Терещенко Николай Николаевич : другие произведения.

Экспатриация "Геркулеса" кн.1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Николай Терещенко
  
  
  Экспатриация "Геркулеса"
  
  Политический детектив
  
  Книга 1
  
  "Ищущий да обрящет"
  
  Эта книга о людях, для которых такие понятия как честь и Родина не пустой звук. События происходят в период, когда так называемая перестройка в СССР уже перешла Рубикон и великая некогда держава уверенно скатывалась в небытиё. Наши псевдодемократические политики, экономисты и прочие либералы старательно навязывают убедительные софизмы о том, советская страна была обречена и в том, что с ней случилось, нет никакого участия иностранных государств и их спецслужб. Автор не пытается оспаривать эти утверждения. Имея значительный опыт работы в контрразведке, он в жанре политического детектива увлекательно рассказывает о конкретной оперативной разработке, связанной с контрразведывательным сопровождением фундаментального научного исследования, относящегося к государственным секретам особой важности. Была ли она на самом деле. На этот вопрос можно ответить совершено определенно - и да, и нет. Сама по себе фабула представляет собой одну из главных составляющих деятельности любой спецслужбы. Как говорят профессионалы - устремления к государственным секретам. Потому, вне всякого сомнения, похожие ситуации были, есть и всегда будут возникать там, где есть государственная тайна. А вот отдельные персонажи имеют своих реальных прототипов, и вполне узнаваемы для коллег, работавших в центральном аппарате КГБ СССР и Московском управлении КГБ СССР в 80-90 годах.
  
  По вполне понятным причинам автор взял на себя смелость на как бы отвлеченном примере показать, взаимодействие контрразведки с крупными учеными в период, когда в СССР, а затем в Российской федерации политическим руководством страны для иностранных спецслужб был введен, по сути, режим наибольшего благоприятствования. Он не навязывает своего видения на причины крушения Советского союза. Читатель сам должен задаться вопросом, почему в этот период в первую очередь реформировались, а на деле разрушались, важнейшие государственные институты, в том числе и фундаментальная наука.
  
  Полагаю, что книга будет интересна не только для массового читателя, но и для тех, кто обеспечивает сохранность государственных секретов в наши дни.
  
   П. Ф. Дубровин
   Вице-адмирал в отставке
  
  
  
  
  
  
  
  
   В России две напасти,
  внизу - власть тьмы,
   а наверху - тьма власти
   В. А.Гиляровский
  
   Посвящение
  
  
   "Всему свое время, и время всякой вещи под небом".
   Екклесиаст. Гл. 3, 1
  
  
  Небольшая река, надежно заправленная в крутые берега, резво бежала по лесу, причудливо выпячиваясь и горбатясь, словно пытаясь вырваться из жестких береговых тисков. Стремительным потоком она вырывалась в степь, где делала большую, почти замкнутую дугу, окружая незаметную глазу возвышенность. На выходе наливалась силой, постепенно раздвигала берега, намывала широкую песчаную косу и убегала дальше.
   В этой излучине, с одной стороны прикрытой тайгой, а с трех других рекой когда-то давно возникла деревня. Говорят, что первыми это место нашли староверы, но потом, спасаясь от ереси и петровских солдат, они вынуждены были уйти дальше, в более глухие места, а деревня осталась. Люди в ней испокон веков жили дружно, растили хлеб, охотились, рыбачили, но особо славились своими пасеками. Наверное, из-за них и прилепилось когда-то к этой деревне название - "Медова". В "Медове" всю свою жизнь прожила бабушка Игоря, у которой он с удовольствием проводил каждое лето, а, став взрослым, использовал любую возможность, чтобы побывать здесь. Но тянуло его сюда не столько любимые рыбалка и охота, а главным образом воспоминание об одном странном ночном происшествии. Он никогда и никому не рассказывал о нем, поначалу опасаясь насмешек, а потом и сам перестал понимать был ли это сон, детские вычуры или произошло в действительности.
  Игорю было тогда лет двенадцать. Он был смышленым озорным мальчишкой и ничем не отличался от своих сверстников. Целыми днями носился по деревенским околицам, купался, с удовольствием ходил за грибами, а вечера, а частенько и ночи рыбачил. На другой стороне реки были большие заливные луга, и после косовицы на них вырастали огромные стога сена. Спать в них было чудесно и эту пору, Игорь с друзьями частенько ночевали там. В ту ночь он почему-то был один. Как обычно, забросил на ночь донки, проворно вскарабкался на верхушку стога, закопался поглубже, и, наслаждаясь запахом сенного многотравья, уснул.
  Проснувшись среди ночи, чего ранее почти не случалось, он увидел над собой чистое, увешанное яркими звездами небо. Ему показалось, что в стрекочущую тишину вмешивается какой-то посторонний, незнакомый и ни на что не похожий звук. Неожиданно кузнечики, сверчки и прочие веселящие ночь букашки разом замолчали, оглушив и без того испуганного мальчика полным безмолвием. От внезапно накатившегося жуткого страха, он зажмурился и несколько минут лежал не шевелясь, почти не дыша.
  Но ничего особенного не происходило. Вскоре сверчки вновь весело и, как ни в чем не бывало, продолжили свои ночные баллады. Звезды, по-прежнему молча, разглядывали землю, и все стало как обычно. Осторожно приподнявшись, Игорь осмотрелся вокруг и вновь испытал леденящий душу мистический страх.
  Невдалеке от стога, у реки, там, где стояли его донки, что-то слабо светилось. Это что-то не имело определенных контуров, и было похоже на сгусток плотного тумана. Мальчик ничего подобного раньше не видел. Сразу подумалось о нечистой силе, и он, на всякий случай, спрятался в сено поглубже. Однако детское любопытство брало верх, и он снова выглянул. Ничего опасного не заметил. Свечение было на месте по-прежнему походило на смазанное белое пятно. Неожиданно страх пропал, очень захотелось подойти ближе и, возникший откуда-то изнутри спокойный, обволакивающий сознание голос, произнес: "не бойся, спускайся и иди". Он удивленно осмотрелся, но никого не увидел и, повинуясь какой-то неведомой силе, стал выбираться из стога. На этом чудеса не кончились. Как только он прыгнул вниз, неведомая сила подхватила его, и понесла по воздуху прямо в эту белесую муть. Он не понимал, что с ним происходит, но лететь было приятно и совсем не страшно.
  Игорь опустился на землю прямо перед белым пятном. Ноги сами понесли его дальше. Не испытывая ни малейшего беспокойства он вошел в светящийся туман, и увидел большущее, похожее на паучью нору, округлое отверстие. Из него исходил ровный, приятный для глаз свет, одинаково ровно распространяющийся во всех сторон - снизу, с боков и сверху. Как только он вошел внутрь, то сразу заметил, что с каждым его шагом паучья норка сзади сжимается, а впереди наоборот, расширяется, накрывая его огромным, светящимся куполом. Игорь сделал несколько шагов, входное отверстие закрылось совсем, и он оказался в довольно большом сферическом зале.
  В центральной части за невысоким ограждением с широкими полукруглыми перилами бугрилось всеми цветами радуги, что-то по форме похожее на большую копну сена. Около вогнутой стены с противоположенной стороны стояло несколько предметов, похожих на кресла с высокими, причудливо изогнутыми спинками, над которыми непонятно на чем висели светящиеся плоские кольца. Больше в зале ничего и никого не было. Ведомый непонятно кем Игорь безропотно подошел к одному из кресел и сел. Оно тут же развернулось, и он оказался лицом к стене. Светящийся плоский обруч опустился, не давая возможности встать. Он попробовал снять его, но тот словно прилип к голове.
  Внезапно стена перед ним стала прозрачной, и он отчетливо увидел необычайно яркие звезды и большой голубоватый круг, раскрашенный под глобус. Очарованный фантастической красотой космического пейзажа Игорь, оцепенело, смотрел на земной диск, совершенно забыв обо всем. Внезапно, как по волшебству, звезды погасли, проявились стены, и его словно накрыло немного вытянутым светящимся куполом. Он скорее почувствовал, чем увидел, что кресло опять развернулось, а голова освободилась из плена светящегося кольца, которое снова поднялось и, непонятно как, парило над спинкой этого довольно удобного кресла...
  Когда Игорь, сладко потянувшись и жмурясь от солнечных лучей, открыл глаза, то был очень удивлен. Он, по-прежнему, лежал в стоге. Но сон был настолько явным и так манил необычайной реальностью пережитого, что мальчик вновь крепко закрыл глаза, пытаясь возвратится в фантастический мир. Ничего не получилось. Он успел ухватиться только за быстро ускользающее воспоминание о том, как сидел в кресле со светящимся кольцом на голове, а невидимые хозяева, что-то объясняя и показывая на возникающем в стене экране, рассказывали о чем-то очень-очень интересном и важном. В памяти отчетливо сохранились только космическая панорама; радужная копна-полусфера; паучьи норки, открывавшие в стене входы в уютные яйцеобразные кабинки.
  Ни бабушке, ни родителям, ни деревенским и школьным приятелям, никому и никогда он об этом своем сне ничего не рассказал. Со временем многое забылось. Только некоторые детали упрямо сохранялись в памяти, заставляя вновь и вновь приходить на это место.
   Вернувшись домой, он с нетерпением дождался начала учебного года и впервые с удовольствием пошел в школу. Игорь и раньше учился не плохо, но теперь, к великой радости родителей и удовольствию учителей у него неожиданно проявилась какая-то одержимость к учению.
  Хранить тайну ночного приключения было, почему-то, очень легко. То, что этот был сон явью, подтверждали не только его отчетливые видения, но и следы, обнаруженные им утром на том месте, где он видел светящийся туман. Трава там была ровно уложена на бок по кругу, словно громадная юла своим вращением плотно пригладила ее к земле. Была и еще одна странность, которую он заметил чуть позднее, идя домой - ранним утром на всем поле не было ни капли росы. Но и это было не главное. Главное голос. Голос, который он услышал, войдя в центр окружности, мучительно стараясь вспомнить ночное видение. ОН прозвучал в голове неожиданно громко и отчетливо: Еще рано. Всему свое время, и время всякой вещи под небом.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   "Наблюдающий над душою твоею знает это,
   и воздаст человеку по делам его".
   Книга притчей Соломоновых
   Гл. 24.12
  
  Снизу это смотрелось как цирковой трюк. Офицеры и солдаты ДШБР , напряженно наблюдали за происходящим в небе, с тревогой ожидая развязки. То, что происходило там, сокращенно, скрывая зловещий смысл, называлось - ЧП. Во время тренировочных прыжков у одного из десантников парашют запутался за вытяжной фал. Самолет таскал его за собой по небесам, словно на поводке. Солдат, по-видимому, получил серьезную травму, иначе обрезал бы стропы и спустился на запасном.
  Такие случаи, правда, очень редко, но бывали и раньше. Поэтому методики выхода из ситуации были известны и наработаны. Однако в этот раз все пошло не по сценарию. Мощный воздушный поток сразу накрепко прикрутил парашют к стабилизатору. Взводный отчаянно матерясь после каждой неудачной попытки отцепить его, наконец предложил,.
   - Выход один, на привязи выхожу, беру Болдина, и режу стропы. По другому, ни как.
  - Товарищ старший лейтенант, а разрешите мне, попросил командира помогавший ему сержант, - я все же полегче Вас буду, и потом мы все же с Виктором друзья.
  - Да где там полегче, - задумчиво ответил офицер, - окидывая его взглядом.
  Сержант Сергей Зверев был командиром отделения разведки. Он уже заканчивал срочную службу, был мастером спорта по боевому самбо и парашюту. Поэтому предложение было разумным и старший лейтенант долго, не раздумывая, согласился. Обвязывая подчиненного крепким капроновым тросом, он давал ему советы, как лучше стабилизироваться в обтекающем самолет потоке воздуха. Убедившись, что сержант привязан надежно, офицер, немного подумав, закрепил на поясе еще метров пять веревки.
  - Вот, пустишь впереди себя, она покажет направление ветра, и ей же привяжешь к себе Болдина. Пока не привяжешь, стропы не режь. Шибануло его крепко, похоже, он без сознания. Симонян, скажи летуну, чтобы ушел выше.
  Сергей, внимательно слушал инструктаж, повторяя за взводным движения, которые должны были стабилизировать его положение. После этого взводный, подвел его к открытой двери, еще раз, жестами показывая, как лучше использовать силу воздушного потока и ловчее подобраться к попавшему в беду товарищу.
  - Готов!
   Старший лейтенант, выглянул наружу, еще раз оценил обстановку за бортом, затем повернулся, оглядел сосредоточенно притихших и крепко сжимавших в руках страховочный трос десантников, вместо традиционной команды "пошел", просто сказал,
  - С богом.
  Сергей привычно шагнул. Его тут же отбросило, сильно прижало к борту и стало мотать по нему вверх, вниз. Ветер давил неимоверно, трос сильно врезался в тело, стало трудно дышать. "Как змей воздушный без хвоста болтаюсь", - мелькнуло в голове, и он, почти задыхаясь, сделал попытку стабилизации. Получилось. Но навыков управления телом в таком сильном воздушном потоке явно не хватало. "Если не утопну, то выплыву", - мысленно успокоил себя Сергей, постепенно адаптируясь по дыханию и постигая технику полета воздушного змея. По мере того, как ребята стравливали трос, сила ветра, казалось, усиливалась, и становилось труднее. Придуманный командиром вытянувшийся сигнальный конец, помогал ориентироваться в потоке. Зверев быстро освоился, мысленно благодаря взводного за четкий инструктаж. Он, медленно миновал подкос стабилизатора и, обнял руками натянутый, скрученный в канат парашют Виктора.
   -Е-э-сть, - неожиданным, радостным воплем взводного наполнился салон АН-2, когда тот увидел, как Сергей уверенно заскользил к Болдину.
  -Молоток, Серега, моя школа, - возбужденно ревел он, - давайте, давайте мужики. Травим потихоньку, - и вдруг растерянно замолчал, поднимая руку, в которой был зажат, свободно вытянувшийся в воздушном потоке трос. Решив, что ситуация вышла контроля, держа в руке безвольно болтающийся конец, он смертельно побледнев отошел от двери и, внимательно вглядываясь в застывшие лица солдат, сказал:
  - Ничего, мужики, поглядим, еще не вечер, успеем,- и начал быстро обвязываться.
  - Погодите, товарищ старший лейтенант, - неожиданно прокричал стоящий у двери ефрейтор Ермолин,
  Взводный метнулся к двери, и, выглянув наружу, увидел, как крупная темная капля оторвалась, какие-то мгновения удерживаемая воздушным потоком по инерции пыталась догнать самолет, но безнадежно отставая, по крутой дуге быстро провалилась в низ. Купол парашюта, белым цветком расцветший в небе остановил ее стремительное свободное падение, а через некоторое время, возле него вырос еще один, чуть поменьше.
  Взводный медленно закрыл дверь, устало отошел к противоположенному борту и сел. Ища по карманам курево, довольно улыбаясь, сказал,
  - передайте командиру, чтобы уходил на круг. Всем приготовится. Как войдем в зону, прыгаем. Щеглов первый за ним остальные. Я замыкающий.
  А на земле возникший в небе купол был встречен громкими, восторженными криками ура. Десантники успешно справились с нештатной ситуацией. Чрезвычайного происшествия не будет. Командование, как говорится, переводило дух, царившее напряжение постепенно спадало.
  Между тем для Сергея все было очень и очень не просто. После того как он удачно овладел закрутившимся за подкос стабилизатора самолета парашютом все пошло не так, как хотелось. Он крепко обнял плотно скрученную ткань руками и ногами, соскользнул по ней до самых плеч Болдина и остановился. Но в самолете этого не видели и продолжали стравливать трос. Под натиском ветра он выгнулся и пополз вперед. В это время самолет пошел на круг, его болтануло на яме, трос перехлестнулся и крепко прикрутил десантника к стропам. Двигаться дальше он не мог, положение казалось безвыходным. Решение пришло само собой. Сергей вытащил нож и решительно перерезал путы. Осторожно перехватываясь, спустился ниже, пропустил сигнальный конец под лямками укладки друга и притянул к себе. Убедившись, что веревка держит крепко, обернул ее вокруг себя, затянул узлом и чиркнул по натянутым стропам.
  Приземление прошло не совсем удачно. Виктора сразу увезли в госпиталь, а Сергея с вывихом голеностопа уложили в санчасть. Под вечер к нему пришел взводный.
  - Сильно влетело, - прежде всего, спросил Сергей.
  - Брось, начальству все равно надо на кого-то это ЧП списать. Подумаешь, выговором больше, меньше. Сегодня поругают, завтра похвалят, так заведено и ничего с этим не поделаешь. Плюнь. Вот ты молодец, одного не пойму, зачем ты трос обрезал раньше времени, меня чуть кондрашка не хватила. Думал, все, потеряли парня, горючки то уже почти не было.
  Сергей засмеялся и подробно рассказал, что с ним происходило. С интересом, выслушав рассказ, взводный, прощаясь, сообщил,
  - Пришел ответ на твой рапорт. Вопрос решен положительно. Поедешь учиться в Высшую школу КГБ. Хотя по мне лучше бы в Рязань. Но дело твое, только вот что Сергей. По жизни знаю, что страшнее предательства ничего нет, поэтому служба у чекистов для державы нужная, это точно. Но найти иуду всегда не просто. Хорошо усвой, подозревать можно многих, но обвинить только одного и ошибку здесь допустить нельзя. Возьми себе за правило - когда речь идет о судьбе человека, права на ошибку нет. Я повидал особистов, разных. Со многими в разведку пошел бы, не задумываясь. Но и сволочи там, как и везде, имеются знатные, по себе знаю. И всегда помни, все человеческие дела и поступки, не остаются без внимания, о чем еще в свое время предупреждал мудрый царь Соломон.
  - А о чем он предупреждал?
  - О том, что жить надо по совести, ибо наблюдающий над душою твоею знает это, и воздаст человеку по делам его.
  
  
  
  
  
  
   Часть 1
  
   Ищущий да обрящет.
  
   1
  Ночь заканчивалась. Бывшие студенты начали разбредаться по поляне небольшими группами, парочками. Близился восход, и Игорю мучительно хотелось побыть одному. Незаметно отделившись от друзей, он забрался почти на самую макушку высокого развесистого дуба, росшего, на краю поляны, удобно уселся на сук и, глядя на постепенно угасающие звезды, задумался, с удовольствием любуясь быстро меняющейся цветовой гаммой восхода.
  Начиналась новая, взрослая жизнь. Учеба позади. Его оставляли аспирантуре, но он отказался и напросился Наукоград. Диссертация для него не была самоцелью. Никуда не уйдет. Все равно его идею о новом энергоносителе воспринимали, как обычную студенческую фантазию, имеющую право на жизнь где-то в очень отдаленном будущем. Никто из его учителей и ученых не отрицал, что вода может быть энергоносителем, но прямо говорили, что это фундаментальное исследование и заниматься разработкой такой темы на практике ему никто не позволит. И не потому, что молод. Он знал уровень понимания физики вещества своих учителей и вообще ученых этого поколения. Ему казалось, что сам он в этом вопросе ушел гораздо дальше их, и его не понимают. "Если слепой, споткнувшись о камень, упадет на дороге, он всегда ругает камень, хотя виною тому его слепота", точно подметил кто-то из великих, размышлял Игорь. Только в Наукограде, мне удастся справиться с этой проблемой. Это точно.
  И казалось ему это, не случайно. Дело в том, что, однажды, копаясь в научной библиотеке, он совершено случайно наткнулся на несколько старых публикаций некоего Изместьева. Этот человек еще в конце тридцатых годов высказывал похожую идею использования воды, в качестве энергоносителя и даже пытался доказать возможность осуществления своего проекта, но, по-видимому, так же как и Игорь, безуспешно. Разыскать Изместьева оказалось не сложно. Как выяснилось, он был одним из тех ученых, о которых до поры до времени знает только узкий круг его сотоварищей и еще те, кому это положено по долгу службы. Но теперь уже академик с мировым именем он жил и работал в Наукограде.
  Сейчас, сидя высоко на дереве и радуясь солнцу, Игорь мысленно проигрывал свою встречу с ним и этот восход казался ему предвестником успеха. Он еще только становился взрослым человеком, и поэтому юношеский романтизм и максимализм брали верх. Ему рисовалось, как он быстро и гениально создаст двигатель нового поколения, невиданной до селе мощности. Как человечество, используя его изобретение, выйдет на качественно новый виток спирали развития цивилизации. Картины в его воображении сменяли одна другую, становись все величественнее и фантастичнее. Он наверное сидел и мечтал бы еще очень долго если бы его не нашли и, буквально, не стащили с дуба хмельные сокурсники.
  
   2
  
  Большую часть положенного после окончания учебы отпуска Игорь провел как всегда, в деревне. В первую же ночь он ушел спать за реку в стог, а, проснувшись перед рассветом, еще в темноте, вышел на место, которое бередило его детские воспоминания. Он долго смотрел на безуспешную борьбу звездного неба с наступающим рассветом, ожидая чего-то, и до боли в ушах вслушивался в многоголосицу просыпающегося луга, надеясь еще раз услышать голос, тот самый, который когда-то определил его жизненную стезю. Но никакой подсказки, как жить дальше и решить волнующую его задачу не последовало. Обиженный непонятно на кого он возвратился домой и уже до самого отъезда ни разу не приходил туда.
   К встрече с академиком Изместьевым он готовился очень обстоятельно. Тщательно отобрал и сгруппировал все свои наработки за весь период - от детских фантазий, до самых последних обоснований, которые вот-вот должны были появиться в одном из научных журналов. К ним он приложил ксерокопии ранних работ самого Изместьева о воде, как перспективном энергоносителе. От своих новых коллег по Наукограду Игорь знал, что академик человек очень обстоятельный, но довольно замкнутый. Среди наукоградской ученой молодежи имел репутацию законченного сноба, строго придерживающегося старомодных правил поведения. И хотя общаться с ним было трудно, все считали, что физик он гениальный, о чем свидетельствовали международное признание и две звезды Героя соцтруда.
  После недолгих раздумий Игорь решил обратиться к нему неофициально. Изместьев любил по вечерам прогуливаться в парке один. Ему было уже за семьдесят, но выглядел он моложе. Высок, худощав, строен, бодр и постоянно ходил с тростью. Но Игорь не учел одного, академик очень не любил, когда мешали его прогулкам. Поэтому когда он нарушил его "тет а тет" на увядающей под осенним натиском парковой аллее, представился, и попросил уделить время, тот, даже не посмотрев в его сторону и не остановившись, отказал. Тогда Горин, повинуясь какому-то внутреннему импульсу и совершенно неосознанно, совершил поступок, который и определил их дальнейшие отношения,
  - Послушайте, - резко и эмоционально начал он, придержав ученого за руку,
  - Я слышал, вас здесь считают снобом, и мог бы догадаться, что вы не любите, когда посягают на Ваши привычки. Но я слишком долго искал встречи с вами..., -
   И неожиданно для себя смешался, замолчал, затем сунул Изместьеву ксерокопии найденных в библиотеке его старинных публикаций и, опустив голову, медленно отошел. Академик, провожая его удивленным взглядом, мельком взглянул на бумаги, потом уже более заинтересовано посмотрел на уходящего грубияна, развернулся и быстро стал нагонять его.
  - Постойте, молодой человек. Да остановитесь же! - обратился он к Игорю, который, отрешенно продолжал идти, коря себя за несдержанность. Взяв обидчика за плащ, Изместьев принудил его остановиться, затем внимательно посмотрел в наполненные отчаянием глаза, и неожиданно весело с довольной усмешкой спросил,
  - Значит, сноб, говорите, - и довольно рассмеялся,- Так, как вы сказали, вас зовут?
  - Игорь, Игорь Горин.
  - Вот, что Игорь Горин, меня вы, я вижу, хорошо знаете. А почему не пришли ко мне в лабораторию.
  - Я решил, что здесь лучше, там телефоны отвлекают и вообще ...
  - Ну что ж, возможно вы и правы, давайте пройдемся, - и академик, указал рукой на аллею, по-прежнему придерживая Игоря за локоть, - Значит, сноб, говорите, ну-ну.
  Потом они долго бродили по парку и разговаривали. Изместьев попросил Игоря подробно рассказать о себе, и тот откровенно поделился с ним своей небольшой биографией, подробно рассказал о своем увлечении водой, как энергоносителем, утаив только деревенскую историю, боясь насмешки. Он передал академику подготовленные наработки и попросил посмотреть их.
  - Вот, что молодой человек, - внимательно выслушав Горина предложил старый ученый, - я посмотрю ваши записи, но мне надо для этого дня два-три. Давайте так, через три дня приходите ко мне домой. Честно говоря, вы меня очень порадовали. Я уже и не думал, что у меня может оказаться такой последователь и ученик. А сейчас проводите меня, я покажу, где живу, познакомлю с женой, и мы попьем чайку. И уговор, больше о работе ни слова. Старый сноб не любит менять привычки, - удовлетворенно улыбаясь, закончил он.
  Так началось их знакомство. Через три дня, после окончания рабочего дня, Игорь с запасом чайных трав своего личного деревенского сбора пришел в уже знакомую ему квартиру. Академик жил довольно скромно. Самую большую комнату занимал кабинет. Было еще две средних размеров комнаты и небольшая кухня. Одна комната использовалась как спальня, другая как гостиная. Нина Павловна, жена Изместьева, со словами: " Ну наконец-то, проходите прямо к нему, а то он уже начинает нервничать" приветливо встретила его и проводила в кабинет. Академик, как оказалось, с нетерпением ждал его. Игорь начал было извиняться за то, что не смог прийти раньше, но тот жестом оборвал его, приглашая сесть.
  Некоторое время Изместьев молча смотрел на Горина, затем встал, подошел, сел рядом с ним и как-то очень тепло и обнадеживающе сказал, -
  - Спасибо, тебе парень. Я уже потерял надежду и вдруг... Я все просмотрел. Твои расчеты мне кажутся очень интересными перспективными. Я думал, что уже переболел этим, ан, нет. Прочитал твои записки и помолодел, лет аж эдак на пятьдесят.
  - Вы думаете, может получиться? - робко поинтересовался Игорь.
  - Несомненно, но только у тебя. Я уже стар для подобных исследований и как выяснялось в этом вопросе академик ты, а не я. Твоя идея о способе разрыва молекулярных связей просто гениальна. Ничего подобного мне и в голову не приходило.
  - Да, только как это реализовать. Ведь никто не принимает меня всерьез, и даже разговаривать не хотят. Ни в институте, ни здесь. Я пытался опубликовать эти записки, но никто не берет.
  - И не возьмут. Ты хоть понимаешь, на что замахиваешься.
  Игорь удивленно посмотрел на Изместьева,
  - Конечно. Человечество получит естественный источник энергии. Только представьте себе, что не нужны будут крупные электростанции, всякие там гидро, тепло и прочие, линии энергопередачь, бензин, да что там говорить! Вы же понимаете, - но, заметив, что академик озабоченно покачивает головой, спросил, - а что Вы имеете в виду, Леонид Григорьевич?
  - Как раз то, о чем ты говоришь! Эта тема, сынок, опасна для жизни. Ты понимаешь, какой это удар по нынешнему энергетическому бизнесу. Нокаут, из которого ему не выйти. Ты полагаешь, что этой темой интересуешься ты один. Нет дорогой. Энергия это жизнь. А ты хочешь предложить людям дармовой источник и тем самым пустить по миру нефтяных, угольных и прочих газовых магнатов. Ты представляешь, сколько они готовы заплатить, чтобы этого не произошло. То, что ты нащупал реальную перспективу превратить воду в источник колоссальной энергии, из этих записок поймут не многие, но те, кто поймет, будут стараться либо заполучить тебя, либо уничтожить. Поэтому никаких публикаций.
  - А что же делать, бросить?
  - Мы с тобой Игорь Горин слишком далеко зашли в своих фантазиях, что бы остановиться, прежде чем они станут объективной реальностью. Сейчас я покажу тебе свои размышления на эту тему. Именно за них я пострадал в свое время и с тобой это не должно произойти. Но будет лучше, если ты будешь работать над ними здесь. И не беспокойся, - предупредил Изместьев попытку Игоря возразить, - никого ты не побеспокоишь. Я человек далеко не молодой, поэтому в научных интригах искушен достаточно. Только здесь и по вечерам в моей лаборатории. Ну и дома, разумеется, что возможно. Все материалы на столе, садись спокойно и работай. А у меня куча других дел на сегодня. Как только все прочтешь, переваришь и оценишь, обсудим. Все, работай.
  И академик встал, ободряюще похлопал Игоря по плечу и вышел из кабинета, осторожно прикрыв дверь.
  
  
   3
  
   Теплым осенним днем по тихим парковым аллеям небольшого городка Санта-Круз в Калифорнии медленным шагом прогуливались два человека. Один из них, занимал высокую должность в Центральном разведывательном управлении и был здесь на отдыхе, другой, являлся одним из руководителей крупного научно-исследовательского центра (НИЦ) "Нью технолоджи", находившегося под неофициальным патронажем вышеуказанной организации и расположенного километрах в двадцати от вышеназванного городка. Эта организация была создана сравнительно недавно, в середине 80-х годов и одним из основных направлений ее сотрудничества с ЦРУ, являлся поиск по всему миру молодых талантливых ученых.
  Главной особенностью Центра было то, попадающие в него ученые, фактически оказывались в высоко цивилизованном рабстве. Но как показывала практика, почти всех их такое положение вполне устраивало. То, что по условиям контракта они, в интересах безопасности не должны были покидать пределы Санта-Круз и поддерживать связь с внешним миром, полностью компенсировалось идеальными условиями для работы, жизни и быта. А молодость, как известно, редко задумывается над будущим, тем более, когда внешняя сторона настоящего устроена прекрасно. И современный молодой ученый народ, которому неожиданно представилась возможность творить, творить и творить подчас вообще не придает значения таким мелочам, как научный патриотизм и родина. Поэтому и проблем в Центре с кадрами почти не было, а если изредка и случались, то служба безопасности с ними успешно справлялась.
  Те, кто задумал и осуществил идею создания этого Центра, совершенно не думали о развитии науки и не стремились охватить в нем все сферы жизни деятельности человечества. Их стратегической целью был контроль над фундаментальными исследованиями, которые могли оказать судьбоносное влияние на развитие цивилизации в целом. Именно поэтому и был организован такой жесткий режим безопасности. Вместе с тем, все открытия и изобретения, которые делались попутно, приносили колоссальный доход и полностью оправдывали вложение капитала.
  Разговор, которой происходил во время прогулки по парку между ответственным сотрудником секретнейшего ведомства США Мартином Вейли и одним из административных руководителей Центра Джимом Крайтом, как раз и касался вопроса, связанного с одним из таких исследований. Далеко в Москве, совсем молодой физик Игорь Горин и не предполагал, что его единственная публикация, точнее его концептуальные теоретические наработки о возможном превращении воды в мощнейший энергоноситель, привлечет внимание этих двух довольно высокопоставленных лиц, а сам он станет предметом пристального интереса "Нью технолоджи".
  Тем не менее, ведомство Вейли занималось им уже около года, и сейчас он обсуждал с Крайтом результаты именно этой работы. Они были знакомы давно, и полностью доверяли друг другу, поэтому разговор велся откровенно. Вейли прямо без всякого политеса высказывал сомнение в целесообразности дальнейшей оперативной разработки Горина.
  - Вы не представляете Джим, как сложно работать в России, даже сейчас, когда КГБ практически развалено. Но дело не в этом. Мы почти год занимаемся этим парнем, и наши источники в Наукограде в один голос утверждают, что он занят совершенно другими исследованиями. Кроме того, у него довольно строгие нравственные принципы и он вряд ли захочет уезжать из России. Даже сейчас, когда ученые становятся там никому не нужны и им платят меньше чем мусорщикам. В общем, мы приняли решение прекратить работу по нему.
  - Вы ошибаетесь, Мартин. Поверьте. Ведь и наши и ваши эксперты в один голос утверждают, что идеи, прописанные в его статье, случайно не приходят в голову. Это результат длительной и серьезной работы. Некоторые его суждения на первый взгляд кажутся бредовыми, просто невероятны, но они прекрасно обоснованы. Нет, я верю своим людям, они не могли ошибиться, это именно тот, кто нам нужен.
  - Но послушайте, вы ведь прекрасно знаете, что проблема не нова и по сути уже решена. То, что вода может быть источником энергии давно известно. Я не понимаю, что вас привлекло в этом парне?
  - Вам и не надо это понимать. Вы и не поймете. Вы живете в другом мире. Скажите Мартин, мы хоть один раз ошиблись в оценках ученых? Все кого мы приобрели, и не без вашей помощи, работают очень продуктивно, и вы это отлично знаете.
  - Да поймите же вы, наконец. Я не один принимаю решения. Ни один наш источник не подтверждает его причастность к работам по этой тематике. Ну, если он вам так нужен, займитесь сами. У вас в службе безопасности прекрасные специалисты. Мы отдадим вам все материалы по этому Горину. Даже человека, которого наметили для вербовки - его близкую связь, любовница, бывшая сокурсница, которой он бесконечно доверяет. Она знает о нем все и бредит Америкой. Кстати, теперь у Горина нет проблем с выездом. Русские почти прекратили финансировать науку. Мы через своих людей навязали им идею, что в условиях капитализации она должна сама себя содержать. А фундаментальные исследования, как ты знаешь, быстрых денег не приносят. По нашим прогнозам их ученые скоро стадами будут у нас наниматься на работу. Вот и выбирайте кого угодно.
  - Вы прекрасно знаете цели Центра, и тратить деньги на кого угодно мы не намерены. И если он не публикует статьи по этому вопросу, то вот над чем вашему ведомству надо крепко задуматься. Может быть, русские сильно засекретили тему. Ведь Горин обозначил проблему использования воды не просто как новый или, если хотите, не новый энергоноситель. По его гипотезе обоснованной и аргументированной, и заметьте, весьма четно, это полная переориентация всей отрасли, на которой базируется мировая социально-экономическая инфраструктура. Расчеты безукоризненны. Если он продолжает работать в этом направлении, мы не можем, оставит это без контроля. Это не просто энергия, это не просто деньги, это власть над миром. А вы Мартин говорите так, будто бы половина русских ученых работает на вас, а я точно знаю, из какой категории ваши источники в этом Наукограде, и чего они из себя представляют. Ваши ученые источники, как говорят русские, гроша ломаного не стоят, особенно если идет о серьезных вещах. Наука это вам не политика, где у них сейчас собрались сплошные недоумки, верящие вашим бредням и разваливающие собственную страну. На наше с вами счастье дальновидных политиков там не слушают.
  - А что им остается делать. Нельзя же было подменять идеологией все и вся, даже вопреки здравому смыслу. И потом вы же знаете, русские могут изобретать, а внедряют их идеи здесь или в Европе, так всегда было и будет.
  - Да, пока это так. Но это Россия. Говорят, что умом ее понять невозможно. И как только к управлению страной там придут умные, дальновидные, а главное волевые политики, ситуация может быстро поменяться. Придет время и жизнь заставит их понять, что любая западная демократия держится на жестких законах и полиции. И так будет до тех пор, пока люди не научатся жить по государственным и нравственным нормам на генном уровне, чего собственно хотели добиться коммунисты. Только они хотели опередить время. Там только один вождь понимал это, но его они сами предали анафеме.
  - Ну не совсем сами. Мы им хорошо в этом помогли. Теперь, в обозримом будущем борцы за права человека и демократию таких людей к власти в России и близко не подпустят. Их в дрожь бросает при одной только мысли о сильной личности. И потом там вокруг власти очень ловкие финансисты собрались. Они украли столько, сколько мы с вами даже представить не можем. Поэтому смутные времена их устраивают. Для них главное, чтобы они продержалось как можно дольше. Нет, Джимми, не беспокойтесь, в обозримом будущем стабилизации в России не предвидится, скорее наоборот. Ну, так как мое предложение по Горину, займетесь сами.
  - Скорее да, чем нет. Это мы еще обсудим. А вы подумайте все же, чем может помочь в этом деле ваша резидентура в Москве.
  - О"кей. Но только материалы и некоторые консультации. В остальном, рассчитывайте на свои силы.
  
