Вас, верно, удивит, что сорокалетняя тетка, не грешащая склонностью к бумагомаранию, взялась поведать вам свою историю. Начнем по порядку. В наше нестабильное время человеку с редкой специальностью нелегко найти себе работу. Злоключения мои начались в 1997 году, когда я, вернувшись в город, из Брянской области, вынуждена была искать себя в совершенно новом деле. Молодая, а тогда мне только-только должно было стукнуть 30, я решила испробовать свои способности на педагогической ниве. Все мы немного воспитатели, даже те, кто не имеет детей, я отношусь именно к этой категории населения, ибо испытали перипетии воспитания на собственной шкуре. Мне без труда удалось устроиться в одно из медицинских училищ на должность преподавателя биологии. Руководство училища одарило нового работника доверием, мне довелось поработать исполняющим обязанности заместителя директора по воспитательной работе. Наша молодежь, я имею в виду училищную, это - цветок, который тянется к солнцу, но без заботы со стороны даже небесное светило не гарантирует его расцвета. Я была неопытным садовником, три года спустя я вновь оказалась на перепутье. Возможность изучать молодежь упускать не желала, и после медицинского училища мне более нигде не встречалось столько талантливых и нацеленных на конечный результат молодых людей. Театральные премьеры, чаепития с чествованием именинников, творческие конкурсы - все это было и после. Рассказ мой вовсе не о том. Скажите, те из вас, кто склонен к риску, так ли просто клюнут на предложение, заняться совершенно непривычной работой?
В конце августа прошлого года судьба свела меня с семьей N..., которой срочно требовалась гувернантка. Объявление о найме было дано в Интернете. Не очень рассчитывая на успех, я откликнулась. К удивлению, мне предложили встречу в кафе около кинотеатра "Байконур". Волнуясь, а работа у частного лица была для меня внове, я принарядилась и отправилась на кастинг. С интересом, вглядываясь в лица проходящих, я искала глазами потенциального работодателя.
Она явилась с опозданием. Марина прекрасно выглядела. Представьте себе стройную, подтянутую шатенку с минимумом косметики на лице. Расположившись за столиком кафе, мы повели обстоятельную беседу.
- У меня двое дочерей, 11 и 7 лет, старшая больна сахарным диабетом. Они хорошие, послушные девочки, - Марина замолчала, выжидающе взглянув на меня.
Я все поняла без слов, - Думаю, что у меня хватит опыта для работы с вашими детьми. Посмотрите, - я разложила перед молодой женщиной свои документы: два диплома и несколько удостоверений, подтверждающих мой квалификацию. Пока я рассказывала о своей предыдущей работе, Марина внимательно изучала показанное.
- Вы так часто меняли места работы, отчего?
Я ответила без промедления, - После трех лет работы в медицинском училище, я искала достойную ему замену, - заметив, что разъяснения не удовлетворяют слушательницу, добавила, - Дети не везде одинаковые. Я люблю детей, и очень надеюсь, что понравлюсь вашим девочкам, - моя улыбка, кажется, убедила Марину.
Настал самый ответственный момент - знакомство с Таней и Олей. Неторопливо потягивая остывший кофе, я смотрела в окно. Меня опередили. Рядом прозвучало приветствие. - Девочки, это - Ольга Алексеевна.
Я обернулась. На меня смотрели два очаровательных детских личика. Блондинка с золотистыми волосами, смущенно улыбалась, прикрывая рот. Старшая, хотя узнать, что именно Оле 11 лет, мне довелось со слов ее матери, оказалась не столь приветливой.
- Смотрите, девочки, вам улыбаются.
Чтобы не ударить в грязь лицом, я изобразила то, чего от меня ожидали. На старшую сестру сие не возымело никакого действия, она демонстративно отвернулась и вперила свой задумчивый взгляд в окно.
- Оля, Ольга Алексеевна хочет вам понравиться.
Но невинные ужимки Тани и намеки Марины Вячеславовны пропали даром. Таковой была наша первая встреча. Я терялась в догадках: может, я, что сказала не так, либо была недостаточна любезной?
На протяжении последующих двух дней я не отходила от телефона, параллельно занимаясь дальнейшими поисками работы. Перебрав множество объявлений, я не знала, на чем остановить свой выбор? Напрасно, долгожданное приглашение все-таки было получено. Марина назначила мне оклад в 400 долларов.
Мой первый рабочий день выпал на 4 сентября. До того, как мне довелось отправиться на встречу, второклассницы Тани, я подогрела уже приготовленный обед для старшей Оли и накрыла на стол, чтобы ей ни о чем не надо было беспокоиться.
В 14.15 из дверей двухэтажной начальной школы высыпала стайка ребятишек, нарядных и довольных окончанием рабочего дня.
- Таня, почему у вас так много уроков? - поинтересовалась я.
- Я учусь в спецшколе. Если бы не шесть уроков каждый день, пришлось учиться по субботам. Ольга Алексеевна, а вы караоке любите?
