Терляев Максим Игоревич : другие произведения.

Наши дети

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Наши дети
  (Отчёт о летней педагогической практике)
  Пора в дорогу, старина, подъем пропет,
  Ведь ты же сам мечтал услышать, старина,
  Как на заре стучатся волны в парапет,
  И чуть звенит бакштаг, как первая струна.
  Дожди размоют отпечатки наших кед,
  Загородит дорогу горная стена,
  Но мы пройдем, и грянут волны в парапет,
  И зазвенит бакштаг, как первая струна.
   В. Ланцберг
  1. Заезд. Один.
   Сосновый бор слишком красив, чтобы бояться его. Как стрелы, стволы уходят в небо, теряясь в чистой синеве. Под ногами шуршит трава, потом шумит песок. На земле не всё так благополучно, как в небе, в этом далёком и спасительном небе. На земле - осколки, газеты, места костров...
   Как часто я буду обращаться к небу? Как часто мне придётся уходить от бренной, засорённой щепками и осколками, земли к чистоте и высоте?
   Часто... Но нашёл я эту чистоту не там, где ожидал...
   Моё путешествие заканчивается металлическим забором, в который я упираюсь, пытаясь оглядеть окрестности лагеря. Забор скорее косметический, так как нашим детям такие заборы по плечу. И по высоте, и по возможностям его преодолеть...
   Лагерь ещё почти спит и находится в нервенном ожидании приезда гостей. Приезда хозяев и детей. Он уже не совсем пуст. Вот скрипнула дверь домика, оттуда выходит женщина и спешит скорее куда-то. Вот мужики разгружают огромный грузовик и заносят его содержимое за забор. Временами ругаются. Благо, детей ещё нет... "Хотя они, наверное, и похуже выражения знают..." - думаю я безрадостно. Наше время не радует их и не охраняет от взрослой жизни. От такой взрослой жизни.
   Час до приезда колонны с работниками лагеря. Меня подвезли родители.
   У красиво обделанного входа за забор с надписью "Добро пожаловать!" сидят ещё несколько самоприезжих. Три парня и две девушки. С большими рюкзаками, как у туристов. Одна девушка лежит на скамейке, остальные играют в карты. Я одиноко ошиваюсь с другой стороны дороги. Не тянет что-то рваться знакомиться прежде времени. Да и вообще ничего что-то делать не хочется.
   Хочется побыстрее отработать смену и доотдыхать прерванные каникулы...
   Автобусы всё не едут и не едут... Быстрее бы. Надоело одному стоять. В этой колонне должны приехать два друга. Мы рвались в одну смену. Вырвались. Проблема только одна: всего нас трое, а в одном корпусе, по слухам, живут и работают только двое. Естественно, одному из нас придётся уйти. Конечно же, никому не хочется.
   Скорее всего, мы объединимся с Виктором, а Сергею придётся пристроиться к кому-нибудь ещё. Может быть даже к этим милым ребятам у ворот. Хотя с первого взгляда не скажешь, милые они или нет...
   Нам не хотелось, чтобы и Сергей оставался один. Друзья, всё-таки. Сергей часто меня поддерживал в трудные минуты. И я его. В памяти постоянно стоит момент, когда нас не пустили на концерт Митяева из-за большого количества поддельных билетов. Для него это была трагедия. Заядлый КСПшник, Серёга не мог допустить, что его любимый бард выступит без него. Нас у двери в зал ОЦКМ тогда собралось много друзей, приятелей. Но никто так не хотел попасть внутрь, как Сергей. В отчаянии он встал на колени у стеклянной двери в мольбе к вахтёршам... Я встал рядом с ним, хотя мне идти на концерт не очень хотелось. Встал просто, чтобы поддержать друга... Нас впустили двоих. Остальную группу - нет. И Серёга не пошёл на концерт. Хотя ему очень хотелось. Я уважал его за это. Мы тогда ушли, хоть и расстроенные, но не побеждённые.
   С Виктором мы были просто друзьями. Как бы это сказать... Друзьями по духу. Хотя мы были разные и по темпераменту, и по интересам, нас объединяла просто дружба. "Мы - мафия!.." - наши слова. Естественно, применялись они только в положительную сторону. В основном, на парах, когда надо было что-то сварганить вместе. Про Серёгу он говорил: "Сергей не друг никому, кроме Сани". Саня - это ещё один приятель наш университетский. Я Виктору не противоречил. Хотя так и не считал. Я вообще ему никогда не противоречил. Это было и опасно - человек он обидчивый - и не нужно - я человек отходчивый, а пропустить какие-нибудь критические замечания в мою сторону мимо ушей было не трудно.
   Последнее время я был так занят, что бегать по врачам и СЭС пришлось одному, а двое друзей ходили по этим местам вместе. Я не придавал этому особого значения...
   ...Нервы напряжены. Я почти слышу их гудение среди далёкого шума крон сосен. Что же будет? Как же будет? Смогу ли я выдержать? Что я буду делать с детьми?
   Хотя, если другие это пережили, то и я переживу. Ничего со мной не случится. И дети меня не зарежут, а психическое здоровье, ими запорченное, исправлю дома. Время будет...
   Вот и далёкий шум моторов. Гудки автобусов. Если бы лагерь мог говорить, он бы закричал радостно: "Едут!!!". Если бы моё сердце могло бы говорить, оно бы напряжённо выдохнуло: "Едут...".
   Три "Икаруса" со включенными фарами радостно выруливают на площадку и начинают выпускать людей.
   Лес и лагерь наполняются шумом и гамом приехавших. Лес и лагерь оживают. В них как бы вдыхают жизнь, впускают кровь, вставляют батарейку...
   Вот и друзья:
   -Что ж ты не предупредил, что не едешь с нами? - набрасывается Серёга.
   -Остынь, остынь... - смеюсь я, пожимая ему руку. - Что ты, в самом деле! Так получилось, меня подвезли... А где моя гитара?
   -Буду я твою гитару ещё везти! Сам бы пришёл и сам взял её...
   Это удар ниже пояса. Я рассчитываю на "подругу дней моих суровых", дома печатаю много песен с аккордами... Саня её берёт на починку незадолго до отъезда - колок востановить. И не захватывает с собой...
   Но вещей у него много, включая собственную гитару... Ладно... Переживём как-нибудь...
   Но как же... Гитара... Мой спутник и друг... Эх...
   Мы идём по дорожке в лагере к пункту приёма и "рассортировки". Я ещё грущу, а ребята подшучивают, оглядываясь и оценивая окружающие красоты нашего нового дома. Дома на 21 день. Дома и в то же время работы.
   -Глянь, кто это... - неприятный нагловатый голос обрывает мои мысли. - Вы кто, вожатые, что ли?
   -Вожатые... - буркаю я этому стриженому высокому парню с кучкой дружков, угодливо ему подхихикивающих.
   -Может быть, у нас? Ха-ха-ха... - он явно издевается.
   -Может и у вас...
   -Ну-ну... Ха-ха-ха...
   Нам только этого не хватает. Нам только этого не хватает!
   -Нам только этого не хватает! - поддерживает мои мысли Сергей.
   Мы отнюдь не выделяемся ни силой, ни крутостью. Мы уязвимы. У Серёги достаточно длинные волосы, чтобы его можно было принять за неформала, да ещё фенечки на руках... Талисман и в то же время прекрасная цель "прикапывания" вот таких молодчиков.
   Неприятно.
   Настроение ещё больше портится. Уже ничего не хочется. Хочется только развернуться и уйти.
   Нельзя. Всё-таки приехал с друзьями. Всё-таки надо выдержать!
   На приёмном пункте все "размазываются" по стенкам. Проверяют, кто есть. Дописывают тех, кто прибыл позднее. То есть и меня тоже. Друзья прикалываются надо мной. Ну-ну...
   И начинается самое страшное... А самое страшное - это распределение по возрастным группам. Никогда точно не знаешь, что будет лучше. Никогда не знаешь, кто будет лучше: малыши - хороши, так как над ними больше власти, но меньше возможностей к применению своих знаний и всех тех "фишек" в виде заготовок, которые привозишь в лагерь; средняя группа - вот удачный сплав: ещё не ушли от детства и не стали по их мнению взрослыми, лепи, что хочешь; старшая группа - немыслимо - возможностей много, но вот в действительности, возможно ли? Одно воспоминание о той компании... Нет, группировке... Начисто отвергает возможность пойти на старших...
   Со старших и начинают... Никогда не думал, что будет столько желающих... Хотя ребята с нашего курса - мощь и физическая сила факультета - имеют прекрасные шансы для успокоения этих молодчиков... Что же, я даже внутри ехидничаю, представляя, как они установят власть силы у тех типов, что над нами посмеялись... "Ха-ха-ха... Ждали нас, получили тяжелоатлетов... Через два дня по струнке будут ходить!".
   -А теперь поговорим о самой младшей группе... - милая женщина, старший воспитатель, поднимает на нас взгляд, оторвавшись от списка на столе.
   Что же, вполне неплохо. Оборачиваюсь к Виктору и пытаюсь понять, возьмём или не возьмём... Виктор нерешительно поднимает руку. Я поднимаю руку тоже...
   -Прекрасно... - Ирина Викторовна замечает меня.
   Я оборачиваюсь.
   Виктор руку опустил. Он стоит сзади. Его руки и не было никому видно, кроме меня.
   Моя же рука видна была всем.
   Вот так.
   Пути назад нет. Но почему? Он же видел, что я поднял руку! Как он мог меня кинуть...
   На душе становиться вообще злобно и противно...
   -Только давай честно, Максим Игоревич, - старшая воспитательница уже окунает нас в атмосферу жизни взрослых, в атмосферу имён-отчеств, - ты идёшь в младшую группу потому что тебе интересно с ними работать или потому что боишься идти в старшую?
   -Потому что интересно! - пытаюсь заглушить я смех окружающих, среди которого слышны голоса Серёги с Виктором.
   -Это ведь детки от шести до девяти лет... - Ирина Викторовна буравит меня глазами, пытаясь выявить во мне колебания. - Ты готов им ножки мыть, косички заплетать?..
   Опять противный липкий смех.
   -Да, готов...
   -Хорошо...
   -А я против! - подаёт голос какая-то воспитательница. - На младший отряд лучше поставить девушек. Не надо парня!
   -Почему же? - Ирина Викторовна переходит на мою сторону. - Уже были такие случаи. Прекрасно ребята справляются с младшими отрядами. И я уверена, что у Максима Игоревича получится... - и смотрит на меня.
   -У меня получится.
   -А с девушками будет всё в порядке, - Ирина Викторовна щурит глаза и мельком улыбается.
   От меня, наконец, отстают. Дебаты затягиваются. Расхватывают средние группы. Сергей с Виктором берут группу 9-12 лет. В тайне им завидую и ненавижу. Сговорились без меня. Так подставить!
   Больно, но терплю. Сколько ещё раз так придётся обжигаться! Не пересчитать... Сколько раз... И всё равно. Надо жить. Надо справляться с трудностями, какие бы они горькие не были.
   Всё заканчивается.
   Я стою, облокотившись двумя руками о спинку стула. Так обидно, что даже подташнивает. Приёмник-распределитель понемногу пустеет. Сергей и Виктор подходят ко мне:
   -Что же ты полез в младшую группу? - удивляется Сергей, Виктор молчит. - Ты не переживай, мы к тебе в гости будем приходить...
   "Нужны вы мне!" - думаю я, но вслух ничего не говорю, беру сумки и молча иду в корпус.
   Gm A7 Dm
  Друзья уходят как-то невзначай,
   Gm C7 F
  Друзья уходят в прошлое, как в замять.
  D7 Gm C7 Cm7 D7
  И мы смеёмся с новыми друзьями,
   Gm A7 B D7
  А старых вспоминаем по ночам.
   Gm A7 Dm
  А старых вспоминаем по ночам.
  
  А мы во сне зовём их, как в бреду,
  Асфальты топчем, юны и упруги,
  И на прощанье стискиваем руки -
  И руки обещают нам: "Приду"
  
  Они врастают, тают - в синеву,
  А мы во сне так верим им, так верим,
  Но наяву - распахнутые двери,
  И боль утраты тоже наяву.
  
