Аннотация: Кику - жрица богини весны, и храм теперь ее дом.
Каждое утро Кику начиналось с молитвы. Правда, в отличие от большинства людей, свою молитву она выражала не в словах и не в челобитии. У Кику были свои ритуалы. Проснувшись в своей комнатке в дальней части храма, куда не заходила никто, кроме служительницы, она первым делом воскуривала благовония, лимон и лаванду, любимые ароматы своей богини. И богиня приходила на запах, живая и подвижная богиня весны, чьи длинные волосы клубились вокруг головы, порой мешаясь перед лицом, и тогда богиня едва заметно поводила рукой, и непослушная прядь занимала свое место в ее гриве, повинуясь едва заметному движению воздуха. Иногда богиня приходила обнаженной, порой же - в невесомом шелковом одеянии, в чьих складках ее изящное тело терялось, будто ореховая скорлупка в морских волнах. Богиня беззвучно переступала порог комнатки Кику, брала ее лицо в свои ладони и касалась своими устами ее губ. Кику закрывала глаза и всецело отдавалась этому поцелую, чувствуя, как становится единым целым с божественной силой. Весной утренний ритуал на этом и заканчивался, ведь богиню ждало еще много дел, поэтому, воссоединившись со своей жрицей, она оставляла ей завтрак и покидала храм до следующего утра, а Кику приступала к своим ежедневным обязанностям.
В другое же время утренний ритуал мог растянуться до полудня. Завершив первый поцелуй, богиня одаривала свою жрицу кушаньем по сезону - свежими фруктами, грибной похлебкой или маринованными овощами. Разделив легкую трапезу, богиня и жрица затем делили ложе, неспешно наслаждаясь друг дружкой. Поначалу Кику было непривычно предаваться любви по утрам, но утро - это весна суток, такое же пробуждение жизни. И сейчас Кику и представить не могла, что когда-то жила иначе. Что если бы не тот ураган, который однажды превратил ее дом в груду обломков, ее жизнь сложилась бы совсем иначе. Что она бы, как все остальные жители деревни, приходила бы в этот храм лишь по весне, принося богине дары, дабы умилостивить ее для плодородной земли и теплых дней. Однако теперь храм был ее домом, и сама Кику была в нем самым желанным даром, как однажды сказала ей богиня.
Быть может, другая бы и пожелала иной жизни. Например, не быть привязанной к одному месту и путешествовать по свету. Или завести семью и детей, найдя свое призвание в повседневных мирских делах. Или же открыть ремесленную мастерскую и реализовать свой талант на благо людям и на радость самой себе. Но Кику каждое утро, прерывая поцелуй и заглядывая в глаза своей богине, понимала, что лучшей участи для себя она и представить не могла.
Летнее солнце просачивалось сквозь тонкие занавески, поливая золотом сочные абрикосы, что принесла богиня. Кику ела их, едва не мурлыча от удовольствия, а богиня любовалась ей, гладила ее по черным волосам, улыбалась и приговаривала:
- Кушай, Кику, сегодня новый день, а значит, пришло время обновить твою связь с этим миром.
И Кику кивала, наслаждаясь медовыми абрикосами. Все-таки ее тело осталось там, под обломками дома, где она когда-то жила с семьей, и теперь лишь еда этого мира не давала ей покинуть оный. Кику до сих пор не могла понять, что привлекло в ней богиню весны, а порой даже думала, что она не единственная ее жрица.
Забрав у Кику абрикосовые косточки, богиня сбросила шелковые одежды, и жрица закрыла глаза, позволяя божественной любви ее объять.