  
   4
  
  Этот июльский день начинался как обычно. Утром Сергей встал, сделал пробежку, немного помахал руками и ногами, чтобы не потерять форму. Затем наскоро позавтракал, традиционно поцеловал жену, детей и уехал на работу. Выходные дни, как в прочем и всегда, пролетели быстро и незаметно.
  Субботу он провел на рыбалке, а воскресение с семьей в любимом всеми зоопарке. Не смотря на то, рыбалка удалась да и вообще, как стало принято говорить на импортный манер, уик энд он провел замечательно, понедельнешное настроение было препаршивым. И все потому, что приходилось снова окунаться в дерьмо, которое бурным потоком выливалось в адрес его ведомства с голубых экранов и газетных страниц из уст прорабов перестройки и демократов разных мастей и политического веса.
  Бывший десантник, Сергей Зверев работал, или точнее служил теперь в Комитете государственной безопасности. Свою работу он любил, считал ее очень важной в структуре государственного управления и пришел в эту овеянную ореолом таинственности организацию по желанию. Верой и правдой он служил там уже более десяти лет. Помня наказ командира взвода, Сергей, никогда не шел против совести и начало перестройки воспринял поначалу с воодушевлением, искренне надеясь на конструктивные идеологические и партийные преобразования. Но вскоре стало понятно, что могучую и несокрушимую державу разваливают умышленно, а следовавшие одна за другой реформации, постепенно разрушали всю систему государственной безопасности. Многие, и далеко не самые худшие сотрудники, ушли на волне оргштатных изменений. Работать стало труднее, но, не смотря на все инсинуации политиков, и "независимых" СМИ контрразведка продолжала трудиться и периодически подсвечивать не только иностранных охотников за российскими стратегическими секретами, но и отдельных российских граждан, желающих продать важные, по их мнению, государственные тайны. В смутное время иудино племя воспрянуло духом и проявляло бурную активность.
  Подойдя к своему кабинету, Сергей услышал, как за дверью беспокойно надрывается телефон. Открыв ее, он быстро подошел к столу, взял трубку и привычно ответил,
  - Зверев, слушаю.
  - Здравствуйте, Сергей Викторович. Артемов побеспокоил, как жизнь молодая, что просит с утра в понедельник мяса, зелени или может пивка?
  - Привет Костя. Как говорится и водки тоже, но лучше ближе к вечеру. Но привести можешь и сейчас, все что перечислил. Рад слышать и еще более рад, что ты пребываешь в хорошем настроении и очевидно здравии. А начинать рабочий день с хороших новостей, сам знаешь, всегда приятно.
  - Да кто их знает хорошие они, эти новости или не очень, но они есть,- и, выдержав небольшую паузу, продолжил,
  - Понимаешь, Сергей, тут у нас одна непонятная заморочка приключилась, если у тебя ничего срочного не запланировано, я подгребу через полчасика?
  - Давай, подгребай, тебе я один нужен, или еще кого-нибудь пригласим?
  - Да нет, сначала сами покумекаем.
  Константин Петрович Артемов был одним из бригадиров семерки . Сергей его уважал, как, впрочем, и семерочников в целом. Их служба требовала максимум осторожности, собранности и оперативной смекалки. Частенько, чтобы не выдать себя, ребятам приходилось включать актерские способности, наличие которых было обязательным атрибутом профессии. От их наблюдательности и сообразительности в работе контрразведки зависело очень многое. И если Костя, человек неординарный, с оперативной фантазией и царем в голове говорит о непонятной заморочке, то значит, они столкнулись с какой-то нестандартной ситуацией и это действительно может оказаться интересным.
   Артемов, как и обещал, появился ровно через полчаса.
  - Понимаешь, Сергей, - прямо с порога, начал он, - вчера у нас одна непонятка приключилась. Мы занятия проводили рано утречком. Ну, молодежь обкатывали. И тут от одного ментовского источника получаем информацию, что один дипломатический скандинав мечется по городу как-то странно, словно гонится за ним кто. У гаишников, как ты знаешь, система скрытого наблюдения по городу есть, хоть и слабенькая, ну нас сразу и сориентировали. Мы этого черта установили и пробили быстренько. По нашим и вашим учетам, ничего за ним нет. Благо занятия, люди были, мы на всякий случай учебную бригадку и отрядили. В плане ухода от слежки лох полный и минут сорок по городу куролесил, совершенно бездарно, потом, успокоился, выехал в область и свернул с трассы в сторону Наукограда. В одном месте неожиданно рванулся и ненадолго зашел в мертвую зону. Потом опять спокойно дошел до поворота на диппляж, где и провел пол дня. Вот мы и думаем, зачем он по столице сорок минут наворачивал. Чего дергался, только внимание привлек. Ни один разведчик такой глупости не допустит. На операцию по связи не похоже. Ну, что скажешь?
  - А он один был или нет? Может, внимание отвлекал?
  - Исключено на сто процентов. С ним жена и ребенок года полтора.
  - И по шоссе так спокойненько и ехал?
  - Ну-у? ... в общем да. Только вот, в одном месте неожиданно притопил. Но мужики клянутся, что в мертвой зоне он был совсем не долго.
  - Кажется, я даже знаю это место. Там метров за триста-четыреста до этого слепого поворота есть автобусная остановка.
  - Если честно, то не в курсах. Ты эту дорогу, когда в Наукограде работал, всю проползал. А я, как тебе сказать... дело это не царское, сам понимаешь. Надо с ребятами уточнить.
  - Вот что, если ты на колесах, ребята на месте и есть время, то поехали? Только ты не сказал, когда это было.
  - Да вчера утром. Дай как трубочку, сейчас согласую, и поедем, как я понимаю на место. И пацанов заодно озадачу, что бы не терять время зря.
  Артемов набрал номер,
  - Алло, Семен, ты. Слушай, давай-ка разведи ребят, что бы не мешали друг другу и пусть скоренько напишут подробненькие рапорта, про отрыв. А мы с Сергеем будем минут через тридцать-сорок, заберем их и проскочим на место. Ясно. Ну, добро, бывай.
  - Пошли к Филиппову заскочим и вперед, - укладывая документы в сейф, предложил Сергей.
  
   5
  
  Был уже поздний вечер. Изместьев и Игорь накрыли стоящий в углу лаборатории солидных размеров установку чехлом, вышли в комнату отдыха и устало опустились в удобные кресла, стоящие возле видавшего виды журнального столика. Они уже около трех лет почти все вечера проводили в лаборатории. За это время раскрутившаяся перестройка окончательно доломала страну и вместе с ней сложившуюся инфраструктуру советской науки. Свободного время стало больше, Наукоград угас, вернее его сознательно развалили обезумевшие и жаждущие легких денег чиновники от науки, политики из всевозможных министерств. Много талантливых ученых вынуждены были уехали туда, где их труд оценивали по достоинству.
  Игорь почти все вечера до полуночи проводил за расчетами, и почти забыл о личной жизни. Он, еще совсем недавно бывший душой веселой компании Наукоградской молодежи, неожиданно замкнулся в себе и работа над превращением воды в энергоноситель, стала для него своеобразным наркотиком. Иногда казалось, что разгадка уже вот-вот, но на пути исследователей, то и дело возникали все новые и новые головоломки. Иногда им просто не хватало знаний, что бы понять суть получаемых ими результатов. Но, тем не менее, работа продвигалась. Сейчас они уже с некоторой иронией вспоминали то, с чего начиналась их совместная деятельность. Академик по-прежнему считал Игоря головой этой работы. Он, полностью доверял ему, полагаясь на его расчеты и гипотезы, больше выступал в качестве эксперта, консультанта даже лаборанта, поскольку категорически запретил Игорю привлекать к делу кого-либо еще.
   Недостаток денег приводил ученых в бешенство. Это постоянно отвлекало от главного, особенно Изместьева, который с неимоверными усилиями добывал средства для продолжения исследований. По этой причине Игорь круто ненавидел политику, политические партии и всех их лидеров - как "неожиданно прозревающих" высопоставленных коммунистов, трусливо прятавшихся за ошибки ушедших в прошлое вождей, так и лицемеров-демократов, красиво и откровенно лгавших с экранов. Ловко манипулируя общественным мнением, они дружно крушили созданные их дедами и отцами, социально-экономические, культурные и нравственные ценности.
  Вот и сейчас, сидя в кресле возле телевизора, Игорь грязно выругался в адрес популярных реформаторов, дискуссирующих о приоритетах политики и экономики в государственном устройстве.
  - Ну, прекрати, - недовольно поморщившись, мгновенно отреагировал Изместьев, не терпевший матерщины, - Нельзя так. Эти милые люди очень хорошо понимают, что несут полный бред, но это интересно миллионам и ничего с этим не поделаешь.
  - Терпеть не могу этих пустобрехов.
  - Э-э-э батенька, нервишки-то надо сдерживать. Это только начало. Это брат крушение целой цивилизации - первой в мире попытки воссоздания сада Эдема на земле, то бишь коммунизма. Человек оказался не готов к такому испытанию.
  - Но ведь это утопия, неужели вам не ясно, - раздражено ответил Игорь.
  - Это только вам молодым в этом мире все ясно, вот вы и попугайничаете вслед за этими авантюристами. Утопия. Конечно. Ибо сказано, - "из сердца человеческого, исходят злые помыслы" . Пока человек остается злым, жадным, корыстолюбивым, вороватым, лживым, ленивым, завистливым и тому подобное - конечно утопия. Людей с такими качествами сейчас абсолютное большинство, поэтому коммунистическая идея и не приживается. Но общество все равно когда-нибудь придет к тому, что таких людей станет абсолютное меньшинство, и вот тогда это станет возможным. Но для этого нужно время и время. Прогресс политический, социальный и научный конечно, а не революция.
  - Ну-ну, вы хватили, Леонид Григорьевич! Вы что действительно считаете, что все люди вокруг вас такие подонки?
  - Ты не понял, просто в благоприятной ситуации, например слабости власти, как сейчас, негативные качества постепенно начинают доминировать. Раньше с пороками пыталась бороться церковь, коммунисты придумали моральный кодекс, но как видишь, и те и другие, пока с человеческими пороками не справились.
  - А это вообще-то возможно.
  - Сложный вопрос, у меня когда-то было время на эту тему поразмышлять. Видишь ли, мне кажется, даже скажу, что я убежден, что без религии справится с ними не возможно. Большевики в свое время сделали большую ошибку, что поссорились с церковью. А все политические и социальные учения, производные от нее. Не смотря на внешнюю привлекательность многих, они служат интересам совершенно конкретных групп людей. То, что происходит сейчас у нас, это очень наглядно иллюстрирует.
  - Да уж, картинки рисуются одна другой ярче. Честно говоря, мне и в голову не приходило, что буду сожалеть о нашем социалистическом вчера.
  - Был такой довольно известный в свое время немецкий прозаик Гауптман Герхард . Между прочим, лауреат нобелевской премии. Он сделал удивительное наблюдение - "люди, имеющие спокойный стол, спокойный стул и спокойную постель, обычно не знают и не понимают, до чего они богаты".
  - Эт-то точно. А не попить ли нам чайку, Леонид Григорьевич, а? - устало потягиваясь предложил Игорь, - Я заварю по бабушкиному рецепту, ага, травки у меня с собой свеженькие, этого сбора. Вчера прислала.
  - Вот это с удовольствием, Марье Степановне от меня большой привет и спасибо. Травки замечательные. Ты бы научил мою Нину их правильно заваривать.
  - Хотите анекдот, Леонид Григорьевич, - Игорь встал и направился к тумбочке, на которой стояли чайник, графин с водой и прочие чайные атрибуты,- правда, он очень старый, но мне нравиться, - и не дожидаясь ответа начал рассказывать, старательно имитируя еврейский выговор,
   - Умирает старый еврей. Был знаменит тем, что умел классно заваривать чай. Ни у кого из его многочисленной родни так не получалось. Ну и они просят: "Абгам, откгой секъет, скажи, как ты чай завайиваешь. Не уноси с собой, пожалей детей, гасскажи". А тот уже почти не дышит, ему бы причастится или исповедоваться, не знаю, как у них принято, а родня все канючит и канючит, - откгой, да откгой секъет. А тот чего-то бормочет, не разобрать. Долго они его пытали и, наконец, Арам широко открыл глаза, посмотрел на них и четко сказал: "Сынки, не жалейте завагки!" и помер.
  Изместьев усмехаясь, заметил,
  - Да-а, хороший анекдот, я его слышал когда-то. Только, по-моему, в конце, вместо детей другое слово было, но все равно смешно.
   Когда вода закипела, Игорь что-то напевая, стал колдовать над заварником, добавляя в него различные травки и периодически подливая кипяток. Затем поставил на журнальный столик сахар, конфеты, печенье, налил в два больших бокала крепкий до черноты и соблазнительно вкусно пахнущий напиток.
  - Представьте себе, Леонид Григорьевич, на таком количестве воды, которое мы сейчас выпьем, по моим новым расчетам, можно будет облететь земной шар, и не один раз.
  - Фантазер. Ты в этом уверен, - с сомнением покачал головой академик, - Да! а почему ты так убежден, что температура не играет никакой роли?
  - Сам не пойму, просто временами на меня находит что-то, вроде как просветление. И не совсем так, я считаю, что реакция должна наиболее активно протекать в каком-то определенном отрезке температур, но только не критических. Это, извините совсем, не паровоз. Вот только, как его угадать, этот отрезок? И еще, мне думается, нужен какой-то катализатор. Правда в моих расчетах он не присутствует, это только сейчас пришло мне в голову. А знаете, вы сейчас меня невольно убедили, что мы на правильном пути.
  Изместьев аппетитно прихлебывая чай, вопросительно посмотрел на ученика.
  - Это чем же интересно?
  - Да вы себе цены не знаете, Леонид Григорьевич, - с искренним чувством огромного уважения к старику продолжил Игорь, - Вы сказали, что до всего надо созреть, а для этого нужно время, а не нахрапистая революция. Поэтому надо спокойно работать и не нервничать. Я поражаюсь, как вы, походя, ориентируетесь в разных областях знаний. Вот вы сейчас легко цитировали святое писание, а мне за всю жизнь, даже в голову не пришло заглянуть в него.
  - Ну-у, всему свое время, и время всякой вещи под небом, - задумчиво
  произнес академик.
  Игорь вздрогнул от неожиданности и едва не поперхнулся горячим чаем.
  - Что с тобой, - увидев замешательство ученика, спросил Изместьев.
  - Мистика какая-то. Я уже слышал эту фразу, когда-то давно в детстве.
  - Ну и что, это же из Екклесиаста. Все та же библия, ветхий завет. Я хотел сказать придет время, ты прочтешь и ее, придет время и мы или ты решим эту задачу.
  - Вы, физик с мировым именем и религия, нонсенс!
  - Ну почему же. Религия это вера в божественное происхождение мира, вселенной, а наука это познание этого мира. Одно не исключает другого и процесс познания бесконечен, как бесконечна вселенная.
  Телефонный звонок прервал их дискуссию. Игорь взял трубку, - Горин на проводе ... здравствуй Зиночка ... извини, совсем забыл, закрутился. Давай перенесем на завтра ... ну-ну, не обижайся ... договорились, не забуду.
  - Вот это правильно, - заметил Изместьев, когда Игорь закончил разговор, - Эта Зиночка сейчас тебе очень нужна, просто необходима. Я предлагаю недельки на две прерваться. Тебе необходимо расслабится. И не возражай, пожалуйста, - отреагировал он на попытку ученика возразить, - иначе зациклишься на этих формулах, и мы потеряем еще больше времени. Я точно знаю, женщина иногда очень способствует мыслительному процессу. У тебя с ней серьезно или так, как обычно, сердцеед ты наш романтический?
  - Да пока сам не пойму. Кстати, не подключить ли ее к нашим делам, она физик, правда, по специальности, кажется, не работала никогда. А лаборантка нам очень нужна.
  - Ты давно ее знаешь?
  - Я же вам рассказывал. Учились вместе. Правда, она на курс моложе. Была, кажется, замужем. В меня, наверное, влюблена. Встретились случайно в одной компании. Оказалось, что она читала мою статью, единственную по воде, ну вы помните. Разговорились, ну а дальше как обычно. Но о женитьбе я пока не думаю. Хотя и не скажу, что она мне не нравиться.
  - Ну что, ваше дело молодое. Я ведь в твои годы ходок был по этой части, пока Нину свою не встретил. Жениться конечно надо, но так, что бы раз и навсегда. Это мое твердое убеждение, женщин может быть много, а жена только одна. Поэтому решение о женитьбе дело не простое, судьбоносное, особенно для ученого. Впрочем, сейчас другие нравы, мне не понятные.
  - Леонид Григорьевич, извините, конечно, за вопрос, а почему у Вас детей нет.
  - Был сын, погиб, а больше бог не дал. У Нины роды были тяжелые и врачи чего-то там перемудрили. Вот так и живем бобылями, - печально вздохнул старый ученый, - ладно, давай по домам.
  - Простите, ради бога, - вставая с кресла, ответил Игорь, - я для Нины Павловны бабушкины травки приготовил, возьмите пакетик на столе. Вы идите, а я тут приберусь маленько.
  
  
   6
  
  Ездить медленно семерочники не умели. Плотно забитые транспортом московские проспекты и улицы совершенно не смущали водителя, умело находившего возможность, не снижая скорости, ловко лавировать в потоке автомашин. Мастерство, есть мастерство и они довольно быстро выбрались из городской автомобильной сутолоки на трассу.
  Удобно устроившись на заднем сидении "Волги" Сергей читал отчеты наблюдателей за "Скандинавом" и обдумывал ситуацию. Правильная картинка ни как не складывалась главным образом потому, что тайниковые операции готовились посольскими резидентурами очень тщательно и, не смотря на скрытность, все же имели кое какие внешние признаки, которые контрразведывательная практика уже давно наработала. Поэтому готовились к ней обе стороны, но переиграть противника удавалось крайне редко. Для любой разведки провал канала связи, это провал агента, это катастрофа.
  Собственно контрразведчиков больше интересовал, не сам тайник, а тот, кто за ним придет, потому что само вложение, конечно интересно, но не всегда указывает на агента и для его установки можно потеть не один год. Тайник это безличная связь, для которой чаще всего используются различные бросовые контейнеры-камуфляжи - камни, сучки, банки. Здесь главное знать, куда и как его положить незаметно для окружающих. Если он будет лежать не так как, как было заранее обусловлено, то агент никогда не возьмет контейнер, а посторонний человек, не зная, как он открывается, не поймет, что у него в руках. Старо как мир, но испытано веками. Правда научно-техническая революция постоянно приносит контрразведчикам очень неожиданные сюрпризы в качестве каналов связи, но тайники были, будут, и скорее всего так и останутся на вооружении разведок всего мира.
  Не смотря на то, что самого выброса контейнера семерочники не зафиксировали, зацепочка все же имелась. Один из разведчиков уже проехав поворот, заметил выходящих из леса женщину с бидоном и маленькую девочку. Там как раз за лесом, недалеко, есть небольшая деревенька и местные жители обычно ходят за ягодами именно с бидончиками. Время было раннее, воскресение, но поблизости стоящих машин они не отметили, поэтому это были, скорее всего, деревенские. Народу там не много, и обычно все знают друг друга.
  "Да", - окончательно заразившись идеей тайниковой операции подвел для себя итог Сергей, - "хотя ни на что не похоже, все же скорее всего "Скандинав" в обусловленном месте сбросил что-то, если конечно не заметил женщину с ребенком у леса. Посмотрим, что скажет госпожа удача. Он не профессиональный разведчик, это абсолютно точно известно. Да и судя по всему как будто мандражировал, боялся чего-то что ли. Или делал все, так как инструктировали. Навыков разведывательных не заметно. Значит, "будем посмотреть".
  Часа через полтора они свернули на хорошо знакомую Сергею дорогу, ведущую в Наукоград, и вскоре остановились около безлюдной автобусной остановки.
  - Вот, Сергей Викторович, - стал докладывать сидевший за рулем молоденький парнишка, - вот здесь он рванул неожиданно. До этого шли ровно, мы метров двести, двести пятьдесят за ним. А тут он как притопил, а Вольво это не шестерка, пусть даже с нашим движком. Мы даже дергаться не стали, ...
  - И правильно сделали, - вставил Артемов.
  - ... а когда за поворот вышли он довольно далеко был, но потом опять выровнялся и спокойно шел до поворота на пляж. Он повернул, а мы прошли немного дальше, развернулись и домой. На пляже за ним уже другая бригада смотрела.
  Машина стронулась с места, проехала поворот и снова остановилась.
  - Вот здесь я обернулся, - продолжил рассказ сотрудник. сидевший рядом с водителем и вижу как из леса какая-то тетка чапает, с бидоном в руке, а за ней следом девчушка.
  - Узнать сможешь, - тут же уточнил Сергей
  - На врят, далековато. Но по одежде может и узнаю.
  - А ну давай в деревню, может, повезет, - скомандовал Сергей, - а как вы думаете, ребята, "Скандинав" видел ее или нет.
  - Он, может, и нет, а жена точно должна была видеть. Мы поэтому и наблюдение не оставили здесь.
  - Вперед, - повторил команду Сергей и "Волга, пронзительно визгнув, резко прыгнула вперед и через несколько минут свернула на проселок.
  Пыльным вихрем пролетела она по сухой, укатанной дачниками грунтовой дороге. Только перед самой околицей резко снизила скорость и улиткой поползла по деревне. Единственная улица, разделяющая десятка три домов была пустынной. Они решили сначала проехать по ней, осмотреться, но неожиданно повезло. Машина не проехала и десятка домов, как на улицу выскочили две девчушки лет семи-восьми и совсем маленький мальчуган. Дети остановились и стали смотреть на медленно приближающуюся к ним "Волгу".
   - А вот эта малышка вроде похожа, в таком же платьице была. Ну-ка, Витек, тормозни, - попросил водителя сидевший рядом товарищ, и, опустив стекло, приветливо улыбаясь, обратился к стоящей с краю девочке,
  - Ну что, кнопка, много ягод вчера набрала?
  - Много, полный бидончик, а вы откуда знаете?
  - Да говорят бабушка твоя здесь первая ягодница, места знает хорошие, она дома сейчас, мы черники хотели купить.
  - Бабушка дома, а ягод нет, их мама вчера домой увезла, варенье варить.
  - Ну, тогда давай попросим бабушку подсказать нам, в какой стороне ягод больше. Познакомь нас с бабушкой. Как ее зовут?
  - Дарья Афанасьевна. Проходите в калитку, бабушка в огороде, на огурцах.
  Сергей и Артемов вышли из машины и, едва успевая, пошли за весело вбежавшими в подворье ребятишками. Дарью Афанасьевну они увидели сразу, как только вошли на добротно огороженный, хорошо ухоженный участок. Женщина, услышав крики ребятишек, выпрямилась, и настороженно смотрела на приближающихся незнакомцев.
  - Здравствуйте Дарья Афанасьевна, бог помощь, как говорится.
  - Здравствуйте молодые люди, что вам нужно? - не очень приветливо ответила хозяйка.
  - Извините, что отрываем Вас от дела, но нам надо с Вами побеседовать, мы из милиции.
  - А мы вроде ничего не нарушаем, живем тихо.
  Сергей как можно приветливее рассмеялся, и доброжелательно-уважительно, с улыбкой ответил,- Ну, что Вы Дарья Афанасьевна, и в мыслях про Вас не было. Просто много дряни по выползало за последнее время, машины угоняют, хулиганят, вот и хотели Вас порасспросить, как у Вас здесь обстановка, не беспокоят.
  - Вот, что правда, то правда, - охотно поддержала тему пожилая женщина, - телевизор хочь не включай. Правда у нас поспокойней будет. А вот чуток подале, возле озера, по выходным на погоде страх божий, что делается. Раньше так не было. И ведь, что творят, что творят, сволочи, как понапьются ..., - запричитала было она, но Артемов, согласно кивая головой, неожиданно задал вопрос,
  - Скажите, Дарья Афанасьевна, Вы вчера утром с внучкой ходили за ягодой?
  - Знамо дело, набрали бидончик черники. Нынче год ягодный. Уже почитай ведра два ее набрали. Только на продажу не собираем, слава богу, дочка с зятем хорошо зарабатывают.
  - Дарья Афанасьевна, может, мы с Вами, присядем где-нибудь, и побеседуем, - предложил Сергей.
  - А Вы проходите сюда, в беседку, - уже более приветливо ответила женщина и, указав рукой в глубь участка, пошла вперед, указывая дорогу.
  Сразу за домом, было устроено нечто вроде зоны отдыха. Чувствовалось, что хозяева любят бывать здесь и устраивали это место для души. Небольшой участочек был распланирован дорожками из крупной плитки, ровные газоны аккуратно выкошены, а в самом центре возвышалась круглая беседка, полностью закрытая едва заметной противомоскитной сеткой. Рядом с беседкой стоял массивный мангал, с боку которого был прилеплен металлический колчан, в котором призывно блестели серебром чистые шампуры.
  - Ля-по-та-а, - восхищенно протянул Артемов.
  - Да-а-а, - просто замечательно у Вас здесь, Дарья Афанасьевна - поддержал настроение приятеля Сергей, просто замечательно, - умеют же люди красиво делать, что у вас дети, художники?
  - Да уж не из последних будут, - довольно улыбаясь, ответила хозяйка, работящие, хоть и с высшим образованием..., инженера!
  Она открыла дверь, пропуская гостей внутрь, предложила присесть и обратилась к внучке,
  - Дашутка, сходи в дом, принеси нам бидончик с квасом, и кружечки, - и повернувшись к мужчинам добавила, - я квасок сама завожу, такой на Москве не попробуете, с хренком.
  - А внучку то, наверное в вашу честь Дашей величают, - подметил Сергей.
  - Да уж, угодили молодые, - зарделась пожилая, но еще не состарившаяся женщина, - да и девчушка уж больно хороша вся в меня, работящая.
  Попробовав колкого, забористого, действительно настоянного на хрене квасу, приятели дали хозяйке выговориться и незаметно для нее перевели разговор на ее вчерашнюю вылазку за ягодами.
  - А скажите, Дарья Афанасьевна, Вы, когда из леса выходили, случайно не видели машину иностранную на дороге, - осторожно поинтересовался Сергей, когда хозяйка решила глотнуть кваску и на мгновение отвлеклась от обзора ягодных мест.
  - Да как же, неслась как скаженная, потом остановилась, баба из окна подгузник огаженный, йихний, заграничный, на обочину кинула и-и уехали, нехристи...
  Сергей и Артемов переглянулись, оба одновременно почувствовав неприятный, пробежавший по телу холодок.
  - ... ведь не стыда ни совести у людей, у себя небось дерьмо по дорогам не разбрасывают ..., - увлеченно продолжала хозяйка.
  - Погодите, Дарья Афанасьевна, и как же это Вы разглядели с такого расстояния "йихний подгузник, да еще, обгаженный.
  - Да мы подошли посмотреть, что кинули, интересно же, - вмешалась в разговор девочка, - надысь вон коробку красивую бросили. А как паперс увидели, бабушка сразу заругалась и скинула его с дороги в канаву.
  - Как скинула, - в один голос почти прокричали гости, при этом Артемов резко встал и взволнованно заходил по веранде.
  - Знамо дело, скинула, - и удивленно глядя на непонятно почему возбуждающихся милиционеров, продолжила, - что ж ему на обочине то валятся, на самом виду, ну и спихнула подальше, где и так мусору навалено, но с дороги то, не видать ...
  - Дарья Афанасьевна, миленькая, а Вы не могли бы показать, где это точно было, мы Вас на машине мигом, туда и обратно, ну, пожалуйста, ну очень, очень просим, - обратился к хозяйке Артемов.
  - Видите ли, Дарья Афанасьевна, эту машину мы разыскиваем, похоже что ее угнали, и для нас сейчас все очень важно, - поддержал приятеля Сергей.
  - Ой, темните вы что-то, ребятки, - недоверчиво восприняла эту версию собеседница, - ну да ладно поехали, прокачусь.
  - И я с вами, можно, - попросилась девочка.
  - Обязательно, - поддержал ее просьбу Сергей, ты же у нас теперь главный свидетель.
  Когда они приехали на место, Дарья Афанасьевна уверенно указала на вросший в обочину большой приметный камень.
  - Вот здесь коло самого валунчика он и лежал. Я его ногой и пнула в яму, кажись куда-то туда, - указала она на довольно глубокую и заросшую бурьяном придорожную канаву.
  Один из оперативников спустился вниз и после недолгих поисков возвратился, держа в руке мокрый памперс. Артемов острым швейцарским ножом разрезал его и вытащил надежно упакованную в пленку длинную, почти по всей длине подгузника, тайниковую закладку.
  