  Но не прервать связующую нить -
  Она дрожит во мне и не сдаётся:
  Друзья уходят - кто же остаётся?
  Друзья уходят - кем их заменить?..
   В. Егоров
  
  2. Корпус.
   Пока иду до корпуса, думаю, что если бы была возможность уехать из лагеря - уехал бы. Одному, без друзей, здесь туго будет.
   По дороге нахожу металлический прут и, сшибая им траву, немного успокаиваюсь.
   Корпус - серо-белое одноэтажное здание, похожее на растянутую по горизонтали букву "П" - ещё пуст, несмотря на то, что лагерь уже жив. Значит, жив только наполовину.
   Поднимаюсь по трёхступенчатой лесенке на площадку внутри этой буквы "П" - вроде бы ещё не жилое помещение, но уже под крышей. Слева - комната для воспитателей. Справа - для вожатых. Прямо по курсу - четыре комнаты - по две - на каждый отряд. Две комнаты - девочки, две - мальчики.
   Грязновато.
   Приходят воспитательницы. Знакомимся.
   Ту, которая постарше, зовут Марина Валентиновна. Немолодая уже женщина. Вроде бы приятная в общении.
   Ту, которая помладше, зовут Наталья Владимировна. Я бы в обычной жизни назвал её Наташка. Ну, может быть, Наташа. Но никак не Наталья, да ещё к тому же "батьковна".
   Я её так и называю сразу - Наташа.
   -При детях, пожалуйста, называй меня Наталья Владимировна! - вот и всё. Я её и не при детях так буду позже звать. В конце концов она даже обидится.
   Долго все ищут ключ от комнаты вожатых. Находят. Открывают.
   Боже мой!
   На столике разбросаны какие-то бумажки, под кроватями - бутылки, везде - грязь, на полу можно цветы выращивать.
   -Кто здесь был в прошлую смену? - выскакиваю я.
   -Две девушки...
   Ничего себе! Я видел жилища некоторых холостяков-мужчин, но до такого состояния даже они свою комнату не доводили!
   Ищу метлу и навожу в этом монастыре свой устав. Периодически чихаю, кашляю, плююсь и ругаюсь.
   Воспитательницы приходят, улыбаются, чихают и уходят.
   Все тумбочки вытряхиваю и выметаю оттуда всё содержимое. Жаль, что рядом нет пункта приёма бутылок.
   Вообще в комнате после уборки оказывается одно окно, две тумбочки (одна у окна, другая - в углу напротив), три кровати (две - по обе стороны от тумбочки у окна, одна - вдоль противоположной стены), столик у третьей кровати, два убогих стула, большое зеркало на столике. Это меня радует - хоть всё лицо в него помещается, когда смотришься.
   Через минуту после моей оценки обстановки приходит Наталья Владимировна и забирает это зеркало.
   -Куда? - только и успеваю спросить я.
   -К нам в комнату, - слышиться ответ, - а вам мы другое дадим. Вам его как раз хватит.
   Через минуту я пытаюсь увидеть одновременно два глаза в моём "новом" зеркале. Получается не всегда. Постоянно виден только один. Второй в это время выходит за пределы возможностей зеркала.
   Н-да. Ладно, мы люди не гордые. Посмотримся и по частям.
   Большую часть комнаты занимают огромные полки. Трёхъярусные.
   Оказывается, это не только наша комната, но и одновременно камера хранения вещей ребят.
   Оказывается, что мы ещё и хранители.
   Хранители, так хранители!
  
  3. Напарник.
   Всё последующее время я таскаю постельное бельё со склада в корпус. И думаю, почему именно сейчас у меня нет напарника. Правильно, я тут таскай, а он придёт на готовенькое! Молодец!
   -Где мой напарник? - кричу я сквозь бельё.
   -Всё никак не могут разобраться, кто есть где... - Марина Валентиновна пытается не дать мне упасть. Ей жалко бельё.
   Когда всё это мероприятие заканчивается и я валюсь на свою кровать, которую я выбрал, у окна, чтобы хоть минутку перевести дух, за дверью слышатся голоса:
   -Сама не понимаю, как это получилось... - это какой-то новый голос. Новый и... девичий! - Надо же, поставить в пару с парнем... Может, он маньяк какой-нибудь! Или ненормальный...
   -Может, тогда у нас будешь жить? - голос Натальи Владимировны.
   -Нет уж, спасибо! - новый голос явно неудовлетворён тем, что будет жить в одной комнате с маньяком, но жить с воспитателями для него, видимо, ещё хуже. - Как-нибудь справлюсь...
   Дверь открывается и входит девушка года на два меня младше... Симпатичная... Может быть. Не знаю, не разглядеть за сморщенной маской напускной важности.
   Ставит вещи, откидывает чёлку. Только потом здоровается:
   -Здраствуйте, я Катя...
   -А по отчеству?
   -Что?
   -По отчеству как тебя зовут?
   -Николаевна... - она нахмурила лоб. - Только зачем тебе это?
   -Хм... - я-таки встаю и собираю свою постель с кровати у окна. - Здесь такой обычай. Когда разговариваешь при детях, надо называть друг друга по имени и отчеству, а то тебя не поймут.
   Я уже раскладываю свою постель на дальней от окна кровати.
   -А меня зовут Максим Игоревич... - достаю всё своё из тумбочки у окна и переношу в разваленную тумбочку в углу.
   -А это тоже обычай?
   -Что?
   -Переезжать в присутствии дамы?
   -Ха-ха... Всё лучшее - детям! - показываю на кровать у окна и закрываю свою тумбочку. Дверца у неё отваливается.
   Смеёмся.
   -Скажи спасибо этой дверце, а то бы я обиделась, что ты назвал меня ребёнком...
   -Я просто пошутил. Та койка и тумбочка и вправду лучше. А здесь в углу я буду от тебя подальше и ты чуть спокойнее будешь спать... - я смеюсь. - Руки маньяка до тебя не дотянутся...
   -А что, ты маньяк? - Катя даже перестаёт раскладываться.
   -Да как тебе сказать... - я делаю серьёзное лицо. - Задушил троих, как ты, подушкой... Но доктор сказал, что я уже поправляюсь...
   -Дурак! - я получаю по голове подушкой с третьей кровати.
  
  5. Дом
  Где-то текла, текла река,
  Плыли куда-то облака
  Шел человек, была дорога нелегка.
  А человек мечтал о том,
  Что он построит где-то дом,
  И поселится счастье с ним в доме родном.
  
  Если в дороге уставал,
  Он неизменно напевал
  Песню любимую свою,
  Ту, что пою.
  Дом, как известно вам давно,
  Это не стены, не окно,
  Это не стулья за столом,
  Это не дом.
  
  Дом это там, куда готов
  Ты возвращатьсыя вновь и вновь
  Радостным, добрым, нежным, злым,
  Еле живым...
  Дом это там, где вас поймут,
  Дом это там, где так ждут,
  Где ты забудешь о плохом,
  Это твой дом.
  
  Где-то текла, текла река,
  Плыли куда-то облака,
  Шел человек, была дорога нелегка.
  А человек мечтал о том,
  Что он построит где-то дом,
  И поселится счастье с ним
  В доме родном.
   Кто-то из бардов.
  
   День этот летит сумасшедшей электричкой. Надо всё предугадать, надо всё подготовить, надо всё успеть.
   Планёрка - жуткая план-сетка.
   Сумасшедше распухшая голова: как встретить детей?
   Тысячу раз захожу в комнаты ребят и стою, прислушиваясь к тишине. Вот здесь надо бы украсить всё цветами. Девочкам должно понравиться. А у мальчиков не надо... Хотя мальчики могут обидеться.
   Весь вечер сижу и строчу на отдельных страничках анекдоты, чтобы разложить по кроватям. Потом всю ночь мучаюсь - а стоит ли?
   Естественно, анекдоты все приличные... Только что-то много "чёрного юмора"... Ну да ладно.
   Сидим с Катей и рисуем плакат (благо у лагеря нашёлся ватман и не один). На плакате рисуем себя (конечно же, Катя выходит лучше, чем я) и свои пожелания ребятам. К этому добавляем наши представления о ребятах (все смелые, добрые, талантливые, красивые и так далее), представление себя (в том же примерно ключе), представление о том, какой должна быть наша жизнь. Тут же пишем названия отрядов: 16-й, мой, отряд - "Солнечные лисята" и 17-й, Катин, "Солнечные катята". Нет, здесь нет ошибки, именно "катята" - от имени "Катя". Вообще, мы боимся долго, не приживётся ли это в головах ребят, чтобы они потом в диктантах не написали вместо "о" букву "а"; поэтому пишем на плакате "катята", перечёркиваем "а" и пишем сверху "о". Дети, впрочем, потом стирают исправление и оставляют букву "а".
   Так у нас два отряда практически объединяются в один. Но не совсем. И это дети почуствуют. И детям это понравится. Такая своеобразная конфедерация.
   Эмблемы у нас тоже практически одинаковы: у меня - солнышко с надписью "лисята", а у Кати - солнышко с надписью "катята", а чуть ниже - имена с отчеством.
   Над этим тоже долго думаем. Надо ли? Необходимо ли именовать себя Максим Игоревич и Екатерина Николаевна? Думаем, мучаемся. Решаем, что надо попробовать. ИО.
   В комнатах все кроватки заправляем красиво.
   Вдоль стены от центрального плаката натягиваем несколько параллельных ниток, на которые нацепляем много-много бумажек. На них мы попросим ребят нарисовать себя и написать, чем бы они хотели заниматься.
   Распорядок дня уже написать не успеваем и решаем это отложить на завтра.
   День кажется сумасшедшим.
   Мы выкладываемся вовсю, успеваем немного друг друга узнать...
   А она всё-таки... чудо, а не девушка... Но это пока слишком быстрый вывод. Всё ещё только начинается. Наверно.
   Поздно вечером мы сидим в комнате и уже не можем двинуть ни рукой, ни ногой. Голова тоже туго соображает.
   -И это только начало, Катя... - успокаиваю я её. - И это ещё без детей...
   -Оптимист, - она открывает таблетку "фумитокса". - Будешь детям на ночь оптимистические сказки рассказывать...
   -Кстати, ты что-нибудь взяла с собой почитать?
   -Себе? - брови её взлетают вверх.
   -Вряд ли ты здесь что-нибудь успеешь прочитать для себя... - я улыбаюсь. - Детям, конечно...
   -Сказки... - она вставляет таблетку в нагревательный аппарат и пытается найти розетку.
   -Оптимистические?
   -Детские... А где здесь розетка?
   -Катюша-Катюша... - я встаю, беру у неё из рук аппарат и извлекаю оттуда таблетку. - Нет здесь розетки. Только одна - и та на улице... Правда там включать аппарат негуманно - представляешь, сколько комаров подохнет... А остальные спрячутся у нас... А их надо будет кормить.
   -Я не люблю комаров... - Катя ёжится. - Не могу заснуть, когда они жужжат...
   "Да, в таком состоянии ты вряд ли не заснёшь... Ты не успешь даже услышать ни одного из них..." - думаю я.
   -Что же делать? - Катя чуть не плачет. - И вот так всю смену? - она со всей силы бьёт себя по щеке. - Звери ведь, ты посмотри на них... - она рассматривает добычу. - Они же и детей сожрут! - от этой мысли глаза её расширяются и делаются ещё больше... Хотя они и так большие...
   -Не переживай, Катя... Я прегражу им дорогу своим телом!
   -Я те прегражу! - подушка в очередной раз падает мне на голову.
   -Уж и пошутить нельзя! - делаю вид, что обиделся и долго роюсь в своих вещах. Потом извлекаю оттуда коробок спичек, специально припасённый для разных несчастных случаев.
   Катя с удивлением наблюдает за моими магическими действиями.
   Я зажигаю спичку и медленно подпаливаю таблетку на огне. Чуть уловимый запах "фумитокса" разносится по комнате.
   -Я убил их! - пафосно говорю я. - Я убил толпу чудовищ. Всё ради тебя, Дульчинея!
   -Выйди, рыцарь!
   -За что? - облик рыцаря печального образа сползает с моего лица.
   -За дверь! - Катя улыбается. - Мне надо переодеться.
   За дверью, в окружении туч комаров, я стою и думаю, как мне повезло... В душе что-то зреет и судорожно сжимается. Списываю всё на трудный день...
   Уже позже, лёжа на кровати в своём углу, я спрашиваю:
   -Катя, как ты думаешь, нашим детям понравится свой новый дом?
   -Мы постараемся, мы очень постараемся... - она зевает.
   -А сумасшедшая всё-таки план-сетка!
   -Самое сумасшедшее за сегодня - это то, что меня заставили жить с тобой в одной комнате!
   "Да, конечно, - думал я. - А к воспитателям ты-таки не ушла..."
  Скажите мне, что всё это не так,
  Что зря я трачу силы понапрасну,
  Что всё это бессмыслица, пустяк,
  И что как прежде, вскоре я погасну.
  
  Что взгляды все - напыщенная ложь,
  Что каждый звук - насмешливое эхо,
  Что для неё страшнее нету рож,
  Что надо мной она умрёт от смеха.
  
  Скажите мне, что замужем давно,
  Скажите, что мужчин она не любит,
  И курит что, и залпом пьёт вино
  И что всю душу мне она загубит -
  
  Глаза закрою, уши я заткну
  Забуду всех, кто невпопад ругнулся,
  К себе лишь в душу тихо загляну -
  Я не заснул - ещё я не проснулся.
  
  Ты всё же здесь... Благословенен Бог!
  Прости осколки мне чужих сомнений,
  За то, что не сказать им дать не мог.
  За то, что я просил у них мучений...
  
