать, что достаточно убить человека, уничтожить тело или воспользоваться могущественной магией, чтобы сделать воскрешение невозможным - но они ошибаются. У людей вообще очень много заблуждений об истинном устройстве мироздания.
   Ничто не исчезает бесследно. Можно расколоть молотом камень, распылить его на атомы заклинанием, а затем развеять на элементарные частицы и их - но мир ничего не забудет. Останется информация. Мир будет помнить, что камень был, будет помнить как, когда, кем и насколько он перемещался, с точностью до последнего кварка будет знать его атомарную структуру...
   Смерть человека, как маго-физический процесс заключается в следующем - когда физическое тело прекращает выполнять свои функции, инициируется ослабление связи душа-тело и метафизическая сущность, получив свободу от оков бренной плоти... ну, что происходит дальше не знает никто - кроме мира, но он не спешит делиться своими знаниями.
   Заклинание Воскрешение, как несложно догадаться, производит обратный процесс: кроме исцеления плоти, усиливает связь между душой и телом - и последняя сама притягивается обратно, занимая положенное ей место.
   Так думал Кериан до того, как "Истинная Смерть" забрала у него отца - точнее, так считал сам старший Слейн, интересовавшийся в свое время этим вопросом.
   Собственные изыскания тогда еще молодого Духа Тьмы показали, что его отец был не совсем прав: Воскрешение не возвращает душу из небытия - но, подключившись к памяти Мира, копирует информацию о ней и буквально создает заново. Именно поэтому заклинание Воскрешения доступно только божественной магии - никакая другая энергия не подходит для работы с таким тонким материалом, как душа.
   Заклинание же "Истинной Смерти" не уничтожает душу, как считают многие - оно заставляет мир забыть... или нет - заставляет запутаться в том, какая душа какому телу принадлежит. Кериан оценил элегантность решения - не бодаться с законами мироздания, пытаясь уничтожить неуничтожимое, а просто стереть одну короткую строчку в Картотеке Бытия.
   Таким образом, для того, чтобы вернуть отца к жизни, Кериану нужно было всего несколько вещей: во-первых - раздобыть артефакт со стандартным заклинанием воскрешения. Это решалось просто, после падения Восьми Королей Жадности по миру разошлось множество уцелевших в хаосе войны артефактов - хотя Кериан был уверен, сами Короли назвали бы это немыслимое по меркам "аборигенов" богатство "жалкими крохами".
   А дальше... дальше было сложнее. Почти сотню лет потратил Кериан в поисках способа обойти "Истинную Смерть", но пришло время, когда ему пришлось признать - никто и в самом деле не знает, как воскресить то, что воскресить нельзя. Современная магия, которую теперь было принято называть "классической" базировалась на знаниях "игроков" - и в них действительно не оказалось ничего, что могло бы помочь обойти запрет.
   Что ж... для Кериана это означало только то, что ему придется самому придумать способ.
   И он придумал - пусть на это и потребовалось два столетия и десятки тысяч... экспериментов.
   Концепция была достаточно проста. Если "Истинная Смерть" может нарушить то, что он решил называть Памятью Мира, значит, возможен и обратный процесс. Почему для этого лучше всего подходила энергия Смерти, он так и не понял - да и не копал особо, отложив вопрос до лучших времен... которые уже никогда не наступят.
   Сложнейший заклинательный круг, что он начертил в Тайной Комнате вокруг кристалла, сохранявшего тело отца от разложения, по большому счету, был создан для выполнения всего двух операций: первая - по заранее введенным параметрам найти слепок души Слейна-старшего; вторая - восстановить разрушенное "Истинной Смертью", заставив Память Мира "вспомнить" какому телу принадлежала эта душа.
   Процесс оказался ОЧЕНЬ энергоемким - не зря сказано было: "ломать - не строить" и Кериану пришлось искать место и способ, которым он сможет добыть столько энергии, что ее хватило бы для уничтожения всего на сотню километров окрест. По прикидкам Кериана выходило, что созданное им заклинание превосходило даже "супер-уровень", доступный только "игрокам", - хотя бы просто по затратам энергии.
   Ответом стали равнины Каз, древнее место сражений. Кто только не воевал в этих землях: здесь сражались Шестеро - против нелюдей-захватчиков; "аборигены" - против Королей Жадности; Короли Жадности - уже друг с другом; и многие, многие после. В конце концов здесь погибло столько разумных, что земля в этих местах стала не просто впитывать в себя Смерть - притягивать к себе ее со всех окрестных стран, будто гравитационная аномалия.
   До прихода сюда Кериана нежить, самозарождавшаяся в глубине равнин обеспечивала устойчивой головной болью все окружающие государства, стабильно выплевывая из своих недр орды не-мертвых, опустошавших прилегающие земли. Именно это и позволило ему закрепиться здесь на начальном этапе - он пообещал чешуйчатым, что возьмет под контроль Смерть, поселившуюся на каменистых пустошах. Потомки древних драконов дали добро - а остальных можно было не спрашивать, тем более что эти глупцы первое время даже радовались - как же, исчез такой источник неприятностей!
   Ему пришлось решить еще много проблем - как запасать энергию, где ее хранить и как обслуживать весь тот гигантский завод по переработке маны, в который он превратил древний замок, построенный еще до появления Шестерых. Пришлось создать Зуранон, искать учеников и возиться с ними, собирать армию - все ради того, чтобы продержаться до того момента, когда рунный круг накопит достаточно энергии для воскрешения его отца.
   Ему не хватило совсем немного времени. Жалкие два-три года (в зависимости от количества смертей в этой части континента) - и заклинатель по имени Слейн, один из легендарных Шести Божественных Героев, вернулся бы в этот мир, куда сильнее, чем прежде. Но - случилось то, что случилось, нападение гильдии Лестница в Небо заставило Кериана рискнуть, начав ритуал раньше времени и...
   Мерную пульсацию огромного заклинательного круга, озарявшего Тайную Комнату мертвенным зеленым светом, прервала яркая вспышка небольшой руны-триггера - знак того, что Высшего Духа Тьмы по имени Кериан больше нет.
   В единый миг двухсотлетний покой этого места оказался разрушен. Свечение сгорающей руны-триггера потонуло в ослепительной вспышке активированного рунного круга, со страшной скоростью вычерпывающего накопители цитадели некромантов, что заполнялись больше ста пятидесяти лет - только для того, чтобы быть потраченными за несколько минут. На фоне этого буйства магии рунная вязь на стенах, призванная скрыть от всего мира буйство стихии, была почти незаметна... но работала исправно. Ни Теократия, ни наследники драконов, ни Флюдер Парадин так и не почувствовали всплеск энергии.
   Зато отголосок засекли пришельцы. Их предводитель, Метатрон, которого его подданные называли Вестником Всемогущего, приказал отвести войска от крепости - он решил, что проигравший некромант намерен подорвать атакующих вместе со своим домом, раз уж не получилось победить. Очень логичное решение... но не все, что логично - истинно.
   У Вестника был шанс остановить заклинание. Он был персонажем сотого уровня - в его власти было одним ударом сровнять крепость с землей, проломить все перекрытия подземелий, игнорируя безвредные для него ловушки - и повредить рунный круг, прервав ритуал. Впоследствии он не раз и не два благодарил Небо, что решил не рисковать - неконтролируемый выброс ТАКОГО количества энергии мог дорого обойтись даже ему...
   А между тем, заклинание, способное, ни много ни мало, убедить мир в том, что он ОШИБАЕТСЯ, переписав часть мироздания, только набирало обороты...
  
   Для человека, известного в этом мире под именем Слейн не было шестисот столетий, в течение которых он был мертв. День, когда он умер, еще не закончился. Утро, когда ему передали просьбу о встрече со старым другом, закончилось всего десять часов назад.
   На самом деле, если подумать, случившееся с ним было неизбежно. Дружба между некромантом и светлым волшебником - что может быть глупее? Тем не менее, когда-то это было так. Теократ и Слейн, Слейн и Теократ - эти слова в полузабытом уже Иггдрасиле звучали только вместе. И здесь, в новом мире поначалу тоже было так - даже основанный ими рыцарский орден, чем дальше, чем больше смахивающий на религиозный, был назван Теократией Слейна.
   Они вместе влипли в эту безумную историю с попаданием в чужой мир, прямо с вечеринки по случаю закрытия серверов Иггдрасиля, в компании еще четверых игроков, с которыми играли в последние несколько месяцев.
   То еще было пробуждение, кстати говоря: с главной площади столицы Альвхейма, с прощального салюта - на незнакомую лесную полянку в дремучем лесу. Ни связи с администрацией, ни привычного интерфейса, ни хоть какого-то объяснения произошедшему.
   Они вместе вышли к людям, вместе исследовали этот новый мир, вместе ввязались в войну против всех, вступившись за слабое человечество... Всегда вместе, спина к спине, в бесконечных сражениях и редких временах мира.
   Он знал Теократа всю жизнь. Они выросли по соседству, ходили в один детский садик, младшую и средние школы... на первом году старшей Судьба было предприняла попытку их разлучить, подсунув отцу Слейна престижную высокооплачиваемую работу в Токио... Что ж, она могла бы постараться и лучше - в век победившего Интернета поддерживать связь оказалось пусть и сложнее, чем раньше, но все же возможно. Они вместе создали гильдию с хулиганским названием "Стальные яйца" и вместе потеряли ее, когда популярность Иггдрасиля пошла на спад.
   "Нет, это просто настоящая мужская дружба!" - отвечал он на похабные намеки друзей и знакомых.
   Они слишком поздно поняли, что в комплекте со способностями персонажей сотого уровня, вознесшими их на вершину пищевой цепочки в новом мире, плоть обрели и все остальные игровые условности... в числе прочих и такой параметр как "Мировоззрение". Светлый волшебник Слейн имел в своем профиле "+350", могущественный некромант Теократ - "-300".
   Они стали все чаще расходится во мнениях о границе, перейдя которую, "необходимое зло" превращается в "бессмысленную жестокость". Сначала - в мелочах, во время создания свода законов о случаях, когда следует приговаривать к высшей мере, следом - и в более важных решениях... например - принимать ли просьбу о мире, о котором пришли просить минотавры или следует вырезать их всех под корень.
   Это произошло не сразу, не за день или два - но в то роковое утро Слейн отчетливо понимал: то, что оказалось не под силу Времени, легко и непринужденно совершили Принципы. Вместо человека, которого он знал с детства и за которого, не задумываясь, отдал бы жизнь, он шел на встречу с чужим ему, жестоким некромантом, способным пойти на геноцид ради устрашения соседей и следующего принципу "бей своих, чтобы чужие боялись!"
   Но и тогда он даже помыслить не мог о том, чем закончится эта встреча. Он все еще верил в то, что они делают одно дело, защищают общее дитя, Человечество, просто разными методами. Что ж... даже признанные мудрецы зачастую слепнут, когда дело касается близких...
   Да и место встречи не вызывало подозрений - самый центр столицы, прямо под стенами запечатанной резиденции Лестницы в Небо, в которую у них так и не получилось пробиться... открытие самого настоящего ресторана, детища Эары, мага Жизни, что оказалась в этом мире вместе с ними.
   Он понял свою ошибку только когда все вокруг заволокла непроглядная чернота Абсолютной Тьмы, порождение Мирового артефакта, что Теократ принес с собой из Иггдрасиля.
   Его бывший друг рассчитал все абсолютно правильно: единственный способ хоть как-то сражаться в зоне действия Абсолютной Тьмы - навесить на себя сильнейшую защитную магию, постоянно перемещаться, пусть даже вслепую и так же, наугад, швырять во все стороны площадную магию. Если он поступит так, то даже если умудрится дожить до конца действия Мирового заклинания - добьется лишь того, что обнаружит себя на руинах города, в окружении десятков тысяч трупов тех, кого защищал долгие сорок лет.
   Он выбрал город. Конечно, Теократ сказал бы, что это глупо, что жизнь даже одной "сотки" куда важнее десятков тысяч "аборигенов" и, окажись он на его месте - не стал бы сомневаться, сделав все для своего спасения... что ж, если его выбор глуп, значит, он глупец.
   Он еще успел попрощаться с лучшим другом, которого помнил еще розовощеким карапузом по имени Томо, с которым он вместе лепил куличики в песочнице и осознать: на самом деле тот Томо давно мертв, скончался тихо и незаметно, задушенный во сне некромантом по имени Теократ. Еще успел вспомнить про семью: жену, любимую доченьку и уже почти взрослого сына - и лишь робко понадеяться, что их не постигнет его участь. В конце концов Лира была обычным человеком, без всяких суперсил, да и малышка Лейна не проявляла способностей игрока... Ну а Кериан... ему ведь можно и соврать что-нибудь про коварных врагов и использовать в своих целях, не так ли? Все лучше, чем повторить судьбу своего наивного старика...
   А следом за болью душевной пришла боль физическая. Светлый волшебник по имени Слейн закричал, срывая связки, когда шесть капканов Кровавой Жертвы сомкнулись на худосочном старческом теле заклинателя, дробили кости и кромсали плоть - снова и снова, пока не исчерпали запас прочности волшебника-сотки до самого донышка. Апогей этой агонии - вкрадчивый холод "Истинной Смерти" он принял как величайшую милость, избавление от страданий.
   ...А в следующий миг он открыл глаза, лежа на куче сиреневых кристаллов, присыпанный ими же сверху и первой его мыслью было совершенно неуместное: "Они колют мне зад". Оглядевшись по сторонам, он обнаружил себя в центре медленно потухавшего мертвенно-зеленого заклинательного круга неизвестного предназначения - многие элементы он видел вообще впервые в жизни.
   Прежде, чем свет исчерпавшего свою магию круга погас, он успел разглядеть, что находится в центре просторного зала, все поверхности которого покрыты затейливой вязью рун, скрывающих, укрепляющих и еще бог знает каких, так же неизвестных волшебнику. Оказавшись в темноте, Слейн попытался запалить простейшее заклинание первого ранга "Светлячок"... и ничего не получилось. Он вроде бы помнил, как и что надо делать, - но ничего не получалось, магия выскальзывала из его рук, отказываясь подчиняться. В панике перепробовав еще несколько заклинаний, престарелый маг обнаружил, что магия Света по каким-то причинам стала ему недоступна - а вот Огненный Шар создался без проблем, огненным болидом освятив темный зал и взорвавшись о стену.
   Немного подумав, Слейн решил отложить дальнейшие испытания - использовать высокоранговую стихийную магию в небольшом замкнутом помещении не очень удачная идея, хотя бы просто потому, что он мог сжечь весь воздух и позорно задохнуться. Печальный был бы конец для могущественного мага.
   Поднявшись на ноги, он, осторожно переставляя ноги, направился в сторону противоположной стены - во вспышке Огненного Шара он успел заметить широченный лист металла, заменивший камень. Он заставил себя не думать о предательстве и оставленной семье, сосредоточившись на простой задаче - выбраться наружу и разобраться в произошедшем. Едва сделав несколько шагов, он сразу же понял - что-то не так. А вот что именно - осознал не сразу...
   Его движения: больше не по-старчески скупые и экономные, а размашистые и порывистые, как во времена далекой молодости; походка, пружинистая и энергичная... черт, да у него даже поясницу не ломило!
   Чтобы подтвердить безумную догадку, он даже не пожалел теоретически ограниченного запаса воздуха: бросив в под ноги Огненные Угли, впился взглядом в собственные руки - сильные руки молодого мужчины, с гладкой кожей и тонкими длинными пальцами без узелков артрита... вот только ногти надо подстричь, а то они больше не когти похожи.
   Осознать случившееся он не успел - со страшным грохотом стальные ворота сорвало с петель... или скорее просто вырвав из камня "с мясом" и они полетели в него, заставив инстинктивно поставить Великий Воздушный Барьер... который не сработал! Будь он в своем старом теле - точно получил бы по лбу, а так - успел броситься на пол, пропуская толстенный лист металла над головой.
   Подняться не получилось - страшная тяжесть навалилась на плечи, сдавила грудь, заставляя сердце тяжело ворочаться внутри, ощущаясь совершенно чужеродной частью тела, что внезапно решила поднять восстание и убить своего владельца. С трудом повернув голову, Слейн, щуря слезящиеся глаза от ослепительного света, различил высокую сияющую фигуру с огненным мечом в руках.
   А в следующий миг давление пропало - будто сердобольный великан снял наковальню с груди. Сморгнув слезы, он впился взглядом в пришельца... и спустя бесконечные несколько секунд понял, что узнает его. Они пересекались несколько раз - были союзниками и соперниками, однажды даже ходили на аватару Пожирателя... Он столько лет ждал, когда этот человек выйдет из ворот Вечной Крепости, замка Небесный Трон, ждал, понимая, что симпатии одного из сильнейших паладинов Иггдрасиля, скорее всего, будут на стороне человечества.
   - Метатрон, - выдохнул он.
   - Откуда тебе известно мое имя, - прогремел голос ангела, вновь заставил загадочным образом помолодевшее тело Слейна болезненно дернуться. - Вампир?
   - Кто?..

Глава 4. Люди, не люди и нелюди

Часть 1. Та, что умирает последней

   - Я хочу в Дир-Солейн обратно, - буркнула Имина, понюхав подмышкой. - Там есть нормальная вода, которая не отдает мертвечиной.
   - Но нет денег, - заметила Арчи, повторив процедуру коллеги.
   - Да что деньги... А вот чистая вода и мыло...
   - К тому же, если на то пошло, - вклинился Хеккеран, усаживаясь на землю рядом с девушками. - Только там деньги и есть - а сейчас у нас на руках просто куча костей.
   Вытащив клинок из ножен, он принялся любовно протирать его замызганной тряпочкой, стирая с лезвия желтоватую жижу, заменявшую гулям кровь и ошметки псевдоплоти.
   - Мы здесь уже шестой день, - добавил Роб, отрываясь на мгновение от потрепанного молитвенника.
   - Еды и воды у нас еще на два дня и обратную дорогу, - заупрямилась Арчи. - Если останемся, сможем заработать больше.
   Имина кинула взгляд на девушку, в который раз за годы знакомства задумавшись - зачем ей так нужны деньги, если сейчас она ходит в том же покрытом заплатками плаще, что и два года назад, когда они только познакомились? Она питалась хлебом, водой и дешевым вяленным мясом - полуэльфийка ни разу не видела, чтобы она покупала себе что-то хоть на медяк дороже этого, уже не говоря о новом снаряжении, магических кристаллах и книгах. Арчи не походила на человека, одержимого деньгами ради денег, но тем не менее зубами вцеплялась в любой прибыльный контракт, торговалась до хрипоты за каждую монетку и готова была сражаться хоть сутки напролет - если за это ей хоть что-нибудь заплатят.
   Впрочем, как бы ей ни было интересно, спрашивать она ничего не стала: "не лезь не в свое дело" - первое правило наемника, что слышал от своих старших товарищей любой новичок - полуэльфийка его хорошо усвоила.
   Хеккеран под ее требовательным взглядом успокаивающе заметил:
   - Мы уже нашли трофеев даже немного больше, чем притаскивали с собой в крепость после среднего восьмидневнего рейда. Благодаря Мэтт-сану...
   Имина скривилась.
   Тем утром, после случайно подслушанного разговора, она, не медля ни мгновения, принялась исполнять принятое ночью решение: отозвав в сторону команду, кратко пересказала услышанное и потребовала держаться подальше от странных незнакомцев, что называли себя каким-то Метатроном, Вестником Всемогущего и разговаривали с кем-то невидимым.
   Вот тогда-то ей и пересказали вкратце, о чем рассказывала вечером смазливая жрица... О Лестнице в Небо, Метатроне, ангелах и Пожирателе... и она поняла, что произошло - эти двое попросту сумасшедшие! Тем более надо валить отсюда как можно дальше...
   Вот только вернувшись на стоянку и встретившись глазами с Мэттом она без всяких слов поняла - он все слышал. Она не знала как он умудрился это сделать с расстояния в сотню метров - но он слышал каждое слово, в том числе и сказанное ею в запале: "Валить надо от этих психов. И побыстрее!"
   - Эмм... Мэтт-сан, - начал Хеккеран, тоже, видимо прочувствовав ситуацию. У него всегда хорошо это получалось... - Тут такое дело...
   - Не стоит, - прервал его Мэтт. - Могу вас понять - я бы слишком беспечен, а для посторонних все это действительно звучит странно. Мы уйдем, если таково будет ваше желание - этой ночью я внезапно понял, что у меня много дел...
   Имина подавила облегченный вздох - конфликта не случилось. Звериное чутье, не раз вытаскивавшее полуэльфийку из опасных ситуаций, настойчиво не рекомендовало ей конфликтовать с этой странной парочкой.
   - Однако, - продолжил Мэтт и девушка снова напряглась. - Раз уж наша совместная работа больше невозможна... Я бы хотел сначала спуститься в подземелье - один. А после каждый пойдет своей дорогой...
   Ни Хеккеран, ни Имина так и не нашли повода ему отказать - когда он сказал, что не претендует на трофеи и отправился вниз не взяв с собой ни рюкзака, ни какой-нибудь сумки, ничего, в чем можно было бы попытаться спрятать что-то ценное - даже меч и доспехи и те оставил.
   Он вернулся уже через десять минут, забрал свою жрицу и неспешной походкой, почти прогулочным шагом ушел на восток, по направлению к центру равнин.
   А когда они, соблюдая все предосторожности, пошли проверять, что он там делал... Полчаса они бродили по подземелью, всюду натыкаясь на осколки костей, разбросанные тут и там, изувеченные тела нежити, временами - буквально разорванные пополам... А на последнем уровне лабиринта, в финальной зале Предвиденье обнаружило еще шевелящееся тело Мясника, который даже с оторванными руками и ногами пытался ползти навстречу живым. В костях, разбросанных по залу, Арчи опознала трех магов-скелетов.
   Если бы они сунулись сюда в одиночку...
   Мясник и три мага-скелета вместе, в одном зале - это действительно большая проблема. В прошлый раз все было иначе - они столкнулись с горой псевдоплоти уже в самом конце, когда все остальные залы и коридоры были уже зачищены и осмотрены, а потому могли спокойно водить чудовище по подземному лабиринту, медленно подтачивая его здоровье заклинаниями и ловушками. И это им еще повезло, что Арчи хватило маны, а Роб сохранил достаточно святой магии, чтобы нанести Мяснику значительный ущерб, а остаток его "здоровья" выбить несложными ловушками... если бы вопрос встал "кто кого перебегает", Предвиденью пришлось бы плохо - немертвые не устают.
   В ситуации, когда Мясника будут поддерживать маги, пусть даже не самого высокого ранга... Пожалуй, что Мэтт польстил Предвиденью - вопрос будет стоять не в победе или поражении, а в том успеют ли они убежать или погибнут, пытаясь.
   Очень быстро они нашли и причину зарождения такой могущественной нежити в месте, где ее отродясь не было - в массивном гробу с расколотой пополам крышкой, в многочисленных сколах отбитой давным-давно позолоты, росла небольшая друза зеленых кристаллов. Даже за такую маленькую друзу кристаллизовавшейся энергии Смерти можно было выручить большие деньги - в последние годы столичная Академия охотно скупала такие ранее полу-запрещенные вещи, для каких-то своих исследований. Даже Арчи не знала, каких именно, могла только пересказать те же слухи, что ходили среди наемников и приключенцев: что Император собирает себе армию нежити; что желает сам стать бессмертной нежитью, чтобы править вечно; что... да много чего болтали, включая производство порошка для повышения потенции. Арчи, когда рассказывала об этом, смеялась до слез - едва ли не единственный раз на памяти Имины.
   К реальности полуэльфийку вернул басовитый голос Роба с успокаивающими интонациями:
   - Надо уметь отдыхать, Арчи. Всех денег не заработаешь, всю нежить не перебьешь, всех контрактов не...
   - Роб? - кинув взгляд на опального священника, спросила Имина, настороженно оглядываясь по сторонам и обнажив клинок.
   У нее были все поводы - внезапно замолчавший мужчина, выпустив книгу из рук, уставился на юг с выражением крайнего обалдения на лице.
   - Что случилось? - напряженно спросил Хеккеран, тоже заметивший неладное.
   - А вы не слышите? - шепотом ответил Роб, даже не делая попыток подняться и приготовиться к бою.
   - Я слышу. Но, наверно, далеко не так четко как ты, - сквозь зубы процедила Арчи, хватаясь за посох, и пояснила для "слепых" к магии соратников. - Божественная магия. Очень, ОЧЕНЬ сильная.
   - Сильная? - со странными интонациями в голосе переспросил Робердейк. - Как будто Небеса разверзлись и сам Творец спустился на землю.
   - Кто-то очень крутой сцепился с некромантами, - перевела Арчи.
   - Делать-то что будем? - буркнула Имина.
   Арчи и Роб ответили одновременно:
   - Бежать отсюда!
   - Идти туда!
   - Сворачиваемся и отступаем в Дир-Солейн! - принял решение Хеккеран и продолжил, специально для Роба: - Мы туда добираться будем больше недели, а припасов у нас всего на три дня.
   В ответ священник одарил его таким взглядом, что Имина решила было, что Роб вот прямо сейчас пошлет их всех к черту и отправится в логово Зуранон в одиночку, без еды и воды - только чтобы иметь шанс лично встретить божественного заклинателя такой силы. Но ничего сказать мужчина не успел - задрав голову, он уставился в небо.
   - Поздно убегать, - тихо ответил он. - Нас заметили.
   Одно из правил уходящих в рейд на равнины Каз: проводи на открытой местности как можно меньше времени - так меньше шансов наткнуться на блуждающий отряд нежити, как днем, так и ночью, когда не-мертвые обретают дополнительную силу; и уж точно никогда не останавливайся там на привал. Вот и сейчас Предвиденье, всю неделю жавшееся к Мертвым Горам, расположилось на отдых в нагромождении скал - добраться до них, не переломав себе ноги, можно было только с двух сторон. Что делать в такой ситуации все знали: одну сторону берут на себя Хеккеран и Имина, вторую Робердейк - святой воин вполне стоил их обоих в сражении против нежити. Арчи же занимала позицию за спинами товарищей, сама решая, кому больше нужна ее помощь в зависимости от ситуации. Поэтому сейчас никаких заминок не возникло - Предвиденье рассредоточилось по зажатому между скал пятачку и приготовилось к обороне... Ну, почти в полном составе.
   - Роб! - прошипела Имина. - Кончай витать в облаках!
   Оглянувшись через плечо на священника, она вполголоса выругалась - мужчина и не думал готовиться к сражению: глупо улыбаясь, он стоял на месте, задрав к небу голову, и шевелил губами. Прислушавшись, полуэльфийка поняла - молится. И если Робердейк имел вид одухотворенный и просветленный, то Арчи выглядела сейчас как никогда на свои шестнадцать - бледная перепуганная девочка-подросток, неведомо каким образом оказавшаяся в набитой мертвецами пустыне.
   - Вы просто не чувствуете... - пробормотала она себе под нос. - Если ОНО решит нас убить, будет достаточно просто пошевелить пальцем...
   - А теперь уже не чувствуешь ты, - с легким оттенком снисходительности, которую Имина слышала в его голосе впервые, ответил Роб. - Та сила, что бушует в центре равнин, могущественна и агрессивна, но та, что приближается к нам... Нежная, как шелк, мягкая, как щека младенца...
   - И опасная, как солнце на вытянутой ладони, - оборвала его Арчи. - Приди в себя, святоша. Потом будешь восхищаться... если мы выживем.
   Предоставив возможность заклинателям препираться дальше, полуэльфийка осторожно выглянула из-за скалы, пытаясь разглядеть... кого? Случайно проходящего мимо "крутыша", плевать хотевшего на жалких слабаков? Его же, целенаправленно ищущего, с кем бы подраться?
   - Сверху... - тихо сказал Хеккеран у нее над ухом.
   Задрав голову, Имина почти сразу нашла в грязно-серых небесах равнин Каз, не менявшихся никогда, три выпадающих из привычной картины элемента и тихо охнула, впившись взглядом в три подошедших уже совсем близко фигуры.
   На две крылатые фигуры в золотых доспехах она взглянула лишь мельком, не отрываясь следя за неспешно снижающейся третьей. Сложно сказать, чем именно она приковывала внимание: не отличалась она ни большим ростом, ни размахом плеч; не было у нее ни оружия, ни брони, лишь короткое белое платьице до середины бедра да ярко-малиновые чулки. Четыре нежно-розовых крыла за спиной, и еще одна пара, вместо рук, начинала расти с середины плеча; короткая, едва достающая да плеч прическа светлых волос - девушка казалась... неуместной, немыслимо яркой на фоне вечно-серой хмари равнин Каз. Как ребенок на поле битвы, как цветущий оазис в пустыне... как истинная любовь в этом жестоком и циничном мире.
   Имина тряхнула головой, удивляясь неуместным ассоциациям. Откуда к ней только мысли такие, совершенно ей несвойственные, приходят?..
   Тем временем крылатая девушка легко коснулась носочками земли и быстрой, летящей походкой, будто скользя над неровной каменистой равниной, направилась к нагромождению скал, где притаилось Предвиденье. С усилием оторвав взгляд от крылатой незнакомки, полуэльфийка взглянула на сопровождающих: взлетев повыше, они расселись на острых вершинах скал, повернувшись к людям спиной. Имина легонько кивнула сама себе, убедившись в правильности первого впечатления: телохранители, уж больно знакомо себя ведут. И, похоже, ее и команду за угрозу не считают... или столкновения действительно не планируется, и с ними просто хотят поговорить.
   - Здравствуйте, я - Рамиила, Архангел Надежды, - мелодично пропела незнакомка, чуть застенчиво улыбнувшись: совсем юная на вид девчушка, не старше той же Арчи. - Уровень восемьдесят. А вас я уже знаю: вы - Предвиденье.
   Женщины красивы по-разному. Есть цветущее очарование юности и уверенная цельная привлекательность зрелости; вызывающе-яркая, агрессивная грация хищника, робкое изящество скромности или застывшее великолепие ледяного совершенства...
   У красоты много форм. У Рамиилы была своя, и извечная женская ревность по отношению к более удачливым кольнула наемницу лишь на мгновение, позорно изгнанная всего одной улыбкой крылатой. Она была идеальна, но совершенство ее было мягким и не ранящим взгляд, странно сочетающим в себе наивность и мудрость... Она выглядела так же, как описали ее Роб и Арчи, даже еще в глаза не увидев, - мягкая, как шелк, нежная как щека младенца и опасная, как солнце на вытянутой ладони.
   Потому что за такой красотой идут на край света, походя совершают невозможное, убивают не глядя и защищают до последней капли крови. Ей нужно только поманить пальчиком, показаться далеко на горизонте, позволить к себе прикоснуться: и уже больше ничто не сможет остановить ее избранников, ни слово "невозможно", ни многотысячные армии... и даже сам Господь Бог будет послан к черту.
   "Как она сказала... Архангел Надежды?.. Ей очень подходит..."
   Первым пришел в себя Роб. Оттолкнув плечом с дороги Имину и даже не заметив этого, он шаркающей походкой подошел к крылатой, что без всякой опаски разглядывала его снизу вверх, едва доставая макушкой до середины груди, все так же застенчиво улыбаясь... и грохнулся на колени, оглушительно лязгнув латным доспехом.
   - Госпожа, я Робердейк, раб Божий, посвященный третьего ранга. Располагайте мною, - тихо произнес он, срываясь на высокопарный церковный слог: раньше так всегда бывало, когда в религиозном запале опальный жрец пытался читать проповеди заблудшим наемникам.
   Полуэльфийка всегда отмахивалась от него, пропуская "церковную муть" мимо ушей и сейчас впервые поймала себя на мысли, что ей стоило бы слушать его внимательнее...
   - У Господа нет рабов, - с мягким осуждением в голосе поправила его крылатая. - Есть только дети. Даже если сами дети считают иначе...
   А в следующий миг она смешно засуетилась, замахала руками-крыльями и с легкой паникой затараторила:
   - Ой! Вы зачем на колени встали?.. Вставайте немедленно! Не дай Бог Лорд увидит, он мне знаете, сколько всего наговорил? - прекрасное личико застыло, приняв преувеличенно серьезное выражение: - "Не давай местным себе поклоняться: объявят богиней и заставят превращать воду в вино. Оно тебе надо?" А оно мне не надо! Вставайте же!
   Видя, что Робердейк выполнять просьбу не собирается: то ли его разум совсем отключился от встречи с божественным существом такой силы, то ли выбила из колеи внезапная смена поведения крылатой (наемница видела только его спину), Рамиила попыталась поднять его самостоятельно. Руки-крылья обхватили бронированные плечи священника (на что их длины хватило едва-едва), легонько сжали... и полуэльфийка, сама не веря своим ушам, расслышала жалобный стон сминаемой двухсантиметровой стали.
   - Ой! - отпустив Роба, ангел с виноватым видом отступила от массивной фигуры священника. - Простите! - здесь все такое хрупкое... Я вам ничего не сломала?..
   - Все в порядке, госпожа, - прохрипел жрец, торопливо поднимаясь на ноги, пока опять не "обняли".
   В следующий миг Имина, неожиданно даже для самой себя, залепила себе пощечину, пытаясь сбросить наваждение. Помогло лишь отчасти, поэтому заговорив, она изо всех сил старалась смотреть в сторону, боясь вновь попасть под странное очарование крылатой:
   - Чем обязаны такой чести, Рамиила-сан? - хрипло спросила она.
   - Ну, вы же наемники, правда? - пропела крылатая, отвлекаясь от помятого Роба. - Мы хотим вас нанять.
   - Мы - это кто? - так же хрипло, как и сама полуэльфийка, включился в разговор Хеккеран.
   Кинув на него косой взгляд, наемница с легким неудовольствием увидела его красное лицо и старательно отводимый в сторону взгляд. Впрочем, уже спустя мгновение Имина, наоборот, испытала даже некоторую гордость - в конце концов ее мужчина все таки смог отвести взгляд, тогда как даже ей, женщине, потребовалось для этого недюжинное усилие воли.
   - Мы - Лестница в Небо. Вы уже знакомы с моим Лордом.
   - Мэтт-сан? - уточнил мужчина.
   -Да, он представился вам этим именем. Хотя и его настоящее имя вам тоже известно - Метатрон, Вестник Всемогущего.
   - Так то, о чем рассказывала нам Габриэль-сан - правда? - с придыханием спросил Роб.
   - Книга, которую читала вам Архангел Мироздания - это не сборник легенд, а летопись.
   - Бог... действительно спит в Колыбели?..
   Имина, не выдержав, вновь посмотрела на Рамиилу, странного ангела, явно не имеющего никакого отношения к призывным созданиям жрецов: те больше походили... на нежить, как ни странно. Та же молчаливость, безропотное следование приказам призвавшего и полное отсутствие собственной личности. Существо, стоявшее перед ними, одновременно юное и мудрое, древнее и наивное, опасное и неловкое совершенно определенно не было похоже на созданий, что могли позвать на помощь немногие служители веры четвертого и выше ранга.
   На лице крылатой девушки застыло странное выражение, без всяких слов говорящее "Я знаю секрет, но его нельзя рассказывать!"
   - Нет, - наконец ответила Рамиила. - Его там нет. А вот кто есть, мне рассказывать нельзя.
   - Какого рода найм вы предлагаете? - впервые подала голос Арчи.
   "Ну конечно, кто о чем, а Арчи о работе. Как еще о деньгах не спросила..."
   - Мы недавно в этих землях, - ответила ангел. - Нам нужна информация.
   - Какого рода?
   - Нам интересно все-все! - ангел даже крылья развела в сторону, демонстрируя размеры "всего". - Лорд говорит, что чем больше мы знаем, тем меньше шанс что-нибудь случайно сломать.
   - Такие сломают, да... - пробормотала Имина себе под нос, вспомнив скрежет латного доспеха, сжимаемого в объятьях этой хрупкой на вид девушки.
   - Ой, точно!
   Крылатая, под внимательным взглядом уже немного пришедшей в себя полуэльфийки, уставилась в лист пергамента, материализовавшийся у нее перед глазами и принялась читать:
   - Так, контракт между... Частный Наемный Отряд "Предвиденье"... бла-бла-бла, скукотень... Вот! "Предвиденье" обязуется сопровождать и... хи-хи! защищать субъекта организации "Лестница в Небо", в дальнейшем именуемого Агент, предоставлять ему любую имеющуюся информацию о мироустройстве, за исключением той, что является государственной тайной суверенных сопредельных стран... бла-бла-бла... Агент официально принимается в состав ЧНО "Предвиденье", обязуясь следовать внутреннем уставу отряда... "которого я не знаю - потом впишем" - ой! Этого наверное не стоило читать!.. За исключением случаев, противоречащих морально-этическим принципам Агента. Фух!
   - Кто будет Агентом? - деловито уточнила Арчи.
   Имине оставалось только восхищаться тем, что заклинательница не только поняла ту муть, что сейчас зачитала крылатая, но и до сих пор способна говорить о делах спокойным сосредоточенным голосом, полностью игнорируя и необычность найма, и выбивающую из колеи личность нанимателя, и даже могущественную божественную магию, которую теперь, на расстоянии нескольких метров, чуяла даже магически "дубовая" полуэльфийка.
   - Мы пока не выбрали, - отмахнулась Рамиила. - Но если вы согласитесь, назначим встречу через пару недель и приведем кандидатов, там уже сами выберете, с кем приятнее будет работать.
   - Оплата?
   - Нуу... - ангел почесала кончиком розового крыла аккуратный длинный носик. - Вообще-то, изначально предполагались банальные деньги... Но раз уж здесь именно я, есть предложение получше. Вы получите ваши надежды.
   Имине потребовалось бросить всего один взгляд на каждого из товарищей, чтобы уяснить простую вещь: никто, как и она сама, ничего не понял.
   - Что вы имеете ввиду? - требовательно уточнила нахмурившаяся Арчи.
   Заклинательнице вряд ли понравилось, что ей предлагают что-то кроме денег.
   - Все очень просто, - улыбнулась Рамиила. - Вот ты... Арчи, верно? Для воплощения твоих надежд нужно золото: много золота. У нас оно есть. Сколько тебе нужно - сотня, две? У тебя достойная цель, мы поможем.
   Полуэльфийка, по-прежнему избегавшая подолгу смотреть на ангела, увидела, как вздрогнула заклинательница, как изменилось ее лицо, поочередно сменяя одно выражение за другим, пробегая по всей палитре эмоций между неверием, страхом и, наконец... да, Надеждой - с большой буквы.
   - Тебе так же потребуется место, в котором твоим сестрам не будет угрожать ничего, где они смогут расти свободно, не завися от глупости родителей, живущих прошлым. Мы можем дать тебе и это - но право жить там придется заслужить.
   Ты, Робердейк... - продолжала крылатая.
   Оторвав взгляд от Арчи, наемница вновь коротко взглянула на ангела... и в который раз за сегодня почувствовала, как натужно скрипят мозги, пытаясь переварить и приспособится к резко изменившейся ситуации. Маленькой прелестницы Рамиилы, восторженной и неловкой, больше не было, хотя сказать, что именно изменилось, было трудно. Улыбка ее по-прежнему была ласковой - хотя исчезла застенчивость и даже некоторая беспомощность; взгляд, как и несколько секунд назад, лучился добротой - но вот наивность куда-то пропала, сменившись всепонимающей мудростью.
   Имина не могла не спросить себя, какая из Рамиил настоящая: восторженная, неловкая и наивная или по-матерински ласковая, до холодного озноба понимающая и до дрожи в коленках всеведущая? Что-то ей подсказывало, что правильным ответом будет: обе.
   - Опальный жрец, изгнанный своими братьями по вере, - между тем продолжала ангел. - Всего лишь за то, что лечил божественной магией нуждающихся: тех из них, кто не мог за это заплатить в блистающих пустой роскошью храмах. Ты надеешься встретить когда-нибудь единомышленников, для которых помощь другим важнее политической или личной выгоды. Могу тебя обрадовать - ты уже их встретил, осталось только поверить... и примкнуть, если ты того пожелаешь.
   Взгляд ангела переместился на Имину и наемница не смогла подавить дрожь, инстинктивно сделав шаг назад и едва сдержавшись, чтобы не спрятаться за спину Хеккерану. Не надо быть гением, чтобы понять: она следующая. Сейчас это существо, выглядевшее как прекрасная юная девушка, использует на ней свою силу, куда более могущественную, чем любые, самые высокоранговые заклинания, всего несколькими предложениями купив ее с потрохами: всего лишь предложив то, от чего она не сможет отказаться.
   - И-ми-на, - по слогам пропела Рамиила ее имя, заставляя кожу покрыться неприятными мурашками. - Тебе пришлось тяжелее всех... Тебя ненавидели, презирали и предавали множество раз, заставив вырасти показательно циничной, демонстративно агрессивной, нарочито равнодушной. Твоя мечта стоит рядом с тобой. Видишь, он даже сейчас встал так, чтобы прикрыть тебя от моих друзей-ангелов?
   Наемница заметила краем глаза, как вздрогнул Хеккеран. Переведя взгляд на него, она не сдержала обычно несвойственной ей мягкой улыбки - ее мужчина, покрасневший, как мальчишка, неловко отводил взгляд... но отойти в сторону даже не подумал.
   - Тем не менее... Ты помнишь, о чем мечтала в юности? Ты хотела найти место, где тебя не будут судить по длине ушей и примеси ненавистной крови, без разницы - эльфийской или человеческой. Лестница в Небо - именно такое место. Не надо верить мне на слово: придет время, и ты увидишь все сама... если захочешь. Если осмелишься. Если заслужишь.
   Хеккеран...
   - Не надо! - вскинул руки в останавливающем жесте наемник, прерывая Рамиилу и заставив Имину ощутить острый приступ сожаления: она бы не отказалась послушать, чего так жаждет Хеккеран. - Я вас понял, Рамиила-сама, вы были ОЧЕНЬ убедительны. Вы позволите нам немного подумать?
   - Конечно, - кивнула крылатая, вновь возвращаясь к образу воплощенного кавая. - У меня еще есть задание: мы должны начать очищение равнин от Зла. Я вернусь сюда к вечеру - тогда и дадите свой ответ. Пока-пока!
   Она не стала больше ничего говорить: хлопнули за спиной две пары нежно-розовых крыльев, и легонькое тельце ангела стрелой унеслось в хмурые небеса.
   Молчало и "Предвиденье", стыдливо отводя глаза в сторону: это очень неловкое чувство, когда твои самые сокровенные мечты вытаскивают наружу, пусть даже видят их только самые близкие люди.
   Да и что обсуждать-то?.. Если ее товарищи чувствуют хоть половину тех эмоций, что сейчас бушуют у нее внутри, то ответ очевиден.
   Ведь Надежда, она действительно умирает последней. И пока она жива люди будут идти за ней, если понадобится, то и всю жизнь, бережно храня трепетное, такое ранимое и феноменальное живучее чувство в самом центре своей души через все невзгоды, тягости и разочарования, что неизбежно поджидают каждого на пути к Мечте.
   Если они, конечно, осмелятся.