   7
  
   Борец за чистоту дорог Дарья Афанасьевна, даже не подозревала, какую услугу оказала контрразведке, когда "спихнула с обочины огаженный паперс". Артемов со своими людьми повез находку в Управление, а Сергей остался в деревне. Пожилая женщина с возмущением и раздражением несколько раз повторила ему свой рассказ, не понимая, что от нее хочет этот странный, совершенно не похожий на милиционера, милиционер. А вот ее внучка Дашенька пока бабушка собирала чернику, искала грибы и сквозь деревья видела, как "на том самом месте" остановилась машина, светлого цвета. Водитель вышел, немного походил осматриваясь, попинал колесо и уехал. И хотя девочка не смогла даже приблизительно описать хозяина машины, это было очень важно. Это означало, что они все сделали правильно. Агент приезжал и уже больше на это место не вернется.
  Артемов по дороге сообразил созвониться с горотделом по Наукограду, и вскоре пришла машина, на которой Сергей, подталкиваемый сильным зудом нетерпения узнать, есть ли что-нибудь в "огаженном паперсе", помчался на Лубянку.
  В коридоре его встретил несколько взволнованный Филиппов.
  - Ну, наконец-то, генерал уже полчаса тебя хочет, и очень, очень. Молодец. Быстро к нему и по пути обменяемся.
  Сергея на мгновение замер, сердце бешено забилось от возбуждения. Пока шли по коридору, Филиппов вкратце рассказал, что как только эксперты прочли вложение, то напрямую сразу доложили Председателю. Тот перезвонил Соболину, который был совершенно не в курсе. Благо, что Артемов вовремя успел сориентировать Филиппова.
   В приемной генерала находилось несколько человек, но помощник, увидев вошедших, сразу махнул им рукой,
  - Давайте быстрее, сказал, пусть сразу заходят, без доклада.
  Они открыли двойную дверь и вошли в просторный кабинет. Шеф, довольно улыбаясь, говорил по телефону. Не прекращая разговор, он указал им на стулья и, закончив, картинно медленно и осторожно положил трубку, встал, выдержал небольшую паузу и протягивая Сергею руку сказал:
  - Ну, давай герой, с самого начала, как ты дошел до жизни такой, что Председатель узнает о твоих подвигах раньше нас.
   Сергей подробно и обстоятельно доложил, как был обнаружен шпионский контейнер, и что удалось узнать при опросе свидетелей. Генерал немного помолчал, анализируя услышанное. Затем встал, прошелся по кабинету и подсев к подчиненным негромко произнес.
  - Ну что ж. В целом вы действовали правильно. На это место агент больше не вернется, это понятно. Но вот что не понятно. Мы тут, пока ты ехал, подняли все, что было возможно на этого "Скандинава". Чист как агнец божий. Никакого отношения к спецслужбам никогда не имел. Да и контейнер оставил как-то странно, бабульку с девочкой не увидел. Что-то не складывается. Как думаете?
  Сергей молчал, соблюдая субординацию, давая возможность высказаться Филиппову, который, пожимая плечами, ответил.
  - Если только его не привлекли в разовом порядке. Хотя это что-то новое. Так рисковать, доверить операцию по связи дилетанту, - с сомнением покачал он головой, - лично я думаю, что его супруге было совершенно все равно, наблюдают за ними или нет. Такое впечатление, что она просто избавилась от контейнера. Даже не осмотрелась.
  - Я согласен с Виктор Степанычем. У меня с самого начала что-то подобное выстраивалось. Артемов ...
  - Задницу надрать, как следует, твоему Артемову, - прервал Сергея Соболин, - так подставить меня перед руководством. Не хотел, видите ли, раньше времени беспокоить. Хорошо хоть вам, Виктор Степанович, отзвонил, засранец. Ну, так что он там.
  - Ну, так он по этому и приехал ко мне. Хотел разобраться, почему этот "Скандинав" вел себя так странно. По сути, сам спровоцировал наблюдение. Скорее всего, он делал все так, как его инструктировали. Наверное, есть причины, по которым он согласился заложить контейнер. Но, зная о возможных последствиях, сильно боялся. У меня такое ощущение, что его вел страх. Поэтому он и колесил по городу. Навыков обнаружения слежки нет, и он метался по улицам на всякий случай. Если бы не занятия в семерке, и свободной бригады под руками не было, то может быть, все и сошло. Просто повезло. Пал Филипыч не томите, что было в закладке? Вы ведь уже знаете?
  - Повезло, говоришь, ощущение, - недовольно поморщился генерал, - так можно подумать, что у нас вся работа только на везении строится.
  - Ну не без этого. Как в любом деле, без везения и интуиции нельзя, - заметил Филиппов
   - А вот дудки, просто они с Артемовым, хоть он и мудак приличный, - уже беззлобно, и даже скорее доброжелательно проворчал Соболин, - хорошо знают свое дело, молодцы одним словом. А что может быть в контейнере? Как обычно - письмо с заданием, средства тайнописи, чипы к фотоаппаратуре. Сейчас эксперты еще работают. Копию задания вот-вот должны поднести. Судя по тексту, им кто-то очень интересен в Наукограде. Кто-то связанный с изучением энергоносителей. Причем агент видимо его очень близкая связь. Завербован, судя по всему, недавно. В общем, этот, как ты говоришь, случай для нас оказался счастливым. Если так будет вести и дальше, то есть шанс быстро установить того, кто им нужен. Ты же Зверев, спец по Наукограду, сколько там проработал.
  - Сразу после выпуска, от опера до зама.
  - Ну, вот видишь. А что, Виктор Степанович, может ему и поручим это дело, не возражаете?
  - Думаю, что это будет правильно. Он там всех знает, и его еще не совсем забыли. Если установим объект их интереса, то вычислим и агента. Сейчас главное не потерять темп, он сейчас, наверное, не в себе. Нервничает.
  - Да, уж, - согласился генерал, - метку считал, а контейнер не обнаружил. Занервничаешь. Они все сейчас нервничают. Давайте так. О том, что нашли тайник молчок. Времена сейчас смутные. Контора, как говорится, тоже течет. Не дай бог какой-нибудь независимый писака пронюхает. Поэтому раньше времени не шуметь и лишних людей к работе привлекать не будем. Все бумаги потом. Сейчас Сергей Викторович дуй в Наукоград и попробуй с кем-нибудь из надежных людей прокачать, кто из наших наимудрейших в области энергоносителей, до такой степени мог заинтересовать противника, что под него вербуют агента. А отписываться и планы рожать будем завтра. С кем думаешь там консультироваться. Имей в виду, горотдел к работе пока не привлекать. Они там еще не знают.
  - Я по дороге ничего не говорил, за Артемова ручаться не могу, мог на радостях по телефону брякнуть. Надо уточнить. А без них обойдемся. Нужна только Ваша санкция, что они допустили меня до источников и не подумали, что это проверка. Но может, и без этого обойдемся. Я думаю, что, прежде всего, надо пообщаться с академиком Изместьевым. Все что касается энергетики по его епархии. У меня с ним очень хорошие, даже дружеские отношения.
   Генерал кивнул головой.
  - Сейчас должен кто-то из НТО подойти, с письмом и другими новостями. Ознакомимся, и поедешь. С Изместьевым я знаком, ему от меня привет передашь - и, заметив, что Филиппов хочет что-то сказать, спросил - Что, Виктор Степанович?
  - Я вот, что думаю, Пал Филипыч, а чьи это игры. С американцами как-то не вяжется все это. Ученые мозги это, конечно, их интерес, но... подчерк..., не вяжется. Ну-ну, ни как. А с Изместьевым, конечно правильно. Мужик настоящий. С ним нужно говорить откровенно. С демократами он не шибко дружит
  - Ну, это ты брось, демократы они тоже разные, - заметил Соболин, - есть и с понятием. Ну-ну, не морщись, я понимаю, что ты имел в виду. Но чьи это дела, действительно вопрос. Возьмем агента разберемся.
  - А, думаете, разрешат взять? - засомневался Филиппов, - он же борец за наше капиталистическое завтра...,
  - Давайте свою часть отработаем добросовестно, а в политику лесть не будем, - недовольно оборвал его генерал, - вы думаете, мне это нравится, может это и не американцы вовсе..., только вот кто?
  - Разрешите, товарищ генерал, - вмешался Сергей, - а что если я Изместьеву прямо... без мути... расскажу все, что сегодня произошло. Он человек проницательный, и если поймет, что ему доверяют полностью, то наверняка, поможет. Очень не любит когда из него дурака делают.
  - Я думаю - ответил Соболин, - что по-другому и нельзя. Старик действительно очень проницательный и капризный. Только имей в виду, что он в тридцать девятом сидел, я в свое время его дело смотрел. Обычная интрига в научной среде. Определили его в шарашку, а перед самой войной освободили. А того, кто его туда определил, вскоре осудили за на 15 лет.
  В это время раздался стук в дверь и в кабинет вошел сотрудник Научно-технического управления с папкой руке.
  - Заходи, заходи, ждем, - пригласил его генерал, - Принес?
  - Здравия желаю, товарищ генерал, капитан Левин, - представился энтеушник и добавил, - сплошные сюрпризы,
  - Ну, давай рассказывай, а то тут у нас некоторые слюной исходят от любопытства.
  Эксперт неторопливо раскрыл папку, достал документы и протянул их начальству.
  - Ну вот, слушайте, - и, поправив очки Соболин зачитал текст шпионского письма:
  
   Дорогой друг!
   Вашу посылку мы получили и рады сообщить, что все материалы очень интересны. Поздравляем Вас с успешным началом. Постарайтесь развить и закрепить Ваши личные отношения с этим человеком, что бы иметь постоянную возможность своевременно получать документы о ходе исследований. Уточните, действительно ли он занимается этой проблемой только в свободное время, и почему прекратил публиковаться на эту тему в научной периодике. Какова роль его научного руководителя. Присылайте все, что удастся получить. Как относится Ваш друг к возможности поучаствовать в научных симпозиумах в ведущих университетах Великобритании или США. Постарайтесь повлиять на его настроения и склонить к выезду. Скажите, что можете организовать индивидуальный вызов через своего родственника.
  С удовлетворением сообщаем, что деньги на Ваш счет переведены полностью...
  - Ну, а что там еще за сюрпризы, - спросил генерал, закончив, - давай докладывай.
  - Дело в том, что эти средства тайнописи были разработаны американцами лет двадцать назад и уже давно не применяются. Стиль письма вроде бы как американский, но это не ЦРУ, точно. Кто-то, скорее всего, под них подстраивается. Наше руководство еще с Вами свяжется по этому вопросу.
  - Вот и мы так же думаем, здесь много непонятного. А может все же шведы?
  - Однозначно нет. Ни одна спецслужба эти средства не использует. Но чипы американского производства и самые современные. Судя по их конфигурации, фотокамера, скорее всего в авторучку вмонтирована.
  - Что-нибудь о личности агента можете сказать?
  - Пока только то, что это молодой человек, не исключено женщина. Их интересует ученый из Наукограда. Судя по всему их внимание привлекли его труды в области энергетики. Но о его личности даже намека нет. Дня через два, может быть, еще что-нибудь вытянем.
  - Настолько привлекли, что хотят предложить ему работу. Да с начала перестройки их уже много выехало, зачем эти сложности. Что нет более официальных выходов на него. Сейчас это несложно, что там у них в ЦРУ с ума посходили.
  - Это не разведка, однозначно, - высказал свое мнение Филиппов, - Вероятно, кто-то связанный с ЦРУ. Они снабдили их устаревшими разведсредствами, кое-чему научили. Отсюда и дилетантские действия. Кто это можно только гадать. Вы правы, Пал Филипыч, возьмем агента, может быть, и узнаем, кто и под каким флагом хулиганит. Все остальное сейчас гаданье на кофейной гуще. Это какая-то новая организация.
  - Теперь, Сергей Викторович, вся надежда на тебя. А скажите товарищ Левин, сколько человек у вас посвящено в эту ситуацию.
  - Начальник управления, Артемов к нему напрямую с подарком пришел, и мое отделение, это четыре сотрудника. Больше пока, по-моему, никого не привлекали.
  - Ну и чудненько, с начальством вашим я сейчас проговорю, а тебя прошу, что бы дальше никакой утечки. С этой минуты все мероприятия под контролем. Усвоил. Все. Спасибо. Свободен.
  Отпуская эксперта Соболев одновременно накручивал диск кремлевки.
  - Михал Петрович ..., спасибо, твой паренек все доходчиво доложил ... да, да, ты уже в курсе ... хорошо, до встречи.
  Генерал положил трубку.
  - Так, он уже говорил с Председателем и о режиме этой разработки знает. Всем все ясно. Тогда Сергей Викторович поезжай. Удачи всем нам и академику привет от меня.
  
  8
  
  Сергей довольно давно не был в Наукограде и был поражен, насколько изменился этот небольшой, в свое время, закрытый элитный городок. Первое, что непривычно бросилось в глаза, это отсутствие пропускного режима. Когда-то избежать этой процедуры не удавалось ни кому. Ограждение, охватывающее всю городскую территорию, еще сохранилось, но КПП не функционировало. Чувство ностальгии по прошлому, чуть ковырнуло в его груди. Бросилось в глаза непривычное запустение или скорее отсутствие хозяйского глаза за состоянием улиц и домов. О том, что перестройка уделила достойное внимание научному миру, наглядно свидетельствовали и снующие возле выросших на всех перекрестках разномастных палаток обтянутые кожей молодцы с характерной кавказской внешностью.
  Несмотря на то, что был конец рабочего дня, людей на улицах было не много. Зная привычки Изместьева, Сергей сразу направился в парк, или скорее большой сквер, в надежде на то, что старый сноб не изменил своей привычки прогуливаться там после работы. Академика еще не было. Сергей прошелся по пустой центральной аллее, сел на покосившуюся лавочку и решил немного подождать. Когда-то очень давно их познакомил в этом самом парке жуткий, по своей сути, случай, благодаря которому они в последствии и подружились, не смотря на значительную разницу в возрасте. Но, с тех пор, как его перевели на работу в центральный аппарат, с Изместьевым они не виделись.
  Сергей с сожалением смотрел на пустынную дорожку. Еще несколько лет назад в эти часы она обычно бывала густо наполнена чинно бредущими пожилыми людьми, покинувших умные кабинеты и лаборатории. И кто знает, возможно, именно во время этих традиционных вечерних променажей, им в голову приходили самые интересные мысли. А вон и та самая боковая аллея, на которой и произошло их с Изместьевым знакомство. Он был тогда еще совсем зеленым опером и вечерами, когда ученый мир расходился по домам, любил бегать по тихим парковым аллеям. Наукоград в криминальном отношении был спокойным местом. Но время от времени и здесь появлялись выродки, портившие милицейские сводки. Однажды в осенних сумерках, Сергей, уже закончив пробежку, услышал, как на одной из боковых аллей громко вскрикнула женщина. Не раздумывая, он бросился на крик и увидел, как трое мужчин, негромко матерясь, копошатся в кустах. Кроссовки бесшумно ступали по асфальтированной дорожке и ему удалось, незаметно приблизившись в вечерней полумгле, рассмотреть, как они, с знанием дела, стаскивают с бесчувственной девушки кожаное пальто. Моментально оценив ситуацию, Сергей подошел еще ближе и спокойно спросил,
  - Мужики, а вам не помочь?
  Парни от неожиданности на мгновение замерли, потом один из них резко отпрыгнул в сторону и исчез в гуще ветвей. Оставшиеся двое переглянулись и, бросив жертву, с явно агрессивными намерениями двинулись на Сергея.
  - Тебе чего фраер, больше всех надо, - угрожающе прошипел высокий парень, - Г-ггы, - сделал он пугающее движение рукой с низу вверх, в надежде, что молодой человек, так не вовремя появившийся испугается и убежит, - а ну дуй отсюда, пока цел, весь кайф обламал, коз-зел.
  Но тот, словно не слыша угрозы, неожиданно улыбнулся, сделал шаг на встречу и так же спокойно поинтересовался,
  - Что, девушке плохо, может скорую надо вызвать?
  - Нет, умник, ты меня не понял, - отозвался здоровяк, и мельком взглянув на дружка, добавил, - мочим его, а то ментов наведет.
   Дальнейшие события произошли в считанные секунды. Очевидно, Сергей показался бандитам несерьезным противником и поэтому решительно бросившийся на него верзила, скорее всего даже не успел даже понять, что с ним произошло. В то самое мгновение, когда его громадный кулак, казалось, уже почти коснулся подбородка, Сергей чуть отклонился, легко и ловко крутнулся, и, пропуская мимо себя нападавшего, ребром ладони жестко ударил его по шее. Удар был нанесен сильно и точно,- под небольшим углом снизу вверх, как раз под мозжечок, по тому самому месту, где голова крепится к позвоночнику. Бандит без звука, по инерции, безвольно раскинув руки, мешком улетел в кусты. Не выходя из пируэта, Сергей отработанным движением перехватил сжимавшую нож кисть правой руки второго преступника и, скручивая ее натренированным до автоматизма движением, бросил противника на землю. Впервые применяя этот прием айкидо на практике, он не страховал партнера и явно услышал, как с характерным хрустом ломается сустав. Сразу же последовал громкий жалобный визг нападавшего, который в скуля бессильной злобе беспорядочно засучил ногами по асфальтовой аллее.
  - Пусти, су-у-ка, - неожиданно услышал Сергей за спиной отчаянный вопль и, обернувшись, увидел, как кто-то, с трудом удерживает третьего преступника. Не раздумывая, он, подскочив, со всей силы ударил отчаянно матерящегося ублюдка ногой в пах. Крик сразу оборвался и тот, широко раскрыв рот и неестественно выпучив от нестерпимой боли глаза, сложился пополам и рухнул лицом вниз.
  - Отлично, молодой человек, п-п-просто велик-колепно, - с трудом переводя дыхание произнес довольно пожилой мужчина, - Я думаю, что после этого у негодяя вряд ли когда-нибудь еще проснется интерес к женщинам, - милицию, наверное, жена уже вызвала. Разрешите представиться, академик Изместьев, Леонид Григорьевич.
  Вот так они и познакомились. Впоследствии оказалось, все преступники нашли в ограждении Наукограда лазейку, и в течение месяца совершили несколько ограблений. Поединок с бывшим сержантом разведвзвода десантно-штурмовой бригады закончился для них печально. Удар по шее сделал одного беспомощным инвалидом на всю оставшуюся жизнь, у другого функции правой руки так и не восстановились, ну а судьбу третьего, довольно точно предсказал академик.
  Вспоминая "дела давно минувших дней", Сергей увидел, знакомую фигуру, неспешно бредущую по аллее и ритмично выбрасывающую вперед руку со знаменитой тростью, подаренной Изместьеву когда-то давно самим Келдышем. Подождав, когда академик подошел ближе, Сергей встал и пошел ему навстречу.
  - Здравствуйте, Леонид Григорьевич, очень прошу извинить, что нарушаю ваш традиционный променаж, но у меня просто безвыходная ситуация.
  - А-а-а, Сережа..., пропащий, - радостно и удивленно протянул академик, - Очень, очень рад. Наконец-то объявился в наших краях. Почему домой не зашел. Мы с Ниной недавно тебя вспоминали. В этом году, по-моему, у нас юбилей того памятного вечера, пятнадцатилетие.
  - Да я подъехал минут десять назад и сразу сюда. А пока вас поджидал, тоже вспоминал ту историю.
  - Знаешь Сережа, в этом есть какая-то мистика, я ведь всегда гуляю один, и до сих пор не пойму, почему в тот день был с женой. Что у тебя случилось, давай-ка пройдемся, и ты расскажем, зачем я тебе понадобился.
  И взяв его под локоть, как бы приглашая к прогулке, и Сергей, развернувшись, пошел рядом с ним, рассказывая о причине своего появления.
  - Во-первых, Леонид Григорич, вам привет от генерала Соболина.
  - Спасибо,- кивнул академик, внимательно слушая.
  - Во-вторых, главное. Сегодня утром мы случайно обнаружили тайник, заложенный иностранной разведкой для своего агента. Там, кроме, стандартных шпионских атрибутов было письмо с заданием. В нем прямо говорится, что спецслужбу, скоре всего американцев, очень интересует один наш ученый из Наукограда, занимающийся исследованием энергоносителей. Вот мы и подумали, не поможете ли вы нам решить эту задачку. Скажите, Леонид Григорич, по-вашему, кто из ваших ученых ребят мог настольно заинтересовать супостата?
  Сергей сразу обратил внимание, как по ходу его рассказа взгляд Изместьева постепенно менялся, становясь сосредоточенно задумчивым. После небольшой паузы он остановился и чуть взволнованным голосом спросил,
  - А что-нибудь еще, ... вы знаете об этом человеке?
  - Только то, что по предварительному мнению наших экспертов это должен быть молодой человек, они не исключают, что агентом может быть женщина. Судя по всему, наш ученый полностью доверяет ему или ей. Да вот еще что непонятно. Основная цель задания - убедить его выехать из страны. Отдельной строкой просят продолжать контролировать ход исследований, копировать рабочую документацию. Выяснить, почему он перестал печататься по "этой теме". Это я дословно говорю, как в задании "этой теме". Больше пока ничего, я приехал к вам, как говориться, по горячим следам, эксперты еще работают.
  Некоторое время они шли молча. Сергей понимал, что Изместьев напряженно думает, и не мешал. Наконец академик остановился, внимательно посмотрел на него, и спросил:
  - Скажите, мальчик еще ничего не натворил. Только прошу говорить откровенно, для меня это очень важно.
  - Леонид Григорич! - Эмоционально воскликнул Сергей, - Ну, с чего вы взяли, что я могу быть с вами неоткровенен. И почему вы решили, что он чего-то натворил. И потом, вы что, знаете кто он?
  - Давайте присядем, - предложил Изместьев, - направляясь к скамейке. Усевшись, он некоторое время молчал, раздумывая. Затем, повернувшись к Сергею начал говорить очень серьезно и ответственно:
  - Сережа, я знаю вас давно, и поверьте, глубоко уважаю. Но та организация, в которой вы служите, - он сделал набольшую паузу, - как бы это вам ... ну, на моей памяти не всегда объективно оценивала подобную информацию о людях и легко ломала их судьбы. Я знаю это по личному опыту. Поэтому прежде чем я выскажу свою гипотезу на ваше сообщение, дайте мне слово, что без консультаций со мной не предпримете к этому человеку никаких санкций или как у вас там это называется.
  - Леонид Григорьевич, мы предвидели подобную реакцию с вашей стороны. Я вполне ответственно заявляю вам, что уполномочен генералом и от его имени даю вам такое слово. Более того, без консультаций с вами мы не будем выходить даже на контакт с этим ученым. Ему совершенно неизвестно о том, какая каша вокруг него заваривается. Но все, что касается агента ..., то тут мы будет решать сами, как быть. Вы с этим согласны.
  - Да. Это, безусловно, в вашей компетенции, - ответил академик и вновь ненадолго замолчал, обдумывая с чего начать изложение своей версии на сообщение контрразведчика.
  - Видите ли, Сережа, если сопоставить некоторые факты, то вполне очевидно, что здесь не обошлось без лукавого. Судите сами. Когда-то дикий случай свел нас с вами здесь в этом парке. Позднее здесь же я, вопреки своему желанию, заметьте, познакомился с Игорем Гориным, совсем еще молодым физиком. И сейчас в этом же месте мы с вами обсуждаем то, чего я давно боялся. Правда, с учетом времени, уже стал надеяться, что все обойдется. Ошибся. Очевидно, ваши судьбы как-то переплетены в этом мире. Я уже далеко не молод и сердце, знаете ли, пошаливает, поэтому очень вас прошу взять его под свою защиту.
  Старый ученый говорил эти слова с такой искренностью и болью в голосе, что Сергей буквально оцепенел от силы вложенных в них эмоций и почувствовал, как неожиданно мурашки неприятным холодком пробежали по телу. Он понял, что в этот момент в его жизни происходит что-то значимое, архиважное, и с нарастающим напряжением вслушивался в голос академика,
  - То, что ученый, интересующий американцев, Игорь Горин, я не сомневаюсь. И поверьте старику, это гений. Временами мне кажется, что он обладает каким-то особым даром видеть и оценивать физические явления с неизвестных нашей науки критериев. В свое время, еще до нашего знакомства, он имел неосторожность опубликовать свои тезисы о возможности использования воды, обычной воды, в качестве энергоносителя. Сама по себе идея далеко не нова, но расставленные им акценты и обозначенные направления научного поиска весьма оригинальны. Причем отдельные из них, явно выходили за рамки достижений или скорее понимания современной или вернее мировой науки. Поверьте мне, далеко не каждый ученый, знакомый с вопросом, сразу бы понял, что этот мальчик нашел ключ решения проблемы. Ознакомившись с его наработками более детально, я категорически запретил ему публиковаться по этому вопросу. Он искренне не понимал, что как только заинтересованные лица почувствуют, что он подошел к решению достаточно близко его либо убьют, либо изолируют от науки каким-либо иным способом. С тех пор мы с ним по вечерам вместе пытаемся решить, эту загадку, и поверьте, я выступаю лишь в роли подмастерья ...
  Сергей заворожено слушал ученого, понимая, что скоре всего он не ошибается и этот Игорь Горин, действительно тот самый человек, которым интересуется иностранная разведка.
  ... Видимо в Европе или в Америке кто-то знающий все же заметил эту его единственную публикацию. То, что сейчас в России ученые оказались не востребованы государством им на руку. Игорь очень серьезный мальчик и совсем не горит желанием работать за границей, не смотря ни на какие деньги, он романтик и большой патриот. Но его могут легко обмануть.
  - Леонид Григорьевич, а эта его работа действительно так уж важна.
  - Как вам сказать, в старые времена, Сталинские времена, эта тема была за семью большими замками. Я ей начинал заниматься и именно за нее меня в свое время арестовали. Один из лаборантов посчитал, что я умышленно по заданию иностранной разведки веду тупиковое исследование, умышленно растачиваю на него народные деньги. У меня действительно мало что получалось, а доносы в научных коллективах тогда были обычным делом. Банальная история, молодой лаборант очень хотел получить место младшего научного сотрудника, а оно было занято мной. Меня арестовали. Около полугода мытарили по поводу сообщников и прочей чуши. Ну да ладно, на вашу организацию, я, Сережа не в обиде, если бы не этот негодяй, написавший донос, я много бы не понимал в этой жизни. Так что как видите даже немного благодарен. Там были свои университеты.
  - А что было потом с этой темой?
  - Да ее и не было. Мой энтузиазм, несколько статей и предложение на диспутах, ученом совете, вот и все. Это меня и спасло. А во время войны мне стало не до нее. А позже все увлеклись ядерной физикой. Короче говоря, по серьезному этим до сих пор никто не занимался. Я даже не представляю, как этот мальчик смог самостоятельно выйти на тему и поднять такой пласт, будучи студентом. А ведь его не принимали всерьез. У университетских профессоров просто не хватало знаний, что бы понять, как далеко он продвинулся в своих изысканиях.
  - А сейчас?
  - Сейчас тоже никто не занимается. Официально. Вы, наверное, Сережа, до конца пока еще не поняли, что значит эта работа. Это крушение всей энергетической отрасли. Земля получает уникальный источник энергии. Представьте себе, прошел дождь и вы запаслись горючим на несколько лет вперед. При этом с точки зрения экологии это горючее безукоризненно. Нефть, газ, уголь, атомные электростанции не нужны. Это качественно новый виток человеческой цивилизации. Тот, кто первый овладеет этим энергоносителем, станет подобен властелину мира. Возможно, я несколько преувеличиваю, но поверьте старику, Игорь Горин близок к решению этой задачи. И самое главное - у него есть оригинальное технологическое решение. Если эта его идея верна, а она, скорее всего, верна, то человечество получает компактный двигатель очень большой мощности, мы даже в шутку называем его "Геркулесом". Вы представляете Сережа, что небольшая энергетическая установка делает, допустим, вашу квартиру, дом или, если хотите целый завод, полностью автономными, не зависимыми от государственной энергетической системы.
  - Это означает, что мы как всегда прозевали перспективную научную идею, а американцы как всегда узнали о ней гораздо раньше нас и в данном случае мы должны сказать им спасибо.
  - Не все так просто Сережа, дело в том, что если вы сейчас, на данной стадии исследования соберете авторитетную экспертную комиссию, она скорее всего даст отрицательное заключение. И дело не только в том, что качество их знаний по данной проблеме не даст им возможности правильно оценить проделанную нами работу и ее перспективы. Поверьте, ученый мир коррумпирован еще более чем политики и государственная администрация. Как только информация о возможном создании этой энергетической установки получит огласку владельцы нефтяных и газовых компаний готовы будут заплатить любые деньги, что приостановить работу и взять ее под жесткий контроль. И начнется война за Горина. И, скорее всего, судя по тому, что мы ведем с вами этот разговор, она уже началась. Американцы могут выиграть ее легко, потому что России, к сожалению, живые гении в науке никогда были не нужны.
  - Да, судя по всему плохи наши дела.
  - Пока я жив, вряд ли у них, что либо, получится. Видите ли, Игорь мне как сын. Да и он к нам с Ниной очень привязан. Я уже сделал все возможное, чтобы повлиять на его мировоззрение, как ученого. Но моторчик у меня, как говорят, на ладан дышит, ресурс его на исходе. А вот девочка набирает силу и, если это она, то когда меня не станет, она сможет многое.
  - А кто она? Вы ее знаете?
  - Нет. Даже ни разу не видел. Но она часто звонит ему и ей известно о нашей работе. Зовут Зинаида. Тоже физик. Учились они вместе, правда, она моложе. Встретились около года назад в какой-то молодежной компании. Я даже рад был ее появлению. Поймите меня правильно, при таких умственных нагрузках, какие испытывает Горин, женщина просто необходима. А с его темпераментом, может быть и не одна. Он последнее время полностью ушел в работу и стал забывать о мирской жизни. Это губительно и надолго его могло не хватить. Так что появилась она вовремя и я всячески поощрял этот роман. Вчера вечером они с моей подачи на две недели выехали на Алтай, к его бабушке в деревню. Знаешь, Сережа, большего я тебе сейчас все равно, не скажу, поэтому пойдем ка ко мне, попьем чайку по Горински. У меня записаны адрес Марии Степановны, это бабушка Игоря, и телефон этой самой Зинаиды. Нина будет вам чрезвычайно рада.
  - С удовольствием. Если честно, я тоже скучал по вас. А что это за чай, по Горински, - вставая со скамейки, спросил Сергей.
  - О, это смело можно патентовать как еще одно его открытие, вернее Марии Степановны. У нее удивительный травный сбор для заварки, просто удивительный и неповторимый. Сам убедишься. И вам необходимо познакомится с Игорем. Мы подумаем, как это сделать.
  
