История о том, как комбайнер Шура Портвейных был коварно похищен инопланетянами и чем это, собственно, завершилось
Воскресным весенним днем Шура Портвейных, молодцеватый парень лет тридцати, шел в соседнюю деревню в сельпо за бутылкой портвейна, а то и двумя. Определится уж на месте. Настроение у него было самое благостное - накануне он получил премию в размере двадцати рублей как отличный механизатор. Кроме того, ему присвоили звание ударника коммунистического труда с вручением соответствующего значка.
Чтобы сократить дорогу, Шура шагал напрямки через залитую утренним солнцем поляну, теснимую с одной стороны негустым подлеском, с другой - глубокой канавой. Шагал и, скрашивая путь, напевал "Песню о тревожной молодости":
И снег, и ветер,
И звезд ночной полет...
Меня мое сердце
В тревожную даль зовет.
Неожиданно, как гром среди ясного дня, над Портвейных зависла летающая тарелочка и почти сразу же выпустила с днища прямо на него плотный зеленый луч. Парень не успел ничего понять, не успел даже испугаться, как оказался втянутым внутрь летающей тарелочки. Дальше он ничего не помнил - все смешалось в его голове, и комбайнер потерял сознание.
Очнулся Шура в каком-то небольшом тускло освещенном отсеке, сидя в кресле, наподобие кресла в кабинете стоматолога, ощущая легкое недомогание и смятение в мыслях. Напротив комбайнера стоял маленького росточка пришелец в серебристой одежде и пристально изучал его выпуклыми рыбьими глазами.
- Как, оклемался? - спросил пришелец высоким немодулированным голосом.
- Самую каплю, - ответил Портвейных. - Погодьте, вы что, умеете говорить по-нашему?
- Умеем, умеем. Не хуже тебя - столько лет уже за вами наблюдаем. Мы вообще о вас все знаем.
- Тогда, конечно. Но зачем вы меня того... похитили?
- Значит, имелись причины.
- Ага, - кивнул Шура. - Въехал.
- Это хорошо - въезжай дальше, - сказал пришелец. - Понимаешь, приятель, нам нужно провести некоторые научные эксперименты. Пока ты был без сознания, мы взяли у тебя анализы. Поздравляю, ты подходишь нам по всем параметрам. В противном случае мы бы тотчас вернули тебя туда, откуда изъяли.
- Ваши анализы врут - я насквозь хворый. Поэтому немедленно возвращайте меня взад.
- Мы тебе не призывная медицинская комиссия в военкомате, которую ты водил за нос, и в результате был отправлен служить в стройбат, а не в танковые войска. Нас не проведешь - ты совершенно здоров.
- Ну, воля ваша, - вздохнул Шура.
- Вот именно. От участия в нашем эксперименте тебе не увильнуть. Суть эксперимента. Ты должен вступить в половой контакт с женскими особями, предложенными нами.
- Спасибо за доверие, польщен. Но никак не могу - я женат, а это, как ни крути, супружеская измена.
- Нет, это не измена, а научный эксперимент, - возразил пришелец и строго взглянул на Шуру. - К тому же нам известно, что ты ударник коммунистического труда. Нам известно, что ты не оставил без своего внимания ни одну местную бабу и девку. Твою кандидатуру мы тщательно отбирали.
- Скажете тоже, не оставил без внимания ни одну, - смутился комбайнер. - Ничего они хоть внешне эти ваши особи?
- Подозреваем, что по вашим земным меркам не слишком. Конечно, мы бы могли обойтись без твоего непосредственного участия, использовав твой биологический материал. Но для нас важен сам факт прямого контакта. И в дальнейшем изучение образовавшегося плода.
- Ясно. Но это, того... - замялся Портвейных, - у меня, может, не получится.
- Насчет этого не беспокойся - введем стимулятор. Ввести?
- Нет, не надо, я попробую без него.
- Одобряю, стимулятор был бы не желателен.
- Платить поштучно будете? Или как?
- Об оплате и не заикайся, - сурово произнес пришелец и приказал жестом следовать за собой. В соседнем отсеке на кушетке лежала особь, поразительно похожая на пришельца, приведшего его сюда, такая же маленькая, хрупкая, с огромными выпученными глазами. Но женского пола. Паучьи ножки-лапки ее были призывно раздвинуты.
"Вот влип! Но где наша не пропадала?!" - подумал Шура.
- А я не подцеплю от нее нехорошую болезнь? - спросил он.
- Нет, не подцепишь! Прошу!
- А выпить стаканчик портвейна? А поговорить по душам? А подружиться?
- Портвейн - это своего рода стимулятор, - заметил пришелец.
Шура пожал плечами.
- Ох, какая ты махонькая, - похлопал он особь по впалой щеке и погладил ее заостренный подбородок. - Какая худенькая. В детстве, наверно, плохо кушала. Вот и кожа у тебя цвета огуречного рассола. Но ничего, бывает. Сейчас ты главное - не бойся. Мы из сибирских казаков, мы люди добрые.
- Приступай! - поторопил пришелец.
И Портвейных приступил, и у них с особью все получилось.
- Молодец! - похвалил комбайнера пришелец и подвел его ко второй кушетке. На ней располагалась всамделишная осьминожка - скользкая и влажная, пахнущая морскими водорослями.
- О, диво дивное чудо чудное, а не барышня, вся из себя такая экзотическая. Вся из себя такая внезапная.