  Скажите мне, что всё это пустяк...
  Я вам отвечу, скрежеща зубами:
  "Любовь - моя! Чужая воля - враг!
  Любите сами... И не любите сами..."
   М. Терляев
  
  6. Заезд
   Утром просыпаюсь рано. Специально просыпаюсь. Бегу в лес, рву всяких цветов. Лес не очень-то ими полон, но кое-что отыскать удаётся.
   Возвращаюсь в лагерь через час, украшаю спальни девочек. Не только своего отряда, но и Катиного.
   Маленький букетик оставляю и ставлю в импровизированную вазочку на тумбочку к катиному изголовью.
   Долго стою на улице. Вдыхаю ароматы соснового леса и утренней Волги.
   Хорошо. На душе светло и чисто. Только всё-таки тревога сидит острым жалом где-то внутри и скребётся, скребётся как майский жук. "Что же будет?" - опять задаю я себе вопрос.
   В голове полная пустота по этому вопросу. Как перед экзаменом. Не знаешь, какой билет попадётся, какое настроение будет у преподавателя. Кажется, что ничего не получится, что ты провалишься - и в очередной раз сдаёшь... И радость, дикая какая-то, ни с чем не сравнимая, оглушает и несёт вон из бренного тела душу...
   Все мы живём надеждой. Надеждой на лучший исход. На то, что ни делается, то к лучшему... Так легче жить. Так легче умирать. Но вера должна быть не только в хороший исход, но и в доброту, красоту, счастье... Вера в то, что дети - чисты и невинны... Как у Шевчука: "Посмотри как носится смешная и святая детвора...". Именно вера в то, что она святая, в то, что дети святы и должна спасти мир вместе со старанием эту святость сохранить и преумножить. Хотя бы сохранить...
   "Венди, ведь ты никогда не станешь взрослой?" - "Никогда, Питер Пен... Никогда..."
   Не давать детям взрослеть. Не давать... Мир, конечно же, состарит их. Но часть детства в них останется. И нам нужно добиваться, чтобы эта часть была достаточно большой и чтобы эта часть проявлялась тогда, когда надо. Чтобы эта часть освящала повзрослевших детей...
   -Спасибо... - мягкая рука касается моей.
   -Что? - я просыпаюсь от мыслей. Рядом стоит ещё немного сонная Катя.
   -Это ведь твои цветы? - она держит в руках мой букетик и вдыхает аромат утреннего леса, который он нёсёт.
   -Да... - я невольно любуюсь этим созданием весны и сна. - Комары не мучали?
   -Нет... - она ёжится от утренней прохлады. Я накидываю на неё свою джинсовую куртку. - Извини, что вчера я...
   -Ничего... - улыбаюсь я. - Сегодня у нас великий день. Сегодня приезжают наши дети...
   -Наши дети... Мне страшно...
   -Мне тоже, - я сжимаю её руку. - Но всё обойдётся. Помни: наши дети будут лучшими в лагере, потому что мы их будем любить...
   -По крайней мере постараемся...
   -Будем.
   Лагерь просыпается и начинает свой круговорот забот. Мы только успеваем поспевать бегать из одного конца в другой... Как, оказывается, много забот у вожатого!
   Но... Вот оно... Опять...
   Гудки автобусов... Фары... Настоящий гул детей. Гул всполошённого роя. Роя, который потревожили при перевозке с место на место...
   Время тянется медленно.
   Пока всех распределят...
   А вот и дети...
   Вглядываемся в их лица, улыбаемся, здороваемся с каждым, пытаясь определить, что скрывается в этом маленьком тельце, чем оно сейчас живёт, о чём сейчас думает.
   Дети насторожены, сонны. Хотя при взгляде на нас они улыбаются... И то хорошо. Несколько мальчиков и девочек хмурятся, погружены в себя и, прищурив глаза, оглядываются. Стараюсь их запомнить. Что их заставило насторожиться? От чего их настороженность? Это настороженность слишком неопытного или наоборот?
   Вцелом, впечатление от детей не очень страшное. Жить можно.
   Девочки уже раскладываются. Слышны возгласы их по поводу убранства комнаты.
   -Ой, как красиво! - девочка с раскосыми глазами и длинной косой подбегает к Кате. - Вы так красиво всё сделали! - к ней присоединяются ещё несколько девчушек.
   -Нет, девочки, - смеётся Катя. - Это он придумал!
   -Неужели? - глаза девочек полны приятного мне восторга. - Но вы ведь ему помогали, да?
   -Она помогала! Помогала! - перебиваю я честную подругу. Так можно весь авторитет запороть!
   -Спасибо!
   Захожу в комнату к моим парням. Они раскладываются и передают друг другу мои бумажки.
   -Ну как? - начинаю я. - Понравилось?
   -Ага... - раздаётся ответ. - А ещё знаете?
   -Ну, наверно не столько, сколько вы! Мы как-нибудь устроем состязания по анекдотам... Хотите?
   -Да...
   -Ребят, меня зовут Максим Игоревич...
   -А меня - Вася...
   -Слава...
   -Рафо...
   -Хорошо, хорошо, парни! - пытаюсь их перекричать. Мы с вами обязательно познакомимся. Просто я хочу сказать, что в нашем отряде "Солнечные лисята" всегда были и есть рыцари... Вы знаете, кто такие рыцари?
   -Они в доспехах ходили...
   -Дрались друг с другом...
   -Ребят, они дрались иногда, но за кого? - очень тяжело сдерживать их порывы.
   -За женщин!
   -За прекрасных дам, ребята... - я усаживаюсь на кровать и продолжаю. - Они боготворили своих прекрасных дам и могли постоять за них всегда. Они никогда не обижали их. Пели им песни под окнами. Сражались они только если их даму кто-нибудь оскорбит... Знаете рыцарские правила?
   -Не ругаться на неё...
   -Пропускать вперёд...
   -Да, всё правильно... - я встаю. - Я вижу, что вы настоящие рыцари и достойны быть Солнечными лисятами... Устраивайтесь и, если что-то вам будет нужно, спросите меня. Ладно?
   Я уже хочу выйти, но останавливаюсь:
   -И ещё... Рядом с нами будет отличный отряд "Солнечные катята". Они вам братья. По рыцарскому духу.
   Выхожу...
   Поняли ли они то, что я сказал? Или нет?
   Конечно же, я должен был по всем правилам объяснить им правила действия в лагере. Основные "нельзя". Но я не хочу. Пока. Если начну общение с "нельзя", то проявится их "хочу". А это унять будет трудно. Постепенно - легче.
   Захожу к "Солнечным катятам" и провожу аналогичную беседу.
   Нормально. Пока всё нормально.
   Катя разговаривает с девочками. Я заглядываю к ним.
   -Девочки, а что это вы делаете? - хитро прищуриваю один глаз.
   -Секретничаем! - Катя что-то изображает девочкам из бантика одной из них. И кучка девчонок облепливает её, как воробьи.
   -А научите меня такое же делать! Только у меня, наверно, не получится...
   -Получится, получится... - маленькая девочка с милой мордашкой и длинными белыми волосами, просто Дюймовочка, хватает меня за ручку и подтаскивает к Кате. - Вот, смотрите... Это просто... Покажите ему, Катерина Николаевна!
   Симпатичное маленькое существо. Она достойна звания Солнечный катёнок... Алиса...
   Когда все более-менее успокаиваются, мы собираем ребят в одной комнате.
   -Солнечные лисята и катята! - начинает Катя.
   -Катя и Лис приветствуют вас здесь, в нашем лагере... - продолжаю я.
   -Только никому не говорите, что мы Катя и Лис. Пусть это останется нашей тайной... Ведь никто не должен знать, почему мы все здесь катята и лисята, ведь так?
   Шум в ответ.
   -Ведь бывают солнечные зайчики? - спрашиваю я. - Бывают. А мы с вами не зайчики... А катята и лисята. А солнечные, потому что вся жизнь на Земле - от солнца. Если бы солнце потухло, всё бы на земле погибло... Солнце приносит нам радость. Вспомните, как вы радуетесь, когда просыпаетесь, а на улице светит солнышко, а не пасмурно и не идёт дождь...
   -Мы должны отличаться ото всех несолнечных, так ведь? - улыбается Катя.
   -Да... - нехорный строй голосов.
   -Поэтому мы должны одеваться во что-нибудь белое или жёлтое... Но, конечно, не у всех есть... Поэтому каждый может сделать себе вот такой отличительный знак, как медаль от солнца... - я показываю им визитку и даю на руки посмотреть. - И мы можем всегда узнать в толпе своего друга. Который поможет нам в трудную минуту... Мы с вами здесь самые младшие, но мы - Солнечные - поэтому мы не должны плакать и страдать от того, что все тут больше нас. Мы вместе. Когда мы вместе, мы сильные. Каждый из нас - лучик солнца. Отдельно мы согреть не сможем. Когда лучиков много, мы превращаемся почти в солнце. И тогда греем. И тогда нас никто не остановит! "Светить всегда! Светить везде! Светить до сердца донца! Светить на суше и в воде! Вот лозунг наш - и Солнца!"
   Мы разговариваем с ними ещё долго. Пытаемся узнать, понять, ответить. Раздаём всем листочки и просим нарисовать себя и написать, как они хотят провести смену... Многие ещё не совсем могут писать, но очень стараются что-то изобразить. Они сами вешают свои листочки-лучики на нитки, идущие от основания - нашего приветствия и тут же разглядывают чужие листочки.
   Весело и шумно.
   Естественный и милый шум.
   Шум созидательный.
   Я захожу к мальчикам-лисятам. Они трудятся, рисуют. Только один лежит на подушке, отвернувшись ото всех к стене...
   Я подхожу и сажусь к нему на койку:
   -Лисёнок... - зову его. - Лисёнок! Ты устал от дорог и прилёг?
   Лишь вздрагивающие плечи в ответ.
   -Лисёнок, как тебя зовут?
   -Дима... - он и правда плачет.
   -Ты переживаешь из-за того, что не дома, да? - я не слышу плача. Нет. Я не должен показать, что его слышу.
   -Да... - кивание головой.
   -Знаешь, Лисёнок Дима, как много воинов уходило, уезжало из дома... Всем было очень тяжело. Всем. Рыцари уезжали на войну и покидали свои замки со своими прекрасными дамами. Они не знали, вернуться или нет, они ехали на войну, а не на отдых. Они не показывали никому своих переживаний... Никто их не должен был видеть, ведь их тогда бы сочли слабыми... Я тоже, Лисёнок, уехал из дома... Мне тоже тяжело. Но я никому никогда этого не покажу. Вставай, воин! Вставайте, сэр, вас ждут великие дела! Некогда думать о доме! Подумай о нас всех, мы все тебе друзья. Кстати... - я склонился к его уху. - Знаешь, в нашем с тобой замке, здесь, такие дамы сердца!
   -Гм... - слава Богу, хоть немного оживает.
   -А ты ещё не предоставил свой рисунок им на обозрение и не успел с ними познакомиться! Так что, хватит спать! За дело, друг мой! За дело, рыцарь!
   Поднимаюсь и выхожу из комнаты. Хорошо, что остальные парни не видят страданий их соседа. Копошатся и заглядывают друг другу через плечо.
   Через несколько минут Дима подходит ко мне. Заплаканный, но уже успокоившийся:
   -Дайте, пожалуйста, листок!
   -Рыцарь Дима, львиное Сердце! - хлопаю его по плечу. - Рад, что ты снова в строю! А листок - не проблема! Пошли, я тебе дам.
  
   Ты, да я, да мы с тобой,
  Ты, да я, да мы с тобой,
  Хорошо, что в мире есть друзья.
  Если б жили все в одиночку,
  То уже давно на кусочки
  Разлетелась бы наверное Земля.
  
  Ты, да я, да мы с тобой,
  Ты, да я, да мы с тобой,
  Землю обойдем, махнем на Марс,
  Там у оранжевой речки
  Ждут уже давно человечки,
  Потому что слишком долго нету нас.
  
  Ты, да я, да мы с тобой,
  Ты, да я, да мы с тобой,
  Нас не разлучит ничто и никогда.
  Даже если мы расстаемся,
  Дружба, все равно остается,
  Остается с нами навсегда.
   Из лагерной классики..
  
  
  7. Наши дети.
   Вечером все собираются на наше "Тайное собрание". Приглашение на собрание вручается лично и каждому солнечному.
   Ребята удивляются, но тайное - их дух. Глаза удивлены и горят желанием поскорее дождаться вечера.
   Мы снова созываем всех ребят в одну комнату. 40 человек трудно уместить, но это собрание необходимо провести вместе. Им нужно познакомиться.
   Раздвигаем кровати. Стелим одеяла на пол. Усаживаемся на полу в кружок. Зажигаем три свечи и ставим в середину.
   Атмосфера такая, что дети даже не очень шумят.
   Мы говорим с ними о сегодняшнем дне. О том, как всё хорошо началось.
   Говорим о том, что у нас много замечательных и талантливых людей и показываем и зачитываем некоторые лучики-листочки. Не зачитываем только те, где явно слышится нотка - "просто отдохнуть". Но, к нашей радости, таких - два-три.
   Рассказываем, как мы будем жить в лагере, какие у нас будут мероприятия. Раздаём листочки с написанными на них отрядными делами и предлагаем выбрать 3 самых интересных дела. Потом собираем и ночью уже рассматриваем их, решая, что оставить, а что - убрать. Так мне приходится исключить из списка своих дел "Что?Где?Когда?", по привычке туда занесённое. Просто надо было по другому назвать - и всё. Исключаю с мыслью о последующей переработке и ещё несколько мероприятий.
   Просим по кругу рассказать о себе... Проходит шумно.
   Катим "Снежный ком". Уже на 12 начинают сбиваться. Но от этого им тоже весело.
   Начинаем играть в мамонтов. Кошмар! Так и убиться можно. Шумно, весело. Начинаю бояться, как бы не долетел шум до соседнего корпуса... Не долетает.
   Пробуем ассоциации. Чуть не доходим до обзывательств.
   Обещаем им читать по вечерам сказки, если они будут настоящими солнечными катятами и лисятами, настоящими дамами и рыцарями. Они обещают это в свою очередь.
   -Ребята... - в конце говорит Катя. - Завтра будет открытие смены... Но мы хотим у нас провести "Любовь с первого взгляда". Как вы на это смотрите?
   -Ну...
   -Кто хочет участвовать? - спрашиваю я.
   -Я, я, я! - много голосов.
   Мы укладываем всех спать. Я обращаю внимание на Диму. Вроде бы всё в порядке.
   Ну и хорошо.
   Перед сном во всех комнатах мы делаем "обкуривание" от комаров. Дети в восторге. Мы всегда будем так обкуривать.
   Наши маленькие дети!
   Сколько мы ещё будем вместе! Сколько вместе переживём. Сейчас вы все группируетесь парами, тройками, иногда остаётесь одинокими, но мы всё сделаем, чтобы к концу смены досыпать в ваши рассыпчатые дюны немного цемента, чтобы к концу вы стали Алым парусом или факелом. Солнечным факелом.
   Всё это будет. Детки наши станут этим солнечным факелом. Тем грустнее будет с ними прощаться...
  Am E
  Кто зимой живет надеждами о лете?
   Am
  Наши дети, наши дети.
   Am E
  Знают, что тепло их летом лагерь встретит
   Am
  Наши дети, наши дети.
   Dm Am
  Кто вожатых часто будит на рассвете?
   E Am
  Наши дети, наши дети.
   Dm Am
  Кто порой хохочет ночью в туалете?
   E Am
  Наши дети, наши дети.
  
