Эта книга о людях, для которых такие понятия как честь и Родина не пустой звук. События происходят в период, когда так называемая перестройка в СССР уже перешла Рубикон и великая некогда держава уверенно скатывалась в небытиё. Наши псевдодемократические политики, экономисты и прочие либералы старательно навязывают убедительные софизмы о том, советская страна была обречена и в том, что с ней случилось, нет никакого участия иностранных государств и их спецслужб. Автор не пытается оспаривать эти утверждения. Имея значительный опыт работы в контрразведке, он в жанре политического детектива увлекательно рассказывает о конкретной оперативной разработке, связанной с контрразведывательным сопровождением фундаментального научного исследования, относящегося к государственным секретам особой важности. Была ли она на самом деле. На этот вопрос можно ответить совершено определенно - и да, и нет. Сама по себе фабула представляет собой одну из главных составляющих деятельности любой спецслужбы. Как говорят профессионалы - устремления к государственным секретам. Потому, вне всякого сомнения, похожие ситуации были, есть и всегда будут возникать там, где есть государственная тайна. А вот отдельные персонажи имеют своих реальных прототипов, и вполне узнаваемы для коллег, работавших в центральном аппарате КГБ СССР и Московском управлении КГБ СССР в 80-90 годах.
По вполне понятным причинам автор взял на себя смелость на как бы отвлеченном примере показать, взаимодействие контрразведки с крупными учеными в период, когда в СССР, а затем в Российской федерации политическим руководством страны для иностранных спецслужб был введен, по сути, режим наибольшего благоприятствования. Он не навязывает своего видения на причины крушения Советского союза. Читатель сам должен задаться вопросом, почему в этот период в первую очередь реформировались, а на деле разрушались, важнейшие государственные институты, в том числе и фундаментальная наука.
Полагаю, что книга будет интересна не только для массового читателя, но и для тех, кто обеспечивает сохранность государственных секретов в наши дни.
П. Ф. Дубровин
Вице-адмирал в отставке
В России две напасти,
внизу - власть тьмы,
а наверху - тьма власти
В. А.Гиляровский
Посвящение
"Всему свое время, и время всякой вещи под небом".
Екклесиаст. Гл. 3, 1
Небольшая река, надежно заправленная в крутые берега, резво бежала по лесу, причудливо выпячиваясь и горбатясь, словно пытаясь вырваться из жестких береговых тисков. Стремительным потоком она вырывалась в степь, где делала большую, почти замкнутую дугу, окружая незаметную глазу возвышенность. На выходе наливалась силой, постепенно раздвигала берега, намывала широкую песчаную косу и убегала дальше.
В этой излучине, с одной стороны прикрытой тайгой, а с трех других рекой когда-то давно возникла деревня. Говорят, что первыми это место нашли староверы, но потом, спасаясь от ереси и петровских солдат, они вынуждены были уйти дальше, в более глухие места, а деревня осталась. Люди в ней испокон веков жили дружно, растили хлеб, охотились, рыбачили, но особо славились своими пасеками. Наверное, из-за них и прилепилось когда-то к этой деревне название - "Медова". В "Медове" всю свою жизнь прожила бабушка Игоря, у которой он с удовольствием проводил каждое лето, а, став взрослым, использовал любую возможность, чтобы побывать здесь. Но тянуло его сюда не столько любимые рыбалка и охота, а главным образом воспоминание об одном странном ночном происшествии. Он никогда и никому не рассказывал о нем, поначалу опасаясь насмешек, а потом и сам перестал понимать был ли это сон, детские вычуры или произошло в действительности.
Игорю было тогда лет двенадцать. Он был смышленым озорным мальчишкой и ничем не отличался от своих сверстников. Целыми днями носился по деревенским околицам, купался, с удовольствием ходил за грибами, а вечера, а частенько и ночи рыбачил. На другой стороне реки были большие заливные луга, и после косовицы на них вырастали огромные стога сена. Спать в них было чудесно и эту пору, Игорь с друзьями частенько ночевали там. В ту ночь он почему-то был один. Как обычно, забросил на ночь донки, проворно вскарабкался на верхушку стога, закопался поглубже, и, наслаждаясь запахом сенного многотравья, уснул.
Проснувшись среди ночи, чего ранее почти не случалось, он увидел над собой чистое, увешанное яркими звездами небо. Ему показалось, что в стрекочущую тишину вмешивается какой-то посторонний, незнакомый и ни на что не похожий звук. Неожиданно кузнечики, сверчки и прочие веселящие ночь букашки разом замолчали, оглушив и без того испуганного мальчика полным безмолвием. От внезапно накатившегося жуткого страха, он зажмурился и несколько минут лежал не шевелясь, почти не дыша.
Но ничего особенного не происходило. Вскоре сверчки вновь весело и, как ни в чем не бывало, продолжили свои ночные баллады. Звезды, по-прежнему молча, разглядывали землю, и все стало как обычно. Осторожно приподнявшись, Игорь осмотрелся вокруг и вновь испытал леденящий душу мистический страх.
Невдалеке от стога, у реки, там, где стояли его донки, что-то слабо светилось. Это что-то не имело определенных контуров, и было похоже на сгусток плотного тумана. Мальчик ничего подобного раньше не видел. Сразу подумалось о нечистой силе, и он, на всякий случай, спрятался в сено поглубже. Однако детское любопытство брало верх, и он снова выглянул. Ничего опасного не заметил. Свечение было на месте по-прежнему походило на смазанное белое пятно. Неожиданно страх пропал, очень захотелось подойти ближе и, возникший откуда-то изнутри спокойный, обволакивающий сознание голос, произнес: "не бойся, спускайся и иди". Он удивленно осмотрелся, но никого не увидел и, повинуясь какой-то неведомой силе, стал выбираться из стога. На этом чудеса не кончились. Как только он прыгнул вниз, неведомая сила подхватила его, и понесла по воздуху прямо в эту белесую муть. Он не понимал, что с ним происходит, но лететь было приятно и совсем не страшно.
Игорь опустился на землю прямо перед белым пятном. Ноги сами понесли его дальше. Не испытывая ни малейшего беспокойства он вошел в светящийся туман, и увидел большущее, похожее на паучью нору, округлое отверстие. Из него исходил ровный, приятный для глаз свет, одинаково ровно распространяющийся во всех сторон - снизу, с боков и сверху. Как только он вошел внутрь, то сразу заметил, что с каждым его шагом паучья норка сзади сжимается, а впереди наоборот, расширяется, накрывая его огромным, светящимся куполом. Игорь сделал несколько шагов, входное отверстие закрылось совсем, и он оказался в довольно большом сферическом зале.
В центральной части за невысоким ограждением с широкими полукруглыми перилами бугрилось всеми цветами радуги, что-то по форме похожее на большую копну сена. Около вогнутой стены с противоположенной стороны стояло несколько предметов, похожих на кресла с высокими, причудливо изогнутыми спинками, над которыми непонятно на чем висели светящиеся плоские кольца. Больше в зале ничего и никого не было. Ведомый непонятно кем Игорь безропотно подошел к одному из кресел и сел. Оно тут же развернулось, и он оказался лицом к стене. Светящийся плоский обруч опустился, не давая возможности встать. Он попробовал снять его, но тот словно прилип к голове.