Часть 2. Притча о мудреце

   Слейн с легким хлопком захлопнул большой лабораторный журнал в переплете из черной кожи, покрутил его в руках, невидящим взглядом смотря куда-то сквозь него... а затем швырнул через всю комнату. Ударившись о стену, безответная стопка бумаги плюхнулась на стол - в кучу своих собратьев.
   С усталым вздохом закрыв глаза, волшебник, удобно устроившийся на подоконнике, вытянул ноги и перевел взгляд на город, залитый ярким светом полуденного солнца. Большая площадь перед замком осталась прежней - а в остальном изменилось все. Большой многокупольный храм, красивый, величественный - шестьсот лет назад на этом месте был тот самый ресторан, в котором его убили. Вместо каменной мостовой по всему городу в его время в лучшем случае была деревянная, которую приходилось обновлять каждый год, но чаще - просто утоптанная земля, что превращалась в отвратительную кашу каждую осень и весну. Вместо роскошного, безуспешно соревнующегося с Небесным Троном Императорского Дворца - мрачный замок, из крупных, грубо обтесанных глыб... дитя войны, не мира.
   Чужой город. Чужая страна. Чужое время.
   Еще раз тяжело вздохнув, Слейн сфокусировал взгляд на стекле, ловя свое отражение.
   Чужое лицо.
   Тонкие красивые черты лица, прямой аристократически нос, волевой подбородок, высокий лоб, длинные, до плеч, медные волосы - он никогда не был таким красавчиком. В Иггдрасиле он выбрал образ степенного мужчины лет сорока с тронутыми частой проседью волосами, производящего впечатление скорее уверенной зрелости, нежели красоты юности. Магия Исцеления Эары позволила ему и в восемьдесят быть весьма бодрым старичком - что уж говорить, если со своей женой он познакомился, когда его телу было шестьдесят?! - и подарила бы ему еще лет десять активной жизни... Что ж, теперь у него есть потенциально вечная жизнь.
   В очередной, уже, наверно, тысячный раз осмотрев свою новую внешность, он встретился со своим отражением взглядом - глубокий ореховый цвет его глаз, если присмотреться, отливал багровым.
   Наверное, неправильно в его положении жаловаться, но... Человечество, которое он защищал сорок лет, учил и оберегал - встало на ноги и прекрасно справляется без него. Страны, которую он создал - больше не существует, она распалась на три самостоятельных государства, не очень-то жаловавших друг друга. Его убийца - давно мертв, его родные и друзья - в могилах, его единственный сын, отрада и гордость...
   Порывисто взлетев с подоконника, он в четыре шага пересек небольшую комнату, замер у одной из кроватей у противоположной стены... рука будто сама собой потянулась взлохматить непослушные волосы "спящего" - теперь совершенно седые, а не темно-русые.
   - Что же ты натворил, сынок...
   Он был старше, чем помнил Слейн - лет на пять примерно. Откуда-то появились горькие складки у губ, на лбу и между бровей, да и в общем лицо потеряло последние остатки подростковой угловатости - перед ним был молодой сильный мужчина, знающий чего он хочет и как этого добиться.
   Лежащий на кровати открыл глаза редкого по своей чистоте небесно-голубого цвета и уставился в потолок пустым взглядом. С десяток секунд волшебник с замершим сердцем ждал продолжения... а затем тяжело вздохнул, присел на кровать и, проведя по лицу сына кончиками пальцев, закрыл ему глаза.
   - Зачем?.. Господи, ради чего ты все это делал, сынок? - тихо спросил Слейн, даже не надеясь на ответ. - Я уже третий день читаю твои записи - и у меня волосы дыбом встают от этих сухих отчетов о результатах очередного эксперимента. Даже не тысячи - десятки тысяч разумных, убитых разными способами, воскрешенных и снова убитых... А сколько было тех, кто проходил по другим твоим исследованиям, до которых я пока не добрался, скольких замучили твои подчиненные по твоему приказу или попустительству?.. Такой размах: заклинание, что ты создал, это даже не супер-уровень - Мировой! Трон из костей, пьедестал из страданий.
   Разумеется, Кериан не ответил - только веки легонько дрожали от звуков его голоса.
   - Честно - я не понимаю, почему Аутодафе сохранило тебе жизнь. Не будь ты моим сыном - я бы сам тебя убил, несмотря на все твои достижения. Даже скорее именно из-за них - боюсь себе представить, чтобы ты натворил, поставь ты себе другую цель - мир поработить, например...
   ...И что мне теперь делать прикажешь, а, сынок?
   - Жить дальше.
   Вздрогнув, уже-не-престарелый волшебник резко обернулся. В дверях стоял молодо выглядящий, среднего роста мужчина с короткой стрижкой, одетый в простой бежевый костюм и плащ. Он испытывал смешанные чувства при взгляде на Метатрона - с одной стороны, он едва не убил его сына, с другой - абсолютно за дело. И потом - не убил же... не до конца, по крайней мере.
   - Да что ты можешь знать... - все же буркнул он, вновь повернувшись к сыну.
   Сев рядом с ним на кровать, он взял безвольную руку Кериана - говорят, больные в коме могут чувствовать, что с ними происходить, слышать слова...
   - Я дважды терял то, что было мне дороже всего на свете, - тихим голосом ответил Метатрон, присев на подоконник, на котором не так давно сидел сам Слейн. - Первый раз - родителей, во второй - жену. "Жить дальше" - единственный правильный ответ на вопрос: "Что же мне теперь делать, после всего?.."
   Волшебник не ответил. Конечно же, он понимал, что ангел прав - чай не мальчик уже, были в его жизни и потери, и разочарования, его уже душило чувство собственного бессилия, когда все его могущество не могло спасти город, деревню... или даже всего одну жизнь. Просто дерьмо ТАКОГО масштаба с ним произошло впервые.
   Тем не менее, посочувствовал он ему совершенно искренне:
   - Мои соболезнования.
   - Спасибо. Что будешь делать дальше? - спросил Метатрон. Поймав красноречивый взгляд Слейна, хмыкнул и пояснил: - Я не в глобальном смысле. В ближней перспективе.
   Волшебник долго не отвечал, задумчивым взглядом скользя по неподвижному лицу сына.
   - Никто не ведь не знает, когда он очнется? - наконец, спросил он.
   - Ни малейшего понятия, - кивнул ангел. - Но я обещал ему - если после Аутодафе от него останется хоть что-то, я отпущу его, и не буду преследовать. Думаю, сейчас трактовать эти слова нужно как: "Я буду поддерживать в тебе жизнь столько, сколько потребуется". И что-то мне подсказывает, что делать я это буду не один месяц или даже год...
   - Тогда... Я хочу попытаться найти своих потомков. Хоть что-то, что осталось после меня. Думаю, родословную одного из основателей Теократии Слейна вполне можно проследить...
   "Если осталось, что прослеживать".
   - Ты же поделишься со мной свитком Телепортации и чем-нибудь для дальней связи? Как только он очнется...
   - Само собой... Точно уверен, что не хочешь остаться? Нам бы пригодилась твоя помощь...
   - Я тебя умоляю, - улыбнулся волшебник. - Ты персонаж сотого уровня - тебе подвластно все. Привыкай. Чем тебе может помочь неправильный экспериментальный вампир, не боящийся света и не страдающий от Жажды, - всего пятидесятого уровня?
   - Не прибедняйся, - вернул улыбку ангел. - Твой сын победил в прямом бою четверых паладинов шестидесятого, трех моих рыцарей семьдесят пятого и одного Архангела восьмидесятого. Очень показательно получилось - я, хоть и подозревал подобное, на такой результат даже не рассчитывал... Правильно сделал, что решил провести боевые учения с условно равным противником - так бы и дальше пребывал в заблуждениях о подлинной силе моих подчиненных.
   Слейн только покачал головой - кажется, Метатрон так и не понял, насколько велика сила, что оказалась в его руках. Их было всего шестеро - и они перевернули мир. Ангелу же подчинялось больше десяти тысяч боевых персонажей, среди которых считанные единицы были меньше пятидесятого - на что способны они?
   Неважно. Если он не понял этого до сих пор - поймет очень быстро.
   А он не может здесь оставаться - попросту сойдет с ума в четырех стенах. Метатрон сообщит ему, когда (не если!) сын очнется, а свиток Телепортации позволит оказаться рядом быстрее, чем он доехал бы до госпиталя на машине в старом мире. Он посмотрит на свое наследие - Человечество, что больше не стоит на коленях (само!), быть может - найдет своих... ну, пусть будет внуков. Найдет себе новую цель, новую точку приложения своих сил, воли и опыта. Начнет... да, - жить дальше.
   - Я возьму с собой записи сына о своем новом теле, - сообщил он ангелу. - Перескажу все, когда разберусь.
   Метатрон молча кивнул - все равно для него эти журналы были бесполезны, пройдет еще немало времени прежде, чем он и его подчиненные начнут понимать, как работают их силы.
   - Не откажешься поделиться с нами информацией об обстановке в Теократии? - спросил он.
   - Без проблем. У тебя же останется мой сын.
   - Ты за кого меня принимаешь? - одернул его ангел и Кериан вздрогнул от ощущения опаляющей силы, на мгновение прорвавшейся сквозь вспыхнувшие глаза.
   Он до сих пор не мог привыкнуть к этому давящему чувству чужого могущества, способного стереть его в порошок не пошевелив и пальцем - просто перестав сдерживаться.
   "Так, получается, вот что чувствовали обычные люди, общаясь с нами?" - пришло ему в голову. - "Неудивительно, что они считали нас Богами..."
   -...Прости, - он поднял руки, примирительно улыбаясь. - Просто неудачная шутка.
   "В которой лишь доля шутки, да..."
   Время шло, но Метатрон не уходил, несмотря на то, что разговор подошел к своему логическому концу. Слейн его не торопил - лишь косился на него время от времени, гадая зачем же именно пришел сюда ангел. Честно сказать, он терялся в догадках - в игре они встречались всего несколько раз, да и за эти три дня виделись всего несколько раз...
   - Что мне делать? - наконец озвучил свои мысли Метатрон.
   Слейн понимающе улыбнулся - как он сам не догадался? Он бы тоже на его месте спросил совета у того, кто уже оказывался в такой же ситуации.
   - В твоих руках огромная сила... - начал он. - Поверь, я знаю, о чем говорю - могущество сотого уровня трудно переоценить. Под твоим началом целая гильдия существ, самое слабое из которых обладает могуществом, доступным в этом мире лишь немногим. Весь мир у твоих ног, весь материк - в твоих руках. Ты можешь изменить этот мир так, как посчитаешь нужным - и ни я, ни кто бы то ни было еще, не сможет тебе помешать. И остаться в стороне - не выйдет... я, по крайней мере, не смог.
   Я не знаю причин, по которым так вышло, не знаю, чем мы заслужили такую мощь... и, думаю, никогда не узнаю. Мы можем лишь попытаться оправдать этот подарок.
   -...Ну так и что же мне, все таки, делать? - переспросил Метатрон, когда Слейн замолчал.
   - Ты хочешь, чтобы я выдал тебе готовый план? Ты ему последуешь, а окажусь виноватым, в случае чего - я?
   Ангел бросил на него злой взгляд и досадливо дернул плечом.
   - Сам же прекрасно понимаешь, что так нельзя. ...Решай. У этого мира такая судьба - его будущее определяют чужаки. Это неправильно, глупо, несправедливо - но это так.
   Слейн больше не стал ничего говорить - по его мнению, он сказал достаточно. Он был почти уверен в том, какой выбор сделает Метатрон, какой путь выберет - так же, как и сам ангел, скорее всего.
   А если тот вдруг сделает неправильный выбор... что ж, Кериану удалось сделать невозможное - отец не уступит сыну.
   -...Ты хотел спросить что-то еще?
   "Он все еще здесь. Неужели вопросы не закончились?"
   - Вроде того... Знаешь, есть такая притча - о мудреце, который прилег поспать на лугу. Ему приснилось, что он стал бабочкой, что порхает от цветка к цветку и вспоминает сон, от которого только что очнулась - в нем она была мудрецом. Когда мудрец проснулся, он долго пытался понять, кто он: мудрец, которому снилось, что он бабочка, или бабочка, которой приснилось, что она мудрец?
   "Ах, вот оно в чем дело... Быстро же он догадался. Нам потребовались годы..."
   Хотя, скорее всего, дело было в его расе - его друзья-игроки, вместе с которым он оказался в этом мире, были людьми, причем в большей части с нейтральным чувством справедливости, высокими по абсолютному значению параметрами мировоззрения обладали только он сам, Теократ и Ланс - жрец неопределенного архетипа, что-то среднее между "призыватель" и "баффер". На них все эти игровые условности действовали не так сильно...
   А Метатрон был ангелом, с максимально положительным значением "чувства справедливости",+500, к тому же его согильдийцы еще додумались прописать свой собственный лор, отличный от Иггдрасильского, записав своего кланлидера в Первенцы Творца... В Иггдрасиле он бы просто над этим посмеялся - чудят люди. Теперь же...
   - К чему ты это? - спросил Слейн, желая, чтобы Метатрон четко выразил свои сомнения.
   Новоиспеченный вампир вздрогнул, когда ангел повернул к нему голову - белесые глаза сияли нестерпимым для его новой натуры светом, заставив руки покрыться противной гусиной кожей. Сейчас, глядя на Метатрона, никто не смог бы догадаться, что когда-то он был человеком - на Слейна обратил взгляд Архангел, полностью подходящий под описание "воин Света".
   - К тому, что проснувшись сегодня утром, я секунд десять не мог вспомнить - я игрок, оказавшийся в теле ангела, или Метатрон, который с какого-то перепуга решил прожить человеческую жизнь.
   - А ты думал, получишь все задаром? - с удивившим даже его самого металлом в голосе спросил Слейн. - Чтобы не перенесло нас в этот мир, оно воплотило в реальность все - и игровую магию вплоть до красивостей в описании, и личности твоих НИПов, и мировоззрение персонажа - в том числе, буквально. У всего на свете есть своя цена, Метатрон. Это - наша. Некоторые назвали бы ее неприлично низкой...
   - И что, хочешь сказать - выхода нет? Я исчезну - останется Метатрон?
   На сей раз волшебник ответил не сразу. Отпустил руку сына, аккуратно положил ее на кровать, поправил одеяло, собираясь с мыслями... а потом с горечью признал.
   - Меня предал человек, которого я знал всю жизнь, верил как себе самому, любил как брата. Он был некромантом с мировоззрением в минус триста. Я хотел бы сказать тебе, что он не виноват, что его таким сделали - и оправдать его в своих собственных глазах, но... в глубине души я знаю, что это не так. Выбор есть всегда. Он не мог забыть почти шестьдесят лет дружбы - шестьдесят, Метатрон! Не мог забыть тысячи сражений, через которые мы прошли вместе. Не мог позабыть сорок лет, за которые мы создали - с нуля! - государство, с которым приходилось считаться всем, процветающее вопреки всему. Он помнил все это - и все же предал меня, даже зная, что меня не привлекает власть как таковая, что я никогда не подниму на него руку первым. Все то, что мы пережили вместе, то, чего достигли - не могло оказаться менее значимым, чем какой-то там параметр, воплощенный неведомой херней! Он выбрал сам! Сам!
   Он резко замолчал, осознав, что почти кричит, сжимая в кулаке простыню, оскалившись клыкастой улыбкой прямо в сочувствующие глаза ангела, уже утратившими свое неземное сияние.
   - Что ж... - улыбнулся Метатрон, будто и не было этой дурацкой вспышки. - Это было убедительно.
   Легко спрыгнув с подоконника, ангел направился к дверям.
   - Пойдем, наведаемся в сокровищницу, - бросил он, проходя мимо. - Не могу же я отправить своего агента на разведку голышом?
   - У тебя там вообще найдется что-нибудь на пятидесятый уровень? - стараясь говорить непринужденно, спросил Слейн, поднимаясь с кровати.
   - Вот и проверим...
   Едва дверь открылась, волшебник, заглянув через плечо Метатрона, увидел переливающуюся радужную сферу, окружившую дверь и точеную женскую фигурку, застывшую перед ней с поднятыми руками.
   Слейн покосился на Метатрона, который, будто почувствовав его взгляд, неловко передернул плечами.
   Он знал Габриэль, замглавы широко известной Лестницы в Небо, не лучше чем Метатрона - то есть встречался всего несколько раз. Помнится, тогда он еще здорово посмеялся с их стиля управления - девушка всего играла роль "злого полицейского", тогда как Метатрон занимал позицию "доброго". Прямо готовый штамп: милосердный и справедливый правитель и его зловещий начальник СБ.
   Он не задавал вопросов, зачем ангел создал НИПа с внешностью мертвой жены - и так все было ясно. Но вот что он теперь чувствует, каждый день видя перед собой ее лицо и понимая - настоящая давно мертва и никакая сила не сможет ее вернуть?..
   "Какие-то жестокие у Судьбы шуточки..."
   - Достаточно, Габриэль. В барьере больше нет нужды.
   - Да, Создатель, - кивнула девушка, развеивая заклинание.
   "А ведь если бы я не решил отправиться в самостоятельное плаванье, он бы сам меня куда-нибудь сплавил", - догадался волшебник. - "НИПы считают себя настоящими личностями (да и, скорее всего, являются ими), а Иггдрасиль - настоящим миром. А я знаю правду и могу начать смущать умы - он не может знать, что у меня нет таких намерений".
   - Я на твоей стороне, Метатрон, пока ты не творишь зла, - тихо сказал он в спину ангела.
   - Доверяй, но проверяй, Слейн, - так же тихо ответил Метатрон. - Тебе ли не знать?..
   - И что же мне сделать, что бы заслужить твое настоящее доверие?
   - Не знаю. Определение Мировоззрения это, конечно, здорово, но я еще не приучен полностью ему доверять. Так что все по старому, Слейн - за тебя скажут твои дела.
   - Хороший план, - кивнул вампир.