  Кто за правду бьется чаще всех на свете?
  Наши дети, наши дети.
  Кто всегда добавки просит по котлете?
  Наши дети, наши дети.
  Кто давно хранит гнилой банан в газете?
  Наши дети, наши дети.
  И вожатым жить не хочется на свете,
  Вы поверьте, вы поверьте.
  
  Кто теперь наводит нас на мысли эти?
  Наши дети, наши дети.
  Вечно письма жалобные шлют в конверте
  Наши дети, наши дети.
  И четверг с утра посылками отметят
  Наши дети, наши дети.
  Маленькие люди на большой планете
  Наши дети, наши дети.
  
  Кто для нас дороже всех богатств на свете?
  Наши дети, наши дети.
  Кто прибавил летом нам седых отметин?
  Наши дети, наши дети.
  Маленькие люди на большой планете
  Наши дети, наши дети.
  И всегда нужны мы больше всех на свете
  Нашим детям, нашим детям.
   Лагерная классика.
  
  8. Любовь с первого взгляда.
   На следующий день мы с удивлением замечаем, что некоторые наши ребята уже носят эмблемы. Вырезанные чуть коряво, по детски, но на гордо выпяченной груди. Обязательно замечаем всех с эмблемами и удивляемся. Каждому удивляемся, каждому радуемся, каждого хвалим. Обещаем всем остальным помочь сделать такие же. И просим нам помочь тем, кто уже сделал эмблемы.
   Ночью они что ли сидели?
   В круговерти забот общелагерных мы находим время, чтобы поговорить отдельно с мальчиками и девочками о вопросах, которые они хотят задать друг другу. Выбираем тех, кто будет играть. Задача трудная. Поэтому решаем пустить всех в игру: девочки-катята с мальчиками-лисятами и наоборот. Помогаем девочкам привести себя в порядок, украсить, чем можно. Мальчикам - тоже. Они хотят выглядеть хорошо даже больше, чем девочки...
   У Солнца вешаем большое сердце с приглашением на вечер.
   Уже вечером, до дискотеки (необходимо было успеть) мы начинаем торжественно игру.
   Я ношусь от одного к другому, бросая на ходу вопросы, чтобы не потерять темп игры. Вторая партия играет роль зрителей.
   Потом - наоборот.
   Совпадают 7 пар. Но, конечно, не в этом дело. Главное - чтобы они немного познакомились, чтобы оценили друг друга, чтобы показали себя с лучшей стороны...
   Победители получают двойные сердца на шеи. И "официальные путёвки на дискотеку". Остальные отправляются туда так и получают задание сохранять романтическую атмосферу.
   Перед отходом я пою им на привезённой родителями из дома гитаре песню, которую мы все любили в "Орлёнке":
  В целом мире нет такой звезды,
  Где бы были вместе я и ты,
  Но, наверно, в мире этом
  Не найти другой планеты,
  Где б весной росли цветы (3 строчки 2 раза).
   Припев:
   Вновь я твержу себе, что не будет на земле
  Мне ни счастья, ни покоя никогда, никогда (2 строчки 2 раза).
  
  В этом мире много раз подрят
  В небе можно видеть звездопад-
  Я найду звезду у моря
  И вложу в твои ладони.
  Звёзды правду говорят (3 строчки 2 раза).
   (Припев)
   "Любовь с первого взгляда", однако, имеет не только действие просто знакомства. Как ни крути, а свою, местную и чудесную симпатию, которую может быть любовью не назовёшь, мы получаем.
   Дима, тот Дима, что хотел домой, теперь всю оставшуюся смену нежно и по-детски чисто ухаживает за Алисой... Особых проблем с этим не возникает. Обычно дети бурно реагируют на это. Начинают дразниться женихом и невестой, но наши дети относятся к этому с пониманием и даже с некоторой завистью. Наверняка сработала установка рыцарской морали.
   Находятся, конечно, два мальчика - Ринат и Слава, которые подхихикивают над этой любовью, но с ними разбираются сами дети. Эта качель, этот баланс, в котором находятся наши отряды, удачно сворачивается в сторону созидания и рыцарства. Я часто задумываюсь, что небольшая мелочь, пустяк - и всё бы пошло наперекосяк и мы бы не смогли удержать ребят от проявления своей энергии вместо сдерживания её в рамках морали прошлого. Однако в самый удачный момент этот клапан открывается в сторону этих двух насмешников. И так выливается, что приходится даже встать на защиту этих ребят, при другом исходе они превращаются в изгоев.
   Этого не происходит.
   Алиса частно забегает к нам в комнату вожатых и, прижавшись головкой к Кате, рассказывает последние новости. Благодаря ей, мы в курсе всей тайной жизни наших детей. Это милое существо не является ни нашим любимчиком (открыто), ни ябедой - она ведает нам о событиях от чистоты и открытости своего сердца.
   -Я её люблю... - Катя говорит сквозь сон. - Такое милое создание...
   -А меня? - приподнимаюсь я на кровати.
   -Давай спать, а? - Катя переворачивается на другой бок.
   -А я их всех люблю, - ухожу от одной важной темы к другой. - Они все наши дети. Даже Ринат со Славой. Они же ничего плохого не хотят. Для них это игра...
   -Конечно...
  Am
  Разговоры еле слышны,
   Dm Am
  А над лагерем сумерек тень.
   Dm G C Am
  В круговерти забот не заметили мы,
   Dm E Am
  Как был прожит еще один день.
  
  Только скажем правду в глаза,
  Не тая на душе обид.
  Промелькнет и утихнет в сердцах гроза,
  Станет крепче дружбы гранит.
  
  Греет нас единства тепло,
  Все теснее орлятский круг.
  Если надо помочь, если вдруг тяжело,
  Помни: каждый - твой верный друг.
   Лагерная классика.
  
  
  
  9. Милые безобразия.
  A E A
  I. Жил-был у бабушки серенький козлик,
   A D E A
   Жил-был у старенькой серенький козлик,
   A D E A
  R: Сандирь, мандиндирь, мовъясень, бабъясень,
  A D
   Бобрыньки, тпру-(звук высокого тона(свист))
   E A
   тпруньки Серый - козел.
  II. Бабушка козлика очень любила,
   Бабушка серого очень любила.
   R.
  III.Связала для козлика серые плавки,
   Связала для серого серые плавки.
   R.
  IV. Вздумалось козлику в речке скупаться,
   Вздумалось серому в речке скупаться.
   R.
  V. Напали на козлика злые пиявки,
   Напали на серого злые пиявки.
   R.
  VI. Остались от козлика серые плавки,
   Остались от серого серые плавки.
   R.
   Ничто так не объединяет ребят как совместные безобразия.
   Ничто так не объединяет ребят с вожатым, как совместные безобразия.
   Конечно, лучше второе, так как вожатый может контролировать ситуацию и не дать безобразиям стать смыслом жизни, а остаться только одним из немногих способов развлечения и спасения от скуки, если таковая имеется.
   Самым первым способом и одним из единственных общепринятых является измазывание зубной пастой. Вроде гигиенично и весело (конечно, не для тех, кто намазан).
   Уже день на пятый в комнате девочек-лисят раздаётся визг и шум. Бегу как бешеный в комнату. Девчонки сидят какие-то белые. Приглядываюсь и улыбаюсь... Начинается!
   -Что, девочки, измазали? - пытаюсь их успокоить.
   -Да! Это они! Это они, мальчишки... - девчонки грозят кулачками в сторону мальчишек. - Мы им покажем! Мы им покажем!
   -Тссс! - я перехожу на шёпот и девочки смолкают. - Не надо им сразу всё рассказывать, иначе они будут вас ждать ночью и нападение не получится... Надо тихо-тихо подкрасться...
   -Ой, а вы тоже когда-то кого-то мазали? - девочки окружают меня, заглядывают в глаза.
   -Да, мазал... - вру безбожно, никогда никого не мазал, но предотвращать приходилось. - Если вы хотите знать, я всегда был лучшим мазальщиком в лагере...
   -А научите нас! Научите!
   -Хорошо, я не только научу вас, но и пойду вместе с вами на следующее мазание!..
   Вздох восторга...
   -Но только пообещайте мне, что без меня не пойдёте никогда...
   -Хорошо. А когда мы пойдём?
   -А сегодня же ночью и пойдём, - я треплю по голове раскосую девчонку, Свету, что радовалась в самом начале смены цветам. - Нанесём им ответный удар...
   Я ещё долго сижу с девочками и обсуждаю план нападения... Рассказываю тем, кто не знает, что надо греть пасту, чтобы спящий не почуствовал, что его мажут. Говорю, чтобы не брали с собой дорогих паст и не тратили много вообще - а то зубы нечем будет чистить и их сожрёт злобный кариес... Что надо пройти, как мышки, а то мальчишки проснуться и наш заговор будет раскрыт...
   Я, конечно же, иду на риск... Если мальчишки узнают, что я сотрудничаю с девочками, то я потеряю большую часть своего авторитета среди них, который в общем-то имею. Но в любом случае авторитет мой у девочек сверх возрастает.
   Весь день наполняется хитрыми переглядками девочек и мальчиков. Мальчики подхихикивают, что девочек намазали, девочки подхихикивают, что мальчиков намажут. И не одни, а с вожатым!
   Катята тоже готовятся к бою. Они не были обмазаны, но решают нанести упреждающий удар. Катя встаёт в их главе.
   Девочки ждут-не дождутся ночи. Они даже укорачивают время чтения книги на ночь. Побыстрее заснуть, чтобы я их побыстрей разбудил.
   И вот ночь наконец приходит. Я бужу Катю, погладив её по щеке.
   Она просыпается неохотно.
   "Интересно, а если бы я её будил толканием в бок или голосом, она быстрее бы проснулась или нет?" - пробегает у меня в голове.
   Мы берём согретую пасту и идём на цыпочках в комнаты девочек.
   На улице хорошо. Звёзды украшают небо. Небо украшает ночь. Сверчки мягко поют свою сонную песню.
   Мы расходимся. Катя скрывается за дверьми катят, а я просовываю голову за дверь моих лисят. Они уже меня ждут. Точнее, ждёт Света. Она тут же расталкивает всех остальных. Часть проснуться не может и я жестом останавливаю её: "Пусть спят...". Набирается отряд в семь человек. Я - атаман. Света - атаманша. Все перед выходом проверяют оружие. На температуру. Бракую один тюбик. "Аквафреш". Слишком дорогая забава.
   Медленно гуськом выходим из укрытия и заходим в комнату к мальчикам. И ведь спят!
   Показываю рукой: "Тихо!".
   Все рассредотачиваются по койкам и начинают творить "чёрное дело". С умилением замечаю, что все распределились по симпатиям и антипатиям. Мажу сам Диму, думая о Алисе, она-то катёнок, а катята мажут катят! Ещё приходит на ум мысль, что наутро среди катят самыми замазанными окажутся Ринат со Славой...
   Кто-то тихо касается моей руки. Оборачиваюсь и вижу милую Алису. Истинный катёнок. Вошла неслышно, тихо.
   Я торжественно уступаю ей место у ложи возлюбленного. Она старательно выводит ему на лбу сердечко...
   Вот вроде бы и всё.
   Напоследок, уходя, мажу пастой ручку двери изнутри. Для завершающего удара.
   Катята тоже заканчивают свою работу и выходят на улицу. Девочки перебрасываются друг с другом впечатлениями. И я узнаю, что Ринат и Слава буквально в маске из зубной пасты спят... Становится их немного жаль.
   Разбредаемся по комнатам. Укладываю моих девочек, попутно перешучиваясь с ними, как завтра мальчишки проснуться и что будут делать.
   Наутро шум в комнате мальчишек был большой. Я в таком же испуганном виде влетаю в комнату мальчишек и делаю изумлённое лицо:
   -Что, измазали?
   -Измааааазали!
   -Ну ничего, отмоетесь...
   -Вы им что, тоже помогали? - Женя, прикольный мальчик в очках, похожий на кролика из "Винни Пуха" и на меня, с хитринкой смотрит мне в глаза.
   -Как ты можешь такое подумать, Женя? - я искренне хлопаю глазами. - Я только вам помогал! Как я могу помогать девочкам?
   Этот аргумент на них действует прекрасно. Катя не подозревает, что выход мальчиков был сопровождаем и организован мной. Он не был только мной инициирован.
   -Значит, им помогала Катя! - Женя не унимался.
   -Вы бы не были вымазаны! - железная логика. Только она рушится, когда из соседней комнаты мальчишек-катят доносится крик: "Намазали!!!".
   Женя улыбается.
   -Я, правда, не знаю... - пытаюсь выпутаться. - Сами, наверно...
   Выхожу из комнаты. От этого разговора аж вспотел весь... Вытераю пот со лба.
   Захожу в комнату вожатых. Роюсь в тумбочке.
   Сзади подходит Наталья Владимировна:
   -Что же это такое? - строгий голос у неё получается, а быть взрослой - нет. - Который день уже ваши ребята мажут друг друга!
   -Я же не могу всю ночь стоять у дверей, ведь так? - я оборачиваюсь и чуть не падаю. Наталья Владимировна вся перемазана зубной пастой.
   -Вы были в палате мальчиков? - спрашиваю я, чуть было не рассмеявшись...
   -Да, в Катином отряде, - она поднимает глаза и начинает смеяться. - Да, неудивительно, что в вашем отряде такое происходит...
   И уходит из комнаты. Я даже не успеваю предупредить её, что она вся белая. И что-то сразу перестаёт хотеться смеяться.
   Входит Катя. Смотрит на меня. Садится на кровать и заливается смехом:
   -Ха-ха-ха! Максим Игор... Ха-ха-ха... вич...
   -В чём дело? - уже почти обижаюсь я.
   -Паста... Ха-ха-ха... - она просто не может говорить.
   Я подхожу к нашему минизеркалу. Поперёк лба у меня - белая полоса.
   -Катя, ты ручку двери в комнате катят мазала?
   -Ха-ха-ха... Мазала... Ты что, к катятам заходил?
   -Да нет... - я улыбаюсь. - Я попался на свою же ручку... А на твою попалась Наташка...
   -Как? - Катя сразу перестаёт смеяться. - Ты видел?
   -Она заходила только что вся перемазанная...
   -Ой... - говорит она и мы уже смеёмся вместе.
   Детям, конечно же, попадает. Мы, конечно же, их выгораживаем.
   Авторитет воспитателей падает. Наш авторитет - растёт.
   Это самое простецкое милое безобразие, которое мы допускаем.
   Ходим также и привязывали к потолку обувь.
   Ходим в ночной поход... Просто на расстояние десяти метров от корпуса ночью. Опасности - никакой, а впечатлений у детей - море.
   Некоторые безобразия обусловлены нашими тематическими днями. Так мы готовимся к дню ужасов.
   На ночь мы не читаем книжек, а собираем всех и рассказываем друг другу страшные истории: "Жили были в одном городе мама с девочкой. Долго жили. Переехали они однажды в большой новый дом. Девочка ходит и смотрит - торчит в полу гвоздь. А мама ей говорит: "Никогда не выдёргивай этот гвоздь, худо будет!" А девочка постоянно ходила и смотрела на это гвоздь в полу в самой середине зала. Ей так было интересно, что будет, если она его выдернет. И вот, однажды, когда мамы не было дома, она взяла клещи и выдернула гвоздь... Ничего не произошло. Девочка было уже успокоилась, но вдруг в дверь постучали... Потом постучали ещё... Девочка подошла и открыла дверь... На пороге стояла женщина, соседка снизу... вся в крови: "Девочка!!! Зачем ты выдернула гвоздь??? На меня люстра упала!!!"
   Таких историй набирается много. Потом я пою песню под мотив "The House of the Rising Sun":
  Тишина на Ишеевском кладбище,
  Только месяц кресты озарит
  И на нашей могилке заброшенной
  Пьяный сторож, рыдая, лежит.
  