Внезапно стена перед ним стала прозрачной, и он отчетливо увидел необычайно яркие звезды и большой голубоватый круг, раскрашенный под глобус. Очарованный фантастической красотой космического пейзажа Игорь, оцепенело, смотрел на земной диск, совершенно забыв обо всем. Внезапно, как по волшебству, звезды погасли, проявились стены, и его словно накрыло немного вытянутым светящимся куполом. Он скорее почувствовал, чем увидел, что кресло опять развернулось, а голова освободилась из плена светящегося кольца, которое снова поднялось и, непонятно как, парило над спинкой этого довольно удобного кресла...
Когда Игорь, сладко потянувшись и жмурясь от солнечных лучей, открыл глаза, то был очень удивлен. Он, по-прежнему, лежал в стоге. Но сон был настолько явным и так манил необычайной реальностью пережитого, что мальчик вновь крепко закрыл глаза, пытаясь возвратится в фантастический мир. Ничего не получилось. Он успел ухватиться только за быстро ускользающее воспоминание о том, как сидел в кресле со светящимся кольцом на голове, а невидимые хозяева, что-то объясняя и показывая на возникающем в стене экране, рассказывали о чем-то очень-очень интересном и важном. В памяти отчетливо сохранились только космическая панорама; радужная копна-полусфера; паучьи норки, открывавшие в стене входы в уютные яйцеобразные кабинки.
Ни бабушке, ни родителям, ни деревенским и школьным приятелям, никому и никогда он об этом своем сне ничего не рассказал. Со временем многое забылось. Только некоторые детали упрямо сохранялись в памяти, заставляя вновь и вновь приходить на это место.
Вернувшись домой, он с нетерпением дождался начала учебного года и впервые с удовольствием пошел в школу. Игорь и раньше учился не плохо, но теперь, к великой радости родителей и удовольствию учителей у него неожиданно проявилась какая-то одержимость к учению.
Хранить тайну ночного приключения было, почему-то, очень легко. То, что этот был сон явью, подтверждали не только его отчетливые видения, но и следы, обнаруженные им утром на том месте, где он видел светящийся туман. Трава там была ровно уложена на бок по кругу, словно громадная юла своим вращением плотно пригладила ее к земле. Была и еще одна странность, которую он заметил чуть позднее, идя домой - ранним утром на всем поле не было ни капли росы. Но и это было не главное. Главное голос. Голос, который он услышал, войдя в центр окружности, мучительно стараясь вспомнить ночное видение. ОН прозвучал в голове неожиданно громко и отчетливо: Еще рано. Всему свое время, и время всякой вещи под небом.
"Наблюдающий над душою твоею знает это,
и воздаст человеку по делам его".
Книга притчей Соломоновых
Гл. 24.12
Снизу это смотрелось как цирковой трюк. Офицеры и солдаты ДШБР , напряженно наблюдали за происходящим в небе, с тревогой ожидая развязки. То, что происходило там, сокращенно, скрывая зловещий смысл, называлось - ЧП. Во время тренировочных прыжков у одного из десантников парашют запутался за вытяжной фал. Самолет таскал его за собой по небесам, словно на поводке. Солдат, по-видимому, получил серьезную травму, иначе обрезал бы стропы и спустился на запасном.
Такие случаи, правда, очень редко, но бывали и раньше. Поэтому методики выхода из ситуации были известны и наработаны. Однако в этот раз все пошло не по сценарию. Мощный воздушный поток сразу накрепко прикрутил парашют к стабилизатору. Взводный отчаянно матерясь после каждой неудачной попытки отцепить его, наконец предложил,.
- Выход один, на привязи выхожу, беру Болдина, и режу стропы. По другому, ни как.
- Товарищ старший лейтенант, а разрешите мне, попросил командира помогавший ему сержант, - я все же полегче Вас буду, и потом мы все же с Виктором друзья.
- Да где там полегче, - задумчиво ответил офицер, - окидывая его взглядом.
Сержант Сергей Зверев был командиром отделения разведки. Он уже заканчивал срочную службу, был мастером спорта по боевому самбо и парашюту. Поэтому предложение было разумным и старший лейтенант долго, не раздумывая, согласился. Обвязывая подчиненного крепким капроновым тросом, он давал ему советы, как лучше стабилизироваться в обтекающем самолет потоке воздуха. Убедившись, что сержант привязан надежно, офицер, немного подумав, закрепил на поясе еще метров пять веревки.
- Вот, пустишь впереди себя, она покажет направление ветра, и ей же привяжешь к себе Болдина. Пока не привяжешь, стропы не режь. Шибануло его крепко, похоже, он без сознания. Симонян, скажи летуну, чтобы ушел выше.
Сергей, внимательно слушал инструктаж, повторяя за взводным движения, которые должны были стабилизировать его положение. После этого взводный, подвел его к открытой двери, еще раз, жестами показывая, как лучше использовать силу воздушного потока и ловчее подобраться к попавшему в беду товарищу.
- Готов!
Старший лейтенант, выглянул наружу, еще раз оценил обстановку за бортом, затем повернулся, оглядел сосредоточенно притихших и крепко сжимавших в руках страховочный трос десантников, вместо традиционной команды "пошел", просто сказал,
- С богом.
Сергей привычно шагнул. Его тут же отбросило, сильно прижало к борту и стало мотать по нему вверх, вниз. Ветер давил неимоверно, трос сильно врезался в тело, стало трудно дышать. "Как змей воздушный без хвоста болтаюсь", - мелькнуло в голове, и он, почти задыхаясь, сделал попытку стабилизации. Получилось. Но навыков управления телом в таком сильном воздушном потоке явно не хватало. "Если не утопну, то выплыву", - мысленно успокоил себя Сергей, постепенно адаптируясь по дыханию и постигая технику полета воздушного змея. По мере того, как ребята стравливали трос, сила ветра, казалось, усиливалась, и становилось труднее. Придуманный командиром вытянувшийся сигнальный конец, помогал ориентироваться в потоке. Зверев быстро освоился, мысленно благодаря взводного за четкий инструктаж. Он, медленно миновал подкос стабилизатора и, обнял руками натянутый, скрученный в канат парашют Виктора.
-Е-э-сть, - неожиданным, радостным воплем взводного наполнился салон АН-2, когда тот увидел, как Сергей уверенно заскользил к Болдину.
-Молоток, Серега, моя школа, - возбужденно ревел он, - давайте, давайте мужики. Травим потихоньку, - и вдруг растерянно замолчал, поднимая руку, в которой был зажат, свободно вытянувшийся в воздушном потоке трос. Решив, что ситуация вышла контроля, держа в руке безвольно болтающийся конец, он смертельно побледнев отошел от двери и, внимательно вглядываясь в застывшие лица солдат, сказал:
- Ничего, мужики, поглядим, еще не вечер, успеем,- и начал быстро обвязываться.
- Погодите, товарищ старший лейтенант, - неожиданно прокричал стоящий у двери ефрейтор Ермолин,
Взводный метнулся к двери, и, выглянув наружу, увидел, как крупная темная капля оторвалась, какие-то мгновения удерживаемая воздушным потоком по инерции пыталась догнать самолет, но безнадежно отставая, по крутой дуге быстро провалилась в низ. Купол парашюта, белым цветком расцветший в небе остановил ее стремительное свободное падение, а через некоторое время, возле него вырос еще один, чуть поменьше.