Часть 3. Расправить крылья

   Казалось бы, что общего может быть у руководителя средней руки скромненькой такой трансконтинентальной корпорации и Архангела Метатрона, Вестника Всемогущего, единоличного правителя гильдии Лестница в Небо, у которого в подчиненных числятся демоны, ангелы, эльфы и даже один дракон?
   Как оказалось, как минимум одна общая черта у них все-таки была.
   Упомянутый Метатрон тяжело вздохнул и, откинувшись в кресле, оглядел свое рабочее место, лишь недавно приведенное в относительный порядок.
   - Бюрократия даже на небесах - бюрократия, - пробормотал он себе под нос.
   А что делать? Управлять гильдией же надо, как и собирать информацию об обретших плоть и самосознание подчиненных. У Лестницы, спасибо Скриптору, было, пожалуй, больше всех НИПов, имевших личностные настройки, проработанную легенду и четкое описание неигровых моментов жизни - такие вещи администрация никак не ограничивала, только занимайся... Большинству игроков было все равно, Метатрон точно знал, что у многих гильдий НИПы не имели личностных настроек вовсе, игроки прописывали только внешность, боевые алгоритмы, собирали игровые классы и останавливались на этом.
   Наверно, ему все-таки повезло - он предпочитал видеть рядом с собой полноценные, цельные личности, а не ущербных покорных болванчиков, какими, скорее всего, являлись такие НИПы.
   Впрочем, особо напрягаться с управлением ему не требовалось: Стражи прекрасно справлялись и сами. Еще две недели назад, едва разобравшись и примирившись с произошедшим, он устроил себе затяжную инспекцию-экскурсию по собственной гильдии, желая разобраться, как оно все устроено и не грозит ли развалиться в любой момент.
   Не грозило. На местах царила обычная деловая суета: кто-то куда-то бежал, кто-то усиленно изображал кипучую деятельность, на деле ковыряясь в носу, а кто-то и правда занимался делом. Особенно его впечатлили мастерские на этаже "Железного Человека" Хошика и сам Страж, ожесточенно дискутирующий на инженерно-матерном над полуразобранным боевым роботом со своей заместительницей - невысокой, крепкой в кости рыжеволосой гномкой. Тоже проблема - с инженерами произошла та же неприятность, что и с зельеварами: представляли работу и процесс создания своих девайсов они довольно смутно... И теперь вот разбирались - курочили работающие образцы, долго над ними шаманили, а потом пытались собрать обратно. Война с магической механикой шла с переменным успехом и конца-края ей пока видно не было... В тот визит он едва успел остановить увлекшегося Хошика от разборки собственного доспеха - а ну как обратно не соберет?!
   Еще раз вздохнув, Метатрон взял со стола первую из череды папок, разложенных перед ним на столе: итоги операции "Некроманты", с подшитыми отчетами непосредственных участников и экспертного мнения военачальников: Михаэля и Домины... Даже Фрай чиркнул пару предложений в стиле: "Сначала этот рогатый топором мах-мах! ...А потом она такая молнией сверк-сверк! ...И тут чернявый ка-ак пукнет чернотой!"... В общем-то, ничего другого от него и не ожидалось, хотя вид у Духа Воздуха при сдаче этой помятой бумажки был далек от его обычной беззаботности...
   Отчеты Домины и Михаэля были куда информативнее, но сводились к одному короткому выводу: "мы облажались". Метатрон вполне мог их понять: не вмешайся он тогда, в самый критичный момент, и Рыцари Авалона, ударный отряд Инквизиции и даже Израил были бы мертвы, и пришлось бы проверять, как работает гильдейская система воскрешения НИПов.
   Лично сам Метатрон считал операцию скорее удачной, чем наоборот. Цели достигнуты, все живы, а то, что его подчиненных ткнули носом в собственную неопытность это даже хорошо: от иллюзий, особенно о собственной и чужой силе, лучше избавляться как можно раньше. Тем более, что сейчас и Рыцари, и Инквизиция, и даже Стражи с таким, почти нездоровым, энтузиазмом взялись за тренировки, что их приходилось одергивать. Метатрон даже не пожалел пока невозобновимых запасов кристаллов Памяти, чтобы размножить запись сражения и в приказном порядке дать просмотреть всем - пусть делают выводы.
   Штурм крепости некромантов стал его первой боевой операцией. Действительно первой: игра, это все же совсем другое... Хотя бы просто потому, что на этот раз действительно погибли люди и убили их по его приказу. Не то, чтобы он жалел некромантов: журналы, притащенные Фраем с первой разведки и отчет Келесса о состоянии параметра "Мировоззрение" не оставляли сомнений в справедливости наказания... что не мешало ему нервничать в процессе, пусть даже он специально включил в отряд Израила личным приказом: чтобы уж точно не зашибли кого невиновного под горячую руку. Удобно иметь в своем распоряжении воплощенную Справедливость, да...
   И его еще отговаривали ведь: мол, Рыцарей и Инквизиции и так достаточно, даже не считая трех Стражей.
   - Неважно, - буркнул он себе под нос, придавливая воображаемым сапогом привитый еще в детстве императив "ЛЮБОЕ убийство это плохо". - Иначе не выйдет. С-средневековье, мать его.
   В раздражении от своих бессмысленных рефлексий пролистав пухлую папку больше, чем наполовину, Метатрон добрался до "Приложения 1", в которое он подшил краткие выжимки из журналов Кериана, составленных по его просьбе Слейном.
   Ангел успел выслушать много жалоб от вампира о том, как сложно разбираться в исследованиях его заблудшего сына: Дух Тьмы вел именно лабораторные журналы, не заморачиваясь разъяснением придуманных лично терминов, мозголомных формул и, кажется, временами пропуская целые года, если не десятилетия - до равнин Каз жизнь Кериан вел беспокойную и кочевую...
   Но, как бы там ни было, общий ход мыслей Слейн восстановить смог - и от этого мурашки бежали по коже. Этот гениальный и немного безумный некромант создал заклинание, способное менять реальность! У Метатрона, когда он прочитал итоговый вывод, волосы встали дыбом: единственный способ провернуть подобное, который был ему известен - Мировые артефакты "первой двадцатки". Кериан не нашел какой-то там артефакт, выполняющий строго определенное воздействие - он изобрел способ создать его, причем под любую задачу. Вопрос только в энергии, зная сам принцип создания можно было перепрограммировать реальность под что угодно... Не сразу и не вдруг, но...
   Кучка журналов тут же отправилась под свежесозданный гриф "Совершенно секретно", запрятана в самый дальний уголок сокровищницы, выдавалась отныне только с личного разрешения главы гильдии... и поставила перед ним неприятный вопрос: "что делать с носителем опасного секрета, хотя в общих чертах разобравшегося в заклинании?"
   Первым порывом была запереть вампира где-нибудь на седьмом Этаже, приставить отряд ангелов и не выпускать наружу до скончания веков. Тем не менее, немного подумав, он не стал этого делать. Во-первых, Слейн все-таки был хорошим человеком, это подтверждало и "Определение Мировоззрения", и его личные наблюдения... хотя бы один факт того, что у него не снесло крышу от собственного почти всемогущества уже многого стоил. А с хорошими людьми всегда лучше договариваться по-хорошему. Во-вторых, все же не следовало наживать себе на ровном месте врага, пускай побродит по миру, примирится со случившимся... а потом все равно вернется: здесь его сын. А о том, что следом за вампиром отправился один из Ангелов-Хранителей ему знать не стоит...
   И ведь это только один из проектов Кериана! У Зуранон была обширная библиотека, доставшаяся Лестнице целиком - и далеко не все книги там были посвящены черной магии. К примеру, его подчиненными были найдены схемы магической фортификации крепости с пошаговой, черт возьми, инструкцией по эксплуатации, починке и создании! К сожалению - на местном языке, на котором он сам читал едва ли не по слогам... и заточенным под энергию Смерти... но тем не менее. Приказ: "разобраться и приспособить" был уже отдан и доведен до ответственных за исполнение лиц. Конечно, крафтеров, имеющих нужный для исследований склад характера, в изначально боевой гильдии было не сказать чтобы много... но они были.
   Вот пусть и разбираются. Авось, когда-нибудь что-нибудь из этого и выйдет.
   В который раз за сегодняшний вечер вздохнув, ангел отложил в сторону папку с итогами операции "Некроманты" и взял следующую, торопливо подписанную "Аборигены" наискось через всю обложку лично им самим несколько минут назад. Вроде бы ничего особенного: просто краткое изложение всего, о чем успели поведать спасенные им две недели назад эльфийки. На деле он узнал много нового, из той информации, которую не получишь банальным подслушиванием: просто потому, что такие темы в разговорах редко затрагиваются.
   Ангел уже знал, что он не первый игрок, оказавшийся после закрытия игры в теле своего персонажа в другом мире. Эльфийки рассказали ему, что и Лестница была не первой гильдией: некие Короли Жадности четыреста лет назад сначала подчинили весь континент, а следом передрались за власть друг с другом. На фоне этого рассказа, больше похожего на мрачный дарковый триллер о Конце Света, жизнеописания других игроков, "попавших" в одиночку или небольшими группами, смотрелись уже далеко не так внушительно.
   Это... многое меняло. Одно дело - подозревать, что ты не один такой, и совсем другое - знать точно.
   Где-нибудь на противоположном конце континента могла существовать другая гильдия, в любой момент в соседней стране могла "проснуться" новая - и, вполне возможно, она окажется не лучше тех самых Королей Жадности, со слов эльфиек напомнивших ему скандально известную "Королевскую Лигу".
   К этому стоило быть готовым.
   Все Стражи уже получили по Мировому артефакту в личное пользование - на случай столкновения с другими такими же. К сожалению, они не всегда идеально подходили их архетипу, но тут уже ничего не поделаешь: Мировые артефакты вещь такая, ими не перебирают, что упало, тем и пользуешься.
   В этой же папке, ближе к концу, была приложена новая техника безопасности для действующих снаружи, за пределами зоны непосредственного контроля Лестницы. Ничего сложного: он просто переписал по памяти инструкцию, существовавшую в Иггдрасиле для игроков. Там ведь всякое бывало: и засады, и подставы всех видов с использованием игровых и не очень приемов... Даже дежурную ударную группу сформировал, готовую, пройдя через портал, вступить в бой по сигналу бедствия, пока только из ангелов и людей, уже засвеченных перед местными. В дальнейшем количество команд будет увеличено, а пока и это казалось немыслимой паранойей.
   Пока групп... хмм... внешнего действия было немного, на средства защиты можно было не скупиться: он выдал и артефакты волшебной защиты, засекающие любое применение блокирующей магии: им было все равно, какой именно, они могли засечь лишь сам факт. Ну а дальше - по стандартной, прекрасно знакомой ему схеме: сосредоточится на защите, выйти за пределы действия блокировки, подать сигнал, дожить до появления дежурной группы быстрого реагирования, вбить супостата в землю по ноздри. На его памяти такие неудавшиеся засады частенько оборачивались эпичным замесом двух и более гильдий, набиравшим обороты по мере подхода резервов обоих сторон.
   В новом мире таким было заниматься опасно - победитель легко мог обнаружить себя посреди выжженной пустыни размером с половину той же Империи...
   Дуракам, тем не менее, закон не писан - он легко мог представить себе, как какой-нибудь матерый ПК, оказавшись в новом мире, начал бы действовать по привычному игровому шаблону, не задумываясь о последствиях.
   Впрочем, запасы свитков с заклинаниями, способными пробить блокировку, он все равно пока не тронул: редкая это была штука. Надо сначала встретить врагов, предпочитающих действовать по извечному шакальему принципу "нагадить и сбежать", а потом можно уже и тряхнуть стариной: устроить "охоту на охотника"...
   А пока... пока он ограничился тем, что выделил на уже очищенных равнинах Каз здоровенный кусок земли под тренировки и гонял там группы атаки и защиты, делясь своим обширным опытом.
   Вторая папка отправилась вслед за первой.
   Взгляд против воли притянулся к следующей кипе подшитых листов: личные дела НИПов, подготовленные по его приказу Стражами - тех из них, кто желал и был достоин получить ангельские крылья. Если перо ангела в комплекте с игровым ритуалом по-прежнему способно сменить расу...
   Метатрон, порывисто встав с кресла, подошел к окну и, прижавшись лбом к прохладному стеклу, несколько долгих минут рассматривал ночной город, украшенный россыпью ночных волшебных фонарей.
   Слова, сказанные Фраем, неожиданно глубоко запали ему в душу: "я хочу, чтобы весь мир стал подобным Лестнице в Небо". Он возвращался к ним снова и снова, мысленно прокручивая в голове, рассматривая с разных сторон и борясь с желанием сказать: "а давайте попробуем!" - с переменным успехом.
   Замок Небесный Трон, гильдия Лестница в Небо - это гильдия-мечта, гильдия-утопия, где, как любят повторять его подчиненные, "нет места Злу".
   Так не бывает. В любом человеческом обществе неизбежно появляются герои и злодеи, честные и подлецы, святые и предатели. Такова человеческая натура: люди несовершенны.
   Спроси его еще три недели назад: он бы сказал, что организация, подобная Лестнице, не может существовать. Сейчас же... ну, с тех пор его понимание "невозможного" претерпело существенные изменения.
   Да, НИПы стали такими исключительно волей толи неведомой Высшей Силы, не пожелавшей обозначать свой интерес, толи просто так, без цели и смысла. На девственно чистом сознании безмозглой "неписи" намертво отпечатались иероглифы их личностных настроек... записано было: "Воплощение Справедливости" - и родился Архангел Возмездия Израил, Гнев Господень, неподкупный, беспристрастный, совершенный в заданных границах.
   Почему человечество не может построить утопию: хотя и предпринимает время от времени попытки? Какой изъян есть в любой системе правления?
   Ответ уже давно известен. Худший враг человечества - оно само.
   И вот... у него есть Архангел Возмездия, готовый кандидат на пост Верховного Суда. Он уже отдал соответствующие распоряжения: если он сам, Стражи или кто угодно совершит ошибку, решив наказать невиновного - Израил имеет право вмешаться и его слово будет решающим.
   "Определение Мировоззрения", которым владели почти все из ангелов и многие из людей, состоящих в подчиненной Израилу Инквизиции, позволит заглянуть в душу каждому из пока гипотетических рекрутов.
   Мощь одной из сильнейших гильдий Иггдрасиля поможет защитить новое, пока существующее исключительно в его голове, начинание - и заставит воспринимать его всерьез всех без исключения.
   У него в руках была возможность... может и не создать совершенный мир, но хотя бы небольшой его островок, средних размеров страну, которую без всяких "но" можно будет назвать "Землей Обетованной" из седых легенд юности человечества.
   Вопрос стоит не в том, возможно ли это - только в том, хватит ли у него мужества, чтобы попытаться, мудрости, чтобы воплотить и удачи, чтобы не произошла какая-нибудь непонятная хрень, которая все испортит.
   Он вздрогнул от тихого голоса, раздавшегося от дверей.
   - Мой Лорд?
   Оглянувшись, он пару мгновений смотрел на Домину все еще затуманенным от мыслей взглядом, пытаясь понять, зачем она пришла. Видя его затруднения, Дух Воды мягко улыбнулась и пояснила:
   - Велегор просит передать, что готов.
   Вытянув руку в сторону, он запустил руку в инвентарь и спустя пару секунд выудил на свет длинное маховое перо - белоснежно-белое, неожиданно тяжелое, мягко засиявшее, стоило ему оказаться в руках Архангела.
   - Да, - наконец сказал он. - Пора.
   "Пора сделать первый шаг".
  
   Велегор был стар. Местные, наверно, в жизни бы не поверили, что вот этот седой как лунь старик, зябко кутавшийся в плед, с ногами забравшись в глубокое кресло и вытянувший сухие морщинистые руки к огню, весело трещавшему в камине, - боевой заклинатель шестьдесят третьего уровня, заклинатель восьмого ранга, способный заткнуть за пояс местную легенду, Флюдера Парадина.
   Метатрон уже ознакомился с его "легендой". Старик был одним из созданий Скриптора, главного архитектора истории Лестницы в Небо. Ангел помнил, что в Иггдрасиле, завернув вечером в замок Домины, Велегора всегда можно было обнаружить в той же позе в главной зале, травящем собравшейся вокруг молодежи байки из своей бурной молодости. Время от времени Скриптор добавлял в его репертуар новые истории, терпеливо надиктовывая их Системе с бумажки.
   "Легенда", в общем-то, не блистала оригинальностью. Бывший приключенец, всю юность, зрелость и часть старости прошатавшийся по мирам в развеселой команде соратников, воюя на чужих войнах, свергая Черных Властелинов, возводя на престол всяких потерянных в детстве принцев и принцесс... А теперь доживавший остаток дней в замке Небесный Трон, гоняя зеленых новобранцев, с удовольствием просвещая их на тему "раньше трава была зеленее, бабы - красивее (и звались они - леди!), а саке - слаще".
   - Уже пора, да? - тихо спросил Велегор, когда Метатрон остановился позади кресла.
   - Можно и подождать, - ответил ангел.
   Наклонившись, он аккуратно опустил перо на колени старику.
   - Это оно? - задал старики риторический вопрос, осторожно поглаживая пульсирующее мягким, ласковым светом перо. - Красивое... теплое.
   - Это первый раз, когда мы проводим ритуал Возвышения в новом мире, - счел нужным предупредить подчиненного ангел. - Я не жду проблем, но вероятность того, что что-то пойдет не так, отлична от нуля. Могут измениться минимальные требования "Мировоззрения": как упасть, так и вырасти, ценз по уровням или появиться ограничение по возрасту или расе... Мы не знаем. И нет иного способа это выяснить, кроме как попробовать. И неизвестно, как отреагирует на это гильдейская система воскрешения.
   - Поэтому вы пришли проводить ритуал лично? - усмехнулся старик.
   - Поэтому, - не стал спорить ангел. - Мое решение - моя ответственность. ...Ты еще можешь отказаться: добровольцев, как оказалось, хватает.
   - Нет, - твердо ответил Велигор. - К чему рисковать молодым, у них вся жизнь впереди. Знаете, как говорят? В безнадежный бой идут одни старики...
   - Ну, скажешь тоже: безнадежный, - улыбнулся Метатрон. - Всего лишь есть вероятность...
   - И этого хватит, - дернул плечом старик, щурясь на перо. - К тому же, кто еще может похвастаться, что получил крылья от самого Вестника Всемогущего?
   - Немногие, да, - улыбнулся ангел. - Ты должен это знать, но я все равно скажу. Возвышение - это не просто смена тела на молодое, сильное и крылатое, оно лишь следствие. Частью свободы, изначально присущей любому другому живому существу, придется пожертвовать, твои жизненные ценности зафиксируются, верность Господу станет почти абсолютной... Старый приключенец Велигор умрет, ангел Велигор родится. Они будут очень похожи... но не будут одним и тем же существом.
   - Я знаю. И я все равно уже почти мертв....Сделайте это быстро, - тихо попросил Велигор, закрывая глаза и выпустив из рук перо.
   - Разумеется, - столь же тихо ответил Метатрон, приставив короткий кинжал к его виску.
   На мгновение сердце сжала ледяная, липкая рука страха, подсознательный запрет заставил дрогнуть пальцы и выступить холодную испарину на лбу...
   - Первое Дитя Творца Вседержателя, всемогущий Метатрон, - со странными интонациями начал Велигор, почувствовав нерешительность ангела. - Перед которым склоняются древние духи, ангелы, демоны и драконы - боится причинить вред невиновному?..
   - Очень, - честно ответил ангел.
   - Не могу передать, как я счастлив это слышать, - выдохнул бывший приключенец. - Но не стоит. Это не только ваше решение, но и мое.
   - Да будет так, - прошептал Метатрон, резко вгоняя клинок на всю длину: так, что кончик показался с другой стороны.
   Торопиться не было нужды, но ангел, мысленно махнув на все рукой, сдался на власть подсознания и засуетился, словно наяву слыша безжалостное тиканье часов. Сделав шаг вперед, он, опустившись перед безвольно обмякшим в кресле телом, осторожно взял в руки уже не пульсирующее - ослепительно сверкающее перо и, пожав его к старческой впалой груди, прикрыл глаза, сосредоточившись на ласковом тепле в ладони.
   У всех игровых моментов, требующих непосредственного вмешательства Системы, управление сменилось с "нажать на кнопку" на мысленное: та же участь постигла и артефакт для смены расы на ангела. Как только тепло в руках превратилось в жар, ангел стал медленно, тщательно выговаривая слова, читать текст ритуала, который раньше, еще в игре, создавался исключительно для красоты и атмосферы:
   - Уплачены долги, подведены итоги:
   Ты мертв, сейчас и навсегда.
   Оставив позади заботы и тревоги
   Прими вердикт Небесного Суда.
   Не Рай и Ад, другой вопрос волнует:
   Достоин крыльев ты или другой судьбы.
   В войне за душу, ту или иную
   Сражаться будешь, слышать все мольбы
   И отвечать, и помогать - навечно,
   Пока не рухнет Мир и не придет конец.
   Готов ли ты потратить бесконечность
   Лишь на других, как завещал Отец?
  
   ...Вердикт готов, уже почти объявлен.
   Прислушайся, замри и помолчи чуть-чуть:
   Услышишь: "да", как гром, что крошит ставни -
   И крылья за спиной тебе укажут путь.
   Осторожно открыв глаза, Метатрон встретился взглядом с сияющей бездной двух световых провалов на молодом, идеально гладком лице, в котором только при большой фантазии можно было угадать черты ветхого Велигора.
   - Мой Лорд, - с достоинством произнес бывший человек. - У вас получилось.
   - Да... - тихо ответил Метатрон.
   Переведя взгляд за спину новорожденного ангела, он пару секунд рассматривал белоснежные крылья за его спиной, широко расправленные и еле заметно дрожавшие от переполнявшей Велигора энергии.
   - У меня получилось.

Часть 4. Богиня Войны

   Кап... Кап... Кап...
   Сидящая в центре полутемного помещения высокая фигура в бесформенном темно-коричневом плаще еле заметно дернулась от звука падения очередной капли. В глубине черного провала капюшона вспыхнули два рубиновых огонька, прожегшие умывальник с плохо закрытым краном ненавидящим взглядом.
   - Они мешают вам, Бальтазар-сан? - с намеком на насмешку спросил сидящий напротив обладателя красных глаз. - Эти звуки?
   Высший Демон Ненависти перевел взгляд на безмятежного человека, что, скрестив ноги в, как он ее называл, "позе Лотоса", с каменным лицом издевался над одним из Стражей Небесного Трона.
   Вообще, человека было сложно заподозрить в самой способности издеваться над кем бы то ни было. Аскетичное вытянутое лицо с впалыми щеками и высоким лбом, ярко-синяя татуировка в виде стрелы, берущая начало у основания шеи, тянущаяся через всю гладко выбритую голову и заканчивающаяся острием аккурат между бровей, неизменное спокойствие... Проще говоря, якобы странствующий монах со странно звучащим для демона именем Анга не производил впечатление человека, способного на такую глупость, как шутки над демоном.
   Тем не менее, чуткий на такие вещи слух Бальтазара определенно слышал насмешку.
   Ничего не ответил, демон вновь закрыл глаза, пытаясь отрешиться от раздражающего звука.
   Кап... Кап... Кап...
   Когда он вновь открыл глаза, намереваясь встать и закрутить проклятый кран, то наткнулся на насмешливый взгляд ярко-голубых, почти светящихся в полумраке глаз монаха.
   - Что бы сказал ваш ученик, если бы узнал, что вам мешает сосредоточиться протекающий кран?
   - Молчал бы в тряпочку, - буркнул пойманный с поличным демон. - Я себя хотя бы в бою контролировать умею.
   Кто бы сказал ему лет сто назад, что он будет оправдываться перед человеком - рассмеялся бы прямо в лицо и, может, даже не убил, оценив хорошую шутку. Однако, с тех пор столько всего изменилось...
   Он уже не правая рука Владыки Преисподней. Слова "любовь" и "преданность" теперь имеют для него смысл. Ненависть ко всему мирозданию и, как он понял куда позже, чем следовало бы, к самому себе уже не отравляет его существование.
   И теперь выказать уважение человеку, меньше чем сорок лет достигшему восемьдесят пятого уровня и познавшему, как Анга сам это называет, "Просветление" уже не кажется ему такой уж глупой идеей.
   Встав, он все-таки подошел к умывальнику и аккуратно закрутил кран.
   - Равновесие, что ты с таким трудом обрел, всего лишь тонкая пленка поверх океана страстей, - сказал Анга, когда Бальтазар вернулся на свое место. - Нельзя просто взять и перестать быть демоном.
   - А ты думаешь, почему я согласился на твой перевод с Авалона сюда?
   - Так ты решил припасть к источнику моей мудрости? - покивал Анга с понимающим видом.
   Бальтазар подозрительно оглядел монаха и в очередной раз напомнил себе, что грязные намеки, что ему постоянно слышались в словах Анга, следствие ЕГО дурного воспитания, а не человека.
   - Это вообще-то была твоя идея, - ответил он после секундного колебания. - Ты учился этому всю жизнь, а я ощутил потребность в Равновесии всего лет десять назад...
   - Я не уверен, что мой путь подойдет тебе, - признался монах, вновь закрывая глаза. - Я человек, ты - демон. Тебе в любом случае будет куда сложнее...
   Бальтазар пожал плечами. Что бы там не говорил Анга - он просто не понимает. Даже то Равновесие, о котором он толкует, это не безмятежность - это мертвая тишина кладбища. Встреча с Рафалией, их безумная запретная любовь, ее убийство по приказу Владыки Преисподней, затяжная война против всех сил Ада, что затянулась на три десятилетия: все это измотало его, выпило все силы, Ненависть, что горела в те времена так ярко, как никогда прежде, обратила его душу (или что там вместо нее у демонов?) в пепел. Последней каплей, "гвоздем в гроб", стало для него известие, что Владыка Преисподней мертв, убит без его участия, своими "верными" последователями.
   В тот момент, когда он повстречал Леди Дэш - от Высшего Демона Бальтазара, от имени которого дрожала вся Преисподняя, осталась лишь бледная тень. Он даже десятку среднеуровневых демонов, напавших на него, сопротивлялся по инерции, "без огонька" - просто по извечному: "пока жив - сражайся". Когда нападавшие оказались повержены, две противоположности, юное, чистое Добро и старое, сожженное собственной ненавистью Зло застыли друг напротив друга. Бальтазар не видел смысла нападать, ни на жрицу, ни на кого бы то ни было еще, а Леди... О чем думала она, подходя вплотную к краснокожему рогатому монстру, он так и не узнал - но, почувствовав ее крохотные ладошки, обхватившие его толстое запястье, покорно последовал за ней: навстречу своей Судьбе, о которой в тот момент даже не догадывался.
   Она привела его в замок Небесный Трон, как-то умудрилась убедить упертых ангелов, что он неопасен, выбила ему место и... на какое-то время просто оставила в покое, предоставив его самому себе. Лишь по вечерам приходила в его комнату и, присев на краешек кровати, тихо говорила: о том, как прошел ее день, какую очередную глупость натворил ее младший брат... Бальтазар смутно помнил - теперь, после этого загадочного переноса, запорошившего всем мозги...
   Он смог встать на ноги, буквально заставил себя снова жить, доказал всем свою силу... ну, а то, что он устал от Зла, доказывать не пришлось - Метатрону хватило поручительства Леди Дэш. Быстрее, чем успел сообразить, что происходит, он получил титул Стража второго этажа, Последнего Приюта. Бальтазар прекрасно знал, что простого нежелания творить Зло было недостаточно для того, чтобы занять такое высокое положение - он просто был символом того, что даже Высший Демон Ненависти может обратиться к Свету.
   Он не возражал - даже то подобие Покоя, что установилось у него в душе, почиталось им за величайшую в мире драгоценность. Он Страж - он должен охранять это место: Приют, где находили пристанище такие же как он - отказавшиеся от Зла, но пока слишком далекие от Добра; замок Небесный Трон, что так любила его спасительница, Ливинга Дэш.
   - Так все-таки что ты мне предлагаешь? - спросил Страж у монаха. - Только не надо про "найти успокоение в молитве", у меня сложные отношения с Богом.
   - Разве я когда-нибудь предлагал вам что-то подобное? - не открывая глаз, спросил Анга. Не дождавшись ответа, человек продолжил: - В мире, откуда я родом, верят в иное: не в Бога, создавшего Сущее, всемогущего и всеблагого, а в Великую Силу, сочетающую в себе и Добро, и Зло. Она пронизывает мироздание, все живое и неживое, она - Гармония и Равновесие.
   Бальтазар заинтересованно подвинулся поближе - от демона ускользало, как ангелы и прочие верующие в упор не замечают очевидного ему факта: Творец создал на только ангелов, воплощение Добра и Света, но и таких как он - демонов, поклоняющихся Злу и Хаосу.
   - Добро созидательно, Зло - разрушительно по своей природе, - продолжил Анга. - И не будет победы Добра, и не будет победы Зла - лишь вечная борьба между ними... Во всем мире и в душе каждого. Ну, а сторону каждый выбирает сам.
   - Все это очень правильно звучит, - согласился демон. - Но это просто общие слова.
   - Все очень просто, Бальтазар-сан. Вы сделали первый шаг - отказались от Зла, но так и не сделали второй - не обратились к Добру. Вы не найдете покоя, которого так жаждете, пока не сделаете выбор - раз и навсегда, не найдете баланс между насилием и милосердием, наказанием и прощением, свободой и ответственностью...
   - Легко сказать...
   - Легко, - не стал спорить монах. - Сделать - куда сложнее... потому что этот баланс - он у каждого свой. Вам придется искать свою дорогу - я не знаю других демонов, что оказались способны вернуться, так глубоко погрузившись в Темную Сторону...
   - То есть ты ничем не можешь мне помочь, - подытожил Страж.
   - Никто не может помочь разумному найти путь, кроме него самого, - кивнул Анга. - Я могу рассказать, о своей дороге, о дороге других, но решать прав я или нет, придется вам.
   - Ну как всегда...
   Демон хотел было сказать что-то еще, но неожиданно осекся и, приложив ладонь к уху, несколько секунд сосредоточенно молчал.
   - Меня вызывает Лорд, - вздохнул Бальтазар. - Опять на Седьмой этаж переться...
  
   Ему всегда было не по себе на Седьмом этаже или, как его еще называли, Седьмом Небе.
   Ему не нравились облака, что были здесь вместо земли; безбрежные пронзительно-голубые небеса вокруг, сверкающая золотая крепость, сотнями острых шпилей тянущаяся в небеса, и ее меньшие собратья-форты, что кружились на небольших парящих островах вокруг. Для него, выросшего в жарких подземельях Преисподней, здесь было слишком светло, слишком просторно, слишком... чисто. Это ощущение чистоты и непорочности заставляло его чувствовать себя грязным дикарем, чьи грехи смердят за километр - и хуже всего было знать, что так оно и есть.
   Хуже всего были взгляды. Нет, ему никто не бросал проклятья - ни в спину, ни в лицо, не плевал под ноги и вообще никак не выражал своего недовольства... на него просто смотрели: изучающее, испытующе, с немым вопросом: "А достоин ли ты находится здесь?".
   "Нет, недостоин" - мысленно отвечал он.
   Чтобы попасть на Небеса, недостаточно отказаться от Зла.
   Лорд выдал каждому Стражу Кольцо Телепортации, позволяющее мгновенно перенестись в любое место внутри замка, но всякий раз, когда Метатрон вызывал его к себе на совещание, предпочитал проделывать весь путь пешком - чтобы напомнить себе, что за первым шагом должен последовать второй.
   Впрочем, был на Седьмом Небе и такой элемент пейзажа, который ему нравился - винтовая лестница, что тянулась откуда-то из центра золотого замка наверх. В резиденции гильдии Лестница в Небо не было Восьмого этажа - а вот лестница туда была, как напоминание, что предела нет, что за каждой достигнутой вершиной последует новая и что Совершенство - это не Цель, но Путь.
   Каждый такой променад - маленькое испытание, но сегодня Судьба, кажется, решила, что "маленькое" это как-то несерьезно. Нарочито медленно, неспешно шагая по коридорам замка, Бальтазар нос к носу столкнулся с Израилом. Не то, чтобы он боялся архангела - в прямом бою он был посильнее, однако... Израил был Справедливостью - и сам Бальтазар прекрасно знал длинный список своих грехов, коих он успел наплодить за триста лет жизни в Аду более чем достаточно, чтобы навлечь на себя Гнев Господень.
   На несколько бесконечных секунд они застыли друг напротив друга... а потом Израил чуть наклонил голову и медленно проплыл мимо демона, едва не задев того плазменными жгутами, что заменяли ему крылья.
   - Израил! - поддавшись порыву, окликнул архангела архидемон. - Тебе приказал игнорировать меня Метатрон?
   - Нет, - ответил ангел. - Даже он не стал бы становиться между мной и Возмездием. В конце концов, именно для этого я и был создан.
   - Тогда почему?.. - тихо спросил Страж.
   - Я, может быть, и Гнев Господень, но такие слова как "раскаяние" и "искупление" мне известны.
   Бальтазар неловко передернул плечами. Искупление? Все, чего он желал - покой.
   - Искупление? - повторил он вслух.
   - Это не мой профиль, но я бы сказал, что оно - именно то, чего ты так желаешь.
   - Все, чего я хочу - покоя...
   - Покой - это результат. Искупление - способ его достигнуть.
   - И как же мне... искупать?
   - Мне откуда знать? - пожал плечами ангел, отворачиваясь от Стража. - Ты проделал весь путь от правой руки Владыки Преисподней до Стража Небесного Трона сам. Будет справедливо, если и последние шаги ты пройдешь самостоятельно.
   Дальнейший путь до Тронного Зала Бальтазар проделал без происшествий - только один раз пришлось спешно прятаться, когда он краем глаза заметил ярко-малиновые чулки и розовые крылья. Всякий раз, когда демон встречал Архангела Надежды, та бросалась его обнимать и, хлюпая носом, причитала что-то похожее на "не плачь, я все еще жива!". В общем, от Рамиилы Страж шарахался куда больше, чем от Израила: с Возмедием, в случае чего, можно было просто подраться, а вот отодрать от себя заплаканную Надежду оказалось куда труднее...
   Само собой, из-за всех этих задержек он опоздал: Стражи уже собрались в полном составе, даже мелкий паршивец Фрай сидел, болтая ногами, на подлокотнике трона, заглядывая Вестнику Всемогущего через плечо. Остальные его коллеги расселись за столом, что был установлен у подножия трона практически на следующий день после "переноса" - и слава... Силе, стоять столбом во время затяжных совещаний не нравилось никому.
   Сам Метатрон задумчиво пролистывал полупрозрачное информационное окно - не просто так он сидел на троне, что давал доступ к системе управления гильдией.
   - Присаживайся, Бальтазар, - заметив демона, кивнул на свободное кресло Лорд. - Только тебя ждали. И ты тоже брысь отсюда, мелкий.
   Вновь заговорил Вестник только после того, как все расселись.
   - Сегодня я хочу проверить работу системы воскрешения, - начал он.
   Вроде бы ничего особенного, но Бальтазар вздрогнул - он почему-то сразу сообразил, кого именно собирается воскрешать архангел.
   - После последнего штурма, произошедшего полгода назад... довольно вялого, кстати, у нас осталось... хм, мертвой одна "сотка", которая, собственно, и встала костью в горле у нападающих: после победы над ней сил на продолжение штурма у них не осталось.
   Бальтазар обреченно прикрыл глаза.
   - Арессия, прозванная Богиней Войны, - подтвердил подозрения демона Лорд. - Прямой потомок Игнила, Предвечного Огня. Думаю, всем здесь известно - она сильнее каждого из вас. Хотя одному из вас все же удалось ее победить...
   Взгляды всех Стражей скрестились на Бальтазаре и тот с трудом подавил недостойное Высшего Демона желание поерзать в кресле.
   - Я, кстати, никогда не спрашивал... как тебе это удалось, Бальтазар? В хрониках сказано, что ты воспользовался военной хитростью, но не уточняется какой.
   "О нет..."
   - Это был бесчестный демонический прием... - попытался отмазаться он. - Я уже даже не помню, какой именно...
   Само собой, демон врал: он прекрасно помнил тот день. Дернуло же его тогда, накинув на себя простенькую иллюзию, отправиться выпить в бар на окраине принадлежавшего Лестнице и союзникам города! Остался бы дома - ничего бы не было...
   Драка началась практически мгновенно: Арессия, завернувшая в тот же самый бар по тем же причинам, что и Страж, распознав кто находится под иллюзией, долго думать не стала - и пошла потеха... Лучше всего это спонтанное сражение описывала фраза: "махну - улочка, отмахнусь - переулочек". Арессию вовсе не просто так почитали Богиней Войны - она действительно могла простым ударом, без всяких навыков, кардинально менять городскую планировку.
   Тот момент намертво отпечатался в его памяти: он, отчаянно пытающийся выбраться из руин очередного дома; она, с глазами, больше похожими на два озера расплавленной магмы, ослепительно прекрасная в своем гневе; огромный двуручный меч, вознесенный над головой одной рукой... и его "выходи за меня!" - тот самый "бесчестный демонический прием", лучшее, на что оказался способен его мозг после нескольких сотрясений.
   Как ни странно, это сработало: Арессия растерялась и он все таки смог ее достать. Топор врубился в ее плечо - едва пробив кожу, черт! - и вложенное в него заклинание: "Стазис" с откатом в день позволило ему выиграть время, целых двадцать секунд... Которые он использовал на то, чтобы обложить ее несколькими десятками огненных мин и... сбежать, не дожидаясь окончания действия заклинания.
   А на следующий день Арессия явилась в замок... и осталась жить в Последнем Приюте, не заморачиваясь такими мелочами, как "разрешение хозяев". И выгнать ее никто не решился: во избежание глобальных разрушений. А сам Страж внезапно обнаружил, что натыкается на женщину-монстра, способную в одиночку победить двух-трех Стражей куда бы он не пошел... И вроде бы никаких активных действий она не предпринимала, но на смуглой коже уроженки холодного Йотунхейма ему вечно чудился румянец...
   После того штурма он наконец смог вздохнуть свободно: ни один из подданных Лестницы не умирал насовсем, а в систему Арессию внести успели . Так что он просто радовался передышке и тому, что теперь можно было не опасаться того, что его могут в любой момент схватить за шкирку, утащить в пещеру и сделать с ним что-нибудь, после чего он, как честный демон...
   И вот теперь она вернется...
   - Ну ладно, не хочешь, не говори, - после минутного молчания пожал плечами Метатрон. - Но, на случай осложнений, я рассчитываю на твой "бесчестный демонический прием". Давайте-ка, ребята, двигайте стол к стене - мне понадобится место...
  