- Нет, Танюш, у меня для этого способностей не хватает.
Когда мы пересекали школьный двор, я обратила внимание, что Таня с сожалением смотрит в сторону детской площадки. - Таня, может быть, после того, как мы выполним домашнее задание, сходим прогуляться.
В глазах девочки отразилось согласие. - Лучше позвонить и спросить у мамы.
Путь от школы до дома недолгий. Обычные московские дворики спальных районов были, как на ладони. Повсюду хватало гуляющих бабушек с внуками и молодых женщин с детьми. Благополучие было видимым, опасения Марины оказались ненапрасными, в обществе, где делается упор на соблюдение прав психически нездоровых людей, часто забывают о нормальных. Поэтому излишней опеку над девочками не назовешь. Обе сестрички по-разному относились к предлагаемой помощи.
- Не надо за мной следить, я уже взрослая, - впоследствии неоднократно заявляла мне старшая. На нее постепенно стала равняться младшая Татьяна, что огорчало меня. Она - доверчивый, по большей части, наивный человек, и без дальновидных советов взрослого, неизвестно, что с ней могло произойти. Таня легко поддавалась внушению, Оля - полная ее противоположность. Я искала ответ на вопрос: имена их позаимствованы у Александра Сергеевича или, это - дань семейной традиции?
День за днем я присматривалась к моим воспитанницам, открывая все новые стороны их характеров, не всегда встречающие позитивный отклик со стороны окружающих.
- Таня, почему ты неаккуратно вешаешь свою школьную форму?
- Мне так нравится.
Распахивая дверцу шкафа, я нашла тому подтверждение. - Нравится, это, когда кое-как?
- Это - мои вещи, как хочу, так и вешаю.
- Но живешь ты не одна, значит, должна считаться со своими родными.
В это время старшая сестра молча наблюдала за нами.
- Я хочу есть, - требовательно заявила Таня.
- Пойдем на кухню, все готово, а потом заново повесишь свое платье.
На кухне, следуя указаниям Марины, я напомнила Оле о своевременном измерении уровня сахара.
- Сама знаю, когда, что делать, - дерзко ответила она.
О необходимости четко придерживаться распорядка дня, меня предупредила Марина. Обед, полдник, ужин - строго по часам, количество углеводов нормировано. Пока девочки обедали, я прибиралась в комнате. Это не входило в мои прямые обязанности, как я отметила уже в первые дни моей службы, семья N ... не отличалась аккуратностью. Не имеющая привычки копаться в чужих вещах, я полюбопытствовала, отчего ящики письменного стола не закрываются? То, что открылось моему вниманию, трудно передать словами. В нижнем были свалены в кучу грязные кисточки, краски с незакрытыми крышками, пластилин без упаковки, тряпки, альбом для рисования и множество разных хозяйственных мелочей. Не спрашивая позволения, я ликвидировала беспорядок. Не скажу, что мне это доставляло удовольствие, скорее, я рассчитывала, что Таня оценит мои начинания и пусть не сразу, а со временем, привыкнет к порядку.
После обеда настала пора делать уроки. Я осталась на кухне мыть посуду. Убирая из мойки посуду, я присматривалась. Здесь находилась вотчина Марины Вячеславовны. Вымытые ею тарелки лишь при беглом осмотре казались таковыми. Поддон в мойке был полон воды, пол усыпан крошками хлеба и пятнами непонятного происхождения. Журнальный столик завален старыми газетами и мелкой хозяйственной всячиной. Появиться время, надо будет, и на кухне навести порядок. Вероятно, хозяйку так изматывает работа, что на уборку у Марины просто не хватает времени.
- Ольга Алексеевна.
Во мне возникла необходимость, - Иду.
В детской, самой просторной комнате трехкомнатной квартиры царила рабочая обстановка. Девочки склонились над тетрадями, не замечая ничего вокруг. К Оле я иногда обращалась для того, чтобы узнать, требуется ли ей моя помощь? На каждый мой вопрос она отвечала отрицательно. Младшая же нуждалась в моей опеке. Первую строчку, как правило, она выводила старательно, затем, по непонятным для меня причинам, утрачивала интерес к заданию, ляпая, ошибку за ошибкой.
- Таня, грязно получается.
Она мне в ответ, - Достаньте, пожалуйста, лезвие из-под клеенки.
С некоторым страхом я наблюдала за тем, как Таня управляется с опасной игрушкой. Все обошлось, но результат не радовал.
- Сойдет. Мама часто так помогала мне исправлять ошибки.
- Надо стараться писать хорошо, тогда лезвие не потребуется.
- Вы сами-то пробовали? - с сомнением в голосе поинтересовалась старшая.
- В мое время не было корректирующей жидкости, а лезвием учителя запрещали пользоваться. Иногда приходилось вырывать листы и переписывать заново.
- Нам нельзя вырывать листы и замазкой пользоваться нельзя.