   9
  
  По светлому и просторному кабинету штаб-квартиры ЦРУ в Ленгли, уже довольно долго в глубокой задумчивости медленно прохаживался Мартин Вейли, уже не молодой, но все еще молодящийся человек. Весь его облик говорил о правильном образе жизни и действительно он, как и большинство американцев, очень заботился о своем здоровье, тщательно следил за своим внешним видом. Долгая работа в разведке приучила его к строгой внутренней самодисциплине, и это в немалой степени помогало сохранять форму. Сейчас он явно кого-то или чего-то ждал и немного нервничал. Стук в дверь прервал его размышления. От неожиданности Мартин чуть растерянно взглянул на вошедшего помощника, но мгновенно собрался и возвратился из своих дум в реальный мир.
   - Да, наконец-то, что там у них произошло.
   - Похоже ничего страшного, шеф. Во всяком случае, есть надежна, что ничего страшного. Просто люди Крайта перемудрили. Им был рекомендован совсем иной вариант передачи посылки, но они решили по-своему.
  - Идиоты! - раздраженно пробурчал Вейли и сел за стол, - Крайт орал в трубку так, будто ему крутили яйца. Так что там случилось?
  - Они решили передать девочке посылку через тайник. Мы, как и обещали, помогли. Отдали хорошее, удобное для них место. Но предупредили, что в России сейчас лучше работать проще. Тем более с этим агентом. Однако они решили, что теперь у нее не должно быть контактов с иностранцами и предпочли тайниковую операцию. В свое время их служба безопасности крепко выручила одного шведа. Его жена попалась с наркотиками. Вот они и попросили его отработать. Проинструктировали и тот, если верить его словам, все сделал строго по инструкции. Однако девочка на месте посылку не нашла.
  - Что за контейнер, кто готовил?
  - Обычный памперс. Подобные вещи у русских по всем помойкам сейчас валяются. А готовили наши специалисты. Набор стандартный, но устаревший, на практике нами давно не применяется.
  - Версии?
  - Ну, как сказать. Наблюдения за шведом по городу не было. Резидентура на всякий случай контролировала. Правда, вел он себя довольно глупо. Скорее всего, очень боялся. Легко мог перепутать место и выбросить контейнер не там. Во-вторых, русские любопытны, и если кто-либо из них случайно видел, как из иностранной машины что-то выпало, то обязательно поинтересуется. Вещь бросовая, наверняка выбросит, но, возможно в другое место. И, наконец, третье. Контейнер подобрала контрразведка. Это самая маловероятная и достаточно легко проверяемая версия. Мы уже попросили об этом московскую резидентуру. Это они могут сделать без особого риска. Обнаружение тайника событие неординарное, так что фон должен быть обязательно.
  - Если взять за основу первые две, то в принципе ничего страшного не произошло. Здесь надо разобраться тщательно. Крайт, черт побери, оказался прав. Документы, которые она передала, подтвердили, что Горин продвинулся в своих исследованиях и довольно далеко. Кроме того, его работу курирует лично академик Изместьев, а он занимался этой темой еще при Сталине. Насколько я осведомлен, Изместьев ученый весьма строгих правил и с посредственностью возиться бы не стал. Горина надо снова брать в разработку и Крайта с его кампанией близко к ней не подпускать, до поры. Я думаю, он будет только рад этому. Оставьте мне все материалы, я посмотрю. Встреча с Крайтом у меня через два часа. Как скоро мы сможем проверить вашу третью гипотезу?
  - Я думаю, результат будет к середине следующей недели.
  - Крайт говорил, что Горин с агентом сейчас в отъезде.
  - Она сообщила, что посылку не получила и по приглашению друга уезжает к его родственникам, на Алтай. Похоже, девочка знает свое дело и парень никуда не денется. Русские политики настольно тупы, что сами создают условия для того, чтобы их ученые эмигрировали.
  - Эта политика нам довольно дорого стоит. Но как говорят русские, для победы мы за ценой не постоим, - усмехнулся Вейли, - да-а-а, если действительно так пойдет и дальше все российские ученые разбегутся по миру с протянутыми руками, и это может для нас плохо кончится. А Америка должна управлять всем миром.
  - Ну, Россия уже в прошлом, ее действительно можно не учитывать. Но шеф..., вы полагаете Европа, Япония, Китай это позволят, - засомневался помощник.
  - Все наоборот Ник, эти как раз не опасны, а вот от русских всегда можно ожидать сюрприза, вызовите машину и вот что, подготовьте полное досье на академика Изместьева. Все, что сможете найти, у нас, у наших друзей в Лондоне, ну не мне вас учить.
  По дороге в отель, где должна была состояться встреча с Крайтом, Вейли все обдумал и принял окончательное решение. Компаньона он застал в номере, со стаканом виски в руках.
  - Привет Джимми, - усаживаясь в свободное кресло, поздоровался Вейли, - можешь не рассказывать, я в курсе.
  - Мне от этого не легче. Я говорил тебе, что каждый должен заниматься своим делом. Сейчас главное последствия. Что-нибудь можно прояснить? - наливая приятелю порцию, поинтересовался Крайт.
  - Этим мы сейчас и занимаемся. Результат будет на следующей неделе,- Вейли взял бокал и слегка пригубил, - если посылка не попала в руки русской контрразведки, то ничего страшного не произошло.
  - А если попала?
  - То тоже ничего страшного. Для того, чтобы выйти на нашего источника нужно время. Им потребуется месяца три не меньше. А к этому времени надо постараться все закончить.
  Крайт с любопытством посмотрел на разведчика, поставил на столик бокал, встал, подошел к окну, и с сомнением покачал годовой.
  - Как у тебя все просто получается. Через неделю. Три месяца. Ты что их совсем за идиотов держишь. А ...
  - Погоди Джим, - прервал его рассуждения Вейли,- не надо делать поспешных выводов. Ситуацию анализировали и не один раз. Ты много не знаешь. Московская резидентура контролировала вашу операцию и наружного наблюдения на вашим шведом не было. Скорее всего, кто-то случайно заметил, как он выбросил контейнер и полюбопытствовал. Чтобы обнаружить посылку надо вскрыть контейнер. У обычного обывателя на это ума не хватит. То, что посылка попала в контрразведку, это один шанс из тысячи. И у нас есть возможность это проверить.
  - Ну, если так, как ты говоришь, то бог все же на нашей стороне.
  - Тебя предупреждали, что бы вы не мудрили. Россия уже не та и КГБ уже не то КГБ, что было раньше. Но что бы избежать подобного впредь, мы решили вернуться к разработке Горина. Кажется, ты оказался прав. Он действительно интересен. Всех своих отзови и чтобы к девочке они близко не подходили.
  Досье на академика Изместьева оказалось довольно объемным. Мартину Вейли пришлось потратить полдня, чтобы детально ознакомится с ним. Его научная деятельность мало интересовала разведчика. А вот личностные характеристики и деловые качества очень.
  - Ник, - сказал он, возвращая помощнику документы, - пригласите ко мне хитрого "Лиса". Если мне не изменяет память лучший друг моего детства лучший специалист по России. Долго работал в резидентуре и хорошо знает, чего больше всего боятся старые русские интеллигенты.
  Выводы, которые он сделал после изучения материалов, не внушали оптимизма. Если Изместьев имеет влияние на Горина, то им его не заполучить. Во всяком случае, пока тот жив. Его размышления прервал стук в дверь.
  - Хелло, Мартин. Рад видеть. Обычно о старых добрых друзьях ты вспоминаешь только в трудную минуту. Что случилось на этот раз.
  - Заходи Питер. Я рад видеть тебя в любое время, и ты это прекрасно знаешь. Но проклятая работа не дает возможности предаваться развлечениям и часто встречаться с друзьями. Я только недавно вернулся из Санта Круз.
  - Пузо грел на южном солнце или дела службы.
  - Дела, Питер дела. Скажи, ты в России не слышал что-либо об академике Изместьеве, ведь ученый народ был по твоей линии.
  - Конечно, слышал. Подходы к нему мы искали активно и безуспешно. Если тебе нужен он, то ничем не могу помочь.
  - Нет, мне он совсем не нужен. У меня к тебе другая просьба. Возьми у Ника досье и освежи в памяти информацию. А заодно, старый интриган, подумай, как и чем можно было бы его побеспокоить..., ну как тебе сказать поточнее...
  - Ты хочешь испортить ему настроение, или ...
  - Лучше или. Возраст у него, сам понимаешь уже не маленький. Ты пока почитай, а потом обсудим. В общем, сам то он нам не интересен. Но сильно мешает старик.
  - О кей. Когда тебе это нужно.
  - Это срочно Питер, очень срочно. Дня два, не больше.
  Дарклин покачал головой, потом согласно кивнул и молча вышел. Вейли подошел к окну и долго смотрел с высоты небоскреба на нескончаемый поток машин. Это всегда успокаивало его и помогало найти верное решение. Он интуитивно чувствовал, что операция с Гориным у них получится...
  ... Россия как великая держава кончилась, и катится в преисподнюю. Русские вряд ли смогут выбраться из экономического и нравственного тупика, в который их загнал вечнозеленый американский доллар. Умных и волевых политиков у них нет, зато вороватых либералов пруд пруди. Для них ничего святого не существует, и они будут продавать ресурсы, как говорят, оптом и в розницу. Демократический крючок заглотили так глубоко, что сорваться с него уже не смогут. Русским хочется жить в сырьевой колонии, пожалуйста, с нашим удовольствием. Поэтому Горина мы, конечно, заполучим и условия для работы ему создадим идеальные. И если у него получится, а у него получится, то тогда все Форды, Анасисы и прочие Ротшильды по сравнению со мной будут просто мелкими лавочниками...
  Питер пришел к нему вечером следующего дня. Он, широко улыбаясь, сел в кресло, у журнального столика и положил на него папку с документами.
  - Выпьешь что-нибудь, - предложил Вейли.
  - Виски. И льда побольше.
  Мартин налил порцию, насыпал лед, поставил на столик и сел в кресло напротив.
  - Ну не томи. Я же чувствую, что ты не пустой пришел.
  Слегка отхлебнув, Питер вкусно причмокнул и ответил,
   - Ты знаешь, мне кажется, что решение проблемы я нашел, и оно довольно простое. Если коротко. В 1939 году Изместьев был арестован по доносу. Обычная для того времени история. Бездарь настучал в НКВД на талантливого коллегу. Мол, разрабатывает лженаучные идеи и т.п. Сидел он совсем не долго. Его отпустили, а доносчика арестовали и выпустили только в пятидесятых годах. Так вот, Изместьев, не смотря на то, что пострадал в сталинские времена, категорически отказался сотрудничать с обществами, которые объединяют в России жертв сталинских репрессий. Более того, как-то в одном из интервью он, весьма лестно отозвался о личности Сталина, как руководителя СССР. Вот.
  - Ну и что?
  - А то, что тот самый ученый стукач, активно сотрудничал с НКВД, потом с КГБ. Он грамотно спекулировал своим прошлым якобы политзаключенного, был авторитетным антисталинистом, вертелся среди активистов Хельсинской группы. Но те его заподозрили и попросили нас проверить. С ним предметно поговорили и получили подробную исповедь обо всей его иудиной жизни. Потом он также так же добросовестно сотрудничал и с нами. Но, как второстепенный источник. Тип, надо сказать, был довольно неприятный.
  - Я что-то пока не понимаю, как это можно привязать к Изместьеву.
  - Терпение Мартин, терпение. Дело в том, что человек, о котором я рассказал давно уже ушел в мир иной. Теперь его дело продолжает сын, довольно посредственный журналист, но успешно играет роль потомка жертвы сталинских репрессий. На их разоблачение и нацелены почти все его публикации. И некоторые российские политики, иногда используют его, как обличителя тоталитарного режима. Он весь в папеньку, совершенно лишен совести и за деньги сделает что угодно. Поэтому предлагается банальная рокировка, с небольшим иезуитским оттенком. Поменяем местами наших героев местами. Изготовим донос в НКВД, где Изместьев изобличает старшего Богданова, как скрытого антисталиниста. Это не сложно. Сынок его опубликует, с соответствующими комментариями и инфаркт, как минимум, академику обеспечен.
  - Но это же авантюра!
  - Конечно. Но ты совершенно не знаешь русских интеллигентов, Мартин. Для них это страшный позор. Академик стукач! Да от него все отвернутся.
  - Но ведь это легко опровергнуть. Достаточно опубликовать часть досье этого информатора.
  - Делать этого никто не станет. У чекистов это не принято. Но даже если будет такое опровержение. Мы им ответим - какая чудовищная провокация, спецслужбы прикрывая доносчика сфабриковали компромат на честнейшего борца с тоталитаризмом, отсидевшего пятнадцать лет в сталинских лагерях. Нет, Мартин, в таком деле выигрывает тот, кто первым нанесет удар. Отмыться всегда труднее, чем испачкаться. Поверь, "перья стреляют дальше пушек" , а единственный закон, который в России действует безотказно, это закон подлости. Для настоящего русского интеллигента и порядочного человека, коим, безусловно, является Изместьев, не сама публикация, а последующая реакция окружения - равносильна выстрелу в сердце. Это действительно может сработать Мартин. Если чекисты ответят, то в защиту своего соратника эти недоумки поднимут такой визг, что мало не покажется. И главное, все основные СМИ в их, а, следовательно, и в наших руках.
  - Скажи Питер, сколько времени для этого потребуется.
  - Не больше недели.
  
   10
  
  Время, сжатое динамикой мероприятий оперативного поиска, летело стремительно и, для Сергея Зверева, неделя промелькнула в одно мгновение. Напряжение было связано со сроками возвращения Горина из отпуска и, в значительной степени, с запретом руководства на привлечение кого-либо еще к этому делу. Но как профессионал он понимал правильность такого решения, не скулил, а работал. Обстановка, царящая последнее время в конторе, была, мягко говоря, не совсем здоровой. Но что поделаешь. Такие времена - торговля государственными, и особенно служебными, секретами, продолжая оставаться преступлением, стала называться бизнесом и довольно прибыльным. Спецслужбы не были исключением, ее секреты всегда имели немалый спрос на рынке информации. Как говорится, сколько волку не плати, а паршивая овца все равно найдется, тем более что платить своим служащим достойно, новое демократическое государство вовсе не собиралось. Поэтому отдельные сведения о деятельности правопреемника некогда одной из самых мощных и закрытых организаций мира, стали течь, хоть и не большим, но зато не прерывающимся потоком, и не только в "независимые" СМИ.
  Филиппов, как мог, помогал своему заместителю, переключив все работу отдела на себя. Зверев с группой Артемова крутились в водовороте времени, стараясь как можно быстрее прояснить все, что связано с работой и связями Горина. В четверг вечером они обсудили все, что удалось наработать и однозначно пришли к выводу, что версия академика Изместьева должна быть отработана в первую очередь. Оба были уверены, что другими претендентами на роль объекта развединтереса противника заниматься не придется, но, тем не менее, для полноты и объективности общей картины с ними тоже определились и работу спланировали отдельно.
  В субботу около 12 часов дня Сергей, зашел Филиппову. Накануне они договорились обсудить все в спокойной обстановке у генерала. Он почти не спал уже не первую ночь, голова была тяжелая, словно набитая мокрой ватой и настоятельно требовала отдыха. Такое с ним было впервые. Кроме дела Горина он не мог думать ни о чем.
  - Что молодой, головка ва-ва, - удивился его мятой физиономии начальник, - ты чего это вчера лишку принял что ли, чего шеф подумает.
  - Да бросьте вы, Виктор Степаныч, которую ночь шпионов ловлю, сон не идет. Грамм сто правда принял, вместо снотворного, но не помогло, - мрачно пожаловался Сергей, - а так, в целом, я в норме.
  - Э, батенька, какой ты к черту профессионал, если не можешь переключиться и расслабиться, - и неожиданно улыбнувшись, добавил, - жить, дорогой, надо по классике, и проблем не будет. Вчера, какой день недели был, а?
  - Ну, пятница, а что?
  - А что по этому поводу сказывал великий Омар Хайям, а?
  Сергей тоже заулыбался. Все знали, что Филиппов большой знаток и любитель рубаи или хаямок, как он их называл и, продолжая молча улыбаться, ждал продолжения. Филиппов, тем временем, приняв строгую, серьезную наружность, со значением и пафосом произнес,
  - А великий Омар Хайам сказал,
   "Сегодня пятница,
   Поэтому смени на чашу
   кубок свой,
   А еже ли все дни и так из чаши пил
   Удвой ее сегодня
   Священный этот день
   достойно помяни!
  Понял, салага, что надо было сделать?
  - Если честно, нет. Омар был правоверный и соответственно непьющий мусульманин, и это вы сами придумали, - польстил Сергей начальнику.
  - Э-э-э, молодежь, - махнул рукой Филиппов, - богатыри не вы. При твоей комплекции сто грамм разве снотворное? Как минимум, двести пятьдесят, и не дай бог коньяка, отрава. Только водки, только ее милую. Ну ладно, бумаги все с тобой?
   Сергей кивнул.
  - Ну, тогда с богом, пошли.
  Генерал Соболин ждал их и принял сразу. Посмотрев на уставшего Сергея, взял документы и пригласил подчиненных в комнату отдыха. На журнальном столике стояла бутылка коньяка, пузатые фужеры, блюдце с тонко нарезанным лимоном и небольшая вазочка с шоколадными конфетами. В углу на тумбочке потел чайник. Филиппов, совершенно правильно оценив указующий кивок генерала, сел в кресло и разлил коньяк.
  - Давайте-ка, для просветления ума и зоркости глаза, за удачу, - предложил Соболин.
  - Пал Филипыч, а мне Виктор Степанович только что сказал, что коньяк это отрава, и пить надо только водку, - беря рюмку, с легким ерничеством, шутливо глядя на Филиппова, заметил Сергей.
  - Во, народ, Пал Филипыч, а! Во, народ. Вложит руководителя, в момент, не стесняясь! И после этого пиши на него аттестацию, - делая обиженный вид, явно притворно возмутился Филиппов.
  - Что поделаешь, Виктор Степанович, издержки времени. Им не понять, что это вечером, коньяк отрава, а утром лекарство. Им сейчас все равно, когда и чего пить, - поддержал шутку Соболин, - ну я почитаю ваши вирши, а вы расслабьтесь пока, заслужили.
  Голова после выпитого коньяка постепенно приходила в норму. Сергей, вертя фужер в руках, время от времени смакуя ароматную, приятно обжигающую жидкость, задумался. Как быть с Гориным и его исследованием в оперативном аспекте ему было ясно и совершенно не понятно в организационном. Раньше такие проблемы решались просто - служебная записка в ЦК КПСС, открывалась закрытая научно-исследовательская работа или сокращенно НИР, со всеми положенными атрибутами - а сейчас? Что делать сейчас? Сообщить в администрацию Президента России о том, что какой-то никому не известный Горин стоит на пороге судьбоносного для человечества научного открытия. Это равносильно сообщению об этом олигархам, а те уже прикроют лавочку моментально. Или в лучшем случае приватизируют ученого вместе с лабораторией и, скорее всего, продадут тем же американцам. Нет Изместьев совершенно прав. Вождям демократии об этом знать еще рановато. Соболин с самого начала правильно сделал, что зарежимил розыск этого агента и о деле практически почти никто не знает.
   В том, что Горин, с девушкой выехали на Алтай, разработчикам повезло. У них появились время для спокойного изучения фигурантов. Пока вообще везло сказочно и это как-то не нравилось им всем. Когда Сергей, после возвращения из Наукограда, доложил о результатах встречи с Изместьевым, обычно сдержанный и деликатный Соболин неожиданно выругался, и заметил, что уж очень гладко все начинается, не к добру. Но пока все шло своим чередом, и сбоев не было.
  Сейчас перед генералом лежала справка с установкой на подругу Горина Зинаиду Бергер.
  
   Бергер Зинаида Яковлевна, 19... года рождения, уроженка города Москвы. Образование высшее. Проживает ... Не замужем.
  
   ...окончила физико-математический факультет МГУ, физик-ядерщик. По специальности не работала. На последнем курсе обучения вышла замуж за преподавателя, профессора Голикова А.С., но уже через полгода, сразу после выпуска развелась. Фамилию не меняла ..., - вслух, негромко читал генерал, - ...предприняла попытку выезда на ПМЖ в США. Отказано, так во время учебы знакомилась с секретными материалами по ядерной тематике. Больше заявлений на выезд от нее не поступало ...
  - Значит, пять лет почти прошли, та-ак, - протянул Соболин , - ... источник "Лазарев", отмечает, что Бергер, по-житейски умна, привлекательна, даже красива, моральными нормами не скована, в период учебы легко вступала в интимные контакты. Брак с Голиковым сугубо по расчету, для подготовки дипломного проекта. Как ученый не состоялась, хотя теоретической базой по ядерной физике владеет... та-ак ...
  ... Бергер З.Я. проходит по учетам органов МВД, как валютная проститутка. В их поле зрения впервые попала в гостинице Националь. По оперативным данным Бергер использовалась сутенерами как девушка по вызову для vip персон ..., та-ак ...
   ... по данным источника МВД "Снежана" Бергер постоянно искала возможность выйти замуж за иностранца и очень хотела выехать на Запад. Не так давно завела роман с каким-то ученым, но от этой идеи не отказалась. Занятия проституцией прекратила, связи с подругами по профессии поддерживает неохотно.
  - И как интересно она допуск по первой форме получила, с таким-то букетом, - не отрываясь от текста, поинтересовался Соболин,
  - Его Пал Филипыч, оформляли за год, до того как она этим ремеслом увлеклась. Да и вела себя аккуратно. Ведь ее когда задержали в Национале, то сразу и отпустили. Просто опер оказался добросовестный и в рапорте указал ее фамилию. А на учет поставили, гораздо позднее.
  - С таким-то опытом эта красотка нашего ученого в два счета окрутит, - убежденно подытожил генерал, - да-а-а, хороша, чертовка, ничего не скажешь, прямо на конкурс красоты, - добавил он, глядя на фотографию, - когда они возвращаются.
  - По нашим данным через два дня, - сообщил Сергей.
  - Ну что ж, давайте, погоняем мыслишки, что, как говаривал вождь мирового пролетариата, делать? Я так думаю, с Гориным более, менее ясно. Его трогать нельзя, надо защищать, беречь как зеницу ока. Как и что определимся позднее, а вот как быть с дамочкой, ваше мнение.
  - Разрешите, товарищ генерал, - и Филиппов, не дожидаясь ответа, продолжил, - предъявлять ей нечего. Дома ничего компрометирующего нет, кроме ксерокопий черновых записок Горина и отзыва Изместьева. Но их, скорее всего, ей дал сам Горин. Даже если мы докажем, что она передала их иностранцам, но на шпионаж не тянет, они без грифа. Я думаю, пока, надо за ней посмотреть повнимательнее. Определиться, кто за ней стоит. И одновременно дополнительно пройтись по связям Горина, хотя все за то, что она именно тот, кто нам нужен. В оперативно-техническом отношении, я отдельно докладывал, мы все подготовили. А вот что касается Горина, то есть одна идейка. Мы тут, с Сергеем, пораскинули умишком маленько и решили познакомиться с ним официально.
  - Ну-ну, давайте конкретнее, не тяните.
  - Так по жизни сложилось, что у Сергея с академиком отношения дружеские, причем замешены не только на рабочем, но и на чисто человеческом уровне. Хотя должен отметить, что Изместьев к вопросам безопасности всегда подходил очень ответственно, но тут случай особый. Он сам предложил Сергею неофициально патронировать Горина. Вот и попросим его, их познакомить. Они почти ровесники. Но неформально познакомить на бытовом уровне. Мы считаем, что он согласиться помочь. А наша стратегическая задача уберечь Горина от американцев, ну условно будем считать, что американцев, - добавил он, заметив предостерегающий взгляд Сергея, - Я думаю, что, объединившись с Изместьевым, мы сможем переиграть эту девочку. Правда Горин парень сложный, подходить надо очень осторожно, тем более, что мадам скорее всего времени даром не теряла.
  - А этот, что простой, - кивнул Соболин в сторону Сергея, - д-да занятно. Как легендировать эту затею, думали?
  - А как же. И однозначно пришли к выводу - ничего не изобретать. Ну, может быть только должность ему изменить, да и то, скорее всего, не стоит. Так будет лучше. Заодно посмотрим, как дамочка отреагирует.
  - Вот-вот. Вот тут у меня как раз серьезные сомнения. Попробуем смоделировать ситуацию. Девочка сейчас на нервах. Тайник пропал. У нее ведь как складывалось. Берет контейнер, получает деньги, задание и тут же уезжает с молодцем загорать. Но с тайником сорвалось. Вот ведь, как получается, - генерал встал с кресла и, разминаясь стал прохаживаться по кабинету, продолжая рассуждать, -
  - скорее всего, она получила условный звонок и выехала за контейнером. Не исключено, что отъезд и тайник не взаимосвязаны, просто совпадение. Ведь это Изместьев отправил Горина отдохнуть? Сам то он не собирался? Так, - вопросительно посмотрел генерал на Сергея.
  - Так. И на сроках он настоял, - подтвердил тот.
  - Значит, это можно сказать точно - совпадение. В чем плюс, в чем минус? Плюс в безопасности, минус в неизвестности. Она не знает, что произошло. Ведь ее вызвали на место, ничего подозрительного она там не видела, но и контейнера не нашла. Могла решить, что его просто не оставили по каким-то причинам, ну что-то помешало, допустим, - он вопросительно посмотрел на подчиненных и сам же ответил, - могла и скорее всего так и решила на первых порах. Согласны?
  И увидев, как оба собеседника дружно кивнули, спросил, -
  - А что потом?
  - А потом, - продолжил построение генерала Сергей, - могло быть по-разному. Либо она поставила метку, что посылку не обнаружила, либо, и, скорее всего, позвонила из автомата на условленный номер и сообщила об этом. Правда, мы проверяли - в посольства мутных звонков в этот день не поступало. Значит, если звонила то в адрес. Ей, вероятно, ответили, что плохо искала, она не согласилась, и вот тут обе стороны могли занервничать. Во всяком случае, наши импортные коллеги уже провели расследование и место осмотрели. Там, позавчера останавливался туристический автобус с иностранцами. Правда, мы накануне через дорожников организовали чистку и там по всей трассе через пятьдесят-сто метров черные пакеты с мусором наставлены.
  - Значит, по-вашему, они на эту туфту должны купиться? - засомневался генерал.
  - А почему нет, - поддержал Сергея Филиппов, - сейчас по многим дорогам такие пакеты стоят. Во всяком случае, на первых порах их это успокоит. Но вы правы. Они должны знать точно и для этого прозондировать контору. Возможностей у них для этого сейчас море. Тем более что глубоко копать не надо, а только верхушку слизать, был факт обнаружения тайника или нет. Для них главное выяснить это провал или прокол. Если провал, то понятно, а если прокол, то ничего страшного, можно и повторить. Теперь смотрим дальше, если бы все шло как обычно, и по делу работала оперативная группа, то демаскирующего розыск оперативного фона было бы много. Но в данном случае, с вашей легкой руки, об этом никто не знает. Посмотрим, что они предпримут и думаю, что у нас есть шанс их успокоить окончательно. Надо составить списки всех осведомленных, даже косвенно об этой операции.
  - Это кстати его идея, не афишировать мероприятия,- заметил Соболин, - и как жизнь показывает, весьма здравая идея. Кроме нас и Председателя об этом знает группа Артемова, его руководство и несколько человек в ОТУ.
  - Хорошо Виктор Степанович, в понедельник к вечеру жду с предложениями. А теперь по существу вопроса. Как думаете встречать путешественников?
  - Вот план оперативных мероприятий. Коротко суть. Основная задача на первом этапе выяснить, кто хозяин посылки. Поэтому все силы и средства сосредоточены на том, чтобы проконтролировать контакт Бергер с резидентурой. В этих целях мы оборудовали оперативной техникой ее квартиру и машину. Источников решили использовать милицейских, договорились с Муром, и Сергей временно возьмет на связь их "Снежану" и еще одну, довольно близкую к нашей красотке путану. Наружное наблюдение двумя бригадами, на четырех машинах.
  - Вот что, мужики, у меня только сейчас возникла мысль, а наши, так сказать, конкуренты не могут попытаться установить контрнаблюдение. Момент уж больно подходящий. Вечером она приезжает и если утром за ней пойдет наружка, то значит провал. А?
  Сергей посмотрел на Филиппова, как бы прося разрешения продолжить и получив молчаливое согласие, ответил генералу,
  - Если честно, то нет Пал Филипыч. Но на всякий случай думали вести ее по маячку. Она по городу пешком не ходит. Звонить будет, естественно, по автомату. Они на карте у Артемова все обозначены. Так что визуального контакта с объектом у нас не будет, и звонок мы отследить сможем аккуратно. Засветить наружку у них не получиться.
  Они еще полчаса обсуждали и уточняли различные детали оперативного плана, который им так не суждено было реализовать. К сожалению, по независящим от контрразведчиков причинам события вышли из под контроля.
  
   11
  
  Рано утром 19 августа Зверева словно подтолкнуло открыть глаза, и пробудится окончательно. Он всегда просыпался сам, без будильника, но обычно любил, слегка потянувшись, минут пять - десять медитировать. То есть просто полежать в полудреме, с закрытыми глазами, думая о разных разностях. Но в этот день, он вопреки своим привычкам, почему-то сразу встал и вышел из спальни на кухню и посмотрел на время. Почти шесть. Сергей на автомате включил чайник, телевизор и пошел было умываться, как его остановил голос диктора. Он понял все сразу, метнулся назад в спальню и разбудил жену.
  - Быстро просыпайся, Мишку скинули.
  - Только детей мне еще разбуди, - недовольно и грозно проворчала та, но все же встала и пошла вслед за Сергеем на кухню. Успев захватить только конец сообщения, уже заинтересовано, под звуки увертюры "Лебединого озера" спросила, - что это еще за ГКЧП, я что-то спросонья ничего не пойму?
  - Да чего тут не понять, Мишку скинули, понимаешь, надо срочно на работу бежать. Грей завтрак.
  - Да погоди ты, что-то здесь не так. Неужели ваше ведомство может быть в стороне от такого события. Погоди, не перебивай, во-первых, надо послушать повнимательнее, сейчас наверняка повторять будут. Во-вторых, ты думаешь, что наши партийные бонзы где-то смогли ума набраться. Они же кроме лозунгов ничего путного придумать не смогут. Ну, прокукарекали, а дальше что? Короче, иди умойся сначала, потом соображай. По делу, тебя по тревоге должны были уже давно вызвать, если все было по взрослому.
  Стоя под душем, Сергей сначала возбужденно, потом все спокойнее и осмысленнее анализировал сообщение. Эмоции прошли, и он уже думал о том, что жена может оказаться права. Ведь вся эта горбачевская перестройка стране ничего хорошего пока не дала. Все ставилось с ног на голову. Промышленность рушилась. "Куй железо пока Горбачев" говорили многие и ковали с успехом. Правда, их все же меньшинство, но зато они более активны.
  Родившиеся в начале века идеологические и партийные постулаты, уже изжили себя, и настоятельно требовали серьезных коррективов. Но партийные вожди упрямо этого не хотели понимать. Они, как и церковь, пытались подогнать жизнь под свои догмы, даже вопреки здравому смыслу. И это привело к тому, что простой народ внешне ликовал по их призывам, а в душе ненавидел. И Сергей знал это. Отрицание очевидного, и в первую очередь значительно лучшего уровня жизни в капстранах вело к катастрофе. Однако кремлевские старцы и Горбачев упрямо не хотели понять, что перестройку надо было начинать с самой партии. А государственное устройство и экономику изменять очень взвешенно и продуманно. Но видимо в России так не возможно. История повторяется. Тогда революция началась с отречения царя. Теперь может начаться с отставки генсекретаря. Ну, к обеду станет все ясно. Возможно, что анекдот о том, как Горби переспал с Тетчер окажется пророческим .
  Но, по прибытию на Лубянку понятней не стало. Всем работать по плану, объявило начальство, и Сергей для себя решил - ничего хорошего из этой затеи с ГКЧП не выйдет. Он безуспешно попытался связаться с Артемовым, но не получилось. Тогда решил поехать в суд. По стечению обстоятельств 19 августа было первое заседание по делу агента американской разведки Чернова, - бывшего сотрудника советской резидентуры в США, затем аппарата ЦК КПСС и мелкого жулика. Завербован он был примитивно - мошенничал, закупая расходные материалы. Однако если для России выписка товарного чека на меньшую сумму было делом понятным и привычным, то американские продавцы просьбу выполнили, ведь клиент всегда прав, но сразу доложили в полицию. При очередном посещении магазина с Чернову доходчиво разъяснили, как выгоднее зарабатывать, если не хочет ареста. Он относился к техническому персоналу, дипломатической неприкосновенностью не пользовался и без особых колебаний выбрал сотрудничество.
  После серии провалов его довольно долго искали, наконец, вычислили, и арестовали. Ущерб своей стране он нанес колоссальный. И вот сейчас скукожившись и низко опустив голову, сидел в зале суда и ждал своей участи, точнее расстрельного приговора, в котором ни он, ни все присутствующие в зале не сомневались. Все судьи перешептываясь сидели на своих местах, но заседание не начиналось. Ждали адвоката. Он вошел стремительно и, не обращая внимания на арбитров, сразу довольно громко обратился к обвиняемому.
  - Вам политическая обстановка известна?
  - Нет, - растерянно ответил тот.
  - В таком случае, я прошу суд отложить заседание и дать возможность моему подзащитному подготовиться.
  Просьба адвоката тут же была удовлетворена. Заседание закончилось, по сути, и не начавшись .
  Сергей вернулся в управление. Там спешно создавались опергруппы и направлялись к Белому дому. Правда, никаких конкретных задач не ставилось. Только наблюдение и контроль. Тревожная атмосфера нарастала, и к концу дня стало окончательно понятно, что дело ГКЧП, проиграно. Их дешевые лозунги и популистские обещания разочаровали даже тех, кто разделял их стремление убрать Горбачева. Руководство силовых ведомств, не получая от первых лиц конкретных указаний растерялось и самоустранилось от решений. Привыкшие ориентироваться на лидера и принимать их только после одобрения ЦК КПСС, они попросту испугались ответственности и проиграли. На самостоятельные действия оказался способен только один политик и горячо поддержанный своими сторонниками, собравшимися у Белого дома, он нашел слова, которые привели его к власти.
  Вернувшийся из Крыма Горбачев, как ни пыжился, уже не мог удержаться у руля. Его попытки управлять страной были нелепы и противоестественны и только укрепляли авторитет оппонента. Как лицемерный карьерист и талантливый демагог он сумел дойти до высоты власти, но удержать ее и руководить СССР такой человек мог. Даже объявив перестройку социально-политической и экономической системы, Горбачев, скорее всего, не только не видел ее конечной цели, но и не понимал того что, им манипулируют заинтересованные в развале страны силы.
  Его время стремительно уходило. КПСС рассыпалась на глазах. Значительное большинство ее секретарей всех уровней, дружно отказывались от своих идеалов и партбилетов. Стремясь сохранить руководящие позиции в новой власти, они теперь старательно вылизывали дорогу перед новым хозяином Кремля, Борисом Ельциным. Через четыре месяца страны, - объединявшей разные народы в единое целое, страны - сумевшей победить фашизм, страны - попытавшейся создать общество, основанное на высокой степени общественного сознания людей, не стало. Ее создали коммунисты называвшие себя большевиками, а погубили бездарные руководители коммунистической партии, которые по сути своей, никогда и не были коммунистами.
  Но все это случится позднее, а сейчас Сергея Зверева больше всего заботило возвращение в Наукоград Игоря Горина. Оперативная разработка его окружения буксовала. Наружное наблюдение за Бергер не велось. Руководство конторы поменялось ни один раз. Назначение Председателем КГБ СССР Бакатина ничего хорошего не предвещало. Начиналась очередная реорганизация и многие оперативники вновь уходили по оргштатным. Это было выгодно, сохранялись почти все льготы. Сергей и сам начал задумываться, но дело Горина его останавливало.
  Неожиданный вызов к начальству ничего хорошего не предвещал. К его удивлению, в кабинете Соболина, кроме Филиппова находился заместитель Председателя комитета, начальник территориального управления, генерал Луков. Со столь высоким начальством Сергей лично знаком не был.
  - Заходи, заходи, - нетерпеливым жестом поторопил начальник, - заждались. Вот Михаил Витальевич, это и есть подполковник Зверев Сергей Викторович, главный наш разработчик по Горину. Он и тайник вычислил.
  - Да ничего я не вычислял, Пал Филипыч, случайно получилось. Это больше Артемова заслуга.
  - Ладно, ладно подполковник, не прибедняйтесь, - заметил Луков, - я в курсе событий. Оба вы молодцы. Случай, как говорят философы - это осознанная необходимость. Так что без профессионализма такие случаи не прокатывают. Вы лучше скажите, дело то движется?
  Сергей опустил голову,
  - Да как вам сказать, Михаил Витальевич. Скорее нет, чем да. Главный фигурант, некая девица Зинаида Бергер, любовница Горина, можно даже сказать гражданская жена. Свою связь они не скрывают. Девица яркая и в недалеком прошлом валютная проститутка, причем, со стажем. По оперативным данным ранее неоднократно высказывала намерение выехать на постоянное жительство за границу. С Гориным училась в одном вузе, правда на курс моложе. Как ученый не состоялась. Знакомство с Гориным возобновила около года назад. При этом занятие древнейшей профессией прекратила, все связи сразу же порвала. Академик Изместьев, в беседе со мной отметил, что как физик она из себя ничего не представляет. Но он вполне одобрят их отношения, так как считает, что Горину при его умственных нагрузках женщина просто необходима.
  - Ну, такая красавица, будет крутить нашим ученым, как захочет, - улыбаясь, подметил Луков.
  - Да как сказать, - не согласился Сергей, - Игорь Горин человек специфический. Из его многочисленных характеристик твердо просматривается одно качество - он везде был в коллективе неформальным лидером, но это лидерство никогда не показывал. Сокурсники его уважали, с его мнением считались. Он не терпел, когда им пытались манипулировать. Даже в Наукограде, среди ученых мужей он сумел завоевать авторитет в довольно короткий срок. Поэтому, я думаю, повлиять на него она, хоть баба и умная, не сможет. Единственный с кем он считается, это академик Изместьев.
  - Возможно так, а возможно и не совсем. В постель то, судя по всему, она его затащила, и что она ему по ночам шепчет, никто не знает. А вода камень точит. Особенно в наше время, когда науку, особенно фундаментальную, разрушают, я бы сказал, сознательно... Та-ак... Значит, как она ведет себя сейчас мы не знаем, ее контакты установлены не полно и поведение не контролируется, - парировал Луков.
  Здесь вы правы, - ответил за Сергея Филиппов, - Но это уже зависит не от нас. Все необходимые санкции получены были своевременно, но такой политической ситуации в стране никто предвидеть не мог. Все затормозилось. Бригаду Артемова задействовали на других мероприятиях, других не дают пока ...
  - Тут товарищи, - вмешался Соболин, - общая ситуация несколько меняется. Новый директор в профессиональном смысле человек не вполне подготовленный. И мы решили его в эту разработку пока не посвящать, на всякий случай. Поэтому курировать разработку будет теперь Михаил Витальевич. Он полностью в курсе всего. Но ты Сергей, все же доложи свои соображения о возможной перспективе развития событий, -
  - Да я не в порядке претензии, - продолжил Луков, - это просто констатация факта, не более. Мы сейчас и собрались для того, что бы разрулить этот вопрос. В моей практике такое впервые - установлен агент, а работа по нему в полном объеме не ведется. У меня в Управлении, как вы знаете свои оперативные службы. Вот поэтому Павел Филиппович и попросил меня подключиться. И думаю правильно. Все оперативно-технические мероприятия в ближайшие дни, я полагаю, организуем, ну а наблюдение выставим завтра с утра. Я согласен с вами, что эта операция по связи проводилась не посольской резидентурой, США. Иначе кураторы хоть что-нибудь, да отфиксировали. А тут полный ноль, я справлялся. Так какие мысли, подполковник.
  - Что касается конкретной спецслужбы, то я пока не готов, даже приблизительно определится. Закладка, текст похоже все же штатовские. А вот все остальное под вопросом. Думаю, что как только разработка Бергер возобновится, это мы проясним. Полагаю, что лучше всего мне не формально выйти на прямой контакт с Гориным. Изместьев поможет. С ним и его женой меня связывают давние дружеские отношения, поэтому все будет выглядеть совершенно естественно и у Бергер подозрений вызвать не должно. А вот какая-то реакция и беспокойство будет обязательно. И мы обязаны это отфиксировать.
  - Я полностью за, - поддержал подчиненного Филиппов, - план этот я вам, Пал Филипыч, докладывал. Он у вас в папке должен быть.
  - Да, да. Я рассматривал и в целом тоже согласен, только детали надо продумать. Я вам, Михаил Витальевич, через секретаря предам.
  - Добро, - кивнул Луков, - А, скажите, каким это медом Горин намазан. Чем он так интересен? И кому конкретно?
  Соболин и Филиппов разом посмотрели на Зверева.
  - Горин, по словам Изместьева, предлагает уникальную и даже немного фантастическую для нашего времени методику превращения воды в мощнейший энергоноситель.
  - Ну, это давно известно и проблема в целом даже вроде бы даже решена? Или я ошибаюсь?
  - Да как вам сказать. По мнению Изместьева, Горин может сделать революцию на рынке энергоносителей. Вы понимаете, что произойдет, если обычная вода из любой лужи будет питать электростанции, двигатели машин и тому подобное. А он, по мнению академика, настолько приблизился к решению проблемы, что становится опасен. Если это открытие будет сделано и реализовано в России, то последствия для мировой экономики непредсказуемы. А Горин может это сделать, если ему создать надлежащие условия для работы. Это пытается сделать Изместьев. Он считает, что Горину, каким-то непостижимым образом, удалось опередить современную науку в познании физики вещества. Современным ученым попросту не хватает знаний, чтобы понять Горина и его теорию. Он опередил время и его не всегда понимают. Отчасти поэтому Изместьев не разрешил ему публиковаться, до тех пор, пока они не получат конкретный результат.
  Некоторое время все молчали, переваривая услышанное. Затем Соболин, глубоко вздохнув, негромко заметил,
  - Видите ли, Михаил Витальевич. Я тоже разговаривал с Изместьевым и могу подтвердить то, что сообщил Зверев. Горин, по мнению академика, обладает редким даром научной интуиции. В настоящее время он настолько приблизился к решению проблемы, что, при соответствующих обстоятельствах, года через два-три может наступить новая эра в области энергообеспечения жизни-деятельности на земле. И это вполне серьезно.
  - Но если он не публиковался, то, каким образом об этом узнали там?
  - Одна публикация была. Горин оканчивал институт, и перед защитой опубликовал в одном из научных журналов небольшую статью по данному вопросу. Видимо тогда то его и заметили. Вскоре он познакомился с Изместьевым. Тот в конце 30-х даже пострадал, занимаясь данной темой. Академик взял Горина в свою в лабораторию, категорически запретив обсуждать данную проблему еще с кем-либо. Они вели работу только вдвоем, параллельно. В научном плане она не фигурировала.
  - И что же, получается, что они взяли Горина в разработку после одной только публикации?
  - Да, получается так. Во-первых, сама по себе тема привлекательна, но главное, во-вторых. А во-вторых, по утверждению Изместьева, то, что в этой маленькой заметке он изложил совершенно уникальный взгляд на решение данной проблемы, - ответил Соболин, - Опытный аналитик сразу должен был это увидеть. Вот такие дела Михаил Витальевич.
  - Ну что ж. Теперь мне становиться понятно, почему он им так понадобился. Тертый жизнью и знающий интриги ученого муравейника академик сразу понял, что заниматься этим вопросом официально и по взрослому Горину не позволят. Уезжать он не намерен. Поэтому и потребовалась эта девица. Правильно я рассуждаю, Сергей Викторович.
  - Да, совершенно правильно. Я пришел к таким же выводам.
  - Михаил Витальевич, а что если попытаться взять Горина под свое крыло. Использовать наши возможности для создания ему условий для работы, - предложил Соболин.
  - Я боюсь, что с нашей перестройкой мы вряд ли сможем эффективно помочь. Но думать над этим надо. И все же сейчас первостепенная задача нейтрализовать девицу и разобраться, кому она служит.
  С этим заключением согласились все.
  
