Аннотация: Она любила джаз. Первый очерк на салфетке.
Она любила джаз. Не знала точно, что так привлекало в растянутых сладких нотах и умеренном ритме. Ей нравилось, когда песню исполняли слегка хрипловатым голосом, в заигрывающей манере, словно все это пели лишь для нее. И не столь важно, кто - мужчина или женщина. Она впитывала в себя мелодию, пенную, воздушную и в то же время тягучую, переливающуюся на солнце золотом еще не застывшей смолы. Стоит дотронуться и тонкая янтарная нить потянется за кончиком пальца, пока не оборвется и не скрутиться побегом винограда - она видела все это в своей голове, закрывала глаза и позволяла себе утонуть. Она знала все песни наизусть. Но любимой, в холодные осенние ночи, проведенные в постели не в одиночку, самой чудесной, была песня Мелоди Гардо, "Твое сердце черное, как ночь". У нее мурашки бежали по рукам, стоило лишь запрокинуть голову на подушки, чтобы в груди затрепетало. Это была закатная песня. Она никогда не слушала ее на рассвете. Потому что не ждала рассвет. Жизнь она проживала так, словно каждая секунда - последняя. И не потому, что чувствовала приближение смерти или еще какую-нибудь чепуху. Просто ей в любое утро могло стать скучно. И она предпочитала менять людей, не давая себе с ними заскучать. Вечера она прожигала в баре, где играли исключительно джаз. Он придавал атмосферу соблазнительности. Потому что под ритм джаза, под пение белых или черных, не важно... в эти минуты люди наполнялись соблазнительностью, как напитки наполняются пузырьками или сладким сиропом. В этом что-то было. Неуловимое и приятное. Она любила наблюдать. Как смелеют робкие, как отдаются недоступные, как наглеют тихони. Как ненавистные стают привлекательными. Это всегда было безумием, охватывающим всех, без исключения. И виной этому был всего какой-то алкоголь. Но в большей степени именно джаз. С такой музыкой отправишься хоть на край света, лишь бы никто не нарушал атмосферу недосказанности, возникшей в ту самую минуту, когда она улыбнулась незнакомцу и согласилась на танец, даже не спросив имя. Телесный контакт - все, что ей нужно. Просто потому, что в этом она находила успокоение. Это помогало ей расслабиться, а не сидеть в номере мотеля, кусать вишневые губы и думать о том, как все скверно, что ничего уже не изменить. Да, не изменить. Но это не то, ради чего нужно себя наказывать. Есть вещи, дающие больше и отбирающие больше, чем упущенный шанс или непроизнесенные слова. Это нормально. Она улыбалась мужчине, сидящему напротив, и после согласилась на танец, даже не спросив имя. Все, что ей нужно - джаз и телесный контакт. Ради успокоения. Во имя спасения.