Я незаметно приблизилась и заглянула в тетрадь Оли. Ее маленькая ручка аккуратно выводила цифры. Да, здесь лезвие не понадобиться. Знала бы я, как сильно заблуждалась! Обстоятельный разговор по телефону из другой комнаты подтвердил мои предположения.
- Это она с подругой советуется, наверное, с Аней.
- Таня, давай посмотрим, что ты написала, - я протянула руку в направлении тетради.
- Нет, у меня все правильно.
- Я только взгляну, - я мягко пыталась уговорить девочку.
Та была непреклонна. - Доставайте математику, - в ожидании желаемого, Таня не выдержала, - Господи, чего так трудно достать?!
- Таня, откуда я могу знать, что учебник у тебя лежит не в портфеле.
Таня картинно вздохнула и заметила, - Надо было догадаться.
- В следующий раз обязательно так и поступлю. Таня, можно я загляну в твой дневник?
- Смотрите.
- Тебе еще три урока?
- Два, по "Миру и человеку" ничего не задано.
- А в дневнике записано задание только по чтению, а завтра у вас есть еще и РТС.
- В тетради есть задание, - казалось, у Тани на все был ответ.
Пока младшая под моим присмотром заполняла тетрадь по "Развитию творческих способностей", Оля продолжала болтать по телефону. На мое замечание, что пора есть полдник, девочка никак не прореагировала.
- Запомните, вы должны настоять. Вы - взрослый человек, дети должны слушать вас только потому, что вы старше, - вечером того же дня поучала меня Марина.
О многих проступках моих воспитанниц я молчала, не желая осложнять с ними отношений. О своей лояльности впоследствии мне пришлось ни раз пожалеть. Скорее всего, причина в моем стойком убеждении: никому не положено ущемлять права ребенка. Сие утверждение могло быть приемлемо, но только не для этих детей. Привычная скрытность старшей, ее нежелание идти на компромисс, что проявлялось даже в отношениях с друзьями, о чем я узнала позже, дополняло притворство младшей, которая брала с сестры пример. Ужимки стыдливости, которые были мне, продемонстрированы при нашем знакомстве, сопутствовали Тане и в дальнейшем.
- Кто будет складывать портфель?
- Вы, конечно.
- Таня, у тебя в дневнике записано по чтению, сделать пересказ прочитанного.
- А ... ну, ладно. Я буду пересказывать, а вы пока складывайте.
Я мельком наблюдала за Таней, повисшей на кольцах. Ей этого показалось недостаточно, девочка перебралась на перекладину.
- Таня, давай по порядку. Джон Толкиен, отрывок из "Властелина колец".
Рассказчица несколько секунд собиралась с мыслями и начала, - Фродо долго бродил по лесу ... где росли большие вязы. Он ходил, ходил и вдруг забрался на дерево, а там он спрятался, чтобы его не обнаружили те, кто бегал внизу.
Я проверяла по учебнику. Оригинал значительно отличался от услышанного.
- ...Потом пришли гоблины и стали копать, чтобы дерево упало.
- Таня, здесь написано другое...
- Знаю, - перебила меня Таня, - Я говорю, как лучше.
- Учитель поставит тебе плохую оценку.
- Не поставит.
- Будем спорить или рассказывать?
- Не могу я запомнить эту ахинею.
- Таня, но иного задания на сегодня по чтению нет. Зачем ты повторяешь за мной? Я не люблю Толкиена, но это вовсе не означает, что он - плохой писатель. Давай еще раз прочитаем, чтобы ты припомнила забытое.
Перечитывая отрывок из учебника, я старательно подчеркивала достоинства произведения. Надеюсь, что мне это удалось, так или иначе, вторая попытка почти ничем не отличалась от первой. Наконец, наступило долгожданное свободное время. Из развлечений девочки выбрали караоке. Каждая из них желала произвести на меня впечатление, с той лишь разницей, что Таня жаждала публичных комплементов, Оле же было довольно моих аплодисментов. Музыкальные пристрастия сестер были схожи: от современных шлягеров до детских песен советских композиторов. Я не вправе оценивать вокальные данные исполнительниц, скажу лишь, что мне понравилось их пение. Постепенно любовь к музыке у Оли переродилась в обучение игре на гитаре. Кинематографические предпочтения Оли и Тани полностью совпадали. Над столом у старшей сестры висела вырезанная из журнала фотография мальчика -актера, исполнившего роль Гарри Поттера в одноименной киноэпопеи. Рядом висел откровенный отпечаток губ юной фанатки. О своем любимом герое дети могли разговаривать часами. Мои попытки заинтересовать их произведениями русской и советской классики потерпели фиаско. Образы их ровесников, созданные в произведениях Аркадия Гайдара, Льва Кассиля, Антона Чехова, Михаила Пришвина не имели успеха у девочек. Я поинтересовалась: "почему?"