   12
  
  Крайт направлялся на встречу с Вейли. Изучение последних материалов, полученных из России, очень порадовало руководство "Нью технолоджи". Горин действительно работал над своим проектом, правда неофициально. Продвинулся он в своих исследованиях или нет, из черновых записей было непонятно, да и совершенно не важно. Главное то, что работа не прекращалась.
  - Но каков Изместьев?!, - думал Крайт, - вот она, старая школа. Этот сразу понял, что перед ним весьма перспективный человек, приблизил его к себе и закрыл тему. Все-таки удивительные люди, эти русские. Одни, вместо того, чтобы спокойно провести модернизацию политической системы, поставили всю страну с ног на голову. Другие тайно пытаются сделать для этой же страны то, что может возвеличить ее до небес. При этом не хотят понимать, что их государственным мужам это совершенно не интересно и не нужно. Их интересуют только собственные политические амбиции и фантазии. Да, с Горби нам чрезвычайно повезло, а с его оппонентом, пожалуй еще больше.
  Вейли был не один.
  - Знакомься Джимми, - сказал он Крайту, когда тот вошел к нему в кабинет, - Питер Дарклин, друг моего детства. Питер лучший наш специалист по России, основной куратор разработки Горина и большой оригинал. У нас хорошие новости, а у тебя?
  - Думаю, что тоже. Главное что наши предположения верны. Обстановка в России складывается так, что скоро этот мальчик сам придет к нам. Как, по-твоему, новый Российский лидер, этот Елцин, кажется, нам не будет мешать.
  Вейли и Дарклин посмотрели друг на друга и дружно рассмеялись
  - Это подарок судьбы Джим. Об обложен нашими агентами и советниками со всех сторон, и делает то, что ему говорят. Через два-три месяцы он сбросит Горби и займет его место. Можешь в этом не сомневаться. В России все идет по плану и силы, которая может помешать Ельцину, не существует. Ради власти он пойдет на все. Коммунисты создали эту страну, коммунисты ее и разрушат. Ельцин это политический слон, а слон, как говорят в Африке, не заботится о том, что останется после того, как он пройдет. Так то вот Джимми.
  - А КГБ, армия, в конце концов, у них есть еще и армия!?
  - Забудь. КГБ больше нет. Гобри, по нашей подсказке сменил руководство и КГБ больше нет. Вернее "де юро", оно конечно есть. Но фактически его работа почти полностью нами контролируется. А их армия устала от глупых политинформаций и в основном на стороне оппозиции. Она не будет вмешиваться.
  - Хорошо, ну а как с нашей посылкой, что-нибудь прояснилось, ты обещал выяснить.
  - Видите ли мистер Крайт, - вмешался Дарклин, - хотя Мартин и несколько приукрасил ситуацию, все же политические события развиваются в России достаточно стремительно и конструктивно для нас. Давайте договоримся, что к разговору о вашей посылке мы больше возвращаться не будем. Пусть это вас больше не беспокоит. Сейчас уже не важно, знают о ней русские или нет. "Гесиона" , сделала свое главное дело, она прояснила ситуацию. Осталось последнее и она больше не нужна.
  - Позвольте, как это не нужна...
  - Ну-ну, не кипятись Джим, - прервал приятеля Вейли. - Ты прекрасно знаешь, что академик Изместьев, пока он жив, этого не допустит. И сотни девочек здесь не помогут. Ты лучше слушай внимательно, что говорит Питер. Поверь, русские не зря в свое время объявили его персоной нон грата и закрыли въезд в СССР. Лучше хлебни виски и успокойся. Ты же сам просил, что бы мы вернулись к этой операции.
  Крайт замолчал, недовольно насупив брови. Некоторое время собеседники молчали, затем Дарклин продолжил.
  - Я понимаю ваше беспокойство, мистер Крайт. Но поверьте, мне тоже совершенно небезразлично, как завершится эта операция. Здесь у каждого из нас свой интерес. Так вот "Гесиона" должна рассказать Горину, о своем дальнем родственнике, профессоре Кавендишской лаборатории Кембриджского университета . Извинится, что без разрешения написала ему о том, что полюбила Горина, талантливого физика, с которым вместе училась. Возможно, выйдет за него замуж. И все. В дальнейшем в роли родственника выступите вы сами или тот, кого вы предложите. На этом миссия "Гесионы" заканчивается. Она должна будет трагически погибнуть. В России сейчас разгул бандитизма и это никого не удивит. А помочь в этом будут должны ваши люди, провалившие операцию по связи. Надеюсь, это у них получится.
  Крайт молчал. Такая манера разговора его бесила. Он не привык, чтобы ему диктовали условия игры. Если бы Дарклин сказал тоже самое, но в ходе дискуссии, Крайт может быть воспринял этот план совершенно спокойно и, уточнив детали, скорее всего, согласился. В конце концов, этот человек профессионал в своем деле. Чуть помолчав, он уже готов был взорваться возмущенной тирадой, как Дарклин опередил его.
  - Не надо надувать щеки, мистер Крайт. Начинается серьезная игра. Сантименты и дипломатические реверансы здесь ни к чему. Прочитайте вот это, потом продолжил. Мартин плесни пожалуйста, как всегда на два пальца, только льда, если есть положи побольше, если нет то содовой.
  Крайт не ответил, машинально взял документ и углубился в чтение. Это был проект газетной статьи под заголовком "Героический ученый стукач". Начиналась она с фотокопии письма, написанного от руки по-русски не очень разборчивым подчерком. В статье же говорилось о том, что в 1940 году органами НКВД был арестован и осужден на пятнадцать лет за антисталинскую пропаганду молодой талантливый ученый Иван Наумович Богданов. Недавно, один из сотрудников КГБ, разделяющий взгляды правозащитников на сталинские репрессии передал его сыну, известному журналисту Павлу Богданову копию доноса на его отца. Так стало известно, что дважды Герой Социалистического труда академик Л.Г. Изместьев, в те годы был банальным стукачом, таким образом, устранивший со своего пути более талантливого конкурента. И кто знает, писал автор, какие открытия мог сделать И.Н. Богданов, если бы подлая рука доносчика не прервала карьеру ученого. Не исключено, что Изместьев сам воспользовался научными идеями Богданова для дальнейшей работы. Теперь стало понятно, почему, в свое время Изместьев отказался сотрудничать с обществом памяти жертв сталинизма, и даже в одном из выступлений позитивно отозвался о Сталине, как о великом государственном деятеле. Далее, автор спрашивал академика, скольких еще людей тот отправил за решетку. Не стесняясь в выражениях, клеймил его позором, и сожалел о безвременной кончине Богданова, посвятившего жизнь борьбе за демократические идеи и отсидевшего пятнадцать лет в сталинских лагерях.
  Дважды перечитав текст, Крайт хотел было возмутится, но внезапно его осенило.
  - Вы хотите опубликовать это в русской прессе?
  - А почему бы и нет? "На свете нет лекарств противу клеветы",- это заметил еще Мольер .
  - И вы полагаете, в это кто-нибудь поверит в этот бред. А если Изместьев обратится в суд? И, кроме того, если мне не изменяет память, дальше автор предупреждает, что
   "Нам надо честно жить и презирать злословье,
   А сплетники пускай болтают на здоровье".
  - Приятно встретить знающего человека. Вот тебе пример Мартин. Мистер Крайт. Я столько лет провел в России в разных ипостасях, что научился даже думать по-русски. Я, в отличие от вас, понимаю их психологию, поэтому знаю наверняка - поверят. Еще как поверят. Сейчас там это любимая тема и время таких вот сенсационных разоблачений, - категорично и твердо ответил, как отрезал Дарклин, сделал паузу и уже несколько мягче продолжил,
   - А что до суда то "долг судей - вершить правосудие, а их ремесло - оттягивать его. Многие судьи знают свой долг и продолжают заниматься своим ремеслом ". Это сказано очень давно и как раз о России. И это не бред, мистер Крайт. Это информация. Или, если хотите, дезинформация. Подумайте, как воспримет ее старый академик уже перенесший два инфаркта? Как отреагирует на нее его ученик Горин? Это вопрос.
  - А если все же опровержение будет? Ведь насколько я знаю, клевета везде уголовно наказуема?
  - То, что это клевета, надо еще доказать. А для этого им придется раскрыть досье того самого Богданова. То, что он одновременно работал и на нас, в КГБ неизвестно. На это они никогда и не пойдут. У спецслужб свои правила. И потом не забывайте, Изместьеву и КГБ придется оправдываться, отмываться, а это всегда не просто. И потом, не забывайте, для всего этого нужно время. А время и политическая ситуация в России работают на нас, а не на них. А что до правды, то чуть позднее мы сами раскроем эту клевету. Вот только тогда Горин уверует, что в Америке правда превыше всего.
  Эмоциональная речь Дарклина захватила Крайта. Как может отреагировать на такие обвинения русский, он понимал. Действительно, в России сейчас творится черт знает что. Поэтому вряд ли кого-то из чекистов будет волновать судьба старого академика. Но, не желая легко сдаваться, он продолжал сомневаться.
  - Все равно, я думаю этого недостаточно. Да и мало ли что было полвека назад.
  - Не считайте нас за идиотов. Будьте уверены, после этой публикации найдется не мало недоумков, которые день и ночь будут орать "позор" под окнами Изместьева. Мы организуем его травлю по всем правилам, не сомневайтесь. И помешать этому власти не смогут, поскольку все будет выглядеть как публичное выражение народного гнева, что и есть, мистер Крайт, подлинная демократия, на которой помешаны в России.
  Представитель "Нью технолоджи" ненадолго задумался. Ему не нравилось то, что говорил Дарклин. Но, ведь это дело ведомства Вейли, и нам, по сути, нет никакого дела, как они решат задачу. Наша цель Горин, а для ее достижения все средства хороши. Так, кажется, говаривал старик Макиавелли. А он был не дурак. Этот Дарклин, похоже, действительно знает свое дело. И ведь истина все же восторжествует и клеветник будет наказан. Приняв решение Крайт, встал, налил себе виски, разбавил содовой, немного отхлебнул и резюмировал,
  - Да, это может получиться. Я согласен.
  - Получится, не сомневайтесь. Прибавьте сюда реакцию ученого мира, на последующие публикации у нас и в Европе. Этот удар русские отразить не смогут. Еще есть сомнения, вопросы.
  - Сомнений, пожалуй, по Изместьеву н-нет, - задумчиво ответил Крайт, - а вопрос есть. Что с девушкой? И почему вдруг "Гесиона"?
  - Ну, во-первых, у нас принято давать агентурные псевдонимы. Так удобнее. Во-вторых, как следует из черновиков Горина, свою будущую установку он иногда называет Геркулесом. Я тоже люблю древнюю мифологию, а Гесиону, если вы помните, спас от чудовища именно Геркулес. Он даже полысел при этом, - усмехнулся Дарклин,
  - И, наконец, в-третьих, агент, выполнивший свою задачу, становится опасен. Мы несколько подправим римлян и в нашем случае, Гесиона спасет Геркулеса из того чудовищного кошмара, который устроили себе русские со своей перестройкой. Но, в нашем случае Гесиона, увы, должна умереть. Иначе оказавшись на Западе, Горин сразу поймет всю эту дешевую игру. Он весьма умен и как поступит, предсказывать я не берусь.
  Вновь наступило затишье, наконец, Вейли, улыбаясь отметил,
  - Ты не меняешься Питер. Мне даже показалось, что ты сочувствуешь русским?
  - Если честно, то да. Не смотря ни на что, мне нравилось в России. Я прожил там не один год и полностью согласен с ее оценкой нашим Уолдо Фрэнком . Не забывайте, русские когда-то были нашими союзниками. И я глубоко убежден, что если бы мы сами не затеяли эту холодную войну, сейчас было бы лучше всем. Вспомни, как они воевали. И ведь ты, Мартин, хорошо знаешь, немцы свернули бы шею нашему десанту в Нормандии, если бы не русские. А там, между прочим, был мой отец.
  - Мистер Дарклин, у стороннего человека может сложиться мнение, что вы скрытый коммунист,- озабоченно произнес Крайт.
  - А мне плевать на чье угодно мнение. Даже самого президента. Я американец, я прожженный циник, в разведке по-другому нельзя. Я, как и многие русские, тоже люблю свою страну и честно делаю свое дело, за которое мне платят совсем не плохое деньги. Кстати, я надеюсь получить гонорар и от вас, мистер Крайт, после того как вы получите Горина. А что касается коммунистов, то некоторые из них сгинули в своих разборках еще до войны, а значительное большинство полегло на фронтах, бросаясь под немецкие танки и, грудью закрывая амбразуры. А те, что выжили, были легко оттеснены от управления страной карьеристами от идеологии и прочими фарисеями, вроде Горбачова. Так что на сегодня настоящих коммунистов, в России почти не осталось. Иначе бы у Горби ни хрена, как говорят, русские не получилось с этой перестройкой. Всю нашу программу по развалу СССР в КГБ прекрасно знали.
  - Ну, здесь ты явно ошибаешься Питер, - резко ответил Вейли, - я согласен, что это серьезный противник, к которому следует относится с должным уважением, но этого знать они не могли. Противостояние было всегда, и целей своих, мы особенно никогда и не скрывали.
  - Да! А чем ты объяснишь, их приказы в начале 80-х годов, ориентированные на противодействие, как они говорили, подрывной деятельности иностранных спецслужб среди интеллигенции, военных, в области борьбы с националистами, идеологической диверсией и тому подобное . Если их выложить в ряд, то вот вам и вся наша программа. Нет, Мартин, они знали все, поверь мне. Их беда в том, что люди и силовые структуры в России всегда были ориентированы сначала на батюшку царя, потом на Генерального секретаря и ЦК КПСС. Без их одобрения никогда ни в армии, ни в КГБ серьезных решений не принималось. Ты что, думаешь что чекисты не предупреждали Горби, к чему приведут его экономически реформы. Да они завалили его бумагами. И если бы того не окружали наши люди, еще не известно, что бы получилось. А кремлевские старцы и их сподвижники из ГКЧП уж очень сильно веровали в свой авторитет и непогрешимость. Но апостолов из них не получилось, хотя иуда и сделал свое дело.
  - Вы классный аналитик мистер Дарклин, - уважительно подметил Крайт, - хорошо что вы играете на нашей стороне. Но меня мало интересуют русские политики, давайте вернемся к Гесионе. Объясните мне, дилетанту, почему вы уготовили ей такую незавидную роль? И почему это должна сделать наша служба безопасности?
  - А вы хороший ученик, мистер Крайт, начинаете говорить как настоящий разведчик.
  - Давайте без реверансов, в вашем деле, как вы сами заметили, сантименты излишни.
  - О кей. Горин должен сам принять решение выехать из страны. Только тогда он ваш полностью, или, как говорят русские "со всеми потрохами". Поймите Крайт, такие люди как он, меняют свои убеждения только в исключительных обстоятельствах. И наша задача заключается в том, что бы создать вокруг него, эдакий сумрачный вакуум. Лишившись Изместьева и Гесионы, своих самых близких друзей, он останется наедине с самим собой. Вот тогда мы и предложим ему в качестве нового друга, того самого родственника Гесионы.
  - Но у него же есть свои родственники!
  - Вы когда-нибудь интересовались русской поэзией, мистер Крайт, - поинтересовался Дарклин, и, в ответ на отрицательный жест, продолжил, - так вот, у них там две главные темы - любовь и дружба. У русских есть какая-то внутренняя, духовная потребность в друзьях. Это очень трудно понять здесь в Америке, где самый близкий друг - это наш вечнозеленый доллар. У русских деньги всегда были вторичны. Лишившись близких друзей, русский как раз и оказывается в том самом сумеречном вакууме. И это самый удобный момент, для управления его сознанием. Объяснять дальше?
  - Ну-у, дорогой Питер, зачем ты так обижаешь своих соотечественников. Крепкая дружба существует и у нас. И у меня, да и у тебя, я знаю, есть довольно много друзей. А что касается русских, то они продают своих также как и все.
  - Несомненно, Джимми, но только ни за кого из своих многочисленных друзей, ты не пойдешь на смерть. В Америке это чисто голливудские истории, а у русских достаточно таких примеров в жизни. А что касается предателей, то они были и будут, чего они стоят, и чем кончают, ты тоже знаешь. В тебе говорят издержки нашей профессии. Мы ищем в любой стране подлецов, карьеристов и прочих негодяев, потому что порядочный человек вряд ли пойдет на предательство своей страны. Поверь мне Джимии, если бы Америка сумела сделать из России друга, а не врага, всем было бы от этого только лучше.
  - Хорошо..., вы очень хорошо это объяснили дорогой Питер. И мне нечего возразить, - задумчиво покручивая в руках бокал с виски, и, разглядывая чуть маслянистые потеки на его тонких прозрачных стенках, отметил Крайт, - Но скажите мне, почему Гесиону должны убрать именно мы. Почему вы считаете, что наша служба безопасности решит эту проблему лучше, чем вы, профессионалы.
  Дарклин усмехнулся и в тон ему ответил,
  - Именно потому, дорогой Мартин, что мы профессионалы в области разведки, организации политических интриг, даже государственных переворотов. Но мы не профессиональные убийцы, и в этом деле мы лишь помогаем вам. Я вам уже говорил, здесь у каждого свой интерес. И потом, наша резидентура в Москве подобные задачи не решает. Поверьте мне, спецслужбами здесь не должно даже пахнуть. Я не исключаю, что исполнителя могут взять, и даже с поличным. В России можно ожидать всего. Так вот, он должен быть со стороны. И лучше всего из русской криминальной среды. Гесиона в недалеком прошлом валютная проститутка. Это самая лучшая версия для их милиции. Если ваша служба безопасности не сможет найти нужного исполнителя, разгоните ее и наймите других. Наши люди этим вопросом заниматься не будут, - резко ответил Дарклин и, полагая что разговор окончен, сославшись на неотложные дела, попрощался и вышел.
  Вейли подошел к Крайту, несколько растерянному и озадаченному последней репликой разведчика,
  - Поверь, Мартин, Питер говорит дело. Что касается операции по компрометации академика, то мы начнем ее в самые ближайшие дни. Сейчас, пока в России бурлят политические страсти, для этого самое время. Со специалистом не тяните. Он должен будет сделать свою работу по нашему сигналу. Я бы советовал тебе его тоже убрать после акции. Пусть твои люди обратятся к главарям русской мафии, они известны и за деньги организуют все в лучшем виде.
  Крайт обреченно кивнул и, не прощаясь, вышел.
  