  Мы лежим с тобой в маленьком гробике,
  Ты костяшкой прижалась ко мне,
  Черепок твой, червями изглоданный,
  Широко улыбается мне...
  
  Я нащупал заветную косточку,
  Ты лизнула меня в черепок...
  Разметать бы наш гробик по досочкам!
  Прогуляться б по воле чуток!..
  
   Получается довольно-таки зловеще. Дети льнут поближе к нам с Катей.
   Я думаю, не переборщил ли с завываниями в этой песне...
   Укладываем спать с пожеланием страшной ночи и уходим. Сами-то мы боимся, как бы не была для них эта ночь и вправду страшной...
   А тут ещё узнаём совершенно случайно, что мальчики собираются в простынях идти пугать девочек...
   Думаем, что же делать...
   Иду к мальчикам, договариваюсь, что идём на дело вместе со мной.
   Иду к девочкам и предупреждаю их о визите, чтобы сильно не пугались.
   Ночью с фонариками под простынями (знаете, зловеще получается, если два фонарика поставить на том месте под простынью, где у приведения должны быть по идее глаза) идём в комнаты девочек. Идём к лисятам.
   Открываем дверь - тишина.
   И - никого на кроватях.
   Меня чуть не бьёт удар... Ищем по всей комнате - нигде нет! Ни на, ни под кроватями...
   Что такое?
   Выходим в недоумении на улицу. Стоим, думаем. Дети видят моё неподдельное удивление и верят, что я тут ни при чём.
   Идём в комнату к катятам.
   Их там нет.
   Я совсем уже в шоке.
   Идём в свою комнату, чтобы обсудить дальнейшие действия.
   Рассаживаемся по кроватям. Ребята наперебой предлагают свои версии случившегося. Вплоть до похищения чеченскими террористами. На душе у меня совсем ерундово. Катю будить не хочется, чтобы не беспокоить.
   Вдруг меня кто-то хватает за ноги, стаскивает с кровати и увозит под неё.
   Естественно, визг, крики, мальчишки уж не знают, что делать. Я сам в растерянности. Не понимаю, где я и что со мной.
   Из-под кроватей выбираются девочки, а меня кто-то горячо целует в щёку. Под кроватью темно, не видно, кто...
   Когда все выбираются и шум стихает, оказывается, что ответные действия руководились Катей.
   Мальчики не обижаются, а смеются, вспоминая моё лицо, когда меня под кровать утащила Катя (а это была она, девочкам бы со мной не справиться). Девочки радуются, что у них всё получается...
   В общем все радуются ещё полчаса, пока не расходятся и не укладываются спать...
   Мы тоже ложимся.
   Через некоторое время я из своего угла спрашиваю:
   -Катя... Это ты меня под кроватью...
   -Что? - она как всегда зевает и засыпает.
   -Поцеловала? - надежда в моём голосе звучит слишком уж явно, ну да ладно...
   -Вот ещё! - фыркает она. - Нужен мне ты сто лет!
   Утром я просыпаюсь с нарисованным на лбу катиной зубной пастой сердечком.
  Ты торгуешь цветами в киоске "Цветы",
  Проходил сто раз мимо, но хотел подойти.
  Как начать разговор, чтоб с тобой поговорить, но о чём...
  Мне потрогать твой волос - я беру гладиолус,
  Покупаю три астры, но отводишь глаза ты.
  Ты пойми, это всё не для разных девчонок,
  А для тебя.
   Припев:
  Розы для Розы, а лилии для Лилии,
  Машке - ромашки - всё это так.
  Калы для Аллы, для Илоны - пионы,
  А для тебя - цветы.
  
  Мне не нужно инструкций по поливу настурций,
  Я молчу, как кувшинка - ты стройна, как былинка.
  Две красивые ножки, как ольховы серёжки
  Спешат домой.
  Я к тебе подойду, все цветы подарю.
  Мяхко пахнет сирень и звенит дребедень...
  Я небритый, как кактус, я несу всякий ляпсус,
  Но я с тобой.
   (Припев).
  
  Я и ты - мать-и-мачха, чуть от счастья не плачу,
  Взгляд приветлив из будки, как цветы незабудки,
  Голос твой васильковый, как бальзам парниковый
  На сердце мне.
  Как кукушкины слёзки наше счастье всё в блёстках,
  Расцвело иван-чаем, мы его не пугаем
  И в киоске "Цветы" мы торгуем цветами
  Для вас для всех.
   (Припев).
   Неизвестный автор. "Орлёнок".
  
  10. Общелагерное.
   Не любим мы общелагерное.
   Не из-за того, что оно плохое и неинтересное, просто нам, замкнутой группе, вместе веселее и теплей.
   Общелагерное - это лишние нервы, волнения, бешеная подготовка к мероприятиям, которая включает даже ночь.
   Общелагерное отнимает время у внутрисолнечного.
   Это ощущение не только наше с Катей, но и детей. Наших детей.
   Мы же стараемся, чтобы это ощущение осталось только нашим ощущением.
   Вместе тренируемся, подкидываем идеи...
   Вот надвигается КВН... Максим достаёт из запасника все свои кассеты с университетскими нарезками, листы со сценариями.
   Сидим и выделяем, что оставить, а что - убрать.
   Нарезку пытаемся сыграть синхронным воспроизведением нескольких плейеров.
   Добавляем и вычёркиваем, вычёркиваем и добавляем. Дети шумят, думают. Мы думаем тоже.
   Вот и сценарий готов... Достаём с неимоверными усилиями для своей команды халаты из санчасти. Репитируем допоздна. Ложимся никакие.
   На сцене играем великолепно. Первое место - не занимаем. Занимаем второе и приз за мужество.
   Ребята расстраиваются. Ропщут, что подыграли соперникам. Успокаиваем их и говорим, что в следующий раз всех сделаем!
   Следующий раз как всегда приходит быстро.
   Конкурс стенгазет...
   Боже мой! Сколько это трудов! Это даже описать невозможно, как это, когда сидишь с детьми, рисуешь, придумываешь, потом всё это дорисовываешь поздно ночью с Катей (благо у неё есть талант художника... ко всему прочему). Ложишься спать к 3-м часам ночи... И встаёшь в 7...
   Мешки под глазами. Вялость всех суставов и прочего.
   Вознаграждением служит победа. Нет. Даже не это.
   Вознаграждением служит радость ребят, счастье и улыбки наших детей. Для нас прекрасней этого нет.
   "Всё-таки мы их всех сделали!" - гудит ребятня. Мы прыгаем до потолка вместе с ними.
   Вечером устраиваем импровизированный банкет из запасников малышей. Первые стаканы и любую импровизированную тару с лимонадом мы поднимаем за нашу дружбу и победу, за то, что солнечные победили.
   Засиживаемся допоздна. Поём наши песни...
  Am E
  Мы с тобой давно уже не те, и не живем делами грешными,
   Am
  Спим в тепле, не верим темноте, а шпаги на стену повешены.
   A7 Dm
  В нашей шхуне сделали кафе, на тумбу пушку исковеркали,
   C Dm E Am
  Растрачен порох феерверками, на катафалк пошел лафет.
  
  Мы с тобой давно уже не те, и нас опасности не балуют.
  Кэп попал в какой-то комитет, а боцман там же вышибалою.
  Нас с тобой не трогает роса, на парусах уж не разляжешься
  Пустил артельщик разгулявшийся на транспоранты паруса.
  
  Мы с тобой не те уже совсем, и все дороги нам заказаны,
  Спим и ждем на средней полосе, избрали город вечной базою.
  Нам с тобой не пережить зимы, а шхуна словно пес на привязи,
  Кривая никуда не вывезет, а море ждет нас, черт возьми.
  
  Море ждет, а мы совсем не там, такую жизнь пошлем мы к лешему!
  Боцман! - Я. - Ты будешь капитан, нацепим шпаги потускневшие.
  Мы с тобой пройдем по кабакам, команду старую разышем мы,
  А здесь, а здесь мы просто лишние, давай командуй капитан!
  /* 5-й куплет - народное творчество
  Море спит, не спит лишь время страж, да кошка ржавая на лестнице,
  Мы кабак возьмем на абордаж, поможем бармену повеситься.
  Главный приз - кабатчика кафтан, сегодня снова у штурвала я,
  И рожа роджера лукавая, благослови нас капитан.
   Георгий Аделунг.
  