- Потому, что Гарри Поттер и Джеймс Бонд - это круто! И вообще, мы больше любим смотреть фильмы или мультики, чем читать книги.
Приставать с расспросами далее я не отважилась. Оля замкнулась, всем своим видом показывая, что ее с нами нет, а Таня не переставала щебетать, рассказывая о своей прошлой жизни. Я отправилась разогревать ужин.
- А вы до нас, где работали?
- В разных учебных заведениях.
- А почему у вас нет своих детей?
- Понимаешь, Танюша, не все взрослые могут позволить себе завести ребенка, - я скромно умолчала о том, что не имею, и не имела на то ни малейшего желания. Ребенок не сводил с меня любопытного взгляда, и я продолжала, - У меня родители - инвалиды, им надо помогать, и еще у меня есть домашние животные, которые нуждаются в заботе. Таня, можно я у тебя спрошу?
- Что?
- Чем ты любишь заниматься в свободное время? Какие у тебя любимые уроки?
- Я люблю рисовать, делать бусики.
- А вышивать любишь?
- Люблю, но пока у меня плохо получается.
- Не беда, научишься, - пообещала я с дальним прицелом. А уроки тебе, какие нравятся?
- Физкультура, труд, рисование и "Мир и человек". А мы гулять сегодня пойдем?
Я взглянула на часы, - Нет, уже начало седьмого, пока покушаете, я приберу со стола, будет семь. Я пойду домой.
Таня пошла в комнату к сестре, а я накрывала на стол. Тем же вечером, по дороге домой я прокручивала в голове пережитое за день. Коробило откровение, слетевшее с губ Тани о том, что у них до меня было много нянь, точнее, более пяти, и последней - Татьяне Анатольевне, мама денег не заплатила. На мой законный вопрос: "почему?", девочка ответила, - Она маме разонравилась.
Раздумывая, а не поступят ли со мной аналогичным образом, я не заметила, как добралась до дома. После вечернего чая я делилась впечатлениями с собственной мамой, - Они неплохие девочки, только совершенно разные.
- Ты устала? - мама проницательна, кроме нее одной никто не чувствует так тонко моего настроения. И на этот раз она не ошиблась.
- Немного, но скорее от дороги, чем от незнакомой обстановки. Думаю, что с детскими капризами я постепенно совладаю, труднее будет с их недомолвками и беспорядком, который царит в квартире Марины.
- Надеюсь, ты не собираешься еще, и убирать у них?
- Нет, - успокоила я маму, хотя сама решила бороться с этим недостатком по мере возможностей.
Потянулась длинная череда дней, похожих один на другой. По вторникам и четвергам девочки посещали курсы английского языка, на которые я сопровождала младшую, Оля же и здесь настаивала на самостоятельности. У Тани были занятия в Школе будущего по субботам, что воспринималось ею крайне отрицательно. Ленивый ребенок уже тогда мечтал о каникулах. По-настоящему ленивой ее можно было признать с натягом. Тане приходилось много заниматься. С весны девочки начали посещать занятия по айкидо, несколькими месяцами ранее Таня два раза в неделю ходила на хореографию, таким образом, у девочек каждый день помимо уроков была дополнительная нагрузка. Со слов старшей то количество домашних заданий, что получала младшая, у Оли появилось только в средней школе. Когда выпадала такая возможность, мы гуляли на детской площадке, желательные для каждого школьника ежедневные прогулки, для Тани и Оли - неосуществимая мечта. Оля - девочка отзывчивая, для близких ей людей, помимо себя она успевала учиться за своего школьного приятеля Андрея, который, по словам Оли, был в нее влюблен. Страсть эта, однако, проявлялась необычным образом: двенадцатилетний кавалер часто настойчиво просил Олю сделать за него домашнее задание. Просьба о помощи доводилась до моего сведения, и я из-за своей мягкотелости потворствовала наглому юнцу.
- Он все дни тренируется, а потом так устает, что уже не до уроков, - Оля присоединяла свои просьбы о помощи, проявляя не дюжую настойчивость. Этим качеством своей натуры она добивала исключительно меня. Я не на шутку огорчалась, на протяжении всего времени, что мне пришлось работать в семье N.., девочка настойчиво давала мне понять, что я для них чужая и таковой останусь навсегда.
- Она вас не любит, и не хочет, чтобы вы у нас работали.
- Когда мы сталкиваемся все вместе: ты, Оля, я и ваша мама, Оля внимательна к моим пожеланиям, ничем не выдает истинных чувств.
- Притворяется. Она, знаете, сколько гадостей про вас говорит! - Таня вдруг умолкла.
В дверях комнаты стояла Оля. По ее взгляду было не просто определить, слышала ли она последнюю реплику сестры?
- Поможете мне с сочинением?
- Конечно, Оля.
- Мне нужно написать сочинение по Лескову ... о том, как блоху подковали.
- Ты начинай, я тебя поправлю.
- Нет, вы не поняли. Я не читала все до конца, сочинение необходимо к завтрашнему дню.