Взводный медленно закрыл дверь, устало отошел к противоположенному борту и сел. Ища по карманам курево, довольно улыбаясь, сказал,
- передайте командиру, чтобы уходил на круг. Всем приготовится. Как войдем в зону, прыгаем. Щеглов первый за ним остальные. Я замыкающий.
А на земле возникший в небе купол был встречен громкими, восторженными криками ура. Десантники успешно справились с нештатной ситуацией. Чрезвычайного происшествия не будет. Командование, как говорится, переводило дух, царившее напряжение постепенно спадало.
Между тем для Сергея все было очень и очень не просто. После того как он удачно овладел закрутившимся за подкос стабилизатора самолета парашютом все пошло не так, как хотелось. Он крепко обнял плотно скрученную ткань руками и ногами, соскользнул по ней до самых плеч Болдина и остановился. Но в самолете этого не видели и продолжали стравливать трос. Под натиском ветра он выгнулся и пополз вперед. В это время самолет пошел на круг, его болтануло на яме, трос перехлестнулся и крепко прикрутил десантника к стропам. Двигаться дальше он не мог, положение казалось безвыходным. Решение пришло само собой. Сергей вытащил нож и решительно перерезал путы. Осторожно перехватываясь, спустился ниже, пропустил сигнальный конец под лямками укладки друга и притянул к себе. Убедившись, что веревка держит крепко, обернул ее вокруг себя, затянул узлом и чиркнул по натянутым стропам.
Приземление прошло не совсем удачно. Виктора сразу увезли в госпиталь, а Сергея с вывихом голеностопа уложили в санчасть. Под вечер к нему пришел взводный.
- Сильно влетело, - прежде всего, спросил Сергей.
- Брось, начальству все равно надо на кого-то это ЧП списать. Подумаешь, выговором больше, меньше. Сегодня поругают, завтра похвалят, так заведено и ничего с этим не поделаешь. Плюнь. Вот ты молодец, одного не пойму, зачем ты трос обрезал раньше времени, меня чуть кондрашка не хватила. Думал, все, потеряли парня, горючки то уже почти не было.
Сергей засмеялся и подробно рассказал, что с ним происходило. С интересом, выслушав рассказ, взводный, прощаясь, сообщил,
- Пришел ответ на твой рапорт. Вопрос решен положительно. Поедешь учиться в Высшую школу КГБ. Хотя по мне лучше бы в Рязань. Но дело твое, только вот что Сергей. По жизни знаю, что страшнее предательства ничего нет, поэтому служба у чекистов для державы нужная, это точно. Но найти иуду всегда не просто. Хорошо усвой, подозревать можно многих, но обвинить только одного и ошибку здесь допустить нельзя. Возьми себе за правило - когда речь идет о судьбе человека, права на ошибку нет. Я повидал особистов, разных. Со многими в разведку пошел бы, не задумываясь. Но и сволочи там, как и везде, имеются знатные, по себе знаю. И всегда помни, все человеческие дела и поступки, не остаются без внимания, о чем еще в свое время предупреждал мудрый царь Соломон.
- А о чем он предупреждал?
- О том, что жить надо по совести, ибо наблюдающий над душою твоею знает это, и воздаст человеку по делам его.
Часть 1
Ищущий да обрящет.
1
Ночь заканчивалась. Бывшие студенты начали разбредаться по поляне небольшими группами, парочками. Близился восход, и Игорю мучительно хотелось побыть одному. Незаметно отделившись от друзей, он забрался почти на самую макушку высокого развесистого дуба, росшего, на краю поляны, удобно уселся на сук и, глядя на постепенно угасающие звезды, задумался, с удовольствием любуясь быстро меняющейся цветовой гаммой восхода.
Начиналась новая, взрослая жизнь. Учеба позади. Его оставляли аспирантуре, но он отказался и напросился Наукоград. Диссертация для него не была самоцелью. Никуда не уйдет. Все равно его идею о новом энергоносителе воспринимали, как обычную студенческую фантазию, имеющую право на жизнь где-то в очень отдаленном будущем. Никто из его учителей и ученых не отрицал, что вода может быть энергоносителем, но прямо говорили, что это фундаментальное исследование и заниматься разработкой такой темы на практике ему никто не позволит. И не потому, что молод. Он знал уровень понимания физики вещества своих учителей и вообще ученых этого поколения. Ему казалось, что сам он в этом вопросе ушел гораздо дальше их, и его не понимают. "Если слепой, споткнувшись о камень, упадет на дороге, он всегда ругает камень, хотя виною тому его слепота", точно подметил кто-то из великих, размышлял Игорь. Только в Наукограде, мне удастся справиться с этой проблемой. Это точно.
И казалось ему это, не случайно. Дело в том, что, однажды, копаясь в научной библиотеке, он совершено случайно наткнулся на несколько старых публикаций некоего Изместьева. Этот человек еще в конце тридцатых годов высказывал похожую идею использования воды, в качестве энергоносителя и даже пытался доказать возможность осуществления своего проекта, но, по-видимому, так же как и Игорь, безуспешно. Разыскать Изместьева оказалось не сложно. Как выяснилось, он был одним из тех ученых, о которых до поры до времени знает только узкий круг его сотоварищей и еще те, кому это положено по долгу службы. Но теперь уже академик с мировым именем он жил и работал в Наукограде.
Сейчас, сидя высоко на дереве и радуясь солнцу, Игорь мысленно проигрывал свою встречу с ним и этот восход казался ему предвестником успеха. Он еще только становился взрослым человеком, и поэтому юношеский романтизм и максимализм брали верх. Ему рисовалось, как он быстро и гениально создаст двигатель нового поколения, невиданной до селе мощности. Как человечество, используя его изобретение, выйдет на качественно новый виток спирали развития цивилизации. Картины в его воображении сменяли одна другую, становись все величественнее и фантастичнее. Он наверное сидел и мечтал бы еще очень долго если бы его не нашли и, буквально, не стащили с дуба хмельные сокурсники.
2
Большую часть положенного после окончания учебы отпуска Игорь провел как всегда, в деревне. В первую же ночь он ушел спать за реку в стог, а, проснувшись перед рассветом, еще в темноте, вышел на место, которое бередило его детские воспоминания. Он долго смотрел на безуспешную борьбу звездного неба с наступающим рассветом, ожидая чего-то, и до боли в ушах вслушивался в многоголосицу просыпающегося луга, надеясь еще раз услышать голос, тот самый, который когда-то определил его жизненную стезю. Но никакой подсказки, как жить дальше и решить волнующую его задачу не последовало. Обиженный непонятно на кого он возвратился домой и уже до самого отъезда ни разу не приходил туда.
К встрече с академиком Изместьевым он готовился очень обстоятельно. Тщательно отобрал и сгруппировал все свои наработки за весь период - от детских фантазий, до самых последних обоснований, которые вот-вот должны были появиться в одном из научных журналов. К ним он приложил ксерокопии ранних работ самого Изместьева о воде, как перспективном энергоносителе. От своих новых коллег по Наукограду Игорь знал, что академик человек очень обстоятельный, но довольно замкнутый. Среди наукоградской ученой молодежи имел репутацию законченного сноба, строго придерживающегося старомодных правил поведения. И хотя общаться с ним было трудно, все считали, что физик он гениальный, о чем свидетельствовали международное признание и две звезды Героя соцтруда.