   Она совсем не изменилась: рослая, широкоплечая, с массивной, целиком сплетенной из тугих жил фигурой борца-тяжеловеса; ее рельефные мускулы не скрывало ничего - в мир после гильдейского воскрешения, как правило возвращались обнаженными, лишь с предметами, намертво привязанными к "профилю". Процедура сложная и дорогая, поэтому ее применяли только к самым ценным предметам экипировки...
   - Метатрон, - с достоинством поприветствовала архангела воскрешенная Богиня Войны.
   С хрустом вонзив в белоснежный мрамор острие гигансткого меча - Аскалона, Мирового артефакта под номером девяносто три, она медленно поднялась на ноги, будто невзначай прикрыв широким лезвием низ живота.
   - Я знала, что однажды ты вернешь меня.
   Утвердившись на пока еще слабых ногах, она закинула на плечо второй меч, еще более чудовищных размеров - Дюрандаль, Мировой артефакт под номером шестьдесят восемь.
   - Кого я должна убить?

Часть 5. Белый волк

   - И все равно как-то криво получается... - пробормотала себе под нос женщина в лазурном обтягивающем платье, откидываясь в кресле, чтобы рассмотреть лист бумаги, на котором с разной степенью аккуратности были выведены символы местного алфавита, так непохожего на привычные иероглифы.
   Вздохнув, Дух Воды отложила исписанный листок в сторону, в стопку таких же, и выудила из ящика стола новый. Уметь говорить на местном языке - это хорошо, но письменность не менее важна: книги - важная часть культуры любого более-менее цивилизованного общества. С точки зрения самой Домины, привыкшей к почти поголовной грамотности Авалона, степень цивилизованности "аборигенов" была спорным вопросом - тем не менее, до самой концепции они додуматься успели.
   И слава Богу, Лорд привел в замок живых носителей языка, а то с одним букварем дела шли бы совсем кисло...
   Дух Воды, не отрываясь от начертания очередной закорючки, улыбнулась себе под нос: вспомнила, как Эйлиана, одна из спасенных эльфиек, наконец выяснила, чем именно она может помочь своим спасителям - и предложила научить их письменности, эльфийской и человеческой, которую тоже немного знала.
   На первый урок Лорд отправил всех Стражей в полном составе, даже Фрая едва ли не пинками загнал, и сам не поленился придти. Девчушка, отчаянно робея и заикаясь, целых сорок минут учила девять (!) "соток" читать... Лорд, после окончания урока, еще сказал: "это самая крутая ачивка из тех, что я видел".
   А вообще Лорд с Галэдриэль хорошо придумали - Домина уже успела узнать о проблемах с реабилитацией эльфиек, что все никак не могли поверить в собственное счастье. Поставить их на позицию учителя, по определению стоящему выше учеников оказалось неплохой идеей... и давало свои плоды, на исходе первой недели девушки уже не стеснялись поправлять ошибки своих учеников - а те старательно и с подчеркнутым уважением благодарили и исправлялись. Капля в море, конечно, за пару недель ничего не изменишь, но хоть что-то...
   Лейк едва успела отложить перо в сторону, почувствовав, как сжимаются кулаки. Нет, она не завидовала, что Страж Небесного Сада успешно справляется со всеми поручениями Лорда... почти. Она злилась - на саму себя.
   Что бы там не говорил Лорд, сама Владычица Озера считала операцию "Некроманты" провалом, как своим личным, так и Авалона с Небесами. Это же надо, обладая настолько подавляющим преимуществом в силе, умудриться загубить операцию! Не вмешайся Лорд и восемь бойцов с суммарным уровнем больше пятисот были бы мертвы, проиграв одному единственному Духу Тьмы девяностого уровня - и даже Мировой артефакт не оправдание. И пускай даже он не помог бы против трех Стражей одновременно - все равно...
   А ведь Лорд предупреждал их с Михаэлем быть осторожнее. Уже после того, как бой закончился, на совещании с подведением итогов он сказал, что не просто не винит их в провале, по его мнению он был закономерен: вместе с большей частью памяти они потеряли и свой огромный тысячелетний боевой опыт, мгновенно став просто без меры могущественными новобранцами. После того, как Метатрон высказал эту мысль, все стало так очевидно... почему она не додумалась до этого сама?
   Наверно потому, что в ее мироощущении ничего не изменилось - она по-прежнему чувствовала невидимый груз тысячелетий на плечах.
   Тем не менее, отрицательный опыт - все равно опыт, не менее ценный, чем положительный. Не все было потеряно: у Духа Воды еще была возможность оправдать доверие Лорда. Метатрон пожелал, чтобы она установила связи с Империей и прочими людскими государствами, предоставил ей право говорить от своего имени... она не подведет его снова.
   Вот только не постигнет ли ее способность разбираться в людях та же участь, что и боевой опыт?
   Выдвинув верхний ящик стола, Домина извлекла на свет простенькое, без особых украшений мифрильное колечко, дающее своему владельцу навык "Определение Мировоззрения", покрутила его в руках... чему-то мечтательно улыбнулась, покосившись на безымянный палец левой руки*... вздрогнула и, закинув кольцо обратно в ящик, будто оно жгло ей руки, пробормотала себе под нос, непонятно перед кем оправдываясь:
   - И вовсе я ни о чем таком не думала...
   - Домина?
   Выронив перо, которое только-только успела вновь взять в руки, Страж бросила отдающий паникой взгляд в сторону двери... и застыла, чувствуя, как отливает кровь лица, а в сердце вонзается тонкая, но очень болезненная игла вины. Она даже не сразу сообразила, что девушка напротив уже совсем не ее лучшая подруга, а...
   - Да, Габриэль, проходи...
   Если честно, она не знала, что должна была чувствовать к новому Архангелу Мироздания: с одной стороны смерть уже давно успела стать частью ее жизни и как явление воспринималась... нет, все равно болезненно, но с оттенком "такова жизнь"; с другой... ну, она все таки была ее лучшей... да, пожалуй, что и первой, и единственной подругой. Да еще и чувство вины это, хотя она еще даже ничего не сделала - только собиралась... когда-нибудь. Наверное...
   - Ты что-то хотела? - спросила она, выныривая из омута несвоевременных мыслей.
   - Я... - замялась ангел. - Кажется, я перестаралась с вопросами. Мне показалось, что Лорду нравится, когда я интересуюсь непонятным мне вещами, но сегодня он сказал мне спросить у других...
   - И ты пришла ко мне?..11
   - Нет, сначала к Михаэлю. Он сказал спросить у тебя...
   - Вопрос-то какой? - вздохнула Домина.
   - Ну... - девушка в затруднении почесала переносицу настолько знакомым жестом, что Дух Воды даже глаза на мгновение закрыла, чтобы прогнать наваждение. - Местные очень уважают силу, правильно? Ну, я и предложила уронить метеорит где-нибудь недалеко от столицы Империи, так, чтобы никто не пострадал, само собой, а потом уже попросить Императора отменить это жуткое варварство, которое они зовут рабством!
   Владычица Озера вздохнула. Неужели она сама была когда-то такой же наивной?.. Впрочем, глупый вопрос, конечно была. Потому что...
   - Так вот почему Михаэль отправил тебя ко мне. Я уже пробовала действовать так.
   - И у тебя получилось! - эмоционально воскликнула Габриэль, возбужденно подпрыгнув в кресле. - Авалон был замечательной страной.
   - Авалон БЫЛ, - неожиданно даже для самой себя резко отрубила Домина. - Авалон пал, разрушен людьми, ради которых и создавался. Благополучие моей Родины строилось на том, что каждый знал: если он не будет честен и справедлив, в любой момент к нему в дом могу придти я и превратить в пыль любую крепость, разбить любую армию... и нет такой силы, что может защитить их от моего гнева. Люди не любят, когда их заставляют. Хуже того - особенно это не нравится сильным, умным, волевым и целеустремленным, которые при иных обстоятельствах, вполне возможно, и сами с радостью пошли бы за Светом. Оглянись вокруг: здесь, в Небесном Троне живут только те, кто пришел сюда сам. У каждого из нас свои причины служить Лорду, но объединяет всех одно - выбор мы делали сами.
   - Тогда что же делать?
   - То же, что мы делали раньше. Верить и искать. Как только местные разберутся, что к чему, они сами придут к нам - нам же надо просто не ошибиться с выбором. Все остальное останется прежним: Пожиратель по-прежнему жив, да и прочее, менее... глобальное Зло отыщется всенепременно.
   - А с рабством что делать?.. И всей остальной варварской жестокостью, что есть в мире?
   Домина ответила не сразу. Не потому, что не знала ответа, просто хотела правильно подобрать слова, которые наиболее точно отражают ее позицию. Лорд решил, что пришло время Габриэль получать ответы не только от своего Создателя - и его верный Страж не собиралась подводить его вновь.
   - Знаешь, несколько лет назад в Авалоне жил один монах из уничтоженного Пожирателем мира... его звали Анга. Он любил повторять, что "не будет победы Зла и не будет победы Добра - только вечная война между ними. Все, что нам остается - найти свое место в этой войне".
   Видя сосредоточенно нахмуренное личико ангела, Домина продолжила:
   - А есть и другая точка зрения. Говорят, у каждого внутри живет два волка: черный и белый. И каждый день они рвут друг друга на части, не зная жалости, не имея никакой возможности остановиться. И в конце концов, рано или поздно, так или иначе один из волков побеждает: тот, которого ты кормила.
   - И кто прав?
   - Я не знаю, - улыбнулась Домина. - И никто не знает, даже Лорд. Мы просто выбираем ту точку зрения, которая нам больше нравится - и стараемся ей следовать, в меру собственных сил и возможностей.
   - То есть... - медленно проговорила Габриэль. - Мы никак не будем мешать Империи и всем остальным обращать разумных в рабство?..
   - Ну, почему же? - подмигнула Дух Воды. - Знаешь, как говорит Хошик: "Пистолетом и добрым словом можно добиться куда большего, чем одним только пистолетом"... Мы будем делать тоже, что делали раньше: будем идеалом и ориентиром для тех, кто желает служить Добру и альтернативой для тех, кто просто "не против". Нас попробуют уничтожить: те, для кого уже поздно, кто заключил слишком много сделок с совестью и не собирается платить по счетам. Так было раньше, так будет и впредь.
   Не переживай, Лорд что-нибудь придумает. Просто смотри и не стесняйся спрашивать, если будет что-то непонятно: у Лорда, у меня или любого другого Стража... только к Фраю не ходи.
   Габриэль кивнула, но вид у нее почему-то бы совсем не радостный.
   - Я немного завидую, - призналась она, отводя взгляд. - Ты так хорошо понимаешь Лорда...
   Домина на это могла лишь горько улыбнуться:
   - Ты - завидуешь мне? - тихо произнесла она. - Глупая... Это я завидую тебе: ты всегда рядом с Лордом, ты его детский, незашоренный взгляд со стороны, ты его первый меч и первый щит, если беда нагрянет за пределами замка... придет время и ты станешь его правой рукой, какой была прежняя Габриэль, на которую ты так похожа...
   - Так ты тоже любишь Лорда? - радостно вскинулась ангел.
   Страж Авалона даже поперхнулась от такой невинной прямоты. Откашлявшись и чувствуя, как горят ее щеки, она пробормотала:
   - Чему ты радуешься?
   - Как чему? - озадаченно склонила голову к плечу Габриэль и с гордостью продолжила. - Я так и знала - все любят Лорда!
   - И... тебя это не беспокоит?
   - А должно? - удивленно захлопала ресницами ангел.
   Но, не успела Домина вздохнуть с облегчением, подумав: "Да она же просто ребенок еще! Не понимает...", как девушка, подавшись вперед и наклонившись через стол, заговорщицким тоном прошептала:
   - У тебя тоже начинает колотиться сердце, когда он оказывается рядом или смотрит в глаза?
   "Кто-нибудь, уберите ее отсюда!" - взмолилась бессмертная Владычица Озера.
   Она не была готова говорить об этом вообще с кем бы то ни было, не то, что с копией ее лучшей подруги, жены объекта ее... просто объекта.
   Смешно, но древняя Дух Воды, разменявшая не так давно четвертую тысячу лет, раньше никогда не влюблялась. Да и в кого: короткоживущих людей она, при всей своей к ним симпатии и заботе, не могла воспринимать в качестве равных; "долгоживущие", по общему мнению, Лесные, Ночные и прочие эльфы, с ее точки зрения, не сильно отличались от людей - с высоты ее опыта что шестьдесят, что шестьсот лет не были столь уж принципиально отличными друг от друга. Первых существ, которых она, без всяких скидок, могла назвать равными, она встретила именно здесь, в замке Небесный Трон. И... как это называют люди: влипла, правильно?
   "По самые уши, да..."
   - Мне нужно работать, Габриэль, - пробормотала Домина. - У меня поручение Лорда...
   Вытолкав (буквально!) под этим предлогом ангела за дверь, Страж со вздохом вернулась в кресло, взяла было в руки перо, но, едва приложив заостренный кончик к бумаге, со вздохом отложила в сторону. Какая уж тут учеба, если мысли испуганной стайкой суматошных голубей мечутся в голове?
   Покосившись на настенные часы, Владычица Озера перевела задумчивый взгляд на окно, сквозь которое в кабинет проникал розово-алый свет закатного солнца, кивнула каким-то своим мыслям и, решительно поднявшись с кресла, подошла к узкому ростовому зеркалу, вмонтированному в один из стенных шкафов.
   Придирчиво оглядев себя в зеркале, Дух Воды провела руками по телу, от груди до талии, расправляя несуществующие складки идеально сидящего платья, выпустила из высокой прически локон волос, уронив его на лицо, заправила за ухо... и перекинулась в истинный облик: антропоморфный сгусток кристально-чистой воды.
   Такой ее, настоящей, мало кто видел: за тысячелетия, проведенные в образе высокой, стройной и ослепительно прекрасной женщины в синем платье и немного, всего на полтона, более светлыми волосами, она настолько привыкла к этому образу, что не мыслила себя иначе. А ведь было время, когда она, едва осознав себя, даже пола не имела - и решила принять женский облик исключительно потому, что "слабый пол" показался ей красивее мужского... Впрочем, сейчас это уже неважно: она женщина. Вся разница между ней и человеческой девушкой только в том, что когда-то она могла сделать выбор... и выбрала - раз и навсегда.
   Всего несколько секунд она пробыла в своей истинной форме... и вот уже ее тело вновь плывет, принимая иной облик: женщины средних лет - пониже ростом, пошире в плечах, в легкой серебристой кольчуге вместо элегантного платья, с короткой простой прической русых волос, немного грубоватыми чертами лица и тонким вертикальным шрамом на правой скуле.
   У этой формы даже имени не было, но каждый житель Авалона знал: когда Богиня не хочет, чтобы на нее обращали внимание, она покидает кабинет именно в таком облике. Женщина-невидимка, которую окружающие старательно будут игнорировать, даже если она прикроет им ладошками глаза - потому что таково желание Стража.
   Так было и на сей раз и небольшой дворец, сооруженный авалонцами для своей богини чуть в стороне от замка, она покинула без помех. Оказавшись снаружи, Страж Авалона направилась вглубь большого парка, разбитого вокруг. Там, затерявшись среди дубов, были установлены два памятника: Лорда со смешным именем Наф-Наф, погибшего четыре года назад от "рака" и предыдущего Архангела Мироздания Габриэль.
   Раньше Лорд редко приходил сюда, предпочитая проводить вечера в Библиотеке с Габриэль-младшей. Домина не знала, что изменилось, но после "переноса" ту пару часов, что ангел ежедневно проводил в библиотеке, он стал тратить на то, чтобы посидеть на могиле погибшей жены. Именно "посидеть на" - Метатрон устраивался прямо на небольшом холмике, прислонившись спиной к надгробию и либо просто сидел без движения, закрыв глаза и о чем-то думая, либо читал что-нибудь из обширных запасов библиотеки замка. Сегодня он предпочел второй вариант и Владычица Озера, не желая мешать Лорду, остановилась в отдалении. Вернувшись к своему привычному образу синеволосой женщины, она, привалившись плечом к стволу дерева, принялась наблюдать за ангелом, с какой-то болезненной жадностью скользя взглядом по до боли знакомым чертам лица.
   Страж Авалона, глядя на своего Лорда, одновременно радовалась и грустила. Радовалась - потому что на его лице больше не было скорби. Грустила...
   - Прикидываешь свои шансы? - тихо произнес за спиной Домины чистый и звонкий, как колокольчик, голосок.
   Вздрогнув, пойманная с поличным женщина резко обернулась, рефлекторно запуская руку в черный провал "инвентаря". Она даже Приорум Калибр успела наполовину вытащить, прежде, чем сообразила, кто ее "спалил".
   - Рамиила! - прошипела Страж, одним движением загоняя клинок обратно.
   Рывком затащив Надежду за толстый ствол столетнего дуба, Дух Воды осторожно выглянула, пытаясь понять, не привлекли ли они внимание Лорда.
   - Кажется, пронесло, - выдохнула она и развернулась к крылатой, сейчас спрятавшей все свои крылья, кроме тех, что были у нее вместо рук. - Ты что здесь делаешь?
   - А чем мне еще заняться? - улыбнулась Рамиила. - Все чем-то заняты, кто приказы раздает, кто бумажки пишет, кто в игрушки играет... то есть проводит боевые испытания нового робота. А я вот хожу туда-сюда, с народом общаюсь... Лорд меня "штатным психологом" назвал, вот!
   - Вот и иди себе дальше, - без особой злости буркнула Домина.
   - Не пойду! - помотала головой из стороны в сторону Надежда, высунув язык и зажмурив глаза. - Я вижу твои надежды, забыла? И страх твой я тоже вижу. Так что говори по-хорошему... А то ведь я и Лорду могу шепнуть, что одну из Стражей что-то беспокоит и она не хочет об этом говорить. Он ведь и лично может попытаться узнать, понимаешь?
   - Шантажистка...
   - Лорд доверил мне психологическое здоровье своих подданных! - важно заявила ангел, выпятив грудь. - А врачу иногда приходится и скальпелем орудовать... Давай, водяная, начинай "колоться"!
   Владычица Озеро обреченно прикрыла глаза. Она ведь прекрасно знала - от Рамиилы так просто не отделаешься. Почтение к возрасту, социальному положению, уважение личных границ? Нет, не слышала... И злиться на нее совершенно невозможно.
   - Чего "колоться"-то? - пробурчала Страж, отворачиваясь от Надежды. - Ты же сама должна их помнить. Они были идеальной парой... помнишь, они, даже по отдельности, всегда говорили: "мы подумаем и решим", "наш приказ", "наша гильдия"... Они делили друг с другом все, горе и радость, поражения и победы... Может, если бы у Лорда не было его Миссии, так и смерть бы разделили... Как я вообще могу рассчитывать заменить ее?..
   - Так может, тебе просто не надо ее заменять?
   Оглянувшись через плечо, Домина пару мгновений сверлила ангела взглядом, а потом раздраженно дернула плечиком. Все эти переключения Рамиилы "наивность-мудрость", происходящие чуть ли не мгновенно, здорово выбивали из колеи всех, кому не повезло привлечь к себе внимание хрупкого ангела с розовыми крыльями.
   Надежда - очень противоречивая штука, да...
   - Ты - это ты, Домина. Тебе не нужно становиться заменой, но стать к нему ближе, подставить плечо, если это будет необходимо, стать... незаменимой - столь же незаменимой, какой была для него Габриэль - это возможно. Это даже предательством не будет, как тебе наверняка кажется, - думаешь, если выбирать между тобой и всеми женщинами мира, в пользу кого бы был ее выбор?
   Страж Авалона не ответила. Она знала - с Надеждой бесполезно спорить. Никакая логика, никакие аргументы не способны переупрямить самое упертое существо во Вселенной.
   - "Когда твои мечты будут сильнее твоих страхов - они начнут сбываться" - процитировала Рамиила. - Ты хочешь, чтобы эта твоя мечта сбылась?..
   Домина упрямо молчала.
   - Хочешь?!
   - Хочу! - огрызнулась Страж, понимая, что ангел будет повышать голос до тех пор, пока не услышит правдивый ответ. Привлекать внимание Лорда к этому разговору - последнее, чего ей сейчас хотелось.
   Резко развернувшись, Дух Воды обнаружила, что прожигать злым взглядом было некого - Рамиила, добившись своего, растворилась в воздухе.
   - Надежда, блин... - проворчала Страж себе под нос. - Архангел Лезу-Не-В-Свое-Дело, вот кто ты, а не Надежда...
   - Раф! Раф!
   Осторожно высунувшись из-за дерева, Домина посмотрела в сторону источника звука: из-за деревьев на полянку с крохотным кладбищем выбежал здоровенный белоснежный волкодав. Высунув ярко-красный язык, зверюга длинными прыжками неслась к заинтересованно разглядывающему ее Лорду, не сделавшему даже попытки подняться. Сама Страж тоже не пошевелилась: узнала питомца Калевии, одной из ее Рыцарей, по имени Амаре.
   Подбежав к Метатрону, зверь принялся скакать вокруг него, задорно гавкая, будто приглашая поиграть. Рассмеявшись, ангел ухватил Амаре за шею и притянул к себе, повалив на землю... и уже через секунду пожалел об этом - теперь он старался отпихнуть от себя мохнатую морду, с нездоровым энтузиазмом принявшуюся вылизывать неосторожную жертву.
   Припомнив недавний разговор с Габриэль, Домина улыбнулась.
   "Или это добрый знак, или я ничего не понимаю в языке Вселенной" - думала древний Дух Воды, покидая свое укрытие и направившись к своему Лорду.
   Когда она приблизилась, Метатрон как раз вспомнил, какая разница в уровнях между ним и собакой - и держал сейчас полутораметровую в холке псину за шкирку.
   - Домина? - улыбнулся ангел своему верному (самому верному!) Стражу. - Ты тоже пришла навестить Габриэль?
   - Нет, я пришла за вами, Лорд.
   - Что-то случилось? - посерьезнел ангел, явно не уловив подтекста.
   - Ничего особенного, Лорд, - покачала головой Владычица Озера. - Но мне придется забрать вас... отсюда.
   _______________________________________
   *- думаю, на всякий случай нужно пояснить, для понимания контекста: в Англии обручальное кольцо носят на левой руке:)

Часть 6. Новые связи

   - И не забывай чистить зубы!
   Иллирен не ответила - вместо этого она только крепче сжала названную старшую сестру в объятьях и шмыгнула носом, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.
   - Ну же, Илли, - ласково пропела Эйлиана. - Не плачь, маленькая - ты возвращаешься домой. Радоваться надо... Развела сырость...
   Домой, да... Смешно, если задуматься. Эйлиана была Лесной эльфийкой, сама Иллирен - Ночной. Их народы добрых три века проливали кровь друг друга, с самого Раскола-на-Рассвете: теоретически, они с Эйлианой должны были ненавидеть одна другую, но общая беда, - рабство - очень быстро дала сестрам по несчастью понимание того, какие вещи в этой жизни действительно важны, а какие - не стоят и упоминания. Какая разница сейчас, кто там кого предал в Рассветной войне, кто первым склонился перед Королями Жадности и получил от них право править остальными?
   Ерунда все это, дела давно минувших дней...
   Гораздо важнее, что Лесная готова была разделить с ней скудный паек, положенный рабыням, оттянуть на себя хотя бы часть жестокости Хозяина, делиться тонким одеялом холодными ночами и терпеливо утешать до самого рассвета, ласково гладя по волосам, когда проклятому Уруйе снова захочется развлечься перед сном...
   Иллирен понятия не имела, что бы с ней сейчас было, если бы не Эйлиана.
   - Прости меня...
   - За что? - удивилась Лесная. Она даже отодвинулась немного, чтобы заглянуть в глаза Иллирен.
   Сама Ночная, однако, встречаться с сестрой взглядом не пожелала. Когда она заговорила, уткнувшись Эйлиане в грудь, голос ее звучал глухо и сдавленно:
   - За то, что оставляю тебя здесь, одну.
   Сестра ответила не сразу. С десяток секунд она просто молча гладила ее по волосам, а потом тихо прошептала ей на ушко:
   - Твоя семья еще может быть жива. А мне и тут хорошо.
   - Да...
   Она не видела их тел, ее схватили почти в самом начале ночной атаки, - но точно знала из разговоров людей, подслушанных, когда их несколько суток гнали куда-то на запад, вглубь Империи и подальше от родных лесов, что большая часть деревенских успела прийти в себя и дать отпор.
   Ей было куда возвращаться. А вот Эйлиане - нет.
   - Не переживай, Илли. Здесь мне ничего не угрожает.
   - Ты уверена?..
   На мгновение сестра еще крепче сжала ее в объятьях.
   - Уверена, - прошептала она. - До сих пор мы видели от них только добро. Ты же сама показывала мне тот кристалл - пожалуй, во владениях Галэдриэль-сама куда безопаснее, чем в родных лесах. Так что это я должна за тебя волноваться.
   Прикусив губу, Иллирен, запустив руку в заплечную сумку, крепко сжала в ладони крупный прозрачно-лиловый кристалл. Его дала ей Галэдриэль-сама с наказом передать кому-нибудь из Ночных эльфов - на нем была запись, как подданные Небесного Трона штурмуют крепость некромантов.
   Ночная слышала о такой силе лишь в легендах и сказках, что рассказывала ей на ночь мама. Люди в красных доспехах и три женщины: два воина и заклинательница, не уступали в силе Тринадцати Легендарным Героям, что два столетия назад победили могущественного некроманта, к тому моменту уже успевшего подчинить себе земли людей. То, с какой легкостью они уничтожали персонажей детских страшилок и множества страшных историй: Рыцарей Смерти, Костяных Драконов, Нукелави и многих других говорило само за себя. Ей самой мама всегда говорила: "Увидишь Рыцаря Смерти - беги, что есть сил и молись Гее, чтобы он отвлекся на кого-нибудь другого".
   А уж то, что было дальше... Человекоподобный сгусток злой черноты, вышедший против них в одиночку - и победивший. Женщина в золотистых доспехах, с синими волосами и мальчишка лет десяти, всего тремя ударами едва не убивших казавшегося неуязвимым некроманта. Облако непроглядного мрака на месте изрытого сражением внутреннего двора крепости. Шестикрылое существо, в котором Иллирен с большим трудом узнала Метатрон-саму, нырнувшее в эту тьму - и развеявшее ее.
   У эльфов хорошая память. Это люди забывают свое прошлое уже через пару сотен лет, превращая его в туманные легенды, полные преувеличений и неточностей - долгоживущие лесные жители помнят многое. Среди Лесного Народа еще живы те, кто лично видел пришествие Королей Жадности, их правление и гибель.
   Иллирен не была дурой, поэтому ей не составило труда сопоставить увиденное в Лестнице с событиями четырехсотлетней давности. В жизнь воплотился самый страшный кошмар помнивших те времена - в мир явились новые "Короли".
   Но жизнь не любит повторяться. Лестница в Небо, не уступая в силе недоброй памяти Королям, разительно отличалась от них во всем остальном. Ночная просто не могла представить себе в зловещих легендах о Королях кого-нибудь настолько бескорыстного, настолько доброго и открытого, как Галэдриэль-сама или Метатрон-сама... не говоря уже обо всех остальных обитателях Небесного Сада.
   В этот раз все будет по-другому. Иллирен не знала - как, но в том, что "по-другому" не сомневалась ни мгновения.
   Осторожное покашливание за спиной заставило эльфийку вздрогнуть и, отпустив Эйлиану, поспешно развернуться и склониться в поклоне:
   - Прошу прощения, Рагниль-сама. Мы готовы.
   - Ну, несколько минут у нас еще есть, - улыбнулся эльф, опираясь на длинный сучковатый посох. - Но твои сородичи уже довольно глубоко забрались в наши новые земли - стоит поспешить.
   - Нет, мы закончили, Рагниль-сан, - Эйлиана легонько подтолкнула младшую сестру в спину. - Долгие прощания - плохая примета. Береги себя, маленькая...
   - И ты...
   Глубоко вздохнув и на мгновение прикрыв глаза, Иллирен вновь поклонилась, трижды - каждому из разумных, стоящих перед ней.
   Первый поклон достался Лесному эльфу, со смуглой загорелой кожей, облаченному в длинный темно-зеленый плащ с меховой оторочкой. Судя по совершенно седым длинным волосам до плеч, ему было лет четыреста - четыреста пятьдесят. Рагниль-сама, так звали эльфа, был мужем Высокой Госпожи Галэдриэль и главным в "комитете встречи", а впоследствии и посольства Лестницы у Ночных эльфов. По его собственным словам, он обладал восемьдесят пятым уровнем по системе оценки личной силы, принятой в замке, и архетипом "Друид, "контроль-дот-призыв-поддержка". Что значили эти слова, эльфийка представляла довольно смутно.
   Второй раз она поклонилась Лотэне-сама, молодой эльфийке в легких кожаных доспехах, с темно-фиолетовой кожей и ярко-синими волосами - она была одной с Иллирен подрасы, из народа Ночных эльфов, но явно из какого-то другого анклава - ритуальных татуировок на лице, говорящих о принадлежности к какому-то клану, у нее не было. Когда Лотэне-сама представлялась, она, подобно всем остальным жителям Небесного Сада, назвала ей свой уровень и архетип: семидесятый, Рейнджер. Оружием ей служили странные трехлезвийные... штуки, которые Лотэне-сама назвала "Боевыми глефами". Как такими сражаться, Иллирен не представляла. Но эльфийка как-то справлялась, раз уж ей присвоили столь высокий уровень...
   Последней раз Ночная, после короткой внутренней борьбы, склонилась перед Вивьер-сан. И дело было не в том, что девушка не нравилась эльфийке - просто поклон человеку в ее сознании прочно ассоциировался с бывшим Хозяином, кошмары о котором ей снились по ночам до сих пор... и будут сниться еще не один год. Но видя, с каким искренним уважением разговаривает с невысокой и нескладной, плоской как доска человечкой Рагниль-сама, несмотря даже на разницу в десять уровней, она решила сделать исключение. Наверно, это не просто так?
   Внешне Вивьер-сан производила... неоднозначное впечатление. Невысокий рост (она была выше миниатюрной Иллирен всего на пару сантиметров!), узкие плечи и общая нескладность фигуры... и все это - затянуто в угольно-черный обтягивающий костюм из неизвестного эльфийке материала, усиленный в уязвимых местах жесткими вставками из материала, в котором Иллирен с удивлением опознала хитин насекомых. Шлем, закрывающий большую часть лица, который девушка сейчас держала подмышкой, тоже был выкрашен в матово-черный, а вставки все того же блестящего на солнце хитина, смыкающиеся на подбородке, напоминали паучьи мандибулы. Дополняли образ рукоять меча без лезвия, висевшая на поясе, повадки опытного бойца, далекое от определения "красивое" лицо с широким ртом и маленьким подбородком, а также тяжелый взгляд больших карих глаз, под которым (Иллирен сама видела!) неловко осекались широкоплечие седые мужики, разменявшие не одну сотню лет, которым Вивьер-сан доставала едва до плеча.
   Непонятная и оттого пугающая человечка была семьдесят пятого уровня, с архетипом, который она назвала: "Инсектомант".
   - Рагниль-сама, Лотэне-сама, Вивьер...сама. Позаботьтесь обо мне.
  