   13
  
  Сергей въехал в Наукоград. КПП пустовало, ворот и шлагбаума не было. С грустью подумалось, что раньше в это святилище научной мысли просто так было не попасть. Тогда это был процветающий небольшой закрытый городок, с хорошо развитой инфраструктурой. Сейчас же представлял собой тихо умирающий поселок городского типа. Запустенье, мусор, неухоженный парк с изломанными скамейками. Перестройка и сюда запустила свои разрушительные реформаторские корни.
  Как было условлено с Изместьевым, он немного запоздал. Все уже сидели за столом, аппетитно закусывали и весело пересмеивались. Гостей было не много. Старинный приятель академика доктор Гинзбург с супругой. В свое время Зверев хорошо знал обоих. Заочно известные ему, Горин с Бергер, и еще одна незнакомая пожилая пара.
   Расцеловавшись с Ниной Павловной, и вручив ей цветы, он поприветствовал всех и сел на отведенное ему место. Игорь Горин сразу понравился Звереву. Гармонично сложен, приятной наружности с глубоким, принизывающим взглядом. Его подруга в жизни оказалась куда эффектнее, чем на фотографиях. "И как тут было не влюбиться, - подумалось Звереву, - а вот наш объект совершенно не похож на ученого". Хозяин поднял бокал с вином и попросил минуту внимания.
  - Друзья, я хочу представить вам героя того незабываемого вечера, о котором я вам только что рассказал. Прошу любить и жаловать. Бывший сержант десантник, а ныне офицер, правда не знаю в каком звании, Сергей Зверев. К сожалению, последнее десятилетие он не шибко баловал нас своим вниманием. А ведь когда-то бывал довольно частым гостем в этом доме. Извини Сережа, что я без твоего позволения рассказал о событиях того вечера, когда мы познакомились. Но у нас с Ниной эти воспоминания до сих пор вызывают восхитительные эмоции.
  - Спасибо, конечно, Леонид Григорьевич. Я, честно говоря, безмерно благодарен тем подонкам за то, что они способствовали нашему знакомству. Меня в армии ведь специально учили драться и защищать людей, а вот вы тогда вели себя действительно по-рыцарски.
  - Замечательно, - воскликнул Гинзбург, - замечательно, вот давайте и выпьем за рыцарей, это такая редкость в наши дни. Ура! Ура! Ура!
  Вечеринка продолжилась. Вскоре Сергей по просьбе Изместьева взял гитару и под его аккомпанемент все с удовольствием пели песни Окуджавы, Визбора, Высоцкого и Городницкого. Ученый народ всегда очень любил и ценил бардов, которые когда-то бывали частыми гостями Наукограда. Через некоторое время инструмент попросил Горин и к всеобщему удивлению, можно сказать профессионально, исполнил несколько старинных романсов. Оказалось, что даже академик не знал, что его ученик так виртуозно владеет гитарой. Когда еда и песни несколько утомили, был объявлен перекур.
  Старики уединились, заведя какую-то дискуссию, женщины пошли помогать хозяйке, а Горин и Зверев вышли на балкон.
  - Вы великолепно играете, учились или самоучка? - поинтересовался Сергей.
  - Скорее самоучка. В свое время родители меня определили в музыкальную школу, но окончил ее по классу фортепиано. А гитару осваивал факультативно, она тогда входила в моду. Один из преподавателей был фанатом классической игры. Виртуоз настоящий. Мы его так и звали - наш Паганини . Вот он на общественных началах и занимался с желающими, правда, недолго. Дальше уже сам. Привил он мне любовь к этому инструменту. А романсы и классическая музыка вообще, моя слабость. А вы служите с десанте?
  - Служил срочную. Сейчас в контрразведке.
  - Это что же, в КГБ что-ли?
  - Да, а почему это вас так удивило?
  - Да не то чтобы удивило. Последнее время особенно часто всякое говорят об ужасах вашего ведомства. Да и Леонид Григорьевич, в свое время, я знаю, пострадал от него. До сего времени не думал, что он может водить дружбу с кагебешником. В нашу лабораторию местные заходили раза два. Он был с ними весьма холоден и официален. И, по-моему, эти визиты ему были не по душе.
  - Да я это знаю, характер у него тот еще и если бы не тот дикий случай, вряд ли бы мы подружились. И дело тут не в КГБ. Леонид Григорьевич не любит, когда его от дела отрывают. А к вопросам безопасности он к вашему сведению, всегда относился очень ответственно и серьезно. Кстати, давайте, наконец, познакомимся. Меня то Леонид Григорьевич представил. Слышал за столом, что зовут вас Игорь, но кто вы понятия не имею. А академик, как вы сами отметили человек сложный, и заслужить его дружбу не просто.
  - Извольте, Игорь Ильич Горин, кандидат физико-математических наук, холост, паспортные данные нужны?
  Сергей улыбнулся.
  - Обойдемся. Я так понимаю, - вы его любимый ученик и надежда всей нашей науки.
  Горин удивленно вскинул брови и в тон собеседнику, важно и пафосно ответил,
  - Это в целом правильно, но не совсем точно. Я бы сказал не нашей науки, а мировой, - и оба они рассмеялись.
  - Девушка ваша весьма недурна собой. Если бы я был внимательнее, то понял, она тянет на подругу исключительно мирового светилы. Жена или еще нет, - продолжил шутку Сергей.
  - Еще нет. Но если ваше ведомство одобрит ее кандидатуру, я подумаю и над этим вопросом.
  - По счастью наше ведомство в личные дела такого рода не вмешивается. А вот я лично, был бы холостым, вмешался бы непременно.
   - Эй, молодежь, - заглянула на балкон хозяйка, - ну-ка к столу, чай стынет.
  После чаепития Сергей, сославшись на дальнюю дорогу, распрощался со всеми, пообещав на неделе вновь навестить Изместьевых. Этим вечером, он решил главную задачу, неформально познакомился с Гориным.
  Через два дня после этой вечеринки, Игорь придя на работу, с удовольствием включился во всеобщую подготовку к "пятнашке". Так когда-то окрестили подведение итогов работы за неделю ученые острословы. "Пятнашки" любили. Как правило, они проходили весело, с шутками, прибаутками, которые удивительным образом сочетались с серьезностью научных сообщений. Иногда "пятнашка" превращалась в мозговой штурм и даже могла растянуться на несколько пятниц. Для молодых ученых это была хорошая возможность апробировать среди коллег свои задумки, и хорошая отдушина для профессиональной расслабухи, то есть говорить серьезно о несерьезном, и наоборот. Традиционное время начала совещания давно прошло, но академика почему-то не было. Такого, чтобы он задерживался, не предупредив сотрудников, еще не случалось.
  - Игорек, ты, случаем, не в курсе, где патрон - спросил Горина молодой аспирант Семен Волгин, автореферат которого, должны были сегодня обсудить, - что-то на него совсем не похоже. Он обычно предупреждает, а тут как в воду канул. Может, звякнешь Нине Павловне, спросишь аккуратненько, чтобы не обеспокоить напрасно.
  - Знаешь Семушка, он, вроде бы с утра, хотел пообщаться с директором. Может высокое начальство задерживает.
  - Да я туда уже звонил. Не было его у директора.
  Горин набрал номер. Трубку долго не брали. Он хотел, было, уже положить ее, как неожиданно она заговорила возмущенным женским голосом,
  - Прекратите названивать, иначе я отключу телефон, нам не о чем ...
  - Нина Павловна! - прервал ее Горин. - Это я Игорь, что случилось, кто это вам названивает. Где Леонид Григорьевич?
  В ответ он услышал, - Простите, простите Игорь, - затем глухие, всхлипывания и причитания. Разобрать, что-либо, было невозможно.
  - Я сейчас буду, - крикнул он, бросил трубку и, обернулся к коллегам,
  - Мужики, там что-то случилось. И что-то серьезное. Я побежал, а вы на связи.
  Он прямо как был, в белом рабочем халате, выскочил из лаборатории и, что есть сил, помчался к Изместьеву. Пробегая мимо административного корпуса, Игорь мельком заметил, как двое молодых людей совали в руки прохожим какие-то газеты. Заплаканная Нина Павловна открыла дверь, только после того, как убедилась, что пришел именно Горин.
  - Что случилось, где Леонид Григорьевич?!
  - Вот, - она протянула ему газету, - сегодня утром... в почтовом ящике. Позвонили, сказали взять. А потом начался кошмар. По телефону звонят, какие-то корреспонденты в дверь ломятся. Но все это ложь, гнусная ложь...
  - Да подождите вы, Нина Павловна, я потом посмотрю. Где Леонид Григорич, что с ним?
  - Сердечный приступ. Я уже вызвала неотложку и Гинзбурга. Пойдемте. Он говорил о вас.
  Заплаканная хозяйка провела Игоря в кабинет Изместьева. Тот лежал на диване, глаза были полуоткрыты, лицо бледное, осунувшееся. Увидев ученика, академик жестом попросил подойти его ближе и тихо, но отчетливо сказал,
  - Игорь. Там нет ни одного слова правды. Не верь. Что бы, не говорили. Возьми, прочитай и прошу тебя, срочно позвони Сергею Звереву. Попроси его приехать от моего имени. Это какая-то провокация.
  Горин кивнул и, чтобы не беспокоить больного, вышел в прихожую к параллельному телефону. Прежде чем звонить, он раскрыл злополучную газету, пробежал глазами статью и быстро вернулся назад, подошел к Изместьеву и улыбнувшись тихо сказал,
  - Леонид Григорич, дорогой. Они, скорее всего и рассчитывали на то, что вы тяжело отреагируете на клевету. Поэтому не принимайте этого, - потряс он газетой, - близко к сердцу. Никто из наших, этому не поверит.
  - Дело не в этом. Меня совершенно не беспокоит, кто и что подумает. Все те, кто мне дорог знают, что произошло тогда в тридцать девятом. Но эта беспардонная наглость и хамство! Все рассчитали, мерзавцы, по минутам. Сначала газету подбросили, потом телефону гадостей наговорили. Какой-то корреспондент в дверь ломился, Нину перепугал до смерти, ну я и переволновался малость. Ты прочел?
  - Не внимательно, но просмотрел полностью и суть понял.
  - А знаешь, что самое пикантное в ней, - академик неожиданно хитро улыбнулся и чуть приподнялся, с любопытством следя за реакцией Игоря, - Да ведь это именно Богданов тогда, в тридцать девятом, доносил и на меня, и на других. А сейчас эти правозащитники все поставили с ног на голову. Интересно, зачем это им понадобилось. И через столько лет. Ведь все это шито белыми нитками. Прошу тебя, найди Зверева.
  Игорь вернулся к телефону и тут же раздался звонок в дверь. Он открыл и, увидев врачей, несколько отступил в сторону, приглашая их войти. Неожиданно, грубо растолкав медиков, в прихожую вломился небрежно одетый молодой человек с фотоаппаратом. Горин сразу понял кто это и, не спрашивая ни о чем, крепко ухватил его за плечо, развернул и мощным пинком выбросил наружу. Не прошло и минуты, как звонок вновь непрерывно затрезвонил. Игорь открыл. Но увещевания не помогли. Нарочито громко корреспондент кричал о гласности и праве людей на информацию, пытаясь войти. Тогда Игорь, что есть силы, ударил нахала. Ударил от души, хлестко. Так, как бил когда-то давно, в детстве в деревенских драках со сверстниками. Тот отлетел и мешком свалился на пол. Двое сопровождавших его хлыщей, испугавшись, ринулись по лестнице вниз.
  Врачи хлопотали возле академика довольно долго. Внимательно осмотрели, сделали уколы, поставили капельницу, подробно проинструктировали Нину Павловну, что и как делать и ушли. Доктор Гинзбург был в пути и, ожидая его, Игорь сидел у постели больного и внимательно слушал неторопливый рассказ академика о далеких и не простых временах его научной юности.
  ... я был молод, и наивен, как был и ты, когда впервые подошел ко мне, тогда в парке. Идея подарить человечеству дешевый и безвредный источник энергии, захватила меня полностью еще во время учебы. Я посвящал ей все свободное время. Мог говорить об этом часами. Но в те годы наука стояла еще очень далеко от решения этой проблемы. Беда была в том, что некоторые из ученых, тогда, как впрочем, и сейчас, отстаивали свои идеи, далеко не научными методами. Самый страшный прием того времени, это противоречие научной гипотезы или проекта марксистско-ленинской теории. Это, инквизиторское правило обычно срабатывало, только потому, что на революционной волне в большую науку, как, впрочем, и в другие сферы жизнедеятельности, приходили люди глубоко преданные революционной идее, но не всегда достаточно образованные и талантливые. Этим и пользовались те, сообразил, что, спекулируя коммунистическими лозунгами, можно быстро продвинуться по карьерной лестнице и, как говорится, получить доступ к хорошей кормушке. Таким был и Богданов, наш лаборант. Он заканчивал физический факультет и подрабатывал.
  Тогда были в моде диспуты. И вот я выступил со своей идеей использовать воду, как топливо. Отнеслись к этому по-разному. Некоторые откровенно смеялись, но руководство к моему удивлению, восприняло вполне серьезно. Мне даже сказали, что это дело далекого будущего, но при достаточном обосновании, они могут в следующем году включить эту тему в план, как перспективное фундаментальное исследование.
  Через некоторое время меня арестовали и обвинили в преднамеренном вредительстве. По утверждению следователя, я как злостный агент иностранных разведок, уводил наши научные изыскания в тупиковые области и преднамеренно растрачивал государственные средства на бредовые исследования. Я очень удивился и ответил, что как младший научный сотрудник, не распоряжаюсь никакими деньгами, а работаю по плану лаборатории. Поначалу я вообще не мог ничего понять, из того, о чем меня спрашивали. Следователь тупо добил одно, кто еще со мной занимается вредительством...
  - Сильно били, - спросил Игорь.
  - Было, - ответил Изместьев, - но когда не понимаешь, что от тебя хотят, ответить на вопрос невозможно. И я не понимал до тех пор, пока следователь не спросил, "а расскажи как, сука, как это ты собирался водой печи топить". Вот тогда мне все стало понятно. Я попросил прервать допрос, чтобы подумать. Он видимо решил, что я хочу обдумать, как лучше сделать признание и согласился. Через день или два я заявил, что хочу сделать признательные показания, но только в присутствии заявителя, и руководителя следственного комитета. Я надеялся, что тот окажется человеком образованным, и не ошибся. Мне повезло. Вот так мы и встретились с Богдановым на очной ставке. Начальник выслушал моего обвинителя и спросил, вы признаете данные факты.
  - И да, и нет, - ответил я.
  - Поясните?
  Я уже тогда понял, что надо не оправдываться, а наступление, как говорят лучший способ защиты, и твердо ответил,
  - В изложении этого недоучки или прямого врага, - категорически нет. А вот с точки зрения науки, признаю несомненно. И даже утверждаю, что вода является топливом, и самым лучшим на земле.
  Следователь громко засмеялся, но начальник тут же сделал ему замечание и опять попросил пояснить.
  - У вас какое образование, - поинтересовался я.
  - Ну, среднетехническое, и что?
  - Отлично, значит химическая формула воды, вам известна - Н2О, то есть вода состоит из двух атомов водорода, и одного атома кислорода. Водород очень горючий газ, кислород окислитель, способствующий горению. Благодаря ему, мы дышим. Так вот. Если мы, найдем способ оторвать, грубо говоря, водород от кислорода на молекулярном уровне, то выделится колоссальная энергия. Тогда страна действительно сможет заменить уголь и нефть обычной водой. Вот чем занимается наука. А что до того, что я собирался водой печки топить, то такого я признать не могу. Я ученый, а не сумасшедший. Но вот у меня теперь вопрос к вам, граждане следователи. Почему этот человек, студент-выпускник физического факультета вводит вас в заблуждение. Почему не хочет, чтобы наша страна первая в мире получила самый дешевый источник энергии. В данном случае вредитель не я, а он, а вы получаетесь его пособники. И агенты иностранных разведок получается все вы, а не я.
  - А почему агенты иностранных разведок?, - улыбаясь, спросил Горин.
  - Видишь ли, Игорь, - улыбнулся в ответ академик, - в те времена, размышляли так, если вредитель, значит непременно иностранный агент. Ну, играешь на стороне врага что ли. И неважно, какой разведки. Тут все могло зависеть от фантазии следователя. Такое абсурдное, с точки зрения сегодняшнего дня, обвинение предъявили даже самому Лаврентию Палычу.
  - А вы и его знали?
  - Встречался. Он был куратор атомного проекта, а я, как тебе известно, принимал в нем некоторое участие.
  - А что же произошло дальше?
  - Ну что, следователь вскипел, но начальник вновь осадил его, а мне грубо эдак, - не забывайтесь гражданин Изместьев. Я извинился и попросил привлечь в качестве эксперта, любого ученого физика или химика, на их усмотрение. Признал, что задача, о которой идет речь, весьма сложная, но заметил, что наука и существует для решения таких проблем. Помнится привел пример, как в старину человека, который сделал крылья, сожгли на костре. Но мы сейчас летаем, и никого это не удивляет. И в свою очередь спросил, почему они верят Богданову, а не мне. Хотя я имею ученую степень, а он студент физик и не может не знать, из чего состоит вода. Тогда спрашивается, с какой целью он меня оговаривает? Почему не хочет, что бы наша наука прогрессировала?
  Игорь засмеялся.
  - Ну вот, Леонид Григорич, а вы расстроились. Если уж тогда вы с ними справились, то справимся и сейчас. Если Зверев, как вы говорите порядочный человек, то сейчас приедет и во всем разберется.
  - Не все так просто. Настоящий журналист, получив такой материал, прежде чем его печатать, приехал бы ко мне или еще как перепроверил. А здесь целенаправленная провокация - статья, газета в ящике, телефонные звонки, эти недоумки, которые вон до сих пор орут под окнами. Тот, кто это задумал, человек без чести и без совести. Он рассчитал все правильно. Это называется формирование общественного мнения. Вот только непонятно, зачем я им понадобился?
  - Разберемся, Леонид Григорьевич. А знаете, я этому писаке хорошо врезал, от всей души. А Богданова действительно посадили.
  - Да, за вредительство дали пятнадцать лет. Самое интересное, что доказательствами были его собственные доносы. Следователя того тоже или отстранили или уволили, точно не помню. Мне повезло, что начальник оказался умным и немного образованным. А везло далеко не всем. Правда и меня выпустили не сразу. Почти год работал, в так называемой, шарашке, потом вернули в институт, а вскоре война и сам понимаешь, про эту тему никто больше и не вспоминал.
  - И вы после всего этого дружите с этим чекистом, Зверевым?
  - И не только с ним. Ты очень умен Игорь, но молод и в силу этого не очень разбираешься в людях. Не сталкивался еще вплотную с человеческой низостью, подлостью и, наверное, до конца не понимаешь, почему я категорически запретил тебе афишировать наши работы. Но, поверь, придет время, и ты вплотную столкнешься с жестким миром научной конкуренции, вероломством властей, политиков и прочих хозяев жизни. А что до исторической репутации КГБ, то можно ли винить молоток, за то, что он ударил тебя по пальцам?! Поэтому не очень слушай этих говорунов от демократии. Они хотят власти, думаю, ее получат, и люди сполна хлебнут горюшка от либеральных щедрот.
  - Почему это вы так думаете?
  - Да потому, что старый, много знаю и много повидал на своем веку. Был и с сумой, и в тюрьме, и медные трубы слыхивал не раз. Ну, сам посуди, не сами же чекисты выдумали, что "генетика продажная девка империализма". Эту и подобную чушь целенаправленно подкинули в ЦК люди знающие. А спущенные партийными органами установки в НКВД сомнению не подвергались. Я прошел через тернии, и хорошо знаю цену сегодняшним лицемерам от политики, которые пресмыкаются перед Европой и Америкой. Им следовало бы почитать Тютчева, хотя его пророчество они вряд ли поймут . Они беспардонно лгут людям о чудесах демократии, прекрасно понимая, что любая демократия, неотделима от власти и зачастую довольно жесткой власти. Горбачев уже потерял ее и разрушил экономику страну, но еще не понимает этого. Я убежден, что новые законы и прочие установления будут прописаны так, чтобы обслуживать новую государственную элиту и оберегать нужную ей политическую систему. Нравственные принципы и религиозные заповеди, уйдут на дальний план, а в авангарде будут деньги и человеческие пороки. Я скоро уйду, Игорь. Нет, нет. Не перебивай меня, пойми, старики всегда это чувствуют. Послушай, что я тебе хочу сказать. Никогда, никому до конца не раскрывай суть, детали своего открытия, пока не убедишься, что встретил людей, которым можно смело вручить его. Возможно твой "Геркулес" распахнет окно в новую эру человечества. А возможно ему придется вернуться к богам, так и не совершив своего главного подвига - открыть людям новую энергетическую эру. Я твердо уверен, что могущественных врагов у него гораздо будет больше, чем у его мифологического тезки.
  В кабинет торопливо вошла Нина Павловна и сообщила.
  - Леня, приехал Сережа Зверев. Извини, я ему позвонила, еще того, как Игорек пришел. Как только газету прочла, так и позвонила. Только вот, - как-то с беспокойством добавила, - только он не один, с ним Чекулаев. Ты их примешь.
  - Да, да, конечно. Я же сам просил Игоря позвонить Сергею.
  - А я так и не дозвонился до него, Леонид Григорич, извините.
  - Ну, вот видишь, а Ниночка сама, еще раньше меня догадалась это сделать. Вот что значит надежная жена и друг. Ты по возможности не забывай ее, когда меня не станет... заходите, заходите пожалуйста, - пригласил он, увидев приостановившихся в дверях Зверева и начальника милиции Наукограда.
  Обменявшись приветствиями, Чекулаев обратился и Игорю.
  - Скажите, молодой человек, это вы нанесли телесные повреждения корреспонденту "Новой независимой газеты"?
  - На счет повреждений, товарищ полковник, не знаю, но врезал от всей души. Он беспардонно рвался в квартиру. Мешал врачам войти, Нину Павловну напугал, до слез довел. Я вынужден был вмешаться и остановить хама. А поскольку на слова он не реагировал, то пришлось дать по физиономии. По-моему, юристы называют это крайней необходимостью.
  - Да, да, - подтвердила хозяйка, - он хулиганил с самого утра, - звонил в дверь, по телефону, кричал со своими дружками всякие гадости. Помогите, пожалуйста, Иван Прокопович, голубчик. Мало того, что оклеветал, подлец, в своей поганой газетенке, так еще весь этот бедлам устроил.
  - И я подтверждаю, товарищ полковник, - официально обратился к Чекулаеву Зверев, хотя знакомы они были очень давно, еще с лейтенантов, - я официально подтверждаю, что все написанное в этой "Новой независимой газете" подлая клевета. Давайте, пройдем в соседнюю комнату, я кое-что поясню.
  Они уединились в гостиной и когда удобно устроились в креслах, Сергей, тщательно взвешивая слова, сказал,
  - Иван, мы знаем друг друга не один год. Поэтому, поверь на слово. Официально тебе об этом в нашем ведомстве никто не скажет. В общем, мы сейчас ведем серьезную оперативную игру с одной из иностранных спецслужб. Ключевой фигурой в ней выступает академик Изместьев и его лаборатория, которая зацепилась за очень перспективную научную идею и успешно ее разрабатывает. Я уверен, что вся эта кутерьма с этой провокационной статьей и пикетами, это их затея, что бы устранить руководителя проекта и сорвать исследование. Поэтому прошу, задержи корреспондента и его дружков за хулиганство, или нарушение общественного порядка, ну в общем за что получится, хотя бы на сутки. А еще лучше, на сколько сможешь по закону. Попробуй убедить этого щелкопера написать заявление в суд, на Изместьева. Мол, только суд в демократическом мире может обвинить человека в клевете. Зуб даю, он откажется наотрез. Сподвижников порасспроси, сколько и кто заплатил за этот ор под окнами, оформи все как полагается. А мы посмотрим, как заказчики отреагируют.
  - А ты представляешь, Серега, сколько вони подымет наша свободная, независимая пресса, из-за этого урода.
  - Я обещаю письмо от своего начальства с просьбой оказать содействие и поучаствовать в операции прикрытия лаборатории Изместьева. Завтра задним числом оно будет у тебя. Да..., и доведи до людей, что это клеветническая статья. Ты же в Наукограде царь и бог. Я же знаю твои возможности, ну и простава за мной.
  - Ну, если будет письмо и простава, тогда это мы мигом. Мне эти твари самому не по душе. Сейчас вызову усиленный наряд и через пять минут все решим. Пойдем, успокоим академика и его защитника.
  Вернувшись, они застали Изместьева и Горина спокойно беседующими. Нина Павловна хлопотала у стола. Или помогла медицина, или сработала изменившаяся психологическая ситуация, но стресс и спровоцированный им сердечный приступ прошли. Ученый уже выглядел вполне прилично.
  - Ну да Вы уже совсем молодцом держитесь Леонид Григорьевич, - приветливо улыбаясь, сказал Чекулаев, - вот и хорошо. И забудьте все это как кошмарный сон. Крикунов я сейчас уберу. А вам молодой человек, надо было понять, что вас умышленно провоцируют на активные действия. Хорошо еще, что у него нет справки из травм пункта, а то..., - милиционер улыбнулся и погрозил пальцем, на всякий случай, предостерегая Горина, - Ну да ладно, чего он хотел того и получил. Пусть знает. Ученые люди тоже способны на мужские поступки. Я пойду, распоряжусь, а вы поправляйтесь, Леонид Григорьевич.
  - Лежи, лежи, - предупредила попытку академика встать Нина Павловна, - А как же чайку, Иван Прокопыч! У меня уже все готово. А чай то у нас знатный, по его вот рецепту, - указала она на Горина.
  - В другой раз Нина Павловна, в другой раз. А сейчас надо этих горлопанов побыстрее угомонить, да и заодно разобраться, откуда эти борцы за демократию, здесь появились.
  Пока мужчины прощались с полковником, хозяйка вышла на звонок и вернулась уже с доктором Гинзбургом, старинным другом и можно сказать семейным врачом Изместьевых.
  - Ну-у, батенька, - поприветствовав всех, укоризненно пожурил он приятеля, - нельзя же реагировать так, на все что сейчас пишут. Ну-тес, Нина Павловна, мне бы ручки помыть, а вас молодые люди по-о-прошу, - небрежно помахал он ладошкой, - попрошу удалиться.
  Перейдя из кабинета в гостиную, Горин и Зверев некоторое время молча прохаживались по комнате, думая каждый о своем. Наконец Сергей решил разрядить обстановку
  - А вы оказывается драчун, Игорь. Крепко этому прохвосту приложили. Спортом, каким занимались или как не гитаре, самоучка?
  - Да в детстве всем понемногу, - задумчиво ответил Игорь. И улыбнувшись, добавил, - несерьезно, больше по дани моды. А вот драться приходилось и не раз.
  Внезапно его потянуло на воспоминания.
  - А знаете, я ведь вырос в алтайской деревушке "Медова" называется. Пасеки там знатные повсюду. Травы медоносные. Красота, необыкновенная. Рыбалка, охота, - он отрешенно, с сожалением, махнул рукой, - Вот где мы с мальчишками бились. В кровь.
  - И за что это?
  - А черт его знает. Сейчас вспоминаю иногда, сам не пойму. Скорее всего, мода такая уличная была. Не понравилось чего-то и говоришь приятелю, "а по сопатке не хошь?". Он конечно не уступает. Ну и понеслось. Почти каждый день драться приходилось. Но без злобы. Драться, дрались, а вот дружбе это не мешало. И бились только один на один. Уличный закон блюли строго - двое дерутся, третий не моги!
  - Да у нас в детстве примерно тоже самой было. Но я в городе рос, там дрались улица на улицу. А в середине пятидесятых годов, когда я еще совсем пацаном был, помню, как дрались голубятники. И страшно дрались, безжалостно. Тогда повальное увлечение голубями было. Занимались ими и взрослые и дети.
  Их воспоминания прервал вошедший в гостиную Гинзбунг.
  - Ну что скажите, Семен Наумыч, - бросился к нему Горин, - как он?!
  - Да... уж, - задумчиво потянул врач, - молодые люди, да... как вам сказать...
  - Да уж как есть, так и скажите, - негромко подсказал Зверев, - нам надо знать определенно, и так, как есть на самом деле.
   - Ну-у-у..., ежели совсем как есть..., то ничего хорошего и нет. Я его к себе в медсанчасть забрал бы, да он не захочет, и Нина Павловна не пустит. Такой сильный стресс, на его два инфаркта, это вам мальчики не фунт изюму... Да-а..., надо же, каков негодяй. Весь в папу.
  - Вы это о ком, Семен Наумым, - удивленно, почти разом, спросили Горин и Зверев.
  - Да о нем, о сынке этого Богданова. Весь в папу, подлец! И ликом тоже.
  - Я что-то не пойму вас, Семен Наумыч, - удивленно переспросил Зверев, - вы что, хотите сказать, что этот корреспондент, сын того самого Богданова, о котором идет речь в этой статье?
  - Именно, батенька, именно. Я ведь эту историю хорошо помню. Мы ведь с Леней еще со студенческих лет знакомы. И Богданова этого хорошо знал, даже свидетелем по его делу проходил. Премерзкий был человечишка, надо сказать. И сынка его, сразу узнал. Когда я шел, он с фотоаппаратом у подъезда отирался. Вылитый папенька. Я ошибиться не мог, у меня всегда была фотографическая память на лица.
  - Вот это новость, ай да Семен Наумыч, ай да молодец. Игорь, Семен Наумыч, вы меня извините, и извинитесь за меня перед Леонидом Григорьевием и Ниной Павловной. Мне срочно надо уехать. Я в ближайшие дни их навещу их.
  