Я растерялась. - Оль, а как же Таня? Потом, в том объеме, какой приводится у вас в учебнике, я Лескова тоже не читала, - заметив осуждающее выражение на лице у неумелой сочинительницы, я поспешила добавить, - Ладно, я попробую.
Пришлось пробежать глазами около двадцати печатных листов, памятуя о творческом задании спецшколы, я собралась с мыслями и выдала ей свой вариант. К сожалению, я не учла, что одиннадцатилетний ребенок не умеет так складно рассуждать. Вечером следующего дня я имела разговор с ее матерью, - Ольга Алексеевна, впредь я прошу вас этого не делать. Оля сама должна писать сочинения.
- Она почти сама его писала, - неуверенно пролепетала я в ответ. Не надо было быть особо прозорливой, чтобы распознать ложь в моих словах. Ради того, чтобы как-то оправдать собственное попустительство, я прибавила, - Оля сказала, что учиться в школе с литературным уклоном.
- Слушайте ее больше, она еще не такое скажет. Я, когда проверяла сочинение, не могла понять, откуда эти заумные философские рассуждения?
- Оля объяснила мне, что не успела прочесть всего Лескова, а работы с них требуют к завтрашнему дню.
- Не успела, это - ее проблема. Получила "два", была бы наказана. Ольга Алексеевна, если вы во всем будете им потворствовать, они скоро вам на шею сядут.
И вновь Марина попала не в бровь, а в глаз. В другой раз Оля попросила меня выполнить задание по биологии. Об истинном назначении поручения я узнала от младшей сестры, из которой в дальнейшем вышла непревзойденная сплетница. Отучить Таню от привычки обсуждать кого-либо за глаза, оказалось мне под силу. Именно благодаря ее болтливости я узнала подробности частной жизни предыдущих нянь, которые менялись в семье N ... с завидным постоянством.
- Сначала у нас была тетя Галя, она была старенькая, ее очень любила Оля, потом еще какие-то две тети, я не помню, как их звали, они быстро ушли от нас. После Ольга Ивановна. Ее больше всех любила я, и она меня тоже. Перед вами была Татьяна Анатольевна.
Я напряглась, пытаясь ничего не упустить из рассказа Тани. Не повторять чужих ошибок было моей наиглавнейшей задачей.
- Ольга Ивановна мне все-все позволяла. Мы любили играть с ней, но через два года она ушла от нас, нашла работу, где платят больше. В октябре прошлого года у нас уже была Татьяна Анатольевна. Она не смотрела, как мы делаем уроки, а разгадывала кроссворды. Могла деньги у нас с полочки взять, чтобы купить журналы с новыми кроссвордами. Она такая строгая, что даже один раз на меня метлой замахнулась. У нее была дочка - Аня, а у Ольги Ивановны - две: Таня и Катя.
- А ты хотела бы, чтобы Ольга Ивановна к вам вернулась?
- Да, но она не вернется. На нее недавно в подъезде напали. Она нам потом звонила, рассказывала ...
- А, может быть, это вы ей?
- Да, кажется, папа с ней беседовал. А мама вчера на вас так сильно ругалась.
- Из-за чего? - ни единый мускул не дрогнул на моем лице, хотя сердце ушло в пятки.
- Зачем вы варили нам на обед сосиски, когда в духовке была готовая курица?
- Я не имею обыкновения лазить по шкафам и духовкам, в холодильник я заглядываю лишь потому, что без этого не обойтись. В следующий раз буду смотреть.
Нарекание в мой адрес, высказанные моей воспитанницей, рождали в душе обиду. Отчего Марина позволяет себе замечания, пусть даже справедливые, в присутствие детей, тем самым, принижая мой авторитет? Я не рискнула, обратится к ней с тем же вопросом. Будучи благодарной Тане, я не обнаруживала в наших с ней отношениях перемены к худшему.
- Ольга Алексеевна, вы мне нравитесь, и я хочу, чтобы вы у нас продолжали работать.
- Олю я не устраиваю.
- Ее никто, кроме тети Гали не устроит.
Понимая, что должна завоевать доверие старшей сестры, я каждый новый день пыталась отыскать в себе недостатки, которые могли раздражать Олю. Для того, чтобы разрешить наши разногласия, я решила поговорить с ней, - Оля, чем я тебя не устраиваю?
Девочка даже не взглянула в мою сторону, пожав плечами, она уткнулась в телевизор. Происходящее на экране похоже завораживало ее. Я повторила свой вопрос громче. Оля окинула меня равнодушным взглядом. Идиотский смех за кадром стал громче, я затворила за собой дверь. До встречи Тани с курсов оставалось еще полчаса, я решила прибрать в ее шкафу. Кофточки, платья, юбки, висели кое-как, чаще валялись внизу, оставалось лишь вздыхать, сетуя на неаккуратность их хозяйки. Те из читателей, кто вздумает наниматься работать в частный дом, пусть сто раз подумает. Условия работы должны быть обговорены не только на словах, но и зафиксированы в соответствующем документе. Мною и Мариной того сделано не было, поэтому приходилось заниматься тем, что, казалось бы, не входило в мои прямые обязанности: поддержание порядка в детской комнате и на кухне.