   Пригнуться, проскользнуть под нависающим над "тропой" острым каменным выступом. Оттолкнуться от земли, мощным прыжком перебрасывая тело через широкий темный провал, на дне которого тихо журчит холодный горный ручеек. Погасить инерцию кувырком через плечо, соскользнуть по крутому склону, ботинками и затянутыми в жесткие кожаные перчатки руками корректируя траекторию движения, чтобы не свалиться в зияющую бездну справа и не напороться поле острых каменных осколков слева, способных если не стесать броню до кожи, то хотя бы сильно ее поцарапать.
   Кайлин уже не первый раз ходил этой, с позволения сказать, "тропой". Этот запутанный маршрут, который всячески избегала даже местная горная живность, ему, тогда еще зеленому сопляку, показал его ныне покойный наставник. Здесь запросто можно было свернуть шею или сломать себе что-нибудь, но Кайлин все равно ходил по ней, раз за разом, год за годом. Почему?.. Просто это был один из немногих путей, на котором можно было не опасаться встретить мертвецов или какой-нибудь гадкий некромагический сувенир от "добрых" соседей.
   Закончив спуск, мужчина, вновь кувыркнувшись через голову, одним движением взметнул себя вверх, принимая вертикальное положение, сделал глубокий вдох, выдохнул... и двинулся дальше неспешным, крадущимся шагом профессионального разведчика: сложный этап был преодолен, впереди было полчаса относительно спокойного пути.
   Впрочем, никаких некромантов здесь уже не было. Четыре дня назад его коллеги-пограничники уловили слабые отголоски божественной магии, творимой где-то далеко на юго-западе, в центре пропитанных Смертью равнин. Казалось бы, отголоски и отголоски, тем более слабые - может опять "цветные писари" пробуют на зуб оборону немертвых? Так бы он подумал лет сто назад, когда только вступил в ряды Рейнджеров. Однако, за долгие годы службы Кайлин узнал многое из того, что, казалось бы, было бесполезно для такого как он, не наделенного глубоким сродством с Геей, и понимал, что "отголоски", преодолевшие две сотни километров, в своем эпицентре были чудовищно сильны: настолько, что фанатикам из Шести Писаний и не снилось...
   И это было только началом. Пока пограничники связывались с начальством, пока готовились к войне, сразу наступательной и оборонительной (просто так, на всякий случай), осторожно прощупывали границу... Отголоски появились снова, менее сильные, но куда более многочисленные, волнами накатывающие на границы народа Ночи... маги утверждали, что источников десятки.
   Результатом этого буйства стихий не стало нападение, как боялись многие. Совсем наоборот... случилось невозможное: Смерть, поджав хвост, покидала свои излюбленные места. Некромагические эманации, отравившие воздух и почву, уничтожившие флору и фауну как класс, просто растворились: словно дунул великан, убирая пыль со стула.
   И - тишина. Сила, уничтожившая (ну а что еще все эти события могли означать?!) непобедимых некромантов, безмолвствовала а и это пугало. Кто они, чего хотят, и не постигнет ли судьба Поводырей Смерти всех остальных?
   Собственно, отряд Кайлина, как самый опытный, не единожды ходивший в глубокие рейды на равнины Каз, раз за разом оставляя зазнавшихся некромантов с носом, как раз и был послан с заданием "посмотреть и сбежать". Команда смертников, чего уж там...
   Кайлин, поймав себя на таких мыслях, не сдержал кривой усмешки. В первый раз, что ли?
   - Дева, стой.
   Кайлин тут же застыл, осторожно занесенную ногу на землю, бросил через плечо вопросительный взгляд на товарища... и даже не возмутился ненавидимым прозвищем, полученным благодаря "девчачьему" имени: больно уж серьезным был голос Телласа.
   - Что?
   - Впереди был магический всплеск, - тихо ответил друид, облаченный в тот же темно-серый кожаный доспех, что и его командир. - Очень сильный... странный. Мне незнакома эта магия.
   - Нас обнаружили?
   - Не знаю. Проверь.
   Вздохнув, Кайлин надвинул на левый глаз черную повязку, глубоко вздохнул и застыл на месте, уставившись в пространство пустым взглядом единственного оставшегося открытым глаза.
   Вообще-то, эту технику было положено выполнять, закрывая оба глаза, чтобы не порождать конфликт двух разных восприятий, но паранойя - профессиональное заболевание эльфов его профессии. Очень не хотелось становиться слепым на территории врага, даже в окружении верных товарищей, всегда готовых прикрыть "витающего в облаках" командира.
   - Дальше по маршруту, где-то с километр впереди, - как сквозь толстый слой ткани пробился к Кайлину голос подчиненного.
   Рейнджер кивнул. Дождавшись активации навыка, наклонил голову себе под ноги и чуть покачал головой из стороны в сторону, осматриваясь и морщась от легкой головной боли: не так-то просто одновременно видеть перед собой серый камень "тропы" и горы с высоты птичьего полета. Повинуясь его мысленному приказу, Вената чуть наклонила крылья, закладывая крутой вираж, и уже спустя полторы минуты Кайлин рассматривал четверку незнакомцев глазами сокола, способными оценить даже густоту меха крошечной мышки с высоты в пару километров.
   Очень странная компания. Лесной эльф-заклинатель, человечка... черт знает кто по архетипу и двое его сородичей, Ночных эльфов - воительница и какая-то девчонка, нервно переминающаяся с ноги на ногу.
   - Нас обнаружили, - сам не зная зачем, шепотом сообщил соратникам Кайлин, когда рейнджер без клановых татуировок задрала голову и помахала рукой Венате.
   Закрыв глаза, разведчик резко разорвал связь с фамилиаром.
   - Что будем делать? - спросил друид.
   - Ты возвращаешься назад, - после нескольких секунд сосредоточенных раздумий приказал Кайлин. - Через десять минут режим "магического молчания" снимается, делай что хочешь, но я хочу, чтобы ты оказался как можно дальше отсюда и как можно быстрее. Вернешься - доложишь.
   - Есть, - кивнул друид. - Свиток "Чувственной Связи" с собой?
   - Да. Ты услышишь все.
   Разведчик перевел напряженный взгляд на третьего члена группы - лучницу Стеллу. Положа руку на сердце, он бы предпочел отправить в безопасное место именно ее, но, увы, не мог себе этого позволить: заклинатель, владеющий заклинанием "Полет", будет перемещаться по "тропе" гораздо быстрее любого, пусть даже самого сильного и выносливого рейнджера. Приказ есть приказ, и если Телласу удастся уйти, он будет выполнен.
   - Стелла, ты прикрываешь издалека. Если на нас до сих не напали, значит, перед этим хотят поговорить. Послушаешь. Если... если меня убьют сразу - беги сама. Может, получится...
   Драться не хотелось. Неизвестные были сильны: слабые не смогли бы уничтожить Зуранон. На стороне некромантов были практически неуязвимые к физическим атакам Рыцари Смерти, к магическим - Костяные Драконы, чертова куча других, менее сильных разновидностей немертвых... и это не говоря уже о силе самих Поводырей Смерти: Кайлину как-то довелось наблюдать в бою Александру, главу Триумвирата Зуранона - и эта женщина обладала поистине страшной силой.
   Если они просто хотят поговорить - хорошо. Если хотят драться... что ж, значит, он будет драться.
  
   Навстречу Кайлину вышла Ночная эльфийка без клановых татуировок.
   "Изгнанница?"
   И она же заговорила первой, когда они замерли друг напротив друга: спокойно, размеренно, не обращая никакого внимания на напряжение разведчика, чьи руки, еле слышно скрипя жесткой кожей перчаток, крепко сжимали рукояти двух сабель на поясе.
   - Мы - Лестница в Небо. Зуранон уничтожен. Равнины Каз отныне принадлежат нам.
   И, прежде, чем Кайлин успел ответить, закончила, да так, что рейнджер едва не обнажил клинки, готовясь подороже продать свою жизнь:
   - А это значит, что вы вторглись на нашу землю.
   Напряженную тишину разбил добродушный голос Лесного эльфа:
   - Достаточно, Лотэне, ты пугаешь нашего... гостя.
   Кейлан перевел взгляд на седовласого эльфа... врага?
   - Забудьте о том, что я Лесной эльф, - понимающе кивнул тот. - Я - подданный Лестницы в Небо, Лоттере Рагниль, и это все, что имеет значение. Мы не делим разумных по расам.
   Рейнджер скосил взгляд на третью из странных незнакомцев и та улыбнулась-оскалилась в ответ:
   - Меня зовут Вивьер, - сказала она. - И я, как видишь, человек.
   Кейлан медленно кивнул, принимая к сведенью ее слова. Три представителя трех враждующих уже не первое столетие рас, собранных в одном месте, объединенных одной целью - все потребные рейнджеру доказательства были перед его глазами. Нужно было только осознать факты.
   - Не слушай Лотэне, - вновь взял слово Лесной. - Она твой коллега и дипломатия - не ее специальность. Лестница в Небо не держит на вас зла: мы знали, что вы придете и знали, что придете именно так. Иллирен, пожалуйста...
   Вздрогнув, последняя из четверки робко сделала два крохотных шажка вперед, упрямо сверля взглядом камень под ногами.
   - Да, Рагниль-сама, - тихо прошептала она.
   - Эту девушку освободил из рабства наш Лорд. В качестве жеста доброй воли мы возвращаем ее вам. Проследите, чтобы ее вернули домой и помогли найти родных - это моя личная просьба.
   - Я... передам ваши слова своему начальству, - хрипло ответил Кайлин, стараясь отвечать максимально "дипломатически"... то есть ни говоря ни да, ни нет.
   - Извините, но меня это не устраивает, - посерьезнел Рагниль, стирая с лица доброжелательную улыбку. - Вы проследите, чтобы с ней все было хорошо. Дайте мне ваше слово.
   Разведчик вновь посмотрел на соотечественницу - та, наконец оторвав взгляд от земли, смотрела на него жалобным взглядом огромных ярко-синих с фиолетовым отливом глаз.
   - Я позабочусь о ней, - наконец кивнул он. - У вас есть мое слово, Кайлина из клана Полумесяца.
   - Вот и отлично, - вновь улыбнулся Рагниль. - В таком случае не буду вас больше задерживать. Лотэне проводит вас до границы - я беспокоюсь, как бы вы не заблудились в этих горах...
   "Беспокоится он, как же..."
   - И последнее. Через неделю наш замок посетит Император людей с дружеским визитом. Передайте вашему начальству, что такое же приглашение действительно и для них.
   - Разумеется, Рагниль-сан, - Кайлин решил, чтобы на этот раз будет не лишним поклониться - совсем чуть-чуть, просто проявить вежливость.
   Почему нет, раз уж никто никого не собирается убивать?.. Разговоры - это хорошо.
   "Попал ты, господин Рейнджер, ох попал..." - думал разведчик, наблюдая, как Рагниль и человечка заходят в переливающийся всеми оттенками синего портал, открывшийся за их спинами. - "Угадай с трех раз, кого отправят вместе с послами?"
   - Ну, чего стоишь? - буркнула Лотэне. - Вы досюда два дня скакали, как горные козлы, обратно еще дольше получится. Шевелись, рейнджер. Заодно покажешь мне эту вашу "тропу", мы вас только четыре часа назад заметили.
   Кайлин улыбнулся, зная, что маска не позволит Лотэне увидеть его лицо. Их заметили всего несколько часов назад! После уничтожения Зуранон и демонстрации пространственной магии, разведчику уже стало казаться, что их новые соседи всемогущи, но нет! - они проглядели его группу.
   "Всего-то надо найти еще более шеесворачивательный путь и разобраться, как именно они нас засекли", - мысленно кивнул самому себе рейнджер. - "С этим можно работать".

Часть 7. Крепость Симабара

   У Императоров все не как у людей. Их слова выражают не их личное мнение, а политику страны; их плохое настроение может обернуться массовыми казнями, а заурядная головная боль - ошибкой, которая будет стоить десятки тысяч золотых монет. Даже в туалет просто так не сходишь: охрана будет сопровождать до дверей, и даже внутрь первой заглянет в поисках затаившихся убийц или "туалетных монстров", которыми няньки пугали в детстве Зиркнифа.
   Съездить "в гости" в соседнюю державу просто так тоже не выйдет. Обязательно нужно сопровождение, и меньшим, чем "маленькая армия", обойтись не получиться.
   В поездку на равнины Каз, еще пару недель назад бывшими владениями непобедимых Поводырей Смерти, а теперь принадлежащие не пойми кому, Император взял с собой Имперскую Гвардию в полном составе. Тысяча лучших воинов Империи, вооруженных зачарованным оружием, облаченных в зачарованные доспехи - в бою личный отряд Императора стоил полнокровного легиона.
   Кроме того, сильнейший волшебник Трех Королевств, Флюдер Парадин даже разрешения спрашивать не стал - просто, при личной встрече, уведомил, что отправляется с ним... а Император только согласно кивнул, потому что, действительно, других вариантов просто не было. С собой Парадин взял четверых лучших учеников, владеющих магией четвертого ранга. Двухсотлетний заклинатель, да при поддержке учеников - еще один легион, если сравнивать их с базовым воинским образованием Империи.
   Взбудораженные исчезновением некромантов и задержавшимся всего на день очищением равнин от эманаций Смерти, в посольство напросились и церковники: Первосвященник отправил вместе с Зиркнифом Анджело Содано, декана Коллегии Кардиналов с приданным ему отрядом Рыцарей Веры. Тоже не мальчики для битья, пусть даже их специализацией были немертвые и прочая нечисть.
   В общей сложности - полторы тысячи человек, которых надо было собрать в дорогу, позаботится о пропитании и ночлеге, наметить маршрут...
   "Слава Спящему, у меня есть подчиненные..." - думал Зиркниф, разглядывая с вершины холма отряд, сильно растянувшийся в дороге. У подножия уже суетились слуги, организовывая стоянку и создавая деловитый шум большого потревоженного муравейника.
   - А здесь и правда больше не осталось Зла...
   Обернувшись через плечо, Император взглянул на кардинала Содано. Глава дипломатического ведомства Церкви вид имел крайне задумчивый, отчего его аскетичное вытянутое лицо со впалыми щеками и высоким лбом казалось одухотворенным и возвышенным. Зиркниф точно знал - никакой одухотворенности и возвышенности в сухой как пустынный песок душе кардинала никогда не было, что делало его самой нелюбимой фигурой в собственной организации. Зато Анджело обладал незаурядным умом, близким к абсолюту педантизмом, потрясающей работоспособностью и достоинством, которое Император ценил едва ли не больше всех остальных - честностью.
   - Да, Смертью больше не пахнет, - согласно кивнул Парадин.
   Зиркниф мысленно пожал плечами. Император был лишен магического дара, а потому мог только верить своим специалистам на слово: раз они говорят говорят, что Смерть покинула давно облюбованное гнездо, то значит, так оно и есть, хотя лично он не чувствовал никакой разницы между сегодняшним состоянием равнин и тем, что он наблюдал три года назад, когда приехал с ревизией пограничных крепостей. Конечно, на сами равнины его никто не пустил, на земли Смерти он тогда взглянул с этого самого холма, но, на его неискушенный взгляд изменилось только одно: вместо вечно хмурых грязно-серых туч, что заслоняли собой небо, ровную, лишенную растительности каменистую землю освещало солнце. Впрочем, этого было достаточно, чтобы разрушить зловещую атмосферу Мертвых Земель до основания.
   - Границу перейдем завтра с утра, - распорядился Зиркниф, не заботясь проверить, слышат ли его подчиненные. - До этого момента все свободны.
   - А где сопровождающие? - тихо спросила Мерката Хербст, одна из его Рыцарей.
   - Я полагаю, завтра нас встретят, - пожал плечами Император.
   - А если нет?
   Обернувшись, Зиркниф смерил женщину внимательным взглядом. Мерката, облаченная, как и все Имперские Рыцари, в зачарованный вороненый доспех, крепко сжимала в руках причудливое копье с широким и длинным, чуть изогнутым наконечником и хмуро скользила взглядом по безжизненным равнинам, избегая смотреть на своего Императора.
   Леди Хербст, урожденная дворянка Империи, служила ему уже очень давно. У семьи Хербст было много достоинств: она подарила Императорам прошлого немало достойных воинов - и ни одного предателя. Был у них и недостаток - Хербсты были отвратительными управленцами, умудряясь развалить любое владение, что было заработано ими на службе своей стране. К рождению Зиркнифа эта достойная семья в очередной раз оказалась на границе нищеты, не в состоянии даже поддерживать порядок на родовых землях, облюбованных преступниками всех мастей. Мерката, рожденная с почти мистическим талантом к обращению с копьем, пришла к тринадцатилетнему Зиркнифу, тогда вместе с Парадином только планирующему войну с прогнившим дворянством с крайне простым предложением: полная преданность в обмен на благополучие семьи.
   Конечно, он согласился - в грядущем и неизбежном внутреннем конфликте, грозящем перерасти в полноценную гражданскую войну, разбрасываться верными людьми с уровнем силы (тогда) "мифрил" было бы верхом глупости.
   - Значит, отправимся сами. На юго-запад, в центр равнин, - Император обвел хмурым взглядом остальных трех Рыцарей: - Еще глупые вопросы будут?
   Альберто Вискови, четвертый сын мелкого барона далекой восточной страны Спани, о которой Император впервые услышал именно от Альберто, просто пожал плечами. Невысокий, узкоплечий и смуглый Альберто вообще не любил открывать рот без нужды - как понял Зиркниф, у него на родине немногословность считалась главной добродетелью. "Так нас учат жрецы" - отвечал он на вопросы. - "Мать Штормов не любит пустых слов". Иноверец, иностранец - казалось бы, сложно найти менее подходящую кандидатуру на роль Имперского Рыцаря, элиты, доверенного лица и личного порученца Императора. На деле, Альберто оказался настоящей находкой: получив в наследство меч и коня, он покинул отчий дом в поисках лучшей доли, едва спраздновав совершеннолетие, наступавшее в Спани в шестнадцать. Проведя почти пятнадцать лет в странствиях, судьба закинула его в Империю, на противоположный конец континента, за тысячи километров от родного дома. Уставший от неприкаянной жизни наемника, матерый мечник с опытом тысяч смертельный схваток с людьми и нелюдью, с живыми и мертвыми, разумными и безмозглыми тварями попался на глаза Императору совершенно случайно, когда он возвращался с тайных переговоров с верными дворянами, подготавливая почву для своей победы. "Виденье Душ" помогло Зиркнифу понять, чего желает усталый мечник - и Альберто, щуплый и невзрачный, но дьявольски быстрый и ловкий, получил то, что хотел: статус, дом, деньги и стабильную работу до конца жизни. Императору же досталась сила бойца класса "Адамант" - дешево, очень дешево, потому что люди, способные добраться до такого уровня, рождаются очень редко - в Империи таких было всего двенадцать... Вискови стал тринадцатым.
   - Никак нет, мой Император! - Калмин умудрился встать по стойке "смирно" даже не покидая седла.
   Ну, в нем Зиркниф не сомневался. Выходец из крестьянской семьи, Калмин начал свою карьеру в Одиннадцатом легионе, сторожил эту самую границу с равнинами Каз, потом эльфийскую, участвовал в Зимней войне на севере, отражая вторжение Альянса зверолюдей, отметился в войнах с Королевством, выжил в том страшном прорыве Инферно, что случился на восточной границе - эпицентр был в лесах ушастых высокомерных ублюдков, но досталось и Империи... Все в нем было хорошо: здоровенный двухметровый амбал с буграми могучих мышц, лишенный, однако, обычной для больших людей тяжеловесности в движениях, способный носить полный латный доспех с той же легкостью, как обычные люди носят рубашку и махать огромным двуручником как палочкой, воевавший всю свою сознательную жизнь... недоставало ему только двух вещей: ума и инициативы. Впрочем, недостаток второго при отсутствии первого - это даже хорошо...
   - Не нравится мне все это, мой господин... - проворчал Гален эль Вьятт. - Дурная идея...
   Зиркниф на это только улыбнулся. Пожалуй, простить такие слова, сказанные при посторонних, он мог только Галену (ну, еще, может, Флюдеру). В конце концов, Император знал его всю жизнь - Парадин лично подыскивал человека, которому хватит силы, верности и отваги стать телохранителем наследника Империи. Старый волшебник однажды, перебрав вина, рассказал Зиркнифу, что эль Вьятт, тогда еще не успевший заработать густую седину в волосах, ночевал прямо рядом с его колыбелькой и даже временами пытался петь ему колыбельные... что с его сиплым, пропитым и прокуренным голосом должно было быть впечатляющим зрелищем. Гален любил Зиркнифа как сына, не единожды спасал от верной смерти, закрывал собственным телом от стрел и заклинаний - и поэтому ему прощалось многое.
   - Это никому не нравится, - буркнул кардинал. - Даже нам. Хотя, казалось бы...
   Император скривился.
   Да, действительно, "казалось бы"... некроманты мертвы, равнины Каз, источник постоянной головной боли и нашествий нежити, очищены от Смерти - хоть государственный праздник устраивай.
   Да, даже в спокойные периоды границы Империи постоянно тревожили неупокоенные, заставляя содержать несколько мощных крепостей и несколько десятков фортов и целых три легиона. Да, временами откуда-то из глубины равнин забредал залетный Рыцарь Смерти или Костяной Дракон... даже в одиночку каждое из этих созданий приравнивалось к стихийному бедствию, оборачиваясь тысячами, порой - десятками тысяч смертей. Да, сами Поводыри Смерти, случалось, выбирались в "большой мир", чтобы провести какой-нибудь эксперимент - и полные жизни города превращались в кладбища: отнюдь не спокойные.
   Все это было, но было злом привычным. С Рыцарями Смерти неплохо научились справляться Парадин с учениками; Костяных Драконов, неуязвимых к магии, вполне могли упокоить четверка Имперских Рыцарей при поддержке Гвардии и приключенцев класса "Мифрил" и "Адамант"; легионы, прошедшие службу на границе, не боялись уже ничего и никого - разве что если их тела после смерти не успеют уничтожить товарищи.
   Империя жила по соседству с равнинами Каз, Смертью и ее Поводырями уже не одну сотню лет... и прожила бы еще столько же.
   Те, кто оказались сильнее непобедимых некромантов, против которых оказалась бессильна даже мощь Шести Священных Писаний - будут ли они лучше тех, кого победили? Если Зуранон слабее этой Лестницы, значит Империя, Королевство и все окружающие страны вместе взятые не смогут ничего противопоставить пришельцам.
   - Мы выдвигаемся с утра, - повторил Зиркниф и тронул поводья, отправляя коня вниз по склону, навстречу гостеприимно разожженным кострам временного лагеря.
   Чтобы не ждало его и Империю в будущем, есть только один способ это узнать - дожить и увидеть.
  
   Император благодарно кивнул Ноббу, одному из Гвардейцев личной охраны, перешагнул порог выделенных ему покоев, дождался хлопка закрывшейся двери... и, привалившись к ней, обессилено сполз по деревянной поверхности. Подтянув колени к груди, он со вздохом опустил лицо на скрещенные на коленях руки, обессилено прикрыв глаза.
   Этот бесконечный день начался для него четырнадцать часов назад, на рассвете. Временный лагерь неторопливо сворачивался, Зиркниф доедал легкий завтрак и с неприязнью размышлял о предстоящем пути к центру равнин Каз. Сюда-то он добрался по мощенным имперским дорогам, гордости его страны, в уютной карете с мягкими подушками и рессорами, коротая дни за чтением книг и горы разнообразных отчетов, на которые в обычном для Императора ритме жизни просто не оставалось времени. К сожалению, путешествовать таким образом можно было только по дорогам Империи - в бывшей вотчине некромантов дорог не было как класса, одни направления. Карету еще вчера пришлось оставить в Дир-Солейне, одной из пограничных крепостей и теперь весь путь предстояло преодолеть верхом. Помимо невозможности нормального чтения, для непривычного к таким условиям Зиркнифа к этому способу путешествия прилагались натруженные мышцы, натертые мозоли и отбитая задница.
   Гален, посмеиваясь в седые усы, вполголоса называл своего Императора неженкой... а Зиркниф и не спорил: он привык вкусно есть, мягко спать и путешествовать с комфортом и не видел в этом ей ничего ужасного - это само собой разумелось. Император он или хрен собачий?
   Сопровождающие появились, как и предсказывал накануне Зиркниф, когда колонна имперских войск уже построилась для марша. Две женские фигуры, ни от кого не скрываясь и не опасаясь ничего, спустились откуда-то с неба и приземлились прямо перед ровным строем ощетинившейся оружием Гвардии.
   Одну из них Император узнал сразу же - по яркому синему платью и волосам, лишь на полтона светлее, уложенных в высокую прическу. Вторую особу Зиркниф видел впервые: высокая стройная блондинка в серебристом доспехе, сияющим нимбом над головой и какой-то странной пародии на крылья за спиной - не из перьев и костей, как, например, у гарпий, не энергетические, как у призывных ангелов, а будто составленные из отдельных льдинок, свободно парящих в воздухе, не касаясь друг друга.
   Домина представила свою спутницу так: "Виндикта, семьдесят восьмой уровень, архетип Штормовая Валькирия. Волею Лорда получила титул Стража замка Симабара, отбитого у некромантов, и прилегающих земель, что вы называете равнинами Каз".
   После обмена обычными в таких случаях пустыми фразами его уведомили, что на территории Лестницы в Небо запрещено рабство и что любой разумный, оказавшийся на равнинах Каз будет считаться их хозяевами свободным, "со всеми правами и ответственностью, что подразумевает этот статус" и тонко намекнули, что "рабство это плохо и мы, мол, осуждаем".
   На его резонное замечание, что рабство в Империи скорее исключение, чем правило и накладывать Печать на человека запрещено законом, Виндикта, опережая дипломатичную Домину, ответила: "Не имеет значения, кого именно вы порабощаете, своих соотечественников, эльфов или зверолюдей - рабство отвратительно само по себе".
   Развивать тему Зиркниф не стал. В конце концов, рабов в Империи набиралось едва с десяток тысяч, и пользы от них государству не было никакой - и это автоматически означало, что Императору было наплевать на рабство, пока сохраняется такое положение дел. Если понадобится, можно и отменить - смотря, что предложат взамен...
   На протяжении всего этого, не такого уж и длинного, кстати, разговора, Император не забывал посматривать на Парадина... и то, что он там видел, ему категорически не нравилось. Флюдер Парадин был уникальным человеком, с какой стороны не посмотри: один только возраст, - две сотни лет, - выносил его за рамки всего остального человечества. Кроме того, престарелый волшебник родился даже не с одним - двумя врожденными способностями: талантом к магии без привязки к какой-либо конкретной заклинательной школе и со способностью определять чужую силу с одного только взгляда. И когда Парадин, самый могущественный маг, когда либо рожденный человеческой женщиной, бледнеет при одном только виде пусть даже сто раз самой прекрасной женщины мира, отражая на обычно спокойном и невозмутимом лице странную смесь восторга и ужаса... это страшно и ОЧЕНЬ мешает сосредоточиться на переговорах.
   Тогда он жалел, что не может поговорить с Парадином с глазу на глаз и выяснить, что именно он там увидел, у него сегодня так и не получилось... Впрочем, скоро ему все наглядно продемонстрировали и без мистических суперспособностей Флюдера.
   Если честно, он полагал, что Домина и Виндикта будут просто сопровождать его, указывать дорогу и отвечать на вопросы - за неделю пути он многое мог бы узнать о своих новых соседях и потенциальном противнике. Увы, оказалось, что тратить столько времени пришельцы не намерены: "мы откроем грузовой портал", сказали они.
   Когда ошарашенный Император, прекрасно знавший от Флюдера о сложности даже одиночной телепортации на небольшие расстояния, ошарашено кивнул, Домина, бросив несколько слов в пустоту (Зиркниф узнал характерный жест использования магии "Сообщение" - коснуться пальцами мочки уха), сделала три шага вперед и...
   Сначала за ее спиной треснуло пространство, змеясь тонкой ослепительно сиявшей изнутри линией, длиной превышавшей рост высокой синевласки раза в два. Затем, за какое-то неуловимое, ускользающее от разума мгновение стало понятно, что это не трещина: щель медленно открывающихся золотых ворот и свет, потоком льющийся из них, осветил и без того солнечное утро.
   А по ту сторону телепорта имперцы увидели не плоскую безрадостную каменистую пустошь, а зеленый лес. Император долго молчал, ошарашено разглядывая толстые стволы деревьев, тянущиеся в небеса т вслушивался в щебетание беззаботных пташек, даже не думавших пугаться целой армии закованный в доспехи гвардейцев, появившихся буквально из воздуха.
   А вот чего в этом девственном лесу не было, так это дороги - лишь широкая просека с на скорую руку закопанными ямами от выкорчеванных с корнем деревьев и торчащими по бокам табличками с надписями на неизвестном не то, что Зиркнифу, но даже Парадину языке.
   Впрочем, загадочные надписи оставались такими недолго. Пришедший в себя старый заклинатель, до этого пришибленно молчавший, робко (!) поинтересовался у Виндикты их смыслом.
   - Эти надписи запрещают выращивать здесь новые деревья - просека зарезервирована под дорогу. А то есть тут у нас энтузиасты...
   Колонна, повинуясь кивку своего Императора, двинулась по будущей дороге, настороженно оглядываясь по сторонам и то и дело хватаясь за оружие от очередного хруста сломавшейся под конскими копытами ветки или внезапно птичьего крика. Зиркниф молчал, предоставив пока вести переговоры Парадину.
   Император занимался своими прямыми служебными обязанностями: думал. С каждым новым фактом, что он узнавал о "гостях из ниоткуда", чувство глухой тревоги крепло в нем все сильнее. Впервые он узнал о них, когда Метатрон и прекрасная синеволосая женщина заглянули к нему "на огонек" незадолго до полуночи, играючи обойдя параноидальную систему безопасности Императорского дворца в общем и Императорских же покоев в частности, попутно усыпив гвардейцев, в обязательном порядке надевающих амулеты, защищающие от воздействия на разум, на дежурство по охране венценосной головы своего повелителя. Разговор они с ним вели вежливо и спокойно, никак не акцентируя внимания на том, что в состоянии убить слабого телом Зиркнифа в любой момент... и тем не менее, весь их диалог был построен в стиле "Дружелюбно настроенный опытный семпай общается со своим талантливым, но желторотым кохаем". Императору это не нравилось - так с ним смел обращаться только Парадин и, иногда, Гален - даже проклятые "цветные", все еще хранящие некоторые из артефактов Шестерых, Королей Жадности и Тринадцати Легендарных... и это не упоминая уже о далеких потомках своих Богов, несущих в себе часть их сокрушительной мощи, не смели разговаривать с ним в таком тоне.
   Пришельцы говорили об уничтожении Зуранон и очищении равнин Каз с потрясающей небрежностью, как о давно решенном деле, пустяковой операции, хвастаться которой попросту неприлично... и, что хуже всего, они сдержали свое слово: цитадель некромантов пала, Смерть ушла с равнин Каз.
   Зиркниф хорошо помнил тот разговор - тогда он сказал Метатрону: "Люди, способные на такое, могут представлять для Империи еще большую угрозу, чем некроманты". Все очень просто: способные уничтожить Поводырей Смерти - смогут повторить это и с Империей.
   А сегодня он увидел еще одно доказательство могущества Лестницы в Небо: грузовой портал - волшебство, что, как утверждал Флюдер, относилось к пространственной магии десятого ранга. Даже если у пришельцев есть всего один заклинатель, владеющий магией такого уровня - то людские страны практически обречены... разве что Теократия посопротивляется. Всего два столетия минуло с тех пор, как Тринадцать Легендарных Героев одолели некроманта десятого ранга - и земли людей к тому моменту обезлюдели больше чем наполовину...
   Погрузившийся в свои размышления Император, краем уха слушая разговор Флюдера с Виндиктой, не сразу понял, отчего на мгновение сжалась ледяная хватка на сердце, а тело напряглось, будто готовящийся к смертельной схватке зверь. Встрепенувшись, он огляделся по сторонам, пытаясь отыскать причину накатившей тревоги, покосился на наставника... и все понял.
   Каждый, лично знакомый с Парадином и, наверно, вообще все, кто имел отношение к магии в Империи, знал, что старый заклинатель живет мечтой о познании волшебства. Двести лет этот незаурядный человек по крупинкам собирал знания о магии, принесенные в этот мир Шестью Божественными, Королями Жадности и всеми великими, что обрели бессмертие в легендах. Он разработал ритуал, с помощью которого остановил собственное старение, чуть ли не с нуля создал то, что сейчас принято называть Теорией Магии, основал Академию - лучшую школу заклинателей в известной части мира, он... перечислять заслуги Парадина и его значение в истории можно было долго.
   Для Зиркнифа не было тайной, что львиная доля заслуги в благополучии Империи принадлежит старому магу. Флюдер служил Императорской семье уже больше столетия, был другом его деда, наставником отца и самого Зиркнифа воспитывал с пеленок. Заклинателю нужна была сильная стабильная страна, которая была бы в состоянии выделять колоссальные средства на финансирование Академии и изучение магии, поиск магически одаренных людей, редких алхимических и артефактных ингредиентов - и он ее создал. Когда конфликт с зажравшейся аристократией достиг своего апогея, Зиркнифу, прозванному после окончания войны Кровавым Императором, было всего четырнадцать и без поддержки Академии и лично Парадина он бы проиграл с гарантией.
   Император никогда не сомневался в своем наставнике - Империя была детищем Флюдера в той же мере, в какой и рода эль Никс.
   Но все, что делал Парадин, он делал ради своей дурацкой "бездны магии": знания ради знаний, ранги ради рангов. Он множество раз сокрушался, что уже отчаялся найти более сведущего в волшебстве человека, чем он сам, и грязно ругался в адрес нелюдей, среди которых таковые попадались, но делиться знаниями не желали.
   А теперь, внимание, вопрос: "Если новые соседи предложат Флюдеру то, чего он так желает, какую сторону он выберет?"
   Империя без Парадина...
   Теократия Слейна считалась сильнейшей за счет тщательно оберегаемых артефактов, доставшихся от богоподобных пришельцев, дополняя все это их же потомками, хранящими в своей крови часть Божественной мощи. Зверорасы - данной им от рождения физической силой, ловкостью и выносливостью, что оставляла далеко позади даже возможности тренированных воинов-людей. Эльфы - продолжительностью жизни: сложно не превзойти человека, если ты живешь в десять раз дольше.
   А Империя... Империя поставила именно на мощь Государства. Экономика - богатство Страны Обетованной никем не ставилось под сомнение. Инфраструктура - о "вечных" мощенных камнем дорогах в сопредельных странах слагали легенды. Регулярная армия - мощь великолепно обученных и отлично вооруженных Имперских Легионов успели испытать на себе все соседи... и даже не по одному разу. И, самое главное, Министерство Магии - единственное в известной Ойкумене место, где магию действительно изучали, а не просто заучивали и пользовались тем, что осталось с древних времен.
   Прежде, чем Зиркниф успел додумать мысль до конца, авангард колонны, в котором ехал он и сопровождающие, выехала на опушку. Отсюда уже было рукой подать до бывшей крепости некромантов - всего пара километров по-прямой, на вершине пологого холма.
   Император, после всего случившегося был готов ко всему, даже к тому, что увидит вторую Колыбель. Действительность несколько разочаровывала: самая обыкновенная крепость, ничем не отличающаяся от его собственных замков: стены, ворота, башни, донжон... разве что белокаменная (перекрасили?), а не из серого гранита. Было видно, что... Симабара недавно пережила штурм: даже не все проломы в стенах успели заделать.
   Если и было что-то удивительное в этом замке, так это обитатели: с места, где стоял Император было прекрасно видно несколько крылатых созданий, похожих на Метатрона, летающих туда-сюда между башен, и какое-то долговязое существо метров пять ростом, в фиолетовой броне с яркими зелеными полосами, высокими вертикальными наплечниками и длинным рогом в центре лба, что, впрягшись в волокушу, тянуло на ней маленькую скалу - видимо, заделывать бреши.
   - Что это? - спросил Император. - Тролль? Великан?
   - Лорды называли его ОБЧР, - улыбнулась Домина. - Можно просто Ева или Юнит-01. На самом деле - просто голем, управляемый человеком.
   - Голем, да?..
   Когда Зиркниф был маленьким, Флюдер пытался сделать для него магических человечков из дерева. Искусно вырезанные фигурки путались в ногах, передвигаться могли только ползком, падали через каждый шаг и знали только четыре команды: "Вперед", "поворот", "стоп" и "смирно". Сейчас эти человечки лежали в крохотном пока музее Волшебства как величайшее достижении человеческого големостроения.
   - Лорд ждет вас в Тронном Зале, - между тем продолжала Лейк. - К сожалению, мы не готовы принять в замке всех ваших сопровождающих, просто не готовы помещения... да и в тех, что есть не хватает элементарных удобств - живых в этом замке раньше было едва полсотни. Мои извинения.
   - Да ничего страшного, - светски улыбнулся Император.
   Если у него и были какие-то иллюзии, что его сможет защитить военная элита Империи, то сейчас они окончательно растворились.
   - Мои люди разобьют лагерь у ворот - мы все равно захватили с собой все необходимое для недельного путешествия по равнинам.
   - Замечательно. Вы готовы?
   "Нет, я совершенно ни к чему не готов".
   - Разумеется, Домина-сан. Жду не дождусь встречи с вашим Лордом.
  