   14
  
  Наряд милиции расторопно, не обращая внимания на протесты, затолкал пикетчиков и корреспондента в спецмашину и доставил в изолятор. Чекулаев, решил не подставлять подчиненных под гнев всевозможных правозащитников и сам допросить бурно возмущающихся задержанных. Полковник только-только начинал разговор, когда появился Зверев и попросил разрешения присутствовать.
  - Пожалуйста, Сергей Викторович. Но думаю, это обычное мелкое хулиганство, со стороны данных гражданин. Мы проведем административное расследование и если они ранее не привлекались к уголовной ответственности, то суток пятнадцать будут заниматься уборкой территории Наукограда.
  - Какое хулиганство, какая уборка, - возмущенно заорал корреспондент, - меня зверски избили, и меня же обвиняют в хулиганстве. Это произвол. Беспредел. Вы за это ответите полковник. Я...
  - Потише, потише гражданин Богданов, - прервал его вопли Сергей, - я тоже думаю, что Иван Прокопович ошибается. Ни о каких пятнадцати сутках здесь речи идти не может.
  - Откуда вы меня знаете, кто, вообще, вы такой? - чуть убавив голоса, но по-прежнему громко и полуистерично поинтересовался Богданов.
  - Я подполковник Комитата государственной безопасности Зверев Сергей Викторович. Я хотел сказать, что злостная клевета это не административное правонарушение, а уголовное преступление, за которое уголовным кодексом предусмотрено лишение свободы. Хоть это и не юрисдикция КГБ, но я думаю, в данном случае нам придется подключиться, поскольку затронуты государственные интересы. И не надо возмущаться граждане пикетчики. Вы знали, на что шли, когда соглашались участвовать в этой провокации. Лучше расскажите все сейчас, чистосердечно. Кто и как вас нанял, сколько заплатил? Или желаете подумать?
  - Да как вы смеете? Сейчас не сороковой год, когда вы безжалостно расправились с моим отцом. У меня доказательства... Я...
  - Значит, хотите подумать, - оборвал его Сергей, - Иван Прокопыч, пусть господина Богданова и его друзей разведут по камерам, они еще не готовы сотрудничать со следствием. А мы с вами пока обсудим вновь открывшиеся обстоятельства.
  - Какие еще обстоятельства?, - вновь истерично завопил Богданов, - как-кие еще обстоятельства? Я буду жаловаться. Я требую сюда адвоката, и прокурора..., я...
  Но вошедший милиционер без особых церемоний выволок его из кабинета. А вот молодые люди из группы поддержки сразу приумолкли. Стало понятно, что ситуация меняется не в их пользу. Неожиданное появление и слова сотрудника КГБ явно встревожили их. Переглядываясь, перешептываясь и тихо матерясь, они сами потянулись к выходу.
  - А действительно, что это еще за обстоятельства? - спросил Чекулаев, когда они остались одни.
  - А то, что этот Богданов, сын того самого Богданова, о котором идет речь в статье.
  - Ну и что?
  - Не понимаешь?
  - Пока нет.
  - Ничего. Я тоже не сразу врубился. Ты согласен, что ни один журналист не станет рисковать репутацией своей газеты, не проверив информацию. Согласен, - Чекулаев кивнул и Сергей, глотнув воды, продолжил,
  - Так вот, отца то его не реабилитировали. Понимаешь, Богданов заведомо знал, что ему дали липу. При этом, видимо, хорошо заплатили, вот он и пошел на провокацию в надежде, что, прикрывшись гласностью, отомстит и заодно, рейтинг свой, борца с тоталитарным режимом, поднимет. Риска никакого. Ну, почти. В СМИ сейчас чего только не пишут, сам знаешь, пока разберутся, что к чему, если вообще будут разбираться... ну-у, врубаешься. Тем более, что документально опровергнуть Изместьев ничего не сможет. Руководство КГБ в сегодняшней политической ситуации светиться не захочет. Да и прецедентов таких в нашей истории еще не было. Я, думаю так, - заказчики видимо знают, что лаборатория Изместьева на грани серьезного открытия, но то, что мы осуществляем оперативное сопровождение - нет. Им надо вывести его из равновесия. Богданов эту задачу выполнил и больше не нужен. Никто из газетчиков за этих козлов заступаться не станет, не беспокойся. А нам надо быстро выяснить, кто заказал все это. Ну-у, очень надо. Я полетел в контору, а покрути им пейсы, как можешь. Главное не выпускай. А то ведь и зачистить могут. Богданов думаю, будет идти, как твои клиенты говорят, в несознанку, а вот его сподвижники расколются быстро.
  - А ведь в этом, что-то есть. Тогда, в пятидесятых, все дела пересматривали тщательно, и довольно жестко, по отношению к следствию. Один наш преподаватель в академии участвовал в этом. Интересные вещи рассказывал. А ты-то дело из архива поднять сможешь?
  - Да без проблем. Правда, время для этого надо. Пока запрос получат, пока исполнят, пока найдут, пришлют. Я думаю не меньше недели. Но в данной ситуации начальство может попросить все это ускорить. Но это все равно время. Поэтому ты Иван подержи этих лицедеев, а я полетел к себе. Доложу по команде, что здесь произошло. А то ведь эту газетенку вряд ли кто из наших боссов читает. Разве, что Председатель, твой бывший и горячо любимый министер.
  - Ладно, ладно, не ерничай, езжай. А я знаю что делать. Опрошу врачей со скорой, соседей. Нина Павловна заявление напишет. Так что на административный арест наскребем, без особых проблем. Ты главное мне письмо привези.
  - Не боись, сделаем. Бывай. До завтра, или вернее до понедельника - и Зверев стремительно вышел из кабинета.
  Соболин внимательно выслушал доклад и несколько минут задумчиво ходил по своему просторному кабинету. Сергей молчал, зная эту привычку генерала таким образом обдумывать оперативные ситуации. Наконец начальник сел, некоторое время покрутил в руках авторучку, а затем сказал.
  - Значит, ты считаешь, что наши "визави" перешли к активным действиям.
  - Да. Я пока ехал все несколько раз прокачал. Ну, иначе, зачем все это. Эта уловка с сотрудником КГБ, передавшим архивный протокол только для того, чтобы оживить интригу и время потянуть. Лично я не сомневаюсь, что Богданова уберут через некоторое время, а СМИ обвинят наше ведомство. Выпускать его никак нельзя. Его убийство могут использовать для новых нападок на Изместьева, что бы окончательно добить. Старик и так на грани инфаркта. Тогда и Горина им легче будет заполучить. Вот, я уже подготовил запрос в архив.
  - Убедительно рассуждаешь, - задумчиво ответил генерал, взял телефон оперативной связи и набрал номер,
  - Юрий Георгич, здравствуй, Соболин побеспокоил... Спасибо, спасибо... Вот что Юра, скажи, как быстро ты можешь вытащить из своих закромов уголовное дело образца 1940 года... что..., где заводилось..., да скорее всего здесь, в Москве..., а если побегать, как Куц в свое время бегал... ну ты уж постарайся, очень понимаешь надо, как говорится еще вчера... я уже подписал, сейчас Зверев принесет... спасибо, он уже бежит.
  - Давай Сергей мухой к Алябову, а я попробую с Луковым связаться. Если он на месте пройдемся к нему и вместе помаракуем, как быть. Ты только Филиппова предупреди. Что-то я его сегодня не видел.
  - Да он, говорят, приболел малость.
  - Не во время. Ну давай беги, Алябов ждет.
  К сожалению, зампред был в отъезде, и встретиться с ним удалось только в понедельник. Зато он принял разработчиков с самого утра. Сложившуюся ситуацию обсуждали долго и в итоге приняли довольно рисковое решение - Богданова на время негласно изолировать. Рисковое потому, что в случае утечки так называемые правозащитники могли учинить в прессе бучу о произволе КГБ. А новому Председателю собственная репутация была куда важнее государственной безопасности. Милиция еще могла прикрыться административным проступком, а вот чекистам прикрываться будет нечем. Но после долгих обсуждений Луков, твердо заключил,
  - Так и сделаем. Только перевезем его сюда и спрячем. Пусть поищут. Уголовное дело из архива, когда обещали подвести?
  - Я думаю, что сегодня, - неуверенно ответил Соболин, - во всяком случае, Алябов обещал.
  - Хорошо. Они, скорее всего, рассчитывали на то, что КГБ архивное дело не покажет. А мы покажем. И первому Богданову. А потом соберем пресс конференцию. Вот тогда посмотрим, как он завертится. Главное сейчас, чтобы академик перенес все это. Как он к стати.
  - Я утром звонил и его жене и врачу. Состояние воде бы стабилизировалось, но Гинзбург очень обеспокоен. Уверенности в благополучном исходе у него нет. Стресс был очень сильный и может повториться.
  - Ну вот, а мы должны с этим подлецом церемонится. Ничего вытерпим угрызения совести, в случае чего. Милиция не подведет? - спросил он Зверева.
  - Нет. Я немного туману напустил. Там толковый начальник, только он попросил его немного прикрыть. Вот я подготовил письмо на его имя за Вашей подписью. Если вы не возражаете, то сегодня же отвезу.
  Генерал прочитал документ, подписал и вернул Звереву.
  - А ведь это даже хорошо, получается совместная операция. Вези туда письмо, а оттуда Богданова. Место мы ему подготовим. А как только дело его папаши подвезут, побеседуем. А пока пусть понервничает. В конце концов, мы ему жизнь спасаем.
  - Михал Виталич, - заметил Соболин, - а ведь сейчас самое время и за Бергер повнимательней присмотреть. Она для них самый верный источник информации о том, что происходит в окружении Изместьева.
  - Пока никаких подозрительных контактов наружка не отметила. Хотя ее, по-моему, наши плотно держат, как считаешь, Сергей Викторович, ты у нас главный разработчик - обратился Луков к Звереву.
  - Работают хорошо. Я анализирую сводки постоянно. И с бригадиром общаюсь. Связь обязательно проявится, надо ждать. Домашний телефон пока тоже ничего интересного не дал. Горин вечером того же дня, то есть в пятницу, позвонил и достаточно подробно рассказал про сердечный приступ Изместьева, и группу Богданова. Но о задержании ее милицией, ни слова. Нине Павловне сказали, что хулиганов выдворили с территории Наукограда. Возможно, и он так считает. В разговоре Игорь просил ее пока не приезжать. В выходные звонков не было и сама она дозвонится не смогла. Это вызывает беспокойство. Вчера вечером делилась этим с одной из подруг. Она собирается в Наукоград в конце недели. Подруга - милицейский агент "Снежана". Свой контакт с Гориным я пока не активизирую, - четко доложил Сергей.
  - Хорошо, тут тебе виднее. Ты возьми с собой в Наукоград нашу дежурную группу. Пусть Богданова они везут, мало ли какой коленец он может выкинуть. Заодно и понервничает малость, нам это на руку. Руководитель группы на тебя выйдет через полчасика. Договоритесь, что и как.
  Приехав в Наукоград, Зверев первым делом навестил Изместьева. Внешне академик выглядел несколько лучше. Приветливо улыбнувшись, он пригласил гостя присесть и Сергей усаживаясь в кресло заметил,
  - Больше эти ребята Вас не побеспокоят, Леонид Григорьевич. Не волнуйтесь.
  - Брось Сережа. Пустое. Они свое дело сделали. Уже звонили несколько человек из пишущей братии, просили интервью. Я не комплексую и не будем больше об этом. Меня волнует другое. Понимаешь. Я долго размышлял, благо дело время было, зачем и кому это понадобилось. И вывод у меня получился только один. Скорее всего, кто-то очень боится, что наш "Геркулес" может спуститься с небес. Ваша информация верна, утечка произошла. На Западе или в Америке узнали о нашей с Игорем работе. Я, на всякий случай, попросил его на время уехать в "Медову". Попросил привести тамошнего травяного сбора от сердечных недугов. Бабушка его большой специалист-травник.
  - А разве он Вам не привез, он же только недавно оттуда вернулся?
  - Привез, конечно, - улыбнулся ученый, - но чайный. Мне показалось, что ему пока незачем встречаться с Зинаидой. Скажи прямо Сергей, эта утечка информации, ее рук дело?
  - Точно не скажу, Леонид Григорич, работаем. Но очень многое говорит в пользу этой версии. Бергер сейчас весьма обеспокоена, что он не звонит и в выходные хочет приехать. Скорее всего, навестит и вас.
  - Да-да, в субботу, перед отъездом он ей несколько раз звонил, но не застал, просил Нину извиниться за него. Но она еще не набирала. А вернуться Игорь должен в четверг вечером, не раньше. Так мы с ним условились.
  - Это очень хорошо, вы и в нашем ремесле академик. Леонид Григорич, я вас хочу предупредить. Мы считаем, что это только начало. Они могут предпринять еще что-либо в отношении вас. Может быть и вам лучше уехать на время?
  Академик немного опустил голову, и некоторое время молча о чем-то раздумывал, потом посмотрел Сергею прямо в глаза и твердо сказал.
  - Полагаю, это лишние хлопоты. Мне недолго осталось, скоро отъеду насовсем. И не перебивай меня, пожалуйста. Я чувствую, что пора. Вам молодым этого не понять. Вот моя последняя просьба. Берегите Горина. Сейчас он молод, горяч. Многого не понимает. Но настанет время, когда он сам придет к тебе, именно к тебе и попросит о помощи. Обещай мне, что сделаешь все, чтобы выполнить эту его просьбу...
  Зверев разговаривал с Изместьевым еще около получаса. Значительно позже, вспоминая и анализируя сказанное им, Сергей понял, что академик, предчувствуя скорый уход из жизни, завещал ему роль ангела хранителя судьбы молодого ученого.
  Чекулаев, когда услышал, что чекисты забирают у него корреспондента, откровенно обрадовался. Письмо, подписанное Луковым, окончательно развеяло все его сомнения в правильности того, что он на свой страх риск принял предложение Зверева пресечь провокацию в отношение Изместьева. Пикетчики же поняли серьезность положения и на предложение сотрудничать со следствием, задумались.
  - Даю вам последний шанс, - объявил им полковник, - рассказываете когда, как, и кто вас нанял, во всех подробностях, уходите на подписку и идете свидетелями, а не как соучастники. А если с академиком, что-либо случится и клевета приведет к серьезным последствиям, то я даже боюсь предположить, как это может квалифицировать прокуратура.
  - А вас, гражданин Богданов, переводят в следственный изолятор КГБ СССР, в Лефортово. Машина пришла и все разговоры с вами уже не здесь, - добавил Зверев.
  - Вы ответите за этот произвол, я буду жаловаться, - раздраженно, но уже без гонора и не очень уверенно, ответил журналист.
  - Конечно, конечно, - спокойно парировал Сергей, - когда вы поймете, что этим задержанием мы спасаем вам жизнь, вы измените эту точку зрения.
  Богданов возмущенно фыркнул и вслед за конвоиром пошел в машину.
  - А знаешь, Иван, - предложил Зверев, - давай колонем их, прямо сейчас. А... Уж больно не терпится узнать, кто их нанял, сам Богданов или нет. Предлагай, которого. У тебя глаз наметан.
  Чекулаев не возражал, и вызвал дежурного.
  - Семен, давай ко мне, Подколзина, из изолятора. С него начнем.
  У пикетчиков, хлебнувшего прелестей предварительного заключения, от прежнего гонора не осталось и следа. Их расчет на быстрое освобождение, под флагом гласности, не оправдался, а весть о том, что Богданова увозят в следственный изолятор КГБ, и вовсе смыла остатки хамоватого поведения. Стало окончательно понятно, миром это мероприятие для них не кончится, и хвастаться героическим поведением в милицейских застенках, перед своими дружками, будет проблематично. И теперь они суетливо тащили протянутую соломинку чистосердечно каясь, рассказывая и расписывая в подробностях о том, как их нанимал Богданов и сколько обещал заплатить за шельмование старого ученого.
  В управление Зверев вернулся к концу дня и сразу узнал, что полковник Алябов обещание выполнил. Уголовное дело осужденного в декабре 1940 года за злостную клевету и вредительство Богданова Сергея Платоновича, 1916 года рождения, было доставлено.
  В этот насыщенный разными событиями день, смертельно уставший Зверев добрался до дому только после полуночи. Под впечатлением прочитанных архивных материалов долго не мог уснуть. Утром окончательно проснулся, только принимая контрастный душ. Когда раскрасневшийся и бодрый он, появился на кухне, то сразу понял, что-то случилось. На спинке стула качалась на проводе и гукала телефонная трубка. Рядом, безвольно опустив руки, стояла жена, с окаменевшим лицом. Увидев мужа, она, слегка заикаясь и сдерживая слезы, негромко проговорила,
  - С-с-сереж-жа, Л-леонид Григорич..., Н-нина П-павловна..., только что, - и заплакала.
  Зверев насупился, нервно отбросил влажное полотенце и ничего не говоря и пошел одеваться. Собравшись, он позвонил Филиппову, на ходу проглотил чашку чаю и, поспешая, вышел из дома. Состояние было подавленным. Только вчера он встречался с человеком и скептически отнесся к его словам о близкой кончине. Намеревался вновь встретиться с ним по приезду Горина, и вот, на тебе. Неужели это правда, что многие люди чувствуют приближение смерти. В истории таких случаев описано не мало, но Сергей, убежденный материалист, до сих пор не верил в это. То что Изместьев, будучи известным ученым, постоянно держал на рабочем столе библию, Зверев считал стариковской причудой. Жаль. Теперь, когда все жизненные уклады и государственное мировоззрение резко рушатся, без Изместьева, решить задачу по защите Горина и его разработок будет гораздо сложнее.
  Разговор с Богдановым генерал Луков провел сам, весьма жестко и бескомпромиссно.
  - Вот что, гражданин Богданов, ваш правовой статус с этой минуты меняется. Не стану от вас скрывать, сегодня ночью академик Изместьев скончался. Так что вы свою задачу выполнили. Уголовное дело в отношении вас возбуждено по двум статьям - измена Родине и умышленное убийство. Впереди суд, тюрьма и, скорее всего, очень надолго.
  - Ложь, это ложь, - нервно вскричал журналист, - я никого не убивал и вы ничего не докажите. Вы...
  - Прекратите орать, - спокойным размеренным тоном, оборвал его генерал, - я говорю вам все честно и открыто. И напрасно вы думаете, что не докажем. Докажем легко. Причинная связь, между сердечным приступом, вашей клеветнической статьей и организованной провокацией у его окон прослеживается очень четко. Ваши сообщники уже поняли это и весьма подробно изложили, как вы вербовали их для лицедейства.
  - Никакой клеветы не было, - по-прежнему нервно, по-волчьи озираясь на присутствовавших при разговоре Зверева и Соболина, но уже негромко и не совсем уверенно огрызнулся Богданов, - у меня на руках подлинные документы из уголовного дела моего отца, репрессированного в 1940 году. Тоже, между прочим, известного ученого. И эти документы передал мне ваш же сотрудник.
  - К этому вопросу мы скоро подойдем. Всему свое время, гражданин Богданов. Но уж если вы начали, то давайте уточним некоторые детали, - продолжил Луков, - Возможно, вам это не известно, но ваш отец никогда не был ученым. В 1939 году он был обычным лаборантом. И никакого сотрудника КГБ не было, был кто-то другой. И вы прекрасно знали, или во всяком случае догадывались, что в качестве подлинного, как вы говорите, документа, он дал вам липу. Правда, хорошо изготовленную. Провокация поднимала ваш авторитет в определенных кругах, позволяла привлечь внимание к собственной персоне, поэтому вы согласились. И главное, вы позволили себя убедить, что никакой опасности..., времена то гласности. Вот, я даже стихами заговорил...
  Богданов старательно делал вид, что все, что здесь говорится, ему глубоко безразлично. На самом деле, он был очень напуган и лихорадочно искал выход из положения. Этот чекист, словно опытная ворожея уж очень точно угадывал прошлое. А что если он так же точно предсказал и будущее?! С ужасом думал потомственный провокатор, слушая генерала.
   - ...Только вот одна маленькая деталька, - тот, кто ее задумал и разработал, прекрасно понимал, чем все должно кончиться. В глубине души понимали и вы, но прятали эту мысль поглубже, чтобы не мешала фарисействовать. И я вам скажу откровенно, что этот человек вас не обманывал, когда говорил, что никакой опасности нет. Действительно, чего только не пишет сейчас ваша братия. А суды у нас те еще, заволокитят надолго, а здесь время дорого. Теперь вот и потерпевшего не стало. Но незадача. Выплывает неожиданно еще одна маленькая деталька. Незадолго до этих событий в наше поле зрения попадает иностранный агент, очень интересующийся академиком Изместьевым. Вот вам ниточка и к измене Родине. Так что плохи ваши дела Богданов, очень плохи. И жить вам осталось считанные дни.
  - Это еще почему?
  - Да потому, что во взрослых играх, в которые играет разведка, лишних свидетелей убирают. Это аксиома. То, что вы сейчас у нас, означает провал. Ну, кто же будет рисковать тайным агентом. Столько трудов по его поиску и вербовке, да еще и политический резонанс после разоблачения. Там ведь хорошо понимают, что за смертью Изместьева последует серьезное негласное расследование. Ведь он был носитель не просто государственных секретов, а особо важных секретов. И работал по закрытой наглухо оборонной тематике. А о причинной связи между вашей провокацией и его кончиной я уже говорил. Правда, пока о задержании вашем зарубежным партнерам неизвестно. Но это пока. И допустить его они не могут. Так что думайте сами.
  Журналиста охватила внутренняя паника. То, что говорил чекист, очень походило на правду. Выходит, они почти все знали заранее.
  - Если вы так много знаете, почему же не остановили нас, - на всякий случай поинтересовался он.
  - Не успели. Не думали, что вы так быстро согласитесь подписать себе смертный приговор. Вы же по профессии журналист и должны прогнозировать последствия своих разоблачительных публикаций, и тем более действий. Мы полагали, что вы умнее и ошиблись.
  - Михаил Витальевич, - неожиданно прервал наступившую тишину голос незнакомого Богданову чекиста, - Я думаю, что прокуратура нам пока не даст санкцию на арест этого фигуранта. Надо бы кое-что еще подработать. Да и в сегодняшней политической ситуации нам лучше открыто не вмешиваться в разборки ЦРУ. Их агент нами установлен, его мы контролируем полностью и мне, кажется, будет правильным отпустить Богданова под подписку. Пусть пока гуляет, а мы за это время решим все процессуальные проблемы, чтобы у борцов за гласность не возникало вопросов его по поводу.
  - Я в принципе с вами, Павел Филиппович, полностью согласен. Но ведь можем и опять не успеть. Убьют ведь, подлеца, однозначно.
  - Ну и пусть, он знал, на что идет, - цинично ответил незнакомец, - В конце концов, этот мавр уже сделал свое дело. На его совести смерть хорошего человека, вот пусть и ответит за содеянное.
  - Извините, товарищ генерал, этот - брезгливо кивнул в сторону задержанного Зверев, - нам действительно не особенно нужен. Показания его подельников есть. На контакт с ним агент уже все равно не пойдет. Пусть будет на подписке, а мы, если сил и средств хватит, попробуем контролировать ситуацию в его окружении. А там уж как судьба распорядится. Может даже удастся взять исполнителя. Я предлагаю дать заметку в СМИ, что пикетчики задержаны, а корреспондента временно отпустили. Это ускорит события, а то силы распылять надолго не хотелось бы.
  - Экий ты фаталист, Зверев, - улыбнувшись ответил Луков, - судьба говоришь. А что!? В этом что-то есть. Подумаем. А вы как считаете Богданов, пойдете на подписку или лучше у нас пока останетесь.
  Богданов молчал. Он действительно не знал, как ему поступить. Умом понимал, что кагебешники правы, и не надо было ввязываться в эту интригу. Но печатали его неохотно, и уж очень хотелось чем-то выделиться среди коллег, стать популярным. Надо потянуть время, решил он и ответил,
  - Мне надо подумать,
  - Хорошо, думайте до завтра. Только окажите милость, напишите расписочку, что добровольно остаетесь у нас, для собственной безопасности и ознакомления с уголовным делом вашего папеньки.
  Богданов удивленно вскинул брови.
  - Да, да, - заметив его реакцию, подтвердил зампред, - не удивляйтесь, я говорю вполне серьезно. Мы дадим вам дело. И даже больше, после того как вы с ним ознакомитесь, мы соберем пресс-конференцию ведущих московских и зарубежных журналистов. Предложим им опубликовать некоторые эпизоды его героической жизни. Сейчас вас отведут в отдельное помещение, где в присутствии нашего сотрудника, вы будете читать материалы. Можете делать любые выписки. У нас гласность все-таки. Ну..., как. Будем писать прошение о вашей временной изоляции в целях безопасности.
  - Да, - коротко выпалил ошеломленный Богданов.
  На следующий день, рано утром Сергею на квартиру позвонил дежурный территориального управления и доложил,
  - Товарищ подполковник, тут у нас задержанный Богданов буйствует, просится на разговор. Начальник еще вчера предупредил, что в этом случае вызывать вас. Если машина нужна, я вышлю.
  - Нет спасибо я на своей. Успокойте его, скажите, что скоро буду.
  Когда Богданова привели, он недобрыми глазами посмотрел на Сергея и сказал,
  - Я все расскажу, но при одном условии.
  - Слушаю вас.
  - Не надо никакой пресс-конференции и вообще, никакой огласки.
  
   15
  
  Крайт, не любил Ди Си поздней осенью, хотя родился и вырос здесь. Если бы не нужда, ни за что не приехал бы в это время года. Причиной тому был "ананасовый экспресс ", который вносил серьезный дискомфорт в возможные прогулки по родным и близким сердцу местам. Вернее делал их совсем невозможными, а эту поездку, превращал в чисто деловую. Крайт уже давно жил на юге, но, будучи по натуре человеком сентиментальным, очень скучал по этому почти северному беломраморному городу, с его обширными парками и живописными водоемами. Широкие улицы и площади, офисные здания делового центра, утопающие в зелени кварталы одноквартирных домов, летом делали столицу очень нарядной и привлекательной.
  Предложение Крайта провести очередную встречу не в Вашингтоне, а в Санта Круз приняты не были. В принципе и Вейли и Дарклин были не против, прокатиться на юг за счет фирмы, но проклятая работа не давала им такой возможности. И сейчас, проезжая по сити он невольно вспоминал историю Америки.
  ...Тут неподалеку, в Виржинии, была основана первая постоянная колония англичан в Северной Америке. Здесь 1791 году, сразу после войны за независимость, Пьер Ланфан начал строительство города, который через девять лет был провозглашен столицей и назван в честь первого президента. Сравнительно небольшая, она, по своему облику, не похожа на другие крупные города Америки. В многочисленных скверах и на площадях, на пересечениях улиц и проспектов установлено более 1000 памятников великим людям. Ее мэр сам президент страны - и это большая честь...
  Мысль о предстоящей встрече неожиданно прервала эту историческую идиллию. Крайт даже насколько смутился. Да-а..., если бы Мартин и Питер услышали сейчас эти раздумья, подняли бы меня на смех. Оба прожженные циники, но свое дело знают. А этот Дарклин! По-своему, он даже талантлив. Так четко разработать и осуществить операцию. И ведь точно предугадал результат... Старика, конечно, жаль. Лучше бы нам было бы заполучить обоих, помечтал Крайт. А что, ведь Ландау, Капица, да и другие русские работали в Кембридже. Да... жаль, что теперь невозможно затащить к нам еще и академика. Такой тандем был бы гораздо эффективнее.
  Путь от Вашингтона до Ленгли занял не много времени и вскоре Джим Крайт, оставив влажные следы своих дорогих штиблет на белом орле , поднялся на нужный этаж и постучал в дверь знакомого ему кабинета.
  - Заходи, заходи, Джимми, - услышал он знакомый голос, - Как тебе наш "ананасовый экспресс"
   - Слава богу, я помню эту чертову погоду с детства, и знаю, как надо
  одеваться здесь в эту пору. Говорил я вам, давайте лучше встретимся у меня, ответил Крайт, пожимая руки хозяевам.
  Он взял в руки предложенный бокал и с удовольствием сделал небольшой глоток.
  - У тебя всегда удивительно хороший виски, Мартин. Его хочется пить и пить. Я теперь человек южный и немного продрог. А в такую погоду это лучшее средство от простуды.
  - "Кувшину брат, не подражай в одном:
  Не наполняйся до краев вином" , - по-русски сказал, улыбаясь Дарклин, - не увлекайтесь дорогой Джим, это опасно, особенно в нашем деле.
   - Вино напитком вечности играет,
   Испей того, что радость в мир являет,
   Хоть, как огонь, вино нас обжигает,
   Но, как вода живая, воскрешает!
   Запрет вина - закон, считающийся с тем,
   Кем пьётся, и когда, и много ли, и с кем.
   Когда соблюдены все эти оговорки,
   Пить - признак мудрости, а не порок совсем.
  Так же по-русски, правда с сильным акцентом, но картинно и с пафосом парировал гость и добавил,
   - я мог бы процитировать великого Хайяма и на фарси Питер, - но тогда никто из вас не понял бы, что я сказал.
  Все весело засмеялись, а Вейли плеснув немного напитка себе и Дарклину, заметил,
  - Разведка посрамлена, и ты должен признать это Питер. Мне следовало предупредить тебя, что на этом поле Джиму нет равных...
  - И, тем не менее, Мартин, - бесцеремонно перебил его Крайт, - я предлагаю поднять эти бокалы за мистера Дарклина, за его талант разведчика. Первый этап нашей совместной операции успешно завершен, и теперь у меня совершенно нет причин, сомневаться в успехе. За вас Питер!
  Приятели с удовольствием отхлебнули, расселись в удобные кресла, расставленные вокруг символичного круглого небольшого столика, и Вейли произнес то, чего Крайт, в данной ситуации совсем не ожидал услышать.
  - Видишь ли, Джимми, Питер считает, что на некоторое время надо заморозить наши активные мероприятия в России.
  Крайт внимательно посмотрел на обоих. Но по лицам разведчиков невозможно было прочесть ни тревоги, ни внутреннего беспокойства. Они хорошо владели собой. Благодушное настроение, вызванное веселой поэтической мишурой, разом отлетело. Он внутренне собрался, настраивая себя на рабочую волну, затем коротко и серьезно спросил,
  - Почему?
  - Там, в России, появился новый человек, который может испортить всю нашу игру. Нужно немного времени, чтобы внести ясность в этот персонаж. Вот и все, - спокойно ответил Вейли.
  - Боже мой, Мартин! Когда ты научишься отвечать на вопрос так, чтобы можно было что-то понять. Можно узнать, что это за человек и почему он вы считаете, что он может быть опасен?! - эмоционально воскликнул Крайт.
  На этот раз ему ответил Дарклин,
  - Послушайте Джим. Не надо нервничать. Конечно, мы вам все расскажем. Вы платите нам и имеете полное право знать все.
  - Простите Питер. Я знаю Мартина не один десяток лет, и меня всегда раздражала его манера отвечать так, что невозможно ничего понять из его ответа, и при этом возникают еще и новые вопросы.
  - Это издержки профессии. Он слишком долго подвизался на дипломатической ниве. А там, если не умеешь наводить тень на плетень, как говорят русские, удачи не видать. Не волнуйтесь. Мы же позвали вас посоветоваться. Тем более ничего страшного не произошло. Обычная техническая заноза, какие бывают в каждом деле. Надо разобраться, как ее безболезненно выдернуть, и двигаться дальше. Только и всего.
  Крайт рассмеялся. Возникшее было у него напряжение, спало,
  - Ну-у..., вы недалеко ушли от своего коллеги, Питер. Ладно, рассказывайте, что это еще за заноза.
  Разведчики подробно рассказали ему о вечеринке у Изместьева, которая вызвала вполне обоснованное беспокойство у их агента.
  - Я считаю, - заключил Дарклин, - что "Гесиона" совершенно права. И ее тревожит не только то, что от этого Зверева Горин может узнать о ее прошлом. Само его появление дурно пахнет. За столько лет ни академик, ни его жена, ни разу ни обмолвились об этом знакомстве. А ведь они относятся к Горину как к сыну. В общем, Джим, нам надо время чтобы навести некоторые справки. Но не думаю, что вам надо беспокоиться по этому поводу. Позвольте раскрыть один большой секрет, который в ближайшем будущем станет самым большим событием конца двадцатого века, - разведчик секунду помолчал, как бы переводя дух, перед важным сообщением и уверенно заявил, - СССР, в ближайшие дни перестанет существовать . Осталось не больше месяца. Наши агенты влияния, внедренные в ближайшее окружение их президента, активно работают. А развал такой огромной страны, вне всякого сомнения, сильнейшим образом ударит по экономике самой России и прежде всего, ее военно-промышленной отрасли. Вся прикладная и фундаментальная наука останется без финансовой поддержки. Вы понимаете, что это значит!
  Крайт молчал. Услышанное было настольно неожиданным и фантастическим, что ему не верилось. Огромная держава, с мощнейшими природными ресурсами, рухнет в одночасье. Нет, это невозможно?! Мысли путались. Поняв его состояние, Вейли заметил,
  - Да, друг мой. В это трудно поверить, вот так сразу, но это так. Дом, как ты должно быть помнишь, твердо стоит, только на камнях . Ветер перемен страшная штука.
  - Вот здесь ты ошибаешься Мартин, - не согласился Дарклин, - Этот ветер налетел на Россию не по воле рока, и, разрушая СССР, мы создадим легенду о стране, где люди жили, может быть по нашим меркам не очень богато, но счастливо, весело и свободно. Поверь, я прожил там достаточно долго.
  - Ты известный почитатель коммунизма Питер. Но ведь они сами начали эту перестройку и подняли этот ветер.
  - Хотеть перемен, это не значит рушить страну. При всех их недостатках в экономике, и маразме их партийных лидеров у Советов до Горби было то, чего нет, и никогда не будет у нас - уверенности в завтрашнем дне. А это не мало, поверь мне Мартин, я хорошо знаю и их и наш мир. Русские, просто-напросто, пока еще не понимают, чего они лишаются. Ну, а что касается библии, то я предпочел бы иную трактовку - Искариот дождался своего часа.
  - Прекратите этот нелепый спор, - наконец очнулся от замешательства Крайт. Он вскочил с кресла и нервно заходил по кабинету, - Если то, что вы говорите, действительно произойдет, то это в корне меняет все. Месяц в нашем деле совсем не срок. Вы простите, но я просто не могу представить себе крушение этой империи.
  - А чего тут особенного, обычный государственный переворот, - равнодушно пожал плечами Дарклин, - В любой стране есть люди амбициозные, жаждущие власти. Надо только их найти и помочь реализовать себя. Если король ведет себя как надутый индюк, то по близости всегда найдется честолюбивый принц с топором. И Россия не исключение. Ельцин ненавидит Горби. И ему наплевать на все. Главное занять его место. Мы лишь подсказали, как это сделать быстрее и дали денег, чтобы вокруг него собралось как можно больше прозападно настроенной челяди. Вот и все.
  - Давайте все же вернемся к нашим делам, - предложил Крайт, - Если все так, как вы говорите, но и КГБ не станет, тогда чего же нам опасаться.
  Дарклин усмехнулся, а Вейли добродушно ответил приятелю,
  - Это не совсем так, Джим. Люди останутся, и нужная нам челядь, как выразился Питер, займет нужные кресла не сразу. Во главе КГБ Горби уже сам посадил своего человека. Но он, как оказалось, мало, что может сделать. Его ненавидят все сотрудники. Наиболее важные дела докладывают легендируя основных фигурантов. Эту организацию надо еще не раз реформировать, чтобы укомплектовать преданными новому режиму людьми. А для этого нужно время.
  - Гласность, - продолжил Дарклин, - которая стала в России своеобразным фетишем, может сыграть с нами злую шутку. Чекисты могут использовать ее и расписать в СМИ всю эту нашу затею с Богдановым, и еще кое-что. И вот тогда Горина, вам уже не заполучить никогда. Поэтому потерпите немного Джим, не торопите нас. Поверьте, мы очень внимательно контролируем ситуацию вокруг этого ученого. И не забывайте, ваша служба безопасности должна убрать с поля "Гесиону", по нашему сигналу. Здесь я надеюсь, вы справитесь.
  Крайт отрешенно кивнул головой. Они проговорили еще около получаса и, когда он ушел, Вейли спросил Дарклина,
  - А почему ты так и не сказал ему об исчезновении Богданова?
  - Это никак не повлияет на ход событий. Эту партию мы уже выиграли, поверь мне. Богданов не исчез сам по себе. У него для этого ума не хватит. Это работа того самого чекиста. Его спрятали. А это значит, что и "Гесиону" они, скорее всего, просчитали. Поэтому, ее необходимо вовремя убрать. Как источник информации она будет не нужна, а как агент влияния не годится. Она становится опасна для дела. Он может ее расшифровать и последствия будут непредсказуемы. И потом Горин не тот человек, которым женщина сможет манипулировать. А вот ее трагическая кончина, в нужный момент, сыграет свою роль. Ты знаешь Питер, мне нравится эта игра с русскими. Чекисты контролируют почти все, но в данной политической ситуации ничего не смогут сделать. Но вот покойный академик оказался куда прозорливее и хитрее всех нас. Он сделал такой ход, которого я никак не ожидал. Я тебе еще не говорил, а Крайту это знать вообще ни к чему. Изместьев по завещанию оставил все свое имущество Горину, с условием, что тот будет заботиться о его вдове. Вот основная причина, по которой я предложил не форсировать события. Горин человек чести и будет свято выполнять волю учителя. "Гесиона" в бешенстве от этого и может сорваться. Мы, как смогли, успокоили ее, дали достаточно денег и соответствующие инструкции. Я не уверен окончательно, но думаю, она все же под наблюдением. Поэтому нужна пауза, и, судя по всему, не маленькая.
  - Значит, нам придется уповать только на то, что старушка долго не протянет. А если эндшпиль затянется на годы?
  - Если не хочешь получить диарею, не ешь недозрелое яблоко. Ты сам знаешь в нашем деле надо уметь ждать. Во всяком случае, работы над этим "Геркулесом" уже затормозились - это главное. Святое писание говорит, что всему свое время, и наше время собирать камни, еще не пришло.
  