Видно было, слова комбайнера ей понравились, что во многом облегчило его задачу. Больше того, уже после осьминожка долго не отпускала парня, страстно обнимая всеми своими щупальцами.
- И последняя, - подтолкнул Шуру пришелец к третьей кушетке.
Последняя особь и вовсе оказалась какой-то студенистой бесформенной массой.
- Ой! Как же ты похожа на Нюрку из бухгалтерии. Ну, точь-в-точь, как она, квашня квашней. Но зато, думаю, ты кроткая и нежная. Только давай направь меня, а то я не разберусь, где у тебя что. У-у, цыпочка моя!
Масса булькнула и появившимся отростком исполнила его просьбу.
- Мы тобой довольны, - сказал на прощанье пришелец, навел на него короткий блестящий предмет - и Шура потерял сознание.
Очнулся он лежащим на той же самой поляне, откуда был похищен. Перебрался в подлесок, в тенек, и с полчаса просидел на пеньке, отдыхая и успокаиваясь. Потом нашел в себе силы, чтобы дотащиться до сельпо и купить там на все деньги портвейна. Сегодняшнее событие того стоило!
***
Шура Портвейных, покуривая папироску, сидел на раскладном стульчике на той самой поляне, с которой двадцать пять лет назад был похищен инопланетянами. С тех пор многое что произошло и со страной, и с его деревней, и с ним самим. Да и внешне он сильно изменился - потучнел, заматерел, местами поседел, местами полысел. Только вот одна поляна совсем не изменилась и по-прежнему считалась дурным местом среди окрестных жителей.
Бывший комбайнер часто поглядывал на небо - он ждал, он надеялся.
И его надежда сбылась - снова над Шурой зависла летающая тарелочка. Он вскочил со стула и отчаянно замахал руками - спустя какое-то время человека осветил зеленый луч. Дальше все было, как и в первый раз, только сейчас у него не взяли в бессознательном состоянии анализы. Просто через минуту он полулежал в кресле, а перед ним стояли два незнакомых пришельца и сосредоточенно его изучали.
- Здорово, ребята! - нарушил тишину Портвейных. Пришельцы проигнорировали его приветствие и продолжали молча разглядывать Шуру.
- Я уже встречался с вашим братом. Я участвовал в научном эксперименте по оплодотворению ваших особей женского пола. Правда, давно, четверть века назад. Посмотрите в картотеке. Так вот, меня интересует, как завершился тот эксперимент? Благополучно?
- Благополучно, - ответил один из пришельцев, вероятно, старший.
- И как там мои детишки? Надеюсь, что с ними все в порядке? Возмужали, небось? Посты, наверно, какие-нибудь заняли? По известным причинам я не мог участвовать в их воспитании.
- С твоими детьми все нормально.
- Вот и ладушки! А то я беспокоился, отцовские чувства и всякое такое, - утер рукавом навернувшуюся слезу Портвейных. - Но коль с ними, как вы говорите, все нормально, то нельзя ли сделать так, чтобы они платили мне алименты? По нашим земным законам взрослые дети обязаны содержать своих престарелых родителей. В общем, посодействуйте мне насчет алиментов.
- Алиментов?
- Ну да, это ежемесячное денежное содержание. Колхоз наш развалился, работы никакой, пенсия у меня мизерная - совсем впал в нищету.
- У нас денег нет - мы ими не пользуемся.
- Странно... Но мне это, собственно, без разницы! Пускай мои детишки платят - и точка! Иначе я обращусь в Европейский... нет, Межгалактический суд по правам человека!
- Не надо волноваться, - попросил пришелец. - Вы только поймите, что у нас нет денег - они нам не нужны.
- Ладно, так и быть, - поколебавшись, сказал Шура. - Я готов брать алименты натурой. В месяц с каждого отпрыска по ящику портвейна, получается где-то по двадцать бутылок - это, по-моему, справедливо. Но, само собой, чтоб портвейн был выдержанный, португальский, а не какая-нибудь бормотуха.
- Хорошо, хорошо, мы выясним технологию производства этого напитка и будем делать его специально для вас.
- Ну, другое дело, - расплылся в улыбке Шура.
- А теперь мы просим покинуть наш корабль.
- Один вопрос. Намечается ли у вас новый научный эксперимент? Если да, то я бы с удовольствием принял в нем участие. Скажем, с той же осьминожкой. Жуть, какая страстная и пикантная особь. У меня до сих пор сохранились на спине следы от ее щупалец.
- Нет, не намечается.
- Жалко, - хмыкнул Шура и, помедлив, спросил: - А может, вы сами лично проведете со мной научный эксперимент?
- Какой еще эксперимент?
- Ну, на предмет появления детишек - мальчиков, девочек или кто там получится. Так я это, не против.
- Нет. Убедительно просим покинуть наш корабль.
***
- Надо же, какой наглый тип, - мысленно произнес старший пришелец, когда Шура Портвейных был ссажен на поляну и отвешивал им оттуда низкие поклоны.
- Если бы не наш новый закон о гуманном отношении к аборигенам, сделали бы так, что бы он вообще ничего не помнил ни о каких экспериментах, - мысленно заметил младший пришелец.
- И правильно. А то мы уже третий экипаж, который будет платить ему алименты портвейном, - заключил старший пришелец и добавил: - И куда ему только столько этого напитка? Непонятно!