После недолгих раздумий Игорь решил обратиться к нему неофициально. Изместьев любил по вечерам прогуливаться в парке один. Ему было уже за семьдесят, но выглядел он моложе. Высок, худощав, строен, бодр и постоянно ходил с тростью. Но Игорь не учел одного, академик очень не любил, когда мешали его прогулкам. Поэтому когда он нарушил его "тет а тет" на увядающей под осенним натиском парковой аллее, представился, и попросил уделить время, тот, даже не посмотрев в его сторону и не остановившись, отказал. Тогда Горин, повинуясь какому-то внутреннему импульсу и совершенно неосознанно, совершил поступок, который и определил их дальнейшие отношения,
- Послушайте, - резко и эмоционально начал он, придержав ученого за руку,
- Я слышал, вас здесь считают снобом, и мог бы догадаться, что вы не любите, когда посягают на Ваши привычки. Но я слишком долго искал встречи с вами..., -
И неожиданно для себя смешался, замолчал, затем сунул Изместьеву ксерокопии найденных в библиотеке его старинных публикаций и, опустив голову, медленно отошел. Академик, провожая его удивленным взглядом, мельком взглянул на бумаги, потом уже более заинтересовано посмотрел на уходящего грубияна, развернулся и быстро стал нагонять его.
- Постойте, молодой человек. Да остановитесь же! - обратился он к Игорю, который, отрешенно продолжал идти, коря себя за несдержанность. Взяв обидчика за плащ, Изместьев принудил его остановиться, затем внимательно посмотрел в наполненные отчаянием глаза, и неожиданно весело с довольной усмешкой спросил,
- Значит, сноб, говорите, - и довольно рассмеялся,- Так, как вы сказали, вас зовут?
- Игорь, Игорь Горин.
- Вот, что Игорь Горин, меня вы, я вижу, хорошо знаете. А почему не пришли ко мне в лабораторию.
- Я решил, что здесь лучше, там телефоны отвлекают и вообще ...
- Ну что ж, возможно вы и правы, давайте пройдемся, - и академик, указал рукой на аллею, по-прежнему придерживая Игоря за локоть, - Значит, сноб, говорите, ну-ну.
Потом они долго бродили по парку и разговаривали. Изместьев попросил Игоря подробно рассказать о себе, и тот откровенно поделился с ним своей небольшой биографией, подробно рассказал о своем увлечении водой, как энергоносителем, утаив только деревенскую историю, боясь насмешки. Он передал академику подготовленные наработки и попросил посмотреть их.
- Вот, что молодой человек, - внимательно выслушав Горина предложил старый ученый, - я посмотрю ваши записи, но мне надо для этого дня два-три. Давайте так, через три дня приходите ко мне домой. Честно говоря, вы меня очень порадовали. Я уже и не думал, что у меня может оказаться такой последователь и ученик. А сейчас проводите меня, я покажу, где живу, познакомлю с женой, и мы попьем чайку. И уговор, больше о работе ни слова. Старый сноб не любит менять привычки, - удовлетворенно улыбаясь, закончил он.
Так началось их знакомство. Через три дня, после окончания рабочего дня, Игорь с запасом чайных трав своего личного деревенского сбора пришел в уже знакомую ему квартиру. Академик жил довольно скромно. Самую большую комнату занимал кабинет. Было еще две средних размеров комнаты и небольшая кухня. Одна комната использовалась как спальня, другая как гостиная. Нина Павловна, жена Изместьева, со словами: " Ну наконец-то, проходите прямо к нему, а то он уже начинает нервничать" приветливо встретила его и проводила в кабинет. Академик, как оказалось, с нетерпением ждал его. Игорь начал было извиняться за то, что не смог прийти раньше, но тот жестом оборвал его, приглашая сесть.
Некоторое время Изместьев молча смотрел на Горина, затем встал, подошел, сел рядом с ним и как-то очень тепло и обнадеживающе сказал, -
- Спасибо, тебе парень. Я уже потерял надежду и вдруг... Я все просмотрел. Твои расчеты мне кажутся очень интересными перспективными. Я думал, что уже переболел этим, ан, нет. Прочитал твои записки и помолодел, лет аж эдак на пятьдесят.
- Вы думаете, может получиться? - робко поинтересовался Игорь.
- Несомненно, но только у тебя. Я уже стар для подобных исследований и как выяснялось в этом вопросе академик ты, а не я. Твоя идея о способе разрыва молекулярных связей просто гениальна. Ничего подобного мне и в голову не приходило.
- Да, только как это реализовать. Ведь никто не принимает меня всерьез, и даже разговаривать не хотят. Ни в институте, ни здесь. Я пытался опубликовать эти записки, но никто не берет.
- И не возьмут. Ты хоть понимаешь, на что замахиваешься.
Игорь удивленно посмотрел на Изместьева,
- Конечно. Человечество получит естественный источник энергии. Только представьте себе, что не нужны будут крупные электростанции, всякие там гидро, тепло и прочие, линии энергопередачь, бензин, да что там говорить! Вы же понимаете, - но, заметив, что академик озабоченно покачивает головой, спросил, - а что Вы имеете в виду, Леонид Григорьевич?
- Как раз то, о чем ты говоришь! Эта тема, сынок, опасна для жизни. Ты понимаешь, какой это удар по нынешнему энергетическому бизнесу. Нокаут, из которого ему не выйти. Ты полагаешь, что этой темой интересуешься ты один. Нет дорогой. Энергия это жизнь. А ты хочешь предложить людям дармовой источник и тем самым пустить по миру нефтяных, угольных и прочих газовых магнатов. Ты представляешь, сколько они готовы заплатить, чтобы этого не произошло. То, что ты нащупал реальную перспективу превратить воду в источник колоссальной энергии, из этих записок поймут не многие, но те, кто поймет, будут стараться либо заполучить тебя, либо уничтожить. Поэтому никаких публикаций.
- А что же делать, бросить?
- Мы с тобой Игорь Горин слишком далеко зашли в своих фантазиях, что бы остановиться, прежде чем они станут объективной реальностью. Сейчас я покажу тебе свои размышления на эту тему. Именно за них я пострадал в свое время и с тобой это не должно произойти. Но будет лучше, если ты будешь работать над ними здесь. И не беспокойся, - предупредил Изместьев попытку Игоря возразить, - никого ты не побеспокоишь. Я человек далеко не молодой, поэтому в научных интригах искушен достаточно. Только здесь и по вечерам в моей лаборатории. Ну и дома, разумеется, что возможно. Все материалы на столе, садись спокойно и работай. А у меня куча других дел на сегодня. Как только все прочтешь, переваришь и оценишь, обсудим. Все, работай.
И академик встал, ободряюще похлопал Игоря по плечу и вышел из кабинета, осторожно прикрыв дверь.