Я работала с девочками почти два месяца, а положительных изменений не наблюдала. Таня все больше ленилась, рассчитывая на мою помощь. Из-за беспорядка у нее часто пропадали вещи. Не обращая внимания на грязь вокруг себя, девочка сетовала на жизнь, - Меня никто не любит. Никто не замечает, что я - не такая, как все. В своей семье я словно чужая.
- Таня, но мы с тобой любим друг друга? Значит, не во всем ты права, - девочка согласно кивнула головой. - Расскажи мне: чем ты отличаешься от других детей? Может, ты что-нибудь изобрела или сочинила музыку, или лучше всех успеваешь в классе?
Таня молчала, привычно ковыряя в носу. Казалось, мысли ее где-то далеко. Чтобы вернуть ее к действительности, я перевела разговор в иное русло. - Родители любят тебя такой, какая ты есть. Мама ни в чем тебе не отказывает. У тебя только одна обязанность - хорошо учиться.
- А мне надоело учиться. Я устала. Мама ругает меня, Оля обижает, я так больше не могу,- у ребенка началась истерика с картинными всхлипываниями и швыряниями всего, что попадется под руку.
Я оставила ее одну. Лишенная внимания, она быстрее осознает, что не права.
Жалобы на сестру меня удивили. Оля не казалась агрессивной, скорее, замкнутой. Однако, плохо же я ее изучила. После я неоднократно являлась невольной свидетельницей их потасовок. Будучи одного роста со старшей сестрой, Таня явно уступала ей в комплекции, отчего младшей часто не удавалось уберечься от нападения Оли, и если не мое вмешательство, девочке не поздоровилось бы. Вселяло надежду то, что ссоры быстро заканчивались.
В отсутствии сестры пострадавшая сторона жаловалась, - Оля, когда никто не видит, швыряет в меня тапки, бьет о стену и обзывает. Однажды она назвала меня сукой.
- Таня, это - плохое слово. Оля неправа, не стоит повторять за ней гадости.
Странности в поведении старшей продолжались, видимо, отклонения можно было списать на проявление болезни, которой она страдала. Пару раз она, как само собой разумеющееся, заявляла мне, - Ко мне сейчас придут, пойдите, приберите в моей комнате.
- А почему тебе самой не заняться уборкой?
- Это - ваша обязанность.
- Вообще-то, я считала, что моя работа заключается в том, чтобы контролировать вас. Ладно, я уберусь.
Огорчало отношение ко мне, как к обслуживающему персоналу. Когда-нибудь эти юные леди станут взрослыми, но это вовсе не гарантирует, что они получат вместе с дипломом об образовании целый штат прислуги, которая будет исполнять любые их прихоти. Оказывается, не только мой труд Оля не ценила, точно также она вела себя по отношению к тем людям, от которых она не зависела. Однажды, мне пришлось сопровождать ее на занятия по айкидо на Бабушкинскую, Таня в тот день не пошла с нами, я стала свидетелем того, как Оля, открыто, не опасаясь осуждения окружающих, мусорила на улице. На мое замечание, девочка возразила, - Дворники уберут.
- Оля, а ты не думаешь, как тяжело им придется, когда все вокруг станут швырять бумажки?
- Сами виноваты, надо было учиться.
- По-твоему, все поголовно должны быть образованными? Разве от этого наши дворы станут чище?
Бесполезно. Ситуация из оперы: "твоя моя не понимай". Вероятно, девочке сызмальства не прививали бережное отношение к чужому труду. Видимо, подобное отношение девочка позаимствовала у своей матери, которая как-то заявила, обсуждая мое завтрашнее задание - поприсутствовать на родительском собрании в школе у Оли: "Ничего, сходит, не развалится". Олина противоречивая натура постепенно раскрывалась во всей своей красе. Параллельно с отзывчивостью, тягой к учебе в ней уживались вспыльчивость и лень. Таня отнюдь не фантазировала, когда жаловалась на грубое к себе отношение. Непредсказуемость в поступках у Оли проявлялось в виде необъяснимой злости к себе ли подобным, либо к неодушевленным предметам, к примеру, клавиатуре компьютера или своим вещам. Видимо, разгадка того кроется в тяжести Олиного заболевания. В медицинских справочниках мне не удалось обнаружить ни одного намека на изменения в психическом облике больного сахарным диабетом. Как-то раз я приехала к девочкам, немного припозднившись. Распахнув дверь холла, я, лицом к лицу столкнулась с Олиной подругой.
- Аня, отчего ты не пройдешь в квартиру?
- Меня Оля не пускает.
- Почему?