   Тихий голос заставил Зиркнифа вздрогнуть - погрузившись в анализ событий сегодняшнего дня, он успел забыть, что все еще сидит у двери, будто он и не правитель процветающией страны.
   - Мой Император, - повторил голос и теплая ладошка легла ему на лоб. - Ты устал.
   - Ну разумеется, я устал, - проворчал Зиркниф, не поднимая головы.
   - Мне принести ужин сюда или мы все-таки поедим за столом, как цивилизованные люди?
   - Второе, - хмыкнул он, выпрямляясь.
   Алия эль Матт. Красивая и умная, родом из бедной дворянской семьи с неблагополучного, по сравнению с другими областями, имперского севера. В свое время ее привез в столицу кто-то из ведомства Флюдера - у девушки обнаружились способности к магии. Посвящать себя волшебству молодая и амбициозная Алия не пожелала - совсем другие у нее были интересы. Попавшись на глаза Зиркнифу в один из его визитов в Академию, она сделала все, чтобы привлечь к себе внимание венценосной особы. Не сказать, чтобы ей пришлось так уж стараться - Император прекрасно знал, что падок на женскую красоту.
   Она стала его любовницей: не первой, не последней, не единственной. Сколько их таких было: прекрасных или просто красивых, умных и глупых, родовитых и безродных? Они приходили и уходили, сами или после толстых намеков, сделанных Гвардейцами... а Алия осталась и умудрилась стать не просто очередной красивой игрушкой, но другом и единомышленником.
   Она хотела использовать статус фаворитки Императора, чтобы остаться при дворе после того, как наскучит своему покровителю, он - чтобы было с кем скоротать вечера и ночи, отдохнуть и развлечься. Зиркниф не видел в этом ничего ужасного: каждый получал то, что хотел.
   Со дня их знакомства прошло уже три года. "Виденье душ" позволяло Императору наблюдать, как меняется ее отношение, как "я ДОЛЖНА быть интересной и привлекательной для него" меняется на "я ХОЧУ быть интересной и привлекательной для него". Оно прямо сейчас говорило ему, что предложение об ужине продиктовано не формальным долгом и холодным расчетом, но извечным женским "мой мужчина не кормлен!"
   А он сам... Увы, способность заглянуть в чужую душу никак не помогала ему понять свою собственную. Иронично, ничего не скажешь...
   Вновь она заговорила только после того, как усадила Зиркнифа за стол, поставила перед ним тарелки и уселась напротив, подперев щеку ладошкой:
   - Ну и как все прошло? - спросила он, пока он уплетал жаркое.
   - Странно, - помрачнел Император. - Они слишком многое дают и слишком мало просят взамен.
   - Давай подробнее, Зик...
   - Подробнее... Насколько я понял, из-за какой-то магической хрени их организация перенеслась в пространстве, оказавшись где-то в наших краях, уточнить этот их Лорд отказался. Я вообще не очень понял, но Лестница в Небо - это какая-то военная религиозная организация, воевавшая с каким-то злым драконом. Им нужны рабочие, чтобы привести в порядок крепость и окрестности, наше посредничество в установлении дипломатических связей и три места в Академии Магии.
   - Мы не предоставляем места в Академии иностранцам.
   - Этим - предоставим, - скривился Зиркниф. - Парадин на меня так посмотрел после того, как я попробовал заикнуться, мол, не положено... в общем, я дам ответ завтра.
   - Ты сомневаешься в Парадине? - она пододвинула ему бокал вина. - Не ешь всухомятку.
   - Не знаю, - покосившись на окно и увидев там только непроглядную ночную темноту, Император со вздохом продолжил. - Завтра утром с ним поговорю.
   - А что они за это готовы нам дать?
   - Два заклинателя уровня Парадина в случае оборонительной войны, по-твоему, мало? - буркнул Зиркниф. - Они мне их сегодня показали, Флюдер подтвердил их квалификацию. А еще они выдали мне целый ящик зелий на пробу, которыми готовы начать торговать с нами хоть завтра. Исцеляющие зелья, укрепляющие, усиливающие, антидоты... и все - лучше, чем наши аналоги!
   - Так ведь это же хорошо, - успокаивающе проворковала Алия, беря разошедшегося Императора за руку. - Они не враждебны, готовы сотрудничать, решили проблему с некромантами...
   - А еще тонко намекнули, что им не нравится наша грызня с эльфами и они готовы выступить посредников в переговорах и гарантом исполнения договоренностей. И тонко намекнули, что отмена рабства было бы хорошим первым шагом для установления мира...
   - Ты же сам говорил, что от конфликта с ушастыми Империи один вред. А отмена рабства никак не повлияет на благополучие страны, эльфийская экзотика - это в основном удел богатых извращенцев. Так чем теперь недоволен?
   - Они сильнее нас, - процедил Император. - Сильные склонны решать проблемы силой. Они новый элемент в уравнении с ранее известными переменными, который делает всю систему нестабильной. Они могут отобрать у меня Парадина, переманить на свою сторону Церковь, они...
   - А еще эта синеволосая красотка смотрит только на своего Лорда, - мягко прервала его Алия, прикрыв ладошкой рот.
   Чуткий слух Императора уловил в ее голосе печаль:
   - Лия... - на мгновение растерялся он, но уже в следующее мгновение продолжил, стараясь говорить твердо: - Я не помню, чтобы давал какие-то обещания.
   - Я знала, на что шла, - снова улыбнулась северная красавица. - Успокойся, мой Император. Они могут быть сильнее, но не существует абсолютной верности, чаяния стольких разумных разных видов и рас не могут совпадать во всем. Вспомни сказку про Королей Жадности: их свергли не герои, не человеческая сила и доблесть - они уничтожили сами себя. Ты всегда умел разбираться в людях. Найди их слабость, найди трещину - и преврати ее в пропасть.
   "Вот только я не вижу их души... ни одного из них"
   - Новая переменная? Вычисли ее значение. Определи вектор. Пойми, чего они хотят и чем готовы за это заплатить. Если ты будешь знать, куда они движутся, с какой силой и ускорением - ты сможешь понять, где они будут в каждый момент времени. Ты справишься, мой Император. Знаешь, почему?
   - Потому что я умный?
   - Потому что я верю в тебя.
   Ну и что он мог на это ответить?
   Только одно - и ответил он раньше, чем успел проанализовать слова, что соскочили с языка будто сами собой...
   - И я тоже тебя люблю.
   -...Что?!
   "Проклятье! Я слишком устал, чтобы изворачиваться..."

Часть 8. Дорогу осилит идущий

   Что такое магия?
   Люди по-разному отвечают на этот вопрос. Кто-то просто покрутит пальцем у виска, кто-то ударится в эзотерику, историю или любимую фентези, а самые большие "специалисты" ответят вопросом на вопрос: "в каком сеттинге?"
   В Иггдрасиле этот вопрос решался просто: есть заклинания, которые с помощью особой магической энергии позволяют творить всякие противоестественные штуки. Создать из мертвого тела управляемую марионетку - пожалуйста; призвать не пойми откуда полуматериальных ангелов - легко! Больше всего лично Метатрона поразило заклинание пятого ранга "Драконья Молния": "обычная" шаровая молния... только в виде дракона. Как это все работает с точки зрения "классической" физики, бывший человек не имел ни малейшего понятия.
   Вытянув руку, Метатрон активировал заклинание "Клинок Света" и уже спустя мгновение, прищурившись, смотрел на длинный узкий меч, сформировавшийся в правой руке.
   Насколько он помнил лор Иггдрасиля, источник маны для "обычной" магии находится внутри заклинателя: организм сам генерирует энное количество волшебства каждую секунду.
   В чем, в таком случае, отличие Божественной магии от всех остальных разновидностей? Ответ напрашивался сам собой: необходимая энергия поступала заклинателю от божества... или оно само творило заклинание.
   Вспомнить и задуматься об этих вещах Метарона побудило чтение дневников Слейна, полных теоретических обоснований, формул и расчетов. До этого момента он по инерции относился к магии и прочим навыкам так же, как в Иггдрасиле, принимая их как данность и не требуя объяснений.
   Еще одно заклинание и за спиной Метатрона возник Серафим, одно из самых сильных призывных существ Порядка. Обернувшись, ангел запрокинул голову, вглядываясь в сияющие глаза пятиметрового колосса, собранного на первую половину из света, на вторую - из металла. Против воли вспомнилось, как тогда, в первые часы и дни после "попадания", он по очереди пробовал все свои заклинания и способности, что не подразумевали глобальных разрушений - и призывом занялся в числе последних. Даже сейчас, спустя почти месяц, он не мог определиться с тем, что именно чувствовал тогда: надеялся, что призывные существа обрели сознание и волю после случившегося или боялся этого. К счастью или нет, но вызванные ангелы остались такими же, как в игре - обычными мобами с четко прописанными боевыми алгоритмами, репликами и движениями.
   Закрыв глаза, Метатрон развеял заклинание... и активировал следующее, пытаясь уловить изменения.
   Ход его мыслей был простым: если Божественную магию питает божество, значит в момент активации магии соответствующей школы создается некий канал между Богом и заклинателем, по которому передается особая уличная... то есть божественная мана. Если он сможет его найти, существование Творца можно будет считать доказанным... и все безумие последних недель обретет смысл и объяснение.
   У него не было никаких измерительных приборов, не было даже полного понимания того, что именно он ищет - только собственные ощущения. И каждый раз, активируя божественную магию, он чувствовал изменения, будто внутри напрягалась какая-то мышца... нет, даже группа мышц. Это было похоже на самые первые минуты после закрытия игровых серверов, когда он осваивался с новой формой - крылья были просто еще одним типом конечностей, столь же привычным как руки и ноги. Ему не требовалось думать, как летать - он просто летал, так, будто делал это всегда.
   - Ладно, на сегодня хватит, - пробормотал он себе под нос.
   "Итак, каковы результаты эксперимента?.. Я не обнаружил никакого "канала", больше похоже на то, что Божественную магию творю я сам... И что бы это значило?".
   Наверное, проблема была в том, что у него был совсем другой тип мышления, не подходящий для научных изысканий. Сколько он себя помнил, он был исключительно практиком: работает телевизор, ну и ладно, вопрос "как?" он не задавал себе никогда. Оценки по всем школьным предметам у него всегда были одинаково хорошие как по гуманитарным, так и по естественным наукам - но что толку?
   "Вечный староста" с самого первого класса младшей школы, капитан команды клуба Кендо в средней и старшей, вновь принявший знамя старосты в университете... да и после получения диплома, выйдя на работу, он постоянно оказывался в роли организатора и лидера. Вот так и получилось, что "выстроить процесс" и "повести за собой людей" не было для него проблемой, а вот о том, как правильно вести научные изыскания он имел самые смутные представления...
   Хотя ему, слава Богу, не было нужды тянуть все самому. Лестница в Небо была боевой гильдией, но в Иггдрасиле было в порядке вещей не качать ремесленные классы самому, а выделить под крафт несколько гильдейских НИПов. Так и у него имелось с десяток подчиненных, имеющих соответствующие классы и тип мышления - пусть они и разбираются с наукой. И еще не стоило забывать про местных - они вроде неплохо разобрались с тем, что такое волшебство и с чем его едят, раз уж способны сами создавать новые заклинания, которых не было в игре. Три места в имперской Академии были затребованы им вовсе не просто так...
   "Может, следует довести эксперимент до конца?.."
   Магия в Иггдрасиле делилась на десять рангов и так называемый "супер-уровень", считавшийся ультимативным даже по меркам игры. У Метатрона таких заклинаний было три: "Второе Пришествие", "Судный День" и "Древо Жизни".
   Применять "Судный День", если вокруг тебя есть живые - плохая идея: навыки, опирающиеся на мировоззрение, были одними из немногих, что еще в игре игнорировали запрет на "френдли файер". Если бы он сейчас его активировал - все вокруг погибли бы, после чего персонажи с положительным мировоззрением воскреснуть с половиной здоровья, а все остальные... ну, понятно. Проверять, сработает ли все как надо, не хотелось...
   А вот со "Вторым Пришествием" все могло и выгореть, но... Метатрона смущало описание: "И вернется в этот мир Господь, призванный Гласом Своим: не для того, чтобы творить - лишь разрушение принесет он с собой, ибо сказано было: лишь тогда, когда разочаруешься ты в мире этом, в жителях его, смертных и вечных, позови Меня, дабы начать все сначала". В игре это заклинание просто призывало аватару Творца уровня "сто-плюс", крошащую все вокруг, здесь же... Ну его к черту, с таким-то описанием.
   Безобиднее всего было "Древо Жизни", воскрешающее всех в заданном радиусе, но применять его тоже не хотелось: ведь для того, чтобы воскресить, сначала нужно кого-нибудь убить...
   Из размышлений его выдернул холодный сухой голос:
   - Мой Лорд?
   -...Виндикта? - отозвался он, оборачиваясь к своему новому Стражу.
   Когда-то эту высокую статную женщину в серебристом доспехе и промораживающим взглядом льдистых глаз звали Натана Дей, герцогиня Равская, чьи владения находились в холодном Йотунхейме. Жила себе, горя не знала, вышла замуж за "соседского" принца, родила сына... А одним морозным февральским утром, сразу после окончания празднества в честь семилетия наследника престола, на территории герцогства открылся не один, не два, а целых три провала в Инферно. "И снег окрасился в красный, вода в реках обратилась в кровь, зарницы адского пламени горели на севере, востоке и юге, да так, что сражающиеся стали путать рассветы и закаты... да и день с ночью тоже, потому что дым от пожарищ заслонил собой солнце и звезды". В ее легенде было сказано, что когда демоны ушли, Натана, стоя по колено в снегу, красном от крови мужа, павшего в последнем сражении, поклялась отомстить. И, надо сказать, мелочиться герцогиня Равская не привыкла и мстить собралась не демонам, не их Владыке, а "всему Злу этого мира".
   Выживших после вторжения демонов осталось немного - едва десятая часть от прежнего населения страны. Большая часть сбежала к соседям, а те, что остались, желали того же, что и их герцогиня - возмездия. Так на свет появился Орден или, как его еще называли, Инквизиция, ставивший перед собой целью, не много ни мало, "искоренение Зла". Натана и ее рыцари принялись за дело с рвением, достойным лучшего применения - и Инквизиция снискала себе заслуженную славу бешеных фанатиков, не знающих жалости.
   В легенде не были указаны обстоятельства, было сказано только, что в какой-то момент бывшая герцогиня, а ныне Магистр Ордена, поняла, что ее Крестовый Поход и созданная ею Инквизиция становится причиной еще большего Зла, чем то, которое она жаждала искоренить.
   Натана сама нашла Израила, преклонила колено и попросила направить ее, указать путь, на котором сражающийся со Злом не становится его очередной разновидностью.
   "Если ты посчитаешь нужным - убей меня за мои преступления. Но возьми с собой моих людей, они виновны только в том, что были верны мне, что верили в меня, что Зло лишило их самого дорогого, что есть у человека: семьи и Родины. В этом случае дай мне время: Орден будет распущен и я снова предстану перед тобой".
   Израил согласился. Натана получила крылья, отказалась от старого имени и приняла новое: Виндикта, ангел Мести.
   Выбор Стража для новых владений гильдии стал одним из самых непростых решений, что пришлось принимать Метатрону в новом качестве правителя. Растягивать внимание уже существующих Стражей, заставляя разрываться между двумя областями ответственности, находящихся на расстоянии нескольких сотен километров друг от друга не показалось ему умным решением, поэтому выбирать пришлось из их заместителей и заместителей заместителей, выбирая тех, кто имел в своей легенде опыт управления большими группами людей.
   Виндикта не была единственной, подходящей под требования - Лестница была богата на одиозных личностей с бурным прошлым и свое назначение получила в основном благодаря своей ангельской сути. Крылатые создания Света были более всех остальных склонны к упорядоченно-доброму мировоззрению и очень тяжело меняли свои взгляды на жизнь. От Падения, конечно, не застрахован никто, но его хотя бы несложно отследить... И даже само Падение - еще не повод ставить на ангеле крест.
   - Мой Лорд, если вы закончили, пожалуйста, освободите площадку, - между тем ответила Страж. - Вы создаете очередь.
   Оглядевшись, Метатрон действительно увидел в парочку человек... и не смог сдержать улыбки.
   - Ну, надо же, какая встреча... - пробормотал он. - Спасибо, Виндикта... и мои извинения: я увлекся. В следующий раз запишусь в очередь.
   - Я буду благодарна, Лорд, - кивнула Страж. - Портал в Небесный Трон откроется по расписанию, через полтора часа - не опоздайте.
   И, развернув свои крылья-льдинки, умчалась ввысь, даже не дождавшись ответа.
   Вздохнув, Метатрон направился к краю тренировочной площадки (ее, кстати, выжигали с высоты птичьего полета "лучами добра").
   - Вы с Израилом два сапога пара, блин, - буркнул Метатрон. - Суровые, как яйца Железного Дровосека... даже служебным положением попользоваться нельзя.
   Впрочем, ворчал он исключительно для проформы, потому что, действительно: приперся без записи, занял площадку, заставил всех ждать... нехорошо это. Неправильно.
   - Химура-сан, Астерия, извините, что заставил вас ждать, - кивнул Метатрон.
   Всего лишь кивок и формальные слова извинения, хотя на самом деле ему хотелось склониться в низком традиционном поклоне глубокого уважения. Не перед Астерией - перед человеком, имя которого он назвал первым.
   Наверное, на стороннего наблюдателя Химура-сан не произвел бы особого впечатления, особенно если поставить рядом того же Израила: низкий рост, простая неброская одежда в традиционном японском стиле: белая просторная хакама и юката глубокого винного цвета, огненно-рыжие волосы, собранные в хвост на затылке... и крестообразный шрам на левой щеке.
   Восемь лет назад, когда они с Габриэль основали Лестницу в Небо, он мог бы воспользоваться своим статусом и создать персонажа сотого уровня в качестве Стража, как поступили другие важные для гильдии люди, однако он выбрал именно Химуру Кеншина, так же известного как Хиттокири Баттосай, бойца архетипа "самурай" шестьдесят пятого уровня.
   Когда-то он записался в додзе именно благодаря этой древней манге прошлого века. Он вставал за час до рассвета, клевал носом в автобусе, бегал на жаре и по снегу, даже плакал, когда никто не видел, от боли в многочисленных синяках и кровавых мозолях - потому что в десять лет Химура Кеншин стал его героем. Великий воин, безжалостный убийца, проливший реки крови, оставивший после себя горы трупов, пугало революции, сражавшийся ради Лучшего Будущего для своей страны. А когда посчитал, что это Лучшее Будущее наконец достигнуто - ушедший на покой, принесший клятву больше никогда не отнимать жизнь... и следующий ей с той же непреклонной решимостью, с которой ранее сражался на войне.
   Метатрон посчитал бы за честь склониться перед своим кумиром детства и юности, но... нынешний статус, увы, не позволяет.
   - Ничего страшного, Метатрон-доно, - Химура улыбнулся своей коронной безмятежной улыбкой. - Осмелюсь доложить, что мы с Астерией-сан с пользой провели время, обсуждая особенности Божественной магии вашего уровня.
   - Это хорошо, - кивнул ангел. - Не буду больше вас задерживать - тренировочная площадка в вашем полном распоряжении.
   - Спасибо, Лорд, - коротко поклонилась Астерия.
   Медлить больше он не стал - ему и правда стоило поторопиться. Тренировочную площадку он намеренно выделил подальше от замка - его без меры могущественные подчиненные (даже не Стражи!), разойдясь, вполне могли срезать кусок скалы, проломить крепостную стену или уронить на голову врагов метеорит размером с легковое авто.
   Лететь до Симабары, если не особенно торопиться, было около получаса, поэтому, материализовав крылья, Метатрон мощным прыжком взметнул свое тело вверх на несколько метров, а затем, ударив крыльями по воздуху, унесся в небеса.
  
   Какая может быть религиозная организация по христианским мотивам без церкви? Правильно, никакая.
   Была церковь и в Небесном Троне - на одном из летающих островов Седьмого Неба. Небольшое строение в стиле "готика" не производило особенного впечатления, особенно в сравнении с окружающим ее великолепием. В ней не проводились воскресные службы и никогда она не знала столпотворения - в Лестнице в Небо считалось, что церковь должна быть не из камня, а из ребер, что Бог должен жить не в здании, а в сердцах. Сюда приходили по велению сердца, не по обязанности, желая поговорить с Богом не где застал вечер, а суровом величии внутреннего убранства единственной церкви в замке.
   Присматривали за церковью всего трое человек: святой отец Бенедикт, жрец-целитель семидесятого уровня и две монахини пятидесятого, Мария и Тереза. Монахини эти были особенные - вломить при нужде могли так, что мало не покажется.
   - Мой Лорд, - коротко поклонился Бенедикт, стоило Метатрону войти в церковь.
   - Святой отец, - кивнул ангел.- У меня будет к вам просьба.
   - Все, что в моих силах.
   - Покиньте церковь.
   Бенедикт молча поклонился и, кивнув монахиням, вышел вслед за ними. И лишь у самой двери, в закрывающуюся щель, он тихо сказал:
   - Надеюсь, Он ответит... хотя бы вам.
   Ангел медленно прошел между рядов деревянных скамей, поднялся по ступеням, ведущим к алтарю, коснулся кончиками пальцев холодного камня...
   - В последний раз я был в церкви год назад, - тихо начал Метатрон. - Через три дня после смерти Габриэль, пьяный, злой, отчаявшийся... Дал в глаз священнику и какому-то гайдзину из прихожан, едва не подрался с копами... Священник сам виноват. Кто в своем уме говорит вдовцу, что "Все в воле Божьей"? Как это вообще должно было меня утешить?!
   ...Знаешь, я никогда не верил в Тебя. Когда в шесть лет погибают твои родители, сложно продолжать смотреть на мир сквозь розовые очки. Сложно продолжать верить во всеблагого Бога, что любит всех нас... и позволяет умирать, порой - в мучениях, порой - глупо, ни за что, без капли справедливости и смысла. Тетя, что приютила меня, была атеисткой... и научила меня тому, что все зависит от меня. Я решаю, какой будет моя судьба, я придаю смысл своему существованию, я - источник всех событий, что со мной происходят. "Если Бог всемогущ, он не может быть добрым" - любила говорить она. - "Если Бог добр, он не может быть всемогущим".
   Оторвав взгляд от алтаря, он посмотрел на массивный крест из лакированного дерева. В замке не было изображений Творца, хотя некоторые из его обитателей застали те времена, когда Создатель Всего Сущего еще не покинул свое творение, оставив его защиту на своего любимого сына.
   - А вот Габриэль в тебя верила, - улыбнулся Метатрон. - Она была паршивой христианкой, не любила священников, год прожила со мной "во грехе"... но в Тебя верила. Той самой наивной детской верой - самой сильной, самой искренней, самой настоящей верой, на которую только способен человек. А я... мне всегда были нужны доказательства. Что ж... - он усмехнулся. - Теперь они у меня есть.
   То, что произошло с нами, выходит за границы стечения обстоятельств. Ожившие НИПы, силы, взявшиеся из ниоткуда, выдуманная история, ставшая явью... Слишком много всего, чтобы я поверил в совпадение. Так ответь мне...
   Он закрыл глаза, пожалуй, впервые выпуская на свободу силу, что была скрыта в нем. Даже в поединке с Керианом он сдерживался, опасаясь обращаться к той бездне, что таилась в глубине его нового тела: слишком пугало его незаслуженное могущество, слишком велика была сила, пределов которой он не знал, но каким-то шестым чувством понимал - она больше, чем кажется.
   А сейчас... встряхнувшись, он расправил могучие крылья за спиной, озарил полутемную церковь светом, двумя потоками хлынувшим из глаз, и сиянием собственного тела, разом активировав все ауры и пассивные способности, наконец принимая свою новую сущность. Казалось, что достаточно протянуть руку и сжать кулак - и само пространство захрустит между пальцами, как тонкая фольга; потянуть на себя - и оно порвется, оставив рваный разрыв в плоти реальности, сочащийся черной кровью.
   Глубоко вздохнув, ангел сказал всего три слова, не обращая внимания на жалобное дребезжание витражей и дрогнувший мрамор под ногами.
   - ЭТО. БЫЛ. ТЫ?
   ...Само собой, ему никто не ответил. Кто бы ни стоял за случившимся, каковы бы ни были его мотивы, сообщать их своим подопытным кроликам он ничего не планировал.
   - Ну разумеется... - вздохнул Метатрон, возвращаясь к форме невзрачного человека в длинном бежевом плаще до пят.
   Вопреки его опасениям, такие резкие переходы между могуществом и заурядностью давались ему до неприличия легко - он идеально владел своей силой, которую даже не понимал.
   - Бог хранит загадочное молчание - так всегда было, так всегда будет, - продолжил ангел, не сводя взгляда от креста. - Но знаешь... мне плевать. Смысл своего существования определяю лишь я сам... и я уже решил, что буду делать с этой силой. Я понятия не имею, что из этого выйдет, но, как говорят, дорогу осилит только идущий; лишь тот, кто участвует в забеге, имеет шанс пересечь финишную черту. Я свою - пересеку. А ты смотри... и не вмешивайся.
   Резко отвернувшись от креста, он направился к выходу, ежесекундно ожидая, что на следующем шаге его поразит молния за кощунственные слова.
   Он так и не дождался Божьего Гнева.