   16
  
  Лихие девяностые резво набирали обороты. Не стало СССР. Привычные социально-экономические устои стремительно рушились. Наукоград, сильно захиревший за годы перестройки, по сути, тоже перестал существовать. Юридически научные учреждения вроде бы функционировали, но жизнь в них замерла. Финансирование исследований, особенно фундаментальных, сильно урезали. Деньги стремительно превращались в мусор, зарплату выплачивали с перебоями, а вскоре многие молодые ученые, в том числе Горин, и вовсе остались без работы.
  Поначалу выручало то, что Изместьев сделал его своим наследником. Оказалось, он был весьма дальновидным человеком и даже успел приватизировать квартиру, где и жил теперь Игорь, вместе с Ниной Павловной. Она поначалу сильно сдала, ее обычная веселость и жизненный оптимизм исчезли, казалось, насовсем. Однако время брало свое, и вдова понемногу оттаивала. Наконец однажды, видя, как Горин старается пробудить в ней интерес к жизни, сказала,
  - Спасибо, дорогой, за заботу. Ты не беспокойся обо мне понапрасну. Пойми, мы прожили вместе много лет и стали практически единым целым. Я не смогу уже быть такой, как была. С ним ушла и часть моей души, которая зовет и манит меня в иной мир, - и, улыбнувшись, добавила, - Но я не буду торопиться, должен же и за тобой кто-то присматривать, пока ты не женился.
  С тех пор их жизнь стала потихоньку налаживаться.
  Он сильно сдружился с Семеном Волгиным. Предприимчивый и оборотистый бывший аспирант, так и не успевший стать кандидатом физико-математических наук, предложил заняться собственным бизнесом и, закупив нужные материалы и инструменты, они с успехом занялись заменой и обивкой дверей в квартирах быстро богатеющих кооператоров. Эпоха развитого социализма кончилась, а в эпоху бурно развивающегося капитализма для ученых физиков, это занятие в России оказалось самым востребованным.
  У Сергея Зверева судьба тоже складывалась не лучшим образом. Вскоре после смерти Изместьева, скоропостижно скончался полковник Филиппов. Вынуждены были оставить службу генералы Луков и Соболин, а он был назначен на новую должность. Разработку Бергер за отсутствие перспективы прекратили. Правда, наблюдение за ней так и не дало ощутимых результатов. Выяснилось только, что она не совсем оставила занятие древнейшей профессией. Было три постоянных клиента из числа иностранцев, которых можно было только подозревать в связях со спецслужбами, но не более того, так как прямых данных не было, да, честно говоря, и косвенных тоже. Только версии, и не очень убедительные.
  Вскоре Сергея командировали в Чечню. В одной из боевых операций он был серьезно ранен и довольно долго лечился в госпиталях, сначала в Ханкале, затем в Москве. Узнав об этом, Горин навестил его, и был приятно удивлен, увидев в глазах чекиста искреннюю радость. Взаимная симпатия, искрой проскочившая между ними еще при знакомстве, стрельнула вновь. До этого они встречались только один раз на кладбище, в годовщину смерти Изместьева. Тогда им не дала поговорить Зинаида, которой Зверев почему-то очень не нравился. В этот раз, разговору помешали врачи. Сергея вызвали на процедуры, а ждать Горин не мог. С тех пор они изредка только перезванивались.
  С Зинаидой Бергер Игоря связывали странные отношения. Переезжать на жительство к нему в Наукогдад она категорически отказалась. Новая работа Горина ее раздражала. Она несколько раз предлагала ему подумать о выезде за границу, но каждый раз он давал ей понять, что об этом не может быть и речи, во всяком случае, пока жива Нина Павловна. У вдовы академика отношения с невестой, как она ее называла, были довольно странные. Внешне она вроде бы была приветлива и добра с ней. Но Горину однажды сказала прямо,
  - Я понимаю Игоречек, что тебе нужна женщина, но Зинаида никогда не будет хорошей женой. Не смотря на ваши отношения, она не любит тебя. Я это по бабьи чувствую, но не понимаю в чем ее расчет. Но в том, что ей от тебя что-то очень нужно, я уверена. Если это тебя устраивает, живите гражданским браком. Это сейчас модно и не к чему не обязывает.
  Не будучи по природе своей дон Жуаном Игорь другими женщинами не интересовался. То, что Зинаида бывала у них наездами, правда регулярно, его вполне устраивало. Главное - она не мешала ему вечерами работать над теорией "Геркулеса" в домашней лаборатории, которую он устроил в кабинете академика, утащив помощью Семена часть приборов из института.
  Говорят, время лечит, но Игорь ни как не мог расстаться с душевной болью потери учителя. Навязчивая идея, что он косвенно виноват в его смерти не оставляла даже спустя несколько лет. Работа обивщиком психологически сказывалась негативно. Он не считал ее унизительной, но призвание его было совсем иное. Поэтому он сильно скучал по тому времени, когда был жив Изместьев и все вечера и выходные проводил в его кабинете, занимаясь теоретическими поисками и математическими просчетами возможного в будущем изделия.
  Нина Павловна понимала его состояние и, пытаясь помочь, названивала друзьям покойного мужа, в надежде устроить Игоря в научно-исследовательское учреждение. Но и они все находились не в лучшем положении, а некоторые, уехали из страны. Состояние здоровья ее ухудшалось, ходить по врачам она не любила и вот как-то Горин, возвратившись с работы, нашел ее лежащей на полу в обмороке. А через день она умерла в больнице, так и не приходя в сознание.
  Бергер переехала к нему после похорон не сразу. Она была красива, умна и проницательна. Всегда умела вести себя удивительно правильно по отношению к жизненной ситуации, что очень нравилось Горину. Именно эти, редко сочетаемые в женщине качества, помогли ей в свое время увлечь его. Но она была еще и весьма предприимчива, расчетлива и ей очень хотелось уехать в Америку. Поэтому когда одна из подружек предложила нетрадиционную, но денежную работу, она даже не раздумывала и охотно влилась в коллектив немногочисленных в те годы валютных проституток. Но была, при этом, крайне осторожна и осмотрительна. Интересная и смышленая девица, с редким для этой среды физико-математическим образованием обратила на себя не только сексуальное внимание со стороны одного из постоянных клиентов. Вскоре он, без особых куртуазий, намекнул ей о еще одном нетрадиционном способе заработать и в будущем безбедно жить на вольном Американском континенте.
  Условия "труда" ее вполне устраивали. Сама она никогда бы не стала завязывать серьезных отношений с молодым безденежным ученым. Горина она немного знала по учебе, и ничего сложного от нее не требовалось. Ну, почти ничего, успокаивала она себя, принимая вербовочное предложение. О печальной участи Мата Хари она попросту не знала, да и не думала.
  С тех пор прошло не мало времени, но Зинаида совершенно не жалела о своем решении сотрудничать с иностранной разведкой. Даже наоборот, ей нравилась ее тайная жизнь. И нравился сам Горин. Как только она поняла, какое сильное влияние на него имеет Изместьев, то сразу же цинично рекомендовала своим заморским шефам убрать его. И как только в "Новой независимой газете" появилась статья Богданова, сразу догадалась, откуда дует ветер.
  После смерти академика она нашла в рабочем столе Игоря прощальное письмо, где ученый предупреждал, что Зинаида возможно имеет к нему не только брачный интерес и рекомендовал быть с ней осторожней. Креативная куртизанка сразу внесла коррективы в отношения и вскоре переломила ситуацию в свою пользу. Оставшись без учителя-друга и желанной работы, Горин по-настоящему влюбился. И только предупреждение покойной Нины Павловны, чисто по-женски понявшей игру, в свое время несколько отрезвляли его пыл. И вот после ее смерти Зинаида поняла - настал ее час. Поставив в оговоренном месте сигнальную метку, она перебралась в Наукоград, добросовестно скрашивая одиночество Игоря и старательно выполняя обязанности любящей жены. Вскоре удалось спокойно, без суеты прочитать и разобрать весь архивный материал. Правда, его содержание, ей, физику по образованию, показалось парадоксальным. Горин поначалу возмутился, увидев, на что посягнула Зинаида, но идея систематизировать записи понравилась, и он даже в шутку назначил ее своим ученым секретарем. Так она получила, наконец, легальный доступ ко всем наработкам по "Геркулесу".
  Копии документов и их оценка, сделанная Зинаидой, были тщательно изучены специалистами "Нью Технолоджи". Их заключение принципиально отличалось от мнения агента "Гесионы". Крайт, Вейли и Дарклин решили, что пришло время сделать последние, решающие ходы...
  Вечером Зинаида, сославшись на усталость и головную боль, рано легла спать. Она хорошо знала привычки Игоря, который временами вел себя довольно странно. Обычно в течение дня он был, как правило, весел, отзывчив. Со страстью, присущей молодости, откликался на ее манящие чары, и она искусно одаривала его любовью, привязывая к себе все больше и больше. Но временами он замыкался в себе, ничего и никого не замечал и выходил из кабинета только по крайней необходимости. По утрам был рассеян, задумчив, и совершенно не обращал внимания на ее прелести. Но как только эта ученая хандра заканчивалась, он тут же налетал на нее как мартовский кот, и она охотно принимала его объятья. Это был самый подходящий момент для начала серьезного разговора.
  - Что это с тобой? Ты не заболела - спросил Игорь, когда однажды утром она решительно уклонилась от его ласк. Этого еще никогда не бывало за весь период их совместной жизни.
  - Отстань. Ты уже в который раз уходишь в свой научный запой и ничего не видишь и не слышишь, кроме своих дурацких мыслей. Раньше ты не был таким. Что с тобой происходит? Ты понимаешь, что так не может долго продолжаться.
  - Ну-у..., успокойся Зинуля, - нежно поглаживая ее по обнаженному плечу, вкрадчиво, с ласковыми интонациями попытался искусить ее Горин.
  - Ты же сама физик. Ну, находит на меня что-то, и пока не разберусь, что к чему, не могу выйти из этого ступора. Эвристика хорошая штука, но ее время почти прошло. Нужна лаборатория, а ее пока нет...
  - Тебе!? Тебе нужна лаборатория!? - Зинаида аж подпрыгнула от негодования и села, облокотившись на спинку кровати, полностью обнажив свои пышные, наполненные страстью груди.
  - Пока нет!? Да ее уже нет, и не будет здесь никогда! Ты!... одаренный богом ученый, как утверждал твой разлюбезный академик, стучишь молотком по чужим дверям, и неделями скучаешь по лаборатории. Где она твоя лаборатория!? Кому она здесь нужна!? Сходи, посмотри... Все оборудование, которое стоит немыслимых денег, свалено кучей в холле института. А там, где вы пытались творить великие дела, днями и ночами тарахтит пошивочная мастерская. Ваш разученный директор, тоже, между прочим, не последний академик, настрочил на аренде себе приличный мерс, и заметь, не подержанный. А он, - пока ее нет!... Противно слушать!...
  Теперь уже Игорь также нервно подскочил и уселся рядом с ней. Крыть было нечем. Зинаида ударила крепко и больно. Действительно, все помещения института были сданы в аренду различным фирмам. И директор купил новую машину, о чем тихо и возмущенно гудел весь Наукград.
  - А бандиты, - продолжила она раунд, - Ты не забыл, как избили Семена. Ты думаешь, отвадили одних, так не найдутся другие...
  ... Да-а... тот жуткий эпизод забыть невозможно. Если бы тогда не выручил Зверев...
  ... в этой стране, - услышал он сквозь нахлынувшей отголосок памяти резкий и уже близкий к истеричному голос Зинаиды, - сейчас не то, что работать, жить здесь становится невозможно. Я то дура, мечтала уехать из совка, свободы какой-то хотелось. А что из него сделали? Да сейчас не уезжать, бежать, драпать, улепетывать надо отсюда, что есть сил!!!
  - Ну, вот видишь, сама говоришь сейчас. Значит, понимаешь, что это явление временное, переходный период, - Горин сделал робкую попытку переубедить ее, - обычное дело. Так всегда бывает после государственного переворота, а тут смена политической ориентации.
  Неожиданно Зинаида, к удивлению Игоря громко и весело рассмеялась.
  - Политической... г-говоришь. А ведь это пожалуй, очень точно ты подметил. У руля сейчас сплошь - педерасты и торгаши. Поверь молодой, но уже умудренной жизнью еврейке... Эти, - пока все, что можно не продадут, не уйдут. Их даже полетанью из власти не вытравишь. Так то вот, - и лукаво взглянув на Горина, с хитрецой в голосе спросила, - а ты, друг мог, во время своего ученого затворничества, случайно не поменял ориентацию, а-а-а...
  Ее рука скользнула по его груди вниз и уже через мгновение Игорь, забыв обо всем, с жаром откликнулся на ее внезапно вспыхнувшее желание. Она же, охотно потакая всем его ласкам, отдавалась с какой-то сатанинской страстью, будто бы заранее знала, что это последняя их интимная связь в этой жизни. Это был словно прощальный салют, и потом, они, разгоряченные чувствами, несколько минут молча лежали, устремив взоры в потолок и не думая ни о чем.
  - У меня в Кембридже есть, родственник, - нарушила любовную идиллию Зинаида, - Я написала ему про все, без твоего позволения. Нет сил, смотреть, как ты деградируешь в этой помойке. Имей в виду, он там не последний человек.
  - Я тебе уже говорил, что не хочу уезжать из России. Я не смогу жить, вернее, работать в том мире.
  Зинаида внимательно, с интересом, как бы впервые и с сожалением взглянула на него и с иронией подытожила,
   - Осел - не пробовал шербет, не ел халвы
  и думает, что пищи нет вкусней травы .
  Затем благодарно поцеловала его в щеку, выскочила из постели, сладко потянулась и упорхнула в ванную.
  Игорь еще некоторое время раздумывал над ее словами. Затем тоже встал, помахал руками, присел несколько раз, имитируя гимнастику, и пошел готовить завтрак. Умом он понимал, что девушка права. Он действительно может растратить свой потенциал, занимаясь пустым теоретизированием. Экспериментальная база нужна ему как воздух, иначе "Геркулес" так и останется несбыточной мифологической грезой.
  Но уехать, значит, в случае удачи, отдать его энергетическую и экономическую мощь пусть уже не врагам, но и далеко не друзьям. Если бы в свое время он не встретился с Изместьевым, то возможно размышлял бы по иному. Но согласно его жизненным принципам это было предательством по отношению стране, где он родился, вырос, получил образование и возможность заниматься наукой. Однако червячек сомнений вонзил уже свои острые зубки в это табу и начал свою разрушительную работу. "Гесиона" добросовестно выполняла поставленную задачу.
  - Береги себя, милый, - чмокнула его, прощаясь, Зина, - я сегодня останусь в Москве, не скучай..., вечером отзвоню. До-завтра...
  Но этого завтра для них так и не наступило.
  Если по академику и его вдове Игорь скорбел чисто по-мужски, без слез, то на похоронах Зинаиды не сдержался и, ткнувшись головой в плечо Волгина, впервые в жизни заплакал. Он действительно любил ее. Церемония, прощания устроенная многочисленными родственниками и подругами была довольно пышной. Горин даже удивился тому, что Зинаида, не смотря на серьезность и длительность их отношений, так и не познакомила его со своими близкими, которые, в свою очередь, только подозревали о его существовании. По этой причине он отказался от приглашения на поминки. Хотелось побыть одному, но Волгин и Зверев, сказав, что так не годится, прямо с кладбища привели его в небольшой уютный ресторанчик. Игорь весь ушел в себя, всю дорогу молчал, о чем-то напряженно думая. Семен, желая отвлечь его от мрачных мыслей, сделав заказ, спросил Сергея,
  - Скажи, ты случайно не знаешь подробностей, как это все произошло, расскажи. Есть шанс найти того, кто это сделал?
  - Случайно знаю, а рассказывать особенно нечего. На первый взгляд обычный грабеж или разбой. Убийца установлен, а вот прямых свидетелей, как это случилось, нет. Есть только вот небольшие непонятки и странности.
  Игорь словно очнувшись от шока, удивленно вскинул голову,
  - Какие еще непонятки? Мне следователь ничего такого не говорил.
  - Мне тоже. Только я - не ты. Это же оперативная работа, а не научная доктрина, где вы с Семеном любые просчеты или недоработки сразу узрите.
  - Слушай Сергей не темни. Скажи, это не может быть связано с тем наездом на нас. Может бандюки таким образом решили отомстить, а?
  - Исключено полностью, успокойся. Те сидят крепко и свой арест с вами никак не связывают. Есть у меня свои версии, но о них рассказывать я не могу. А непонятки и странности, вот какие. Судите сами. Удар нанесли, когда она открывала почтовый ящик. Убийцу, сидящего на подоконнике как раз у почтовых ящиков, видели, по меньшей мере, трое. Из них две женщины, причем одна тоже забирала почту и выглядели обе импозантнее, чем, Зинаида. Она, как вы знаете, одевалась модно, но не броско. Мысли есть.
  - Это что же, получается, - догадался Семен, - ты хочешь сказать, что он поджидал именно ее.
  - Молодец Семушка. Я думаю, что он поджидал именно ее. Но это еще не все. Знаете, что он сделал потом!
  Собеседники не ответили. Но, судя по их виду, эта деталь, на которую не обратил внимания ни следователь прокуратуры, ни милиция произвела на них соответствующее впечатление. Горин молча разлил принесенную официантом водку, они не чокаясь, выпили, слегка зажевали, и Игорь переспросил,
  - И что потом?
  - А потом он затащил ее в квартиру и устроил там форменный обыск.
  - Ну и что здесь особенного, ключи то он у нее взял, номер квартиры на почтовом ящике.
  - А то, что грабители так не поступают. Во-первых, они убивают только в крайнем случае, то есть тогда, когда жертва оказывает сильное сопротивление. Во-вторых, немедленно покидают место преступления. В-третьих, преступник видимо заранее знал, что она живет одна. Выяснить это после убийства он не мог. И, наконец, вопрос - чего он искал? Все перевернул, копался долго. Деньги забрал, а вот золотые украшения, сложил в кучку и забыл. Это как?
  - Ну и о чем это тебе говорит?
  - А о том, что это было заказное убийство.
  Наступило молчание. Ребята переваривали услышанное. Они почти ежедневно слышали по радио, TV, читали в СМИ, как расстреливали, резали, забивали до смерти новоиспеченных "владельцев заводов, газет, пароходов", банкиров, криминальных авторитетов, но Зинаида не была бизнеследи. Кому она могла помешать!?
  - Давайте помянем, - нарушил молчание Сергей, наполняя рюмки.
  - А следователь? Он что, этого не видит? Почему не допросит убийцу, как следует. Ты же сказал, что он установлен? - нервно спросил Игорь, машинально проглотив водку, словно воду.
  - Все он очень хорошо понимает, только зачем ему висяк. Судя по отпечаткам пальцев, убийца матерый рецидивист, наркоман. Пальчики свои он оставил только на подоконнике, где поджидал жертву. В квартире все чисто. Его самого зачистили часа через полтора, выстрелом в затылок, в упор. Следов никаких, только вот эксперты говорят, пистолет был с глушителем. Менты уже списали это на криминальную разборку. Только вот деньги, что он взял у Зинаиды, оказались при нем, а сумма в валюте и далеко не маленькая. И больше ничего. Но, что-то же он искал в квартире, и искал довольно долго. И ушел, судя по всему только после того, как нашел.
  - Так бабки и искал, - заметил Семен.
  - Нет, я думаю, деньги он нашел быстро. Они были в спальне под матрацем. Лежали в коробках из под конфет.
  - А это то-то, откуда известно?
  - Ну, как тебе сказать. Дедукция. Физикам это слишком сложно понять. Сам посуди. Во-первых, матрац откинут, под ним в изголовье три пустые коробки. Зачем. По-житейски понятно, деньги хранила. А во-вторых, экспертиза. Деньги ведь тоже оставляют следы.
  - Это что же, - удивленно воскликнул Семен, - три коробки полные зелени!? Откуда у нее столько!?
  В ответ Сергей только пожал плечами, и снова наступила пауза. Выпили. Некоторое время молча закусывали.
  - Все равно не вяжется, - Игорь, словно вышел из ступора, и нервозно звякнув вилкой о тарелку, проговорил, - Ну узнали про деньги, ограбили, убивать то зачем!? Кому она могла помешать!? Ты то, сам как думаешь? Ведь наверняка, есть какая-то версия.
  - А какая тебя больше интересует? Моя или ментовская.
  - Если честно... то обе.
  - Менты уверены, что шел он по наводке. Девица. Живет одна. Машина хорошая. Значит, есть деньги. Дождался. Убил. Спокойно зашел. Взял, что нужно и ушел. Но с подельниками чего-то не поделил. Вот и все. Похоже.
  - Да, но ты то эту версию не разделяешь.
  - Нет, - категорично ответил Зверев, - Обыск был уж очень тщательный. И искали целенаправленно. Потом, - трубка телефонная лежала на подоконнике и была включена. Видимо когда нашел что-то похожее, подошел к окну, дал сигнал. Ему позвонили, проконсультировали и, убедившись, что он нашел то, что нужно заказчику, ушел. А трубку просто положил, кнопочку не нажал. Не привык по радиотелефонам говорить.
  - А золото, выходит, забыл.
  - Вряд ли. Скорее всего, оставил, что бы не светится. Денег то он хорошо поднял.
  - Ну и что думаешь?
  - Думаю... причину надо искать в ее прошлой жизни, - и вопросительно взглянув на Игоря, спросил, - она о себе, что-нибудь рассказывала?
  Горин задумался, потом, пожал плечами,
  - Да нет вроде. А я сам и не интересовался. Ну-у..., знал ее немного по институту. Ну-у, замужем она была, за преподавателем, правда не долго. С родственниками и друзьями меня не знакомила. Я только сегодня и узнал, что они есть. Да-а-а, вспомнил. Утром, в день гибели, она, перед тем как уйти сказала, что у нее есть родственник где-то в Англии, какой-то чин в Кембридже. И она ему даже письмо, вроде как, отправила.
  Услышав это, Сергей внутренне напрягся. Никаких родственников у Зинаиды Бергер в Англии не было. Все встало на свои места. Значит, он был прав. Значит, охота на Горина продолжается, и это убийство... Да-а... Жестко играют ребята. И забрали из квартиры, скорее всего то, что указывало на ее шпионские игры. Такие вещи под подушкой не держат, пришлось поискать. Значит теперь надо ждать весточки от родственника. Он улыбнулся и наполнил рюмки...
  Продолжение последовало дней через десять после этого разговора. Зверева разбудил ранний телефонный звонок. Сняв трубку, он услышал несколько взволнованный знакомый голос,
  - Привет, это Игорь Горин. Если разбудил, извини, но я почти не спал всю ночь. Я раньше никогда не верил в проведение, а тут просто мистика какая-то. Короче, нам надо увидеться.
  - Привет Игорек, рад слышать тебя, даже в такую рань. Где-то в обед сможешь подъехать к моей конторе. А то боюсь, в первой половине начальство совещание устроит, а вот к двум освобожусь точно. Принимается.
  - Да.
  - Ну, значит договорились. Только прошу, не нервничай. Постарайся поспать часика два, время у тебя есть. Как подъедешь, набери меня из бюро пропусков, и я сразу спущусь.
  Положив трубку, он посмотрел на часы. Шесть, с небольшим, и вернулся в спальню.
  - Что случилось, - сквозь дрему, потягиваясь, спросила жена.
  - Да ничего, Игорь психует маленько. Видимо депеша пришла из-за границы. Вот он и заметался. Понимаешь, Изместьев оставил ему посмертное письмо. Если помнишь, перед самой смертью академик отправил его на Алтай, за травами, и он едва успел на похороны. Старик видимо почувствовал, что может не дождаться ученика, и написал, ну-у-у..., что-то типа завещания, что-ли...
  - Да, да, - перебила супруга, - я помню, завещание было у нотариуса в Наукограде. Он всех собирал и зачитывал, как хотел покойный. Он же и тебя в нем упомянул.
  - Нет, это официальное, по имуществу и все такое. Было еще письмо специально для Горина. Это ему Нина Павловна отдала. Так он просил. Перед самой его кончиной, как ты помнишь, я имел с Леонид Григоричем серьезный разговор. Он дал мне это письмо прочитать. Ну-у..., как тебе сказать. Старик же знал, про кашу, которая закрутилась вокруг Игоря и попросил меня быть кем-то вроде ангела хранителя, для него. Он не мог допустить, чтобы его открытие ушло за границу. Ты не представляешь, насколько оно судьбоносно для всего мира. Но сейчас все так резко изменилось. Академик был очень умный человек, многое предусмотрел, но то, что демократы разрушат страну и начнут продавать ее оптом и в розницу, предвидеть не мог. Видишь ли, надо полагать и провокация против Изместьева, и убийство Бергер, звенья одной цепи.
  - Ну а ты-то, что можешь сделать сейчас? Когда от страны и от вашего КГБ, давно уже рожки да ножки остались. Ученые бегут отсюда, и правильно делают. Кому они тут нужны, им даже платят, меньше чем уборщице. Ты что же, хочешь, чтобы он свихнулся здесь или подох с молотком в руках у чужой двери, лишь бы это, как ты говоришь судьбоносное, не родилось и людям вообще не досталось. Сволочь ты, Зверев, - не на шутку разошлась Татьяна, вскочила с постели и вышла, но почти тут же вернулась и возмущенно продолжила,
  - А что вы прицепились к Зинаиде. Я же видела и слышала, ты ей все время интересовался. Да, красивая, умная была девушка, вот слюни у вас и повисли до колен. Позавидовали кобели. И старый и малый. В чем она-то вашему разученому Горину не пара была!? Породой, что ли, не вышла...
  - Да, ты что, ревнуешь, что ли мамуля, - засмеялся Сергей.
  - Нужен ты больно, ревновать. Просто обидно за тебя, всюду черти мерещатся. Пора бы уже спуститься с небес на землю. Кому прислуживаешь то? Осмотрись.
  Зверев сел на кровати и задумался... - а ведь действительно. На работе сейчас по этому вопросу и посоветоваться не с кем. Дело давно прекратили. Из тех, кто им занимался, остался я один. Да и жить Игорю в сегодняшней России, где людей труда опустили ниже плинтуса, с его стремлением создать этого "Геркулеса", действительно нельзя. Даже если и сделает каким-то чудом, эти эффективные менеджеры тут же обманут и продадут. Тогда он точно свихнется.
  - Погоди мать, с выводами, - решился на продолжение разговора Сергей, - лучше вот сядь и послушай, может, и подскажешь чего, своим бабьим чутьем.
  Он рассказал ей все. С момента обнаружения тайника, до сегодняшнего дня. Потом они долго не разговаривали, каждый занимался свои утренним туалетом и думал. Наконец Татьяна не выдержала, подошла к мужу, нежно обняла, поцеловала,
  - Прости Сережа, я ведь ничего этого не знала. А что такого было в письме академика, ну том, которое он оставил для Игоря.
  - В основном отеческие наставления, предостережения. Старики относились к нему как к сыну. Ведь родители Горина погибли в автокатастрофе, когда он учился в институте, осталась только бабушка, где-то на Алтае. В письме он настоятельно советовал быть очень осмотрительным и в работе над "Геркулесом", не доверять никому, в том числе Зинаиде. Еще было сказано, что когда ему поступит предложение работать за границей, он должен немедленно рассказать об этом мне. Видимо оно поступило, вот он и засуетился.
  - Ну и что ты ему собираешься присоветовать?
  - Пока не знаю.
  - Вот что, Зверев, - ласково поглаживая его по руке сказала Татьяна, - Ты говорил про бабье чутье, - и назидательно, с менторскими, не терпящими возражения интонациями, продолжила, - Так вот, оно мне подсказывает, расскажи ему все, как есть. Он должен знать правду.
  После довольно долгих раздумий Сергей пришел к выводу, что жена возможно права. Беспокоило только одно - Игорь мог ему не поверить. И, скорее всего не поверит. Тем более, что он всегда негативно относился к его ведомству. Окончательное решение пришло неожиданно, когда он, вошел в кабинет и открыл сейф. Дело Горина стояло во втором ряду. Вопреки инструкциям, он не уничтожил его, не сдал в архив, а, уходя на новую должность, воспользовавшись суетой перманентного реформирования, забрал с собой. Сергей достал его и открыл. В памяти быстро пробежала цепочка всех задокументированных в нем событий. Крепко укоренившиеся в сознании нормы обращения с секретными документами сразу было ощетинились на крамольные мысли, но тут же ретировались. На фоне того, что сотворили Горбачевым и Бакатиным , задуманное вполне укладывалось в рамки оперативной игры, которую он вел с неизвестной спецслужбой уже давно. Сейчас ход с нашей стороны, подумалось Сергею, правда придется делать его, без санкции руководства. Ну что ж, такие времена. Луков бы обязательно санкционировал !
  С Гориным они встретились у бюро пропусков. Игорь молча протянул письмо и сказал,
  - Это оказывается ее настоящий отец.
  - Погоди, не спеши с выводами. Сейчас мы пройдем в одно место, там ты прочтешь кое-что, а потом поговорим. Пошли.
  Минут через десять они пришли на конспиративную квартиру, закрепленную за отделом Сергея. Он усадил гостя в удобное кресло, вынул из кейса дело, положил его на рядом стоящий журнальный столик и сказал,
  - Читай, а я на кухню, сооружу небольшой закусон. Все вопросы потом.
  Игорь с любопытством повертел в руках довольно объемистый том и недовольно подумал, чтива, часа на полтора. Но раскрыв, с первых же строк был поражен содержащейся на страницах информацией. Досье позволило ему посмотреть на события, непосредственным участником которых он был, как бы со стороны. То, что отрывалось ему, порою казалось чудовищным. Нет, этого просто не могло, быть. Но все документы были подлинные и не могли лгать.
  Сначала он с интересом прочитал сводки наружного наблюдения о проведения признаках тайниковой операции, справку об обнаружении тайника. С любопытством рассмотрел фотографии его содержимого. Письмо разведцентра весьма насторожило его, а когда он дошел до справки о первой беседе Сергея с Изместьевым и установочных материалов, в том числе спецпроверки Зинаиды Бергер и всех ее родственников, то уже совершенно не ощущал ход времени. Агентурные сообщения оперативных источников из среды валютных путан, циничные откровения журналиста Богданова повергли его в шок. Он то и дело в ярости сжимал кулаки, пытаясь найти оправдание своей близорукости. То, что он так долго принимал за искрение чувства, оказалось лишь искусной игрой профессионалки. Закончив читать, он некоторое время сидел в оцепенении. Мысли путались. Какие-то мгновения, ему казалось, что он люто ненавидит своего покойного учителя и особенно Зверева. Но, неожиданно в памяти всплыло доброжелательное предупреждение Нины Павловны: "...она не любит тебя. Я это по бабьи чувствую, но не понимаю в чем ее расчет. Но в том, что ей от тебя что-то очень нужно, я уверена...". Он тогда только усмехнулся и не поверил. Нет, все они делали правильно. Только не раскисать. Надо все обдумать... все...
  Сергей, предварительно убедившись, что Игорь закончил чтение, и сидит не шевелясь, словно оглушенный свалившейся информацией, осторожно вошел и тихо спросил,
  - Хочешь мне морду набить или как?
  - Или как. Извини Сергей, мне надо многое обдумать. Мы можем с тобой здесь встретиться еще раз.
  - Да, конечно.
  - Тогда я сейчас пойду. Мне надо побыть одному, - и кисло улыбнувшись, добавил, - я в порядке.
  - Может, выпьешь грамм сто, здесь есть хороший коньяк.
  Горин отрицательно покачал головой, молча оделся и протянул Сергею руку,
  - Не провожай.
  Игорь позвонил ровно через неделю. Он стремительно вошел в квартиру, молча разделся и прошел. Скупо улыбаясь и внимательно осматривая комнату, как будто был здесь впервые, картинно поставил на журнальный столик бутылку "Камю", положил лимон, коробку конфет и, с лукавым прищуром, коротко спросил,
  - Ты как?
  - Конечно, - повелся на его настроение Зверев.
  - Рюмки есть?
  - У нас как в Греции, - и подойдя к серванту, взял два пузатых коньячных бокала, тарелку, небольшой нож. Расставил все, нарезал лимон,
  - Прошу, сэ-эр.
  Горин засмеялся, и сев в уже знакомое кресло ответил,
  - Ладно, хватит церемоний, давай за встречу.
  Когда они выпили, Игорь виновато произнес,
  - Я должен извинится. Ты знаешь, у меня почему-то всегда было устойчивое убеждение, что на Лубянке только и делают, что пытками выколачивают из людей показания и делают из них "врагов народа". Излишняя доверчивость к различным, как мне казалось авторитетным, источникам подвела. Даже как-то спорил на эту тему с покойным Леонидом Григоричем. Извини, был не прав, заблуждался. Скажи, почему вы не арестовали Зинаиду, если точно знали, что она шпионка.
  - Ну-у... во-первых, не точно знали, а обоснованно подозревали. Во-вторых, предъявлять ей было абсолютно нечего. Да проститутка, да влюбилась вот в молодого ученого, боялась за него, сутенеры угрожали. И что дальше. Она была под контролем, значит, не так опасна. Надо было выяснить, кто стоит за ней. А это как раз и не удалось. Они внезапно оборвали все контакты с ней. Как мы говорим, законсервировали.
  - Почему?
  - Да как тебе, сказать. Я не могу знать их логики, могу лишь догадываться, строить версии.
  - И все же есть какая-то основная, рабочая?
  - Конечно. Исчез тайник и через некоторое время я появляюсь в твоем окружении.
  - Ну, это же выглядело вполне естественно!?
  - Для тебя. Но не для нашего визави. Есть в этом одна маленькая неувязка. Мы с Изместьевым почти не общались, с тех пор как я уехал из Наукограда, только изредка перезванивались - новый год, первое мая..., ну ты понимаешь. Он даже тебе обо мне не говорил. А тут, здрассте! Наше вам, с кисточкой! Нарисовался. С чего это вдруг. На фоне провала тайниковой операции подозрительно. Правда, тогда оперативное наблюдение за Бергер уже велось. Мы рассчитывали, что мое появление побудит ее к встрече с куратором, вопрос собственной безопасности как ни как. Но, видимо, она нас переиграла. Контакт был, я уверен. Потому что, с тех пор в ее поведении ничего, указывающего на возможную связь с иностранной спецслужбой, мы так и не зафиксировали.
  - Да, в этом что-то есть. Она действительно занервничала, узнав, что ты из КГБ. Я сам ей сказал. Знаешь, у меня странная память. Я могу воспроизвести события с точностью до деталей, если это необходимо. Вхожу, в какой-то транс, что ли.
  - Фотографическая память, это называется.
  - Да, я слышал, но как-то не задумывался. Рассказывай дальше.
  - А дальше, они, скорее всего, в надежде на политическую ситуацию дали ей конкретные долговременные инструкции и, видимо, деньги. По практике она должна была через какие-то промежутки времени являться на железную явку, или условленных местах ставить метки, считывать оставленные для нее сигналы, что выявить практически невозможно.
  - А что это такое!?
  - Ты вроде как детективов никогда не читал. Такой законсервированный агент, должен в условленное время, допустим раз в квартал, или в год, в зависимости от ситуации, появляться, ну скажем, в Гуме у фонтана, или в определенном кафе, ну ты понял. Это и называется железная явка. Его издали видит связник. Это, значит - агент жив, здоров, жаждет встречи с куратором. Есть еще много разных премудростей, разведка это почти как физика или математика, только гораздо сложнее. Усвоил?
  Горин улыбнулся, разлил коньяк,
  - Ну, тогда давай выпьем за науку, раз к ней даже ваша разведка примазывается. Воистину, век живи, век учись. Только вот то, что разведка гораздо сложнее, я, Сергей, полагаю не шутка, а истина. И физика, и математика дисциплины точные, а вот постигнуть самого человека, это проблема из проблем, и, скорее всего, неразрешимая. Потому что создан он по образу и подобию. А теперь ответь мне. Почему они убили ее?
  Сергей пригубил коньяк, встал, несколько раз прошелся по комнате, несознательно копируя поведение генерала Соболина, своего бывшего начальника. Потом сел и продолжил,
  - Понимаешь, я думаю, тобой интересуются совершенно конкретные люди, связанные со спецслужбами. Поэтому, как только ты оказывался среди них, Зинаида становилась опасна. А, трагически погибнув, навсегда превратилась в молчаливый козырь. Безутешный в горе мнимый настоящий отец и все такое. Поверь, над твоей психологической картой трудился не один специалист, пытающийся постичь, как ты говоришь непостижимое. А там классные психоаналитики. Это я точно знаю. Тебе создадут сказочные условия для работы и жизни. Ты знаешь, что мне сказал Леонид Григорич при последней встрече?
  - Нет, откуда!?
  - Он сказал, дословно: "Игорь каким-то непостижимым образом, намного опередил мировую официальную науку в вопросах физики вещества, поэтому участь "Геркулеса" предрешена. Рано или поздно он сделает его. Жаль, что это понимают там, и не хотят понять здесь. Вопрос только в том, в чьи руки попадет изделие, поможет оно людям, или нет".
  Теперь встал и нервно заходил по комнате Горин. Но эта пауза продолжалось не долго. Видимо приняв окончательное решение, он протянул Сергею руку, и подражая Изместьеву произнес,
  - Стезя праведных - как светило лучезарное, которое более и более светлеет до полного дня. Путь же беззаконных - как тьма; они не знают, обо что споткнутся ,
  и, чуть помедлив, добавил,
  - Учитель был прав. Я позвоню, но не знаю когда. Прощай.
  Резко повернувшись, словно боясь сказать лишнее, он быстро оделся и вышел.
  
   Эпилог
  
  Прошло около полугода, но Игорь так и не объявился. Вместо него, однажды, под самый конец рабочего дня, позвонил Семен.
  - Здравствуй, господин полковник. Ты еще не забыл несостоявшегося ученого еврея, с исконно русской фамилией.
  - Здравствуй Семушка, чрезвычайно рад тебя слышать!
  Зверев действительно обрадовался звонку. Он сам несколько раз хотел связаться с Волгиным, в надежде узнать что-либо о Горине.
  - О.... Что я имею сказать, лучше бы не слышать вовсе. И телефон не лучший способ общения. Я имею не только сказать, но и показать.
  - Не крути мне пейсы Семен. Говори, что нужно. Опять на тебя наехали.
  - Да нет. Можешь подъехать в тот ресторанчик, где мы поминали Зинаиду. Прямо сейчас. У меня для тебя есть новости... Одна очень плохая, другая, можно сказать судьбоносная.
  - Ты, я вижу, вполне состоявшейся хитрый еврей и интриган. Звонишь в конце рабочего дня, и заманиваешь в сети как коварный паук.
  - А как еще искусить казенного человека. Так как. Поляна ломится от омаров и бургонского и прочей экзотической снеди... Жду?
  - Ну-у... разве что омары..., еду.
  Семен встретил его за столиком, на котором стояла початая бутылка водки, тарелки, с остатками селедки и лука, оливье и хлеба. Не ответив на его приветствие, он молча протянул нестандартный конверт.
  - Что это, - спросил Сергей, с некоторым удивлением рассматривая листы с текстом на английском языке, - ты можешь перевести.
  Волгин кивнул. Налил рюмку водки, выпил, нехотя пожевал кусочек хлеба, и с грустью ответил,
  - Это сообщение о наследстве из адвокатской конторы в Вашингтоне.
  - Кому?
  - Мне естественно, раз пришло на мое имя.
  - Ну, а я здесь причем, - напрягся Сергей, предчувствуя трагедию, и услышал тихий дрожащий голос,
  - Здесь написано, что Игорь погиб в автомобильной катастрофе. Мне завещал квартиры в Наукограде и в Москве, что осталась после смерти родителей.
  Наступило молчание. Семен снова наполнил рюмки. Выпили. Известие было настолько ошеломляющим, что Сергей, только и мог, что растерянно слушать рассказ Волгина.
  - После того как Игорь получил письмо от отца Зинаиды, то стал каким-то странным. Замкнулся в себе. Все время о чем-то напряженно думал. Потом неожиданно объявил, что получил загранпаспорт, визу и уезжает в Америку. Тебе просил ничего не говорить, пока не получу от него известие. А как получу отдать вот эту записку, - он протянул другой конверт, - вот собственно почти все.
  - А что еще?
  - Я и еще несколько моих друзей недавно создали банк. Нужен руководитель службы безопасности. Я имею поручение сделать тебе официальное предложение.
  - Согласен, - после недолгого раздумья ответил Сергей.
  Конверт он вскрыл, только придя домой. Несколько раз порывался сделать это в дороге, но всякий раз чего-то боялся. На вырванном из записной книжки листке, четким убористым подчерком Игоря Горина было написано всего две строчки:
   Все в прошлом,
   А время собирать камни впереди.
  
  
  
  
  Коней первой книги
  
  
  
  Москва, Ваютино
  2013 г.
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"