Аня пожала плечами. Когда девочка ушла, переговорив с негостеприимной хозяйкой, я поинтересовалась у нее, - Почему ты не пустила подругу в квартиру?
- Не хотела и не пускала, - пробурчала она в ответ.
- Хочешь, поговорим? - предложила я девочке.
- Я уроки делаю.
"На пару с телефоном", добавила я про себя. Вечером, обсуждая с Мариной события за день, я упомянула визит Пачкиной Ани и Олину беспрерывную телефонную болтовню.
- Отключайте телефон. Я не разрешаю девочкам во время выполнения домашних заданий долго разговаривать по телефону. Пусть сначала делают уроки.
- Оля сказала, что она именно этим и занимается, одновременно обзванивая своих подруг. Марина, я обратила внимание на то, что Оля - очень упертая, и если ей что-нибудь в голову втемяшится, она ни за что не отступится от задуманного.
- Настойчивость похвальна в отношении учебы. Кстати, к ней сегодня должна была зайти Аня ...
- Она приходила. Оля разговаривала с ней в холле.
- Почему не дома? - удивилась Марина.
- Оля не пустила ее без всяких на то объяснений.
- Странно, ладно, выясню у дочери сама.
Результатом нашего с Мариной разговора, явилось полное нежелание Оли видеть, кого бы то ни было у себя дома.
У Тани на то было своя версия, - Оля просто жадина. Я у нее телефон мобильный попросила, нужно было одного мальчика предупредить, а Оля мне ответила: "Обойдешься, у нас родители не миллионеры". А еще, Ольга Алексеевна, она в мою копилку без спроса залезла и деньги взяла.
- Таня, а почему ты говоришь об этом мне и спустя время? Надо было поинтересоваться у самой Оли.
- Чтобы она меня потом побила? Нет уж.
- Молчать хуже. Расскажи о побоях маме.
- Она мне не поверит. Я однажды сказала маме, что Оля ругается нехорошими словами. Мама ответила, что жаловаться плохо и поставила меня в угол. Мне кажется, что мама меня не любит или любит, но не так, как Олю. Представляете, мама сама на меня матом ругается.
На эту жалобу Тани мне нечего было возразить. Не исключено, что девочка из чувства зависти к сестре, оговаривает собственную мать. Не могу сказать, что маленький ребенок на подобное не способен, порой практичность Тани поражала меня. Когда я посетовала ей как-то раз, что не имею возможности задерживаться дольше, она возразила, - Но мама раньше отпускала вас с работы, помните?
А вот Оля, кажется, время от времени забывала о том, что у нее имеется сестра, с которой необходимо считаться. Надолго мне врезался в память случай, имевший место, когда Тане пришло в голову пригласить в гости одноклассниц: Катю и Полину, естественно, с одобрения мамы. Пока гостьи играли, они не интересовали Олю, но когда настала пора ужина, и я, согласно просьбе Марины, приготовила ужин и накрыла стол на четверых, Оля, лишь взглянув на полные тарелки Кати и Полины, почувствовала себя нехорошо. Резко упал уровень сахара, девочка вынуждена была прилечь, отказавшись от ужина. Чтобы восполнить потребность в углеводах, я, не без труда, уговорила Олю выпить таблетку глюкозы. После этого девочка уснула. Я смотрела на спящую, пытаясь уловить еле слышное дыхание, и успокаивала сама себя, на этот раз все не так уж плохо закончилось. Тяжелое испытание, которому подвергла ее судьба, не каждому взрослому по плечу. Позже я узнала, что Оля вдобавок больна редким генетическим заболеванием, а также страдает из-за нехватки гормонов щитовидной железы. Периодически сталкиваясь, с жалостливым к себе отношением, она сочинила дежурную фразу: "Диабет - это не болезнь, а образ жизни". Неравнодушная к сладкому, она, тем не менее, старалась себя ограничивать в лакомствах. Когда совсем уже было невмоготу, Оля тайком поглощала шоколадные конфеты, а фантики старалась выбросить подальше, чтобы никто не заподозрил ее в нарушении режима. Обычно немногословная, она никогда не жаловалась на недомогание. Несколько раз ее долготерпение заканчивалось на больничной койке. Заслуживал уважения оптимизм девочки и ее вера в то, что с ней ничего плохого случиться не может. То количество всевозможных анализов, назначений, лечебных процедур непосвященного человека смутили бы, но только не Олю. Терпеливо выполняя рекомендации лечащего врача, девочка не просто жила, она боролась с недугом. Ни разу я не слышала от нее жалоб на судьбу, вынуждающую ее периодически тыкать в себя иголкой. Оле часто приходилось доказывать, что она - не такая, как все не по причине диабета, а благодаря своей активной жизненной позиции. Дважды она участвовала в школьном конкурсе чтецов, занимая вторые места. Мне Оля казалась целеустремленной девочкой, и я была не согласна с мнением ее классного руководителя Галины Валентиновны, повторяющей неоднократно, что Оля часто сама в себе сомневается. Она