3
Теплым осенним днем по тихим парковым аллеям небольшого городка Санта-Круз в Калифорнии медленным шагом прогуливались два человека. Один из них, занимал высокую должность в Центральном разведывательном управлении и был здесь на отдыхе, другой, являлся одним из руководителей крупного научно-исследовательского центра (НИЦ) "Нью технолоджи", находившегося под неофициальным патронажем вышеуказанной организации и расположенного километрах в двадцати от вышеназванного городка. Эта организация была создана сравнительно недавно, в середине 80-х годов и одним из основных направлений ее сотрудничества с ЦРУ, являлся поиск по всему миру молодых талантливых ученых.
Главной особенностью Центра было то, попадающие в него ученые, фактически оказывались в высоко цивилизованном рабстве. Но как показывала практика, почти всех их такое положение вполне устраивало. То, что по условиям контракта они, в интересах безопасности не должны были покидать пределы Санта-Круз и поддерживать связь с внешним миром, полностью компенсировалось идеальными условиями для работы, жизни и быта. А молодость, как известно, редко задумывается над будущим, тем более, когда внешняя сторона настоящего устроена прекрасно. И современный молодой ученый народ, которому неожиданно представилась возможность творить, творить и творить подчас вообще не придает значения таким мелочам, как научный патриотизм и родина. Поэтому и проблем в Центре с кадрами почти не было, а если изредка и случались, то служба безопасности с ними успешно справлялась.
Те, кто задумал и осуществил идею создания этого Центра, совершенно не думали о развитии науки и не стремились охватить в нем все сферы жизни деятельности человечества. Их стратегической целью был контроль над фундаментальными исследованиями, которые могли оказать судьбоносное влияние на развитие цивилизации в целом. Именно поэтому и был организован такой жесткий режим безопасности. Вместе с тем, все открытия и изобретения, которые делались попутно, приносили колоссальный доход и полностью оправдывали вложение капитала.
Разговор, которой происходил во время прогулки по парку между ответственным сотрудником секретнейшего ведомства США Мартином Вейли и одним из административных руководителей Центра Джимом Крайтом, как раз и касался вопроса, связанного с одним из таких исследований. Далеко в Москве, совсем молодой физик Игорь Горин и не предполагал, что его единственная публикация, точнее его концептуальные теоретические наработки о возможном превращении воды в мощнейший энергоноситель, привлечет внимание этих двух довольно высокопоставленных лиц, а сам он станет предметом пристального интереса "Нью технолоджи".
Тем не менее, ведомство Вейли занималось им уже около года, и сейчас он обсуждал с Крайтом результаты именно этой работы. Они были знакомы давно, и полностью доверяли друг другу, поэтому разговор велся откровенно. Вейли прямо без всякого политеса высказывал сомнение в целесообразности дальнейшей оперативной разработки Горина.
- Вы не представляете Джим, как сложно работать в России, даже сейчас, когда КГБ практически развалено. Но дело не в этом. Мы почти год занимаемся этим парнем, и наши источники в Наукограде в один голос утверждают, что он занят совершенно другими исследованиями. Кроме того, у него довольно строгие нравственные принципы и он вряд ли захочет уезжать из России. Даже сейчас, когда ученые становятся там никому не нужны и им платят меньше чем мусорщикам. В общем, мы приняли решение прекратить работу по нему.
- Вы ошибаетесь, Мартин. Поверьте. Ведь и наши и ваши эксперты в один голос утверждают, что идеи, прописанные в его статье, случайно не приходят в голову. Это результат длительной и серьезной работы. Некоторые его суждения на первый взгляд кажутся бредовыми, просто невероятны, но они прекрасно обоснованы. Нет, я верю своим людям, они не могли ошибиться, это именно тот, кто нам нужен.
- Но послушайте, вы ведь прекрасно знаете, что проблема не нова и по сути уже решена. То, что вода может быть источником энергии давно известно. Я не понимаю, что вас привлекло в этом парне?
- Вам и не надо это понимать. Вы и не поймете. Вы живете в другом мире. Скажите Мартин, мы хоть один раз ошиблись в оценках ученых? Все кого мы приобрели, и не без вашей помощи, работают очень продуктивно, и вы это отлично знаете.
- Да поймите же вы, наконец. Я не один принимаю решения. Ни один наш источник не подтверждает его причастность к работам по этой тематике. Ну, если он вам так нужен, займитесь сами. У вас в службе безопасности прекрасные специалисты. Мы отдадим вам все материалы по этому Горину. Даже человека, которого наметили для вербовки - его близкую связь, любовница, бывшая сокурсница, которой он бесконечно доверяет. Она знает о нем все и бредит Америкой. Кстати, теперь у Горина нет проблем с выездом. Русские почти прекратили финансировать науку. Мы через своих людей навязали им идею, что в условиях капитализации она должна сама себя содержать. А фундаментальные исследования, как ты знаешь, быстрых денег не приносят. По нашим прогнозам их ученые скоро стадами будут у нас наниматься на работу. Вот и выбирайте кого угодно.
- Вы прекрасно знаете цели Центра, и тратить деньги на кого угодно мы не намерены. И если он не публикует статьи по этому вопросу, то вот над чем вашему ведомству надо крепко задуматься. Может быть, русские сильно засекретили тему. Ведь Горин обозначил проблему использования воды не просто как новый или, если хотите, не новый энергоноситель. По его гипотезе обоснованной и аргументированной, и заметьте, весьма четно, это полная переориентация всей отрасли, на которой базируется мировая социально-экономическая инфраструктура. Расчеты безукоризненны. Если он продолжает работать в этом направлении, мы не можем, оставит это без контроля. Это не просто энергия, это не просто деньги, это власть над миром. А вы Мартин говорите так, будто бы половина русских ученых работает на вас, а я точно знаю, из какой категории ваши источники в этом Наукограде, и чего они из себя представляют. Ваши ученые источники, как говорят русские, гроша ломаного не стоят, особенно если идет о серьезных вещах. Наука это вам не политика, где у них сейчас собрались сплошные недоумки, верящие вашим бредням и разваливающие собственную страну. На наше с вами счастье дальновидных политиков там не слушают.
- А что им остается делать. Нельзя же было подменять идеологией все и вся, даже вопреки здравому смыслу. И потом вы же знаете, русские могут изобретать, а внедряют их идеи здесь или в Европе, так всегда было и будет.
- Да, пока это так. Но это Россия. Говорят, что умом ее понять невозможно. И как только к управлению страной там придут умные, дальновидные, а главное волевые политики, ситуация может быстро поменяться. Придет время и жизнь заставит их понять, что любая западная демократия держится на жестких законах и полиции. И так будет до тех пор, пока люди не научатся жить по государственным и нравственным нормам на генном уровне, чего собственно хотели добиться коммунисты. Только они хотели опередить время. Там только один вождь понимал это, но его они сами предали анафеме.
- Ну не совсем сами. Мы им хорошо в этом помогли. Теперь, в обозримом будущем борцы за права человека и демократию таких людей к власти в России и близко не подпустят. Их в дрожь бросает при одной только мысли о сильной личности. И потом там вокруг власти очень ловкие финансисты собрались. Они украли столько, сколько мы с вами даже представить не можем. Поэтому смутные времена их устраивают. Для них главное, чтобы они продержалось как можно дольше. Нет, Джимми, не беспокойтесь, в обозримом будущем стабилизации в России не предвидится, скорее наоборот. Ну, так как мое предложение по Горину, займетесь сами.