Часть 9. Последний из рода

   Дракон спал.
   Массивное тело, покрытое черной чешуей, свернулось в клубочек вокруг выщербленного временем каменного трона, установленного у стены огромного зала.
   Дракон спал.
   Ему не мешал яркий солнечный свет, проникающий в зал через проломы в стенах и потолке; пыль, обратившая блестящий антрацит в темно-серую, грязную массу; смена дня и ночи, времен года... даже крупные обломки постепенно разрушающегося потолка, что падали время от времени на него, толстым слоем покрывая некогда белоснежный мрамор пола, не были достаточно веским поводом, чтобы открыть глаза.
   Дракон спал.
   И видел сны: такие, какие ему хотелось.
   Он видел свою мать, смутно: ее образ почти стерся из памяти за столетия. Но вот уютное тепло, когда она укрывала его своими крыльями, чувство безопасности и тихий ласковый голос, он помнил хорошо. Он видел свою первую любовь: яркую лазурь ее чешуи, беспокойный хвост и озорной блеск золотых глаз.
   Он вспоминал времена своей юности, когда драконы, Повелители Неба, правили миром. Могучие крылья распростерлись над всем континентом, и не было таких мест, что отказывались бы признавать их власть. Да и с кем ее было делить? С дикарями, чья жизнь - миг, чьи лица и законы бессмысленно запоминать, и чьи тела не способны были выдержать подлинную мощь истинной Магии, которую те называли Дикой?
   Хотя даже тогда их было немного: едва тысяча весь континент. По сравнению с нынешним числом - прямо плюнуть некуда, не попав кому-нибудь на чешую.
   Драконы царили над миром, в небесах, горных долинах и предгорьях. Весь остальной мир считал себя самостоятельным только по той причине, что был неинтересен крылатым созданиям.
   Так было, пока в мир не пришли они. Горстка, но...
   Они называли себя Пантеоном: Один, Тор, Локи, Хеймдаль, Урд, Верданди, Скульд и двенадцать дев-воительниц, что звали себя Валькириями. Позже дракон узнал и другое название: Рейд-боссы.
   Конфликт произошел не сразу - слишком разные были области интересов у Пантеона и драконьего племени. Не сразу, но... неизбежно - у мира может быть только один господин.
   Драконы мало контактировали с короткоживущими жителями равнин: в основном это было увлечением молодежи, еще не успевшей прочувствовать бессмысленность таких контактов, да редких стариков, что умудрились разглядеть в глупой суете смертных какой-то смысл.
   Именно они первыми столкнулись с могуществом Пантеона... и немногие выжившие принесли весть остальным.
   Совет Старейших не пожелал мириться с убийством, как и выяснять мотивы пришельцев - даже мысли не возникло у них попробовать договориться.
   Что ж... они сполна заплатили за свое высокомерие.
   Оглядываясь в прошлое, престарелый дракон был склонен считать, что именно разобщенность его племени, отсутствие государства и единства были причинами гибели его народа. Совет Старейшин - не орган управления, всего лишь собрание самых старых и уважаемых драконов, видевших друг друга хорошо если раз в несколько десятилетий, на празднике Рождения. День, когда новорожденный дракон разбил скорлупу и впервые, смешно моргая глазными перепонками, посмотрел на синее небо, считался священным - праздник для всех соседей, для всего народа. Для того, чтобы отметить это нерядовое событие, временами, прилетали сородичи даже с противоположного конца континента.
   Если бы они тогда сразу, по примеру "глупых" короткоживущих равнинников, собрали армию, выступили бы единым фронтом - все могло закончиться иначе. Беда была в том, что драконьей армии не существовало как явления: ни к чему она была тем, кто мог разгонять войска смертных без всяких тренировок и почти не пересекался с равными сородичами - земли было много, драконов - мало.
   Совет кинул клич - и сотня добровольцев, решивших размять крылья и отомстить за убитых, встала на крыло... и не вернулась. Впрочем, как стало известно позже, две Валькирии они все-таки смогли убить...
   ...И этого не простил уже Пантеон. Пока медлительные драконы, принимавшие решение о мести три (!) года, думали, что делать дальше, Валькирии, мстя за убитых соратниц, нагрянули в разбросанные по многочисленным горным хребтам одинокие гнезда.
   Обо всем этом черный дракон, спящий в полуразрушенном замке, знал лишь со слов других - слишком мал он был тогда, едва сотня лет исполнилась...
   Знал мало - но мог себе представить. Пантеон казался неуязвимым - драконье пламя, даже не алое - чисто-белое от жара лишь красило в черный серебристые доспехи Валькирий: чтобы нагреть и пробить природную защиту этих созданий требовалась слаженная работа десятка драконов в течении нескольких минут... и эти минуты враг вовсе не стоял на месте - удары их копий играючи пробивали чешую, молнии, что они призывали с небес, сводили судорогой могучие мышцы. Когти и клыки были бессильны - и лишь Дикая магия оставалась хоть сколько-нибудь эффективной.
   Драконье племя - союз одиночек. Лишь поставленные под угрозу полного уничтожения они смогли договориться о совместных действиях, собрать обитателей многочисленных гнездовий в единый кулак - на западе континента, в россыпи долин горного хребта, который и поныне, кажется, называют Драконьим...
   И вот это он уже хорошо помнил. Детей, к которым причислили и его, никто не пустил на передний край обороны (как он теперь понимал - бездарно выстроенной обороны) - их собрали в укромной долине в глубине гор, со всех сторон зажатой отвесными скалами.
   Что было дальше, он тоже помнил - дрожь гор и грохот обвалов, рокот лавин, молнии, бьющие с небес, Дикая магия, ломающая мироздание...
   В их "детскую" долину добрался только один из Пантеона... кажется, его звали Тор. По крайней мере, здоровенный молот, который трехметровый широкоплечий мужчина в искромсанных, обугленных и окровавленных доспехах тяжело волочил за собой по земле, прихрамывая на правую ногу, был атрибутом именно этого "Рейда".
   Они, два десятка неразумных детей и две взрослых драконицы, оставленные приглядывать за ними, попытались дорого продать свои жизни... и, что самое удивительное, - у них получилось, хотя и по сей день черный дракон не знал, как именно. Тор одним ударом молота оторвал ему правое крыло в самом начале безнадежного боя и он, стыдно признаться, потерял сознание от боли.
   Он пришел в себя в объятьях одной из дракониц - та, даже с раздробленным позвоночником, закрывала его своим телом от кровавого хаоса последнего боя Драконьего племени... и все-таки уберегла.
   А крыло... крыло так и не отросло.
   А после он оторвал себе второе - сам. Когда понял, что остался один; когда бродил по долинам, неуклюже карабкаясь по чешуйчатым телам, зачастую сваленным в кучи, и камням, завалившим перевалы, сплавленным драконьим дыханием в одну однородную массу в неаккуратных потеках застывшей лавы; когда разгребал эти, уже начинавшие пованивать горы в безумной надежде отыскать кого-то живого.
   Не нашел. Они были мертвы - все до единого: и драконы, и их враги.
   Наверное, он и правда немного сошел с ума в тех горах...
   Последний дракон этого мира не знал, сколько просидел в горах, где погиб его народ. Может быть, неделю, может - месяцы... вряд ли годы - еда, что запасли взрослые, закончилась, а охотиться самостоятельно бескрылому инвалиду...
   Он спустился на равнины - к смертным, о которых знал лишь по рассказам старших, и с удивлением обнаружил, что трагедия, разыгравшаяся высоко в горах, здесь никого не волнует. Эти дикари больше сожалели о гибели Пантеона - пришельцы успели обзавестись сторонниками и последователями, сколотить разрозненные племена подобие единой страны, даже научить кое-чему из того, что умели сами.
   По меркам своего народа, антрацитовый дракон был слабым ребенком - гибким и ловким, но субтильным и немощным, даже Дикая магия подчинялась ему с трудом, зачастую просто игнорируя его просьбы.
   Но это было там, в горах. Здесь же, на равнинах, он был здоровенной двухметровой рептилией, с практически непробиваемой чешуей, огненным дыханием снежно-белого цвета, длинными острыми когтями, режущими стальные доспехи как бумажные... и разрушительной мощью Дикой магии, пусть и отзывающейся через раз.
   И видя, как убийцам его народа продолжают строить храмы, молиться и надеяться на возвращение... ну, он ведь уже упоминал, что немного повредился рассудком, оставшись единственным живым на кладбище?
   Следующее столетие он посвятил выкорчевыванию из сознания смертных самой памяти о Пантеоне. Горели города и армии, огромные величественные храмы стирались в порошок и любой житель равнин, посмевший в открытую поклоняться мертвым богам, мог в один прекрасный день обратится в пепел белоснежным огнем другого, ЖИВОГО бога.
   И вот, настал день, когда Пантеон ушел в прошлое.
   И ничего не изменилось. Черный дракон, почти сотню лет посвятивший уничтожению ненавистного культа, добился своей цели - но по-прежнему оставался последним в своем роде.
   Никогда больше драконьи крылья не поднимут в небеса массивное тело, никогда больше довольный рев хищника, загнавшего добычу, не прогремит среди гор, провоцируя лавины и обвалы... и никогда больше тишину пещер не разгонит тихий треск скорлупы, с которым крохотное беспомощное создание совершит свой первый незаметный подвиг, пробивая дорогу к жизни.
   Он твердил себе, отгоняя мысли о самоубийстве, что пока он жив - жив и его народ. Твердил... и в глубине души знал, что это ложь. Драконье племя мертво, а его последний представитель, жалкий бескрылый инвалид - лишь памятник былому величию.
   Ответ на вопрос "Что дальше?", как бы странно это не звучало, подсказали ему смертные, которых он уже привык воспринимать как букашек под лапами, в лучшем случае - говорящих игрушек, а то и вовсе - пищей, когда не нашлось ничего повкуснее.
   Один безумный волшебник, из этих, с длинными ушами (как узнал чуть позже, этот вид имел самоназвание "эльфы") создал существо, которое назвал "химерой" - довольно отвратительное создание, собранное из частей тел нескольких животных. Заинтересовавшись, дракон, прежде чем убить, расспросил мага о его творении... и резко передумал проливать кровь.
   Ведь если можно скрестить змею и льва, передать какие-либо особенности одного организма другому, то, возможно (только возможно!) ему удастся возродить свой народ?.. Постепенно, поколение за поколением меняя смертных, вывести своего дракона... или что-то, хотя бы похожее на него.
   Это дало ему Цель, дало Путь.
   Стоило только немного приглядеться, и оказалось, что равнинники, эти жалкие создания, так презираемые его сородичами, знают об этом мире и умеют гораздо больше, чем драконы, век от века полагающиеся на свою врожденную мощь, устоять перед которой не могла ни одна проблема.
   Слабые, хрупкие, такие недолговечные... они строили огромные города, возводили замки, которые не вдруг и сломаешь... то, что они не могли сделать в одиночку, они делали сообща, строя потрясающие своим масштабом социальные конструкции, совершенно дикие для драконов-одиночек. Смешно сказать - даже в магии они понимали больше, чем молодой дракон, которого не успели научить всему необходимому его родители.
   И безымянный дракон, не успевший вырасти достаточно, чтобы ему дали настоящее "взрослое" имя, начал учиться. Еще бы учителей не приходилось отлавливать и заставлять делиться знаниями под страхом смерти....
   Следующие полсотни лет прошли для него под знаменем "узнай, как живут смертные".
   Он пришел к парадоксальному выводу: их сила заключалась в их слабости, а слабость его собственного народа - в его силе.
   ...Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
   Смертные еще не успели забыть годы, когда черный неуязвимый дракон выжигал дотла города и страны, посмевшие поклонятся Пантеону. Они звали его Черной Смертью, Ёрмунгандом из рассказов своих мертвых богов. Как оказалось, кое-где ему даже поклонялись, жертвы какие-то приносили...
   Для своей цели он решил использовать именно их: тех, кто почему-то решил, что ему нужно их поклонение, что кровь на алтарях окажется в состоянии смягчить его ярость. Чего зря добру пропадать?
   Это оказалось до смешного просто: стоило пощадить одних, убить других и страшный змей Ёрмунганд уже не страшилка для детей и кошмар для взрослых, а защитник слабых и угнетенных, зерцало и эталон. Великому Змею нужны живые, дети и старики, мужчины и женщины для проведения экспериментов? - пожалуйста, получите и распишитесь, великая честь стать кандидатами на Возвышение побудит верных последователей чуть ли не в очередь выстраиваться. Божественному Дракону нужны редкие ингредиенты? - не страшно, послушники Ордена Искателей отправятся на поиски необходимого хоть на край света. Лорду-Дракону нужны разумные разных рас, с магическим даром и без, волшебные твари всех видов и уровней силы? - отлично, а то Искателям, кажется, слишком легко и просто живется на свете.
   Глупые, глупые смертные...
   Выяснилось, что вырастить что-то похожее на дракона из магических тварей возможно - но зародить в этих тупых монстрах искру разума у него так и не получилось. Он не мог проводить исследования постоянно - материал для ритуалов приходилось брать из собственного тела... и далеко не всегда придуманные им схемы могли обойтись одной только кровью. А ему все никак не удавалось обеспечить выживание образцов...
   Постепенно он отсеял расы, хуже всего переносящие драконью сущность: бесполезными были признаны эльфы, орки, гномы и зверорасы. Самым перспективным видом оказались люди - самые слабые, самые немощные из подданных его небольшого горного государства, которое уже давно называли не иначе как Драконьим Герцогством: кто с гордостью, а кто и со страхом.
   И вот, наконец, настал тот знаменательный день, когда первый опыт увенчался успехом: человеческая девчонка, даже по меркам своего народа еще ребенок, смогла пережить ритуал и трансформацию, умудрилась сохранить рассудок и даже пробудить Дикую магию... правда, очень слабо. Но и это был успех - он уже почти отчаялся...
   С новыми силами он взялся за дело - доработал черновой вариант ритуала, окончательно сформировал критерии отбора кандидатов: люди, возраст до двенадцати лет, желательно девочки.
   Но даже доведенный до ума ритуал переживала едва половина детей, а те, кому повезло, временами испытывали на себе все прелести поистине страшной фразы: "что-то пошло не так". Больше всех досталось той самой первой девочке... как там ее звали - Элком, кажется? Перестройка организма похерила естественные процессы взросления, навеки оставив ее в детском теле, некоторые из обновленных органов не работали и вполовину расчетной мощности, чешуя, покрывшая все тело, кроме лица, постоянно чесалась, раздражая кожу, а хвост, наоборот, получился слишком длинным, перевешивая тщедушное тело при ходьбе.
   Вспоминая то время, дракон понимал, что именно тогда, выхаживая эти наполовину удачные эксперименты... нет, своих детей, плоть от плоти, кровь от крови, - буквально, а иногда и прерывая их страдания, в его глупую тщеславную голову впервые пришла мысль о том, что цена может оказаться слишком высока. Что вечное одиночество последнего истинного дракона - куда более правильный выбор, чем возрождение давным-давно исчезнувшего народа, построенное на детских страданиях.
   Ведь то, чего он добился за сотню лет, загубив тысячи жизней - это был всего лишь первый этап. Его план затрагивал не одно и даже не два поколения - несколько сотен лет, трансформацию за трансформацией приближая измененных людей к тому образцу дракона, который он помнил. И на каждом этапе его дети будут погибать сотнями, пока он не подберет нужный ключик к волшебному ритуалу.
   Тогда он отбросил эти пораженческие мысли, бессмысленную жалость к расходному материалу, жалким смертным - простым заготовкам для настоящих драконов и продолжил свой труд. Единственной поблажкой совести, которую он себе позволил, было решение приостановить дальнейшие исследования, сосредоточившись на доведении первого ритуала до близкого к идеалу КПД, - слишком противно ныло в груди при виде очередного уродца, едва способного дышать.
   Драконье Герцогство - небольшая, не неприкосновенная страна, находилась на юго-западных отрогах Драконьего Хребта и мало контактировала с окружающим миром. Даже Орден Искателей, такой активный еще полсотни лет назад, пришел в упадок - больше не было нужды в поиске кандидатов из иных рас, волшебных зверей и добыче экзотических ингредиентов, все потребное добывалось на месте. Лорд Дракон, уже и сам частенько называющий себя Ёрмунгандом, не следил за тем, что происходило в мире - а потому о пришествии Шестерых Божественных Героев узнал последним... к счастью. Вряд ли бы он смог сдержать свою ненависть к пришельцам. Он отправился бы мстить... непонятно кому, непонятно зачем - записав разумных в смертельные враги только по той причине, что они попали в этот мир тем же способом, что и ненавистный Пантеон. Отправился.... И, скорее всего, проиграл бы - как показало будущее, в сражении с шестью "сотками" ему ничего не светило.
   Таким образом, он продолжил свое знакомство с пришельцами, что пришли в этот мир вслед за Пантеоном, со встречи с эмиссаром чудовищ, известных всему миру под именем Восемь Королей Жадности.
   Он назвал себя Король-Чародей Ганмара - долговязая фигура в бесформенном рваном черном плаще до пят верхом на здоровенной виверне. О том, что такое дипломатия это полуматериальное существо явно раньше никогда не слышало - когда Ёрмунганд все-таки отправился разбираться с пришельцем лично, тот уже успел вырезать пару пограничных крепостей и городков, предварительно выставив подданным Герцогства нехитрый ультиматум: смерть или рабство.
   "Король-Чародей" все-таки смог удивить молодого (по меркам своего народа) дракона - ранее Великий Змей не встречал в этом мире никого настолько сильного, если не брать в расчет монстров Пантеона. Белое драконье пламя развеяло его по ветру, оставив только горстку пепла, но отрубленный мечом коготь, глубокие раны на правой передней лапе и левом боку говорили сами за себя... это была первая боль, которую он почувствовал со времен того страшного сражения, в котором погибло племя огромных крылатых ящериц.
   Перед смертью "Король-Чародей" грозился своими хозяевами: "вы все равно склонитесь перед Лигой, так или иначе. А те, кто выберут бой - будут уничтожены".
   Тогда Ёрмунганд еще не знал, что эти слова окажутся пророческими...
   ...Дракон спал. И видел сны.
   Прошлое ходило кругами, подменяя реальность и настоящее. Горела его крохотная горная страна, гибли в тщетных попытках убить неуязвимых противников его дети, а черная антрацитовая чешуя меняла цвет на красный в аду огненной магии, с сухим треском раскалываясь, обнажая нежную кожу и причиняя боль, которую невозможно было терпеть.
   То поражение даже спустя годы скрипело на клыках горьким песком - слишком много их было, слишком сильны они оказались. А ведь он в ту пору уже не был беспомощным дракончиком, едва вставшим на крыло... и тем больнее было вернувшееся чувство бессилия.
   Он снова, уже во второй раз, выжил там, где обязан был умереть, на сей раз не благодаря чуду: он малодушно сбежал, прихватив с собой малышку Элком, которую все же смог привести к эталонной "заготовке дракона первого поколения".
   Кто-то скажет - трусость. Его родители, все драконье племя точно не оценило бы такой поступок - уж они бы сражались до конца. Они и сражались, в общем-то... и где они теперь? Мертвы, забыты, даже не погребены как полагается - так и валяются в Долинах Смерти огромными белыми остовами: безмолвные памятники былой силы.
   "Умри, но не склонись" - замечательный девиз... но Ёрмунганду больше было по душе другое кредо: "Выживи и отомсти".
   Играть в прятки с Королями Жадности, что подчинили себе весь континент - задача нетривиальная и, как правило, не имеющая решения. Особенно, если ты - трехметровый в холке здоровенный ящер с чешуей, черной как ночь.
   У него и не получилось. Их находили несколько раз - и каждый раз Ёрмунганд, имевший возможность подготовить место для боя, умудрялся уходить живым, основательно потрепав группу ликвидации.
   В конце концов между ним и Королями установились отношения, которые смертные называли "вооруженный нейтралитет". Великий Змей был слишком слаб, чтобы причинить своим врагам что-то большее, чем "неприятности", а заклинания мгновенной массовой телепортации на большие расстояния делали смертельно опасной даже простую партизанскую тактику вида "подстеречь одиночку". Короли же, в свою очередь, никак не могли поймать Ёрмунганда в ловушку, из которой он не смог бы сбежать... да еще и пришибив кого-нибудь из атакующих выплеском Дикой магии.
   Впрочем, немногим позже Змей понял, что ему очень повезло в ту пору - Короли пожалели на него способности Мировых артефактов "первой двадцатки", уж больно высока была цена их использования.
   Ёрмунганд не смирился, нет, - он ждал. Судьба его собственного народа говорила ему, что нет под этими небесами ничего вечного, нет таких существ, что не совершают ошибок... а общение со смертными научило его и тому, что сложные социальные конструкции имеют свойство разваливаться со временем: такой же естественный процесс, как ржавчина на стальном клинке.
   Поэтому он, осев в конце концов далеко на востоке континента, в долинах безлюдного гористого полуострова... просто жил, никуда не спеша. За следующие полсотни лет его главным открытием стало то, что малышка Элком, которую он называл своим ребенком больше про себя и... образно, способна расплакаться от тихого "дочка", которое он как-то ляпнул, забывшись. Та самая Элком, которая в первые годы жизни после "Перерождения" лишь скрипела зубами от боли и слабости, та Элком, что не пролила ни слезинки, когда рушилась ее страна, когда они бежали от врагов, зачастую не имея возможности даже остановится и нормально поесть, не то, что выспаться...
   Честно - если бы драконья физиология предусматривала слезы, он бы и сам прослезился на этом моменте...
   И как было отказать любимой доченьке (да-да! Хватит уже обманывать себя), когда она попросила "братика или сестричку"?
   Он и не отказал - ритуал "Перерождения" был доведен до ума, методика доработки ошибок ритуала отточена до совершенства на той же Элком. Так что его дочь (самая настоящая кровная родственница, между прочим) отправилась на запад - в страны смертных, названиями которых он как-то не удосужился поинтересоваться, и через два года привела кандидатов - двух крестьянских ребятишек, Ракта и Бома.
   Странная это была жизнь - весь мир стонал под пятой свихнувшихся от вседозволенности Королей, что сжигали города за отказ всего одного горожанина подчиняться или один жалкий неуплаченный золотой, а на всеми богами забытом полуострове на востоке континента царила тишина и спокойствие. Ёрмунганд возился с детьми, учил тому, что сам знал о "классической" и Дикой магии, пытался воспитать их в меру собственного понимания "достойного"... и все больше понимал, что его первоначальному плану по возрождению драконьего рода не суждено осуществиться. У него просто не поднимется лапа на этих детей, не сможет он больше пускать сотни и тысячи под нож; просто разорвутся оба его сердца, если он еще хоть раз увидит изломанное неудачной трансформацией тело ребенка - от понимания того, что единственное, чем он может помочь несчастному, это прервать его страдания, пробив когтем голову насквозь.
   А потом случилось неизбежное.
   Гильдией "Королевская Лига" правили восемь Владык - тех самых, что прозвали Королями Жадности. Они поделили мир на восемь частей, и все вроде бы у них было хорошо... если бы не одно "но" - главным среди них был некто Ти Спун, и он владел тем, что другие Короли называли "Символ Гильдии", волшебный артефакт, на существовании которого держалась преданность тех, кого Короли называли НИПами. Пока Спун владел Символом - его власть была абсолютна.
   Правителей гильдии назвали Королями Жадности не просто так - это чувство затмило им разум, подменило собой все остальное... включая здравый смысл. Ёрмунганд так и не узнал, кому из его врагов пришла в голову "гениальная" идея сломать Символ, разрушив власть Ти Спуна над НИПами... а главное - как у него это получилось: заполучив в свое время в руки осколок артефакта, Великий Змей так и не смог его уничтожить.
   Но, как бы то ни было, Символ был расколот, магия, гарантирующая верность НИПов, была развеяна... и мир запылал. Короли внезапно обнаружили, что далеко не все освобожденные НИПы горят желанием подчиняться своим старым хозяевам и некоторые из них имеют к своим бывшим повелителям длинный счет... Война началась со столкновений внутри Восьми Провинций, и от сражения правителей мира дрожала земля, зарницы спорили с рассветами и закатами, а огненные росчерки метеоритных дождей были прекрасно видны даже из той дыры, в которую забился Великий Змей Ёрмунганд.
   Наверно, происходи дело лет сто пятьдесят-двести назад, он ринулся в бой сразу же, как увидел возможность для удара. Что тут сказать, молодой был, глупый...
   Не было нужды вмешиваться. Короли убивали друг друга, кто он такой, чтобы мешать им в этом достойном деле? Кто знает, что бы они сделали, заполучив общего врага... Так что единственное, что сделал старый бескрылый дракон - отправил своих детей в большой мир, с наказом наблюдать и дать знак, когда придет время вмешаться.
   В конце концов из восьми остался только один да горстка выживших НИПов.
   Убивать их было подлинным наслаждением...
   Как выяснилось, Драконье Герцогство и созданный им вид "частично драконов" не были уничтожены полностью. Видимо, в той части драконьей сути, что он смог передать своим детям, где-то потерялось драконье упрямство - и оно не затмило разум, позволив "драконам" выжить и дождаться отмщения и свободы.
   Они с радостью приняли его обратно и вознамерились было вновь усадить на трон... все спрашивали, намерен ли он продолжить исследования и сделать из них Высшую Расу, подлинных властелинов мира.
   Вот только никаких таких мыслей у Ёрмунганда не было. Что случилось, то случилось - драконы погибли, они не вернуться. Не потому, что способа нет, а потому что цена их возрождения оказалась для него неподъемной. Он передал власть над страной Элком и братьям - достаточно они прятались под его защитой, пора выходить из тени папочки и жить своим умом: их действия во времена войны Королей доказали дракону, что они уже готовы.
   В Герцогстве он задержался ненадолго - дочка в хаосе войны умудрилась добыть не только половину расколотого Символа Гильдии, но и парочку Мировых Артефактов, что были во владении Королевской Лиги.
   Смешно - одно из сокровищ называлось "Сердце Дракона".
   Может, это глупое название и побудило его сделать то, что он сделал - то есть поместить артефакт внутрь своего дела, сделать его своей частью. Или, возможно, это издержки профессии специалиста по "приживлению неприживляемого" и "выращиванию невыращиваемого"... Это оказалось куда проще, чем сделать из человека дракона - всего несколько лет потребовалось.
   А дальше...
   После гибели своего народа, Ёрмунганда вела по жизни сначала месть, а потом - надежда на возрождение драконьего племени. Сейчас, когда первое было достигнуто, а от второго он отказался сам... что ему оставалось? Так что он свернулся вокруг пафосного монументального трона, положил голову на передние лапы и уснул долгим сном, как умели только драконы.
   Просыпался он всего несколько раз: когда его навещали дети, просто так или в поисках помощи или совета. Пару раз приходилось выбираться из замка, чтобы урезонить очередных зарвавшихся пришельцев, считающих себя неприкасаемыми - одна или даже две сотки не были для него такой уж проблемой... и все.
   Драконы мертвы - ему понадобилась почти тысяча лет, чтобы смириться с этим. Они покинули этот мир и, раз уж он тоже дракон...
   ...Старый бескрылый дракон, самый слабый из своего племени, Великий Змей Ёрмунганд - спал. Годы десятками и сотнями проносились мимо, не в силах коснуться последнего дракона этого мира... взамен отыгрываясь на камне вокруг. Время доделывало работу за тех, кто не доломал замок четыреста лет назад - стены обваливались внутрь, проседала крыша, по длинным широким лестницам раз в несколько десятилетий грохотали самые настоящие лавины.
   Это место не было тихим - дракон привык и к отдаленному грохоту, и к свисту ветра в пустых коридорах.
   Однако...
   - Раз, два...
   Тихий, нежный детский голосок мгновенно разбил сонную дремоту дракона, заставив распахнуть золотые глаза - в ночной темноте они казались двумя яркими фонарями.
   - Три, четыре, запирайте дверь в квартире.
   И - неприятный скрежет, будто кто-то с силой полоснул несколькими ножами по камню, высекая яркие искры.
   - Пять, шесть, Фредди хочет всех вас съесть.
   Два желтых фонаря почти погасли - Ёрмунганд опустил прозрачную глазную перепонку, что должна была защищать глаза в полете. Незваные гости могли явиться сюда всего по нескольким причинам: убить старого искалеченного дракона или забрать у него часть Символа Гильдии, который он хранил. Хотя, если задуматься - второе невозможно без первого...
   Великий Змей умел ждать. Рано или поздно враги проявят себя - тогда настанет время действовать. А пока - лишь постепенно разгорающийся пожар в груди напоминал дракону, что его тело готово к сражению так же, как и во времена его юности... и даже больше - ведь между двумя его сердцами медленно нагревался Мировой Артефакт.
   - Семь, восемь, кто-то к вам придет без спросу.
   Ёрмунганд раздраженно дернул кончиком хвоста - на сознание навалилась липкая пелена магии Разума, что была призвана путать мысли и нарушать логические цепочки, ошибаться и промахиваться... Не смертельно, но очень неприятно - если не знаешь, как этого защищаться, конечно.
   Черный дракон знал. Заклинание "Великая Защита Разума" холодной волной прокатилось по телу, потоком журчащей чистейшей воды смывая с сознания враждебную магию. Стало легче, хотя полностью погасить действие подлого волшебства не удалось - и мерзкая заноза беспокойства и тревоги так и осталась неприятно покалывать где-то в закоулках души.
   - Девять, десять, никогда не спите, дети...
   Наконец, незваный гость показался, заставив Ёрмунганда вновь распахнуть глаза, с легким любопытством разглядывая своего врага. Ничего особенного, если честно - тощая фигура, старый полосатый свитер и засаленные черные брюки да широкополая шляпа на голове. Разве что лицо... нет, это даже лицом было сложно назвать - один большой ожог. Из оружия - только толстые кожаные перчатки с длинными металлическими когтями, тоже будто вечность пролежавшими в огне.
   - Не люблю змей, - вместо приветствия просипел незнакомец. - Детишки повкуснее будут.
   Вступать в диалог дракон не стал - у него был свой способ отвечать на глупости: плюнул белым огнем, заставляя уродца в свитере резво прыгнуть в сторону, избегая встречи со смертью. Судя по рассерженному шипению, радушная встреча ему не понравилась... надо думать, с такими-то ожогами.
   Еще один огненный плевок, заставивший врага резко отпрыгнуть в сторону... и рывок вперед на пределе возможностей, до хруста в суставах и острой стреляющей боли, удар когтистой лапой, похожий на человеческий жест, сметающий мусор со стола.
   Не то, чтобы он ожидал мгновенной победы, но вот того, что удар просто пройдет сквозь противника - точно не входило в его планы. На краткий миг, немного провалившись вперед, он увидел прозрачный пепельно-серый силуэт все в том же дурацком свитере и шляпе.
   "Призрак!" - с удивлением подумал Великий Змей. - "Давно я таких не встречал..."
   Враг не простил ему ошибки. Вновь проявившись в материальном мире, он наотмашь ударил его по морде когтями на правой перчатке, оставляя четыре глубоких борозды на прочной чешуе, а второй - потянулся к толстой цепи, болтающейся на шее, а точнее - к небольшой шкатулке, где дракон хранил осколок.
   Зря он это сделал. Надо было атаковать, пока был шанс, перехватить инициативу, использовать свое преимущество в маневренности, чтобы зайти за спину или, того лучше, под брюхо, где чешуя была наименее прочной... Но призрак этого не сделал, а потому поток белоснежного пламени, вырвавшийся из распахнутой пасти Великого Змея, поглотил вновь ставшую полупрозрачной фигуру целиком и огненным ковром растекся по полу, на короткие несколько мгновений ярко осветив погруженную в ночь залу.
   Истошный вой призрака был для Ёрмунганда лучшей наградой. Вид идущей рябью тощей фигуры в безвкусном свитере - самым приятным зрелищем за последние несколько десятилетий.
   Тем не менее, это была еще не победа. Призрак мигнул - и пропал, растворился в темноте, укрытый какой-то высокоранговой маскировкой. Вновь зазвучала дурацкая считалочка, а давление на разум усилилось еще больше, заставляя дракона скрипеть зубами от мутного, неопределенного беспокойства, навязчивого и бессмысленного.
   Враг отступил, но не сбежал - затаился, надеясь, что постоянное психическое давление измотает его противника, дожидаясь, когда Великий Змей устанет и замедлится. Ёрмунганд не имел ничего против - четыре борозды на морде, едва не доставшие до мягкой кожи уже начали зарастать: один из эффектов Драконьего Сердца, что он хранил в груди. Правда, еще лучше подошел бы прямой бой - Мировой Артефакт был тем сильнее, чем больше били его носителя. Каждая царапина, каждое повреждение тела делали его все сильнее и сильнее, подстегивая регенерацию, увеличивая силу, скорость и крепость брони. Теоретически - предела усилению не было и все, что ему было нужно - не дать убить себя быстро, не сдохнуть до того момента, когда работа артефакта чудовищной силы сделает его непобедимым. Если, конечно, поблизости не окажется другого Мирового артефакта, который автоматически установит усилению некую высшую планку. У призрака, кажется, такого богатства не было.
   К тому же невидимость - это далеко не неуязвимость...
   Как говорят эти смешные коренастые коротышки-гномы: "Если у тебя есть достаточно большой калибр, точность стрельбы уже не имеет значения..."
   Белое пламя залило весь зал перед Ёрмунгандом, разбилось о стены, как приливная волна, брызгами достав до потолка, превращая помещение в крохотный филиал Ада... А Змей и не думал останавливаться, надсаживая легкие и магический резерв, выплескивая все в одном сокрушительном ударе, чувствуя, как неприятно першит в горле - еще чуть-чуть и запахнет паленым.
   Он остановился за мгновение до этого момента, но пламя и не думало гаснуть: вопреки распространенному мнению, камень тоже может гореть...
   Несколько на удивление долгих секунд в сердце резиденции Королевской Лиги царил только рев голодного пламени, кажется, всерьез вознамерившегося поглотить весь древний замок. А после Великий Змей раздраженно зарычал - проявившаяся на мгновение светящаяся тусклым белесым светом перчатка с пятью лезвиями пропорола чешую на правой задней ноге, оставив неглубокую царапину, но когда он обернулся, призрака уже и след простыл.
   Выдать второй такой же огненный шторм подряд было слишком даже для него, а потому он просто дунул густым черным дымом - побочным продуктом образования драконьего пламени. Мало ли - может, это поможет обнаружить не очень сильного, но неуловимого нападавшего.
   Может, и помогло бы, но дракону пришлось отвлечься на новое действующее лицо: фигура в бесформенном черном плаще, проникшая в помещение через одну из дыр в потолке, обрушила на него "Тысячу Костяных Копий", едва не похоронив под горой заточенных костей - они не смогли пробить чешую, но синяки оставляли.
   Плевок раскаленной плазмы принял на черную косу Темный Жнец - призывное некромагическое существо десятого ранга, а последующий за этим удар все той же косы глубоко врубился в плечо.
   К счастью, призывные существа никогда не отличались интеллектом и инстинктом самосохранения, а потому Ёрмунганд, разозленный болью в плече, получил возможность выдохнуть драконий огонь прямо в черный провал капюшона, развеивая могущественную нежить одним ударом - досталось даже некроманту, по глупости занявшему позицию прямо за своим мертвым слугой.
   Гибкое драконье тело взметнулось в воздух, протягивая лапы, чтобы схватить зазевавшегося врага, сжать кулак до хруста, чтобы потекла между пальцев алая кровь, а осколки костей так приятно щекотали чешую.
   Он промахнулся - тянущий, жалобный стон какого-то музыкального инструмента неприятно ударил по ушам, ввинтился в мозг раскаленной иглой, заставив дрогнуть лапы. Мельком бросив взгляд в сторону звука, дракон успел разглядеть стройную женскую фигуру в облегающем черном платье, прижимающую к шее что-то похожее на маленькую гитару. Новый удар какой-то тонкой палочки, что девушка держала в правой руке, по струнам помешал ему правильно приземлиться и новый прыжок в сторону, чтобы не попасть под удар скалящегося зеленого черепа, размерами не уступающему его собственному, вышел позорно неловким из-за поврежденной лапы.
   Дальше девушка играла, не отрывая палочки от инструмента, - эффект был не такой сильный, но большего и не требовалось. Всего несколько мгновений этой странной, незнакомой и точно не магической атаки, и когти призрака глубоко вонзились в правое бедро, провернулись в ране, рассекая мышцы, заставляя Ёрмунганда злобно рычать, изображая сошедшего от боли с ума зверя.
   Маленькая хитрость удалась (даже притворяться особо не пришлось - с такими-то ранами!) - некромант, подошедший слишком близко, улетел куда-то в сторону, с грохотом врезавшись в далекую стену, сметенный одним ударом хвоста.
   Развить успех ему не дало появление новых действующих лиц - целых шестеро разумных разных рас, которых объединяло только две вещи: вживленные в тело черные штыри, торчащие из самых непредсказуемых мест да одинаковые глаза серого цвета с черными концентрическими окружностями.
   Выстрел из здоровенной пушки, отдаленно похожей на гномьи аркебузы, что держал в руках один из них, разворотил Ёрмунганду левый бок. Здоровенный носорог, призванный вторым из шестерки был сметен ударом хвоста. Третий бестрепетно шагнул в огненный ад, поглотивший половину зала - и пламя, потянувшись к неосторожной жертве, внезапно застыло на мгновение, а после бессильно опало. Наложенное кем-то из оставшейся тройки проклятье заключило Великого Змея в область повышенной гравитации - и израненные лапы, не успевшие регенерировать, подвели своего хозяина, предательски подвернувшись со вспышкой ослепительной боли.
   Случись Ёрмунганду оказаться в такой ситуации лет восемьсот назад - тут бы его и похоронили, однако времена, когда в его арсенале были только врожденные способности драконьего племени прошли уже очень давно...
   Толстые лианы с длинными отравленными шипами с оглушительным хрустом раскололи гранит, перекрыв на мгновение даже рев пламени, по-прежнему бушевавшему в стороне. Участи быть пойманным и сдавленным в смертельных объятьях избежал только тот, что стоял в огне... а у прочих не было шансов.
   "Чуть-чуть, еще совсем чуть-чуть..." - уговаривал старый дракон свое израненное тело. Он уже чувствовал результаты работы Драконьего Сердца: в былые времена он бы не смог так трезво мыслить и быстро двигаться с такими ранами.
   Чем больше его боль, тем сильнее он будет.
   Если у его врага, конечно, нет в загашнике еще нескольких козырей, разумеется...
   Как выяснилось - были.
   Яркая вспышка в стороне заставила дракона повернуть голову в направлении новой угрозы: там, окруженный десятком слепяще-белых магических кругов, неподвижно замер последний (он чувствовал!) из его врагов. Традиционный, как он уже понял, для его гостей черный балахон, скрывающий фигуру, костяной посох заклинателя с зеленым кристаллом в навершии, десяток толстых черных цепей, обмотанных вокруг пояса и свободно парящих в воздухе вокруг него... но самое главное, то, что мгновенно приковывало взгляд - два черных смазанных сгустка черноты за спиной, колыхающиеся, каждое мгновение выбрасывая в стороны длинные ложноножки-щупальца. Эта пародия на крылья вызывала отвращение на каком-то интуитивном уровне - мудрое подсознание пыталось дать понять, что он видит что-то противоестественное, то, чего не должно быть просто потому, что не должно - и точка!
   Ёрмунганд уже наблюдал такие белые круги - в прошлую войну, когда Короли Жадности мстили за убитого им Стража. Заклинание супер-уровня, вполне сравнимое по разрушительной мощи с не самыми сильными из Мировых артефактов. Какое именно - уже неважно, если он даст заклинателю довести магию до конца, то здесь его история и закончится.
   К счастью, прервать формирование супер-уровня достаточно легко - заклинателя достаточно просто ударить, неважно чем, неважно как сильно.
   "Пора!" - подумал Великий Змей.
   Он не любил пользоваться Дикой магией: потому, что не понимал, потому что не умел ее в полной мере контролировать. Единожды освобожденная, эта первобытная мощь уничтожит все вокруг, обратив в пепел, распылив на элементарные частицы, обратив в лед с температурой, близкой к абсолютному нулю, - заранее никогда не скажешь. Сильнейшая из способностей драконов могла быть использована лишь для разрушения... и не щадила никого, кроме того, кто оказался в "оке бури".
   Дикая магия, по сути, была лишь способом... сломать мир. Разрушить в определенной области причинно-следственные связи, вывести устойчивую систему из равновесия - а дальше все пойдет вразнос само по себе. Будет хаотически меняться гравитационная постоянная, силы межатомного взаимодействия внезапно начнут отталкивать атомы друг от друга, время потечет даже не вспять - вверх и в сторону, сталь обретет способность взрываться, а желтый цвет - разрушать личность.
   Единственное, на что хватило дракона - это вытолкнуть рябь искажений волной от себя, а не расширяющимся шаром, как в стандартном варианте.
   У существа с отвратительными крыльями нет шансов. Если только...
   Был способ остановить Дикую магию - один единственный. Что-то, что будет постоянной, незыблемой точкой, станет якорем, за который уцепится пошедшая в разнос реальность. Например, осколок другого мира, сконцентрированный, сжатый до предела, облеченный в физическую форму... зеркального щита с шипами по ободку.
   Могучая фигура в полном латном доспехе огненно-красного цвета, усыпанном шипами, заслонила собой заклинателя, творящего запредельную магию, и волны разрушающегося пространства разбились о его щит, как прилив о скалы.
   Одновременно с этим Ёрмунганд почувствовал, как непрерывное усиление, даруемое Драконьим Сердцем, уперлось в потолок, которого не существовало в нормальных условиях.
   Больше никаких доказательств Великому Змею не потребовалось. Поднатужившись, выворачивая наизнанку истерзанный болью и враждебной магией разум, он выпустил буйство Дикой магии снова, вокруг себя, и бросился в сторону ближайшей бреши в стене, на открытый воздух, проламывая собственным телом, напоенным силой Мирового артефакта, агонизирующее Сущее.
   Отправить ударом хвоста в сторону заклинателя груду камней было скорее рефлексом, он даже не сразу понял, что и почему сделал. Смешно, но обычным камням удалось то, что оказалось не под силу самым могущественным заклинаниям - один из них ударил крылатое существо в колено, заставив пошатнуться. Никакого серьезного урона такая слабая атака нанести ему не смогла бы, но свою задачу выполнила - заклинание супер-уровня прервалось.
   Разумеется, снаружи его ждали. Но ждали из рук вон плохо - видимо, его враги не сомневались, что их товарищи, вошедшие внутрь, прикончат "аборигена", столь же ничтожного, как и все они в этом отсталом мире.
   Что ж, они ошибались. Ёрмунганд даже не успел разглядеть, кто ждал в засаде - одного он, ухватившись лапами за голову и ноги, просто разорвал пополам, а до второго - дотянулся пастью, оставив без ног. Извернувшись в воздухе, он послал в сторону ринувшихся вдогонку преследователей длинную струю белого пламени, активировал заклинание увеличения гравитации, ускоряя собственное падение - бледное подобие того, что использовал один из сероглазых, но уж что умел...
   Полет был недолгим - ломая собственным телом острые скалы, израненный, но не побежденный Великий Змей подхватил себя магией "Полета" почти у самой земли, лишь для того, чтобы разбиться не совсем уж насмерть.
   Удар о камни был страшным - Ёрмунганд мог бы поклясться, что в его теле не осталось ни одной целой кости, если бы уже в следующее мгновение он, пошатываясь и тихо рыча от боли, не поднялся на лапы и тяжело, хромая на все четыре лапы, припустил в сторону черного зева пещеры, с каждым шагом ускоряясь: Драконье Сердце, выйдя за пределы наложения влияния с другим Мировым артефактом, вновь наполняло его силой, с отвратительным хрустом возвращая на место смещенные кости.
   Только бы добраться до пещеры - а в том лабиринте, точную карту которого знал только он, его уже ни за что не найти... а один из выходом на поверхность находится и вовсе по ту сторону хребта.
   История всегда повторяется. И пятисот лет не прошло, как он, израненный немногим меньше, спасался бегством от Королей Жадности после проигранного сражения.
   История повторяется... и это радовало. В конце концов, Короли давно мертвы, а Великий Змей Ёрмунганд, последний из драконьего рода - все еще жив.
   Пропажу шкатулки, внутри которой хранился осколок Символа Гильдии, он заметил только когда, наконец остановился, чтобы перевести дух...
   ...И уже не видел, как крылатая фигура в черном плаще приняла из рук призрака в полосатом свитере ту самую шкатулку. Открыв ее, существо, которое его подчиненные звали Владыка Иллюстрас, осторожно выудил из нее бесценный артефакт и, поднесся половинку золотого кольца с выжженными угловатыми рунами к лицу, тихо сказал неожиданно красивым, мелодичным и молодым голосом:
   - Моя прелесть...
   Кинув взгляд из пролома на юго-запад, в том направлении, где, очень далеко, за многие сотни километров отсюда, находилась страна, которую местные называли Землей Обетованной, продолжил:
   - Как тебе такой номер, Метатрон? У меня теперь есть Кольцо Всевластья.