просто не уверена, поймут ли ее окружающие? Основная масса людей воспринимала ее, как маленького ребенка. Имея рост 130 см в двенадцать лет, Оля уступала Татьяне, рост которой в 8 с половиной лет был больше. Перед глазами у меня часто стоят двое очаровательных сестер, у одной из которых амбиции штурмовали инстинкт самосохранения. Наглядный пример тому послужил причиной моего ухода. В предвыходной день я сопровождала детей на один из московских вокзалов. По улице от дома до метро мы шли порознь, по просьбе Оли и Тани, шедшей на поводу у старшей сестры. Нагруженная рюкзаком, я - чуть впереди, они - налегке за мной. Путь этот был им хорошо знаком, по словам девочек, они нередко прогуливались по району самостоятельно. На вокзал пришлось торопиться, по причине приступа взрослости, одолевшего Олю, она утаила от меня наличие списка необходимых для дачи вещей, оставленного Мариной, поэтому на сборы ушло немало времени. Кому она хотела доказать, что она взрослая? Наверное, себе, а вышло наоборот. В метро, при переходе на кольцевую линию, я тащила девочек за собой, но вмешалась шумная толпа выпускников. Мы потеряли друг друга из виду. Бегая по платформе, я не обращала ни на что внимания, кроме детских головок. Тщетно, Оля с Таней, как сквозь землю провалились. Позже, когда на мою голову обрушились справедливые упреки их матери, выяснилось, что благоразумие частично сохранилось лишь у младшей из сестер. Именно благодаря Тане девочки были доставлены в комнату охраны. Единственное, что оправдывало Олю - извинения, которые она принесла мне сразу после того, как девочки нашлись. У Тани был заплаканный вид, она пожаловалась мне по секрету на то, что Оля не желала обращаться за помощью, а собиралась ехать на вокзал без сопровождения. Произошедшее в метро было эхом случая на Зубовской площади. В тот жаркий майский день я повезла ее в диспансер для обследования. Наблюдаясь в лечебном заведении на протяжении нескольких лет, последний раз она побывала там за неделю до нашего визита. Как выяснилось у метро, дорогу Оля совершенно не помнила, мне тогда было не до удивлений. При жаре в 30 градусов Оля металась по площади в поисках перехода, намеренно не подпуская меня к себе. Ругая себя за то, что скрыла провокацию от Марины, уже тогда мне надо было призадуматься, а стоило ли девочке доверять? Неприятие чужого человека переросло в элементарное упрямство, общее для обоих сестер. Когда Таня желала получить от Оли карандаш, линейку, ручку, вещи летали от одного письменного стола к другому. На мои уговоры прекратить вредничать никто из девочек не поддавался. Если я делала что-либо с точки зрения младшей неумело, Таня начинала кричать: "Ну, ничего вы не умеете! Оставьте сейчас же".
- Таня, ты не имеешь права судить о том, хорошо ли я справляюсь с работой или нет? Это может решать только твоя мама.
- Имею право, раз мама так говорит, значит, и я могу.
Далее спорить было бесполезно. Современные дети на голову выше в правовом уровне, по сравнению с поколением их матерей и отцов. Для нас, сегодняшних сорокалетних, родительское слово являлось законом, таким же непререкаемым авторитетом пользовались школьные учителя. Сегодняшние дети из всего устоявшегося многое подвергают сомнению, к примеру, нужно ли посвящать взрослых в свои секреты? Марина никогда не узнает о тайных пристрастиях своей младшей дочери. Незнакомый мне Илья, одноклассник Тани, пару раз объяснялся ей в любви, на второй девчоночье сердце не устояло и пухлые розовые губки одарили юного Дон Жуана поцелуем.
- Это происходило на глазах всего класса, - поделилась со мною Таня.
- Значит, это - уже не тайна, кто-нибудь проболтается вашей Вере Николаевне.
- Они все обещали мне молчать.
В ответ я вздохнула. Полагаться на людскую порядочность, свойственную лишь
маленьким детям и влюбленным. У Оли на любовном фронте дела обстояли менее благополучно, чем у Татьяны. Преданность Олиного поклонника зиждилась на личной выгоде последнего. Домашние задания, многочисленные подсказки на контрольных крепко привязали хоккеиста Андрея к безотказной помощнице, вот только надежно ли?
На праздники мы с девочками радовали друг друга подарками: я предусмотрительно искала их магазине, они рисовали открытки с поздравлениями. Добрые пожелания, в искренность которых хотелось верить, милые рисунки, возвращающие в детство - все это осталось мне на память. По происшествии нескольких месяцев с подаренной на память фотографии на меня смотрят так и неразгаданные детские лица, усыпанные золотистыми веснушками с ярким блеском и живым интересом в глазах. Если перед вами встанет вопрос, работать с детьми или нет, несмотря на неудачи, кратко отвечу: "да".