  11. Кризис.
   Кризиса мы ждём и боимся заранее. Только не знаем, в какую сторону он выразится. В чём.
   Всё начинается в одно утро, когда Алиса взволнованная забегает к нам и сбивчиво начинает рассказывать, что готовится чуть ли не война. И догадайтесь, между кем и кем?
   Между лисятами и катятами!
   Они просто начитают делить между собой всё - начиная со славы победы - чья лепта была больше - заканчивая тем, чей вожатый лучше...
   Последнее вообще неизвестно откуда взялось... Вроде бы мы оба работаем вместе, в обоих отрядах. Неужели что-то упустили? Неужели где-то недосмотрели?
   -Почему, Катя? - спрашиваю я, когда мы успокоенную Алису отправляем обратно в комнату. Её понять можно - у неё ухажёр во враждующем отряде. Боже, как это страшно звучит - "враждующий".
   -Это мы виноваты... - говорит она, опуская голову на свои руки. - Это мы виноваты...
   -Ну-ну, Катёнок, не переживай... - я подсаживаюсь к ней. - Не всё потеряно. Сейчас враги - завтра - друзья...
   -Что мы будем делать?
   -Метод взрыва? Товарищ Макаренко?
   -Не хочу...
   -Сам не хочу... Возмутимся?.. Обидимся?..
   -Не-е... - Катя морщится.
   -Прекращаем активную деятельность... Сворачиваемся... Они это почуствуют...
   -Мне их жалко... - Катя кладёт свою голову ко мне на плечо.
   -Общий сбор?
   -Общий сбор.
   Собираем всех ребят в одной комнате.
   Да. Разделение уже заметно. Неприязнь какая-то. Сразу делятся на две стороны, на два отряда. Алиса и Дима стоят в своих отрядах, потупясь.
   -Ребята, у нас проблема... - я стою, стараясь глядеть им в глаза. - Нам очень трудно с Катей по одному, отдельно вести два отряда. Мы поговорили со старшим воспитателем, она разрешила нам двоим взять один отряд. Один из вас. Другой отряд как вожатая будет вести Наталья Владимировна... Я хочу, чтобы вы решили сами, какой отряд останется у нас...
   Тишина. Гробовая. Дети изумлённо смотрят на нас, пытаясь понять, как мы можем вот так их кинуть...
   -Но... - Женя собирается с мыслями. - До этого вы вели нас, два отряда... И всё было хорошо... И... - он чуть не плачет.
   -Нет, ребята, до этого мы вели один отряд, - я жёсток. - Это был отряд солнечных. Именно солнечных. Катят или лисят - не важно... Просто солнечных. Сейчас у нас образовалось... Не знаю даже, почему... Образовалось два отряда. Мы с Катей не сможем вести два отдельных отряда...
   -Подумайте... - Кате трудно.
   Мы выходим из комнаты. Там сначала царит тишина, потом поднимается шум...
   Мы идём в свою комнату и садимся там на кровать...
   -Знаешь Катя... - говорю я. - Кажется, мы придумали новый метод педагогического воздействия...
   -Какой? - она сама чуть не плачет.
   -Педагогический шантаж...
   -Да... - она кисло улыбается.
   Время дискотеки. Часть ребят уходят на неё, а часть в полном расстройстве остаётся в корпусе. На ветру полощутся их бумажки-лучики с описанием себя и смены... Ни на одном из них не нарисовано войны, раздора, драки... Все они радостны, оптимистичны.
   Ах, лисята и катята, что же вы так? Или тринадцатый день смены так подействовал?
   Стук в дверь. Наши нервы напрягаются.
   Входит заплаканная Алиса:
   -Там... Там Диму побили...
   -Что?! - мы выскакиваем из комнаты и бежим за Алисой в комнату.
   Там какой-то военный совет. Девочки облепляют Диму. Каждая хочет чем-то помочь ему. Алиса тут же подбегает к своему другу и прикладывает ему к глазу тряпку, намоченную водой...
   -Что случилось? - кричу с порога.
   -Диму побили...
   -На дискотеке...
   -Из соседнего отряда...
   -Кто? - я никак не могу понять.
   -Ну... Из соседнего корпуса...
   -И что? - Катя подбегает к Диме, чтобы осмотреть повреждения.
   -Теперь наши разбираются...
   -Кто разбирается?! - я начинаю волноваться ещё сильнее.
   -Ринат со Славой собрали ребят и пошли на разборки... - Света сама обеспокоена. Скорее, потому, что её не взяли.
   -Куда?
   Бегу на место. Ещё издалека слышу шум. Залегаю на месте.
   -Только попробуй ещё тронуть его или его девушку! - ага, Ринат. - Я тебя одного поймаю и ... надаю! ... !
   Конечно, неудобно мне как педагогу слушать, как выражаются мои дети и ничего не делать. Однако я остаюсь на месте.
   -А какого ... он выпендривается?
   -Он выпендривается? Ты, ..., видел, что он выпендривается? Это ты тут один выпендриваешься! - конечно же не "выпендриваешься" они говорили, а похуже, ну да ладно. Главное, что в корпусе от них такого я не слышал.
   -Ты на кого стрелки переводишь, ... ?
   -Ты трогал его девушку?
   -Да на... нужна мне его баба!
   -Вот больше и не трогай, ...! А если тронешь, ..., мы тебя ...! Повыпендриваешься! И он правильно сделал, что надавал тебе ... ! Он поступил как пацан, а ты поступил, как ...! ... отсюда!
   "Он поступил, как рыцарь... А ты - нет..." - думаю я. Ах, Дима, Дима! Ты помнишь мои слова. Даже сейчас, когда мы так с вами...
   Но... Дима с Ринатом-то из другого отряда! Так значит...
   Я вскакиваю и бегу в корпус, обгоняю окольными путями группу друзей и захожу в комнату:
   -Я не нашёл их! - говорю быстро. - Может, Свет, ты что-то не так поняла?
   -Да всё я так поняла! - Света оборачивается. - Да вот и они!
   Ребята заходят довольные. Счастливые. Я подхожу к ним и жму каждому руку. Позже я скажу им, как они хорошо поступили. Но наедине. А пока... Пока их поздравляем не только мы, но и все... Лисята и катята... Вместе...
   -Солнечные! - говорю я громко.
   Все оборачиваются на нас.
   -Извините нас. Мы плохо про вас подумали. Мы думали, что вы поругались друг с другом. Нет, вы никогда не сможете поругаться! - я оглядываю всех наших детей. - Вы нас прощаете?
   -Конечно... Что вы! Это вы нас простите! Мы не хотели!.. А мы и вправду... - хор нестройный голосов льётся вареньем в нашу с Катей душу... Мы обнимаем наших детей, целуем каждого, а они целуют нас...
   Am
  День закончен. День прошел.
   G7 C
  Ну что ж, друзья, без лишних слов
   Dm
   Пожелаем очень-очень
   Am
   Мы друг другу доброй ночи
   E Am
   И хороших добрых снов.
  
  Только что-то, только что-то
  Мне покоя не дает.
   Может, что не получилось,
   Может, что-нибудь случилось,
   Может быть, наоборот.
   Может, что не получилось,
   Может, что-нибудь случилось,
   А скорей, наоборот.
  
  Все, что было, все, что было
  Не вернется, ну и пусть.
   Что попишешь - не вернется,
   Завтра новый день начнется
   И развеет нашу грусть.
  
  День закончен. День прошел,
  И лес над нами шелестит.
   Пожелаем очень-очень
   Мы друг другу доброй ночи,
   Тише-тише, лагерь спит.
  
  Над нами ночь спускается,
  Вожатым спать пора.
  Спокойной ночи, Родина,
  До светлого утра.
  Спокойной ночи, девочки.
  Спокойной ночи, мальчики.
  Спокойной ночи, товарищи вожатые.
  Спокойной ночи, товарищ начальник.
  Спокойной ночи, все.
   Лагерная классика
   Вечером я лежу в своём углу и думаю:
   -Катя... Как хорошо, что всё обошлось...
   -Да, я так перенервничала... - она задумчиво смотрит в потолок.
   -Ты молодец. Ты хорошо держалась... - я хочу, чтобы ей было приятно.
   -Нет... - она мотает головой. - Это ты молодец... - поднимает голову и смотрит сквозь темноту на меня. Её глаза блестят.
   -Нет... - мотаю головой я. - Знаешь кто молодец?
   Она склоняет голову набок.
   -Наши дети...
  