Эпилог. Время не ждет.

Часть 1. Прошлое - в прошлом...

   Откинувшись на спинку стула, Метатрон с наслаждением потянулся и захлопнул лежавшую перед ним на столе тоненькую книгу в простом темно-синем кожаном переплете. Взяв книгу в руки, ангел поднялся с места и, пройдя буквально три шага, присел на корточки возле снежно-белого монумента.
   - Я столько лет обещал тебе прочитать ее, - тихо произнес он, положив книгу на могилу жены. - Но лучше поздно, чем никогда, не правда ли? ...Теперь я понимаю, почему это была твоя любимая книга, Габриэль. "Время-не-ждет", да...
   Ты видела в ней свою жизнь.
   В главном герое, Эламе Харнише, ты видела себя: сильный, здоровый, безмерно талантливый во всем, за что бы ни взялся, харизматичный лидер - все это у тебя было. Ты узнавала... и завидовала, ведь у него было то, чего недоставало тебе: чувства... направления, Цели и готовности положить жизнь во имя ее достижения. Азарта, быть может?..
   В Эламе Харнише, золотоискателе с Клондайка, ты видела себя. В Эламе Харнише, мультимиллионере, бизнесмене из Сан-Франциско, безжалостной "акуле большого бизнеса", ты видела свою семью, порабощенную собственным состоянием и общественным положением. "Нет такого преступления, на которое не пойдет капиталист ради трехсот процентов прибыли" - ты видела это собственными глазами.
   Смешно... в Дид Мэсон, стенографистке Харниша, ты видела меня. Обычный, в общем-то, человек, небесталанный, но никак не гений, знающий о жизни мировой элиты лишь из журналов и фильмов. Но самое главное - бесконечно далекий от тезисов "победа любой ценой", "цель оправдывает средства" и физически неспособный идти по головам к власти, желающий только одного - быть счастливым, совершенно искренне не понимая, как деньги могут ему это дать.
   И в конце концов ты выбрала то же, что и Харниш по прозвищу Время-не-ждет - бросила все, отказалась от состояния и фамилии ради того, кто не обещал тебе золотых гор, громадных вил на курортах или дорогих машин, зато дал слово любить тебя вечность, так сильно, как только может мужчина любить женщину.
   ...Насколько я могу судить, ты не жалела о сделанном выборе.
   Придвинувшись поближе, бывший человек, а ныне Метатрон, Глас Всемогущего, прислонился лбом к прохладному мрамору надгробия. Семья Габриэль забрала у него ее прах, так что он даже могилы ее не мог посетить - поэтому сделал свою. Библиотека замка Небесный Трон была не причудой сошедшего с ума от горя вдовца, как считали многие, нет - она была склепом, а ее Хранительница - памятником.
   После переноса, когда Габриэль-младшая ожила, то больше не могла выполнять свои изначальные функции... а потому он стал приходить сюда. Крохотная полянка в глубине зеленых садов Авалона стала для него местом, где можно подумать и поговорить вслух, куда никто из его подчиненных не осмеливался приходить просто так. Габриэль даже после смерти умудрилась подарить ему место, где становилось спокойно на душе вне зависимости от обстоятельств "Большого Мира".
   - Сегодня я видел сон, Габриэль. Ты знаешь, у меня туго с этим делом...
   ...Мне снилась пустота. Не думаю, что для описания того, что я видел, существуют слова... Не тишина пустого дома, не холод равнодушного космоса, не отсутствие мыслей, не... там даже времени не было. Только я.
   Это не мой сон, не мои воспоминания: Метатрона, Вестника Всемогущего, любимого сына Творца, которого тот оставил хранить мироздание. История, придуманная нами и записанная Скриптором, оживает, убивая меня, подменяя кем-то другим. Я уже не тот человек, которого ты любила... но все еще тот, кто любил тебя.
   Недавно я узнал, что существует способ воскрешать умерших, даже если от них даже тела не осталось, спустя века после их смерти. Догадываешься, о чем я подумал в первую очередь?.. Если в этот мир есть вход, значит, существует и выход. Если воскрешение работает здесь, значит, может сработать и там. Я даю тебе слово, Габриэль - сколько бы веков и тысячелетий мне ни потребовалось, ты оживешь. Вопрос в том, в кого превращусь я к тому моменту... и будет ли мне нужна смертная. Я не знаю и не могу этого обещать, но... как ты любила говорить: "Давай попробуем! И посмотрим, что из этого получится!"
   Метатрон не знал, сколько еще просидел на могиле жены: в этом особенном для него месте время всегда текло не так, как обычно, тишина не была грузом, а одиночество приносило покой.
   Пришел в себя он только тогда, когда узкая женская ладошка легла ему на плечо. Повернув голову, он пару мгновений, не отрываясь, смотрел в блестящие небесно-голубого цвета глаза хозяйки этого места.
   - Мой Лорд, - мягко улыбнулась Владычица Озера, встретив взгляд ангела. - Нам пора.
   - Ты очень похожа на нее, Домина.
   - Лорд?.. - смутилась бессмертная Дух Воды.
   - Ты даже краснеешь точно так же.
   Сильная, талантливая, умная... и при этом потерянная, уязвимая, хрупкая... Пожалуй, даже больше, чем Габриэль. Он уже думал о том, что в ожившем НИПе хранится частичка его жены, но даже в самых безумных мыслях, не мог представить, насколько она велика. Он видел Габриэль во всем, что она делала - как она говорила, ходила и улыбалась, как краснела и мялась, как ненавязчиво заботилась о нем: стол и стулья в это место притащил вовсе не он...
   Ему давно было не четырнадцать, и слепым он не был, а потому прекрасно видел, что, кроме некоторых черт характера и привычек, Владычице Озера досталось и еще кое-что от своей создательницы: чувства, которые она питала к одному невезучему (или наоборот? Поди разберись...) ангелу.
   - Мой Лорд, я... - начала Домина.
   А вот этим своим образом впервые влюбившейся школьницы она отличалась. Смешно вспомнить: в самом начале их знакомства, под холодными льдисто-голубыми небесами Йотунхейма, именно он вел себя как робкий влюбленный подросток.
   - У меня есть к вам вопрос, - наконец решилась она. - Сегодня вечером в столице Империи открывается новый ресторан - мне доложили, что еда там будет достойной даже вас.
   - Ты зовешь меня на свидание, Домина? - тихо спросил Метатрон.
   "Здесь?" - так и повисло в воздухе несказанным, но всеми услышанным.
   -...Да, мой Лорд, - так же тихо ответила она. - Именно здесь. Не хочу делать это за ее спиной.
   "Как же сложно-то все..."
   Еще одно отличие. С Габриэль все было просто - как-то вечером, после долгого утомительного фарма они с его будущей женой разговорились о Японии: жительнице далеких Британских островов была интересна культура Страны Восходящего Солнца. Она призналась, что давно хотела прилететь посмотреть Японию, он вызвался гидом, она согласилась, прилетела на следующий день, огорошила его фразой "не хочу платить за гостиницу", поселилась на две недели у него и... осталась там на долгих восемь лет. Все было легко, все было правильно - ни на секунду у него не возникло сомнений в верности своего выбора.
   Отвернувшись от Стража, он коснулся пальцами тисненной золотом надписи на обложке книги: "Время-не-ждет".
   - Она умерла всего год назад, Домина...
   - Я знаю, Лорд.
   - Знаешь, сколько раз мне говорили, что надо двигаться дальше, что жизнь коротка, что не стоит ставить на себе крест?..
   -...Часто?
   - Очень. Я не могу ее забыть. Я не хочу ее забывать.
   - Я и не требую этого. Я прошу попробовать...
   - И посмотреть, что получится, - эхом откликнулся Метатрон.
   Он не видел ее лица - но по голосу понял, что она улыбнулась:
   - Да, именно так. Мне четыре тысячи лет, мой Лорд. Я умею ждать.
   Он не мог ответить ей "да" - не здесь, не перед Габриэль. Он не хотел говорить "нет" - и причинять ей боль.
   -...Говоришь, вкусная там кухня?
   За его спиной раздался полузадушенный писк - ангел предпочел не оборачиваться.
   - Да!
   - Ступай, Домина, - тихо сказал ангел. - Я догоню.
   - Да, мой Лорд!
   Сквозь грохот в ушах он едва расслышал торопливый шорох ее шагов, странно прерывистый, будто мудрая Владычица Озера, самый древний Стихийный Дух из живущих ныне, подпрыгивала при ходьбе, как младшеклассница. Книга, лежавшая прямо перед ним, расплывалась перед глазами, дыхание, частое и прерывистое, вырывалось с хрипами, а сердце, казалось, вот-вот разорвет грудную клетку.
   Он сам не ожидал от себя такой реакции. Стоило только дать согласие на обычный ужин, без обещаний и обязательств, как вся боль от потери любимой женщины, казалось, уже оставленная им позади, вернулась, да с такой силой, будто он только вчера проводил опознание изломанного женского тела в черном блестящем пакете, распростертого на серебристом столе под стерильным холодным светом люминесцентных ламп.
   И снова на короткий срок он утратил ориентацию во времени, растворившись в нахлынувших чувствах. В себя его привел сухой треск крошащегося камня. Сморгнув слезы, он ошарашено уставился на свой сжатый кулак: на мелкую пыль, что сыпалась между пальцев, на осколки мрамора, усыпавшие зеленую траву. На белоснежное надгробие, от которого он, забывшись, отломал солидный кусок.
   - Ты вернешься, Габриэль. Через тысячу лет или через десять тысяч, но ты вернешься. Даю тебе слово.

Часть 2. ...А будущее - прямо сейчас

   Сделав глубокий вздох, Метатрон коснулся раскрытой ладонью массивной деревянной двери немного непривычного для него цвета: серо-стального, делающего древесину больше похожей на камень. Какие-то местные заморочки, кажется, Гранитное Дерево называется. Если вспоминать старую игровую классификацию - где-то Необычный уровень... хлам, проще говоря, но для аборигенов это была немалая редкость и желанная многими ценность. В его старом мире в старое недоброе Средневековье тоже ценили бы дерево, которое не горит, топорами не рубится и даже из пушки не вдруг ломается.
   Проведя ладонью по гладкой отшлифованной до зеркального блеска поверхности, он опустил руку, подавив очередной вздох.
   Метатрон нервничал. Он имел неплохой опыт "толкания речей": еще со школы, перед командой по кендо в преддверии соревнований; перед подчиненными на работе - во время и после очередного аврала; перед согильдийцами в игре, в начале и конце рейдов, осад или обороны.
   Опыт у него был. Но как можно равнять выступление перед десятком, двумя или даже полусотней людей с тем, что ему предстоит прямо сейчас?..
   - Так не пойдет... - пробормотал он себя под нос. - Твердость Духа. Несокрушимая Воля. Принцип Непоколебимости... и хватит, пожалуй.
   Стало легче. Впервые замеченный им в день освобождения эльфиек странный эффект игровых способностей, предназначенных для защиты от ментальный атак на разум, что помогал справляться и с эмоциями вполне естественного происхождения, использовался им уже не впервые. Впервые, кажется, во время ночного визита к Императору - как-то не приходилось ему раньше вламываться в покои к венценосным особам и ставить им хорошо завуалированные ультиматумы.
   Более не сомневаясь, он резко распахнул дверь, что весила немногим меньше, чем такая же из камня, и, чуть сощурившись от ударившего в глаза солнца, сделал шаг вперед, оказавшись на широкой крепостной стене замка Симабара.
   Он шел, минуя, одного за другим, блистательных ангелов, что замерли на страже, тщательно контролируя шаг: не медленно, ни быстро - спокойно и уверенно. Что ему, в первый раз сообщать тысячам могущественных существ, что цели, ради которой они все собрались в единую организацию, более не существует?.. Сдержав нервную усмешку, он остановился аккурат посередине стены и повернулся лицом к донжону.
   Все они, за редким исключением, были здесь: собрались по его приказу, повинуясь его воле - чтобы послушать, что скажет им их лидер.
   В Иггдрасиле любили выделяться. Система игры предоставляла пользователям широчайший функционал по настройке внешнего вида - и каждый старался как мог, порой (очень часто) перегибая палку. Он сам, задолбавшись наблюдать за другими игроками, в своем стремлении к пафосу и оригинальности доводившими свой облик до абсурда, плюнул на все и сделал своим основным, не боевым обликом довольно заурядную внешность: простой бежевый костюм и плащ, лицо - одно из стандартных моделек, средний рост. Иронично вышло - это выделяло его из толпы куда эффективнее вырвиглазной раскраски, идеальной внешности или пышных перьев, торчащих из каждой щели доспеха.
   Тем не менее, у его согильдийцев не было причин сдерживать свою фантазию. И сейчас Метатрон, чуть опустив взгляд, имел удовольствие наблюдать плоды их стараний во всей красе.
   Вот, вызывающе возвышаясь над толпой, застыли две монументальные фигуры големов - фиолетовый Юнит-01 и агрессивно-красный Юнит-02. Когда-то, чуть больше месяца назад, они были просто кусками камня, эдакими магическими роботами, у которых в настройках было написано, что на самом деле внутри них сидят два хрупких подростка, которые и управляют этой машиной разрушения. Сегодня - так и есть, защищенные толстой броней неразрушимого камня, вместо каменного сердца неподвижно застыли двое: Синдзи Икари и Аска Сорью Лэнгли, целого первого уровня.
   На плечах "Ноль Первого", как голуби на памятнике, расселись ангелы, а на макушке, устроившись боком на длинном остром роге, беспечно болтала ногами противоестественно очаровательная девчушка в малиновых чулках и розовыми крыльями вместо рук - Архангел Надежды Рамиила. Удивительное существо, которое невозможно было не любить: ее пассивный навык "Очарование" пробивал любую защиту. Только нежить могла сопротивляться ее чарам - ведь лишь мертвые свободны от Надежды...
   На сгибе локтя "Ноль Первого", свободно раскинув угольно-черные крылья, разлегся Хелел, с весьма правдоподобно скучающим видом играющий с дочкой, пытающейся ухватить кончик его крыла. Демоница скакала по молчаливо терпящему голему, помогая себе пока недостаточно большими для полноценного полета крыльями, даже слегка размываясь в воздухе, но черные крылья всегда успевали уйти от ее загребущих рученок - разумеется, так, чтобы нетерпеливая Мара с размаху врезалась любопытным носом в твердый камень. Заметив Метатрона, Хелел все с тем же скучающим видом ухватил в очередной раз промахнувшуюся девчонку за ногу и, подтянув к себе, надежно зафиксировал непоседливое создание в объятьях. Из вороха черных как космос крыльев торчала только недовольно надувшаяся мордашка "страшного демона".
   Чуть выше Падшего, когда-то звавшегося Утренней Звездой, на плече Евы, неподвижно замерла высокая женщина, для описания которой лучше всего подходило слово "белая". Платье, волосы, радужка глаз и шесть крыльев - все было эталонно белым, без малейшего изъяна и примеси иных цветов. Иеремилла, которую все называли просто Милой, - бывший Архангел Милосердия. Первый, последний и единственный - с тех пор, как она добровольно отказалась от Небес, не согласившись с изгнанием Хелела, не родилось еще существа, способного вместить в себя столько сострадания и умения прощать, чтобы их хватило на все грехи Мироздания. Она покинула Небеса вскоре после Падения Утренней Звезды и поклялась не возвращаться домой, пока Творец не примет его обратно. Официально она считалась Падшим ангелом, но безупречная белизна ее крыльев, столь же совершенная, как и в День Творения, не оставляла сомнений в ее незапятнанной чистоте. Почти четыре тысячи лет Иеремилла путешествовала по мирам, так, как умела только она: с открытым сердцем, безоружными руками, отрицая звериное "око за око". Люди и не люди тянулись к ней, герои посвящали свою жизнь ее защите, злодеи не смели поднять на нее руку, грешники смущенно отводили взгляд при ее появлении... Святая Дева - звали ее под Небесами и даже Израил, Гнев Господень, на дух не переносящий Падших, разговаривал с ней тоном, в котором очевидцы с изумлением слышали нежность. "Осуждать Чистоту - худший из выборов, который может сделать разумный" - как всегда, лаконично отвечал Возмездие на вопросы смельчаков.
   ...Они все были здесь. Легкий гул, что царил во внутреннем дворе отвоеванной у некромантов крепости, стихал с каждым шагом, что делал ангел на пути от башни к тому месту, где он находился сейчас.
   Прямо напротив Метатрона, мягко улыбаясь, стояла Домина в окружении своих Рыцарей. Страж Авалона, как говорится, светилась изнутри - он прекрасно видел это даже с крепостной стены. Смешно и грустно - поводом стал один единственный вечер, проведенный за непринужденной беседой о пустяках и важном, заказывании всего подряд в меню и двумя бутылками вина. Смешно, потому что ангел действительно чувствовал себя как подросток на первом свидании - в конце концов, когда он вообще в последний раз был на таковом? Девять лет назад, да...
   Грустно... Грустно потому, что ему понравилось.
   У ног Владычицы Озера свернулся в клубочек "китайский" дракон с белоснежной чешуей - басновловно дорогой пет, купленный для него Габриэль еще когда она жила в Англии. Она долго уговаривала его принять дорогой подарок целой в четыре его тогдашних зарплаты... а он упирался изо всех сил, не зная тогда, что если Габриэль действительно чего-то хочет - она это получит и ничто не сможет ее остановить. Он чувствовал себя неловко из-за этого подарка еще долгое время, до тех пор, пока не узнал, что если бы его жена того пожелала, она бы купила ему весь Иггдрасиль - и в общем-то не слишком напрягла бюджет своей семьи.
   Он качал его долгих три года... а когда появилась Лестница в Небо и его задачи вместо личных цифровых подвигов сместились в область управления гильдией, - прикрепил раскачанного до неприличия пета к гильдейской сокровищнице, решив что дракон, хранящий золото - это традиция, а японцы традиции уважают... пусть даже и не свои.
   За спиной Стража Авалона выстроились ее подчиненные - боевое крыло в первую очередь: Корпус Рыцарей.
   Вифания, рожденная в замке Небесный Трон и воспитанная в служении своей богине, принявшая имя Первого Рыцаря, передающегося из поколения в поколение - потому что Владычица Озера с трудом запоминала имена смертных. Вместо доброты в ней жила дисциплина, вместо прощения - непреклонность, вместо страсти - холодный расчет. Ее архетипом был "Крестоносец" - воин, сражающийся за веру... веру тех, кто посылает его убивать и умирать.
   Элайза, землячка Арессии, Богини Войны, пришедшая в Лестницу сама несколько лет назад. Насколько он успел понять - не было в Авалоне человека, желающего служить Добру столь же искренне и с той же страстью, что жила в душе этой невежественной, грубой женщины, воспитанной дикарями, почитающими волка в качестве своего прародителя. Ей мешал характер - вспыльчивый, огненный, с трудом отличающий такие понятия как "компромисс" от "уступка врагу". Она с трудом отличала оттенки "пограничного" Добра от самого настоящего Зла, поэтому вручила свою верность тем, кто был умнее нее, кто понимал, когда нужно бить и безжалостно выжигать заразу, не считаясь ни с чем, а когда - долго и мучительно для обоих сторон применять "щадящие средства", убеждать и договариваться, когда нужно отступить, а когда - стоять на своем до конца.
   За их спинами, скромно пряча лицо под капюшоном, неподвижно замерла Астерия - плод запретного союза ангела и демона, - нефелим. Разрываемая на части двумя противоположными частями своей натуры: ангельской, взывающей к Порядку, и демонической, требующей Хаоса, она, после смерти своих родителей, годами скиталась по мирам в поисках места, где приняли бы ее противоречивую натуру. Этим местом стала Лестница в Небо - ей было неуютно как на седьмом этаже, так и на первых и в конце концов она осела в Авалоне.
   ...Они все были здесь. Несколько тысяч - в Небесном Троне осталась лишь дежурная смена, на всякий случай. Личности если не планетарного, то государственного масштаба - точно. Таким, как они, поклонялись и обожествляли, легенды о таких людях передавали из уст в уста поколениями, преклоняясь перед силой, что жила внутри них. Ангелы, видевшие Первый Рассвет. Демоны, сражающиеся с ними с момента Первого Заката. Бессмертные и не очень, тысячелетние и едва начавшие жить, безупречные и полные изъянов, кристально чистые и едва начавшие отмываться от грязи.
   Они. Все. Были. Здесь.
   И вот он, бывший администратор логистической службы крупной корпорации, стоит перед ними и собирается указывать, что они должны делать дальше. Он собирается рассказать им, куда поведет их за собой, как распорядится их огромной силой. Он отдаст приказ... и его послушают - в этом нет сомнений.
   Заваленный делами, спешно разбираясь в новых реалиях, знакомясь со своими подчиненными, планируя дальнейшие действия и это собрание, ему некогда было остановиться и подумать о, без преуменьшения, исторической важности своих планов. То, что он собирается сказать сейчас, изменит мир, повернет русло истории в другом направлении, сломает существующий порядок вещей и все переделает.
   Сгодится ли для этой роли обычный смертный, желающий лишь любить свою жену и быть любимым ею, не слишком напрягаться на работе и играть в любимую игру?
   Совершенно определенно - нет. Для этой задачи необходима личность побольше: даже не в разы - на порядки.
   Существо, рожденное "перед-Временем", старше планет и звезд, правивший ангелами тысячелетия, собравший под своими знаменами героев и демонов, богов и драконов, однозначно принимаемый в качестве лидера всей этой разношерстной толпой, Глас Всемогущего Творца, избранный Им в качестве своего Голоса еще до создания Древа Миров... вполне подойдет.
   Он думал, что уже выбрал свой путь, уже принял изменения, которые принес с собой его новый статус - он ошибался. Он делает выбор прямо сейчас... и будет делать его еще не раз, решая, какие изменения принимать, а с какими - бороться всеми силами.
   Путь назад оставался у него и сейчас - совершить пару злодеяний, чтобы сбить параметр "Мировоззрение", разломать Символ Гильдии, на который была завязана система управления всей организацией - источник его изменений вполне мог быть и там... сделать еще что-нибудь, отчаянно борясь с изменениями.
   "Просто Мэтт", глубоко вздохнул и на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Открыл их - уже Метатрон, заливая внутренний двор замка светом, хлынувшим из глаз, засиявшего тела и шести огромных крыльев, с легким шорохом развернувшихся за спиной. Сила, дарованная одному из сильнейших паладинов Иггдрасиля, фонтаном била вверх и в стороны - выпущенная из тисков воли, она заполнила собой все вокруг, прикасаясь к каждому, кто стоял сейчас перед ним.
   Первой на колени опустилась Домина. Следом за ней, с ударившим по ушам металлическим грохотом - Корпус. Хелел, держа дочку подмышкой, склонился в глубоком поклоне. Болезненно дернулся Бальтазар - его демоническая природа плохо переваривала святость, - но был аккуратно подхвачен под локоток монументальной Арессией, что чьему-то, не слишком удачному, совету начала носить платья - и теперь походила на танк, раскрашенный в легкомысленный цветочек. Сама Богиня Войны независимо отвела взгляд в сторону, игнорируя коленопреклоненных соседей, не желая кланятся никому и никогда.
   Метатрон медленно обвел взглядом своих подчиненных, скользя по почтительно склоненным головам и заговорил: субъективно - негромко и спокойно, объективно - стоявшие ближе всех вздрогнули и ошеломленно замотали головой, кое-кто даже уши закрыл.
   Он не стал ходить вокруг да около - не сомневался, что тайна, озвученная лишь Стражам, уже давно перестала быть таковой. Он начал с главного:
   - Бог не говорит со мной. Он игнорирует мои молитвы и не отвечает на вопросы.
   Как он и подозревал - это уже давно не было ни для кого секретом. Реакцией на его слова была только тишина - настолько полная, что скрип щебенки решившей перенести вес на другую ногу Арессии показался ему громом.
   - Мои слова больше не подкреплены Его авторитетом. Мои решения больше не могут считаться Его волей. Если вы пойдете за мной, я поведу вас не туда, куда желает Создатель Сущего, а туда, куда посчитаю нужным я. Больше не будет единственно верного пути, единственно верного ответа, или Высшей Цели, которую определили за вас. Здесь и сейчас - я предупреждаю вас об этом. Завтра в полдень - я жду вашего ответа.
   Ответом ему вновь стала тишина, которую разбил на мелкие осколки неожиданно звонкий, чуточку сорвавшийся от волнений голос обычно спокойной и невозмутимой Владычицы Озера:
   - Это слишком долго, мой Лорд!
   Ей не потребовалось много времени, чтобы оказаться рядом: всего один прыжок - и она заняла место за его правым плечом, а ее голос, внезапно помолодевший, вместо глубины и мощи полноводной реки обретший затрагивающий какие-то потаенные страны души звон весеннего ручейка, достиг ушей каждого:
   - Какие слова мы, отчаявшиеся найти соратников, близких по духу и силе, говорили, обретая дом в стенах замка Небесный Трон? В чем клялись те, что, устав от зла и раскаявшись в преступлениях, тщетно искали искупления и покоя? Какое обещание требовали от всех, кто стоит здесь перед нашим лидером, тем, чье имя уже само по себе символ величия?
   От вас требовали только одного. Надо ли мне озвучивать это? Или, может, вы сами справитесь?
   Он догадался об ответе за мгновение до того, как он прозвучал, громоподобным в своем единодушии:
   - Мы пройдем по Лестнице до конца!
   -...Да будет так, - хрипло ответил Метатрон пару секунд спустя, когда смог избавиться от комка в горле и тянущего чувства в груди. - Да будет так...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.51*124  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"