- Скорее да, чем нет. Это мы еще обсудим. А вы подумайте все же, чем может помочь в этом деле ваша резидентура в Москве.
- О"кей. Но только материалы и некоторые консультации. В остальном, рассчитывайте на свои силы.
4
Этот июльский день начинался как обычно. Утром Сергей встал, сделал пробежку, немного помахал руками и ногами, чтобы не потерять форму. Затем наскоро позавтракал, традиционно поцеловал жену, детей и уехал на работу. Выходные дни, как в прочем и всегда, пролетели быстро и незаметно.
Субботу он провел на рыбалке, а воскресение с семьей в любимом всеми зоопарке. Не смотря на то, рыбалка удалась да и вообще, как стало принято говорить на импортный манер, уик энд он провел замечательно, понедельнешное настроение было препаршивым. И все потому, что приходилось снова окунаться в дерьмо, которое бурным потоком выливалось в адрес его ведомства с голубых экранов и газетных страниц из уст прорабов перестройки и демократов разных мастей и политического веса.
Бывший десантник, Сергей Зверев работал, или точнее служил теперь в Комитете государственной безопасности. Свою работу он любил, считал ее очень важной в структуре государственного управления и пришел в эту овеянную ореолом таинственности организацию по желанию. Верой и правдой он служил там уже более десяти лет. Помня наказ командира взвода, Сергей, никогда не шел против совести и начало перестройки воспринял поначалу с воодушевлением, искренне надеясь на конструктивные идеологические и партийные преобразования. Но вскоре стало понятно, что могучую и несокрушимую державу разваливают умышленно, а следовавшие одна за другой реформации, постепенно разрушали всю систему государственной безопасности. Многие, и далеко не самые худшие сотрудники, ушли на волне оргштатных изменений. Работать стало труднее, но, не смотря на все инсинуации политиков, и "независимых" СМИ контрразведка продолжала трудиться и периодически подсвечивать не только иностранных охотников за российскими стратегическими секретами, но и отдельных российских граждан, желающих продать важные, по их мнению, государственные тайны. В смутное время иудино племя воспрянуло духом и проявляло бурную активность.
Подойдя к своему кабинету, Сергей услышал, как за дверью беспокойно надрывается телефон. Открыв ее, он быстро подошел к столу, взял трубку и привычно ответил,
- Зверев, слушаю.
- Здравствуйте, Сергей Викторович. Артемов побеспокоил, как жизнь молодая, что просит с утра в понедельник мяса, зелени или может пивка?
- Привет Костя. Как говорится и водки тоже, но лучше ближе к вечеру. Но привести можешь и сейчас, все что перечислил. Рад слышать и еще более рад, что ты пребываешь в хорошем настроении и очевидно здравии. А начинать рабочий день с хороших новостей, сам знаешь, всегда приятно.
- Да кто их знает хорошие они, эти новости или не очень, но они есть,- и, выдержав небольшую паузу, продолжил,
- Понимаешь, Сергей, тут у нас одна непонятная заморочка приключилась, если у тебя ничего срочного не запланировано, я подгребу через полчасика?
- Давай, подгребай, тебе я один нужен, или еще кого-нибудь пригласим?
- Да нет, сначала сами покумекаем.
Константин Петрович Артемов был одним из бригадиров семерки . Сергей его уважал, как, впрочем, и семерочников в целом. Их служба требовала максимум осторожности, собранности и оперативной смекалки. Частенько, чтобы не выдать себя, ребятам приходилось включать актерские способности, наличие которых было обязательным атрибутом профессии. От их наблюдательности и сообразительности в работе контрразведки зависело очень многое. И если Костя, человек неординарный, с оперативной фантазией и царем в голове говорит о непонятной заморочке, то значит, они столкнулись с какой-то нестандартной ситуацией и это действительно может оказаться интересным.
Артемов, как и обещал, появился ровно через полчаса.
- Понимаешь, Сергей, - прямо с порога, начал он, - вчера у нас одна непонятка приключилась. Мы занятия проводили рано утречком. Ну, молодежь обкатывали. И тут от одного ментовского источника получаем информацию, что один дипломатический скандинав мечется по городу как-то странно, словно гонится за ним кто. У гаишников, как ты знаешь, система скрытого наблюдения по городу есть, хоть и слабенькая, ну нас сразу и сориентировали. Мы этого черта установили и пробили быстренько. По нашим и вашим учетам, ничего за ним нет. Благо занятия, люди были, мы на всякий случай учебную бригадку и отрядили. В плане ухода от слежки лох полный и минут сорок по городу куролесил, совершенно бездарно, потом, успокоился, выехал в область и свернул с трассы в сторону Наукограда. В одном месте неожиданно рванулся и ненадолго зашел в мертвую зону. Потом опять спокойно дошел до поворота на диппляж, где и провел пол дня. Вот мы и думаем, зачем он по столице сорок минут наворачивал. Чего дергался, только внимание привлек. Ни один разведчик такой глупости не допустит. На операцию по связи не похоже. Ну, что скажешь?
- А он один был или нет? Может, внимание отвлекал?
- Исключено на сто процентов. С ним жена и ребенок года полтора.
- И по шоссе так спокойненько и ехал?
- Ну-у? ... в общем да. Только вот, в одном месте неожиданно притопил. Но мужики клянутся, что в мертвой зоне он был совсем не долго.
- Кажется, я даже знаю это место. Там метров за триста-четыреста до этого слепого поворота есть автобусная остановка.
- Если честно, то не в курсах. Ты эту дорогу, когда в Наукограде работал, всю проползал. А я, как тебе сказать... дело это не царское, сам понимаешь. Надо с ребятами уточнить.
- Вот что, если ты на колесах, ребята на месте и есть время, то поехали? Только ты не сказал, когда это было.
- Да вчера утром. Дай как трубочку, сейчас согласую, и поедем, как я понимаю на место. И пацанов заодно озадачу, что бы не терять время зря.
Артемов набрал номер,
- Алло, Семен, ты. Слушай, давай-ка разведи ребят, что бы не мешали друг другу и пусть скоренько напишут подробненькие рапорта, про отрыв. А мы с Сергеем будем минут через тридцать-сорок, заберем их и проскочим на место. Ясно. Ну, добро, бывай.
- Пошли к Филиппову заскочим и вперед, - укладывая документы в сейф, предложил Сергей.
5
Был уже поздний вечер. Изместьев и Игорь накрыли стоящий в углу лаборатории солидных размеров установку чехлом, вышли в комнату отдыха и устало опустились в удобные кресла, стоящие возле видавшего виды журнального столика. Они уже около трех лет почти все вечера проводили в лаборатории. За это время раскрутившаяся перестройка окончательно доломала страну и вместе с ней сложившуюся инфраструктуру советской науки. Свободного время стало больше, Наукоград угас, вернее его сознательно развалили обезумевшие и жаждущие легких денег чиновники от науки, политики из всевозможных министерств. Много талантливых ученых вынуждены были уехали туда, где их труд оценивали по достоинству.