  12. День рыцарей.
   Кризис предшествует этому дню. Как-то странно удачно. Как будто мы знаем заранее, что рыцарские чуства достигнут накала к этому времени.
   Предшествующий день кипит подготовкой. В основном работаем с девочками. Это им придётся тестировать своих джентльменов, своих рыцарей на наличие необходимых качеств, на любовь и уважение.
   Мальчики клеют из разных материалов шлемы, щиты, из палок стругают клинки. Их комнаты превращаются в мастерские. Но не отдельные. Они постоянно шныряют из комнаты в комнату, подсматривают, подгоняют, интересуются. Они ещё не очень представляют, что их ждёт на следующий день. А девочки им не говорят.
   Как раз этим вечером я дочитываю им очередную повесть из серии Кира Булычёва про Алису "Заграничная принцесса", где Алиса попадает на другую планету, где ещё царствуют средние века. Она становится принцессой, а друг её Павел Гераськин - рыцарем.
   Наша, местная Алиса, очень радуется тому, что почти она участвует в этих приключениях. Она не гордиться, нет, такое чуство, что это качество у неё практически отсутствует. Она просто радуется этому.
   А Дима горд за Алису. И представляет в основном себя на месте Пашки Гераськина.
   Повесть имеет ошеломляющее воздействие на всех ребят. Они начинают просто бредить сказкой. Почти каждый хочет назвать девочку принцессой, каждый хочет быть посвящён.
   Всё сходится в одной точке. В дне рыцаря.
   -Милая дама, вставайте! Ваш рыцарь уже не спит и ждёт вашего благословления в день посвящения, - я стою на коленях около кровати. На моей голове самодельный шлем с пером (от вороны, большой вороны). В моей руке цветы. На всей её постели - цветы.
   Она открывает глаза и изумляется. Самое хорошее начало дня - увидеть её изумлённые прекрасные глаза.
   -Максим, это ты?.. - она показывает глазами на все цветы.
   -Для прекрасной дамы, дамы моего сердца не жалко ничего! Даже бессонной ночи и сражения с животными - порождениями тьмы!
   -Комарами, что ли? - она смеётся, берёт цветы, вдыхает их запах.
   -Не смейтесь надо мной, о донна! Посвятите меня в рыцари. Я хочу быть вашим рыцарем! Рыцарем Солнечного Лиса! - я складываю руки в мольбе.
   -О, великолепный кандидат в рыцари! - она берёт стоящий рядом со мной "меч". - Ты показал себя за всё время проживания со мной в этом замке как верный и преданный муж... - она кашляет. - В смысле человек!.. И достоин быть рыцарем без страха и упрёка! - она кладёт меч по очереди на оба моих плеча, а потом преподносит его мне, держа за клинок и за рукоять.
   -Я буду сражаться за вас, о моя принцесса! - я беру клинок. - Теперь я посвящён?
   -Ещё нет, - она приподнимается и целует меня в губы. - Вот теперь обряд посвящения по достоинству закончен. Ты - рыцарь. Мой рыцарь.
   Действительно: хорошее начало дня - залог успеха в течение всего дня.
   Я бужу мальчиков криками: "Вставайте, сэр, вас ждут великие дела! Проснитесь, сеньор, принцесса вас ждёт! День посвящения настал!"
   Они вскакивают возбуждённые, одеваются, напяливают себе на головы, нет, скорее - водружают себе на головы шлемы, берут мечи и щиты и выходят строиться на нашу, местную торжественную линейку. Сегодня - смотр кандидатов в рыцари.
   Дежурные бурчат, что им приходится дежурить в такой день. Я им на ушко шепчу, что их-то за дежурство в такой день и за то, что они не ропщут на трудности и не гнушаются самой рутинной работы, мы обязательно их посвятим в рыцари.
   Самым "крутым" кандидатом смотрится Дима. С синяком вокруг глаза. Он уверен, что он-то обязательно станет рыцарем.
   Однако мы сразу разочаровываем его ожидания, говоря, что самый ответственный день - сегодня и что никакие предшествующие заслуги не смогут спасти от позора допущенной ошибки сегодня.
   Зарядка - различные упражнения с оружием - типа - выпад правой ногой вперёд, положить меч на землю; исходное положение; выпад левой ногой вперёд, взять меч с земли, исходное положение. И так далее. Девочки сегодня освобождены от зарядки: негоже дамам в шикарных платьях выпады делать и прыжки на месте. За это мальчики делают зарядку в два раза дольше. Я приговариваю: "Терпите, мальчишки, рыцарями станете!". Девочки стоят с Катей в сторонке и восхищаются вместе с ней силой и ловкостью их будущих рыцарей. Это придаёт ещё больше напоритости мальчикам.
   На завтрак идём все с оружием. Мальчики сопровождают девочек плотным кольцом, как телохранители, усаживают их за лучшие места, ухаживают на полную катушку за ними (мой инструктаж!). Так парней приходится немного задержать в столовой, чтобы они сами доели свой завтрак, а то за ухаживаниями и о себе забывают. Некоторые отдают свои порции девочкам. Вот ещё проблема! Толкую с ними о взаимовыручке рыцарей. Те, кто не успевает или не догадывается отдать свои порции дамам сердца, делятся с оставшимися голодными. Справедливость торжествует. Говорю им, что рыцарь без еды - слаб и его могут побить любые враги, драконы и чудища. Что они поступили благородно, но в следующий раз дамам можно отдать сладкое, компот или фрукты. А всё остальное - нужно съесть самому, иначе можно умереть с голоду - а мёртвый рыцарь - плохой рыцарь.
   -Это только "мёртвый индеец - хороший индеец"! - говорю я. Ребята помирают со смеху: у соседнего корпуса, как раз того, что тогда "наехал" на Диму, сегодня день индейца...
   После завтрака все лежат. Отдыхают и рассказывают истории из жизни рыцарей. А фантазия у них работает!
   Выходим на улицу - все в боевом построении:
   -Кандидаты в рыцари! Смирно! - ору я, как сержант. - Равняйсь... - прохожу по рядам, поправляю каждому что-нибудь из одежды, останавливаюсь у Жени. - Солдат! В чём дело?!?! - ору я, он ошалело на меня смотрит. - На боевое задание идёте, а у вас очки не протёрты! Позор! - по строю проходит смешок. - Отставить смех!! - отхожу от Жени, незаметно ему подмигивая, чтобы уж не подумал, что я всерьёз. - Быстро! Очки с мылом два раза! Ринат - в сопровождение, чтобы он без очков там умывальник не сломал и чтобы его никто без очков не обидел!..
   Когда они возвращаются, продолжаю:
   -В окружении нашего замка обнаружен неизвестный дракон. Он угрожает жизни наших дам сердца! Я вчера его выследил и, спеша в замок, чтобы сообщить доблестным будущим рыцарям об угрожающей опасности, оставлял записки с намёками, где он прячется. Чтобы никто не нашёл его, кроме нас. Боевое задание: надо по запискам найти, где прячется дракон, поймать его, связать и привести в келью вожатых, сдать временно в руки Солнечной Принцессы Екатерины Николаевны. Приказ понятен?
   -Да... - шум в строю.
   -Не понял?!?! - выпучиваю я глаза на них. - Вы будущие рыцари или так просто?
   -Так точно, Рыцарь Солнечного Лиса!
   -Другое дело... -я улыбаюсь. - Ну, за дело, будущие рыцари. Вот первая записка.
   Я даю её ребятам. Они читают, отгадывают загадки, которые указывают на места, где спрятаны другие записки. Так, например - "От сосны, где найдена записка сделать десять шагов в сторону харчевни, пятнадцать - в сторону нашего замка и двадцать - в сторону дворца директора". Найти места, где спрятаны записки, легко - места я ярко выделял - красными тряпочками.
   В лагере все удивлённо смотрят за мальчиками из отряда "Солнечных", которые в странной одежде носятся по всему лагерю с мечами, щитами и верёвкой.
   Ребята стараются, отгадывают шифры.
   В конце концов путь их приходит к самодельному шалашу на окраине лагеря. Они подкрадываются и заглядывают внутрь.
   Оттуда выскакивает дракон. Он начинает бежать в сторону забора. Дети в начале стоят в оцепенении. Потом с гиканьем направляются вприпрыжку за ним. Они размахивают мечами, кричат. В конце концов дракон начинат уставать, бежать всё медленней и медленней. И вот ребята настигают его, виснут на нём. Он рычит, вырывается. Они наваливаются, падают вместе с ним на землю.
   Через несколько минут поверженный дракон идёт, понуря голову. Конвойные толкают его мечами в спину, подгоняя. Дракон больше не пытается вырваться. С позором он проходит перед ликующими и поздравляющими будущих рыцарей дамами сердца. Его бросают в келью вожатых. Дракона хватает Светлая Принцесса и привязывает к койке, потом отправляет всех воинов отдыхать и залечивать свои раны.
   -Боже мой, как ты? - спрашивает Принцесса дракона.
   -Сносно, - я снимаю с себя самодельную голову дракона и откидываюсь на подушку. - Звери!
   -Брось, Рыцарь! - она смеётся. - Это же дети, а ты был драконом. Они защищали своих принцесс.
   -Позор на мою седую голову! Я изменник... Я был драконом! - я корчу рожу.
   -Перестань! - Катя отвязывает меня от койки. - Ты был самым лучшим драконом на свете...
   -Хм, - я кошусь на неё. - Что-то мне опять захотелось им стать...
   -Не надо, - Принцесса смеётся. - В обличие Рыцаря Солнечного Лиса ты мне нравишься больше...
   Обед проходит в прежднем ключе, разве что проголодавшиеся кандидаты в рыцари наконец-то наедаются.
   На тихий час я заранее договариваюсь с начальником лагеря о предоставлении нам комнаты с видеомагнитофоном. Специально для этого случая я привожу из дома кассету "Приключение Петрова и Васечкина, обыкновенные и невероятные, часть 3 - Рыцари".
   Ребята смотрят с восхищением.
   После этого фильма духа рыцарства в них становится ещё больше.
   Полдник пролетает незаметно.
   Все находятся в предвкушении рыцарского турнира.
   Начинается всё торжественно. Кандидаты в рыцари выстраиваются и проходят торжественным парадом перед принцессами. Принцессы криками приветствуют и осыпают их самодельными цветами (они ведь не отдыхают весь день, а готовятся с Катей к празднику).
  Я говорю пламенную речь о предстоящем действии. О чести, мужестве и достоинстве рыцарей. Потом начинаются игры.
   Рыцарям надо:
  - почистить быстрее всех картошку (с трудом выклянчиваю её в "харчевне");
  - победить в турнире, на котором на бревне они сбивают друг друга подушками;
  - показать знания в викторине;
  - сбить шишками мишени;
  - признаться лучше всех в любви своей даме сердца (побеждает, конечно же, Дима);
  - красивее всех станцевать классический танец (было только отдалённо похожее);
  - пришить быстрее всех пуговицу (нужно же латать пробоины в одежде после битвы!);
  - рассказать самую интересную историю из жизни рыцарей.
   Всё проходит красиво и весело. Тем более, что Катя с девочками наделали такие красивые сувениры, подарки победителям, что я просто не могу на них налюбоваться. А уж как радуются будущие рыцари!
   В конце действа девочки посвящают в рыцари мальчиков. Распределяет их Катя. Однако в процессе приходится корректировать посвящение, так как симпатии несколько меняются.
   На этом же посвящении Ринату, Славе и Диме вручаются награды "За рыцарскую доблесть".
   Мальчики блещут своими улыбками и глазами. Все.
   В таком одеянии и состоянии все идут на дискотеку. Парами. Как посвящали, так и идут.
   -Рыцарь Солнечного Лиса! - Катя просовывает свою руку мне за локоть. - Не хотите ли отвести свою даму на бал?
   -О, миледи, я только об этом и мечтаю!
   После дискотеки сидим в кружке вокруг свечи и вспоминаем прожитый день. Что было интересно, а что нет... Дети не признаются, что было плохо... Наши дети...
  
  Am Dm
  Поднявший меч на наш союз
   G7 C
  Достоин будет худшей кары,
   Am Dm
  И я за жизнь его тогда
   E7 Am
  Не дам и самой ломаной гитары.
   C Dm
  Как вожделенно жаждет век
   G7 C
  Нащупать брешь у нас в цепочке...
   Am A7
  Возьмемся за руки, друзья,
   Dm
  Возьмемся за руки, друзья,
   G7 C
  Чтоб не пропасть поодиночке.
  
  
  Среди совсем чужих пиров
  И слишком ненадежных истин,
  Не дожидаясь похвалы,
  Мы перья белые свои почистим.
  Покуда полоумный жлоб
  Сулит дорогу нам к острогу,
  Возьмемся за руки, друзья,
  Возьмемся за руки, друзья,
  Возьмемся за руки, ей-богу.
  
  
  Когда ж придет дележки час,
  Не нас калач ржаной поманит,
  И рай настанет не для нас,
  Зато Офелия всех нас помянет.
  Пока ж не грянула пора
  Нам отправляться понемногу,
  Возьмемся за руки, друзья,
  Возьмемся за руки, друзья,
  Возьмемся за руки, ей-богу.
   Б. Окуджава.
  13. Вечера.
   Одно из самых спокойных и милых часов суток - вечер. Время, когда грядёт уже отбой, когда круговерть забот утихает, все собираются в комнатах и готовятся ко сну.
   С Катей мы дежурим постоянно в двух комнатах: она - в одной из комнат девочек, а я - мальчиков. Комнаты каждый день меняем. Самое страшное наказание и угроза - вечером не читать в их комнате книгу. Они ведь постоянно перебегают из комнаты в комнату с утра и рассказывают последние новости из книги.
   За всё это время мы прочитываем "Миллион приключений" Кира Булычёва, "Питера Пена" Джеймса Барри, Карлсона и Эмиля из Астрид Линдгрен.
   Думаете, что дети не слушают?
   Как бы не так... Чтение - лучший успокоитель. Чтение - лучший друг.
   Дети постоянно пытаются узнать, а что будет дальше, а спасётся ли Алиса из лап пиратов, а вырастет ли Венди...
   Однажды Алиса подходит ко мне и говорит, что не хочет становиться взрослой... Я ей говорю, что она не станет, если сама этого не захочет. Она меня понимает напрямую, а я имею ввиду другое... Я хочу, чтобы она осталась навсегда ребёнком. В душе.
   Чтобы она всегда могла летать. На крыльях мечты.
   Чтобы она всегда была беззаботна. Как катёнок...
   Вечерами я иногда играю на гитаре. Обычно это происходит раз дня в три. Тогда все собираются в одной комнате и поют хором уже запомнившиеся и полюбившиеся песни:
  
   Dm Gm A7 Dm Gm C7
  Ночь прошла, будто прошла боль, спит земля, пусть отдохнет, пусть.
   F Gm Dm D# A7
  Ведь у нее, как и у нас с тобой там впереди долгий, как жизнь, путь.
  
   Dm E7 A7 B C F D7
   Пр: Я возьму этот большой мир, каждый день, каждый его час.
   Gm C7 F B Gm A7 Dm
   Если что-то я забуду, врядли звезды примут нас.
   Gm Dm Gm E7 A7 Dm
   Если что-то я забуду, врядли звезды примут нас.
  
  Я возьму память земных верст,
  Буду плыть в спелом густом льне.
  Там вдали, там, возле синих звезд Солнце Земли будет светить мне.
  
  Я возьму шелест земных трав. Я возьму добрых ручев плеск.
  Я возьму блеск грозовых зарниц, шепот ветров, зимний пустой лес.
   Р. Рождественский (к/ф "Москва-Кассиопея")
   В один вечер я читаю "Питера Пена". Заходит Катя и садится рядом со мной. Она обожает эту повесть.
   Дети безмолвно слушают. Некоторые уже посапывают.
   Катя кладёт свою голову мне на плечо - и засыпает.
   В тот день я читаю дольше, чем когда-либо.
   Когда все дети уже спят и на следующий день дел не так уж и много, мы идём с Катей к Волге. Садимся и смотрим на гладь воды. В основном молчим. Боимся разговаривать. Знаем, что разговор неминуемо зайдёт к концу смены - самому страшному мгновению.
   Свет Луны покрывает гладь воды чудным узором. Дышится легко и мягко.
   Катя ёжится. Я, как всегда, накидываю на её плечи джинсовую куртку.
   -Максим, почему так происходит? - тихо спрашивает она.
   -Что, Катёнок?
   -Почему постоянно приходится расставаться, а? - она смотрит мне в глаза. Луна блестит в её зрачках.
   -Без расставаний не бывает встреч...
   -Достаточно одной встречи... - она вздыхает, горько и глубоко. - Обними меня...
   Я прижимаю её голову к своей груди:
   -А у тебя сердце бьётся! - радостно заявляет она.
   -Надо же! - удивляюсь я. - Весь день его останавливал, а оно всё равно бьётся!
   Мы смеёмся, а я думаю: "Боже мой, вот кто никогда не повзрослеет... Только не улетай с Питером Пеном, пожалуйста..."
   Am E
  Когда шумят ночные сосны,
   Am
  И в небе бродит диск луны,
   Dm
  Осенний ветер медоносный
   G7 C
  Мальчишкам навевает сны.
   Am Dm
  А нам с тобой никак не спится,
   G7 C
  И, уложив своих ребят,
   Dm Am
  Идем-бредем, как говорится,
   E Am
  Куда глаза глядят.
  
  Пичужек сонных бормотанье
  И шелест листьев впереди.
  Ты прибежала на свиданье,
  А галстук не сняла с груди.
  И вьются уголочки шелка
  У алых губ твоих опять,
  И не решусь я долго-долго
  Тебя поцеловать.
  
  Хочу с усталости прилечь я,
  Прижавшись ласково у ног.
  Доносит песню из заречья
  Осенний ветер-ветерок.
  Дурманом трав настоян воздух
  И эта песня в вышине,
  И все задумчивые звезды
  Близки тебе и мне.
   Лагерная классика
  14. Несчастья.
   Несчастий как таковых у нас нет. А если и есть, то незначительные.
   По крайней мере, никто не умирает и не калечится (не считая синяка Димы).
   Если дети и начинают хулиганить, то мы быстро это хулиганство пресекаем. Потому что наши дети нас уважают. А мы - их.
   Всех мы прощаем конечно, но проявляем огорчение.
   Убеждаем? Убеждаем.
   Внушаем? Ох, внушаем.
   Фланговый подход, опосредованный используем? Используем.
   Констатацию поступка? Каемся, нет.
   Осуждение? Только тихо.
   Наказание? Самое страшное - не читать на ночь.
   Предупреждение? Только и делаем, что предупреждаем... Чтобы не допустить.
   Проявление возмущения? Не очень.
   Параллельное педагогическое воздействие? Если наш шантаж это вот это дело, то да.
   Ласковый упрёк? Бывает, чаще, чем просто.
   Намёк? Ага. Ещё как.
   Мнимое безразличие? Никогда. Всегда мы в деле.
   Ирония? Нет. Мы любим своих детей.
   Мнимое одобрение? Точно.
   Карикатура? Нет.
   Развенчание? Были пару зазнаек. Уж нет.
   Мнимое недоверие? В кризисе оно есть. В остальном - нет.
   Метод взрыва? Тротила нет...
   Чтобы всё это предупредить мы им и доверяем, и авансируем, и просим, и поощряем, и во всём проявляем свою доброту...
   Так, ну, вроде бы из "Психологического анализа поступка ученика" Э. Ш. Натанзона выписал всё. Уф...
   Всё это умещается в одно слово... То есть в четыре - "мы любим наших детей". Да, и в восклицательный знак после этого. Вот в такой вот - ! .
   Однажды у нас у одного парня крадут плейер. Ну, плейер - не иголка. Находим мы с Катей виновника. Беседуем с ним. "Ты ведь не хотел... Это случайно..." и так далее. В конце концов парень "колется", плачет, отдаёт плеер. Говорим, что никому не скажем, если больше не будет. Да он и так бы не стал. Знаем мы этих клептоманов!
   На следующий день с мнимым удивлением находим при всех детях плейер в мусорном ведре. Все радуются. Я быстрее списываю всё на "злобные силы за пределами нашего корпуса", ведь "у нас не может быть воров!". Бывший вор улыбается и радуется вместе со всеми.
   В таком духе проходят у нас несчастья.
   А в основном - только счастье и радость. Любовь и шалости. А шалости, эти милые детские шалости - это не несчастье, это дети... Наши дети.
  
  15. Дождь.
  Am E
  Солнца не будет, жди - не жди,
   Am
  Третью неделю льют дожди.
   E
  Третью неделю наш маршрут
   Am
  С ясной погодой врозь.
   Dm
   Словно из мелких-мелких сит
   Am
   Третью неделю моросит.
   E
   Чтоб не погас у нас костер,
   Am A7(повт)
   Веток подбрось.
  
  В мокрых палатках спят друзья,
  Только вожатым спать нельзя,
  Сосны качаются в ночи
  Словно орган звучит.
   А у костра не сесть, не лечь,
   Как не устанет дождик течь.
   Слушай, давай станцуем вальс
   В ритме дождя.
  
  В небе не виден звездный свет,
  В небе просвета даже нет.
  А под ногами не паркет,
  А, в основном, вода.
   Но согревает нынче нас
   Этот смешной вожатский вальс,
   И вопреки всему горит
   Наша звезда.
  
  Завтра нам снова в дальний путь.
  Ты эту песню не забудь,
  А передай ее друзьям
  Так,как запомнил сам.
   Собраны наши рюкзаки,
   Стянуны крепче ремешки,
   Снова нас будет дождик сечь
   Словно картечь.
   Лагерная классика.
   Самый тяжёлый день для вожатого - дождливый день. Дождь проклинают все, кому не лень: ни покупаться пойти, ни погулять. Сидишь в корпусе...
   На нас тоже приходится несколько таких суток.
   Вводим сразу с Катей "военное положение", достаём из запасников резерв и играем.
   Что и говорить. "Мафия" бессмертна. Мы думаем, что дети не постигнут этой игры... Наивные! Ещё как постигают! Ещё как играют!
   В общем, "Мафия" - хит сезона дождей. И не только. До нас с Катюшей доходят слухи, что дети играют ночью. Не мешаем им, только по утру гоняем на зарядке и очень сильно удивляемся, почему все такие сонные и вялые...
   "Города" - весело и нудно. Достаёт уже на энный день.
   "Чехарда" (в девичестве "Ералаш") - очень весело. Когда грустно - играем в неё.
   "Мамонты" - у-у-у! Такого грохота и криков наши воспитатели не слышали никогда! А дети - никогда такого веселья и разминки не испытывали.
   "Снежный ком" - не-е-е-ет! Только не это!
   "Бутылочка", "Кис, брысь, мяу" и подобное - играть запрещено. Ну и не играем... К сожалению...
   "Доскажи рассказ" - да, фантазия, как я уже говорил, у них работает великолепно!
   "Сломанный телефон" - да.
   "Жмурки" - однажды дожмуриваемся, ребёнок чуть не калечится!
   Да что говорить! Всё что есть у нас в запасниках - всё выливаем на бедные головы детей. Ну, бедные - это, конечно же, опрометчиво сказано... Веселья много и помногу.
   Самое обидное - это то, что дождь льёт на "День каменного века". Это что-то типа дня индейца, но с исторической точки зрения.
   Выкручиваемся, как можем.
   Всё равно получается весело. Вечером поём песню:
  После каждого куплета припев:
   А жрать захочешь - пойдёшь в пещеру,
   Найдёшь кости мамонта - хобот съедим.
   Наши зубы остры, не погаснут костры,
   Вместе мы до утра досидим.
  Помню я палеозойскую эпоху,
  Мир давно забытый и глухой,
  Ты свою разодранную шкуру
  Зашивала каменной иглой.
  
  Ты тогда качалась на лианах
  И глаза блестели из-под век.
  Ты была уже не обезьяна,
  Но, увы, ещё не человек.
  
  Я побрился каменною бритвой,
  На ногах я когти обрубил
  И, найдя в лесу ихтиозавра,
  Я его в пещеру притащил.
  
  Ты ко мне ласкалась, как умела,
  Но когда с охоты я пришёл,
  Трогательной была эта сцена:
  Я тебя в пещере не нашёл.
  
  Ты ушла с другим орангутангом,
  Я тогда, найдя, его убил,
  Завернув тебя в его же шкуру,
  Я тебя в пещеру притащил.
  
  Я набрал еловых веток много
  И костёр в пещере разложил,
  Вспоминая о любви ушедшей,
  Я тебя на угли положил.
   Из лагеря "Орлёнок"
   Поём и другие песни.
   Вне плана читаем книги.
   Старая английская пословица гласит: "Не бывает плохой погоды, бывают плохие вожатые"... Или нет?
  
  16. Солнечный факел.
  А все кончается, кончается, кончается...
  Едва качаются перрон и фонари.
  Глаза прощаются, надолго изучаются -
  И так все ясно - слов не говори.
  
  А голова моя полна бессонницей,
  Полна тревоги голова моя.
  И как расти не может дерево без солнца,
  Так не могу я жить без вас, мои друзья.
  
  Спасибо вам, не подвели, не дрогнули,
  И каждый был открыт таким, как был...
  Ах, дни короткие за сердце тронули -
  Спасибо вам, прощайте до Курил.
  
  Мы по любимым разбредемся и по улицам,
  Наденем фраки и закружимся в судьбе,
  А если сердце заболит или простудится,
  Искать лекарство будем не в себе.
  
  Мы будем гнуться, но, наверно, не согнемся мы,
  Не заржавеют в ножнах скрытые клинки.
  И мы когда-нибудь сюда еще вернемся,
  И будем с вами просто старики.
   В. Канер
   Мы боимся этого дня. Мы его оттягиваем, как можем, но он приближается, как неотвратимая громадина, как обрыв, как кара небесная за то, что нам было так хорошо. Дня за три до отъезда дени начинают волноваться. Они подолгу не отпускают нас от себя, просят почитать подольше на ночь.
   Дети, наши дети всегда и везде ходят с нами. Их глаза всегда ищут в какой-нибудь толпе нас...
   Мы не подаём виду, что нам тоже больно, что этот день-таки приближается.
   Мы радуемся со слезами в душе. Мы загораживаем собой детей от этого дня, чтобы у них не было свободного мгновения подумать об этом дне...
   Дети не только жмутся к нам, они жмутся и друг к другу. Ведь расставание предстоит и с друзьями.
   Em Hm
  Снег, до чего ж чудесный снег.
   Am
  Я по снегу как во сне,
   H7 Em
  В старый замок убегу.
   Hm
  След, одинокий чей-то след,
   Am
  Словно жизни легкий бег,
   H7 Em->E7
  Затерялся на снегу.
  
   Am D7 G
  Пр: Всем в этом мире нужен друг,
   Em Am
   Ласка рук и нежность губ,
   H7 Em->E7
   Заслоняющих беду.
   Am D7 G
   Пусть будет вьюга и метель,
   Em Am
   Хоть за тридевять земель,
   H7 Em
   Позови, и я приду.
  
  Свет, до чего ж красивый свет,
  Словно жизни легкий бег
  Улетает в синеву.
  Смех, этот добрый вечный смех,
  Словно отзвук дальних лет,
  Я опять его зову.
  
  Друг мой надежный, верный друг,
  Мы с тобою как во сне
  Полетим за облака.
  Пусть наша дружба навека,
  Словно белая звезда
  Не померкнет никогда.
   Лагерная классика.
   Дети превращаются в глыбу.
   Дети превращаются в факел. Солнечный факел, в котором уже не видно ни лисят, ни катят. Всё одно... Всё одно пламя... Пламя дружбы и всеобщей любви. Пламя, которое не загасить ничем, но которое всё равно погаснет, когда детей развезут по домам...
   Но нет! Это пламя не потухнет! Никогда! Оно будет гореть в душе у них всю жизнь, всю их жизнь они будут нести с собой частичку этого олимпийского факела, зажжёного от солнца...
   -Катя... - вечер перед расставанием выдаётся трудным. Мои пальцы болят от струн.
   -Что, Максим? - ей тяжело, как никогда. Эта тяжесть не то, что ощущается, она даже видна невооружённым глазом.
   -Ты меня не забудешь?
   -Перестань, Максим, - глаза её опять блестят. - В одном городе живём...
   -Но не в одном лагере... Не в одной комнате...
   -Ты хочешь, чтобы я заплакала?
   Я беру гитару и воющими от боли пальцами играю:
  Am E7 Am
  Ты меня на рассвете разбудишь. На порог необутая выйдешь.
   F G7 C Dm7 E7 Am
  Ты меня никогда не забудешь. Ты меня никогда не увидишь.
  
  Заслонивши тебя от простуды я подумаю, боже всевышний.
  Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу.
  
  И качнутся бессмысленной высью пара фраз, залетевших отсюда:
  Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу.
  
  Не мигают, слезятся от ветра, безнадежные карие вишни.
  Возвращаться плохая примета. Я тебя никогда не увижу.
  
  Даже если на землю вернемся мы вторично, согласно Гафизу.
  Мы конечно с тобой разминемся. Я тебя никогда не увижу.
  
  Эту речку в мурашках простуды. Это адмиралтейство и биржу
  Я уже никогда не забуду. Я уже никогда не увижу.
   А.А.Вознесенский (опера "Юнона и Авось")
   Она плачет. Её плечи вздрагивают в темноте.
   Я подхожу и обнимаю её.
   Мы так сидим всю ночь. Дети спать не хотят. Они не могут спать.
   Мы постоянно заходим в комнаты и успокаиваем то одного, то другого. Наших лиц в темноте, слава Богу, не видно...
   Они садятся в автобусы и обещают нам писать.
   Они садятся в автобусы и плачут. Мальчики держатся, но тоже плачут.
   Слёзы тихо катятся из их глаз. Они не хотят нас расстраивать.
   Мы тоже не хотим. Обещаем встречу.
   Но слёзы - они не слушают пожелания разума. Они - посланники души. Они льются сами. Одна за другой...
   Другие с удивлением смотрят на НАШИХ ДЕТЕЙ. Они не знают, какие они, наши дети. Они не знают, что они - самые умные, самые добрые, самые милые дети на свете... Наши дети...
   Другим не понять слов нашей прощальной песни:
  Мы в последний раз сегодня вместе,
  Старые надёжные друзья.
  Улетает к звёздам наша песня
  С искрами прощального костра.
   Припев:
  Маринка, Серёжка,
  Наташка, Алёшка...
  С ресниц покатилась, скатилась слеза...
  Поверьте, ребята, |
  Не мы виноваты, | 2раза
  Что слёзы у нас застилают глаза. |
  
  Мы ещё в глаза друг другу взглянем,
  Мы ещё пойдём встречать рассвет,
  Заплутаем в утреннем тумане,
  Встретим то, чего на свете нет.
   (Припев в творительном падеже (с кем))
  А пока давайте веселиться,
  Смех друг другу радостный дарить.
  Хорошо, что есть с кем расставаться,
  С кем встречаться и кого любить.
   (Припев с окончанием в род. падеже)
   Из "Орлёнка".
   Автобусы удаляются и теряются среди сосен...
   Мы стоим одиноко. По-сиротски смотрим вслед...
   Куда же вы едете, ребята? Что вас ждёт в будущем? Вспомните ли вы о нас?
   Вспомните... И мы вас будем помнить... Все ваши проказы... Каждую вашу косичку, каждый любопытный носик...
   Я обнимаю Катю... Нам тоже скоро расставаться. Но мы встретимся. Обязательно.
   Я поднимаю голову к небу и смотрю в чистую и непорочную даль...
   Ведь у нас есть дети, такие же чистые, хоть и далёкие, как это небо...
   Наши дети.
  А если трудно разом все перечеркнуть,
  Давай поделим пополам твою печаль,
  Я сам когда-то в превый раз пускался в путь
  И все прощался и на мог сказать "Прощай".
   Ну, что ж, пора, уже кончается рассвет,
   Ведь ты же сам мечтал услышать, старина,
   Как на заре стучатся волны в парапет,
   И чуть звенит бакштаг, как первая струна.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"