Игорь почти все вечера до полуночи проводил за расчетами, и почти забыл о личной жизни. Он, еще совсем недавно бывший душой веселой компании Наукоградской молодежи, неожиданно замкнулся в себе и работа над превращением воды в энергоноситель, стала для него своеобразным наркотиком. Иногда казалось, что разгадка уже вот-вот, но на пути исследователей, то и дело возникали все новые и новые головоломки. Иногда им просто не хватало знаний, что бы понять суть получаемых ими результатов. Но, тем не менее, работа продвигалась. Сейчас они уже с некоторой иронией вспоминали то, с чего начиналась их совместная деятельность. Академик по-прежнему считал Игоря головой этой работы. Он, полностью доверял ему, полагаясь на его расчеты и гипотезы, больше выступал в качестве эксперта, консультанта даже лаборанта, поскольку категорически запретил Игорю привлекать к делу кого-либо еще.
Недостаток денег приводил ученых в бешенство. Это постоянно отвлекало от главного, особенно Изместьева, который с неимоверными усилиями добывал средства для продолжения исследований. По этой причине Игорь круто ненавидел политику, политические партии и всех их лидеров - как "неожиданно прозревающих" высопоставленных коммунистов, трусливо прятавшихся за ошибки ушедших в прошлое вождей, так и лицемеров-демократов, красиво и откровенно лгавших с экранов. Ловко манипулируя общественным мнением, они дружно крушили созданные их дедами и отцами, социально-экономические, культурные и нравственные ценности.
Вот и сейчас, сидя в кресле возле телевизора, Игорь грязно выругался в адрес популярных реформаторов, дискуссирующих о приоритетах политики и экономики в государственном устройстве.
- Ну, прекрати, - недовольно поморщившись, мгновенно отреагировал Изместьев, не терпевший матерщины, - Нельзя так. Эти милые люди очень хорошо понимают, что несут полный бред, но это интересно миллионам и ничего с этим не поделаешь.
- Терпеть не могу этих пустобрехов.
- Э-э-э батенька, нервишки-то надо сдерживать. Это только начало. Это брат крушение целой цивилизации - первой в мире попытки воссоздания сада Эдема на земле, то бишь коммунизма. Человек оказался не готов к такому испытанию.
- Но ведь это утопия, неужели вам не ясно, - раздражено ответил Игорь.
- Это только вам молодым в этом мире все ясно, вот вы и попугайничаете вслед за этими авантюристами. Утопия. Конечно. Ибо сказано, - "из сердца человеческого, исходят злые помыслы" . Пока человек остается злым, жадным, корыстолюбивым, вороватым, лживым, ленивым, завистливым и тому подобное - конечно утопия. Людей с такими качествами сейчас абсолютное большинство, поэтому коммунистическая идея и не приживается. Но общество все равно когда-нибудь придет к тому, что таких людей станет абсолютное меньшинство, и вот тогда это станет возможным. Но для этого нужно время и время. Прогресс политический, социальный и научный конечно, а не революция.
- Ну-ну, вы хватили, Леонид Григорьевич! Вы что действительно считаете, что все люди вокруг вас такие подонки?
- Ты не понял, просто в благоприятной ситуации, например слабости власти, как сейчас, негативные качества постепенно начинают доминировать. Раньше с пороками пыталась бороться церковь, коммунисты придумали моральный кодекс, но как видишь, и те и другие, пока с человеческими пороками не справились.
- А это вообще-то возможно.
- Сложный вопрос, у меня когда-то было время на эту тему поразмышлять. Видишь ли, мне кажется, даже скажу, что я убежден, что без религии справится с ними не возможно. Большевики в свое время сделали большую ошибку, что поссорились с церковью. А все политические и социальные учения, производные от нее. Не смотря на внешнюю привлекательность многих, они служат интересам совершенно конкретных групп людей. То, что происходит сейчас у нас, это очень наглядно иллюстрирует.
- Да уж, картинки рисуются одна другой ярче. Честно говоря, мне и в голову не приходило, что буду сожалеть о нашем социалистическом вчера.
- Был такой довольно известный в свое время немецкий прозаик Гауптман Герхард . Между прочим, лауреат нобелевской премии. Он сделал удивительное наблюдение - "люди, имеющие спокойный стол, спокойный стул и спокойную постель, обычно не знают и не понимают, до чего они богаты".
- Эт-то точно. А не попить ли нам чайку, Леонид Григорьевич, а? - устало потягиваясь предложил Игорь, - Я заварю по бабушкиному рецепту, ага, травки у меня с собой свеженькие, этого сбора. Вчера прислала.
- Вот это с удовольствием, Марье Степановне от меня большой привет и спасибо. Травки замечательные. Ты бы научил мою Нину их правильно заваривать.
- Хотите анекдот, Леонид Григорьевич, - Игорь встал и направился к тумбочке, на которой стояли чайник, графин с водой и прочие чайные атрибуты,- правда, он очень старый, но мне нравиться, - и не дожидаясь ответа начал рассказывать, старательно имитируя еврейский выговор,
- Умирает старый еврей. Был знаменит тем, что умел классно заваривать чай. Ни у кого из его многочисленной родни так не получалось. Ну и они просят: "Абгам, откгой секъет, скажи, как ты чай завайиваешь. Не уноси с собой, пожалей детей, гасскажи". А тот уже почти не дышит, ему бы причастится или исповедоваться, не знаю, как у них принято, а родня все канючит и канючит, - откгой, да откгой секъет. А тот чего-то бормочет, не разобрать. Долго они его пытали и, наконец, Арам широко открыл глаза, посмотрел на них и четко сказал: "Сынки, не жалейте завагки!" и помер.
Изместьев усмехаясь, заметил,
- Да-а, хороший анекдот, я его слышал когда-то. Только, по-моему, в конце, вместо детей другое слово было, но все равно смешно.
Когда вода закипела, Игорь что-то напевая, стал колдовать над заварником, добавляя в него различные травки и периодически подливая кипяток. Затем поставил на журнальный столик сахар, конфеты, печенье, налил в два больших бокала крепкий до черноты и соблазнительно вкусно пахнущий напиток.
- Представьте себе, Леонид Григорьевич, на таком количестве воды, которое мы сейчас выпьем, по моим новым расчетам, можно будет облететь земной шар, и не один раз.
- Фантазер. Ты в этом уверен, - с сомнением покачал головой академик, - Да! а почему ты так убежден, что температура не играет никакой роли?
- Сам не пойму, просто временами на меня находит что-то, вроде как просветление. И не совсем так, я считаю, что реакция должна наиболее активно протекать в каком-то определенном отрезке температур, но только не критических. Это, извините совсем, не паровоз. Вот только, как его угадать, этот отрезок? И еще, мне думается, нужен какой-то катализатор. Правда в моих расчетах он не присутствует, это только сейчас пришло мне в голову. А знаете, вы сейчас меня невольно убедили, что мы на правильном пути.
Изместьев аппетитно прихлебывая чай, вопросительно посмотрел на ученика.
- Это чем же интересно?
- Да вы себе цены не знаете, Леонид Григорьевич, - с искренним чувством огромного уважения к старику продолжил Игорь, - Вы сказали, что до всего надо созреть, а для этого нужно время, а не нахрапистая революция. Поэтому надо спокойно работать и не нервничать. Я поражаюсь, как вы, походя, ориентируетесь в разных областях знаний. Вот вы сейчас легко цитировали святое писание, а мне за всю жизнь, даже в голову не пришло заглянуть в него.
- Ну-у, всему свое время, и время всякой вещи под небом, - задумчиво
произнес академик.
Игорь вздрогнул от неожиданности и едва не поперхнулся горячим чаем.
- Что с тобой, - увидев замешательство ученика, спросил Изместьев.
- Мистика какая-то. Я уже слышал эту фразу, когда-то давно в детстве.
- Ну и что, это же из Екклесиаста. Все та же библия, ветхий завет. Я хотел сказать придет время, ты прочтешь и ее, придет время и мы или ты решим эту задачу.
- Вы, физик с мировым именем и религия, нонсенс!
- Ну почему же. Религия это вера в божественное происхождение мира, вселенной, а наука это познание этого мира. Одно не исключает другого и процесс познания бесконечен, как бесконечна вселенная.
Телефонный звонок прервал их дискуссию. Игорь взял трубку, - Горин на проводе ... здравствуй Зиночка ... извини, совсем забыл, закрутился. Давай перенесем на завтра ... ну-ну, не обижайся ... договорились, не забуду.
- Вот это правильно, - заметил Изместьев, когда Игорь закончил разговор, - Эта Зиночка сейчас тебе очень нужна, просто необходима. Я предлагаю недельки на две прерваться. Тебе необходимо расслабится. И не возражай, пожалуйста, - отреагировал он на попытку ученика возразить, - иначе зациклишься на этих формулах, и мы потеряем еще больше времени. Я точно знаю, женщина иногда очень способствует мыслительному процессу. У тебя с ней серьезно или так, как обычно, сердцеед ты наш романтический?
- Да пока сам не пойму. Кстати, не подключить ли ее к нашим делам, она физик, правда, по специальности, кажется, не работала никогда. А лаборантка нам очень нужна.
- Ты давно ее знаешь?
- Я же вам рассказывал. Учились вместе. Правда, она на курс моложе. Была, кажется, замужем. В меня, наверное, влюблена. Встретились случайно в одной компании. Оказалось, что она читала мою статью, единственную по воде, ну вы помните. Разговорились, ну а дальше как обычно. Но о женитьбе я пока не думаю. Хотя и не скажу, что она мне не нравиться.
- Ну что, ваше дело молодое. Я ведь в твои годы ходок был по этой части, пока Нину свою не встретил. Жениться конечно надо, но так, что бы раз и навсегда. Это мое твердое убеждение, женщин может быть много, а жена только одна. Поэтому решение о женитьбе дело не простое, судьбоносное, особенно для ученого. Впрочем, сейчас другие нравы, мне не понятные.
- Леонид Григорьевич, извините, конечно, за вопрос, а почему у Вас детей нет.
- Был сын, погиб, а больше бог не дал. У Нины роды были тяжелые и врачи чего-то там перемудрили. Вот так и живем бобылями, - печально вздохнул старый ученый, - ладно, давай по домам.
- Простите, ради бога, - вставая с кресла, ответил Игорь, - я для Нины Павловны бабушкины травки приготовил, возьмите пакетик на столе. Вы идите, а я тут приберусь маленько.
6
Ездить медленно семерочники не умели. Плотно забитые транспортом московские проспекты и улицы совершенно не смущали водителя, умело находившего возможность, не снижая скорости, ловко лавировать в потоке автомашин. Мастерство, есть мастерство и они довольно быстро выбрались из городской автомобильной сутолоки на трассу.
Удобно устроившись на заднем сидении "Волги" Сергей читал отчеты наблюдателей за "Скандинавом" и обдумывал ситуацию. Правильная картинка ни как не складывалась главным образом потому, что тайниковые операции готовились посольскими резидентурами очень тщательно и, не смотря на скрытность, все же имели кое какие внешние признаки, которые контрразведывательная практика уже давно наработала. Поэтому готовились к ней обе стороны, но переиграть противника удавалось крайне редко. Для любой разведки провал канала связи, это провал агента, это катастрофа.
Собственно контрразведчиков больше интересовал, не сам тайник, а тот, кто за ним придет, потому что само вложение, конечно интересно, но не всегда указывает на агента и для его установки можно потеть не один год. Тайник это безличная связь, для которой чаще всего используются различные бросовые контейнеры-камуфляжи - камни, сучки, банки. Здесь главное знать, куда и как его положить незаметно для окружающих. Если он будет лежать не так как, как было заранее обусловлено, то агент никогда не возьмет контейнер, а посторонний человек, не зная, как он открывается, не поймет, что у него в руках. Старо как мир, но испытано веками. Правда научно-техническая революция постоянно приносит контрразведчикам очень неожиданные сюрпризы в качестве каналов связи, но тайники были, будут, и скорее всего так и останутся на вооружении разведок всего мира.
Не смотря на то, что самого выброса контейнера семерочники не зафиксировали, зацепочка все же имелась. Один из разведчиков уже проехав поворот, заметил выходящих из леса женщину с бидоном и маленькую девочку. Там как раз за лесом, недалеко, есть небольшая деревенька и местные жители обычно ходят за ягодами именно с бидончиками. Время было раннее, воскресение, но поблизости стоящих машин они не отметили, поэтому это были, скорее всего, деревенские. Народу там не много, и обычно все знают друг друга.
"Да", - окончательно заразившись идеей тайниковой операции подвел для себя итог Сергей, - "хотя ни на что не похоже, все же скорее всего "Скандинав" в обусловленном месте сбросил что-то, если конечно не заметил женщину с ребенком у леса. Посмотрим, что скажет госпожа удача. Он не профессиональный разведчик, это абсолютно точно известно. Да и судя по всему как будто мандражировал, боялся чего-то что ли. Или делал все, так как инструктировали. Навыков разведывательных не заметно. Значит, "будем посмотреть".
Часа через полтора они свернули на хорошо знакомую Сергею дорогу, ведущую в Наукоград, и вскоре остановились около безлюдной автобусной остановки.
- Вот, Сергей Викторович, - стал докладывать сидевший за рулем молоденький парнишка, - вот здесь он рванул неожиданно. До этого шли ровно, мы метров двести, двести пятьдесят за ним. А тут он как притопил, а Вольво это не шестерка, пусть даже с нашим движком. Мы даже дергаться не стали, ...
- И правильно сделали, - вставил Артемов.
- ... а когда за поворот вышли он довольно далеко был, но потом опять выровнялся и спокойно шел до поворота на пляж. Он повернул, а мы прошли немного дальше, развернулись и домой. На пляже за ним уже другая бригада смотрела.
Машина стронулась с места, проехала поворот и снова остановилась.
- Вот здесь я обернулся, - продолжил рассказ сотрудник. сидевший рядом с водителем и вижу как из леса какая-то тетка чапает, с бидоном в руке, а за ней следом девчушка.
- Узнать сможешь, - тут же уточнил Сергей
- На врят, далековато. Но по одежде может и узнаю.
- А ну давай в деревню, может, повезет, - скомандовал Сергей, - а как вы думаете, ребята, "Скандинав" видел ее или нет.